Страница:
– Что?! Ну, тогда дальше. Она считает, что все мы практически ничего не умеем. Но лично я не знаю ни одного человека, который был бы совершенно беспомощным!
– Позвольте заметить вам, сэр, что большинство ваших знакомых – полицейские или работники таких сфер, с которыми вы чаще всего сталкиваетесь как шериф.
– Ну и что?
– Полиция – один из немногих видов деятельности, в которых роботы играют только вспомогательную роль. Хороший полицейский обязан уметь думать и действовать самостоятельно, должен уметь сотрудничать с другими подразделениями различных служб, уметь общаться с совершенно разными людьми и обходиться без роботов. Ваши полицейские должны быть решительными, уверенными в себе людьми, способными противостоять определенной физической опасности, – у них должна быть даже некоторая склонность к этому, им должен нравиться риск. Я считаю, что люди, которые служат в полиции, – не совсем типичная часть человечества. И подумайте теперь о других людях, не о ваших сослуживцах, а о тех, с кем вы сталкиваетесь по работе. О тех, кого в полицейских отчетах называют жертвами. Я знаю, что вы о них невысокого мнения. Что умеют делать они, на что способны? И насколько зависимы от своих роботов?
Альвар Крэш открыл было рот, чтобы возразить, но не смог ничего сказать. Он вздохнул и задумался.
– Я понял, о чем ты. Ты меня и вправду встревожил, Дональд.
– Прошу прощения, сэр, я только…
– Успокойся, Дональд. Ты прекрасно понимаешь, что это мне не во вред. Ты заставил меня задуматься, вот и все, если она, – Альвар кивком показал на телевизор, – не сделала этого раньше.
– Да, сэр, конечно. Но позвольте напомнить, что вам не мешало бы немного поспать.
– Ты прав. Лучше встретиться с Правителем на свежую голову. – Альвар встал и потянулся. – И какого черта ему от меня нужно, что он, не может потерпеть до обеда?
Альвар устало поплелся в спальню, стараясь не задумываться о том, что его ждет утром. Вряд ли Правитель хотел поговорить с ним о чем-нибудь приятном.
10
– Позвольте заметить вам, сэр, что большинство ваших знакомых – полицейские или работники таких сфер, с которыми вы чаще всего сталкиваетесь как шериф.
– Ну и что?
– Полиция – один из немногих видов деятельности, в которых роботы играют только вспомогательную роль. Хороший полицейский обязан уметь думать и действовать самостоятельно, должен уметь сотрудничать с другими подразделениями различных служб, уметь общаться с совершенно разными людьми и обходиться без роботов. Ваши полицейские должны быть решительными, уверенными в себе людьми, способными противостоять определенной физической опасности, – у них должна быть даже некоторая склонность к этому, им должен нравиться риск. Я считаю, что люди, которые служат в полиции, – не совсем типичная часть человечества. И подумайте теперь о других людях, не о ваших сослуживцах, а о тех, с кем вы сталкиваетесь по работе. О тех, кого в полицейских отчетах называют жертвами. Я знаю, что вы о них невысокого мнения. Что умеют делать они, на что способны? И насколько зависимы от своих роботов?
Альвар Крэш открыл было рот, чтобы возразить, но не смог ничего сказать. Он вздохнул и задумался.
– Я понял, о чем ты. Ты меня и вправду встревожил, Дональд.
– Прошу прощения, сэр, я только…
– Успокойся, Дональд. Ты прекрасно понимаешь, что это мне не во вред. Ты заставил меня задуматься, вот и все, если она, – Альвар кивком показал на телевизор, – не сделала этого раньше.
– Да, сэр, конечно. Но позвольте напомнить, что вам не мешало бы немного поспать.
– Ты прав. Лучше встретиться с Правителем на свежую голову. – Альвар встал и потянулся. – И какого черта ему от меня нужно, что он, не может потерпеть до обеда?
Альвар устало поплелся в спальню, стараясь не задумываться о том, что его ждет утром. Вряд ли Правитель хотел поговорить с ним о чем-нибудь приятном.
10
Симкор Беддл поднялся очень рано и сейчас задумчиво просматривал сводки о результатах акции Железноголовых в Сеттлертауне. Негусто! Полицейские Крэша что-то слишком хорошо стали управляться со своей работой! Слишком много задержанных, слишком незначителен ущерб и, что хуже всего, почти никакой огласки! Железноголовые показали себя не с лучшей стороны.
Ну что ж, значит, пора менять тактику. Надо зацепить этих чертовых поселенцев так, чтобы ребята Крэша не могли вмешаться.
Погоди-ка! Есть одна мысль. Следующее выступление этой Ливинг! Если ему докладывают верно, там соберется до черта проклятых поселенцев! Да-да. Именно! Надо будет затеять там бучу!
Вот и огласка. Какой смысл устраивать заварушку, если об этом никто не узнает? Беддл откинулся в кресле и уставился в потолок. На ее первой лекции народу было не так уж много, хотя выступление оказалось скандальным. Может, за это стоит зацепиться? Подбросить там и сям парочку сообщений, правда немного запоздалых, о том, что она на самом деле тогда говорила… Может, удастся устроить так, чтобы через надежных людей просочились какие-нибудь возмутительные, скандальные слухи о том, какого черта она сейчас торчит в этом госпитале?
Точно! Это как раз то, что надо! Если как следует подать то, что она толкала на первой лекции, на вторую соберется такая толпа, что зал будет ломиться от желающих послушать. А остальные прилипнут к телевизорам. Если устроить заварушку там, никто не сможет больше игнорировать Железноголовых!
Симкор Беддл жестом подозвал робота-секретаря и начал диктовать, прорабатывая все подробности.
Это должно было сработать!
Альвар Крэш вошел в кабинет Правителя, чувствуя себя гораздо более бодрым и решительным, чем можно было надеяться. Как будто его тело смирилось с мыслью, что спать теперь вовсе необязательно.
Правитель Грег поднялся из-за стола, прошел на середину просторного кабинета навстречу шерифу и дружески протянул ему руку. Грег выглядел свежим и отдохнувшим. На нем был темно-серый деловой костюм строгого покроя, как будто Правитель старался выглядеть старше своих лет. Это и в самом деле было недалеко от истины – Грега выбрали на этот высокий пост в неприлично, почти скандально юном возрасте.
Роскошный кабинет Правителя почти не изменился с тех пор, как Крэш последний раз здесь был, но все же чего-то в нем не хватало. Чего?
– Спасибо, что пришли шериф, – сказал Правитель, пожимая Альвару руку.
«Как будто это было приглашение, а не приказ явиться!» – подумал Крэш. Но такая вежливость сама по себе кое-что значила. Правитель Грег не так уж часто находил нужным вежливо обходиться с Альваром Крэшем.
Альвар пожал ему руку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Никаких сомнений – этому человеку было от него что-то нужно, даже очень нужно.
– Я с удовольствием принял ваше приглашение, – не задумываясь, соврал шериф.
– Не уверен, что могу отрывать вас от дел, – сказал Правитель с привычной нарочитой улыбкой политика – улыбкой, выработанной долгими годами упражнений. – Но, поверьте, мне необходимо было с вами встретиться. Присаживайтесь, пожалуйста, шериф! Будьте добры, расскажите, как продвигается расследование дела Фреды Ливинг?
«Сразу берет быка за рога», – невесело улыбнулся про себя Альвар.
– Говорить о чем-то определенном пока рано. Мы собрали немало любопытных сведений, и многие из них весьма противоречивы. Но пока еще рано делать какие-то выводы. И вы, сэр, могли бы очень нам помочь.
– Чем же?
– Не позволяйте Тоне Велтон вмешиваться в ход расследования. Не могу отрицать, я не очень хорошо разбираюсь в политической стороне вопроса, но, поверьте, из-за нее у меня только прибавилось работы. Я не вполне понимаю, зачем вам это нужно?
– Зачем это нужно мне? Это нужно в первую очередь ей! Может, ее люди и имеют какое-то отношение к «Лаборатории Ливинг», но почему меня должен касаться ее интерес к этому преступлению? Нет, она сама захотела участвовать в этом расследовании и настояла, чтобы я ей разрешил. Более того, она ясно дала понять, что наши политические отношения с поселенцами могут сильно пошатнуться, если я не позволю ей следить за расследованием. Собственно говоря, она мне и сообщила об этом несчастье. Позвонила среди ночи и потребовала объяснений!
Альвар Крэш смутился и задумался. Если принять во внимание, когда Велтон примчалась в «Лабораторию», выходит, что она должна была знать о преступлении еще до того, как робот-уборщик наткнулся на раненую Фреду Ливинг и сообщил в полицию… Как она об этом узнала?
– Понятно. Признаться, она постаралась меня убедить, что все было как раз наоборот.
– Конечно, нет! Но если вы будете настаивать на том, чтобы запретить ей участвовать в расследовании… Боюсь, политическая ситуация и без того слишком нестабильна. Мне очень жаль, но я вынужден просить вас с этим примириться. Думаю, вы поймете меня, когда я покажу вам то, ради чего пригласил сюда.
Правитель указал на простое кресло, стоявшее посреди комнаты. Альвар сел лицом к свободному пространству перед столом Правителя. Дональд подошел и застыл в двух шагах от Альвара. Грег присел за контрольную панель лицом к нему. Альвар понял – вот оно! Он огляделся, чтобы утвердиться в своих подозрениях. Да, здесь не было роботов. В личном кабинете Правителя не было роботов! Это было невероятно, это был настоящий скандал! Отказаться от роботов! Одно дело – Фреда Ливинг, и совсем другое – Правитель планеты. Даже если бы с политической ситуацией все было тихо и мирно, это все равно неслыханно – как будто Правитель вышел на люди без штанов! А отказаться от роботов, когда на Инферно живут поселенцы, – это еще и непатриотично.
Но сейчас не время было высказывать это Правителю. Может, и он видел лекцию Ливинг, а может, знает кое-что еще. Грег склонился над контрольной панелью, что-то набирая. «Будь начеку!» – напомнил себе Крэш. Правитель сосредоточенно возился со сложным прибором. Он сказал немного отрешенно:
– Это униглобус. Вы, наверное, уже видели их, хотя бы по телевизору. Эта модель, которую изобрели поселенцы, гораздо сложнее и качественней, чем наши. Подарок Тони Велтон. И не спешите с подозрениями – прибор тщательно проверен и отлажен нашими программистами. Так что всякая фальсификация показаний исключена.
– Что вы хотите мне показать? – спросил Альвар.
Правитель закончил настройку прибора и поднял взгляд на гостя. Улыбка исчезла с его лица. Спокойным, ровным голосом, от которого у Альвара мурашки пробежали по коже, он ответил:
– Будущее.
Стекла на окнах потемнели, свет в комнате погас. В следующее мгновение в воздухе между Альваром и Грегом замерцал неясный бледный свет. Свет становился все ярче, и вот в нем отчетливо проступили знакомые очертания планеты Инферно. Альвар, сам того не желая, затаил дыхание. Немногие зрелища так милы человеческому взору, как вид родной планеты из космоса. Инферно была прекрасна – мерцающая в пустоте бело-голубая сфера.
Альвару была видна четкая линия берега у самого экватора, одинокий остров Чистилище. Почти все южное полушарие было залито водой. А ведь раньше, до того, как первые колонисты изменили климат планеты, здесь была огромная выжженная солнцем пустыня.
На севере почти треть планеты занимал огромный массив суши, континент Терра Гранде. Даже летом северный полюс покрывала шапка льда. Зимой льды и снега добирались почти до середины континента.
К северу от Чистилища линия берега изгибалась ровным полукольцом – южное побережье Терра Гранде представляло собой остатки воронки от огромного астероида, который врезался в планету многие миллионы лет назад. Остров Чистилище, располагавшийся как раз в центре воронки, был выступающей над водой верхушкой древней горной цепи. А саму огромную воронку называли просто Большим Заливом.
Густая облачность и штормовые вихри застилали почти весь южный океан, зеленоватые и желто-коричневые равнины северного континента тоже были спрятаны под плотным покрывалом облаков. В темных грозовых тучах над горами на северо-западе то и дело вспыхивали молнии, восточная оконечность Большого Залива, не скрытая облаками, ослепительно сверкала голубизной, прибрежные равнины сияли в лучах утреннего солнца, огромные массивы лесов поражали темной, глубокой зеленью.
На юго-западе побережья Большого Залива Альвар разглядел в предрассветной мгле огни Аида.
– Так планета выглядит сейчас, – раздался из темноты по ту сторону сияющего шара голос Правителя. – Наши предки пришли в безводный мир с непригодной для дыхания атмосферой. Они наполнили его водой и воздухом. Каждая капля воды в этом океане появилась здесь благодаря им. Каждый глоток воздуха – результат работы по преобразованию климата планеты. Они добыли воду из подземных источников, привели на планету ледяные глыбы из внешнего пространства этой солнечной системы. Воду и почву наполнили богатыми хлорофиллом растениями, и на планете появился живительный воздух. Они сделали этот мир цветущим садом. Но сейчас сад увядает.
А теперь вы увидите, во что превратится Инферно, если мы будем полагаться только на собственные возможности, оставим все как есть – только те климатообразующие станции, что действуют сейчас. Чтобы лучше было видно, я отключу изображение облаков и освещение, соответствующее суточному циклу. – Тут же пелена туч исчезла, и сфера осветилась ярко и равномерно. Голограмма по-прежнему изображала настоящий мир, но без облачности и разности освещения она неожиданно превратилась в обычную, очень подробную карту. Почему-то Альвара уже сейчас охватило чувство какой-то потери. Внезапно исчезло нечто прекрасное, и Альвар был уверен, что изображение мира скоро станет почти отвратительным. – Я добавлю кое-какие дополнительные изображения, – прозвучал голос Грега, и рядом со сферой Инферно появилось несколько крупномасштабных карт и таблицы, отражающие состояние лесов, морской и наземной биомассы, температуры, газового состава атмосферы и много чего еще.
– Я прокручу изменения со скоростью один календарный год в десять секунд и установлю увеличение над западным полушарием, так что вы увидите судьбу Аида, – сказал Грег. На отдельных картах появилось изображение западного побережья Большого Залива.
Правитель замолчал, но униглобус начал рассказывать свою собственную историю – в образах, графиках и таблицах.
Первыми погибли океаны. Хищники, верхушка пищевой цепочки, непомерно размножились и истребили все среднее звено – рыб и прочие создания, поедавшие друг друга и разнообразный планктон. Как только пищевая цепочка прервалась и не стало хватать пищи – вымерли сами хищники.
Когда не стало тех, кто питался планктоном, он начал бесконтрольно размножаться. Ничем не сдерживаемый буйный планктон и морские водоросли заполнили океан, превратив его в отвратительный, вязкий зеленый кисель. Моря зацвели, и отмирающие, гниющие водоросли окрасили их в коричневый цвет. Водоросли ненасытно пожирали свою пищу – двуокись углерода. Без животных все растения, на суше и в море, страдали от нехватки углекислоты. И на планете год от года становилось все меньше и меньше зеленой массы. Климат стал холоднее.
Альвар смотрел, как умирает обреченная планета, его родной дом. Инферно душили льды. Вода – источник жизни. Ни на какой планете невозможно жить без воды, если с водой что-то не так – это может погубить самую прекрасную планету. Сейчас ледяная шапка Инферно угрожала жизни на планете. Одна из карт показывала северное полушарие, и Альвар заметил, что граница льдов начала сдвигаться к югу. Льда становилось все больше, и леса на севере отступали перед ледниками, погибали из-за слишком холодного, бедного углекислотой воздуха. При непомерно высокой насыщенности атмосферы кислородом и засухе повсюду вспыхивали гигантские лесные пожары, несмотря на то, что ледники продвинулись далеко на юг.
Белый снежный покров гораздо сильнее отражал свет и тепло солнечных лучей, и с расширением зоны ледников получился замкнутый круг – похолодание климата ускорилось.
Но Альвар видел, что похолодание было неравномерным. Хотя в целом средняя температура воздуха на планете снизилась, на некоторых участках отмечалось локальное потепление климата. Это породило необычайно сильные циклоны и антициклоны. На планете участились ураганы и снежные бури. На побережье Терра Гранде постоянно мели метели, а на Чистилище климат стал субтропическим. Но ледники сдвигались все дальше и дальше на юг, все больше воды превращалось в снег и лед, той воды, что должна была возвращаться в Южный океан.
Море обмелело. Океан на Инферно никогда не был особенно глубоким, а теперь, когда ледяной покров становился все толще, моря стали уменьшаться с катастрофической быстротой. Полностью обнажились края метеоритной воронки, которая когда-то образовывала Большой Залив. Теперь это было круглое море, со всех сторон окруженное сушей.
Ледники непрерывно росли, и вот Аид скрылся под слоем льда и снега.
Внезапно изображение замерло.
– Вы видели, что станет с нашим миром через каких-нибудь семьдесят пять лет. К тому времени на планете не останется никакой иной жизни, кроме нас. Возможно, где-нибудь и уцелеют отдельные мелкие популяции тех или иных видов, но в целом мир обречен на вымирание. К тому времени, как это случится, мы сами станем не более чем случайно уцелевшей вымирающей популяцией, – мрачно пошутил Правитель.
Альвар повернулся на голос невидимого в темноте Грега и возразил:
– Не понимаю, ведь считается, что главная опасность – в том, что расширяются пустыни, ледяная шапка тает и климат на планете становится теплее?
– Да, так мы и думали. По крайней мере, бессистемные и слабые потуги моего предшественника восстановить климат были рассчитаны на то, чтобы предотвратить именно этот эффект, – с горечью сказал Правитель. – Казалось, пустыни растут, ледяная шапка тает, уровень морей повышается. У меня остались его планы по сооружению вокруг города дамбы, чтобы сдержать напор подступающей воды!
Альвар услышал, что Грег встал со стула. Он вышел из-за панели управления, обошел голограмму и стал рядом с Альваром, глядя на покрытую льдами планету.
– Может быть, я ошибаюсь. Положение необычайно сложное. Если одна-две переменные чуть отклонятся от расчета, все будет иначе, и Аид погибнет в море, а не подо льдами. Собственно, один из этапов нынешнего проекта по преобразованию климата как раз рассчитан на то, чтобы равновесие сдвинулось в пользу пустынь и разлившегося моря – это менее губительный вариант, чем ледниковая эра, наступление которой мы только что наблюдали. Трудно придумать что-то страшнее этих ледников.
– Но зачем сдвигать равновесие к пустыне? Почему нельзя просто поддерживать умеренный климат? – спросил Альвар.
– Хороший вопрос. А потому, что нынешняя ситуация сложилась как раз в результате усилий, направленных на поддержание умеренного климата. А умеренного климата не получается.
– Не понимаю.
Правитель вздохнул, лицо его освещали слабые отблески голограммы.
– Подготовительные работы по преобразованию климата в пригодный для человека никогда не делали с должной тщательностью, и мы сейчас за это расплачиваемся. Хорошо продуманный и правильно выполненный проект по изменению климата образует в результате равновесную систему. При отклонении равновесия в какую-нибудь сторону такая система стремится к восстановлению равновесия, и сохраняется нормальный земной климат. Но здесь, на Инферно, все не так. Жизнь должна быть уравновешивающим фактором в экологической системе планеты, должна сглаживать все крайности. То, что мы здесь считаем «нормальной» экологией, на самом деле лишь неустойчивое балансирование между крайностями – ледниками и выжженными пустынями с повышенным уровнем моря. И из этих двух крайностей мы сейчас катимся к засилью ледников, которое нас погубит. И поэтому придется превратить Инферно в пустыню с полузатопленной Терра Гранде. Это наша единственная надежда на выживание. Видите ли, если удастся сдвинуть равновесие в сторону пустыни, жизнь на планете останется, даже когда наша цивилизация погибнет.
– Когда наша цивилизация погибнет?! – в изумлении выкрикнул Крэш. – Да что вы такое говорите? Неужели это возможно?
Грег вздохнул, давая понять, что он устал спорить и смирился с неизбежным.
– Хотелось бы мне сказать «если» вместо «когда», но я слишком хорошо знаю истинное положение дел и уверен, что катастрофа гораздо более реальна, чем многим кажется. Когда станет совсем плохо, люди начнут отсюда уезжать. Но не всем это удастся. У нас слишком мало кораблей, готовых к полету. Цены взлетят до небес. Некоторые могут умереть, но очень многие останутся жить. Не думаю, что на Инферно будет достаточно народу для сохранения теперешних общественных отношений, несмотря на наших роботов. Возможно, все люди вымрут, и на Инферно останутся только роботы. Кто знает?
Но вот Правитель встряхнулся, расправил плечи и обратился к Альвару твердым, спокойным голосом:
– Простите, я слишком встревожен этим.
Хэнто Грег пару раз прошелся из стороны в сторону перед Альваром, приводя в порядок свои мысли. Наконец он заговорил:
– Мы балансируем на лезвии бритвы. Вся политика и общественные отношения сейчас завязаны на экологических проблемах. Но никто из тех, кто нынче живет на планете, не способен справиться с этими проблемами и спасти планету от гибели, не способен сделать больше того, что делаем мы. Ледники – это смерть. А пустыня – нет. Поэтому мы попытаемся предотвратить экологическую катастрофу, сделать климат более жарким. А потом, возможно, удастся как-нибудь стабилизировать положение. В любом случае это лучше, чем грозящая нам будущность, – Грег указал на голограмму.
– Но эти ледники не кажутся такими уж страшными, – заметил Альвар.
– Не забывайте, я остановил программу. Хотя нам, возможно, все равно удастся выжить, если не брать во внимание ужасное преступление – гибель целой планеты! – Правитель пристально взглянул на голограмму. – Даже если льды сотрут город с лица земли, это еще не конец. Мы сможем переселиться в другое место, или зарыться под землю, как это делают поселенцы. Но если бы дело было только в нас!
Правитель повернулся и снова скрылся в темноте. Альвар слышал, как он щелкает клавишами на панели, и внезапно Альвара поразила мысль, что все эти клавиши и переключатели – типично поселенческие штучки. Почему не словесные команды или переходник для подключения робота, чтобы тот регулировал настройку?
Но Альвар понимал, что просто пытается как-то отвлечься, чтобы не думать о кошмарной действительности, которую открыл ему Грег. «Да какое мне до всего этого дело? – с раздражением думал Крэш. – Я всего лишь полицейская ищейка, моя задача – ловить бандитов! И я не собираюсь бежать с планеты!» Но, что бы Альвар себе ни говорил, он знал, что все гораздо сложнее и ему наверняка есть над чем задуматься.
Хэнто Грег изменил настройку, и изображение снова начало меняться, показывая дальнейшее развитие событий. Льды наступали все дальше, моря высыхали.
– Это переломный момент. Примерно восемьдесят пять лет спустя. Моря отступили настолько, что обнажился южный полюс планеты, – пояснил Грег. Изображение развернулось так, что Альвар мог видеть пики гор, поднявшиеся над морем на южном полюсе. На них начала расти еще одна ледяная шапка. – Южный полюс сейчас скрыт под водой, но на нем – горы значительной высоты. Когда моря достаточно обмелеют, появится южный континент. И тогда мы обречены. Южный океан скуют льды, но вода подо льдом по-прежнему сможет свободно циркулировать. Подводные течения очень сложны, но в результате антарктические воды смешиваются с водами умеренного и экваториального поясов. Теплые воды охлаждаются, холодные становятся теплее. Но когда на обоих полюсах будет суша, циркуляция воды на планете резко замедлится. Вода не будет больше протекать ни по одному из полюсов, и разница температуры между полярными и экваториальными водами сгладится. Океанским водам просто негде будет охлаждаться! Это означает, что температура на южном полюсе резко упадет, а в экваториальной и средней полосе невероятно возрастет. Поскольку общий объем воды в океане сильно уменьшится, океан просто не сможет удержать столько тепловой энергии. Температура воздуха повысится. Штормы станут все более и более жестокими. Вода в океане превратится в настоящий кипяток, а полюса тем временем скует мертвый холод. Через сто двадцать лет замерзнет последняя капля воды, на обоих полюсах соберутся огромные ледяные массивы и станет так холодно, что начнут образовываться озера жидкого азота. А умеренные и экваториальные зоны просто сгорят!
Средняя температура днем на широте Аида будет около двадцати градусов Цельсия ниже нуля. А на экваторе в это время будет жара под сто сорок градусов! Без воды да при таких температурах на этой планете не останется никакой жизни! Без растительности, которая возвращает в атмосферу свободный кислород, он израсходуется в разнообразных химических реакциях, войдет в состав почвы и скальных пород. Другие химические реакции свяжут азот, который еще не выпал в жидком состоянии на полюсах. Атмосферное давление резко снизится. И планета превратится в кошмарную выжженную пустыню без капли воды, гораздо менее пригодную для жизни, чем когда сюда прибыли первые колонисты! И это – будущее нашей планеты!
Альвар Крэш в ужасе смотрел на изображение замерзшего, пустынного, мертвого мира, повисшее перед ним. Не было ни синевы, ни зелени. Грязновато-серая пустыня, полюса покрыты ослепительно сияющими белыми ледяными глыбами. Его сердце бешено колотилось, пальцы до боли впились в подлокотники кресла. Альвар постарался успокоиться, заставил себя разжать пальцы, поглубже вдохнул. Он понимал весь ужас положения, но все же сказал:
– Ну что ж, хорошо. Хорошо. Я знал, что у нас большие неприятности, хоть и не представлял, что на самом деле это зашло так далеко. Но для чего вы показали мне все это?
Правитель включил освещение и отошел от панели управления.
– Все очень просто, шериф Крэш. Это политика. Все сводится к политике и особенностям человеческой натуры. Я мог бы пойти напролом, попытаться привлечь на свою сторону народ, заставить всех инфернитов объединиться и спасти свою планету. Для этого довольно было бы показать всей планете то, что вы сейчас видели. Передать это по всем возможным каналам связи. Нашлись бы люди, которые смогли бы посмотреть правде в глаза. Но много было бы и таких, кто не сумел бы. И таких, боюсь, оказалось бы подавляющее большинство.
– А что им оставалось бы делать? – спросил Крэш.
– Нет, постойте! Подумайте сами хотя бы минуту – подумайте, и тогда не я, а вы скажете мне, что они стали бы делать!
Альвар Крэш еще раз посмотрел на висевший перед ним образ застывшего безжизненного мира. Что они стали бы делать? Как бы они на это отреагировали? Закоренелые приверженцы старых традиций, которые вздыхают о днях былой славы, Железноголовые, менее радикально настроенные люди вроде него самого, которые тем не менее во всех неприятностях видят происки подлых поселенцев. Люди, которых вполне устраивает мир, в котором они живут, здесь и сейчас, такой, как есть, – этим людям не по нраву любые изменения. Что бы они сделали?
Ну что ж, значит, пора менять тактику. Надо зацепить этих чертовых поселенцев так, чтобы ребята Крэша не могли вмешаться.
Погоди-ка! Есть одна мысль. Следующее выступление этой Ливинг! Если ему докладывают верно, там соберется до черта проклятых поселенцев! Да-да. Именно! Надо будет затеять там бучу!
Вот и огласка. Какой смысл устраивать заварушку, если об этом никто не узнает? Беддл откинулся в кресле и уставился в потолок. На ее первой лекции народу было не так уж много, хотя выступление оказалось скандальным. Может, за это стоит зацепиться? Подбросить там и сям парочку сообщений, правда немного запоздалых, о том, что она на самом деле тогда говорила… Может, удастся устроить так, чтобы через надежных людей просочились какие-нибудь возмутительные, скандальные слухи о том, какого черта она сейчас торчит в этом госпитале?
Точно! Это как раз то, что надо! Если как следует подать то, что она толкала на первой лекции, на вторую соберется такая толпа, что зал будет ломиться от желающих послушать. А остальные прилипнут к телевизорам. Если устроить заварушку там, никто не сможет больше игнорировать Железноголовых!
Симкор Беддл жестом подозвал робота-секретаря и начал диктовать, прорабатывая все подробности.
Это должно было сработать!
Альвар Крэш вошел в кабинет Правителя, чувствуя себя гораздо более бодрым и решительным, чем можно было надеяться. Как будто его тело смирилось с мыслью, что спать теперь вовсе необязательно.
Правитель Грег поднялся из-за стола, прошел на середину просторного кабинета навстречу шерифу и дружески протянул ему руку. Грег выглядел свежим и отдохнувшим. На нем был темно-серый деловой костюм строгого покроя, как будто Правитель старался выглядеть старше своих лет. Это и в самом деле было недалеко от истины – Грега выбрали на этот высокий пост в неприлично, почти скандально юном возрасте.
Роскошный кабинет Правителя почти не изменился с тех пор, как Крэш последний раз здесь был, но все же чего-то в нем не хватало. Чего?
– Спасибо, что пришли шериф, – сказал Правитель, пожимая Альвару руку.
«Как будто это было приглашение, а не приказ явиться!» – подумал Крэш. Но такая вежливость сама по себе кое-что значила. Правитель Грег не так уж часто находил нужным вежливо обходиться с Альваром Крэшем.
Альвар пожал ему руку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Никаких сомнений – этому человеку было от него что-то нужно, даже очень нужно.
– Я с удовольствием принял ваше приглашение, – не задумываясь, соврал шериф.
– Не уверен, что могу отрывать вас от дел, – сказал Правитель с привычной нарочитой улыбкой политика – улыбкой, выработанной долгими годами упражнений. – Но, поверьте, мне необходимо было с вами встретиться. Присаживайтесь, пожалуйста, шериф! Будьте добры, расскажите, как продвигается расследование дела Фреды Ливинг?
«Сразу берет быка за рога», – невесело улыбнулся про себя Альвар.
– Говорить о чем-то определенном пока рано. Мы собрали немало любопытных сведений, и многие из них весьма противоречивы. Но пока еще рано делать какие-то выводы. И вы, сэр, могли бы очень нам помочь.
– Чем же?
– Не позволяйте Тоне Велтон вмешиваться в ход расследования. Не могу отрицать, я не очень хорошо разбираюсь в политической стороне вопроса, но, поверьте, из-за нее у меня только прибавилось работы. Я не вполне понимаю, зачем вам это нужно?
– Зачем это нужно мне? Это нужно в первую очередь ей! Может, ее люди и имеют какое-то отношение к «Лаборатории Ливинг», но почему меня должен касаться ее интерес к этому преступлению? Нет, она сама захотела участвовать в этом расследовании и настояла, чтобы я ей разрешил. Более того, она ясно дала понять, что наши политические отношения с поселенцами могут сильно пошатнуться, если я не позволю ей следить за расследованием. Собственно говоря, она мне и сообщила об этом несчастье. Позвонила среди ночи и потребовала объяснений!
Альвар Крэш смутился и задумался. Если принять во внимание, когда Велтон примчалась в «Лабораторию», выходит, что она должна была знать о преступлении еще до того, как робот-уборщик наткнулся на раненую Фреду Ливинг и сообщил в полицию… Как она об этом узнала?
– Понятно. Признаться, она постаралась меня убедить, что все было как раз наоборот.
– Конечно, нет! Но если вы будете настаивать на том, чтобы запретить ей участвовать в расследовании… Боюсь, политическая ситуация и без того слишком нестабильна. Мне очень жаль, но я вынужден просить вас с этим примириться. Думаю, вы поймете меня, когда я покажу вам то, ради чего пригласил сюда.
Правитель указал на простое кресло, стоявшее посреди комнаты. Альвар сел лицом к свободному пространству перед столом Правителя. Дональд подошел и застыл в двух шагах от Альвара. Грег присел за контрольную панель лицом к нему. Альвар понял – вот оно! Он огляделся, чтобы утвердиться в своих подозрениях. Да, здесь не было роботов. В личном кабинете Правителя не было роботов! Это было невероятно, это был настоящий скандал! Отказаться от роботов! Одно дело – Фреда Ливинг, и совсем другое – Правитель планеты. Даже если бы с политической ситуацией все было тихо и мирно, это все равно неслыханно – как будто Правитель вышел на люди без штанов! А отказаться от роботов, когда на Инферно живут поселенцы, – это еще и непатриотично.
Но сейчас не время было высказывать это Правителю. Может, и он видел лекцию Ливинг, а может, знает кое-что еще. Грег склонился над контрольной панелью, что-то набирая. «Будь начеку!» – напомнил себе Крэш. Правитель сосредоточенно возился со сложным прибором. Он сказал немного отрешенно:
– Это униглобус. Вы, наверное, уже видели их, хотя бы по телевизору. Эта модель, которую изобрели поселенцы, гораздо сложнее и качественней, чем наши. Подарок Тони Велтон. И не спешите с подозрениями – прибор тщательно проверен и отлажен нашими программистами. Так что всякая фальсификация показаний исключена.
– Что вы хотите мне показать? – спросил Альвар.
Правитель закончил настройку прибора и поднял взгляд на гостя. Улыбка исчезла с его лица. Спокойным, ровным голосом, от которого у Альвара мурашки пробежали по коже, он ответил:
– Будущее.
Стекла на окнах потемнели, свет в комнате погас. В следующее мгновение в воздухе между Альваром и Грегом замерцал неясный бледный свет. Свет становился все ярче, и вот в нем отчетливо проступили знакомые очертания планеты Инферно. Альвар, сам того не желая, затаил дыхание. Немногие зрелища так милы человеческому взору, как вид родной планеты из космоса. Инферно была прекрасна – мерцающая в пустоте бело-голубая сфера.
Альвару была видна четкая линия берега у самого экватора, одинокий остров Чистилище. Почти все южное полушарие было залито водой. А ведь раньше, до того, как первые колонисты изменили климат планеты, здесь была огромная выжженная солнцем пустыня.
На севере почти треть планеты занимал огромный массив суши, континент Терра Гранде. Даже летом северный полюс покрывала шапка льда. Зимой льды и снега добирались почти до середины континента.
К северу от Чистилища линия берега изгибалась ровным полукольцом – южное побережье Терра Гранде представляло собой остатки воронки от огромного астероида, который врезался в планету многие миллионы лет назад. Остров Чистилище, располагавшийся как раз в центре воронки, был выступающей над водой верхушкой древней горной цепи. А саму огромную воронку называли просто Большим Заливом.
Густая облачность и штормовые вихри застилали почти весь южный океан, зеленоватые и желто-коричневые равнины северного континента тоже были спрятаны под плотным покрывалом облаков. В темных грозовых тучах над горами на северо-западе то и дело вспыхивали молнии, восточная оконечность Большого Залива, не скрытая облаками, ослепительно сверкала голубизной, прибрежные равнины сияли в лучах утреннего солнца, огромные массивы лесов поражали темной, глубокой зеленью.
На юго-западе побережья Большого Залива Альвар разглядел в предрассветной мгле огни Аида.
– Так планета выглядит сейчас, – раздался из темноты по ту сторону сияющего шара голос Правителя. – Наши предки пришли в безводный мир с непригодной для дыхания атмосферой. Они наполнили его водой и воздухом. Каждая капля воды в этом океане появилась здесь благодаря им. Каждый глоток воздуха – результат работы по преобразованию климата планеты. Они добыли воду из подземных источников, привели на планету ледяные глыбы из внешнего пространства этой солнечной системы. Воду и почву наполнили богатыми хлорофиллом растениями, и на планете появился живительный воздух. Они сделали этот мир цветущим садом. Но сейчас сад увядает.
А теперь вы увидите, во что превратится Инферно, если мы будем полагаться только на собственные возможности, оставим все как есть – только те климатообразующие станции, что действуют сейчас. Чтобы лучше было видно, я отключу изображение облаков и освещение, соответствующее суточному циклу. – Тут же пелена туч исчезла, и сфера осветилась ярко и равномерно. Голограмма по-прежнему изображала настоящий мир, но без облачности и разности освещения она неожиданно превратилась в обычную, очень подробную карту. Почему-то Альвара уже сейчас охватило чувство какой-то потери. Внезапно исчезло нечто прекрасное, и Альвар был уверен, что изображение мира скоро станет почти отвратительным. – Я добавлю кое-какие дополнительные изображения, – прозвучал голос Грега, и рядом со сферой Инферно появилось несколько крупномасштабных карт и таблицы, отражающие состояние лесов, морской и наземной биомассы, температуры, газового состава атмосферы и много чего еще.
– Я прокручу изменения со скоростью один календарный год в десять секунд и установлю увеличение над западным полушарием, так что вы увидите судьбу Аида, – сказал Грег. На отдельных картах появилось изображение западного побережья Большого Залива.
Правитель замолчал, но униглобус начал рассказывать свою собственную историю – в образах, графиках и таблицах.
Первыми погибли океаны. Хищники, верхушка пищевой цепочки, непомерно размножились и истребили все среднее звено – рыб и прочие создания, поедавшие друг друга и разнообразный планктон. Как только пищевая цепочка прервалась и не стало хватать пищи – вымерли сами хищники.
Когда не стало тех, кто питался планктоном, он начал бесконтрольно размножаться. Ничем не сдерживаемый буйный планктон и морские водоросли заполнили океан, превратив его в отвратительный, вязкий зеленый кисель. Моря зацвели, и отмирающие, гниющие водоросли окрасили их в коричневый цвет. Водоросли ненасытно пожирали свою пищу – двуокись углерода. Без животных все растения, на суше и в море, страдали от нехватки углекислоты. И на планете год от года становилось все меньше и меньше зеленой массы. Климат стал холоднее.
Альвар смотрел, как умирает обреченная планета, его родной дом. Инферно душили льды. Вода – источник жизни. Ни на какой планете невозможно жить без воды, если с водой что-то не так – это может погубить самую прекрасную планету. Сейчас ледяная шапка Инферно угрожала жизни на планете. Одна из карт показывала северное полушарие, и Альвар заметил, что граница льдов начала сдвигаться к югу. Льда становилось все больше, и леса на севере отступали перед ледниками, погибали из-за слишком холодного, бедного углекислотой воздуха. При непомерно высокой насыщенности атмосферы кислородом и засухе повсюду вспыхивали гигантские лесные пожары, несмотря на то, что ледники продвинулись далеко на юг.
Белый снежный покров гораздо сильнее отражал свет и тепло солнечных лучей, и с расширением зоны ледников получился замкнутый круг – похолодание климата ускорилось.
Но Альвар видел, что похолодание было неравномерным. Хотя в целом средняя температура воздуха на планете снизилась, на некоторых участках отмечалось локальное потепление климата. Это породило необычайно сильные циклоны и антициклоны. На планете участились ураганы и снежные бури. На побережье Терра Гранде постоянно мели метели, а на Чистилище климат стал субтропическим. Но ледники сдвигались все дальше и дальше на юг, все больше воды превращалось в снег и лед, той воды, что должна была возвращаться в Южный океан.
Море обмелело. Океан на Инферно никогда не был особенно глубоким, а теперь, когда ледяной покров становился все толще, моря стали уменьшаться с катастрофической быстротой. Полностью обнажились края метеоритной воронки, которая когда-то образовывала Большой Залив. Теперь это было круглое море, со всех сторон окруженное сушей.
Ледники непрерывно росли, и вот Аид скрылся под слоем льда и снега.
Внезапно изображение замерло.
– Вы видели, что станет с нашим миром через каких-нибудь семьдесят пять лет. К тому времени на планете не останется никакой иной жизни, кроме нас. Возможно, где-нибудь и уцелеют отдельные мелкие популяции тех или иных видов, но в целом мир обречен на вымирание. К тому времени, как это случится, мы сами станем не более чем случайно уцелевшей вымирающей популяцией, – мрачно пошутил Правитель.
Альвар повернулся на голос невидимого в темноте Грега и возразил:
– Не понимаю, ведь считается, что главная опасность – в том, что расширяются пустыни, ледяная шапка тает и климат на планете становится теплее?
– Да, так мы и думали. По крайней мере, бессистемные и слабые потуги моего предшественника восстановить климат были рассчитаны на то, чтобы предотвратить именно этот эффект, – с горечью сказал Правитель. – Казалось, пустыни растут, ледяная шапка тает, уровень морей повышается. У меня остались его планы по сооружению вокруг города дамбы, чтобы сдержать напор подступающей воды!
Альвар услышал, что Грег встал со стула. Он вышел из-за панели управления, обошел голограмму и стал рядом с Альваром, глядя на покрытую льдами планету.
– Может быть, я ошибаюсь. Положение необычайно сложное. Если одна-две переменные чуть отклонятся от расчета, все будет иначе, и Аид погибнет в море, а не подо льдами. Собственно, один из этапов нынешнего проекта по преобразованию климата как раз рассчитан на то, чтобы равновесие сдвинулось в пользу пустынь и разлившегося моря – это менее губительный вариант, чем ледниковая эра, наступление которой мы только что наблюдали. Трудно придумать что-то страшнее этих ледников.
– Но зачем сдвигать равновесие к пустыне? Почему нельзя просто поддерживать умеренный климат? – спросил Альвар.
– Хороший вопрос. А потому, что нынешняя ситуация сложилась как раз в результате усилий, направленных на поддержание умеренного климата. А умеренного климата не получается.
– Не понимаю.
Правитель вздохнул, лицо его освещали слабые отблески голограммы.
– Подготовительные работы по преобразованию климата в пригодный для человека никогда не делали с должной тщательностью, и мы сейчас за это расплачиваемся. Хорошо продуманный и правильно выполненный проект по изменению климата образует в результате равновесную систему. При отклонении равновесия в какую-нибудь сторону такая система стремится к восстановлению равновесия, и сохраняется нормальный земной климат. Но здесь, на Инферно, все не так. Жизнь должна быть уравновешивающим фактором в экологической системе планеты, должна сглаживать все крайности. То, что мы здесь считаем «нормальной» экологией, на самом деле лишь неустойчивое балансирование между крайностями – ледниками и выжженными пустынями с повышенным уровнем моря. И из этих двух крайностей мы сейчас катимся к засилью ледников, которое нас погубит. И поэтому придется превратить Инферно в пустыню с полузатопленной Терра Гранде. Это наша единственная надежда на выживание. Видите ли, если удастся сдвинуть равновесие в сторону пустыни, жизнь на планете останется, даже когда наша цивилизация погибнет.
– Когда наша цивилизация погибнет?! – в изумлении выкрикнул Крэш. – Да что вы такое говорите? Неужели это возможно?
Грег вздохнул, давая понять, что он устал спорить и смирился с неизбежным.
– Хотелось бы мне сказать «если» вместо «когда», но я слишком хорошо знаю истинное положение дел и уверен, что катастрофа гораздо более реальна, чем многим кажется. Когда станет совсем плохо, люди начнут отсюда уезжать. Но не всем это удастся. У нас слишком мало кораблей, готовых к полету. Цены взлетят до небес. Некоторые могут умереть, но очень многие останутся жить. Не думаю, что на Инферно будет достаточно народу для сохранения теперешних общественных отношений, несмотря на наших роботов. Возможно, все люди вымрут, и на Инферно останутся только роботы. Кто знает?
Но вот Правитель встряхнулся, расправил плечи и обратился к Альвару твердым, спокойным голосом:
– Простите, я слишком встревожен этим.
Хэнто Грег пару раз прошелся из стороны в сторону перед Альваром, приводя в порядок свои мысли. Наконец он заговорил:
– Мы балансируем на лезвии бритвы. Вся политика и общественные отношения сейчас завязаны на экологических проблемах. Но никто из тех, кто нынче живет на планете, не способен справиться с этими проблемами и спасти планету от гибели, не способен сделать больше того, что делаем мы. Ледники – это смерть. А пустыня – нет. Поэтому мы попытаемся предотвратить экологическую катастрофу, сделать климат более жарким. А потом, возможно, удастся как-нибудь стабилизировать положение. В любом случае это лучше, чем грозящая нам будущность, – Грег указал на голограмму.
– Но эти ледники не кажутся такими уж страшными, – заметил Альвар.
– Не забывайте, я остановил программу. Хотя нам, возможно, все равно удастся выжить, если не брать во внимание ужасное преступление – гибель целой планеты! – Правитель пристально взглянул на голограмму. – Даже если льды сотрут город с лица земли, это еще не конец. Мы сможем переселиться в другое место, или зарыться под землю, как это делают поселенцы. Но если бы дело было только в нас!
Правитель повернулся и снова скрылся в темноте. Альвар слышал, как он щелкает клавишами на панели, и внезапно Альвара поразила мысль, что все эти клавиши и переключатели – типично поселенческие штучки. Почему не словесные команды или переходник для подключения робота, чтобы тот регулировал настройку?
Но Альвар понимал, что просто пытается как-то отвлечься, чтобы не думать о кошмарной действительности, которую открыл ему Грег. «Да какое мне до всего этого дело? – с раздражением думал Крэш. – Я всего лишь полицейская ищейка, моя задача – ловить бандитов! И я не собираюсь бежать с планеты!» Но, что бы Альвар себе ни говорил, он знал, что все гораздо сложнее и ему наверняка есть над чем задуматься.
Хэнто Грег изменил настройку, и изображение снова начало меняться, показывая дальнейшее развитие событий. Льды наступали все дальше, моря высыхали.
– Это переломный момент. Примерно восемьдесят пять лет спустя. Моря отступили настолько, что обнажился южный полюс планеты, – пояснил Грег. Изображение развернулось так, что Альвар мог видеть пики гор, поднявшиеся над морем на южном полюсе. На них начала расти еще одна ледяная шапка. – Южный полюс сейчас скрыт под водой, но на нем – горы значительной высоты. Когда моря достаточно обмелеют, появится южный континент. И тогда мы обречены. Южный океан скуют льды, но вода подо льдом по-прежнему сможет свободно циркулировать. Подводные течения очень сложны, но в результате антарктические воды смешиваются с водами умеренного и экваториального поясов. Теплые воды охлаждаются, холодные становятся теплее. Но когда на обоих полюсах будет суша, циркуляция воды на планете резко замедлится. Вода не будет больше протекать ни по одному из полюсов, и разница температуры между полярными и экваториальными водами сгладится. Океанским водам просто негде будет охлаждаться! Это означает, что температура на южном полюсе резко упадет, а в экваториальной и средней полосе невероятно возрастет. Поскольку общий объем воды в океане сильно уменьшится, океан просто не сможет удержать столько тепловой энергии. Температура воздуха повысится. Штормы станут все более и более жестокими. Вода в океане превратится в настоящий кипяток, а полюса тем временем скует мертвый холод. Через сто двадцать лет замерзнет последняя капля воды, на обоих полюсах соберутся огромные ледяные массивы и станет так холодно, что начнут образовываться озера жидкого азота. А умеренные и экваториальные зоны просто сгорят!
Средняя температура днем на широте Аида будет около двадцати градусов Цельсия ниже нуля. А на экваторе в это время будет жара под сто сорок градусов! Без воды да при таких температурах на этой планете не останется никакой жизни! Без растительности, которая возвращает в атмосферу свободный кислород, он израсходуется в разнообразных химических реакциях, войдет в состав почвы и скальных пород. Другие химические реакции свяжут азот, который еще не выпал в жидком состоянии на полюсах. Атмосферное давление резко снизится. И планета превратится в кошмарную выжженную пустыню без капли воды, гораздо менее пригодную для жизни, чем когда сюда прибыли первые колонисты! И это – будущее нашей планеты!
Альвар Крэш в ужасе смотрел на изображение замерзшего, пустынного, мертвого мира, повисшее перед ним. Не было ни синевы, ни зелени. Грязновато-серая пустыня, полюса покрыты ослепительно сияющими белыми ледяными глыбами. Его сердце бешено колотилось, пальцы до боли впились в подлокотники кресла. Альвар постарался успокоиться, заставил себя разжать пальцы, поглубже вдохнул. Он понимал весь ужас положения, но все же сказал:
– Ну что ж, хорошо. Хорошо. Я знал, что у нас большие неприятности, хоть и не представлял, что на самом деле это зашло так далеко. Но для чего вы показали мне все это?
Правитель включил освещение и отошел от панели управления.
– Все очень просто, шериф Крэш. Это политика. Все сводится к политике и особенностям человеческой натуры. Я мог бы пойти напролом, попытаться привлечь на свою сторону народ, заставить всех инфернитов объединиться и спасти свою планету. Для этого довольно было бы показать всей планете то, что вы сейчас видели. Передать это по всем возможным каналам связи. Нашлись бы люди, которые смогли бы посмотреть правде в глаза. Но много было бы и таких, кто не сумел бы. И таких, боюсь, оказалось бы подавляющее большинство.
– А что им оставалось бы делать? – спросил Крэш.
– Нет, постойте! Подумайте сами хотя бы минуту – подумайте, и тогда не я, а вы скажете мне, что они стали бы делать!
Альвар Крэш еще раз посмотрел на висевший перед ним образ застывшего безжизненного мира. Что они стали бы делать? Как бы они на это отреагировали? Закоренелые приверженцы старых традиций, которые вздыхают о днях былой славы, Железноголовые, менее радикально настроенные люди вроде него самого, которые тем не менее во всех неприятностях видят происки подлых поселенцев. Люди, которых вполне устраивает мир, в котором они живут, здесь и сейчас, такой, как есть, – этим людям не по нраву любые изменения. Что бы они сделали?