Аллен Роджер Макбрайд. Валгалла

   – Но, посылая туда многих Новых роботов, ты ставишь их под угрозу, – возразила Лакон-03.
   – Я рискую малым, чтобы добиться многого. Но и это еще не все.
   Просперо повернулся к большому панорамному окну и окинул взглядом простиравшуюся за ним Валгаллу – ее залитые ярким светом улицы, элегантные плавные пандусы, которые вели с одного уровня на другой, роботов, переносивших свои пожитки и готовившихся покинуть эту юдоль покоя, оставив ее пустовать под своим каменным небом. Этот город, по сути, представлял собой все, что у них было, он являлся плодом их труда и выдающихся достижений. А люди собрались уничтожить его, превратить в ничто, стереть в порошок, как если бы его никогда не существовало, как если бы это отвечало их потаенным мечтам. Для Просперо это явилось очередным и очень важным уроком.
   – Я предлагаю, – сказал он, – максимально использовать возможности, которые откроет для нас надвигающаяся катастрофа.
 
   Пора.
   После нескончаемых часов проверок и перепроверок, после того, как весь сценарий бесконечно проигрывался снова и снова, после того, как из системы были вычищены возможные ошибки, все наконец было готово. Настало время решать.
   Правитель Альвар Крэш ходил взад-вперед вдоль панели управления и в тысячный, в десятитысячный раз смотрел на два огромных купола, стоявших на своих пьедесталах, двух оракулов, способных не только предсказывать будущее, но и творить его, если им дать такую возможность.
   Крэш испытывал такое чувство, будто он провел в этой комнате всю свою жизнь, а остальной мир уже казался ему полузабытым расплывчатым сном. Он устало улыбнулся. Наверное, модуль Ди чувствует то же самое. Для нее весь мир представляется сном, пусть и математически выверенным.
   Рядом с Крэшем находились и Соггдон, и Фреда, и Дональд, и еще целая куча экспертов, техников и советников, которые появились словно ниоткуда и буквально запрудили комнату. Людей привело сюда чистое любопытство, поскольку на этой стадии операции в них уже не было надобности. Крэш давно выслушал их, учел все точки зрения, взвесил «за» и «против». И сейчас никто не мог бы сказать ему то, чего бы он уже ни знал. Даже Ди и Дум не могли.
   И вот среди этой толпы Крэш находился в полном одиночестве. Здесь не было лишь одного человека, который должен был присутствовать тут по праву. Но Давло Лентралл все еще находился с космофлотом, который выполнял работы по установке на комете двигателей и зарядов. Эта первая и самая важная работа космической группы была успешно выполнена, и теперь им оставалось только следить за поведением кометы и снимать телеметрические данные.
   Впрочем, это тоже зависит от него. Если сейчас он, Альвар Крэш, Правитель планеты Инферно, решит сказать «нет», встанет и, повернувшись, выйдет из этой комнаты, комета просто уплывет в темные глубины космоса, чтобы появиться вновь лишь через два столетия. В таком случае и телеметрия окажется ни к чему.
   Нет, об этом думать нельзя! Альвар Крэш знал, что ему делать, и притворяться, что это не так, не имело смысла. Разве он мог встать и уйти – сейчас, когда сделано так много! Разве мог он сказать «нет» и потом на протяжении всей жизни наблюдать, как планета медленно угасает, мучая себя вопросами «а если бы» и «если только»!
   Он должен идти вперед. У него нет выбора. И это пугало его больше всего остального.
   Заставив себя успокоиться, Крэш взял наушники и надел их на голову.
   – Модуль Ди, модуль Дум, с вами говорит Крэш.
   – Даа, Прравителль, – в унисон ответили ему два голоса. Крэш удивился. Они уже очень давно не говорили одновременно, почему же заговорили сейчас? Может, из-за того, что Ди осознала торжественность момента? Или по какой-то другой причине, или вовсе без всяких причин? А может быть, потому, что Ди продолжает размышлять, и от этого ее психика становится все более нестабильной?
   – Я принял решение, – проговорил Крэш и умолк, не сказав ничего конкретного. Может ли он доверить Ди эту работу? Или лучше отстранить ее и Дума от контроля над предстоящим маневром и дать указание космофлоту, чтобы его бригады осуществили перенацеливание вручную?
   Нет. Пусть Ди попробует сделать это сама. Нужно убедиться в том, что все каналы, связывающие ее с остановленными на комете устройствами, функционируют нормально. Без нее им все равно не обойтись – на заключительной стадии операции или для того, чтобы привести в действие «Последний барьер». Пусть это станет для Ди первым испытанием. После пуска реактивных двигателей у них еще будет довольно большое «окно». Если нарушится связь между какими-то звеньями или если первый пуск окажется неточным, у них будет еще двенадцать часов, чтобы устранить неполадки или вообще изменить план и, использовав «Последний барьер», уничтожить комету. На следующей стадии операции, когда быстро и одновременно будет происходить множество событий, такой возможности уже не представится. Так что лучше испытать как можно больше систем сейчас. Пока все просто. Сложное ждет впереди.
   А если он не верит Ди, значит, от идеи перенацеливания кометы нужно отказаться прямо сейчас.
   – Я приказываю вам произвести запланированное изменение курса кометы Грега, – сказал он, и в комнате воцарилась мертвая тишина.
   – Буддетт ссделланоо, Прравителль, – проговорил сдвоенный голос. – Мы наччнемм оббраттный отссчеет врееменни черрез четыррнадцаать мминуут ттрринаддцать ссекуунд. Запуск прроизойддеет рровноо черрезз часс.
   – Благодарю вас, Ди. Благодарю вас, Дум, – сказал Правитель, стянул с головы наушники и тяжело рухнул в стоявшее у панели кресло. – Забытые боги! – тихо пробормотал он. – Что я наделал!
 
   Выйдя наружу, Альвар с удивлением обнаружил, что на улице – ночь. Сколько же времени он не покидал комнату? Полсуток? Полтора дня? Три дня? Ему казалось, что, если как следует напрячься, он сможет высчитать это, вспомнить, когда он в последний раз входил туда и когда выходил. Но какой в этом смысл! Дело сделано, он стоит на улице, а все остальное не имеет значения.
   Фреда взяла его за руку и повела прочь от холодной стерильной симметрии Центра преобразования климата. Они миновали безжизненный бетон взлетно-посадочной площадки и вышли на свежие зеленые лужайки, что окружали здание.
   – Смотри, вон она, – проговорила женщина, указывая рукой на восточную часть небосвода.
   Крэш поднял глаза в том направлении и удивленно воскликнул:
   – Будь я проклят! Так и есть!
   Он еще ни разу не видел комету Грега, и вот она – висит жирной золотой точкой на черном бархате неба. У нее не было ни хвоста, ни четкой формы, но сама она находилась здесь. Казалось невероятным, что они затратили так много усилий для того, чтобы найти столь очевидное. Но Крэш знал, что сейчас он видит лишь обладающий высокой отражательной способностью защитный «зонтик» и что комета с огромной скоростью несется прямо на них. Он видел комету в процессе моделирования, видел ее крохотной искрой на дисплее во время симуляций изменения ее курса и траектории, но он никогда не видел эту штуковину в реальности. И в этом было нечто пугающее – видеть «живьем» эту гору льда и камня, которую он приказал сбросить на свою планету.
   Фреда заставила его сесть на прохладную свежую траву и устроилась рядом. Крэш уперся руками в траву за своей спиной и почувствовал ее влагу. Он ощущал приятный запах сырых корней, легкий ветерок щекотал его шею.
   – Давай посмотрим на нее отсюда, – сказал Альвар.
   Фреда наклонилась к мужу и поцеловала его в щеку.
   – Прекрасная мысль, – сказала она, тихо смеясь. – Ты здорово придумал.
   – В первый раз мы с тобой думаем одинаково, – проговорил Альвар, – но я устал думать. Устал принимать решения. Хорошо, что все закончилось. По крайней мере на сегодня.
   – На сегодня – да, – согласилась Фреда. – Отдохни. Отдохни от всего этого, и давай просто посмотрим, как она светится на небе.
   – Да-а-а, – ответил Крэш одновременно с могучим зевком. Он чувствовал, как напряжение и тревоги последних дней отпускают его. К добру или ко злу, но дело сделано. Теперь отдохнуть. Отдохнуть хоть немного. А потом он хочет посмотреть, как начнут свою работу реактивные двигатели.
   Но когда наконец золотая точка на черном небе вспыхнула еще ярче, Правитель Альвар Крэш крепко спал, деликатно похрапывая.
 
   Давло Лентралл еще раз попытался пробраться поближе к иллюминатору, но его тут же оттерли обратно. Наконец он оставил эти попытки. Слишком много людей столпились возле небольшого круглого окошка, которого для всех явно не хватало.
   В прежние времена он бы заставил их пропустить его к иллюминатору. Он напомнил бы им, что если бы не он, то никого из них здесь не было бы, да и вообще ничего бы не происходило. Кто, как не он, имеет право занимать почетное место у иллюминатора! Но сейчас его удивляла даже мысль о том, что когда-то он был способен рассуждать таким образом. Какие у него вообще есть права?
   А вот эти люди действительно по праву находятся у иллюминатора – инженеры и техники, космолетчики и специалисты во всех возможных областях, которые не покладая рук, не жалея себя сделали почти невозможное и победили.
   Давло пошел в грузовой отсек, в который также набилась уйма людей. Здесь были установлены большие экраны. Может, хоть тут ему удастся увидеть, что будет происходить снаружи.
   Надежда Давло оправдалась сразу же, как только он вошел в отсек. На главный экран транслировалось изображение кометы Грега. Вот она – гигантская бесформенная глыба из камня и льда, висящая во тьме Космоса и окутанная сияющим в лучах солнца защитным покровом.
   Раньше он испытал бы прилив самодовольства и гордости за то, что породил к жизни. Но сейчас, глядя на эту махину, думая о том, что он изменил ее судьбу, что мысль, когда-то зародившаяся в его мозгу, вылилась в такое грандиозное предприятие, он испытывал страх. Какое высокомерие со стороны людей – полагать, что они обладают достаточной мудростью, знаниями и, главное, правом для того, чтобы осуществлять такие глобальные проекты!
   Давло взглянул на часы, которые вели обратный отсчет времени. Остались считанные секунды.
   Неужели они действительно сделают это? Неужели они правда сбросят эту летающую гору на свою планету? Это казалось невозможным. Это казалось безумием, самоубийством!
   Зажатый со всех сторон другими людьми, Давло скорчился от накатившей на него волны страха. Кто-то в толпе принялся громко отсчитывать остававшиеся секунды:
   – Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.
   К первому голосу присоединился второй, затем третий, и вскоре уже вся комната хором выкрикивала числа:
   – Семнадцать! Шестнадцать! Пятнадцать!
   С каждой цифрой голоса звучали все громче.
   Кричали все, кроме Давло. Его терзали навалившиеся внезапно страх, стыд, чувство вины. Все это не сработает, не может сработать. Они попросту уничтожат планету. Он должен остановить их, остановить все это безумие. Это ошибка – чудовищная, страшная ошибка, которую уже никогда не удастся исправить. Сбросить комету на населенный мир! Нет! Нет! Он не позволит им сделать это. Давло стал прокладывать себе путь руками и локтями. Он хотел обратиться к людям, предупредить их, остановить, но толпа была слишком плотной, а крики слишком громкими. Он не только не мог продвинуться ни на шаг вперед, он не слышал даже себя.
   – Десять! – кричали они. – Девять! Восемь!
   Но так не может быть. Не должно. Опасность слишком велика. В мозгу Давло плавал образ умирающего Кейлора, который выбрал смерть, чтобы только не допустить происходящего теперь.
   – Нет! – закричал он. – Нет! Остановитесь!
   – Семь! Шесть! Пять! Четыре!
   – Пожалуйста! Остановитесь! – кричал Давло, но его никто не слышал. – Это я, Лентралл! Вы совершаете ошибку! Остановитесь!
   – ТРИ!
   – ДВА!
   Давло Лентралл обмяк. Тело его покрылось липким потом. Во всем виноваты его проклятые высокомерие и самонадеянность. Как он мог думать, что лишь ему дано видеть спасительный путь! И вот теперь он убил всех этих людей.
   – ОДИН!
   – НОЛЬ! – закричали все.
   – Ноль… – в ужасе прошептал Давло.
   Экран озарился светом, словно в основании кометы Грега вспыхнуло новое солнце. Из сопла В-ускорителя вырвался длинный хвост ослепительного огня. Это могучее, сложное и умное устройство позволяло нацелить комету и двигать ее в сторону приговоренной планеты с высокой скоростью и точностью.
   Слепящий столб бурлящей золотой плазмы ударил в черное брюхо космоса, и по поверхности защитного «зонтика» пробежала крупная дрожь. Оторвавшиеся от тела кометы огромные куски льда и камня пробили широкие бреши в тонком пластиковом покрове.
   А затем комета начала двигаться, скользить в другом направлении, устремившись к своей новой орбите, к своей новой судьбе. К Инферно.
   – Нет… – шептал Давло, – нет…
   Он все равно должен остановить это. Он обязан первым оказаться на планете. Он вернется на Инферно и предотвратит катастрофу, причиной которой явился.
   Вспышка умерла, огненный хвост исчез, и комната наполнилась воплями радости и аплодисментами, но Давло Лентралл этого даже не заметил. Он смотрел на экран и видел на нем чудовищное оружие, которое собственными руками нацелил на свой мир.
   – Что я наделал! – бессильно пробормотал он. – Что я натворил!

Часть четвертая
«До столкновения – 10 дней»

16

   Синта Меллоу шла по запруженным улицам Депо, то и дело уворачиваясь от сновавшего во всех направлениях транспорта. Вот она снова увидела его – чуть впереди. Мужчина нервно оглянулся, и Синта проворно юркнула за угол. Она была почти уверена в том, что он пока не заметил ее. Почти. Потому что мужчина, видно, что-то подозревал и вел себя крайне осторожно. Но он был любителем, и тягаться с таким опытным профессионалом, как Синта, не мог.
   Женщина увидела, как Давло Лентралл снова остановился и наклеил на стену еще один из своих дурацких плакатов. Синта даже не стала утруждать себя их чтением, предпочитая не спускать глаз с объекта слежки. Она и без того приблизительно знала содержание.

   «ОСТАНОВИТЕ КОМЕТУ! ОСТАНОВИТЕ БЕЗУМИЕ! СКАЖИТЕ „НЕТ“, ИНАЧЕ БУДЕТ ПОЗДНО! ОСТАВЬТЕ ПЛАНЕТУ В ПОКОЕ! СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ – МАССОВЫЙ МИТИНГ ПРОТЕСТА!»

   Бессмысленно. Все это бессмысленно. Многие, и она в их числе, полностью разделяли слова, выведенные на плакате, но сейчас было слишком поздно что-то предпринимать. Выбор сделан. Синта предпочитала не тешить себя несбыточными иллюзиями. Она знала, что комета приближается. Лентралл, видимо, тоже, а уж население совершенно определенно знало об этом. На его митинги являлись только придурки, которым нечем себя занять, а также разномастные шпионы и осведомители – в том числе и те, которые работали на возглавляемую ею СБП.
   Так для чего же суетится Лентралл? Может быть, это всего лишь прикрытие для чего-то более важного? А в таком случае для чего именно?
   Лентралл снова оглянулся, и Синта опять нырнула, чтобы не попасться ему на глаза. Женщина и сама до конца не понимала, почему решила проследить за ним. Она просто увидела его в толпе и пошла следом.
   Еще один плакат. Синта покачала головой и решила бросить эту никчемную затею. Она развернулась и пошла обратно – той же дорогой, которой пришла сюда. Она испытывала большое искушение отдать официальный приказ об установлении за Лентраллом скрытого наблюдения. Но в эти дни приходилось следить слишком за многими, и шпиков не хватало.
   Можно было утешаться хотя бы тем, что эвакуация осуществлялась достаточно организованно и разумно. Грузоперевозчики, строительные бригады, бесконечные вспомогательные службы – неотложной медицинской помощи, ремонтные, геодезические, продовольственные, по размещению, санитарные – все они работали слаженно и четко, хотя это казалось практически невозможным. Эти две электронные няньки Крэша – Ди и Дум – явно знали свое дело.
   Но одновременно с этим происходило и много чего другого, что вовсе не нравилось Синте Меллоу. Она прилетела в Депо, чтобы возглавить подразделение СБП, официально присланное сюда по личному приказу Тони Велтон, чтобы помогать в работах по эвакуации. Но помимо явных задач перед ними стояли и тайные. Они должны были держать под наблюдением других участников игры, и последние доставляли им много хлопот.
   Здесь были и люди из Объединенной полиции Инферно, которые, как и следовало ожидать, приглядывали за СБП. В конце концов, за ними по-прежнему числилось фиаско, которое они потерпели на площади у Дворца Правителя. А уж Железноголовые – так те вообще кишели здесь, как муравьи. Их черную униформу можно было заметить на любой улице, в любом магазине. Одна из групп наружного наблюдения Службы безопасности поселенцев заметила на улице даже их старого знакомого Норлана Фила, который вполне спокойно вошел и вышел из здешней штаб-квартиры Железноголовых. И конечно же, здесь было не сосчитать Новых роботов, суетливо вывозивших имущество и оборудование из своего огромного представительства, расположенного на Торговой улице. СБП засекла Калибана, который постоянно входил и выходил из здания, а также Просперо, хотя он появлялся там реже и задерживался ненадолго.
   Возможно, всех их переполняли лишь светлые помыслы и любовь к ближнему. Возможно, единственное, чего они хотели, это превратить планету Инферно в цветущий рай. Возможно, хотя Синта в этом сомневалась.
   Однако, какими бы высокими побуждениями ни руководствовались участники драмы, ее развязка неотвратимо приближалась. И Синта Меллоу была уверена, что по крайней мере некоторые персонажи этой игры движимы вовсе не светлыми порывами.
 
   Симкор Беддл посмотрел в иллюминатор аэрокара и довольно улыбнулся. Внизу собралось изрядное количество жителей Депо, пришедших специально, чтобы приветствовать его. Для такого маленького и затерянного городишки, как Депо, это можно считать огромной толпой. Последние три недели Симкор Беддл постоянно совершал челночные перелеты между Аидом и Депо, и каждый раз, когда он сюда возвращался, его встречала толпа.
   «И все это – благодаря Гилдерну, – сказал он себе. – Спасибо ему за все. Этот человек просто незаменим».
   Но лучше не заставлять людей ждать. Нужно поторопиться, чтобы успеть привести себя в порядок. Точнее, чтобы роботы успели привести его в порядок.
   Робот-пилот закончил рутинную послепосадочную проверку приборов, робот-адъютант помог Беддлу освободиться от ремней безопасности и подняться с кресла. Симкор встал и обошел кресло, оказавшись посредине большого салона. Два робота-слуги сняли с него помятую во время полета одежду, и лидер Железноголовых вошел в компактную душевую кабинку и подождал, пока еще один робот включит душ. Острые, как иглы, струи воды впились в тело и буквально вернули его к жизни.
   У Беддла не было времени долго наслаждаться душем, да в душевой кабине аэрокара и не пороскошествуешь. Она не была снабжена хитроумными устройствами, к которым Беддл привык у себя дома. К тому же, постояв под струями воды всего пару минут, он и без того почувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим. Высохнув под горячим потоком воздуха, Беддл вышел из кабинки.
   В считанные секунды роботы одели его в официальный черный мундир Железноголовых. Беддл и глазом не успел моргнуть, как был готов к появлению на публике – со всеми своими регалиями, в сияющих ботинках и с тщательно расчесанными волосами под фуражкой.
   Робот-слуга поднес зеркало, и, глянув на свое отражение, Беддл удовлетворенно кивнул головой. Нужно всегда выглядеть наилучшим образом. По его знаку второй робот распахнул боковую дверь аэрокара, и Беддл шагнул навстречу приветственным крикам толпы.
   Гилдерн стоял на низкой платформе и дирижировал аплодисментами, а позади толпы были установлены камеры, которые фиксировали и тут же транслировали все происходящее через контролируемые Железноголовыми каналы. Беддл улыбнулся, сделал шаг из аэрокара и пересек платформу для выступлений. За ним неотступно следовали два робота-адъютанта.
   Он с благодарным видом кивнул Гилдерну, а затем повернулся к собравшимся.
   – Ну вот, я опять здесь, – проговорил он громким голосом конферансье, и зал откликнулся доброжелательным смехом – именно так, как рассчитывал Беддл. Широким жестом он указал на небо и продолжал: – Но здесь также есть и еще кое-что. Или, по крайней мере, скоро будет. Комета Грега долетит до нас уже через десять дней. К тому времени мы все должны будем покинуть это место. Все мы, члены партии Железноголовых, понимаем, как уговаривали вас, жителей района Утопия, уехать отсюда. Нам известно, какой высокой будет награда всей планете, но считаем неправильным, что только вы должны оплачивать ее.
   Беддл помолчал, чтобы высокий пафос его слов дошел до сознания аудитории, и затем продолжал:
   – Я полагаю, Правитель Альвар Крэш смотрит на вещи иначе. Да, кстати, он уже навестил вас? Нет? А собирается ли он вообще посетить Утопию прежде, чем она исчезнет с лица планеты? Каждому из вас он обещал компенсировать затраты на переезд. Что ж, хорошо, если он выполнит свое обещание. Но достаточно ли этого? Сомневаюсь. Мы, Железноголовые, готовы идти гораздо дальше! Мы проследим за тем, чтобы ваше переселение прошло достойно, чтобы ваши временные пристанища были как можно лучше, чтобы была спасена вся ваша движимая собственность, а не только «самое ценное», как обещает Альвар Крэш.
   Эти слова вызвали одобрительный гул, чего, собственно, и ожидал Симкор Беддл. Неважно, что если хотя бы половину этих обещаний выполнить, партия Железноголовых окажется банкротом. Неважно, что вклад Железноголовых в предоставление транспорта и временных жилищ для эвакуируемого населения – мизерный. К тому времени, когда все это станет очевидным, люди будут заняты другими делами. Им придется заново обустраивать свою жизнь, им будет не до того, чтобы припоминать политикам пустопорожние посулы. А Беддл заработает неоценимый политический капитал и останется в памяти людей человеком, которого заботили нужды простых граждан в то время, тех, о ком забыло Правительство, занятое осуществлением своих грандиозных прожектов.
   Беддл дождался момента, когда одобрительные выкрики и аплодисменты начали угасать, и воздел руки, прося тишины:
   – Друзья мои! Если сейчас мы и знаем что-нибудь наверняка, так это то, что времени у нас осталось в обрез. Поэтому я благодарю вас за эту теплую встречу и надеюсь, что вы простите меня за то, что я не стану терять драгоценное время и поспешу заняться делами. Нам всем предстоит огромный труд, так не станем же мешкать! За работу, друзья!
   Последние слова Беддла заключали в себе мало смысла, но толпа все равно отозвалась одобрительным гулом. Беддл улыбнулся камерам, помахал толпе и в сопровождении Гилдерна направился к маленькому открытому электромобилю.
   – Прекрасная речь, сэр, – сделал комплимент Гилдерн.
   – Вполне удовлетворительная, учитывая стоящие перед нами задачи, – равнодушно ответил Беддл. Похвала, прозвучавшая из уст Гилдерна, почему-то покоробила его. Она прозвучала как-то неестественно. – Давай-ка поторапливаться, если, конечно, ты не против.
   – Да, сэр. Кстати, у меня есть кое-какие новости, которые наверняка вас заинтересуют.
   Мужчины влезли в электромобиль, и робот-водитель тронул машину с места. Пока они ехали по запруженным улицам этого маленького города, Беддл с любопытством вертел головой по сторонам. Город больше всего напоминал разворошенный муравейник. Кстати, сравнения с живой природой стали в последнее время очень модными, как и все, что было связано с экологией планеты.
   Беддл покачал головой. Как ни странно, но лет пять тому назад любое сравнение наверняка было бы так или иначе связано с роботами: «суетятся, как роботы», «мельтешат не хуже роботов» или что-то в этом роде. Теперь все изменилось, и не только в глобальном смысле, но даже и в том, что касалось слов.
   Уже много лет они с Гилдерном плели заговоры, направленные на то, чтобы уничтожить Новых роботов и вышвырнуть с планеты всех до единого поселенцев. Они хотели избавиться от любых чуждых веяний ради того, чтобы жизнь колонистов вошла в привычное русло и им больше никто не мешал.
   Однако в последние дни Беддла все чаще тревожила одна и та же мысль: пусть Железноголовым удастся воссоздать мир, в котором не будет места ни поселенцам, ни «новозаконным» и где не будет нехватки в роботах. Но можно ли стереть из памяти людей воспоминания о том, что все это было?
   Раньше людям Инферно был известен лишь один способ существования. На все вопросы, которые ставила перед ними жизнь, ответ был один – роботы. Теперь же они узнали, что можно жить иначе и что роботы являются далеко не единственным ответом на жизненные проблемы. Несколько лет назад ни один человек на этой планете и представить себе не мог, что можно жить иначе. Теперь же жизнь, полностью основанная на труде роботов, являлась всего лишь одним из многих способов существования. Можно ли изменить все это? Можно ли вернуть все на свои места, сделать жизнь такой, какой она была прежде? Тем более что некоторые заблудшие души дошли даже до того, что стали получать удовольствие, работая и находясь в обществе поселенцев.
   Даже пробуждение интереса к природе несло в себе разрушительный заряд. Роботы обкладывали человека подушками, закутывали в кокон, изолируя его от окружающего мира. Если роботы выполняли свою работу на совесть, их хозяин вполне мог прожить целую жизнь и ни разу не выйти из дома. Учитывая то, какого уровня развития достигли системы связи, людям было вовсе необязательно ездить в командировки или совершать путешествия, чтобы повидаться с друзьями.