Аллингхэм Марджери. Преступление в Блэк Дадли

   — Тем не менее, — Аббершоу вернул себе прежний суетный облик, — сильный удар и большое горе, большое горе. Спокойной ночи, джентльмены.
   С последними словами он вышел и затворил дверь огромной, мрачной комнаты. В коридоре суетливый, напыщенный вид и внешняя простота, которые Джордж напускал на себя, слетели с него, он моментально стал насторожённым и целеустремлённым. Многое ещё было для него загадкой, но в одном он был твёрдо уверен: полковник Гордон Кумб умер не от сердечного приступа.
   Аббершоу шёл по коридору к комнате Вайетта, которую нашёл без особого труда, так как хозяин дома ещё днём показал её Джорджу.
   Полоски света под дверью не было, и Аббершоу колебался немного, прежде чем постучать.
   В ответ ни звука. Подождав немного, он постучал опять. По-прежнему никто не отвечал, и тогда, повинуясь какому-то внезапному чувству, Джордж машинально нажал на ручку двери и вошёл.
   Он очутился в длинной, узкой комнате с высоким окном, выходящим на балкон. Комнату освещало лишь слабое лунное сияние, лившееся через окно. Он увидел Вайетта. Тот стоял у окна в домашнем халате, касаясь рамы обеими руками.
   Аббершоу заговорил первым, но Вайетт не шевельнулся. Затем он резко повернулся, и на какое-то мгновение лунный свет озарил его лицо, тонкие, изящные руки.
   Вайетт подошёл к другу.
   — Я только что узнал, — мягко и участливо сказал Джордж. — Мне ужасно жаль. Для тебя это сильный удар. Все, что в моих силах…
   Вайетт покачал головой:
   — Спасибо. Но доктор Уитби ждал этого события уже несколько недель. Я думаю, все приготовления были сделаны заранее.
   — Мой дорогой, — Аббершоу говорил торопливо, — мы все исчезнем завтра же утром. Большинство на машинах.
   — О, не делайте этого, — сказал Вайетт с внезапной горячностью. — При всей странности его желания дядя очень хотел, чтобы вечер тем не менее продолжался. Правда, я был бы тебе очень обязан, если бы ты остался до понедельника и убедил других сделать то же самое. В конце концов, это не дядин дом, а мой. Он перешёл ко мне со смертью тёти. Полковник очень хотел жить здесь, и я сдал дом ему. Он не был мне близким родственником, и, насколько мне известно, у него не было больше родни. Я хочу, чтобы ты остался, Джордж.
   Он замолк и добавил, видя, что Аббершоу все ещё колеблется:
   — Похороны и кремация состоятся в Лондоне. Гидеон обо всем договорился; он был адвокатом дяди и очень близким другом. Останься, если можешь. А сейчас спокойной ночи. Спасибо, что зашёл.
   Аббершоу медленно покинул комнату, мысленно стараясь объяснить самому себе своё поведение. Ведь сначала он намеревался рассказать Вайетту все о своих открытиях и даже сейчас не мог понять, почему он этого не сделал. Интуиция подсказывала ему быть осторожным. Джордж был убеждён, что в эту ночь в Блэк Дадли появилось тайн больше, чем когдалибо знавал старый дом. Причём это были тайны, которые, как ему казалось, могли стать потенциально опасными, если о них рассказать преждевременно.
   Джорджа в его комнате дожидался Прендерби; стоящая рядом пепельница была заполнена окурками.
   — Наконец-то вы вернулись, — нетерпеливо выпалил он. — Я все время опасался, не устроят ли они ваше сенсационное исчезновение. Этот дом — скопище привидений, я здесь просто не могу избавиться от страха. Чтонибудь обнаружилось?
   Прежде чем ответить, Аббершоу устроился в кресле у камина.
   — Я подписал свидетельство, — после некоторой паузы вымолвил он. — Меня буквально заставили. Там собралась вся компания.
   Прендерби наклонился вперёд, на его бледном лице появилась насторожённость.
   — Они что-то замышляют, не так ли? — спросил он.
   — О, несомненно, — веско подтвердил Джордж. Я видел лицо покойного. Дело вовсе не в сердечном приступе. Его убили — ударили ножом в спину, как мне кажется.
 
   Прендбери взглянул на него с любопытством:
   — Ну конечно, мне это тоже приходило в голову. У вас есть какаянибудь идея?
   Аббершоу взглянул на него:
   — Ужасно странная вещь, Майкл, которую я совершенно не понимаю. Все это более таинственно, чем вы думаете. Когда я отдёрнул простыню, то в полумраке с трудом мог рассмотреть лицо мертвеца; но все же света было достаточно, чтобы разглядеть одну вещь. Из-за большой потери крови он выглядел очень бледным, а эта пластинка на верхней части лица, она исчезла, и я увидел нечто совершенно необычное.
   Прендерби вопросительно посмотрел на Джорджа:
   — Что-то очень неприятное, старые шрамы?
   — Вовсе нет. Это и есть самое любопытное.
   Аббершоу наклонился вперёд, взгляд его стал жёстким и мрачным.
   — Прендерби, у этого человека не было необходимости носить пластинку. Его лицо было целым и гладким, как ваше или моё!
   — Неужели! — молодой человек постепенно осознал смысл сказанного. — Тогда это просто…
   Аббершоу утвердительно кивнул.
   — Маска, — коротко заключил он.
   Аббершоу ещё некоторое время курил после того, как ушёл Прендерби. Когда наконец он лёг в постель, то не смог сразу заснуть. Он лежал, уставившись в тёмный потолок, и размышлял.
   Едва Джорджа одолела дремота и события вечера показались промелькнувшим кошмаром, как над его головой раздался тяжёлый стук. Окончательно проснувшись, Джордж сел в кровати, его нервы были натянуты как струна.
   Последующие события не заставили себя ждать. Непонятные звуки над головой слышались все явственнее. Казалось, будто разъярённый гигант крошил мебель на кусочки. В промежутках между ударами Аббершоу слышал, как кто-то без передышки бранится.
   Набросив халат, он выскочил в коридор, где серые краски утра уже пришли на смену ночному мраку.
   В коридоре шум слышался более отчётливо.
   Но он разбудил не только Аббершоу — многие из гостей и прислуга были также подняты им на ноги. Взбежав по лестнице на следующий этаж, Джордж сразу же понял, что старинный архитектор, проектируя особняк, не предусмотрел наличие комнаты непосредственно над той, которую он занимал. Вместо неё тянулась широкая закрытая галерея, из которой вниз вела вторая лестница. Глазам Джорджа представилась необычная сцена.
   Слуга, которого Джордж приметил накануне вечером, дрался с кем-то, кто оказывал отчаянное сопротивление. Этот мужчина наскакивал на противника с поразительной яростью. Когда Джордж подошёл ближе, до него донеслись ругательства взбешённого лакея. Сначала Аббершоу подумал, что поймали ночного грабителя, но, когда дерущиеся в азарте схватки переместились к окну, предрассветные сумерки осветили лицо второго мужчины. Джордж замер от изумления, так как в этот момент узнал расплывчатые, инфантильные черты Альберта Кэмпиона.
   Появлявшиеся постепенно гости толпились за спиной Аббершоу, среди них особенно заметён был Крис Кеннеди в своём роскошном халате.
   — Эй! Драка? — спросил он чуть ли не с удовольствием и ринулся разнимать дерущихся.
   Неразбериха ещё больше усилилась, Аббершоу рванулся было вперёд, но, внезапно увидев что-то, нагнулся и поднял нечто с пола неподалёку от второй лестницы. Все произошло настолько быстро, что никто этого не заметил.
   Вскоре благодаря Крису Кеннеди схватка закончилась.
   — Что случилось? В чем дело? — По коридору спешил Вайетт Петри.
   Все посмотрели на Кэмпиона. Тот облокотился о балюстраду, светлые волосы свисали на глаза, он все ещё тяжело дышал. Внезапно до Аббершоу дошло, что Кэмпион полностью одет, но не в смокинг, в котором был накануне, — то есть успел переодеться.
   Объяснение Альберта оказалось достаточно банальным.
   — Поразительно, — сказал он фальцетом. — Этот парень напал на меня и ну колошматить. Я сначала подумал, что это кто-то из вас решил подшутить, но потом понял, что меня собираются убить.
   Он на мгновение умолк и улыбнулся.
   — Я начал отбиваться, — продолжил Кэмпион. — Но этот тип, конечно, не из слабых, и я рад, что вы подоспели. Я бы не хотел, чтобы из-за меня он превратил в щепки этот старинный особняк.
   — Мне ужасно жаль, что так получилось. Его завтра же рассчитают. Я прослежу за этим. — Вайетт говорил с неподдельным участием, хотя такая развязка инцидента совсем не устраивала Аббершоу.
   — Где он напал на вас? — спросил Джордж, шагнув вперёд. — Где вы были?
   Кэмпион воспринял вопрос с очаровательным простодушием:
   — Я как раз выходил из своей комнаты — вот эта дверь, рядом. Только я открыл её, как попал в переделку.
   Он застегнул жилет, распахнувшийся в драке.
   Аббершоу посмотрел на старинные часы, висевшие над лестницей. Они показывали восемь минут пятого. Кэмпион проследил его взгляд.
   — Да, — сказал он, — я… всегда так рано встаю.
   — На удивление, рано, — заметил Аббершоу.
   — В это утро да, — согласился Кэмпион и пустился в объяснения. — Я из тех, кто не может заснуть в чужой постели. И потом, знаете ли, я так боюсь привидений. Мне, конечно, их видеть не довелось, — торопливо продолжил он, — но сам себе я сказал этой ночью, когда уже собрался ложиться: «Альберт, в этом доме пахнет привидениями», и как я ни старался, всю ночь не мог отделаться от этой мысли. Когда стало светать, я подумал, что сейчас самое время прогуляться, встал, оделся и, выйдя, попал в переплёт.
   Он на некоторое время замолчал.
   — Но сейчас мне уже не хочется гулять. Мне вообще ничего не хочется. Привет всем, дядя Альберт закрывается до девяти тридцати, когда, я надеюсь, подойдёт время завтрака.
   С этими словами Кэмпион помахал всем рукой и исчез в своей комнате, плотно прикрыв дверь.
   Возвращаясь к себе, Аббершоу увидел стройную фигуру в домашнем халате. Это была Мегги. Все ещё находясь под впечатлением инцидента, но уже гораздо мягче, он спросил:
   — Кто привёз сюда Кэмпиона?
   Она с удивлением посмотрела на него:
   — Энн. Я уже говорила тебе. Они приехали вместе в то же время, что и я. А что? Может, я могу чем-то помочь? Аббершоу несколько колебался.
   — Да, — сказал он наконец. — Она ведь твоя подруга, не так ли? Мегги кивнула.
   — Хорошо. Ты не можешь попросить её спуститься в сад? Ждите меня через полчаса в той самой аллее, где мы были вчера вечером. Мне нужно задать ей пару вопросов. Ты сделаешь это для меня?
   — Конечно. — Она подняла на него глаза. — Что-то случилось?
   В этих узких карих глазах Аббершоу заметил испуг. Его охватило внезапное желание защитить её. Будь он не таким педантичным, не таким робким в подобного рода делах, тогда, возможно, он поцеловал бы Мегги. Но Джордж удовлетворился тем, что успокаивающе похлопал её по руке.
   — Через полчаса, — прошептала Мегги и исчезла в глубине коридора.
   Джордж Аббершоу стоял в своей комнате перед камином и смотрел, как быстро вспыхивают и исчезают красные огоньки на остывающей золе. Джордж колебался. Через десять минут ему нужно встретиться с Мегги и Энн Эджвер в саду. До этого он должен принять окончательное решение.
   Аббершоу не принадлежал к числу тех, кто поддаётся внезапному порыву, а проблема, с которой он столкнулся сейчас, была очень необычной и требовала раздумий. Перед ним на каминной доске лежал небольшой бумажник из красной кожи с шёлковой разодранной подкладкой. Бумажник был пуст. Листки бумаги, которые Джордж держал в руке и на которые он смотрел, как заворожённая волшебной флейтой змея, некоторое время назад были им вынуты из-под подкладки и многократно прочитаны. С первого взгляда, в них шла речь о совершенно обыденных житейских делах и событиях, и лишь чрезмерное упрощение фраз, а также явно бросающиеся в глаза некоторые, хотя и немногочисленные, условные обозначения говорили в пользу того, что текст зашифрован и его смысл понять не так-то просто. Джордж мучительно думал, что бы все это могло значить? Он размышлял, напрягая свою память и выуживая из её глубин фабулы тех закрученных уголовных историй, с которыми он познакомился, сотрудничая со Скотленд-Ярдом. Ключом в таких случаях должны были быть: адресат, цель написания документа и условия его обнаружения, то есть конкретная ситуация, в которой стало известно о существовании документа.
   Эти крошечные теоретические познания Аббершоу положил в основу попытки провести своё собственное расследование. Такая задача — а решал он её самостоятельно впервые в жизни — импонировала ему, он ею увлёкся.
   Единственное, что его смущало, это недостаток времени — так как действовать надо было быстро — и откровенно незначительное количество исходных фактов. «Чем же я располагаю? — мысленно задавал себе вопрос Джордж. — Прежде всего — что меня настораживает в этом деле?»
   И он ещё раз провернул в своей голове события вчерашнего вечера и ночи. Конечно, самым потрясающим, отметил он, была смерть полковника Кумба, причём окружённая ореолом таинственности. И самым удивительным, хотя и недостаточно крупным в масштабах происшедших событий, возможно, было отсутствие пластинки на лице Кумба, когда Аббершоу удалось обмануть бдительность доктора Уитби и приоткрыть простыню, под которой находился труп полковника.
   Только сейчас, по прошествии нескольких часов, Джордж внезапно ощутил причину своего мимолётного оцепенения в тот момент, когда увидел мёртвое лицо старого вояки, — ему вдруг пришло в голову, что он уже видел это лицо. Но где? Несколько минут мучительного напряжения, и вот он — результат. Насколько удивительна память человека! Это было в одно из его первых посещений Скотленд-Ярда. После официальной консультации, где он выступал в роли эксперта по исследованию летальных ранений, Джорджу был показан альбом знаменитых преступников, о которых ходили легенды. Многие из них тогда находились в розыске, и ими занимался Интерпол. Как теперь показалось Аббершоу, лицо полковника Кумба напоминало одного из представленных в альбоме руководителей крупного международного преступного концерна. Правда, на фото в альбоме человек был моложе. Но ведь и прошло уже около десятка лет.
   Хотя этот факт, связанный с Кумбом, прочно отложился в голове Аббершоу, он никак не мог связать его с документами в красном бумажнике.
   Второй факт — обстоятельства его заполучения — потребовал от Джорджа гораздо меньших размышлений. Он косвенно выводил на Альберта Кэмпиона, поскольку бумажник найден на месте драки с его участием. Джорджу очень не нравился этот эксцентричный молодой человек, любитель дурацких, как думал Аббершоу, аналогий и подковырок. Да и вся манера поведения Кэмпиона вызывала у него если не отвращение, то удивление: как в наше время могут вообще рождаться такие люди?!
   Хотя Аббершоу пока никак не мог соотнести смерть Кумба и бумажник, он тем не менее продумал и эту версию. Кумб против Кэмпиона? Но он тут же отверг возможность причастности последнего к смерти полковника, так как сам был свидетелем его алиби; ведь они провели большую часть времени, в течение которого и произошли трагические события, вместе, находясь в гараже. И это даже несмотря на то, что появление Альберта в гараже было для Джорджа неожиданным и никак логически не оправданным. Но это факт!
   И последнее, о чем смог подумать Джордж, так как приближалось время его встречи с Энн Эджвер, — содержание самого текста. Основываясь на том же опыте, приобретённом в ходе контактов со Скотленд-Ярдом, Джордж предположил, что документ является зашифрованной инструкцией, содержащей основную идею и главные мероприятия по проведению какой-то неизвестной ему, преступной акции, результатом которой, как это уже было неоднократно на практике, явилось бы ограбление банка, либо валютная афёра, или биржевая сделка. Во всех случаях, думал он, на кону очень крупная ставка.
   Если бы только можно было знать последствия того, что он задумал. Ведь, образно говоря, то, что он собирается сделать, означало уничтожение произведения искусства. А речь действительно шла о гениальном творении человеческого интеллекта, в котором нашли отражение и скрупулёзный поиск необходимой информации, и её вдумчивый, творческий анализ и, наконец, вершина всего — идея и план действий! Да — это произведение искусства, хотя конечные цели его преступны. Джордж ещё поразмышлял несколько минут и наконец решился. Он встал на колени перед почти потухшим камином, раздул пламя и, соорудив маленький костёр, бросил в него листки с зашифрованным текстом. Затем он отступил немного назад, чтобы посмотреть, как они сгорают, постепенно темнея и коробясь от жара, пока не превратятся в пепел.
   Довольный проделанной работой, Аббершоу тихо спустился по широкой лестнице и вышел в сад.
   Мегги ждала его. Медные волосы девушки на фоне кустарника заметны были издали. На ней было зеленое платье, и Джордж, несмотря на то что был полностью поглощён своими мыслями, отметил про себя, что платье удивительно шло Мегги.
   — Энн сейчас придёт, — сказала она. — Полагаю, что ты хочешь спросить её о чем-то важном. Казалось, Джордж колебался.
   — Боюсь, ещё несколько часов назад мне это и в голову не приходило, — задумчиво произнёс он. — Но сейчас это становится важным, хотя я до конца в этом не уверен.
   Его загадочный и в то же время нерешительный тон заинтриговал и обеспокоил Мегги. Она придвинулась к нему почти вплотную и взяла его за руку.
   — Джордж! Скажи мне откровенно, что случилось, в чем дело? Мне становится все страшнее, и я начинаю опасаться за нашу безопасность.
   — Не знаю, — ответил Джордж. — Пока… Я могу тебе сказать определённо только одну вещь… Полковник Кумб мёртв. Об этом знают всего лишь несколько человек, но за завтраком новость будет объявлена всем.
   У девушки перехватило дыхание, и она со страхом посмотрела на Джорджа.
   — Ты же не хочешь сказать, что его?.. — Она внезапно замолчала. Аббершоу твёрдо посмотрел на неё.
   — Доктор Уитби установил, что это сердечный приступ, — сказал он.
   Глаза девушки расширились, а выражение лица стало испуганным.
   — Тогда… тогда кинжал?.. — начала она.
   — Ш-ш! — Аббершоу предупреждающе поднял руку, так как в доме скрипнула дверь; по траве к ним шла Энн Эджвер в богато расшитом китайском халате, накинутом поверх пижамы.
   — Вот и я, — сказала она. — Мне пришлось выйти в этом виде. Я просто не могла заставить себя одеться в такой час, когда я обычно ложусь спать. Что все это значит?
   Аббершоу кашлянул; такие девушки неизменно приводили его в замешательство.
   — Очень любезно с вашей стороны появиться именно так, — неловко произнёс он. — Боюсь, то, что я собираюсь сказать, может показаться одновременно нелепым и, возможно, нахальным.
   Он запнулся, нервничая, затем поспешно продолжил:
   — Я думаю, что сейчас ничего не смогу объяснить, но, если вы просто ответите на один или два вопроса, а потом забудете, что я об этом спрашивал, вы окажете мне большую услугу.
   Девушка рассмеялась:
   — Все это так захватывающе! Похоже на детектив! У меня и костюм как раз подходит, правда? Так в чем дело? Аббершоу заговорил с некоторой осторожностью:
   — Я бы хотел спросить об Альберте Кэмпионе. Я понял, что он ваш приятель. Извините, но вы давно его знаете?
   — Альберт Кэмпион? — переспросила озадаченно Энн. — О, он мне совсем не приятель. Я просто подвезла его сюда на своей машине.
   Аббершоу был изумлён.
   — Простите. Я не совсем понимаю, — произнёс он. — Вы увидели его на станции?
   — Вовсе нет. — Казалось, это забавляло девушку. — Я привезла его из Лондона. Знаете ли, — продолжала она весело, — я встретила его накануне вечером в «Козле на крыше» — это такой ночной клуб на Джермин-стрит. Я была там с друзьями, и он к нам присоединился. Думаю, кто-то из наших ребят знал его. Мы все болтали, и совершенно случайно выяснилось, что Кэмпион едет сюда на уик-энд. Он был страшно огорчён, так как в своей машине врезался в грузовик или во что-то ещё, поэтому ему не на чем было ехать. И я, вполне понятно, предложила его подвезти.
   — О, естественно, — произнёс Аббершоу, который выглядел совершенно сбитым с толку. — Конечно же это Вайетт пригласил его.
   Девушка в пижаме посмотрела на него, и её кукольное лицо приняло изумлённое выражение.
   — Нет, — произнесла она, — я так не думаю… Я даже уверена, что это не так, потому что именно я представила их друг другу. Я просто сказала: «Привет, Вайетт, это Альберт Кэмпион» и «Альберт, это хозяин дома», — но могу поклясться, что они не были знакомы раньше. Мне кажется, он приятель полковника — кстати, как чувствует себя старик?
   Ни Аббершоу, ни Мегги не ответили; сомнение явно читалось на их лицах.
   Энн поёжилась.
   — Я уже замерзаю, — сказала она. — Это все, что вы хотели узнать? В таком случае я пойду обратно, если вы не против. Она сказала это со смехом, и Аббершоу поблагодарил её.
   — Помните, никому ни слова, — поспешно произнёс он.
   — Ни намёка, — пообещала Энн и побежала по лужайке, закутавшись в китайский халат.
   Убедившись, что Энн уже не может их услышать, Мегги схватила Аббершоу за руку:
   — Джордж, полковник также не приглашал Альберта Кэмпиона. Он круто повернулся к ней и спросил:
   — Откуда ты знаешь?
   Мегги сдержанно стала рассказывать:
   — Потому что полковник сам указал мне на Кэмпиона и спросил, кто это. Послушай Джордж, что же тогда получается? Выходит, никто не приглашал его!
   Аббершоу утвердительно кивнул.
   — Да, это меня и беспокоит сейчас, — произнёс он и погрузился в молчание.
   Они медленно зашагали к дому. Мегги, притихшая и расстроенная, с прищуренными задумчивыми глазами; Аббершоу шёл, сцепив за спиной руки и опустив голову.
   Он думал о том, что изучил много преступлений, повидал крупных гангстеров, но никогда в предыдущих его расследованиях обстоятельства не требовали от него столько собственной инициативы и решительных действий.
   Раньше Джорджу рассказывали о происшествии, и он объяснял случившееся; перед ним ставили проблему, и он решал её. Сейчас же впервые в жизни Аббершоу должен сам ставить вопросы и сам отвечать на них. Интуиция подсказывала ему, что нужно действовать, но что именно делать — этого Джордж пока не знал.
   Они почти дошли до тяжёлой, окованной железом двери, ведущей в зал, когда услышали приглушённый шум со стороны аллеи.
   В следующее мгновение Джордж шагнул назад, в тень разросшегося лавра, и потянул девушку за собой.
   Из гаража бесшумно выкатилась та самая старая машина, которую Аббершоу приметил ещё накануне вечером.
   Слуга, участвовавший в драке с Кэмпионом час назад, сидел за рулём, и Аббершоу отметил для себя, что для человека, ещё недавно смертельно пьяного, он был невероятно свежим и собранным.
   Автомобиль остановился у парадной двери особняка, в десяти шагах от того места, где стояли молодые люди, скрытые листвой. Мужчина вышел из машины и открыл дверцу. Несколько минут все было тихо, затем появился Гидеон, за ним Доулиш и доктор Уитби, которые несли какой-то тяжёлый продолговатый предмет.
   Все трое были полностью одеты и очень торопились. Происходящее настолько их поглотило, что ни один не додумался взглянуть в направлении лавровых кустов, за которыми спрятались два случайных свидетеля. Уитби забрался на заднее сиденье и опустил шторки на окнах, затем Доулиш и Гидеон подняли тяжёлый, похожий на громадный свёрток, предмет и протолкнули его с помощью Уитби в заднюю часть автомобиля.
   Двери быстро захлопнулись, и большая машина легко заскользила по аллее к выездным воротам. Двое, Доулиш и Гидеон, вернулись в дом.
   Вся процедура заняла не более трех минут и была осуществлена чётко и бесшумно.
   Мегги с испугом посмотрела на Аббершоу.
   — Что это было? — спросила она.
   Ярость, с которой ответил Джордж, поразила её.
   — Черт бы их побрал, — взорвался он. — Единственная неопровержимая улика во всем этом тёмном деле только что испарилась. Это было тело полковника Кумба.
   В это субботнее утро завтрак представлял собой сумрачную и унылую трапезу. Вайетт сдержанно сообщил всем о смерти дяди. Общее мнение гостей было таково, чтобы сегодня же тактично попрощаться и не мешкая разъехаться. Пожелания умершего в отношении продолжения вечеринки были восприняты с удивлением и отнесены на счёт преклонного возраста полковника. Однако всем было ясно, что при данных обстоятельствах об этом не могло быть и речи.
   Вайетт, казалось, был удручён; все ему сочувствовали — ход событий не мог принять более скверный оборот. Он сидел в конце стола бледнее обычного, но тем не менее был как всегда элегантен и обходителен. На Вайетте был спортивного покроя костюм с цветным, ярким галстуком.
   Компания молодых людей, определённо приунывшая в связи с известными событиями, тихо обсуждала Детали предстоящего отъезда.
   Ни Гидеон, ни Доулиш к завтраку не появились, для них даже не были поставлены приборы. Однако некоторое время спустя дверь неожиданно открылась и оба эти человека, больше всего интересовавшие Джорджа в это утро, вошли в зал. Первым появился Доулиш; его лицо в лучах солнца выглядело ещё более застывшим и непроницаемым, чем накануне вечером. Впервые все увидели, какой это огромный человек. Он был толстым, почти тучным, но и довольно высоким, мощного телосложения. Длинные седые волосы, зачёсанные назад, спадали до плеч, а глаза, единственное, что было живого в лице, ярко горели и, казалось, пронизывали насквозь каждого, на кого он бросал взор.
   Гидеон, шедший несколько позади, по сравнению с Доулишем выглядел тщедушным и незаметным. Весь его внешний облик и манеры выдавали человека очень хитрого и коварного. Войдя в зал, Гидеон оценивающим взглядом оглядел компанию молодых людей, словно прикидывал их общий силовой потенциал.