Амилева Юлия. Бета-тестер. Переплетение реальностей

   «Переживу ли я это недоверие?
   А куда я денусь?
   Переживу…
   Просто потому, что сама не хочу знать правду…»
   Заглянув в свою Тестеровскую почту, я обнаружила коротенькое послание от Мегало. «Хм… Вот это новость…» Открыв послание, я прочла следующее: «Кристин, не сдавайся! Ты можешь выкарабкаться! Я в тебя верю… и все остальные тоже! Я решил вмешаться и теперь буду на старом месте… Если что, я тебя всегда выслушаю и пойму! Но не уходи… пожалуйста! Без тебя не будет пятерки Тестеров. Бета-тестеров… А ваша пятерка нам очень нужна! Вы же – сила!»
   И короткая подпись «М». Он всегда так подписывался, часто проводя аналогии с Джеймсом Бондом. Там ведь тоже босс был «М». Только вот теперь это не выглядит смешным. Теперь просто страшно от таких совпадений, но короткая записка все же сделала свое дело. Не знаю почему, но от этих слов стало немного теплее на душе.
   Верят.
   Помнят.
   Ждут.
   Я знаю, что нужна Лису и остальным, но эти слова практически незнакомого мне человека – что-то особенное. Я не знаю, искренние они или нет, но мне действительно стало легче. «Я могу вернуться!»
   Позакрывав все программы, я вновь подключила игру и отбила запрос Инсу:
   – Инсик, я сейчас с вами. Можно?
   – Валяй! – пришел веселый ответ, и смешная рожица замаячила на экране. – Вновь в строю?
   – Не знаю, но пар спустить надо, – усмехнулась я. – Я тихо начинаю злиться!
   – Идет, – словно кивнул командир. – Заходь на карту «Италия-3». Контров порвем шо восемь тузиков одну грелку. – Он сделал паузу и уточнил: – Правда, их там десятеро. Второго в качестве бонуса возьмешь?
   – Запросто. Хоть третьего! – Я приладила наушники, опустила микрофон к губам и нажала «Start», намереваясь с головой уйти в банальную и тупую перестрелку.
   – Не отдам! – парировал бывший командир. Я улыбнулась и начала игру. Все! Сейчас меня ни для кого нет! Даже для собственных мыслей… Думаю, что это поможет. Примитивно, но зато действенно. Главное не переборщить с дозой, а то начну на людей кидаться. А это никому не нужно сейчас. Особенно мне…
 

3

 
   Я вышла из клуба и глубоко вдохнула свежий воздух, вентилируя легкие.
   «Ну и поиграли! От души!»
   Четыре часа беспрерывного мордобоя, ехидного обмена мнениями, язвительных комментариев и перестрелок кого угодно могут достать, но меня это успокоило. Я начала чувствовать вкус к жизни. И воздух какой-то странный… свежий, Я еще раз глубоко вдохнула чистый, непрокуренныи воздух и посмотрела на пасмурное зимнее небо. Серое и облачное.
 
   Небо над нами свинцовыми тучами
   Стелется низко туманами рваными.
   Хочется верить, что все уже кончилось,
   Только бы…
 
   Да вот не кончилось и «только бы» не будет. А вот что будет, так это снег. Зима еще не закончилась. «Снег… Когда? Помнится, мы играли возле памятника с… – мысль даже не успела проскочить до конца! Вот оно. Решение пришло мгновенно. Только он! Теперь я твердо поняла, кто может прикрыть нас, когда будет работать «Панорама мира», и кто без проблем может адаптировать «Парсек» к ней. Оставалось надеяться, что он дома и не станет злиться на меня из-за прошлого. Здесь недалеко. Можно дойти пешком… Он должен быть дома, ведь он работает по ночам. Ночь – это его время.
   Время темного хакера…
 
   Кирилл несколько непонимающе смотрел на Рея снизу вверх. Охотник стоял рядом, скрестив руки на груди:
   – Ты хочешь сменить тактику?
   – Не совсем, – пояснил Охотник. – Пора слегка ускорить события. Они меня начинают злить, поэтому действуем так, как решили раньше, но с небольшими поправками. Заманиваем и разделываемся! Мобилизуем всех! Кир, слушай, придумай что-нибудь, что заставит их играть по сценарию! Почти строго по нему. Лишний персонаж допустить можно, иначе она не сунется вообще! А нам нужно разделить эту компанию.
   – Не знаю, – призадумался компьютерщик, – их трудно чем-либо… Слушай, а если конкурс объявить? На лучшую игру?
   – Хм… это может сработать. – Рей улыбнулся. – Надо пустить слух, что за это полагается неплохой денежный приз. Займись объявлением, а я пока подготовлю сервер и еще раз все проверю. Ввиду произошедшего надо кое-что сменить.
   Кирилл кивнул и принялся за расчеты. Просто так, на голой импровизации, Тестеров было уже не взять.
   Джерри неожиданно рассмеялся, и коллеги обернулись к Старшему Охотнику:
   – Ты чего?
   – Боже мой, какие же глупости мы творим. – Покачал головой Старший Охотник. – Мы прекрасно знаем, что все шито белыми нитками и через край. Тестеры прекрасно знают, что это ловушка. И все же и мы, и они продолжаем делать вид, что так и надо. Смешно.
   – Смешно, – согласился Рей, – но есть одно «но»: и мы, и они прекрасно знаем, что так дальше продолжаться не может. Грядет бой. И победитель будет лишь один.
   – Победителей не будет, – возразил Вернер. – Будет проигравший и тот, у кого меньше потерь. Однако, все старательно делают вид, что так и надо. Это как-то по-детски.
   Старший Охотник похлопал по плечу компьютерщика:
   – Но нет особого выбора.
   – Так что продолжаем делать вид, что так и надо? – поинтересовался Рей.
   – Да… – был ему короткий ответ. Охотники переглянулись и вздохнули.
 
   Хлопнула за моей спиной дверь подъезда. Хрустнули под подошвами остатки лампочки, и показалась грязная лестница. Лифт работал, но… клаустрофобия же, пусть и временная. Сердце как-то странно дернулось, когда я начала подниматься по лестнице. Чувства смешались, и время словно остановилось, пока я поднималась по пролетам не забытого мной дома. Вот она, девятая квартира.
   «Сколько же я тут не была? Много. Больше полугода…»
   Странно чувствовать себя здесь гостем. Ведь это вроде тоже мой дом. По крайней мере, он был таковым лет шесть назад. Дверь была такая же: прессованная, оклеенная темно-коричневой, под дерево, пленкой с привинченной позолоченной цифрой. И подпаленный звонок.
   «Опять хулиганы появились? Лиса на них нету!»
   В нашем подъезде те, перь тишь да благодать. Лешка пару раз устроил показательные выступления с «торжественным выносом тела» за пределы подъезда, и теперь его стороной обходят, перешептываясь, что зверя из шестнадцатой лучше не будить совсем…
   Немного помедлив, я все же надавила на кнопку звонка, и в квартире раздалась резкая трель. Тишина. Однако я чувствовала, что он дома. Кеннет дома. У нас всегда так было. Мы чувствовали присутствие друг друга… Спустя минуту последовала весьма своеобразная реакция на мой звонок. Из-за закрытой двери раздался полусонный, но немного заинтересованный голос:
   – Кому там спать не хочется?
   – Кен, открывай. – Я помолчала и добавила, словно сомневаясь, стоит ли это говорить: – Это я.
   Секунду спустя резко, как выстрел, щелкнул замок, и дверь распахнулась, словно хозяин не поверил словам. Сам парень изумленно замер на пороге.
   – Тин?.. – В голосе послышалось искреннее удивление.
   – Привет. – Я несколько криво улыбнулась. – Не ждал?
   – Нет, не ждал. – Он неожиданно шагнул через порог и крепко меня обнял. – Дураки мы оба. Идиоты! Прости меня! Я не понимал, что тебе тяжело вдвойне…
   Я не ответила, крепко обняв брата и уткнувшись носом в его плечо. Да, Кеннет – мой брат. Младше всего на пять лет, но в прошлом нам сущей малости хватило, чтобы разбежаться по углам и постараться забыть о существовании друг друга. Когда в моей жизни появился Лешка и стало ясно, что так просто он из нее не уйдет, мы с братом впервые всерьез поссорились… Да еще родители решили оставить нашу трехкомнатную квартиру мне и переехали во вторую, оставленную бабушкой. Это стало последней каплей – Кеннет взбесился окончательно и ушел, громко хлопнув дверью.
   Почему?
   Зачем?
   Мне было все равно. Я была слишком сильно зла на него.
   Зла потому, что он не понял меня, а ведь всегда понимал.
   Зла потому, что в тот момент он повел себя как последний эгоист!
   Лис пробовал как-то нас помирить, сознавая, что в нашей ссоре в какой-то мере виноват и он, но, врезавшись в глухую стену непонимания с обеих сторон, бросил эти бесплодные попытки. Мы с братом впервые оказались по разные стороны этой жизни. И вот спустя практически год, без четырех месяцев, я пришла к нему в гости.
   Пришла сама.
   Он не знает кто я.
   Он не знает, чем я рискую.
   Он теперь не знает обо мне ничего…
   А я знаю о нем – мать рассказывает. Я знаю, ей больно видеть, как мы не желаем мириться, но она не вмешивается. И правильно делает. Мы сами разберемся. Мы достаточно взрослые для этого.
   – И ты меня прости, – едва слышно выдохнула я.
   Вероятно, я дура, что не пошла младшему на уступки, но я не хотела ради него жертвовать своим личным счастьем. Слишком долго я была одна в этом мире.
   – Да чего уж там. – Он отстранился и улыбнулся. – Ты ведь пришла. Проходи. – Кен втащил меня в квартиру и удивленно обернулся, так как я выдернула руку и потерла заболевшее плечо.
   – Больно. Осторожнее! Ты же сильней меня!
   – Прости. – Он кивнул на вешалку. – Давай помогу. – Но, заметив очертания поясной кобуры под свитером, когда я сняла куртку, Кеннет замер. – Ты… зачем тебе пистолет?
   – Я объясню, Кен, – покачала я головой, – но не в коридоре же.
   – Да, ты права. – Он повесил мою куртку. – Идем на кухню.
   – Идем. – Я улыбнулась, позволив утащить себя по коридору.
   «Вот ведь. А он изменился за это время. Повзрослел…»
   – Садись и рассказывай. – Кен принялся звенеть чашками, собираясь заваривать чай, а я присела на свой любимый маленький диванчик у стены. – Родители на работе?
   – Угу. – Он поставил на стол сахарницу, какие-то сладости, налил за минуту вскипевший чай и уселся напротив. – Ну и?
   Я вздохнула и вместо ответа поинтересовалась:
   – Ты знаешь о Тестерах?
   – О которых? – Брат прищурился. Глаза мгновенно сменили выражение жизнелюбия и радости, став холодными.
   – О Бетовиках, – уточнила я.
   – «Монограмма»? – Короткий вопрос.
   И такой же короткий ответ:
   – Да.
   – Бета-тестеры – головная боль, – хмыкнул он. – Ну не хочешь же ты сказать, что ты… – Братишка намеренно не договорил.
   – Да, Кен, я одна из них. Мое имя – Темная. Дарк.
   – А поподробнее?
   Он точно повзрослел. Слишком уж пронзительным был его взгляд, раньше он бы сначала удивился. Теперь же он оставил удивление на потом. Я вздохнула, как перед прыжком с вышки, и… уложилась в полтора часа со всеми подробностями. Не упустила я и случая с Фэйром несколько дней назад. И чем все это для меня закончилось. Я умолчала только о том что Лагин меня ударил…
   – Что ты матери сказала об этом? – Кен, последние пару минут смотревший в стол, поднял на меня тяжелый взгляд серо-зелено-желтых глаз. Таким взглядом кирпичи ломать можно при должной тренировке.
   – Ничего, она не знает пока. – Я поболтала ложкой в чашке с чаем. – И не должна знать.
   – Как ты ей тогда пистолет объяснишь?
   – Скажу, что вечером напали и все. Лис подтвердит. – Я поморщилась. – Я не хочу ее впутывать. Кен, я не имею права.
   – Скандал будет из-за того, что ты ей ничего не сказала, – заметил Кеннет: – И твоему черно-бурому попадет.
   – Пусть, – легко согласилась я, – но мне все равно. Пусть ругается, главное, чтобы не нервничала из-за моей основной работы.
   – Пусть так, но все это лирика, сестренка. – Кеннет в упор уставился на меня. – Тебе не кажется это притянутым за уши?
   – В смысле? – не совсем поняла я.
   – Власть через игры и так далее. – Брат задумчиво покачал головой. – Бредово звучит. Слишком примитивно.
   Я только фыркнула:
   – Тут ты прав, и я точно знаю, что все серьезнее. Лис знает намного больше, и он же старательно проводит все мимо меня, отсекая лишнее. И самое страшное знаешь что? – Дождавшись понимающего взгляда, я продолжила: – Меня устраивает такая простенькая, притянутая за уши, версия. Я не лезу в дебри этих перипетий, я не продумываю все на сто ходов вперед и сплю спокойно… Ну, по крайней мере, до недавней стычки с Охотником. – Я перевела дыхание и встретила взгляд брата. – И если честно, я пока не хочу знать больше. Я не желаю быть ферзем.
   – Ты и так среди Тестеров известная личность, – не согласился Кеннет, – к тебе прислушиваются. Ты УЖЕ на пути ферзя. Посему, мой тебе совет: узнай правду сама, иначе рискуешь быть накормленной против собственной воли. А это чревато. Захлебнешься еще.
   – Согласна. Как оклемаюсь и разберусь со всем произошедшем, так и постараюсь вникнуть.
   – Ты только учти, – заметил брат, – тут спецструктуры замешаны, это не ваш уровень. Не обывательский.
   Я поморщилась. «Он прав, это не мой уровень, но и просто остаться в стороне не могу. Ну замешаны спецструктуры, и что? Пока их нет в моей жизни и ладно. Я не знаю, с чем это связано и почему именно Игра. Но… незнание не освобождает от ответственности, не так ли?»
   – Все равно буду играть, – изрекла я в итоге.
   Кеннет усмехнулся и продолжил разговор:
   – Это твое решение, сестрич, но тебе ведь помощь нужна. Ты ведь появляешься в чьей-то жизни не просто так. Я не исключение.
   – Да, я не могу сказать, что зашла просто помириться, но все сложилось замечательно. Значит, так тому и быть. Я действительно пришла за помощью. – Я вытащила из кармана джинсов два диска. – Ты ведь вне нашего противостояния. И у тебя гениальная голова.
   – Скажешь тоже. – Он смутился. – Голова гениальная… Скорей уж меня в детстве удачно уронили, – он улыбнулся. – Впрочем, я и не ждал другого. Ладно, идем к этому ящику. – Он встал и коротким кивком пригласил следовать за собой. Я прошла за ним короткий коридор и вошла в его комнату.
   Н-да… как всегда бедлам. Футболки в смятом состоянии вперемешку с джинсами брошены на кресло. На стуле и диване какие-то книги, тетради с журналами, кажется, даже комиксы где-то мелькнули. На столе не лучше. Запчасти, запчасти и еще раз запчасти в вольном порядке живописно разложены по всей поверхности. Правда, компьютер собран, а не по частям, как уже бывало. Иногда даже не знаешь, как все это умудряется работать. Не зря же первым словом брата было: «Отвейточку!»
   Я не преувеличиваю ни капли. Он так и сказал. «Отвейточку» ему дали, а потом пожалели. Этот охламон разобрал все, до чего смог добраться.
   – Эх ты. – Я шутливо ткнула Кеннета пальцем в бок. – Все бедламишь?
   – Сама такая, – миролюбиво огрызнулся брат, – завтра все уберу.
   – Обычная отговорка. – Я покачала головой.
   – Что от меня хоть требуется-то? – Кен буквально пинком включил компьютер и внимательно посмотрел на меня, устроившись на удобном кресле, пока по экрану бегали полоски загрузки.
   – Адаптировать «Парсек», – объяснила я и подвинула к нему один из дисков, – к «Панораме». – Я ткнула во второй. – К той самой. Фэйр мне ее сам отдал.
   – А ваши хакеры? – Братец внимательно осмотрел, едва не попробовав на зуб, диски и взглянул на меня снизу вверх.
   – Я не хочу к ним обращаться. – Я уселась на второй стул. – И потом, они не справятся быстро и качественно, а мне нужно только так. Организация не будет ждать, а так хоть какой-то козырь будет. Мой козырь.
   – Понял. Подожди, ладно? Я протестирую… – Кен вставил диск, запустил пробную версию и посмотрел на экран, где появились какие-то строчки. Потом вздохнул, нацепил перчатки, приладил шлем, устанавливая погружение на три четверти.
   Я внимательно следила за его действиями.
   – Так, вход! – Он нажал на «Start». Мелькнула полоска загрузки. Появились первые картины игры, и буквально через минуту послышался его восхищенный вздох. – Ни хрена себе! Это же чудо!
   – Чудо! – передразнила я, следя по монитору за его передвижениями в какой-то совсем уж старой бродилке. – А меня хотели к ней напрямую подключить!
   – Тогда неприятно, – согласился Кеннет, начиная копаться в параметрах. Появились какие-то непонятные таблички. – Хм… умно, но банально. Если через другой код, то было бы интереснее.
   – Это ж экспериментальная версия, – напомнила я. – Они ее доработать не успели.
   – Да помню я, – отмахнулся брат. – Слушай, вставь-ка ваш «Парсек» в нижний сидюшник! Я сейчас оторваться боюсь.
   Я выполнила это требование молча, дотянувшись до дисковода. На секунду мне даже показалось, что я слышу, как работают мозги парня, но это было не более чем игрой воображения. Тишина нарушалась лишь тихим шорохом клавиш. Что-то менялось, какие-то строчки исчезали, а какие-то добавлялись. Я не успевала за ними уследить…
   Совершенно неожиданно Кеннет снял шлем и переключился в режим программирования без погружения.
   – Я понял, в чем дело, сейчас перегоню файлы на жесткий диск, и будут работать как миленькие!
   – Сколько на это уйдет времени?
   – Если по-хорошему, – прикинул брат, – то дня два-три.
   – А по-плохому?
   – Не отстану, пока не сделаю. – Кен побарабанил пальцами по подлокотнику, потом вспомнил, что перчатки не снял, и прекратил: – Только для тебя. Навскидку часов десять-двенадцать. Плюс-минус час-полтора.
   – Отлично. – Немного поразмыслив, я уточнила: – Получается завтра?
   – Я тебе позвоню. – Кен усмехнулся. – Твой мобильник мне мать дала. Надеялась, что помиримся.
   – Помирились.
   – Ну да, помирились. Только пообещай мне, что я поучаствую в финальном погроме, – вдруг попросил братец. – Не могу остаться в стороне! За тобой надо приглядывать, находясь в непосредственной близости!
   – В роли кого? – Я решила пропустить слова про пригляд мимо ушей.
   – В роли… – Он немного подумал. – Да хотя бы Бобби. Фэйр ведь говорил про вторые Иксы?
   – Ну, говорил. – Отпираться было бессмысленно.
   – Вот и ладушки, – неизвестно чему обрадовался Кеннет. – Кстати, эта ловушка – тоже глупость.
   – Я это знаю, – тяжело вздохнула я, – но пока все делают вид, что так и надо, это будет продолжаться. Всем прекрасно известно, что в открытом противостоянии нас попросту сомнут, и спасает только то, что они не могут позволить себе играть в открытую. Так что пусть идет как идет, а там посмотрим.
   – Согласен, – не стал спорить парень и взглянул на меня. – Ты наверняка будешь Электрой?
   – Да. Как всегда. Лис сыграет за Росомаху.
   – Принято. – Кен внимательно посмотрел на меня. – Я могу в игре воспользоваться «Панорамой»?
   – Можешь, если справишься с ней. Но это между нами.
   – Справлюсь, – он хмыкнул. – Чтоб какая-то программка мне не подчинилась? Обижаешь, сестричка! – И продолжил: – Так, в Игре я тогда подключусь на уровне с дорогой, когда ехали в Бостон…
   – Договорились. До завтра?
   – Да, и я лучше не буду звонить, я лучше зайду. Заодно посмотрю, что у тебя за монстер там теперь.
   – Посмотришь, обычный монстер. Только сначала позвони, – попросила я. – Будет лучше, если о тебе до последнего момента знать не будут. Даже Лешка.
   – Интриганка, – рассмеялся брат. – Договорились. Слушай, ты не обидишься, если я тебя сейчас выпру, чтобы заняться программой?
   – Нет. – На моих губах мелькнула улыбка. – Не обижусь.
   – Тогда давай я тебя провожу и засяду за адаптацию. – В его газах зажегся огонек азарта.
   – Эй, не в ущерб остальному! Ты же учишься, – напомнила я, выходя в коридор.
   «Знаю я этот азарт, за уши не оттащишь».
   – У меня каникулы, – фыркнул Кен, обгоняя меня.
   – Ври кому другому. – Ну не могла я промолчать, порода такая. Быстро обувшись, я при помощи брата натянула куртку. – Спасибо.
   – Пока не за что. – Он открыл дверь. – Будь осторожна. И не бойся. Если что, я приду и помогу.
   – Защитник. – Я чмокнула его в щеку и принялась спускаться по лестнице.
   – Я мужчина все-таки! – весело прозвучало мне вслед, и раздался шум закрываемой двери.
   «Мужчина. Ну да… А пока его не разозлить – обычный пацан. Ох уж мне эта фамильная черта!»
   Я вышла из подъезда и глубоко вздохнула – так, одну проблему я скинула на здоровую голову. Пусть он теперь помучается. У него в этом отношении мозги лучше работают, а мне нужно разобраться со своими проблемами, и одна из них – страх. Странно, но после того, как я открылась братишке – мне стало легче. На душе просветлело. Да-а-а, все-таки не зря психоаналитики требуют все рассказать и просто разговаривать вслух. Действительно помогает. Хотя людей, говорящих вслух с самим собой обычно сторонятся и называют психами. Парадокс…
   Едва слышно падал снег, и ноги сами свернули в давно знакомый парк. Здесь все так же – те же раздолбанные скамейки, те же кусты. Такое ощущение, что я и не уходила отсюда никуда. Что не было размолвки и переезда. С чего-то захотелось курить, и странное чувство ирреальности захватило душу. Машин не было совсем, хотя обычно по маленькой улочке они носятся туда-сюда. Я машинально достала сигарету и принялась хлопать по карманам в поисках зажигалки.
   «Куда она делась? Ведь была же! Неужели в клубе забыла?
   Приплыли!
   Вот склеротик!»
   Мой взгляд скользнул по парку в поисках курящих прохожих и наткнулся на пару, сидевшую на крайней скамейке – молодая, лет девятнадцати на первый взгляд, девчонка и пожилого возраста мужчина. Судя по всему, отец и дочь. Девушка была светловолосой, на переносице «сидели» изящные очки. Тоже из наших – четвероглазых. Мужчина сидел рядом и грел ее руки в своих. В его темных глазах застыло странное выражение – смесь нежности, сочувствия и вины. Странно. Он в чем-то виноват перед ней… Впрочем, это не мое дело. У каждого свои проблемы. И хоть он не был похож на курящего, я все же подошла.
   – Простите, у вас зажигалки не найдется?
   Девушка подняла голову, и по мне скользнул внимательный взгляд серых глаз. По тонким губам скользнула легкая, но укоризненная улыбка.
   – Найдется. – Мужчина встал, вытащил зажигалку и поднес ее мне уже зажженную. – Губите себя?
   – Спасибо. – Я затянулась и, выдохнув дым, ответила на укор: – А жить вообще вредно, от этого умирают.
   – Вы знакомы со словом «смерть»? – неожиданно в разговор вмешалась девушка.
   – Нат. – Мужчина быстро обернулся в сторону дочери, но она испытующе смотрела на меня, не обратив внимания на отца.
   – Знаешь, – я жестко встретила ее взгляд, – четыре дня назад это слово для меня было синонимом свободы. Не говори о том, в чем не разбираешься.
   – А с чего вы взяли, что я этого не знаю? – не отставала она. Вот упрямая. Она неожиданно оперлась на спинку скамейки и встала, оказавшись одного со мной роста. Только сейчас я заметила, что правый ботинок у нее с какими-то вставками.
   «Ортопедический? У нее проблема с правой ногой? И не сдается… Молодец».
   – А ты знаешь?
   – Знаю, и не понаслышке.
   Я вздохнула, разглядев в ее глазах желание поспорить и легкую грусть.
   – Мне кажется, мы с разных сторон с этим столкнулись.
   – Да? – В голосе отчетливо прозвучал скептицизм.
   – Да. У слова «смерть» есть множество толкований.
   Странно, но ее отец с интересом следил за спором, не вмешиваясь. Мой бы давно влез и дал обеим по шее.
   – А с чего вы взяли, что я столкнулась с самым простым?
   «Так, или мне кажется, или она начинает злиться?»
   – Тебя глаза выдают. – Я улыбнулась. – Они слишком мягкие… Спасибо еще раз. Мне пора. – Я кивнула ее отцу и двинулась дальше.
   – Убегаете от спора? – полетело мне в спину, и я остановилась. «Бегство? С чего ты так решила? Я не убегаю, я всего лишь отступаю. А у нее сильная воля. Возможно, она даже сильней меня». На секунду стало горько от обычной жалости к самой себе, но я отогнала это темное чувство. Ни к чему хорошему оно не приведет. Только к депрессии и выводу: «Меня никто не любит, и я никому не нужна в этой жизни»…
   – Нет. – Я обернулась. – Просто не дай бог тебе испытать на собственной шкуре что такое «убей или будешь убит». – Я невесело усмехнулась и быстро двинулась дальше по заснеженной аллее, спиной чувствуя ошеломленный взгляд этой нежданной спорщицы. Я чувствовала ее изумление… Да, видимо, ей тоже досталось в этой жизни, раз она вот так в спор вступила. Мне почему-то казалось, что наши с ней дороги еще пересекутся…
 

4

 
   Рей смял банку и, выбросив ее в урну, нервно закурил – только что в честном поединке на лайтсайберах его одолел разозленный Тестер.
   Бета-тестер.
   Ярослав.
   Паук.
   Охотник не сомневался, что остался неузнанным, однако он и не думал, что этот мальчишка настолько рассвирепеет, что «порвет» его, как тузик грелку, за рекордное время.
   – И чего он так взбеленился? – Рей недоуменно пожал плечами.
   – Не надо было про Темную язвить, – ухмыльнулся Джерри, сидевший в соседнем кресле и наблюдавший за позором коллеги с самого начала. – Ты же знаешь, что они ее теперь берегут, как драгоценность. Ты съязвил, ну вот и получи позорное преткновение джедайским мечом.
   – Угу, – вклинился в разговор Кирилл, – вот вернется эта темная «драгоценность» с планом мести и наваляет нам «по самое не балуйся».
   – Думаешь, что все-таки отомстит? – заинтересовался Вернер.