Анатолий Гончар. Пепел победы

Анатолий Гончар
Пепел победы

Глава 1

   Сергею Ефимову, старшему прапорщику, заместителю командира первой группы специального назначения, позвонили, когда он находился в отпуске, в гостях у дальней родни, сидел на берегу реки и жарил шашлык. Тепло, солнышко, бегущая вода перед взором, сладкий дымок, шипящие угли…
   – Привет, Михалыч! – заявил Михайловский, заместитель командира второй роты.
   – Здорово, Илюха! – Ефимов был рад слышать его голос.
   – Михалыч, тут такое дело… – Илья замялся. – Мы на ученья собираемся.
   – Вот и хорошо, развеетесь! – Ефимов почуял какой-то подвох, но торопиться с наводящими вопросами не стал.
   – Тут такое дело, – повторился Илюха, и впрямь не зная, с чего начать. – Проблемка нарисовалась… Учения масштабные, а у нас в первой группе офицер совсем никакой. – Он несколько отстраненно упомянул то самое подразделение, в котором служил Ефимов.
   Илья замолчал, и Сергей тоже не торопился развивать его мысль. О том, что Ванюша Кострыкин, лейтенант, недавно прибывший на должность командира первой группы, оказался, мягко говоря, слабоват, Ефимов был уже наслышан.
   – Так вот, ты сам-то на ученья съездить не хочешь? – Илья наконец-то подошел к делу.
   Сергей задумался. Из отпуска его, конечно, выдернуть могут. Но без личного согласия вряд ли станут это делать.
   – Нет, ты, конечно, можешь не ехать. – Старший лейтенант вроде бы не настаивал. – Никто тебе и слова не скажет. Уже не мальчик по горам бегать…
   Действительно не мальчик. Ефимов присел на траву. Про предстоящие учения он уже знал. Даже то, что подразделение уезжало на два месяца. Не такой уж и значительный срок. Правда, Сергей обещал дочери больше в спецкомандировки не ездить, но это же всего лишь учения. Почему бы и не тряхнуть стариной? Не развеяться?
   – Когда? – как можно недовольнее спросил Ефимов.
   – Что когда? – не понял его вопроса Илья.
   – Когда выходить? – пояснил он.
   – Чем раньше, тем лучше.
   – Ясно. – Сергей задумался, сорвал травинку и сжал ее зубами. – Через неделю буду на службе.
   – Добро, Михалыч, добро! – В голосе Михайловского появилось оживление. – Отдыхай пока!
   – Ну-ну, – буркнул Ефимов.
   Такое вот пожелание Ильи выглядело как настоящее издевательство.
   Солнышко, сверкавшее над головой, пригревало по-прежнему, шашлык скворчал капающим жирком, вкусно пахло поджаривающимся лучком, чистейшая река журчала за спиной Сергея, но, увы, отпускного настроения как не бывало.
 
   То, что учения их ожидают странные, стало окончательно понятно Ефимову, как только он появился на территории части. Занятия, проводимые с группами, больше напоминали боевое слаживание подразделений перед отправкой в горячую точку, чем что-либо иное.
   Еще в момент звонка Михайловского старший прапорщик предположил, что отряд, вполне возможно, ожидает какая-то войнушка. Только тогда вероятность этого факта он оценивал несколько иначе, пятьдесят на пятьдесят, а сейчас первая цифра перевалила за семьдесят.
   Отпускной билет все еще лежал в кармане Ефимова, никто не собирался принуждать его писать рапорт о выходе на службу. Можно было просто развернуться и отправляться догуливать отпуск, но… Одним словом, он, естественно, никуда возвращаться не стал. Написал рапорт и отдал ротному, капитану Кречетову.
   Сказать, что дома его предстоящей поездке обрадовались, – это значит покривить душой… Заверения главы семейства относительно того, что это будут всего лишь обычные учения, помогли слабо. Его домашние жили на территории части и были наслышаны… Впрочем, они понимали, что папашку, сорвавшегося в крутое пике, не переубедить, и как бы верили, точнее сказать, хотели верить в то, что ему и вправду предстоят всего лишь учения и ничего больше.
 
   Что такое неделя для человека, готовящегося к командировке? Миг. Один-единственный, в который надо уложить все: отдохнуть, объехать друзей, закончить недоделанные дела, закупить необходимые предметы экипировки. Дай бог, чтобы из всего вышеперечисленного более-менее удалось хотя бы что-то одно.
   Трезво оценив свои силы, Сергей начал с закупок. Нормальные ботинки для зимы у него были, а вот спальник хотелось полегче и потеплее. Пришлось заказывать его в Москве.
   Подумав на досуге, он прикупил плащ-накидку, не очень качественную, зато легкую, так, на всякий случай, баллоны к газовой горелке, очки для езды на броне, берцы – опять же полегче, свитер из ангорки. Старший прапорщик уложил в рюкзак несколько пар носков, мазь против грибка, бактерицидный лейкопластырь, как говорится, во избежание. Мало ли?.. Сергей не забыл витамины, запас всякой фигни быстрого приготовления, перчатки кожаные, аж две пары, естественно, сменное белье, спортивный костюм. Резиновые тапочки – обязательно. Заняла свои места и прочая мелочь типа зубной пасты, бритвенных станков, зеркальца и т. д. и т. п.
   Закончив приготовления, он денек посвятил друзьям.
 
   – Саша, привет! – окликнул Ефимов командира роты капитана Кречетова, стоявшего у киоска.
   Ефимов с Александром Борисовичем знали друг друга так давно, что Кречетов был для старшего прапорщика «товарищем капитаном» только при посторонних.
   – Здорово, Михалыч! – Кречетов шагнул навстречу Сергею.
   Они заулыбались и поручкались.
   – Твоя Оксана бурчит? – В своей крайней чеченской командировке Сашка чудом остался жив, поэтому Ефимов предполагал, что и в его семье тоже существуют определенные трения по поводу предстоящей поездки.
   – Бурчит. – Да, предположения Ефимова подтвердились. – Она говорит: «Тебе и твоему Михалычу стоит только услышать что-нибудь про командировку на войну, вы сразу бьете копытами. Дым из ноздрей, искры из ушей и поскакали галопом». – Он широко улыбнулся. – Хрен с ней, пусть бурчит!
   Сергей опять улыбнулся. Его супруга утверждала примерно то же самое. В чем-то их жены правы. Чувство вины перед ними в душе есть, и не объяснишь, что по-другому поступить просто нельзя… Ладно, что бог ни делает – все к лучшему.
   – Мы тут скутер-дырчик запланировали купить. – Александр кивнул в сторону магазина «Мастер». – Сейчас наши разведосы подъедут.
   – А забирать на чем будете?
   – Да Петрович подскочить обещался. – Ротный огляделся по сторонам, словно рассчитывая увидеть помянутую персону.
   Собственно, Петрович – это Вадим Банников, еще один старпер из роты Кречетова, не такой, конечно, как Ефимов, на десять лет помоложе, но все же мальчонкой не назовешь. Он четвертый год как заместитель командира второй группы, две командировки в Чечню. Оба раза в качестве снайпера. Старший сержант.
   Прапорщиков в части почти не осталось. Ефимов относился к вымирающей касте. Заместителями командиров групп в отряде в основном были молодые сержанты. А вот рота Кречетова тут выделялась. Три зама из четырех – вояки под сорок. Одному из них, отдельно взятому Ефимову уже под полтинник.
   Четвертым был лейтенант прошлого года выпуска. Другой должности для него не нашлось. Нормальный парень, да и офицер грамотный, молодой только. Но, как известно, этот недостаток… Продолжать рассуждать на эту тему нет смысла. И так все понятно.
   – А вот и Петрович! – обрадованно возвестил Кречетов.
   Ефимов взглянул за светофор, на перекресток. Александр оказался прав. Там остановился на красный свет и мигал правым поворотником черный джип Банникова – здоровая и дорогая махина. Взял Вадим Банников его в кредит. Одному богу известно, сколько лет он теперь будет расплачиваться. Ясно одно – долго, даже после повышения зарплаты.
   Загорелся зеленый, с визгом покрышек черный джип повернул направо и тут же резко ушел налево, в проулок. Капитан и прапорщик двинулись к остановившейся машине.
   – И кого ждем? – Хлопнув дверцей, им навстречу выполз довольно улыбающийся Петрович.
   – Вадим, ты сейчас выглядишь, как кот, нажравшийся сметаны, – не преминул подколоть его Ефимов.
   – Ага, – не стал отрицать тот и заулыбался еще сильнее. – Только-только откушамши.
   – А вот и наши контрактнички, – проговорил Кречетов.
   Из автобуса, щурясь на солнышко, один за другим начали выползать разведчики второй роты – Сорокин, Ивашов, Якунин, Арамян и еще двое новеньких, видимо заключивших контракт в то время, пока Ефимов был в отпуске.
   – Здравия желаем! – вразнобой поприветствовали они ротного и заместителей командиров групп, стоявших рядом с ним.
   Те поздоровались в ответ, и капитан скомандовал:
   – Времени в обрез, пошли за покупкой. – Указав рукой направление, он повернулся к Ефимову. – Давай, Михалыч, не затягивай!
   Сергей кивнул. Затягивай не затягивай, а день прибытия уже обозначен. Теперь его желание не котируется.
   – Ждем-с. – Петрович улыбнулся.
   – Хами-хами. – Ефимов пожал протянутую руку и почапал к автобусной остановке.
   Не любил он ездить по городу на машине.
   Автобусом проще: залез, сел или встал и можно спокойно погрузиться в собственные мысли:
   «Вот отдых мой и закончился. На душе тягостно, уезжать от жены и детей не хочется едва ли не до слез. Вот только кто поверит?»
   По выходе из отпуска Сергея ждало не самое радостное известие.
   – А лейтенант у нас того! – крутя пальцем у виска, доверительно сообщил ему один из бывалых бойцов, старший сержант Боровиков.
   Он был из когорты, так сказать, стариков, которые прослужили по контракту более года и уже хорошо знали заместителя командира своей группы.
   – Ваня у нас дятел еще тот! – на следующий день поделился с Ефимовым кто-то офицеров роты.
   – Ванек непрошибаем, – хмыкнул знакомый старшина.
   «Бамс! – подумалось Ефимову. – А командиром моим многие впечатлены. Если так, то у меня есть шанс вскоре познакомиться с новым. Это просто умиляет. О том, что как офицер он слабоват, я уже был наслышан, но не до такой же степени, чтобы об этом мне сообщали в первую очередь?»
   Сергей вспомнил их первую встречу перед самым его отпуском.
   – Михалыч, знакомься! – Ротный тогда кивнул в сторону лейтенанта, переминавшегося с ноги на ногу. – Твой группник.
   – Иван, – протягивая руку, представился новый командир Ефимова.
   – Михалыч, – назвал Ефимова ротный.
   Ростом новый командор первой группы оказался чуть выше среднего, с торсом древнерусского богатыря, да и рукопожатие его оказалось вполне на уровне. На щеках небольшие ямочки, лицо широкое, слегка курносый нос, губы как губы. Обычный добродушный увалень.
   Когда же он заговорил, предположение Ефимова об увальне переросло в уверенность. Иван изъяснялся слегка в нос тихим басом. Если отойти чуть подальше, то слышалось лишь какое-то «бу-бу-бу».
   «Ничего, – подумал Ефимов в тот миг. – Прорвемся».
 
   До отъезда оставалось еще три недели, вполне достаточно чтобы как следует подготовить контрактников к любым неожиданностям предстоящих учений. Вот только с этим получилось не очень. Бойцов первой группы по пятам преследовала бесконечная вереница нарядов. В полном составе их удалось собрать только на четвертый день. Хотя Ефимов прибеднялся зря. На тактико-специальные учения они все же попали.
   – Вывод групп при проведении ТСУ будет осуществляться воздушным путем, – сообщил командир роты участникам совещания.
   Все удивленно вытаращились, для пущего эффекта людям оставалось только разинуть рты, когда они услышали вот какую новость:
   – Нам приданы два «Ми-8» и пара «Ми-24» сопровождения.
   Не чудо ли? У Ефимова едва не отвалилась челюсть. На его веку подобное происходило впервые. Даже в процессе боевого слаживания при подготовке к командировке в Чечню «вертушки» никогда не привлекались, а тут сразу и такие, и сякие.
   «То-то бойцы будут довольны, – подумал Сергей. – Какое-никакое, а разнообразие».
   Вот только его самого подобное приключение не радовало. Последнее время заместителя командира группы стало мутить от подобных путешествий. На прыжках еще куда ни шло, взлетел да вывалился, а тут!.. Ему ли не знать, сколь лихо наши летуны осуществляли вывод групп. Умотают так, что мало не покажется.
   «Н-да. – Ефимов задумался. – Лишний раз перед посадкой лучше не объедаться. А то там же, прямо на борту все и оставишь».
   – Михалыч, а где твой группник? – обведя взглядом собравшихся и недосчитавшись одной боевой единицы, поинтересовался ротный.
   Сергей неопределенно пожал плечами. Достопочтенный лейтенант Кострыкин отвалил в неизвестном направлении два часа назад, в полном соответствии с окончанием рабочего времени. Отряд находился на полевом выходе, служба теперь у всех была безразмерной. Увы, Ванюшу это волновало меньше всего.
   Возможно, оно и правильно. Круглосуточно тянуть телегу не хотелось никому. Многие неплохие, в общем-то, контрактники уволились исключительно по этой причине. Так что в чем-то Иван прав, но оставались еще бойцы…
   – Михалыч, ты что, его отпустил? – Кречетов изобразил обиду.
   Ефимов хмыкнул – еще не хватало отвечать за цельного офицера! – и развел руками. Ротный поморщился, но развивать тему не стал.
   – Так, завтра общее прибытие к шести ноль-ноль. Командирам групп принимать решение. Личный состав под руководством заместителей выдвигается к месту доподготовки, занимается обустройством дневки и изготовлением макета местности. Всякую хрень, нужную для этого, возьмете у старшины.
   Ближе к восьми старшина припер все то, что так образно поименовал Кречетов: солдатиков и самолетики из пластмассы, крашеные пенопластовые домики, опилки трех цветов, ленточки синего и серо-черного окраса. Опытным людям было, в общем-то, понятно, что чем должно стать.
   В лесу кипела работа. Со всех сторон доносились удары топоров. Разведчики всех четырех групп рубили лесную поросль и строили дневки.
   – Сашка! – окликнул Ефимов Зудова, санинструктора группы, задумчиво сидевшего на пеньке.
   – Я, – отозвался тот, переваливаясь в сторону прапорщика.
   Со своими метр с кепкой в высоту и почти столько же в ширину ему действительно оказалось проще сделать именно это.
   – Твоя задача в темпе вальса найти четыре рейки метра по полтора каждая, пару десятков гвоздей, катушку белых ниток. И давай-ка тащи сюда Айдарова, пусть площадку под макет местности расчищает.
   – Молоток брать? – с достоинством бывалого хозяина уточнил Сашка.
   – Бери. – В принципе, Сергей рассчитывал забить гвозди топором, но раз тот сам предложил, то пусть тащит.
   Итак, указания были отданы, оставалась самая малость – раздобыть карту местности. Ее удалось надыбать у штабных.
   Работа по постройке макета шла полным ходом. Первым делом нашли ровную площадку, очистили ее от листвы и веток. Огородили рейками. Ефимов достал карту, и боевые товарищи совместными усилиями начали творить таинство. Перво-наперво через равные промежутки вколотили в рейки гвоздики. Белыми нитками обозначили координатную сетку. Коричневые, зеленые, желтые опилки от души рассыпали по соответствующим местам, слегка подправили, подровняли палочкой. Ленточками синего цвета обозначили ручей. Кто-то достал из кармана изоляционную ленту и слепил нечто похожее на озеро. Серо-черными веревочками и ленточками народные умельцы обозначили тропинки и дорожки. Расставили домики и в довершение «вывели на позиции» пластмассовых солдатиков. Там и сям разбросали знаки, обозначающие противника.
   Наконец все было закончено. Крайний раз заглянув в карту и вполглаза оглядев дело рук своих, Ефимов поморщился, но что-либо переиначивать и улучшать не стал. И так сойдет. Что толку стараться, если на первый раз все в любом случае будет хреново?
 
   Оставив Зудова приглядывать за только что созданным макетом, прапорщик не спеша отправился проверять посты, среди своих именуемые фишками. Он вышел на дорогу, повернул налево и… Слов не было, одни мысли!
   Учебно-боевое охранение в составе рядового Гусева и младшего сержанта Горелова, рассевшись на расстеленном коврике, чинно кушало. Автоматы лежали рядышком. Судя по умильным рожам, в душах бойцов царило умиротворение. При появлении заместителя командира группы они потянулись за оружием, но как-то вяло, с ленцой.
   – Что за жрач? – с угрозой в голосе спросил Ефимов, всерьез подумывая, не съездить ли одному и другому по уху.
   – Да мы смотрим. – Делая попытку оправдаться, Андрей Гусев повел взглядом, указывая направление своего «смотрения».
   – Еще раз увижу жрущими на посту – дам в лоб! – пригрозил прапорщик. – За две минуты доели и наблюдаем. Оба! Второй раз повторять, надеюсь, не надо?
   Молчание.
   – Вы меня поняли?
   – Так точно! – отозвался Андрюха, а Горелов, недавно прибывший в подразделение, недовольно насупился.
   Ефимов пошел дальше. Следующая по порядку фишка обрадовала его ничуть не больше. Там, где было определено место для несения службы охранением, имелся старый капонир. Насыпь, поросшая травой, заметно возвышалась над землей. Каково же было удивление старого прапорщика, когда он обнаружил одного из двоих отряженных сюда бойцов не за насыпью в капонире, а на стороне, обращенной к противнику.
   Коля Арсанов сидел на плащ-палатке, держа на коленях винтовку. Он с невозмутимым видом поглядывал вдаль и представлял собой замечательную мишень для противника, наличие которого, к счастью, сейчас только подразумевалось.
   – Арсанов, сука, ты что, совсем не соображаешь? – Ефимов хорошо разогрелся на едоках тушенки и не выдержал.
   Впечатление было такое, что бойцы накануне командировки начисто забыли все, чему их учили.
   – Тебя же за километр видно!
   – Да я же смотрю! – Колян то ли искренне не понимал, то ли косил под дурачка.
   – Перегрелся на солнцепеке? А ну живо, смылся отсюда! – рявкнул прапорщик. – Залег, замаскировался. Не дай бог, если я увижу тебя дальше чем с десяти шагов, когда в следующий раз приду!
   Николай взглянул в сторону Ефимова, понял, что он не шутит, и быстро-быстро собрал манатки. Он кивнул своему напарнику, мол, давай за мной, а потом скрылся в глубине ближайшего кустарника.
   Старшего прапорщика начал разбирать смех.
   «Это же просто идиотство какое-то!» – подумал он и побрел дальше.
   Добравшись до очередного выносного поста, Ефимов нисколько не удивился, заметив воинов, загорающих на солнышке. Сладкая парочка светила на весь лес полосатыми тельниками.
   – Мать твою еж! – невольно вырвалось у него.
   Приклад автомата сам собой приласкал ближайшего курортника. Ефимов ударил его слегка, скорее для вида, чем всерьез намереваясь причинить боль.
   – Товарищ старший прапорщик! – Рядовой Агушев, попавший под тяжелую руку, то бишь приклад «АКМа», взлетел в воздух.
   – Господа, вы не охренели? – зашипел Ефимов, усиленно изображая негодование, а на самом деле едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
   Повальный пофигизм порождал смех, возможно, истерический.
   – Какого беса вы в таком виде?
   – Так жарко.
   – И что с того? Вы где находитесь, в охранении или на пляже?
   – Товарищ прапорщик, так ведь никого нет! – искренне недоумевал Агушев, потирающий ушибленное плечо. – Ротный и комбат на планировании…
   – Нас предупредят! – заверил Ефимова его напарник старший сержант Прошкин, искренне уверенный в правильности «выбранного пути».
   Видимо, чтобы окончательно сразить прапорщика, он в качестве довода повертел в руке сотовый и заявил:
   – Нам дневальный позвонит.
   Легкое движение, и не самый дешевый аппарат отлетел к корневищам ближайшего дерева. Боец метнулся следом.
   – Уф, целый. Вот разбили бы!.. – В голосе бойца и вправду послышалась угроза, или Ефимову это только показалось?
   – Заткнись! – рявкнул он.
   Слова Прошкина вмиг вернули старшего прапорщика на грешную землю, вызвав немалую злость.
   – Убрал телефон, сука! Чтобы я его больше не видел! Замечу в руках во время несения службы, отберу и разобью! Вопросы?
   – Нет, – буркнул насупившийся Прошкин, начиная одеваться.
   Его напарник уже застегивал пуговицы, впрочем, не слишком поспешно. Таким вот образом он пытался сохранить лицо.
   «Ну-ну, пусть сохраняет. – Ефимов мысленно улыбнулся. – На первый раз соблюдем какие-никакие приличия».
 
   Видимо, Ефимову в утешение, бойцы, несшие службу на левом фланге, бдили.
   – Стой. Три, – окликнула его зеленая кочка.
   – Пять, – машинально ответил Ефимов и только потом сообразил, что не назначал пароля.
   – Не сходится! – буркнул окружающий ландшафт голосом старшего сержанта Боровикова.
   – А пароль «Свои» подойдет? – К прапорщику вернулось хорошее настроение.
   – «Свои»? – последовало секундное молчание. – Ну, «Свои» так «Свои», – покладисто согласился Боровиков.
   Ветви дрогнули, сержант поднялся и двинулся навстречу прапорщику, лыбясь во всю ширину своего круглого лица. Зашевелился и его напарник, находившийся на небольшом отдалении.
   – Пока молодцы! – похвалил Ефимов.
   – А почему пока? – делано возмутился старший сержант, крутя из стороны в сторону свой «Печенег».
   – А потому, что еще не вечер.
   – Ага. – Федор понятливо кивнул, попятился и опять забрался в дебри, до того скрывавшие его фигуру.
   «Ладно, будем считать, что теперь охранение несет службу как положено, – решил про себя Ефимов. – Можно возвращаться к основной части группы и посмотреть, что там у нас с дневками».
 
   Посыльный из штаба прибежал ближе к полудню. Сообщенная им новость порадовала. Обещанный было смотр мест базирования отменен.
   – Саша, собирай фигурки и домики! – скомандовал Ефимов сидевшему на пеньке ефрейтору Зудову, имея в виду условные обозначения, выложенные на макете.
   – А рейки куда? – Почесываясь, Сашка рассовывал элементы материальной базы по полиэтиленовым пакетам.
   Ефимов задумался. С одной стороны, рейки еще могли пригодиться для следующего макета, с другой, когда это еще будет?
   Прапорщик махнул рукой и приказал:
   – Пусть здесь остаются.
   – Есть! – Зудов довольно заулыбался, тащить рейки в лагерь ему не хотелось.
   Ефимов взглянул на часы: двенадцать двадцать пять, через час обед. А в пятнадцать ноль-ноль намечался вывод групп. Пока вроде бы все шло по графику. Это радовало, но не утешало.
   – Товарищ прапорщик, а мы действительно в район разведки на вертолетах выводиться будем?
   – Говорят, – не стал отрицать Ефимов.
   – Здорово! – Сашка радостно улыбался.
   Ефимов хмыкнул и проговорил:
   – А я вот не люблю летать. Укачивает, особенно последнее время. Как вспомню крайние прыжки с парашютом, так сразу тошно становится. Прыгали мы с «Ан-2». На моей памяти они прилетели к нам первый раз, а до того либо «восьмерки», либо «Ан-12». Я в первом борту. Так сказать, на мясо, ведь первый борт – он пристрелочный. Я, дурак, сам напросился. Как раз самое то, чтобы не спеша добраться обратно до взлетки и совершить второй прыжок. Сели, взлетели, Гад-пилот заложил вираж, мне поплохело. Самолет выровнялся, я поглядел в иллюминатор. Тут летчик помахал крылышками, и я поехал окончательно. В душе только одно желание – скорее выпрыгнуть, а до этого продержаться, не блевануть. Толчок, прыжок, выворачивающий внутренности, сводящее с ума головокружение, правая рука на кольце остается неподвижной, за общей хреноватостью не слышу щелчка прибора, но вот рывок основного купола, медленное падение с мольбой, чтобы скорее закончилось. Надо не забыть осмотреться, развернуться по ветру, поглядеть на землю. А внизу между участками снега блестящая водная гладь – лед! Опускаться на него не хочется, чревато. Эта мысль на какое-то время забивает все прочие проблемы, даже желание поблевать с высоты на фигурки солдатиков, дежурящих на площадке приземления. Тяну стропы управления, подруливая на снежный участок. Есть касание!.. Ноги легко пробивают снежную кашу и по коленки тонут в ледяной воде, покрывающей все поле вокруг. Даже не пытаясь удержаться, заваливаюсь на бок в снег. Парашют мягко опускается следом. Мне везет, ветра нет. Лежу, краем глаза замечаю бойца, бегущего ко мне по площадке приземления. Встаю, на предложение помощи машу рукой. Мол, все в норме. Ловлю себя на мысли, что, если чуть-чуть качнусь, тут же вывернет. Лицо обильно покрыто потом. Медленно, как в тумане, стараясь не делать резких движений, привычно завязываю стропы бесконечной петлей, отстегиваю запасной парашют, достаю и разворачиваю сумку, снимаю подвесную систему, забираю в карман бушлата стропорез, из ранца выдергиваю звено ручного раскрытия и укладываю на дно сумки, все остальное следует туда же. Закинув за плечо автомат, с трудом топаю к рядам парашютов, разложенных на бетонке. Тошнота постепенно отпускает. Увы, ожидание второго прыжка мучительно, стоит только взглянуть на садящийся или взлетающий «Ан-2», меня тут же начинает не на шутку мутить. Наконец бежим к борту. Летчик второго самолета младше, не так опытен. Наверное, поэтому и летим без выкрутасов. Прыгаю! Мутить стало только тогда, когда начали раскручиваться стропы. Все, абзац, вторая серия! Н-да… Как вспомню, так вздрогну. Летать на «вертушке» не хочется, но разве у меня есть выбор?
   – Нету. – Ефрейтор Зудов, как последняя сволочь, довольно лыбился.
   – Пошли уж, балбес! – скомандовал Ефимов, изображая выдачу оплеухи.
   Зудов расплылся в усмешке еще сильнее, двинулся следом.
   Вскоре заместителю командира группы известно, что вывод перенесли на девять утра.
   «Черт! – мысленно выругался Ефимов. – Опять ожидание…»
 
   – Порядок посадки в вертолет обратный. – Личный состав инструктировал лейтенант Кострыкин, Ефимов не вмешивался. – Тыл, вторая тройка ядра, радисты, первая тройка ядра, головняк. Я выхожу последним. – «Крайним!» – про себя поправил его прапорщик, но вслух этого говорить не стал. – Боровиков на турель. Десантируемся как можно быстрее. Федор! – обратился группник к Боровикову. – Ты выпрыгиваешь и сразу же изготавливаешься к бою.