Андер Катрин. Королева

   На песчаном пляже, по крайней мере для Эллис, они оказались неожиданно. Еще мгновение назад они ехали среди буйства зелени, аллея изгибалась причудливыми узорами, и лишь легкий соленый ветерок говорил о близости моря.
   — Как тут красиво, — море нравилось ей всегда, а тут оно просто поражало своей синевой и прозрачностью. Плюс такое же голубое небо и куда более яркое по сравнению с ее миром солнце. Эллис спешилась, и вновь слишком быстро и неожиданно, чтобы ей успели оказать помощь. Сквозь мягкую кожу туфлей, ступни ощутили тепло песка. Шаги давались легко, песок пружинил, не позволяя увязнуть в нем даже по щиколотку, и вскоре она оказалась у воды. Легчайший ветерок лишь создавал рябь на гладкой водной поверхности. Ей хотелось увидеть волны и шум прибоя, но и в штиле есть своя прелесть. Рука опустилась в воду, несколько плавных движений и искренне изумление, — какая теплая вода, гораздо теплее воздуха, почему так?
   — Рядом с горами дроу в море бьют горячие ключи, и теплую воду течениями относит сюда, поэтому морской народ так облюбовал это море. Жить в холодной воде не слишком-то приятно. — Продолжил просвещение ее высочества Кэриен.
   Идея возникла мгновенно, и тут же поразила девушку своей дерзостью, но удержаться она уже не могла. Вода, такая теплая, такая манящая, внешне спокойная, это оказалось выше ее сил. Плащ плавно слетел с плеч и опустился на песок. И пока никто не успел возразить, за ним последовала юбка. А вот с корсетом вышла заминка, и Эллис заметила недоуменную пару взглядов, непонимающе смотрящих на нее.
   — Слушайте, вы чего на меня так смотрите, я всего лишь хочу поплавать, надеюсь это не опасно? — В этот момент, она вернулась к той себе, что жила в другом мире; той, что привычно ходить в бикини среди множества людей. В этот момент, она искренне не понимала, чего такого может быть в почти обнаженном теле, или же в желании поплавать.
   — Да нет, я и сам тут частенько плаваю, правда, когда потеплее, — ели пробормотал Кэр, не в силах оторвать взгляда от стройных обнаженных ножек. Впервые его хваленая выдержка пасовала. Что удивительно у этой иномирянки и мысли не возникало, соблазнить их таким образом, она всего лишь хотела поплавать. А может именно в этом вся причина, их так притягивала ее непосредственность.
   — Отлично, тогда кто-нибудь, помогите мне снять корсет, и перестаньте на меня так пялиться. А то я подумаю, что вы полуобнаженных девушек никогда не видели, это как-то не вяжется с вашей репутацией. — Однако мужчины, уже пустили все свои силы на внутреннюю борьбу, и обуздание своих низменных чувств. Поняв, что от них сейчас многого не добиться, Эллис принялась самостоятельно воевать со шнуровкой.
   — Любовь моя, — привычно начал король, кое-как справившись с собой. Да он видел много обнаженных и прекрасных женских тел, и поэтому сам не понимал, почему ее еще вполне приличный вид, так сводит с ума. — Но ведь на улице холодно для купания.
   — Ваше величество я из страны, где зимой гномья настойка замерзает, и 18 градусов не слишком холодно для купания, тем более вода очень теплая. Кстати из вас никто случайно одежду сушить не умеет. — Она все же справилась с корсетом самостоятельно, тут главное правильно приноровиться. Кучка вещей на песке значительно возросла. Руки на автомате потянулись к шнуровке блузки, но голос разума успел их вовремя одернуть. Эллис могла раздеться полностью, особой стеснительностью она не страдала, тем более перед мужем, а друзей вообще чаще всего воспринимала как бесполых существ. Но она сильно сомневалась, что реакция на ее действия окажется адекватной. Да и не выглядели мужчины равнодушными. Хотя по меркам своего мира она одета более чем прилично, блузка до середины бедра вполне сопоставима с летним платьицем.
   Девушка вновь бросила вопросительный взгляд на короля и его друга, на этот раз она получила утвердительный кивок от герцога. Раздеваться дальше не имело смысла, вот если бы никто не умел сушить одежду…, тогда да, в мокрой рубашке, да на холодном воздухе вполне можно простыть.
   Пара шагов по влажному песку, и ступни опускаются в тепло воды. Ее водная половина возликовала, огненная недовольно зашипела, напоминая о том, что покидание теплой воды не будет особо приятным. Еще несколько шагов, и вода достигает колен. Мелкая рябь приятно ласкает ноги. Подгоняющий ее ветерок, норовит залететь под блузку, охладить разгоряченное в предвкушении тело. Солнце светит ярко, но не греет, словно и не лето вовсе.
   Штиль немного разочаровал девушку. Она куда больше любила небольшие, и даже большие волны. Это так интересно, это так сложно, это так захватывает. Ты маятником то поднимаешься вверх на гребень, то опускаешься вниз, лишь для того, чтобы вновь взлететь. Зато так она смогла лечь на спину и подробнее рассмотреть небо и солнце. Последнее оказалось странным, на первый взгляд оно светило сильнее, чем на земле, и было крупнее в размерах, но при этом на него можно спокойно смотреть. Оно не слепило, и казалось, почти не грело. Не ощущалось того тепла, что привычно дарили солнечные лучи в погожий день. Лишь теплая вода обволакивала тело, защищала его от холодного воздуха. Идиллия. И так не хочется ее покидать, так не хочется возвращаться на сушу.
   Она не знала, сколько провела в воде, мгновение, минуту, десять, час. Недовольных криков с берега пока не слышалось. И все же Эллис решила, что хорошего понемногу. Несколько стремительных гребков, и ноги уже касаются дна. Но, только начав выходить из воды, по окончательно вытянувшимся лицам парней, она поняла что просчиталась. Мокрая рубашка облепила тело, совершенно ничего не скрывая. Мужчины пылали пурпурным цветом, и в то же время не могли отвести взгляда, слишком соблазнительная картина.
   Что она творит, — думал про себя король, видя, как его невеста выходит из воды. Он понимал что должен отвернуться, и заставить сделать тоже самое Кэриена. Но не находил в себе сил, оторвать взгляд от девушки. Никто из них никогда бы не подумал, что мокрая рубашка может придать женскому телу настолько соблазнительный вид, все внутри просто рокотало от желания. И это притом, что доводилось им видеть очень многое. Чего только девушки и женщины не придумывали, чтобы соблазнить кого-нибудь из них, но до такого эффекта им оставалось далеко.
   Наконец, когда вода опустилась до колен, Ксаниэль опомнился, и кинулся к Эллис, по пути стягивая свой плащ и не обращая внимания на мгновенно промокшие ноги. Он спешно завернул ее в плащ и, подхватив на руки, вынес на берег. Кэриен к этому времени тоже пришел в себя, быстренько пробормотал что-то себе под нос и сделал пас руками. От Эллис и Ксана пошел пар, а спустя пару мгновений они полностью просохли.
   — Спасибо Кэр! Ваше величество, может, все же соизволите опустить меня на землю, дабы я могла одеться, — Эллис вопросительно посмотрела на короля, довольная произведенным эффектом. Ксан немного замялся, и вновь покраснел, самыми кончиками ушей. Девушка едва сдержала смешок, о таком она лишь читала в книжках про эльфов. На деле это оказалось очень мило и трогательно, руки едва не потянулись почесать за этими самыми ушками.
   — Ты что творишь, черт побери? — Ксаниэль едва не кричал, ставя девушку на твердую землю, и не замечая коварного блеска глаз. — Мы же не железные, мы нормальные мужчины! А ты себя ведешь просто непозволительно вызывающе!
   — Простите, — Эллис стало немного стыдно, совсем капельку. Все еще не отпустившее ее желание почесать за ушком жениха, не позволяло почувствовать девушке собственную вину в полной мере. Игривое настроение лишь набирало все большие обороты. Пришлось якобы виновно опустить взгляд и сосредоточиться на процессе одевания. — Но я и правда хотела всего лишь искупаться, я не думала, что вы так отреагируете. При том количестве женщин, что были у вас обоих, я даже не сомневалась, что мой вполне приличный по меркам моего мира вид не произведет на вас впечатления.
   — Поверь, когда ты выходила из воды, ты выглядела в сто раз более сексуально, чем все наши первые красавицы раздетые полностью, и выстроенные в ряд. Больше никогда так не делай, прошу тебя, особенно в присутствии других мужчин. Если бы на месте Кэра оказался кто-то другой, то по твоей вине погиб бы ни в чем неповинный человек. — Тон короля ясно свидетельствовал о том, что он не шутит, и вполне способен отправить на плаху подданного увидевшего слишком многое.
   — Это что, я не смогу тут позагорать, когда потеплеет? — Эллис, такой поворот событий естественно не устраивал. Она вообще слишком привыкла находиться в состоянии постоянного флирта с большинством своих друзей. Она привыкла к тому, как оборачиваются ей в след мужчины на пляже, все-таки купальник, выполненный в виде стрингов, не слишком часто встречается на девушках.
   — Сможешь, но только под моим присмотром, и при охране, которая проследит, чтобы не возникло случайных свидетелей. — Голос короля стал немного мягче, искреннее недоумение и недовольство девушки сделали свое дело. Да и не мог он отказать ей, а может быть себе, слишком соблазнительная вырисовывалась картина.
   — Нда, насколько все проще в моем мире, наши мужчины более приучены к виду женских тел. У нас на пляже принято прикрывать только грудь, ну и естественно, то, что пониже тоже, лишь небольшими кусочками ткани.
   — Знаешь, Эллис, мне жалко мужчин в вашем мире. — Тяжелый вздох Кэриена лучше всяких слов описал его отношение к ситуации.
   — Кэр, тебя это удивит, но им то, как раз это нравится. Для себя девушка одевается, а для мужчины она раздевается, потому что иначе как раздеванием, назвать наши летние наряды, нельзя. — Одежда покорно заняла все положенные на теле места, осталось лишь зашнуровать корсет. — Надеюсь сейчас вы уже в состоянии помочь мне с корсетом?
   Ксаниэль обреченно вздохнул. Он чаще снимал подобные части дамского туалета, чем одевал и шнуровал. Серебристые волосы, небольшими волнами спадали ниже лопаток и значительно усложняли работу. Привычным движением он откинул их в сторону, обнажив шею с левого бока. Руки еще затягивали низ, а губы уже тянулись, к столь соблазнительной нежной коже. Робкий поцелуй, так непривычно. Страх. Она может залепить пощечину, она может отскочить, она может не позволить ему насладиться ее ароматом, вкусом. Но нет, страх напрасен. Она не стала противиться. Девушка расслабилась, почти обмякла в его руках, тело отозвалось на поцелуи легкой дрожью. Еще пара нежных и в то же время нетерпеливых касаний губ. И вдруг она резко развернулась к нему. Ее губы коснулись его губ, страстно, требовательно, но легко, паряще. Голова пошла кругом, мир вокруг просто перестал существовать. Остались лишь руки, что ощущали гибкое тело, и губы, что наслаждались, ловили каждое мгновение. Но ничто не вечно в этом мире. Эллис ловко покинула его объятия, и стремительно отошла на пару шагов. Она смотрела на жениха снисходительно, и в то же время с видом довольного кота, налакавшегося сливок от пуза. Ей тоже было приятно и волшебно, но ведь это ничего не значит, по крайней мере, для нее и сейчас.
   — Считай это платой за причиненные неудобства, но при такой реакции на меня, выиграть пари тебе не светит, мой король. — Еще одна довольная улыбка. Рука подхватывает плащ с земли, а тело поворачивается к Кэру. Немного изумления во взгляде, ему не привычны такие сцены; немного одобрения, в очередной раз поставила короля на место; немного жалости, все-таки он его друг; немного зависти, он не прочь оказаться на месте Ксана. И словно прочитав его последнюю мысль, словно уловив желание в его глазах: — Извини Кэр, я бы и тебя поцеловала, но боюсь, твой друг и мой жених этого не поймет.
 
   Небольшой бриз дул с моря, и девушка чувствовала себя в относительной безопасности. Все же она неплохо подготовилась, несмотря на поспешность и спонтанность происходящего. Здесь нет охраны, которая все поймет мгновенно, а потом будет поздно. Почти идеальная задумка, она покажет этой выскочке. Маркиза едва сдерживалась, ибо ветер прекрасно доносил до нее все слова этой дерзкой девицы. Такое непочтение к королю, да это немыслимо. Но сейчас не время, еще рано. Лошадка не подвела и скушала все угощение. Теперь стоит ее оседлать, и неконтролируемая езда с ветерком гарантирована наезднику. Разговор на берегу затих, пора уходить, не стоит случайно выдать себя в самый неподходящий момент.
   Миниатюрная фигурка скрылась в зарослях. Как бы она не готовилась, осталось слишком много следов. Ей не уйти от возмездия. А вот герцогине переживать не о чем, эта дура даже не поняла, кто подкинул ей идею, кто направил ее руку. Жаль ей не увидеть, как все произойдет, она слишком осторожна и опытна, чтобы так рисковать.
 
   На время позабытые хозяевами лошадки, угуляли в ближайшие заросли, и теперь спокойно паслись на небольшой полянке. Первыми к ним вышли Эллис и не отходящий от нее ни на шаг король. Кэриен погруженный в свои думы слегка отстал. Девушка к моменту его появления уже восседала на своей лошадке, на этот раз не без королевской помощи. А его величество уже положил ногу в стремя. Смутная тревога, на уровне чувств заставила герцога покинуть свои размышления, и окинуть взглядом поляну. Все хорошо и спокойно, венценосные особы уже устроились в лучших седлах королевства. Взор пробежался по белоснежной кобыле короля, как всегда божественно прекрасна, спокойна и дерзка одновременно, лишь в глубине разумных глаз легкое недовольство и испуг. Это странно, Реаста просто обожает своего наездника, и всегда рада ощущать его на своей спине — эльфийская кровь. Вороная лошадка будущей королевы привычно убийственно спокойна. Убийственно…. Тревога резкой вспышкой скрутила все внутренности герцога в тугой узел. Но оказалось поздно. Он слишком поздно заметил мутные глаза лошади, без единого проблеска разума. Трава поляник, идеальный лошадиный яд, при неумелом наезднике, верная смерть последнего. Все мысли пронеслись в его голове мгновенно, но все равно ему уже не успеть. ^[13]
   Лошадка нервно затанцевала, чем вызвала недовольство и недоумение наездницы. Но не успела девушка хоть что-то предпринять, как лошадь взвилась на дыбы. Если бы не чудо, катиться сейчас Эллис по траве, собирая ухабы и получая новые синяки и ссадины. Но уже в следующее мгновение она пожалела об этом чуде. Лошадь ушла в стремительный галоп, не дав девушке даже возможности осознать происходящее.
   Ветер, а порой и ветки били в лицо, заставляя наездницу все сильнее и сильнее прижиматься к лошади, она практически лежала на ней. Поводья оказались бесполезны, взбесившаяся лошадь их просто не замечала. Лишь трезвость чувств, и отсутствие паники позволяли ей удерживаться в седле и планомерно искать выходы к спасению. Прыгать с лошади на такой скорости, это если не самоубийство, то серьезные травмы уж точно. Мир конечно магический, но у всего и всегда есть предел. К сожалению Эллис пока просто не знала возможностей местной медицины, а посему рисковать не хотелось. Еще одна надежда на короля или герцога, они ведь тоже маги, наверняка в состоянии усмирить лошадку, но почему тогда медлят?
   И как бы не были быстры мысли девушки, лошадь неслась еще быстрее. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, будущая королева увидела стремительно вырастающую пятиметровую каменную стену, что окружала парк. Лошадь неслась прямо на нее и поворачивать не собиралась. Она возможно и остановится перед препятствием, вот только Эллис при такой скорости не только не удержится в седле, но и будет не слишком красиво размазана по стенке. Нужно срочно что-то предпринять, времени на раздумья не осталось совсем. А на ум приходит только одно. Все еще прижимаясь к лошади, Эллис вынула ноги из стремян, и откинувшись назад, со всей силы оттолкнулась руками от крупа взбесившейся лошади, как при прыжке через козла, правда в другую сторону. Это позволило немного погасить энергию галопирующей лошади, а благодаря тренировке на полосе препятствий, тело успело сгруппироваться. Не зря, видать, она сегодня так часто падала, за те два несчастных круга, что успела пройти. Коснувшись земли, Эллис по инерции перекатилась еще пару раз, и замерла на дороге, боясь пошевелиться. Время, столь стремительно летящее прежде, вдруг потерялось. Оно больше не ощущалось девушкой, то ли вовсе замерло, то ли еще сильнее ускорило свой ход. Она не знала, сколько пролежала так, мгновение, сотку, десятку, час. Лишь лицо встревоженного короля, склонившегося над ней, вновь вернуло ее в реальность. Мысли, догадки, подозрения лавиной обрушились на ее бедную голову.
   — Ты ничего не сломала? Пошевелиться можешь? — За толчеей собственный мыслей, чужой голос доносился, словно из-за стены. Потребовалось время, чтобы привести царящий в голове хаос, хоть в какое-то подобие порядка и понять, кто и что от нее хочет. Пошевелиться, хорошая идея, вот только как это сделать? Но именно эта мысль позволила ей вновь ощутить свое тело. Мысленный осмотр подтвердил: ничего не болит сверх меры, кончики пальцев всех четырех конечностей шевелятся без проблем. Эллис очень понадеялась, что это не шок, и она, в самом деле, легко отделалась.
   — Я в порядке, честно, ничего не сломано и не болит, — Эллис попыталась сама приподняться, желая подтвердить свои слова, но король ей этого не позволил, прижав к себе.
   — Никогда, пожалуйста, больше никогда не пугай меня так! — соленая капелька упала ей на лицо и скатилась по щеке — слеза Ксаниэля. Он плакал, плакал от беспокойства за нее, от пережитого страха. Так непривычно, так странно. Она никогда и ни у кого не вызывала беспокойства, она всегда была сильная и самостоятельная. И сейчас она была бы безмерно благодарна жениху, была бы готова сделать для него все, отказаться от пари и не только, если бы на нее саму не обрушилась запоздалая волна страха. Это все-таки был шок. Теперь он прошел, теперь ее воображение услужливо подкидывало все новые и новые картины смерти. Ее собственной смерти. Страшно, это слишком страшно, особенно когда привыкаешь вообще ничего не бояться. Дыхание смерти ощущалось излишне отчетливо, словно старуха с косой совсем недавно стояла у нее за плечом, и лишь неотложное дело очень кстати увело ее.
   Лишь остатки разума, лишь сила воли, лишь вырабатываемый годами контроль чувств, позволили обуздать страх. А еще огромное желание, она не хотела, чтобы король почувствовал, как ее трясет, почувствовал ее страх. Вся благодарность ему мгновенно исчезла перед другим страхом, страхом потерять собственную независимость. Этот страх оказался, куда привычнее, роднее и милее. Король не должен стать свидетелем ее слабости, это слишком серьезный козырь в их противостоянии. Она еще не готова настолько ему доверять. Она все еще в чужом мире, где все слова могут оказаться ложью, а она сама жертвой или пешкой в блестяще разыгрываемой партии.
   Во дворец она возвращалась в объятиях Ксаниэля. И это оказалось чертовски приятно. Тепло такое родное, такое успокаивающее. Оно быстро прогнало прочь все сомнения, все ненужные мысли. Он любит ее, он боится ее потерять. Она ощущала это дыханием, кожей, всем своим телом. Какие сомнения, какие игры, какое противостояние. Сейчас все ушло, оставив лишь безграничное чувство защищенность. Но разум не хотел сдаваться, не хотел отдавать контроль сердцу, не позволял до конца раствориться в счастье единения, сделать шаг навстречу. Она так и не смогла отказаться от всей своей прежней жизни, ради теплого комочка в груди. Еще слишком рано, нужно больше времени.
   Король не посмел отпустить ее ни на секунду. Слишком велик, оказался его страх. Поэтому до ее покоев, до ее кровати, он нес девушку на руках, трепетно прижимая к груди. Ее и раньше носили на руках. Но так долго, так самозабвенно, с таким теплом, еще никто и никогда. Сердце вновь забилось быстрее, преисполненное благодарности.
   Врач, завершив осмотр, лишь подтвердил ее собственные подозрения. Ничего серьезнее синяков и ссадин она не заработала. Да и то половина из них остались еще с тренировки. Только вот король, казалось, ничего этого не слышал. Понять его дальнейшие планы не составило труда. И сердце, что едва не одержало победу, растопленное шквалом непривычных чувств, вновь уступило место разуму.
   Едва за королем закрылась дверь, девушка с резвостью ракеты покинула постель. А ее скорости облачения в одежду позавидовал бы бывалый солдат. Она вышла почти сразу же за королем, и скрылась прежде, чем отправленная им охрана заняла почетный караул у ее дверей. Ее исчезновение, несомненно, взбесит короля, как же удрать из-под охраны, когда на нее покушаются. Вот только неизвестность собственного местонахождения для нее, куда лучшая защита. А уж пробраться незамеченной до библиотеки, и вовсе не составит труда. И там не придется скучать от ничего неделанья. А еще друид обещал ей мазь, которая будет очень быстро сводить синяки и ссадины. Нормальные тренировки без таких неприятных мелочей невозможны. Вот только королева в синяках это тоже не дело, что подумают подданные, а особенно ее супруг.
 
   Придворные во время обеда недоумевали: невеста короля отсутствовала, сам король сидел мрачнее тучи и почти ничего не ел. Лишь Кэриен не мог позволить себе такой роскоши, да и маска за столькие годы стала слишком привычной, он одел ее как всегда в таких ситуациях, не задумываясь. Герцог Каэрсанит, как обычно, пил вино без меры, шутил, сплетничал и, как и все, недоумевал по поводу дурного настроения короля и отсутствия его невесты. Только вот на сердце у него было ой как не спокойно. Покушение, в этом и сомневаться не стоило, тем более заговорщица уже нашлась и уже допрашивается. То, что такое вообще произошло, само по себе огромный просчет в работе СБ. Его первейшая задача предотвращать, а не расследовать случившееся. И то, что девушка действовала сумбурно, поспешно и с минимальной подготовкой, его отнюдь не оправдывает. Он предполагал, что против будущей королевы начнется интрига.
   Но еще больше герцога беспокоило ощущение, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Такое уже случалось несколько раз, дежавю, словно против тебя играет противник во много раз тебя превосходящий. Все идеально, гладко и понятно, но противное чувство не дает покоя. Он познакомился с этим чувством еще на обучении у друида, и именно за этот внутренний голос Дэриэн так любил своего ученика. Но учитель не станет играть против избранницы Первых, нелюдь, куда больше дорожит памятью о созидателях. Или станет. Если решил взяться за ее обучение. Когда дело касалось друида, Кэриен пасовал, понять его мотивы до сих пор не представлялось возможным. Слишком разные взгляды на жизнь у долгожителей и смертных людей. К сожалению, Дэриэн не ответит даже на его прямой вопрос о причастности. Одна надежда, что его сотрудники не зря едят свой хлеб, и к вечеру появится, хоть какая-нибудь ниточка. Которую уже завтра наверняка обрубят.
   У Ксаниэля еда становилась поперек горла, стоило только вспомнить о том, что случилось не более часа назад. Он вновь плакал, плакал от страха за жизнь дорогого человека. Прежде такое случалось лишь единожды. Он слишком хорошо помнил ту боль потери. Помнил, как спасался от нее в работе, давая себе перерывы лишь на сон. Помнил, как устав от работы пытался спастись в объятиях многочисленных любовниц. Помнил, как пытался утопить боль в вине, лишь больше ее разжигая. Помнил и не хотел повторения. Еще тогда два года назад, он поклялся на могиле родителей, что никому не позволит забирать дорогих ему людей преждевременно.
   Эллис, ненормальная девчонка, возомнившая о себе черте что, и его вторая половинка. Та, которую он с трепетом и нежностью ждал 17 лет. Тогда будучи еще ребенком, он мечтал о ней. Красивая сказка, красивая мечта, исчезшая под грузом прожитых лет, уходящая все дальше и дальше с каждой новой любовницей. Он полюбил ее еще тогда, в своей ранней юности. Еще тогда он представлял ее себе, мечтал о том, какой она будет. Она ведь и оказалась именно такой, какой он ее воображал, вот только забыл, а такое не прощается. Мечты нельзя предавать. Теперь они по разную сторону баррикад воздвигнутых пари, это его расплата, и уже не важно кто выйдет победителем. Он едва не потерял ее. Покушение. Собственная глупость. А вот она молодец, сильная, смелая, она не испугалась, не растерялась, как он.
   После обеда герцогу пришлось сильно постараться, чтобы отвадить от его величества всех желающих ненавязчиво узнать, что же случилось. Пришлось едва ли не похитить короля под предлогом, поднятия тому настроения. Лишь отшутившись от прочих аристократов, и скрывшись с королем, Кэриен позволил себе вновь стать главой службы безопасности королевства.
   — Виновница найдена, мои люди с ней уже работают, и к вечеру я буду знать все от и до. — Непривычно серьезный голос Кэра, заставил его величество нахмуриться. Так его друг разговаривал лишь в особо важных случаях. И все же, несмотря на всю свою серьезность, герцог решил не посвящать друга в свои подозрения. Королю не стоит знать о высших играх, у него и мысли не должно возникать о том, что он может оказаться чьей-то марионеткой. Но и о безопасности девушки стоит побеспокоиться. — Но мне не нравится, что мы оставили ее одну, пусть и под усиленной охраной. Преступница, похоже, действовала самостоятельно, в порыве зависти, но пока это не известно наверняка, лучше перестраховаться, чем пропустить еще один удар.