Андерсон Кевин Дж.. Школа Джедаев-2: Темный подмастерье

   Они дошли до угла и осмотрелись. Перед ними было большое, образовавшееся в результате взрыва помещение. Джесин и Джайна увидели костер, около которого копошились одетые в лохмотья фигуры. Они заметили мигающее компьютерное оборудование и ряды тусклых осветительных кристаллов.
   Беззвучно с разных сторон их схватили чьи-то жилистые руки.
   Пять охранников капали одновременно, и Джесин с Джайной не смогли оказать никакого сопротивления.
   Дети в ужасе пронзительно закричали, но это вызвало у охранников только смех. Они поднесли двойняшек к яркому свету костра, и находившиеся там люди встретили их громкими криками.
   Пронзительные сигналы тревоги раздавались в операторской голографического зоопарка. Беспорядочно вспыхивали и гасли красные и желтые сигналы.
   По Трипио было видно, что он сильно впечатлен тарарамом, который он устроил, приведя в действие сразу несколько систем обеспечения безопасности.
   Дройд, ответственный за управление зоопарком, сидел в центре восьмиугольного компьютерного пульта. У него была сферическая голова, опоясанная оптическими датчиками, вмонтированными через каждые тридцать шесть градусов. Дройд-оператор ловко орудовал восемью сегментированными конечностями, которые, извиваясь, как щупальца спрута, гасили лазерные вспышки световых сигналов на панелях аварийной сигнализации.
   — Посторонним вход воспрещен, — заявил робот, когда Трипио и Чубакка попытались войти.
   Чубакка угрожающе зарычал, но оператор просто крутанул своей сферической головой и полностью проигнорировал вспышку вукийского гнева.
   — Должен предупредить вас, — сказал Трипио своему собрату, — что когда вуки выходят из себя, все приборы зашкаливают. И мне кажется, что сейчас Чубакка совершенно не в себе.
   Чубакка склонился над одной из сегментированных панелей управления, схватил ее своей волосатой рукой и зарычал громче прежнего
   — Повторяю, посторонним вход воспрещен, — повторил робот.
   — Но поймите же вы, — настаивал Трипио, — в вашем зоопарке потерялись двое детей. Если вы отключите генераторы изображений, мы сможем осмотреть помещения и найти их.
   — Не принимается, — ответил управляющий робот, — это обеспокоит других посетителей. Трипио возмущенно упер руки в боки.
   — Но зоопарк был пуст, когда мы его осматривали. Сколько посетителей сейчас находятся в его залах?
   — Это не важно, — заявил робот. — Подобные действия допустимы только в экстренных случаях.
   Трипио воздел сверкающую руку:
   — Но это и есть экстренный случай! Наконец Чубакку утомила эта затянувшаяся дискуссия и, сжав косматые кулаки, он опустил их на первую попавшуюся панель управления, сокрушая блестящий черный кожух и разрывая цепи соединений.
   Полетели искры. Голова оператора завертелась, как сошедшая с орбиты планета.
   — Простите, — проговорил управляющий, — пожалуйста, не нужно трогать панели управления.
   Чубакка перешел ко второму сегменту восьмигранного пульта к раздавил его таким же образом. Управляющий, робот в волнении затряс своими восемью искусственными конечностями.
   — Должен признать, Чубакка, что твой энтузиазм с лихвой компенсирует некоторую, я бы сказал, грубоватость твоих действий, — прокомментировал Трипио.
   Не теряя времени, Чубакка разрушил все панели управления. Не оставалось ни одной действующей системы генерирования голографических изображений. Дройд-оператор подогнул свои восемь щупальцев, как дохлое насекомое, и сердито умолк.
   Чубакка, схватив Трипио за его механическую руку, потащил его в залы музея, в которых наконец исчезли исчезнувшие животные. Помещения были пусты, если не считать оставленного посетителями мусора, оберток от бутербродов и недоеденных остатков сластей.
   — Джесин, Джайна! — звал детей Трипио. Чубакка и Трипио переходили из зала в зал, а сигналы тревоги все продолжали звучать. Трипио вызвал из своего электронного мозга путеводитель и методично прочесывал осиротевший зоопарк. Каждая комната казалась похожей на предыдущую, и ни в одной из них детей не было.
   Когда они ткнулись в последнее помещение, надеясь найти там забившихся в угол детей, на их пути вырос наряд милиции Новой Республики, откликнувшийся на сигнал тревоги.
   — Стоять! — приказал старший наряда. Трипио быстро насчитал восемнадцать человек. Все были при лазерах и все целились в них.
   За всю свою жизнь Трипио не мог припомнить случая, когда на него было наведено такое множество бластеров. — О, Боже! — только и произнес он.
   Одичалые подвели Джесина и Джайну к своему королю. От пышущего жаром костра шел приятный запах. На длинных вертелах жарилось мясо, и голодные дети не могли не облизнуться.
   Обычно угрюмые, охранники смотрели на детей сверху вниз и улыбались шахматными улыбками, в которых черные дырки чередовались с желтыми зубами. Король подземных людей восседал на высокой куче изодранных подушек. Он рассмеялся:
   — Это и есть страшные чужаки?
   Джесин и Джайна огляделись. Все здесь было помоечный хлам — и убогие постели, и изодранная одежда людей, и кухонная утварь. Некоторые из обитателей сидели, занимаясь починкой своих лохмотьев, другие же ремонтировали клетки для ловли животных. Два старика, согнувшись, мастерили небольшие музыкальные инструменты из старых металлических трубок. Время от времени они прикладывали инструменты к губам и выдували из них резкие дисгармонические звуки.
   Все эти угрюмые, как попало одетые люди были очень стары. У всех были длинные волосы, у мужчин — густые бороды. Поражала бледность кожи, словно многие десятки лет они не видели солнечного света. Возможно, некоторые из них не видели его никогда.
   Король одичалых был одет лучше других. На нем были блестящие белые наплечники и перчатки, как у штурмовиков. На лице цвета сырого теста выделялись ясные и живые глаза. У него была клочковатая темно-каштановая борода, а когда он улыбался, становилось видно, что у него не хватает половины зубов. Зато чувства юмора хоть отбавляй.
   Вокруг и позади короля висело разнообразное полуисправное электронное оборудование, компьютерные панели, голографические модули, даже один устаревший пищевой синтезатор.
   Старые генераторы были подсоединены к изношенному силовому щиту, снимающему энергию с основной энергетической сети Имперского города. Было очевидно, что эти пропащие люди находились в подземелье уже давно.
   — Дайте же им чего-нибудь пожевать, — крикнул король, наклонившись вперед, чтобы лучше рассмотреть двойняшек. — Ну, так вот, меня зовут Дейким. А вас?
   — Джайна, — показал Джесин на сестру.
   — Джесин, — показала Джайна на брата. Охранник с седыми волосами, стянутыми в конский хвост, принес дымящийся вертел жаркого. Он стал срывать красновато-черные куски мяса своими пальцами и кидать их на квадратную металлическую тарелку, которая прежде служила крышкой чему-то электронному. Охранник дул на пальцы, облизывал с них сои и ухмылялся детям. Он поставил тарелку с едой перед ними, и близнецы сели на пол, скрестив ноги.
   — Подуйте как следует, — сказал король, — горячо.
   Дети брали небольшие кусочки, прилежно дули на них, пока мясо не остывало, и отправляли его в рот. Казалось, королю Дейкиму доставляет удовольствие просто смотреть на них.
   — Так что же вы делали в подземелье совсем одни? Вы разве не знаете, что это очень опасно?! Может, вы хотите остаться здесь с нами? — спросил король. — Мы стареем. Нам так не хватает молодежи."
   Джесин и Джайна замотали головами.
   — Мы заблудились, — проговорила Джайна с трудом, так как ее рот был набит мясом— Крупные слезы повисли на кончиках ее ресниц.
   Джесин тоже заплакал.
   — Пожалуйста, помогите нам найти наш дом, — попросил он и взглянул на высокий потолок. — Он там, наверху.
   — Наверху? — недоверчиво переспросил Дейким. — Почему вы хотите вернуться туда? Там живет Император. Он очень плохой человек. — Дейким обвел вокруг себя руками: — У нас здесь есть все, что нужно. У нас есть пища, у нас есть свет, у нас есть— все.
   Джесин взглянул на короля и покачал головой.
   — Я хочу домой.
   Со вздохом Дейким скользнул взглядом по рядам компьютерных терминалов и улыбнулся своей дырявой улыбкой.
   — Конечно, вы хотите домой. Ладно, доедайте все как следует. Вам нужно набраться сия.
   Сержант "силиции отконвоировал Трипио и Чубакку к квартире, занимаемой Хэном и Леей в старом Имперском дворце.
   — По нашим данным, министр Органа Соло и ее муж вернулись не более чем час тому назад, — сказал сержант.
   Чубакка жалобно застонал. Трипио взглянул на нега
   — Я думаю, именно тебе придется отчитываться за все происшедшее, Чубакка. В конце концов, я ведь только дройд.
   — Мы делаем все, что в наших силах, — заявил сержант, — наши команды прочесывают зоопарк и примыкающие к нему этажи на случай, если дети воспользовались аварийными лестницами. Мы проверяем дройда-ремонтника, чтобы убедиться в том, что никто не использовал стоявший на ремонте турболифт. Не беспокойтесь, мы найдем их.
   Трипио набрал код и открыл дверь. Когда он и Чубакка вошли в помещение, они увидели сидящих в креслах Хэна и Лею. На коленях они держали… двойняшек.
   — Дети! Ну, слава богу, вы дома! — воскликнул Трипио Чубакка радостно взревел. Хэн и Лея обернулись:
   — А, явились не запылились.
   Трипио сразу же заметил, что выбита, и очевидно изнутри, одна из панелей системы кондиционирования воздуха. В комнате находился незнакомый высокий человек, одетый в изношенную одежду. Он явно смущался и пытался стушеваться, но необычно бледная кожа и большая темно-каштановая борода невольно обращали на себя внимание.
   Лея обратилась к нему, и в ее голосе чувствовалась признательность:
   — Господин Дейким, я не могу выразить, как мы благодарны вам за то, что вы для нас сделали. Я уверяю вас. Новая Республика тоже сделает все возможное, чтобы помочь вашим людям.
   Дейким покачал головой:
   — Император никогда не прощал ошибок, даже ошибок в калькуляции. Многих ваших служащих либо казнили, либо ссылали в лагеря. Когда же мы обнаружили, что сделали простую ошибку при подготовке служебных отчетов, мы поняли, что наши дни сочтены. Поэтому, прихватив с собой самое необходимое, мы отправились на нижние уровни Имперского города. Мои люди живут там уже многие годы. Мы — просто группа одичавших клерков, которым неведома теперь, никакая другая жизнь.
   — Мы могли бы найти для вас место в Новой Республике. Мы не наказываем людей за простые ошибки. Мы с радостью примем вас, — не отступала Лея. — Мы можем предоставить вам жилье, похожее на это. Многие из зданий Имперского города стоят пустыми.
   — Мы знаем, — ответил Дейким, — иногда мы живем там. Спасибо за предложение. — Выпрямившись, он подозрительно взглянул на Трипио и Чубакку, затем погладил по головам Джесина и Джайну и одарил их беззубой улыбкой:
   — Вы славные ребятки, ваши мама и папа могут гордиться вами.
   Хэн кашлянул и благодарно протянул Дейкиму руку. Тот с удовольствием пожал ее.
   — Я все же не понимаю, какой смысл торчать внизу, в этом мраке и сырости? — спросил Хэн.
   Дейким занес одну ногу в вентиляционный ход и оглянулся.
   — Очень просто, — пояснил он, — наверху я был простым клерком, а там, внизу, я — король.
   Улыбнувшись всем, Дейким исчез в вентиляционной системе. Послышался грохот и скрежет — это Дейким пробирался по трубопроводу.
   — Ну, в конце концов, все хорошо закончилось, — подытожил Трипио, — разве это не замечательно?
   В ответ Лея и Хэн только покачали головами. А дети закричали в один голос:
   — Мы хотим сказку!

ГЛАВА 27

   Кип Даррон вывел угнанный корабль на орбиту вокруг небольшой, покрытой лесами луны Эндора, где была разрушена вторая Звезда Смерти.
   Не обращая внимания на датчики на панели управления «Головореза» 2-95, он сидел с закрытыми глазами. Изо всех сил он напрягал свою экстросенсорику, пытаясь обнаружить импульсы Силы. Он должен отыскать единственное известное ему место последнего успокоения одного из Черных Лордов Сигов — Дарта Вейдера.
   Экзар Кан, который жил задолго до Вейдера, был рад узнать, что Лорды Сигов продолжали существовать в течение тысячелетий. Однако с именем Дарта Вейдера у Кипа возникали новые мучительные вопросы.
   Учитель Скайвокер говорил, что Дарт Вейдер, его отец, в конце своей жизни вернулся на Светлую Сторону. Из этого Кип заключил, что силы Сигов не были постоянно связаны со Злом. Это заронило в его душу искру надежды. Он понимал, что черный дух Экзара Кана лгал ему или, по крайней мере, направлял его по кружному пути. Риск был ужасен, но в случае выигрыша выиграет вся Галактика.
   Если ему повезет.
   Кип чувствовал, что здесь, на Эндоре, он сможет спрятаться от бдительного взора Экзара Кана. Он не знал, насколько далеко простирается сила Кана, но он полагал, что древний Лорд Сита не в состоянии покинуть Явин-4. По крайней мере — пока.
   Кип управлял истребителем Мары Шейд, целиком положившись на свою интуицию. Он пошел на снижение, чтобы просматривать лежащие внизу леса. После празднования победы Повстанческого Союза над Императором Люк Скайвокер соорудил погребальный костер для своего отца у подножия исполинских деревьев, в ветвях которых располагались поселения эвоков. Он стоял и наблюдал, как ревущее пламя пожирает остатки механической оболочки Дарта Вейдера.
   Но, может быть, что-то осталось.
   Когда корабль пролетал над вершинами вековых деревьев, Кип, иронически используя те упражнения, которым его научил Мастер Скайвокер, старался вступить в контакт с находящимися внизу различными формами жизни.
   Он ощущал копошение покрытых шерстью жителей планеты — эвоков — в их поселках среди ветвей. Он чувствовал охотничью украдку хищников. Гуманоидный бегемот, гигантский Горакс, проламывался сквозь деревья в поисках жилищ эвоков, стремясь внезапно напасть на них.
   По мере приближения к луне сознание Кипа все полнее охватывало ее дикую поверхность.
   Вдруг он почувствовал импульс — эхо чего-то такого, что не принадлежало этому миру, этой реальности.
   Там, внизу, было какое-то место, которое как бы высасывало чувства своей зияющей чуждостью, и живые существа на Эндоре инстинктивно избегали его.
   Он сделал вслепую несколько кругов над пятном зовущего мрака, а когда открыл глаза, увидел удобную для посадки поляну. Взревели репульсоры, и «Головорез» опустился на землю, вздымая тучи сора.
   Обрадованный и в то же время несколько испуганный, Кип выбрался из кабины и спрыгнул вниз, с хрустом приземлившись на кучу веток и опавших листьев. Легкий ветерок стих, как будто вечерний лес затаил дыхание. Серебристое сияние планеты пробивалось сквозь плотную листву, заливая просеку рассеянным молочным светом.
   Кип сделал четыре шага и остановился. Перед ним был давно потухший погребальный костер Дарта Вейдера.
   Земля на месте костра оставалась мертвенно-бурой. Хотя густые леса Эндора были очень живучие и быстро растущие, никакие растения не осмелились приблизиться к этому шраму на поверхности луны даже через семь лет.
   Было видно, что костер, сжигавший оболочку Вейдера, был большим и жарким. Осталось лишь несколько опаленных жаром костра кусочков брони, виднелись также клочки черной накидки, запутавшиеся в треснувших камнях и в уплотненной от времени золе. Остатки искореженного стального каркаса лежали, как разорванная паутина.Кип в волнении опустился на колени в эту грязь. Он боязливо протянул руки и тронул пальцами слежавшуюся от времени золу.
   Кип отдернул руку, затем снова коснулся золы. Она была холодна, но холод, казалось, уходил по мере того, как немели его руки.
   Кип использовал Силу для того, чтобы развеять золу и обнажить останки, уцелевшие в пламени, и вдруг он увидел неузнаваемо изменившийся черный кусок сталепластика, который мог быть шлемом Вейдера. Прилагая все свое мужество, Кип увеличил напор Силы, отбрасывая останки в сторону и оставляя лишь печальное скопление проводов, расплавленного сталепластика и клочков плотной ткани.
   Дарт Вейдер, бывший Черный Лорд Сигов, жил лишь в этих жалких останках и в ночных кошмарах.
   Кип коснулся останков рукой, и по ней прошло электрическое пощипывание. Он знал, что ему не надо трогать эти реликты, и все же сейчас он не мог поступить иначе. Кип должен найти ответы на свои вопросы, даже если ему самому придется отвечать на них.
   — Дарт Вейдер, с какого момента ты впал в заблуждение? — спрашивал Кип, уставясь на остатки брони. Целый день он не произносил ни слова, и сейчас его голос отдавался рокочущим звуком.
   Вейдер был чудовищем. Его руки были замараны кровью миллиардов живых существ. По словам Экзара Кана, Анакин Скайвокер не был готов к тому, чтобы использовать те мощные источники Силы, с которыми он соприкоснулся, и она раздавила его.
   Кип признавал, что пошел тем же путем, но он не был так наивен. В отличие от Анакина Скайвокера он понимал возможную опасность. Он будет следить за собой. Он устоит перед соблазнами, которые все больше и больше увлекали Вейдера на Темную Сторону.
   Наступила ночь, и Кип, продрогший до костей, вернулся на корабль. Там он вынул из рюкзака длинную накидку, которую ему подарил Хэн Соло. Накинув ее на свой черный костюм, чтобы согреться, он вернулся на прежнее место. Сидя у золы погребального костра Вейдера, Кип чувствовал, как" вновь возвращаются мирные звуки леса, похожие на колыбельную песню.
   Кип не спешил. Он может побыть здесь, на Эндоре. Он должен быть уверен, что не обманывает сам себя. Он не глупец. Он знал, что идет по лезвию бритвы, и это пугало его.
   Перебирая пальцами блестящую тонкую материю своей накидки, Кип вспоминал, как его друг Хэн Соло вытащил его из ужасных шахт Кессела, но потом он опять вернулся к мыслям о том, сколько лет его жизни украла у него Империя.
   Кип редко вспоминал о своем детстве, когда он и его брат Зет жили в колониальном мире Дейера. Он вспоминал плавучие города, находившиеся в комплексе искусственных озер, заполненных рыбой.
   Зет часто брал его с собой на скиммере на рыбную ловлю или просто купаться. У брата Зета были длинные темные волосы, тело переливалось мускулами, а кожа была загорелой от постоянного пребывания на солнце.
   Колонисты пытались построить на Дейере идеальное демократическое общество, каждый член которого должен был отработать определенный срок в совете плавучих городов. Жители Дейера единогласно проголосовали за осуждение разрушения Альтераана и призывали Императора Палпатина отменить Новый Порядок. Они действовали через легальные политические каналы, наивно полагая, что своим голосованием они могут повлиять на решения Императора.
   Вместо этого Палпатин разгромил дерзких диссидентов, разрушил всю колонию, рассеял людей по лагерям. И навсегда отобрал у Кипа Даррона его брата.
   Кип почувствовал, как кулаки его крепко сжались, и он вновь подумал о той сокрушительной энергии, которую показал ему Экзар Кан, о темных тайнах, которые отказывался познать Мастер Скайвокер. Он нахмурился и глубоко вдохнул холодный ночной воздух.
   Он поклялся, что не позволит Экзару Кану вертеть им и превратить в другого Вейдера. Кип верил в свою решимость, в силу своего характера. Он использует мощь Темной Стороны во благо Новой Республики.
   Учитель Скайвокер ошибается. Новая Республика основана на моральных принципах, и для уничтожения последних следов дьявольской Империи хороши все средства, все источники силы, любое оружие.
   Кип поднялся на ноги, плотнее закутался в накидку. Он сможет все исправить. Только он сможет показать, как можно использовать эти силы во благо.
   Экзар Кан был давно уже мертв, и от Дарта Вейдера осталась на Эндоре одна зола.
   — Теперь я — Лорд Ситаев, — сказал Кип.
   Произнеся эти слова, он почувствовал, как его позвоночник пронзил холод, как будто его спинной мозг превратился в ледяной столб.
   Он вернулся в свой маленький космический корабль. Он был полон решимости, которая заставляла его сердце громче стучать, ноги — двигаться так, будто у него земля горела под ногами. Его решимость превращалась в яркий луч лазера, озарявший его будущее.
   Теперь он и только он имеет возможность разрешить все проблемы Новой Республики — только он и только сам.

ГЛАВА 28

   Красноватое свечение туманности Котел бросало пляшущие блики на полированную поверхность стола в штабном помещении «Горгоны». Адмирал Даала сидела в одиночестве у дальнего конца стола. Тут же присутствовали командор Кратас, генерал имперской армии Одоск и капитан «Василиска» Маллинор.
   Даала склонила голову и уставилась на собственное искаженное отражение. Сжав кулаки так, что послышался скрип мягкой черной кожи перчаток, она смотрела прямо перед собой. Ее мучила постоянная назойливая головная боль, похожая на воображаемое эхо от криков штурмовиков на гибнущем «Мантикоре». У Даалы кровь закипела в жилах, когда она вспомнила о более ранней потере — «Гидре». Уничтожена половина ее сил!
   Что бы Таркин подумал о ней? В ночных кошмарах ей представлялось, как его призрак замахивается, чтобы ударить ее по лицу за это полное поражение. Поражение! Она должна взять реванш!
   Командор Кратас с выражением озабоченности сдвинул свои густые брови и поправил фуражку на коротких темных волосах. Он не выдержал взгляда Даалы и отвернулся, затем взглянул на генерала Одоска и капитана Маллинора. Все молчали и ждали, что скажет Даала. Собравшись с силами, она попыталась обратиться к своим подчиненным:
   — Господа! — Слова застревали у нее в горле, как будто это были ржавые гвозди, но голос оставался сильным и властным. Она по очереди взглянула на каждого из командиров, затем повернула свое кресло так, чтобы были видны кипящие газы туманности Котел. Скопление голубых звезд-гигантов в сердце туманности испускало интенсивную энергию, которая вызывала свечение огромного облака газа.
   — Мое понимание нашей общей миссии претерпело существенные изменения, — продолжала Даала.
   Слова таили в себе возможность нового поражения, но она не отступит.
   — Мы должны четко разграничить наши приоритеты. Первоначальная наша задача, поставленная Великим Моффом Таркином, состояла в защите любой ценой комплекса «Черная Прорва». Для этого нам и дали четыре Звездных Разрушителя. Таркин рассматривал охрану находящихся там ученых как необходимое условие окончательной победы Империи.Сжав зубы, она умолкла. В теле появилась предательская дрожь, и Даала вынуждена была ухватиться за край стола. Она крепко сжимала рукой твердый край стола, пока не улеглось ее волнение.
   — Мы позволили проходимцам украсть у нас Поджигатель — самое мощное оружие, которое когда-либо было создано. В ходе неудачной попытки отбить его мы потеряли четверть нашего флота. В связи с изменившейся ситуацией с Восстанием я решила, что важнее сражаться с врагами Империи. Оставив комплекс без прикрытия, мы предприняли ряд атак на враждебные нам миры. Теперь же, после неудачи на Каламари, мне кажется, что и это закончилось для нас поражением.
   Командор Кратас приподнялся из-за стола, как будто бы чувствуя необходимость в оправдании ее действий. Даала отметила, что он небрит. Если бы это имело место в нормальных условиях, на комплексе «Черная Прорва», она бы серьезно наказала его за этот проступок.
   — Адмирал, — сказал Кратас, — я признаю, что мы понесли серьезные потери, но ведь мы нанесли сокрушительные удары мятежникам. Операция на Дантуине…
   Движением руки Даала остановила его. Кратас умолк и вновь опустился в кресло.
   — Я хорошо знаю результаты сражений, командор. Я даже вижу эти цифры во сне. Я много раз обращалась к этим данным. — Ее голос наполнился гневом.Неважно, какой урон мы нанесли Повстанцам, в любом случае, их потери незначительны в сравнении с нашими.
   Голос ее стих, и от него повеяло таким ледяным спокойствием, что водянистые глаза генерала Одоска наполнились страхом.
   — Я собираюсь воспользоваться нашими последними ресурсами для нанесения одного сокрушительного удара. Если он окажется удачным, то обе наши задачи будут выполнены.
   Не снимая перчаток, она начала работать с панелью управления, находившейся в конце стола. Из голопроектора в центре черного возвышения показалось компьютерное изображение того, что она задумала сегодня днем, слушая в очередной раз лекции Великого Моффа Таркина.
   — Я намереваюсь ударить в сердце Повстанческого Союза, — объявила она,Корускант.
   На экране появилось высококачественное изображение планеты Императора, основанное на результатах последней топографической съемки ее поверхности. Были видны обледеневшие полярные пики и сверкающие цепи огней городов на ночном полушарии. Взору представали космические доки, параболические солнечные зеркала, которые прогревали атмосферу в высоких широтах планеты, спутники связи, большие грузовые корабли, потоки орбитальных транспортных средств.
   Даала сделала движение рукой, и появились изображения ее двух Звездных Разрушителей. На высокой скорости, бок о бок они шли по направлению к Корусканту.
   — Я собираюсь взять на «Горгону» все корабли и весь личный состав. Лишь минимальная команда добровольцев будет оставлена на «Василиск». Наши Разрушители выйдут из гиперпространства за луны Корусканта. Мы будем идти с полной досветовой скоростью, не колеблясь, прямо на цель. Без всякого предупреждения мы будем вести огонь из всех имеющихся у нас турболазерных батарей, очищая выход прямо на имперский город. Любой корабль, который встанет на нашем пути, превратится в облако ионизированного металла.