Страница:
— Ну же, говори!!!
Прадъюнг опять потянулся за палкой, но Суму пресек его движение нетерпеливым жестом. Доминик грустно вздохнул:
— Вот и все, туан. Мой рассказ окончен.
— А твой план? Что с ним?
— Да стоит ли говорить! Боги не любят меня. Мне это казалось совсем простым делом: найти доброго и богатого покровителя, который приютил бы меня, смог бы снарядить экспедицию и… выкупить из рабства моего несчастного брата Джорджа! О! — По лицу Доминика ручьями полились слезы. — О, мой господин, не знаешь ли ты случайно подходящего человека, который выслушал бы мою историю? Я наградил бы тебя половиной того, чем завладею!
— Подожди, — приказал Суму, откинувшись на спинку кресла и лихорадочно соображая.
— Ты не поверишь, но, может быть, в этот самый момент удача улыбнулась тебе, Доминик. Небольшие сбережения у меня найдутся, и я всегда готов рискнуть в надежде на честный барыш.
— О, мой господин!..
— Не спеши целовать мне ноги, я еще ничего не обещал. Давай пока отдохнем и пообедаем. Потом мы обсудим все в деталях.
Суму за свою жизнь научился быть осторожным, и Доминик еще долго отвечал на его вопросы. Но выходило все гладко, ибо, по словам Доминика, у него было время продумать план в мельчайших подробностях.
Экспедиция в горы потребовала бы больших расходов. Из-за любопытных глаз и дополнительных транспортных издержек ее не следует снаряжать в Компонг Тимуре (с этим Суму согласился, представив, что случилось бы, узнай обо всем человек типа Ниаса Вароу. Страшно подумать — большая часть добычи отошла бы к нему!).
Услугами банка в той примитивной форме, каким он был в Компонг Тимуре, не стоило пользоваться по тем же соображениям. Выходило, всю необходимую для данного предприятия наличность следовало контрабандой переправить из города через озеро, потом по реке Юконг в Тандъюнг, где верные люди Суму сядут с большими чемоданами на океанский лайнер. Представившись членами некой лесоторговой компании, намеревающейся делать бизнес с островами Салатан (рынок, которым местные воротилы пренебрегают), они закупят несколько рабов, среди которых по чистой случайности окажется Джордью, и тот поведет охотников за удачей к несметным сокровищам корабля.
Новая лесоторговая компания купит также несколько гектаров из владений Кепулка, приобретет пароходы, вездеходы и прочую технику для вырубки и разделки леса. Конечно, все это обойдется дорого. Но иначе нельзя: хитрый Кепулк может почуять неладное. Зато под прикрытием такого рода деятельности — под такой крышей, как сказали бы мы — добыча сама окажется в руках, легко И без шума. Впоследствии экзотический товар нужно будет распродавать не спеша и по частям, дабы не сбивать цены и не привлекать к себе внимания — может быть, в течение ряда лет.
— Понятно, — Суму вытер соус с подбородка, рыгнул и призвал девицу с зубочисткой выковыривать остатки застрявшей между зубами пищи. — Хорошо.
— Джордж очень решительный и целеустремленный человек. Он всегда верил, что сможет вызволить семью из нищеты. Он скорее умрет, чем проболтается кому-нибудь о местонахождении корабля. Если только я не смогу убедить его. — И хитро добавил: — Если Кепулк не помнит в лицо моего брата, то один я смогу узнать его.
— Да, да, да, — оборвал его Суму. — Я честный человек, спроси любого, если не веришь. Вы с Джордъю получите справедливую долю. Залогом этого — мое покровительство в деле. Так. Теперь о расходах.
Ту ночь Доминик провел в доме Суму. Как и последующие. Фактически с ним обходились как с гостем и выделили приятную комнатку (правда, без окон). Недостатка в обществе также не ощущалось: телохранители обитали в соседнем помещении типа барака, через которое Доминик и попадал к себе. Был, правда, из комнаты еще один выход, но с автоматическим замком, ключ от которого Доминик не спрашивал. Он трепался с охраной, рассказывал байки, играл в карты, шутил. Колода карт, кстати сказать, на Юнан Бизар мало чем отличалась от терранской. Те же пятьдесят два листа, те же масти. Доминик обучал партнеров новой игре, под названием покер. Несмотря на то что содержимое кошельков парней неуклонно перетекало в карманы Доминика (это не было шулерством, просто умение, — да и попробуйте передернуть среди таких свидетелей!), они не отставали, соглашаясь с очевидным фактом, что за обучение надо платить. Много лет жизни потребовалось бы всем любителям, имевшим несчастье играть с Домиником, чтобы отыграться; но терпеливость являлась характерной чертой пулаойского менталитета.
Терпелив был и Суму. Он не стал рубить с плеча, а тщательно наводил справки. Так, он, нашел одного торговца, который перед этим закупил в Пегунунганге Градъюганге товар, попавший туда прямиком с плантаций Кепулка. И что же? Действительно, население там составляли в основном лесные и горные жители. Да, из-за климата или генетических мутаций кожа их была бледнее. Слова «генетическая мутация» так поразили Суму, что он не переставал допытываться, насколько бледными стали у людей лица. Хотя в повседневной жизни Суму трудно было обвести вокруг пальца, тем не менее интеллектуальной мощью он не отличался. Он поверил.
Предприятие требовало значительных вложений — для начала сто тысяч Серебреников, что заполнило целый сундук, который только вдвоем можно было оторвать от пола. Этими двумя были Прадъюнг и Мандау мясник, оба сильные и в высшей степени надежные, особенно если принять во внимание тот факт, что Прадъюнг все еще плевался при одном упоминании имени Доминика. Они должны были сопровождать Доминика и сундук до Тандъюнга, где их встретят другие люди Суму, добравшиеся туда более прямым путем. Там на корабле «Секаю» они и встретятся.
Когда Доминик в очередной раз давал консультацию по предстоящей операции, он робко пожаловался на суровые условия содержания под стражей, сославшись, в частности, на необходимость покупать очередную порцию пилюль. А также сказал, что не пристало верному (и в то же время скромному) слуге великого Суму ходить оборванцем. Суму лишь пожал плечами, разрешив Доминику идти куда тот пожелает, но не забыв для страховки придать ему в провожатые своего человека. Доминик в прекрасном расположении духа провел много времени у разных прилавков, выбирая себе одежду, таская повсюду за собой зевающего и потеющего охранника. В такое состояние его привело изрядное количество вина, выпитого за счет щедрого Доминика. (Впоследствии охранник признается, что будучи пьян оставался в таверне, когда Доминик отправился в распределитель за таблетками, и не видел, как тот их покупал. Но что Доминик вскоре вернулся, и они продолжали веселиться.)
Следующую ночь готовились к отправке. Доминик же коротал оставшиеся часы за картами. Как только в бараке появлялась очередная смена бандитов, Доминик заключал пари, что ему на руки придет покер при колоде в 25 карт не позднее чем на пятой сдаче. Его недоверчивые партнеры собирали колоду, тасовали, сдавали и… проигрывали. Раз или два Доминик все же выложил штраф, но выигрыш, который он распихал по сумкам, был фантастичным.
На следующий день один знаток арифметики произвел подсчеты: оказалось, что шансы на выигрыш у Доминика составляли 50:1. Но к тому времени Доминик уже исчез.
Он вышел из дома на закате. С затянутого тучами черного неба хлестал дождь, приводя в движение канальную воду и размывая свет дальних фонарей. В лодке, на которой его ждал сундук с серебром, находились также Прадъюнг и Мандау. Коснувшись губами ногтей ног великого Суму, Доминик вскочил в лодку, и она сразу пропала в темноте.
За несколько дней перед этим Доминик предложил маршрут лодки, как самый на его взгляд безопасный. Суму на это только усмехнулся — пусть, дескать, рассказчик рассказывает и не сует нос не в свое дело. Но Доминик был так настойчив, что вынудил Суму опуститься до детальных объяснений, почему путь по Каналу Пылающих Факелов и далее в озеро не привлечет ничьего внимания.
Впереди возник мост Где Рыдала Амахай. Расстояние до него стремительно сокращалось.
— Прошу прощения, — вежливо сказал Доминик и, перегнувшись через кубрик, заглушил мотор и погасил бортовые огни.
— Что такое! Какого черта! — Прадъюнг вскочил на ноги.
Доминик откинул балдахин. Тяжелый теплый дождь водопадом обрушился на них. Лодка тормозила.
Прадъюнг выхватил револьвер, одолженный у Суму. Но Доминик, трусливый сказочник и балагур, и не подумал забиться со страха в угол, как ожидалось. Его рука, разрубая воздух, мгновенно взметнулась и ребром ладони вышибла оружие. Револьвер со стуком отлетел.
Лодка медленно проплывала под мостом Где Рыдала Амахай. В это время кто-то метнулся с пролета моста вниз. Палуба чуть не проломилась от спрыгнувшей на нее гориллы. Мандау зарычал и попытался схватиться с ней, но горилла мгновенно перекинула его через колено навзничь. В следующее мгновение его позвоночник треснул, и со сломанной спиной он полетел за борт.
Прадъюнг выхватил нож и изо всех сил метнул его точно в цель — живот Доминика. Но того не оказалось на прежнем месте, он был в нескольких сантиметрах в стороне. Левой рукой Доминик отразил нож, а правой, захватив свободную руку Прадъюнга, крутанул его вокруг себя. Они упали вместе, но хватка Доминика была железная. Секунды спустя посиневший Прадъюнг лежал уже не двигаясь.
Доминик встал. Бандит поднял Прадъюнга.
— Постой! Он еще живой! — запротестовал Доминик. Но Кемул уже успел швырнуть того в воду.
— Ладно, черт с ним, — сказал Доминик и завел мотор. Сзади к ним приближались, увеличиваясь в размерах, огни другой лодки — размазанные круги в пелене дождя.
— Кемул думает, что Суму следит за тобой, — сказал Кемул. — Вполне разумно с его стороны. Они хотят догнать нас и узнать, почему мы погасили огни. Будем драться?
— Ты сможешь поднять сундук со ста тысячами серебром? — спросил капитан сэр Доминик Фландри. Кемул присвистнул:
— Да. Кемул может поднять. И Кемул может нести.
— Прекрасно. Тогда не будем.
Фландри направил лодку к левой набережной. Когда лодка проходила рядом с лестницей, Кемул, обхватив сундук одной рукой, спрыгнул в воду. Фландри прибавил газа — мотор взревел — и перемахнул следом через борт. Бредя по пояс в воде, он оглянулся: на бешеной скорости мимо пронеслась вторая лодка, преследуя скрывшуюся из виду цель.
Полчаса спустя, указывая на раскрытый сундук, внесенный в апартаменты Луанг на втором этаже таверны «Уют На Болоте», он величественно провозгласил:
— Сто тысяч. Прибавь к этому мой выигрыш и револьвер. Для простых смертных, как я понял, вещь недостижимая. — И он заткнул его себе за пояс.
Девушка закурила.
— Обычная рыночная цена одной таблетки — десять тысяч. Вот здесь, — она поставила пузырек на стол, — десять капсул. Еще на сорок я даю тебе кредит. — Она стояла перед ним в мягком свете лампы того же божка. Она изменилась — другая окраска тела, глаза и грудь подведены синим карандашом. В волосах алый цветок. Несмотря на ее внешнюю холодность, Фландри почудилось, что голос ее слегка дрогнул.
— Когда один малый принес нам записку от тебя, — сказал Кемул, — в которой ты указал, где тебя ждать в засаде, нам показалось это дуростью. Хоть мы и были поражены, узнав, что ты еще жив. Кемул думал, ты давно покойник.
— Тебе не просто везет, чужеземец, но и… — Луанг нахмурилась, глядя на сигарету, избегая встретиться глазами со взглядом Фландри. — Знаешь, что два или три дня назад от имени Ниаса Вароу всенародно объявлено о твоем розыске? Обещана награда за тебя, живого или мертвого. За живого, естественно, больше. Похоже, что лодки с громкоговорителями еще не дошли до района Суму. Никто из тех, кто слышал объявление, не знал, что ты там. Но Суму скорее всего уже все пронюхал.
— Да, я решил прокрутить дельце как можно быстрее, — сказал Фландри небрежно. По правде говоря, с него градом катил ледяной пот от страха, но он надеялся, что из-за страшной жары никто не догадается об истинной причине того, что у него мокрый лоб. — В таких делах я дока. Часть моей профессии, если хотите. Говоря начистоту, мне было немного не по себе при мысли, что явлюсь к вам этаким «испанским узником». Нужен какой-то местный вариант, с изюминкой… — Он замолчал, заметив, что они его не понимают. Слишком много английских фраз. — Я что-нибудь должен за бумажник, часы и рубашку? С вашей стороны было весьма любезно предоставить их в мое распоряжение для шоу.
— Ничего, — сказал Кемул. — Луанг объяснила мне — нам эти вещи ни к чему.
Девушка прикусила губу.
— Мне было ужасно совестно отпустить тебя одного… — Она поспешно затянулась и грубовато добавила: — Ты очень умный, терранин. Кемул у меня единственный товарищ в моих делах, больше никого. А ты… Думаю, ты мог бы быть выгодным партнером.
— Спасибо, — просто ответил Фландри.
— Да, еще вопрос. Все забывала спросить. Ты ведь знал, что только Биоконтроль производит и распределяет таблетки. С чего же ты решил, что мог бы достать их у нас?
Фландри зевнул, чувствуя, как на него наваливается непреодолимая усталость. Так хорошо было валяться на кровати и следить за расхаживающей туда-сюда Луанг!
— Ну это просто. Наверняка у кого-нибудь нашелся бы избыток на продажу, — ответил он. — Чтобы черный рынок прошел мимо такого дефицита! Делается это просто: вооруженный налет в масках на какой-то распределитель. А хочешь, по-другому: ограбление при транспортировке. Пусть и не часто, но такого рода вещи должны случаться. Опять же, есть ведь у вас и моряки, и охотники, и другие, кто не всегда по роду своей деятельности могут вовремя занять очередь в распределитель. Что им делать? Естественно, они получают авансом. Теперь представь — случайная или не такая уж случайная смерть. Труп осматривают и находят невостребованные пилюли. То есть тот самый избыток на продажу. В конце концов, есть еще заурядная коррупция. Например, в местных распределителях не очень-то педантичны и приторговывают налево. А можно подкупить. Можно шантажировать. Да мало ли что еще можно! Вариантов масса. Элементарно.
— Да, в этой области ты непревзойден, — кивнула она. — Знаешь, я ведь тоже приобретаю капсулы у одного молодого человека. Работает в распределителе, — добавила она с вызовом.
Фландри хмыкнул:
— Представляю, какую плату он имеет за таблетки.
С внезапной яростью она размяла сигарету в пепельнице.
Кемул встал, потянулся:
— Время Кемулу спать. Утром поговорим. Хоть капитан и хитер, Луанг, я думаю, что лучше бы ему отсидеться где-нибудь подальше, пока о нем не забудут.
Она коротко кивнула:
— Хорошо. Поговорим об этом завтра.
— Спокойной ночи, Луанг, — сказал Кемул. — Ты идешь, капитан? У Кемула роскошная кровать.
— Спокойной ночи, Кемул, — сказала она. Гигант застыл в дверях, уставившись на нее.
— Спокойной ночи, — повторила она. Кемул отвернулся, и Фландри не мог заметить выражение его лица. Честно говоря, ему было на это в тот момент наплевать.
— Спокойной ночи, — преувеличенно громко ответил Кемул и вышел.
Разухабистые дамочки громко и хрипло чирикали в своем гнездышке этажом ниже. Им было весело. Но шум дождя был сильнее. И лишь темнота лилась, лилась, лилась, заполняя то, что мы называем ночью.
Луанг не улыбалась. Сейчас сомкнутые губы придавали ее лицу какое-то горько-ожесточенное выражение. Она погасила свет так, словно убила врага.
Город, вырубленный в склонах вулкана Гунунг Ютар, вознесшийся над горным хребтом в двух тысячах километров к северу от Компонг Тимура, носил то же имя.
На одном из утесов стоял сейчас Фландри в густом молочно-белом тумане. Было раннее утро. За его спиной петлял и разветвлялся туннель — древняя вулканическая трещина в толще черных базальтовых скал. Вдоль него были выкопаны комнаты гостиницы, в которой они остановились; в ней установлены освещение и вентиляция, стены облицованы пластиком или занавешены драпом, скрывавшим грубый камень. В таких, когда естественных, а когда и искусственно созданных по всему склону Гунунг Ютар кавернах и размещалась большая часть города.
В таком тумане Фландри мог видеть не далее чем на десять метров вниз — там уступ обрывался под ногами. К тому же из-за тумана трудно было понять, откуда доносятся звуки голосов и работающих машин. Было промозгло, изо рта шел пар. Ощущалась разреженность воздуха — как-никак все-таки 2500 метров над уровнем моря. Он передернулся и плотнее запахнул плащ с капюшоном. Местные жители помимо этого носили еще носки и рубашки.
Внизу, под землей, что-то гулко пророкотало. Почва мелко затряслась под ногами. Гунунг Ютар спал.
Фландри закурил противную местную сигарету; Луанг к этому времени успела распродать его запасы. Эх, сейчас бы позавтракать! До этого он питался в основном рисом и рыбой, дежурным блюдом внизу, и уже думать не мог о нем без отвращения; здесь же, наверху, было мясо, и гораздо дешевле по словам Луанг. А как насчет бекона с яйцом, а, капитан? Фландри только вздохнул. Об этом оставалось лишь мечтать.
А вообще прогулка сюда оказалась приятной во многих отношениях. Луанг не сослала его одного в изгнание, а отправилась с ним вместе с неразлучным Кемулом. Сначала их переправил через озеро один надежный человек. Потом они плыли на моторизованном плоту, курсировавшем по реке Юконг. Он все время проторчал в кабине, боясь высунуться лишний раз наружу, девушка находилась большей частью с ним, а Кемул валялся у входа с неизменной трубкой марихуаны, едва выдавив из себя пару слов за все время путешествия. Они сошли на берег в Муарабелити. Там можно было сесть на самолет, но это считалось дорогим удовольствием и могло привлечь внимание. Поэтому воспользовались монорельсом. Они не стали давиться в третьеклассном вагоне, как обычные крестьяне, а взяли отдельное купе на манер мелких буржуа. Фландри мельком поглядывал на проплывавший мимо ландшафт — джунгли, топи, плантации — совсем не как взаправдашний турист. А потом они забрались в эту высокогорную нору Гунунг Ютара, переждать, пока не минет гроза и Биоконтроль не решит, что Фландри давно мертв.
Ну а что потом?..
Сзади процокали каблучки. Он обернулся — из туннеля вышла Луанг в пламенеющей тунике и бордовом трико — дань местной погоде. Даже теперь, перед завтраком, эффект был потрясающий…
— Мог бы разбудить меня, Доминик, — сказала она. — Стучала к Кемулу, но тот еще спит без задних ног. — Она зевнула и потянулась, воткнув крохотные кулачки в туман. — А здесь не спят долго. Здесь работают, работают, работают… И богатеют, причем быстро. Да… Как все изменилось за несколько лет! Вот обустроюсь и заработаю, может быть…
— Ну что ты! — Фландри вдруг осознал, насколько прочно некоторые предрассудки сидят у него в голове. — Мы пока еще партнеры.
Она рассмеялась и взяла его за руку. О нет! То не было нежным прикосновением. Ее грубоватые манеры иногда шокировали, часто же она вела себя просто отвратительно. И отнюдь не болтала о себе лишнего.
— Как хочешь. Но чем мы тогда займемся?
— Да ничем. Будем пока жить спокойно. Разве у нас мало денег?
Она отстранилась и достала сигарету из кармана.
— Да, Гунунг Ютар — золотое дно, это уж точно! Серебро, свинец, камушки… Не знаю, что еще… Даже простому землекопу может здесь повезти, и у него заведутся деньжата. Правда, ему тут же помогут с ними расстаться. Хочу этим заняться.
— Как ты думаешь, стоит мне показываться на людях? — спросил он обеспокоенно.
Она окинула его взглядом. Бороды нет, это хорошо (антибородин пока еще сдерживает ее рост). Верхнюю губу надо, конечно, брить. Каждый день. Волосы уже покрасили, это тоже хорошо. То, что они короткие, объясним грибком, подхваченным в джунглях. Контактные линзы сделали глаза карими. Загорел. К сожалению, остался рост и отнюдь не пулаойское лицо. Но здесь, среди разношерстной публики, встречается слишком много нетипичных людей с генами белой расы, чтобы можно было посчитать Фландри слишком приметным или уродом.
— Сойдет, — сказала она. — Если не забудешь, что твоя родина за океаном.
— Отлично, тогда рискнем. Если ты по-прежнему настаиваешь на небольшом вымогательстве. — Фландри чихнул. — Но, черт побери, зачем нам было сюда ехать? Неужели из всех сырых мест ты не могла…
— Я уже сто раз говорила тебе, дурачок. Это шахтерский город.
Каждый день сюда стекаются люди со всей планеты. Никто на тебя здесь не обратит внимания.
Похоже, она хотела вытравить весь туман из легких, так жадно она затянулась.
— Сама не терплю этот богомерзкий климат, но что делать.
— Понял. — Фландри взглянул вверх. Яркое, чистого цвета пятно появилось на востоке в небе, там, где ветра и солнце разгоняли все туманы. Сильные восходящие и влажные потоки воздуха для такой теплой планеты должны быть обычным явлением, думал Фландри. Потом они конденсируются на какой-то определенной высоте, превращаясь в тяжелые облака. А этот город находится именно на такой высоте. Здесь такой туман, какой может быть только в голове политика.
Неужели имело смысл строить город здесь, на вулкане? Но Гунунг Ютар почти потух, говорила Луанг. А расплавленная раскаленная жижа под землей была бы прекрасным источником энергии — вот еще один мотив для поселения. Вулкан лишь курился да погромыхивал. Правда, в данный момент он проявлял активность, выплеснув из себя даже лаву. Те же самые инженеры, геофизические экзерсисы которых убедили всех в свое время, что серьезных извержений можно не бояться, перед этим на всякий случай построили специальные лавоотводники.
Туман рассеивался, теперь Фландри заметил еще один уступ, ниже первого, и начало извилистой крутой дороги, которая, огибая гору, спускалась вниз. Потянуло серными испарениями.
— Все это, конечно, очень интересно, но что потом? — спросил он.
— Вернемся назад, в Компонг Тимур. Или еще куда-нибудь, где, как ты решишь, мы сможем сделать деньги. Я думаю, мы поладим.
— Точно. — Он швырнул окурок на землю и растоптал. — Вот стоит перед тобой человек, который может освободить весь ваш народ от Биоконтроля — к чертям ложную скромность, я не верю в нее, так же, как и в истинную.
— Слушай, мне до лампочки этот Биоконтроль. Никаких проблем, — сказала она резко. — А при твоем новом миропорядке — представляю масштабы последствий от твоего дешевого противоядия — чем прикажешь заняться мне?
— Ты сможешь процветать при любом режиме, дорогая. — Фландри на этот раз не улыбался. — Во всяком случае, пока не состаришься.
— Вот уж не думаю, что доживу до того времени, — мгновенно огрызнулась она. — Но даже если так, у меня хватит сбережений.
Одинокий слепящий луч разорвал облака и поскакал по склонам гор. Далеко внизу, среди скал, утесов и валунов, петляла дорога, по которой люди-муравьи тащили какую-то глыбу. По этой дороге руду отправляли на переработку. Не нужно было иметь бинокль, чтобы представить, как они были измождены, как часто один неверный шаг приводил к падению в пропасть, как надсмотрщики применяли злектробичи. А солнечный луч скакал, дальше, пронзая туман огненной пикой, и плясал уже по зелени долины в пятнах тумана и серебряных нитках ручьев, зажатых со, всех сторон красно-черными скалами. Там, внизу, Фландри знал, лежали рисовые поля, согбенные жены и дети рудокопов месили ногами грязь, — так же, как когда-то, давным-давно в каменном веке. (А ведь еще несколько поколений назад здесь не применялся ручной труд!) Он сказал:
— Дешевый труд. Дешевый потому, что неквалифицированный. При твоей драгоценной социальной системе вы все больше и больше отрываетесь от эры машин! Если еще одно-два столетия вы будете предоставлены самим себе, я не удивлюсь, что вы начнете погонять волов с тачками и грести на плотах!
— К тому времени и ты, и я, оба мы будем спать сладко в своих могилках, — сказала Луанг. — Пойдем лучше разыщем где-нибудь харчевню и подкрепимся.
— Если дать вам образование, — упорствовал Фландри, — у вас появятся машины. Они будут работать и быстрее и дешевле. Да если бы Юнан Бизар только попала на межгалактический рынок, такой труд, как этот, просто исчез бы полностью за одну человеческую жизнь!
Она топнула ногой, сверкнув глазами:
— Слушай, мне плевать на них всех!
— Не вздумай обвинять меня в альтруизме. Я просто хочу домой. В конце концов, что мне-то беспокоиться? Это не мой народ, не мой стиль жизни… О Боже! Я же так никогда и не узнаю, кто выиграл кубок Метеорита!.. — Фландри бросил на нее Взгляд искоса. — Знаешь, а тебе, пожалуй, не мешало бы побывать на других планетах. Было бы интересно и выгодно. Вообрази, какой диковинкой ты бы предстала в глазах наших скучающих бабников-миллионеров, любой из которых мог бы купить Юнан Бизар с потрохами за йо-йо!
Ее глаза вспыхнули, но она засмеялась и покачала головой:
— Нет, Доминик. Со мной этот номер не пройдет. Прекрасно вижу, куда ты клонишь. Запомни, отсюда пути нет.
— Но послушай, мой собственный корабль наверняка еще в порту. Это раз. Допотопная рухлядь осталась еще с времен пионеров. Это два. Бетельгейзиане, в конце концов! Это три! Можно захватить корабль… Ну хорошо, скажем мягче: украсть…
— И когда ты вернешься с чемоданами таблеток?
На это Фландри промолчал. Они уже и раньше затрагивали эту тему. А тем временем очаровательный дракон попыхивал дымком, перемежая фразы затяжками:
Прадъюнг опять потянулся за палкой, но Суму пресек его движение нетерпеливым жестом. Доминик грустно вздохнул:
— Вот и все, туан. Мой рассказ окончен.
— А твой план? Что с ним?
— Да стоит ли говорить! Боги не любят меня. Мне это казалось совсем простым делом: найти доброго и богатого покровителя, который приютил бы меня, смог бы снарядить экспедицию и… выкупить из рабства моего несчастного брата Джорджа! О! — По лицу Доминика ручьями полились слезы. — О, мой господин, не знаешь ли ты случайно подходящего человека, который выслушал бы мою историю? Я наградил бы тебя половиной того, чем завладею!
— Подожди, — приказал Суму, откинувшись на спинку кресла и лихорадочно соображая.
— Ты не поверишь, но, может быть, в этот самый момент удача улыбнулась тебе, Доминик. Небольшие сбережения у меня найдутся, и я всегда готов рискнуть в надежде на честный барыш.
— О, мой господин!..
— Не спеши целовать мне ноги, я еще ничего не обещал. Давай пока отдохнем и пообедаем. Потом мы обсудим все в деталях.
Суму за свою жизнь научился быть осторожным, и Доминик еще долго отвечал на его вопросы. Но выходило все гладко, ибо, по словам Доминика, у него было время продумать план в мельчайших подробностях.
Экспедиция в горы потребовала бы больших расходов. Из-за любопытных глаз и дополнительных транспортных издержек ее не следует снаряжать в Компонг Тимуре (с этим Суму согласился, представив, что случилось бы, узнай обо всем человек типа Ниаса Вароу. Страшно подумать — большая часть добычи отошла бы к нему!).
Услугами банка в той примитивной форме, каким он был в Компонг Тимуре, не стоило пользоваться по тем же соображениям. Выходило, всю необходимую для данного предприятия наличность следовало контрабандой переправить из города через озеро, потом по реке Юконг в Тандъюнг, где верные люди Суму сядут с большими чемоданами на океанский лайнер. Представившись членами некой лесоторговой компании, намеревающейся делать бизнес с островами Салатан (рынок, которым местные воротилы пренебрегают), они закупят несколько рабов, среди которых по чистой случайности окажется Джордью, и тот поведет охотников за удачей к несметным сокровищам корабля.
Новая лесоторговая компания купит также несколько гектаров из владений Кепулка, приобретет пароходы, вездеходы и прочую технику для вырубки и разделки леса. Конечно, все это обойдется дорого. Но иначе нельзя: хитрый Кепулк может почуять неладное. Зато под прикрытием такого рода деятельности — под такой крышей, как сказали бы мы — добыча сама окажется в руках, легко И без шума. Впоследствии экзотический товар нужно будет распродавать не спеша и по частям, дабы не сбивать цены и не привлекать к себе внимания — может быть, в течение ряда лет.
— Понятно, — Суму вытер соус с подбородка, рыгнул и призвал девицу с зубочисткой выковыривать остатки застрявшей между зубами пищи. — Хорошо.
— Джордж очень решительный и целеустремленный человек. Он всегда верил, что сможет вызволить семью из нищеты. Он скорее умрет, чем проболтается кому-нибудь о местонахождении корабля. Если только я не смогу убедить его. — И хитро добавил: — Если Кепулк не помнит в лицо моего брата, то один я смогу узнать его.
— Да, да, да, — оборвал его Суму. — Я честный человек, спроси любого, если не веришь. Вы с Джордъю получите справедливую долю. Залогом этого — мое покровительство в деле. Так. Теперь о расходах.
Ту ночь Доминик провел в доме Суму. Как и последующие. Фактически с ним обходились как с гостем и выделили приятную комнатку (правда, без окон). Недостатка в обществе также не ощущалось: телохранители обитали в соседнем помещении типа барака, через которое Доминик и попадал к себе. Был, правда, из комнаты еще один выход, но с автоматическим замком, ключ от которого Доминик не спрашивал. Он трепался с охраной, рассказывал байки, играл в карты, шутил. Колода карт, кстати сказать, на Юнан Бизар мало чем отличалась от терранской. Те же пятьдесят два листа, те же масти. Доминик обучал партнеров новой игре, под названием покер. Несмотря на то что содержимое кошельков парней неуклонно перетекало в карманы Доминика (это не было шулерством, просто умение, — да и попробуйте передернуть среди таких свидетелей!), они не отставали, соглашаясь с очевидным фактом, что за обучение надо платить. Много лет жизни потребовалось бы всем любителям, имевшим несчастье играть с Домиником, чтобы отыграться; но терпеливость являлась характерной чертой пулаойского менталитета.
Терпелив был и Суму. Он не стал рубить с плеча, а тщательно наводил справки. Так, он, нашел одного торговца, который перед этим закупил в Пегунунганге Градъюганге товар, попавший туда прямиком с плантаций Кепулка. И что же? Действительно, население там составляли в основном лесные и горные жители. Да, из-за климата или генетических мутаций кожа их была бледнее. Слова «генетическая мутация» так поразили Суму, что он не переставал допытываться, насколько бледными стали у людей лица. Хотя в повседневной жизни Суму трудно было обвести вокруг пальца, тем не менее интеллектуальной мощью он не отличался. Он поверил.
Предприятие требовало значительных вложений — для начала сто тысяч Серебреников, что заполнило целый сундук, который только вдвоем можно было оторвать от пола. Этими двумя были Прадъюнг и Мандау мясник, оба сильные и в высшей степени надежные, особенно если принять во внимание тот факт, что Прадъюнг все еще плевался при одном упоминании имени Доминика. Они должны были сопровождать Доминика и сундук до Тандъюнга, где их встретят другие люди Суму, добравшиеся туда более прямым путем. Там на корабле «Секаю» они и встретятся.
Когда Доминик в очередной раз давал консультацию по предстоящей операции, он робко пожаловался на суровые условия содержания под стражей, сославшись, в частности, на необходимость покупать очередную порцию пилюль. А также сказал, что не пристало верному (и в то же время скромному) слуге великого Суму ходить оборванцем. Суму лишь пожал плечами, разрешив Доминику идти куда тот пожелает, но не забыв для страховки придать ему в провожатые своего человека. Доминик в прекрасном расположении духа провел много времени у разных прилавков, выбирая себе одежду, таская повсюду за собой зевающего и потеющего охранника. В такое состояние его привело изрядное количество вина, выпитого за счет щедрого Доминика. (Впоследствии охранник признается, что будучи пьян оставался в таверне, когда Доминик отправился в распределитель за таблетками, и не видел, как тот их покупал. Но что Доминик вскоре вернулся, и они продолжали веселиться.)
Следующую ночь готовились к отправке. Доминик же коротал оставшиеся часы за картами. Как только в бараке появлялась очередная смена бандитов, Доминик заключал пари, что ему на руки придет покер при колоде в 25 карт не позднее чем на пятой сдаче. Его недоверчивые партнеры собирали колоду, тасовали, сдавали и… проигрывали. Раз или два Доминик все же выложил штраф, но выигрыш, который он распихал по сумкам, был фантастичным.
На следующий день один знаток арифметики произвел подсчеты: оказалось, что шансы на выигрыш у Доминика составляли 50:1. Но к тому времени Доминик уже исчез.
Он вышел из дома на закате. С затянутого тучами черного неба хлестал дождь, приводя в движение канальную воду и размывая свет дальних фонарей. В лодке, на которой его ждал сундук с серебром, находились также Прадъюнг и Мандау. Коснувшись губами ногтей ног великого Суму, Доминик вскочил в лодку, и она сразу пропала в темноте.
За несколько дней перед этим Доминик предложил маршрут лодки, как самый на его взгляд безопасный. Суму на это только усмехнулся — пусть, дескать, рассказчик рассказывает и не сует нос не в свое дело. Но Доминик был так настойчив, что вынудил Суму опуститься до детальных объяснений, почему путь по Каналу Пылающих Факелов и далее в озеро не привлечет ничьего внимания.
Впереди возник мост Где Рыдала Амахай. Расстояние до него стремительно сокращалось.
— Прошу прощения, — вежливо сказал Доминик и, перегнувшись через кубрик, заглушил мотор и погасил бортовые огни.
— Что такое! Какого черта! — Прадъюнг вскочил на ноги.
Доминик откинул балдахин. Тяжелый теплый дождь водопадом обрушился на них. Лодка тормозила.
Прадъюнг выхватил револьвер, одолженный у Суму. Но Доминик, трусливый сказочник и балагур, и не подумал забиться со страха в угол, как ожидалось. Его рука, разрубая воздух, мгновенно взметнулась и ребром ладони вышибла оружие. Револьвер со стуком отлетел.
Лодка медленно проплывала под мостом Где Рыдала Амахай. В это время кто-то метнулся с пролета моста вниз. Палуба чуть не проломилась от спрыгнувшей на нее гориллы. Мандау зарычал и попытался схватиться с ней, но горилла мгновенно перекинула его через колено навзничь. В следующее мгновение его позвоночник треснул, и со сломанной спиной он полетел за борт.
Прадъюнг выхватил нож и изо всех сил метнул его точно в цель — живот Доминика. Но того не оказалось на прежнем месте, он был в нескольких сантиметрах в стороне. Левой рукой Доминик отразил нож, а правой, захватив свободную руку Прадъюнга, крутанул его вокруг себя. Они упали вместе, но хватка Доминика была железная. Секунды спустя посиневший Прадъюнг лежал уже не двигаясь.
Доминик встал. Бандит поднял Прадъюнга.
— Постой! Он еще живой! — запротестовал Доминик. Но Кемул уже успел швырнуть того в воду.
— Ладно, черт с ним, — сказал Доминик и завел мотор. Сзади к ним приближались, увеличиваясь в размерах, огни другой лодки — размазанные круги в пелене дождя.
— Кемул думает, что Суму следит за тобой, — сказал Кемул. — Вполне разумно с его стороны. Они хотят догнать нас и узнать, почему мы погасили огни. Будем драться?
— Ты сможешь поднять сундук со ста тысячами серебром? — спросил капитан сэр Доминик Фландри. Кемул присвистнул:
— Да. Кемул может поднять. И Кемул может нести.
— Прекрасно. Тогда не будем.
Фландри направил лодку к левой набережной. Когда лодка проходила рядом с лестницей, Кемул, обхватив сундук одной рукой, спрыгнул в воду. Фландри прибавил газа — мотор взревел — и перемахнул следом через борт. Бредя по пояс в воде, он оглянулся: на бешеной скорости мимо пронеслась вторая лодка, преследуя скрывшуюся из виду цель.
Полчаса спустя, указывая на раскрытый сундук, внесенный в апартаменты Луанг на втором этаже таверны «Уют На Болоте», он величественно провозгласил:
— Сто тысяч. Прибавь к этому мой выигрыш и револьвер. Для простых смертных, как я понял, вещь недостижимая. — И он заткнул его себе за пояс.
Девушка закурила.
— Обычная рыночная цена одной таблетки — десять тысяч. Вот здесь, — она поставила пузырек на стол, — десять капсул. Еще на сорок я даю тебе кредит. — Она стояла перед ним в мягком свете лампы того же божка. Она изменилась — другая окраска тела, глаза и грудь подведены синим карандашом. В волосах алый цветок. Несмотря на ее внешнюю холодность, Фландри почудилось, что голос ее слегка дрогнул.
— Когда один малый принес нам записку от тебя, — сказал Кемул, — в которой ты указал, где тебя ждать в засаде, нам показалось это дуростью. Хоть мы и были поражены, узнав, что ты еще жив. Кемул думал, ты давно покойник.
— Тебе не просто везет, чужеземец, но и… — Луанг нахмурилась, глядя на сигарету, избегая встретиться глазами со взглядом Фландри. — Знаешь, что два или три дня назад от имени Ниаса Вароу всенародно объявлено о твоем розыске? Обещана награда за тебя, живого или мертвого. За живого, естественно, больше. Похоже, что лодки с громкоговорителями еще не дошли до района Суму. Никто из тех, кто слышал объявление, не знал, что ты там. Но Суму скорее всего уже все пронюхал.
— Да, я решил прокрутить дельце как можно быстрее, — сказал Фландри небрежно. По правде говоря, с него градом катил ледяной пот от страха, но он надеялся, что из-за страшной жары никто не догадается об истинной причине того, что у него мокрый лоб. — В таких делах я дока. Часть моей профессии, если хотите. Говоря начистоту, мне было немного не по себе при мысли, что явлюсь к вам этаким «испанским узником». Нужен какой-то местный вариант, с изюминкой… — Он замолчал, заметив, что они его не понимают. Слишком много английских фраз. — Я что-нибудь должен за бумажник, часы и рубашку? С вашей стороны было весьма любезно предоставить их в мое распоряжение для шоу.
— Ничего, — сказал Кемул. — Луанг объяснила мне — нам эти вещи ни к чему.
Девушка прикусила губу.
— Мне было ужасно совестно отпустить тебя одного… — Она поспешно затянулась и грубовато добавила: — Ты очень умный, терранин. Кемул у меня единственный товарищ в моих делах, больше никого. А ты… Думаю, ты мог бы быть выгодным партнером.
— Спасибо, — просто ответил Фландри.
— Да, еще вопрос. Все забывала спросить. Ты ведь знал, что только Биоконтроль производит и распределяет таблетки. С чего же ты решил, что мог бы достать их у нас?
Фландри зевнул, чувствуя, как на него наваливается непреодолимая усталость. Так хорошо было валяться на кровати и следить за расхаживающей туда-сюда Луанг!
— Ну это просто. Наверняка у кого-нибудь нашелся бы избыток на продажу, — ответил он. — Чтобы черный рынок прошел мимо такого дефицита! Делается это просто: вооруженный налет в масках на какой-то распределитель. А хочешь, по-другому: ограбление при транспортировке. Пусть и не часто, но такого рода вещи должны случаться. Опять же, есть ведь у вас и моряки, и охотники, и другие, кто не всегда по роду своей деятельности могут вовремя занять очередь в распределитель. Что им делать? Естественно, они получают авансом. Теперь представь — случайная или не такая уж случайная смерть. Труп осматривают и находят невостребованные пилюли. То есть тот самый избыток на продажу. В конце концов, есть еще заурядная коррупция. Например, в местных распределителях не очень-то педантичны и приторговывают налево. А можно подкупить. Можно шантажировать. Да мало ли что еще можно! Вариантов масса. Элементарно.
— Да, в этой области ты непревзойден, — кивнула она. — Знаешь, я ведь тоже приобретаю капсулы у одного молодого человека. Работает в распределителе, — добавила она с вызовом.
Фландри хмыкнул:
— Представляю, какую плату он имеет за таблетки.
С внезапной яростью она размяла сигарету в пепельнице.
Кемул встал, потянулся:
— Время Кемулу спать. Утром поговорим. Хоть капитан и хитер, Луанг, я думаю, что лучше бы ему отсидеться где-нибудь подальше, пока о нем не забудут.
Она коротко кивнула:
— Хорошо. Поговорим об этом завтра.
— Спокойной ночи, Луанг, — сказал Кемул. — Ты идешь, капитан? У Кемула роскошная кровать.
— Спокойной ночи, Кемул, — сказала она. Гигант застыл в дверях, уставившись на нее.
— Спокойной ночи, — повторила она. Кемул отвернулся, и Фландри не мог заметить выражение его лица. Честно говоря, ему было на это в тот момент наплевать.
— Спокойной ночи, — преувеличенно громко ответил Кемул и вышел.
Разухабистые дамочки громко и хрипло чирикали в своем гнездышке этажом ниже. Им было весело. Но шум дождя был сильнее. И лишь темнота лилась, лилась, лилась, заполняя то, что мы называем ночью.
Луанг не улыбалась. Сейчас сомкнутые губы придавали ее лицу какое-то горько-ожесточенное выражение. Она погасила свет так, словно убила врага.
Город, вырубленный в склонах вулкана Гунунг Ютар, вознесшийся над горным хребтом в двух тысячах километров к северу от Компонг Тимура, носил то же имя.
На одном из утесов стоял сейчас Фландри в густом молочно-белом тумане. Было раннее утро. За его спиной петлял и разветвлялся туннель — древняя вулканическая трещина в толще черных базальтовых скал. Вдоль него были выкопаны комнаты гостиницы, в которой они остановились; в ней установлены освещение и вентиляция, стены облицованы пластиком или занавешены драпом, скрывавшим грубый камень. В таких, когда естественных, а когда и искусственно созданных по всему склону Гунунг Ютар кавернах и размещалась большая часть города.
В таком тумане Фландри мог видеть не далее чем на десять метров вниз — там уступ обрывался под ногами. К тому же из-за тумана трудно было понять, откуда доносятся звуки голосов и работающих машин. Было промозгло, изо рта шел пар. Ощущалась разреженность воздуха — как-никак все-таки 2500 метров над уровнем моря. Он передернулся и плотнее запахнул плащ с капюшоном. Местные жители помимо этого носили еще носки и рубашки.
Внизу, под землей, что-то гулко пророкотало. Почва мелко затряслась под ногами. Гунунг Ютар спал.
Фландри закурил противную местную сигарету; Луанг к этому времени успела распродать его запасы. Эх, сейчас бы позавтракать! До этого он питался в основном рисом и рыбой, дежурным блюдом внизу, и уже думать не мог о нем без отвращения; здесь же, наверху, было мясо, и гораздо дешевле по словам Луанг. А как насчет бекона с яйцом, а, капитан? Фландри только вздохнул. Об этом оставалось лишь мечтать.
А вообще прогулка сюда оказалась приятной во многих отношениях. Луанг не сослала его одного в изгнание, а отправилась с ним вместе с неразлучным Кемулом. Сначала их переправил через озеро один надежный человек. Потом они плыли на моторизованном плоту, курсировавшем по реке Юконг. Он все время проторчал в кабине, боясь высунуться лишний раз наружу, девушка находилась большей частью с ним, а Кемул валялся у входа с неизменной трубкой марихуаны, едва выдавив из себя пару слов за все время путешествия. Они сошли на берег в Муарабелити. Там можно было сесть на самолет, но это считалось дорогим удовольствием и могло привлечь внимание. Поэтому воспользовались монорельсом. Они не стали давиться в третьеклассном вагоне, как обычные крестьяне, а взяли отдельное купе на манер мелких буржуа. Фландри мельком поглядывал на проплывавший мимо ландшафт — джунгли, топи, плантации — совсем не как взаправдашний турист. А потом они забрались в эту высокогорную нору Гунунг Ютара, переждать, пока не минет гроза и Биоконтроль не решит, что Фландри давно мертв.
Ну а что потом?..
Сзади процокали каблучки. Он обернулся — из туннеля вышла Луанг в пламенеющей тунике и бордовом трико — дань местной погоде. Даже теперь, перед завтраком, эффект был потрясающий…
— Мог бы разбудить меня, Доминик, — сказала она. — Стучала к Кемулу, но тот еще спит без задних ног. — Она зевнула и потянулась, воткнув крохотные кулачки в туман. — А здесь не спят долго. Здесь работают, работают, работают… И богатеют, причем быстро. Да… Как все изменилось за несколько лет! Вот обустроюсь и заработаю, может быть…
— Ну что ты! — Фландри вдруг осознал, насколько прочно некоторые предрассудки сидят у него в голове. — Мы пока еще партнеры.
Она рассмеялась и взяла его за руку. О нет! То не было нежным прикосновением. Ее грубоватые манеры иногда шокировали, часто же она вела себя просто отвратительно. И отнюдь не болтала о себе лишнего.
— Как хочешь. Но чем мы тогда займемся?
— Да ничем. Будем пока жить спокойно. Разве у нас мало денег?
Она отстранилась и достала сигарету из кармана.
— Да, Гунунг Ютар — золотое дно, это уж точно! Серебро, свинец, камушки… Не знаю, что еще… Даже простому землекопу может здесь повезти, и у него заведутся деньжата. Правда, ему тут же помогут с ними расстаться. Хочу этим заняться.
— Как ты думаешь, стоит мне показываться на людях? — спросил он обеспокоенно.
Она окинула его взглядом. Бороды нет, это хорошо (антибородин пока еще сдерживает ее рост). Верхнюю губу надо, конечно, брить. Каждый день. Волосы уже покрасили, это тоже хорошо. То, что они короткие, объясним грибком, подхваченным в джунглях. Контактные линзы сделали глаза карими. Загорел. К сожалению, остался рост и отнюдь не пулаойское лицо. Но здесь, среди разношерстной публики, встречается слишком много нетипичных людей с генами белой расы, чтобы можно было посчитать Фландри слишком приметным или уродом.
— Сойдет, — сказала она. — Если не забудешь, что твоя родина за океаном.
— Отлично, тогда рискнем. Если ты по-прежнему настаиваешь на небольшом вымогательстве. — Фландри чихнул. — Но, черт побери, зачем нам было сюда ехать? Неужели из всех сырых мест ты не могла…
— Я уже сто раз говорила тебе, дурачок. Это шахтерский город.
Каждый день сюда стекаются люди со всей планеты. Никто на тебя здесь не обратит внимания.
Похоже, она хотела вытравить весь туман из легких, так жадно она затянулась.
— Сама не терплю этот богомерзкий климат, но что делать.
— Понял. — Фландри взглянул вверх. Яркое, чистого цвета пятно появилось на востоке в небе, там, где ветра и солнце разгоняли все туманы. Сильные восходящие и влажные потоки воздуха для такой теплой планеты должны быть обычным явлением, думал Фландри. Потом они конденсируются на какой-то определенной высоте, превращаясь в тяжелые облака. А этот город находится именно на такой высоте. Здесь такой туман, какой может быть только в голове политика.
Неужели имело смысл строить город здесь, на вулкане? Но Гунунг Ютар почти потух, говорила Луанг. А расплавленная раскаленная жижа под землей была бы прекрасным источником энергии — вот еще один мотив для поселения. Вулкан лишь курился да погромыхивал. Правда, в данный момент он проявлял активность, выплеснув из себя даже лаву. Те же самые инженеры, геофизические экзерсисы которых убедили всех в свое время, что серьезных извержений можно не бояться, перед этим на всякий случай построили специальные лавоотводники.
Туман рассеивался, теперь Фландри заметил еще один уступ, ниже первого, и начало извилистой крутой дороги, которая, огибая гору, спускалась вниз. Потянуло серными испарениями.
— Все это, конечно, очень интересно, но что потом? — спросил он.
— Вернемся назад, в Компонг Тимур. Или еще куда-нибудь, где, как ты решишь, мы сможем сделать деньги. Я думаю, мы поладим.
— Точно. — Он швырнул окурок на землю и растоптал. — Вот стоит перед тобой человек, который может освободить весь ваш народ от Биоконтроля — к чертям ложную скромность, я не верю в нее, так же, как и в истинную.
— Слушай, мне до лампочки этот Биоконтроль. Никаких проблем, — сказала она резко. — А при твоем новом миропорядке — представляю масштабы последствий от твоего дешевого противоядия — чем прикажешь заняться мне?
— Ты сможешь процветать при любом режиме, дорогая. — Фландри на этот раз не улыбался. — Во всяком случае, пока не состаришься.
— Вот уж не думаю, что доживу до того времени, — мгновенно огрызнулась она. — Но даже если так, у меня хватит сбережений.
Одинокий слепящий луч разорвал облака и поскакал по склонам гор. Далеко внизу, среди скал, утесов и валунов, петляла дорога, по которой люди-муравьи тащили какую-то глыбу. По этой дороге руду отправляли на переработку. Не нужно было иметь бинокль, чтобы представить, как они были измождены, как часто один неверный шаг приводил к падению в пропасть, как надсмотрщики применяли злектробичи. А солнечный луч скакал, дальше, пронзая туман огненной пикой, и плясал уже по зелени долины в пятнах тумана и серебряных нитках ручьев, зажатых со, всех сторон красно-черными скалами. Там, внизу, Фландри знал, лежали рисовые поля, согбенные жены и дети рудокопов месили ногами грязь, — так же, как когда-то, давным-давно в каменном веке. (А ведь еще несколько поколений назад здесь не применялся ручной труд!) Он сказал:
— Дешевый труд. Дешевый потому, что неквалифицированный. При твоей драгоценной социальной системе вы все больше и больше отрываетесь от эры машин! Если еще одно-два столетия вы будете предоставлены самим себе, я не удивлюсь, что вы начнете погонять волов с тачками и грести на плотах!
— К тому времени и ты, и я, оба мы будем спать сладко в своих могилках, — сказала Луанг. — Пойдем лучше разыщем где-нибудь харчевню и подкрепимся.
— Если дать вам образование, — упорствовал Фландри, — у вас появятся машины. Они будут работать и быстрее и дешевле. Да если бы Юнан Бизар только попала на межгалактический рынок, такой труд, как этот, просто исчез бы полностью за одну человеческую жизнь!
Она топнула ногой, сверкнув глазами:
— Слушай, мне плевать на них всех!
— Не вздумай обвинять меня в альтруизме. Я просто хочу домой. В конце концов, что мне-то беспокоиться? Это не мой народ, не мой стиль жизни… О Боже! Я же так никогда и не узнаю, кто выиграл кубок Метеорита!.. — Фландри бросил на нее Взгляд искоса. — Знаешь, а тебе, пожалуй, не мешало бы побывать на других планетах. Было бы интересно и выгодно. Вообрази, какой диковинкой ты бы предстала в глазах наших скучающих бабников-миллионеров, любой из которых мог бы купить Юнан Бизар с потрохами за йо-йо!
Ее глаза вспыхнули, но она засмеялась и покачала головой:
— Нет, Доминик. Со мной этот номер не пройдет. Прекрасно вижу, куда ты клонишь. Запомни, отсюда пути нет.
— Но послушай, мой собственный корабль наверняка еще в порту. Это раз. Допотопная рухлядь осталась еще с времен пионеров. Это два. Бетельгейзиане, в конце концов! Это три! Можно захватить корабль… Ну хорошо, скажем мягче: украсть…
— И когда ты вернешься с чемоданами таблеток?
На это Фландри промолчал. Они уже и раньше затрагивали эту тему. А тем временем очаровательный дракон попыхивал дымком, перемежая фразы затяжками: