Андерсон Сьюзен. Скрытой камерой

   – Мне нечего рассказывать. Сегодня тебе удалось меня задержать. Но я же не нарушила закон, так что ты не сможешь удерживать меня здесь до бесконечности.
   Элвис миролюбиво ответил:
   – А вот тут ты ошибаешься. Я могу собрать достаточно фактов, чтобы задержать тебя по крайней мере на неделю. К этому времени вернется моя мать, и уж тогда – поверь мне! – я доберусь до сути.
   – Но зачем тебе это, Элвис? Чтобы удовлетворить свое любопытство? Мы с Грейси в данном случае жертвы, а не преступницы. По закону у тебя нет оснований задерживать нас.
   Она права. Впервые за время работы в правоохранительных органах Элвис осознал, что готов послать к черту закон для достижения своих собственных целей. С помощью Эммы или наперекор ее желанию, но он докопается до сути и выяснит, что или кто ей угрожает. Элвис пожал плечами:
   – Можешь подать на меня в суд.
   И тут Эмма повергла его в шок. Она разрыдалась. Элвис ожидал чего угодно. Криков, пощечины, яростных споров. Он не сомневался в том, что в конце концов добьется своего и Эмма уступит, однако приготовился к тому, что это дорого ему обойдется. И вот теперь вместо всего этого она рыдала, беспомощно глядя на него огромными карими глазами.
   – А кто позаботится о Грейси?
   – Как?
   – Если меня посадят в тюрьму, с кем останется девочка? Она будет в ужасе, Элвис. Мы с ней никогда не разлучались.
   – Никто не посадит тебя в тюрьму.
   – Но ты же сам сказал…
   – Я только сказал, что могу задержать тебя здесь. Господи, Эм, я имел в виду – здесь, на острове, а не в тюрьме. За кого ты меня принимаешь? – Он покачал головой. – Ну не важно. На этот вопрос можешь не отвечать.
   Элвис ощущал себя злодеем. «А теперь, уважаемая публика, смотрите, как я буду выдергивать крылышки у стрекозы».
   Эмма вытерла глаза и внезапно ощутила страшную усталость.
   – Позволишь мне теперь ехать домой?
   – Да. – Он озабоченно смотрел на нее. – Ты сможешь вести машину?
   Она кивнула.
   – Ну и хорошо. Только будь осторожна. Я поеду следом за вами.
   Последние слова предназначались для ее успокоения. Элвис чуть поморщился, услышав язвительный ответ:
   – Не сомневаюсь.
   Лишь подойдя к дверям своей комнаты со спящей Грейси на руках, – Элвис, поднимавшийся следом за ними, нес дорожную сумку с их туалетными принадлежностями, – лишь в этот момент Эмма вспомнила. Она ведь положила ключ от комнаты в конверт с запиской для Руби, а дверь за собой заперла. С тяжелым вздохом Эмма прислонилась головой к дверному косяку.
   – Черт…
   Ей показалось или она действительно почувствовала мимолетное прикосновение холодного металла сзади, на шее?
   – Что? – спросил Элвис. – Что такое?
   Едва ворочая языком от усталости, Эмма рассказала ему, в чем дело. Подумав, он переложил ее сумку в другую руку, с, протезом. Эмма почувствовала прикосновение его теплых пальцев к своему локтю.
   – Пойдем со мной.
   Элвис повел ее по коридору, мимо других дверей. Остановился у своей комнаты, достал из кармана ключ, открыл дверь и, посторонившись, пропустил ее в комнату. Вошел следом, включил свет.
   – Вы с Грейси будете спать на кровати, а я на полу.
   Он произнес это ровным, спокойным тоном. Утомленная Эмма не стала возражать.
   – Спасибо…
   Она откинула покрывало и опустила Грейси на кровать. Девочка перевернулась на живот, подняла коленки. Открыв сумку, принесенную Элвисом, Эмма достала белую атласную ночную рубашку, зубную щетку и пасту. Оглянулась на Элвиса. Он стоял у окна, глядя на ночной город или на темную пристань. Эмма покопалась в сумке среди наспех упакованных вещей. Достала старую кожаную куртку.
   – Я сейчас вернусь.
   Элвис даже не оглянулся. Когда она вернулась в комнату, он сидел в кресле, вытянув ноги. Ее сумка стояла рядом на полу. Элвис лишь мельком взглянул на Эмму и тут же выключил свет. С чувством благодарности она сбросила куртку на пол и скользнула под одеяло. Эмма успела заметить подстилку, лежавшую на полу у окна. Однако Элвис так и не встал с кресла. Даже не пошевелился, по крайней мере до тех пор, пока она не заснула.
   Кровать прыгала и колыхалась под ней. Маленькие детские пальцы пытались открыть ей глаза.
   – Мама, мамочка, ты поснуась? Там такое сонышко, а мы с тобой спали в ковати шелифа Эйвиса!
   – Грейси! – раздался голос Элвиса. Кровать качнулась, – он поднял Грейси на руки. Воспаленные глаза Эммы снова закрылись. – Дай маме еще поспать.
   – Но мне надо в туалет.
   – Я тебя отнесу. Дай только надеть рубашку и выпить чашку кофе.
   – Но мне надо сейчас!
   – Хорошо-хорошо, не снимай рубашечку, мы уже идем.
   – У меня нет никакой убашечки. У меня пижамка.
   Дверь за ними закрылась.
   Эмма зевнула, открыла глаза, приподнялась на локте, зажмурилась от яркого солнечного света. Значит, у них здесь тоже бывает солнце… А то она уже начала сомневаться.
   Выбравшись из постели, Эмма накинула кожаную куртку. Сквозь сон она услышала слово «кофе», а сейчас заметила на книжной полке электрическую кофеварку. На полу она увидела бутылку с дистиллированной водой, а в маленьком холодильнике обнаружила полфунта кофе. Эмма отмерила кофе, налила воды и включила кофеварку. Через несколько минут кофеварка зашипела и забулькала. Комната наполнилась ароматом свежесваренного кофе.
   Едва Эмма открыла сумку, дверь в комнату распахнулась. Черт! Она надеялась еще несколько минут побыть в одиночестве. В комнату влетела Грейси, и на лице у Эммы появилась привычная улыбка, как всегда когда она видела свою неутомимую жизнерадостную дочь. Однако при взгляде на Элвиса, медленно вошедшего следом за Грейси, улыбка на ее лице потухла. Во рту пересохло. На нем были только старые, обрезанные до колен домашние штаны, спадавшие с бедер, и кожаные лямки, удерживавшие протез.
   Грейси бросилась к матери:
   – Мама, ты уже встая!
   Эмма подняла ее на руки, прижала к себе. Последовал нежный утренний поцелуй. Она поцеловала дочь в ответ, не отводя глаз от Элвиса. В своей форменной одежде он выглядел очень крупным мужчиной, сейчас, почти раздетый, с этими мощными плечами, бедрами и лодыжками, с этой грудью, покрытой угольно-черными волосами, спускающимися на твердый мускулистый живот и ниже, Элвис кажется просто огромным. И такой.., такой… Господи… Эмма беспомощно качнула головой. Такой!
   – Доброе утро, – пророкотал он и, быстро подойдя к шкафу, достал джинсовую рубашку с длинными рукавами. – А-а-а, вижу, ты сварила кофе. Спасибо. Утром, пока не выпью чашку кофе, я мало на что способен.
   Эмма не отвечала, но не отводила от него глаз.
   – Пахнет здорово, – неуверенно добавил Элвис, не зная, как истолковать ее молчание.
   Эмма встряхнула головой, отгоняя наваждение:
   – Да-да… Я сейчас оденусь.
   Она спустила Грейси на пол, легонько шлепнула по попке и поспешно направилась к двери. Слава Богу, он уже накинул рубашку. Если ей повезет, может, к тому моменту, когда она вернется, Элвис уже наденет форму и застегнется на все пуговицы.
   – Ма, а я видела пенис шелифа Эйвиса, – настиг ее звонкий голос дочери.
   Эмма окаменела. Не может быть! Этого не может быть! Раскрыв рот в беззвучном крике, она обернулась к Элвису.
   Лицо и даже шея у него побагровели, шрам на щеке задергался. Он замотал головой:
   – Эмма, это не то, что ты думаешь. Мне просто понадобилось… О Господи, да не смотри ты на меня так!
   Грейси перебила его:
   – Он намного бойше, чем у дедушки.
   Эмма застыла. Мороз пробежал у нее по коже. Нет! О Господи, только не это! Она медленно обернулась к дочери.
   – А когда это ты видела дедушкин пенис, Грейс Мелина? – спросила нарочито ровным голосом.
   – Не знаю… Нескойко аз видел.
   – Эмма облизнула пересохшие губы.
   – И что дедушка делал в это время?
   – Грейси ответила лучезарной улыбкой.
   – То же самое, что и Эйвис, гупенькая. Собиайся пописать. – Внезапно что-то в этих воспоминаниях насмешило ее. Она хихикнула.
   От облегчения у Эммы вырвался какой-то звук, похожий то ли на визг, то ли на взрыв истерического смеха. Глаза наполнились слезами. Обхватив себя руками, она отвернулась к окну.
   – Давай-ка одеваться, Грейси, – раздался уверенный, властный голос Элвиса. – Иди сюда, покажи мне, что ты хочешь надеть.
   Грейси подошла к открытому чемодану.
   – Сегодня хочу надеть шойты.
   – Шорты? Ну что ж, ты права. Лето, кажется, наступило наконец. Что скажешь насчет вот этих желтых?
   – Кьясивые! – Она начала копаться в чемодане. – А с ними я ношу вот эту майку. Видишь, вот тут жейтенькие цветочки? И у меня есть жейтенькие твусики и носочки. Вот эти.
   – Да, мне тоже они нравятся. Ну ладно, значит, решили. Иди сюда. – Элвис разложил отобранные вещи на краю кровати. Похлопал рукой по матрасу, приглашая девочку взобраться на кровать. – Только имей в виду, что я не очень хорошо умею это делать, поэтому тебе придется мне помочь. А как зовут этого зверюшку на твоей пижаме?
   – Это Байни.
   – Ну, давай его снимать.
   К тому времени как они закончили одеваться, Элвис весь взмок. Да, Грейси не отказывалась ему помогать, но эта помощь длилась не дольше нескольких секунд. Потом ее что-то отвлекало, она неожиданно скатывалась с кровати и мчалась куда-нибудь, иногда в тот самый момент, когда они надевали очередную вещь.
   Наконец Элвис выпрямился. Вытер пот со лба. Грейси окончательно скатилась с кровати.
   – Вот, – услышал он тихий голос.
   Эмма, босиком, в атласной ночной рубашке и кожаной куртке, накинутой на плечи, стояла сзади, протягивая ему чашку кофе. Губы его непроизвольно изогнулись в улыбке. Ей, может быть, кажется, что эта кожаная куртка что-нибудь прикрывает. На самом деле она лишь создает поразительный контраст между грубой кожей и тонкой женственной сорочкой.., и нежным телом под ней.
   Элвис взял чашку.
   – Спасибо.
   – Спасибо вам. За… – Эмма кивнула в сторону Грейси, которая взобралась на широкий подоконник и теперь, стоя на коленках и прижавшись носом к стеклу, рассматривала пристань.
   – Да уж… – Он с улыбкой покачал головой. – Мое уважение к матерям возросло вдесятеро. Кто бы мог подумать, что одеть ребенка – такой тяжелый труд!
   – Ну да. Особенно когда все хочешь делать сам.
   – Не понял.
   – Грейси умеет одеваться сама. Ей надо только помогать с пуговицами и молниями. А главное, давать четкие указания. А вы позволили ей сесть себе на голову.
   Элвис смотрел на Эмму открыв рот. Потом в два глотка выпил свой кофе.
   – Черт…
   – Вот именно. – Эмма склонила голову набок и иронически улыбнулась. – Ну что ж, добро пожаловать в чудесный мир детей и родителей.
   – Эмма… – Элвис неловко переступил с нога на ногу. – Послушай… Я.., сожалею, что позволил Грейси взглянуть на свой… – «О Господи, кажется, я покраснел», – с ужасом подумал Элвис и закашлялся. – На свой пенис. Я просто не подумал. Мне просто понадобилось, и… А оставить Грейси за дверью в коридоре, после того как вчера ее так легко умыкнули, я не решился. Вот и решил…
   Он так смущался, что Эмме стало жаль его.
   – Все нормально, Элвис. На самом деле я ни на минуту не поверила…
   Его лицо яснее ясного говорило ей о том, что он об этом думает.
   – Нет, ну на минутку, может, и поверила. Но не по-настоящему, не до глубины души. О Господи… – Эмма запустила пальцы в волосы, еще не причесанные после ночи. – Кажется, я все время путаюсь. Я хочу сказать, что облегчиться в ее присутствии не преступление. Большинство детей ее возраста ничего необычного в этом не видят. Могут зайти в туалет в любое время, даже если их папа там. Но в том-то и дело, что отец Грейси умер до ее Рождения. Мужчин она почти не видела. Во всяком случае, вот так, с обнаженными интимными местами. Поэтому она так возбуждается каждый раз, когда ей случается это увидеть.
   – Да.., это объясняет реакцию Грейси. И спасибо за то, что сняла с меня вину.
   Эмма невольно улыбнулась. На самом деле она не переставала удивляться самой себе. После всех хлопот, предпринятых для того, чтобы сбежать из города вчера вечером, сейчас, рядом с Элвисом, в его комнате, Эмма почувствовала себя в безопасности. Да, здесь безопасно и для нее, и, главное, для Грейси. Никто не придет искать их в комнату к шерифу. А если придет, он сумеет их защитить.
   Элвис не такой, как другие. Он не просто принимает события и обстоятельства такими, какими они кажутся на первый взгляд, но хочет докопаться до самой сути, до самых глубинных причин. А в такой ситуации, как у них, это просто здорово. Вот, например, Элвис сразу сообразил, что нельзя выставлять Грейси в коридор, пока он воспользуется туалетом. В данном случае в нем наверняка говорил полицейский.
   В следующий момент Эмма осознала, что последнее обстоятельство имеет не только плюсы, но и минусы.
   – Но вот чего я не понимаю, – заговорил Элвис, глядя на нее и медленно закатывая рукава рубашки до локтей, – почему ты автоматически готова поверить самому худшему? Ты ведь решила, что я нарочно обнажился перед ней. Мы оба знаем, что ты именно так подумала. Почему, Эм? Кто-то уже пытался с ней это проделать? Может, кто-то пытался ее изнасиловать?
   «Господи, только не это!» – беззвучно взмолился Элвис. Он ведь не выпустит подлеца живым!
   – Н-н-н-ет! Конечно, нет.
   Да, она говорит правду. Слава Богу. Элвис испытал невыразимое облегчение. И тем не менее он, кажется, напал на след.
   – Но ты опасалась, что, если вы останетесь в Новом Орлеане, кто-то может попытаться это сделать. Так?
   – Не говори глупостей!
   Эмма встала, выпрямилась, вздернула подбородок.
   – Не думаю, что это такие уж глупости. Кто он?
   Она упрямо молчала.
   – Кто это, Эм? – Элвис подался вперед. – Может, дедушка Грейси?
   – О Господи…
   – Ответь мне, Эмма.
   Подбородок ее вздернулся еще выше. Лицо словно замкнулось у-него на глазах. Она стояла перед ним, упрямо сжав губы, прямая как струна, будто аршин проглотила. Элвис ухватился за кольцо на молнии ее кожаной куртки, подтянул Эмму поближе. Наклонил голову так, что их лица почти соприкоснулись.
   – Скажи мне!
   Ее губы дрогнули.
   – Хорошо, – проговорила почти шепотом. – Я тебе расскажу. Но ты тоже должен кое-что пообещать мне. Если я тебе расскажу, обещай, что позволишь нам с Грейси уехать.

Глава 11

   Грейси избавила его от необходимости давать какие-либо обещания. Забытая обоими, она сползла с подоконника, подошла к Элвису, ухватилась за его ногу и подняла голову, пытаясь увидеть его лицо.
   – Ты собиаешься поцеовать мою маму?
   Элвис оторвал глаза от Эммы. Взглянул на ее дочь. Интересно, с чего она это взяла…
   – Вообще-то пока нет.
   – А стоишь так бйизко, как будто хочешь поцеовать. – Девочка отпустила его ногу, чуть отступила назад. – Поцеуй тогда меня.
   – Грейси! – начала Эмма.
   Элвис жестом остановил ее, выпустил лацканы ее куртки, наклонился. Грейси тут же взобралась к нему на колено, обвила руками его шею и одарила влажным поцелуем. Потом подняла маечку и указала на середину живота. Элвис с громким урчанием прижался губами к ее животу, отчего Грейси закатилась от хохота. В конце концов она спрыгнула с его колена.
   – А теперь маму. – Грейси закружилась по комнате в каком-то диком танце. – Поцеуй маму, поцеуй маму!
   – Ну хватит, Грейс Мелина! – резко приказала Эмма. – Ты совсем распустилась. – Она с легкой гримаской подняла глаза на Элвиса. – Прошу прощения. Она немного выбита из колеи. – Эмма протянула дочери руку. – Пойдем, дорогая, поможешь маме выбрать что-нибудь из одежды. Вы с Элвисом уже при полном параде, пора и мне одеться наконец.
   Грейси моментально переключилась.
   – Надень шойты. – Она обхватила мать за ноги, потерлась лицом о ее ночную рубашку. – Шойты, как я, адно?
   – Ладно, шорты. Если они здесь есть. А, да, вижу, есть пара.
   – Я пойду вниз, возьму ключ от твоей комнаты, – предложил Элвис. – Хочешь пойти со мной, Грейси, малышка? А мама пока примет душ.
   – Давай пойдем!
   Грейси моментально перебежала от ног матери к ноге Элвиса. Он перевел глаза на Эмму.
   – Не торопись. Мы пока разгрузим машину.
   – Нет-нет, этого не нужно. Ты ведь обе…
   – Верно, – перебил Элвис, прежде чем она вспомнила, что на самом деле он еще ничего не успел пообещать. – Я оставлю твои чемоданы на месте. Мы с Грейси найдем другой способ убить время. Правда, малышка? И можешь не волноваться. – Элвис незаметно указал на Грейси. – Я с нее глаз не спущу.
   – Я тебе очень благодарна. Но.., как же твоя работа?
   – Никак. У меня выходной. Даже шерифам в маленьких городках иногда полагается выходной.
   – Ну тогда.., если тебя это действительно не слишком обременяет.., спасибо, Элвис.
   Эмма начала собирать одежду и туалетные принадлежности.
   – Никаких проблем, – ответил Элвис. – Ах да, Грейси…
   – Что, шелиф?
   – Это специально для тебя.
   Он неожиданно обнял Эмму за талию, привлек к себе, театрально выгнул ей спину назад, отчего туалетные принадлежности посыпались на пол, запустил правую руку в ее шелковистые волосы и поцеловал по-настоящему.
   Грейси прыгала, кружилась и смеялась от восторга.
   Эмма ухватилась за лацканы его рубашки, изо всех сил пытаясь справиться с вихрем ощущений, поднимавшихся изнутри. Это только шутка. Она не должна выставлять себя на посмешище и не станет отвечать на этот поцелуй так, словно всю жизнь этого ждала. Таковы были ее самые благие намерения, по-видимому, расходившиеся с намерениями Элвиса. Он не поднял голову до тех пор, пока лихорадочные пальцы Эммы вконец не измяли его рубашку, пока губы ее не распухли оттого, что она отвечала на его поцелуй так, словно ждала этого всю жизнь.
   Почти три часа спустя они трое вышли из города и направились к безлюдному пляжу. Элвис, считавший, что за годы работы в полиции выработал в себе железную выдержку, сейчас чувствовал, что он на грани срыва. В полиции привыкаешь к тому, что имеешь право задавать вопросы и требовать на них ответа. Элвис никогда еще не имел дела с такой ситуацией, когда сначала приходится удовлетворить желания и потребности ребенка и только после заняться своим делом.
   Поцелуй оказался не слишком удачным изобретением. Он задумал его как ловкий ход. Так бы оно и получилось, сумей Элвис удержать себя в рамках. Однако, ощутив ее холодные безответные губы, он внезапно подумал: «Ну нет, крошка, ты можешь и по-другому». Кровь в нем закипела, и Элвис забыл о Грейси с ее детским восторгом. Он хотел добиться от Эммы ответа. А когда добился… Черт! Элвис тряхнул головой. Не стоит это пережевывать. Оторвавшись наконец от Эммы, он обнаружил, что смех Грейси давно утих. Вместо восторженной маленькой девочки на него смотрел напуганный, ничего не понимающий ребенок. Ах, какой же он безмозглый осел! Грейси почувствовала, что огонь охватил обоих, еще не зная, что это такое. Элвис до сих пор видел ее ошеломленный взгляд в тот момент, когда он наконец оторвался от Эммы.
   Грейси внимательно смотрела на мать.
   – Тебе бойно?
   Эмма кинулась к дочери, схватила ее на руки.
   – Нет-нет, малышка. – Через плечо бросила разъяренный взгляд на Элвиса. С ласковой улыбкой перевела глаза на дочь. – Элвис просто играл с мамой. Он хотел тебя рассмешить.
   Грейси недоверчиво взглянула на Элвиса, потом снова на мать.
   – Пойдем обьятно в нашу комнату?
   – Пока не можем, радость моя. Я вчера случайно заперла дверь, а мы остались без ключа. Помнишь? Вы с Элвисом пойдете к мадам Руби взять запасной ключ, а я пока приму душ.
   Грейси опустила лицо к груди матери.
   – Я не хочу, мама.
   Эмма кинула на Элвиса еще более гневный взгляд, который, казалось, говорил: «Это твоя вина, сделай же что-нибудь!»
   Элвис осторожно подошел к ним, положил ладонь на спину Грейси.
   – Эй, Грейси, малышка… Прости, что напугал тебя. Кажется, я слишком увлекся.
   Он перевел взгляд на Эмму. Глаза его излучали синее пламя. Эмма облизнула пересохшие губы, не в силах оторвать от него взгляд.
   – А ты бойше не цеуй мою маму, – возмущенно пробормотала Грейси, все так же прильнув к груди матери.
   «А вот этого я тебе не могу обещать, малышка…»
   – Давай я лучше тебя поцелую.
   Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею сзади. Грейси подняла плечи, защищаясь от него. Элвис нагнулся и, почти не прикасаясь к девочке, с громким урчанием поцеловал ее в шею.
   – Это не поцеуй, – возразила Грейси. – Это ФР-Р-Р-Р.
   – Точно. Но если я тебя по-настоящему поцелую, ты будешь смеяться.
   – Ха-ха.
   – Будешь-будешь.
   – Ха-ха.
   – Поспорим? Знаешь что? Если я прав, если ты засмеешься, тогда я тебе покупаю… – Элвис вопросительно взглянул на Эмму.
   – Коробку мелков, чтобы рисовать на асфальте, – подсказала та.
   – Верно. Коробку мелков. А если я окажусь не прав, если ты не засмеешься, тогда…
   Он замолчал, глядя куда-то в пространство, словно забыв о том, что не закончил фразу. Грейси вытерпела пятнадцать секунд. Потом оторвала голову от материнской груди, вынула палец изо рта.
   – Что тогда?
   – Тогда мне, наверное, придется купить тебе автомобиль.
   Она раздраженно выдохнула, по-видимому, поражаясь тому, что Элвис не знает таких простых вещей.
   – Я не умею водить.., автомобий.
   – Значит, мне придется купить тебе… – Голос его снова замер.
   – Тлехколесный осипед.
   – Точно, трехколесный велосипед. Ну, что скажешь? Попробуем?
   – Да.
   Элвис нагнулся и стал осыпать быстрыми поцелуями ее шею. Какое-то время Грейси держалась – видимо, твердо решила не поддаваться. Однако в конце концов не выдержала. Начата дергаться, извиваться. Элвис почувствовал настоящий азарт. С шумом чмокал ее в шею до тех пор, пока Грейси не фыркнула. Она глубже зарылась в грудь матери, заглушая хихиканье, а он с удвоенной энергией продолжал целовать ее в затылок. Внезапно почувствовав чьи-то пальцы в своих волосах, Элвис поднял голову и встретил взгляд карих глаз Эммы.
   – Хватит, – сказала она беззвучно, одними губами.
   Он моментально откатился назад.
   – Что я тебе говорил! Ну что ж, кажется, я тебе должен коробку мелков.
   Грейси обернулась к нему.
   – Бойшую кообку. С азноцветными мейками.
   Элвис поднялся, протянул ей руку с протезом.
   – Договорились. Большую коробку. Пойдем к Мэкки, посмотрим, что у них там есть.
   Затаив дыхание, Элвис ждал ее реакции. Грейси протянула руку, обхватила пальцами его протез. Он перевел дыхание. Одно препятствие преодолено. Но, увы, далеко не последнее.
   Элвис давно привык к тому, что большинство жителей острова избегают его. За долгие годы он смирился с этим неизбежным фактом, приучил себя с этим жить. Однако когда они с Грейси, сидевшей у него на плечах, вошли в кафе Руби, все посетители повскакали с мест. Их сразу окружила целая толпа. По-видимому, вчерашнее исчезновение Грейси не оставило равнодушным никого. Элвису, однако, такое внимание сейчас было совсем некстати. Он не собирался докладывать любопытным согражданам, что в похищении девочки замешана его мать, – во всяком случае, до того, как поговорит с Эммой. Если Эмма решит возбудить уголовное дело против Надин – ну что ж, значит, его матери не повезло. Но до тех пор Элвис предпочел бы, чтобы о ее роли в случившемся знали как можно меньше. Надин и так едва терпели в городе.
   Грейси, сама того не зная, выручила его. Увидев окружившую их толпу незнакомых людей, она страшно засмущалась, ухватилась за волосы Элвиса. Глаз ее он не видел, однако готов был поставить последний доллар на то, что она сейчас засунула палец в рот и смотрит на всех испуганно. Растерянность девочки дала ему возможность не отвечать на вопросы.
   – Расступитесь, дайте ребенку вздохнуть. – Элвис говорил негромко, но голос его звучал так, что все как по команде отступили назад. – Я знаю, что вы искренне беспокоились о ней, но от такого внимания мисс Сэндс очень нервничает. – Он обратился к Руби:
   – Миссис Сэндс случайно захлопнула свою дверь и осталась без ключа, поэтому послала меня к вам за лишним ключом.
   Лицо Руби выразило крайнюю /степень изумления. Чтобы Элвис Доннелли вот так, по мановению пальца бросился выполнять просьбу женщины! Какой бы то ни было женщины! Однако она, не возразив, пошла в свою контору за ключом. Больше Элвису ничего не было нужно. Лишь бы поскорее уйти отсюда, пока к Грейси не вернулась ее всегдашняя общительность и она не начала болтать. Не дай Бог, еще расскажет всем собравшимся, что ее мама спала в его постели или что она видела его пенис. После этого репутация ее матери в Порт-Флэн-нери рухнет навсегда.
   К Эмме здесь почти все хорошо относились, а кое-кто – возможно, даже многие – уже считал ее своей, словно она всю жизнь прожила на этом острове. Редчайший случай! Можно сказать, исключительный. Некоторых жителей, проживших здесь пятнадцать лет, все еще считали приезжими. А на него, коренного жителя острова, всю жизнь смотрели как на чужака. Однако эта популярность может исчезнуть в мгновение ока. Никто лучше Элвиса не знал нравы этого замкнутого мирка. Стоит им узнать, что не только Эмма, но и ее дочь провели прошедшую ночь в его постели, и эту женщину забросают на улице камнями Бог знает за какие извращения.
   Наконец Элвис взял ключ и удалился вместе с Грей-си через черный ход, незамеченным. Еще одно препятствие преодолели. Кажется, пора перестать их считать. Стоит только преодолеть одно, как его место тут же занимают следующие.
   Едва они вышли, к Грейси вернулся дар речи.
   – Есть хочу.
   Не обращая внимания на слова девочки, Элвис, держа ее на плечах, трусцой бежал вдоль аллеи. Она подергала его за волосы.