Страница:
– Да, милорд.
– Хорошо. Молодёжь, молодёжь… Садись, - возле меня появился деревянный стул с высокой спинкой, обитой бархатом.
– Ты готов к первому уроку?
– Да, граф.
– Тогда начнём, пожалуй, - ревенант задумался, становясь ещё более расплывчатым, - с самих дворян.
– Граф?
– Какова главная цель дворян, а особенно Владетелей?
– Служить своему королю?
– В корне неверно, но простительно для ученика мага, - ревенант улыбнулся только уголками губ. - Главная цель дворян - это защита своих подданных, вассалов. Именно об этом клянутся все дворяне, которых посвящают в рыцари. Естественно, ты не учил эти клятвы, ведь у тебя дар к волшебству. Но это совершенно не мешает узнать, кто такие рыцари.
Как ты знаешь, в Королевстве сейчас одиннадцать Владетелей. Но кроме них есть и ещё множество других дворян, у каждого рода своя история, герб, девиз и, собственно, титул. Самым низшим среди дворянских титулов считается титул риттера.
Риттер - это дворянин, уже выросший из звания пажа, но не посвящённый в рыцари. А ещё - простолюдин, произведённый монархом или Владетелем, ведь только они имеют на это право, в дворяне.
После риттера идут рыцари или лыцари, как говорят в восточных землях Королевства. Рыцари - это основная масса дворянства. Рыцарь имеет право владеть лишь одним замком, при этом в случае войны он должен привести с собой десяток пехотинцев и двух пажей, то есть "копьё". Это ясно, Николас?
– Да, граф.
– Хорошо. Потом идут виконты. В нынешние времена это наследники дворян, но раньше всё было несколько иначе. За ними идут бароны, те уже могут владеть двумя замками, при этом обязуясь привести с собой два десятка воинов и четырёх пажей. Чуть выше них маркизы - эти владеют тремя замками и, соответственно, приводят с собой уже три десятка воинов каждый. Ну, за ними идут граф, маркграфы и герцоги. Герцогов всего только пятеро, все они Владетели. Всё понятно?
– Да, граф.
– Хорошо. Кстати, а кто твои родители?
– Я… не знаю моих родителей.
– То есть как? - ревенант просто не мог понять: он широко раскрыл свои глаза, а уголки губ чуть поднялись.
– Это очень длинная история, граф.
– Ничего, закат будет только через пару часов, твои "рыцари" узнают о твоём приезде только к полуночи. Именно тогда они вернутся с разведки.
– Хорошо, - я вздохнул, собираясь с мыслями. И рассказал графу свою историю…
Несколько минут стояла полная тишина.
– Обычная история для северных Владений, - голос ревенанта оставался прежним, только его лицо было несколько задумчиво.
– Да, граф, совершенно обычная…
И если бы из-за поражения! Андронику пришлось разделить армию после того, как пришло письмо от императора. Владыка требовал, чтобы Южная армия как можно скорее захватила Припартафскую равнину. Именно из-за этого и пришлось разделить войско. Два легиона, Левата, которым Андроник заменил погибшего в битве Ираклия, и Константина вместе с турмой Кантакузина уходили на восток, чтобы занять города Ктесифон, Бараянжар и Кмерну.
К сожалению, эти легионы были сокращены в два раза: после огромных потерь в битве у Гусиного брода Андроник не мог отослать от ударного кулака столько сил. Но хуже всего был отделение огнарских отрядов. Иоанн Ватац писал, что в Королевстве поднял мятеж викарий Мишель, и для принца как раз самое лучшее время вернуться. У Ласкария осталось всего двадцать тысяч пехоты, три тысячи клибанариев и пять тысяч лучников и пращников. С этими силами он должен был штурмовать Ефратисий.
Город раскинулся на трёх холмах. Приземистые домики из камня и глины жались друг к другу, словно пытаясь сохранить тепло очагов.
Поздняя осень была необыкновенно холодной, и скоро могли появиться первые больные и обмороженные. Если, конечно, мороз начнёт крепчать. Поэтому армии был жизненно необходим этот городок.
Ефратисий был окружён деревянной стеной и неглубоким рвом, но без осадного оборудования с ним нужно было повозиться. Андроник хотел взять эти "ворота Припартафской равнины" как можно скорее. Император прямо сказал, что чем быстрее Южная армия возьмёт Ефратисий, тем больше земли смогут выторговать дипломаты, и тем меньше денег потребуется на военные расходы. Казна пустела с каждой секундой. Даже Фока Сеян не знал, как достать ещё денег…
Андроник хмыкнул: ведь у них в руках оставался Аббас. Его отправили вместе с Фердинандом, принц должен был доставить его в столицу. А потом уже попытаться вернуться в Королевство. Султан был очень ценным доводом на будущих переговорах. Просто Менгли-Хазрей ещё не успел закрепиться на горном престоле, а сыновья венценосного пленника уже повели с узурпатором войну. Хотя какая, к кеметской пустыне, война? Эта междоусобица не сломает частокол и не заполнит ров Ефратисия. И уж конечно не эта междоусобица будет штурмовать эти стены.
– Иллюстрий, - сзади тихо подошёл Валент, кутаясь в меховой плащ. - У нас, у лучников, созрел хороший план штурма.
– В чём же он состоит? - Андроник подавил лёгкий зевок: за прошедшее утро Валент был уже пятнадцатым послом "от войска", и у каждого был свой собственный план. Естественно, гениальный…
– Суть его будет в ложной атаке. Это, как мы надеемся, подействует.
– Очень интересно, и как же будет выглядеть эта "атака"?
– Необходимо, чтобы священники подожгли участок восточной стены, потом блокировали вражеских колдунов. А мы бы в это время ударили прямо в ворота.
– Чем ударили? Ложками да походными котелками? - Андроник уже почти потерял интерес к предложениям Валента. Общий план был очень неплох, только вот нечем было проламывать ворота. Пока что нечем.
– Видите тот лес, иллюстрий? - Валент указал куда-то в даль, сокрытую утренним туманом.
Вообще, Андроник и Валент стояли на достаточно высоком холме. Он был как бы связующим звеном той линии холмов, на которых стоял Ефратисий, и той возвышенностью, на которой аркадцы разбили лагерь.
Вид военного стана радовал глаз Андроника: частокол в два человеческих роста, что достигалось путём предварительного создания вала. Ровные ряды палаток. Колья для частокола таскали сами легионеры, каждый по одному, и ещё много всякой мелочи и вооружения.
– Что там, Валент? Я ещё не очень хорошо изучил местность.
– Лес, иллюстрий, лес! Прекрасные деревья, каждое из которых достойно зваться корабельной древесиной!
– Валент, я знаю Вашу любовь к мореплаванию и кораблестроению, но не особо соображаю в древесине, - а зачем командиру наёмников-айсаров разбираться в породах дерева?
Лишь чистая случайность превратила Андроника Ласкария в дрункария и стратига Южной армии. Всего лишь то, что Иоанн Ватац когда-то был одним из воинов отряда Адроника.
– Это значит, что мы вполне можем сделать тараны.
– Вот это уже интереснее. Сколько времени потребуется воинам?
– Штурм можно назначить хоть на полдень.
– Хорошо, тогда прикажи воинам готовиться к бою, - Андроник стряхнул снег со своего плаща. - Незачем мёрзнуть под стенами.
– Будет исполнено! - Валент быстрым шагом пошёл к лагерю.
– Артарс! - так звали десятника охраны Андроника, он был айсаром.
– Да, командир?
– Как ты думаешь, смогут ли айсары прорваться вот к той башне, - Андроник указал на возвышавшуюся над всем городом башню. - И продержаться там несколько часов?
– Против бородачей, - так айсары презрительно называли горцев, - мы продержимся и неделю, если таков будет Ваш приказ.
– Хорошо, тогда сообщи остальным айсарам, чтобы готовились к штурму. Они мне будут нужны за час до полудня.
– Будет исполнено, командир, - Артарс последовал за Валентом.
Хоть Ефратисий и стоял на трёх холмах, был ещё и четвёртый, выше городских. С основным городом он был соединён деревянной стеной, а на самом холме стояла башня. Она позволяла горожанам следить за окружающей местностью (особенно это было выгодно во время осады) и хранить часть запасов. Эта башня была самой уязвимой точкой городской обороны. Об этом знал и Андроник, и командир гарнизона: у башни было до трёхсот воинов, готовых в любой момент отразить вражеский удар. Но вот такого штурма, какой уже разыгрывался в голове Ласкария, противник не предусмотрел.
Солнце уже почти было в зените, и в долине стало немного теплее. Солнечные лучи отражались от кольчуг аркадского войска, ветер играл со знамёнами и хоругвями. Всё войско выстроилось в четыре квадрата: три из легионеров, они подошли на выстрел баллисты, и ещё один из айсаров, тот был позади.
На флангах скучали клибанарии: тяжёлая конница вряд ли пригодится во время штурма и боя на узких улочках. Их целью было прикрытие пехоты, если гарнизон попробует сделать вылазку из потайного хода, если такой имеется.
Партафцы тоже выстроились на своих стенах: ровные ряды копий были устремлены вверх, к солнцу, кожаные доспехи были заранее почищены и подновлены, стяги со звёздами и полумесяцом должны были воодушевлять защитников на бой.
Андроник заметил сновавшего среди воинов дервиша. Как утверждали часто воевавшие с партафцами центурионы и декурионы, рядом должен быть и вражеский командир.
Андроник решил проехаться на коне, облачившись в свои доспехи: широкий шлем с личиной (железной полумаской, закрывавшей лицо от верхней губы и до лба), украшенные гравировкой наплечники и чешуйчатый доспех. Аркадские мастера делали их таким образом, что верх каждой чешуйки, начиная со второго ряда снизу, был прикрыт сразу двумя верхними чешуйками, и слабых мест в такой защите не было. Кольчужные штаны и чёрный плащ с пурпурной каймой лишь дополняли картину.
Андроник не меньше, чем на доспехи, полагался на аркарские кресты, украшавшие шлем, наплечники и поножи, зачарованные священниками. Магия Аркара должна была защитить от стрел и мечей.
В бой Андроник взял скутум и щит. Скутум был мечом ксариатских всадников, позднее распространившимся и среди пехоты, длиной в девяносто сантиметров и с коротким эфесом. На нём был изображён орёл - символ Аркадской империи. Щит был круглым, состоявшим из деревянной основы, обитой железом, и железного умбона. Его тоже украшали орлы, только выкрашенные в пурпурный цвет.
– Трубач, играй наступление! - Андроник, насладившись секундами тишины, выкрикнул команду во всю мощь своих лёгких.
Войско двинулось. В проёмах между квадратами легионов шли лучники, готовившиеся дать залп. Легионеры несли тараны, прикрываясь щитами. Лишь айсары не трогались, ожидая удобного момента для атаки.
Но вот легионеры остановились, и вперёд вышли лучники. Они выстроились в линию и воткнули стрелы в землю: это был запас на первые выстрелы. Партафцы молчали: аркадские лучники были вне того расстояния, на котором стрела могла убить или ранить человека.
Несколько воинов понесли зажжённые факелы, от которых лучники поджигали паклю, намотанную на стрелы.
Андроник вскинул руку - и после команды центурионов лучники подняли свои луки, прицелившись. Через мгновение рука дрункария опустилась - и в воздух взметнулись крохотные костры горящих стрел.
Композитные луки поражали мишени и на таком расстоянии. Через несколько мгновений стрелы долетели до деревянных стен, и началась битва.
Пока защитники города пытались затушить загоревшееся в некоторых местах дерево или оравших от боли товарищей, в которых попали горевшие стрелы, легионеры пошли на штурм. Партафцы ответили выстрелами: несколько десятков аркадцев в первых рядах упало, истекая кровью. Из башни, на которую Андроник собирался направить основной удар, тоже сыпались стрелы на головы нападавшим.
Через восемь минут легионеры ударили тараном по воротам. Аркадцы били со всей силой, надеясь как можно скорее проломить ворота. Командир партафцев начал перебрасывать воинов из башни к воротам. И на стене, и перед стеной смерть находила свои жертвы. Старухе с косой было всё равно, верят её жертвы в звёзды или в Аркара, она просто выполняла своё дело.
На головы легионерам полились кипяток и горячее масло, центурионам пришлось целых три раза сменить воинов у тарана, которых заодно и настигали кидаемые защитниками копья.
Андроник бросил айсаров в битву. Две тысячи воинов кинулись к башне, прикрываясь каплевидными щитами.
У командира партафцев не было выбора: или он уводил от ворот воинов, уменьшая шансы на победу, или оставлял их, лишив защитников башни последнего шанса выжить. Воины остались.
Айсары, потеряв чуть больше пяти десятков убитыми и ранеными, подошли к башне. Тут же наверх полетели осадные крючья, цеплявшиеся за крышу и верхушку частокола.
Северные наёмники не зря получали своё жалование: через минуту уже послышался звон мечей. Айсары начали давить на защитников башни, и всё больше воинов стало подниматься вверх по крючьям.
В это же время Андроник кинул на восточный холм легион Константа вместе с тремя таранами. С этой-то минуты и начался настоящий бой.
После оглушительного треска ворота сломались, и легионеры кинулись в бой. Как раз в это время айсары заняли башню и теперь продвигались товарищам навстречу.
Три тарана долбили в деревянную стену. Окрылённые успехом аркадцы и айсары уже почти праздновали победу…
Андроник заметил, как чёрная точка сползает с гор, будто муравей с тёмного дуба. Враг. Партафцы их обходят…
– Конница, развернуться к горам! Быстро!
Конная турма поворачивала коней, гремя железом брони. Всадники оживились - ведь предстояло веселье! Сейчас враг увидит, кто такие аркадцы!
Всадники выстроились на холме вокруг Андроника. Ласкарий на коне занял место в первом ряду. Скутум сверкал в лучах солнца, грозя врагу смертью.
– Подходите, гады, мы вас ждём, - осклабился Андроник. Хладнокровие полководца отступило, уступив место горячности командира наёмников.
Андроник помнил о тех минутах совсем немного. Его внимание было приковано к горам. Лишь иногда он смотрел, что творится в городе…
Вот айсары подожгли несколько зданий. Наверное, казармы… Легионеры бежали от ворот к холму, занимая оборонительные позиции. Невдалеке выстроились лучники, в спешке готовившиеся к стрельбе. А с гор всё спускались полки партафцев.
Вражеское войско уже выстроилось напротив аркадцев. Легионеры как раз выстроились четырьмя квадратами, в промежутках между которыми лучники приготовились к стрельбе.
Самое время ударить.
– За славой!!! - Андроник выкрикнул во всю мощь своих лёгких, пришпорив коня.
Дрункарий понёсся на врага, увлекая за собой всё войско. Тут не было приказов командира или хитрых манёвров - только яростная атака, когда воины следовали за командиром. Партафский командир, совсем не готовый к этому, не успел отдать каких-нибудь приказов: партафцы сами понеслись навстречу аркадцам. Две лавины были в нескольких шагах друг от друга, когда Андроник поднялся в стременах и выкрикнул на староксариатском: "Победа или смерть!".
Через секунду он сбил с ног одного горца, срубив голову со второго. А войско уже подхватило выкрик Андроника, и сам воздух вспомнил ксариатский язык.
Андроник, орудуя мечом, отбивался от партафцев, совершенно не думая о смерти - наоборот, он искал её. Ласкарий ещё в первые минуты смирился с мыслью, что аркадская армия поляжет на этих холмах.
Врагов было слишком много, а в Ефратисии до сих пор сражалась большая часть войска…
Кровавая пелена застила глаза Андронику: он рубил и колол, колол и рубил. Всё было очень просто: враги - впереди. Свои - за спиной. И только ярость битвы да звон железа между ними.
Ласкарий даже немного удивился, увидев, как несколько легионеров прорвалось к нему. Оказывается, дрункарий сражался в окружении. Но почему он этого не заметил?
У Андроника не хватало времени, чтобы посмотреть на землю: у ног его коня валялись трупы партфацев. Много трупов…
И снова: колоть и рубить, рубить и колоть. Воспоминания превращаются в набор миниатюры из книг…
Вот Валент пронзил своим знаменитым коротким копьём вражеского всадника, а секирой, которую он держал в левой руке, отогнал пять или шесть горцев. Все удивлялись, как можно так драться. Валент лишь улыбался и говорил, что надо чаще тренироваться…
Невдалеке был и Констант, вместе с воинами своего легиона прорывавшийся к Андронику. В такой свалке главную роль играла выучка, количество бойцов и доспехи.
Партафцы уступали всего лишь в двух вещах. Андроник заметил, как вражеская конница попыталась отрезать когорту, в которой дрался Валент, от основного войска, но в дело вступили клибанарии: на глазах у дрункария один из аркадских всадников пригвоздил к земле партафского кавалериста вместе с лошадью, но на него тут же накинулось пятеро горцев…
Несколько аркадских когорт прорвались к вражескому центру, захватив знамя со звёздами и полумесяцем. Они были со всех сторон окружены, но держались из последних сил…
Именно туда Андроник и направил коня, по пути избавляясь от не в меру наглых горцев. Несколько мгновений - и Андроник прорывается к своим легионерам…
Когорта Валента и несколько десятков воинов Константа последовали за дрункарием, послужив живым тараном…
Ласкарий уже устал постоянно поднимать и опускать меч, движения стали медленными, а глаза предательски застилал пот…
Андроник еле успел увернуться от удара копьём. Иначе ещё мгновение - и привет, загробный мир…
Но вот он оказался у заветной цели: легионер с захваченным знаменем был в метре от него. Партафцы только этого и ждали: всё вражеское войско стало наседать на когорту. Сотня клибанариев погибла, пытаясь прорваться к Андронику.
"Это конец" - пронеслось в голове у Ласкария, когда конь под ним упал, сражённый партафским копьём. Андроник вовремя успел спрыгнуть с него. И упал прямо на горцев, не глядя рубя мечом. Андроник закрыл глаза: он не хотел увидеть, кто принесёт ему смерть…
Прошло мгновение. Ещё одна. Андроник открыл глаза: вокруг него были лишь трупы. Выжившие держались от него подальше. Им показалось, что демоны вселились в дрункария. И он не хотел их в этом разубеждать.
– Ну же, подходите! - Андроник расхохотался…
Вражеское кольцо сжималось. Вот пал центурион, до последнего вздоха прикрывавший Андроника с правой стороны. Через минуту погиб и державший захваченное знамя легионер, хватаясь за кровоточащее горло…
Становилось всё труднее отбиваться от врагов: на Андроника нападало уже по три-четыре партафца одновременно, а сил хватало только на блокирование их ударов…
От когорты осталось не больше пяти десятков воинов, и каждую секунду слышался предсмертный вздох легионеров, падавших под ударами. Дрункарий сделал ещё несколько шагов назад, внезапно упёршись в чью-то спину. Выжившие легионеры когорты инстинктивно выстроились в круг. Он был так узок…
Андроник никогда не задумывался, как к нему придёт смерть, но почему-то именно сейчас он услышал трубы. Да, именно звук трубы, как утверждали священники, сопровождает человека в последние секунды жизни. К сожалению, как убедился дрункарий, легионера в последние секунды жизни окружают ещё и лица партафцев.
Вот снова раздались звуки труб, но только ближе. Теперь Андроника защищало только двадцать воинов. Дрункарий пропустил один удар, но тот лишь скользнул по доспехам. Через мгновение ещё один удар обрушился на шлем, и половина личины слетела, а с лица закапала кровь.
Андроник не мог видеть, но партафцы на секунду опешили, увидев, что знак Аркара на шлеме дрункария засиял ещё ярче, словно маленькое солнце. Ласкарий воспользовался замешательством врагов, и два трупа повалилось на землю. За спиной у Андроника осталось всего десять воинов, сражавшихся из последних сил.
В глазах потемнело. Андроник видел лишь узкую полоску света.
И вдруг ему показалось, что он видит ангела смерти. Только тот, почему-то, явился в образе Михаила, командира первой турмы…
Он что-то говорил, но голоса его не было слышно - до Андроника доходил лишь звон мечей и стоны умирающих. Лишь когда возле Михаила появился десяток клибанариев, Андроник понял, что жив. И, главное, спасён.
Михаил потом рассказывал, что лицо дрункария впору было перенести на мозаику или старинную икону, настолько оно было похоже на лицо древних полководцев и императоров: застывшая ярость в глазах и полностью спокойное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул.
Четыре сотни клибанариев и тысяча легионеров прорвались к Андронику, незаметно для себя вырвав победу у партафцев. Горцы, у которых не получилось в начале боя убить Ласкария, понемногу начали отступать.
Легион Константа и когорты лучников Валента, взявшихся за мечи, погнали вражеский правый фланг, отрезав партафскую конницу от пехоты. Горцы стали сдаваться, в начале в одиночку, а затем десятками и даже сотнями. За правым флангом дрогнул вражеский центр - пехота без поддержки конницы не могла тягаться с аркадскими клибанариями. Потому и гибла, гибла, гибла…
Дольше всего держался вражеский левый фланг, потому что там оставался партафский полководец.
Но и он держался не так уж и долго: единым ударом легионеры и клибанарии просто смяли вражеские полки, обращая горцев в бегство.
Андроник лично сразился с партафским командиром. Им оказался высокий человек, полностью закованный в тяжёлую броню.
Шлем у него был чисто партафский: железный шип с конским хвостом, соединённый железным шаром с широкой и неглубокой основой и небольшая холщёвая повязка поверх, чтобы смягчать удары. К этому шлему крепилась кольчужная маска, закрывавшая всё лицо и шею до плеч, с двумя небольшими прорезями для глаз. Доспех был чешуйчатым, как и у самого Андроника, только сделан из кости.
На спине у партафца был круглый щит, который прикрывал его от стрел. Ноги закрывали лёгкие кольчужные штаны, укреплённые ещё и костяными пластинками. На правом колене покоился колчан, прикреплённый к поясу шнурком. Лошадь партафца вся, от кончика носа и до кончика хвоста, была защищена чешуйчатой бронёй. На голове у неё была маска из железа, ещё и закрывавшая глаза.
Партафец орудовал длинным копьём, немногим длиннее копий клибанариев.
Противник вскинул руку, прося разрешения поговорить перед поединком. К тому времени на поле боя осталось не многим более двух тысяч горцев, продолжавших сражаться.
– Аль-мухадтар, - чин командира тяжёлой конницы у партафцев. - Менгли-Дубрей предлагает поединок аль-мухадтару лорикиев, - "лорикиями" горцы называли аркадцев, это пошло от названия аркадского доспеха-лорики.
– Дрункарий Южной армии согласен на поединок с аль-мухадтаром, - осадил коня Андроник.
– Я предлагаю некоторые условия для поединка, - если бы не партафский акцент, Менгли-Дубреем вполне мог оказаться тарн, настолько уверенно и спокойно говорил вражеский командир. Тот народ отличался просто железной выдержкой.
– Ты не в том положении, чтобы требовать, - Андроник никогда не шёл на сделки с противником. Разве только они были готовы в битве перейти на сторону к Ласкарию. Но потом лучше уж было их убить: "Предавшему раз ничего не стоит предать дважды" - так говорили в Аркадии.
– Сначала выслушай. Мы проиграли из-за проклятья звёзд: сражались за предателя. Аль-ансара, - по-партафски "недостойный скакать на коне", - и я должны искупить эту ошибку, сразившись с лорикием. Я прошу в случае моей победы всех аль-ансаров отпустить домой. Ну а если победишь ты, то что ж, - Менгли-Дубрей вздохнул, - я стану твоим аль-ансаром.
– Слова, достойные воина. Я согласен.
– Тогда к бою, - Менгли-Дубрей отъехал на своём коне на несколько метров назад.
Андроник тоже немного отступил. Воины расступились, давая место для поединка. Тут же показались и священники, готовые спасти жизнь дрункарию. Несколько легионеров предложили своё оружие командиру, но Ласкарий отказался. Он собирался победить партафца только с мечом.
Между противниками было расстояние в десять шагов. Достаточно для поединка. Слишком мало, чтобы конь набрал разгон.
Первым атаковал Менгли-Дубрей. Он, вытянув вперёд копьё, бросился в атаку. Андроник стоял неподвижно несколько мгновений, а потом, когда копьё партафца уже было готово пронзить сердце дрункария, он резко свернул вправо, рубанув мечом по партафскому копью. Менгли-Дубрей опешил, увидев своё разломленное на две части копьё и невредимого противника.
Андроник и не думал останавливаться: он снова рубанул по копью, а потом вышиб его из рук партафца. Менгли-Дубрей схватился было за меч, но дрункарий плашмя ударил по руке аль-мухадтара, и клинок упал на землю. Противник оказался безоружным.
– Это был честный поединок, Менгли-Дубрей.
– Да, Ласкарь-яме, - обращение к начальнику в партафской армии.
– Теперь ты - воин аркадской армии. Не смешно ли, а, Валент? -
– Командир, боюсь, что Вы заплясали бы прямо на коне, - Валент расхохотался. - Не пади он в битве.
– Это ещё почему?
– Айсары только что взяли Ефратисий, городской староста сдал ключи от города. Вместе со всем оружием и провиантом.
– Великолепно, Валент, великолепно! Теперь у нас в руках вся западная Припартафская равнина…
– Хорошо. Молодёжь, молодёжь… Садись, - возле меня появился деревянный стул с высокой спинкой, обитой бархатом.
– Ты готов к первому уроку?
– Да, граф.
– Тогда начнём, пожалуй, - ревенант задумался, становясь ещё более расплывчатым, - с самих дворян.
– Граф?
– Какова главная цель дворян, а особенно Владетелей?
– Служить своему королю?
– В корне неверно, но простительно для ученика мага, - ревенант улыбнулся только уголками губ. - Главная цель дворян - это защита своих подданных, вассалов. Именно об этом клянутся все дворяне, которых посвящают в рыцари. Естественно, ты не учил эти клятвы, ведь у тебя дар к волшебству. Но это совершенно не мешает узнать, кто такие рыцари.
Как ты знаешь, в Королевстве сейчас одиннадцать Владетелей. Но кроме них есть и ещё множество других дворян, у каждого рода своя история, герб, девиз и, собственно, титул. Самым низшим среди дворянских титулов считается титул риттера.
Риттер - это дворянин, уже выросший из звания пажа, но не посвящённый в рыцари. А ещё - простолюдин, произведённый монархом или Владетелем, ведь только они имеют на это право, в дворяне.
После риттера идут рыцари или лыцари, как говорят в восточных землях Королевства. Рыцари - это основная масса дворянства. Рыцарь имеет право владеть лишь одним замком, при этом в случае войны он должен привести с собой десяток пехотинцев и двух пажей, то есть "копьё". Это ясно, Николас?
– Да, граф.
– Хорошо. Потом идут виконты. В нынешние времена это наследники дворян, но раньше всё было несколько иначе. За ними идут бароны, те уже могут владеть двумя замками, при этом обязуясь привести с собой два десятка воинов и четырёх пажей. Чуть выше них маркизы - эти владеют тремя замками и, соответственно, приводят с собой уже три десятка воинов каждый. Ну, за ними идут граф, маркграфы и герцоги. Герцогов всего только пятеро, все они Владетели. Всё понятно?
– Да, граф.
– Хорошо. Кстати, а кто твои родители?
– Я… не знаю моих родителей.
– То есть как? - ревенант просто не мог понять: он широко раскрыл свои глаза, а уголки губ чуть поднялись.
– Это очень длинная история, граф.
– Ничего, закат будет только через пару часов, твои "рыцари" узнают о твоём приезде только к полуночи. Именно тогда они вернутся с разведки.
– Хорошо, - я вздохнул, собираясь с мыслями. И рассказал графу свою историю…
Несколько минут стояла полная тишина.
– Обычная история для северных Владений, - голос ревенанта оставался прежним, только его лицо было несколько задумчиво.
– Да, граф, совершенно обычная…
Блистательная Партафа. Северные провинции.
Южная армия заметно уменьшилась: теперь по полям, на которых уже появился первый снег, шла едва ли треть от прежнего числа.И если бы из-за поражения! Андронику пришлось разделить армию после того, как пришло письмо от императора. Владыка требовал, чтобы Южная армия как можно скорее захватила Припартафскую равнину. Именно из-за этого и пришлось разделить войско. Два легиона, Левата, которым Андроник заменил погибшего в битве Ираклия, и Константина вместе с турмой Кантакузина уходили на восток, чтобы занять города Ктесифон, Бараянжар и Кмерну.
К сожалению, эти легионы были сокращены в два раза: после огромных потерь в битве у Гусиного брода Андроник не мог отослать от ударного кулака столько сил. Но хуже всего был отделение огнарских отрядов. Иоанн Ватац писал, что в Королевстве поднял мятеж викарий Мишель, и для принца как раз самое лучшее время вернуться. У Ласкария осталось всего двадцать тысяч пехоты, три тысячи клибанариев и пять тысяч лучников и пращников. С этими силами он должен был штурмовать Ефратисий.
Город раскинулся на трёх холмах. Приземистые домики из камня и глины жались друг к другу, словно пытаясь сохранить тепло очагов.
Поздняя осень была необыкновенно холодной, и скоро могли появиться первые больные и обмороженные. Если, конечно, мороз начнёт крепчать. Поэтому армии был жизненно необходим этот городок.
Ефратисий был окружён деревянной стеной и неглубоким рвом, но без осадного оборудования с ним нужно было повозиться. Андроник хотел взять эти "ворота Припартафской равнины" как можно скорее. Император прямо сказал, что чем быстрее Южная армия возьмёт Ефратисий, тем больше земли смогут выторговать дипломаты, и тем меньше денег потребуется на военные расходы. Казна пустела с каждой секундой. Даже Фока Сеян не знал, как достать ещё денег…
Андроник хмыкнул: ведь у них в руках оставался Аббас. Его отправили вместе с Фердинандом, принц должен был доставить его в столицу. А потом уже попытаться вернуться в Королевство. Султан был очень ценным доводом на будущих переговорах. Просто Менгли-Хазрей ещё не успел закрепиться на горном престоле, а сыновья венценосного пленника уже повели с узурпатором войну. Хотя какая, к кеметской пустыне, война? Эта междоусобица не сломает частокол и не заполнит ров Ефратисия. И уж конечно не эта междоусобица будет штурмовать эти стены.
– Иллюстрий, - сзади тихо подошёл Валент, кутаясь в меховой плащ. - У нас, у лучников, созрел хороший план штурма.
– В чём же он состоит? - Андроник подавил лёгкий зевок: за прошедшее утро Валент был уже пятнадцатым послом "от войска", и у каждого был свой собственный план. Естественно, гениальный…
– Суть его будет в ложной атаке. Это, как мы надеемся, подействует.
– Очень интересно, и как же будет выглядеть эта "атака"?
– Необходимо, чтобы священники подожгли участок восточной стены, потом блокировали вражеских колдунов. А мы бы в это время ударили прямо в ворота.
– Чем ударили? Ложками да походными котелками? - Андроник уже почти потерял интерес к предложениям Валента. Общий план был очень неплох, только вот нечем было проламывать ворота. Пока что нечем.
– Видите тот лес, иллюстрий? - Валент указал куда-то в даль, сокрытую утренним туманом.
Вообще, Андроник и Валент стояли на достаточно высоком холме. Он был как бы связующим звеном той линии холмов, на которых стоял Ефратисий, и той возвышенностью, на которой аркадцы разбили лагерь.
Вид военного стана радовал глаз Андроника: частокол в два человеческих роста, что достигалось путём предварительного создания вала. Ровные ряды палаток. Колья для частокола таскали сами легионеры, каждый по одному, и ещё много всякой мелочи и вооружения.
– Что там, Валент? Я ещё не очень хорошо изучил местность.
– Лес, иллюстрий, лес! Прекрасные деревья, каждое из которых достойно зваться корабельной древесиной!
– Валент, я знаю Вашу любовь к мореплаванию и кораблестроению, но не особо соображаю в древесине, - а зачем командиру наёмников-айсаров разбираться в породах дерева?
Лишь чистая случайность превратила Андроника Ласкария в дрункария и стратига Южной армии. Всего лишь то, что Иоанн Ватац когда-то был одним из воинов отряда Адроника.
– Это значит, что мы вполне можем сделать тараны.
– Вот это уже интереснее. Сколько времени потребуется воинам?
– Штурм можно назначить хоть на полдень.
– Хорошо, тогда прикажи воинам готовиться к бою, - Андроник стряхнул снег со своего плаща. - Незачем мёрзнуть под стенами.
– Будет исполнено! - Валент быстрым шагом пошёл к лагерю.
– Артарс! - так звали десятника охраны Андроника, он был айсаром.
– Да, командир?
– Как ты думаешь, смогут ли айсары прорваться вот к той башне, - Андроник указал на возвышавшуюся над всем городом башню. - И продержаться там несколько часов?
– Против бородачей, - так айсары презрительно называли горцев, - мы продержимся и неделю, если таков будет Ваш приказ.
– Хорошо, тогда сообщи остальным айсарам, чтобы готовились к штурму. Они мне будут нужны за час до полудня.
– Будет исполнено, командир, - Артарс последовал за Валентом.
Хоть Ефратисий и стоял на трёх холмах, был ещё и четвёртый, выше городских. С основным городом он был соединён деревянной стеной, а на самом холме стояла башня. Она позволяла горожанам следить за окружающей местностью (особенно это было выгодно во время осады) и хранить часть запасов. Эта башня была самой уязвимой точкой городской обороны. Об этом знал и Андроник, и командир гарнизона: у башни было до трёхсот воинов, готовых в любой момент отразить вражеский удар. Но вот такого штурма, какой уже разыгрывался в голове Ласкария, противник не предусмотрел.
Солнце уже почти было в зените, и в долине стало немного теплее. Солнечные лучи отражались от кольчуг аркадского войска, ветер играл со знамёнами и хоругвями. Всё войско выстроилось в четыре квадрата: три из легионеров, они подошли на выстрел баллисты, и ещё один из айсаров, тот был позади.
На флангах скучали клибанарии: тяжёлая конница вряд ли пригодится во время штурма и боя на узких улочках. Их целью было прикрытие пехоты, если гарнизон попробует сделать вылазку из потайного хода, если такой имеется.
Партафцы тоже выстроились на своих стенах: ровные ряды копий были устремлены вверх, к солнцу, кожаные доспехи были заранее почищены и подновлены, стяги со звёздами и полумесяцом должны были воодушевлять защитников на бой.
Андроник заметил сновавшего среди воинов дервиша. Как утверждали часто воевавшие с партафцами центурионы и декурионы, рядом должен быть и вражеский командир.
Андроник решил проехаться на коне, облачившись в свои доспехи: широкий шлем с личиной (железной полумаской, закрывавшей лицо от верхней губы и до лба), украшенные гравировкой наплечники и чешуйчатый доспех. Аркадские мастера делали их таким образом, что верх каждой чешуйки, начиная со второго ряда снизу, был прикрыт сразу двумя верхними чешуйками, и слабых мест в такой защите не было. Кольчужные штаны и чёрный плащ с пурпурной каймой лишь дополняли картину.
Андроник не меньше, чем на доспехи, полагался на аркарские кресты, украшавшие шлем, наплечники и поножи, зачарованные священниками. Магия Аркара должна была защитить от стрел и мечей.
В бой Андроник взял скутум и щит. Скутум был мечом ксариатских всадников, позднее распространившимся и среди пехоты, длиной в девяносто сантиметров и с коротким эфесом. На нём был изображён орёл - символ Аркадской империи. Щит был круглым, состоявшим из деревянной основы, обитой железом, и железного умбона. Его тоже украшали орлы, только выкрашенные в пурпурный цвет.
– Трубач, играй наступление! - Андроник, насладившись секундами тишины, выкрикнул команду во всю мощь своих лёгких.
Войско двинулось. В проёмах между квадратами легионов шли лучники, готовившиеся дать залп. Легионеры несли тараны, прикрываясь щитами. Лишь айсары не трогались, ожидая удобного момента для атаки.
Но вот легионеры остановились, и вперёд вышли лучники. Они выстроились в линию и воткнули стрелы в землю: это был запас на первые выстрелы. Партафцы молчали: аркадские лучники были вне того расстояния, на котором стрела могла убить или ранить человека.
Несколько воинов понесли зажжённые факелы, от которых лучники поджигали паклю, намотанную на стрелы.
Андроник вскинул руку - и после команды центурионов лучники подняли свои луки, прицелившись. Через мгновение рука дрункария опустилась - и в воздух взметнулись крохотные костры горящих стрел.
Композитные луки поражали мишени и на таком расстоянии. Через несколько мгновений стрелы долетели до деревянных стен, и началась битва.
Пока защитники города пытались затушить загоревшееся в некоторых местах дерево или оравших от боли товарищей, в которых попали горевшие стрелы, легионеры пошли на штурм. Партафцы ответили выстрелами: несколько десятков аркадцев в первых рядах упало, истекая кровью. Из башни, на которую Андроник собирался направить основной удар, тоже сыпались стрелы на головы нападавшим.
Через восемь минут легионеры ударили тараном по воротам. Аркадцы били со всей силой, надеясь как можно скорее проломить ворота. Командир партафцев начал перебрасывать воинов из башни к воротам. И на стене, и перед стеной смерть находила свои жертвы. Старухе с косой было всё равно, верят её жертвы в звёзды или в Аркара, она просто выполняла своё дело.
На головы легионерам полились кипяток и горячее масло, центурионам пришлось целых три раза сменить воинов у тарана, которых заодно и настигали кидаемые защитниками копья.
Андроник бросил айсаров в битву. Две тысячи воинов кинулись к башне, прикрываясь каплевидными щитами.
У командира партафцев не было выбора: или он уводил от ворот воинов, уменьшая шансы на победу, или оставлял их, лишив защитников башни последнего шанса выжить. Воины остались.
Айсары, потеряв чуть больше пяти десятков убитыми и ранеными, подошли к башне. Тут же наверх полетели осадные крючья, цеплявшиеся за крышу и верхушку частокола.
Северные наёмники не зря получали своё жалование: через минуту уже послышался звон мечей. Айсары начали давить на защитников башни, и всё больше воинов стало подниматься вверх по крючьям.
В это же время Андроник кинул на восточный холм легион Константа вместе с тремя таранами. С этой-то минуты и начался настоящий бой.
После оглушительного треска ворота сломались, и легионеры кинулись в бой. Как раз в это время айсары заняли башню и теперь продвигались товарищам навстречу.
Три тарана долбили в деревянную стену. Окрылённые успехом аркадцы и айсары уже почти праздновали победу…
Андроник заметил, как чёрная точка сползает с гор, будто муравей с тёмного дуба. Враг. Партафцы их обходят…
– Конница, развернуться к горам! Быстро!
Конная турма поворачивала коней, гремя железом брони. Всадники оживились - ведь предстояло веселье! Сейчас враг увидит, кто такие аркадцы!
Всадники выстроились на холме вокруг Андроника. Ласкарий на коне занял место в первом ряду. Скутум сверкал в лучах солнца, грозя врагу смертью.
– Подходите, гады, мы вас ждём, - осклабился Андроник. Хладнокровие полководца отступило, уступив место горячности командира наёмников.
Андроник помнил о тех минутах совсем немного. Его внимание было приковано к горам. Лишь иногда он смотрел, что творится в городе…
Вот айсары подожгли несколько зданий. Наверное, казармы… Легионеры бежали от ворот к холму, занимая оборонительные позиции. Невдалеке выстроились лучники, в спешке готовившиеся к стрельбе. А с гор всё спускались полки партафцев.
Вражеское войско уже выстроилось напротив аркадцев. Легионеры как раз выстроились четырьмя квадратами, в промежутках между которыми лучники приготовились к стрельбе.
Самое время ударить.
– За славой!!! - Андроник выкрикнул во всю мощь своих лёгких, пришпорив коня.
Дрункарий понёсся на врага, увлекая за собой всё войско. Тут не было приказов командира или хитрых манёвров - только яростная атака, когда воины следовали за командиром. Партафский командир, совсем не готовый к этому, не успел отдать каких-нибудь приказов: партафцы сами понеслись навстречу аркадцам. Две лавины были в нескольких шагах друг от друга, когда Андроник поднялся в стременах и выкрикнул на староксариатском: "Победа или смерть!".
Через секунду он сбил с ног одного горца, срубив голову со второго. А войско уже подхватило выкрик Андроника, и сам воздух вспомнил ксариатский язык.
Андроник, орудуя мечом, отбивался от партафцев, совершенно не думая о смерти - наоборот, он искал её. Ласкарий ещё в первые минуты смирился с мыслью, что аркадская армия поляжет на этих холмах.
Врагов было слишком много, а в Ефратисии до сих пор сражалась большая часть войска…
Кровавая пелена застила глаза Андронику: он рубил и колол, колол и рубил. Всё было очень просто: враги - впереди. Свои - за спиной. И только ярость битвы да звон железа между ними.
Ласкарий даже немного удивился, увидев, как несколько легионеров прорвалось к нему. Оказывается, дрункарий сражался в окружении. Но почему он этого не заметил?
У Андроника не хватало времени, чтобы посмотреть на землю: у ног его коня валялись трупы партфацев. Много трупов…
И снова: колоть и рубить, рубить и колоть. Воспоминания превращаются в набор миниатюры из книг…
Вот Валент пронзил своим знаменитым коротким копьём вражеского всадника, а секирой, которую он держал в левой руке, отогнал пять или шесть горцев. Все удивлялись, как можно так драться. Валент лишь улыбался и говорил, что надо чаще тренироваться…
Невдалеке был и Констант, вместе с воинами своего легиона прорывавшийся к Андронику. В такой свалке главную роль играла выучка, количество бойцов и доспехи.
Партафцы уступали всего лишь в двух вещах. Андроник заметил, как вражеская конница попыталась отрезать когорту, в которой дрался Валент, от основного войска, но в дело вступили клибанарии: на глазах у дрункария один из аркадских всадников пригвоздил к земле партафского кавалериста вместе с лошадью, но на него тут же накинулось пятеро горцев…
Несколько аркадских когорт прорвались к вражескому центру, захватив знамя со звёздами и полумесяцем. Они были со всех сторон окружены, но держались из последних сил…
Именно туда Андроник и направил коня, по пути избавляясь от не в меру наглых горцев. Несколько мгновений - и Андроник прорывается к своим легионерам…
Когорта Валента и несколько десятков воинов Константа последовали за дрункарием, послужив живым тараном…
Ласкарий уже устал постоянно поднимать и опускать меч, движения стали медленными, а глаза предательски застилал пот…
Андроник еле успел увернуться от удара копьём. Иначе ещё мгновение - и привет, загробный мир…
Но вот он оказался у заветной цели: легионер с захваченным знаменем был в метре от него. Партафцы только этого и ждали: всё вражеское войско стало наседать на когорту. Сотня клибанариев погибла, пытаясь прорваться к Андронику.
"Это конец" - пронеслось в голове у Ласкария, когда конь под ним упал, сражённый партафским копьём. Андроник вовремя успел спрыгнуть с него. И упал прямо на горцев, не глядя рубя мечом. Андроник закрыл глаза: он не хотел увидеть, кто принесёт ему смерть…
Прошло мгновение. Ещё одна. Андроник открыл глаза: вокруг него были лишь трупы. Выжившие держались от него подальше. Им показалось, что демоны вселились в дрункария. И он не хотел их в этом разубеждать.
– Ну же, подходите! - Андроник расхохотался…
Вражеское кольцо сжималось. Вот пал центурион, до последнего вздоха прикрывавший Андроника с правой стороны. Через минуту погиб и державший захваченное знамя легионер, хватаясь за кровоточащее горло…
Становилось всё труднее отбиваться от врагов: на Андроника нападало уже по три-четыре партафца одновременно, а сил хватало только на блокирование их ударов…
От когорты осталось не больше пяти десятков воинов, и каждую секунду слышался предсмертный вздох легионеров, падавших под ударами. Дрункарий сделал ещё несколько шагов назад, внезапно упёршись в чью-то спину. Выжившие легионеры когорты инстинктивно выстроились в круг. Он был так узок…
Андроник никогда не задумывался, как к нему придёт смерть, но почему-то именно сейчас он услышал трубы. Да, именно звук трубы, как утверждали священники, сопровождает человека в последние секунды жизни. К сожалению, как убедился дрункарий, легионера в последние секунды жизни окружают ещё и лица партафцев.
Вот снова раздались звуки труб, но только ближе. Теперь Андроника защищало только двадцать воинов. Дрункарий пропустил один удар, но тот лишь скользнул по доспехам. Через мгновение ещё один удар обрушился на шлем, и половина личины слетела, а с лица закапала кровь.
Андроник не мог видеть, но партафцы на секунду опешили, увидев, что знак Аркара на шлеме дрункария засиял ещё ярче, словно маленькое солнце. Ласкарий воспользовался замешательством врагов, и два трупа повалилось на землю. За спиной у Андроника осталось всего десять воинов, сражавшихся из последних сил.
В глазах потемнело. Андроник видел лишь узкую полоску света.
И вдруг ему показалось, что он видит ангела смерти. Только тот, почему-то, явился в образе Михаила, командира первой турмы…
Он что-то говорил, но голоса его не было слышно - до Андроника доходил лишь звон мечей и стоны умирающих. Лишь когда возле Михаила появился десяток клибанариев, Андроник понял, что жив. И, главное, спасён.
Михаил потом рассказывал, что лицо дрункария впору было перенести на мозаику или старинную икону, настолько оно было похоже на лицо древних полководцев и императоров: застывшая ярость в глазах и полностью спокойное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул.
Четыре сотни клибанариев и тысяча легионеров прорвались к Андронику, незаметно для себя вырвав победу у партафцев. Горцы, у которых не получилось в начале боя убить Ласкария, понемногу начали отступать.
Легион Константа и когорты лучников Валента, взявшихся за мечи, погнали вражеский правый фланг, отрезав партафскую конницу от пехоты. Горцы стали сдаваться, в начале в одиночку, а затем десятками и даже сотнями. За правым флангом дрогнул вражеский центр - пехота без поддержки конницы не могла тягаться с аркадскими клибанариями. Потому и гибла, гибла, гибла…
Дольше всего держался вражеский левый фланг, потому что там оставался партафский полководец.
Но и он держался не так уж и долго: единым ударом легионеры и клибанарии просто смяли вражеские полки, обращая горцев в бегство.
Андроник лично сразился с партафским командиром. Им оказался высокий человек, полностью закованный в тяжёлую броню.
Шлем у него был чисто партафский: железный шип с конским хвостом, соединённый железным шаром с широкой и неглубокой основой и небольшая холщёвая повязка поверх, чтобы смягчать удары. К этому шлему крепилась кольчужная маска, закрывавшая всё лицо и шею до плеч, с двумя небольшими прорезями для глаз. Доспех был чешуйчатым, как и у самого Андроника, только сделан из кости.
На спине у партафца был круглый щит, который прикрывал его от стрел. Ноги закрывали лёгкие кольчужные штаны, укреплённые ещё и костяными пластинками. На правом колене покоился колчан, прикреплённый к поясу шнурком. Лошадь партафца вся, от кончика носа и до кончика хвоста, была защищена чешуйчатой бронёй. На голове у неё была маска из железа, ещё и закрывавшая глаза.
Партафец орудовал длинным копьём, немногим длиннее копий клибанариев.
Противник вскинул руку, прося разрешения поговорить перед поединком. К тому времени на поле боя осталось не многим более двух тысяч горцев, продолжавших сражаться.
– Аль-мухадтар, - чин командира тяжёлой конницы у партафцев. - Менгли-Дубрей предлагает поединок аль-мухадтару лорикиев, - "лорикиями" горцы называли аркадцев, это пошло от названия аркадского доспеха-лорики.
– Дрункарий Южной армии согласен на поединок с аль-мухадтаром, - осадил коня Андроник.
– Я предлагаю некоторые условия для поединка, - если бы не партафский акцент, Менгли-Дубреем вполне мог оказаться тарн, настолько уверенно и спокойно говорил вражеский командир. Тот народ отличался просто железной выдержкой.
– Ты не в том положении, чтобы требовать, - Андроник никогда не шёл на сделки с противником. Разве только они были готовы в битве перейти на сторону к Ласкарию. Но потом лучше уж было их убить: "Предавшему раз ничего не стоит предать дважды" - так говорили в Аркадии.
– Сначала выслушай. Мы проиграли из-за проклятья звёзд: сражались за предателя. Аль-ансара, - по-партафски "недостойный скакать на коне", - и я должны искупить эту ошибку, сразившись с лорикием. Я прошу в случае моей победы всех аль-ансаров отпустить домой. Ну а если победишь ты, то что ж, - Менгли-Дубрей вздохнул, - я стану твоим аль-ансаром.
– Слова, достойные воина. Я согласен.
– Тогда к бою, - Менгли-Дубрей отъехал на своём коне на несколько метров назад.
Андроник тоже немного отступил. Воины расступились, давая место для поединка. Тут же показались и священники, готовые спасти жизнь дрункарию. Несколько легионеров предложили своё оружие командиру, но Ласкарий отказался. Он собирался победить партафца только с мечом.
Между противниками было расстояние в десять шагов. Достаточно для поединка. Слишком мало, чтобы конь набрал разгон.
Первым атаковал Менгли-Дубрей. Он, вытянув вперёд копьё, бросился в атаку. Андроник стоял неподвижно несколько мгновений, а потом, когда копьё партафца уже было готово пронзить сердце дрункария, он резко свернул вправо, рубанув мечом по партафскому копью. Менгли-Дубрей опешил, увидев своё разломленное на две части копьё и невредимого противника.
Андроник и не думал останавливаться: он снова рубанул по копью, а потом вышиб его из рук партафца. Менгли-Дубрей схватился было за меч, но дрункарий плашмя ударил по руке аль-мухадтара, и клинок упал на землю. Противник оказался безоружным.
– Это был честный поединок, Менгли-Дубрей.
– Да, Ласкарь-яме, - обращение к начальнику в партафской армии.
– Теперь ты - воин аркадской армии. Не смешно ли, а, Валент? -
– Командир, боюсь, что Вы заплясали бы прямо на коне, - Валент расхохотался. - Не пади он в битве.
– Это ещё почему?
– Айсары только что взяли Ефратисий, городской староста сдал ключи от города. Вместе со всем оружием и провиантом.
– Великолепно, Валент, великолепно! Теперь у нас в руках вся западная Припартафская равнина…