Андреев Николай. И маги могут быть королями.

   – За мной! - вскричал я, вынув из ножен подаренный Беневалем меч, и понёсся вперёд, на врагов.
   Потом я никак не мог понять, зачем я это сделал. Разве должен ученик мага соваться в бой, да ещё и в первых рядах? Уж точно не я и не в нашем Королевстве.
   – За господином! - подхватил Владек, размахивая своим молотом, и последовал за мной.
   За секунду до того, как мой меч ударил по вражеским щитам, я успел прошептать формулу "огненной защиты", и вот уже шесть клинков летали вокруг моей головы. Только это и спасло меня от одного из реджинальдистов, попытавшегося ударить своим мечом по моей голове: пламя превратило его руку в обугленную головёшку. Металл клинка прервал его страдания.
   Но вот в воротах показался Тенперон, перед боем нацепивший шлем с железными крыльями. Всего секунда ему понадобилась, чтобы оценить обстановку, а потом он ринулся мне на помощь. За ним последовал Матвей Корвин, прооравший перед боем свой девиз.
   Чаша весов качнулась в нашу сторону.
   Увидев, что через ворота врываются наши воины, вражеский командир приказал сложить оружие. Битва за город закончилась, едва начавшись. Жаль… Было весело. Но всё равно не так. Как в битве при Креси.
   Вражеский гарнизон сложил оружие к нашим ногам. Несколько десятков мечей, копий, топоров и сотня щитов теперь валялись в куче у наших телег.
   – Николас, тебя не ранили? - спросил Тенперон, всматриваясь в моё лицо. Я провёл по нему рукой - и увидел кровь.
   – Нет, учитель, это кровь одного из реджинальдистов.
   – Во-первых, это кровь огнара, и этим всё сказано. Все мы тут один народ, а не "враги"!
   …Пора бы напомнить мальчику, что вокруг него далеко не игра. Хотя. Наверное. Он это прекрасно понимает. Может быть, к Тенперону просто приходит старость? И он начинает считать себя единственным человеком, который знает, что хорошо, а что - плохо…
   – А это Вы им скажите, учитель.
   – Вот как раз сейчас и скажу, Николас, не сомневайся. Но сначала мне надо похвалить тебя и твоих воинов. Мне уже сказали, кто первым бросился на ряды противника.
   – Я просто не сдержался, учитель!
   – Запомни: воины любят тех командиров, что сражаются в их рядах. Возможно, тебе когда-нибудь это пригодится, если эта война несколько затянется.
   – Не затянется, милорд маг, когда у нас есть такой командир и такой господин, - Жихарь поклонился Тенперону, снимая шлем.
   – Надеюсь, Жихарь, надеюсь! Ну а сейчас мне надо заставить подумать этих, - глаза Тенперона сузились, - огнаров.
   – Конечно, милорд, конечно, - Жихарь встал за моей спиной, махнув остальным "рыцарям".
   Владек через мгновение оказался возле меня. Его молот растворился в воздухе. Лкашек и Сташек всегда завидовали этому: им-то, в отличие от кенари, приходилось таскаться со всем своим железом. Владарь лишь хмыкнул и закинул свой топор за спину - там у него были трофейные ножны.
   – Вы знаете, кто мы? - Тенперон не слезал с лошади, каждый реджинальдист должен был его видеть.
   – Бандиты али мародёры! - послышался выкрик откуда-то из кучи пленных.
   – Мы - воины Фердинанда, единственного законного наследника огнарского трона! А вы - те, кто сражается против него.
   – А ты, видать, Тарик! - снова тот же голос.
   – Я был среди героев Креси и Кирсекри! Есть тут кто-нибудь, кто побывал в одной из этих битв.
   – Ну, я! - вперёд вышел уже поседевший огнар, в старинной кольчуге, явно доставшейся ему от предков. - Только мало ли кто может сказать, что битвой с айсарами не командовал!
   – А ты, - Тенперон улыбнулся, - атаку рыцарской конницы припомнить можешь? Когда отсекли несколько тысяч варваров?
   – А кто ж её забудет-то! Тогда их как комья грязи раскидали!
   – А оборону латной пехоты на Коровьем холме? Когда там копьеносцы засели?
   – А это уж вообще забыть нельзя: я там, среди них, и был! Постой, да и тебя узнавать стал. Ты ж тот маг, что войском командовать стал?
   – Да, он самый. Ну так что, кто вам там всем жизни спас, а?
   – Так ты ж и спас, милорд, - воин потупился. - Зря я тут супротив тебя топором махал. Ежели бы не ты, не видать моей сотне жен да детей. Земной тебе поклон, что тогда выручил. Ох, насели на нас тогда, не отмахались бы без магии…
   – Теперь ничем не лучше, воин. Думаешь, я вас тут убить всех захотел? Нет, просто воинам еда и крыша над головой нужны, чтобы против Реджинальда продержаться. Что он вам тут хорошего сделал?
   – Налоги поднял да зерно отобрал, - помрачнел тот старый воин. За ним то же самое повторяли и окружавшие его люди, а скоро все пленные начала даже выкрикивать, что успел натворить Реджинальд. А такого было очень даже немало.
   – За такого короля ещё и умирать, а? А ты знаешь, что с остальным Королевством делается? - воин кивнул. - Так вот! И за кем же ты теперь пойдёшь, огнар? За командиром, с которым ты уже в бою побывал, или за выскочкой, сидящим где-то далеко на юге и пьющим вино за твой счёт?
   – Ясно за кем - за командиром. - Внезапно до старика дошло. - Так чего ж мы тут говорим? Мне бы только меч назад, я бы много что припомнил, Реджинальду-то!
   – Вот и славно! Завтра же мы выступим дальше, и будем идти, пока не упрёмся в стены Тронгарда!
   – Это Вы серьёзно, учитель? - спросил я у Тенперона, когда он отъехал от пленных воинов.
   – Совершенно серьёзно! Утром я пошлю гонца в замок, пусть Блад Торн очистит горы и двигается к нам. Надеюсь, подойдёт хоть несколько айсарских племён, тогда мы уж точно повоюем!
   – Да, учитель, мы ещё как повоюем!

Блистательная Партафа. Ипартафар.

   Туннель отыскался очень быстро. В сумерках войско уже заходило в него. На Андроника этот ход произвёл огромное впечатление. Ещё бы: по коридору в ряд могли пройти семеро человек, а пол и стены были укреплены каменной кладкой и дубовыми балками. Внутри никого не обнаружилось, даже горцы не знали о существовании подобного хода, не говоря уже о партафцах.
   – Иллюстрий, как Вы узнали об этом туннеле? - Андроник замыкал ряды, с ним же шли и почти все командиры, кроме Иовиана.
   – Император предоставил мне старые карты этой местности, и на них я нашёл указания насчёт этого туннеля, - при дворе умение врать не задумываясь часто могло спасти жизнь. Или помочь лишиться головы твоему сопернику.
   – Да будет благословен Иоанн Дука Ватац! - Валент произнёс традиционные слова, которые должны звучать при упоминании императора. Правда, многие аркадцы этого обычая не соблюдали.
   – Кстати, этот ход должен вывести нас прямо к одному из столичных фортов. Менгли-Дубрей, как думаешь, к какому именно?
   – К одному из двух: к Аль-Магрибу или Аль-Тинару, только они расположены ближе всего к этой части гор. Они же и самые высокие из всех, только вот…
   – Что "только"?
   – Только я сомневаюсь, что охрана даже не подозревает о существовании туннеля! Вы что, думаете, что за два века партафцы не облазили все эти горы? Я сам в детстве часто ходил по горам возле города, но ничего, кроме небольших пещер, не находил.
   – А вот мы и узнаём, так это или нет! Смотрите, к нам Иовиан бежит! - Валент махнул рукой, в сторону нескольких бежавших к Андронику легионеров. Воинам приходилось расталкивать айсаров и горцев, шедших в хвосте войска.
   – Иллюстрий, дальше хода нет!
   – В смысле, нет? - Андроник застыл на месте. Он предполагал нечто подобное, но чтобы так быстро…
   – Нет, и всё. Там просто каменная стена, которая не выглядит очень уж тонкой.
   – Дайте-ка я проверю. Может, это выход в форт, этим можно объяснить, почему партафцы не нашли этот туннель.
   – Я с Вами, камандир! - Ибрагим, бряцая оружием, поспешил за Андроником. Горец с самого начала почувствовал, что лучше держаться поближе к Ласкарию - и врагов больше, и добычи. Но и намного безопасней.
   – Ну, тогда уж и мы, - Михаил и Констант старались не отстать от горца. Это им еле удавалось.
   В туннеле было очень тесно из-за того, что в нём было всё войско Андроника, а оно с битвы на перегороженной дороге увеличилось на две тысячи горцев. Ибрагим обещал в три раза больше, если войско окажется возле столицы. Похоже, что горцы наконец-то решили сбросить партафское ярмо. А заодно и пограбить бывших хозяев.
   Андронику пришлось распихивать аркадцев и айсаров целый час, чтобы наконец-то добраться до конца туннеля. Всё оказалось ещё хуже, чем говорил Иовиан: путь воинам преграждала глухая каменная стена, выглядевшая крепче ипартафарских стен.
   – А вот это мне уже не нравится. Остановите воинов, пусть пока отдохнут. Дальше-то всё равно идти некуда.
   – Легионеры, отдыхать! - центурионы поспешили выполнить приказ дрункария.
   – Как по-твоему, Иовиан, можно её разбить? - Андроник осматривал стену, пару раз стукнув по ней ногой.
   – Возможно, здесь есть какой-нибудь механизм, открывающий проход. А может, подобного здесь никогда и не было… - Иовиан потупил взгляд.
   – Его не может не быть! Тащите-ка лучше сюда таран, да покрепче!
   – Исполняю, иллюстрий! - Михаил направился к обозу, снова расталкивая легионеров.
   – А мне надо подумать, - Андроник прислонился к стене и задумался.
   Камень вокруг был достаточно гладким. Значит, долго и упорно обрабатывали. Стена здесь была укреплена такими же кирпичами и камнем, что и до этого, причём кладку сделали намного толще. Только одно не нравилось Андронику: явное отсутствие дверных механизмов.
   На вилле Ласкариев тоже был потайной ход, построенный века три-четыре назад, и Андроник прекрасно его изучил. Аркадцы всегда прятали дверные механизмы в пол или в факелы, так было меньше вероятности, что его найдут противники или варвары. Однажды дрункарию довелось даже увидеть потайной ход, спрятанный за фреской. На которой, как ни странно, было точное изображение того потайного хода, что был скрыт за ней. У аркадских мастеров было своеобразное чувство юмора.
   К сожалению, ничего подобного здесь не было.
   – А вдруг это и вправду тупик? - Андроник тихо прошептал.
   И Ласкарию стало так плохо от этой мысли, что он со злости ударил по стене возле входа. Он часто избавлялся от гнева подобным образом: пару раз со всей силы бил по стене или полу, и сразу успокаивался.
   Ну, а если и это не помогало, то он выезжал на коне в свои владения в поисках айсарских шаек, что во множестве бродили в пограничных землях. Жаль только, что целых восемь варваров выжило после подобных прогулок. Надо ли говорить, что в последнее время Андроник был лишён удовольствия вот таких вылазок? Просто айсары перестали соваться в его владения, вспоминая истории своих выживших собратьев.
   На этот же раз удар по камню помог Андронику не только успокоиться, но и решить проблему. Очень неожиданным способом.
   Камень дрогнул под ударом дрункария, посыпалась каменная крошка, и плита стала медленно отъезжать в сторону, погружаясь в нишу, выбитую в скале.
   – Аркар всемилостивый! - только и смог выдавить из себя Валент, глядя на кулак Андроника, стену, каменную плиту и ошарашенное лицо дрункария.
   – Камандир сдвинул скалу, камандир сдвинул скалу! - а это уже Ибрагим орал во всю глотку. На его крик сбегались воины…
   За минуту у отъезжающей плиты собралась толпа, полностью перекрыв путь возвращавшемуся Иовиану. Командир плевался и орал на легионеров, чтобы те дали пронести таран, но через минуту и до него дошло, что же произошло…
   И вот наконец-то камень остановился.
   Взору Андроника открылись Партафские горы, тянувшиеся, насколько хватало глаз. Но стоило посмотреть чуть ниже - и вот уже был виден Ипартафар.
   Столица Блистательной Партафы раскинулась в горной долине, края которой упирались в пологие склоны. На них было возведено чуть больше десятка фортов, образовывавших полумесяц, который рогами упирался во вход в долину.
   Ипартафар также окружали два ряда каменных стен в пять человеческих ростов высотой. Сотни домов жались друг к другу, зато вот в центре была огромная пустая площадь, а перед ней - султанский дворец. Этого, правда, увидеть было нельзя, но именно так описывали Ипартафар побывавшие там аркадцы.
   Дворец представлял собой целый комплекс зданий. Четыре здания, отделанные красным гранитом, были ориентированы по сторонам света, а в центре была султанская резиденция. Восемь минаретов с крышами, покрытыми сусальным золотом, возвышались над мраморными стенами, на которых были выбиты партафские Святые заповеди. Ворота из красного дерева и серебра, инкрустированные рубинами и опалами, вели во внутренний дворик, откуда можно было попасть в двадцать огромных комнат, а те уже выводили во внутренние покои и апартаменты для высокопоставленных гостей.
   Только одна вещь выдавала аркадских строителей города: акведук. Когда-то славившийся на всю Ксариатскую империю, он заметно обветшал, но до сих пор его "дорожка" спускалась с гор к специальному зданию, где хранились запасы воды. Вот только из-за того, что здесь царствовала зима, движение воды перекрыли, и теперь на акведуке лежал один снег да поблёскивал кое-где лёд.
   – Вот я и дома, - Менгли-Дубрей глубоко вздохнул, глядя на Ипартафар. - Только, похоже, война добралась и сюда.
   И правда, в нескольких местах видны были пепелища сгоревших домов. Несколько десятков зданий были повреждены огнём: выгорели крыши, стены были закопчены.
   Андроник наконец-то решился выйти на свежий воздух. И сильно удивился, увидев слева, чуть ниже, форт. Квадрат каменных стен защищал центральную башню, украшенную полумесяцем. Там же были и катапульты с баллистами. А вот гарнизона не было видно.
   – А где воины?
   – Похоже, обедают, - Менгли-Дубрей последовал за своим командиром. - Скоро они снова выйдут на стены, так что нам надо спешить. Скорее всего, они нас даже и не заметили.
   – Великолепно! Валент, чтобы через пять минут тут были лучники и штурмовой отряд айсаров.
   – Делается, дрункарий! - звеня кольчугой, Валент стал протискиваться через легионеров.
   Тем временем войско уже начало выходить на свежий воздух. Воины щурили глаза, отвыкнув от яркого солнца и блеска снега. Горцы же хватались за кинжалы и хищно смотрели на раскинувшийся перед ними город: дети гор явно собирались поскорее напоить свои мечи и кинжалы кровью партафцев.
   – Камандир! - Ибрагим был тут как тут. - Теперь уж маи братья атамстят за унижение! Только скажите, и мы будем резать этих гяуров как баранов!
   – Всему своё время, Ибрагим. Ты лучше приведи ко мне ещё воинов твоего народа, и чем больше их будет, тем быстрее вы сможете отомстить.
   – Все джигиты будут здесь, дай только время, камандир! - Ибрагим повернулся к своим воинам и быстро сказал им что-то на своём языке. Через мгновение они уже скрылись за отрогами гор.
   – Иллюстрий, лучники сейчас прибудут, - запыхавшийся Валент уже вернулся. Тем временем на свежий воздух выходило всё больше и больше воинов.
   – Великолепно, Валент! Как думаешь, мы сможем без лишнего шума взять этот форт?
   – А то как же! Надо только как-нибудь перемахнуть через его стены, или хотя бы ворота выломать. А дальше мы их просто задавим числом.
   – У меня есть идея получше. Менгли, ты сможешь сыграть роль какого-нибудь партафского командира?
   – А почему я должен играть того, кем я и являюсь? - заговорщицки подмигнул партафец.
   – Иовиан, у нас есть партафская одежда и оружие? Человек этак для сорока.
   – Найдётся и для тысячи, иллюстрий!
   – Тогда переодень четыре десятка легионеров в партафцев, но только как можно быстрее, пока у тех, - Андроник махнул в сторону форта, - обед не закончился.
   – Делается, иллюстрий!
   – Интересно, почему в этом форте даже дозорных не выставили?
   – Будь я командиром гарнизона, уже бы давно кто-нибудь висел на башне. Кстати, как я и думал, мы вышли возле Аль-Тинара, самого укреплённого форта. Во всяком случае, он был таковым при султане Аббасе.
   – Я молю Аркара, чтобы мы так же легко вошли и в город. Интересно, куда смотрит Менгли-Хазрей: армия врага уже движется к столице, - Андроник хохотнул, - а в фортах даже охрана не выставлена. Хотелось бы мне знать, в столице гарнизон-то хоть остался?
   – Думаю, в Ипартафаре вполне могут идти бои воинов Менгли-Хазрея и сторонников Аббаса. Скорее всего, именно поэтому в городе сгорело несколько домов.
   – А я боюсь, как бы Ипартафар кто-нибудь не взял, пока мы маршировали по горам. Вполне может оказаться, что тарны или тайсары уже пируют в султанском дворце. Девалась же куда-то партафская армия.
   – Какая армия? - Менгли-Дубрей нервно засмеялся. - В той битве, в которой я поклялся служить тебе, Андроник Ласкарий, полегла последние настоящие солдаты.
   – Ну ладно, ладно, Менгли, не волнуйся! - Андроник почти понимал чувства партафца. - Вот возьмём мы этот город, вернём Аббаса, и будете вы себе спокойно тут жить. Ну, разве только без северных равнинных земель.
   – Боюсь, что будем мы жить вообще без земель.
   – Император не дурак: он понимает, что если мы двинемся южнее Ипартафара, то придётся каждый день подавлять партафские мятежи. Эта война и так слишком дорого обошлась казне.
   – Командир, вот и наши "партафцы", - хохотнул вернувшийся Иовиан. - Воины гарнизона обзавидуются!
   Да, этих легионеров вырядили во все самые лучшие трофеи: на партафские халаты были накинуты толстые кольчуги и воронёные кирасы, а из оружия были секиры и лёгкие мечи с круглыми железными щитами. Этот отряд стал больше похож на султанских "бессмертных", нежели на обычных партафских воинов.
   – Менгли, а теперь я тебе объясню, что ты должен сделать…
   Очень странная процессия подошла к форту. Впереди, на закованном в броню коне, ехал всадник, на котором железа было не меньше, чем на его скакуне.
   За ним гордо шествовало четыре десятка "бессмертных", бряцавших своим оружием. Всадник, не спешиваясь, несколько раз стукнул в ворота железным кольцом на длинной-длинной цепочке, приделанным к стене. Несколько минут ничего не происходило, и всадник снова ударил кольцом в ворота. И вот наконец-то на стене появился партафец, зевавший во весь рот.
   – Чего тебе?
   – Немедленное послание от султана, да продлит небо его дни!
   – Делать мне нечего, послания…
   – Да как ты смеешь так разговаривать с аль-мухадтаром? Если мне не откроют ворота, я немедленно возвращусь в город и прикажу вырвать язык и тебе, и всему гарнизону! - воины безмолвствовали, зато вот всадник уже начал разворачивать своего коня.
   – Господин просто не понял солдатского юмора! Сейчас аль-мухадтару откроют ворота! Эй, Файнар, немедленно открой ворота!
   – Вот так-то лучше. Возможно, Султан даже не узнает об этом, если у меня будет хорошее настроение, - всадник подмигнул стоявшему на стене воину.
   – Гюйнар уж постарается, чтобы так и было, господин!
   Между тем ворота уже заскрипели и начали открываться. Во внутреннем дворике было не больше десятка сонных воинов, еле передвигавших ноги. Похоже, они только недавно проснулись.
   Всадник въехал на своём коне внутрь. За ним последовали и его воины, озиравшиеся по сторонам.
   – Так что у господина за послание от султана Менгли-Хазрея? - воин, стоявший на стене, спустился. Видимо, это был командир гарнизона.
   – От Менгли-Хазрея? - командир гарнизона не заметил, что рука всадника оказалась на эфесе меча. - Аббас шлёт тебе привет!
   Партафец успел только широко раскрыть глаза от удивления, а через мгновение его голова уже покатилась по камням.
   – Нас предали! - заорало несколько воинов гарнизона, зовя находившихся поблизости, товарищей на помощь.
   А между тем в ворота уже вбегали аркадские легионеры и горцы, радостно улюлюкавшие. Сорок же "бессмертных" начали резню, убивая воинов гарнизона.
   Легионеров вёл в бой Андроник, надевший за минуту перед началом свой плащ с пурпурной каймой. Он хотел выглядеть как можно внушительней в глазах врага. Они должны понять, что хозяин вернулся. И он страшно зол…
   – За Аркара и императора! - кричал Ласкарий, успевший убить уже двух партафцев.
   Воины гарнизона выбегали из казарм и ничего не понимающим взором смотрели на развернувшееся сражение. Зато легионеры не мешкали: сотня аркадцев ринулась на казармы, убивая партафцев, а горцы толпой в семьдесят человек побежали к башне.
   Все взоры воинов гарнизона были обращены на всадника, который убивал партафцев, крича: "За Аббаса! За Партафу!". Менгли-Дубрей в каждом враге видел все те несчастья, что свалились на его страну, а их он давно надеялся остановить…
   Так что было вполне понятно, почему через несколько минут гарнизон сдался. Менгли-Дубрей лично убил двенадцать воинов, и уже готов был на коне ворваться в башню. А когда врагов рядом уже не оказалось, он с налитыми кровью глазами обернулся к казармам, где ещё были слабые очаги сопротивления. Менгли поскакал туда и уже замахнулся мечом на вставшего на колени партафца. Андроник еле успел схватить его за руку. Ласкарий был единственным, кто был на коне, кроме Менгли-Дубрея.
   – Он сдаётся, Менгли. Твой соотечественник сдаётся! - наконец-то разобрал партафец слова Андроника.
   – Хватит на сегодня крови, думаешь, а? Они предали Партафу, и они мне больше не соотечественники! - Менгли-Дубрей попытался вырваться, но у Андроника оказалась на редкость сильная хватка.
   – Да, Менгли, хватит! Побереги лучше свою ярость для Хазрея!
   – Ладно, Андроник-яме, ладно! Но это не значит, что завтра я никого из них не убью.
   – Вот и хорошо. Но это не значит, что я завтра позволю тебе этого сделать! - у Андроника был большой опыт усмирения пьяных воинов. Сейчас Менгли-Дубрей от пьяных айсаров совсем не отличался. Разве только он немного быстрее успокоился, чем воин-федерат.
   Менгли-Дубрей опустил меч и развернул коня, направив его прочь из форта. А вот Андроник спешился. Поднялся лёгкий ветер, отчего плащ дрункария развевался на ветру. Всё это придавало Андронику героический вид. Ласкарий хмыкнул, решив воспользоваться этим.
   – Воины! Только что мы овладели "неприступным", - раздался дружный хохот, - фортом. Мы не потеряли ни одного воина, зато сколько всего приобрели! С этого дня Ипартафар уже не будет спать спокойно, потому что я приступаю к исполнению мечты аркадского народа. Мечты о мести, мечты о том, как сандалии легионеров снова будут ступать по этим землям! - раздался гул одобрения.
   – За империю! - проорал Валент.
   – За империю! - подхватили все воины, что собрались во внутреннем дворике форта.
   Андроник даже испугался, что эти крики могут раньше времени сообщить Менгли-Хазрею об их присутствии. Но ветер в тот день дул прямо на горы, относя все звуки прочь от города. Аркар был вместе со своими детьми…
   Между тем легионеры уже проникли в башню, обыскивая внутренние помещения. Из казарм выгнали спрятавшихся там партафцев, которые, растеряв последнюю гордость, умоляли оставить им жизнь.
   Легионеры лишь обещали им лёгкую смерть: после "казни" пленных в прошлом бою, аркадцы готовились перерезать и этих. Андроник же тем временем раздумывал. С одной стороны, слишком уж близко был Ипартафар, и пленные в любой момент могли сбежать и предупредить гарнизон о войске Ласкария. С другой стороны, партафцы могли оказаться полезными, помогая взять другие форты. А вот когда все они падут, Ипартафар будет обречён. Андроник сомневался, что у Менгли-Хазрея больше воинов, чем у аркадцев, тем более усиленных ватагами горцев.
   – Так, Ибрагим, сможешь допросить этих?
   – Да, камандир! А патом их всех перерезать? - Ибрагим держал свою руку на ручке кинжала.
   – Нет, я ещё не решил, что с ними делать.
   – Тагда эти гяуры скажут мне всё! - и он обратился к толпе пленных, которых легионеры согнали в центр внутреннего двора. - Что у них спросить? - Ибрагим постепенно избавлялся от горского акцента, чему помогало постоянное общение с легионерами.
   – Спроси, сколько воинов в гарнизоне Ипартафара, что там сейчас творится, и с кем они ведут войну. Помнишь, нам об этом говорил пленник в прошлый раз?
   – Тот гяур был просто глупым бараном! - Ибрагим снова повернулся к пленным, обращаясь к ним на партафском языке. Двое или трое из партафцев начали отвечать, перебивая друг друга.
   – Ани гаварят, что в городе двадцать тысяч воинов. Воины Аббаса, этого трусливого шайтана, сражаются с бойцами Хазрея и ещё какими-то гяурами. Ани гаварят, что посланы шайтаном! Вах, надо резать и этих гяуров, савсем глупые стали!
   – Подожди, убить этих мы всегда успеем. А что это за другие гяуры?
   – Сейчас узнаю, - Ибрагим прикрикнул на пленных. Целых семеро начало наперебой отвечать. - Ани гаварят, что те гяуры пришли с юга, но не с гор, а из леса. Вроде мстить хатят, вах! Может, надо объединиться с ними? Вдвоём легче поймать волка, чем аднаму!
   – А ты не думаешь, что второй охотник может забрать этого волка себе? - Андронику даже стало интересно, кто это по души партафцев пришёл.
   Они вполне могли стать союзниками аркадцев, если, конечно, не начнут войну и с ними. Только вот это вполне могли оказаться тарны, они же тоже жили на юге, или тайсары. Был, конечно, ещё один народ, но о нём Андроник старался не думать, слишком опасным мог быть просто интерес стороны к этой войне.
   – Валент, прикажи разбивать лагерь в этом форте и поблизости, а ещё собери тысячу айсаров, горцев и легионеров. Желательно, чтобы там были и лучники, а также тараны и лестницы. Я собираюсь повторить шутку с партафским командиром ещё пару раз, а если не получится, то взять форты штурмом. Если все остальные охраняются так же, как и этот, то уже к вечеру Ипартафар будет окружён.