Страница:
молоко? Вернее сказать, что хуже?! Что опаснее?! Что отравленное тогда
было?!
За десять дней некормления молока очень мало стало, на что малыш
отвечал скандалами. До сих пор раздоиться в полную силу не могу.
Дорогой Юрий Андреевич! Если Вам нужно написать что-то из моих писем -
пожалуйста. Пишу только правду. Только будет от этого прок? Ведь есть люди,
которые внемлют советам, есть, которые пропускают мимо ушей. Наши же медики
хотят тихой жизни. После приезда нас посетили: патронажная медсестра, солнце
наше, которая, можно сказать, спасла нашего Алешеньку, которой я выразила
благодарность (не она бы - врачихе не догадаться бы). А на следующий день
врач, которой "благодарны" 25-дневной желтухой. Прием шел без инцидентов, а
в конце я все-таки спросила, кто будет отвечать за последствия? Ведь
вытерпеть все даже взрослому тяжело, а материнская ласка - болезни не
помеха. Конечно, врачу это не понравилось, врачи привыкли, что родители
должны безропотно воспринимать все ужасы, ходить на цыпочках. Ведь нашим
медикам нет альтернативы: ни бабки-знахарки, ни кооператива, ни другой
больницы. Они все равно знают, что к ним придем. Получился серьезный
разговор. Как жить будем дальше?!"
"Как жить будем дальше?" - звучит трагически. Будем жить все хуже, если
не изменим по существу поход к подбору и обучению врачевателей. По правде
говоря, я не очень рассчитываю, что приведенная выше вереница фактов
(которая могла бы быть несравненно длиннее) хоть в чем-то изменит стиль
работы профессиональных медиков, которые формировались в обстоятельствах
безответственности перед людьми и перед Богом. Нет, я хотел бы, чтобы эти
кошмарные строки попали на глаза юным душам, тем, которые еще не закоснели в
цинизме, в ремесленной узости, для которых слово "совесть" значит много
больше, чем "корысть". А зубробизоны от кастовой медицины, чего ждать от
них?
Никогда не забуду того "Круглого стола", проведенного телевидением в
начальные годы перестройки, когда на экране появился синклит тогдашних
начальников министерства здравоохранения: что это было за трагическое
зрелище! Собрание тучных, отечных, задыхающихся от множества болезней
деятелей!.. И практически на любой вопрос ведущего о той или иной новой или
новаторской методике то один, то другой из них вздыхал: "Не знаю... не
слышал...". И вот такие-то недужные телом и разумом "светочи духа" стояли во
главе важнейшей отрасли народной жизни... Это я видел с экрана, но подобное
же, только пропитанное ядом жгучей, смертельной ненависти лично ко мне
воспринимал со страниц четырех-пяти писем, написанных профессионалами и
присланных в журнал "Нева" после того, как там была опубликована в 1988 году
моя коротенькая статья "Три кита здоровья". Тысячи и тысячи одобрительных и
заинтересованных писем хлынули в редакцию, ко мне на работу и домой, в том
числе в значительной мере и от медиков, решительно поддержавших выраженную в
статье концепцию универсального подхода к здоровью. Я хочу, однако, глянуть
сейчас современным взглядом на аргументы тех "титулованных", которые,
образно говоря, кожей ощутили в статье ветер опасных для них перемен. Итак,
некоторые характерные цитаты.
"Чего стоит утверждение, что ледяные ванны снизят температуру тела, что
будет означать выздоровление! Разве мы - холоднокровные, и наша температура,
как у лягушек, зависит от окружающей среды, а не от гомеостазиса? А
рассуждения об очистке лимфы!!! Советы кушать белки, жиры, углеводы
отдельно... Возможно, Ю. А. Андреев может питаться "божьей росой" и пищей из
одуванчиков, и на здоровье, но зачем это солидному журналу?".
"Не иначе как конгениальна по манере и системе доказательств авторская
"концепция чистого организма", призванная, по его мысли, не оставить камня
на камне от господствующих в медицине представлений относительно причин
болезней и преждевременного старения. Все, оказывается, до абсурда просто -
как в "Жигулях": виновато "внутреннее зашлаковывание", и все тут... А
медики-то навыдумывали Бог знает что! Человеку, зачарованному такой
доходчивой и неотразимой в своей убедительности аналогией, не остается
ничего другого, как воспользоваться "прекрасным и радикальным способом"
выжигания своей "внутренней грязи", иначе говоря, одновременно и голодать, и
интенсивно двигаться. Такое самоедство, полагает автор, наилучшим образом
свидетельствует достижению цели. Содержание текста недвусмысленно
свидетельствует о совершенно особом отношении автора к своим (прошу
прощения, но я цитирую) "потрохам". Казалось бы, ощущение их чистоты должно
было бы благотворно сказаться не только на эмоциональном, но и
интеллектуальном потенциале их носителя. Однако, испытав много большую по
приятности - сравнительно с другими поводами - "радость чистых потрохов",
автору, как мне думается, не удалось использовать это состояние души для
повышения качества своей литературной продукции, особенно по части
критического отношения к тому, что выходит из-под его пера. Больше того, с
едва уловимым сомнением им высказывается мысль, что ряд положений
предлагаемой теории "трех китов" способны произвести "определенный переворот
в наших представлениях".
"А вообще говоря, ничего страшного в подобных публикациях нет. Всегда,
во все времена существовали наивные полуграмотные натурфилософы, которые
создавали секты солнцепоклонников, искали летающие тарелки, занимались
телепатией и телекинезом, изобретали лучи Кирлиана и тому подобное. Есть
ведь довольно много "интеллигентных людей", которые "верят" в загробную
жизнь и зачитываются ксерокопированными лекциями какого-то американского
психолога, который изучал людей, побывавших в состоянии клинической смерти.
В условиях демократизации статьи, подобные статье Ю. А. Андреева, способны
вызвать лишь улыбку. Ну, еще некоторое количество обывателей получит тему
для бурных разговоров, а кто-то и пользу извлечет. Действительно перестанет
обжираться тортами, может быть, будет чаще мыться и по утрам начнет бегать".
"По специальности я - врач, и часто сталкиваюсь с различными новейшими
системами здоровой жизни, а также способами ее поддержания. Это и
доморощенные изобретения, и переводные "самиздатовские" - например, книга
Уокера о лечении свежими овощными соками. Среди творцов издевательств над
своим и (что страшнее) над чужим здоровьем есть и медики (как тот же Уокер),
есть и дилетанты (вроде уважаемого автора). Объединяет их максимальная
уверенность в том, что их постулаты годны на все случаи жизни, и человек, не
пьющий "талую воду" и др., в осчастливливании и оздоровлении (что
подразумевает следование данной системе) в принудительном порядке. Права
эвтандии (то есть жить и умереть без сыроедения и хатха-йоги) они не
признают... Наконец, зададим вопрос: а чего добился Ю. Андреев "концлагерной
диетой" и прочими деяниями? Лишь освободил жену от необходимости "забить
холодильник" при отъезде. Той же цели можно добиться, научившись готовить
самому. Некий автор, усердно пропагандировавший систему тренировок на основе
хатха-йоги, в 1946 году умирал, а в 1963 ожил и даже восстановил
"воспроизводительные органы", как он выразился. А тут человек допенсионного
возраста, на физически нетяжелой работе, живущий в условиях изобилия
продуктов. Странно, если бы в таких условиях не сохранилось бы здоровье. А
что делать человеку, работающему на конвейере ВАЗа или в литейном цехе?
Хватит ли у него силы после смены следовать Ю. Андрееву во всем, и купит ли
он брюкву или гречку в Орловской (например) области?".
Пожалуй, достаточно. Я хотел бы лишь заметить, что во всех без
исключения письмах гневно муссируется тема доктора филологических наук,
забравшегося в чужую епархию, и славная тенденция любым способом представить
его то ли невежественным дурачком, то ли зловеще восставшим из-под земли
Лысенко. Прошло всего несколько лет, значительно возросло общественное
осознание путей и принципов здорового образа жизни, и нужно ли сейчас
опровергать адептов консерватизма? Тем более, что от других врачей (в том
числе и украшенных профессорскими эполетами) в то же самое время приходили
письма прямо противоположного содержания - иногда с предложениями о
сотрудничестве, иногда с благодарностью и просьбами о помощи конкретными
советами.
Я далек от представления о победе рациональных взглядов на здоровье в
нашем отечестве: нет, это в преуспевающих странах, например, в Америке
стремятся к раздельному питанию (согласно практическим разработками
замечательного теоретика и практика Г. Шелдона) и к преимущественно
растительному питанию (согласно чудесным результатам, исповедуемым
удивительными долгожителями Н. Уокером и П. Бреггом). У нас же господа
ученые высмеивают эту неопровержимую практику либо изящно ("божья роса и
пища из одуванчиков"), либо пролетарски-вдохновенно ("а что делать человеку,
работающему в литейном цехе?"). Я получил и получаю множество писем от людей
разных профессий с благодарностью за новые горизонты, открывшиеся с
переходом на концепцию "Трех китов здоровья", но в то же время храню в
качестве "документа эпохи" некое уникальное послание, которое
свидетельствует о диалектической смычке светлых верхов и самых темных низов.
Вот оно:
"Тов. Андреев! Прочитала в журнале "Нева" No 2 за 1988 г. статью "Три
кита здоровья", и захотелось Вам сказать по-русски: "Хватит х...ней.
заниматься!" Три сушеные, вернее, две груши, брюква, капуста и прочая
ерунда. Если сами с ума по-маленьку сходите, так других не пугайте. Ешьте,
что угодно, но рабочему человеку, а это испокон веков велось, если сытно не
поесть, то и ноги протянешь. Видно, не за так Вы напечатали свой
полусумасшедший бред, а журналу "Нева" больше, видимо, нечего печатать, как
эту муть. Московская обл., Одинцовский р-н, п. Голицино. 7.04.88 г. Р.S.
Тебе бы в поле работать, а не просиживать портки в кабинетах, х...в ты
филолог. Много вас теперь развелось, дармоедов, на Руси".
Умри, Денис, лучше не скажешь!..
Для чего, спрашивается, в этой книге, посвященной принципам врачевания,
я привожу следы предбывших словесных баталий? Да только для того, чтобы тот,
кто вступает на трудный путь заботы о здоровье человеческом, не тешил себя
надеждами на бравурный марш под фанфары. Нет, на него будут коситься те,
кому легче работать в узких, но привычных рамках старой парадигмы, его
разными способами будут "ставить на место". Уж если своего коренного,
заслуженного врача-профессионала Илизарова били и третировали, как только
могли, за дерзкую новизну, за разрушение удобного и прибыльного монополизма,
то что уж говорить об отношении этих нравственных мертвецов к тем, кто их
помоложе, у кого хребет пожиже!..
Но это лишь одна сторона медали. Другая - это невероятная инерция
обывателя, ничем абсолютно не желающего себя утруждать, даже во имя
укрепления своего же собственного здоровья. Он предпочитает, не
"трепыхаясь", отжить свои гарантированные статистикой 60 лет, обжираясь при
любой возможности, пальцем не шевеля для своего психофизического
восстановления, а затем помереть либо скоропостижно, либо растянув это
"удовольствие" для родичей на многие свои параличные годы. У этой мошной,
увы, прослойки населения подход к здоровью такой: врачам платят (или: я им
плачу), вот пусть они свое дело и делают!.. Для данной категории пациентов
те врачи, которые относятся к ним, как к неодушевленным тушкам (дать
таблетку, посмотреть язык, вскрыть скальпелем внутренности, назначить
физиотерапию и т.п.),суть совершенно соответствующие, адекватные им
специалисты. Это два равноценных электрода, которые один без другого
существовать не могут, каждая из оных категорий черпает незыблемую
уверенность в собственной правоте у своего визави, и сплоченная сила их
неприятия всего, выходящего из их ряда, способна сломать и стоптать в грязь
любого из слабодушных, мыслящего иначе.
Разумеется, я ни в коем случае не против таблеток (в аварийных
ситуациях), не против осмотра языка (но при ясном понимании врачом, какие
именно органы сигналят о своем состоянии на какие именно участки языка), не
против операции (если действительно некуда без нее деваться), не против
физиотерапии (с очень осторожным ее дозированием) и т.д., я лишь с
негодованием отвергаю воинственную ограниченность воздействия одними лишь
физическими средствами только лишь на физическое тело пациента. Это с одной
стороны. И с другой: с сожалением воспринимаю наличие толстого инертного
слоя болящих, которые не желают всерьез, с увлечением заниматься сохранением
и приумножением одной из основных ценностей, дарованных жизнью - своим
здоровьем.
Любопытный нюанс - придя к традиционному врачу, традиционный больной
сразу учует "своего человека": если это мужчина, от него, как правило, разит
табачной вонью, под глазами темные мешки, чрево, как на шестом месяце; коль
это дама, она нервична, торопливо-невнимательна и потому груба, а уж как
следит за собой -Бой ей судья... Врачи этой категории по-своему весьма
последовательны: они живут так же, как исповедуют, если недуг прижмет их,
они и себя начнут накачивать таблетками, они и свой засорившийся желчный
пузырь бросят под нож такого же, как и они, коллеги, они на курорте будут
объедаться, лежать на боку, сутками рубиться в безумно задымленной комнате в
преферанс.
Сказанное отнюдь не означает, что среди них нет мастеров своего
ремесла. Нет, это могут быть великолепные умельцы-хирурги, стоматологи,
офтальмологи и другие специалисты, главным образом, имеющие дело с
дефектами, нуждающимися в устранении или механической починке. Но сколь
часто чудовищный образ их жизни ничем не отличается от того, который
приводит к ним их пациентов.
Вот почему и для чего я выше воспроизвел здесь озлобленную брань по
поводу статьи, посвященной здоровью человека многомерного: тот, что двинется
исцелять человека интегрального (то есть целостного - исцелять и целостный -
слова одного корня), кто захочет возвращать ему полноту его субстанции, тот
будет остракирован не только косной научной верхушкой, не только массой тех
врачей, которые не просто не знают ничего иного, помимо того, чему их учили
лауреаты и профессора хорошей старой выучки, но и - главное - непониманием и
враждебным неприятием любых новаций со стороны очень и очень многих больных.
Чтобы с предельной наглядностью показать бесперспективность этого
упрощенного подхода к здоровью (своему или пациентов), нарисую простенькую
картинку:
Что это за беспорядочно разбросанные кружочки? Не более, не менее, как
срез цветущего дерева в двухмерном пространстве. Да, вся эта грандиозная
колышущаяся под ветром буйная роскошь, чудо природы, которое существует в
трехмерном, объемном пространстве (и более того - также в четвертом
измерении, во времени, то есть в процессе развития), выглядит в плоскостном
измерении вот так-то убого, жалко и, главное, не так, как в натуре.
Такова модель восприятия человека большим, на беду, числом медиков.
Чего нет за пределами плоскости, того нет, значит, и в натуре. А
перестраивать мышление -ой, как трудно! Не потому ли врачи с философским
миропониманием типа академика Н. Амосова столь редки, не потому ли вторжение
идей из трехмерного пространства столь враждебно воспринимается в двухмерном
мире? Вспомним, например, какой залп ненависти со стороны геррен докторен
вызвали публикации моторостроителя (!) акад. А. Микулина с его нетривиальным
подходом к устройству человека!
Повторяю и повторяю: дело не в личностях, они могут быть и отличными,
превосходными по своей сущности людьми, дело в системе подготовки врачей.
Что радует, так это то, что все большее число специалистов-медиков,
преимущественно из среднего и младшего поколения, активно стремится сбросить
со своих глаз жесткие шоры двумерной убогости, все интенсивнее - из подлинно
профессиональной гордости - овладевает новыми для них сферами знаний. Лишь
один пример: в третьем выпуске Университета биоэнергетических проблем
(научным руководителем которого я был) из 120 человек более 50% являлись
профессиональными медиками.
Радует то, что во всем цивилизованном мире все шире набирает силы
всесторонне-комплексный подход к здоровью заболевшего человека: с учетом его
индивидуальности и его психической, а не только телесной субстанции.
Отовсюду приходят известия об интеграции усилий официальной медицины и
нетрадиционных (а вернее, прежних) методов лечения, о широком спектре
воздействий как аллопатии, так и фитотерапии, как массажа, так и
художественной терапии и т.д.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!.. Но весна у
нас еще только началась, возможны суровые заморозки как на почве, так и в
атмосфере.
Что же следует предпринимать в ожидании солнышка, как поторопить
пришествие лета?
НАМЕСТНИК БОГА НА ЗЕМЛЕ
Тот собственный опыт пребывания в состоянии "острого живота", о котором
я поведал несколько раньше, весьма обогатил меня. Все пропущенное через
себя, через свои чувства, свои эмоции, свои страдания и достижения, обладает
такой силой достоверности, с которой не сравнится никакое книжное или любое
другое "головное" знание. Человек, поставленный на край или даже за черту
смерти, видит острее, мыслит глубже и объемней, чем он же, но в обыденной
ситуации.
Моему сознанию (душе?) после водружения тела на операционный стол
довелось тогда вылететь в уходящий далеко вдаль синий, быстро темнеющий
коридор, о котором значительно позже я прочитал у Моуди в его книге "Жизнь
после смерти". В те студенческие годы я активно изучал соотношение мышления
и языка и, в отличие от пациентов, описанных американским автором, во время
своего быстрого "полета" (куда?) четко профессионально отмечал обвальное
уменьшение числа слов и понятий, которыми мог располагать, пока не осталось
последнее слово - свое имя - и все, фиолетовый сумрак, сгустившийся до
темноты!.. Да, но каким бессловесным аппаратом я фиксировал и это
исчезновение слов, и темп движения, и смену цветовой окраски в тоннеле, по
которому неслось нечто мое?.. И еще: когда уже полсуток спустя я услыхал над
собой женское: "Фу, как от него эфиром несет!" - то, вынырнув из глубокой
тьмы бессознания, я спокойно сообщил: "Значит, я -эфирное создание". И
дальше: услыхав в ответ звонкий радостный смех, я захотел поговорить с его
владелицей (студенткой-медиком 5 курса Ниной Поповой) и внутренне сразу же
отметил: превосходно вижу структуру построения фраз, которые мне хочется
произнести, но в мозгу полностью отсутствуют (они забыты!) слова, которыми
следует заполнить отчетливо видимый мною синтаксический каркас!.. И снова
вопрос: каким же образом, - без слов-то! - я сразу сформулировал эту
ситуацию?..
Конечно, вышеизложенные рассуждения о языке не имеют отношения к сюжету
данной главы, но они напрямую соотносятся с важнейшей для меня мыслью о
ценности и даже уникальности собственного опыта на основе своих заболеваний
для целителя (спрашивается, в каких бы еще условиях, кроме вышеизложенных,
экстремальных мог бы я напрямую столкнуться с этими неведомыми для меня
законами мышления и языка, о которых ни до, ни после этого не читал?).
И еще: не исключаю, что в реальной целительской работе данный факт
одновременного существования различных потоков мышления может стать для
определенных ситуаций базовым - речь идет о лечении путем введения пациента
в транс.
Что же касается непосредственно сюжета, то вот эпизод, ради которого я
и затеял эти воспоминания. После полной ревизии кишечника он полностью же
перестал функционировать, отключились какие-то региональные руководящие
центры, исчезла перистальтика, и лежала в распоротом и грубо зашитом чреве
груда беспорядочно заброшенных туда кишок. Она лежала там, а я лежал в
обширной палате для умирающих. Почему-то дневного света из той поры
вспомнить не могу, только сплошную ночь и тусклые синие светильники. И белые
ширмы, которые через каждые несколько часов ставили то около одной, то около
другой кровати, а потом появлялись дюжие санитары в грязных халатах и
переваливали оттуда негнущееся тело на каталку и увозили его ногами в дверь.
А потом снова появлялась каталка и с нее на освободившееся место укладывали
нового претендента на потусторонний мир. Конвейер работал неторопливо, но
безостановочно.
Рядом со мной лежал плотный мужчина лет сорока. Почти все время у него
дежурила донельзя растерянная жена: он никогда раньше ничем не болел, и жили
они в достатке, пили и ели в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывали.
Болезнь на него свалилась неожиданно, как кирпич с крыши: какая-то бурно
развивающаяся разновидность онкологии (конечно, название его беды я не
запомнил: чувства, направленные вовне, были притуплены, очевидно, из-за
инстинкта самосохранения). Очень быстро он впал в полузабытье, принялся
бредить, судорожно хватая жену за руки. Наконец, подобие сна смирило его, и
жена, вконец выбившаяся из сил, отправилась домой хоть немного в течение
этих безумных суток отдохнуть. Вскоре после ее ухода он очнулся и в страхе
от одиночества, перед лицом близкой ледяной смерти, неминуемость которой
ощутил, принялся метаться и непрерывно кричать: "Няня! Няня! Няня!..".
Появилась санитарка, попыталась уложить и успокоить его, но он уже ничего не
слышал. Вцепившись ей в руку, он только отчаянно и моляще кричал: "Няня!..
Няня!.. Няня!..". Это были его последние слова. Вскоре кровать огородили
ширмой...
Вот ради этих слов, а точнее - ради определения чувств заболевшего
человека я и привел данный, не забываемый уже десятилетиями эпизод, самый
памятный из всех за то пребывание в преисподней ада. (Чтобы завершить
автобиографический сюжет, скажу лишь, что кто-то из врачей придумал на
четвертые сутки положить меня, еще живого, с мертвым животом, под мощный
аппарат УВЧ, который в течение двух раз по минуте пробудил-таки к жизни
центры кишечника, перистальтика включилась, кишки, после невероятного
очищения, сами уложились согласно собственному штатному расписанию. На
следующий день я перешел из своей мертвецкой в палату для обычных больных, а
еще через четыре дня под расписку выписался домой: согнутый пополам из-за
швов на животе, сбросивший мало не 20 кг, я должен был догонять свою
студенческую группу в сдаче госэкзаменов. Еще через две недели я вышел на
борцовский ковер, так как вечерами работал тренером по самбо, и мои
подменщики резонно указали на то, сколько времени я проманкировал своими
прямыми обязанностями... Да, молодость многое может, если не отправлять ее
под откос).
"Няня!.. Няня!.. Няня!.." - этот крик, несущийся уже оттуда, есть
сконцентрированный до огненного жжения символ просьбы, обращенной к
врачевателю, есть мольба о помощи, об избавлении от страданий, о спасении,
наконец, от смерти. Кого еще в таких обстоятельствах с подобной страстной
силой может один человек умолять другого? Разве что господа Бога. Вот в этом
все и дело! Для человека, даже не находящегося в состоянии шоковых болей, но
попавшего в трудное, тяжелое положение со здоровьем, врачеватель является
наместником Бога на Земле, ибо от него напрямую зависит сама жизнь. Но часто
- даже чаще всего - страдающий человек пребывает в стрессовой ситуации,
психика его находится в измененном состоянии, тем более страстно он верует в
избавление от страданий, которое принесет ему врач.
Разумеется, я говорю о трудных случаях, не о какой-либо занозе в
пальце, которую легко извлечь самостоятельно. И вот в этих-то напряженных,
драматических, а подчас и трагических обстоятельствах врачеватель, который
способен их изменить к лучшему, необходим даже самым сильным духовно людям.
Более того, даже профессиональным целителям, попавшим в беду. Приведу
достаточно выразительный случай. Один из сильных биоэнергетиков должен был
перетерпеть относительно несложную операцию: необходимо было выдолбить
корень зуба с гранулемой в нижней челюсти, чтобы не разрушать очень дорогой
и красивый мост над ней. (Кстати говоря, гранулема эта была прямым
следствием недобросовестной работы врача-протезиста, который осуществил свою
ювелирную работу без предварительной санации всех навечно закрываемых им
зубов).
Сама процедура долбежки зубов прошла на высоком профессиональном
уровне, но случилось непредсказуемое: операционная была хорошо проветрена, а
с ночи ударил сильный мороз, и операционный стол оказался достаточно
охлажден. Тридцать-сорок минут пребывания на выстуженном ложе привели к
тому, что у этого моего знакомого случилось жестокое воспаление мочевого
пузыря с последующим повреждением механизма сдерживающего сфинктера уретры,
которое неожиданно перешло и в аналогичное повреждение сдерживающего
сфинктера прямой кишки - со всеми "вытекающими" последствиями, и далее - в
полное отсутствие понимания того, откуда именно идут сигналы на импульсное
опорожнение - спереди или сзади. Все эти непрерывные позывы, осложненные
возникшими геморроидальными болями, сопровождались нарастающими шоковыми
было?!
За десять дней некормления молока очень мало стало, на что малыш
отвечал скандалами. До сих пор раздоиться в полную силу не могу.
Дорогой Юрий Андреевич! Если Вам нужно написать что-то из моих писем -
пожалуйста. Пишу только правду. Только будет от этого прок? Ведь есть люди,
которые внемлют советам, есть, которые пропускают мимо ушей. Наши же медики
хотят тихой жизни. После приезда нас посетили: патронажная медсестра, солнце
наше, которая, можно сказать, спасла нашего Алешеньку, которой я выразила
благодарность (не она бы - врачихе не догадаться бы). А на следующий день
врач, которой "благодарны" 25-дневной желтухой. Прием шел без инцидентов, а
в конце я все-таки спросила, кто будет отвечать за последствия? Ведь
вытерпеть все даже взрослому тяжело, а материнская ласка - болезни не
помеха. Конечно, врачу это не понравилось, врачи привыкли, что родители
должны безропотно воспринимать все ужасы, ходить на цыпочках. Ведь нашим
медикам нет альтернативы: ни бабки-знахарки, ни кооператива, ни другой
больницы. Они все равно знают, что к ним придем. Получился серьезный
разговор. Как жить будем дальше?!"
"Как жить будем дальше?" - звучит трагически. Будем жить все хуже, если
не изменим по существу поход к подбору и обучению врачевателей. По правде
говоря, я не очень рассчитываю, что приведенная выше вереница фактов
(которая могла бы быть несравненно длиннее) хоть в чем-то изменит стиль
работы профессиональных медиков, которые формировались в обстоятельствах
безответственности перед людьми и перед Богом. Нет, я хотел бы, чтобы эти
кошмарные строки попали на глаза юным душам, тем, которые еще не закоснели в
цинизме, в ремесленной узости, для которых слово "совесть" значит много
больше, чем "корысть". А зубробизоны от кастовой медицины, чего ждать от
них?
Никогда не забуду того "Круглого стола", проведенного телевидением в
начальные годы перестройки, когда на экране появился синклит тогдашних
начальников министерства здравоохранения: что это было за трагическое
зрелище! Собрание тучных, отечных, задыхающихся от множества болезней
деятелей!.. И практически на любой вопрос ведущего о той или иной новой или
новаторской методике то один, то другой из них вздыхал: "Не знаю... не
слышал...". И вот такие-то недужные телом и разумом "светочи духа" стояли во
главе важнейшей отрасли народной жизни... Это я видел с экрана, но подобное
же, только пропитанное ядом жгучей, смертельной ненависти лично ко мне
воспринимал со страниц четырех-пяти писем, написанных профессионалами и
присланных в журнал "Нева" после того, как там была опубликована в 1988 году
моя коротенькая статья "Три кита здоровья". Тысячи и тысячи одобрительных и
заинтересованных писем хлынули в редакцию, ко мне на работу и домой, в том
числе в значительной мере и от медиков, решительно поддержавших выраженную в
статье концепцию универсального подхода к здоровью. Я хочу, однако, глянуть
сейчас современным взглядом на аргументы тех "титулованных", которые,
образно говоря, кожей ощутили в статье ветер опасных для них перемен. Итак,
некоторые характерные цитаты.
"Чего стоит утверждение, что ледяные ванны снизят температуру тела, что
будет означать выздоровление! Разве мы - холоднокровные, и наша температура,
как у лягушек, зависит от окружающей среды, а не от гомеостазиса? А
рассуждения об очистке лимфы!!! Советы кушать белки, жиры, углеводы
отдельно... Возможно, Ю. А. Андреев может питаться "божьей росой" и пищей из
одуванчиков, и на здоровье, но зачем это солидному журналу?".
"Не иначе как конгениальна по манере и системе доказательств авторская
"концепция чистого организма", призванная, по его мысли, не оставить камня
на камне от господствующих в медицине представлений относительно причин
болезней и преждевременного старения. Все, оказывается, до абсурда просто -
как в "Жигулях": виновато "внутреннее зашлаковывание", и все тут... А
медики-то навыдумывали Бог знает что! Человеку, зачарованному такой
доходчивой и неотразимой в своей убедительности аналогией, не остается
ничего другого, как воспользоваться "прекрасным и радикальным способом"
выжигания своей "внутренней грязи", иначе говоря, одновременно и голодать, и
интенсивно двигаться. Такое самоедство, полагает автор, наилучшим образом
свидетельствует достижению цели. Содержание текста недвусмысленно
свидетельствует о совершенно особом отношении автора к своим (прошу
прощения, но я цитирую) "потрохам". Казалось бы, ощущение их чистоты должно
было бы благотворно сказаться не только на эмоциональном, но и
интеллектуальном потенциале их носителя. Однако, испытав много большую по
приятности - сравнительно с другими поводами - "радость чистых потрохов",
автору, как мне думается, не удалось использовать это состояние души для
повышения качества своей литературной продукции, особенно по части
критического отношения к тому, что выходит из-под его пера. Больше того, с
едва уловимым сомнением им высказывается мысль, что ряд положений
предлагаемой теории "трех китов" способны произвести "определенный переворот
в наших представлениях".
"А вообще говоря, ничего страшного в подобных публикациях нет. Всегда,
во все времена существовали наивные полуграмотные натурфилософы, которые
создавали секты солнцепоклонников, искали летающие тарелки, занимались
телепатией и телекинезом, изобретали лучи Кирлиана и тому подобное. Есть
ведь довольно много "интеллигентных людей", которые "верят" в загробную
жизнь и зачитываются ксерокопированными лекциями какого-то американского
психолога, который изучал людей, побывавших в состоянии клинической смерти.
В условиях демократизации статьи, подобные статье Ю. А. Андреева, способны
вызвать лишь улыбку. Ну, еще некоторое количество обывателей получит тему
для бурных разговоров, а кто-то и пользу извлечет. Действительно перестанет
обжираться тортами, может быть, будет чаще мыться и по утрам начнет бегать".
"По специальности я - врач, и часто сталкиваюсь с различными новейшими
системами здоровой жизни, а также способами ее поддержания. Это и
доморощенные изобретения, и переводные "самиздатовские" - например, книга
Уокера о лечении свежими овощными соками. Среди творцов издевательств над
своим и (что страшнее) над чужим здоровьем есть и медики (как тот же Уокер),
есть и дилетанты (вроде уважаемого автора). Объединяет их максимальная
уверенность в том, что их постулаты годны на все случаи жизни, и человек, не
пьющий "талую воду" и др., в осчастливливании и оздоровлении (что
подразумевает следование данной системе) в принудительном порядке. Права
эвтандии (то есть жить и умереть без сыроедения и хатха-йоги) они не
признают... Наконец, зададим вопрос: а чего добился Ю. Андреев "концлагерной
диетой" и прочими деяниями? Лишь освободил жену от необходимости "забить
холодильник" при отъезде. Той же цели можно добиться, научившись готовить
самому. Некий автор, усердно пропагандировавший систему тренировок на основе
хатха-йоги, в 1946 году умирал, а в 1963 ожил и даже восстановил
"воспроизводительные органы", как он выразился. А тут человек допенсионного
возраста, на физически нетяжелой работе, живущий в условиях изобилия
продуктов. Странно, если бы в таких условиях не сохранилось бы здоровье. А
что делать человеку, работающему на конвейере ВАЗа или в литейном цехе?
Хватит ли у него силы после смены следовать Ю. Андрееву во всем, и купит ли
он брюкву или гречку в Орловской (например) области?".
Пожалуй, достаточно. Я хотел бы лишь заметить, что во всех без
исключения письмах гневно муссируется тема доктора филологических наук,
забравшегося в чужую епархию, и славная тенденция любым способом представить
его то ли невежественным дурачком, то ли зловеще восставшим из-под земли
Лысенко. Прошло всего несколько лет, значительно возросло общественное
осознание путей и принципов здорового образа жизни, и нужно ли сейчас
опровергать адептов консерватизма? Тем более, что от других врачей (в том
числе и украшенных профессорскими эполетами) в то же самое время приходили
письма прямо противоположного содержания - иногда с предложениями о
сотрудничестве, иногда с благодарностью и просьбами о помощи конкретными
советами.
Я далек от представления о победе рациональных взглядов на здоровье в
нашем отечестве: нет, это в преуспевающих странах, например, в Америке
стремятся к раздельному питанию (согласно практическим разработками
замечательного теоретика и практика Г. Шелдона) и к преимущественно
растительному питанию (согласно чудесным результатам, исповедуемым
удивительными долгожителями Н. Уокером и П. Бреггом). У нас же господа
ученые высмеивают эту неопровержимую практику либо изящно ("божья роса и
пища из одуванчиков"), либо пролетарски-вдохновенно ("а что делать человеку,
работающему в литейном цехе?"). Я получил и получаю множество писем от людей
разных профессий с благодарностью за новые горизонты, открывшиеся с
переходом на концепцию "Трех китов здоровья", но в то же время храню в
качестве "документа эпохи" некое уникальное послание, которое
свидетельствует о диалектической смычке светлых верхов и самых темных низов.
Вот оно:
"Тов. Андреев! Прочитала в журнале "Нева" No 2 за 1988 г. статью "Три
кита здоровья", и захотелось Вам сказать по-русски: "Хватит х...ней.
заниматься!" Три сушеные, вернее, две груши, брюква, капуста и прочая
ерунда. Если сами с ума по-маленьку сходите, так других не пугайте. Ешьте,
что угодно, но рабочему человеку, а это испокон веков велось, если сытно не
поесть, то и ноги протянешь. Видно, не за так Вы напечатали свой
полусумасшедший бред, а журналу "Нева" больше, видимо, нечего печатать, как
эту муть. Московская обл., Одинцовский р-н, п. Голицино. 7.04.88 г. Р.S.
Тебе бы в поле работать, а не просиживать портки в кабинетах, х...в ты
филолог. Много вас теперь развелось, дармоедов, на Руси".
Умри, Денис, лучше не скажешь!..
Для чего, спрашивается, в этой книге, посвященной принципам врачевания,
я привожу следы предбывших словесных баталий? Да только для того, чтобы тот,
кто вступает на трудный путь заботы о здоровье человеческом, не тешил себя
надеждами на бравурный марш под фанфары. Нет, на него будут коситься те,
кому легче работать в узких, но привычных рамках старой парадигмы, его
разными способами будут "ставить на место". Уж если своего коренного,
заслуженного врача-профессионала Илизарова били и третировали, как только
могли, за дерзкую новизну, за разрушение удобного и прибыльного монополизма,
то что уж говорить об отношении этих нравственных мертвецов к тем, кто их
помоложе, у кого хребет пожиже!..
Но это лишь одна сторона медали. Другая - это невероятная инерция
обывателя, ничем абсолютно не желающего себя утруждать, даже во имя
укрепления своего же собственного здоровья. Он предпочитает, не
"трепыхаясь", отжить свои гарантированные статистикой 60 лет, обжираясь при
любой возможности, пальцем не шевеля для своего психофизического
восстановления, а затем помереть либо скоропостижно, либо растянув это
"удовольствие" для родичей на многие свои параличные годы. У этой мошной,
увы, прослойки населения подход к здоровью такой: врачам платят (или: я им
плачу), вот пусть они свое дело и делают!.. Для данной категории пациентов
те врачи, которые относятся к ним, как к неодушевленным тушкам (дать
таблетку, посмотреть язык, вскрыть скальпелем внутренности, назначить
физиотерапию и т.п.),суть совершенно соответствующие, адекватные им
специалисты. Это два равноценных электрода, которые один без другого
существовать не могут, каждая из оных категорий черпает незыблемую
уверенность в собственной правоте у своего визави, и сплоченная сила их
неприятия всего, выходящего из их ряда, способна сломать и стоптать в грязь
любого из слабодушных, мыслящего иначе.
Разумеется, я ни в коем случае не против таблеток (в аварийных
ситуациях), не против осмотра языка (но при ясном понимании врачом, какие
именно органы сигналят о своем состоянии на какие именно участки языка), не
против операции (если действительно некуда без нее деваться), не против
физиотерапии (с очень осторожным ее дозированием) и т.д., я лишь с
негодованием отвергаю воинственную ограниченность воздействия одними лишь
физическими средствами только лишь на физическое тело пациента. Это с одной
стороны. И с другой: с сожалением воспринимаю наличие толстого инертного
слоя болящих, которые не желают всерьез, с увлечением заниматься сохранением
и приумножением одной из основных ценностей, дарованных жизнью - своим
здоровьем.
Любопытный нюанс - придя к традиционному врачу, традиционный больной
сразу учует "своего человека": если это мужчина, от него, как правило, разит
табачной вонью, под глазами темные мешки, чрево, как на шестом месяце; коль
это дама, она нервична, торопливо-невнимательна и потому груба, а уж как
следит за собой -Бой ей судья... Врачи этой категории по-своему весьма
последовательны: они живут так же, как исповедуют, если недуг прижмет их,
они и себя начнут накачивать таблетками, они и свой засорившийся желчный
пузырь бросят под нож такого же, как и они, коллеги, они на курорте будут
объедаться, лежать на боку, сутками рубиться в безумно задымленной комнате в
преферанс.
Сказанное отнюдь не означает, что среди них нет мастеров своего
ремесла. Нет, это могут быть великолепные умельцы-хирурги, стоматологи,
офтальмологи и другие специалисты, главным образом, имеющие дело с
дефектами, нуждающимися в устранении или механической починке. Но сколь
часто чудовищный образ их жизни ничем не отличается от того, который
приводит к ним их пациентов.
Вот почему и для чего я выше воспроизвел здесь озлобленную брань по
поводу статьи, посвященной здоровью человека многомерного: тот, что двинется
исцелять человека интегрального (то есть целостного - исцелять и целостный -
слова одного корня), кто захочет возвращать ему полноту его субстанции, тот
будет остракирован не только косной научной верхушкой, не только массой тех
врачей, которые не просто не знают ничего иного, помимо того, чему их учили
лауреаты и профессора хорошей старой выучки, но и - главное - непониманием и
враждебным неприятием любых новаций со стороны очень и очень многих больных.
Чтобы с предельной наглядностью показать бесперспективность этого
упрощенного подхода к здоровью (своему или пациентов), нарисую простенькую
картинку:
Что это за беспорядочно разбросанные кружочки? Не более, не менее, как
срез цветущего дерева в двухмерном пространстве. Да, вся эта грандиозная
колышущаяся под ветром буйная роскошь, чудо природы, которое существует в
трехмерном, объемном пространстве (и более того - также в четвертом
измерении, во времени, то есть в процессе развития), выглядит в плоскостном
измерении вот так-то убого, жалко и, главное, не так, как в натуре.
Такова модель восприятия человека большим, на беду, числом медиков.
Чего нет за пределами плоскости, того нет, значит, и в натуре. А
перестраивать мышление -ой, как трудно! Не потому ли врачи с философским
миропониманием типа академика Н. Амосова столь редки, не потому ли вторжение
идей из трехмерного пространства столь враждебно воспринимается в двухмерном
мире? Вспомним, например, какой залп ненависти со стороны геррен докторен
вызвали публикации моторостроителя (!) акад. А. Микулина с его нетривиальным
подходом к устройству человека!
Повторяю и повторяю: дело не в личностях, они могут быть и отличными,
превосходными по своей сущности людьми, дело в системе подготовки врачей.
Что радует, так это то, что все большее число специалистов-медиков,
преимущественно из среднего и младшего поколения, активно стремится сбросить
со своих глаз жесткие шоры двумерной убогости, все интенсивнее - из подлинно
профессиональной гордости - овладевает новыми для них сферами знаний. Лишь
один пример: в третьем выпуске Университета биоэнергетических проблем
(научным руководителем которого я был) из 120 человек более 50% являлись
профессиональными медиками.
Радует то, что во всем цивилизованном мире все шире набирает силы
всесторонне-комплексный подход к здоровью заболевшего человека: с учетом его
индивидуальности и его психической, а не только телесной субстанции.
Отовсюду приходят известия об интеграции усилий официальной медицины и
нетрадиционных (а вернее, прежних) методов лечения, о широком спектре
воздействий как аллопатии, так и фитотерапии, как массажа, так и
художественной терапии и т.д.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!.. Но весна у
нас еще только началась, возможны суровые заморозки как на почве, так и в
атмосфере.
Что же следует предпринимать в ожидании солнышка, как поторопить
пришествие лета?
НАМЕСТНИК БОГА НА ЗЕМЛЕ
Тот собственный опыт пребывания в состоянии "острого живота", о котором
я поведал несколько раньше, весьма обогатил меня. Все пропущенное через
себя, через свои чувства, свои эмоции, свои страдания и достижения, обладает
такой силой достоверности, с которой не сравнится никакое книжное или любое
другое "головное" знание. Человек, поставленный на край или даже за черту
смерти, видит острее, мыслит глубже и объемней, чем он же, но в обыденной
ситуации.
Моему сознанию (душе?) после водружения тела на операционный стол
довелось тогда вылететь в уходящий далеко вдаль синий, быстро темнеющий
коридор, о котором значительно позже я прочитал у Моуди в его книге "Жизнь
после смерти". В те студенческие годы я активно изучал соотношение мышления
и языка и, в отличие от пациентов, описанных американским автором, во время
своего быстрого "полета" (куда?) четко профессионально отмечал обвальное
уменьшение числа слов и понятий, которыми мог располагать, пока не осталось
последнее слово - свое имя - и все, фиолетовый сумрак, сгустившийся до
темноты!.. Да, но каким бессловесным аппаратом я фиксировал и это
исчезновение слов, и темп движения, и смену цветовой окраски в тоннеле, по
которому неслось нечто мое?.. И еще: когда уже полсуток спустя я услыхал над
собой женское: "Фу, как от него эфиром несет!" - то, вынырнув из глубокой
тьмы бессознания, я спокойно сообщил: "Значит, я -эфирное создание". И
дальше: услыхав в ответ звонкий радостный смех, я захотел поговорить с его
владелицей (студенткой-медиком 5 курса Ниной Поповой) и внутренне сразу же
отметил: превосходно вижу структуру построения фраз, которые мне хочется
произнести, но в мозгу полностью отсутствуют (они забыты!) слова, которыми
следует заполнить отчетливо видимый мною синтаксический каркас!.. И снова
вопрос: каким же образом, - без слов-то! - я сразу сформулировал эту
ситуацию?..
Конечно, вышеизложенные рассуждения о языке не имеют отношения к сюжету
данной главы, но они напрямую соотносятся с важнейшей для меня мыслью о
ценности и даже уникальности собственного опыта на основе своих заболеваний
для целителя (спрашивается, в каких бы еще условиях, кроме вышеизложенных,
экстремальных мог бы я напрямую столкнуться с этими неведомыми для меня
законами мышления и языка, о которых ни до, ни после этого не читал?).
И еще: не исключаю, что в реальной целительской работе данный факт
одновременного существования различных потоков мышления может стать для
определенных ситуаций базовым - речь идет о лечении путем введения пациента
в транс.
Что же касается непосредственно сюжета, то вот эпизод, ради которого я
и затеял эти воспоминания. После полной ревизии кишечника он полностью же
перестал функционировать, отключились какие-то региональные руководящие
центры, исчезла перистальтика, и лежала в распоротом и грубо зашитом чреве
груда беспорядочно заброшенных туда кишок. Она лежала там, а я лежал в
обширной палате для умирающих. Почему-то дневного света из той поры
вспомнить не могу, только сплошную ночь и тусклые синие светильники. И белые
ширмы, которые через каждые несколько часов ставили то около одной, то около
другой кровати, а потом появлялись дюжие санитары в грязных халатах и
переваливали оттуда негнущееся тело на каталку и увозили его ногами в дверь.
А потом снова появлялась каталка и с нее на освободившееся место укладывали
нового претендента на потусторонний мир. Конвейер работал неторопливо, но
безостановочно.
Рядом со мной лежал плотный мужчина лет сорока. Почти все время у него
дежурила донельзя растерянная жена: он никогда раньше ничем не болел, и жили
они в достатке, пили и ели в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывали.
Болезнь на него свалилась неожиданно, как кирпич с крыши: какая-то бурно
развивающаяся разновидность онкологии (конечно, название его беды я не
запомнил: чувства, направленные вовне, были притуплены, очевидно, из-за
инстинкта самосохранения). Очень быстро он впал в полузабытье, принялся
бредить, судорожно хватая жену за руки. Наконец, подобие сна смирило его, и
жена, вконец выбившаяся из сил, отправилась домой хоть немного в течение
этих безумных суток отдохнуть. Вскоре после ее ухода он очнулся и в страхе
от одиночества, перед лицом близкой ледяной смерти, неминуемость которой
ощутил, принялся метаться и непрерывно кричать: "Няня! Няня! Няня!..".
Появилась санитарка, попыталась уложить и успокоить его, но он уже ничего не
слышал. Вцепившись ей в руку, он только отчаянно и моляще кричал: "Няня!..
Няня!.. Няня!..". Это были его последние слова. Вскоре кровать огородили
ширмой...
Вот ради этих слов, а точнее - ради определения чувств заболевшего
человека я и привел данный, не забываемый уже десятилетиями эпизод, самый
памятный из всех за то пребывание в преисподней ада. (Чтобы завершить
автобиографический сюжет, скажу лишь, что кто-то из врачей придумал на
четвертые сутки положить меня, еще живого, с мертвым животом, под мощный
аппарат УВЧ, который в течение двух раз по минуте пробудил-таки к жизни
центры кишечника, перистальтика включилась, кишки, после невероятного
очищения, сами уложились согласно собственному штатному расписанию. На
следующий день я перешел из своей мертвецкой в палату для обычных больных, а
еще через четыре дня под расписку выписался домой: согнутый пополам из-за
швов на животе, сбросивший мало не 20 кг, я должен был догонять свою
студенческую группу в сдаче госэкзаменов. Еще через две недели я вышел на
борцовский ковер, так как вечерами работал тренером по самбо, и мои
подменщики резонно указали на то, сколько времени я проманкировал своими
прямыми обязанностями... Да, молодость многое может, если не отправлять ее
под откос).
"Няня!.. Няня!.. Няня!.." - этот крик, несущийся уже оттуда, есть
сконцентрированный до огненного жжения символ просьбы, обращенной к
врачевателю, есть мольба о помощи, об избавлении от страданий, о спасении,
наконец, от смерти. Кого еще в таких обстоятельствах с подобной страстной
силой может один человек умолять другого? Разве что господа Бога. Вот в этом
все и дело! Для человека, даже не находящегося в состоянии шоковых болей, но
попавшего в трудное, тяжелое положение со здоровьем, врачеватель является
наместником Бога на Земле, ибо от него напрямую зависит сама жизнь. Но часто
- даже чаще всего - страдающий человек пребывает в стрессовой ситуации,
психика его находится в измененном состоянии, тем более страстно он верует в
избавление от страданий, которое принесет ему врач.
Разумеется, я говорю о трудных случаях, не о какой-либо занозе в
пальце, которую легко извлечь самостоятельно. И вот в этих-то напряженных,
драматических, а подчас и трагических обстоятельствах врачеватель, который
способен их изменить к лучшему, необходим даже самым сильным духовно людям.
Более того, даже профессиональным целителям, попавшим в беду. Приведу
достаточно выразительный случай. Один из сильных биоэнергетиков должен был
перетерпеть относительно несложную операцию: необходимо было выдолбить
корень зуба с гранулемой в нижней челюсти, чтобы не разрушать очень дорогой
и красивый мост над ней. (Кстати говоря, гранулема эта была прямым
следствием недобросовестной работы врача-протезиста, который осуществил свою
ювелирную работу без предварительной санации всех навечно закрываемых им
зубов).
Сама процедура долбежки зубов прошла на высоком профессиональном
уровне, но случилось непредсказуемое: операционная была хорошо проветрена, а
с ночи ударил сильный мороз, и операционный стол оказался достаточно
охлажден. Тридцать-сорок минут пребывания на выстуженном ложе привели к
тому, что у этого моего знакомого случилось жестокое воспаление мочевого
пузыря с последующим повреждением механизма сдерживающего сфинктера уретры,
которое неожиданно перешло и в аналогичное повреждение сдерживающего
сфинктера прямой кишки - со всеми "вытекающими" последствиями, и далее - в
полное отсутствие понимания того, откуда именно идут сигналы на импульсное
опорожнение - спереди или сзади. Все эти непрерывные позывы, осложненные
возникшими геморроидальными болями, сопровождались нарастающими шоковыми