Страница:
Андрей Геннадьевич Данилов
Альтернативы в истории России. Миф или реальность (XIV–XIX вв.)
Эту книгу посвящаю моим родителям -
Тамаре Васильевне и Геннадию Степановичу
Введение
Уважаемый читатель!
В данной книге автор не ставит целью пересмотр истории нашей страны и тем более написание ее альтернативных вариантов.
Автор хочет сказать читателю следующие две вещи.
1. История России (не только советский период, но и досоветский) во многом мифологизирована. Это происходит потому, что историю пишут победители.
Московские князья в борьбе за объединение русских земель в XIV–XV вв. сумели победить тверских, галицких и других князей.
Иван Грозный свернул страну с пути, по которому ее повели реформаторы Избранной рады в середине XVI в. В декабре 1825 г. восставшие декабристы имели свое видение, как решать стоящие перед страной первоочередные задачи, но одержал победу Николай I, и развитие общества пошло по иному пути. В гражданской войне 1918–1920 гг. взяли верх большевики.
В борьбе за единоличную власть И. В. Сталин устранил со своего пути Л. Д. Троцкого и других соратников В. И. Ленина, а Н. С. Хрущев в 50-е гг. ХХ в. – Л. П. Берию и Г. М. Маленкова.
Этот перечень событий можно продолжить вплоть до альтернатив августа 1991 г. или октября 1993 г. Победители традиционно пишут о том, что все, что делали они, – было правильно, что это было чуть ли не единственным возможным вариантом решения проблем, а их оппоненты заведомо ошибались или были врагами народа. Москва оказывается всегда «прогрессивнее» Твери или Новгорода, Иван Грозный, Петр I, И. В. Сталин – «прогрессивнее» всех тех, кого они уничтожили. В данной работе ставится задача – проанализировать, насколько история, написанная победителями, адекватно отражает события прошлого.
2. На протяжении своей многовековой истории Россия нередко стояла на «перекрестке», «развилке», перед выбором дальнейшего пути развития. Существует распространенная точка зрения: «история не знает сослагательного наклонения», «говорить о том, что было бы, если бы… – не научный подход». Но в таком случае получается, что история заранее предопределена (интересно, кем?): Россия могла развиваться только по пути самодержавной монархии (всякие там парламенты, конституции, свободы не для нас); в 1917 г. победить должны были только большевики и никто иной; получается, что и распад СССР был заранее предопределен, и будущая наша история уже запрограммирована. Трудно с этим согласиться.
Незнание иных альтернатив и упущенных возможностей формирует у людей неполное и искаженное представление о характере событий, о роли тех или иных исторических деятелей. Во-первых, человек видит только часть общей картины, что само по себе искажает это видение. Во-вторых, ему не с чем сравнивать реализовавшийся ход событий. Уважаемый читатель! Согласись, что в самых разных сферах нашей жизни мы даем какие-нибудь оценки (легко – тяжело, высоко – низко, много – мало и т. д.) только на основе сравнения. Если не с чем сравнивать, то не может быть объективной оценки. И мы на веру принимаем то, что победители говорят сами о себе. В-третьих, отсутствие анализа реализовавшейся и нереализовавшейся альтернатив не позволяет извлекать уроки из прошлого нашей (и любой другой) страны.
Напротив, анализ всех возможных альтернатив в конкретной исторической ситуации, сравнение реализовавшейся альтернативы с нереализовавшимися вариантами развития, осмысление причин победы реализовавшейся альтернативы позволяют увидеть реальную картину российской истории, точнее определить роль каждой конкретной личности в истории, извлечь уроки. Анализу возможных альтернатив и упущенных возможностей уделяется мало внимания в научной и учебной литературе по истории Отечества[1]. Среди небольшого числа работ по данной проблематике преобладают исследования по отдельным сюжетам преимущественно из истории советского периода (П. В. Волобуев, Л. А. Гордон, Э. В. Клопов, В. З. Роговин, А. Г. Рогачев)[2]. В конце 80-х – начале 90-х гг. XX в. вышли 3 сборника документов, которые по-новому проливают свет на многие, казалось, ранее хорошо известные факты[3]. На стыке дореволюционной и советской истории стоят работы, анализирующие выбор России в 1917 г. [4]
Изучению возможных вариантов развития событий в дореволюционный период отечественной истории частично уделяли внимание А. А. Зимин, Н. Я. Эйдельман, А. Н. Медушевский[5] и отдельные исследователи по конкретным сюжетам истории XIV–XIX вв., о чьих работах мы будем говорить в каждой главе. Особняком стоят работы А. Бушкова[6], который, опираясь на значительный исторический материал, ставит под сомнение многие устоявшиеся стереотипы. Однако стиль изложения материала, во многом публицистический его характер, на наш взгляд, в определенной степени снижают ценность данной работы.
В конце XX – начале XXI вв. по проблемам альтернатив в дореволюционной истории России вышли работы А. Н. Сахарова, С. А. Экштута, Н. П. Строковой, В. И. Шувалова, А. К. Гуц, Э. А. Дурмановой и других авторов[7].
В последнее время был сделан значительный шаг вперед в изучении многовариантности исторического процесса. В исследовании «Выбирая свою историю» И. В. Карацуба, И. В. Курукин и Н. П. Соколов[8] рассмотрели возможные альтернативы и упущенные возможности в истории России IX–XX вв. Нам представляется, что серьезный историографический анализ работ по проблемам альтернатив в истории России еще впереди, поэтому пока ограничимся приведенным выше небольшим экскурсом.
В нашей работе на материалах XIV–XIX вв. (с момента формирования единого российского государства и до конца XIX в.) анализируется 9 поворотных моментов в истории России:
– противостояние Москвы и Вильно в XIV – первой трети XV вв.;
– противостояние Москвы и Галича во второй четверти XV в.;
– выбор между реформами Избранной рады и опричниной во второй половине XVI в.;
– выбор в период Смуты;
– петровско-голицынская альтернатива;
– выбор в 1730 г. и конституционные проекты ограничения деспотизма в России во второй половине XVIII в.;
– либеральная и декабристская альтернативы в первой четверти XIX в.;
– либеральные реформы и проекты в 60-70-е гг. XIX в., деятельность и проект М. Т. Лорис-Меликова в 1880–1881 гг.
В рамках названных сюжетов было сделано следующее:
• выявлены и сформулированы возможные альтернативы в развитии страны в конкретные исторические эпохи;
• проанализированы реализовавшиеся альтернативы: причины их победы, социальная цена и последствия для развития общества;
• рассмотрены нереализовавшиеся варианты развития событий: кто пытался их осуществить, причины их неудач, возможные последствия нереализовавшихся альтернатив для будущего развития страны;
• развенчиваются мифы, которые победители создали сами о себе;
• освещается деятельность на благо Отчизны незаслуженно забытых крупных исторических лиц;
• проанализирована степень эффективности различных технологий и моделей (систем) управления.
Естественно, выбранные хронологические рамки нашей работы не означают, что в отечественной истории до XIV в. и после XIX в. не было развилок истории. Были, но это – тема других исследований.
Стоит отметить, что главы в данной работе отличаются по характеру изложения материала. В одних случаях автор предлагает читателю по-новому взглянуть на хорошо известные факты. В других случаях автор вынужден был первоначально привести значительный фактический материал, который, как правило, не известен ни широкой публике, ни учащейся молодежи, с целью реконструировать ход событий и только на его основе делать выводы.
В книге присутствует большое количество ссылок, особенно на труды Н. М. Карамзина, В. О. Ключевского, С. М. Соловьева. Это вызвано не только научной этикой, обязующей ссылаться на исследования предшественников. Автор хотел показать, что некоторые идеи, которые могут показаться иному читателю слишком «революционными», «радикальными», непривычными, давно уже существуют в исторической науке, но, к сожалению, неизвестны широкой публике и не востребованы учебной литературой.
После каждой главы есть раздел «Источники и литература». Автор посчитал возможным включить в него не только те исследования, которые были использованы и на которые есть многочисленные ссылки, но и другие произведения. Это позволяет читателю ознакомиться с литературой разного направления и самому делать выводы.
В данной книге автор не ставит целью пересмотр истории нашей страны и тем более написание ее альтернативных вариантов.
Автор хочет сказать читателю следующие две вещи.
1. История России (не только советский период, но и досоветский) во многом мифологизирована. Это происходит потому, что историю пишут победители.
Московские князья в борьбе за объединение русских земель в XIV–XV вв. сумели победить тверских, галицких и других князей.
Иван Грозный свернул страну с пути, по которому ее повели реформаторы Избранной рады в середине XVI в. В декабре 1825 г. восставшие декабристы имели свое видение, как решать стоящие перед страной первоочередные задачи, но одержал победу Николай I, и развитие общества пошло по иному пути. В гражданской войне 1918–1920 гг. взяли верх большевики.
В борьбе за единоличную власть И. В. Сталин устранил со своего пути Л. Д. Троцкого и других соратников В. И. Ленина, а Н. С. Хрущев в 50-е гг. ХХ в. – Л. П. Берию и Г. М. Маленкова.
Этот перечень событий можно продолжить вплоть до альтернатив августа 1991 г. или октября 1993 г. Победители традиционно пишут о том, что все, что делали они, – было правильно, что это было чуть ли не единственным возможным вариантом решения проблем, а их оппоненты заведомо ошибались или были врагами народа. Москва оказывается всегда «прогрессивнее» Твери или Новгорода, Иван Грозный, Петр I, И. В. Сталин – «прогрессивнее» всех тех, кого они уничтожили. В данной работе ставится задача – проанализировать, насколько история, написанная победителями, адекватно отражает события прошлого.
2. На протяжении своей многовековой истории Россия нередко стояла на «перекрестке», «развилке», перед выбором дальнейшего пути развития. Существует распространенная точка зрения: «история не знает сослагательного наклонения», «говорить о том, что было бы, если бы… – не научный подход». Но в таком случае получается, что история заранее предопределена (интересно, кем?): Россия могла развиваться только по пути самодержавной монархии (всякие там парламенты, конституции, свободы не для нас); в 1917 г. победить должны были только большевики и никто иной; получается, что и распад СССР был заранее предопределен, и будущая наша история уже запрограммирована. Трудно с этим согласиться.
Незнание иных альтернатив и упущенных возможностей формирует у людей неполное и искаженное представление о характере событий, о роли тех или иных исторических деятелей. Во-первых, человек видит только часть общей картины, что само по себе искажает это видение. Во-вторых, ему не с чем сравнивать реализовавшийся ход событий. Уважаемый читатель! Согласись, что в самых разных сферах нашей жизни мы даем какие-нибудь оценки (легко – тяжело, высоко – низко, много – мало и т. д.) только на основе сравнения. Если не с чем сравнивать, то не может быть объективной оценки. И мы на веру принимаем то, что победители говорят сами о себе. В-третьих, отсутствие анализа реализовавшейся и нереализовавшейся альтернатив не позволяет извлекать уроки из прошлого нашей (и любой другой) страны.
Напротив, анализ всех возможных альтернатив в конкретной исторической ситуации, сравнение реализовавшейся альтернативы с нереализовавшимися вариантами развития, осмысление причин победы реализовавшейся альтернативы позволяют увидеть реальную картину российской истории, точнее определить роль каждой конкретной личности в истории, извлечь уроки. Анализу возможных альтернатив и упущенных возможностей уделяется мало внимания в научной и учебной литературе по истории Отечества[1]. Среди небольшого числа работ по данной проблематике преобладают исследования по отдельным сюжетам преимущественно из истории советского периода (П. В. Волобуев, Л. А. Гордон, Э. В. Клопов, В. З. Роговин, А. Г. Рогачев)[2]. В конце 80-х – начале 90-х гг. XX в. вышли 3 сборника документов, которые по-новому проливают свет на многие, казалось, ранее хорошо известные факты[3]. На стыке дореволюционной и советской истории стоят работы, анализирующие выбор России в 1917 г. [4]
Изучению возможных вариантов развития событий в дореволюционный период отечественной истории частично уделяли внимание А. А. Зимин, Н. Я. Эйдельман, А. Н. Медушевский[5] и отдельные исследователи по конкретным сюжетам истории XIV–XIX вв., о чьих работах мы будем говорить в каждой главе. Особняком стоят работы А. Бушкова[6], который, опираясь на значительный исторический материал, ставит под сомнение многие устоявшиеся стереотипы. Однако стиль изложения материала, во многом публицистический его характер, на наш взгляд, в определенной степени снижают ценность данной работы.
В конце XX – начале XXI вв. по проблемам альтернатив в дореволюционной истории России вышли работы А. Н. Сахарова, С. А. Экштута, Н. П. Строковой, В. И. Шувалова, А. К. Гуц, Э. А. Дурмановой и других авторов[7].
В последнее время был сделан значительный шаг вперед в изучении многовариантности исторического процесса. В исследовании «Выбирая свою историю» И. В. Карацуба, И. В. Курукин и Н. П. Соколов[8] рассмотрели возможные альтернативы и упущенные возможности в истории России IX–XX вв. Нам представляется, что серьезный историографический анализ работ по проблемам альтернатив в истории России еще впереди, поэтому пока ограничимся приведенным выше небольшим экскурсом.
В нашей работе на материалах XIV–XIX вв. (с момента формирования единого российского государства и до конца XIX в.) анализируется 9 поворотных моментов в истории России:
– противостояние Москвы и Вильно в XIV – первой трети XV вв.;
– противостояние Москвы и Галича во второй четверти XV в.;
– выбор между реформами Избранной рады и опричниной во второй половине XVI в.;
– выбор в период Смуты;
– петровско-голицынская альтернатива;
– выбор в 1730 г. и конституционные проекты ограничения деспотизма в России во второй половине XVIII в.;
– либеральная и декабристская альтернативы в первой четверти XIX в.;
– либеральные реформы и проекты в 60-70-е гг. XIX в., деятельность и проект М. Т. Лорис-Меликова в 1880–1881 гг.
В рамках названных сюжетов было сделано следующее:
• выявлены и сформулированы возможные альтернативы в развитии страны в конкретные исторические эпохи;
• проанализированы реализовавшиеся альтернативы: причины их победы, социальная цена и последствия для развития общества;
• рассмотрены нереализовавшиеся варианты развития событий: кто пытался их осуществить, причины их неудач, возможные последствия нереализовавшихся альтернатив для будущего развития страны;
• развенчиваются мифы, которые победители создали сами о себе;
• освещается деятельность на благо Отчизны незаслуженно забытых крупных исторических лиц;
• проанализирована степень эффективности различных технологий и моделей (систем) управления.
Естественно, выбранные хронологические рамки нашей работы не означают, что в отечественной истории до XIV в. и после XIX в. не было развилок истории. Были, но это – тема других исследований.
Стоит отметить, что главы в данной работе отличаются по характеру изложения материала. В одних случаях автор предлагает читателю по-новому взглянуть на хорошо известные факты. В других случаях автор вынужден был первоначально привести значительный фактический материал, который, как правило, не известен ни широкой публике, ни учащейся молодежи, с целью реконструировать ход событий и только на его основе делать выводы.
В книге присутствует большое количество ссылок, особенно на труды Н. М. Карамзина, В. О. Ключевского, С. М. Соловьева. Это вызвано не только научной этикой, обязующей ссылаться на исследования предшественников. Автор хотел показать, что некоторые идеи, которые могут показаться иному читателю слишком «революционными», «радикальными», непривычными, давно уже существуют в исторической науке, но, к сожалению, неизвестны широкой публике и не востребованы учебной литературой.
После каждой главы есть раздел «Источники и литература». Автор посчитал возможным включить в него не только те исследования, которые были использованы и на которые есть многочисленные ссылки, но и другие произведения. Это позволяет читателю ознакомиться с литературой разного направления и самому делать выводы.
ГЛАВА 1. Борьба за объединение русских земель в единое государство в XIV–XV вв.: Вильно, Москва, Галич и другие альтернативы
Объединение русских земель под властью именно московских князей в XIV–XV вв. в учебной литературе и большинстве научных работ традиционно подается как явление: а) закономерное и исторически предопределенное; б) прогрессивное.
А могло ли быть иначе? Могли ли русские земли объединиться под властью других князей? Объединение под властью именно Москвы – наилучший выбор из тех, что тогда реально существовали? Такие вопросы не принято (за редким исключением) анализировать в исторической литературе, тем более учебной.
История объединения разрозненных русских княжеств в единое государство в XIV–XV вв. достаточно изучена в исторической литературе. Однако известно, что историю пишут «победители». Летописи (основной исторический источник для будущих историков) в большинстве своем отразили точку зрения победивших московских князей на происходящие события и процессы. Поэтому их субъективная точка зрения до сих пор преобладает в большинстве научных работ и учебников (подготовленных на основе сохранившихся летописей).
В большей части научной и учебной литературы до сих пор существуют (тиражируются) следующие мифы:
1. История русских земель в XIII–XVI вв. сводится к истории Северо-Востока Руси, в частности, Великого княжества Владимирского, позднее трансформировавшегося в Московское государство.
2. Победа Москвы в борьбе за объединение русских княжеств в единое государство была закономерна и исторически предопределена.
3. Москва (Московское княжество) была центром освободительного движения против ордынского ига.
4. Дмитрий Донской – крупный государственный деятель и полководец.
До сих пор малоизвестными или вообще неизвестными для широкой публики, так называемыми «белыми пятнами» в отечественной истории, являются следующие сюжеты[9]:
1. Роль Великого княжества Литовского и Русского в истории объединительных процессов на землях бывшей Киевской Руси.
2. Роль Тверского княжества в освободительном движении против татарского ига в первой половине XIV в.
3. Последствия монголо-татарского ига для будущего развития России.
4. Последствия победы Москвы над Галичем в период феодальной войны во второй четверти XV в. и ряд других вопросов.
В данной главе автор ставит цель – проанализировать:
1. Борьбу различных альтернатив в процессе объединения русских земель в единое государство в XIV–XV вв.
2. Некоторые мифы и «белые пятна» в изучаемый период отечественной истории.
а) в системе управления;
б) в характере взаимоотношений между князем и феодалами;
в) в характере взаимоотношений между князем и горожанами;
г) в характере взаимоотношений между феодалами и крестьянами;
д) в положении церкви в жизни общества и другие.
Например, во Владимиро-Суздальском и большинстве других княжеств преобладали элементы монархии, в Галицко-Волынском княжестве – элементы боярской олигархии, в Новгородской земле – элементы республики.
Характер и особенности будущего единого государства в определенной степени зависели от того, кто (какое княжество) объединит остальные земли под своей властью.
В XIII–XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от монгольского ига. Поэтому встать во главе объединительного процесса в общерусском масштабе (и в какой-то степени повлиять на характер, особенности будущего единого государства) могло только то княжество, которое возглавит освободительное движение. Таким лидером не могли быть, по крайней мере, временно, ни разоренная и разграбленная Северо-Восточная Русь (Великое княжество Владимирское), ни потерпевшая поражение от Орды и постоянно подвергавшаяся набегам Венгрии и Польши Юго-Западная Русь (Галицко-Волынское княжество), ни находившийся в определенной зависимости от Орды и подвергавшийся постоянному давлению со стороны Ливонского ордена Новгород.
В то же время сохранили свою свободу княжества Западной Руси (Полоцкая земля и др.). В 40-е гг. XIII в., когда Великороссия попала под монгольское иго, на окраине Киевской Руси возникло новое государство – Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Великое княжество Литовское и Русское.
В исторической литературе существуют различные взгляды на тему того, кто был инициатором создания такого государства. На основе литовских хроник XVI в. многие историки полагают, что это была литовская знать, захватившая русские земли. Существует прямо противоположная точка зрения ряда белорусских исследователей: это западнорусские княжества присоединили к себе Литву.
Нам представляется более аргументированным подход тех историков, которые считают, что возникновение данного государства явилось результатом соглашения между литовской знатью и местным восточнославянским боярством. Важно подчеркнуть, что подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, сохранявших решающий голос в политических делах во многих западнорусских княжествах. Порядки, установленные в Полоцке и Витебске, были близки псковским и новгородским. Вече в Полоцке собиралось вплоть до 2-й половины XV в.9
Союз литовской знати, восточнославянского боярства и горожан позволил не только остановить продвижение немецких рыцарей на Восток и Орды на Запад, но и освободить в будущем большую часть русских земель от татарского ига.
Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. По мнению С. В. Думина, в данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, в других частях Руси выполняемую тамошними Рюриковичами.
Подобная задача была поставлена уже Миндовгом и Войшелком в середине XIII в. Осуществление этой объединительной программы в широких масштабах связано с именем великого князя Гедимина (1315–1341). В те годы московские и тверские князья, оспаривая в Орде Владимирское великое княжение, еще не помышляли о решительной схватке с ней. Именно Великое княжество Литовское и Русское стало при Гедимине центром антиордынской борьбы. Опираясь на его поддержку, западнорусские земли надеялись свергнуть ненавистное иго10.
В период правления Гедимина в состав Литовского княжества вошли следующие русские земли: Полоцк, Гродно, Брест, Витебск, Минск, Туров, Пинск, Волынь. Он оказывал заметное влияние на политику Пскова, Новгорода, Смоленска, Киева, заключил союз с Тверью, скрепив его браком своей дочери Марии с великим князем Тверским Дмитрием Михайловичем. Гедимин титуловал себя «королем литовцев и многих русских». 5 из 7 его сыновей приняли православие.
О различном отношении русских князей к татарам можно судить по такому характерному для того времени эпизоду. В 30-е годы XIV в. смоленский князь Иван Александрович с целью противодействия ордынским захватчикам заключил с Гедимином договор о взаимной помощи. По этому договору он признал себя «младшим братом», то есть вассалом, литовского государя. Разгневанный этим союзом хан Узбек в 1339 г. послал на Смоленск свою рать с Тавлубием-мурзой. Какую же позицию в этом конфликте русских и татар занял московский князь Иван Калита? Он поступил так, как уже не раз действовал ранее, оказав помощь иноземным захватчикам. Однако, встретив мужественное сопротивление смолян, поддержанных литовцами, татаро-московские войска город взять не сумели. После этого Орда должна была смириться с отказом Смоленска платить дань. С потерей ханом власти над Смоленщиной был положен окончательный предел распространению власти Золотой Орды на западных русских землях11. Важно отметить, что Москва при Иване Калите считала необходимым не бороться с иноземными захватчиками, а укреплять власть оккупантов над русскими княжествами.
В середине и второй половине XIV в. дело Гедимина по освобождению русских земель от ордынского ига и объединению их в единое государство продолжил его сын – Ольгерд (годы правления 1345–1377).
По мнению С. В. Думина, он был единственным политиком, способным в тот момент реально ставить и главное – решать такую задачу. Исследователь дает ему следующую характеристику: «Великий князь Ольгерд Гедиминович относится к числу наиболее выдающихся деятелей нашей истории и, к сожалению, к категории тех, чье имя незаслуженно забыто, более того – включено в список врагов, разорителей земли русской. Этот человек, за два десятилетия до Дмитрия Донского одержавший ряд блестящих побед над ордынцами, освободивший из-под ханской власти множество русских земель, объединивший под своим скипетром большую часть исторической территории Киевской Руси и вполне реально претендовавший на то, чтобы завершить этот процесс и на Северо-Востоке (при активной поддержке Твери), в трудах большинства российских историков оказывается коварным завоевателем. Думается, давно пора исправить эту историческую несправедливость»12.
В 1358 г. Ольгерд и его брат Кейстут выдвинули программу объединения под властью Великого княжества Литовского и Русского всех балтских и восточнославянских земель – программу, направленную, прежде всего против Ливонского ордена и Золотой Орды.
В середине и второй половине XIV в. Золотая Орда переживала острый политический кризис, раздиралась кровавыми междоусобицами. Например, только в 1361–1381 гг. на троне в Сарае сменилось более 20 ханов. Как правило, сосуществовало два центра с двумя ханами (границей между этими двумя Ордами служила Волга). Фактическую независимость обрели еще несколько областей (Хорезм, бывшая Камская Булгария и др.).
Великий князь Иоанн Калита.
Миниатюра из «Титулярника». XVII в.
Обострилась борьба между княжествами Владимирской Руси. После смерти в 1353 г. Симеона Гордого его брат Иван Красный не сумел сохранить завоеванное Москвой лидерство, хотя и получил ярлык на великое княжение (1353–1359). После его смерти в 1359 г. ярлык на великое Владимирское княжение перешел к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Московский князь Дмитрий (будущий Дмитрий Донской) был еще юным. В течение ряда лет московской дипломатии предстояло сосредоточить свои усилия на решении чисто региональной задачи – восстановление своего лидерства в пределах Северо-Востока Руси.
В этих условиях Вильно вновь оказался единственным центром, способным отстаивать общерусскую программу, имевшую в тот период, как уже говорилось, четко выраженную антиордынскую, освободительную направленность13.
С. В. Думин обращает внимание на один важный момент. Защита своих владений от Ордена оставалась одной из важнейших задач Ольгерда, но для победы над объединенным рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма.
В преимущественно славянском государстве Ольгерд часто должен был ставить на первое место интересы своих русских владений. Сам характер Великого княжества – мощного, динамичного балто-славянского государства – диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую стратегическим интересам и Литвы, и Руси14.
В 60-е гг. XIV в. в результате походов Ольгерда и разгрома татар на реке Синие Воды в 1363 г. границы Литовской Руси были расширены до устья Днестра и Днепра. В состав государства вошли Киевское, Чернигово-Северское, Волынское княжества, Подолия. Важно отметить, что эти успехи были результатом тесного сотрудничества местного населения, боровшегося за свою независимость, с литовской династией[10].
В союзе с Тверью Ольгерд пытается закрепить этот успех и на Северо-Востоке.
1368 г. – первый крупный поход Ольгерда на Москву. Он разорил посады, но город взять не смог.
1368 г. – ответная акция: коалиция князей Северо-Восточной Руси заставила капитулировать Тверь, отказаться от союза с Литвой.
Осень 1371 г. – очередной поход Ольгерда на Москву: 8 дней осаждал город, но взять его не смог.
Осень 1372 г. – новый неудачный поход Ольгерда на Москву.
Как следствие, Ольгерд вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княжение, то есть как бы разделил с ними территорию Руси.
Несмотря на неудачи, Ольгерд не отказался от своих планов – объединить две Руси. Однако в последние годы своей жизни (вторая половина 70-х гг. XIV в.) он был занят отражением натиска на Литву со стороны Ордена. В разгар этой борьбы с крестоносцами, в мае 1377 г., Ольгерда не стало. По одним сведениям, он умер православным, по другим – язычником15.
Для укрепления своих позиций, помимо военной силы, Ольгерд пытался использовать влияние православной церкви (в 1375 г. он посадил митрополита Киприана в Киеве) и династические браки. Традиционно пишут о том, что его сыновья и дочери породнились со многими русскими княжескими родами.
А могло ли быть иначе? Могли ли русские земли объединиться под властью других князей? Объединение под властью именно Москвы – наилучший выбор из тех, что тогда реально существовали? Такие вопросы не принято (за редким исключением) анализировать в исторической литературе, тем более учебной.
История объединения разрозненных русских княжеств в единое государство в XIV–XV вв. достаточно изучена в исторической литературе. Однако известно, что историю пишут «победители». Летописи (основной исторический источник для будущих историков) в большинстве своем отразили точку зрения победивших московских князей на происходящие события и процессы. Поэтому их субъективная точка зрения до сих пор преобладает в большинстве научных работ и учебников (подготовленных на основе сохранившихся летописей).
В большей части научной и учебной литературы до сих пор существуют (тиражируются) следующие мифы:
1. История русских земель в XIII–XVI вв. сводится к истории Северо-Востока Руси, в частности, Великого княжества Владимирского, позднее трансформировавшегося в Московское государство.
2. Победа Москвы в борьбе за объединение русских княжеств в единое государство была закономерна и исторически предопределена.
3. Москва (Московское княжество) была центром освободительного движения против ордынского ига.
4. Дмитрий Донской – крупный государственный деятель и полководец.
До сих пор малоизвестными или вообще неизвестными для широкой публики, так называемыми «белыми пятнами» в отечественной истории, являются следующие сюжеты[9]:
1. Роль Великого княжества Литовского и Русского в истории объединительных процессов на землях бывшей Киевской Руси.
2. Роль Тверского княжества в освободительном движении против татарского ига в первой половине XIV в.
3. Последствия монголо-татарского ига для будущего развития России.
4. Последствия победы Москвы над Галичем в период феодальной войны во второй четверти XV в. и ряд других вопросов.
В данной главе автор ставит цель – проанализировать:
1. Борьбу различных альтернатив в процессе объединения русских земель в единое государство в XIV–XV вв.
2. Некоторые мифы и «белые пятна» в изучаемый период отечественной истории.
1. Объединение Литовской и Московской Руси: миф или реальность?
Как известно, в XII–XIV вв. в период феодальной раздробленности в самостоятельных княжествах и землях некогда единого Киевского государства появились различия:а) в системе управления;
б) в характере взаимоотношений между князем и феодалами;
в) в характере взаимоотношений между князем и горожанами;
г) в характере взаимоотношений между феодалами и крестьянами;
д) в положении церкви в жизни общества и другие.
Например, во Владимиро-Суздальском и большинстве других княжеств преобладали элементы монархии, в Галицко-Волынском княжестве – элементы боярской олигархии, в Новгородской земле – элементы республики.
Характер и особенности будущего единого государства в определенной степени зависели от того, кто (какое княжество) объединит остальные земли под своей властью.
В XIII–XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от монгольского ига. Поэтому встать во главе объединительного процесса в общерусском масштабе (и в какой-то степени повлиять на характер, особенности будущего единого государства) могло только то княжество, которое возглавит освободительное движение. Таким лидером не могли быть, по крайней мере, временно, ни разоренная и разграбленная Северо-Восточная Русь (Великое княжество Владимирское), ни потерпевшая поражение от Орды и постоянно подвергавшаяся набегам Венгрии и Польши Юго-Западная Русь (Галицко-Волынское княжество), ни находившийся в определенной зависимости от Орды и подвергавшийся постоянному давлению со стороны Ливонского ордена Новгород.
В то же время сохранили свою свободу княжества Западной Руси (Полоцкая земля и др.). В 40-е гг. XIII в., когда Великороссия попала под монгольское иго, на окраине Киевской Руси возникло новое государство – Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Великое княжество Литовское и Русское.
В исторической литературе существуют различные взгляды на тему того, кто был инициатором создания такого государства. На основе литовских хроник XVI в. многие историки полагают, что это была литовская знать, захватившая русские земли. Существует прямо противоположная точка зрения ряда белорусских исследователей: это западнорусские княжества присоединили к себе Литву.
Нам представляется более аргументированным подход тех историков, которые считают, что возникновение данного государства явилось результатом соглашения между литовской знатью и местным восточнославянским боярством. Важно подчеркнуть, что подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, сохранявших решающий голос в политических делах во многих западнорусских княжествах. Порядки, установленные в Полоцке и Витебске, были близки псковским и новгородским. Вече в Полоцке собиралось вплоть до 2-й половины XV в.9
Союз литовской знати, восточнославянского боярства и горожан позволил не только остановить продвижение немецких рыцарей на Восток и Орды на Запад, но и освободить в будущем большую часть русских земель от татарского ига.
Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. По мнению С. В. Думина, в данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, в других частях Руси выполняемую тамошними Рюриковичами.
Подобная задача была поставлена уже Миндовгом и Войшелком в середине XIII в. Осуществление этой объединительной программы в широких масштабах связано с именем великого князя Гедимина (1315–1341). В те годы московские и тверские князья, оспаривая в Орде Владимирское великое княжение, еще не помышляли о решительной схватке с ней. Именно Великое княжество Литовское и Русское стало при Гедимине центром антиордынской борьбы. Опираясь на его поддержку, западнорусские земли надеялись свергнуть ненавистное иго10.
В период правления Гедимина в состав Литовского княжества вошли следующие русские земли: Полоцк, Гродно, Брест, Витебск, Минск, Туров, Пинск, Волынь. Он оказывал заметное влияние на политику Пскова, Новгорода, Смоленска, Киева, заключил союз с Тверью, скрепив его браком своей дочери Марии с великим князем Тверским Дмитрием Михайловичем. Гедимин титуловал себя «королем литовцев и многих русских». 5 из 7 его сыновей приняли православие.
О различном отношении русских князей к татарам можно судить по такому характерному для того времени эпизоду. В 30-е годы XIV в. смоленский князь Иван Александрович с целью противодействия ордынским захватчикам заключил с Гедимином договор о взаимной помощи. По этому договору он признал себя «младшим братом», то есть вассалом, литовского государя. Разгневанный этим союзом хан Узбек в 1339 г. послал на Смоленск свою рать с Тавлубием-мурзой. Какую же позицию в этом конфликте русских и татар занял московский князь Иван Калита? Он поступил так, как уже не раз действовал ранее, оказав помощь иноземным захватчикам. Однако, встретив мужественное сопротивление смолян, поддержанных литовцами, татаро-московские войска город взять не сумели. После этого Орда должна была смириться с отказом Смоленска платить дань. С потерей ханом власти над Смоленщиной был положен окончательный предел распространению власти Золотой Орды на западных русских землях11. Важно отметить, что Москва при Иване Калите считала необходимым не бороться с иноземными захватчиками, а укреплять власть оккупантов над русскими княжествами.
В середине и второй половине XIV в. дело Гедимина по освобождению русских земель от ордынского ига и объединению их в единое государство продолжил его сын – Ольгерд (годы правления 1345–1377).
По мнению С. В. Думина, он был единственным политиком, способным в тот момент реально ставить и главное – решать такую задачу. Исследователь дает ему следующую характеристику: «Великий князь Ольгерд Гедиминович относится к числу наиболее выдающихся деятелей нашей истории и, к сожалению, к категории тех, чье имя незаслуженно забыто, более того – включено в список врагов, разорителей земли русской. Этот человек, за два десятилетия до Дмитрия Донского одержавший ряд блестящих побед над ордынцами, освободивший из-под ханской власти множество русских земель, объединивший под своим скипетром большую часть исторической территории Киевской Руси и вполне реально претендовавший на то, чтобы завершить этот процесс и на Северо-Востоке (при активной поддержке Твери), в трудах большинства российских историков оказывается коварным завоевателем. Думается, давно пора исправить эту историческую несправедливость»12.
В 1358 г. Ольгерд и его брат Кейстут выдвинули программу объединения под властью Великого княжества Литовского и Русского всех балтских и восточнославянских земель – программу, направленную, прежде всего против Ливонского ордена и Золотой Орды.
В середине и второй половине XIV в. Золотая Орда переживала острый политический кризис, раздиралась кровавыми междоусобицами. Например, только в 1361–1381 гг. на троне в Сарае сменилось более 20 ханов. Как правило, сосуществовало два центра с двумя ханами (границей между этими двумя Ордами служила Волга). Фактическую независимость обрели еще несколько областей (Хорезм, бывшая Камская Булгария и др.).
Великий князь Иоанн Калита.
Миниатюра из «Титулярника». XVII в.
Обострилась борьба между княжествами Владимирской Руси. После смерти в 1353 г. Симеона Гордого его брат Иван Красный не сумел сохранить завоеванное Москвой лидерство, хотя и получил ярлык на великое княжение (1353–1359). После его смерти в 1359 г. ярлык на великое Владимирское княжение перешел к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Московский князь Дмитрий (будущий Дмитрий Донской) был еще юным. В течение ряда лет московской дипломатии предстояло сосредоточить свои усилия на решении чисто региональной задачи – восстановление своего лидерства в пределах Северо-Востока Руси.
В этих условиях Вильно вновь оказался единственным центром, способным отстаивать общерусскую программу, имевшую в тот период, как уже говорилось, четко выраженную антиордынскую, освободительную направленность13.
С. В. Думин обращает внимание на один важный момент. Защита своих владений от Ордена оставалась одной из важнейших задач Ольгерда, но для победы над объединенным рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма.
В преимущественно славянском государстве Ольгерд часто должен был ставить на первое место интересы своих русских владений. Сам характер Великого княжества – мощного, динамичного балто-славянского государства – диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую стратегическим интересам и Литвы, и Руси14.
В 60-е гг. XIV в. в результате походов Ольгерда и разгрома татар на реке Синие Воды в 1363 г. границы Литовской Руси были расширены до устья Днестра и Днепра. В состав государства вошли Киевское, Чернигово-Северское, Волынское княжества, Подолия. Важно отметить, что эти успехи были результатом тесного сотрудничества местного населения, боровшегося за свою независимость, с литовской династией[10].
В союзе с Тверью Ольгерд пытается закрепить этот успех и на Северо-Востоке.
1368 г. – первый крупный поход Ольгерда на Москву. Он разорил посады, но город взять не смог.
1368 г. – ответная акция: коалиция князей Северо-Восточной Руси заставила капитулировать Тверь, отказаться от союза с Литвой.
Осень 1371 г. – очередной поход Ольгерда на Москву: 8 дней осаждал город, но взять его не смог.
Осень 1372 г. – новый неудачный поход Ольгерда на Москву.
Как следствие, Ольгерд вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княжение, то есть как бы разделил с ними территорию Руси.
Несмотря на неудачи, Ольгерд не отказался от своих планов – объединить две Руси. Однако в последние годы своей жизни (вторая половина 70-х гг. XIV в.) он был занят отражением натиска на Литву со стороны Ордена. В разгар этой борьбы с крестоносцами, в мае 1377 г., Ольгерда не стало. По одним сведениям, он умер православным, по другим – язычником15.
Для укрепления своих позиций, помимо военной силы, Ольгерд пытался использовать влияние православной церкви (в 1375 г. он посадил митрополита Киприана в Киеве) и династические браки. Традиционно пишут о том, что его сыновья и дочери породнились со многими русскими княжескими родами.