Выговский бросил на стол пергамент с печатью. Гулянцкий развернул его и убедился, что гетман не ошибается. Все так и есть.
– Странно все это, Иван. Как-то все слишком хорошо получается. Слишком гладко.
– Печать и подпись хана. Значит, они поняли там, в Бахчисарае, что договор со мной им выгоден. А может и из Стамбула на них надавили. Но как бы там ни было, для нас все складывается хорошо.
– Значит когда подойдет Сом мы выдвинемся на мятежников?
– Да, пока русские не очухались, мы разгромим мятеж. И я назначу новых верных себе полковников.
Пьетро Ринальдини, посланец ордена, и гетман Иван Выговский Гетман Выговский принял монаха с большой неохотой. Не желал он разговаривать с иезуитами, но у того была печать короля Яна Казимира, и выслушать его придется.
Ринальдини худой и высокий аскет в простой черной одежде был на сей раз образцом смирения и кротости. Выговский предложил монаху сесть и сам расположился напротив него.
– Что скажешь, отче Пьетро? Пришел, небось, меня уговаривать от гетманства отречься? Так?
– Глубоки познания ясновельможного гетмана. Что может скрыться от его прозорливости? – произнес Ринальдини в ответ.
– Я не собираюсь выслушивать твои льстивые речи, монах! Говори, зачем ты прибыл ко мне от короля?
– Пусть пан гетман не гневается. Гнев помешает нашей беседе, ибо отвлекает мысли.
Гнев не даст гетману трезво оценить обстановку. И, в конце концов, гетман примет неверное решение.
– Хорошо! Я готов тебя выслушать спокойно. Хотя давно знаю, чего хочет король Ян Казимир.
– Король Ян здесь ни при чем, пан гетман, – ответил Выговскому монах. – Он и сам закончит так, как вы. В свое время он отречется от власти и сложит с себя корону.
А сейчас он делает то, чего желают другие.
– Орден иезуитов? Орден желает моего отречения? Им-то я чем не угодил?
– У Ордена нет личной вражды к гетману. Но Орден понимает, что дни гетмана сочтены, как у фигуры политической.
– Вот как? – усмехнулся Выговский. – Отчего же так? Или вы считаете, что мои враги слишком сильны? Но я уже ломал сопротивление врагов и смогу сломать еще раз!
– Знает ли, пан гетман, что есть политические ошибки, исправить которые нельзя?
– Конечно, знаю. У меня большой опыт в том, как не делать ошибок.
– Но тогда отчего пан гетман сделал их столько? А судьба не даст пану гетману времени для того чтобы их исправить. Уже сейчас все что вы создали рушиться на глазах.
Выговский внимательно посмотрел на монаха.
– Рушиться? Пока нет. Борьба продолжается.
– Так думать – ошибка, пан гетман. Вы государь не природный. Вы родились не к королевской семье и свое право править над людьми получили благодаря таланту своему и уму. Но за вами нет освященного богом права носить корону!
– Но и за Богданом не было такого права! Богдан Зиновий Хмельницкий был сыном мелкого шляхтича, но подмял под себя Украину и нанес столько поражений Речи Посполитой. Многие князья и монархи считали его равным себе.
– Это так! – согласился Пьетро Ринальдини. – Но Богдан, как и Оливер Кромвель в Англии, был столь выдающейся личностью, что смог заставить многих поверить в себя.
– А я не такой? Ты это имел в виду, монах?
– Вы – нет. Не такой, пан гетман. Богдан поднял на борьбу всю Украину! Он был своим и для украинских шляхтичей, и для сотен тысяч холопов, и для новой знати, что состояла из назначенных им самим полковников. Он умел привлекать к себе сердца. Но вы не такой. У вас нет поддержки крестьян, и вы не сможете поднять холопов на борьбу как это сделал Богдан!
– Я казачий гетман, а не холопский.
– В том то и дело, ясновельможный. А сила Богдана была именно в том, что он поднял на борьбу холопов! Его первые победы и его личный авторитет призвали на борьбу всех, кто мог носить оружие.
– Я происхожу из славного и известного на Украине рода, – ответил монаху гетман.
– И мой род не хуже Богданова рода. Наше родовое гнездо в Выгове на Киевщине известно с давних пор! Я в родстве со многими знатными фамилиями. В том числе с Глинскими.
– Я хорошо знаю историю вашего рода, пан гетман. Но одной знатности мало, для того чтобы стать повелителем Украины, коим вы стать собираетесь.
– Пан монах, видно, знает не все! Да это именно я создан для гетмана Хмельницкого Генеральную канцелярию! Ведь у Богдана была только армия после побед под желтыми Водами и Корсунем! А как управлять территориями? У королей и царей есть для того разные учреждения для управления государственными механизмами. Я создал такие здесь в Украине! Я занимал при Богдане должность Генерального писаря, но это тоже самое что у вас в Польше государственный канцлер.
– Это так, пан гетман. Но что из того? Вы нашли для Богдана много талантливых людей. И Силуяна Мужиловского, и Михаила Гунашевского, Федора Погорецкого, и Захара Шийкевича. Но отчего они сейчас не с вами? Почему они не желают служить вам?
– Люди не благодарны и лживы! Многие из них подобно псам норовят укусить руку дающего.
– Оно так, пан гетман. Все истинно. Человек самое несовершенное творение божие.
Человек слаб и подвержен лукавому. Но иных подданных у вас нет. И вам нужно было привлекать к себе те сердца, что были. А гетман Богдан умел это делать. Так может дело не только в неблагодарности человеческой, а и в вас самом?
Выговский задумался. Они говорили с монахом по-польски, затем перешли на латынь, затем на украинский. Этот итальянец-иезуит был весьма образованным человеком.
Хотя Выговский знал, что в Ордене много таких вот талантливых и знающих людей.
– Толпа невежественна и темна. Темны её мысли, не просветленные знанием, – продолжал Пьетро. – И толпой надобно уметь управлять! А сие дело не простое. Сие дано не всякому.
– Пусть так, но мне это дано, – настаивал Выговский.
– Вы уверены в этом?
– Да. Но у тебя, монах, есть что на сие возразить?
– Есть. Вы ждете татарский 6-тысячный отряд мурзы Киябея?
– Жду с Киябеем идет мой друг и соратник полковник Данило Сом.
– И под именем Киябея скрывается царевич Мюрад Гирей. Но он не придет к вам на подмогу, пан гетман. Вы напрасно его ждете.
– Что значит не придет? – Выговский вскочил со своего места. – Хан крымский дал мне слово! Посланец от полковника Сома привез мне ответ хана!
– Хан выполнил свое обещание и послал вам в помощь отряд в шесть тысяч сабель.
– Они ведь уже выступили из Крыма? Разве нет?
– Да. Выступили. Но на реке Самаре донские казаки устроили засаду, и весь отряд Киябея был перебит. Пал в бою и сам мурза.
– То не может быть правдой, монах! То ложь!
– Я могу дать вам клятву, гетман, что это истина! Моему слову вы поверите?
Выговский сел на место и вытер вспотевший лоб. Если то, что сказал ему монах правда, а выходило что так оно и есть, то его дело было проиграно. Татары больше не придут. Мехмед Гирей оказался хитрее его и разом избавился и от неугодного ему гетмана и от кандидата на свой трон.
– Вы поняли, пан гетман, что ваша игра уже проиграна? – продолжал монах. – Но вы можете пролить еще много крови, если не откажетесь от булавы добровольно.
– И что обещает мне король, если я отрекусь? – спросил он монаха. – Ведь Ян Казимир Ваза обещает мне что-то? Не так ли?
– Конечно! Ясновельможный пан круль приглашает пана Выговского на Волынь, ибо сии земли находятся под контролем его крулевской мосци!
– И что я там буду делать на Волыни? Быть прихлебателем у какого-нибудь магната?
Я? После того как был гетманом Украины?
– Зачем так, пан. Круль жалует вам Барское староство, город Бар со всеми доходами, пятнадцать сел в качестве компенсации за потерянные вами имения в наследственное владение, и звание сенатора Речи Посполитой!
На следующий день после посещения монаха гетман Иван Выговский добровольно отослал гетманские клейноды в Гармановцы. Он отрекся от гетманства и отдавал на решение рады кому они решат предать булаву.
На Раде гетманом был избран молодой сын гетмана Богдана Юрий Хмельницкий. Для Украины началась новая эпоха, принесшая много крови и разрушений…
Конец Первого тома
NoВладимир Андриенко Далее в серии романов "Приключения боярского сына":
Том Второй: "Галерные рабы его величества султана" Том Третий: "Страна золотого короля"
– Странно все это, Иван. Как-то все слишком хорошо получается. Слишком гладко.
– Печать и подпись хана. Значит, они поняли там, в Бахчисарае, что договор со мной им выгоден. А может и из Стамбула на них надавили. Но как бы там ни было, для нас все складывается хорошо.
– Значит когда подойдет Сом мы выдвинемся на мятежников?
– Да, пока русские не очухались, мы разгромим мятеж. И я назначу новых верных себе полковников.
Пьетро Ринальдини, посланец ордена, и гетман Иван Выговский Гетман Выговский принял монаха с большой неохотой. Не желал он разговаривать с иезуитами, но у того была печать короля Яна Казимира, и выслушать его придется.
Ринальдини худой и высокий аскет в простой черной одежде был на сей раз образцом смирения и кротости. Выговский предложил монаху сесть и сам расположился напротив него.
– Что скажешь, отче Пьетро? Пришел, небось, меня уговаривать от гетманства отречься? Так?
– Глубоки познания ясновельможного гетмана. Что может скрыться от его прозорливости? – произнес Ринальдини в ответ.
– Я не собираюсь выслушивать твои льстивые речи, монах! Говори, зачем ты прибыл ко мне от короля?
– Пусть пан гетман не гневается. Гнев помешает нашей беседе, ибо отвлекает мысли.
Гнев не даст гетману трезво оценить обстановку. И, в конце концов, гетман примет неверное решение.
– Хорошо! Я готов тебя выслушать спокойно. Хотя давно знаю, чего хочет король Ян Казимир.
– Король Ян здесь ни при чем, пан гетман, – ответил Выговскому монах. – Он и сам закончит так, как вы. В свое время он отречется от власти и сложит с себя корону.
А сейчас он делает то, чего желают другие.
– Орден иезуитов? Орден желает моего отречения? Им-то я чем не угодил?
– У Ордена нет личной вражды к гетману. Но Орден понимает, что дни гетмана сочтены, как у фигуры политической.
– Вот как? – усмехнулся Выговский. – Отчего же так? Или вы считаете, что мои враги слишком сильны? Но я уже ломал сопротивление врагов и смогу сломать еще раз!
– Знает ли, пан гетман, что есть политические ошибки, исправить которые нельзя?
– Конечно, знаю. У меня большой опыт в том, как не делать ошибок.
– Но тогда отчего пан гетман сделал их столько? А судьба не даст пану гетману времени для того чтобы их исправить. Уже сейчас все что вы создали рушиться на глазах.
Выговский внимательно посмотрел на монаха.
– Рушиться? Пока нет. Борьба продолжается.
– Так думать – ошибка, пан гетман. Вы государь не природный. Вы родились не к королевской семье и свое право править над людьми получили благодаря таланту своему и уму. Но за вами нет освященного богом права носить корону!
– Но и за Богданом не было такого права! Богдан Зиновий Хмельницкий был сыном мелкого шляхтича, но подмял под себя Украину и нанес столько поражений Речи Посполитой. Многие князья и монархи считали его равным себе.
– Это так! – согласился Пьетро Ринальдини. – Но Богдан, как и Оливер Кромвель в Англии, был столь выдающейся личностью, что смог заставить многих поверить в себя.
– А я не такой? Ты это имел в виду, монах?
– Вы – нет. Не такой, пан гетман. Богдан поднял на борьбу всю Украину! Он был своим и для украинских шляхтичей, и для сотен тысяч холопов, и для новой знати, что состояла из назначенных им самим полковников. Он умел привлекать к себе сердца. Но вы не такой. У вас нет поддержки крестьян, и вы не сможете поднять холопов на борьбу как это сделал Богдан!
– Я казачий гетман, а не холопский.
– В том то и дело, ясновельможный. А сила Богдана была именно в том, что он поднял на борьбу холопов! Его первые победы и его личный авторитет призвали на борьбу всех, кто мог носить оружие.
– Я происхожу из славного и известного на Украине рода, – ответил монаху гетман.
– И мой род не хуже Богданова рода. Наше родовое гнездо в Выгове на Киевщине известно с давних пор! Я в родстве со многими знатными фамилиями. В том числе с Глинскими.
– Я хорошо знаю историю вашего рода, пан гетман. Но одной знатности мало, для того чтобы стать повелителем Украины, коим вы стать собираетесь.
– Пан монах, видно, знает не все! Да это именно я создан для гетмана Хмельницкого Генеральную канцелярию! Ведь у Богдана была только армия после побед под желтыми Водами и Корсунем! А как управлять территориями? У королей и царей есть для того разные учреждения для управления государственными механизмами. Я создал такие здесь в Украине! Я занимал при Богдане должность Генерального писаря, но это тоже самое что у вас в Польше государственный канцлер.
– Это так, пан гетман. Но что из того? Вы нашли для Богдана много талантливых людей. И Силуяна Мужиловского, и Михаила Гунашевского, Федора Погорецкого, и Захара Шийкевича. Но отчего они сейчас не с вами? Почему они не желают служить вам?
– Люди не благодарны и лживы! Многие из них подобно псам норовят укусить руку дающего.
– Оно так, пан гетман. Все истинно. Человек самое несовершенное творение божие.
Человек слаб и подвержен лукавому. Но иных подданных у вас нет. И вам нужно было привлекать к себе те сердца, что были. А гетман Богдан умел это делать. Так может дело не только в неблагодарности человеческой, а и в вас самом?
Выговский задумался. Они говорили с монахом по-польски, затем перешли на латынь, затем на украинский. Этот итальянец-иезуит был весьма образованным человеком.
Хотя Выговский знал, что в Ордене много таких вот талантливых и знающих людей.
– Толпа невежественна и темна. Темны её мысли, не просветленные знанием, – продолжал Пьетро. – И толпой надобно уметь управлять! А сие дело не простое. Сие дано не всякому.
– Пусть так, но мне это дано, – настаивал Выговский.
– Вы уверены в этом?
– Да. Но у тебя, монах, есть что на сие возразить?
– Есть. Вы ждете татарский 6-тысячный отряд мурзы Киябея?
– Жду с Киябеем идет мой друг и соратник полковник Данило Сом.
– И под именем Киябея скрывается царевич Мюрад Гирей. Но он не придет к вам на подмогу, пан гетман. Вы напрасно его ждете.
– Что значит не придет? – Выговский вскочил со своего места. – Хан крымский дал мне слово! Посланец от полковника Сома привез мне ответ хана!
– Хан выполнил свое обещание и послал вам в помощь отряд в шесть тысяч сабель.
– Они ведь уже выступили из Крыма? Разве нет?
– Да. Выступили. Но на реке Самаре донские казаки устроили засаду, и весь отряд Киябея был перебит. Пал в бою и сам мурза.
– То не может быть правдой, монах! То ложь!
– Я могу дать вам клятву, гетман, что это истина! Моему слову вы поверите?
Выговский сел на место и вытер вспотевший лоб. Если то, что сказал ему монах правда, а выходило что так оно и есть, то его дело было проиграно. Татары больше не придут. Мехмед Гирей оказался хитрее его и разом избавился и от неугодного ему гетмана и от кандидата на свой трон.
– Вы поняли, пан гетман, что ваша игра уже проиграна? – продолжал монах. – Но вы можете пролить еще много крови, если не откажетесь от булавы добровольно.
– И что обещает мне король, если я отрекусь? – спросил он монаха. – Ведь Ян Казимир Ваза обещает мне что-то? Не так ли?
– Конечно! Ясновельможный пан круль приглашает пана Выговского на Волынь, ибо сии земли находятся под контролем его крулевской мосци!
– И что я там буду делать на Волыни? Быть прихлебателем у какого-нибудь магната?
Я? После того как был гетманом Украины?
– Зачем так, пан. Круль жалует вам Барское староство, город Бар со всеми доходами, пятнадцать сел в качестве компенсации за потерянные вами имения в наследственное владение, и звание сенатора Речи Посполитой!
На следующий день после посещения монаха гетман Иван Выговский добровольно отослал гетманские клейноды в Гармановцы. Он отрекся от гетманства и отдавал на решение рады кому они решат предать булаву.
На Раде гетманом был избран молодой сын гетмана Богдана Юрий Хмельницкий. Для Украины началась новая эпоха, принесшая много крови и разрушений…
Конец Первого тома
NoВладимир Андриенко Далее в серии романов "Приключения боярского сына":
Том Второй: "Галерные рабы его величества султана" Том Третий: "Страна золотого короля"