Анна Рэндол. Грехи девственницы

   – Мне ужасно неприятно пасовать перед каким-то негодяем, но я продолжаю настаивать на том, чтобы ты положила конец этому аукциону. – Голос Клейтона звучал холодно, но глаза потемнели от беспокойства.
   Мадлен вздохнула. Было бы гораздо проще, если б ее друг действительно оказался таким бесчувственным, каким хотел казаться.
   – Мы уже это обсуждали.
   – Если кто-то еще узнает в тебе Крошку, слишком большое количество могущественных людей почувствуют себя обманутыми.
   – Не думаю. Опасность состоит лишь в том, что кто-то увидит меня и узнает мое лицо, как тот незнакомец. Уверена, что никому не придет в голову связать меня с мадам Жюльетт, служанкой Мари или роялисткой Сашей.
   Йен сделал большой глоток чаю.
   – Превратись в Мадлен – счастливую жену и мать, – тогда ни у кого не возникнет желания проводить какие-либо параллели.
   – Ты знаешь, почему этого никогда не будет. – Мадлен поведала своим друзьям только часть своей биографии. Остальное самого дьявола заставило бы содрогнуться. И возможно, она проверит свою догадку, когда встретится с ним. – Я предпочитаю продать себя на одну ночь, но не на всю жизнь.
   – А что, если кто-то еще свяжет имя Крошки с тобой? – спросил Клейтон.
   Мадлен схватила с подноса последний бутерброд, прежде чем Йен успел запихнуть его себе в карман.
   – Если такое случится, этому человеку придется делать ставки, как и всем остальным. Я не отступлюсь от намеченной цели.
   Официантка потерлась своей сильно надушенной грудью о спину Гейбриела, ставя перед ним кружку с пивом, но молодой человек не сводил взгляда с сидящего напротив него подвыпившего собеседника.
   Тот сразу же протянул трясущуюся руку к кружке.
   – Очень щедро с вашей стороны, сэр. Так о чем это я?
   Гейбриел положил локоть на отполированную сотнями рук сосновую столешницу. Камердинер Лентона согласился встретиться с ним в «Ирландской ведьме» – таверне, часто посещаемой слугами аристократов. Заведение было довольно чистым, а пиво – сносным. Что, собственно говоря, и привлекло сюда этого любителя выпить. Только вот если он станет требовать по кружке пива за каждую крупицу информации, разговаривать с ним вскоре станет невозможно.
   – Где был виконт в прошлый вторник, Уильям?
   – Так… Утром он приказал приготовить сорочку из голубого батиста и серый жилет. Узел на галстуке попросил простой, из чего я заключил, что он всего лишь отправляется навестить свою матушку. Она терпеть не может все вычурное. – Уильям фыркнул, и ноздри его тонкого носа задрожали.
   – А после этого? – Гейбриелу пришлось ждать, пока камердинер сделает несколько больших глотков.
   – Он приказал переодеть его в новый зеленый сюртук с золотыми пуговицами и тесьмой. Про жилет ничего не сказал, поэтому я сам выбрал желтый с богатой вышивкой. – Уильям со вздохом откинулся на спинку стула. – Великолепное творение портняжного искусства, скажу я вам. Только вот должен признаться, если уж портной увлекся крупными узорами, вся вещь…
   – Он не сказал, куда намерен отправиться?
   Глаза камердинера расширились, и он моргнул несколько раз.
   – Вроде в «Таттерсоллз».
   Несложно будет расспросить грумов и выяснить, где на самом деле провел время Лентон.
   – А вечером того же дня? Куда он поехал? – спросил Гейбриел в надежде предотвратить еще одно рассуждение о моде.
   Но Уильяма, очевидно, не так-то легко было сбить с толку. Его губы растянулись в глупой улыбке.
   – О, в тот вечер я пережил настоящий триумф. Узел, которому я дал имя «Робкий лебедь», был совершенен. Только представьте: складки галстука спускаются от подбородка подобно двум изящным крыльям… – Уильям поднял кружку, чтобы сделать еще глоток, но когда его взору предстало пустое дно, выжидательно уставился на Гейбриела.
   Гейбриел подозвал официантку. Та лишь усмехнулась, усевшись на колени к парню, которого обслуживала, а потом обняла за шею и захихикала, когда тот ущипнул ее за ягодицу.
   Уильям несколько раз стукнул кружкой по столу, а потом отодвинул стул.
   – Мой выходной подходит к концу, так что пойду раздобуду себе выпить.
   Гейбриел указал на стул.
   – Сядьте. – Тон, каким он разговаривал с несговорчивыми преступниками, оттачивался годами службы в полиции.
   Уильям сел, и на его лице застыло угрюмое выражение.
   – Чего это вы на меня кричите? Я ведь вам помогаю, помните?
   Вот уже в который раз Гейбриел пожалел, что не обладает способностями сестры, умевшей ладить с самыми разными людьми. Они со Сьюзен были близнецами и, следовательно, обладали многими сходными талантами. Только вот Гейбриел в отличие от своей сестры не умел завоевывать дружбу и доверие людей с помощью доверительных искренних улыбок.
   Он рассчитывал на более простые методы.
   – Где был Лентон во вторник вечером?
   Уильям пожал плечами.
   – В театре.
   – Он сопровождал кого-то?
   – Нет. Думаю, встречался с друзьями.
   – С кем именно?
   Камердинер нервно сглотнул.
   – Он не сказал.
   – В котором часу вернулся домой?
   Уильям отодвинул от себя кружку.
   – В начале четвертого.
   – И как он был одет?
   Камердинер недоуменно посмотрел на Гейбриела.
   – Я же сказал. Мой узел…
   – Его одежда была в порядке? Не было ли на ней признаков борьбы?
   Уильям покачал головой.
   – Нет, ничего подобного. – Он немного помолчал. – Хотя теперь, когда вы спросили, я припоминаю, что галстук был смят. Я бы выругал его за порчу такого чудесного узла, да только он меня все равно не услышал бы.
   – Почему?
   – Был слишком пьян.
   Гейбриел поднялся со своего места.
   – Если вспомните что-то еще, дайте мне знать.
   Он бросил на стол шиллинг, и лицо Уильяма, схватившего монету, просияло.
   – Почему вы так подробно расспрашиваете меня о его светлости?
   Потому что, черт возьми, Гейбриел отдал бы все, чтобы снова увидеть улыбку Сьюзен. Чтобы она опять высмеивала его большие уши, прекрасно зная, что у самой такие же. Но вслух произнес:
   – Моя работа – обеспечивать порядок в Лондоне.
   Гейбриел расплатился за напитки и вышел на пропитанную влагой улицу. Из его рта вырывались облачка пара. Он остановил экипаж, забрался внутрь и почувствовал, что застарелый страх возвращается. Заскрежетав зубами от досады, Гейбриел уставился в окно и принялся считать карманников, шныряющих по проплывающим мимо улицам. Только это не помогло прогнать глодавшее его неприятное ощущение. Какую-то неуверенность, страх, что он упустил существенную деталь. Скорее всего убийца Сьюзен понес бы справедливое наказание, будь он умнее и бдительнее.
   Неудача, постигшая его семь лет назад, стоила Молли Симм жизни.
   Гейбриел потер глаза тыльными сторонами ладоней. Нет, он больше не допустит ничего подобного. Теперь у него в руках оказались нити, ведущие к убийце. Были подозреваемые. Он найдет убийцу и лично проследит за тем, чтобы тот окончил свои дни на виселице.
   Когда экипаж остановился у дома Мадлен, Гейбриел устремил взгляд на трепещущий огонек в комнате, которая, должно быть, являлась ее спальней. Он убеждал себя в том, что предвкушение встречи с заказчицей вызвано лишь желанием поскорее поймать негодяя, лишившего жизни его сестру, и не более того. В конце концов Мадлен приведет его к убийце. Или, вернее, приведет убийцу к нему.

Глава 5

   – Вы когда-нибудь бывали на балу Киприды, Хантфорд?
   – Нет. – Хантфорд нахмурился, надеясь, что это заставит Мадлен замолчать. Он подозревал, что она испытывает какую-то непонятную радость, подстрекая его к диалогу. И чем реже будет смотреть на нее, одетую в такое откровенно соблазнительное платье, тем лучше.
   – Это мероприятие может повергнуть вас в шок.
   – Да? И что же, по-вашему, меня поразит?
   Изящное плечико Мадлен приподнялось, и рукав платья едва не съехал вниз по руке.
   У Гейбриела перехватило дыхание. Только вот он не понимал, что было тому виной: страх или предвкушение.
   – А вы не производите впечатления любителя плотских утех.
   Дьявол! Ну и как он должен реагировать на подобное заявление? Возразить, что любит женское общество не меньше любого другого мужчины? Что, если он даст сейчас волю своим низменным инстинктам? Тогда придется посадить Мадлен к себе на колени и ублажать всеми известными ему способами.
   Гейбриел выдохнул. В какой-то степени мисс Вальдан оказалась права. Он слишком хорошо знал отвратительную сущность лондонских трущоб, чтобы пользоваться услугами падших женщин, с которыми зачастую имел дело. Гейбриел знал, что толкнуло их на подобное существование, и как бы ни снедал его чувственный голод, ему претила мысль о том, чтобы заниматься любовью с женщинами, торгующими собой отнюдь не по собственной воле.
   Отношений с приличными девушками Гейбриел тоже не заводил: слишком уж неприглядной была его жизнь. Это Сьюзен мечтала выйти замуж и обзавестись детишками. Она даже выбрала для них имена и с удовольствием вязала крошечные шапочки и пинетки.
   Нет, Гейбриел не был святым. Время от времени он наслаждался обществом какой-нибудь молодой вдовы, предпочитая необременительные отношения, приносящие физическое удовлетворение обоим.
   Экипаж остановился перед Чатем-Хаусом.
   Мадлен положила руку на колено Гейбриела.
   – Хочу напомнить вам о том, что вы не мой компаньон. Поэтому ни во что не вмешивайтесь.
   – В таком случае какова моя задача? – спросил Гейбриел, стараясь не обращать внимания на пальцы, массирующие его ногу.
   – Время от времени бросайте на окружающих гневные взгляды и неотступно следуйте за мной.
   – Стало быть, я должен исполнять роль вашей ручной собачки?
   – Хотите оказаться у меня на руках? – Мадлен широко улыбнулась, когда на лице Гейбриела отразилось смятение. – Не бойтесь, я не надену на вас ошейник. Можете знакомиться с любыми женщинами, которые вам понравятся. Более того, я на этом настаиваю. – Рука Мадлен медленно заскользила вверх по бедру Гейбриела. – Мы ведь не хотим, чтобы кто-то ошибочно подумал, будто вы меня желаете?
   Гейбриел схватил руку женщины, сводящую его с ума, и убрал со своей ноги.
   – Этого не случится.
   Высвободив руку, Мадлен с помощью грума спустилась на землю.
   – Я ненадолго.
   – Хорошо.
   Мадлен наклонила голову и посмотрела на Гейбриела.
   – Вы сможете получить удовольствие, если захотите.
   Ну это вряд ли. Гейбриела совершенно не привлекала перспектива оказаться в тесном помещении в обществе джентльменов, думающих лишь о том, кого бы затащить в постель. Но это шанс еще раз присмотреться к подозреваемым. Гейбриел спрыгнул на землю и последовал за Мадлен к величественному зданию с высокими колоннами.
   – Отстаньте от меня на несколько шагов. Я должна казаться доступной и вместе с тем соблазнительно недосягаемой.
   – Но это бессмысленно, – возразил Гейбриел, однако, увидев перед собой плавно покачивающиеся бедра Мадлен, понял, что скорее всего не прав.
   В бальном зале его тут же окутали громкие звуки шотландского рила. Как и на любом лондонском балу, пары кружились в танце. Только здесь их движения были более раскрепощенными и беззаботными. Пальцы партнеров оставались переплетенными дольше, чем позволяли правила приличия, а руки страстно блуждали по телам. Взгляды мужчин пожирали груди и ягодицы дам, выставленные напоказ более чем откровенными платьями. Изумрудные, голубые и лиловые шелка так и притягивали взоры к спрятанным под ними прелестям.
   Когда Мадлен остановилась, Гейбриел оказался рядом. На губах куртизанки играла соблазнительная улыбка, однако взгляд, блуждающий по присутствующим, оставался непроницаемым.
   – Выбрали жертву? – поинтересовался Гейбриел.
   Мадлен не оглянулась, однако кончики ее губ дрогнули.
   – Нет. Моя задача заставить жертву начать на меня охоту.
   Гейбриел схватил Мадлен за руку и отдернул ее в сторону, когда мимо них, едва не сбив их с ног, пронеслась пара танцующих. Платье женщины напоминало розовую вуаль, обмотанную вокруг более чем пышного тела. Темные соски явственно просвечивали сквозь тонкую ткань.
   В отличие от этой вульгарной дамы Мадлен в ее платье цвета слоновой кости выглядела настоящей девственницей. Но Гейбриел не сомневался, что именно такого эффекта она и добивалась.
   У незнакомки уже был партнер, и все же она бросила восхищенный взгляд на Гейбриела.
   – Мистер Джордж Тандел и мисс Виктория Виксен^[2]. Очень подходящее для нее имя, – заметила Мадлен. – Она только что рассталась с очередным покровителем, и вы ее, кажется, заинтересовали.
   Однако эта пышнотелая дама совершенно не привлекала Гейбриела. Ведь это все равно что заниматься любовью с горой.
   – Хм, стало быть, пышная грудь вам не нравится.
   Ну вот. Она вновь проделывает с ним эти фокусы. Однако Гейбриел вовсе не собирался рассказывать о том, что он любит женскую грудь, только не такую отвратительную.
   – Мне нравится ваша. – Это должно положить конец ее поддразниваниям.
   Но Мадлен даже глазом не моргнула.
   – Уверена, мы сможем подыскать кого-то с таким же размером.
   Попытка не увенчалась успехом.
   – Я приехал сюда не для того, чтобы найти любовницу.
   – Большинство мужчин ухватились бы за представившуюся возможность.
   – Большинство мужчин не обратили бы внимания на ваши очевидные попытки манипулировать ими.
   – Мадлен! – Виконт Джеймисон буквально подскочил к мисс Вальдан, однако его улыбка померкла при виде Гейбриела. – Хантфорд, – презрительно бросил он.
   Семь лет назад Джеймисон был главным подозреваемым в деле об убийстве Сьюзен. Но потом его невиновность была доказана. И все же Гейбриел не чувствовал вины перед ним. Если б Джеймисон сразу ответил на задаваемые вопросы и лучше обращался со служанками, Гейбриелу не пришлось бы копаться в его прошлых прегрешениях.
   Джеймисон скривил губы.
   – Сомневаюсь, что вы можете позволить себе хотя бы единственную ночь с одной из присутствующих здесь женщин, не говоря уж о том, чтобы сделать кого-то из них своей любовницей.
   Гейбриел был гораздо состоятельнее постоянно балансирующего на грани нищеты Джеймисона, но поскольку тот не являлся больше подозреваемым, Гейбриел не счел нужным спорить с ним. Он лишь почтительно склонил голову.
   – Меня наняла мисс Вальдан.
   Презрение, написанное на лице Джеймисона, сменилось усмешкой превосходства, и он потянул Мадлен за собой.
   – Потанцуйте со мной.
   Мисс Вальдан рассмеялась.
   – Я люблю дерзких мужчин, но любой другой сначала по всем правилам пригласил бы меня на танец и только потом повлек за собой.
   Джеймисон склонил голову в притворном раскаянии.
   – Я не могу открыто высказывать своих желаний в присутствии вашего слуги. – Виконт оглянулся через плечо, дабы убедиться, что Гейбриел его услышал.
   Ответ Мадлен потонул в сутолоке. Несколько минут спустя она возникла в центре зала рука об руку с герцогом Спенсером. Гейбриелу приятно было думать, что Мадлен не понравилось поведение Джеймисона, хотя скорее всего дело было в богатстве герцога.
   Влажный теплый воздух настолько пропитался ароматами духов и одеколона, что у Гейбриела запершило в горле, и он вынужден был отойти к окну, при этом не выпуская Мадлен из виду.
   Куртизанка улыбнулась какой-то шутке герцога и наклонилась к нему, чтобы ответить. При этом на ее лице застыло такое выражение, словно она собиралась поверить ему какую-то страшную тайну. Гейбриел усилием воли подавил желание подслушать их разговор. Впрочем, ему все равно это не удалось бы – слишком большое расстояние отделяло его от Мадлен. А она кружилась в танце, излучая такую чувственность, словно готовилась скомпрометировать любого, кто к ней подойдет. И ни один из присутствующих на балу джентльменов не в силах был отвести от нее взгляд из страха пропустить скандал.
   Гейбриелу это было только на руку. Он мог спокойно изучать участников аукциона. Его расследование привело к тому, что список подозреваемых сократился до пяти человек. Среди них – Лентон, Биллингсгейт, Харли, Уоллес и Стедман. Еще двух подозреваемых он отбросил после того, как выяснил их местонахождение в ночь убийства. В итоге из интересующих его лиц на балу сейчас присутствовали только Лентон и Биллингсгейт.
   Не спуская глаз с Мадлен, Гейбриел пробрался сквозь толпу поближе к Биллингсгейту.
   Длинные черные волосы этого джентльмена были заплетены в косу, хотя один локон выбился, и Биллингсгейт нетерпеливо отбрасывал его с лица. Рядом с ним стояла пышнотелая блондинка, хотя все его внимание было сосредоточено на мисс Вальдан.
   – Есть в ней что-то такое, чему я не могу противостоять.
   – Во мне вам тоже кое-что нравилось. – Блондинка подошла ближе, обняла Биллингсгейта за талию и прижалась к нему всем телом.
   Подняв руку, Биллингсгейт принялся грубо ласкать ее грудь сквозь лиф платья, не сводя при этом пристального взгляда с Мадлен.
   – Вы всегда были для меня всего лишь неплохой любовницей.
   Когда же блондинка возмущенно фыркнула и убрала руку, Биллингсгейт бесцеремонно оттолкнул ее и протиснулся ближе к центру зала.
   Женщина едва не упала от такого сильного толчка, но Гейбриел успел подхватить ее. Карие глаза блондинки вспыхнули одобрением.
   – Вам нужна компания?
   Гейбриел покачал головой.
   – Просто собираюсь кое-что выяснить.
   – Идемте со мной. Возможно, я смогу чем-то помочь.
   – Мне нужна информация о Биллингсгейте.
   Язык женщины нервно прошелся по губам, и она бросила взгляд на своего любовника.
   – Я пришла сюда не для того, чтобы тратить время на болтовню.
   – Но вы не пожалеете.
   Блондинка вновь бросила взгляд на Биллингсгейта.
   – А он не узнает, что я с вами была излишне откровенной?
   Гейбриел повел женщину в сторону небольшого алькова.
   – Ни в коем случае.
   Губы блондинки вновь растянулись в улыбке. На этот раз в кровожадной.
   – Что вы хотите знать?
   – Вы были его любовницей?
   Блондинка пожала плечами.
   – Не совсем так. Он навещал меня несколько раз, но ничего серьезного.
   – Когда? – спросил Гейбриел.
   – Года два назад.
   Это означало, что блондинка ничего не знала о местонахождении Биллингсгейта в момент убийств. Но она могла бы помочь установить его связь с мисс Симм.
   – Он когда-нибудь упоминал о дочери?
   Глаза блондинки округлились от удивления.
   – Нет. Он отнюдь не сентиментален. Он…
   В этот момент Биллингсгейт обернулся. Он не смотрел в их сторону, но блондинка шарахнулась и поспешила прочь, прежде чем Гейбриел успел ее остановить. И заплатить ей.
   Подобное поведение свидетельствовало о том, что она очень боится. И страх этот сразу же вывел Биллингсгейта на первую строчку списка подозреваемых.
   Гейбриел подошел поближе к танцующим, чтобы Мадлен сразу смогла найти его по окончании танца. Ведь куда бы она ни пошла, Лентон и Биллингсгейт последуют за ней.
   Гейбриел попытался представить каждого из них на месте джентльмена, о котором говорила Сьюзен. Впрочем, рассказала она не так уж много. Гейбриел знал лишь, что ее ухажер красив и титулован. Молодой человек попросту не дал сестре договорить. Он вернулся из Оксфорда слишком поглощенный собственными мыслями, уязвленный пренебрежительным отношением своих аристократов-однокашников. Гейбриел был уверен, что поклонник сестры не может иметь благочестивых намерений. Убежденный в собственной правоте, он даже не попытался расспросить Сьюзен, а вместо этого приказал ей держаться подальше от этого человека. Гейбриел вел себя так, словно Оксфорд сделал его всезнающим.
   Возможно, он оказался прав в отношении поклонника сестры, а вот в отношении ее ошибся.
   Вскоре вернулась Мадлен. Она так раскраснелась во время танца, что Гейбриелу захотелось позволить исходящему от нее теплу разогнать окутавший его холод.
   В ее глазах вспыхнули огоньки.
   – Ну, неужели нельзя быть милым? Чем это вы так напугали Лору?
   Стало быть, глаза Мадлен загорелись не от встречи с ним. Она просто радовалась очередной возможности над ним посмеяться. А он-то поверил в ее искренность.
   – Лору?
   – Блондинку.
   Гейбриел не видел смысла в том, чтобы скрывать от Мадлен правду.
   – Я пытался навести справки о Биллингсгейте. А где же ваш поклонник номер один… или вернее, два?
   – Попросила его принести мне бокал вина. Неужели вы никогда не общались с женщинами просто для того, чтобы развлечься?
   – Во время работы никогда.
   Мадлен подошла к Гейбриелу так близко, что если бы он опустил глаза, у него появилась бы возможность разглядеть весьма соблазнительную ложбинку между ее грудями.
   – А вы хоть когда-нибудь бываете свободны?
   – Нет.
   Губы Мадлен растянулись в широкой улыбке.
   – Могу себе представить, как вы приказываете женщинам разделить с вами постель.
   Гейбриел понимал, что должен чувствовать себя оскорбленным, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме морщинки на изящном носике мисс Вальдан. Из-за этой детали ее улыбка превратилась из наигранной в почти искреннюю.
   Мадлен выпрямилась, адресовав улыбку приближающемуся к ней джентльмену.
   – Лентон! Я уж боялась, что не увижу вас сегодня.
   Морщинка на носу мисс Вальдан разгладилась, вновь сделав улыбку сногсшибательной и… пустой.
   Нахмурившись, Гейбриел внимательно посмотрел на Мадлен. Ничто в выражении ее лица не подтвердило его подозрений. Глаза все так же блестели, а лицо было таким же сияющим и живым.
   Гейбриел почувствовал отвращение. Он глупец, а Мадлен слишком хорошо знает свое дело. Лентон тоже наверняка считал, что этот блеск в глазах и нежная улыбка предназначены ему одному.
   При мысли об этом к горлу Гейбриела подступила тошнота.
   Словно в подтверждение его догадки Лентон обхватил Мадлен за талию.
   – Уедем отсюда со мной. Остальные вам не нужны.
   Изящно развернувшись, Мадлен высвободилась из объятий Лентона, хотя и позволила ему поймать себя за руку.
   – А я так надеялась потанцевать с вами.
   Бедняга даже не понял, что добыча выпорхнула из рук.
   – Когда вы освободитесь?
   – Только через четыре танца.
   Лентон простонал.
   – Что ж, придется томиться в ожидании.
   Многочисленные поклонники Мадлен оттеснили Лентона назад, но Гейбриел отказывался освобождать место подле нее. Он даже не пытался скрыть выражение еле сдерживаемого гнева на лице, и это обстоятельство – а может, его репутация? – позволили Гейбриелу выкроить между собой и толпой джентльменов свободное место шириной в ладонь.
   Мадлен засмеялась над чьей-то глупой шуткой, раскрыла веер и принялась игриво обмахиваться, ограждая себя тем самым от толпы. Когда мужчины ответили дружным смехом на одну из ее довольно дерзких острот, Мадлен придвинулась к Гейбриелу и, прикрыв рот веером, прошептала:
   – Ваш хмурый вид мог бы подобно грозовой туче затмить солнце.
   Устремив горящий яростью взгляд на разряженного в пух и прах молодого щеголя, попытавшегося протиснуться поближе к Мадлен, Гейбриел ответил:
   – Наверное, это не так уж плохо.
   – Вы слишком старательно исполняете свои обязанности за тот скромный гонорар, что я вам плачу.
   Деньги – не главное. Мадлен дала Гейбриелу гораздо больше: она предоставила ему возможность беспрепятственно наблюдать за Лентоном и Биллингсгейтом.
   – Я делаю свою работу, вы – свою.
   – Кстати сказать, я бы с большим удовольствием хмурилась, вместо того чтобы обмахиваться веером. Это менее утомительно.
   Кончики губ Гейбриела дрогнули, прогоняя с лица недовольное выражение.
   – Так попробуйте.
   – Наверное, стоит. Ведь мужчины спят и видят встретить на своем пути даму с кислой физиономией. – На долю секунды на лице Мадлен возникло довольно комичное выражение, прежде чем вновь смениться обворожительной улыбкой.
   Спустя несколько минут остальные куртизанки, заметив, что остались без кавалеров, принялись прокладывать себе путь в толпе джентльменов, обступивших Мадлен, в надежде обратить на себя внимание.
   Но они недооценили талант Мадлен.
   Она царила, точно языческая властительница, – шутила, флиртовала, притягивала к себе мужчин, точно пламя свечи мотыльков, но в то же время держала их на расстоянии. Исключение составляли лишь те несколько человек, что подошли поинтересоваться, в чем дело. Но и они скоро стали жертвами Мадлен.
   Остальные дамы в зале остались ни с чем.
   По мере того как они скучали все сильнее, морщины на лбу Гейбриела разглаживались.
   Он стукнул по руке, коснувшейся его бока.
   – Могу я одолжить этот веер? – пробормотал он, подходя ближе к Мадлен.
   Та искоса посмотрела на своего сопровождающего.
   – А может, лучше меч? Он бы вам больше подошел.
   Кто-то ущипнул Гейбриела за ягодицу, заставив его сделать шаг назад и прижаться спиной к спине Мадлен.
   – Скажите, что это была ваша рука.
   Женщина рассмеялась.
   – Надейтесь. Пора положить этому столпотворению конец. Не хочу, чтобы кого-то из моих воздыхателей растоптали. – Мадлен оперлась на руку какого-то пожилого джентльмена, позволив ему вывести себя в центр зала под недовольные возгласы и вздохи разочарования.
   Без Мадлен, притягивающей к себе точно магнит, джентльмены постепенно рассеялись по залу. Гейбриел же некоторое время разминал плечи, освободившись от напиравшей с разных сторон толпы.