Анна Степанова. Темный мастер

   Юноша заметил этот взгляд, что добавило его кривой ухмылке изрядную долю самодовольства.
   – Так какие будут распоряжения? – дернулся старик, еще больше раздражаясь.
   – Ближе подойди, – пальцем поманил его молодой мастер. И вдруг, поймав взгляд Ночебора, бесцеремонно схватил за руку.
   – Ох, – только и успел выдохнуть Ночебор, когда в глазах потемнело и вместо собеседника перед собой он увидел пожилого лысого толстяка в нелепом бархатном костюме нежно-лилового цвета.
   – А-а? – заморгал старик от неожиданности, и видение тут же схлынуло, оставив почти ощутимый неприятный привкус.
   – Ты что, впервые получаешь мысленный образ? – удивился его реакции Огнезор.
   – Да уж лет семьдесят не приходилось, с ученичества еще, – опасливо отстранился мастер, до сих пор ненавидящий подобные штучки.
   – Ну, хоть запомнил, надеюсь? – без особой надежды вздохнул юноша. – Или повторить?
   – Людям моим повторишь, – еще дальше отодвинулся Ночебор. – Это тот господин, с которым ты должен встретиться?
   – Да, некто Реми. Встреча завтра. Уж что у нас там выйдет – не знаю, но в любом случае приставишь к нему человека: пусть наблюдает и доклады шлет в Гильдию. Не хочу терять его из виду.
   – Как скажешь, – согласился старик.
   – Еще посты выставь у обоих городских ворот – нужно знать, здесь ли уже наш гость или прибудет позже, откуда появится и один ли…
   – Понятно.
   – Подчиненных своих присылай через час: получат образ Реми – и пусть приступают. У меня же на сегодня… – Лицо Огнезора скривилось в ироничной усмешке, – еще одно «выступление» перед здешней публикой: надо как-никак поддерживать репутацию! Так что до полуночи не увидимся. Где моя комната, знаешь?
   – Угу, – кисло кивнул Ночебор. – Это все? Я могу идти?
   Он перевел взгляд с юноши на дверь, но тот не спешил его отпускать, словно выжидая.
   – Еще что-то? – неуверенно спросил старый мастер.
   Огнезор, как и вчера, растянулся на кровати, поглядывая на собеседника из-под прикрытых век.
   – Про «учительство» свое ничего рассказать не хочешь?
   Этот вопрос, заданный вполне невинным тоном, на миг вышиб из Ночебора весь воздух. Вчерашний страх, за утро уже надежно забытый, вдруг вылез наружу, разливаясь по щекам предательской бледностью.
   – Тебе вроде местные дела были неинтересны? – наконец смог хрипло вдохнуть старик.
   – Это мне твоя личная жизнь неинтересна, а вот нелегальные ученики – очень даже, – холодно отрезал Огнезор. – Я слушаю!
   – Просто пара местных мальчишек, – с деланой небрежностью повел старый мастер плечами. – Родители их – городское отребье, но живы, к несчастью… Из-за них и тут житья ребятам нет, и в Военную школу их не забирают. Ну и я…
   – Пожалел? – перебил юноша. – А что ж ты их ремесленникам не отдал в обучение? Служками к богатею какому не пристроил?
   – Да кто ж их возьмет? – возмутился старик. – С такими-то талантами…
   – Воруют? – понимающе прищурился собеседник.
   – Дисциплины им не хватает… – опустил Ночебор глаза и, подумав, спросил нерешительно: – Доклад писать будешь?..
   Резко скрипнула кровать – Огнезор вскочил и теперь стоял перед старым мастером, впервые позволив своему лицу исказиться настоящей эмоцией – пылающим, искренним гневом.
   – Чтоб я из-за тебя, дурака, детей на смерть отправил?! – зло выдохнул он.
   Ночебор даже отпрянул.
   – Но и так, как сейчас, оставлять нельзя, – мгновенно успокоившись, задумался высокий мастер. – Не я, так кто другой сообщит – слишком много после истории с Книгой к тебе внимания… И долго «учишь» уже?
   – Три года. Немного бою, но в основном – мастерству Слова. Языки у них подвешены, а в законах, налогах да политике уже лучше самого градоначальника разбираются… – Он посмотрел на юношу с робкой надеждой.
   – Эх, счастье твое, Ночебор, что я такой же дурак, как и ты! – угрюмо выдавил Огнезор. Выдернул из черной книжицы чистый листок и поспешно, оставляя кляксы, набросал несколько строчек с коротким знаком имени вместо подписи в конце.
   – Отправишь Ледогору, – передал он старому мастеру сложенное письмо. – Он сам приедет за твоими «учениками», как только сможет. Я просил его поторопиться… Ребят к полуночи приводи сюда: устрою им посвящение.
   – Что? – удивился Ночебор.
   – Память сотру, имя дам – все, как положено. Подержишь их взаперти и Ледогору передашь с рук на руки. Он часто запоздавших учеников уже осенью привозит – никто не удивится…
   – Спасибо, – кивнул старик. Тихо и с достоинством.
   – Не за что, – помрачнел Огнезор. – Благодарить будешь, если они Испытание Боли пройдут и живы останутся… А так… Искать их, надеюсь, никто не будет? Родственники? Соседи?
   – Да плевать на них всем! За три года, что они при местной Гильдии живут, никто даже не спрашивал – я проверял…
   – Хоть это радует…
   Весь день Ночебор прокручивал этот разговор в голове, все еще удивляясь и не веря.
   Его люди, получив образ Реми, давно уже дежурили на воротах; мальчишки-ученики сидели под замком, старательно переписывая какой-то исторический труд в Приемном покое Гильдии, от «Королевского заезда» отделенном лишь стеной.
   Огнезор занимался в общем зале гостиницы «укреплением репутации». Судя по доносящимся оттуда вскрикам, визгам и взрывам хохота, «работой» он наслаждался…
   «Вот интересно, – думал старый мастер, пробираясь в полночь к Огнезоровой комнате, – он и правда весь день пил или только притворялся? А если правда, судя по тому, что рассказал старина Шофф, – то говорить со мной он хоть сможет?»
   Однако дверь перед Ночебором открылась по первому же стуку, а юноша встретил его полностью одетым, собранным и… совершенно трезвым.
   На сбитых простынях кровати за Огнезоровой спиной непристойно раскинулась спящая девица. Старик застыл, не зная, как себя повести, и с минуту ее просто разглядывал, нескромно пялясь на обнаженную грудь. Затем взгляд его переместился к лицу…
   – А-а-а, – почти всхлипнул он, нелепо тыча в девицу пальцем.
   – Что? – удивился юноша. – Было бы странно, если б я за два дня никем из местных дам не соблазнился.
   – Но это же… племянница градоначальника! – искренне вознегодовал Ночебор. – Милая девушка с храмовым воспитанием!
   Оскорбительный смешок молодого мастера ясно дал понять, какого он об упомянутом воспитании мнения.
   – Ты не мог себе шлюху найти? – еще больше возмутился старик.
   – Шлюху? В Краме? – презрительно скривился Огнезор. – Мне здоровье дороже! И потом, не я первый у этой милой барышни! Подозреваю даже, что в «Королевском заезде» она с ведома и полного согласия дорогого дядюшки отирается. Где же еще, как не в этом кабаке, местной девице богатого жениха ловить? У градоначальника уже, наверное, и письмецо жалобное к Императору готово: мол, обесчестил благородную девицу лорд такой-то, обяжите жениться и признать наследника… Ждет только случая!
   Ночебор, такого циничного отпора не ожидавший, растерялся.
   – Там это… ученики уже ждут, – пытаясь сменить тему, промямлил он.
   – Пошли, – вздохнул юноша и захлопнул дверь комнаты, даже не взглянув на предмет недавнего спора.
   Мальчишки беззаботно сопели прямо на доверенном их старанию историческом опусе. От книги их сонные головы оторвал звук отпираемого замка.
   – Ну наконец-то! – заворчал было старший, пятнадцатилетний Сиг, но вдруг стремительно слетел с лавки, побледнел и забился в угол.
   – Ты чего? – уставился на него приятель.
   – Ну-ну! – послышалось от двери. – Какая встреча! А я ведь предупреждал тебя, мальчик!..
   Старый мастер вопрошающе обернулся к Огнезору, на губах у которого расцветала мстительная улыбочка.
   – Сиг? – перевел он взгляд на выдавшего себя с головой мальчишку.
   – А что я? – нахально вскинул глаза тот. – Не знаю я ничего!
   Огнезорова улыбка стала вдруг почти восхищенной.
   – Это не важно уже, – остановил он готовые посыпаться с языка старого мастера вопросы. – Стрелокрыл мой в конюшне «Королевского заезда», там, где ему и положено. А вот господину Агру и его почившим друзьям можно только посочувствовать…
   Говорил он это, конечно, не для растерянного Ночебора, скорее для Сига – дьявольски испуганного, но старательно не подающего виду.
   Храбрый мальчик!
   – Раз не важно, значит, давай к делу, Огнезор, – недовольно хмурясь, предложил старик.
   У парнишки, кажется, случился приступ удушья. Юноша отметил его реакцию глумливым поклоном: мол, он самый, прошу любить и жаловать!
   Кажется, им с мальчишкой все лучше удавалось понимать друг друга без слов…
   – К делу так к делу, – не стал возражать он Ночебору. – Сиг? Так тебя зовут? Иди-ка сюда!
   – Зачем это? – опасливо покосился тот.
   – В Гильдию хочешь? Или так и будешь до конца дней втайне от наставника чужих коней воровать?
   Мальчишка стиснул зубы и гордо шагнул вперед, бросая на Огнезора уже вовсе не испуганные – скорее возмущенные взгляды.
   – Сам виноват, – буркнул он оскорбленно. – Какой дурак такого зверя первому попавшемуся оборванцу доверит?
   – А какой дурак на такую явную подставу поведется? – парировал высокий мастер, и юный нахал лишь уязвленно засопел, не находя достойного ответа.
   – Готов? – дотронувшись до его щеки, сочувственно заглянул Сигу в глаза Огнезор.
   Тот лишь сердито вздернул подбородок.
   – Не дергайся только, – предупредил юноша, отпуская свой дар на волю, погружаясь в черноту расширившихся мальчишкиных зрачков.
   Чужой мир. Чужие воспоминания…
   Лезть в них всегда отвратительно – словно проталкиваешь себя сквозь ядовитую слизь и битое стекло.
   Забирать их – еще хуже.
   Нельзя тянуть наугад или все без разбору. Нельзя с корнем вырвать из памяти что-то важное, не разрушив остального.
   Ключевые воспоминания – как якорь для связанных с ними знаний о мире и полезных умений. Якорь, который нельзя уничтожить без вреда для личности, но зато можно спрятать, сделать невидимым. Навсегда…
   «Конечно, если он не вернется к тебе в виде снов», – горько усмехнулся Огнезор, отрываясь от мальчика.
   Перед ним теперь стояло совсем другое существо. Человек, прекрасно знающий все тридцать заповедей мастерства Слова, историю Гильдии и Большую Книгу Имперских Домов, но понятия не имеющий, где он находится, не способный даже назвать своего имени…
   – Приветствую тебя, рожденный заново, – произнес ритуальную фразу юноша. – Прими имя Легконог и носи его в знак твоего служения.
   Легконог, еще недавно бывший Сигом, невидяще осмотрелся, и, повинуясь безмолвному приказу, медленно опустился прямо на пол. По-детски свернулся калачиком, подложил руку под голову и сонно засопел…
   Младший его приятель, увидев такое, начал пятиться, разливая вокруг себя густую панику.
   – Держи его, Ночебор, – устало приказал высокий мастер.
   Вскоре на полу сопели уже двое…
 
   Рассвет был уже близок, когда Огнезору наконец удалось вернуться к себе. Его тело молило об отдыхе, к горлу подступала тошнота, а в голове до сих пор кружил хоровод из черных пятен и битого стекла.
   Обычные последствия чрезмерного обращения к дару. Когда пытаешься прыгнуть выше головы….
   Поиски, Агр, три бессонные ночи, вино, которое никогда не пьянило его, но все же вызывало усталость. Мальчишки еще эти…
   В этот раз он явно перестарался.
   Видел бы Ночебор его сейчас – готового рухнуть на кровать, даже не сняв сапог!
   Затуманенный взгляд скользнул по смятой постели и замер на девичьей фигуре.
   Дьяволы, он совсем забыл о ней!
   Придется довольствоваться креслом.
   Что ж, его тело непривередливо. Достаточно лишь немного расслабиться, закрыть глаза – и темнота с готовностью утащит его, завлекая все глубже, навстречу неизменному, уже привычному сну.
   Смех, темные зрачки зеленых глаз, неразличимое бледное пятно… Лицо?
   Окаменевшее, белое, с густой черной струйкой в уголке рта… Аромат травы тягуче сдавливает горло, сливаясь с терпким ржавым запахом. Кровь? Когда этот проклятый сон успел превратиться в кошмар?
   Чье-то легкое прикосновение вырвало Огнезора из мрака. Он вскочил, сжимая потянувшуюся к нему руку, готовый к защите…
   Это была лишь вчерашняя девица. Стояла и таращилась с глупым испуганным выражением на заспанном, припухшем лице.
   – Ты еще здесь? – скривился юноша, отдергивая пальцы с поспешной брезгливостью. Мертвое белое пятно из сна все еще стояло перед глазами, а на губах остался солоновато-ржавый привкус.
   – Ты сделал мне больно! – плаксиво скривилась девушка, потирая покрасневшее запястье. Его неприязненный тон пробуждал в ней тягу к выяснению отношений. – Вчера ты не был так груб!
   – Вчера? Правда? – взвел брови Огнезор, прекрасно разыгрывая смесь замешательства и изумления. – Выходит, проклятое здешнее вино не только испортило мне настроение с утра, но и порядочно изрешетило память! Благоразумная женщина, – добавил он уже совсем по-другому: приглушенно, с мягкой, почти соблазнительной вкрадчивостью, – вряд ли станет докучать мужчине в таком расположении духа. Может, продолжим наше милое знакомство в другое время?
   – Но ты даже имени своего мне не сказал! – возмутилась гостья, запоздало сообразив, что ее оттесняют к выходу, даже не дав как следует одеться.
   – Ну, твоего имени я тоже не знаю, дорогая, – легкомысленно заметил юноша, затем решительно распахнул дверь и, небрежно коснувшись губами ее губ, выставил градоначальникову племянницу в коридор.
   – Сегодня у меня много важных дел, так что, может, увидимся завтра, – обворожительно улыбнулся он ей в след, конечно не имея ни малейшего намерения оставаться в Краме до завтра.
   У него еще оставалась пара часов на сон…
   Стук в дверь разбудил его около девяти утра – гостиничный слуга принес теплой воды для умывания и долгожданную записку:
 
   «Если ты, господин, тот самый человек, которому нужны мои услуги, приходи в полдень в таверну «Побитый пес». Один.
   С уважением, Реми».
 
   Несмотря на полумрак таверны, Огнезор увидел Реми сразу: толстяк в зеленом, еще более нелепом, чем лиловое, облачении сидел в углу у задней двери. Однако виду мастер не подал и принялся осторожно кружить по маленькому грязному залу, изо всех сил изображая растерянность, брезгливость, а то и испуг. Минут пять Реми наблюдал за маневрами юноши, явно потешаясь, затем привлек его внимание:
   – Эй, господин, не меня ли ты ищешь?
   Огнезор уселся на предоставленный ему стул, весьма натурально разыгрывая облегчение:
   – Ты господин Реми? Ну и местечко же здесь! Я уж думал, те головорезы у окна не дадут мне уйти!
   – Да, местечко не очень подходящее для такого изысканного молодого человека, – понимающе закивал Реми. – Но что поделаешь! В моем деле нужна осторожность. К тому же кормят здесь лучше, чем в «Королевском заезде».
   – Но там мне было бы куда спокойнее! – возразил юноша, все еще настороженно поглядывая на компанию возле окна и подозрительного типа за соседним столиком.
   Реми мысленно хмыкнул весьма презрительно. Вслух же сказал:
   – Ты ли тот, господин, о ком говорит весь город и вздыхают все барышни?
   Вид юноша при этих словах приобрел крайне самодовольный, и Реми уже почти решил, что перед ним человечек очень подходящий: родовитый самовлюбленный мальчишка с большими деньгами, изнеженный роскошью и вниманием дам. Слишком привлекательный, чтобы быть на что-то годным, слишком спесивый, чтобы замечать хоть что-то, кроме собственной особы. Словом, идеальный клиент!
   – Ты ли тот господин, – продолжал спрашивать Реми, уже потирая руки в предвкушении выгодного дельца, – которому нужны услуги охотника?
   Молодой человек закивал, горячо и с облегчением:
   – А я все думаю, как спросить тебя об этом, господин Реми, а то вдруг ты не тот человек, которого мне рекомендовали!
   – Я именно тот! – благодушно произнес Реми и приготовился выслушать какую-нибудь дурацкую историю о похищенном письме возлюбленной или надоевшем придворном конкуренте.
   История, рассказанная юношей, и правда была дурацкая – богатый дядюшка, заставляющий единственного наследника жениться, спрятанное завещание, которое может добыть лишь ловкая особа женского пола, поскольку «старый хрыч подозрителен, как все десять дьяволов, но, к счастью, бегает за каждой юбкой», и так далее, и тому подобное. Таких историй Реми слышал тысячи, и с этой историей все было в полном порядке.
   Вот только что-то не так было с самим юношей… Старик все больше и больше чувствовал это. Чуял, потому что никаких разумных доводов в пользу этого своего ощущения Реми не находил: и выглядел, и говорил его собеседник точно так же, как и любой столичный оболтус. Только очень уж не нравился толстяку пронзительный, будто ищущий что-то взгляд юноши. Холодный. Умный. Слишком проницательный. Реми даже поймал себя на том, что изо всех сил пытается отвести глаза, не смотреть собеседнику в лицо, и это открытие заставило толстяка нервничать, что совсем уж было плохо.
   – Так что мне нужна очень ловкая охотница, и я слышал, ты можешь с этим помочь, господин, – закончил свою историю Огнезор, будто случайным жестом протягивая пальцы к полной ладони собеседника.
   – Извини, господин, но тебя обманули, – сухо ответил Реми, резко отдернув руку. – Я никогда не работал с женщинами, от них одни проблемы.
   – Я слышал другое, – теперь что-то неуловимо изменилось уже и в тоне, и во внешности юноши: появилась некая твердость, так что старик забеспокоился еще больше. – Может быть, сумма, которую я готов предложить, изменит твое мнение?
   – Я буду честен с тобой, господин, – произнес Реми, внутренне содрогаясь, но все же вставая из-за стола решительно и с достоинством. – За годы работы я привык полагаться на свое чутье: оно не раз помогало мне избегать опасных людей. А ты, уж не знаю почему, кажешься мне человеком очень опасным. Я не намерен иметь с тобой никаких дел.
   – Может, тебе стоит подумать получше? – очень тихо проронил Огнезор, каждым словом подчеркивая угрозу в голосе, с каждым звуком проталкивая наружу невидимую густую пелену.
   Где не помогали уговоры – язык могла развязать паника, а паническим воздействием мастер, хоть и терпеть его не мог, владел в совершенстве.
   Старик напрягся. Впрочем, не он один – унылая компания через стол забегала вокруг глазами, недавний посетитель попятился к выходу, хозяйка уронила поднос с посудой, и та разлетелась на черепки. Проклятая штука действовала на всех!
   – Все, что хотел, я сказал! – почти крикнул Реми. Последние остатки напускного достоинства покинули его, а в голосе прорезались истерические нотки. – Никто из Сообщества не скажет тебе бол…
   Захлебнувшись на полуслове, он быстро отступил к приоткрытой задней двери – испуганный, уже жалеющий о невольно сказанном. Огнезор проводил старика взглядом, сохраняя на лице вежливую улыбку. Когда Реми вышел, высокий мастер кивнул человеку в углу. Тот молча встал и последовал за ушедшим.
   – Хитрый змей! – задумчиво проговорил Огнезор, вспоминая слова Сенара. – Хитрый! Но ты все же дал мне кое-что…
   След неуловимой охотницы, прежде размытый до смутного ощущения, теперь протянулся крепкой ниточкой – осталось только выяснить куда.

Глава четвертая,
в которой Огнезор вынужден вернуться к тому, с чего начал, чтобы найти след

   Привычка темного мастера появляться в самое неподходящее время словно из ниоткуда сильно раздражала Сенара и, чего уж скрывать, пугала не на шутку.
   «Интересно, – мрачно раздумывал он, – чего во всем этом больше: продуманного расчета или обычного позерства?»
   Но вслух, конечно, ни о чем подобном не заикнулся – наоборот, рот его при нынешней нежданной встрече привычно, будто сам по себе, выдал отменно вежливое и даже чуточку подобострастное приветствие, пока глаза шарили с видимым сожалением по высокой пивной кружке и аппетитно зажаренному цыпленку, сиротливо забытому на кривом грязном столике у окна.
   – Я рад, что ты послушался моего совета и не стал покидать Крам, – игнорируя все любезности, просто сказал Огнезор.
   – Разве я мог поступить иначе, – обиженно буркнул охотник, с трудом отрываясь от разглядывания несостоявшегося ужина.
   Темный мастер лишь хмыкнул в ответ. Его фигура угрожающе нависала над Сенаром: руки скрещены на груди, глаза сквозь прорези в маске внимательно осматривали собеседника – будто диковинного зверя, сумевшего прикинуться обычным дворовым псом. Но вот обман раскрыт – и удивленный хозяин теперь гадает, кто же перед ним такой и есть ли у этой твари клыки? А может, подходящая для воротника шкура?..
   Последняя мысль почему-то совсем старику не понравилась.
   – Так чем обязан, высокий мастер? – поежившись, спросил он.
   – Обязан, обязан, – зловеще пообещал Огнезор. – Что ты там Гильдии врал насчет охотников?
   – Не понимаю, о чем ты, – осторожно отозвался Сенар, все силы прилагая, чтоб голос его не сорвался и не дрогнул.
   Лицо в маске вдруг склонилось к нему – так близко и стремительно, что старик отпрянул, вжимаясь в неудобное кресло. И застыл как завороженный под тяжелым, обжигающим, вынимающим душу взглядом.
   – Не играй со мной, охотник! – тихо предупредил Огнезор. – Знаешь, что может сделать с человеком мастер Разума? Я получу ответы, так или иначе. Лучше будет, если ты скажешь сам…
   – Чего ты хочешь? – затравленно пробормотал Сенар.
   – Пару ответов. Всего лишь.
   – Я и так рассказал об охотниках все, что знаю!
   – Да-а? – Издевка в Огнезоровом голосе промораживала до костей. – И не соврал ни разу? Что ж ты тогда мастерам, что тебя раньше допрашивали, сказал, будто у охотников каждый сам по себе? И нет над вами никакого руководства? И чиновники да стража имперская вас только из-за подкупов не трогают? Что ж ты про лицензию второй степени, что у тебя на шее болтается, ничего не сказал?..
   Рука Сенара невольно потянулась к серебряной монетке, висящей на шнурке у него под рубашкой.
   «Как он узнал?»
   – Думаешь, я тогда, в твоей спальне, только твой ночной колпак и разглядывал? – словно отвечая на его мысли, говорил темный мастер. – Думаешь, не понял, что это за серебрушка такая?
   Белые его пальцы теребили краешек темной маски, невольно (а может, с умыслом) привлекая стариковский взгляд к опасно поблескивающему металлу перстня, голос все больше наливался льдом…
   – Раз лицензии у вас есть, – продолжал давить юноша, – значит – и контакты с имперскими службами, значит – и представлять вас кто-то должен официально! Не о том ли «Сообществе» проболтался Реми?..
   – Я! НЕ ПОНИМАЮ! О ЧЕМ ТЫ! – почти закричал старик.
   На миг повисла тишина.
   – Очень… зря… – обронил темный мастер.
   Синие глаза в прорезях маски вдруг выцвели до прозрачного, обдавая холодом. Рука Огнезора потянулась к Сенаровой щеке, похлопала, будто ободряюще, и вцепилась внезапно в сухую стариковскую кожу. Сердце охотника подскочило и замерло, отозвавшись горячим перебоем в висках. Но он не мог отвести взгляда. Словно мышь перед змеей. Мышь, сгорающая в ледяном пламени!
   «Вот за что ему, проклятому, это имя дали!» – еще успел подумать Сенар перед тем, как его будто вывернули наизнанку.
   Он всхлипнул от боли, страха, отвращения – и вдруг понял, что говорит. Вслух. И как раз то, что никогда, ни за что человеку перед ним не сказал бы…
   – Сообщество… охотников… – Тяжело ворочался сам по себе его язык, к бесконечному ужасу хозяина. – Членов… немного… лишь те, кто достоин… знака неосудимости… У всех… лицензия… второй степени. Позволение на… воровство и… убийство… для самозащиты… Есть… место, где можно… оставить… весточку…
   – Где оно? – спрашивал властный, безразличный голос.
   И Сенар продолжал говорить – вновь и вновь, как в дурном сне, называя улицу в столице, дом, условные знаки, позволяющие войти, людей, к которым нужно обратиться… И еще какие-то имена, которых он и сам уже не вспомнил бы, какие-то новые знаки и цифры… И про лицензию, доступ ко многим сомнительным делишкам и людям подозрительным открывающую, говорил что-то. И про то, как получить ее трудно, но лишиться – просто, коли правила охотничьи негласные нарушишь. И про правила эти самые, про то, к примеру, что каждую тайну, мало-мальски важную, на всех делить надобно…
   Казалось Сенару, что говорит он уже целую вечность. Так долго, что собственный язык его, совсем чужим ставший, закрутится вот-вот во рту да изогнется по-змеиному, а слова и вовсе сами по себе покатятся, зазвенят по полу монетками. Старик даже картинку эту живо представлять начал, почти монетки ловить приготовился, когда Огнезор убрал вдруг руку, позволив всё-таки замолчать.
   «Вот странно! Тихо-то как стало!» – удивился он в первый миг, непонимающим взглядом обшарив темную комнату и юношу в маске – неожиданно сгорбившегося, с устало потухшим взглядом, с тяжело опущенными, дрожащими кончиками сжатых губ…
   – Ты… хоть представляешь, идиот упрямый, как это… гадко? – Голос Огнезора походил на шипение.
   – Ох, прости, что причинил тебе неудобства! – все еще задыхаясь, вызверился Сенар. Теперь, когда ужас почти прошел, дикая ярость переполняла его. – Я не преступник и не пленный! Ты не имел права проделывать… такое!
   – Ах, конечно, господин бывший охотник! – ядовито выплюнул юноша. – Если тебя что-то не устраивает, можешь написать жалобу в Имперскую канцелярию! То-то посмеются они, читая!