Генерал Потапов, как и положено, узнал об этой истории последним, и его чуть не хватил инфаркт, так что военврачам пришлось лечить его остатками спирта.
Отъезд его армии в белую пустыню напоминал паническое отступление. Король Ян был в восторге.
Единственное, о чем он жалел — это то, что вместе с генератором не купил саму радиостанцию. Когда радисты уже уехали на своем «Урале» в Черноводье, Ян вдруг подумал, что королевству давно пора завести свое радио.
И вообще надо заняться прессой. Самое время.
45
46
47
Отъезд его армии в белую пустыню напоминал паническое отступление. Король Ян был в восторге.
Единственное, о чем он жалел — это то, что вместе с генератором не купил саму радиостанцию. Когда радисты уже уехали на своем «Урале» в Черноводье, Ян вдруг подумал, что королевству давно пора завести свое радио.
И вообще надо заняться прессой. Самое время.
45
Новая рота связи прибыла в Зазеркалье через несколько часов после того, как последние машины генерала Потапова скрылись за холмами.
Она устроилась в лесу за медузой делла Урса, подальше от основного скопления зазеркальцев. Но девочки из тех, которые считали личным позором пропустить хоть кого-нибудь из мужчин, попавшихся им на глаза, добрались и туда. А так как эти девушки были не только нимфоманки, но еще и сплетницы, подробная информация о том, что происходит в новом военном лагере, очень скоро дошла до короля Яна.
Часовым в лагере было приказано никого не пускать. В случае неподчинения — действовать по уставу, то есть после трех предупреждений открывать огонь на поражение.
На практике дело, однако, доходило только до криков:
— Стой, стрелять буду!
Девушки отвечали: «Стреляй» — и некоторые даже рвали на груди тельняшку (у кого она была).
Один часовой рискнул выстрелить в воздух. Медуза отреагировала незамедлительно и так шарахнула бойца по темечку неизвестно чем, что он опомнился только на Урсе, без головного убора, ремня и автомата.
Рассказывали, что он быстро бежал и громко кричал.
А через полчаса девушка, которую пострадавший пытался не пропустить, уже совершала в лагере небывалый подвиг — она поставила себе задачу обслужить всю роту прогрессивным французским способом и войти в Книгу Рекордов Зазеркалья под первым номером.
То, что пребывание в Зазеркалье вызывает у некоторых женщин нимфоманию, а у мужчин — сатириазис и гиперпотенцию, медики заметили еще пару недель назад. В активе у Зазеркалья медицины были уже десятки излечившихся импотентов и еще больше познавших наслаждение фригидных дам.
— Наверное, я уже в раю, — сказал в интервью Денису Журавлеву один дедушка лет восьмидесяти, который пришел в Зазеркалье полупарализованным, а теперь скакал сереньким козликом и каждую ночь использовал вместо грелки новую девушку. И не только вместо грелки, что самое удивительное.
Король Ян был вполне согласен с такой оценкой, но кое-что все-таки беспокоило его. Не российская армия, нет. С армией пока все ясно Медуза просто не позволяет солдатам стрелять или иным способом применять силу — а без этого войскам грош цена.
Но есть другие неприятности. Чем больше народу — тем меньше единства. И это начинает внушать серьезное беспокойство.
Тут и Берестов, который мечтает построить в Зазеркалье новую Россию и под этим соусом без конца интригует против короля Яна.
Тут и королева Анна, которая, не успев оправиться от родов, разворачивает кампанию за изгнание из Зазеркалья автомашин и автолюбителей.
Тут и сектанты, которые упорно считают, что Зазеркалье создано специально для них. Причем не для всех сразу, а для каждой секты в отдельности. И напрасно Ян без конца повторяет, что планет на глубоких уровнях уже больше, чем сект и пророков на всей Земле. На глубокие уровни никто уходить не торопится, зато каждая секта хочет все, сразу и только себе.
Но это все игрушки. Гораздо хуже то, что творится на Урсе. Туда валом валят экстремисты всех мастей и рангов, а их вождь Сергей Медведев, который называет себя президентом Галактики, уже распространяет на Земле и в Зазеркалье отпечатанный на ризографе листок и видеокассеты с записью своих речей.
Когда Ян Борецкий рассказал одному психоаналитику о злосчастном финале романа Медведева с Наташей Сероглазовой, тот сразу определил в точности по Фрейду:
— Сублимация. Невозможность безраздельно владеть женщиной вызывает стремление к неограниченной власти, желание безраздельно владеть вообще всем вокруг.
Ни психоаналитик, ни король Ян не знали, что в данный момент Медведев владеет такой потрясающей женщиной, что Наташе Сероглазовой до нее — как Гагарину до Альфы Центавра.
Сергей вообще исчез куда-то из поля зрения королевской разведки. На Урсе заправлял его зам по идеологии — некто Иванов с ударением на «а» , тот самый который любил порассуждать о целомудрии, как источнике исконно русской духовности.
И уже бродили по Зазеркалью агенты влияния во главе со священником отцом Григорием, которого зазеркальцы называли попом Гапоном, а также Отрепьевым и Распутиным. Последнее было несправедливо, поскольку в распутинских грехах отец Григорий замечен не был и даже наоборот, против оных грехов предостерегал.
Агенты влияния беспокоили короля Яна гораздо больше, чем войска. Ян имел все основания полагать, что медузе глубоко плевать, кто находится у власти в Зазеркалье. Из каких-то своих соображений она гасит вспышки насилия, но это вряд ли имеет отношение к политике. Скорее, правы биологи — медуза просто не хочет, чтобы пропадал впустую ценный генетический материал.
Зоолог Зверев заметил интересную закономерность. У кроликов беременность вообще-то вдвое короче, чем у собак. В Зазеркалье она сократилась и у тех, и у других — но у кроликов гораздо заметнее. И получается, что у зайцеобразных она длится в среднем от двух до десяти дней, а у собак — от восьми до тридцати и больше.
И у других видов то же самое. Хищники размножаются медленнее, чем травоядные. И созревают они тоже медленнее.
Но это еще не все. Зверев сам наблюдал и слышал от других, что собаки в Зазеркалье не могут охотиться на кур. Они теряют ориентировку и в ошеломлении упускают объект охоты — в общем, ведут себя почти как тот часовой, который не смог открыть огонь по нарушителям.
С другой стороны, кошки в Зазеркалье постоянно ловили голубей и воробьев и чувствовали себя при этом вполне нормально.
Интересно, почему?
Может быть, потому, что голубей и воробьев, налетевших в Зазеркалье своим ходом из города, здесь было уже много, а кур — привезенных с Птичьего рынка цыплят, которые вдруг стали бурно расти, быстрее самых скороспелых бройлеров — совсем мало. Тех, кого выпустили на свободу — всего четыре штуки. Петушок и три курочки.
Похоже, медуза, а вернее, вся биосистема в целом, заботилась об экологическом балансе. Зверев, Сосновский и Малей предположили, что снежинки-биокомпьютеры, проникая в тела животных, оценивают общую численность популяции и определяют, можно ли принести часть особей в жертву интересам других видов. И если нельзя, то медуза получает соответствующий сигнал и психотронным излучением отгоняет собак от курицы. А если можно, то медуза ведет себя индифферентно, и кошка спокойно ловит голубя.
И людей медуза защищает точно так же. И главное — неизвестно, когда будет достигнута та численность населения, при которой медуза сочтет, что беречь человеческий материал больше незачем.
Зато известно почти наверняка: медузе нет смысла защищать короля Зазеркалья от политических противников. Медуза оберегает тело Яна Борецкого, но не его власть — и агенты влияния могут беспрепятственно разрушать зазеркальское единство, которого, впрочем, по большому счету и не было никогда.
Она устроилась в лесу за медузой делла Урса, подальше от основного скопления зазеркальцев. Но девочки из тех, которые считали личным позором пропустить хоть кого-нибудь из мужчин, попавшихся им на глаза, добрались и туда. А так как эти девушки были не только нимфоманки, но еще и сплетницы, подробная информация о том, что происходит в новом военном лагере, очень скоро дошла до короля Яна.
Часовым в лагере было приказано никого не пускать. В случае неподчинения — действовать по уставу, то есть после трех предупреждений открывать огонь на поражение.
На практике дело, однако, доходило только до криков:
— Стой, стрелять буду!
Девушки отвечали: «Стреляй» — и некоторые даже рвали на груди тельняшку (у кого она была).
Один часовой рискнул выстрелить в воздух. Медуза отреагировала незамедлительно и так шарахнула бойца по темечку неизвестно чем, что он опомнился только на Урсе, без головного убора, ремня и автомата.
Рассказывали, что он быстро бежал и громко кричал.
А через полчаса девушка, которую пострадавший пытался не пропустить, уже совершала в лагере небывалый подвиг — она поставила себе задачу обслужить всю роту прогрессивным французским способом и войти в Книгу Рекордов Зазеркалья под первым номером.
То, что пребывание в Зазеркалье вызывает у некоторых женщин нимфоманию, а у мужчин — сатириазис и гиперпотенцию, медики заметили еще пару недель назад. В активе у Зазеркалья медицины были уже десятки излечившихся импотентов и еще больше познавших наслаждение фригидных дам.
— Наверное, я уже в раю, — сказал в интервью Денису Журавлеву один дедушка лет восьмидесяти, который пришел в Зазеркалье полупарализованным, а теперь скакал сереньким козликом и каждую ночь использовал вместо грелки новую девушку. И не только вместо грелки, что самое удивительное.
Король Ян был вполне согласен с такой оценкой, но кое-что все-таки беспокоило его. Не российская армия, нет. С армией пока все ясно Медуза просто не позволяет солдатам стрелять или иным способом применять силу — а без этого войскам грош цена.
Но есть другие неприятности. Чем больше народу — тем меньше единства. И это начинает внушать серьезное беспокойство.
Тут и Берестов, который мечтает построить в Зазеркалье новую Россию и под этим соусом без конца интригует против короля Яна.
Тут и королева Анна, которая, не успев оправиться от родов, разворачивает кампанию за изгнание из Зазеркалья автомашин и автолюбителей.
Тут и сектанты, которые упорно считают, что Зазеркалье создано специально для них. Причем не для всех сразу, а для каждой секты в отдельности. И напрасно Ян без конца повторяет, что планет на глубоких уровнях уже больше, чем сект и пророков на всей Земле. На глубокие уровни никто уходить не торопится, зато каждая секта хочет все, сразу и только себе.
Но это все игрушки. Гораздо хуже то, что творится на Урсе. Туда валом валят экстремисты всех мастей и рангов, а их вождь Сергей Медведев, который называет себя президентом Галактики, уже распространяет на Земле и в Зазеркалье отпечатанный на ризографе листок и видеокассеты с записью своих речей.
Когда Ян Борецкий рассказал одному психоаналитику о злосчастном финале романа Медведева с Наташей Сероглазовой, тот сразу определил в точности по Фрейду:
— Сублимация. Невозможность безраздельно владеть женщиной вызывает стремление к неограниченной власти, желание безраздельно владеть вообще всем вокруг.
Ни психоаналитик, ни король Ян не знали, что в данный момент Медведев владеет такой потрясающей женщиной, что Наташе Сероглазовой до нее — как Гагарину до Альфы Центавра.
Сергей вообще исчез куда-то из поля зрения королевской разведки. На Урсе заправлял его зам по идеологии — некто Иванов с ударением на «а» , тот самый который любил порассуждать о целомудрии, как источнике исконно русской духовности.
И уже бродили по Зазеркалью агенты влияния во главе со священником отцом Григорием, которого зазеркальцы называли попом Гапоном, а также Отрепьевым и Распутиным. Последнее было несправедливо, поскольку в распутинских грехах отец Григорий замечен не был и даже наоборот, против оных грехов предостерегал.
Агенты влияния беспокоили короля Яна гораздо больше, чем войска. Ян имел все основания полагать, что медузе глубоко плевать, кто находится у власти в Зазеркалье. Из каких-то своих соображений она гасит вспышки насилия, но это вряд ли имеет отношение к политике. Скорее, правы биологи — медуза просто не хочет, чтобы пропадал впустую ценный генетический материал.
Зоолог Зверев заметил интересную закономерность. У кроликов беременность вообще-то вдвое короче, чем у собак. В Зазеркалье она сократилась и у тех, и у других — но у кроликов гораздо заметнее. И получается, что у зайцеобразных она длится в среднем от двух до десяти дней, а у собак — от восьми до тридцати и больше.
И у других видов то же самое. Хищники размножаются медленнее, чем травоядные. И созревают они тоже медленнее.
Но это еще не все. Зверев сам наблюдал и слышал от других, что собаки в Зазеркалье не могут охотиться на кур. Они теряют ориентировку и в ошеломлении упускают объект охоты — в общем, ведут себя почти как тот часовой, который не смог открыть огонь по нарушителям.
С другой стороны, кошки в Зазеркалье постоянно ловили голубей и воробьев и чувствовали себя при этом вполне нормально.
Интересно, почему?
Может быть, потому, что голубей и воробьев, налетевших в Зазеркалье своим ходом из города, здесь было уже много, а кур — привезенных с Птичьего рынка цыплят, которые вдруг стали бурно расти, быстрее самых скороспелых бройлеров — совсем мало. Тех, кого выпустили на свободу — всего четыре штуки. Петушок и три курочки.
Похоже, медуза, а вернее, вся биосистема в целом, заботилась об экологическом балансе. Зверев, Сосновский и Малей предположили, что снежинки-биокомпьютеры, проникая в тела животных, оценивают общую численность популяции и определяют, можно ли принести часть особей в жертву интересам других видов. И если нельзя, то медуза получает соответствующий сигнал и психотронным излучением отгоняет собак от курицы. А если можно, то медуза ведет себя индифферентно, и кошка спокойно ловит голубя.
И людей медуза защищает точно так же. И главное — неизвестно, когда будет достигнута та численность населения, при которой медуза сочтет, что беречь человеческий материал больше незачем.
Зато известно почти наверняка: медузе нет смысла защищать короля Зазеркалья от политических противников. Медуза оберегает тело Яна Борецкого, но не его власть — и агенты влияния могут беспрепятственно разрушать зазеркальское единство, которого, впрочем, по большому счету и не было никогда.
46
Шабашники, которых нанял король Ян, построили ему пятистенок из неошкуренных бревен с кольцевой верандой и вторым этажом в виде навеса на опорах-колоннах, которые сделаны из врытых в землю стволов. Доски для пола и рубероид для крыши привезли с Земли.
В строительстве дома король соревновался с коммерсантом Калмыковым и мог бы проиграть, хотя Калмыков начал позже. Дело в том, что у бизнесмена было больше денег, и он нанял больше людей.
Но Яну помогали его поклонницы. Они были готовы день и ночь работать бесплатно, лишь бы обратить на себя внимание короля.
В результате новоселье король и коммерсант справили одновременно. Правда, у Калмыкова дом был со стеклами, а у короля — без, но скажите на милость, на кой черт нужны стекла в экваториальном поясе.
Тут и бревенчатый сруб по большому счету не нужен. Но когда поблизости нет лесопилки, строить из бревен проще, чем из досок. Доски надо возить с Земли, тратить лишние деньги и время сталкеров — а бревна можно заготавливать прямо здесь, на берегу озера. И если есть девчонки, которые бесплатно рубят сучья и даже отваживаются валить деревья, то строительство обходится гораздо дешевле, чем следовало бы ожидать.
Новоселье состоялось в субботу, а суббота в Зазеркалье — день особенный.
Как известно, люди, впервые попавшие в Зазеркалье с помощью сталкеров, после этого могут сколько угодно гулять сквозь оцепление самостоятельно. И хотя число этих людей превысило уже десять тысяч, далеко не все они оставались на райских пляжах постоянно. Многие работали на Земле да и ночевать предпочитали дома, в мягких постелях. И только время от времени, когда на земной стороне был вечер, а по другую сторону медузы — утро, они навещали Зазеркалье, загорали, купались, ели экзотические фрукты, любили друг друга и снова уходили на Землю.
Некоторые приходили в Зазеркалье ночевать. А поскольку здесь в это время был день, ночующие либо скрывались в шалашах или особенно густых зарослях, либо либо устраивались на пляже, но закрывали чем-нибудь лицо, надевали черные очки или даже завязывали глаза.
Новоприбывших специально предупреждали, что если у человека закрыто лицо, то его не следует беспокоить — он просто лег поспать.
Жить в Зазеркалье оставались в основном безработные, студенты и школьники, а также солдаты-дезертиры. Хотя были и другие — те, кто бросал работу, поддавшись магии золота и очарованию райской жизни.
Это ведь только король Ян в начале второго месяца стал замечать неприятные тенденции — а простым зазеркальцам здешняя жизнь казалась наглядным и повседневным воплощением беспредельного кайфа.
Так вот, в субботу почти все имеющие «свободный доступ» к медузе, наводняли Зазеркалье. Это начиналось с утра по московскому времени, и к полуночи по времени Зазеркалья сам собой раскручивался праздник жизни.
Впрочем, всегда находился и повод. Сначала приход первой машины, потом — рождение первых детей, а теперь вот — двойное новоселье.
Маша Казакевич — та самая, которая впервые проникла в Зазеркалье на сталкерском автобусе, затесавшемся в колонну генерала Потапова, теперь проделала тот же самый путь самостоятельно и оказалась у королевского дома в самом начале субботнего карнавала.
Первый визит в Зазеркалье она совершила, находясь на больничном по поводу острой респираторной вирусной инфекции. И провела в райских садах три дня — до очередного визита к врачу. Естественно, за эти три дня острая респираторная инфекция исчезла бесследно, и на следующий день пришлось выйти на работу.
Вещи из ломбарда Маша так и не выкупила. За три дня руки не дошли до поисков золота, а деньги утекли сквозь пальцы.
Хорошо какая-то девчонка, которая решила перейти на тропическую моду, подарила Маше свой лифчик от бикини. Было в чем уйти на Землю.
Перед уходом Маша договорилась с ломбардистами, что выкупит кроссовки с первой же получки. Все остальное ерунда, а кроссовок было жалко.
А потом стало уже не так жалко. За три дня Маше напрочь разонравилось ходить в кроссовках по городскому асфальту. Ходить босиком по мягкой траве Зазеркалья было куда приятнее.
И в пятницу Маша взяла отпуск за свой счет, а заодно поругалась по этому поводу с родителями. Мать вспоминала, какой она была в молодости (не такой, как нынешняя молодежь), отец — ветеран труда и орденоносец — слал дочери проклятья, а Маша собирала чемоданы.
Тем же вечером Маша притащила эти чемоданы к ломбарду на зазеркальской стороне.
Вообще-то на Земле Маша могла бы продать эти вещи гораздо дороже. Но в Зазеркалье она их не продала, а заложила. Маша оставляла пути к отступлению, хотя знала уже наверняка, что домой не вернется.
Но в эту ночь она отправилась на Землю еще раз. И именно домой. За книгами.
На Земле она работала в библиотеке, но несмотря на это, имела дома неплохую подборку книг. У библиотеки не было средств покупать новинки. У Маши средств тоже не было, но она все-таки покупала. И, разумеется, считала их безраздельно своими.
Но мать, как оказалось, была другого мнения.
— Не дам! — кричала она. — Не позволю разорять дом!
А ведь раньше она всегда ворчала, когда Маша тратила свои деньги на книги.
— Никак не начитаешься в своей библиотеке. Ходишь в рванье, перед людями стыдно, — она так и говорила: «перед людями». — А комнату свою во что превратил? Обои надо новые клеить. Кто покупать будет? Опять я?
И с обувью мать донимала без конца. Все хотела, чтобы Маша купила порядочные туфли и осенние сапоги.
— На еду денег хватит. Мы с отцом заработаем. А обувку ты себе купи. Перед людями стыдно.
Но Маша сочла это непомерным расточительством. И вместо туфель и сапог купила кроссовки, которые можно носить с апреля по октябрь.
Уже тогда это вызвало дома скандал. А когда Маша три дня пропадала неизвестно где и явилась домой без кроссовок и одетая «как пугало огородное» (мама) и «как шлюха подзаборная» (отец) — скандал закрутился на неделю.
Всю неделю Маша пыталась наладить отношения с родителями. Она даже не ходила в Зазеркалье — хотя тянуло нестерпимо — но к вечеру четверга терпение иссякло. А пятничный скандал, по сравнению с которым все предыдущее казалось детским лепетом, привел Машу в такое состояние, что на слова родителей она перестала реагировать совершенно.
Ее больше волновало, как дотащить два чемодана с книжками до Парка Победы и куда девать их в Зазеркалье.
Машей овладела навязчивая идея — открыть в Зазеркалье публичную библиотеку.
Книги она поволокла к медузе сразу же, как только открылось метро. Ровно столько, сколько смогла утащить. Самым ужасным был участок от метро «Московская» до Парка Победы. И никто не помог — наверное, оттого, что Маша выглядела злой, растрепанной и некрасивой. Ее пареу лежало в камере хранения ломбарда, а надето на ней было нечто катастрофически несексуальное — спортивные штаны и футболка из секонд-хэнда с застарелым пятном от шавермы.
Разумеется, никто из больших и сильных мужчин, попадавшихся навстречу и вдогон, не выказывал желания помочь Маше с чемоданами.
Ведь мужчины обычно проявляют галантность с дальним прицелом. А тут было не во то целиться.
Маша перешла на свою обычную форму одежды сразу по возвращении из Зазеркалья после первого визита. Ей не понравилось, как смотрели на нее питерские мужики, когда она шла и ехала от медузы домой в пареу и лифчике, босая и с распущенными волосами. Не меньше десятка парней тогда попытались с нею познакомиться, но это почему-то не доставило Маше удовольствия.
В Зазеркалье мужчины вели себя иначе. Они там, кажется, вообще не пытались знакомиться, а сразу вели себя, как старые друзья.
— Пива хочешь? Целоваться будем? Нет? Тогда пошли на пляж. Я тебя с друзьями познакомлю.
Кайф! Целая планета друзей.
После трех дней такой жизни неуклюжие приставания питерских парней не вызывали ничего, кроме отвращения. «Девушка, можно с вами познакомиться? А как вас зовут? А что вы делаете вечером?»
— Сплю!
Да и вообще, на кой черт Маше знакомиться с кем-то в Питере, если у нее есть Зазеркалье.
Прямо на холме у медузы к ней, некрасивой, злой и растрепанной, подвалил паренек — тоже невзрачный и плохо одетый. Но какая разница, если он сразу спросил:
— Помочь?
— Если бесплатно… — ответила Маша.
— Обижаешь. Куда нести?
И вот тут возникла загвоздка. В Зазеркалье у Маши не было даже шалаша.
Слово за слово — рассказала Маша новому знакомому и про свою затею с библиотекой и про свою беду с пристанищем, и парнишка задумался.
А потом сказал:
— Можно к Академику обратиться. Только он сейчас на глубоких уровнях, так что лучше прямо к королю. Он себе знаешь какой дом отгрохал! Сегодня новоселье. Места много — пускай Ян свои книги у себя подержит.
У королевского дома в узком семейном кругу человек в триста отмечала новоселье дезертирская стража. Размахивая автоматами и пивными бутылками, бравые стражники громко распевали под аккомпанемент бородатого юноши каэспэшного вида:
Почетна
И завидна наша роль,
Не может без охранников король.
Когда идем, дрожит кругом земля,
Всегда мы подле,
Подле короля…
Когда подошли Маша и Миша со своей ношей, поющие как раз дошли до слов:
Величество должны мы уберечь
От всяческих
Ему не нужных встреч.
— Король дома? — спросил Миша, прерывая спевку на самой высокой ноте («Ох ра-а-а-ано встает охрана»).
— А зачем он тебе? — поинтересовался бывший ефрейтор, который здесь считался полковником.
— Да вот, невесту ему привел.
— У него таких невест, как собак нерезаных.
— А вдруг это любовь, — философски парировал Миша.
А кто-то из охранников в это время поднял голову к небу и крикнул в сторону луны:
— Эй, хозяин! К тебе тут девчонка просится с чемоданами. Говорит, невеста.
— Это интересно, — раздался голос короля. Правда, нес луны, а всего лишь со второго этажа. — Ко мне многие сватаются, но чтобы сразу с чемоданами…
— А я вовсе и не сватаюсь — подала голос Маша. — Просто у меня два чемодана книг, и я не знаю, куда их положить, чтобы не пропало. Я хочу открыть здесь публичную библиотеку.
Слово «публичную» вызвало в народе живой отклик и бурное веселье, зато король заинтересовался и пригласил девушку в дом вместе с Мишей и чемоданами.
В доме на втором этаже происходил банкет, и король представил Машу его участникам, как свою невесту. Естественным следствием этого явились громкие крики «Горько!» и все что за ними следует.
Маша охотно целовалась с его величеством, а Миша утешался тем, что сам виноват.
Утешался он, впрочем не один, а с какой-то юной очаровашкой, случайно упавшей ему в объятья.
А с утра по местному времени обитатели Зазеркалья увидели, что к западной веранде королевского дома прибита доска, на которой красным фломастером начертано:
«Зазеркальская Королевская Публичная библиотека (не путать с одноименным домом)».
Когда у короля стали спрашивать, где находится «одноименный дом», Ян отвечал так:
— Сколько у нас всего домов? Два? Ну так и ищите во втором.
Во втором доме жил Калмыков и ему пришлось завести охрану.
Сначала Калмыков обиделся на короля, но когда граждан, жаждущих публичной любви, удалось оттеснить к большой кокосовой пальме, бизнесмен сообразил, что там можно устроить прибыльную торговую точку.
Прошло всего несколько дней, и Публичная Пальма у «одноименного дома» стала весьма примечательным местом. Что-то среднее между Тверской, центром знакомств и ночным клубом.
А на западной веранде королевского дворца ежедневно где-то с часу дня и до раннего вечера чинно восседала девушка в пареу и шляпе, подаренной самим королем, босая и с нагой грудью, умопомрачительно красивая и сексуальная.
Она выдавала книги, а на столике перед нею стояла табличка с таким вот текстом:
«Это Маша. Она — невеста короля Яна. Если кто-то позволит себе лишнее или рискнет зажилить книгу, он будет иметь дело с его величеством лично».
В строительстве дома король соревновался с коммерсантом Калмыковым и мог бы проиграть, хотя Калмыков начал позже. Дело в том, что у бизнесмена было больше денег, и он нанял больше людей.
Но Яну помогали его поклонницы. Они были готовы день и ночь работать бесплатно, лишь бы обратить на себя внимание короля.
В результате новоселье король и коммерсант справили одновременно. Правда, у Калмыкова дом был со стеклами, а у короля — без, но скажите на милость, на кой черт нужны стекла в экваториальном поясе.
Тут и бревенчатый сруб по большому счету не нужен. Но когда поблизости нет лесопилки, строить из бревен проще, чем из досок. Доски надо возить с Земли, тратить лишние деньги и время сталкеров — а бревна можно заготавливать прямо здесь, на берегу озера. И если есть девчонки, которые бесплатно рубят сучья и даже отваживаются валить деревья, то строительство обходится гораздо дешевле, чем следовало бы ожидать.
Новоселье состоялось в субботу, а суббота в Зазеркалье — день особенный.
Как известно, люди, впервые попавшие в Зазеркалье с помощью сталкеров, после этого могут сколько угодно гулять сквозь оцепление самостоятельно. И хотя число этих людей превысило уже десять тысяч, далеко не все они оставались на райских пляжах постоянно. Многие работали на Земле да и ночевать предпочитали дома, в мягких постелях. И только время от времени, когда на земной стороне был вечер, а по другую сторону медузы — утро, они навещали Зазеркалье, загорали, купались, ели экзотические фрукты, любили друг друга и снова уходили на Землю.
Некоторые приходили в Зазеркалье ночевать. А поскольку здесь в это время был день, ночующие либо скрывались в шалашах или особенно густых зарослях, либо либо устраивались на пляже, но закрывали чем-нибудь лицо, надевали черные очки или даже завязывали глаза.
Новоприбывших специально предупреждали, что если у человека закрыто лицо, то его не следует беспокоить — он просто лег поспать.
Жить в Зазеркалье оставались в основном безработные, студенты и школьники, а также солдаты-дезертиры. Хотя были и другие — те, кто бросал работу, поддавшись магии золота и очарованию райской жизни.
Это ведь только король Ян в начале второго месяца стал замечать неприятные тенденции — а простым зазеркальцам здешняя жизнь казалась наглядным и повседневным воплощением беспредельного кайфа.
Так вот, в субботу почти все имеющие «свободный доступ» к медузе, наводняли Зазеркалье. Это начиналось с утра по московскому времени, и к полуночи по времени Зазеркалья сам собой раскручивался праздник жизни.
Впрочем, всегда находился и повод. Сначала приход первой машины, потом — рождение первых детей, а теперь вот — двойное новоселье.
Маша Казакевич — та самая, которая впервые проникла в Зазеркалье на сталкерском автобусе, затесавшемся в колонну генерала Потапова, теперь проделала тот же самый путь самостоятельно и оказалась у королевского дома в самом начале субботнего карнавала.
Первый визит в Зазеркалье она совершила, находясь на больничном по поводу острой респираторной вирусной инфекции. И провела в райских садах три дня — до очередного визита к врачу. Естественно, за эти три дня острая респираторная инфекция исчезла бесследно, и на следующий день пришлось выйти на работу.
Вещи из ломбарда Маша так и не выкупила. За три дня руки не дошли до поисков золота, а деньги утекли сквозь пальцы.
Хорошо какая-то девчонка, которая решила перейти на тропическую моду, подарила Маше свой лифчик от бикини. Было в чем уйти на Землю.
Перед уходом Маша договорилась с ломбардистами, что выкупит кроссовки с первой же получки. Все остальное ерунда, а кроссовок было жалко.
А потом стало уже не так жалко. За три дня Маше напрочь разонравилось ходить в кроссовках по городскому асфальту. Ходить босиком по мягкой траве Зазеркалья было куда приятнее.
И в пятницу Маша взяла отпуск за свой счет, а заодно поругалась по этому поводу с родителями. Мать вспоминала, какой она была в молодости (не такой, как нынешняя молодежь), отец — ветеран труда и орденоносец — слал дочери проклятья, а Маша собирала чемоданы.
Тем же вечером Маша притащила эти чемоданы к ломбарду на зазеркальской стороне.
Вообще-то на Земле Маша могла бы продать эти вещи гораздо дороже. Но в Зазеркалье она их не продала, а заложила. Маша оставляла пути к отступлению, хотя знала уже наверняка, что домой не вернется.
Но в эту ночь она отправилась на Землю еще раз. И именно домой. За книгами.
На Земле она работала в библиотеке, но несмотря на это, имела дома неплохую подборку книг. У библиотеки не было средств покупать новинки. У Маши средств тоже не было, но она все-таки покупала. И, разумеется, считала их безраздельно своими.
Но мать, как оказалось, была другого мнения.
— Не дам! — кричала она. — Не позволю разорять дом!
А ведь раньше она всегда ворчала, когда Маша тратила свои деньги на книги.
— Никак не начитаешься в своей библиотеке. Ходишь в рванье, перед людями стыдно, — она так и говорила: «перед людями». — А комнату свою во что превратил? Обои надо новые клеить. Кто покупать будет? Опять я?
И с обувью мать донимала без конца. Все хотела, чтобы Маша купила порядочные туфли и осенние сапоги.
— На еду денег хватит. Мы с отцом заработаем. А обувку ты себе купи. Перед людями стыдно.
Но Маша сочла это непомерным расточительством. И вместо туфель и сапог купила кроссовки, которые можно носить с апреля по октябрь.
Уже тогда это вызвало дома скандал. А когда Маша три дня пропадала неизвестно где и явилась домой без кроссовок и одетая «как пугало огородное» (мама) и «как шлюха подзаборная» (отец) — скандал закрутился на неделю.
Всю неделю Маша пыталась наладить отношения с родителями. Она даже не ходила в Зазеркалье — хотя тянуло нестерпимо — но к вечеру четверга терпение иссякло. А пятничный скандал, по сравнению с которым все предыдущее казалось детским лепетом, привел Машу в такое состояние, что на слова родителей она перестала реагировать совершенно.
Ее больше волновало, как дотащить два чемодана с книжками до Парка Победы и куда девать их в Зазеркалье.
Машей овладела навязчивая идея — открыть в Зазеркалье публичную библиотеку.
Книги она поволокла к медузе сразу же, как только открылось метро. Ровно столько, сколько смогла утащить. Самым ужасным был участок от метро «Московская» до Парка Победы. И никто не помог — наверное, оттого, что Маша выглядела злой, растрепанной и некрасивой. Ее пареу лежало в камере хранения ломбарда, а надето на ней было нечто катастрофически несексуальное — спортивные штаны и футболка из секонд-хэнда с застарелым пятном от шавермы.
Разумеется, никто из больших и сильных мужчин, попадавшихся навстречу и вдогон, не выказывал желания помочь Маше с чемоданами.
Ведь мужчины обычно проявляют галантность с дальним прицелом. А тут было не во то целиться.
Маша перешла на свою обычную форму одежды сразу по возвращении из Зазеркалья после первого визита. Ей не понравилось, как смотрели на нее питерские мужики, когда она шла и ехала от медузы домой в пареу и лифчике, босая и с распущенными волосами. Не меньше десятка парней тогда попытались с нею познакомиться, но это почему-то не доставило Маше удовольствия.
В Зазеркалье мужчины вели себя иначе. Они там, кажется, вообще не пытались знакомиться, а сразу вели себя, как старые друзья.
— Пива хочешь? Целоваться будем? Нет? Тогда пошли на пляж. Я тебя с друзьями познакомлю.
Кайф! Целая планета друзей.
После трех дней такой жизни неуклюжие приставания питерских парней не вызывали ничего, кроме отвращения. «Девушка, можно с вами познакомиться? А как вас зовут? А что вы делаете вечером?»
— Сплю!
Да и вообще, на кой черт Маше знакомиться с кем-то в Питере, если у нее есть Зазеркалье.
Прямо на холме у медузы к ней, некрасивой, злой и растрепанной, подвалил паренек — тоже невзрачный и плохо одетый. Но какая разница, если он сразу спросил:
— Помочь?
— Если бесплатно… — ответила Маша.
— Обижаешь. Куда нести?
И вот тут возникла загвоздка. В Зазеркалье у Маши не было даже шалаша.
Слово за слово — рассказала Маша новому знакомому и про свою затею с библиотекой и про свою беду с пристанищем, и парнишка задумался.
А потом сказал:
— Можно к Академику обратиться. Только он сейчас на глубоких уровнях, так что лучше прямо к королю. Он себе знаешь какой дом отгрохал! Сегодня новоселье. Места много — пускай Ян свои книги у себя подержит.
У королевского дома в узком семейном кругу человек в триста отмечала новоселье дезертирская стража. Размахивая автоматами и пивными бутылками, бравые стражники громко распевали под аккомпанемент бородатого юноши каэспэшного вида:
Почетна
И завидна наша роль,
Не может без охранников король.
Когда идем, дрожит кругом земля,
Всегда мы подле,
Подле короля…
Когда подошли Маша и Миша со своей ношей, поющие как раз дошли до слов:
Величество должны мы уберечь
От всяческих
Ему не нужных встреч.
— Король дома? — спросил Миша, прерывая спевку на самой высокой ноте («Ох ра-а-а-ано встает охрана»).
— А зачем он тебе? — поинтересовался бывший ефрейтор, который здесь считался полковником.
— Да вот, невесту ему привел.
— У него таких невест, как собак нерезаных.
— А вдруг это любовь, — философски парировал Миша.
А кто-то из охранников в это время поднял голову к небу и крикнул в сторону луны:
— Эй, хозяин! К тебе тут девчонка просится с чемоданами. Говорит, невеста.
— Это интересно, — раздался голос короля. Правда, нес луны, а всего лишь со второго этажа. — Ко мне многие сватаются, но чтобы сразу с чемоданами…
— А я вовсе и не сватаюсь — подала голос Маша. — Просто у меня два чемодана книг, и я не знаю, куда их положить, чтобы не пропало. Я хочу открыть здесь публичную библиотеку.
Слово «публичную» вызвало в народе живой отклик и бурное веселье, зато король заинтересовался и пригласил девушку в дом вместе с Мишей и чемоданами.
В доме на втором этаже происходил банкет, и король представил Машу его участникам, как свою невесту. Естественным следствием этого явились громкие крики «Горько!» и все что за ними следует.
Маша охотно целовалась с его величеством, а Миша утешался тем, что сам виноват.
Утешался он, впрочем не один, а с какой-то юной очаровашкой, случайно упавшей ему в объятья.
А с утра по местному времени обитатели Зазеркалья увидели, что к западной веранде королевского дома прибита доска, на которой красным фломастером начертано:
«Зазеркальская Королевская Публичная библиотека (не путать с одноименным домом)».
Когда у короля стали спрашивать, где находится «одноименный дом», Ян отвечал так:
— Сколько у нас всего домов? Два? Ну так и ищите во втором.
Во втором доме жил Калмыков и ему пришлось завести охрану.
Сначала Калмыков обиделся на короля, но когда граждан, жаждущих публичной любви, удалось оттеснить к большой кокосовой пальме, бизнесмен сообразил, что там можно устроить прибыльную торговую точку.
Прошло всего несколько дней, и Публичная Пальма у «одноименного дома» стала весьма примечательным местом. Что-то среднее между Тверской, центром знакомств и ночным клубом.
А на западной веранде королевского дворца ежедневно где-то с часу дня и до раннего вечера чинно восседала девушка в пареу и шляпе, подаренной самим королем, босая и с нагой грудью, умопомрачительно красивая и сексуальная.
Она выдавала книги, а на столике перед нею стояла табличка с таким вот текстом:
«Это Маша. Она — невеста короля Яна. Если кто-то позволит себе лишнее или рискнет зажилить книгу, он будет иметь дело с его величеством лично».
47
А войска продолжали прибывать. Разведка короля Яна была недостаточно сильна и квалифицированна, чтобы подсчитать их количество. А учесть солдат, которые пробирались в Зазеркалье в гражданской одежде или в закрытых фургонах, не мог вообще никто.
Все это маскировалось под замену войск в зоне оцепления. Кроме того, министры обороны и внутренних дел настояли на стягивании в Петербург дополнительных резервов. Появление на Урсе экстремистских отрядов, о которых каждый день говорили по телевидению, было достаточным поводом для усиления группировки вокруг питерской медузы.
Удалось заткнуть глотку даже представителю президента Кондратову.
Кондратов опять шагал не в ногу. Теперь он соглашался с необходимостью разогнать народ у Парка Победы и никого не подпускать близко к медузе. А «ястребам», наоборот, сейчас нужна была толпа вокруг медузы, чтобы протаскивать в Зазеркалье солдат под видом штатских.
А самого Кондратова из-за оцепления убрали. Случилось так, что именно он стал первой жертвой «боевиков Медведева».
Трагедия представителя президента состояла в том, что они никак не мог заставить себя пройти через медузу. Кондратов очень хотел побывать в Зазеркалье и лично разобраться, что там происходит. Но медуза не подпускала его к себе.
Так бывало и с другими. Некоторые вообще не могли находиться поблизости от медузы. От одного взгляда на этот светящийся гриб на них нападал безотчетный страх.
Другие, наоборот, спокойно проходили в Зазеркалье — неважно, со сталкером или с разрешения военных властей — но вскоре бежали оттуда в панике, чтобы больше никогда не возвращаться.
А Кондратов уже месяц не отходил далеко от медузы, ночевал в командно-штабной машине и отлучался домой только чтобы помыться и сменить одежду.
Но на критическое расстояние к медузе подойти не мог. Охватывал страх.
Некоторые боятся лифтов или самолетов, а представитель президента боялся нуль-перехода.
А кончилось тем, что на него напали где-то внутри кольца оцепления, затолкали в машину и увезли, а потом избили до полусмерти и ночью выбросили на асфальт перед главным входом Большого дома.
Через час Сергей Медведев уже хвастался этим подвигом перед телекамерами, а представителя президента тем временем откачивали в военном госпитале под строгой охраной.
Теперь никто не мог докладывать напрямую президенту о перемещениях войск между Землей и Зазеркальем.
Правда, оставались журналисты, но их ткнули носом в закон о государственной тайне. А там черным по белому написано, что сведения о численности, дислокации и перемещениях войск являются секретными и открытой публикации не подлежат.
Вдобавок президент дал разрешение на карательную акцию против Медведева, и часть войск удалось списать под это дело.
А генерал Потапов сидел себе в белой пустыне и знать ничего не знал. Вся военная связь в Зазеркалье находилась в руках «ястребов», и Потапов исправно получал ложную информацию. А в президентскую Администрацию от имени Потапова шли отредактированные доклады.
Кто владеет связью — тот владеет миром.
А контролировать связь особенно просто, если она осуществляется дедовским способом — через курьеров. Ведь радиоволны сквозь медузу не проходят и провода через нее тоже протянуть нельзя. Остается действовать по старинке. « Зачем он шапкой дорожит — затем, что в ней донос зашит».
Начальник ГРУ держал все нити заговора в своих руках.
И все-таки погорел.
Нет, не из-за того, что президенту вдруг стало известно о несанкционированной концентрации войск в Зазеркалье. И не из-за того, что Верховный главнокомандующий узнал об истинной сущности отрядов Медведева. Он сам разрешил спецназовцам маскироваться под боевиков, подписав план операции по захвату Медведева и его штаба.
Но президент всерьез желал, чтобы Медведев был захвачен.
А у «ястребов» были совсем другие планы.
Они надеялись морочить президенту голову еще как минимум несколько недель. Изображать, будто в Зазеркалье идет война, требовать ввода дополнительных сил и объяснять неудачи пагубным влиянием медузы — но главе государства все это надоело гораздо быстрее.
Он уволил начальника ГРУ сразу же, как только получил сообщение о провале специальной операции по захвату Медведева.
И намекнул, что следующим будет министр обороны. А может быть, директор ФСБ.
Оба были задействованы в заговоре. Только министр обороны принимал в нем активное участие — это он посылал в Зазеркалье войска и морочил голову президенту относительно их численности. А директор ФСБ лишь прикрывал действия «ястребов» бездействием своей службы.
И вот теперь опасность нависла над всем заговором.
Однако снятие начальника ГРУ — это не такая вещь, о которой кричат на всех углах. Указ был секретным и до личного состава армейских частей не доводился.
А министр обороны, который еще оставался на своем посту, немедленно оформил генерал-полковнику Воронову очередной отпуск, увеличенный за счет неиспользованных отпусков и отгулов в предыдущие годы.
— У тебя есть три месяца, — сказал министр, разговаривая с Вороновым по засекреченной линии связи. — Генерал без должности не обязан никому докладывать, где он проводит свой отпуск. А если президент все-таки заинтересуется, мы что-нибудь придумаем.
— Уж лучше я сам что-нибудь придумаю, — ответил Воронов. — Автокатастрофа вполне подойдет. Но это в самом крайнем случае.
В тот же день генерал Воронов в закрытом фургоне с надписью «Птица» благополучно проследовал через три медузы и прибыл на планету Ассур.
С Урсы младшие медузы вели, как и положено, на две планеты.
Планета Русса стала пристанищем «президента Галактики», его штаба и части сторонников — настоящих и мнимых.
Все это маскировалось под замену войск в зоне оцепления. Кроме того, министры обороны и внутренних дел настояли на стягивании в Петербург дополнительных резервов. Появление на Урсе экстремистских отрядов, о которых каждый день говорили по телевидению, было достаточным поводом для усиления группировки вокруг питерской медузы.
Удалось заткнуть глотку даже представителю президента Кондратову.
Кондратов опять шагал не в ногу. Теперь он соглашался с необходимостью разогнать народ у Парка Победы и никого не подпускать близко к медузе. А «ястребам», наоборот, сейчас нужна была толпа вокруг медузы, чтобы протаскивать в Зазеркалье солдат под видом штатских.
А самого Кондратова из-за оцепления убрали. Случилось так, что именно он стал первой жертвой «боевиков Медведева».
Трагедия представителя президента состояла в том, что они никак не мог заставить себя пройти через медузу. Кондратов очень хотел побывать в Зазеркалье и лично разобраться, что там происходит. Но медуза не подпускала его к себе.
Так бывало и с другими. Некоторые вообще не могли находиться поблизости от медузы. От одного взгляда на этот светящийся гриб на них нападал безотчетный страх.
Другие, наоборот, спокойно проходили в Зазеркалье — неважно, со сталкером или с разрешения военных властей — но вскоре бежали оттуда в панике, чтобы больше никогда не возвращаться.
А Кондратов уже месяц не отходил далеко от медузы, ночевал в командно-штабной машине и отлучался домой только чтобы помыться и сменить одежду.
Но на критическое расстояние к медузе подойти не мог. Охватывал страх.
Некоторые боятся лифтов или самолетов, а представитель президента боялся нуль-перехода.
А кончилось тем, что на него напали где-то внутри кольца оцепления, затолкали в машину и увезли, а потом избили до полусмерти и ночью выбросили на асфальт перед главным входом Большого дома.
Через час Сергей Медведев уже хвастался этим подвигом перед телекамерами, а представителя президента тем временем откачивали в военном госпитале под строгой охраной.
Теперь никто не мог докладывать напрямую президенту о перемещениях войск между Землей и Зазеркальем.
Правда, оставались журналисты, но их ткнули носом в закон о государственной тайне. А там черным по белому написано, что сведения о численности, дислокации и перемещениях войск являются секретными и открытой публикации не подлежат.
Вдобавок президент дал разрешение на карательную акцию против Медведева, и часть войск удалось списать под это дело.
А генерал Потапов сидел себе в белой пустыне и знать ничего не знал. Вся военная связь в Зазеркалье находилась в руках «ястребов», и Потапов исправно получал ложную информацию. А в президентскую Администрацию от имени Потапова шли отредактированные доклады.
Кто владеет связью — тот владеет миром.
А контролировать связь особенно просто, если она осуществляется дедовским способом — через курьеров. Ведь радиоволны сквозь медузу не проходят и провода через нее тоже протянуть нельзя. Остается действовать по старинке. « Зачем он шапкой дорожит — затем, что в ней донос зашит».
Начальник ГРУ держал все нити заговора в своих руках.
И все-таки погорел.
Нет, не из-за того, что президенту вдруг стало известно о несанкционированной концентрации войск в Зазеркалье. И не из-за того, что Верховный главнокомандующий узнал об истинной сущности отрядов Медведева. Он сам разрешил спецназовцам маскироваться под боевиков, подписав план операции по захвату Медведева и его штаба.
Но президент всерьез желал, чтобы Медведев был захвачен.
А у «ястребов» были совсем другие планы.
Они надеялись морочить президенту голову еще как минимум несколько недель. Изображать, будто в Зазеркалье идет война, требовать ввода дополнительных сил и объяснять неудачи пагубным влиянием медузы — но главе государства все это надоело гораздо быстрее.
Он уволил начальника ГРУ сразу же, как только получил сообщение о провале специальной операции по захвату Медведева.
И намекнул, что следующим будет министр обороны. А может быть, директор ФСБ.
Оба были задействованы в заговоре. Только министр обороны принимал в нем активное участие — это он посылал в Зазеркалье войска и морочил голову президенту относительно их численности. А директор ФСБ лишь прикрывал действия «ястребов» бездействием своей службы.
И вот теперь опасность нависла над всем заговором.
Однако снятие начальника ГРУ — это не такая вещь, о которой кричат на всех углах. Указ был секретным и до личного состава армейских частей не доводился.
А министр обороны, который еще оставался на своем посту, немедленно оформил генерал-полковнику Воронову очередной отпуск, увеличенный за счет неиспользованных отпусков и отгулов в предыдущие годы.
— У тебя есть три месяца, — сказал министр, разговаривая с Вороновым по засекреченной линии связи. — Генерал без должности не обязан никому докладывать, где он проводит свой отпуск. А если президент все-таки заинтересуется, мы что-нибудь придумаем.
— Уж лучше я сам что-нибудь придумаю, — ответил Воронов. — Автокатастрофа вполне подойдет. Но это в самом крайнем случае.
В тот же день генерал Воронов в закрытом фургоне с надписью «Птица» благополучно проследовал через три медузы и прибыл на планету Ассур.
С Урсы младшие медузы вели, как и положено, на две планеты.
Планета Русса стала пристанищем «президента Галактики», его штаба и части сторонников — настоящих и мнимых.