Страница:
Он под большим секретом сообщил, что работает на одну из тайных спецслужб и действительно имел задание уничтожить Ясуку Кусаку. О причинах ему не сообщили, но это не имеет значения, поскольку, ознакомившись с объектом поближе, киллер понял, что задание невыполнимо.
Когда Рекс доложил об этом начальству, ему передали, что он уволен. Но он-то знает, что из их конторы так просто не уходят. И это уже начало подтверждаться. Сцена, которую Люба увидела в спорт-комплексе, - наглядный тому пример.
Естественно, что он воспринял погоню за его машиной на мотоцикле как продолжение наезда, то есть прямую и непосредственную угрозу, почему и обошелся с преследователями так грубо.
Но теперь он понял, что Люба не имеет никакого отношения к спецслужбам, и даже совсем наоборот. Она - подруга Гири Ямагучи и Ясуки Кусаки, и это очень кстати. Ведь теперь, когда бывшие коллеги стали для киллера врагами, бывшие враги могут стать его друзьями. И он тоже может оказаться полезен господину Кусаке, которого спецслужбы вряд ли оставят в покое.
Рекс по-прежнему не оставлял идею познакомиться с сэнсэем Кусакой, и девушка, которая знает его лично, могла Рексу очень пригодиться.
Правда, он не особенно надеялся на успех. Ведь если Люба не совсем дурочка, то она обязательно должна заподозрить, что все эти примирительные реверансы киллера - на самом деле всего лишь попытка втереться в доверие. Как к ней, так и к господину Кусаке.
А Люба была далеко не дурочка.
И ничего бы у киллера не вышло, если бы в мозгу У Любы не сидел теперь инопланетный Наблюдатель, который тоже очень хотел познакомиться с таинственным Ясукой Кусакой. Он заразился этим желанием от предыдущего Носителя, и вот теперь мечта была близка к осуществлению.
Наблюдателю как-то в голову не пришло, что в новых обстоятельствах совсем необязательно тащить на встречу с сэнсэем бывшего киллера.
Может быть, это оттого, что у него по-прежнему не было головы.
66
Голова Наблюдателя неподвижно покоилась на пластиковой подушке саркофага, и члены трибунала собратьев пристально смотрели, не появится ли на этом лице каких-либо признаков жизни.
Это был ритуал, не имеющий практического значения. О появлении признаков жизни гораздо раньше сообщили бы телеметрические системы саркофага. Это не говоря уже о том, что микробот с разумом Наблюдателя внутри себя никак не смог бы просочиться на корабль незамеченным.
Но как камерлинго, старший из кардиналов Римской курии и хранитель престола Его Святейшества, чтобы удостоверить смерть Папы Римского, бьет мертвеца по лбу серебряным молоточком, уже имея на руках заключение врачей, так и судьи трибунала собратьев вопрошали бездыханное тело ответчика, слышит ли он их, прекрасно зная, что нет - не слышит.
Подсудимый по делу о злонамеренном вмешательстве в чужой разум по-прежнему игнорировал приказы о возвращении на борт корабля.
Председательствующий трижды ударил конечностями по рогам, открывая очередное заседание суда.
- Может ли защита объяснить, почему разум ответчика до сих пор отсутствует в его теле, несмотря на все отсрочки, которые были даны защите для его возвращения?
- Мы объясняем это тем, что ответчик лишен разума и по этой причине не может быть подвергнут судебному преследованию, - без промедления ответил защитник личности, и два других адвоката покрутили головами в знак согласия.
- Объяснение не принимается, - заявил председатель трибунала. - Защита до настоящего момента не представила никаких доказательств безумия ответчика, и суду ничего не остается, кроме как назначить заочную экспертизу. Медики корабля представили трибуналу все необходимые свидетельства по поводу своей компетентности и беспристрастности. Суд не примет от защиты никаких голословных утверждений, опровергающих эти свидетельства.
- Но досточтимый собрат! Прецедент по делу о добрых идиотах и мудром негодяе однозначно устанавливает, что коллеги подсудимого по экипажу звездолета не могут быть беспристрастны по определению.
- Эксперты по названному вами делу были пристрастны в пользу обвиняемого, - парировал председатель суда. - Так что этот прецедент впору использовать обвинителю, а не защите.
- Мы не станем ссылаться на этот прецедент и не имеем ничего против приглашенных судом экспертов, - поспешно заверил обвинитель.
- В таком случае, если члены трибунала не возражают, суд назначает заочную медицинскую экспертизу с использованием телеметрических систем микробота Наблюдателя. Если защита считает, что стационарная экспертиза на борту звездолета в большей степени отвечает интересам подсудимого, у нее еще есть время убедить его вернуться в тело и пройти обследование на месте. Суд объявляет перерыв до получения результатов экспертизы.
- Да будет так, - хором произнесли члены трибунала, бия себя конечностями по рогам, и мерный гул заглушил их голоса.
67
Палачи Якудзы отправились на новую охоту в автомобиле, который они на этот раз не угнали, а взяли в аренду у своих друзей - торговцев оружием. Не по дружбе, конечно, а за деньги, которых снова стало не хватать. Пришлось даже заложить в ломбарде мечи погибших самураев.
Зато из армейской машины с надписью "Люди" на крытом кузове было очень удобно наблюдать за выходом из спорткомплекса, не обнаруживая при этом себя. Самураи прятались в тени под брезентом, разглядывая спортивное сооружение в полевые бинокли.
Гости с юга хвастали, что все это снаряжение, от машины до биноклей и гранатомета, поступило к ним прямо из района боевых действий. Но, возможно, они просто набивали цену. Все то же самое вполне мог продать им какой-нибудь офицер из складской охраны. Как говорится, прецеденты имели место.
Палачи Якудзы такими подробностями не интересовались. Они, проявляя чудеса терпения, ждали окончания очередного дня соревнований, заранее зная, через какие двери из спорткомплекса выходят спортсмены и тренеры.
Они не знали, что со вчерашнего дня у Гири Ямагучи появился личный телохранитель, которого наняла Люба Добродеева невзирая на то, что в присутствии господина Кусаки Ямагучи не нуждался ни в какой охране.
Сам Гири даже и не знал, что этот молчаливый русский - его телохранитель. Люба как-то забыла ему об этом сказать. Зато она не забыла уведомить о найме охранника прессу - бульварную, поскольку никакая другая про чемпионат мира и окрестностей не писала.
Корреспондент "Голой правды", узнавший новость первым, не умел держать язык за зубами и раззвонил о ней всем, до кого смог дотянуться, задолго до того, как его заметка появилась в газете.
Люба преследовала при этом вполне определенную цель - напугать киллеров выдуманным послужным списком охранника, с тем чтобы они прежде всего постарались устранить его, а уже потом принялись за японцев.
Внезапный приступ любви к бывшему киллеру прошел у Любы так же внезапно, как и начался. Наверное, это оттого, что Наблюдатель покинул ее тело сразу же, как только Люба познакомила Рекса с сэнсэем Кусакой.
Наблюдатель поспешил вселиться в тело сэнсэя, о котором он слышал так много интересного - вернее, не слышал, а читал в мыслях своих последних Носителей.
Но действительность превзошла все ожидания. Привычно присосавшись к нервным окончаниям, Наблюдатель почувствовал неладное. Мозг нового Носителя не раскрылся для контакта. Впервые Наблюдатель оказался не в состоянии читать мысли аборигена и воспринимать его эмоции. О том же, чтобы управлять сознанием аборигена, не могло быть и речи.
Разум Наблюдателя барахтался в железной клетке микробота, не в силах пробить защиту, которую выстроил вокруг себя мозг сэнсэя Кусаки.
А тем временем бывший киллер Тираннозавр Рекс выстраивал защиту вокруг самого сэнсэя, который в этом вовсе не нуждался. Просто Люба сказала: "Так надо!" - и все ей поверили. То есть все, кроме сэнсэя, который был слишком погружен в себя, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Корреспондент "Голой правды" Максим Подзорный, в псевдониме которого читатели часто невольно пропускали букву "д", распускал на трибунах слухи о том, что японцы наняли для своей защиты наик-рутейшего спецназовца, способного плевком убить слона, а названный спецназовец тем временем развивал перед своими новыми друзьями мысль, что если в здании есть несколько дверей, то ни в коем случае нельзя дважды выходить через одну и ту же.
В результате именно в этот день они при молчаливом непротивлении Ясуки Кусаки вышли из спорт-комплекса не через служебный вход для спортсменов, а через главные двери, растворившись среди публики. Публика пыталась разорвать Гири Ямагучи на сувениры, но борец сдерживал ее натиск легким мановением руки,
Поскольку служебный и главный вход находились с разных сторон здания, палачи Якудзы в армейском грузовике прозевали это событие и могли остаться с носом, если бы не раненый Анаши Кумару, который, как всегда, пошел другим путем и устроил свою личную засаду на дереве у главного входа.
Прохожие подозрительно и удивленно косились на человека с забинтованной, как у мумии, головой, который примостился на ветках тополя с неизвестной целью, но Анаши Кумару стоически терпел эти взгляды, и его терпение было вознаграждено.
Он мгновенно узнал Гири Ямагучи, которому было чрезвычайно сложно затеряться даже в очень большой толпе, а потом разглядел где-то внизу и господина Кусаку, устремленного вглубь себя больше, чем обычно.
Слетев с дерева подобно ловкой четверорукой обезьяне, Анаши Кумару бросился к сэнсэю Кусаке, размахивая мечом, поскольку никакого другого оружия у него не было. К тому же никаким другим оружием Анаши Кумару не согласился бы воспользоваться, ибо несколько дней назад он вызвал господина Кусаку на честный поединок, и этот вызов до сих пор не был удовлетворен.
- Ясука-сан! - крикнул Анаши Кумару, пугая болельщиков. - Я желаю биться с вами здесь и сейчас и не прекращать поединка до тех пор, пока смерть не постигнет одного из нас.
- Я не хочу тебя убивать, - не поднимая глаз, ответил господин Кусака и неуловимым движением руки отнял у юного самурая меч.
- Тогда мне придется покончить с собой, а вас ждет позорная смерть от рук палачей Якудзы! - воскликнул Анаши Кумару, и кое-что в его мыслях заставило сэнсэя Кусаку посмотреть сквозь стену спорт-комплекса, за которой в армейском грузовике прятались последние самураи со своим гранатометом.
Это было очень некстати, потому что Ясука-сан как раз сейчас был очень занят. Его впервые за много лет посетило нечто исключительное. Ничего подобного с господином Кусакой не случалось с далекого 1945 года, когда в него вселился дух знаменитого сегуна Токугавы. Но сейчас все было даже сложнее, поскольку сэнсэй не смог сразу опознать вселившийся в него дух и, следовательно, не знал, как с ним обращаться.
Но чтобы вплотную заняться этим вопросом, надо было сначала решить возникшую проблему. Иначе палачи Якудзы могли помешать сэнсэю в самый ответственный момент, а он этого не любил и мог в гневе даже поступиться своим принципом: "Не убивай, если можешь победить без смерти".
Многие из убитых Кусакой людей пострадали именно оттого, что попали сэнсэю под руку в неподходящий момент.
И чтобы этого не случилось теперь, господин Кусака решил на минутку отлучиться и устранить помеху прежде, чем гнев возьмет верх над разумом.
Когда Анаши Кумару, удивленный внезапным исчезновением Кусаки, прибежал к армейскому грузовику, чтобы одолжить у старших товарищей короткий меч для совершения сеппуку, он застал их лежащими в глубоком параличе, так что меч пришлось взять без спроса.
Анаши Кумару принес свои глубочайшие извинения пребывающему в коме Хиронаге Сакисиме, меч которого он избрал для завершения своего земного пути, а затем, почтительно поклонившись, помчался разыскивать господина Кусаку, поскольку по правилам честного поединка он должен был покончить с собой непременно в присутствии противника.
Анаши Кумару не мог поступить иначе. Потеряв оружие, самурай безвозвратно теряет лицо. Когда меч обманом отнимает толпа простолюдинов, как случилось с Анаши Кумару в городе Стерлитамаке, это еще можно пережить. Но когда мечом завладел другой самурай, и не обманом, а в бою - после того как объявлен поединок здесь и сейчас без остановки до смерти одного из противников, - это равносильно поражению. И если победитель не хочет добить побежденного, то побежденный должен сделать это сам.
А господину Кусаке тем временем было совсем не до поверженного противника. Отдав длинный меч Анаши Кумару ученику, сэнсэй вновь погрузился в себя, решив во что бы то ни стало дознаться, какой блуждающий дух посетил его на старости лет.
И Наблюдатель с планеты Собратьев, уставший биться несуществующей головой в глухую стену, вдруг отчетливо услышал вопрос, задать который не мог никто, кроме Носителя:
- Кто ты и что тебе нужно?
68
Крыша, которая защищала бизнесмена Головасто-ва от любых наездов, была отчасти виновата в той неудаче, которую коммерсант потерпел в своем деликатном деле. Сама крыша не имела в своем штате высококвалифицированных киллеров и порекомендовала Головастову посредника, который работает с лучшими из лучших наемных убийц страны.
И вот теперь лучший из лучших по прозвищу Тираннозавр Рекс не только не выполнил работу, но и отказался возвращать аванс. А это уже стопроцентное кидалово, то есть одна из тех ситуаций, в которых крыша должна защищать своего клиента, чтобы не уронить собственный авторитет.
Человек, которому Головастов платил за крышу, въехал в тему мгновенно сразу, как только бизнесмен ему позвонил.
- Ладно, я пошлю ребят, чтоб разобрались, - сказал он без всякого энтузиазма, потому что Москва была чужой территорией и ему очень не хотелось связываться со столичной мафией.
Однако авторитет важнее. И собеседник Головастова лишь предупредил бизнесмена, что разбирательство будет стоить ему дополнительных денег.
Запрошенная сумма, однако, не превышала той доли, которую Головастов должен был заплатить Рексу сверх аванса после того, как Ясука Кусака будет мертв. И Головастов с легким сердцем согласился на такую оплату.
Впрочем, выражение "с легким сердцем" здесь надо понимать фигурально. На самом деле сердце питерского бизнесмена вело себя крайне неподобающе, и Головастов вместо любимой виагры в комплекте с девушкой, готовой к употреблению, в лошадиных дозах принимал валидол, корвалол и нитроглицерин, что отнюдь не улучшало общего самочувствия.
Обсуждая детали предстоящей разборки, Головастов пытался настаивать на исполнении главного заказа. То есть он хотел, чтобы крыша не просто наказала Рекса за кидалово и стребовала с него деньги, а чтобы она вынудила киллера довести до конца работу по ликвидации Ясуки Кусаки. И лучше, если бы киллер сделал это бесплатно - из страха за свою жизнь.
- Ну, это уж как получится, - сказал, однако, собеседник Головастова, который хорошо знал, что киллеры такого класса редко соглашаются работать из страха за свою жизнь. А если и соглашаются, то редко добиваются успеха. Слишком нервная работа. Тот, кто не боится собственной смерти, вряд ли станет работать из-под палки или под дулом пистолета, а у того, кто боится, обязательно дрогнет рука.
Так что собеседник Головастова не питал никаких иллюзий на этот счет. Для поддержания авторитета достаточно просто грохнуть киллера, который кинул клиента, и довести это до сведения всех заинтересованных сторон. А со своими деловыми проблемами клиент пусть разбирается сам.
Конечно, по понятиям, прежде чем затевать стрельбу, надо провести переговоры. Терка - это традиционно первая часть разборки, а стрельба начинается только в том случае, если эта часть завершилась безрезультатно. Иногда это происходит сразу по завершении переговоров, в качестве их финального аккорда, а иногда позже, после предварительной подготовки. Это уже придется решать по обстоятельствам.
И собеседник Головастова, которого друзья звали Кабанчиком, а враги Свиньей, хотя сам он предпочитал гордое прозвище Кабан, решил не только послать в Москву команду для разборки, но и съездить туда лично.
Он очень хотел посмотреть финальный поединок открытого чемпионата мира и окрестностей по боям без правил, до которого оставалось уже совсем немного времени.
69
- Кто ты и что тебе нужно? - спросил сэнсэй Ясука Кусака у чужеродного духа, который без разрешения вторгся в его тело.
Впрочем, сэнсэй и без того хорошо знал, что духам порой недостает вежливости.
- Я - Наблюдатель дальней разведки с планеты Собратьев, дубликат сознания бесполого метагуманоида в процессоре микробота, - ответил дух, не привыкший лгать. - Мне нужна информация о вашей планете, и у меня нет никаких враждебных намерений. Я не имею никакого отношения к тараканопаукам с планеты Плюк, хотя не отказался бы узнать побольше также и об этой планете и ее обитателях.
Последнее Наблюдатель добавил, припомнив инцидент, который случился, когда гость с планеты Собратьев впервые был вынужден раскрыть свое инкогнито.
Однако господин Кусака не понял половины слов и сказал озадаченно:
- Я живу на свете девяносто девять лет в двенадцатом перерождении, и люди называют меня мудрым, однако мне не хватает мудрости, чтобы понять тебя. Должно быть, ты великий дух и знания твои беспредельны.
- Нет, уважаемый Носитель, я не могу согласиться с этим утверждением, ответствовал Наблюдатель. - Я молод и неопытен, и как раз сейчас мои собратья и коллеги судят меня за ошибки, которые я совершил, будучи не в меру самонадеян и падок на удовольствия. Наказанием мне будет лишение тела, и мне не хватает храбрости, чтобы явиться на суд и предстать пред собратьями для ответа за содеянное. И вы, уважаемый Носитель, еще раз продемонстрировали мне степень моего падения.
Наблюдатель имел в виду, что он ко всем своим правонарушениям и преступлениям, вольным или невольным, добавил еще и профессиональную некомпетентность, позволив аборигену обнаружить себя и оказать сопротивление вторжению в свой разум. Более того, если в первый раз Наблюдатель раскрыл свое инкогнито под действием лекарств, которые пагубно влияют на разум, то теперь это случилось без всяких объективных причин, под воздействием некой таинственной силы, исходящей от данного аборигена.
Но абориген понял слова Наблюдателя по-своему и заговорил о другом:
- Однажды, когда я тоже был молод, господин моего господина нанес мне обиду, которую я должен был стерпеть по низости своего положения. Но я не стерпел и убил господина моего господина, а потом скрылся от суда в монастыре. Теперь мой обидчик мертв, мертвы его дети и внуки, а я жив и буду жить, пока не истечет срок двенадцатого перерождения, и честь моя не опорочена, и карма моя не нарушена.
В вопросах кармы инопланетный Наблюдатель разбирался примерно так же, как сэнсэй Кусака - в микроботах и метагуманоидах. Поэтому они и на этот раз не вполне поняли друг друга. Однако Наблюдатель все же сообразил, что удивительный абориген, обладающий таинственной силой, которая дает ему возможность разговаривать с гостем из мира Собратьев на равных, скорее одобряет, чем осуждает действия Наблюдателя, в том числе уклонение от явки на суд.
- Прошу меня простить, - устало сказал Наблюдатель, - но мне очень тяжело беседовать с вами из-за того, что мои органы чувств лишены доступа к вашему телу. Не могли бы вы снять или ослабить защиту вашего сознания, чтобы устранить это препятствие? Иначе мне придется покинуть ваше тело и искать другое, более доступное, а мне бы очень этого не хотелось.
Ясука Кусака подумал о том, что первоначальное его мнение о невежливости этого духа не соответствует действительности. А вслух сказал:
- Когда в меня вселился дух сегуна Токугавы, он не стал спрашивать разрешения воспользоваться моим телом. Но он был сегун и имел право так поступить. А твоего звания я не знаю, но все же не могу отказать тебе в просьбе. Духи так давно не вселялись в мое тело, что я не хотел бы отпускать тебя так скоро.
Сэнсэй чувствовал, что вселившийся в него дух не слишком силен, и, когда возникнет потребность вернуть власть над своим телом, сделать это будет нетрудно. Поэтому господин Кусака расслабился и впустил незваного гостя во вместилище своей души.
Наблюдатель почувствовал, как рассыпается железная клетка и металлическую тяжесть сменяет восхитительное чувство живой пульсации крови, стремительно бегущей по жилам.
Но, кроме этого, Наблюдатель ощутил нечто небывалое - то, чего он не встречал раньше ни здесь, на планете Наслаждений, ни где бы то ни было еще.
Как только гость из мира Собратьев установил контакт с телом и разумом сэнсэя Кусаки и вобрал в себя его эмоции, на многострадального Наблюдателя снизошли мир и покой.
70
Люди Кабанчика прибыли из Питера в Москву в день полуфиналов и уже здесь получили свежие новости. Они узнали, что бывший киллер Тираннозавр Рекс нанялся в охранники к сэнсэю Ясуке Кусаке, и если некоторое время назад это можно было еще трактовать как попытку втереться в доверие к жертве, то теперь никаких сомнений уже не оставалось. Киллер предал своего клиента и переметнулся на сторону противника.
По понятиям это было гораздо хуже, чем если бы он просто отказался выполнять заказ. Объективные обстоятельства бывают разные и отказаться можно от любой сделки, но прямая измена среди настоящих пацанов не в чести.
Разумеется, никто не собирался уговаривать Рекса довести работу до конца. Речь должна была идти только о деньгах, и, хотя Рекса еще не поставили на счетчик, сумма его долга уже успела вырасти. Теперь он был обязан не только вернуть аванс и выплатить неустойку клиенту, но и возместить издержки его крыше. Причем сумма издержек, определенная Кабанчиком лично, была больше аванса и неустойки, вместе взятых.
Выступая в этом деле третейским судьей, Кабанчик, в полном соответствии с обычаями, вознамерился получить деньги с обеих тяжущихся сторон.
И прежде всего он лично встретился с Головастовым, чтобы получить с него обусловленную плату, в то время как его команда отправилась на поиски ответчика.
К счастью, ходить было недалеко. Уже все заинтересованные персоны, а также и многие незаинтересованные отлично знали, что Рекс ни на шаг не отходит от господина Кусаки. А господин Кусака в день полуфиналов мог быть только в одном месте - в спорткомплексе, где проходит открытый чемпионат мира и окрестностей по боям без правил.
Бизнесмен Головастов тоже спешил туда, несмотря на плохое самочувствие. Он никак не мог пропустить полуфиналы с участием Вани Бубнова и его наиболее вероятного противника.
Тот факт, что тренер этого противника, которому давно полагалось перевоплотиться в бабочку или иное безобидное существо в соответствии с кармой, до сих пор жив, сказывался на самочувствии Головастова особенно негативно. Бизнесмен был бы даже не против того, чтобы сэнсэй Кусака перевоплотился в какого-нибудь страшного хищника - например, в тигра-людоеда, или, наоборот, погрузился в нирвану - лишь бы он не путался под ногами здесь, в Москве.
Однако сэнсэй назло всем и вопреки всему был жив и здоров, и душа прочно держалась в его собственном теле. Хуже того, сэнсэй оставался в здравом уме и твердой памяти, а это означало, что его ученик по-прежнему непобедим. Сочетание мускулов Гири Ямагучи и мозгов Ясуки Кусаки - это убойная сила.
По этой причине по пути из отеля в спорткомплекс Головастов пытался уговорить Кабанчика в ходе разборки как бы случайно ликвидировать Ясуку Кусаку, а если получится - то и Гири Ямагучи. Разумеется, с тем намеком, что такая случайность будет щедро оплачена.
По выражению лица Кабанчика можно было понять, что он в подобные случайности не верит.
Между первым звонком Головастова по мобильнику и личной встречей с ним Кабанчик навел кое-какие справки и теперь уже сожалел, что решился на эту акцию по поддержанию авторитета. А еще больше он порицал самого Головастова.
- Зря ты это затеял, - сказал он, когда навороченный джип с питерскими номерами уже подъезжал к спорткомплексу. - Я слыхал, этот старичок вообще бессмертный. Триста лет на свете живет, и ничего ему не делается.
- Бессмертных людей не бывает, - возразил Головастов, не желая сходить с позиций материализма.
- Как знать, - покачал головой Кабанчик. - У нас, может, и не бывает, а Восток - дело тонкое.
Кабанчик искренне надеялся, что японский ветеран боев за место под солнцем не станет вмешиваться в чисто русские разборки и не поменяется местами со своим охранником, который нужен ему как собаке пятая нога. Потому как если все-таки поменяется и сам станет охранять своего охранника, то питерская бригада костей не соберет.
К сожалению, самые пугающие сведения про сэнсэя Кусаку Кабанчик получил только в Москве, в самый последний момент, когда его бригада уже уехала в спорткомплекс.
Отменять акцию было слишком поздно. Перед отъездом из отеля Кабанчик позвонил командиру бригады по сотовому и узнал, что с Рексом уже начали разговаривать. А отступление на этой стадии грозит серьезной потерей авторитета, что для настоящих пацанов ничуть не лучше, чем потеря лица для самураев.
На входе в спорткомплекс Кабанчик непроизвольно прислушался - нет ли где стрельбы. Но все было тихо, что, впрочем, ничего не означало. Сэнсэю Кусаке, который умеет убивать взглядом, стрелять совсем не обязательно. Да ему, наверное, и не из чего. А люди Кабанчика могли и не успеть дотянуться до своего оружия.
Когда Рекс доложил об этом начальству, ему передали, что он уволен. Но он-то знает, что из их конторы так просто не уходят. И это уже начало подтверждаться. Сцена, которую Люба увидела в спорт-комплексе, - наглядный тому пример.
Естественно, что он воспринял погоню за его машиной на мотоцикле как продолжение наезда, то есть прямую и непосредственную угрозу, почему и обошелся с преследователями так грубо.
Но теперь он понял, что Люба не имеет никакого отношения к спецслужбам, и даже совсем наоборот. Она - подруга Гири Ямагучи и Ясуки Кусаки, и это очень кстати. Ведь теперь, когда бывшие коллеги стали для киллера врагами, бывшие враги могут стать его друзьями. И он тоже может оказаться полезен господину Кусаке, которого спецслужбы вряд ли оставят в покое.
Рекс по-прежнему не оставлял идею познакомиться с сэнсэем Кусакой, и девушка, которая знает его лично, могла Рексу очень пригодиться.
Правда, он не особенно надеялся на успех. Ведь если Люба не совсем дурочка, то она обязательно должна заподозрить, что все эти примирительные реверансы киллера - на самом деле всего лишь попытка втереться в доверие. Как к ней, так и к господину Кусаке.
А Люба была далеко не дурочка.
И ничего бы у киллера не вышло, если бы в мозгу У Любы не сидел теперь инопланетный Наблюдатель, который тоже очень хотел познакомиться с таинственным Ясукой Кусакой. Он заразился этим желанием от предыдущего Носителя, и вот теперь мечта была близка к осуществлению.
Наблюдателю как-то в голову не пришло, что в новых обстоятельствах совсем необязательно тащить на встречу с сэнсэем бывшего киллера.
Может быть, это оттого, что у него по-прежнему не было головы.
66
Голова Наблюдателя неподвижно покоилась на пластиковой подушке саркофага, и члены трибунала собратьев пристально смотрели, не появится ли на этом лице каких-либо признаков жизни.
Это был ритуал, не имеющий практического значения. О появлении признаков жизни гораздо раньше сообщили бы телеметрические системы саркофага. Это не говоря уже о том, что микробот с разумом Наблюдателя внутри себя никак не смог бы просочиться на корабль незамеченным.
Но как камерлинго, старший из кардиналов Римской курии и хранитель престола Его Святейшества, чтобы удостоверить смерть Папы Римского, бьет мертвеца по лбу серебряным молоточком, уже имея на руках заключение врачей, так и судьи трибунала собратьев вопрошали бездыханное тело ответчика, слышит ли он их, прекрасно зная, что нет - не слышит.
Подсудимый по делу о злонамеренном вмешательстве в чужой разум по-прежнему игнорировал приказы о возвращении на борт корабля.
Председательствующий трижды ударил конечностями по рогам, открывая очередное заседание суда.
- Может ли защита объяснить, почему разум ответчика до сих пор отсутствует в его теле, несмотря на все отсрочки, которые были даны защите для его возвращения?
- Мы объясняем это тем, что ответчик лишен разума и по этой причине не может быть подвергнут судебному преследованию, - без промедления ответил защитник личности, и два других адвоката покрутили головами в знак согласия.
- Объяснение не принимается, - заявил председатель трибунала. - Защита до настоящего момента не представила никаких доказательств безумия ответчика, и суду ничего не остается, кроме как назначить заочную экспертизу. Медики корабля представили трибуналу все необходимые свидетельства по поводу своей компетентности и беспристрастности. Суд не примет от защиты никаких голословных утверждений, опровергающих эти свидетельства.
- Но досточтимый собрат! Прецедент по делу о добрых идиотах и мудром негодяе однозначно устанавливает, что коллеги подсудимого по экипажу звездолета не могут быть беспристрастны по определению.
- Эксперты по названному вами делу были пристрастны в пользу обвиняемого, - парировал председатель суда. - Так что этот прецедент впору использовать обвинителю, а не защите.
- Мы не станем ссылаться на этот прецедент и не имеем ничего против приглашенных судом экспертов, - поспешно заверил обвинитель.
- В таком случае, если члены трибунала не возражают, суд назначает заочную медицинскую экспертизу с использованием телеметрических систем микробота Наблюдателя. Если защита считает, что стационарная экспертиза на борту звездолета в большей степени отвечает интересам подсудимого, у нее еще есть время убедить его вернуться в тело и пройти обследование на месте. Суд объявляет перерыв до получения результатов экспертизы.
- Да будет так, - хором произнесли члены трибунала, бия себя конечностями по рогам, и мерный гул заглушил их голоса.
67
Палачи Якудзы отправились на новую охоту в автомобиле, который они на этот раз не угнали, а взяли в аренду у своих друзей - торговцев оружием. Не по дружбе, конечно, а за деньги, которых снова стало не хватать. Пришлось даже заложить в ломбарде мечи погибших самураев.
Зато из армейской машины с надписью "Люди" на крытом кузове было очень удобно наблюдать за выходом из спорткомплекса, не обнаруживая при этом себя. Самураи прятались в тени под брезентом, разглядывая спортивное сооружение в полевые бинокли.
Гости с юга хвастали, что все это снаряжение, от машины до биноклей и гранатомета, поступило к ним прямо из района боевых действий. Но, возможно, они просто набивали цену. Все то же самое вполне мог продать им какой-нибудь офицер из складской охраны. Как говорится, прецеденты имели место.
Палачи Якудзы такими подробностями не интересовались. Они, проявляя чудеса терпения, ждали окончания очередного дня соревнований, заранее зная, через какие двери из спорткомплекса выходят спортсмены и тренеры.
Они не знали, что со вчерашнего дня у Гири Ямагучи появился личный телохранитель, которого наняла Люба Добродеева невзирая на то, что в присутствии господина Кусаки Ямагучи не нуждался ни в какой охране.
Сам Гири даже и не знал, что этот молчаливый русский - его телохранитель. Люба как-то забыла ему об этом сказать. Зато она не забыла уведомить о найме охранника прессу - бульварную, поскольку никакая другая про чемпионат мира и окрестностей не писала.
Корреспондент "Голой правды", узнавший новость первым, не умел держать язык за зубами и раззвонил о ней всем, до кого смог дотянуться, задолго до того, как его заметка появилась в газете.
Люба преследовала при этом вполне определенную цель - напугать киллеров выдуманным послужным списком охранника, с тем чтобы они прежде всего постарались устранить его, а уже потом принялись за японцев.
Внезапный приступ любви к бывшему киллеру прошел у Любы так же внезапно, как и начался. Наверное, это оттого, что Наблюдатель покинул ее тело сразу же, как только Люба познакомила Рекса с сэнсэем Кусакой.
Наблюдатель поспешил вселиться в тело сэнсэя, о котором он слышал так много интересного - вернее, не слышал, а читал в мыслях своих последних Носителей.
Но действительность превзошла все ожидания. Привычно присосавшись к нервным окончаниям, Наблюдатель почувствовал неладное. Мозг нового Носителя не раскрылся для контакта. Впервые Наблюдатель оказался не в состоянии читать мысли аборигена и воспринимать его эмоции. О том же, чтобы управлять сознанием аборигена, не могло быть и речи.
Разум Наблюдателя барахтался в железной клетке микробота, не в силах пробить защиту, которую выстроил вокруг себя мозг сэнсэя Кусаки.
А тем временем бывший киллер Тираннозавр Рекс выстраивал защиту вокруг самого сэнсэя, который в этом вовсе не нуждался. Просто Люба сказала: "Так надо!" - и все ей поверили. То есть все, кроме сэнсэя, который был слишком погружен в себя, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Корреспондент "Голой правды" Максим Подзорный, в псевдониме которого читатели часто невольно пропускали букву "д", распускал на трибунах слухи о том, что японцы наняли для своей защиты наик-рутейшего спецназовца, способного плевком убить слона, а названный спецназовец тем временем развивал перед своими новыми друзьями мысль, что если в здании есть несколько дверей, то ни в коем случае нельзя дважды выходить через одну и ту же.
В результате именно в этот день они при молчаливом непротивлении Ясуки Кусаки вышли из спорт-комплекса не через служебный вход для спортсменов, а через главные двери, растворившись среди публики. Публика пыталась разорвать Гири Ямагучи на сувениры, но борец сдерживал ее натиск легким мановением руки,
Поскольку служебный и главный вход находились с разных сторон здания, палачи Якудзы в армейском грузовике прозевали это событие и могли остаться с носом, если бы не раненый Анаши Кумару, который, как всегда, пошел другим путем и устроил свою личную засаду на дереве у главного входа.
Прохожие подозрительно и удивленно косились на человека с забинтованной, как у мумии, головой, который примостился на ветках тополя с неизвестной целью, но Анаши Кумару стоически терпел эти взгляды, и его терпение было вознаграждено.
Он мгновенно узнал Гири Ямагучи, которому было чрезвычайно сложно затеряться даже в очень большой толпе, а потом разглядел где-то внизу и господина Кусаку, устремленного вглубь себя больше, чем обычно.
Слетев с дерева подобно ловкой четверорукой обезьяне, Анаши Кумару бросился к сэнсэю Кусаке, размахивая мечом, поскольку никакого другого оружия у него не было. К тому же никаким другим оружием Анаши Кумару не согласился бы воспользоваться, ибо несколько дней назад он вызвал господина Кусаку на честный поединок, и этот вызов до сих пор не был удовлетворен.
- Ясука-сан! - крикнул Анаши Кумару, пугая болельщиков. - Я желаю биться с вами здесь и сейчас и не прекращать поединка до тех пор, пока смерть не постигнет одного из нас.
- Я не хочу тебя убивать, - не поднимая глаз, ответил господин Кусака и неуловимым движением руки отнял у юного самурая меч.
- Тогда мне придется покончить с собой, а вас ждет позорная смерть от рук палачей Якудзы! - воскликнул Анаши Кумару, и кое-что в его мыслях заставило сэнсэя Кусаку посмотреть сквозь стену спорт-комплекса, за которой в армейском грузовике прятались последние самураи со своим гранатометом.
Это было очень некстати, потому что Ясука-сан как раз сейчас был очень занят. Его впервые за много лет посетило нечто исключительное. Ничего подобного с господином Кусакой не случалось с далекого 1945 года, когда в него вселился дух знаменитого сегуна Токугавы. Но сейчас все было даже сложнее, поскольку сэнсэй не смог сразу опознать вселившийся в него дух и, следовательно, не знал, как с ним обращаться.
Но чтобы вплотную заняться этим вопросом, надо было сначала решить возникшую проблему. Иначе палачи Якудзы могли помешать сэнсэю в самый ответственный момент, а он этого не любил и мог в гневе даже поступиться своим принципом: "Не убивай, если можешь победить без смерти".
Многие из убитых Кусакой людей пострадали именно оттого, что попали сэнсэю под руку в неподходящий момент.
И чтобы этого не случилось теперь, господин Кусака решил на минутку отлучиться и устранить помеху прежде, чем гнев возьмет верх над разумом.
Когда Анаши Кумару, удивленный внезапным исчезновением Кусаки, прибежал к армейскому грузовику, чтобы одолжить у старших товарищей короткий меч для совершения сеппуку, он застал их лежащими в глубоком параличе, так что меч пришлось взять без спроса.
Анаши Кумару принес свои глубочайшие извинения пребывающему в коме Хиронаге Сакисиме, меч которого он избрал для завершения своего земного пути, а затем, почтительно поклонившись, помчался разыскивать господина Кусаку, поскольку по правилам честного поединка он должен был покончить с собой непременно в присутствии противника.
Анаши Кумару не мог поступить иначе. Потеряв оружие, самурай безвозвратно теряет лицо. Когда меч обманом отнимает толпа простолюдинов, как случилось с Анаши Кумару в городе Стерлитамаке, это еще можно пережить. Но когда мечом завладел другой самурай, и не обманом, а в бою - после того как объявлен поединок здесь и сейчас без остановки до смерти одного из противников, - это равносильно поражению. И если победитель не хочет добить побежденного, то побежденный должен сделать это сам.
А господину Кусаке тем временем было совсем не до поверженного противника. Отдав длинный меч Анаши Кумару ученику, сэнсэй вновь погрузился в себя, решив во что бы то ни стало дознаться, какой блуждающий дух посетил его на старости лет.
И Наблюдатель с планеты Собратьев, уставший биться несуществующей головой в глухую стену, вдруг отчетливо услышал вопрос, задать который не мог никто, кроме Носителя:
- Кто ты и что тебе нужно?
68
Крыша, которая защищала бизнесмена Головасто-ва от любых наездов, была отчасти виновата в той неудаче, которую коммерсант потерпел в своем деликатном деле. Сама крыша не имела в своем штате высококвалифицированных киллеров и порекомендовала Головастову посредника, который работает с лучшими из лучших наемных убийц страны.
И вот теперь лучший из лучших по прозвищу Тираннозавр Рекс не только не выполнил работу, но и отказался возвращать аванс. А это уже стопроцентное кидалово, то есть одна из тех ситуаций, в которых крыша должна защищать своего клиента, чтобы не уронить собственный авторитет.
Человек, которому Головастов платил за крышу, въехал в тему мгновенно сразу, как только бизнесмен ему позвонил.
- Ладно, я пошлю ребят, чтоб разобрались, - сказал он без всякого энтузиазма, потому что Москва была чужой территорией и ему очень не хотелось связываться со столичной мафией.
Однако авторитет важнее. И собеседник Головастова лишь предупредил бизнесмена, что разбирательство будет стоить ему дополнительных денег.
Запрошенная сумма, однако, не превышала той доли, которую Головастов должен был заплатить Рексу сверх аванса после того, как Ясука Кусака будет мертв. И Головастов с легким сердцем согласился на такую оплату.
Впрочем, выражение "с легким сердцем" здесь надо понимать фигурально. На самом деле сердце питерского бизнесмена вело себя крайне неподобающе, и Головастов вместо любимой виагры в комплекте с девушкой, готовой к употреблению, в лошадиных дозах принимал валидол, корвалол и нитроглицерин, что отнюдь не улучшало общего самочувствия.
Обсуждая детали предстоящей разборки, Головастов пытался настаивать на исполнении главного заказа. То есть он хотел, чтобы крыша не просто наказала Рекса за кидалово и стребовала с него деньги, а чтобы она вынудила киллера довести до конца работу по ликвидации Ясуки Кусаки. И лучше, если бы киллер сделал это бесплатно - из страха за свою жизнь.
- Ну, это уж как получится, - сказал, однако, собеседник Головастова, который хорошо знал, что киллеры такого класса редко соглашаются работать из страха за свою жизнь. А если и соглашаются, то редко добиваются успеха. Слишком нервная работа. Тот, кто не боится собственной смерти, вряд ли станет работать из-под палки или под дулом пистолета, а у того, кто боится, обязательно дрогнет рука.
Так что собеседник Головастова не питал никаких иллюзий на этот счет. Для поддержания авторитета достаточно просто грохнуть киллера, который кинул клиента, и довести это до сведения всех заинтересованных сторон. А со своими деловыми проблемами клиент пусть разбирается сам.
Конечно, по понятиям, прежде чем затевать стрельбу, надо провести переговоры. Терка - это традиционно первая часть разборки, а стрельба начинается только в том случае, если эта часть завершилась безрезультатно. Иногда это происходит сразу по завершении переговоров, в качестве их финального аккорда, а иногда позже, после предварительной подготовки. Это уже придется решать по обстоятельствам.
И собеседник Головастова, которого друзья звали Кабанчиком, а враги Свиньей, хотя сам он предпочитал гордое прозвище Кабан, решил не только послать в Москву команду для разборки, но и съездить туда лично.
Он очень хотел посмотреть финальный поединок открытого чемпионата мира и окрестностей по боям без правил, до которого оставалось уже совсем немного времени.
69
- Кто ты и что тебе нужно? - спросил сэнсэй Ясука Кусака у чужеродного духа, который без разрешения вторгся в его тело.
Впрочем, сэнсэй и без того хорошо знал, что духам порой недостает вежливости.
- Я - Наблюдатель дальней разведки с планеты Собратьев, дубликат сознания бесполого метагуманоида в процессоре микробота, - ответил дух, не привыкший лгать. - Мне нужна информация о вашей планете, и у меня нет никаких враждебных намерений. Я не имею никакого отношения к тараканопаукам с планеты Плюк, хотя не отказался бы узнать побольше также и об этой планете и ее обитателях.
Последнее Наблюдатель добавил, припомнив инцидент, который случился, когда гость с планеты Собратьев впервые был вынужден раскрыть свое инкогнито.
Однако господин Кусака не понял половины слов и сказал озадаченно:
- Я живу на свете девяносто девять лет в двенадцатом перерождении, и люди называют меня мудрым, однако мне не хватает мудрости, чтобы понять тебя. Должно быть, ты великий дух и знания твои беспредельны.
- Нет, уважаемый Носитель, я не могу согласиться с этим утверждением, ответствовал Наблюдатель. - Я молод и неопытен, и как раз сейчас мои собратья и коллеги судят меня за ошибки, которые я совершил, будучи не в меру самонадеян и падок на удовольствия. Наказанием мне будет лишение тела, и мне не хватает храбрости, чтобы явиться на суд и предстать пред собратьями для ответа за содеянное. И вы, уважаемый Носитель, еще раз продемонстрировали мне степень моего падения.
Наблюдатель имел в виду, что он ко всем своим правонарушениям и преступлениям, вольным или невольным, добавил еще и профессиональную некомпетентность, позволив аборигену обнаружить себя и оказать сопротивление вторжению в свой разум. Более того, если в первый раз Наблюдатель раскрыл свое инкогнито под действием лекарств, которые пагубно влияют на разум, то теперь это случилось без всяких объективных причин, под воздействием некой таинственной силы, исходящей от данного аборигена.
Но абориген понял слова Наблюдателя по-своему и заговорил о другом:
- Однажды, когда я тоже был молод, господин моего господина нанес мне обиду, которую я должен был стерпеть по низости своего положения. Но я не стерпел и убил господина моего господина, а потом скрылся от суда в монастыре. Теперь мой обидчик мертв, мертвы его дети и внуки, а я жив и буду жить, пока не истечет срок двенадцатого перерождения, и честь моя не опорочена, и карма моя не нарушена.
В вопросах кармы инопланетный Наблюдатель разбирался примерно так же, как сэнсэй Кусака - в микроботах и метагуманоидах. Поэтому они и на этот раз не вполне поняли друг друга. Однако Наблюдатель все же сообразил, что удивительный абориген, обладающий таинственной силой, которая дает ему возможность разговаривать с гостем из мира Собратьев на равных, скорее одобряет, чем осуждает действия Наблюдателя, в том числе уклонение от явки на суд.
- Прошу меня простить, - устало сказал Наблюдатель, - но мне очень тяжело беседовать с вами из-за того, что мои органы чувств лишены доступа к вашему телу. Не могли бы вы снять или ослабить защиту вашего сознания, чтобы устранить это препятствие? Иначе мне придется покинуть ваше тело и искать другое, более доступное, а мне бы очень этого не хотелось.
Ясука Кусака подумал о том, что первоначальное его мнение о невежливости этого духа не соответствует действительности. А вслух сказал:
- Когда в меня вселился дух сегуна Токугавы, он не стал спрашивать разрешения воспользоваться моим телом. Но он был сегун и имел право так поступить. А твоего звания я не знаю, но все же не могу отказать тебе в просьбе. Духи так давно не вселялись в мое тело, что я не хотел бы отпускать тебя так скоро.
Сэнсэй чувствовал, что вселившийся в него дух не слишком силен, и, когда возникнет потребность вернуть власть над своим телом, сделать это будет нетрудно. Поэтому господин Кусака расслабился и впустил незваного гостя во вместилище своей души.
Наблюдатель почувствовал, как рассыпается железная клетка и металлическую тяжесть сменяет восхитительное чувство живой пульсации крови, стремительно бегущей по жилам.
Но, кроме этого, Наблюдатель ощутил нечто небывалое - то, чего он не встречал раньше ни здесь, на планете Наслаждений, ни где бы то ни было еще.
Как только гость из мира Собратьев установил контакт с телом и разумом сэнсэя Кусаки и вобрал в себя его эмоции, на многострадального Наблюдателя снизошли мир и покой.
70
Люди Кабанчика прибыли из Питера в Москву в день полуфиналов и уже здесь получили свежие новости. Они узнали, что бывший киллер Тираннозавр Рекс нанялся в охранники к сэнсэю Ясуке Кусаке, и если некоторое время назад это можно было еще трактовать как попытку втереться в доверие к жертве, то теперь никаких сомнений уже не оставалось. Киллер предал своего клиента и переметнулся на сторону противника.
По понятиям это было гораздо хуже, чем если бы он просто отказался выполнять заказ. Объективные обстоятельства бывают разные и отказаться можно от любой сделки, но прямая измена среди настоящих пацанов не в чести.
Разумеется, никто не собирался уговаривать Рекса довести работу до конца. Речь должна была идти только о деньгах, и, хотя Рекса еще не поставили на счетчик, сумма его долга уже успела вырасти. Теперь он был обязан не только вернуть аванс и выплатить неустойку клиенту, но и возместить издержки его крыше. Причем сумма издержек, определенная Кабанчиком лично, была больше аванса и неустойки, вместе взятых.
Выступая в этом деле третейским судьей, Кабанчик, в полном соответствии с обычаями, вознамерился получить деньги с обеих тяжущихся сторон.
И прежде всего он лично встретился с Головастовым, чтобы получить с него обусловленную плату, в то время как его команда отправилась на поиски ответчика.
К счастью, ходить было недалеко. Уже все заинтересованные персоны, а также и многие незаинтересованные отлично знали, что Рекс ни на шаг не отходит от господина Кусаки. А господин Кусака в день полуфиналов мог быть только в одном месте - в спорткомплексе, где проходит открытый чемпионат мира и окрестностей по боям без правил.
Бизнесмен Головастов тоже спешил туда, несмотря на плохое самочувствие. Он никак не мог пропустить полуфиналы с участием Вани Бубнова и его наиболее вероятного противника.
Тот факт, что тренер этого противника, которому давно полагалось перевоплотиться в бабочку или иное безобидное существо в соответствии с кармой, до сих пор жив, сказывался на самочувствии Головастова особенно негативно. Бизнесмен был бы даже не против того, чтобы сэнсэй Кусака перевоплотился в какого-нибудь страшного хищника - например, в тигра-людоеда, или, наоборот, погрузился в нирвану - лишь бы он не путался под ногами здесь, в Москве.
Однако сэнсэй назло всем и вопреки всему был жив и здоров, и душа прочно держалась в его собственном теле. Хуже того, сэнсэй оставался в здравом уме и твердой памяти, а это означало, что его ученик по-прежнему непобедим. Сочетание мускулов Гири Ямагучи и мозгов Ясуки Кусаки - это убойная сила.
По этой причине по пути из отеля в спорткомплекс Головастов пытался уговорить Кабанчика в ходе разборки как бы случайно ликвидировать Ясуку Кусаку, а если получится - то и Гири Ямагучи. Разумеется, с тем намеком, что такая случайность будет щедро оплачена.
По выражению лица Кабанчика можно было понять, что он в подобные случайности не верит.
Между первым звонком Головастова по мобильнику и личной встречей с ним Кабанчик навел кое-какие справки и теперь уже сожалел, что решился на эту акцию по поддержанию авторитета. А еще больше он порицал самого Головастова.
- Зря ты это затеял, - сказал он, когда навороченный джип с питерскими номерами уже подъезжал к спорткомплексу. - Я слыхал, этот старичок вообще бессмертный. Триста лет на свете живет, и ничего ему не делается.
- Бессмертных людей не бывает, - возразил Головастов, не желая сходить с позиций материализма.
- Как знать, - покачал головой Кабанчик. - У нас, может, и не бывает, а Восток - дело тонкое.
Кабанчик искренне надеялся, что японский ветеран боев за место под солнцем не станет вмешиваться в чисто русские разборки и не поменяется местами со своим охранником, который нужен ему как собаке пятая нога. Потому как если все-таки поменяется и сам станет охранять своего охранника, то питерская бригада костей не соберет.
К сожалению, самые пугающие сведения про сэнсэя Кусаку Кабанчик получил только в Москве, в самый последний момент, когда его бригада уже уехала в спорткомплекс.
Отменять акцию было слишком поздно. Перед отъездом из отеля Кабанчик позвонил командиру бригады по сотовому и узнал, что с Рексом уже начали разговаривать. А отступление на этой стадии грозит серьезной потерей авторитета, что для настоящих пацанов ничуть не лучше, чем потеря лица для самураев.
На входе в спорткомплекс Кабанчик непроизвольно прислушался - нет ли где стрельбы. Но все было тихо, что, впрочем, ничего не означало. Сэнсэю Кусаке, который умеет убивать взглядом, стрелять совсем не обязательно. Да ему, наверное, и не из чего. А люди Кабанчика могли и не успеть дотянуться до своего оружия.