Страница:
Однако неизвестный пыточных дел мастер продолжал допрос, и, чтобы хоть как-то облегчить свою участь, больной пытался отвечать правду и только правду.
- Я знаю только про тараканопауков! Их не существует! И рыцарей джедаев тоже не существует. Они выдумка! Спросите у доктора!!!
У доктора спросили, и он посоветовал накачать впавшего в буйство пациента успокоительным по самые уши, что и было сделано.
На этот раз доза была так велика, что защита микробота-разведчика сработала автоматически - иначе могло случиться непоправимое, вплоть до впадения Наблюдателя в необратимую каталепсию.
Как только сработала защита, далеко в космосе, на контрольном пульте звездолета, вспыхнул сигнал тревоги, и обеспокоенные собратья послали Наблюдателю срочный запрос. Наблюдатель ответил невразумительно.
- Немедленно возвращайтесь! - тут же радировал капитан звездолета. - Если вы больны, вам окажут помощь. Если вы здоровы, то вспомните о своей обязанности выполнять приказы старших собратьев.
То, как Наблюдатель высказался по адресу старших собратьев в ответном сообщении, не делало ему чести, но к этому высказыванию он присовокупил еще и безапелляционное заявление: "Я совершенно здоров".
В ответ капитан звездолета напомнил Наблюдателю о наказании за нарушение Устава и пренебрежение инструкциями.
Наблюдатель отреагировал на это невежливо и грубо. Он все еще находился под впечатлением от криков и мыслей своего Носителя в момент, когда он оказывал сопротивление санитарам. В выражениях этот достойный абориген не стеснялся совершенно.
Однако теперь абориген неподвижно лежал пластом. Он полностью лишился мыслей и ощущений, а так как совсем без ощущений сознание существовать не может, Наблюдатель снова ощутил себя пленником тесного и неудобного временного пристанища - микробота.
Он чувствовал себя закрытым в железной бочке на жаре и, чтобы поскорее избавиться от этого ощущения, решил покинуть неподвижное и бесчувственное тело Носителя и перебраться в другое.
А поскольку инопланетяне его разочаровали, Наблюдатель выбрал для нового вселения тело и мозг молодого застенчивого пациента, воображающего себя половым гигантом.
И некому было ему посочувствовать.
26
- А он у тебя что, правда, борец? - спросил дальнобойщик Саня у Любы Добродеевой, мотнув головой в сторону сосредоточенно молчащего Гири Ямагучи.
- А что, не похож? - ответила Люба вопросом на вопрос.
- Нет, почему, похож. Знаешь, на кого? На этого...
Он тщетно пытался вспомнить название национальной японской борьбы, но так и не вспомнил, а потому решил выразиться иносказательно:
- Ну, знаешь, там японцы борются, и еще ногами топают так смешно...
- Вроде что-то такое видела, - уклонилась от прямого ответа Люба. - Не помню, как называется.
Она испугалась, что инкогнито ее спутников может быть разоблачено прямо сразу же, первым встречным. Но дальнобойщик уже переключился на другую тему.
- Слушай, а давай с тобой поборемся по-нашему, по-русски, - обратился он напрямую к Гири и даже хлопнул его по плечу.
Гири ничего не ответил, а Люба, покачав головой, сказала:
- Лучше не надо.
- А чего не надо? - удивился дальнобойщик. - Я тоже бороться умею. Вот и посмотрим, кто круче.
И он стал сбрасывать скорость.
Люба лихорадочно соображала, что опаснее - если она станет отговаривать Саню или если они и вправду пойдут бороться.
Сама Люба была уверена, что Ямагучи поборет дальнобойщика за считанные секунды и тогда Саня может заподозрить неладное.
Но Саня уже загорелся и остановил машину. Было видно, что если отказаться от борьбы, то он может обидеться и выпереть пассажиров к чертовой бабушке вон из кабины.
Пришлось объяснять Ямагучи, в чем дело.
- Он у тебя что, по-русски совсем ни бельмеса? - встрял в их разговор дальнобойщик.
- Он из глухой деревни. Там они только по-своему говорят.
- И ты по-ихнему понимаешь?
- Ну а как же.
- Слушай, и как ты за такого вышла?
- А что тебе не нравится? За ним - как за каменной стеной. И деньги зарабатывает хорошие.
Ямагучи улыбался и важно кивал, а Люба шептала ему по-японски с примесью английских слов:
- Ты только его не убей. И вообще борись с ним по-человечески, без этих ваших штук.
- Только без подножек, - сказал Саня, сообразив, что Люба объясняет "мужу" правила.
В интерпретации дальнобойщика борьба "по-русски" оказалась очень похожа на классическую, или римскую. Борцы сошли с обочины на травку и скинули часть одежды.
Тут обнаружилось, что мускулов у дальнобойщика с виду явно больше, хотя общая масса его заметно меньше. И возились они, не в силах сдвинуть друг друга с места, не несколько секунд, а гораздо дольше.
Ямагучи знал много секретных приемов, которые позволили бы ему победить в первые же мгновения. Эти приемы он отрабатывал для боев без правил. Однако здесь шла борьба по правилам, а Гири Ямагучи был человеком чести, то есть честным человеком.
Но даже в этом случае он был обязан задавить соперника своей массой и мощью. Правда, мощь соперника оказачась вполне сопоставима с его собственной, но масса была все-таки поменьше.
И тут Ямагучи не повезло. Дальнобойщик боролся в кроссовках, а Гири, по обыкновению, босиком. И надо же было ему наступить на острый камушек, который незаметно притаился в траве.
Вскрикнув от боли, Ямагучи отдернул ногу, и этим воспользовался соперник. Чудовищная инерция бросила на землю их обоих, но японец оказался внизу, и его лопатки коснулись травы.
В следующую секунду Ямагучи выскользнул из-под дальнобойщика и с удивительной быстротой вскочил, готовый продолжать борьбу. Но дальнобойщик, демонстрируя хорошую реакцию, отпрыгнул в сторону с криком:
- Нет, все! Я победил. Уложил тебя на лопатки.
Люба вступила с ним в перепалку. Она считала, что побежденный должен пролежать на лопатках как минимум три секунды, а Ямагучи не пробыл в этом позорном положении и одной. Но спор прервал Ясука Кусака, который набросился на ученика, резко отчитывая его на деревенском диалекте.
Гири пытался оправдаться, но сэнсэй не принимал никаких отговорок. Он говорил, что настоящий боец даже в бою по незнакомым правилам должен побеждать и не давать противнику ни одного шанса на успех. А в конце он произнес самую страшную вещь:
- Ты опозорил меня перед этими людьми. Как я могу смотреть им в глаза? Вот оставлю тебя здесь и возьму в ученики этого русского.
Гири Ямагучи не знал, куда деваться от стыда. Он не принадлежал к самурайскому сословию и не имел права на харакири, но от этого ему было не легче.
Разрядил обстановку новый персонаж, который появился на сцене неожиданно. Из кустов позади спорящих выбралась хрупкая девушка, одетая в одни шорты, и, обозрев представшую ее глазам картину, задала сакраментальный вопрос:
- Чего это вы тут делаете, а?
27
Женя Угорелова спешила на восток, к Волге, в надежде успеть на Грушинский фестиваль авторской песни до его закрытия. Но уже где-то на полпути она поняла, что не успеет, потому что любовь отнимала слишком много времени, а без любви Женечка жить не могла.
Когда девушка - нимфоманка, ее неспособность прожить без любви понятна. А вот стремление ее давно забытого случайного попутчика, питерского бизнесмена Головастова, во что бы то ни стало заниматься любовью ежедневно настораживало. Похоже, это был его пунктик, результат конфликта между комплексом неполноценности и манией величия.
Суть конфликта состояла в том, что человек, у которого денег было больше, чем в бюджете иного небольшого города, столкнулся вдруг с чем-то таким, что нельзя купить за деньги. И этим таким была любовь, если смотреть на нее с чисто технической точки зрения.
Когда в свободной продаже появилась виагра, Головастову показалось, что проблема решена. Теперь он имел возможность покупать за деньги любовь в полном комплекте. Комплект состоял из проститутки, таблетки и презерватива и на первых порах срабатывал безотказно. Но потом начались неприятности.
Недаром умные люди говорят, что любовь за деньги купить можно, а вот здоровье, увы, не купишь.
Ежедневное использование виагры здорово подсаживает организм, а о том, чтобы применять препарат не каждый день, Головастов и помыслить не мог. Без девушки под боком он ночью чувствовал себя одиноко, а оставив девушку без удовлетворения, он перестал бы себя уважать.
Бывают на свете такие люди, которые никакой сублимации не признают и обладание женщиной возводят в ранг высшей ценности, даже если удовольствие от этого ниже среднего.
В день, когда киллер Тираннозавр Рекс вышел на охоту, а нимфоманка Женя Угорелова набрела случайно на предполагаемую жертву этого киллера, заказчик убийства весь вечер пытался удовлетворить девушку по вызову, которая нимфоманкой не была и никакого удовлетворения не испытывала, хотя добросовестно старалась оное изобразить.
Ее старания помогали Головастову чувствовать себя полноценным членом общества, но со всем остальным было плохо.
В разгар соития бизнесмен ощутил острое расстройство пищеварения и был вынужден оставить партнершу в одиночестве. Он удалился в направлении санузла с такой скоростью, что на девушку напал смех, и она, как ни старалась, не могла остановиться. В результате вторая половина вечера прошла гораздо веселее, чем первая, но это только казалось со стороны. А в душе Головастов испытывал нечеловеческие терзания, поскольку был не дурак и отлично понял причину веселья.
Он, однако, усиленно делал вид, что ничего не произошло, и эта тонкая актерская игра отняла у бизнесмена последние силы.
Проститутке тоже приходилось актерствовать, но она была моложе и здоровее и к тому же не нуждалась в виагре. Говорят, женщины ее тоже применяют, но данная конкретная женщина считала это извращением.
Что касается своей работы, то она воспринимала ее как тяжелый и неприятный труд. Что-то вроде чистки сортиров. Однако у тех, кто чистит сортиры, зарплата гораздо меньше, и это примиряло девушку с неудобствами.
Иногда она даже получала удовольствие от работы, если клиент попадался молодой, красивый и опытный, такой, с которым она охотно переспала бы и бесплатно. Но такие молодые и красивые сами тоже предпочитали бесплатный сон. В смысле, не сон, а это самое... Короче, клиентами девушки с красивым именем Инга они оказывались довольно редко.
А все эти старперы с недержанием слюны и других выделений организма Инге порядком надоели. И лежа под вялым телом бизнесмена Головастова, дышавшего как спринтер, которого заставили бежать марафон, Инга размышляла, а не податься ли ей в стриптизерши.
"С этим делом пора кончать, - думала она. - Достало! Деньги того не стоят".
В стриптизе деньги были поменьше. К тому же проституция не требует особых навыков. Обычных природных инстинктов для этого дела вполне достаточно.
А в стриптизе надо уметь танцевать.
Кое-что Инга уже умела и в свободное время совершенствовала свое умение. Получалось у нее неплохо, и один знакомый пообещал пристроить ее в одно местечко. Но только с условием, что она будет уделять больше внимания своей фигуре.
Она пообещала и старалась держать свое обещание. Сидела на диете, занималась шейпингом и йогой, осваивала специфические танцы и придавала телу подобающий загар на нудистском пляже, где никто не мог заподозрить в ней девушку легкого поведения, поскольку все там были одеты (вернее, раздеты) точно так же, как и она.
28
Во время утреннего приема лекарств невзрачный больной, считающий себя половым гигантом, навязчиво приставал к медсестре по имени Анжела. При этом он сильно стеснялся, краснел, бледнел, заикался, но ничего не мог с собой поделать.
- Д-д-девушка, можно с вами п-п-познакомить-ся? - бормотал он, хотя они познакомились еще вчера.
- Обязательно, только сначала выпей таблетки, - отвечала девушка.
- А давайте пойдем с вами в кино, - спешил развить знакомство половой гигант, и Анжела уже знала, что за этим последует.
И точно - руки полового гиганта уже тянулись к ширинке, а речевой аппарат в это время невнятно произносил:
- А хотите, я покажу вам свою эрекцию?
Медсестра этого вовсе не хотела, но знала, что он все равно покажет.
Тем временем инопланетный Наблюдатель под защитой охранной автоматики микробота постепенно оживал, и к нему возвращался здравый рассудок. И этот рассудок подсказывал, что исследования его как-то неожиданно пошли по неправильному пути. Он собирался подробно изучить феноменальные способности особей, называющих себя женщинами, а вместо этого зачем-то накинулся на мужчин, называющих себя инопланетянами.
Обмен был явно неравноценный.
Один из инопланетян, ветеран борьбы с тараканопауками, как раз маячил по соседству и производил впечатление вполне здорового человека. Пытка, которую учинил ему опьяненный лекарствами Наблюдатель, подействовала подобно шоковой терапии, и больной теперь не хотел даже слышать о тараканопауках.
А Наблюдатель, в свою очередь, не хотел даже слышать об этом больном, с содроганием вспоминая все, что он пережил в его теле.
Впрочем, с новым Носителем дела обстояли не лучше. Половой гигант, в котором не было ничего гигантского, пребывал в депрессии, и Наблюдатель быстро уловил причину. Дело в том, что этот Носитель стремился к наслаждениям, а особи, называющие себя женщинами, ему в таковых наслаждениях неизменно отказывали.
Убедившись в этом, Наблюдатель проникся неподдельным состраданием к Носителю. Хотя мужские наслаждения не идут ни в какое сравнение с женскими, они тем не менее необходимы, и отказ представляет собой ничем не оправданную жестокость.
А главное, Наблюдатель не мог понять женщин. Ведь они-то должны ежеминутно стремиться к наслаждениям и использовать любую возможность для достижения высшего удовольствия.
В безотчетном стремлении утвердить свое открытие - феноменальную способность аборигенов женского пола получать сверхъестественное наслаждение от брачного соития - Наблюдатель начисто забыл главную заповедь ученого: никогда не доверять единичным наблюдениям.
Он продолжал считать, что болезненная нимфомания Жени Угореловой характерна для всех женщин планеты Наслаждений и является их естественным состоянием.
Однако все, что он видел глазами очередного Носителя, явным образом противоречило этому выводу.
Ни санитарки, ни медсестра Анжела, ни врач Елена
Андреевна Самохвалова вовсе не стремились к наслаждениям и не стеснялись открытым текстом отказывать мужчинам, которые предлагали им заняться любовью. Поведение санитарок и врача Самохваловой Наблюдатель еще мог как-то понять. Подключив сознание Носителя, он установил, что эти особи уже вышли из репродуктивного возраста и могли поэтому утратить вкус к плотским утехам.
Но поведение Анжелы Наблюдателя по-настоящему изумляло. За нею увивался один врач, один санитар и несколько пациентов, но девушка отказывала всем поголовно. И Наблюдатель никак не мог понять причину.
Тут надо отметить еще одну его ошибку. Наблюдатель все еще не понял, что попал в больницу, и продолжал считать клинику местом совместного проживания аборигенов, а лекарства - наркотическими веществами, которыми аборигены почему-то стремятся опьянять себя. Уловить различие между водкой и марихуаной с одной стороны, и аминазином или галоперидолом - с другой, Наблюдателю было трудно.
Он, может, и разобрался бы во всем очень быстро, случись ему оказаться в мозгу человека трезвого и здорового. Однако Носитель, считающий себя половым гигантом, был для этой цели непригоден. Он искренне полагал, что все девушки мира должны отдаваться ему по первому требованию, едва завидев его эрекцию, и Наблюдатель был с ним вполне согласен. Его собственные представления о девушках нисколько не противоречили этому предположению.
На самом же деле половой гигант был девственником и зациклился на этой теме еще в школе. Неуклюжий застенчивый заика, объект насмешек и издевательств, он, понятное дело, не пользовался популярностью у одноклассниц. Зато у него была очень богатая фантазия - настолько богатая, что вскоре окружающие стали замечать очевидные странности. Мальчик перестал отличать фантазию от реальности.
А тут еще влезли добрые люди с непрошеными советами. Мол, ты кончай мечтать и спустись с небес на землю. Познакомься с девушкой, пригласи ее в кино, там пообжимаетесь, у тебя встанет, у нее вспыхнет - и дело в шляпе.
С тех пор юноша только и делал, что знакомился с девушками, приглашал их в кино и показывал им эрекцию. А так как он уже не отличал фантазию от реальности, ему казалось, что знакомство каждый раз завершается успешно.
Зато другим так не казалось, и в результате юноша угодил в психушку.
Лечение помогло только наполовину. Юноше начисто обрубили фантазии, но так и не смогли устранить первопричину болезни. Он по-прежнему продолжал считать себя половым гигантом и ежедневно знакомился с одной и той же медсестрой, потому что каждый раз принимал ее за новую женщину.
Отсутствие фантазий, однако, привело юношу к выводу, что в этом заведении водятся только неправильные девушки. И этот вывод странным образом совпал с мыслями инопланетного Наблюдателя на ту же тему.
Наблюдатель как раз начал думать, не является ли Анжела аномальной особью, как вдруг перед обедом к ней в гости заглянул ее жених, и отвергнутый половой гигант застал их целующимися в подсобке.
Этого несчастный больной юноша вынести не смог и зашелся в истерике от ревности. А Наблюдатель, запутавшись окончательно, решил, что будет проще
выяснить все на месте, изнутри. Тем более что давно уже пора снова переселиться в женщину.
Наблюдатель соскучился по наслаждениям, с которыми не сравнится ничто во Вселенной, и, несмотря на некоторые странности данной конкретной женщины, верил, что она способна подарить ему этот кайф.
29
Палачи Якудзы потеряли след своей жертвы где-то в Поволжье, и теперь их задача заметно осложнилась. Не было больше поезда, где они могли найти Ясуку Кусаку наверняка, а обыскивать все машины на трассе - это слишком тяжелый труд, особенно в условиях, когда тебя ловит вся милиции страны при поддержке ФСБ и армии.
Поэтому семь самураев, среди которых было шесть человек и один дух покойника, раздавленного локомотивом, решили, что лучше будет встретить Ясуку Кусаку в Москве. Ведь он непременно должен еще до начала соревнований появиться в конторе организаторов чемпионата и в зале, где будут проходить состязания. Но даже если не удастся перехватить его там, организаторам наверняка будет известно, где тренируется Гири Ямагучи.
Своего зала в Москве у Кусаки нет. И связей тоже нет. Значит, ему придется воспользоваться базой, которую предоставят организаторы.
- Там мы его и убьем, - сказал предводитель палачей Якудзы Хиронага Сакисима, и его слово было равносильно приказу.
Правда, такая задержка означала, что предводителю Якудзы господину Хари Годзиро придется ждать дольше, чем предполагалось. А он ждать не любит и вполне может усомниться в безграничной преданности своих верных слуг.
Ведь воин Якудзы должен по приказу своего господина достать врага хоть из-под земли и убить его, даже если на стороне врага выступит целое войско, а якудза выйдет против него один и без оружия.
Хиронага Сакисима прекрасно помнил об этом и не сомневался, что в конце концов Ясука Кусака будет убит. Хиронага был образцовым воином Якудзы, и ни один враг до сей поры не уходил от него. На земле не было места, где бы жертва могла спрятаться от Хиронаги Сакисимы, безжалостного палача Якудзы в черных очках.
Прежде всего, однако, надо было добраться до Москвы, а это после всех подвигов стало совсем нетривиальной задачей. Тем более что на место крушения поезда в срочном порядке был доставлен с Сахалина младший лейтенант Шарашкин со своими собаками.
Как выяснилось, пограничник запомнил в лицо каждого из самураев и особенно того из них, которому повредил пятку. А собаки хорошо помнили запах палачей Якудзы, которых им не удалось задержать у себя на Дальнем Востоке.
После того как Шарашкин внимательно осмотрел всех задержанных лиц с восточным разрезом глаз и не опознал в них нарушителей госграницы, упомянутые лица были отпущены и получили возможность продолжить путь к месту назначения. Как раз в это же время были восстановлены пути, и железнодорожная пробка начала наконец рассасываться.
Автомобильная пробка рассосалась еще быстрее, но через несколько километров появилась вновь. Там ГИБДД при поддержке суперэлитных спецназовцев проверяла документы у всех водителей и пассажиров и делала это нестерпимо медленно.
Тем временем самураи благополучно объехали контрольно-пропускной пункт по проселочным дорогам, про которые все, естественно, забыли, и неприятности у них начались только в самом конце, когда уже казалось, что путь на Москву открыт.
Новый автомобиль, не рассчитанный на езду по проселочным дорогам без специальной подготовки, начал разваливаться на глазах, и самураи поняли, что эта машина, в отличие от родной японской "Хонды", не выдержит даже самого легкого столкновения с превосходящими силами противника.
В конце концов "Жигули" намертво стали посреди дороги, и никакая сила не могла сдвинуть их с места. Дальше воинам Якудзы пришлось идти пешком, поскольку никаких других машин на проселочной дороге не было и в ближайшую пятилетку не предвиделось.
Пока они шли, стемнело. В лесу по обеим сторонам дороги выли волки, рычали медведи и хрюкали кабаны. Самураи судорожно сжимали в руках мечи, а Хиронага Сакисима доблестно разрубил пополам неожиданно вылетевшую из-под ног птицу.
Проселок постепенно превратился в лесную тропинку, а потом и она исчезла.
Дремучий лес стеной обступил воинов Якудзы со всех сторон.
30
Восьмой самурай Анаши Кумару был доставлен в: спецприемник для лиц без определенного места жительства в бессознательном состоянии. Дело в том что по дороге он впал в буйство и попробовал высадить дверь "воронка" здоровой ногой. В результате он повредил и вторую ногу, а сопровождающие утихомирили его дубинками и добавили на всякий случай кулаком по зубам и ногами по ребрам.
В рапорте при передаче клиента было записано, что данный бомж, отказавшийся назвать себя, неудачно упал, находясь в нетрезвом состоянии, чем и объясняются многочисленные травмы. А чтобы снять всякие вопросы, ему перед приездом влили в глотку хорошую порцию водки чтобы пахло. Эти манипуляции сопровождались ворчанием, что приходится тратить хорошее пойло на всякую падаль.
Заодно сопровождающие лица несколько изменили версию по поводу того, откуда этот бомж взялся. Получалось, что его просто сняли с проходящего поезда, где он по пьянке начал буянить, драться и неудачно падать. Новая версия гораздо лучше объясняла синяки, переломы ребер и травмы ног.
Благополучно спихнув бомжа, сопровождающие вздохнули с облегчением. Пусть теперь у других голова болит.
У работников спецприемника голова разболелась только через несколько часов, когда побитый бомж начал приходить в себя. Оказалось, что по-русски он не говорит, а среди персонала не нашлось никого, кто знал бы японский. Больше того, никто не смог,
даже разобрать по характерным сочетаниям звуков, что это японский.
Соответственно, работники спецприемника затруднялись в определении национальности нового клиента.
- Наверное, калмык, - неуверенно предположил кто-то.
Почему именно калмык, а не бурят или якут, автор предположения объяснить не смог. Интуиция.
Разницы, впрочем, не было никакой, потому что никто из работников не знал ни калмыцкого, ни бурятского, ни тем более якутского. Единственная подробность, которая всплыла при обсуждении лингвистических проблем, заключалась в том, что в чукотском языке много букв "ы". Это сообщение сделал бомж, слывший в спецприемнике интеллектуалом. Он даже припомнил одно слово из этого языка "ты-гыгыргын", но запамятовал, что оно означает.
Чукотское слово не помогло. Новичок по-прежнему лопотал на своем языке, вкрапляя в него только два русских слова - "анаша" и "кумар".
- Ломает его, - со знанием дела решили бомжи. - Травки просит.
Убедившись, что ему не найти общего языка с этими людьми, Анаши Кумару пришел к выводу, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, и, хромая на обе ноги, отправился на поиски какого-либо оружия. А поскольку в спецприемнике, как и везде в России, царил образцовый бардак, оружие отыскалось быстро.
Это был большой кухонный нож, тупой, как сибирский валенок. Отечественным бомжам даже в голову не приходило думать о нем, как об оружии, и тем более использовать его в этом качестве.
Но Анаши Кумару был вовсе не отечественный бомж, а даже совсем наоборот японский самурай и воин Якудзы, которого учили использовать в качестве оружия любой предмет, попавшийся под руку.
Правда, Анаши был не самым лучшим учеником и не умел перерезать врагу горло листом бумаги или пронзать его насквозь отточенной монетой. Однако теперь в его руках был нож, размерами лишь немного уступающий самурайскому мечу.
Повар пропажу своего инструмента не обнаружил по уважительной причине: он переживал седьмой день запоя, и по всем признакам выходило, что это состояние продлится еще недели две.
Удивительно было другое: почему никто не обратил внимания на то, как бомж неизвестной национальности бродит по всему спецприемнику со здоровенным ножом в поисках, чем бы его наточить. Он даже задавал другим бомжам и обслуживающему персоналу вежливые вопросы типа: "Не знаете ли вы, уважаемый, где находится точильный круг?" - но поскольку спрашивал он по-японски, никто ему не ответил.
- Я знаю только про тараканопауков! Их не существует! И рыцарей джедаев тоже не существует. Они выдумка! Спросите у доктора!!!
У доктора спросили, и он посоветовал накачать впавшего в буйство пациента успокоительным по самые уши, что и было сделано.
На этот раз доза была так велика, что защита микробота-разведчика сработала автоматически - иначе могло случиться непоправимое, вплоть до впадения Наблюдателя в необратимую каталепсию.
Как только сработала защита, далеко в космосе, на контрольном пульте звездолета, вспыхнул сигнал тревоги, и обеспокоенные собратья послали Наблюдателю срочный запрос. Наблюдатель ответил невразумительно.
- Немедленно возвращайтесь! - тут же радировал капитан звездолета. - Если вы больны, вам окажут помощь. Если вы здоровы, то вспомните о своей обязанности выполнять приказы старших собратьев.
То, как Наблюдатель высказался по адресу старших собратьев в ответном сообщении, не делало ему чести, но к этому высказыванию он присовокупил еще и безапелляционное заявление: "Я совершенно здоров".
В ответ капитан звездолета напомнил Наблюдателю о наказании за нарушение Устава и пренебрежение инструкциями.
Наблюдатель отреагировал на это невежливо и грубо. Он все еще находился под впечатлением от криков и мыслей своего Носителя в момент, когда он оказывал сопротивление санитарам. В выражениях этот достойный абориген не стеснялся совершенно.
Однако теперь абориген неподвижно лежал пластом. Он полностью лишился мыслей и ощущений, а так как совсем без ощущений сознание существовать не может, Наблюдатель снова ощутил себя пленником тесного и неудобного временного пристанища - микробота.
Он чувствовал себя закрытым в железной бочке на жаре и, чтобы поскорее избавиться от этого ощущения, решил покинуть неподвижное и бесчувственное тело Носителя и перебраться в другое.
А поскольку инопланетяне его разочаровали, Наблюдатель выбрал для нового вселения тело и мозг молодого застенчивого пациента, воображающего себя половым гигантом.
И некому было ему посочувствовать.
26
- А он у тебя что, правда, борец? - спросил дальнобойщик Саня у Любы Добродеевой, мотнув головой в сторону сосредоточенно молчащего Гири Ямагучи.
- А что, не похож? - ответила Люба вопросом на вопрос.
- Нет, почему, похож. Знаешь, на кого? На этого...
Он тщетно пытался вспомнить название национальной японской борьбы, но так и не вспомнил, а потому решил выразиться иносказательно:
- Ну, знаешь, там японцы борются, и еще ногами топают так смешно...
- Вроде что-то такое видела, - уклонилась от прямого ответа Люба. - Не помню, как называется.
Она испугалась, что инкогнито ее спутников может быть разоблачено прямо сразу же, первым встречным. Но дальнобойщик уже переключился на другую тему.
- Слушай, а давай с тобой поборемся по-нашему, по-русски, - обратился он напрямую к Гири и даже хлопнул его по плечу.
Гири ничего не ответил, а Люба, покачав головой, сказала:
- Лучше не надо.
- А чего не надо? - удивился дальнобойщик. - Я тоже бороться умею. Вот и посмотрим, кто круче.
И он стал сбрасывать скорость.
Люба лихорадочно соображала, что опаснее - если она станет отговаривать Саню или если они и вправду пойдут бороться.
Сама Люба была уверена, что Ямагучи поборет дальнобойщика за считанные секунды и тогда Саня может заподозрить неладное.
Но Саня уже загорелся и остановил машину. Было видно, что если отказаться от борьбы, то он может обидеться и выпереть пассажиров к чертовой бабушке вон из кабины.
Пришлось объяснять Ямагучи, в чем дело.
- Он у тебя что, по-русски совсем ни бельмеса? - встрял в их разговор дальнобойщик.
- Он из глухой деревни. Там они только по-своему говорят.
- И ты по-ихнему понимаешь?
- Ну а как же.
- Слушай, и как ты за такого вышла?
- А что тебе не нравится? За ним - как за каменной стеной. И деньги зарабатывает хорошие.
Ямагучи улыбался и важно кивал, а Люба шептала ему по-японски с примесью английских слов:
- Ты только его не убей. И вообще борись с ним по-человечески, без этих ваших штук.
- Только без подножек, - сказал Саня, сообразив, что Люба объясняет "мужу" правила.
В интерпретации дальнобойщика борьба "по-русски" оказалась очень похожа на классическую, или римскую. Борцы сошли с обочины на травку и скинули часть одежды.
Тут обнаружилось, что мускулов у дальнобойщика с виду явно больше, хотя общая масса его заметно меньше. И возились они, не в силах сдвинуть друг друга с места, не несколько секунд, а гораздо дольше.
Ямагучи знал много секретных приемов, которые позволили бы ему победить в первые же мгновения. Эти приемы он отрабатывал для боев без правил. Однако здесь шла борьба по правилам, а Гири Ямагучи был человеком чести, то есть честным человеком.
Но даже в этом случае он был обязан задавить соперника своей массой и мощью. Правда, мощь соперника оказачась вполне сопоставима с его собственной, но масса была все-таки поменьше.
И тут Ямагучи не повезло. Дальнобойщик боролся в кроссовках, а Гири, по обыкновению, босиком. И надо же было ему наступить на острый камушек, который незаметно притаился в траве.
Вскрикнув от боли, Ямагучи отдернул ногу, и этим воспользовался соперник. Чудовищная инерция бросила на землю их обоих, но японец оказался внизу, и его лопатки коснулись травы.
В следующую секунду Ямагучи выскользнул из-под дальнобойщика и с удивительной быстротой вскочил, готовый продолжать борьбу. Но дальнобойщик, демонстрируя хорошую реакцию, отпрыгнул в сторону с криком:
- Нет, все! Я победил. Уложил тебя на лопатки.
Люба вступила с ним в перепалку. Она считала, что побежденный должен пролежать на лопатках как минимум три секунды, а Ямагучи не пробыл в этом позорном положении и одной. Но спор прервал Ясука Кусака, который набросился на ученика, резко отчитывая его на деревенском диалекте.
Гири пытался оправдаться, но сэнсэй не принимал никаких отговорок. Он говорил, что настоящий боец даже в бою по незнакомым правилам должен побеждать и не давать противнику ни одного шанса на успех. А в конце он произнес самую страшную вещь:
- Ты опозорил меня перед этими людьми. Как я могу смотреть им в глаза? Вот оставлю тебя здесь и возьму в ученики этого русского.
Гири Ямагучи не знал, куда деваться от стыда. Он не принадлежал к самурайскому сословию и не имел права на харакири, но от этого ему было не легче.
Разрядил обстановку новый персонаж, который появился на сцене неожиданно. Из кустов позади спорящих выбралась хрупкая девушка, одетая в одни шорты, и, обозрев представшую ее глазам картину, задала сакраментальный вопрос:
- Чего это вы тут делаете, а?
27
Женя Угорелова спешила на восток, к Волге, в надежде успеть на Грушинский фестиваль авторской песни до его закрытия. Но уже где-то на полпути она поняла, что не успеет, потому что любовь отнимала слишком много времени, а без любви Женечка жить не могла.
Когда девушка - нимфоманка, ее неспособность прожить без любви понятна. А вот стремление ее давно забытого случайного попутчика, питерского бизнесмена Головастова, во что бы то ни стало заниматься любовью ежедневно настораживало. Похоже, это был его пунктик, результат конфликта между комплексом неполноценности и манией величия.
Суть конфликта состояла в том, что человек, у которого денег было больше, чем в бюджете иного небольшого города, столкнулся вдруг с чем-то таким, что нельзя купить за деньги. И этим таким была любовь, если смотреть на нее с чисто технической точки зрения.
Когда в свободной продаже появилась виагра, Головастову показалось, что проблема решена. Теперь он имел возможность покупать за деньги любовь в полном комплекте. Комплект состоял из проститутки, таблетки и презерватива и на первых порах срабатывал безотказно. Но потом начались неприятности.
Недаром умные люди говорят, что любовь за деньги купить можно, а вот здоровье, увы, не купишь.
Ежедневное использование виагры здорово подсаживает организм, а о том, чтобы применять препарат не каждый день, Головастов и помыслить не мог. Без девушки под боком он ночью чувствовал себя одиноко, а оставив девушку без удовлетворения, он перестал бы себя уважать.
Бывают на свете такие люди, которые никакой сублимации не признают и обладание женщиной возводят в ранг высшей ценности, даже если удовольствие от этого ниже среднего.
В день, когда киллер Тираннозавр Рекс вышел на охоту, а нимфоманка Женя Угорелова набрела случайно на предполагаемую жертву этого киллера, заказчик убийства весь вечер пытался удовлетворить девушку по вызову, которая нимфоманкой не была и никакого удовлетворения не испытывала, хотя добросовестно старалась оное изобразить.
Ее старания помогали Головастову чувствовать себя полноценным членом общества, но со всем остальным было плохо.
В разгар соития бизнесмен ощутил острое расстройство пищеварения и был вынужден оставить партнершу в одиночестве. Он удалился в направлении санузла с такой скоростью, что на девушку напал смех, и она, как ни старалась, не могла остановиться. В результате вторая половина вечера прошла гораздо веселее, чем первая, но это только казалось со стороны. А в душе Головастов испытывал нечеловеческие терзания, поскольку был не дурак и отлично понял причину веселья.
Он, однако, усиленно делал вид, что ничего не произошло, и эта тонкая актерская игра отняла у бизнесмена последние силы.
Проститутке тоже приходилось актерствовать, но она была моложе и здоровее и к тому же не нуждалась в виагре. Говорят, женщины ее тоже применяют, но данная конкретная женщина считала это извращением.
Что касается своей работы, то она воспринимала ее как тяжелый и неприятный труд. Что-то вроде чистки сортиров. Однако у тех, кто чистит сортиры, зарплата гораздо меньше, и это примиряло девушку с неудобствами.
Иногда она даже получала удовольствие от работы, если клиент попадался молодой, красивый и опытный, такой, с которым она охотно переспала бы и бесплатно. Но такие молодые и красивые сами тоже предпочитали бесплатный сон. В смысле, не сон, а это самое... Короче, клиентами девушки с красивым именем Инга они оказывались довольно редко.
А все эти старперы с недержанием слюны и других выделений организма Инге порядком надоели. И лежа под вялым телом бизнесмена Головастова, дышавшего как спринтер, которого заставили бежать марафон, Инга размышляла, а не податься ли ей в стриптизерши.
"С этим делом пора кончать, - думала она. - Достало! Деньги того не стоят".
В стриптизе деньги были поменьше. К тому же проституция не требует особых навыков. Обычных природных инстинктов для этого дела вполне достаточно.
А в стриптизе надо уметь танцевать.
Кое-что Инга уже умела и в свободное время совершенствовала свое умение. Получалось у нее неплохо, и один знакомый пообещал пристроить ее в одно местечко. Но только с условием, что она будет уделять больше внимания своей фигуре.
Она пообещала и старалась держать свое обещание. Сидела на диете, занималась шейпингом и йогой, осваивала специфические танцы и придавала телу подобающий загар на нудистском пляже, где никто не мог заподозрить в ней девушку легкого поведения, поскольку все там были одеты (вернее, раздеты) точно так же, как и она.
28
Во время утреннего приема лекарств невзрачный больной, считающий себя половым гигантом, навязчиво приставал к медсестре по имени Анжела. При этом он сильно стеснялся, краснел, бледнел, заикался, но ничего не мог с собой поделать.
- Д-д-девушка, можно с вами п-п-познакомить-ся? - бормотал он, хотя они познакомились еще вчера.
- Обязательно, только сначала выпей таблетки, - отвечала девушка.
- А давайте пойдем с вами в кино, - спешил развить знакомство половой гигант, и Анжела уже знала, что за этим последует.
И точно - руки полового гиганта уже тянулись к ширинке, а речевой аппарат в это время невнятно произносил:
- А хотите, я покажу вам свою эрекцию?
Медсестра этого вовсе не хотела, но знала, что он все равно покажет.
Тем временем инопланетный Наблюдатель под защитой охранной автоматики микробота постепенно оживал, и к нему возвращался здравый рассудок. И этот рассудок подсказывал, что исследования его как-то неожиданно пошли по неправильному пути. Он собирался подробно изучить феноменальные способности особей, называющих себя женщинами, а вместо этого зачем-то накинулся на мужчин, называющих себя инопланетянами.
Обмен был явно неравноценный.
Один из инопланетян, ветеран борьбы с тараканопауками, как раз маячил по соседству и производил впечатление вполне здорового человека. Пытка, которую учинил ему опьяненный лекарствами Наблюдатель, подействовала подобно шоковой терапии, и больной теперь не хотел даже слышать о тараканопауках.
А Наблюдатель, в свою очередь, не хотел даже слышать об этом больном, с содроганием вспоминая все, что он пережил в его теле.
Впрочем, с новым Носителем дела обстояли не лучше. Половой гигант, в котором не было ничего гигантского, пребывал в депрессии, и Наблюдатель быстро уловил причину. Дело в том, что этот Носитель стремился к наслаждениям, а особи, называющие себя женщинами, ему в таковых наслаждениях неизменно отказывали.
Убедившись в этом, Наблюдатель проникся неподдельным состраданием к Носителю. Хотя мужские наслаждения не идут ни в какое сравнение с женскими, они тем не менее необходимы, и отказ представляет собой ничем не оправданную жестокость.
А главное, Наблюдатель не мог понять женщин. Ведь они-то должны ежеминутно стремиться к наслаждениям и использовать любую возможность для достижения высшего удовольствия.
В безотчетном стремлении утвердить свое открытие - феноменальную способность аборигенов женского пола получать сверхъестественное наслаждение от брачного соития - Наблюдатель начисто забыл главную заповедь ученого: никогда не доверять единичным наблюдениям.
Он продолжал считать, что болезненная нимфомания Жени Угореловой характерна для всех женщин планеты Наслаждений и является их естественным состоянием.
Однако все, что он видел глазами очередного Носителя, явным образом противоречило этому выводу.
Ни санитарки, ни медсестра Анжела, ни врач Елена
Андреевна Самохвалова вовсе не стремились к наслаждениям и не стеснялись открытым текстом отказывать мужчинам, которые предлагали им заняться любовью. Поведение санитарок и врача Самохваловой Наблюдатель еще мог как-то понять. Подключив сознание Носителя, он установил, что эти особи уже вышли из репродуктивного возраста и могли поэтому утратить вкус к плотским утехам.
Но поведение Анжелы Наблюдателя по-настоящему изумляло. За нею увивался один врач, один санитар и несколько пациентов, но девушка отказывала всем поголовно. И Наблюдатель никак не мог понять причину.
Тут надо отметить еще одну его ошибку. Наблюдатель все еще не понял, что попал в больницу, и продолжал считать клинику местом совместного проживания аборигенов, а лекарства - наркотическими веществами, которыми аборигены почему-то стремятся опьянять себя. Уловить различие между водкой и марихуаной с одной стороны, и аминазином или галоперидолом - с другой, Наблюдателю было трудно.
Он, может, и разобрался бы во всем очень быстро, случись ему оказаться в мозгу человека трезвого и здорового. Однако Носитель, считающий себя половым гигантом, был для этой цели непригоден. Он искренне полагал, что все девушки мира должны отдаваться ему по первому требованию, едва завидев его эрекцию, и Наблюдатель был с ним вполне согласен. Его собственные представления о девушках нисколько не противоречили этому предположению.
На самом же деле половой гигант был девственником и зациклился на этой теме еще в школе. Неуклюжий застенчивый заика, объект насмешек и издевательств, он, понятное дело, не пользовался популярностью у одноклассниц. Зато у него была очень богатая фантазия - настолько богатая, что вскоре окружающие стали замечать очевидные странности. Мальчик перестал отличать фантазию от реальности.
А тут еще влезли добрые люди с непрошеными советами. Мол, ты кончай мечтать и спустись с небес на землю. Познакомься с девушкой, пригласи ее в кино, там пообжимаетесь, у тебя встанет, у нее вспыхнет - и дело в шляпе.
С тех пор юноша только и делал, что знакомился с девушками, приглашал их в кино и показывал им эрекцию. А так как он уже не отличал фантазию от реальности, ему казалось, что знакомство каждый раз завершается успешно.
Зато другим так не казалось, и в результате юноша угодил в психушку.
Лечение помогло только наполовину. Юноше начисто обрубили фантазии, но так и не смогли устранить первопричину болезни. Он по-прежнему продолжал считать себя половым гигантом и ежедневно знакомился с одной и той же медсестрой, потому что каждый раз принимал ее за новую женщину.
Отсутствие фантазий, однако, привело юношу к выводу, что в этом заведении водятся только неправильные девушки. И этот вывод странным образом совпал с мыслями инопланетного Наблюдателя на ту же тему.
Наблюдатель как раз начал думать, не является ли Анжела аномальной особью, как вдруг перед обедом к ней в гости заглянул ее жених, и отвергнутый половой гигант застал их целующимися в подсобке.
Этого несчастный больной юноша вынести не смог и зашелся в истерике от ревности. А Наблюдатель, запутавшись окончательно, решил, что будет проще
выяснить все на месте, изнутри. Тем более что давно уже пора снова переселиться в женщину.
Наблюдатель соскучился по наслаждениям, с которыми не сравнится ничто во Вселенной, и, несмотря на некоторые странности данной конкретной женщины, верил, что она способна подарить ему этот кайф.
29
Палачи Якудзы потеряли след своей жертвы где-то в Поволжье, и теперь их задача заметно осложнилась. Не было больше поезда, где они могли найти Ясуку Кусаку наверняка, а обыскивать все машины на трассе - это слишком тяжелый труд, особенно в условиях, когда тебя ловит вся милиции страны при поддержке ФСБ и армии.
Поэтому семь самураев, среди которых было шесть человек и один дух покойника, раздавленного локомотивом, решили, что лучше будет встретить Ясуку Кусаку в Москве. Ведь он непременно должен еще до начала соревнований появиться в конторе организаторов чемпионата и в зале, где будут проходить состязания. Но даже если не удастся перехватить его там, организаторам наверняка будет известно, где тренируется Гири Ямагучи.
Своего зала в Москве у Кусаки нет. И связей тоже нет. Значит, ему придется воспользоваться базой, которую предоставят организаторы.
- Там мы его и убьем, - сказал предводитель палачей Якудзы Хиронага Сакисима, и его слово было равносильно приказу.
Правда, такая задержка означала, что предводителю Якудзы господину Хари Годзиро придется ждать дольше, чем предполагалось. А он ждать не любит и вполне может усомниться в безграничной преданности своих верных слуг.
Ведь воин Якудзы должен по приказу своего господина достать врага хоть из-под земли и убить его, даже если на стороне врага выступит целое войско, а якудза выйдет против него один и без оружия.
Хиронага Сакисима прекрасно помнил об этом и не сомневался, что в конце концов Ясука Кусака будет убит. Хиронага был образцовым воином Якудзы, и ни один враг до сей поры не уходил от него. На земле не было места, где бы жертва могла спрятаться от Хиронаги Сакисимы, безжалостного палача Якудзы в черных очках.
Прежде всего, однако, надо было добраться до Москвы, а это после всех подвигов стало совсем нетривиальной задачей. Тем более что на место крушения поезда в срочном порядке был доставлен с Сахалина младший лейтенант Шарашкин со своими собаками.
Как выяснилось, пограничник запомнил в лицо каждого из самураев и особенно того из них, которому повредил пятку. А собаки хорошо помнили запах палачей Якудзы, которых им не удалось задержать у себя на Дальнем Востоке.
После того как Шарашкин внимательно осмотрел всех задержанных лиц с восточным разрезом глаз и не опознал в них нарушителей госграницы, упомянутые лица были отпущены и получили возможность продолжить путь к месту назначения. Как раз в это же время были восстановлены пути, и железнодорожная пробка начала наконец рассасываться.
Автомобильная пробка рассосалась еще быстрее, но через несколько километров появилась вновь. Там ГИБДД при поддержке суперэлитных спецназовцев проверяла документы у всех водителей и пассажиров и делала это нестерпимо медленно.
Тем временем самураи благополучно объехали контрольно-пропускной пункт по проселочным дорогам, про которые все, естественно, забыли, и неприятности у них начались только в самом конце, когда уже казалось, что путь на Москву открыт.
Новый автомобиль, не рассчитанный на езду по проселочным дорогам без специальной подготовки, начал разваливаться на глазах, и самураи поняли, что эта машина, в отличие от родной японской "Хонды", не выдержит даже самого легкого столкновения с превосходящими силами противника.
В конце концов "Жигули" намертво стали посреди дороги, и никакая сила не могла сдвинуть их с места. Дальше воинам Якудзы пришлось идти пешком, поскольку никаких других машин на проселочной дороге не было и в ближайшую пятилетку не предвиделось.
Пока они шли, стемнело. В лесу по обеим сторонам дороги выли волки, рычали медведи и хрюкали кабаны. Самураи судорожно сжимали в руках мечи, а Хиронага Сакисима доблестно разрубил пополам неожиданно вылетевшую из-под ног птицу.
Проселок постепенно превратился в лесную тропинку, а потом и она исчезла.
Дремучий лес стеной обступил воинов Якудзы со всех сторон.
30
Восьмой самурай Анаши Кумару был доставлен в: спецприемник для лиц без определенного места жительства в бессознательном состоянии. Дело в том что по дороге он впал в буйство и попробовал высадить дверь "воронка" здоровой ногой. В результате он повредил и вторую ногу, а сопровождающие утихомирили его дубинками и добавили на всякий случай кулаком по зубам и ногами по ребрам.
В рапорте при передаче клиента было записано, что данный бомж, отказавшийся назвать себя, неудачно упал, находясь в нетрезвом состоянии, чем и объясняются многочисленные травмы. А чтобы снять всякие вопросы, ему перед приездом влили в глотку хорошую порцию водки чтобы пахло. Эти манипуляции сопровождались ворчанием, что приходится тратить хорошее пойло на всякую падаль.
Заодно сопровождающие лица несколько изменили версию по поводу того, откуда этот бомж взялся. Получалось, что его просто сняли с проходящего поезда, где он по пьянке начал буянить, драться и неудачно падать. Новая версия гораздо лучше объясняла синяки, переломы ребер и травмы ног.
Благополучно спихнув бомжа, сопровождающие вздохнули с облегчением. Пусть теперь у других голова болит.
У работников спецприемника голова разболелась только через несколько часов, когда побитый бомж начал приходить в себя. Оказалось, что по-русски он не говорит, а среди персонала не нашлось никого, кто знал бы японский. Больше того, никто не смог,
даже разобрать по характерным сочетаниям звуков, что это японский.
Соответственно, работники спецприемника затруднялись в определении национальности нового клиента.
- Наверное, калмык, - неуверенно предположил кто-то.
Почему именно калмык, а не бурят или якут, автор предположения объяснить не смог. Интуиция.
Разницы, впрочем, не было никакой, потому что никто из работников не знал ни калмыцкого, ни бурятского, ни тем более якутского. Единственная подробность, которая всплыла при обсуждении лингвистических проблем, заключалась в том, что в чукотском языке много букв "ы". Это сообщение сделал бомж, слывший в спецприемнике интеллектуалом. Он даже припомнил одно слово из этого языка "ты-гыгыргын", но запамятовал, что оно означает.
Чукотское слово не помогло. Новичок по-прежнему лопотал на своем языке, вкрапляя в него только два русских слова - "анаша" и "кумар".
- Ломает его, - со знанием дела решили бомжи. - Травки просит.
Убедившись, что ему не найти общего языка с этими людьми, Анаши Кумару пришел к выводу, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, и, хромая на обе ноги, отправился на поиски какого-либо оружия. А поскольку в спецприемнике, как и везде в России, царил образцовый бардак, оружие отыскалось быстро.
Это был большой кухонный нож, тупой, как сибирский валенок. Отечественным бомжам даже в голову не приходило думать о нем, как об оружии, и тем более использовать его в этом качестве.
Но Анаши Кумару был вовсе не отечественный бомж, а даже совсем наоборот японский самурай и воин Якудзы, которого учили использовать в качестве оружия любой предмет, попавшийся под руку.
Правда, Анаши был не самым лучшим учеником и не умел перерезать врагу горло листом бумаги или пронзать его насквозь отточенной монетой. Однако теперь в его руках был нож, размерами лишь немного уступающий самурайскому мечу.
Повар пропажу своего инструмента не обнаружил по уважительной причине: он переживал седьмой день запоя, и по всем признакам выходило, что это состояние продлится еще недели две.
Удивительно было другое: почему никто не обратил внимания на то, как бомж неизвестной национальности бродит по всему спецприемнику со здоровенным ножом в поисках, чем бы его наточить. Он даже задавал другим бомжам и обслуживающему персоналу вежливые вопросы типа: "Не знаете ли вы, уважаемый, где находится точильный круг?" - но поскольку спрашивал он по-японски, никто ему не ответил.