Это выступление было сделано в разгар империалистической политики СССР. Из внимательного анализа текста становится очевидным, что главными пунктами выступления были борьба с национализмом и империализмом, различимые среди прочих слов маскировки и соответствия моменту – слова того, кто был доведен советским режимом до необходимости выживания.
   14 ноября 1961 года владыка Алексий был назначен заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, которым руководил архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов), и, в качестве члена делегации своей Церкви, был направлен на I Всеправославное совещание на о. Родос, а затем в Нью-Дели для участия в III Ассамблее Всемирного Совета Церквей. Патриарх так вспоминал этот период: «Мне приходилось часто бывать у Святейшего Патриарха Алексия I и на приемах послов, и на приемах высоких делегаций. К Святейшему Патриарху Алексию я всегда испытывал глубокое уважение. Ему пришлось пережить и нелегкие 20-30-е годы, и хрущевские гонения на Церковь, когда закрывали храмы, а он зачастую был бессилен что-либо сделать. Но и Святейший Патриарх Алексий с самого начала моей деятельности в качестве епархиального архиерея и заместителя председателя Отдела внешних церковных сношений относился ко мне с огромным доверием. Это было для меня тем более важным, что для меня вообще-то и само мое назначение заместителем председателя Отдела было совершенно неожиданным. Я никаких усилий к этому не предпринимал».
   Будущий Патриарх Алексий II принял участие в работе III Ассамблеи Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) в Нью-Дели в 1961 году в должности члена Центрального комитета ВЦС – должности, которую он занимал до 1968 года. Впоследствии он участвовал во многих экуменических и миротворческих встречах Церквей, часто во главе делегаций Русской Церкви, которые принимали участие в церковных конференциях, совещаниях и диалогах. В 1964 году он был избран президентом Конференции Европейских Церквей, став в 1987 году председателем ее президиума и исполнительного комитета.
   По воле Патриарха Алексия I 23 июня 1964 года епископ Алексий был возведен в сан архиепископа, а 22 декабря того же года был назначен управляющим делами Московской Патриархии, став, таким образом, постоянным членом Священного Синода. В качестве управляющего делами – должность, которую он занимал до 1986 года, – будущий Предстоятель занимался всеми внутренними делами Русской Православной Церкви. Назначение молодого епископа на этот ключевой пост руководства Церковью было мотивировано необходимостью уже немолодого Патриарха Алексия I иметь рядом с собой активного и преданного сотрудника с таким же образованием и менталитетом, как у него. Этому назначению способствовал митрополит Никодим, выдающаяся фигура в Русской Православной Церкви, который ценил епископа Алексия за его энергию, независимость суждений и способность отстаивать свои позиции даже перед лицом вышестоящих.
   «В течение девяти лет я был близок к Святейшему Патриарху Алексию I, – вспоминал Патриарх, – личность которого оставила в моей душе глубокий след. Как Управляющий делами Московской Патриархии, с Патриархом Алексием виделся постоянно. И, конечно, было полное доверие и уверенность, что если с ним до чего-то договорился, то можешь быть спокойным. Приходилось ездить к Святейшему Патриарху в его резиденцию в Переделкино, готовить ему резолюции, которые он подписывал, не смотря внимательно, а лишь просматривая. Для меня была большая радость в общении с ним, в его доверии ко мне. На его долю выпали тяжелейшие испытания: революция, гонения, репрессии, потом, при Хрущеве, новые административные гонения и закрытие храмов. Скромность Святейшего Патриарха Алексия, его благородство, высокая духовность – все это оказывало на меня огромное влияние. Последнее богослужение, которое он совершил незадолго до своей кончины, было в 1970 году на Сретение. В Патриаршей резиденции в Чистом переулке после его отъезда в Переделкино осталось Евангелие, раскрытое на словах «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром». В первые годы работы в Москве, не имея московской прописки, я мог жить только в гостиницах, ежемесячно переезжая из гостиницы «Украина» в гостиницу «Советская» и обратно. Несколько раз в месяц я ездил в Таллин, чтобы решать епархиальные вопросы и проводить архиерейские богослужения. В эти годы было утеряно чувство дома, я даже считал, что 34-й поезд, который курсирует между Таллином и Москвой, стал моим вторым домом. Но я признаюсь, с радостью хотя бы на время отрешался от московских дел и ждал этих часов в поезде, когда можно было почитать и побыть наедине с собой».
   Патриарх вспоминал большое количество епархиальных архиереев, которые обращались к нему как к управляющему делами, чтобы найти решение своих многочисленных проблем. «Первый раз, когда я пришел в Патриархию, увидел полный коридор священников, которые были лишены местными уполномоченными регистрации, иеромонахов, которые остались без места после запрета властей в Молдавии монахам служить на приходах, вот и приходилось устраивать. И никто не приходил и не говорил: «Владыко, порадуйтесь: у меня в епархии все хорошо!» Приходили только с бедами и с горестями. С разными проблемами все ехали в Москву в надежде получить какую-то поддержку или решение своего вопроса. И хотя не всегда мог помочь, но делал все, что мог».
   Среди тех, кто обращался тогда к архиепископу Алексию, управлявшему административными делами, были и прихожане Александро-Невского храма села Колывань Новосибирской области в Сибири, которых Патриарх вспоминал так: «Этот приход был закрыт советскими властями в 1967 году. Никак не возможно было защитить этот большой каменный храм, которым завладела Советская власть, чтобы сделать из него склад. В результате верующие были вынуждены собираться в избе, превращенной в храм. И даже ее, простую избу, они с полным правом считали своей победой. Потолки внутри ее были такими низкими, что из-за духоты и недостатка кислорода свечи не горели, усопших для отпевания вносили через окна, потому что невозможно было пронести их через дверь. Но самое главное было в том, что приход продолжал существовать. Через много лет, по случаю моего посещения Сибири 16 мая 1991 года, я захотел посетить это село, столь дорогое для меня». Тем временем Александро-Невский храм был уже возвращен Церкви. Рядом с ним Патриарх заложил первый камень в основание женского монастыря. Это происходило в присутствии прихожан, растроганных воспоминаниями о том времени, когда церковь была закрытой и к ним в 1967 году приезжал тогдашний архиепископ Алексий.
   Одной из самых трудных проблем, с которыми архиепископу Алексию приходилось сталкиваться в качестве управляющего делами, были проблемы с совершением Таинства Крещения. Местные Советские власти прибегали к любым уловкам, чтобы воспрепятствовать крещению взрослых и детей. В 1966 году в Куйбышеве будущий Патриарх оказался в такой ситуации: крещение разрешалось властями без ограничения возраста, но школьники, например, обязаны были представить справку, в которой школьное начальство заявляло бы, что не возражает против совершения таинства. «И мне пришла в голову мысль, – вспоминал Патриарх, – сказать уполномоченному: «Это именно вы нарушаете декрет Ленина об отделении Церкви от государства и Церкви от школы!» Он, разумеется, все понял и попросил меня не говорить об этом его нововведении в Москве, обещав прекратить эту практику в течение недели, что он, к счастью, и сделал».
   Еще более скандальной была практика, существовавшая в Уфе, о которой епископ Феодосий (Погорский) информировал архиепископа Алексия. Для совершения крещения требовалось заявление в исполнительный орган, в котором крещаемый просил разрешения креститься в православной христианской вере, и два свидетеля с удостоверениями личности, готовые письменно подтвердить, что на крещаемого не оказывалось никакого давления и что он был психически здоров. Архиепископ Алексий отправился в Совет по делам религий и добился отмены этой практики.
   25 февраля 1968 года архиепископ Алексий был возведен в сан митрополита.
   В 1971 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви был избран преемник скончавшегося Патриарха Алексия I – Пимен (Сергей Михайлович Извеков, 1910–1990). Митрополит Алексий (Ридигер) вспоминал, что иногда ему оказывалось трудно работать с новым Патриархом: «Святейший Патриарх Пимен – человек монастырского склада, благоговейный совершитель богослужений и молитвенник, нередко тяготился нескончаемым многообразием административных обязанностей. Это порождало осложнения с епархиальными архиереями, не всегда находившими у Предстоятеля ту действенную поддержку, на которую они надеялись, обращаясь в Патриархию. Это способствовало усилению влияния Совета по делам религий, зачастую вызывало к жизни такие негативные явления, как интриги и фаворитизм. И все же я убежден, что в каждый период Господь посылает необходимых деятелей и что в период «застоя» необходим был именно Святейший Патриарх Пимен. Ведь если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, сколько бы дров он мог наломать. А Святейший Патриарх Пимен с присущей ему осторожностью, консервативностью и даже опасением перед какими-либо новациями многое сумел сохранить в нашей Церкви».
   Патриарх Алексий II с особым старанием занимался в свое время созывом европейских Церквей, которые способствовали безопасности и сотрудничеству в Европе. Именно этим проблемам было посвящено его выступление на пленуме Советского комитета по безопасности и европейскому сотрудничеству 18 февраля 1975 года, в котором он, в частности, сказал: «Представители нашей Церкви вместе с представителями других Церквей и религиозных объединений нашей страны оказывают общеевропейскому Совещанию систематическую поддержку путем еще более широкой мобилизации христианской общественности Европы вокруг обсуждаемых этим Совещанием проблем. Проблема европейской безопасности и сотрудничества на протяжении последних лет постоянно обсуждается в рамках Конференции Европейских Церквей. В последние годы миролюбивые силы медленно, но верно преодолевают сопротивление еще существующих в некоторых странах поборников «холодной войны». И этот ободряющий перевес все более укрепляет нас в убеждении, что и «холодные», и «горячие» войны развязываются людьми, и люди же имеют власть их устранить из жизни…»
   12 апреля 1984 года состоялась церемония присвоения митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию степени доктора богословия. Он представил трехтомную диссертацию на тему: «Очерки по истории Православия в Эстонии» на соискание степени магистра богословия, но ученый совет академии единогласно решил присвоить ему степень доктора, поскольку «диссертация по глубине исследования и по объему материала значительно превосходит традиционные критерии магистерской работы… и в преддверии 1000-летия Крещения Руси этот труд может составить особую главу в исследовании об истории Русской Православной Церкви».
   В 1980-е годы среди различных дел, которыми приходилось заниматься митрополиту Алексию, первостепенное место занимала подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Для будущего Патриарха это событие стало очень важным этапом, принимая во внимание и то, что 23 декабря 1980 года он был назначен заместителем председателя Комиссии по празднованиям Тысячелетия и председателем Организационного комитета этой комиссии.
   В эпоху Брежнева гонения на религию ослабли, но в то время Советская власть была еще тверда, враждебна к Церкви и заняла позицию явного противостояния празднованию этого события, которое, напротив, было воспринято интеллигенцией как одно из самых важных в XX веке. В этом отношении весьма значительную роль сыграло русское православное Зарубежье, которое, посредством организации широкой кампании за эти празднования, привлекло внимание мировой общественности к положению Церкви и ее верующих в России.
   Митрополит Алексий 25 мая 1983 года был назначен председателем Комиссии по реставрации Даниловского монастыря, самого древнего в Москве (XIII в.), который был возвращен Советским правительством Русской Церкви для создания на его территории богословского и административного центра.
   С приходом к власти М.С. Горбачева и началом перестройки отношения между государством и Церковью изменились в сторону потепления, но в основе все же оставался, хотя и ослабленный, Совет по делам религий.
   Как епископ Русской Церкви и как Управляющий делами Патриархии, митрополит Алексий понял, что наступил нужный момент для того, чтобы представить вниманию советских властей необходимость произвести радикальные изменения в отношениях между государством и Церковью. И вот 17 декабря 1985 года в своем смелом послании М.С. Горбачеву он впервые в истории Русской Православной Церкви поставил перед Советской властью проблему необходимости пересмотра этих отношений. Митрополит Алексий изложил суть своей позиции по этой проблеме в своей работе «Очерки по истории Православия в Эстонии»: «Моя позиция тогда и сегодня заключается в том, что Церковь должна быть реально отделена от государства. Я считаю, что в дни Собора 1917–1918 годов духовенство еще не было готово к реальному отделению Церкви от государства, что отразилось в документах, принятых на Соборе. Главный вопрос, который ставился в переговорах с советской властью, был вопрос о том, чтобы не отделять Церковь от государства, потому что многовековая тесная связь Церкви с государством создавала очень сильную империю. И в советский период Церковь также не была отделена от государства, а была им придавлена, и вмешательство государства во внутреннюю жизнь Церкви было полным: даже в такие сакральные области, как, скажем, можно или нельзя крестить, можно или нельзя венчать, – создавались возмутительные ограничения в совершении Таинств и богослужений. Общегосударственный террор зачастую усугублялся просто безобразными, экстремистскими выходками и запретами уполномоченных «местного уровня». Все это требовало немедленных перемен. Но я осознавал, что у Церкви и государства есть и общие задачи, ибо исторически Русская Православная Церковь всегда была со своим народом в радостях и испытаниях. Вопросы морали и нравственности, здоровья и культуры нации, семьи и воспитания требуют объединения усилий государства и Церкви, равноправного союза, а не подчинения одного другому. И в связи с этим я поставил самый насущный и кардинальный вопрос о пересмотре устаревшего законодательства 1929 года о религиозных объединениях. Горбачев тогда не понял и не принял мою позицию, мое письмо было разослано всем членам Политбюро ЦК КПСС, одновременно Совет по делам религий указал, что поднимать такие вопросы не следует, и секретариатом Коммунистической партии Советского Союза ему было поручено объяснить мне, «нахальному архиерею», что Церковь не имеет никакого отношения к «решению вопросов социально-экономического или культурного характера»».
   В качестве ответа власти распорядились, чтобы «неудобный» митрополит был смещен с поста Управляющего делами Московской Патриархии и направлен в почетную ссылку в Ленинград. 29 июня 1986 года будущий Патриарх был, таким образом, назначен на Ленинградскую и Новгородскую кафедру, сохраняя управление Таллинской епархией. «Первый раз я приезжал в город на Неве в 1946 году, – вспоминал Патриарх, – чтобы поступить в Ленинградскую духовную семинарию. В 1986 году я был назначен на Ленинградскую кафедру. Тогда Церковь была игнорирована властями. Когда сразу после приезда я высказал уполномоченному Совета по делам религий свое желание нанести визит мэру города, то получил категорический отказ: мол, этого никогда не было и не будет. Только через год мне удалось встретиться с властями. Тогдашний мэр с удивлением спросил: «Вы что, первый раз в исполкоме?» – «Да, – я ответил, – не пускали». А он мне в ответ: «Отныне двери для Вас всегда открыты, и днем и ночью». В первые месяцы я остро ощущал, что никто не признает Церковь, никто не замечает ее. И главное, что мне удалось сделать за четыре года, – это добиться того, что с Церковью стали считаться: положение в корне изменилось».
   Сильная личность, предприимчивость и новаторство митрополита Алексия способствовали уважению и признанию его авторитета со стороны местных властей. Представители политической власти начали наносить ему визиты, и таким образом старая стереотипная советская модель поведения была поколеблена.
   Необходимо отметить, что в конце 1980-х годов Советская власть начала значительно смягчать жесткость своей позиции по отношению к Церкви. Митрополиту Алексию удалось возвратить Церкви часть бывшего монастыря Святого Иоанна Рыльского на Карповке, в которой поселились монахини из Пюхтицкого монастыря, начавшие восстановление обители. Митрополиту Алексию удалось также вновь открыть и освятить часовню на могиле блаженной Ксении Петербургской. Он сделал так, чтобы в управляемых им епархиях (Ленинградской, Новгородской, Таллинской и Олонецкой) возвращались храмы, монастыри и некоторые религиозные принадлежности. В частности, были возвращены мощи святого Александра Невского и святых Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. Возрождение церковной жизни начинало медленно вызревать, оформляться и распространяться, и развитие этого движения являлось главной заботой будущего Патриарха.
   В апреле 1988 года встреча Патриарха Пимена и постоянных членов Синода Русской Церкви с М.С. Горбачевым обозначила шаг навстречу в отношениях между Церковью и государством. На встрече, в которой участвовал также и митрополит Алексий, была обсуждена серия проблем, относящихся к нормализации деятельности Русской Православной Церкви в СССР. В 1989 году митрополит Алексий был избран народным депутатом СССР от Фонда милосердия и здоровья, руководящим членом которого он был. «Парламент – место, где у людей нет уважительного отношения друг к другу, – вспоминал Патриарх. – Я категорически против того, чтобы сегодня избирались священнослужители, потому что на себе испытал, насколько мы к парламентаризму не готовы, и думаю, что и многие другие страны еще не готовы. Там царствует дух противостояния, борьбы, и я после заседания Съезда народных депутатов возвращался просто больным – так влияла эта атмосфера нетерпимости, когда «захлопывали», закрикивали выступающих. Но я думаю, что мое депутатство также было и полезным, потому что я был членом двух комиссий: по пакту Молотова – Риббентропа (об участии в этой комиссии меня попросили эстонские делегаты) и по закону о свободе совести. В комиссии по закону о свободе совести были юристы, которые считали Положение о религиозных объединениях 1929 года эталоном и не понимали, отказывались понимать, что надо отходить от норм этого закона. Конечно, было очень сложно, – я ведь не специалист в юриспруденции, – но старался переубедить даже этих советских юристов, и нередко это удавалось».
   3 мая 1990 года скончался Патриарх Пимен. Для избрания нового Предстоятеля было оглашено решение собрать Поместный собор, которому предшествовал Архиерейский Собор, собравшийся в Патриаршей резиденции в Свято-Даниловом монастыре. Митрополит Алексий, который в течение двадцати двух лет был Управляющим делами Московской Патриархии и хорошо представлял положение, в котором находилась Русская Православная Церковь, оставил Ленинград, чтобы отправиться в Троице-Сергиеву Лавру. Он еще не знал, что там быть ему избранным Патриархом Московским и всея Руси.
   Патриарх так вспоминал это время: «Я не ехал на Собор с чувством, что могу вернуться Патриархом. За четыре года управления Петербургской митрополией я слишком сроднился с ней. Поэтому я ехал в Москву на Собор, имея перед глазами большие задачи, открывшиеся, наконец, для архипастырской и вообще церковной деятельности в Петербурге. Никакой, говоря светским языком, «предвыборной кампании» я не вел. Только после Архиерейского Собора, состоявшегося накануне открытия Поместного, где я получил больше всех голосов архиереев, я подумал: есть опасность, что чаша сия меня может и не миновать. Я говорю «опасность», потому что
   будучи двадцать два года Управляющим делами Московской Патриархии при Святейших Патриархах Алексии I и Пимене, я прекрасно знал, насколько тяжел крест Патриаршего служения. Но я положился на волю Божию: «Если будет воля Господня на мое Патриаршество, то, видимо, Он даст и силы». Потому что говорит Господь: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55, 8–9)».
   По свидетельству Патриарха Алексия II, Собор 1990 года был первым, в котором не было вмешательства со стороны Совета по делам религий. После оглашения окончательных результатов выборов местоблюститель митрополит Киевский Филарет спросил: «Владыко Алексий! Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви избрал тебя Патриархом Московским и всея Руси. Приемлешь ли ты это избрание?» Патриарх ответил: «Избрание меня освященным Поместным Собором Русской Православной Церкви Патриархом Московским и всея Руси со благодарением приемлю и нимало вопреки глаголю».
   Это было первое каноническое назначение Предстоятеля Русской Православной Церкви с избрания святителя Тихона Патриархом на Поместном Соборе 1917–1918 годов.

V
Патриаршее правление

   Выше закона может быть только любовь,
   выше права – только милосердие,
   выше справедливости – только прощение.
Патриарх Алексий II

   Будучи избранным Поместным Собором Святейшим Патриархом, митрополит Алексий (Ридигер) отслужил благодарственный молебен, после которого обратился к соборянам со словом: «Я сознаю трудность и подвиг предстоящего мне служения. Жизнь моя, которая была от юности посвящена служению Церкви Христовой, подходит к вечеру, но освященный Собор возлагает на меня подвиг первосвятительского служения. Я приемлю это избрание, но прошу в эти первые минуты Высокопреосвященных и Преосвященных архипастырей, честной клир и всю боголюбивую паству всероссийскую своими молитвами помогать мне и укреплять меня в предстоящем служении.
   Много вопросов встает сегодня перед Церковью, перед обществом и перед каждым из нас. И в их решении нужен соборный разум, нужно совместное решение и обсуждение их на соборах. Соборный принцип должен распространяться и на епархиальную, и на приходскую жизнь, только тогда мы решим те вопросы, которые стоят сегодня перед Церковью и обществом. Деятельность церковная сегодня расширяется. От Церкви, от каждого ее служителя ожидаются и дела милосердия, и благотворительности, и воспитание самых разных возрастных групп наших верующих. Мы должны служить примиряющей силой и тогда, когда нашей жизни станут сопутствовать разделения. Мы должны сделать все, чтобы способствовать укреплению единства Святой Православной Церкви. Я сознаю в этом свою человеческую немощь и уповаю на ваши святые молитвы и помощь в предстоящем мне служении».
   Интронизация нового Патриарха состоялась в Патриаршем кафедральном Богоявленском соборе 10 июня 1990 года. После Божественной литургии Святейший Патриарх Алексий II принял из рук Экзарха Белоруссии митрополита Филарета куколь – белый патриарший головной убор – со словами: «Святейший Владыко! Прими и возложи на главу свою сей священный куколь Патриарха… Тебе, как Предстоятелю Церкви, как никому надлежит блюсти постоянное духовное любомудрие, уподобляясь ангельскому чину серафимов, пламенеющих любовью к Богу. Их изображение отныне будет прикрывать твою главу, отныне ты – Ангел всероссийской Церкви, отныне забота о чистоте веры православной, о чистоте жизни всероссийской паствы становится смыслом твоего служения».
   После окончания торжественного богослужения Алексий II, взяв посох – другой символ патриаршего достоинства – и обращаясь ко всем собравшимся, сказал: «С чувством любви о Христе благодарю за участие в нашем церковном творчестве… Принимая от вас знаки патриаршего достоинства, я с особым благоговением опираюсь на священный жезл Предстоятеля Церкви Русской святителя Петра, Московского и всея России чудотворца… Мы рады видеть среди нас глав и представителей христианских Церквей нашей страны, воспринимая их соучастие как знак нашего общего стремления к единству во Христе и как свидетельство братства, объединяющего нас. В сей день, сознавая всю ответственность пред Богом и Его Церковью, со страхом и трепетом вступаю на Московский Первосвятительский престол, ибо сознаю, что не по делам и заслугам моим выпал мне сей жребий, но по воле промышляющего о нас Пастыреначальника Господа Иисуса Христа. Исповедуя свою немощь, возлагаю всю мою надежду на врачующую благодать Божию, даруемую нам в Духе Святом. Усердно молюсь и взываю ко Господу об укреплении духовных и телесных сил. Уповаю на покров и предстательство Пречистой Богоматери. Молитвенно обращаюсь также ко всем святым, нашим ходатаям перед Престолом славы Божией, а наипаче – к святым первопрестольным предшественникам моим, осеняющим Церковь нашу своими богоугодными молитвами… Вступая на предстоящее мне поприще во время, исполненное особых знамений, сознаю, что оно налагает на всех нас большую ответственность. Недавно мы вспоминали великие для нашей Церкви события: 1000-летие Крещения Руси и 400-летие установления Патриаршества в Русской Церкви. Теперь мы стоим на пороге третьего тысячелетия Пришествия в мир Спасителя нашего Господа Иисуса Христа. В вихре совершающихся в мире перемен особенно важной представляется нам опора на вечное и незыблемое. Свое служение мы будем осуществлять, основываясь на Священном Предании, сохраняя верность догматам веры и церковным канонам, руководствуясь соборным разумом Церкви.