– Ну, что вы скажете? Хотите что-нибудь добавить? – спросил Лисенка председатель жюри.
– Имя хорошее, – сказал Лисенок. – Забавное имя, неплохое… Но мне оно кажется коротким.
– Что?! – Все жюри вскочило на ноги.
– Садитесь, господа! – сказал Лисенок, приглашая их жестом сесть. – Успокойтесь. Ведь тут конкурс и вам, как жюри, необходимо выслушать обе стороны… Чими, выходи вперед!.. Сюда, Сюда!.. Стань возле этого с длинным именем.
Чими продолжал отодвигаться в сторону, подальше от аиста, но Лисенок подтолкнул его к правой ноге аиста. Чертов лягушонок дрожал, как осиновый лист. Аист свысока поглядывал на него. Его красный клюв словно копье пронзал пространство, отделявшее их друг от друга.
– Так это ты? – шепотом спросил аист Чими.
– А что мне было делать – они меня силком притащили сюда, – весь трясясь, пролепетал лягушонок.
– Да ты в своем уме?
– А что?
– Не знаю, но мне кажется, что ты спятил.
– Сколько бы вы ни запугивали лягушонка, его вам не запугать! – крикнул Лисенок.
– А кто вам сказал, что я его запугиваю?
– Это само собой разумеется.
– Я не запугивал его… Лягушонок, я запугивал тебя!
– Нет, – сказал Чими.
– Вот видите!? – повысив голос, сказал аист. – Лягушонок сам признает, что я его на запугиваю, а этот утверждает, что я запугиваю…
– Да, а мне вот кажется, что вы его запугиваете, – стоял на своем Лисенок.
– Не запугиваю…Господа, меня тут обвиняют в том, что я запугиваю!.. Лягушонок, я тебя запугивал?
– Нет.
– А этот утверждает, что я запугиваю. И чего ради мне тебя запугивать? – Скажи еще раз жюри, запугиваю ли я тебя.
– Нет.
– А этот тут бормочет, что, мол, я тебя за… Председатель жюри, прервал его, стукнув несколько раз по
столу.
Наступила полная тишина.
– Хорошо, – сказал председатель, – вы слышали тут имя из восемнадцати слогов. Давайте послушаем теперь имя лягушонка.
– Слушайте! – сказал Лисенок. – Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
– Что?!
Члены жюри вскочили.
– Как, как?
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – спокойно повторил Лисенок.
Публика захлопала в ладоши. Жюри село и снова сдвинуло головы. Стояла мертвая тишина. Аист свысока и злобно глядел на своих конкурентов. Димби, Домби и Мокси не спускали глаз со своего находчивого приятеля, а тот подошел к Чими и ободряюще погладил его.
– Не трогай меня! – вдруг крикнул Чими. – Чего ты меня трогаешь?.. Ты мешаешь мне смотреть на господина аиста.
Димби поглядел на свои часы. Время шло, а головы членов жюри все еще были собраны в кучку. Домби снова
заплакал беззвучно, потому что снова глядел на ягоды: красные, блестящие, испещренные крапинками. Их аромат струился над столом и вливался ему прямо в нос.
А Мокси думал: «Большого друга имеем мы, огромного, всегда готового выручить тебя из самого трудного положения. И как это он придумал его – это имя?»
Председатель жюри встал.
– Предложенное имя записано секретарем. Мы подсчитали слоги. Их двадцать. На два больше, чем у аиста. Только вот… – Публика захлопала в ладоши. – Тихо… – Соблюдайте тишину!.. Нам необходимо сделать важное сообщение! Только вот и я, и жюри сомневаемся в подлинности этого имени… Лягушонок, вы знаете свое имя?
– Да!
– Поскольку у нас возникли сомнения, скажите теперь его вы сами.
Лисенок, Димби, Домби, Мокси замерли и приготовились улепетывать.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
Публика разразилась аплодисментами.
Председатель поглядел на секретаря, который следил за каждым слогом по записанному в книге имени. Секретарь утвердительно закивал головой.
– Правильно! – сказал председатель. – Ничего не по пишешь, – придется приз дать им.
– Минутку! – заговорил вдруг аист. – А остальные знают имя своего дружка?
– Никакой он нам не дружок! – крикнул Мокси. – Наоборот, я его ненавижу, терпеть не могу!
– Так несмотря на это. Вот вы, например! – сказал аист.
– Что? – спросил Димби, на которого указал аист.
– Вы можете?
– Что я могу?
– Произнести его имя!
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – словно выплюнул Димби.
«Ох!.. – Лисенок перевел дыхание. – Славный малый Димби! Молодец, Димби!»
– А вы? – крикнул аист Домби.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – выпалил имя Домби.
«Браво, Домби!» – Лисенок был просто счастлив, но только до той минуты, пока аист не обратился к Мокси. Мокси в это время рассеянно смотрел направо, где, собственно, не было ничего, но в данный момент именно то, что там не было ничего, имело очень важное значение.
– А вы?
«Иногда, – думал в это время Мокси, – просто невозможно понять, что представляет собой ничто».
– Я вас спрашиваю! – снова обратился к Мокси аист.
Вопрос этот возникал у него и прежде, когда он разговаривал с Лисенком о том, что называется «ничто» и почему порой это ничто привлекает к себе внимание окружающих и заслуживает ли оно…
– Вы слышите? Я к вам обращаюсь!.. Не прикидывайтесь дурачком!
– Это вы мне говорите?
– Да.
– Почему?
– Вы знаете, как зовут этого лягушонка? Того, что стоит возле меня, вернее, почти подо мною…
– Мне… меня тут поставили, – принялся оправдываться Чими.
– Да ладно!.. – отмахнулся от него аист. – Так вы знаете его имя?
– Конечно, – ответил как можно любезнее Мокси.
– Скажите его.
– Вы считаете, что это необходимо?
– Да.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
Аист нервно подпрыгнул и разъяренный улетел, но не в теплые края. Публика ликовала. Аплодировала, пыталась произнести имя. Потом все кинулись к столу жюри, подхватили и подняли лягушонка. Все кричали и носили его перед столом жюри. С высоты своей победы Чими не забывал, однако, поглядывать на корзину. Потом кто-то предложил качать победителя. Его стали подбрасывать. Высоко-высоко, почти до самого неба. И оттуда, с высоты, Чими видел красные ягоды земляники. Он падал на руки толпы, которая подбрасывала его вверх снова и снова. Натешившись вдоволь с лягушонком, толпа поставила его на траву и отошла в сторону, чтобы оттуда смотреть на самый торжественный момент.
Председатель жюри встал, попытался поднять корзинку, но не смог и позвал заместителя председателя. Вдвоем они сумели это сделать. Они направились с корзинкою к Чими. Когда они поставили перед ним корзинку, лягушонок снова исчез, как будто сквозь землю провалился и пришлось его искать, чтобы произнести при вручении речь. В речи говорилось о том, что короткие имена – это проявление лени. Они придуманы лентяями. А длинные имена – это проявление борьбы с ленью. Если ты хочешь доказать, что не лентяй, произноси имя своего друга полностью. Например, если его зовут Александр, говори ему Александр, а не Саша, если он носит имя Прометей, – называй его Прометеем, а не Проми. Поэтому приз за самое длинное имя на Первом межлесном конкурсе и фестивале в честь самого длинного имени такой большой. Он вручается лягушонку Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбылу и пусть он съест эти ягоды на здоровье и всяческих ему благ!
Прогремело «ура», заиграл оркестр, запел хор. Начались поздравления.
Поздравления, оркестр, танцы.
Танцы еще продолжались, но публика уже расходилась. Шум затихал. Жюри уже давно не было… Кончились танцы, все разошлись, наступила тишина.
Полная тишина. Все кончилось. Только примятая трава напоминала о том, что тут происходило торжество.
На траве – корзинка. Лягушонок Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл, а или теперь мы уже можем вполне спокойно сократить его имя до Чимижимичамижами, стоит возле корзинки и поглядывает на красные ягоды земляники. В стороне от него, но не так уж далеко, стоят Лисенок, Мокси, Димби и Домби.
Лисенок посмотрел на своих приятелей. Те посмотрели на него. Они знали, что он собирается что-то сказать, но что? Разве догадаешься, что может сказать в следующую минуту Лисенок?
– Отличное приключение мы себе устроили, – сказал Лисенок. – И даже сумели наполнить его напряжением. Вы согласны, что у нас было напряжение?
– Согласны.
– Ведь был момент, когда напряжение превратилось почти в страх. Вы согласны, что был момент, когда мы были готовы кинуться наутек?
– Согласны.
– Еще как! – вставил Мокси. – Правда, я сперва хотел удрать не столько со страху, сколько от стыда.
– Мне тоже стало стыдно, – сказал Димби.
– И я тоже здорово устыдился, – сказал Домби.– Мы же впервые вынуждены были сказать неправду.
– Вот именно, – согласился Лисенок.– Это приключение останется для нас примечательным тем, что сопровождалось обманом, мы впервые вынуждены были прибегнуть обману. Но если мы представим себе, к какому надувательству прибегнул аист, чтобы отхватить Большой приз, то наш поступок представляется вполне оправданным. Как же ему не стыд но собрать в кучу несколько слов и выдать за свое имя. Ведь это же было не имя, а целая фраза: Аист пестрый, длинноногий, потуктукай нам с дороги – тук-тук! В ней даже запятые и тире есть. Какое же это имя с запятыми и тире! Да это скорее строчки из стиха какого-то.
– Конечно, – подтвердил Домби, – поэтессы Доры Габе.
– Совершенно верно, – согласился Лисенок. – Вот потому мы и были вынуждены прибегнуть к обману.
– Хо-хо! Да за такую корзинку не только стоило соврать, но и еще кое-что можно было сделать! – сказал Мокси.
– И все же я до сих пор еще не могу понять одного, – продолжал Лисенок, – как же это вы сумели запомнить
придуманное мною имя. Ведь вы же не знали даже настоящего имени лягушонка.
– Мы и сейчас его не знаем, – согласился Мокси.
– Вот потому-то я и спрашиваю: как же это вы сумели произнести придуманное, полностью и без единой ошибки?!
– Эх, Лисенок, да неужели ты не догадываешься?
– Нет, Мокси. Никак не могу себе этого объяснить, и, наверное, всю жизнь буду удивляться, как же оно так получилось?!
– Лично я, – сказал Мокси, – при виде этой корзины ягод повторил бы наизусть не только имя лягушонка, но и библию… Смотрите, – тут же по меньшей мере два кубических метра ягод!
Друзья перевели взгляд на корзинку.
– Нет! – раздался вдруг крик Чими. Ответом была тишина.
– Нееет! – снова крикнул Чими. И снова молчание.
– Все мое!.. Это мой приз!.. Убирайтесь!.. Чего уста вились?! Убирайтесь! Вы меня раздражаете!..
Друзья переглянулись. Домби беззвучно плакал. Мокси вздыхал. Димби закашлялся.
– Хорошо, Чими, – сказал Лисенок. – Мы уйдем. Но остановимся там.
– Где там?
– Вон там – метрах в двадцати отсюда.
– Зачем?
– Просто так.
– А я хочу, чтобы вы ушли совсем!
– Мы будем стоять и смотреть.
– На что вы будете смотреть?
– Как ты будешь есть ягоды.
– А я не хочу!
– Лесную землянику,– спокойно продолжал Лисенок.
– Хочу, чтобы вы просто побродили где-нибудь подальше безо всякого дела! Я хочу побыть один!
– Красные ягоды! – словно не слыша Чими, продолжал Лисенок. – Мы будем стоять и только глядеть. Ну так словно смотрим интересное представление… Пошли, ребята! Отойдем чуть подальше, чтобы видеть, как наш лягушонок Чимижимичамижами с аппетитом уплетает землянику…
– Да, съем свой приз!
– Ну, конечно же – приз, который ты завоевал таким упорством!
– Чтоб и духа вашего здесь не было, злюки!
Мокси пнул ногой землю и пошел. Димби выругался. Домби зарыдал, слезы ручьем потекли по его лицу. Лисенок с трудом сдержался и повел за собой свою ватагу. Пройдя метров двадцать, друзья оглянулись и ничто уже больше не могло сдвинуть их с места.
Оттуда им была видна вся корзинка. И где-то у подножия земляничного сугроба стоял Чими. Лягушонок вспрыгнул на край корзинки. Выпрямился. Оглядел ягоды. Потом наклонился и проглотил первую земляничку. Она была ярко красной и какой-то странно округлой – и не продолговатой, и не круглой как шар, а так – чем-то средним. Чими наклонился и проглотил вторую ягоду. Она была более круглой снизу, чем сверху, но гораздо краснее первой, вся испещренная темными крапинками семян. У первой ягоды семена были светлее, но выглядели как-то уныло, а эти, хоть были и потемнее, больше радовали глаз. Во всяком случае так казалось, потому что с расстояния двадцати метров любая крапинка – потемнее или посветлее – может обмануть наше зрение не только из-за отдаленности, но и с какой точки ты на нее смотришь.
Чими съел третью ягоду. Снизу на этой ягоде было светлое пятнышко. К тому месту ее, видно, не доходило достаточно солнечных лучей и оно розовело как утренняя заря, готовая выбраться из-за горизонта, но которую что-то удерживало, как будто она колебалась, хотя никакая заря не колеблется, потому что заняться она должна. Каждое утро, в определенное время занимается заря, поалеет малость, потом вспыхнет ярко и взойдет солнце – вот и родится новый день.
Чими съел четвертую ягоду. Она была кривоватой. Такие искривленные ягоды получаются, если рядом с ними есть какое-то препятствие – ну, скажем, веточка, камешек или что другое, мешающее ее росту и созреванию. Эти препятствия появляются для нее неожиданно. Но так это кажется ягоде – то, что они возникли неожиданно, – потому что они там были всегда, а именно она – выросшая на кустике ягода – появилась там совершенно неожиданно и поскольку ягода мягкая, а то, что окружает ее – твердо, ягода вынуждена изгибаться и становиться кривой. Иногда такие земляники бывают слаще округлых, потому что стараются накопить в себе побольше сладости, чтобы соблазнить кого-нибудь съесть их, а тот, кто их съест, скажет: «Ну и сладкая же эта кривуля, послаще пряменьких!» и накинется на кривые ягоды.
Чими съел… Нет. Еще нет… Чими глотнул, огляделся и начал есть пятую ягоду. Она была довольно большая. Чими съел ее в два приема, и вторую половину съел медленнее, чем первую. Эта ягода не показалась ему слаще предыдущих. Чими ел ее и думал: «Ну вот, – она как будто больше тех, что я уже съел, а сладостью вовсе не соответствует своему размеру». Поэтому Чими потянулся теперь к…
… шестая ягода была уже чем-то средним между большой и маленькой. Цвет этой землянички был багрово-красный, насыщенный. Если брызнешь на себя соком такого цвета или где-нибудь испачкаешься им, то пятно исчезнет только, если его хорошенько слижешь языком или смоешь водой, – конечно, если оно будет не на одежде. На ней пятно может остаться навсегда или же, по крайней мере, пока не сносишь одежду. Зато после, когда оденешь новое платье, будешь знать, что спелую землянику надо есть осторожно – ведь ею можно испачкаться.
Чими принялся за седьмую ягоду. Он откусил от нее кусочек и только тогда заметил наблюдателей. Он сразу же повернулся к ним спиной, но, съев ягоду, обернул к ним голову и крикнул:
– Эй!
Никто ему не ответил.
– Эй вы, честная компания!
Никто не пошелохнулся. Кроме Домби, который сорвался было с места. Но Лисенок вернул его.
– Почему не откликаетесь, дурни?.. Уходите! Я не хочу, чтобы вы на меня смотрели.
Четверо приятелей молчали.
Восьмая ягода привлекала к себе внимание своей раздвоенностью. В самом деле, – она была совершенно раздвоена, словно ее образовали две склеившиеся у плодоножки землянички. Лягушонок съел этих сиамских близнецов; с трудом проглотив их, он вздохнул и подумал: «А куда мне спешить? Разве за мной кто-то гонится? Или я состязаюсь в скорости еды. Ведь я просто доставляю себе удовольствие. – Он опустился на край корзины, но так как сидеть там ему было не очень удобно, то он спрыгнул на траву. Улегся там и стал смотреть на огромный красный сугроб. И все это – мое!.. И этот раздутый живот мой!.. Чими, ты спятил – зачем ты лег, когда в твоем распоряжении такие чудесные ягоды?!»
Чими встал и снова вспрыгнул было на край корзины, но тут же шлепнулся обратно на траву. Ой!.. Чими, что происходит !.. Лягушонок напрягся, прыгнул и повис на краю корзины. Ему стоило много усилий подтянуться и перебросить свое тело в корзину.
Девятая ягода была маленькой, но очень ароматной. Домби, глядя на нее издали, глотал слюнки. Чими откусил от нее и попробовал на вкус, похоже было, что он не получил от нее удовольствия. Домби хотелось крикнуть ему, что именно эта ягода самая лучшая, во всяком случае, так ему казалось. Он ведь никогда еще не ел земляники, но слышал, что эти мелкие ароматные ягоды больше всего ценятся. А Чими почему-то колебался.
– Да вы посмотрите на него, посмотрите! – прохныкал Домби. – Лисенок, погляди, – он не хочет есть самую вкусную!? Он кажется лопнет от мучений!
– Спокойно! – прошептал Лисенок. – Друзья, сохраняйте полное спокойствие.
– До каких же пор?
– Не знаю!
– Предлагаю напасть на него и съесть землянику.
– Этого нельзя делать, – сказал Лисенок. – Приз-то ведь его.
– Ну вот!.. Я же вам сказал – он выбросил самую лучшую ягоду!
Чими поглядел на свое брюхо и свалился на траву. Упал лицом вниз, но не смог найти сил перевернуться, и остался лежать ничком.
– А сейчас? – спросил Домби.
– Нет, нельзя, – сказал Лисенок.
– Так будем ждать?
– Ничего не поделаешь.
– Но ведь он заснул.
– Неизвестно.
Домби подбежал к лягушонку поближе, поглядел на него и поднял глаза на красный, в крапинках, сугроб.
– Он спит! – радостно прошептал Домби.
– Врешь! – вяло сказал, открыв глаза, Чими. – Назад! Чего лезешь к моему призу?
Домби вернулся к друзьям.
– Нет, не спит, – сказал он.
Слова его были встречены молчанием.
– Так что, будем ждать? – снова спросил Домби.
– Вот именно.
– Теперь он уже не может не спать.
– Я не сплю, – послышался голос Чими. – Убирайтесь!.. Все умолкли. Димби посмотрел на часы. Время шло. Чими лежал неподвижно. И вдруг, когда они меньше всего ожидали,
Чими поднял голову и посмотрел на красный сугроб, осыпанный сверкающими на солнце крапинками семян. «И все это мое! – сказал себе Чими. – Все то, что возвышается передо мною, мое… Это мой приз за имя… И сейчас все это стоит, а я как последний болван валяюсь внизу… не ем… а ведь все это такое красное и вкусное… и все – мое!»
Лягушонок даже и не пытался снова вспрыгнуть. Он неторопливо и покорно принялся карабкаться по корзине. Дважды падал, но все же сумел добраться до ее верхнего края и, соскочив оттуда, плюхнулся спиной на ягоды. Что же теперь делать? Ягоды, правда, были приятны и на ощупь. Чими дотрагивался до них спиной, и они казались ему приятными. «Но разве они для того, чтобы на них лежать или щупать?.. Нет, ягоды существуют не для этого! – Их надо есть».
Наконец-то, лягушонок сумел перевернуться и сесть. Но переворачиваясь, он столкнул одну ягоду и она упала на траву. Он решил поднять ее и с грехом пополам спустился по стенке корзины на землю. Нашел ягоду, взвалил ее на плечо и пошел обратно, чтобы положить ее в корзинку. Но оказалось, что это была самая крупная ягода и ему стоило большого труда дотащить ее до того места, где стояла корзина. Теперь предстояло еще только поднять ее наверх и тогда будет все. Но как это сделать? Ему казалось, что он уже не в силах поднять самого себя. И все же он попытался сделать это. Чими ухватился за стенку корзины и подтянулся, но уронил ягоду. Поднял ягоду, и тут сообразил, что у него не хватает лапок, чтобы ухватиться за корзинку… Он падал, поднимался, снова падал, снова поднимался. Несколько раз ему приходилось догонять укатывавшуюся ягоду. В конце концов он понял, что при создавшемся положении у него нет возможности вернуть ягоду в корзинку.
– Эй, вы, честная компания! – крикнул он.
– Что тебе? – спросил Лисенок.
– Чего зеваете? Почему не помогаете?
Домби сорвался с места, но Лисенок вернул его.
– Разве вы не видите, что я не могу положить ягоду в корзинку. Она упала оттуда, и мне никак не удается втащить ее обратно наверх, к остальным. Дурачье, вы что окочурились там? Почему ничего не говорите?
Друзья по-прежнему молчали.
– Агааа! Догадался! – крикнул Чими. – Вместо того, чтобы втаскивать туда, я ее лучше съем.
Чими успокоился и принялся есть эту огромную земляничину. Наконец, – прошло уже около получаса, он сумел съесть половину ягоды. Другая половина ее лежала возле него. Вернее, Чими лежал возле другой ее половины. Итак, давайте разберемся: Чими, выходит, был в целости и сохранности, может быть, даже целее, чем был прежде, а от ягоды осталась лишь половинка. Стало быть; количество съеденных Чими ягод составляло теперь девять с половиной.
– Пошли! – сказал Лисенок. – Теперь пришел наш час.
– Неужто?
– Да. Мокси!.. Когда вы говорили, что не хотите идти на конкурс, вы, конечно, имели в виду именно то, что произошло, верно?
– Мы не хотели идти, потому что этот дурак согласился дать нам только по одной ягоде.
– А теперь?
– Теперь мы возьмем у него все ягоды! – сказал Домби и судорожно глотнул, а на глазах у него выступили слезы.
– Нет, этого не будет, – возразил Лисенок.
– Что?! – удивился Мокси. – Почему это сейчас мы не можем умять всю его землянику?
– Мы их съедим, если он нам их даст, – подмигнув, сказал Лисенок. – Аида, за мной!
Лисенок подошел к Чими и молча сел подле него на траву. Остальные поколебались немного и тоже сели, сохраняя полное молчание. Чими тяжело дышал. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на сидевших вокруг него. Все продолжали молчать.
– Дурачье, чего вы тут собрались?
– Пришли поздравить тебя с Большим призом.
– Быррр! – с отвращением буркнул Чими и тряхнул головой.
– И пожелать тебе приятного аппетита, когда ты станешь есть свою землянику.
– Бырррр! – … Не говорите мне про землянику! Если кто-нибудь из вас упомянет тут еще раз слово земляника, я снова буду терпеть муки!..
– Ты наверное, не можешь есть сам. Если хочешь, мы будем брать из корзинки ягоды и класть тебе в рот.
Чими заткнул уши пальцами и просил не говорить ему ни о какой еде и особенно о ягодах.
Тогда Лисенок вынужден был сказать, что ему и его друзьям делать здесь больше нечего.
Чими в ответ на это буркнул, что он никого не задерживает.
Лисенок заявил, что они уходят.
И они пошли.
– Стоп! – крикнул Чими, продолжая лежать на траве.
– Что такое? – спросил Лисенок и остановился.
– Уберите отсюда эту корзинку!
– Почему?
– Видеть ее не хочу! Бросьте ее где-нибудь, уничтожьте. Чтобы, когда я проснусь, глаза мои больше не видели ее.
– Нет, – сказал Лисенок.
– Ну, пожалуйста, прошу вас!
– Нет, мы уходим.
– Лисенок, прошу тебя, забери ее! Если хочешь, чтобы я тебя уважал, возьми эти проклятые ягоды, потому что, если я проснусь и снова увижу их, то сойду с ума… Если хотите – съешьте их, все съешьте!
– Ишь, ты! – вскричал Лисенок. – Только мы ведь еще не спятили:
– Конечно, никто из нас еще не выжил из ума, – сказал Димби.
– Да, мы не сумасшедшие, – высказался и Домби, глотая слюнки.
– Да ни за что на свете! – заявил Мокси. – Объесться и помереть, как ты?! Уж, не кажется ли тебе, Чими, что ты живой?!..
– Да, я живой! – крикнул Чими.
– Как же!.. Да, это тебе только кажется. Ты так думаешь. А мы уже давно знаем, что ты уже не ты.
– Кккакк этто я не я?
– Ты уже давно не живой, но мы тебе этого не говорили, чтобы не огорчать тебя, потому что знаем, как грустно становится каждому, когда ему говорят, что он уже не живой.
– Но я-то – живой! – Скажите, что я живой… Лисенок, ведь я живой?
– Ох, – вздохнул Лисенок. – Не будем говорить об этом. Это неприятно… Пошли, ребята! До свидания, Чими!
– Да заберите же корзинку, злюки!
– Ладно! Мы ее заберем, – сердито сказал Лисенок. – Ну, и дела! Мало того, что он пригнал нас сюда, чтобы мы помогли ему получить на конкурсе Большой приз, так он еще заставляет нас теперь уносить отсюда его корзинку! Может, тебе этого мало и ты еще заставишь нас съесть твою землянику?
Ответом на гневную речь Лисенка было молчание. Чими, возможно, заснул.
– Пошли, – тихо сказал Лисенок. – Хватайте корзинку и ступайте за те деревья.
Все кинулись к корзинке, схватили ее и побежали. Пробираясь меж деревьями, они вышли на полянку.
– Давайте тут! – предложил нетерпеливо Домби.
– Нет, – сказал Лисенок. – Несите дальше.
– Но почему же, Лисенок? – жалобно спросил Мокси.
– Тут очень хорошая полянка. Как раз для того, чтобы есть на ней землянику.
– Если мы начнем есть тут, нам не хватит ягод,– пояснил Лисенок. – Несите дальше.
Они снова бросились бежать между деревьями и вышли на другую полянку.
– Тут? – возбужденно спросил Лисенка Домби.
– Нет!
– Но почему же, Лисенок? – взмолился Мокси. – Эта полянка, мне кажется, просто создана специально для того, чтобы есть на ней землянику.
– Нам надо дойти до третьей полянки.
– Но почему, Лисенок? – вмешался наконец в разговор и Димби. – Ну, что ты говоришь?
– Потому что, если мы их станем есть здесь, нам их не хватит, а там мы ими полакомимся идеально! И всем достанется побольше.
Как только они добрались до третьей полянки, то сразу же поставили корзинку на землю. Мокси даже взревел от радости. Потом оглядевшись, он вдруг крикнул:
– Не хочу я ни ваших корзин, ни земляники! – Ешьте себе на здоровье и землянику, и корзины!
Димби и Домби удивленно переглянулись, посмотрели вокруг и увидели, что вся поляна густо заросла татарником – любимым лакомством ослиного племени. Его высокие, стройные, словно колокольни, стебли были усеяны пурпурными цветами. Красивые, сочные, они походили на розы.
Мокси стремглав кинулся к ним и исчез в густых зарослях.
– В таком случае ягод на троих будет вполне достаточно, – ухмыльнувшись, сказал Лисенок. – Хорошо, что я догадался расспросить местных жителей, где растет здесь самый лучший татарник!
Корзинка с красным сугробом ягод, усыпанных крапинками семян, стояла перед ними.
– Ну, а как сейчас? – спросил Домби и вздрогнул.
– Начнем! – сказал Лисенок.
Когда трое друзей съели последнюю ягоду, они плюхнулись наземь. И тут к ним подошел Мокси. Поглядев на их вздутые животы, он заявил:
– Вот к чему приводит отсутствие тренировки! Сказав это, Мокси повалился рядом с ними.
Вы помните, что мы говорили! Мы говорили, что Мокси исчез, потонул в зарослях татарника… Но теперь на поляне уже не было никаких зарослей. Ничего не было. Голая земля. Все, что росло на ней, слопал тот, у кого была хорошая тренировка.
– Имя хорошее, – сказал Лисенок. – Забавное имя, неплохое… Но мне оно кажется коротким.
– Что?! – Все жюри вскочило на ноги.
– Садитесь, господа! – сказал Лисенок, приглашая их жестом сесть. – Успокойтесь. Ведь тут конкурс и вам, как жюри, необходимо выслушать обе стороны… Чими, выходи вперед!.. Сюда, Сюда!.. Стань возле этого с длинным именем.
Чими продолжал отодвигаться в сторону, подальше от аиста, но Лисенок подтолкнул его к правой ноге аиста. Чертов лягушонок дрожал, как осиновый лист. Аист свысока поглядывал на него. Его красный клюв словно копье пронзал пространство, отделявшее их друг от друга.
– Так это ты? – шепотом спросил аист Чими.
– А что мне было делать – они меня силком притащили сюда, – весь трясясь, пролепетал лягушонок.
– Да ты в своем уме?
– А что?
– Не знаю, но мне кажется, что ты спятил.
– Сколько бы вы ни запугивали лягушонка, его вам не запугать! – крикнул Лисенок.
– А кто вам сказал, что я его запугиваю?
– Это само собой разумеется.
– Я не запугивал его… Лягушонок, я запугивал тебя!
– Нет, – сказал Чими.
– Вот видите!? – повысив голос, сказал аист. – Лягушонок сам признает, что я его на запугиваю, а этот утверждает, что я запугиваю…
– Да, а мне вот кажется, что вы его запугиваете, – стоял на своем Лисенок.
– Не запугиваю…Господа, меня тут обвиняют в том, что я запугиваю!.. Лягушонок, я тебя запугивал?
– Нет.
– А этот утверждает, что я запугиваю. И чего ради мне тебя запугивать? – Скажи еще раз жюри, запугиваю ли я тебя.
– Нет.
– А этот тут бормочет, что, мол, я тебя за… Председатель жюри, прервал его, стукнув несколько раз по
столу.
Наступила полная тишина.
– Хорошо, – сказал председатель, – вы слышали тут имя из восемнадцати слогов. Давайте послушаем теперь имя лягушонка.
– Слушайте! – сказал Лисенок. – Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
– Что?!
Члены жюри вскочили.
– Как, как?
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – спокойно повторил Лисенок.
Публика захлопала в ладоши. Жюри село и снова сдвинуло головы. Стояла мертвая тишина. Аист свысока и злобно глядел на своих конкурентов. Димби, Домби и Мокси не спускали глаз со своего находчивого приятеля, а тот подошел к Чими и ободряюще погладил его.
– Не трогай меня! – вдруг крикнул Чими. – Чего ты меня трогаешь?.. Ты мешаешь мне смотреть на господина аиста.
Димби поглядел на свои часы. Время шло, а головы членов жюри все еще были собраны в кучку. Домби снова
заплакал беззвучно, потому что снова глядел на ягоды: красные, блестящие, испещренные крапинками. Их аромат струился над столом и вливался ему прямо в нос.
А Мокси думал: «Большого друга имеем мы, огромного, всегда готового выручить тебя из самого трудного положения. И как это он придумал его – это имя?»
Председатель жюри встал.
– Предложенное имя записано секретарем. Мы подсчитали слоги. Их двадцать. На два больше, чем у аиста. Только вот… – Публика захлопала в ладоши. – Тихо… – Соблюдайте тишину!.. Нам необходимо сделать важное сообщение! Только вот и я, и жюри сомневаемся в подлинности этого имени… Лягушонок, вы знаете свое имя?
– Да!
– Поскольку у нас возникли сомнения, скажите теперь его вы сами.
Лисенок, Димби, Домби, Мокси замерли и приготовились улепетывать.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
Публика разразилась аплодисментами.
Председатель поглядел на секретаря, который следил за каждым слогом по записанному в книге имени. Секретарь утвердительно закивал головой.
– Правильно! – сказал председатель. – Ничего не по пишешь, – придется приз дать им.
– Минутку! – заговорил вдруг аист. – А остальные знают имя своего дружка?
– Никакой он нам не дружок! – крикнул Мокси. – Наоборот, я его ненавижу, терпеть не могу!
– Так несмотря на это. Вот вы, например! – сказал аист.
– Что? – спросил Димби, на которого указал аист.
– Вы можете?
– Что я могу?
– Произнести его имя!
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – словно выплюнул Димби.
«Ох!.. – Лисенок перевел дыхание. – Славный малый Димби! Молодец, Димби!»
– А вы? – крикнул аист Домби.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – выпалил имя Домби.
«Браво, Домби!» – Лисенок был просто счастлив, но только до той минуты, пока аист не обратился к Мокси. Мокси в это время рассеянно смотрел направо, где, собственно, не было ничего, но в данный момент именно то, что там не было ничего, имело очень важное значение.
– А вы?
«Иногда, – думал в это время Мокси, – просто невозможно понять, что представляет собой ничто».
– Я вас спрашиваю! – снова обратился к Мокси аист.
Вопрос этот возникал у него и прежде, когда он разговаривал с Лисенком о том, что называется «ничто» и почему порой это ничто привлекает к себе внимание окружающих и заслуживает ли оно…
– Вы слышите? Я к вам обращаюсь!.. Не прикидывайтесь дурачком!
– Это вы мне говорите?
– Да.
– Почему?
– Вы знаете, как зовут этого лягушонка? Того, что стоит возле меня, вернее, почти подо мною…
– Мне… меня тут поставили, – принялся оправдываться Чими.
– Да ладно!.. – отмахнулся от него аист. – Так вы знаете его имя?
– Конечно, – ответил как можно любезнее Мокси.
– Скажите его.
– Вы считаете, что это необходимо?
– Да.
– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!
Аист нервно подпрыгнул и разъяренный улетел, но не в теплые края. Публика ликовала. Аплодировала, пыталась произнести имя. Потом все кинулись к столу жюри, подхватили и подняли лягушонка. Все кричали и носили его перед столом жюри. С высоты своей победы Чими не забывал, однако, поглядывать на корзину. Потом кто-то предложил качать победителя. Его стали подбрасывать. Высоко-высоко, почти до самого неба. И оттуда, с высоты, Чими видел красные ягоды земляники. Он падал на руки толпы, которая подбрасывала его вверх снова и снова. Натешившись вдоволь с лягушонком, толпа поставила его на траву и отошла в сторону, чтобы оттуда смотреть на самый торжественный момент.
Председатель жюри встал, попытался поднять корзинку, но не смог и позвал заместителя председателя. Вдвоем они сумели это сделать. Они направились с корзинкою к Чими. Когда они поставили перед ним корзинку, лягушонок снова исчез, как будто сквозь землю провалился и пришлось его искать, чтобы произнести при вручении речь. В речи говорилось о том, что короткие имена – это проявление лени. Они придуманы лентяями. А длинные имена – это проявление борьбы с ленью. Если ты хочешь доказать, что не лентяй, произноси имя своего друга полностью. Например, если его зовут Александр, говори ему Александр, а не Саша, если он носит имя Прометей, – называй его Прометеем, а не Проми. Поэтому приз за самое длинное имя на Первом межлесном конкурсе и фестивале в честь самого длинного имени такой большой. Он вручается лягушонку Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбылу и пусть он съест эти ягоды на здоровье и всяческих ему благ!
Прогремело «ура», заиграл оркестр, запел хор. Начались поздравления.
Поздравления, оркестр, танцы.
Танцы еще продолжались, но публика уже расходилась. Шум затихал. Жюри уже давно не было… Кончились танцы, все разошлись, наступила тишина.
Полная тишина. Все кончилось. Только примятая трава напоминала о том, что тут происходило торжество.
На траве – корзинка. Лягушонок Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл, а или теперь мы уже можем вполне спокойно сократить его имя до Чимижимичамижами, стоит возле корзинки и поглядывает на красные ягоды земляники. В стороне от него, но не так уж далеко, стоят Лисенок, Мокси, Димби и Домби.
Лисенок посмотрел на своих приятелей. Те посмотрели на него. Они знали, что он собирается что-то сказать, но что? Разве догадаешься, что может сказать в следующую минуту Лисенок?
– Отличное приключение мы себе устроили, – сказал Лисенок. – И даже сумели наполнить его напряжением. Вы согласны, что у нас было напряжение?
– Согласны.
– Ведь был момент, когда напряжение превратилось почти в страх. Вы согласны, что был момент, когда мы были готовы кинуться наутек?
– Согласны.
– Еще как! – вставил Мокси. – Правда, я сперва хотел удрать не столько со страху, сколько от стыда.
– Мне тоже стало стыдно, – сказал Димби.
– И я тоже здорово устыдился, – сказал Домби.– Мы же впервые вынуждены были сказать неправду.
– Вот именно, – согласился Лисенок.– Это приключение останется для нас примечательным тем, что сопровождалось обманом, мы впервые вынуждены были прибегнуть обману. Но если мы представим себе, к какому надувательству прибегнул аист, чтобы отхватить Большой приз, то наш поступок представляется вполне оправданным. Как же ему не стыд но собрать в кучу несколько слов и выдать за свое имя. Ведь это же было не имя, а целая фраза: Аист пестрый, длинноногий, потуктукай нам с дороги – тук-тук! В ней даже запятые и тире есть. Какое же это имя с запятыми и тире! Да это скорее строчки из стиха какого-то.
– Конечно, – подтвердил Домби, – поэтессы Доры Габе.
– Совершенно верно, – согласился Лисенок. – Вот потому мы и были вынуждены прибегнуть к обману.
– Хо-хо! Да за такую корзинку не только стоило соврать, но и еще кое-что можно было сделать! – сказал Мокси.
– И все же я до сих пор еще не могу понять одного, – продолжал Лисенок, – как же это вы сумели запомнить
придуманное мною имя. Ведь вы же не знали даже настоящего имени лягушонка.
– Мы и сейчас его не знаем, – согласился Мокси.
– Вот потому-то я и спрашиваю: как же это вы сумели произнести придуманное, полностью и без единой ошибки?!
– Эх, Лисенок, да неужели ты не догадываешься?
– Нет, Мокси. Никак не могу себе этого объяснить, и, наверное, всю жизнь буду удивляться, как же оно так получилось?!
– Лично я, – сказал Мокси, – при виде этой корзины ягод повторил бы наизусть не только имя лягушонка, но и библию… Смотрите, – тут же по меньшей мере два кубических метра ягод!
Друзья перевели взгляд на корзинку.
– Нет! – раздался вдруг крик Чими. Ответом была тишина.
– Нееет! – снова крикнул Чими. И снова молчание.
– Все мое!.. Это мой приз!.. Убирайтесь!.. Чего уста вились?! Убирайтесь! Вы меня раздражаете!..
Друзья переглянулись. Домби беззвучно плакал. Мокси вздыхал. Димби закашлялся.
– Хорошо, Чими, – сказал Лисенок. – Мы уйдем. Но остановимся там.
– Где там?
– Вон там – метрах в двадцати отсюда.
– Зачем?
– Просто так.
– А я хочу, чтобы вы ушли совсем!
– Мы будем стоять и смотреть.
– На что вы будете смотреть?
– Как ты будешь есть ягоды.
– А я не хочу!
– Лесную землянику,– спокойно продолжал Лисенок.
– Хочу, чтобы вы просто побродили где-нибудь подальше безо всякого дела! Я хочу побыть один!
– Красные ягоды! – словно не слыша Чими, продолжал Лисенок. – Мы будем стоять и только глядеть. Ну так словно смотрим интересное представление… Пошли, ребята! Отойдем чуть подальше, чтобы видеть, как наш лягушонок Чимижимичамижами с аппетитом уплетает землянику…
– Да, съем свой приз!
– Ну, конечно же – приз, который ты завоевал таким упорством!
– Чтоб и духа вашего здесь не было, злюки!
Мокси пнул ногой землю и пошел. Димби выругался. Домби зарыдал, слезы ручьем потекли по его лицу. Лисенок с трудом сдержался и повел за собой свою ватагу. Пройдя метров двадцать, друзья оглянулись и ничто уже больше не могло сдвинуть их с места.
Оттуда им была видна вся корзинка. И где-то у подножия земляничного сугроба стоял Чими. Лягушонок вспрыгнул на край корзинки. Выпрямился. Оглядел ягоды. Потом наклонился и проглотил первую земляничку. Она была ярко красной и какой-то странно округлой – и не продолговатой, и не круглой как шар, а так – чем-то средним. Чими наклонился и проглотил вторую ягоду. Она была более круглой снизу, чем сверху, но гораздо краснее первой, вся испещренная темными крапинками семян. У первой ягоды семена были светлее, но выглядели как-то уныло, а эти, хоть были и потемнее, больше радовали глаз. Во всяком случае так казалось, потому что с расстояния двадцати метров любая крапинка – потемнее или посветлее – может обмануть наше зрение не только из-за отдаленности, но и с какой точки ты на нее смотришь.
Чими съел третью ягоду. Снизу на этой ягоде было светлое пятнышко. К тому месту ее, видно, не доходило достаточно солнечных лучей и оно розовело как утренняя заря, готовая выбраться из-за горизонта, но которую что-то удерживало, как будто она колебалась, хотя никакая заря не колеблется, потому что заняться она должна. Каждое утро, в определенное время занимается заря, поалеет малость, потом вспыхнет ярко и взойдет солнце – вот и родится новый день.
Чими съел четвертую ягоду. Она была кривоватой. Такие искривленные ягоды получаются, если рядом с ними есть какое-то препятствие – ну, скажем, веточка, камешек или что другое, мешающее ее росту и созреванию. Эти препятствия появляются для нее неожиданно. Но так это кажется ягоде – то, что они возникли неожиданно, – потому что они там были всегда, а именно она – выросшая на кустике ягода – появилась там совершенно неожиданно и поскольку ягода мягкая, а то, что окружает ее – твердо, ягода вынуждена изгибаться и становиться кривой. Иногда такие земляники бывают слаще округлых, потому что стараются накопить в себе побольше сладости, чтобы соблазнить кого-нибудь съесть их, а тот, кто их съест, скажет: «Ну и сладкая же эта кривуля, послаще пряменьких!» и накинется на кривые ягоды.
Чими съел… Нет. Еще нет… Чими глотнул, огляделся и начал есть пятую ягоду. Она была довольно большая. Чими съел ее в два приема, и вторую половину съел медленнее, чем первую. Эта ягода не показалась ему слаще предыдущих. Чими ел ее и думал: «Ну вот, – она как будто больше тех, что я уже съел, а сладостью вовсе не соответствует своему размеру». Поэтому Чими потянулся теперь к…
… шестая ягода была уже чем-то средним между большой и маленькой. Цвет этой землянички был багрово-красный, насыщенный. Если брызнешь на себя соком такого цвета или где-нибудь испачкаешься им, то пятно исчезнет только, если его хорошенько слижешь языком или смоешь водой, – конечно, если оно будет не на одежде. На ней пятно может остаться навсегда или же, по крайней мере, пока не сносишь одежду. Зато после, когда оденешь новое платье, будешь знать, что спелую землянику надо есть осторожно – ведь ею можно испачкаться.
Чими принялся за седьмую ягоду. Он откусил от нее кусочек и только тогда заметил наблюдателей. Он сразу же повернулся к ним спиной, но, съев ягоду, обернул к ним голову и крикнул:
– Эй!
Никто ему не ответил.
– Эй вы, честная компания!
Никто не пошелохнулся. Кроме Домби, который сорвался было с места. Но Лисенок вернул его.
– Почему не откликаетесь, дурни?.. Уходите! Я не хочу, чтобы вы на меня смотрели.
Четверо приятелей молчали.
Восьмая ягода привлекала к себе внимание своей раздвоенностью. В самом деле, – она была совершенно раздвоена, словно ее образовали две склеившиеся у плодоножки землянички. Лягушонок съел этих сиамских близнецов; с трудом проглотив их, он вздохнул и подумал: «А куда мне спешить? Разве за мной кто-то гонится? Или я состязаюсь в скорости еды. Ведь я просто доставляю себе удовольствие. – Он опустился на край корзины, но так как сидеть там ему было не очень удобно, то он спрыгнул на траву. Улегся там и стал смотреть на огромный красный сугроб. И все это – мое!.. И этот раздутый живот мой!.. Чими, ты спятил – зачем ты лег, когда в твоем распоряжении такие чудесные ягоды?!»
Чими встал и снова вспрыгнул было на край корзины, но тут же шлепнулся обратно на траву. Ой!.. Чими, что происходит !.. Лягушонок напрягся, прыгнул и повис на краю корзины. Ему стоило много усилий подтянуться и перебросить свое тело в корзину.
Девятая ягода была маленькой, но очень ароматной. Домби, глядя на нее издали, глотал слюнки. Чими откусил от нее и попробовал на вкус, похоже было, что он не получил от нее удовольствия. Домби хотелось крикнуть ему, что именно эта ягода самая лучшая, во всяком случае, так ему казалось. Он ведь никогда еще не ел земляники, но слышал, что эти мелкие ароматные ягоды больше всего ценятся. А Чими почему-то колебался.
– Да вы посмотрите на него, посмотрите! – прохныкал Домби. – Лисенок, погляди, – он не хочет есть самую вкусную!? Он кажется лопнет от мучений!
– Спокойно! – прошептал Лисенок. – Друзья, сохраняйте полное спокойствие.
– До каких же пор?
– Не знаю!
– Предлагаю напасть на него и съесть землянику.
– Этого нельзя делать, – сказал Лисенок. – Приз-то ведь его.
– Ну вот!.. Я же вам сказал – он выбросил самую лучшую ягоду!
Чими поглядел на свое брюхо и свалился на траву. Упал лицом вниз, но не смог найти сил перевернуться, и остался лежать ничком.
– А сейчас? – спросил Домби.
– Нет, нельзя, – сказал Лисенок.
– Так будем ждать?
– Ничего не поделаешь.
– Но ведь он заснул.
– Неизвестно.
Домби подбежал к лягушонку поближе, поглядел на него и поднял глаза на красный, в крапинках, сугроб.
– Он спит! – радостно прошептал Домби.
– Врешь! – вяло сказал, открыв глаза, Чими. – Назад! Чего лезешь к моему призу?
Домби вернулся к друзьям.
– Нет, не спит, – сказал он.
Слова его были встречены молчанием.
– Так что, будем ждать? – снова спросил Домби.
– Вот именно.
– Теперь он уже не может не спать.
– Я не сплю, – послышался голос Чими. – Убирайтесь!.. Все умолкли. Димби посмотрел на часы. Время шло. Чими лежал неподвижно. И вдруг, когда они меньше всего ожидали,
Чими поднял голову и посмотрел на красный сугроб, осыпанный сверкающими на солнце крапинками семян. «И все это мое! – сказал себе Чими. – Все то, что возвышается передо мною, мое… Это мой приз за имя… И сейчас все это стоит, а я как последний болван валяюсь внизу… не ем… а ведь все это такое красное и вкусное… и все – мое!»
Лягушонок даже и не пытался снова вспрыгнуть. Он неторопливо и покорно принялся карабкаться по корзине. Дважды падал, но все же сумел добраться до ее верхнего края и, соскочив оттуда, плюхнулся спиной на ягоды. Что же теперь делать? Ягоды, правда, были приятны и на ощупь. Чими дотрагивался до них спиной, и они казались ему приятными. «Но разве они для того, чтобы на них лежать или щупать?.. Нет, ягоды существуют не для этого! – Их надо есть».
Наконец-то, лягушонок сумел перевернуться и сесть. Но переворачиваясь, он столкнул одну ягоду и она упала на траву. Он решил поднять ее и с грехом пополам спустился по стенке корзины на землю. Нашел ягоду, взвалил ее на плечо и пошел обратно, чтобы положить ее в корзинку. Но оказалось, что это была самая крупная ягода и ему стоило большого труда дотащить ее до того места, где стояла корзина. Теперь предстояло еще только поднять ее наверх и тогда будет все. Но как это сделать? Ему казалось, что он уже не в силах поднять самого себя. И все же он попытался сделать это. Чими ухватился за стенку корзины и подтянулся, но уронил ягоду. Поднял ягоду, и тут сообразил, что у него не хватает лапок, чтобы ухватиться за корзинку… Он падал, поднимался, снова падал, снова поднимался. Несколько раз ему приходилось догонять укатывавшуюся ягоду. В конце концов он понял, что при создавшемся положении у него нет возможности вернуть ягоду в корзинку.
– Эй, вы, честная компания! – крикнул он.
– Что тебе? – спросил Лисенок.
– Чего зеваете? Почему не помогаете?
Домби сорвался с места, но Лисенок вернул его.
– Разве вы не видите, что я не могу положить ягоду в корзинку. Она упала оттуда, и мне никак не удается втащить ее обратно наверх, к остальным. Дурачье, вы что окочурились там? Почему ничего не говорите?
Друзья по-прежнему молчали.
– Агааа! Догадался! – крикнул Чими. – Вместо того, чтобы втаскивать туда, я ее лучше съем.
Чими успокоился и принялся есть эту огромную земляничину. Наконец, – прошло уже около получаса, он сумел съесть половину ягоды. Другая половина ее лежала возле него. Вернее, Чими лежал возле другой ее половины. Итак, давайте разберемся: Чими, выходит, был в целости и сохранности, может быть, даже целее, чем был прежде, а от ягоды осталась лишь половинка. Стало быть; количество съеденных Чими ягод составляло теперь девять с половиной.
– Пошли! – сказал Лисенок. – Теперь пришел наш час.
– Неужто?
– Да. Мокси!.. Когда вы говорили, что не хотите идти на конкурс, вы, конечно, имели в виду именно то, что произошло, верно?
– Мы не хотели идти, потому что этот дурак согласился дать нам только по одной ягоде.
– А теперь?
– Теперь мы возьмем у него все ягоды! – сказал Домби и судорожно глотнул, а на глазах у него выступили слезы.
– Нет, этого не будет, – возразил Лисенок.
– Что?! – удивился Мокси. – Почему это сейчас мы не можем умять всю его землянику?
– Мы их съедим, если он нам их даст, – подмигнув, сказал Лисенок. – Аида, за мной!
Лисенок подошел к Чими и молча сел подле него на траву. Остальные поколебались немного и тоже сели, сохраняя полное молчание. Чими тяжело дышал. Он приоткрыл один глаз и посмотрел на сидевших вокруг него. Все продолжали молчать.
– Дурачье, чего вы тут собрались?
– Пришли поздравить тебя с Большим призом.
– Быррр! – с отвращением буркнул Чими и тряхнул головой.
– И пожелать тебе приятного аппетита, когда ты станешь есть свою землянику.
– Бырррр! – … Не говорите мне про землянику! Если кто-нибудь из вас упомянет тут еще раз слово земляника, я снова буду терпеть муки!..
– Ты наверное, не можешь есть сам. Если хочешь, мы будем брать из корзинки ягоды и класть тебе в рот.
Чими заткнул уши пальцами и просил не говорить ему ни о какой еде и особенно о ягодах.
Тогда Лисенок вынужден был сказать, что ему и его друзьям делать здесь больше нечего.
Чими в ответ на это буркнул, что он никого не задерживает.
Лисенок заявил, что они уходят.
И они пошли.
– Стоп! – крикнул Чими, продолжая лежать на траве.
– Что такое? – спросил Лисенок и остановился.
– Уберите отсюда эту корзинку!
– Почему?
– Видеть ее не хочу! Бросьте ее где-нибудь, уничтожьте. Чтобы, когда я проснусь, глаза мои больше не видели ее.
– Нет, – сказал Лисенок.
– Ну, пожалуйста, прошу вас!
– Нет, мы уходим.
– Лисенок, прошу тебя, забери ее! Если хочешь, чтобы я тебя уважал, возьми эти проклятые ягоды, потому что, если я проснусь и снова увижу их, то сойду с ума… Если хотите – съешьте их, все съешьте!
– Ишь, ты! – вскричал Лисенок. – Только мы ведь еще не спятили:
– Конечно, никто из нас еще не выжил из ума, – сказал Димби.
– Да, мы не сумасшедшие, – высказался и Домби, глотая слюнки.
– Да ни за что на свете! – заявил Мокси. – Объесться и помереть, как ты?! Уж, не кажется ли тебе, Чими, что ты живой?!..
– Да, я живой! – крикнул Чими.
– Как же!.. Да, это тебе только кажется. Ты так думаешь. А мы уже давно знаем, что ты уже не ты.
– Кккакк этто я не я?
– Ты уже давно не живой, но мы тебе этого не говорили, чтобы не огорчать тебя, потому что знаем, как грустно становится каждому, когда ему говорят, что он уже не живой.
– Но я-то – живой! – Скажите, что я живой… Лисенок, ведь я живой?
– Ох, – вздохнул Лисенок. – Не будем говорить об этом. Это неприятно… Пошли, ребята! До свидания, Чими!
– Да заберите же корзинку, злюки!
– Ладно! Мы ее заберем, – сердито сказал Лисенок. – Ну, и дела! Мало того, что он пригнал нас сюда, чтобы мы помогли ему получить на конкурсе Большой приз, так он еще заставляет нас теперь уносить отсюда его корзинку! Может, тебе этого мало и ты еще заставишь нас съесть твою землянику?
Ответом на гневную речь Лисенка было молчание. Чими, возможно, заснул.
– Пошли, – тихо сказал Лисенок. – Хватайте корзинку и ступайте за те деревья.
Все кинулись к корзинке, схватили ее и побежали. Пробираясь меж деревьями, они вышли на полянку.
– Давайте тут! – предложил нетерпеливо Домби.
– Нет, – сказал Лисенок. – Несите дальше.
– Но почему же, Лисенок? – жалобно спросил Мокси.
– Тут очень хорошая полянка. Как раз для того, чтобы есть на ней землянику.
– Если мы начнем есть тут, нам не хватит ягод,– пояснил Лисенок. – Несите дальше.
Они снова бросились бежать между деревьями и вышли на другую полянку.
– Тут? – возбужденно спросил Лисенка Домби.
– Нет!
– Но почему же, Лисенок? – взмолился Мокси. – Эта полянка, мне кажется, просто создана специально для того, чтобы есть на ней землянику.
– Нам надо дойти до третьей полянки.
– Но почему, Лисенок? – вмешался наконец в разговор и Димби. – Ну, что ты говоришь?
– Потому что, если мы их станем есть здесь, нам их не хватит, а там мы ими полакомимся идеально! И всем достанется побольше.
Как только они добрались до третьей полянки, то сразу же поставили корзинку на землю. Мокси даже взревел от радости. Потом оглядевшись, он вдруг крикнул:
– Не хочу я ни ваших корзин, ни земляники! – Ешьте себе на здоровье и землянику, и корзины!
Димби и Домби удивленно переглянулись, посмотрели вокруг и увидели, что вся поляна густо заросла татарником – любимым лакомством ослиного племени. Его высокие, стройные, словно колокольни, стебли были усеяны пурпурными цветами. Красивые, сочные, они походили на розы.
Мокси стремглав кинулся к ним и исчез в густых зарослях.
– В таком случае ягод на троих будет вполне достаточно, – ухмыльнувшись, сказал Лисенок. – Хорошо, что я догадался расспросить местных жителей, где растет здесь самый лучший татарник!
Корзинка с красным сугробом ягод, усыпанных крапинками семян, стояла перед ними.
– Ну, а как сейчас? – спросил Домби и вздрогнул.
– Начнем! – сказал Лисенок.
Когда трое друзей съели последнюю ягоду, они плюхнулись наземь. И тут к ним подошел Мокси. Поглядев на их вздутые животы, он заявил:
– Вот к чему приводит отсутствие тренировки! Сказав это, Мокси повалился рядом с ними.
Вы помните, что мы говорили! Мы говорили, что Мокси исчез, потонул в зарослях татарника… Но теперь на поляне уже не было никаких зарослей. Ничего не было. Голая земля. Все, что росло на ней, слопал тот, у кого была хорошая тренировка.