Арчер Джейн. Пленительные мечты

   Пройдя по улице, они увидели освещенную одиноким фонарем вывеску «Пансион мамаши Пропер». Заведение, открытое мамашей в Медисин-Лодже, состояло из нескольких палаток, в большинстве которых огни уже были потушены. Блуждая в их лабиринте в поисках хозяйки, Слейт и Рейвен заметили открытый фургон, с которого подавали еду.
   Подойдя к этой своеобразной столовой, они, к своему удивлению, увидели погруженных в беседу мамашу Пропер и мамашу Райт. Теперь, когда обе сестры находились рядом, их несомненное сходство бросалось в глаза, и Рейвен стало ясно, что история об общем муже была вполне правдивой. Тот факт, что эти почтенные женщины после стольких лет глухой вражды разговаривали друг с другом, наполнило радостью сердце Рейвен, ведь именно этого она и хотела. Теперь, возможно, сестры вновь станут друзьями. Но, приблизившись к ним, Рейвен поняла, что они ожесточенно спорят.
   – Именно пахта придает печенью особый аромат, – горячо доказывала мамаша Райт.
   – Нет, добавлять нужно только сладкое молоко. Такое печенье хорошо идет с джемом и желе, – настаивала мамаша Пропер.
   – Но что, если тебе нужно подавать его к соусу и сосискам? – спросила мамаша Райт.
   – В таком случае вам следует испечь оба вида печенья, – вмешался в разговор Слейт, прерывая спор.
   – Техасец! – воскликнула мамаша Пропер. – Наконец-то я снова вижу тебя! А как ваше самочувствие, Рейвен?
   – Благодаря мамаше Райт я чувствую себя намного лучше.
   – У моей сестры все же есть хорошие свойства, – согласилась мамаша Пропер, – и все благодаря мне. Это я привила их, как старшая сестра младшей, понимаете?
   – Но кое-чему я научилась сама, – возразила мамаша Райт.
   – Например, воровать чужих мужей, – поддела ее мамаша Пропер.
   – Нет, это ты украла чужого мужа, – возразила ей мамаша Райт.
   – Подождите, – остановила их Рейвен, – это уже в прошлом. А сейчас нам нужна ваша помощь.
   Мамаша Пропер и мамаша Райт сердито взглянули друг на друга, вскинули подбородки и только потом посмотрели на Слейта и Рейвен.
   – Я не знаю, насколько виноват ваш муж, – сказал Слейт, – и можно ли было требовать от мужчины, чтобы он выбрал лишь одну из вас, отвергнув другую.
   Мамаша Пропер и мамаша Райт улыбнулись, довольные его словами.
   – Нам удалось кое-что узнать для вас, Рейвен, – сказала мамаша Райт. – Мы расспросили людей в округе, включая Анадарко, Медисин-Лодж, Форт-Силл и прилегающие к ним территории, и выяснили, что...
   – ...Слейт Слейтон – настоящий мужчина. Он ни на кого из женщин не смотрит, для него существуете лишь вы, Рейвен, – закончила за сестру мамаша Пропер.
   – Но ведь мы договорились, что я буду рассказывать!
   – Я не удержалась.
   – Это так на тебя похоже! Помню, как ты...
   – Я очень рада это слышать, – поспешно сказала Рейвен, прерывая перепалку, которая могла перейти в ссору.
   Она начинала опасаться, что сестры никогда не смогут по-настоящему подружиться.
   – Никогда не лишне еще раз убедиться в этом, – заметила мамаша Райт.
   – Конечно, – согласилась с ней мамаша Пропер, – особенно если имеешь дело с таким красавцем, как этот техасец.
   – Думаю, вы правы, – сказала Рейвен. – Спасибо вам.
   – А я считал вас обеих своими друзьями, – с упреком заметил Слейт.
   – Ты – мужчина, – сказала мамаша Пропер таким тоном, как будто это все объясняло.
   – Да, у нас был печальный опыт, – добавила мамаша Райт.
   – Но ты, техасец, сказал, что тебе нужна наша помощь, – продолжала мамаша Пропер.
   – Да, это так, – промолвил Слейт, – если, конечно, вы захотите помочь такому, как я. Скажите, вы слышали от своих постояльцев что-нибудь о Тайми или о тех несчастных случаях, которые произошли с нами в ваших пансионах?
   – Мы уже говорили друг с другом на эту тему, – сказала мамаша Пропер, кивая сестре.
   – Да, – подтвердила ее слова мамаша Райт. – Я расспрашивала своих постояльцев, но так и не узнала ничего нового. Но я кое-что вспомнила. Когда Рейвен упала с лестницы, я подбежала к сломанным перилам и почувствовала витавший в воздухе слабый запах духов. Тогда я не придала этому значения, ведь пансион полон людьми, но потом, когда я поговорила с сестрой...
   – Я тоже почувствовала запах духов у двери черного хода в моем пансионе в тот вечер, когда в комнату Рейвен подбросили змею. По-видимому, злоумышленник долгое время стоял там, дожидаясь удобного момента, чтобы подняться наверх. Но в моем доме в то время тоже было многолюдно, и я не обратила особого внимания на этот запах, пока не поговорила с сестрой. Мы пришли к выводу, что имеем дело с одними и теми же духами. Их аромат нельзя назвать сладким. Скорее, к нему примешивался запах лимона и корицы, правильно, сестра?
   – Да, ты права, – согласилась мамаша Пропер. – Вам это о чем-нибудь говорит?
   – Об очень многом, – ответила Рейвен. – В этом расследовании мы совсем недавно столкнулись с упоминанием об аромате духов.
   – Ах вот оно что! – воскликнула мамаша Пропер.
   – Значит, мы не зря рассказали вам о наших подозрениях, – заметила мамаша Райт.
   – И не сомневайтесь, мы придумаем, как наказать эту женщину, когда она попадет к нам в руки, – добавила мамаша Пропер.
   – Но возможно, это был мужчина, – возразил Слейт. Мамаша Пропер и мамаша Райт с удивлением посмотрели на него.
   – Ну, если только какой-нибудь заезжий желторотый юнец, – заметила одна из них.
   – Янки! – воскликнула Рейвен. – Слейт, я только что вспомнила, что Клайв Хэнсон пользуется одеколоном.
   – Он останавливался в моем пансионе, – сказала мамаша Райт. – И я хорошо знаю запах его одеколона. Но был ли это тот же аромат? Может быть, преступления совершала его сестра?
   – Постойте, – сказал Слейт, поднимая руку. – Не будем забегать вперед и делать поспешные выводы. Множество людей пользуются духами или одеколоном, а в городе сейчас немало приезжих.
   – Это верно, – неохотно согласилась с ним Рейвен. – Но Клайв и Сюзанна собирают предметы индейского искусства, а мы знаем, что кто-то обменял оружие и виски на вещи, принадлежащие кайова.
   – Держу пари, что во всем виноваты эти янки, – заявила мамаша Пропер. – Вот что я вам скажу: увезите этого Клайва и Сюзанну подальше в прерию, разденьте, привяжите у муравейника, обмажьте медом, а потом расспросите их обо всем. Думаю, вам не потребуется много времени, чтобы заставить их ответить на все интересующие вас вопросы.
   – И если они действительно виновны, – добавила мамаша Райт, – мы не сразу развяжем их, оставив на некоторое время наедине с муравьями, а затем заставим эту парочку вернуть предметы индейского искусства. Ну а потом уж мы...
   – Передадим их шерифу, – закончила за нее Рейвен.
   – У вас нет ни малейшего представления о том, как надо отстаивать свои честь и достоинство, – возразила мамаша Райт.
   – Мы предоставим это правосудию, – настаивала на своем Рейвен.
   Переглянувшись, мамаша Пропер и мамаша Райт кивнули и мило улыбнулись. От этой улыбки по спине Рейвен побежали мурашки, и она подумала, что не хотела бы оказаться на месте Сюзанны и Клайва.
   – Мне кажется, вам обеим не следует вмешиваться в это дело, пока у нас нет необходимых доказательств вины, – сказал Слейт. – Не забывайте, что сейчас Хэнсоны находятся на государственной службе. Мы не хотим, чтобы они навлекли беду на нас и на Медисин-Лодж.
   – Ты прав, – согласилась мамаша Пропер. – Как ты думаешь, они еще долго будут работать на правительственного агента по делам индейцев?
   – Думаю, не очень, – ответил Слейт. – Но не предпринимайте никаких шагов, не посоветовавшись с нами. Возможно, скоро у нас появится новая информация. А сейчас нам пора идти.
   – В таком случае мы подождем, – заявила мамаша Райт.
   – И понаблюдаем за ними, – добавила мамаша Пропер.
   – Ступайте, – сказала мамаша Райт. – Нам тоже есть чем заняться.
   Когда они вышли на главную улицу, Слейт спросил:
   – Что ты думаешь о Клайве и Сюзанне?
   – Я никогда не доверяла им, но мне трудно представить их в роли убийц.
   – Да, чтобы решиться на убийство, нужна сила воли, а они оба показались мне бесхарактерными, – согласился Слейт.
   – Но ты все-таки думаешь, что именно Клайв и Сюзанна обменяли оружие и виски на предметы индейского искусства?
   – Да, Рейвен, у них для этого было множество причин.
   – Но ведь это жестоко! Я могу понять их желание приобрести предметы искусства, чтобы сохранить их для будущих поколений, но не за счет жизни других людей.
   – Мне кажется, они на все это смотрят совсем иначе.
   – Но как еще можно на все это смотреть?
   – Индейцы хотели получить оружие и виски, вот Хэнсоны и устроили, на их взгляд, справедливый обмен.
   – Но, Слейт, молодые люди чуть не погибли, и кто знает, что еще могло бы случиться с кайова, если бы вспыхнула война.
   – И все же мне кажется, Рейвен, они не считают себя виноватыми. Хэнсоны просто обменяли один товар на другой. Для них это всего лишь бизнес.
   – Возможно, мне действительно не удастся заставить их пожалеть о содеянном, но в таком случае, держу пари, это удастся мамаше Райт и мамаше Пропер. Пусть, в конце концов, с Хэнсонами поступят по законам Дикого Запада.
   – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но, к сожалению, у нас еще слишком мало улик. Давай не будем спешить с выводами о причастности к преступлению Клайва и Сюзанны. Я хочу еще раз понюхать одеколон Хэнсона. Теперь, когда мы заговорили об этом, я тоже припоминаю слабый запах одеколона у лестницы.

Глава 26

   Когда на следующее утро Слейт и Рейвен шли по главной улице города, с крыльца галантерейного магазина их окликнул мистер Хартли, представитель железнодорожной компании «Атчисон».
   – Что вам угодно? – довольно грубо спросил его Слейт, остановившись вместе с Рейвен на дощатом настиле тротуара.
   – Мы хотели сказать вам, что собираемся покинуть Медисин-Лодж и Индейскую территорию сегодня после завершения скачек, – сообщил мистер Ингрэм, появившийся из-за спины мистера Хартли.
   – И что мы доложим руководству наших компаний, что им не следует финансировать прокладку железных дорог в этом районе Индейской территории, – продолжал мистер Хартли. – По нашему мнению, этот край еще слишком дик и нецивилизован. Другие районы Индейской территории больше подходят для строительства, если, конечно, какая-нибудь компания отважится на этот шаг.
   – Прекрасная идея, – заметил Слейт. – Я непременно расскажу о вас Теду при встрече.
   – Ты все еще пытаешься припугнуть их? – с усмешкой сказала Рейвен, прижимая к груди сумочку, в которой лежал ее револьвер сорок пятого калибра.
   – Я не хочу, чтобы у нас из-за них возникли неприятности.
   – Да, ты прав. Кстати, кто остался в твоем списке подозреваемых? Я вычеркнула представителей железнодорожных компаний и владельцев ранчо. Но как быть с правительственными чиновниками?
   – Я говорил с агентом по делам индейцев, и мне показалось, что он искренне обеспокоен гибелью своего помощника и действительно хочет выяснить, что же с ним произошло. Знаешь, честно говоря, я не думаю, что в преступлении замешаны государственные чиновники.
   – В таком случае остаются Клайв и Сюзанна.
   – Или кто-то еще, о причастности к преступлению, которого мы даже не подозреваем.
   – Об этом мне даже думать не хочется, потому что у нас совершенно нет времени на поиски неизвестного преступника, и ты это прекрасно знаешь. Я считаю, что Тайми с самого начала находилось у Клайва и Сюзанны. И они имитировали несчастные случаи, чтобы сбить нас со следа или устранить со своего пути. Мы не должны были мешать им пополнять коллекцию предметов индейского искусства.
   – Да, только этим можно объяснить все, что происходило с нами, – согласился Слейт. – И у Хэнсонов была возможность преследовать нас, ведь они посетили все те места, в которых и мы побывали. Хэнсоны появились в здешних местах после того, как погиб помощник агента, и стали выполнять его обязанности. Все эти события взаимосвязаны...
   – Я понимаю, что ты хочешь сказать, но я прежде всего стремлюсь выяснить, кто же преступник.
   – Или преступники.
   – Да, действительно, похоже, это Клайв и Сюзанна.
   – Думаю, у нас нет причин сомневаться в правдивости слов мамаши Пропер и мамаши Райт. Но что же нам теперь делать?
   – Лично я собираюсь повеселиться на ярмарке, полюбоваться скачками и поболеть за тебя и Черную Плясунью.
   Слейт засмеялся.
   – Неужели ты хочешь забыть на время о работе?
   – Я уже почти готова поверить в судьбу и пророчество дяди. Так или иначе, я все равно найду Тайми к началу праздника Пляски солнца.
   – Думаю, ты права.
   – Правда?
   – Да. Клайв и Сюзанна тоже явятся на скачки. Они не должны догадываться, что мы подозреваем их. Пусть они ведут себя естественно или, во всяком случае, как обычно.
   – Понимаю, а мы оба тем временем принюхаемся к одеколону Клайва, не так ли?
   – Совершенно верно. Кроме того, я хочу взглянуть на их комнаты.
   – Прекрасная мысль. Мамаша Райт впустит нас в их номера.
   – Мамаша Райт, конечно же, нам поможет, но тебе, Рейвен, придется отвлекать Клайва и Сюзанну, пока я буду обыскивать их комнаты. Я не хочу, чтобы они догадались о наших подозрениях.
   – Хорошо, но я не гарантирую, что смогу отвлечь Сюзанну. Она непременно захочет знать, где ты.
   – Скажи ей, что я готовлюсь к скачкам и прошу ее поддержать меня во время выступления – от этого зависит моя победа.
   Рейвен засмеялась.
   – Это сообщение пригвоздит ее к месту.
   – Отлично. Как раз это нам и нужно.
   – А чем мы займемся сейчас?
   – У нас есть немного свободного времени. Может быть, проверим почту в пансионе мамаши Райт, а потом полюбуемся ярмаркой?
   – Прекрасная идея!
   Они продолжили свой путь, маневрируя в толпе, заполнявшей улицу. Вокруг раздавались крики лоточников, зазывавших купить их товар, сновали дети, глазевшие на нарядно одетых людей и встревавшие во все, что происходило вокруг.
   Добравшись до пансиона мамаши Райт, Слейт и Рейвен поспешно вошли в дом, радуясь тому, что ускользнули от шума и давки толпы.
   – Доброе утро, – поздоровалась с ними мамаша Райт, сидевшая за письменным столом. – Вам пришла телеграмма. Надеюсь, в ней нет дурных новостей, – промолвила хозяйка пансиона, вручая телеграмму Слейту.
   – Думаю, что нет, – сказал Слейт. – Вы узнали что-нибудь новенькое для нас?
   – Пока нет, но мы с мамашей Пропер следим за той парочкой.
   – Нельзя ли мне побывать в их комнатах?
   Лицо мамаши Райт просияло.
   – Конечно, нет, молодой человек, это недопустимо. Однако скоро я поднимусь наверх, чтобы заняться уборкой в номерах, и если вы случайно зайдете в один из них, чтобы поболтать со мной, в этом не будет ничего страшного.
   – В таком случае увидимся позже.
   – Хорошо, а потом выпьем кофе с пирогом.
   – Звучит заманчиво, – сказал Слейт и подошел к окну, у которого сидела Рейвен.
   Присев рядом с ней, он начал читать телеграмму. При этом на губах Слейта заиграла улыбка, и наблюдавшая за ним Рейвен, наконец, не выдержала.
   – Слейт, что там написано? Я больше не могу ждать! Должно быть, хорошие новости?
   – Да. И теперь я могу заявить, что ты – прекрасный детектив.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Маргарита обручилась, как ты и предсказывала.
   – Со Слимом Джонсоном?
   – Точно!
   – О, это замечательно! О чем еще она сообщает? Дай мне взглянуть на телеграмму. – И, выхватив ее из рук Слейта, Рейвен погрузилась в чтение. – Маргарита пишет, что ей понравилась брошка в форме подковы, которую мы ей послали. Я очень рада. Дела в агентстве идут все лучше и лучше. Она хочет, чтобы мы поскорее вернулись домой и сыграли сразу обе свадьбы. Что ты об этом думаешь, Слейт?
   – Думаю, что мы действительно скоро вернемся домой и сыграем обе свадьбы, если, конечно, ты этого хочешь.
   – Конечно, я этого хочу. О большем и мечтать не могу. Но мне кажется, что пришло время немного развлечься, – заметила Рейвен. – Что ты на это скажешь?
   – Тебе не придется повторять мне это дважды.
   И, улыбнувшись друг другу, они вышли из пансиона и влились в шумную толпу на главной улице города. Стояла прекрасная погода. В город съехались любители скачек со всех концов Индейской территории и из других регионов страны. Они были одеты самым причудливым образом; здесь можно было встретить и жителей восточных районов, и одетых в замшевые наряды индейцев. Но всех объединяло одно – желание повеселиться и развлечься на бушующем в городе празднике.
   Увидев лоточника, продававшего мороженое, Рейвен потянула к нему Слейта.
   – Как вы сумели приготовить мороженое в такую жару? – спросила она продавца.
   – Прошлой зимой я нарубил на реке побольше льда и заложил его в глубокий погреб. А теперь, когда я распродам мороженое, мои труды с лихвой окупятся.
   – Несомненно, – согласился Слейт и купил две порции. – Это, должно быть, сейчас самое дорогое лакомство в Медисин-Лодже.
   – Ну и что? Люди все равно покупают его, – сказала Рейвен и, попробовав холодное ванильное мороженое, закатила глаза от удовольствия. – Замечательно! Как приятно съесть мороженое в жаркий день.
   – Вы правы, мэм, – согласился лоточник. – Я не сомневаюсь, что продам все до последней ложки. Пожалуй, моего товара может не хватить на всех желающих.
   Рейвен быстро съела свою порцию, наслаждаясь вкусом мороженого, время от времени все же чувствуя легкую головную боль, а затем улыбнулась с довольным видом Слейту.
   – Тебе весело? – спросил он и повел Рейвен дальше по улице.
   – Да, – ответила она, взяв Слейта под руку. – Мороженое было замечательным. Оно могло бы составить конкуренцию моим любимым мятным леденцам.
   Прямо перед ними в конце улицы, где начинались предместья города, раскинулись яркие палатки, у входа в которые толпились люди. До слуха Слейта и Рейвен доносились необычные звуки, к которым примешивались музыка, рев какого-то дикого животного, смех и крики детей.
   Подойдя поближе к палаткам, Рейвен и Слейт увидели, что около каждой из них стоит зазывала, объявлявший публике о том, что можно увидеть внутри балагана. Ярко одетые, смышленые и бойкие на язык, они хорошо справлялись со своей работой. На центральной площадке музыканты, одетые в ярко-красные, расшитые золотом костюмы, играли популярные мелодии. Вокруг оркестра толпились люди. Рейвен и Слейт тоже постояли немного, слушая музыку и чувствуя, как начинает припекать солнце.
   Слейт обнял Рейвен за плечи, прижал к себе и прошептал:
   – Вероятно, это действительно весело, Рейвен, но я придумал забаву получше.
   Она улыбнулась.
   – Может быть, нам следует снова взять из пансиона мамаши Райт стеганое одеяло и...
   – Ты читаешь мои мысли.
   Прижавшись к груди Слейта, Рейвен слушала, как стучит его сердце. Ей безумно хотелось остаться наедине с ним.
   – Эй, Слейт! – внезапно раздался голос Тора.
   Рейвен подняла глаза и увидела, что к ним сквозь толпу пробираются Тор и Сэмми Джо. На их лицах сияли улыбки.
   – Рейвен! – воскликнула Сэмми Джо. – Посмотри, что мне подарил Тор!
   Когда Тор и Сэмми Джо наконец подошли к ним, у Рейвен возникло такое чувство, будто она стоит в яме, а все остальные возвышаются над ней. Рейвен, которая была гораздо ниже ростом, казалось, что она может вывихнуть шею, если будет смотреть на них снизу вверх, задрав голову.
   Сэмми Джо слегка наклонилась и показала Рейвен огромную серебряную брошку, приколотую к ее зеленому шелковому платью. Украшение имело форму седла с тщательно выгравированными деталями, а на месте передней луки был большой рубин.
   – Очень красивая брошка, – промолвила Рейвен.
   – Спасибо. Я горжусь этим подарком, – сказала Сэмми Джо.
   – Я обошел весь город в поисках чего-нибудь оригинального, – стал рассказывать Тор, – и наконец увидел вот эту брошку. Я подумал, что, возможно, она будет напоминать Сэмми Джо обо мне.
   – Конечно, дорогой, но я не собираюсь расставаться с тобой, и мне не нужны напоминания о тебе.
   Тор усмехнулся и сообщил своим друзьям:
   – Мы обручились.
   – Это замечательно, – обрадовалась Рейвен. – А когда свадьба?
   – Пока не знаем этого точно, – сказала Сэмми Джо, – но считайте, что вы приглашены. Дату свадьбы сообщим позже.
   – Возможно, мы сыграем ее на ранчо в Техасе, – объяснил Тор. – Надеюсь, вы приедете к нам посмотреть мое хозяйство.
   – С удовольствием, – сказал Слейт.
   – Мы вас тоже приглашаем на свою свадьбу, – заявила Рейвен. – Кстати, Тор, наша Маргарита обручилась, она выходит замуж за Слима Джонсона.
   – Отлично, я рад за них. Черт возьми, эту свадьбу я ни в коем случае не должен пропустить!
   – Таким образом, – сказал Слейт, – в конце лета мы будем праздновать одну свадьбу за другой.
   Все засмеялись.
   – Мы уже давно разыскиваем вас, – сказал Тор. – Дело в том, что мамаша Райт приглашает вас к себе. Скоро начнутся скачки, а она бережет для друзей несколько свободных мест на тротуаре перед своим домом. Сэмми Джо и я тоже будем наблюдать оттуда за соревнованиями. Мы подумали, что Рейвен может пойти с нами.
   – Отличная идея, – сказала Рейвен. – Думаю, Слейту надо подняться в свою комнату, чтобы подготовиться к скачкам.
   – Верно, – согласился Слейт. – На ярмарке мы сможем побывать и после скачек, правда, Рейвен?
   – Конечно. А теперь нам надо возвращаться в пансион мамаши Райт.
   Они шли по улицам, сопровождаемые стайкой детей, заглядывавших в глаза трем великанам и сочувственно посматривавших на Рейвен, которая была намного ниже ростом, чем ее спутники. Она посмеивалась, понимая чувства детишек. Подойдя к пансиону мамаши Райт, они увидели мамашу Пропер, которая махала им, подзывая к себе.
   – Идите скорее сюда, я с трудом сохраняю места для вас.
   – Я нисколько не беспокоюсь, – сказал Слейт. – Вы, мамаша Пропер, способны сдержать натиск всего города.
   – Я делаю это для тебя, техасец, но сестра сказала, что тебе необходимо зайти в дом, у тебя там какие-то дела. Она ждет тебя.
   – Спасибо, – промолвил Слейт. – Я скоро спущусь.
   – Да уж, не задерживайся, – сказала мамаша Пропер. – Скоро начнутся скачки, а тебе нужно еще подготовиться к ним. Мы хотим, чтобы ты победил.
   Тор и Сэмми Джо встали по одну сторону от мамаши Пропер, а Рейвен по другую. Все замерли в ожидании скачек. Внезапно толпа заволновалась, раздались возгласы:
   – Очистите проезжую часть улицы! Скачки начинаются!
   И вскоре все увидели объездчика Джоунса. Он ехал верхом на красивой пегой лошади с белой гривой и был одет во все черное. Солнечные лучи отражались в его начищенных кожаных крагах, а седло было украшено узором из серебра. Как и предполагала Рейвен, он прекрасно держался в седле и походил на человека, который не привык ходить пешком. Теперь он выглядел солидно и самоуверенно.
   Увидев в толпе Рейвен, Джоунс кивнул ей. Она улыбнулась ему, немного удивившись тому, что он поздоровался с ней. Но потом Рейвен подумала, что их, в конце концов, недавно представили друг другу, а кроме того, она была известна в этих краях как человек, занимающийся поисками Тай-ми. За объездчиком ехали участники скачек – мужчины и женщины на прекрасных лошадях, перед которыми расступалась толпа.
   Рейвен пришла в восторг, увидев среди участников соревнований нескольких ковбоев, с которыми она познакомилась в лагере владельцев ранчо, а также Быстрого Орла и Перышко. Оба кайова кивнули ей, проезжая мимо. Она улыбнулась им и помахала рукой, надеясь в душе, что эти двое одержат сегодня победу в скачках. Когда колонна всадников проехала мимо, Рейвен вдруг вспомнила о Слейте. Он должен был находиться среди наездников, но, очевидно, его задержали дела. Рейвен понимала, что сбор улик важнее, чем участие в процессии. Но ей очень хотелось, чтобы он поскорее закончил осмотр комнат Хэнсонов.
   Внезапно толпа, стоявшая на тротуаре, заволновалась, и Рейвен увидела появившихся Клайва и Сюзанну. По всей видимости, они направлялись в пансион, и сердце Рейвен тревожно сжалось. Нельзя было допустить, чтобы Слейта застали врасплох.
   – Клайв! Сюзанна! – окликнула она Хэнсонов. – Идите сюда, к нам!
   Видя, что они колеблются, Рейвен добавила:
   – Слейт надеется, что вы увидите его выступление в соревнованиях.
   Улыбнувшись, Сюзанна подошла к Рейвен.
   – А где он? – спросила она.
   – Слейт готовится к скачкам, – ответила Рейвен.
   – А сколько всего будет заездов? – спросил подошедший Клайв. – Не знаю, сможем ли мы посмотреть все соревнования.
   – Вы не должны пропустить такое увлекательное зрелище, – сказала Рейвен. – Вам будет что рассказать дома.
   – Мне хотелось бы увидеть заезд, в котором участвует Слейт, – сказала Сюзанна и встала у края тротуара рядом с братом.
   Почувствовав исходивший от Клайва сильный запах одеколона, Рейвен взглянула туда, где стояла мамаша Пропер. Но аромат, очевидно, не доходил до нее.
   – Мамаша Пропер, вы обратили внимание на ткань, из которой сшит костюм Клайва? – громко спросила она.
   Мамаша Пропер тут же протиснулась к Клайву и, приблизив лицо к лацкану его пиджака, улыбнулась и кивнула.