Арчер Джейн. Весенние сны

   Наступило долгое молчание. Наконец Хок медленно выговорил:
   – Да... понимаю... Но всегда...
   – Давай не будем сейчас об этом, ладно? – перебила его Анастасия умоляющим голосом.
   Они снова надолго замолчали.
   – Хорошо, – кивнул Хок. – Но для меня это дела не меняет. Я все равно всеми силами буду тебя защищать. Из-за моей глупости ты чуть не погибла.
   – Что ты такое говоришь! При чем здесь твоя глупость? Или моя? Лучше костери эту чертову змеюку! Ругай на чем свет стоит день! Погоду! Прерию! Бога ради! Только прекрати изводить себя попреками. – Она замолчала и тихо добавила: – Пожалуйста.
   Хок горько рассмеялся:
   – Надо же – пожалуйста! Ладно, больше никаких попреков. Но защищать я тебя все равно буду.
   Теперь рассмеялась Анастасия, но в голосе ее не было веселья.
   – Оказывается, ты можешь быть поразительно упрямым. Если что вбил себе в голову...
   – Может быть, ты и права, – покосился на нее Хок. – Я по-прежнему собираюсь заняться Ти Эл Латимером, но это не значит, что заботу о тебе я отставляю в сторону и перестану оберегать тебя.
   – Знаешь, я сейчас подумала, что ты уже дважды спас мне жизнь. Может быть, порой мне действительно нужно помогать. Я вовсе не против, но...
   – Еще бы ты была против!
   Анастасия, вздохнув, замолчала. Она пыталась рассуждать здраво, но сейчас Хок был просто несносен. Хотя скорее всего он все еще мучился чувством вины перед ней. Создавалось впечатление, что он уже все для себя решил: Анастасия под замком, в безопасности, а он смело подвергает себя риску, исполняя то, что задумал. Но ей-то хотелось совсем другого – быть вместе с ним и в радости, и в горе. Если с ним что-то случится, она должна оказаться рядом. Он не может этого не понимать.
   – Хок, послушай... – нерешительно заговорила она.
   – Да?
   – Я не могу без тебя.
   – Так ты со мной.
   Анастасия начала было возражать, но передумала. Они вместе, и это главное.
   – Ты прав.
   – Я рад, что ты наконец начала прислушиваться к голосу разума.
   – Я всегда бываю рассудительна, – возразила она, готовая снова защищаться.
   – Стейси, ты не представляешь себе, каково здесь жить, а я знаю. И моя обязанность – защищать тебя. Пожалуйста, больше не спорь со мной по этому поводу, – закончил он, пристально посмотрев на нее.
   В его глазах Анастасия готова была утонуть в любой момент, но только не сейчас. Она должна была разубедить его, доказав, что права.
   – Я не поняла – ты сказал «обязанность»?
   – Согласен, слово не очень удачное. Тогда скажу так: я хочу тебя защищать. Понимаешь, хочу! И потом, защита тебе необходима, – непреклонным тоном заключил он.
   Анастасия положила ладонь ему на колено, посмотрела в глаза и подумала, каким же нетерпимым он стал за последние дни.
   – Хок! Я отлично могу сама заботиться о себе. Я...
   Прежде чем Анастасия поняла, что происходит, Хок внезапно оказался бок о бок с ее мустангом, схватил его под уздцы и, обхватив Анастасию за талию, привлек к себе, чуть ли не вытащив ее из седла. Лошади остановились. Ошарашенная, Анастасия раскрыла было рот, чтобы возмутиться, но не успела. Хок сдвинул ей сомбреро на затылок, поднял ее лицо за подбородок и приник к губам долгим и глубоким поцелуем.
   Анастасия стала яростно отбиваться, взбешенная таким нечестным способом завершения спора. Мустанги испуганно шарахнулись, но Хок уверенно удержал их точно так же, как удержал Анастасию, еще крепче прижав девушку к себе. Он продолжал истязать ртом ее губы, жадно беря то, что хотел взять, и отдавая то, что хотел отдать. Волосы Анастасии растрепались, золотым каскадом рассыпавшись по плечам. Наконец, продолжая прижимать ее к себе, он оторвался от девичьего рта и, приподняв ей голову, увидел слегка опухшие, истерзанные его грубым поцелуем губы.
   У него чуть дернулся уголок рта, и он, пристально глядя в ее рассерженные глаза, сказал голосом, все еще хрипловатым от страсти:
   – И кто же защитит тебя от меня, например?
   Сердце Анастасии вдруг наполнилось ужасной леденящей пустотой, лишившей ее сил, желаний, мыслей – всего. Что он такое говорит? О чем? Почему ей нужно защищаться и от него тоже? Она понимала, что молчать больше нельзя, нужно хотя бы что-нибудь сказать... Но все случилось так внезапно, что она никак не могла понять, что же произошло. Глаза Анастасии стали громадными, темными, бездонными, полными душевной боли, тоски и сомнения.
   – Анастасия, не смотри так! – воскликнул Хок и выпустил ее из объятий.
   Потеряв опору, она чуть не свалилась с лошади, но удержалась и все продолжала смотреть ему в глаза, спрашивая, сомневаясь, не веря.
   – Я же сказал, не надо так...
   Выражение ее лица не изменилось, и тогда он схватил ее за плечи, несколько раз встряхнул и снова прижал к себе. Весь недавний его гнев исчез.
   – Я полный идиот, Стейси! Черт меня дернул... я просто пытался... Господи, я даже и не знаю, чего хотел! – Он снова слегка отстранил Анастасию и заглянул ей в глаза. – Нет, я знаю, что я хотел объяснить тебе. Я хотел тебе показать, что здесь ты не можешь доверять никому, понимаешь, никому! Ты не знаешь этих мест, ты не знаешь людей, ты не знаешь, что здесь движет людьми. Ты ужасно наивна, доверчива, как ребенок! Но я никогда не имел в виду, что ты не можешь доверять мне!
   Анастасия продолжала смотреть на него, и жестокие сомнения терзали ее любовь, ее привязанность и доверие к этому человеку.
   – Анастасия, еще раз прошу – перестань на меня смотреть таким взглядом! Я ничего тебе не сделал и не собирался делать, просто пытался показать, как здесь все непросто.
   – Ты действительно мне многое показал, Хок, – отрезала она ледяным тоном, от которого у него заныло сердце, и отвела глаза в сторону.
   Хок издал страдальческий стон.
   – Я круглый дурак, Стейси! Признаю, я идиот! Я все должен был понять сразу после этого случая со змеей. Послушай, Стейси, мы сегодня вечером будем у твоих. Там тебе никакая опасность вроде гремучих змей угрожать не будет. Если я тебе больше не нужен, тогда я... я... соберусь и...
   Последние его слова наконец вытеснили леденящую пустоту, заполнившую ее сердце. Не нужен? Она дернулась, как от удара. Дурочка! Что же она наделала! Конечно, он ей нужен! Она не может без него! Столь же стремительно, как только что Хок схватил ее, она обвила руками его шею и принялась целовать, гладить его плечи, спину, не стесняясь показать, как же она соскучилась, как ей его не хватает, как она любит его и как же ей не нравится с ним спорить.
   Хок ответил ей не менее страстным поцелуем, который длился и длился, пока мустанги негромким ржанием не напомнили хозяевам о себе. Анастасия и Хок со смехом оторвались друг от друга.
   – Лошадки-то оказались поумнее нас с тобой, – сказал Хок. – Они поняли, что на этот раз везут двух донельзя глупых людей, и, конечно, правы.
   Он слегка пришпорил свою лошадь, и та легким галопом поскакала вперед. Анастасия не замедлила последовать за ним.
   В очередной раз поравнявшись с Хоком, она, убирая одной рукой волосы под сомбреро, сказала:
   – Хок, если ты не до конца понял, то я хочу всегда быть рядом с тобой.
   Он повернулся к ней:
   – Я все понял, Стейси. И сейчас вот думаю, что если нам не удастся к вечеру добраться до ранчо, то придется подыскать местечко для ночлега, чтобы ты получила возможность наглядно продемонстрировать, насколько сильно ты хочешь быть рядом со мной.
   – Сделать это я могу и на ранчо, дорогой, – хрипловатым от волнения голосом заметила Анастасия.
   – Надо запомнить.
   – Я тоже постараюсь не забыть, – улыбнулась Анастасия.
   Дальше они поехали молча, умиротворенные, переполненные счастьем вернувшейся близости. Потом Анастасия вспомнила, о чем хотела спросить Хока.
   – Хок... Я хочу тебя кое о чем спросить.
   – Да?
   – Кел... Это тоже твое имя?
   Хок изумленно воззрился на Анастасию.
   – Однажды тебя так назвала Девушка-Кукуруза.
   – Теперь понятно, – кивнул Хок. – Кел – это ястреб. Я родился в день, когда в небе была Келмуа, Ястребиная Луна, отсюда и мое имя – Кел.
   – Ястребиная Луна... Как красиво!
   – Мне очень приятно, что тебе нравятся обычаи и названия моего народа, – улыбнулся Хок. – У многих это восторга не вызывает.
   – Нет, правда, мне очень нравится. Все это звучит на редкость образно. Да взять хотя бы твое имя. Кел, Ястреб...
   – Или твое! – рассмеялся Хок. – Женщина Весны!
   От того, как он произнес эти слова, у Анастасии по спине пробежал сладкий озноб. Так он ее еще ни разу не называл. Она рассмеялась, удивившись, почему его слова так взволновали ее.
   – Твои родственники были так добры ко мне, Хок. Я очень это ценю. Они мне и жизнь спасли, и подарков надарили, и даже дали красивое имя. Мне хочется отблагодарить их.
   – О, ты их уже отблагодарила, но мы всегда можем приехать к ним еще раз...
   – Мне бы очень этого хотелось, Хок.
   – Я рад. Между прочим, они тебе никакого имени не давали – тебя так назвали родители. На каком языке твое имя, не важно. Ты всегда будешь Женщиной Весны, потому всегда приносишь и будешь приносить с собой весну. Это в твоей душе, в твоей природе, а имя просто это отражает, вот и все.
   Анастасия не нашлась, что ответить на эту тираду. Она посмотрела на Хока и увидела, что тот улыбается во весь рот и глаза его сияют любовь и нежностью. Она улыбнулась и огляделась вокруг. Насколько хватало глаз, расстилалась бескрайняя прерия, и трудно было сказать, далеко они или близко от ранчо. В этом необозримом пространстве Анастасия просто терялась и слабо представляла, куда, собственно говоря, они держат сейчас путь. За многие годы жизни на Миссисипи она привыкла к речным берегам, холмам и рощам. В таких просторах она оказалась впервые. Привыкнет ли она когда-нибудь к ним?
   Она снова посмотрела на Хока. А может быть, он прав? Ей столько всего предстоит узнать... Не подвергает ли она себя опасности? Но если сидеть и не высовываться, то никогда ничего не узнаешь и всегда будешь чужой для этих земель и живущих на них людей. Хок должен это понять, и она обязательно будет рядом с ним. Он ей все покажет и объяснит, очень скоро все вокруг станет для нее таким же – ну, почти таким же – знакомым и родным, как для него. Первым делом она должна избавиться от животного ужаса перед гремучими змеями, которыми кишмя кишит прерия. Но сейчас главное – благополучно вернуться домой. Это тоже не так уж мало.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАНЧО

Глава 14

   Вечернее солнце заливало темнеющее небо оранжево-красными полосами света, когда Анастасия и Хок рысью подъехали по круговой аллее к широким белым ступеням особняка. Остановив лошадей, они, обессиленные долгой утомительной дорогой, остались сидеть в седлах, любуясь классической красотой особняка. Как он разительно отличался от низких домов в пуэбло, которое они покинули сегодня утром!
   Они переглянулись и улыбнулись друг другу, вдруг почувствовав, что думают сейчас об одном и том же.
   – Похоже, мы наконец дома, – сказал Хок, сбив шляпу на затылок и оглядываясь вокруг.
   Анастасия уже собралась ему ответить, как распахнулась дверь и на пороге возник силуэт Марии. Увидев прибывших, она ахнула и исчезла в доме.
   – Давай войдем в дом, – предложила Анастасия.
   Когда они вошли в особняк, Лорели дожидалась их в холле – Мария уже успела сказать хозяевам о счастливом возвращении. Едва увидев молодых людей, Лорели бросилась к ним и, порывисто обняв свою запыленную, уставшую дочь, прижала ее к себе, бессвязно восклицая:
   – Анастасия! Что случилось? Дочка! Где ты пропадала? Мы тут с отцом чуть с ума не сошли!
   Внезапно она отступила на шаг от дочери и воззрилась на Хока:
   – А вы, сэр! Где вы были с моей дочерью?
   Хок начал было объяснять, но Лорели не дала ему и слова вымолвить:
   – Нет, ничего не говорите. Пойдемте наверх. Вам обоим нужно многое нам объяснить. Наши люди объехали чуть ли не всю северную Аризону и не нашли ни малейших ваших следов. Сказать не могу, как мы...
   – Мама, пожалуйста! Мы все расскажем, все объясним, только прежде...
   – Надо бы отпустить лошадей, мэм, – заметил Хок. – Они проделали долгий и тяжелый путь.
   Лорели потрясла головой, как бы приводя в порядок мысли, и уже более спокойно сказала:
   – Конечно. Мария!
   Неведомо откуда явилась Мария, всем своим видом осуждая Анастасию и Хока.
   – Мария, пожалуйста, скажите Хулио и кому-нибудь из ковбоев, пусть займутся лошадьми.
   Мария кивнула и, бросив еще один осуждающий взгляд на молодых людей, направилась к выходу.
   – Теперь вот что, мои дорогие, – обратилась к ним Лорели, наконец сообразив, что стоящие перед ней с седельными сумками в руках Анастасия и Хок с ног до головы покрыты пылью, устали донельзя и скорее всего голодны. – Полагаю, вы сейчас думаете только об одном – как бы отдохнуть, но придется потерпеть. Я до сих пор, Анастасия, с трудом верю, что твой отец после всего случившегося жив и здоров. Он у себя наверху и ждет вас обоих. Давайте поспешим.
   – Хорошо, мама, – согласилась Анастасия. – Мы с радостью все объясним. Мы знали, что вы безумно волнуетесь, и поэтому Хок послал вам письмо.
   – Какое письмо? – удивилась Лорели.
   – Разве индеец тева не приносил вам письма? – в свою очередь, удивилась Анастасия.
   – Я объясню, – спокойно вмешался в разговор Хок.
   – То есть? – не поняла Анастасия.
   – Я просто не хотел тебя расстраивать, Стейси. Тем более что я очень надеялся, что гонец благополучно добрался до ранчо, передал письмо и направляется обратно, но, как я теперь вижу, это не так.
   – Неужели с ним что-то случилось? – встревожено воскликнула Анастасия, и у нее вдруг заныло сердце от дурного предчувствия.
   – Увы, – кивнул Хок. – Его, вернее, то, что от него осталось, нашли в дне пути от пуэбло. Все, что при нем было, исчезло. Я убеждал себя, что он все же доставил письмо и погиб не напрасно.
   – Я ничего не понимаю. О чем вы говорите? – спросила Лорели голосом, полным безмерной тревоги.
   – Мэм, мы обо всем расскажем, – устало сказал Хок. – Но может быть, лучше сразу рассказать это и вам, и вашему супругу?
   – Прекрасно, – немедленно согласилась Лорели. – Поднимемся наверх.
   Все поднялись на второй этаж. Лорели и Хок занесли седельные сумки к себе в комнаты и направились вместе с Лорели в спальню Спенса.
   Шеффилд сидел на постели и выглядел намного лучше, чем неделю назад, когда Анастасия видела его последний раз. Она улыбнулась отцу, подбежала к нему, горячо обняла и присела на постель, но Лорели попросила Хока перенести поближе к кровати два стула, на которые и усадила обоих путешественников.
   – И где же вас обоих нелегкая носила? – поинтересовался Спенс, когда все расселись. – Я жду полных и убедительных объяснений. Что касается вас, молодой человек, – направил он суровый взгляд на Хока, – то мы вроде договаривались, что вы будете оберегать мою дочь от опасностей.
   – Он это и делал, папа! – воскликнула Анастасия. – Позволь нам все рассказать.
   – Я слушаю.
   – Прежде всего, сэр, – начал Хок, – я должен вам сказать, что мы отправляли к вам гонца – индейца из племени тева – с письмом, однако через несколько дней его останки были найдены на территории резервации навахо, и все, что он вез с собой, исчезло. Я не рассказал об этом Стейси только потому, что не хотел ее лишний раз тревожить. Кроме того, я все-таки надеялся, что убили его на обратном пути и он вручил письмо. Теперь я вижу, что ошибался на этот счет. Я очень сожалею, что письма вы так и не получили.
   – Мне тоже весьма жаль, и крайне печально, что этот человек погиб, честно пытаясь выполнить поручение. Но тем не менее что с вами обоими приключилось? На вас напали навахо?
   – Нет, сэр, – ответил Хок. – Мы выглядели как бледнолицые, в одежде ранчеро и на оседланных лошадях, так что навахо нам не досаждали. Неприятностей с американской армией они вовсе не желают. А по следам, которые обнаружили на том месте, где нашли убитого тева, нельзя было с уверенностью сказать, что это дело рук именно навахо. В пустыне смерть находит свою жертву самыми разными путями, и навахо могут вообще не иметь никакого отношения к гибели гонца, пусть даже это случилось на их землях.
   – Понятно, – кивнул Спенс. – Но вы так и не рассказали, что с вами обоими случилось.
   – Вот, посмотри, папа. – С этими словами Анастасия сняла с левой руки перчатку и показала отцу тщательно забинтованную кисть.
   Спенс бросил взгляд на повязку, затем раздраженно посмотрел на дочь, явно ничего не понимая.
   Анастасия быстро размотала бинт, открыв две близко расположенные друг к другу ранки, которые уже начали заживать, и показала их сначала отцу, потом Лорели. Опустив руку себе на колено, она выжидающе посмотрела на Спенса.
   – Стейси, это похоже на змеиный укус, – дрогнувшим голосом проговорил Спенс, нахмурившись.
   – Ты прав, папа, меня укусила змея.
   – И какая? – встревожено переспросила Лорели.
   – Гремучая.
   – Гремучая змея! – в ужасе всплеснула руками Лорели.
   – Ты хочешь сказать, что тебя укусила гремучая змея и ты осталась в живых? – недоверчиво спросил Спенс.
   – Да, папа. Меня спас Хок, – ответила Анастасия и посмотрела на молодого человека. Тот спокойно сидел на стуле и с бесстрастным лицом ждал продолжения рассказа.
   – Это правда? – повернулся к Хоку Спенс.
   – Ну, правильнее будет сказать – я помог ее спасти.
   – Без тебя меня бы уже давно не было на этом свете! – горячо воскликнула Анастасия и повернулась к матери: – Ведь до этого он уже один раз спас меня, помнишь, тогда, на Колорадо?
   – Да. Папа об этом уже знает.
   – Но как вам это удалось? – с тревогой в голосе спросил Спенс. – Анастасия, ты действительно себя хорошо чувствуешь?
   – Да, папа, теперь я здорова, – ободряюще улыбнулась Анастасия. – Но мне было ужасно плохо. Я и правда думала, что умру.
   – Но где ты все это время находилась, дорогая? – спросила Лорели.
   – У индейцев хопи, – с гордостью в голосе ответила Анастасия.
   Спенс вопросительно приподнял брови и, повернувшись к Хоку, пристально на него посмотрел.
   – Это правда. – Хок кивком подтвердил слова Анастасии. – Индейцы хопи – это мой народ. Моя мать была индианкой тева-хопи.
   Лорели расширившимися глазами уставилась на Хока, как будто в первый раз его увидела.
   – У индейцев хопи есть лекарство от змеиных укусов. Меня уже один раз кусала змея и на память оставила на лице вот этот шрам. – Он спокойно дал рассмотреть следы укуса. – У Анастасии на руке тоже на всю жизнь останется шрам.
   Родители молча перевели взгляд на руку Анастасии.
   – Прямо не знаю, что сказать, – наконец заговорила Лорели. – Все это время мы места себе не находили. День идет за днем, вас обоих нет, и где вы – неизвестно. Мы отправили на поиски нескольких человек, и даже Латимер отправил своих людей в помощь нашим.
   – О! Латимеры тоже поучаствовали? – переспросил Хок, и в его голосе явно проскользнули стальные нотки.
   – Ну конечно! Они приезжали проведать Спенса, и мы им все рассказали. Они были очень милы. Нам так повезло с соседями!
   Анастасия и Хок молча переглянулись.
   – Ну и как, они помогли? – не удержалась от вопроса Анастасия.
   – Разумеется! – ответила Лорели. – Исабель Дамита приезжала осмотреть Спенса. С ней приехал Ти Эл Латимер с сыном. Спенсу было намного лучше, и я спустилась к ним.
   Мы немного побеседовали. Такие воспитанные джентльмены! Честное слово, они напомнили мне те годы, когда мы жили на Миссисипи. А один раз приезжала Каталина, такая милая девушка! Просто умница! Она тебе понравится, Анастасия, я уверена. Только вот обидно, что скоро она отсюда уедет.
   – Уедет? – машинально переспросила Анастасия, размышляя, как сказать родителям правду о семействе Латимеров. Она бросила взгляд на Хока – он едва заметно отрицательно покачал головой. Значит, сейчас родителям об этом лучше не говорить? Она снова вопросительно посмотрела на него, и на этот раз, поняв, что ее беспокоит, он слегка кивнул. Наверное, действительно лучше все рассказать позже, когда страсти хотя бы немного улягутся.
   – Да, уедет, – повторила Лорели. – Она выходит замуж за ранчеро из северной Аризоны. Впрочем, мне показалось, что покидать эти места она желанием не горит, но осуждать ее за это я не могу. Хотя...
   – Послушай меня, Лорели, – мягко перебил ее Спенсер. – Я знаю – ты просто счастлива, что дети снова дома. Я тоже безмерно рад их благополучному возвращению. Но, по правде говоря, им сейчас гораздо нужнее горячий ужин да горячая ванна с мягкой кроватью в придачу, а не твой захватывающий рассказ о наших соседях.
   – Боже мой! – ахнула Лорели и посмотрела на донельзя уставшую дочь, потом на человека, спасшего ей жизнь. – Анастасия, Хок, простите меня. Просто мы тут за вас совсем испереживались. В самом деле, какое безмерное счастье, что вы вернулись!
   – Спасибо, мама, и не переживай ты так. То, что ты рассказываешь, тоже интересно, хотя и папа прав – немного отдыха нам бы не помешало.
   – Но все-таки, Стейси, расскажи, как все это случилось, – напомнил Спенс.
   – Пусть лучше Хок расскажет, – предложила Анастасия.
   – Хорошо, – согласился Хок и повернулся к Спенсеру: – Так вот, сэр, во всем случившемся моя вина. Я не уберег Стейси. Все упреки я принимаю на себя. Мы объезжали ранчо и добрались до того места, где в вас стреляли, сэр. Нам захотелось посмотреть, как все было.
   – И что же? – заинтересованно наклонился вперед Спенсер.
   – Кто-то там прилично потоптался в ожидании вас. Ну, ваши ребята вам про это, наверное, говорили.
   – Да, но, по их словам, там не было ничего такого, что навело бы на след.
   Хок равнодушно кивнул и продолжил:
   – Мы решили передохнуть – сидели на холме и разговаривали. Анастасия оперлась рукой о землю, чтобы подняться, и оказалось, что к ней незаметно подползла гремучая змея. Стейси резко двинула рукой, и эта тварь ее и укусила.
   – Я была убеждена, что умру, – вставила Анастасия.
   – Яд из ранок я высосал сразу, но знал, что этого мало. Еще я знал, что у индейцев хопи есть лекарство от змеиных укусов, которое может спасти Анастасии жизнь, если его дать вовремя. У меня просто не было времени хоть как-то сообщить вам о случившемся.
   – Если бы не Хок, я не выздоровела бы, – добавила Анастасия.
   – Два дня она была в забытьи, а потом пошла на поправку. Я не хотел рисковать ни ее жизнью, ни здоровьем.
   – Спасибо, Хок, – поблагодарил Спенс. – Лучше никто бы не сделал. Мы этого никогда не забудем. И простите нас за несколько прохладный прием поначалу, но мы действительно очень беспокоились...
   – Передать не могу, каково нам было! – воскликнула Лорели, прижимая ладонь к сердцу.
   – Мы даже думали, что больше вас вообще никогда не увидим. – Голос Спенса дрогнул. – Места здесь бескрайние...
   – Вот еще почему мы так обрадовались помощи Латимеров, – добавила Лорели. – Они здесь живут уже много лет и знают все вокруг. Они очень славные люди!
   Анастасия посмотрела на Хока страдальческим взглядом, он снова отрицательно покачал головой. И снова Анастасия промолчала, причем не без облегчения, – уж очень ей не хотелось опять волновать родителей. Отец все еще был далек от полного выздоровления, хотя и казался полным сил.
   – Я доверяю твоему знанию людей, мама, – осторожно решилась заметить Анастасия.
   – Уверяю тебя, когда ты их узнаешь поближе, то полюбишь, как и я. Вообще-то говоря, скоро для этого представится прекрасный случай.
   – Это ты о чем? – насторожилась Анастасия.
   – Через несколько дней они дают большой прием с танцами в честь Каталины. Ну, это понятно – свадьба как-никак. На некоторое время все уедут на север праздновать, и поэтому решили устроить первое торжество здесь.
   – А, вот оно что, – протянула Анастасия, не решаясь поднять на Хока глаза, чтобы тот не увидел, что она сейчас испытывает.
   – Я, конечно, пойти не смогу, пока Спенс не встал окончательно на ноги. Но ты сможешь нас представлять, да и есть повод надеть то замечательное платье, которое мы сшили накануне отъезда из Виксберга. И Хок вполне может составить тебе компанию, и ребята с ранчо, почему бы и нет? Ведь это же прием по случаю свадьбы!
   Анастасия кашлянула, выигрывая время для ответа, и покосилась на Хока. Его худощавое лицо было совершенно бесстрастным. Наконец она решилась повернуться к матери:
   – Это все более чем неожиданно, мама.
   – Я знаю, но подумай, ведь там будет очень весело. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы не чувствовать, как тебе хочется пойти. Иногда нужно порадоваться жизни, тем более после всех этих мучений, что выпали на твою долю за эти дни. Ведь я права, Спенс?
   – Да, если только эта затея по сердцу Стейси, – ответил ей улыбающийся Спенс.
   – Пожалуй, что по сердцу, папа. Я чувствую себя намного лучше. Но снова оставлять вас одних мне вовсе не хочется.
   – Господи, так это совсем ненадолго! – воскликнула Лорели.
   – А кто будет заниматься ранчо, скотом?
   – Ну, один день невнимания и ранчо, и стадо как-нибудь переживут, Стейси, – твердо заявила Лорели. – Я хочу, чтобы здесь ты была счастлива. Я уже не помню, когда кто-то из нас последний раз был на званом вечере! Да и платье у тебя есть, в котором не стыдно выйти в свет.
   Анастасия быстро переглянулась с Хоком. Тот едва заметно кивнул. Помолчав еще немного, как бы в размышлении, Анастасия обратилась к родителям: