Я вскочил на ноги и снова упал. Очевидно, мое катапультирование из седла прошло не столь удачно, как мне хотелось бы думать. Я попробовал подняться еще раз, но сумел лишь встать на четвереньки. Передо мной открылся превосходный видок: на меня с грохотом неслась моя погибель. И я ничего не мог с этим поделать!
Вдруг я увидел Ааза. Возможно, он перепрыгнул через меня и занял позицию. Так или иначе, но мой наставник очутился на полпути между атакующим жуком и мной. Расставив ноги в боевой стойке, он встретил эту атаку и глазом не моргнув. Широко раскинув руки в стороны, Ааз вызывающе оскалил зубы.
– Хочешь драться? – прорычал он. – Попробуй со мной!
Возможно, жук не понял его слов, но достаточно верно оценил мимику, чтобы сообразить, что попал в беду. Не у многих существ в любом Измерении хватит глупости или храбрости встретиться лицом к лицу с извергом, когда тот взбешен до крайности. А Ааз был взбешен. Чешуя на его спине вздыбилась так, что он стал казаться вдвое больше, а напрягшиеся под ней мускулы перекатывались, словно волны во время шторма. Даже цвет его сделался зеленее обычного и все сгущался, когда мой наставник выплескивал свои эмоции.
Каким бы уровнем интеллекта ни обладал жук, он, как оказалось, был вовсе не дурак. Он успел перейти от бешенного аллюра к полной остановке, прежде чем достиг пределов досягаемости Ааза. Даже отчаянные понукания всадника не могли заставить его продолжить атаку. Вместо этого он начал осторожно подавать в сторону, пытаясь по дуге обойти Ааза.
– Хочешь драться? – снова проревел мой наставник, наступая на зверя.
– Давай! Я готов!
Это окончательно вывело противника из состояния душевного равновесия: зверь дал задний ход, рванув обратно, несмотря на отчаянное подстрекание всадника и уханье разгоряченной толпы.
– Слушайте, ребята! А у вас ведь все здесь схвачено! А я боялся опоздать, – выпалил, подбегая к нам, Корреш.
Большие руки схватили меня за плечи и приподняли… да так, что мои ноги оторвались от земли.
– Но… я уже могу ходить, Корреш, – намекнул я.
– О, извини, – смутился тролль, мягко ставя меня на землю. – Просто чуточку забылся.
– Глип! – Знакомая голова появилась из-за спины Корреша и вопросительно посмотрела на меня.
– Много от тебя помощи! – крикнул я, радуясь возможности выплеснуть сдерживаемый гнев.
– Глип, – извинился мой друг.
– Ну-ну, – упрекнул тролль. – Нечего сваливать вину на своего товарища. Его просто захватили врасплох, вот и все.
– Но если бы не он… – начал было я.
– Теперь ты готов избавиться от своего глупого дракона? – осведомился присоединившийся к нашей группе Ааз.
– Нечего вымещать злость на Глипе! – вспылил я. – Просто он стал немного пугливым под огнем, вот и все.
– Как-как? – переспросил Ааз.
– Глип! – заявил мой зверек, выбрасывая язык для драматического приветствия. На этот раз, к моему удовольствию, его жертвой стал мой наставник.
– Бла… а! – воскликнул Ааз, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Меня может страшно стошнить.
– Он просто выказал свою благодарность за спасение хозяина, – рассмеялся Корреш.
– Совершенно верно, – согласился я. – Еще раз спасибо, Ааз.
– Забудь об этом, – отмахнулся он. – Никакой подлец не сможет прикоснуться к тебе, когда я рядом.
– Отлично сказано, Ааз, – одобрил Корреш.
– Нет, не отлично, – зарычал мой наставник. – Фактически пока НИЧЕГО не было отличным. А почему мы стоим и болтаем?
– Потому что первый период закончен, – уведомил его Корреш. – Могу добавить – после первого гола.
Мы все посмотрели на наши ворота. Поле возле них было усеяно телами, к счастью не нашими. Молодцы с носилками и тренеры занимались павшими и ранеными. Остальные игроки находились кто на поле, кто за боковой линией, но все плясали и обнимались, высоко подняв указательный палец, как я догадался, в каком-то религиозном жесте богам. Плохсекир привалился к одной из четырех штанг, в то время как Гэс обмахивал его крыльями.
– И счет, – продолжал тролль, – ноль-ноль-один… не в нашу пользу. Не самое лучшее начало.
Я вспомнил, что в этой Игре очки начислялись не в пользу команды. Следовательно, ноль-ноль-один означало, что мы отстаем на одно очко.
– Не беспокойся, – прорычал Ааз, – мы вернем это очко… и с процентами! Если они хотят грубой игры, то мы им это устроим. Верно?
– Совершенно верно, – улыбнулся Корреш.
– Так поддать жару! – приказал мой наставник. – Корреш, притащи сюда Гэса и Плохсекира для обсуждения дальнейших действий. Малыш, возвращайся к дракону и на этот раз постарайся остаться в седле. Договорились?
Прежде чем уйти, я обратился к наставнику:
– Ааз?..
– Да, малыш?
– Я смутно помню, что произошло, но все равно спасибо за помощь.
– Я же сказал, забудь об этом.
– Нет, не забуду, – стоял я на своем. – Ты мог погибнуть, выручая меня. И я хочу, чтоб ты знал, что когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Я, возможно, не очень храбрый, когда дело касается меня самого, но я, помимо всего прочего, обязан тебе жизнью, и она принадлежит тебе.
– Минутку, малыш, – остановил меня Ааз. – Любой риск, на который я иду, – мой. Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порть мой стиль.
– Но, Ааз…
– Если я в беде, а ты свободен – тикай. Усек? Особенно в этой Игре. Вот… – он начал копаться в поясной сумке, а затем вытащил знакомый предмет. – Вот И-Скакун. Он установлен на возвращение домой, на Пент. Храни его и воспользуйся, когда придет время. Если у тебя появится шанс хапнуть Тананду и смыться отсюда – используй его! А обо мне не беспокойся.
– Но…
– Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди нашего возвращения на Пент. А пока действуй, как я тебе сказал. Если ты с этим не согласен, я отправлю тебя домой прямо сейчас.
Наши глаза сцепились надолго, но я уступил первым.
– Ладно, Ааз, – вздохнул я. – Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.
– Прекрасно, – усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. – А сейчас залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его в нужном направлении. Нам необходимо срочно набрать несколько очков.
ГЛАВА 25
Нам нужно было заработать несколько очков, а для этого необходимо, чтобы мяч оказался у нас. Эта мысль занимала мой ум, когда мы снова вступили в Игру. Любым способом нам нужно завладеть этим мячом.
Когда прозвучал свисток, я уже был ко всему готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако, прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня для атаки, снова раздался свисток, и к нам подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.
– Ну что еще? – проворчал Ааз. А затем крикнул, обращаясь к валлету:
– Что случилось, судья?
– Был подан протест, – уведомил его он. – Ваши противники говорят, что вы применяете магию.
– Ну и что? – спросил мой наставник. – Правила этого не запрещают.
– Ну, официально – да, – признал судья. – Но на этот счет уже давно заключено джентльменское соглашение.
– Мы не джентльмены, – усмехнулся Ааз. – Поэтому посторонитесь и дайте нам играть.
– Но если вам можно применять магию, значит, можно и вашим соперникам, – настаивал валлет.
– Что это меняет? – зарычал Ааз. – Начинайте Игру!
Внезапно меня осенило.
– Минутку, Ааз, – произнес я. – Судья, мы готовы согласиться, если только ваши маги будут применять свое умение на поле.
– Что? – удивился судья.
– Что слышал, – гаркнул Ааз. – Если ваши маги присоединятся к командам и станут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны использовать любые свои фокусы, принесенные с собой на поле. В противном случае они могут оставаться на трибунах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.
– Это кажется справедливым, – согласился валлет. – Надо уведомить обе команды.
– Слушай, Скив, – обратился ко мне Корреш, когда судья убежал. – Да ты просто гений!
– Действительно превосходно, – кивнул Плохсекир.
– Именно такое командование и побило армию Большого Джули, – гордо добавил Гэс.
Я скромно отмахнулся, но голова моя мгновенно закружилась от похвал.
– Давайте подождем с поздравлениями до конца Игры, а? – предложил мой учитель.
Это замечание было до обидного точным. Нам еще предстояла большая часть битвы, и другие команды уже выставляли против нас своих лучших игроков. В полном молчании мы приступили к делу.
Не буду описывать период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда, проснувшись среди ночи, резко сажусь в постели, покрытый от воспоминаний холодным потом.
Валлеты знали свое дело. Нас спасли только недюжинная сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.
Однако опускать в повествовании некоторые происшествия, случившиеся в кульминационные моменты Игры, было бы непростительной небрежностью.
В тот полдень Глип достиг совершеннолетия. Не знаю, в каком возрасте у драконов это происходит, но к Глипу оно наверняка пришло во втором периоде. Внезапно пропала игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. Каким-то уголком своего драконьего мозга Глип обдумал положение и пришел к выводу, что мы заняты серьезным делом.
Я, разумеется, этого не знал.
Когда я в очередной раз левитировал мяч в свои руки, то естественно, рассчитывал на защиту моих товарищей по команде. К несчастью, наши противники предвидели это и разработали соответствующий план действий. На Корреша и Ааза навалились по трое игроков, не позволявших им прийти ко мне на подмогу. А ко мне приближались двое всадников.
Увидев их, я страшно испугался. Ведь кошка бегала быстрее Глипа, а жук казался просто неуязвимым. Я начал лихорадочно оглядываться в поисках пути к отступлению. Но, как оказалось, беспокоился я напрасно.
Вместо того чтобы срочно ретироваться, Глип угрожающе опустил голову. Когда кошка готовилась к прыжку, он выпустил ей в морду струю огня, опалив усы и заставив присесть на задние лапы.
Я был так поражен, что даже забыл о надвигающемся на нас жуке. А Глип не забыл. Его хвост двинулся на перехват бронированной угрозы. Раздался звук, словно зазвонил большой церковный колокол, и жук, прекратив движение вперед, начал бесцельно бродить по кругу.
– Молодчина, Глип! – закричал я, наклоняясь вперед, чтобы потрепать его по боку.
Это было моей ошибкой. Не успел я выпустить мяч из рук, как один из валлетов подпрыгнул и сорвал мяч со спины дракона, где он балансировал. Я с размаху ударил по нему посохом, но он увернулся… в сторону Корреша.
Длинная рука тролля подцепила завладевшего мячом противника и с силой шмякнула оземь.
– Большой Грызь поймать! – крикнул он, подмигивая мне.
Валлет лежал, не двигаясь, и бригада с носилками быстро рванула на поле. С начала Игры число запасных за боковыми линиями заметно уменьшилось. Я уже отмечал, что на поле действовали весьма грубо.
– Скажи мне, что что ты этого не видел, – прорычал Ааз, подходя к нам.
– Что именно? Как Корреш блокировал противника или как Глип остановил двух всадников? – гордо спросил я.
– Я говорю о мяче. О том, как ты отдал его, – резко произнес мой наставник. – Теперь, когда удача наконец-то улыбнулась нам, ты начинаешь…
– Ты действительно считаешь, что он действовал неплохо? – обрадовался я. – Я всегда говорил, что у Глипа большие способности.
– Не уходи от вопроса, – проворчал Ааз. – Ты…
– Да бросьте вы, – оборвал нас Гэс. – Игра-то продолжается.
– Мне пора, – отмахнулся я, направляя своего дракона подальше от брызжущего слюной наставника. – Поговорим после Игры.
Наша защита наконец-то укрепилась, и мы жестоко наказывали каждого валлета, у которого хватало наглости соваться к нашим воротам с мячом. Мы даже сумели набрать несколько очков, хотя для этого потребовалось применить немного магию.
Первое очко мы заработали в борьбе с вейгасцами, причем наш ход был вариацией плана Ааза "Разделяй и властвуй". Вейгасцы владели мячом и несли его к нашим воротам, когда мы врезались в них посреди поля. Следуя полученным инструкциям, я сначала немного подождал, а потом применил на Гэсе чары личины, изменив его внешность так, что теперь он выглядел одним из та-хойских игроков. Так как его предупредили заранее, он нисколько не обиделся такой перемене. Гэс запрыгал на месте, размахивая руками.
– Сюда! – закричал он. – Я открыт! Сюда!
Владевший мячом игрок зигзагами удирал от гнавшегося за ним по пятам Ааза. И тут он увидел союзника, способного забить гол, и свечой подал ему мяч, Гэс сгреб мяч и бросился к воротам Вейгаса.
– Обман!
Первым крикнул Корреш, но вейгасцы быстро подхватили этот крик. Горя негодованием, они накинулись на игроков Та-Хо, бывших минуту назад их союзниками. Тахойцы, понятное дело, удивились, но отреагировали быстро и стали защищаться сами, что помогло нам блокировать вейгасцев.
В начале периода вейгасский "замок" находился далеко в поле, но быстро подобрался, когда Гэс налетел на него. Единственным преследователем, находившимся достаточно близко, чтобы считаться с ним, был Корреш. Он, казалось, собирался напасть на владевшего мячом сзади. Однако в самый критический момент он пронесся мимо горгула и вырубил голкипера. Гэс беспрепятственно забил гол.
Теперь счет стал один-ноль-один.
– Прежде чем так ликовать, тебе следовало бы что-нибудь предпринять по этому поводу, – посоветовал мне Ааз.
Я проследил взглядом в указанном направлении и увидел, что на трибунах вспыхнули драки. Кажется, болельщикам обман понравился ничуть не больше, чем игрокам.
Дабы предотвратить крупное кровопролитие, я снял с Гэса личину, когда он вернулся в центр поля. Через несколько секунд болельщики и команды противников сообразили, что их провели. Боевые действия между соперничающими фракциями сразу же прекратились. Вместо этого они сфокусировали весь свой гнев на нас. Восхитительно.
Прием с переодеванием оказался действенным, но я был уверен, что дважды он не сработает.
Я особенно горжусь вторым нашим голом, так как комбинацию от начала и до конца придумал я, проведя ее без всякой помощи или совета товарищей по команде. Конечно, это создало некоторые затруднения… Но я забегаю вперед.
Идея пришла мне в голову после того, как у меня сломался посох. Я бил с размаху по мячу, когда один из атакующих игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесло за боковую линию, а я остался с двумя кусками того, что прежде было хорошей дубинкой. Пока мы ожидали возобновления Игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы и наши игроки были бы покрупнее. Я подумал, что, когда мы впервые появились на стадионе, я мог бы применить чары личин, заставляющие команду казаться массивнее. Теперь же наши соперники уже знали, какие мы на самом деле, и поэтому мой фокус не сработает.
Я начал уже ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила одна идея. Если личины могли позволить нам выглядеть крупнее, то почему они не могут заставить нас выглядеть меньше? Идея эта была почти прекрасной, но все же не совсем. Если один из нас или все мы "исчезнем", то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно нечто иное.
Я задумчиво посмотрел на оба куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я уже проворачивал такой трюк, когда мы дрались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Конечно, мы и теперь не совсем чтобы развлекались.
– Добудьте мне мяч! – крикнул я товарищам по команде. – У меня есть идея.
– Какая еще идея? – спросил Ааз.
– Быстрее добудьте мне мяч! – ответил я, не намереваясь вступать в объяснения. Чтобы план сработал, мне необходимо полностью сосредоточиться.
Закрыв глаза, я начал накачивать и фокусировать энергию. Одновременно я принялся формировать в уме требуемые образы.
– Очнись, малыш! – закричал на меня Ааз.
Я открыл глаза… Мяч уже был на месте. Подготовился я далеко не так, как хотелось, но времени больше не оставалось, и мне пришлось довольствоваться достигнутым.
То, что произошло потом, я изложу более подробно, чтобы вы по достоинству смогли оценить мои способности.
Бросив две половинки посоха, я поймал мяч рукой, а затем навел два заклинания одновременно (на самом деле четыре, но я не люблю хвастаться).
Первым делом я уменьшил наши размеры, пока мы с Глипом не стали ростом в несколько дюймов. Потом я изменил внешний вид двух половинок посоха, и все увидели репродукции в натуральную величину, изображающие меня верхом на моем зверьке.
Проделав это, я занялся заклинанием переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал "переноса" вместо "перелета". Даже в теперешнем виде я хотел быть выше уровня глаз наших противников.
Этот процесс потребовал огромных усилий. Фактически столько, что я не мог оживить оставленные на месте образцы. Я сообразил это прежде, чем начал перенос, но рассудил, что в таком виде они помогут мне отвлечь внимание от настоящей атаки.
Это, кажется, сработало. Но никто нам не противостоял, пока мы не добрались до ворот та-хойской команды. И тут во мне внезапно разыгралось чувство юмора. Остановившись едва ли не на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я убрал наши личины.
– Кыш! – крикнул я ему.
Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из воздуха. Воспитанное долгими тренировками самообладание вдруг покинуло его, и он рухнул в обморок.
Я неторопливо бросил мяч в ворота.
Один-один-один! Ничья!
Когда мы с Глипом вернулись на нашу сторону поля, команда встретила нас на удивление тихо.
– Почему такие угрюмые лица? – рассмеялся я. – Теперь мы заставим их побегать.
– Тебе следовало бы предупредить нас о том, что ты проводишь комбинацию, – угрюмо упрекнул Гэс.
– Не было времени, – объяснил я. – Кроме того, никакого вреда от этого нет.
– Это не совсем так, – сказал, показывая на поле, Корреш.
Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Молодцы с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.
– Он пытался защитить вас, точнее, то, что принял за вас, – едко заметил Плохсекир.
– Кто?
И тут я понял, о чем они говорят. Среди тел валлетов лежал Ааз. Он не двигался.
ГЛАВА 26
– Будет жив-здоров, – произнес Гэс, оторвавшись от тела нашего боевого товарища. – Он просто потерял сознание.
Мы сгрудились вокруг неподвижной фигуры Ааза, тревожно наблюдая за горгулом. Незачем говорить, услышав, что у моего наставника серьезных ран нет, я почувствовал огромное облегчение. Однако успокоить генерала Плохсекира оказалось не просто.
– Ну так привели его в чувство, – потребовал он. – И побыстрее!
– Послушайте, генерал, – начал я, разозленный его бесцеремонностью. – Разве вы не видите, что он ранен?
– Вы не понимаете, – возразил Плохсекир, качая головой. – Для продолжения Игры нам нужно пять игроков. Если Ааз не выйдет из этого состояния…
– Ааз! Очнись! – крикнул я и потянулся к его руке.
То, что Аазу намяли бока из-за меня, уже само по себе очень плохо. Но если это будет стоить нам еще и победы в Игре…
– Побереги силы, – вздохнул Гэс. – Даже если он и очнется, то все равно играть больше не сможет. Ему пришлось перенести тяжкое лупцевание. Я думаю, что ничего серьезного с ним не стряслось, но если он попытается сцепиться с кем-нибудь в своем нынешнем состоянии…
– Какая ерунда! – заявил я. – Если мы постараемся привести его в чувство, то, вполне возможно, у Ааза хватит упрямства доиграть Игру.
– Верно, – кивнул горгул. – Но пока тебе придется придумать что-нибудь другое.
Я попробовал придумать. Действительно попробовал. Команда, оттягивая время, продолжала хлопотать над Аазом, но мне не приходило на ум ничего похожего на приемлемое решение. Наконец к нашей группе подлетел судья.
– Как ваш игрок? – поинтересовался он.
– Э-э-э… просто переводит дух, – улыбнулся Плохсекир, вставая всей своей массой между судьей и Аазом.
– Не обманывайте меня, – нахмурился валлет. – Я не слепой. Он без сознания, не так ли?
– Ну, в некотором роде, – признался Гэс.
– Какое там "в некотором роде"! – вспылил судья. – Если он не может продолжать Игру, а у вас нет замены, то мне придется засчитать вам поражение.
– Мы готовы играть с неполной командой, – поспешно предложил Гэс.
– Правила гласят, что на поле у команды должно быть пять игроков. Ни больше ни меньше, – заявил судья, упрямо качая головой.
– Ладно, – сказал Плохсекир. – Тогда мы оставим его с собой на поле. Положим его в сторонке, где он не пострадает, а сами будем играть командой из четырех игроков.
– Сожалею, – не унимался судья, – но я не могу позволить остаться ему на поле в таком состоянии. Игра эта грубая, но у нас все же есть кое-какая этика, когда дело касается безопасности игроков.
– Особенно когда вы можете использовать эти правила для принуждения нас выйти из Игры, – кивнул Гэс.
Я понимал, что это заявление вызовет гнев со стороны судьи, но тот лишь решительно покачал головой.
– Вы не понимаете, – настаивал он. – Я не хочу дисквалифицировать вашу команду. Вы играли самоотверженно и заслужили право закончить Игру. Мне очень не хотелось бы останавливать борьбу из-за такого пустяка, как неполный состав команды… особенно когда счет ничейный. Но правила есть правила. И если вы не сможете выставить на поле полную команду, то ничего не поделаешь… Я лично хотел бы, чтобы вы могли произвести замену.
– У нас есть замена! – вдруг выпалил я.
– Да? – изумился Гэс.
– Где? – нахмурился судья.
– А вон там! – объявил я, показывая на трибуну.
Тананда все еще плавала в воздухе перед Квингли на виду у всех.
– Этот демон?! – ахнул судья.
– А мы, по вашему, кто? Тряпичные куклы? – прорычал, оправляясь от удивления, Гэс.
– Тряпичные куклы?.. Не думаю… – начал запинаться судья.
– А вам и не надо много думать, – улыбнулся я. – Просто пригласите сюда та-хойского мага, и, уверен, мы сможем что-нибудь устроить.
– Но… О, отлично.
Судья рысью бросился к трибунам, а оставшиеся члены команды собрались вокруг меня.
– Вы собираетеся включить в команду женщину? – потребовал ответа Плохсекир.
– Подождите. Дайте мне объяснить, – отмахнулся я. – Прежде всего, Тананда не…
– Она на самом деле не женщина, – вставил Корреш. – Она моя сестра. И когда дело доходит до доброй драки, Тананда способна побить меня в четырех из пяти свалок.
– Неужели? Я имею в виду, неужто способна? – удивился Плохсекир.
– Можем поспорить на вашу драгоценную секиру, – усмехнулся Корреш.
– Глип! – вставил мой дракон, решив высказать и свое мнение.
– Если вы уже наговорились, – раздраженно сказал я, – то я хотел бы закончить свою фразу. Я собирался сказать, что Тананда играть не будет.
Наступил миг ошеломленного молчания, пока команда переваривала услышанное.
– Что-то не пойму, – сказал наконец Гэс. – Если она играть не будет, то что же…
– Как только она окажется здесь, мы хапнем ее и Приз и отправимся обратно на Пент! – объявил я. – Судья вот-вот вручит нам победу на серебряном блюдечке с голубой каемочкой.
– А как же Игра? – нахмурился Плохсекир.
Я закрыл глаза, осознав вдруг, что должен был чувствовать Ааз, когда ему приходилось иметь дело со мной.
– Позвольте мне объяснить все не спеша, – медленно произнес я, еле сдерживаясь. – Мы участвуем в этой Игре потому, что должны выручить Тананду и заполучить Приз. Через несколько секунд мы получим и то и другое. И поэтому у нас не будет больше причин подставлять свои головы. Понятно?
– Все равно мне не хотелось бы покидать поле боя до конца битвы, – пробурчал генерал.
– Черт побери! – взорвался я. – Это же игра, а не война!
– Мы говорим об одном и том же поле? – невинно спросил Корреш.
К счастью, я был избавлен от необходимости отвечать на этот вопрос, так как именно эту минуту прибыл Квингли с плывущим за ним по воздуху телом Танды.
– Что это там городит судья об использовании в Игре Тананды? – потребовал он ответа.
– Чистую правду, – соврал я. – Она нужна нам для завершения Игры. А теперь, если вы будете столь любезны пробудить ее, мы просто…
– Но она же моя заложница, – запротестовал маг.
– Брось, Квингли, – сказал я. – Мы ее никуда не забираем. Она просто будет здесь, на поле, на глазах у тебя и у всех остальных зрителей.
– Я знаю, что вы можете, когда только захотите, смыться в другое Измерение. Этот номер не пройдет, – твердо сказал Квингли.
Он подошел к истине невероятно близко, но если я чему и научился у Ааза, так это блефовать с невозмутимым видом.
– Послушай-ка, Квингли, – возмущенно произнес я. – Я пытаюсь действовать честно, но мне приходит в голову, что ты злоупотребляешь моими обещаниями.
– Ладно. Просто чтобы показать тебе свое расположение, я позволю вам забрать Тананду, – решился наконец Квингли.
– Шикарно, – улыбнулся я.
– Если… я повторяю, ЕСЛИ вы разрешите мне в обмен забрать Ааза.
Вдруг я увидел Ааза. Возможно, он перепрыгнул через меня и занял позицию. Так или иначе, но мой наставник очутился на полпути между атакующим жуком и мной. Расставив ноги в боевой стойке, он встретил эту атаку и глазом не моргнув. Широко раскинув руки в стороны, Ааз вызывающе оскалил зубы.
– Хочешь драться? – прорычал он. – Попробуй со мной!
Возможно, жук не понял его слов, но достаточно верно оценил мимику, чтобы сообразить, что попал в беду. Не у многих существ в любом Измерении хватит глупости или храбрости встретиться лицом к лицу с извергом, когда тот взбешен до крайности. А Ааз был взбешен. Чешуя на его спине вздыбилась так, что он стал казаться вдвое больше, а напрягшиеся под ней мускулы перекатывались, словно волны во время шторма. Даже цвет его сделался зеленее обычного и все сгущался, когда мой наставник выплескивал свои эмоции.
Каким бы уровнем интеллекта ни обладал жук, он, как оказалось, был вовсе не дурак. Он успел перейти от бешенного аллюра к полной остановке, прежде чем достиг пределов досягаемости Ааза. Даже отчаянные понукания всадника не могли заставить его продолжить атаку. Вместо этого он начал осторожно подавать в сторону, пытаясь по дуге обойти Ааза.
– Хочешь драться? – снова проревел мой наставник, наступая на зверя.
– Давай! Я готов!
Это окончательно вывело противника из состояния душевного равновесия: зверь дал задний ход, рванув обратно, несмотря на отчаянное подстрекание всадника и уханье разгоряченной толпы.
– Слушайте, ребята! А у вас ведь все здесь схвачено! А я боялся опоздать, – выпалил, подбегая к нам, Корреш.
Большие руки схватили меня за плечи и приподняли… да так, что мои ноги оторвались от земли.
– Но… я уже могу ходить, Корреш, – намекнул я.
– О, извини, – смутился тролль, мягко ставя меня на землю. – Просто чуточку забылся.
– Глип! – Знакомая голова появилась из-за спины Корреша и вопросительно посмотрела на меня.
– Много от тебя помощи! – крикнул я, радуясь возможности выплеснуть сдерживаемый гнев.
– Глип, – извинился мой друг.
– Ну-ну, – упрекнул тролль. – Нечего сваливать вину на своего товарища. Его просто захватили врасплох, вот и все.
– Но если бы не он… – начал было я.
– Теперь ты готов избавиться от своего глупого дракона? – осведомился присоединившийся к нашей группе Ааз.
– Нечего вымещать злость на Глипе! – вспылил я. – Просто он стал немного пугливым под огнем, вот и все.
– Как-как? – переспросил Ааз.
– Глип! – заявил мой зверек, выбрасывая язык для драматического приветствия. На этот раз, к моему удовольствию, его жертвой стал мой наставник.
– Бла… а! – воскликнул Ааз, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Меня может страшно стошнить.
– Он просто выказал свою благодарность за спасение хозяина, – рассмеялся Корреш.
– Совершенно верно, – согласился я. – Еще раз спасибо, Ааз.
– Забудь об этом, – отмахнулся он. – Никакой подлец не сможет прикоснуться к тебе, когда я рядом.
– Отлично сказано, Ааз, – одобрил Корреш.
– Нет, не отлично, – зарычал мой наставник. – Фактически пока НИЧЕГО не было отличным. А почему мы стоим и болтаем?
– Потому что первый период закончен, – уведомил его Корреш. – Могу добавить – после первого гола.
Мы все посмотрели на наши ворота. Поле возле них было усеяно телами, к счастью не нашими. Молодцы с носилками и тренеры занимались павшими и ранеными. Остальные игроки находились кто на поле, кто за боковой линией, но все плясали и обнимались, высоко подняв указательный палец, как я догадался, в каком-то религиозном жесте богам. Плохсекир привалился к одной из четырех штанг, в то время как Гэс обмахивал его крыльями.
– И счет, – продолжал тролль, – ноль-ноль-один… не в нашу пользу. Не самое лучшее начало.
Я вспомнил, что в этой Игре очки начислялись не в пользу команды. Следовательно, ноль-ноль-один означало, что мы отстаем на одно очко.
– Не беспокойся, – прорычал Ааз, – мы вернем это очко… и с процентами! Если они хотят грубой игры, то мы им это устроим. Верно?
– Совершенно верно, – улыбнулся Корреш.
– Так поддать жару! – приказал мой наставник. – Корреш, притащи сюда Гэса и Плохсекира для обсуждения дальнейших действий. Малыш, возвращайся к дракону и на этот раз постарайся остаться в седле. Договорились?
Прежде чем уйти, я обратился к наставнику:
– Ааз?..
– Да, малыш?
– Я смутно помню, что произошло, но все равно спасибо за помощь.
– Я же сказал, забудь об этом.
– Нет, не забуду, – стоял я на своем. – Ты мог погибнуть, выручая меня. И я хочу, чтоб ты знал, что когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Я, возможно, не очень храбрый, когда дело касается меня самого, но я, помимо всего прочего, обязан тебе жизнью, и она принадлежит тебе.
– Минутку, малыш, – остановил меня Ааз. – Любой риск, на который я иду, – мой. Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порть мой стиль.
– Но, Ааз…
– Если я в беде, а ты свободен – тикай. Усек? Особенно в этой Игре. Вот… – он начал копаться в поясной сумке, а затем вытащил знакомый предмет. – Вот И-Скакун. Он установлен на возвращение домой, на Пент. Храни его и воспользуйся, когда придет время. Если у тебя появится шанс хапнуть Тананду и смыться отсюда – используй его! А обо мне не беспокойся.
– Но…
– Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди нашего возвращения на Пент. А пока действуй, как я тебе сказал. Если ты с этим не согласен, я отправлю тебя домой прямо сейчас.
Наши глаза сцепились надолго, но я уступил первым.
– Ладно, Ааз, – вздохнул я. – Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.
– Прекрасно, – усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. – А сейчас залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его в нужном направлении. Нам необходимо срочно набрать несколько очков.
ГЛАВА 25
"Если не можешь победить, все равно победи!"
У.-С.Грант
Нам нужно было заработать несколько очков, а для этого необходимо, чтобы мяч оказался у нас. Эта мысль занимала мой ум, когда мы снова вступили в Игру. Любым способом нам нужно завладеть этим мячом.
Когда прозвучал свисток, я уже был ко всему готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако, прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня для атаки, снова раздался свисток, и к нам подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.
– Ну что еще? – проворчал Ааз. А затем крикнул, обращаясь к валлету:
– Что случилось, судья?
– Был подан протест, – уведомил его он. – Ваши противники говорят, что вы применяете магию.
– Ну и что? – спросил мой наставник. – Правила этого не запрещают.
– Ну, официально – да, – признал судья. – Но на этот счет уже давно заключено джентльменское соглашение.
– Мы не джентльмены, – усмехнулся Ааз. – Поэтому посторонитесь и дайте нам играть.
– Но если вам можно применять магию, значит, можно и вашим соперникам, – настаивал валлет.
– Что это меняет? – зарычал Ааз. – Начинайте Игру!
Внезапно меня осенило.
– Минутку, Ааз, – произнес я. – Судья, мы готовы согласиться, если только ваши маги будут применять свое умение на поле.
– Что? – удивился судья.
– Что слышал, – гаркнул Ааз. – Если ваши маги присоединятся к командам и станут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны использовать любые свои фокусы, принесенные с собой на поле. В противном случае они могут оставаться на трибунах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.
– Это кажется справедливым, – согласился валлет. – Надо уведомить обе команды.
– Слушай, Скив, – обратился ко мне Корреш, когда судья убежал. – Да ты просто гений!
– Действительно превосходно, – кивнул Плохсекир.
– Именно такое командование и побило армию Большого Джули, – гордо добавил Гэс.
Я скромно отмахнулся, но голова моя мгновенно закружилась от похвал.
– Давайте подождем с поздравлениями до конца Игры, а? – предложил мой учитель.
Это замечание было до обидного точным. Нам еще предстояла большая часть битвы, и другие команды уже выставляли против нас своих лучших игроков. В полном молчании мы приступили к делу.
Не буду описывать период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда, проснувшись среди ночи, резко сажусь в постели, покрытый от воспоминаний холодным потом.
Валлеты знали свое дело. Нас спасли только недюжинная сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.
Однако опускать в повествовании некоторые происшествия, случившиеся в кульминационные моменты Игры, было бы непростительной небрежностью.
В тот полдень Глип достиг совершеннолетия. Не знаю, в каком возрасте у драконов это происходит, но к Глипу оно наверняка пришло во втором периоде. Внезапно пропала игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. Каким-то уголком своего драконьего мозга Глип обдумал положение и пришел к выводу, что мы заняты серьезным делом.
Я, разумеется, этого не знал.
Когда я в очередной раз левитировал мяч в свои руки, то естественно, рассчитывал на защиту моих товарищей по команде. К несчастью, наши противники предвидели это и разработали соответствующий план действий. На Корреша и Ааза навалились по трое игроков, не позволявших им прийти ко мне на подмогу. А ко мне приближались двое всадников.
Увидев их, я страшно испугался. Ведь кошка бегала быстрее Глипа, а жук казался просто неуязвимым. Я начал лихорадочно оглядываться в поисках пути к отступлению. Но, как оказалось, беспокоился я напрасно.
Вместо того чтобы срочно ретироваться, Глип угрожающе опустил голову. Когда кошка готовилась к прыжку, он выпустил ей в морду струю огня, опалив усы и заставив присесть на задние лапы.
Я был так поражен, что даже забыл о надвигающемся на нас жуке. А Глип не забыл. Его хвост двинулся на перехват бронированной угрозы. Раздался звук, словно зазвонил большой церковный колокол, и жук, прекратив движение вперед, начал бесцельно бродить по кругу.
– Молодчина, Глип! – закричал я, наклоняясь вперед, чтобы потрепать его по боку.
Это было моей ошибкой. Не успел я выпустить мяч из рук, как один из валлетов подпрыгнул и сорвал мяч со спины дракона, где он балансировал. Я с размаху ударил по нему посохом, но он увернулся… в сторону Корреша.
Длинная рука тролля подцепила завладевшего мячом противника и с силой шмякнула оземь.
– Большой Грызь поймать! – крикнул он, подмигивая мне.
Валлет лежал, не двигаясь, и бригада с носилками быстро рванула на поле. С начала Игры число запасных за боковыми линиями заметно уменьшилось. Я уже отмечал, что на поле действовали весьма грубо.
– Скажи мне, что что ты этого не видел, – прорычал Ааз, подходя к нам.
– Что именно? Как Корреш блокировал противника или как Глип остановил двух всадников? – гордо спросил я.
– Я говорю о мяче. О том, как ты отдал его, – резко произнес мой наставник. – Теперь, когда удача наконец-то улыбнулась нам, ты начинаешь…
– Ты действительно считаешь, что он действовал неплохо? – обрадовался я. – Я всегда говорил, что у Глипа большие способности.
– Не уходи от вопроса, – проворчал Ааз. – Ты…
– Да бросьте вы, – оборвал нас Гэс. – Игра-то продолжается.
– Мне пора, – отмахнулся я, направляя своего дракона подальше от брызжущего слюной наставника. – Поговорим после Игры.
Наша защита наконец-то укрепилась, и мы жестоко наказывали каждого валлета, у которого хватало наглости соваться к нашим воротам с мячом. Мы даже сумели набрать несколько очков, хотя для этого потребовалось применить немного магию.
Первое очко мы заработали в борьбе с вейгасцами, причем наш ход был вариацией плана Ааза "Разделяй и властвуй". Вейгасцы владели мячом и несли его к нашим воротам, когда мы врезались в них посреди поля. Следуя полученным инструкциям, я сначала немного подождал, а потом применил на Гэсе чары личины, изменив его внешность так, что теперь он выглядел одним из та-хойских игроков. Так как его предупредили заранее, он нисколько не обиделся такой перемене. Гэс запрыгал на месте, размахивая руками.
– Сюда! – закричал он. – Я открыт! Сюда!
Владевший мячом игрок зигзагами удирал от гнавшегося за ним по пятам Ааза. И тут он увидел союзника, способного забить гол, и свечой подал ему мяч, Гэс сгреб мяч и бросился к воротам Вейгаса.
– Обман!
Первым крикнул Корреш, но вейгасцы быстро подхватили этот крик. Горя негодованием, они накинулись на игроков Та-Хо, бывших минуту назад их союзниками. Тахойцы, понятное дело, удивились, но отреагировали быстро и стали защищаться сами, что помогло нам блокировать вейгасцев.
В начале периода вейгасский "замок" находился далеко в поле, но быстро подобрался, когда Гэс налетел на него. Единственным преследователем, находившимся достаточно близко, чтобы считаться с ним, был Корреш. Он, казалось, собирался напасть на владевшего мячом сзади. Однако в самый критический момент он пронесся мимо горгула и вырубил голкипера. Гэс беспрепятственно забил гол.
Теперь счет стал один-ноль-один.
– Прежде чем так ликовать, тебе следовало бы что-нибудь предпринять по этому поводу, – посоветовал мне Ааз.
Я проследил взглядом в указанном направлении и увидел, что на трибунах вспыхнули драки. Кажется, болельщикам обман понравился ничуть не больше, чем игрокам.
Дабы предотвратить крупное кровопролитие, я снял с Гэса личину, когда он вернулся в центр поля. Через несколько секунд болельщики и команды противников сообразили, что их провели. Боевые действия между соперничающими фракциями сразу же прекратились. Вместо этого они сфокусировали весь свой гнев на нас. Восхитительно.
Прием с переодеванием оказался действенным, но я был уверен, что дважды он не сработает.
Я особенно горжусь вторым нашим голом, так как комбинацию от начала и до конца придумал я, проведя ее без всякой помощи или совета товарищей по команде. Конечно, это создало некоторые затруднения… Но я забегаю вперед.
Идея пришла мне в голову после того, как у меня сломался посох. Я бил с размаху по мячу, когда один из атакующих игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесло за боковую линию, а я остался с двумя кусками того, что прежде было хорошей дубинкой. Пока мы ожидали возобновления Игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы и наши игроки были бы покрупнее. Я подумал, что, когда мы впервые появились на стадионе, я мог бы применить чары личин, заставляющие команду казаться массивнее. Теперь же наши соперники уже знали, какие мы на самом деле, и поэтому мой фокус не сработает.
Я начал уже ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила одна идея. Если личины могли позволить нам выглядеть крупнее, то почему они не могут заставить нас выглядеть меньше? Идея эта была почти прекрасной, но все же не совсем. Если один из нас или все мы "исчезнем", то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно нечто иное.
Я задумчиво посмотрел на оба куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я уже проворачивал такой трюк, когда мы дрались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Конечно, мы и теперь не совсем чтобы развлекались.
– Добудьте мне мяч! – крикнул я товарищам по команде. – У меня есть идея.
– Какая еще идея? – спросил Ааз.
– Быстрее добудьте мне мяч! – ответил я, не намереваясь вступать в объяснения. Чтобы план сработал, мне необходимо полностью сосредоточиться.
Закрыв глаза, я начал накачивать и фокусировать энергию. Одновременно я принялся формировать в уме требуемые образы.
– Очнись, малыш! – закричал на меня Ааз.
Я открыл глаза… Мяч уже был на месте. Подготовился я далеко не так, как хотелось, но времени больше не оставалось, и мне пришлось довольствоваться достигнутым.
То, что произошло потом, я изложу более подробно, чтобы вы по достоинству смогли оценить мои способности.
Бросив две половинки посоха, я поймал мяч рукой, а затем навел два заклинания одновременно (на самом деле четыре, но я не люблю хвастаться).
Первым делом я уменьшил наши размеры, пока мы с Глипом не стали ростом в несколько дюймов. Потом я изменил внешний вид двух половинок посоха, и все увидели репродукции в натуральную величину, изображающие меня верхом на моем зверьке.
Проделав это, я занялся заклинанием переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал "переноса" вместо "перелета". Даже в теперешнем виде я хотел быть выше уровня глаз наших противников.
Этот процесс потребовал огромных усилий. Фактически столько, что я не мог оживить оставленные на месте образцы. Я сообразил это прежде, чем начал перенос, но рассудил, что в таком виде они помогут мне отвлечь внимание от настоящей атаки.
Это, кажется, сработало. Но никто нам не противостоял, пока мы не добрались до ворот та-хойской команды. И тут во мне внезапно разыгралось чувство юмора. Остановившись едва ли не на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я убрал наши личины.
– Кыш! – крикнул я ему.
Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из воздуха. Воспитанное долгими тренировками самообладание вдруг покинуло его, и он рухнул в обморок.
Я неторопливо бросил мяч в ворота.
Один-один-один! Ничья!
Когда мы с Глипом вернулись на нашу сторону поля, команда встретила нас на удивление тихо.
– Почему такие угрюмые лица? – рассмеялся я. – Теперь мы заставим их побегать.
– Тебе следовало бы предупредить нас о том, что ты проводишь комбинацию, – угрюмо упрекнул Гэс.
– Не было времени, – объяснил я. – Кроме того, никакого вреда от этого нет.
– Это не совсем так, – сказал, показывая на поле, Корреш.
Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Молодцы с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.
– Он пытался защитить вас, точнее, то, что принял за вас, – едко заметил Плохсекир.
– Кто?
И тут я понял, о чем они говорят. Среди тел валлетов лежал Ааз. Он не двигался.
ГЛАВА 26
"Победа – это не самое важное дело. Это единственное дело."
Гай Юлий Цезарь
– Будет жив-здоров, – произнес Гэс, оторвавшись от тела нашего боевого товарища. – Он просто потерял сознание.
Мы сгрудились вокруг неподвижной фигуры Ааза, тревожно наблюдая за горгулом. Незачем говорить, услышав, что у моего наставника серьезных ран нет, я почувствовал огромное облегчение. Однако успокоить генерала Плохсекира оказалось не просто.
– Ну так привели его в чувство, – потребовал он. – И побыстрее!
– Послушайте, генерал, – начал я, разозленный его бесцеремонностью. – Разве вы не видите, что он ранен?
– Вы не понимаете, – возразил Плохсекир, качая головой. – Для продолжения Игры нам нужно пять игроков. Если Ааз не выйдет из этого состояния…
– Ааз! Очнись! – крикнул я и потянулся к его руке.
То, что Аазу намяли бока из-за меня, уже само по себе очень плохо. Но если это будет стоить нам еще и победы в Игре…
– Побереги силы, – вздохнул Гэс. – Даже если он и очнется, то все равно играть больше не сможет. Ему пришлось перенести тяжкое лупцевание. Я думаю, что ничего серьезного с ним не стряслось, но если он попытается сцепиться с кем-нибудь в своем нынешнем состоянии…
– Какая ерунда! – заявил я. – Если мы постараемся привести его в чувство, то, вполне возможно, у Ааза хватит упрямства доиграть Игру.
– Верно, – кивнул горгул. – Но пока тебе придется придумать что-нибудь другое.
Я попробовал придумать. Действительно попробовал. Команда, оттягивая время, продолжала хлопотать над Аазом, но мне не приходило на ум ничего похожего на приемлемое решение. Наконец к нашей группе подлетел судья.
– Как ваш игрок? – поинтересовался он.
– Э-э-э… просто переводит дух, – улыбнулся Плохсекир, вставая всей своей массой между судьей и Аазом.
– Не обманывайте меня, – нахмурился валлет. – Я не слепой. Он без сознания, не так ли?
– Ну, в некотором роде, – признался Гэс.
– Какое там "в некотором роде"! – вспылил судья. – Если он не может продолжать Игру, а у вас нет замены, то мне придется засчитать вам поражение.
– Мы готовы играть с неполной командой, – поспешно предложил Гэс.
– Правила гласят, что на поле у команды должно быть пять игроков. Ни больше ни меньше, – заявил судья, упрямо качая головой.
– Ладно, – сказал Плохсекир. – Тогда мы оставим его с собой на поле. Положим его в сторонке, где он не пострадает, а сами будем играть командой из четырех игроков.
– Сожалею, – не унимался судья, – но я не могу позволить остаться ему на поле в таком состоянии. Игра эта грубая, но у нас все же есть кое-какая этика, когда дело касается безопасности игроков.
– Особенно когда вы можете использовать эти правила для принуждения нас выйти из Игры, – кивнул Гэс.
Я понимал, что это заявление вызовет гнев со стороны судьи, но тот лишь решительно покачал головой.
– Вы не понимаете, – настаивал он. – Я не хочу дисквалифицировать вашу команду. Вы играли самоотверженно и заслужили право закончить Игру. Мне очень не хотелось бы останавливать борьбу из-за такого пустяка, как неполный состав команды… особенно когда счет ничейный. Но правила есть правила. И если вы не сможете выставить на поле полную команду, то ничего не поделаешь… Я лично хотел бы, чтобы вы могли произвести замену.
– У нас есть замена! – вдруг выпалил я.
– Да? – изумился Гэс.
– Где? – нахмурился судья.
– А вон там! – объявил я, показывая на трибуну.
Тананда все еще плавала в воздухе перед Квингли на виду у всех.
– Этот демон?! – ахнул судья.
– А мы, по вашему, кто? Тряпичные куклы? – прорычал, оправляясь от удивления, Гэс.
– Тряпичные куклы?.. Не думаю… – начал запинаться судья.
– А вам и не надо много думать, – улыбнулся я. – Просто пригласите сюда та-хойского мага, и, уверен, мы сможем что-нибудь устроить.
– Но… О, отлично.
Судья рысью бросился к трибунам, а оставшиеся члены команды собрались вокруг меня.
– Вы собираетеся включить в команду женщину? – потребовал ответа Плохсекир.
– Подождите. Дайте мне объяснить, – отмахнулся я. – Прежде всего, Тананда не…
– Она на самом деле не женщина, – вставил Корреш. – Она моя сестра. И когда дело доходит до доброй драки, Тананда способна побить меня в четырех из пяти свалок.
– Неужели? Я имею в виду, неужто способна? – удивился Плохсекир.
– Можем поспорить на вашу драгоценную секиру, – усмехнулся Корреш.
– Глип! – вставил мой дракон, решив высказать и свое мнение.
– Если вы уже наговорились, – раздраженно сказал я, – то я хотел бы закончить свою фразу. Я собирался сказать, что Тананда играть не будет.
Наступил миг ошеломленного молчания, пока команда переваривала услышанное.
– Что-то не пойму, – сказал наконец Гэс. – Если она играть не будет, то что же…
– Как только она окажется здесь, мы хапнем ее и Приз и отправимся обратно на Пент! – объявил я. – Судья вот-вот вручит нам победу на серебряном блюдечке с голубой каемочкой.
– А как же Игра? – нахмурился Плохсекир.
Я закрыл глаза, осознав вдруг, что должен был чувствовать Ааз, когда ему приходилось иметь дело со мной.
– Позвольте мне объяснить все не спеша, – медленно произнес я, еле сдерживаясь. – Мы участвуем в этой Игре потому, что должны выручить Тананду и заполучить Приз. Через несколько секунд мы получим и то и другое. И поэтому у нас не будет больше причин подставлять свои головы. Понятно?
– Все равно мне не хотелось бы покидать поле боя до конца битвы, – пробурчал генерал.
– Черт побери! – взорвался я. – Это же игра, а не война!
– Мы говорим об одном и том же поле? – невинно спросил Корреш.
К счастью, я был избавлен от необходимости отвечать на этот вопрос, так как именно эту минуту прибыл Квингли с плывущим за ним по воздуху телом Танды.
– Что это там городит судья об использовании в Игре Тананды? – потребовал он ответа.
– Чистую правду, – соврал я. – Она нужна нам для завершения Игры. А теперь, если вы будете столь любезны пробудить ее, мы просто…
– Но она же моя заложница, – запротестовал маг.
– Брось, Квингли, – сказал я. – Мы ее никуда не забираем. Она просто будет здесь, на поле, на глазах у тебя и у всех остальных зрителей.
– Я знаю, что вы можете, когда только захотите, смыться в другое Измерение. Этот номер не пройдет, – твердо сказал Квингли.
Он подошел к истине невероятно близко, но если я чему и научился у Ааза, так это блефовать с невозмутимым видом.
– Послушай-ка, Квингли, – возмущенно произнес я. – Я пытаюсь действовать честно, но мне приходит в голову, что ты злоупотребляешь моими обещаниями.
– Ладно. Просто чтобы показать тебе свое расположение, я позволю вам забрать Тананду, – решился наконец Квингли.
– Шикарно, – улыбнулся я.
– Если… я повторяю, ЕСЛИ вы разрешите мне в обмен забрать Ааза.