Аквинту даже понравилось быть офицером. Выполнив секретное задание, он перестал скрывать свой новый чин. Офицеры пользовались привилегиями, которые в бытность рядовым солдатом ему и не снились. Он вкусно ел, пил хорошее вино. Он заботился о том, чтобы дела на складе шли гладко, и никто его в целом не тревожил.
   Казалось, Аквинт достиг стабильного положения. Пусть весь Перешеек страдает из-за войны — он отрыл себе уютную норку...
   Эти мысли неожиданно были прерваны. Внезапно воздух посреди склада помутнел и пошел волнами. Аквинт машинально отступил на шаг и нахмурился. Так начиналось открытие портала. Однако этот возник не по графику.
   Человек, появившийся из портала, был высок, худощав и хорошо одет. Все маги, работавшие в этот момент на складе, разом почтительно склонились. В их числе были маги Переноса и Дальнеречи, которые управляли открытием портала с этой стороны — без предварительного согласования с Аквинтом. Это предвещало неприятности. Он не любил, когда кто-нибудь вторгался на его территорию без предупреждения.
   Аквинт подавил тревогу и раздражение и шагнул навстречу знатному посетителю. Возможно, он тоже маг. Большинство высокопоставленных политиков Фелька были магами.
   — Добро пожаловать в Суук, сударь, — сказал Аквинт.
   Блеклые глаза пришельца обратились к нему.
   — Полагаю, вы — Аквинт. Я угадал?
   У Аквинта немного пересохло в горле. Он что, магией воспользовался? С чего бы это важному господину из Фелька знать его имя? Если только они не пронюхали про контрабанду...
   — Да, сударь, я Аквинт, — сказал он, сдерживая дрожь в голосе. — Желаете, чтобы я позвал квартирмейстера? Он в своей конторе, вон там...
   Господин взмахнул рукой с длинными пальцами:
   — Не нужно. Я прибыл к вам. Мое имя — Абраксис.
   Глаза Аквинта непроизвольно расширились. Он слышал это имя, и сразу же вспомнил — откуда. Абраксис был вторым после Матокина человеком в империи.
   Он был также, по-видимому, начальником службы внутренней безопасности. Вот теперь ужас вцепился в глотку Аквинта всерьез. Где он допустил промах? Ванха предал? Но это уже неважно. Что было то было. Придется расхлебывать.
   — Я хочу поговорить с вами без свидетелей. Найдите подходящее помещение.
   Аквинт повел его по складу, лихорадочно обдумывая ситуацию, но не находя никакого способа спасения. Наверху, между стропилами, он заметил быстрое бесшумное движение. Да, это Кот скачет, присматривается. «Я буду скучать без паренька, — подумал Аквинт. — В те места, куда меня отправят, Кот за мной не последует».
   Он закрыл за собой дверь маленькой пустой комнатушки. Прежде здесь хранилось зерно, которое вчера отправили в распоряжение главнокомандующего.
   Абраксис внимательно рассматривал его.
   — Вы родом из Каллаха?
   Аквинт моргнул: такого вопроса он не ожидал.
   — Так точно, сударь.
   — Судя по докладам, вы достигли значительных успехов в борьбе с хищениями и контрабандой на этом складе. Очень впечатляет. По сути, вы приблизились к недостижимому.
   Аквинт ничего не сказал. Говорить было нечего. Оставалось молча ждать конца.
   — Я возглавляю Службу внутренней безопасности, — продолжал Абраксис буквально-таки доверительным тоном. — Мне поручено искоренять предательство и недовольство в границах империи.
   — Должно быть, у вас много дел, — ляпнул Аквинт и тут же испугался. Это все нервы. Он был на грани срыва.
   Абраксис, что неудивительно, не улыбнулся.
   — Как понимать ваши слова? Подразумеваете ли вы, что в империи нарастает недовольство?
   — Вовсе нет, — сказал Аквинт, поспешно подыскивая правильные слова. — Просто я представил себе, как сложно одному человеку проследить за безопасностью, когда империя так быстро растет.
   Абраксис словно бы задумался над этим очевидным утверждением, потом глубоко вздохнул.
   — Так и есть. Эта должность очень ответственна, но создана недавно. Когда лорд Матокин пришел к власти в Фельке, он понял, что без этого не обойтись. Его замыслы были... скажем так, обширны. Он хотел раздвинуть пределы своих владений. Пожалуй, никто из нас, его первых сторонников, не ожидал, что замысел осуществится так успешно.
   Аквинт чуть-чуть расслабился. Зачем его посвящают во все это? Может быть, этот господин вовсе не затем прибыл, чтобы арестовать Аквинта?
   — Однако теперь Фелькская империя стала действительностью. Более того, она продолжает расти. И кто-то должен следить за порядком в ней.
   — Понимаю, — с расстановкой произнес Аквинт.
   — Хорошо ли? — Абраксис пристально взглянул на него.
   Аквинт ждал, что последует дальше.
   — Прямо сейчас вы сдаете дела и увольняетесь из армии, — сказал Абраксис, протянув ему свиток. — Вы переходите в мое распоряжение и становитесь моим агентом.
   Аквинт был ошеломлен и окончательно перестал понимать, что происходит. Уж слишком далеко было сказанное от того, чего он ожидал. Мысли путались, в глазах стоял туман.
   — Я — агентом? — с усилием выговорил он. — Но какая от меня может быть польза?
   — Для того назначения, которое вы получите, — очень большая, — сказал Абраксис, показав ему свиток. — Мне донесли о возможных беспорядках в Каллахе. Вы хорошо знаете город и людей. Я хочу, чтобы вы оценили обстановку. Если есть что-то большее, чем обычное ворчание — выясните, кто за этим стоит, и тогда мы с ними разберемся.
   — Но я ничего не знаю о подобной работе, — возразил Аквинт.
   — Вам хватило знаний, чтобы чуть ли не за два дня выявить систему хищений, с которой квартирмейстер не мог справиться долгие месяцы. — Улыбка наконец-то проявилась на бесстрастном лице. Но это была довольно неприятная улыбка. — И у вас хватило дерзости и хитрости, чтобы заменить эту систему своей собственной схемой контрабанды.
   Аквинт чуть было не начал по привычке отнекиваться, но успел прикусить язык и порадовался этому. Ясно же, что Абраксис хорошо знает, о чем говорит. Аквинт даже не стал гадать, как он получил информацию. Судя по всему, его служба работала эффективно.
   — Кроме того, — добавил начальник имперской безопасности, — я, кажется, не говорил, что у вас имеется какой-то выбор.
   — Да, сударь...
   — Мне нужны агенты, Аквинт. И для меня очень важно вербовать людей лично, когда это возможно. Мы строим новый мир. Лучший. Матокин объединит весь Перешеек, и когда это свершится, война закончится. Мы будем жить под единым правлением, и на меня будет возложена обязанность обеспечить его устойчивость. Понятно?
   — Да, сударь.
   Абраксис вложил свиток в руку Аквинта.
   — Этот документ дает вам необходимые полномочия, чтобы вести дела с военными и даже с магами. Я предоставлю вам некоторое время, чтобы уладить здесь личные и служебные дела, затем вы посредством Переноса направитесь прямо в Каллах.
   — Да, сударь, — ошалело ответил Аквинт. Он все никак не мог поверить, что это происходит наяву. Слишком много всего для маленькой норки...
   — Я думаю, что вы скоро освоитесь, и работа вам понравится. Вам предоставляется полная свобода действий. Мне важны только результаты.
   — Спасибо, сударь, — сказал Аквинт.
   — Ах, да. Чуть не забыл еще одну подробность. Дайте-ка мне на минутку вашу руку!
   Озадаченный Аквинт протянул руку. Абраксис повернул ее ладонью вверх, достал маленький ножик и точным, быстрым движением чиркнул по большому пальцу. Потом приложил к разрезу лоскуток белой ткани.
   — Ну вот, — сказал он. — Теперь мы скрепили сделку.
   — Что это было? — спросил Аквинт. — Клятва на крови?
   — Несколько более того, — ответил Абраксис, пряча белый лоскуток в поясную сумку. — Это обязательная процедура для учащихся в Академии магии. А также для всех, кто имеет высокий ранг или стоит у власти в империи. Если вы вздумаете изменить или пренебречь своими обязанностями, образец вашей крови позволит легко вас отыскать, чтобы наказать соответственно деянию.
   — Понятно, — сказал Аквинт, чувствуя внезапную слабость.
   — Это была моя идея, — сказал Абраксис с оттенком самодовольства. — Одна из первых мер, которые я принял, когда стал заниматься безопасностью. Эффективность ее уже доказана.
   — Легко готов поверить, сударь. Могу я спросить, где этот образец будет храниться?
   — Зачем вам знать это?
   — Ради самосохранения, — объяснил Аквинт. — Если мое благополучие зависит от этого образца крови, я хотел бы удостовериться, что он не попадет к кому не следует. Хотя вы этого и не сказали, я полагаю, что в некоторых кругах наша работа сделает нас непопулярными.
   — Разумно, — согласился Абраксис, немного подумав. — Эти образцы постоянно хранятся при мне. Учитывая обстоятельства, я нахожу это место самым надежным.
   Он еще раз указал на свиток в руках у Аквинта.
   — Здесь вы найдете также подробности вашего задания. Явитесь к полковнику Джесилу, коменданту Каллаха. Он окажет вам всемерную поддержку.
   — А там указан... размер моего нового жалованья, сударь?
   — Указан. — На этот раз Абраксис улыбнулся несколько более искреннее. — И он вам понравится.
   — Да, сударь.
   Высокопоставленный гость покинул комнату.
   Оставшись наедине со своими мыслями, Аквинт попытался освоиться с неожиданным и странным поворотом жизни. Он не знал, как воспримет эту новость Кот. Мальчика, конечно, нужно взять с собой в Каллах. Они ведь оба хотят вернуться домой. Если Абраксис не преувеличил полномочия агента, то теперь никто не сможет остановить его.
   И хотя Аквинт еще не вполне рассортировал свои мысли, в каком-то уголке его мозга уже складывался новый план. Он надеялся найти способ, как переключить образец его крови, унесенный Абраксисом, на другого, безобидного заместителя.

ПРОЛТ (3)

   Если перед сном она не сходилась с Ксинком, то, закрывая глаза, сразу видела бесконечные стрелки, строчки и целые фразы, словно отпечатавшиеся на внутренней стороне век. Они кружились и мелькали, не давая расслабиться, и она плохо спала. К счастью, половые сношения (впрочем, она уже научилась называть эту вещь другими, более приятными словами) между нею и Ксинком наладились, и они сходились каждую ночь — часто даже не один раз. Он желал ее неутомимо, казалось, никогда не насыщаясь. Словно голодный к хлебу, стремился к ее телу, которое сама она считала всегда обычным, да и вообще мало думала об этом. Он же уверял, что она сложена, как богиня любви.
   В ней тоже проснулся безграничный аппетит, и по ночам она усердно усваивала все новые способы телесной любви. Ксинк был просто чудесным наставником.
   Вот забавно: когда она была просто студенткой, слово «наставник» значило для нее что-то совсем другое. Чем же она стала теперь? Она и сама не знала. Задание мэтра Хонниса поглощало ее интеллектуально, а Ксинк — эмоционально и физически.
   Ее жизнь в последнее время была, мягко говоря, не пустой.
   И в эту ночь она уснула, как обычно, сном сладкого изнеможения. Они всегда ложились обнаженными на свое общее ложе — большую кровать с мягким тюфяком. Держали друг друга в объятиях, изгибаясь, сворачиваясь клубочком, даже когда засыпали. Иногда, просыпаясь, она чувствовала твердый нажим — но Ксинк, такой мужественный, теплый, крепко спал... пока она не прикасалась к средоточию его силы. Он просыпался — никогда не сердясь, всегда готовый к действию — и им оставалось только выбрать из соблазнительного множества вариантов, как именно это чудо природы сейчас войдет в глубины ее тела.
   Но на этот раз он разбудил ее не ради нового соития. Он стиснул ее плечо и потряс. Она вынырнула из темноты крепкого сна и увидела, что их убежище, комната в Синем флигеле Университета, ярко освещена. Но свет шел не от окна; кроме того, она сразу почувствовала, что еще не выспалась, а значит, спала часа два, не больше. Стояла глухая ночь. Но светильник, подвешенный на бронзовом крюке под потолком, горел, и свет больно ударил по глазам.
   — Пролт, милая, вставай же, ну, вставай!
   Она отвела руку Ксинка и болезненно прищурилась. Несмотря на тесную близость, в глубине души она все еще побаивалась его: несколькими словами неудовольствия или насмешки он мог разрушить все, что она приобрела, ввергнуть ее в прежнее ничтожество. То, что он ни разу не сказал ей грубого слова, не сделал ничего, что могло бы ее уязвить, не погасило этот страх.
   — Прости, что бужу тебя, — сказал он. Теперь она уже видела его лицо, как всегда великолепное, обрамленное гривой темных волос. — Но иначе нельзя, голубка моя. Вставай, пойдем.
   Она встала с кровати. Он уже был одет и протягивал ей ее одежду.
   — Что... Что происходит?
   Он выглядел странно смущенным — словно его застигли за чем-то непристойным, но упрямо встряхнул головой:
   — Я должен отвести тебя кое-куда.
   — Куда?
   Она встревожилась. Что случилось? Почти половину месяца все шло так хорошо, так ровно. Казалось, прошла целая вечность, пока она работала над заданием мэтра Хонниса, Ксинк выполнял поручения мэтресс Цестрелло, а ночи они проводили вдвоем... Что теперь будет? Он решил оставить ее? Сердце тяжело забилось под грудями, к которым прикасался он, только он один.
   — Куда? — снова спросила она, но Ксинк отвернулся и промолчал.
   Пролт оделась. Ее била мелкая дрожь. Ей казалось, что все в ней сжимается, новорожденная женственность увядает. Ксинк вышел из комнаты и двинулся по коридору Синего флигеля. Она шла следом, не спуская с него глаз. Ноги у нее подгибались; она обхватила руками плечи, словно защищаясь от холода.
   Она любит его! Неужели что-то плохое может случиться между любящими? А он — любит ли еще? Он говорил это много раз, но...
   Отчаянно пытаясь избавиться от этих ужасных мыслей, она стала вспоминать карты сражений и походов, с которыми так много работала в последнее время.
   Мэтр Хоннис мог гордиться ею. Да, это было важно для нее и сейчас. Хотя важнее было дарить Ксинку счастье — столько счастья, чтобы они могли всегда оставаться вместе. Да, выполнять задания старины Хонниса, оставив все прочие академические дела, чтобы сохранить это положение навсегда, оставаться с Ксинком в их прекрасной комнате, посвящать дни войне с Фельком, а ночи....
   Они вышли из коридора на лестницу и спустились в слабо освещенное подвальное помещение, где Пролт не бывала никогда. Только теперь она остановилась. Слезы заливали ей глаза. Ксинк подошел, положил свою крепкую руку на ее плечо и, ощутив, как она сжалась, сказал мягко:
   — Пожалуйста, милая... пожалуйста, не плачь, Пролт, не бойся. Сейчас придет Хоннис. Тебя позвали для дела. Ну же, пойдем!
   Его дыхание коснулось ее щеки. Она позволила повести себя дальше, не поднимая глаз. Все было кончено, она уже поняла. Но она пойдет за ним, к чему бы это ни привело.
 
* * *
 
   От земляного пола тянуло сыростью. Потолок выгибался куполом, внизу по его окружности темнели арки входов. Все выглядело ужасно старым. Камень был щербатым и крошился. Медные листы облицовки купола сильно потемнели. Обширное помещение было совершенно пусто — никаких признаков мебели. Многие входы под арками были небрежно заложены кирпичом, но даже и эти стенки казались древними.
   Пролт слыхала, что Университет в Фебретри был построен на месте развалин какой-то допотопной крепости, но не нашла никаких достоверных подтверждений, и потому сочла все это досужими домыслами.
   Они шли уже довольно долго, и ее слезы высохли. Ксинк пока не бросил ее. Затем он внезапно отступил на шаг, протянул руку, предлагая ей выйти вперед, и поклонился, словно представляя девушку кому-то.
   Да, они были не одни в этом огромном подвале, пропахшем землей и крысиным пометом. Пролт увидела плащи, кольчуги, оружие в ножнах. Человек десять, а может, и больше. Несколько рук держало факелы, но они давали мало света. Среди этих странных людей стоял и мэтр Хоннис, такой знакомый, но кажущийся недоступным. А рядом с ним — высокая статная фигура с рыжевато-золотыми волосами.
   — Пролт!
   Ее имя отразилось эхом от стен. Мэтр Хоннис произнес его, но не обращаясь к ней, а возвещая ее приход. Она заморгала, осматриваясь — и растерявшись еще больше теперь, чем в тот момент, когда Ксинк разбудил ее.
   — Что с ней такое?
   Этот голос был сильнее, богаче, чем у Хонниса. Он прозвучал негромко, но разнесся по всему пространству под куполом. Говорил высокий статный незнакомец. Он был одет во что-то... присмотревшись, Пролт решила, что это военный мундир. Но выглядел он скорее как парадное придворное одеяние.
   Мэтр Хоннис взглянул на нее. Он казался напряженным, даже возбужденным — а может, и испуганным... Нет. Это невозможно. Хоннис внушал страх, а не испытывал его.
   — Она нервничает, — сказал ее старый темнокожий наставник.
   — У нее есть на это причины?
   Ксинк отступил в темноту и исчез из виду. Теперь здесь не осталось никого в университетских мантиях, кроме нее самой и Хонниса. Только эти... солдаты. И человек с рыже-золотыми волосами — несомненно, их начальник.
   Он сделал шаг к ней; его движения были столь же уверенными, как и голос. С виду ему можно было дать примерно пять десятков зим, хотя издали судить сложно. Он, казалось, излучал несокрушимое самообладание. Да, конечно, именно он здесь главный.
   — Думаю, что обстановка может казаться ей непривычной, — ответил он сам себе, рассматривая девушку, но не приближаясь больше к ней. — Так вы уверяете, что она ничего не знает?
   — Только передвижение и маневры войск, которые она успешно предсказывает уже долгое время, — ответил мэтр Хоннис с обычной для него брюзгливостью.
   По ряду солдат, стоявших у них за спинами, прошел шепот.
   Под сводами купола раздался сухой смешок. Отблески факелов колыхались на далекой медной облицовке купола.
   — Осмелюсь предположить, почтенный мэтр, что если бы я не удрал отсюда, чтобы хоть чего-то достичь в жизни, то и до сих пор огребал бы от вас порядочно брани за каждую попытку бросить учебу, не дойдя до степени мыслителя.Насколько я помню, наше расставание было... Право, не знаю, как лучше выразиться...
   — Радостным? — подсказал Хоннис.
   — Да. Притом взаимно. Мы просто не могли дождаться, когда избавимся друг от друга.
   — Ты был не бездарен — но небо, как ты меня утомил!
   — Мэтр, а уж как вы меня утомили...
   Пролт следила за разговором, ожидая, когда же в нем — и в этой ночной сцене — забрезжит хоть какой-то смысл. Она надеялась, что все это окажется сном и вскоре можно будет проснуться в своей постели, ощущая тепло спящего рядом Ксинка.
   Обменявшись колкостями, они наконец-то подошли к Пролт. Мэтр Хоннис действительно казался несколько взволнованным, костлявые пальцы его были крепко стиснуты. Но Пролт смотрела на другого, незнакомого. Рослый, широкий в плечах и груди, он казался как будто еще крупнее из-за своей властной повадки. Его лицо было изрезано морщинами и обрамлено рыжевато-золотой бородой с заметной примесью седины — но это было лицо человека, занимающего высокий, а может, даже высший пост. Глаза, синие и особенно яркие на бледном лице, блестели даже в этом скудном свете. Шевелюра его казалась настоящей гривой, гуще и пышнее, чем даже роскошные локоны Ксинка. Пять десятков зим? Да, по меньшей мере. Скорее больше. Но никаких признаков слабости.
   Они с Хоннисом остановились в двух шагах от нее.
   — Мыслитель Пролт, — сказал мэтр Хоннис официальным тоном. — Перед вами правитель На Нироки Сультат из благородного города Петграда!
   — Сультат из Петграда, этого достаточно. — Синие глаза, властные и суровые, изучали ее. Добрым это лицо назвать было трудно, но Пролт почувствовала, что этот человек заслуживает уважения.
   Она опустила наконец руки, все еще стиснутые на груди, и поклонилась.
   — Правитель, — сказала она, и это было первое ее слова с той минуты, когда они с Ксинком вышли из комнаты. Здесь было просто холодно, и тело ее под мантией покрылось гусиной кожей. Наверное, один из незамурованных выходов вел куда-то под открытое небо. Может, это место вообще находится за пределами университетского городка?
   Сультат продолжал изучать ее.
   — Вы не ожидали моего появления. Вы не имеете ни малейшего представления, зачем я здесь.
   Хоннис резко взмахнул рукой, призывая ее ответить.
   Она просто покачала головой. Сультат в упор посмотрел на Хонниса и сказал:
   — Мэтр Хоннис совершенно прав. Вы точно предсказывали перемещения армии Фелька после катастрофы У'дельфа. Вы по-прежнему считаете, что Вайзель ведет свои силы к Трэлю?
   Она предсказала это уже давно, а полевые данные, добытые Хоннисом, подтвердили ее мнение. Правитель Сультат, очевидно, знал это. А вот Пролт до сих пор не знала, как мэтр Хоннис добывал свои сведения.
   — Если они возьмут Трэль вместо того, чтобы напасть на Грат или Старый Омпел — до которых тоже нетрудно дойти, — то Фельк максимально глубоко проникнет на земли Юга. Тем самым станет возможным начало нового этапа войны.
   Она говорила почти наобум, по-прежнему не понимая, что происходит, и не находя сил для поиска разгадки. Шла какая-то грандиозная игра, но воспринять ее масштабы Пролт сейчас была неспособна.
   Жесткие синие глаза правителя не отпускали ее.
   — Почему генерал Вайзель не пользуется магией, которая имеется у него в распоряжении, чтобы перебросить армию к Трэлю сразу? Зачем его армии идут обычным порядком?
   — Я не знаю.
   Он явно испытывал ее. Сультат снова метнул в Хонниса взгляд, на этот раз яростный.
   — Возможно, потому, что у Дардаса такой магии не было, — добавила Пролт.
   — У Дардаса? — медленно переспросил Сультат.
   — Вайзель ведет себя как Дардас. Их тактические приемы полностью совпадают. Я могу привести многочисленные примеры....
   — Это не нужно, — перебил ее Хоннис. — Почтенный премьер-министр был в свое время неплохим студентом и хорошо знает историю.
   Глаза Сультата вновь обожгли Пролт. Он приехал сюда, чтобы встретиться с нею, — вдруг поняла она. Каким-то образом военные прогнозы, которые она делала для Хонниса, доходили до этого грозного господина.
   А Петград, если армию Фелька ничто не остановит, вскоре окажется на пути Вайзеля. Сультат хочет остановить его — но войско Петграда, хотя и достаточно большое, не сможет соперничать с воинством Фелька. Значит, Сультату необходимо найти какие-то преимущества, добиться переломной ситуации...
   Тем временем Сультат чуть повернул голову и поднял руку, затянутую в кожаную перчатку. Один из солдат, державших факел, немедленно подбежал к нему и достал из-под плаща тонкую связку бумаг. Сультат взял их и передал Пролт.
   — Взгляните на это, юная мыслительница. Здесь самые последние сведения о движении армии Фелька, собранные лучшими из петградских лазутчиков. Мы отправили их на задание, и они справились с ним. Скажите, — зубы блеснули в гуще его бороды, — действительно ли Вайзель намеревается захватить весь Перешеек?
   Она искоса взглянула на бумаги; вид знакомых значков и стрелок успокаивал.
   — Сударь, — сказала она, — я не могу поверить, чтобы кто-нибудь, хоть немного разбирающийся в военной науке, мог думать иначе.
   Сультат кивнул и словно постарел на глазах.
   — К сожалению, мыслитель Пролт, опытных военных нам как раз и не хватает. Именно теперь, когда они больше всего нужны.
   — Я думаю, что Вайзель намеренно старается вызвать сопротивление. Именно такова была подлинная цель разрушения У'дельфа.
   — Вы сообщили этот ваш вывод мэтр Хоннису. Я готов согласиться с вами, хотя со стороны Вайзеля это не самый разумный поступок.
   — Но Дардас поступал так, об этом известно из истории.
   — Дардас... — нахмурился Сультат. Его глаза обратились к бумагам, переданным Пролт. — Вы свободно разбираетесь в таких документах?
   Пролт просмотрела бумаги — на них были схемы движения армии Фелька, карты Трэля и местности, окружающей этот город, столицу маленького государства.
   Солдат с факелом стоял рядом, и света было вполне достаточно.
   — Изучите их здесь. Сейчас же. — Глубокий голос Сультата не допускал возражений. Мэтр Хоннис снова принялся потирать пальцы. Пролт взглянула сперва на него, потом на премьер-министра.
   — Я подожду, пока вы справитесь, — сказал Сультат. — Скажите, что нужно сделать, чтобы победить Вайзеля в сражении?
 
* * *
 
   Она утратила представление о времени, но решила задачу. Час ли прошел — или только несколько мгновений? Она застыла, как вкопанная, где стояла. Все остальные молча ждали — Хоннис, правитель Петграда и его свита. Ксинк? Она не оглядывалась, чтобы проверить, здесь он или исчез. Но оставалась смутная надежда, что он не ушел.
   Пролт едва стояла на ногах. Ее шатало. Холодная сырость пробирала до костей, колени ломило. Такой задачи ей еще не задавали. Не аналитический прогноз — контрмеры против Фелька. Против Вайзеля. Против Дардаса. Тяжелая, ответственная задача, но до чего увлекательная! Сама того не подозревая, она давно тосковала по такой работе.
   Девушка подняла голову, и Сультат сразу же насторожился.
   — Битва на Торранских полях, — сказала она сразу и стала объяснять подробнее.
 
* * *
 
   — Что общего у тебя со всем этим?
   Она сидела на краю кровати, не переодевшись, выпрямив спину. Приведя ее домой, Ксинк нежно коснулся ее плеча; но она не ответила, и он не повторял попыток. Теперь он стоял в дальнем углу комнаты, опустив глаза.