Ассиди Орлова. Основной рубеж

обеды, а я только заказываю меню. Уборка, стирка, глажение - все это на
плечах бытовых роботов. Прислугу я не люблю.
      - А если что-то сломается? - Спросил Бен.
      - Бывает и так, но это случается не часто. Тогда я вызываю мастера и он
делает ремонт.
      Бен невольно огляделся, ища следы присутствия других умных машин.
      - А ваши деревья, газоны?..
      - Это делают роботы-садовники... - Продолжал улыбаться Эмиль.
      - Наверное, это стоит, просто кучу денег. - Предположил капитан Эббот.
      - Это так, - согласился Эмиль, - но деньги для меня не проблема. Я
получаю приличную пенсию.
      - Может быть вы расскажете нам, где можно заработать такую пенсию,
мистер Кавандес. Я то уже староват, а вот Бен, пожалуй мог бы
воспользоваться вашим советом.
      - Конечно скажу. В Агентстве Планирования и Развития.
      Эббот поперхнулся лимонадом и уставился на Эмиля:
      - В АПР?..
      - Да. А разве вы не знали, что даже жалование их оперативников вдвое
выше чем в вашей конторе?..
      - Это, конечно, но я имел ввиду другое... Ваша теперешняя позиция
относительно АПР, никак не вяжется со всеми этими благами...
      - Моя позиция относительно Агентства называется примитивной местью. Я
понимаю, что мстить глупо и низко, но все равно я это делаю... - Грустно
улыбнулся Эмиль и развел руками.
      - Чем же они вас так настроили против себя?..
      - Меня и еще многих других ребят здорово надули. В результате я потерял
здоровье и вкус к жизни, а взамен получил деньги. Деньги позволяют мне
покупать эти умные тележки и пользоваться услугами лучших докторов. Но
скажите, что это за жизнь если приходится общаться только с врачами, пусть
даже, с самыми лучшими?..
      - Что же за работу вы выполняли, сэр? - Полюбопытствовал Эббот. - Я так
понимаю, что теперь вы не делаете из этого никакого секрета?..
      - Теперь нет. - По лицу Эмиля пробежала тень. Затем он поднял взгляд на
гостей и предложил: - Может чего нибудь покрепче?..
      Форенсен вопросительно посмотрел на своего шефа. Тот осмотрелся по
сторонам.
      - Не беспокойтесь. Если вы сомневаетесь в моей...
      - Нет, сэр, вам я верю, - перебил хозяина Эббот, - но что будет, если
сюда заберутся какие нибудь коммандос?
      - О, пусть это вас не беспокоит. Я выпущу на охранный периметр своих
"собачек" и вряд ли кто-то захочет с ними связываться.
      Эмиль снова взялся за свой пульт и набрал очередную комбинацию. На
лужайку, перед бассейном, выехала дюжина аппаратов, размерами не крупнее
пылесоса. У них были большие задние колеса и в целом эти механизмы походили
на миниатюрные гоночные машины.
      - Вот, господа, это мои охранники. Я выпускаю их в промежуток между
первым и вторым рядами живой изгороди и сплю спокойно.
      - У них есть оружие? - Спросил Форенсен.
      - Да у них есть манипулятор, с плазменным жалом на конце. Не всякая
броня спасет от такого удара. - Эмиль нажал еще одну кнопку и охранники
покатили на службу.
      - Здорово придумано. - Кивнул капитан Эббот. - В таком случае, можно
немного выпить.
      Эмиль вызвал бар, и тот приехал спустя минуту. Аппарат подкатился к
гостям и встал возле сервировочного столика. Раздался мелодичный звон и бар
раскрылся, освобождая поднимающийся столик с напитками.
      Сам хозяин пить отказался, сославшись на здоровье, а гости попробовали,
все что было предложено.
      - Некоторые из напитков я пробуя впервые. - С благодарностью заметил
капитан Эббот. - Так что же за работу вы выполняли в АПР, сэр?..
      Эмиль вздохнул и поморщился, видимо даже глубокий вздох приносил ему
страдания.
      - Я был живой боевой машиной. Я был "грейтимплантом"...
      - Правда? - Не удержался Форенсен. - А я думал, что все рассказы о
супервоинах сказки...
      - У нас в конторе, на уровне специалистов моей квалификации, считается,
что эта программа давно закрыта. - Сказал Эббот.
      - Нет, она действует и сейчас. - Возразил Эмиль. - Я это точно знаю.
      - Ну и как все это происходило, сэр? - Осторожно спросил Форенсен.
      - С самого начала?
      - Ну да, если можно...
      - Сначала люди из АПР идут на вербовочные пункты. Там всегда можно
найти несколько молоденьких дурачков, желающих попробовать себя в качестве
настоящих мужчин.
      В свое время, одним из таких "зеленых" наемников оказался и я. У меня в
кармане лежал контракт на восемьсот кредитов в месяц и я собирался воевать
на стороне корпорации "СОКТА-Х", в ее войне против корпорации "ФЕРМО". -
Вспомнив как это было, Эмиль невольно улыбнулся. - Потом со мной
разговаривали вербовщики из АПР. Они сказали, что я соответствую их запросам
и мне здорово повезло, поскольку с самого начала я смогу рассчитывать на три
тысячи кредитов. От такого предложения я просто обалдел. Естественно, я
согласился.
      Меня и еще нескольких парней вывезли в один из учебных центров на
Зихнисе, где мы прошли начальную подготовку. Нас было, примерно, сто человек
и из них отобрали около тридцати.
      В числе этих трех десятков оказался и я. Нас поселили в отдельное
помещение и подвергли тщательному медицинскому осмотру. Меня, помню, это
удивляло, потому что на вербовочном пункте я уже проходил строгую
медицинскую комиссию. И еще я ждал, когда нам дадут наши контракты. Я
опасался, что меня могут надуть и не дать обещанных трех тысяч. Но вскоре
мне вручили документы, где был указан мой банк и номер расчетного счета, на
котором лежало жалование за два месяца учебы - шесть тысяч кредитов.
Контракта еще не было, но я успокоился и уже окончательно поверил своим
нанимателям.
      Эмиль закашлялся и взяв со столика стакан с лимонадом сделал глоток.
      - Я успокоился и стал ждать. Из тридцати, уже отобранных, кандидатов
выделили еще восемь человек. Мне повезло и в этот раз. Я снова оказался
среди избранных. Тогда, я даже не понимал, что стою на пороге чего то
страшного... В конце концов, мне показали мой контракт. Там было написано,
что я поступаю в распоряжение специального отдела АПР и за это мне
полагалось десять тысяч в месяц во время службы и половинный оклад по выходу
на пенсию. Плюс триста тысяч на обустройство гражданской жизни. В случае
смерти, эти триста тысяч передавались указанным мною лицам. Чего еще желать
парню, которому только исполнилось двадцать лет?.. И я подписал этот
контракт.
      Как потом выяснилось, его подписали все восемь "счастливчиков" -
мышеловка, в середине которой был сыр, захлопнулась. Нас перевезли в
какой-то важный медицинский и исследовательский центр. Там были огромные
корпуса забитые сложнейшей аппаратурой...
      - АПР может себе это позволить. - Заметил капитан Эббот. Он видел, что
воспоминания разволновали Эмиля и специально прервал его повествование.
      - Да, денег у них хватает. Так, вот, поначалу мы занимались
общефизической подготовкой и нам все время внушали, что нужно качать мышцы.
Естественно, в нашем рационе появилось большое количество разноцветных
капсул с витаминами, стимуляторами и стероидами. Мы росли, как на дрожжах.
Потом к обычным тренировкам стали добавлять облучение "психокинетиком". Я до
сих пор не знаю, что это было за излучение, но после сеансов, появлялся
такой прилив сил, что хотелось свернуть горы.
      Увлекшись, Эмиль начал жестикулировать, но боль в мышцах, дала о себе
знать и черты его лица исказились. Он снова закашлялся и опять пригубил
лимонада.
      - Когда я рассказываю, - пояснил он, - то забываю, что давно уже не
двадцатилетний парень, а старая дохлятина. Ну, ладно, я продолжу...
      Чем дольше мы оставались в этом центре, тем больше времени с нами
проводили специальные наставники. Моего, например, звали Роджер. Эти
наставники вникали во се наши дела. Корчили из себя наших лучших друзей, к
которым можно обратиться с любой проблемой. У них еще был такой трюк - они
внушали нам, что просто умирают от зависти. Дескать им, по медицинским
соображениям, уже никогда не удастся стать "супервоинами". Мы, конечно,
спрашивали, что такое супервоины, а они отнекивались - секретная информация
и до поры до времени, ее знать не положено.
      Так и провели мы в полной изоляции около года, точно я сказать не могу.
Не могу, потому что день был похож на день и все мысли были только об одном
- сколько грамм мышечной массы удалось за сегодня нарастить. Тогда мы были
на этом, просто, зациклены. Нам было наплевать на, какие-то, там
эстетические ограничения. Чем больше - тем лучше. Вскоре наставники стали
корректировать свои установки. Теперь они твердили что, человеческие
возможности, несмотря на эффективность всяких, там таблеток, ограничены.
      На одной из лекций, нам объяснили, что сколько не стимулируй
человеческие органы, они, в конце концов, могут дать сбой. Вся наша команда
была огорчена этим сообщением, но нас приободрили и сказали, что если мы
будем стараться, то, возможно, нам сумеют помочь другими средствами.
      Я помню, что после этой лекции, ко мне подошел наставник и мы с ним
побеседовали. Он сказал, что даже если мне не удастся подготовиться к
биомодификациям, я смогу нормально работать, где нибудь, в тиши кабинета:
"Пойми, Эмиль, не всякий может стать "супервоином", а составлять бумажки
тоже кто-то должен..."
      Эмиль прервал рассказ и хитро посмотрел на своих гостей.
      - У вас в НСБ, небось тоже, умеют создавать атмосферу?..
      - Видимо, да, сэр. - Кивнул капитан Эббот. - Спецслужбам вообще
свойственно поступать скверно. Они не думают о конкретных людях. Они
заботятся сразу обо всем человечестве...
      - И вы, лично, тоже?..
      - А чем я лучше других?..
      - Вы не кривляетесь, мистер...
      - Эббот... - Подсказал капитан.
      - Мистер Эббот... И это мне нравится. Ну так я продолжу... Вообщем, я
был в панике. Естественно, в таком же состоянии пребывали и мои товарищи по
несчастью. Вечером, ко мне в комнату снова пришел Роджер и сказал, что я ему
все равно, как сын и он приложит все силы, если нужно даже пойдет на
должностное преступление, но устроит для меня биомодификацию.
      От избытка чувств я, тогда, едва не расплакался и поклялся Роджеру в
верности до гроба. С того дня вся наша группа взялась за тренировки с
утроенной силой. Опасаясь, чтобы с нами ничего не случилось, начальство
распорядилось проводить беглый медицинский осмотр каждые четыре часа.
      А после тренировок, на недолгих теоретических занятиях мы постигали
гениальность доктора Штайнера, который, некогда, вывел специальную свинью.
Размер и параметры ее внутренних органов, были схожи с человеческими. Эта
знаменитая порода свиней получила название "свинья Штайнера", обессмертив
имя своего создателя.
      - Но ведь органы этих животных, сэр, используются не только АПР. С их
помощью спасают множество обреченных людей... - Возразил Форенсен. Он уловил
отношение Эмиля к наследию доктора Штайнера.
      - А вы, молодой человек, когда нибудь видели лицо человека, которому
имплантированы органы свиньи?
      - Вообще-то, сэр, не приходилось. А что, это можно определить и по
лицу?
      - Конечно. Наполовину эти люди уже свиньи. Они животные... Да... Ну так
вот. Все мы уже были готовы принять жуткую операцию, как бесценный дар, но
видимо, для страховки, нас решили добить показательными выступлениями
настоящих "грейтимплантов". И это было красочное, грамотно поставленное,
шоу.
      Впервые увидев "грейта" в полной боевой амуниции, я не мог поверить,
что это живой человек. Представьте себе богатыря в два с половиной метра
ростом, который закован в броню и вооружен как легкий танк.
      Авиационная автоматическая пушка, ракетная установка, штурмовые
гидравлические ножницы. Одним словом, это зрелище еще больше укрепило всех
нас в решении сделаться точно такими.
      И вот, пришел день, когда от действия наркоза, мир померк у меня перед
глазами и я провалился в темноту, чтобы уже никогда не вернуться к прежней
жизни, полной радостей и огорчений. По приложению к контракту, которое мне
показали за день до начала операции, мое сердце, печень и, извините, яйца,
убирали на консервацию, при температуре жидкого азота. От оставшихся же
органов, брали только образцы тканей. К этой же коллекции добавили немножко
спинного и костного мозга, лоскуток кожи и ушной хрящ.
      Вместо этого мне вставили свиное сердце и подшили третью почку, ранее
принадлежавшую той же свинке. Весь мой скелет продублировали сверхпрочным
стальным каркасом, который, при лазерном облучении увеличивался в размерах,
принуждая деформироваться и мои кости. Спустя сорок часов операция
закончилась и еще неделю на мне затягивались шрамы.
      После столь сложной операции, я быстро восстановился и еще через три
недели приступил к первым тренировкам. Однако теперь нас оставалось только
пятеро, остальные наши товарищи операции не пережили.
      Но о них уже никто не вспоминал - свиные сердца оказались не такими
чуткими, как человеческие и теперь увеличение дневной порции еды было для
нас лучшим поощрением. Ели мы очень много, при этом громко чавкая, давясь и
рыгая. И конечно сам процесс кормежки, выглядел просто отвратительно.
      Так и проходили наши дни: тренировки, еда, процедуры и сон. Аппетит все
возрастал и вместе с едой нам стали давать дополнительные ферменты,
позволявшие человеческим желудкам справляться с такой нагрузкой. Так
продолжалось еще, полгода, а потом нам провели второй этап биомодификации.
      На этот раз в хранилище ушли наши желудки, кишки, почки и селезенки.
Все это заменили свиной начинкой, плюс ко всему добавили по второму
сердцу...
      В этом месте Эмиль прервал свой рассказ и посмотрел на Форенсена,
который, как будто испытывал легкое недомогание.
      - В чем дело, молодой человек, я слишком подробно рассказываю? Может
лучше в общих словах?..
      - Нет-нет, сэр, никаких общих слов... - Почти категорично заявил
капитан Эббот. - Он выдержит, - кивнул капитан на Бена, - Он крепкий парень.
Продолжайте пожалуйста...
      - Да, пожалуйста... - Кивнул Форенсен делая глоток не разведенной
"панки".
      - Помню, что после того, как наркоз перестал действовать и я пришел в
себя и у меня появилось странное ощущение. Будто я в больничной палате не
один. Даже не то что в палате, а даже на своей больничной койке. Как
оказалось, это был побочный "эффект раздвоения", с которым нужно было
мириться и к которому, я, в конце концов, привык.
      После второй операции все швы зажили на мне, как на собаке, а точнее
сказать, как на свинье. Вы, наверное, знаете, что организмы этих животных
значительно лучше защищают себя от всяческих инфекций...
      После небольшого восстановительного периода, мы продолжали наши
тренировки и, практически, не задумывались над тем, в каких отвратительных
монстров мы превратились на самом деле.
      Теперь на нас шили специальную одежду, огромных размеров, нам
изготовляли мощные кожаные бандажи, которые мы одевали во время тренировок,
тарелки из которых мы ели, были больше, чем тазы из прачечной. Даже унитазы,
представьте себе, делались специальными, поскольку гадили мы в ужасающих
количествах. Параллельно с усиленными тренировками, мы изучали тактику и
стратегию наземного боя. Позже перешли к изучению абордажных акций в
космосе.
      Через восемь месяцев, после второй операции, нам дали возможность
примерить боевые доспехи и вооружение, которые, в общей сложности весили
четыреста пятьдесят килограмм. К тому времени я уже довольно легко мог
таскать эту тяжесть, однако перемещать такой груз в боевой обстановке, я еще
не умел. Тем более с такой скоростью, как это делали "грейтимпланты" на
показательных выступлениях.
      После "примерки" нас стали натаскивать на выносливость. Мы начали
бегать, насколько это было возможно при наших габаритах. Однако бег быстро
сжигал массу, которую мы нарабатывали с таким трудом и это компенсировалась
добавкой к дневному рациону, а также инъекциями концентрированных витаминов
класса SUB. Кроме того, каждое утро приходилось принимать лекарства
снимающие противоречия между "человеческой" и "свиной" частями.
      - Никогда не слышал ни о чем подобном. - Заметил Эббот. - Я имею ввиду
витамины. - Пояснил он.
      - Ничего удивительного все это - "ноу-хау" Агентства...
      - Прошу прощения, сэр, а противоречия между органами свиньи и вашей
собственной частью проявлялись на физическом плане? Или...
      - И на физическом и психическом тоже, но наши руководители считали, что
физический план важнее... Честно говоря, господа, все что я вам рассказываю,
я вспомнил только год назад. До этого у меня в голове были только туманные
картинки. Я подозреваю, что мне повезло и я один из немногих бывших
"грейтов", кто сумел так близко подойти к первоначальному человеческому
обличию.
      - А много ли "грейтимплантов" доживает до пенсии, сэр? - Спросил
капитан Эббот.
      - Из нашей группы в пять человек, на пенсию вышли только двое,
остальные погибли на разных акциях. Из нас двоих дотянувших до пенсии, я
самый здоровенький. Второй парень не может себе позволить жить вне
медицинский учреждений.
      - Мы прервали вас, сэр. Пожалуйста продолжайте...
      Эмиль еще выпил лимонада и продолжил:
      - Ну так вот. Наша группа успешно тренировалась и к силе стала
прилагаться еще и выносливость. Все больше времени мы проводили в доспехах и
полном вооружении. Занимались учебными стрельбами, учились вламываться в
дома, пробивать стены. Однако при наших размерах мы были слишком
медлительными и это делало нас слишком уязвимыми в бою.
      Чтобы сделаться быстрыми, мы перенесли еще и третий этап
биомодификации. На этот раз нам вживили дублирующую нервную систему -
нейроканалы асомеры, гигантского агрессивного насекомого. Только после этого
мы стали похожи на настоящее супероружие. Наша реакция стала неуловимой, а в
полном вооружении мы двигались так же быстро, как самые хорошие "коммандос".
Правда, за это пришлось "платить" поглощением еще большего количества
лекарств и принятием неизвестных, до того момента, процедур.
      Еще через несколько месяцев "отделочных работ", все мы были признаны
годными, к боевой работе. И вот тогда началась настоящая служба.
      Нас перебрасывали с места на место, с одной планеты на другую. А в
длинных перелетах мы едва успевали прийти в себя и набраться сил для
очередной схватки.
      Полицейские акции, штурм укреплений, дуэли с военными геликоптерами -
все это было. Даже были случаи, когда мы схватывались с легкими роботами.
Один раз это были "Синдикаты", полностью автоматические машины управляемые
собственным чипом. В другом случае пришлось вести бой с пилотируемыми
военными разведчиками - "Ирокезами". Они были выше нас почти вдвое, но при
нашей реакции это им мало помогло.
      Это был настоящий бой. Мы в упор вспарывали их из автоматических пушек,
а они поливали нас пулеметным огнем. Тогда мы потеряли первого из нашей
пятерки.
      - А как вы вернулись в свое теперешнее состояние? Ведь ваш рост я думаю
не более двух метров... - Поинтересовался Форенсен, который уже справился со
своим приступом тошноты.
      - О, это тоже было нелегко. Практически, я проходил все те же этапы,
только в обратную сторону. Место усиленных тренировок заняла оздоровительная
физкультуры. Я уже не гнался за массой, привесами, новыми биомодификациями и
из моего ежедневного рациона, постепенно, убирали таблетки, стимуляторы,
ферменты.
      Потом была операция и мне удалили нейроканал этого насекомого.
Буквально через два месяца, мне вернули половину моих потрохов, а еще через
три, из меня вытащили последний свинские запчасти...
      - Что же вы почувствовали, когда вам вернули человеческое сердце? -
Спросил Эббот.
      - Что почувствовал? Помню, что я открыл глаза и ощутил боль во всем
теле, но вместе с этим меня поразила яркость тех цветов, которые я стал
различать. Яркость цветов, полнота запахов - это было поразительно, ведь
всего этого я был лишен в течении восьми лет. Какое-то время я продолжал
оставаться в госпитале, где мне проводили всяческие восстановительные
процедуры, но прежнего здоровья, естественно, было не вернуть. Я отказался
от всяких, обезболивающих и поднимающих настроение таблеток. Я слишком много
съел их за время службы.
      Позже, когда я уже переехал в этот дом, у меня начались просто адские
боли и я, чтобы не сойти с ума был вынужден принимать лекарства. Но делал я
это только в тех случаях, когда мне было действительно худо. Иногда мне
казалось, что меня разрывают зубами какие-то демоны, мало того, временами я
их даже видел. Это меня пугало больше всего и я вызвал психиатра.
      Он пришел и сказал, что нужно принимать лекарства - видимые мной
демоны, это всего лишь галлюцинации, на почве болевого шока. Это был очень
дорогой и представительный доктор, но я решил выслушать мнение и иных
специалистов. Я вызвал одну старуху, о которой вычитал в газете. Она, якобы,
могла общаться с потусторонними силами.
      - И что же старуха? - Подался вперед увлеченный рассказом Форенсен.
      - Она сказала, что я не человек, а чудовище и моим мучениям не будет
конца. Тогда я потребовал объяснений и она сказала, что я перестал был
человеком, но и не стал кем-то другим. Я перестал быть целостным, поэтому
меня преследуют демоны. "...Они всегда выбирают тех, кто послабей. Тех, кто
утерял свою целостность..." - Так сказала эта знахарка.
      - Да, - после некоторого молчания, заметил капитан Эббот. - Если бы
пустить все тайны АПР на мирные цели...
      - Есть еще много разных чудес, которые АПР прячет за семью печатями. -
Сказа Эмиль. - Например истребитель, привезенный из-за Основного Рубежа. Вы
о таком что нибудь слышали, мистер Эббот?..
      - Да, как будто была такая информация. Космический Флот очень
интересовался судьбой этой машины. Я помню, что сам видел их запрос. Тогда я
был еще лейтенантом... Оставалось несколько человек, которые могли пролить
свет на эту проблему, но ко времени дачи показаний, все они оказались
мертвы.
      - Да, АПР не любит людей с хорошей памятью... - Заметил Эмиль.

29.

      В Линдбурге "Полизерус" было лучшим кабачком, который любили посещать
капитаны грузовых судов. Хозяин "Полизеруса" назначал разумные цены и
получал значительный доход, благодаря обилию посетителей. Здесь подавали
настоящие отбивные, натуральное пиво и самую крепкую "панку". Поскольку для
прибывающих в порт Линдбурга грузовиков, никаких часовых поясов не
существовало, кабачок работал круглые сутки.
      Именно об этом кабачке и были все мысли капитана Слэша и он едва
дождался того момента, когда у него приняли злосчастный груз.
      Последняя роспись в накладных и готово. На три дня можно было забыть о
пограничных патрулях, опасных перевозках и непредсказуемых нанимателях.
      - Сэр, я отпускаю команду?.. - Спросил капитана боцман Либерман, уже
надевший выходной костюм.
      - Да, конечно, всех кроме вахты...
      - Само собой, сэр. Я спрашиваю, чтобы выяснить не нужно ли увеличить
количество дежурных?..
      - Нет, боцман, все как обычно.
      В предрассветной светлеющей темноте, на самом верху трапа появилась
фигура в белом кителе. Капитан Слэш сразу понял кто это. Только штурман
Крамер, выходил в город в парадной военной форме. Он уверял, что это
значительно облегчало знакомство с женщинами, однако на дамского угодника
штурман был совсем непохож.
      "Должно быть он только изводит их своими враками..." - Продумал
капитан.
      Крамер был хорошим штурманом, но в свободное от службы время, любил
рассказывать случайным собеседникам о подвигах, совершенных им в далеких
глубинах неизведанного космоса. Слушать это мог не каждый
      Вслед за штурманом спустилась толпа матросов. Они весело галдели, и
едва не подпрыгивали от нетерпения, торопясь начать пропивать свое
жалование. Слэш знал, что спустя трое суток, они возвратятся на "Хокай" с
синяками под глазами и в разорванной одежде. Бывало, что вслед за ними на
грузовик наведывалась городская полиция и уводила одного, а то и двух
нашкодивших гуляк. И тогда, за несколько часов до старта, боцман Либерман,
убегал в город, чтобы найти арестованным замену. Он всегда возвращался с
добычей и корабль, полностью укомплектованным, отправлялся в очередной рейс.
      Матросы уходили все дальше к воротам порта, а несколько человек,
стоявших на трапе, завистливо смотрели вслед своим товарищам. В этот раз они
оставались на борту грузовика - вахтовое дежурство было расписано заранее.
      Наконец появился помощник Слэша - Беджамин Корсак. Он лихо сбежал вниз
по трапу и отрапортовал:
      - Сэр, регламентные работы уже идут. Заправка начнется через два часа.