Страница:
– Так вот… Она сколотила шайку не от хорошей жизни, с ней несправедливо обошлись… – заговорил Пеменхат, время от времени облизывая пересохшие губы. – А на самом деле мечтала о семье… о тихом мирном житье… Я вернулся и нашёл её. И увёз. Мы зажили, как она хотела. Я как раз был тогда при деньгах, много де…
Дыхание сбилось, некоторое время он отрывисто и сухо кашлял. Боль колотилась в плече как пестик в ступе, жар стучал в затылок.
– Короче, почтенный! – взволнованно попросил Карсидар. – Ты и без того крайне слаб.
– А я и так коротко. Словом, я открыл трактир… тогда, в первый раз. Но как-то я был в отъезде, а за мной нагрянули… Они искали меня. Хотели награду за голову. Как за твою, мастер. Но там была Силипа…
Старик отрывисто охнул.
– Они забрали её и сожгли трактир. Я вернулся, меня едва не схватили. Но я пошёл туда… перерезал всех как цыплят…
– Ну и что? Быстрее! – не вытерпел Карсидар.
– Силипа… Я не успел. Она умерла у меня на руках. И ребёнок родился мёртвый, но это пока они её…
Пеменхат окинул слушателей бессмысленным помутившимся взором.
– И когда она умирала, то попросила, чтоб я жил как приличный человек… всегда. Чтобы содержал трактир, а не мотался по дорогам. Я старался, честно старался. Но вышло так, что я… – некоторое время Пеменхат беззвучно открывал и закрывал рот, наконец прохрипел:
– …умер на большой дороге.
– Ты и в самом деле помрёшь, если не прекратишь болтать, – раздражённо сказал Карсидар. – Это всё? Ты уже кончил?
Он так ничего и не понял. Молодость, молодость!..
– Ты прав. Это бессмысленно, – сказал Пеменхат, устало опускаясь вперёд и обнимая руками шею Ристо.
– Эй! Ты жив? – заволновался Карсидар, обманутый темнотой. – Ответь, Пем!
– Жив, жив, – поспешил успокоить его Читрадрива.
– Тогда езжайте.
Карсидар развернул Ристо мордой в ту сторону, где должен был находиться хуторок, что-то шепнул ему в ухо, звонко хлопнул по крупу, и гнедой затрусил вперёд. За ним последовали мальчик на низкорослой лошадке, навьюченный мул и лошадь Читрадривы.
– Смотри, накажи Векольду, чтобы заботился о нём, – услышал Пеменхат слова Карсидара и, прежде чем впасть в забытье, подумал: «Интересно, кого он имеет в виду – меня или Ристо?»
Глава XI.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Глава XII.
Дыхание сбилось, некоторое время он отрывисто и сухо кашлял. Боль колотилась в плече как пестик в ступе, жар стучал в затылок.
– Короче, почтенный! – взволнованно попросил Карсидар. – Ты и без того крайне слаб.
– А я и так коротко. Словом, я открыл трактир… тогда, в первый раз. Но как-то я был в отъезде, а за мной нагрянули… Они искали меня. Хотели награду за голову. Как за твою, мастер. Но там была Силипа…
Старик отрывисто охнул.
– Они забрали её и сожгли трактир. Я вернулся, меня едва не схватили. Но я пошёл туда… перерезал всех как цыплят…
– Ну и что? Быстрее! – не вытерпел Карсидар.
– Силипа… Я не успел. Она умерла у меня на руках. И ребёнок родился мёртвый, но это пока они её…
Пеменхат окинул слушателей бессмысленным помутившимся взором.
– И когда она умирала, то попросила, чтоб я жил как приличный человек… всегда. Чтобы содержал трактир, а не мотался по дорогам. Я старался, честно старался. Но вышло так, что я… – некоторое время Пеменхат беззвучно открывал и закрывал рот, наконец прохрипел:
– …умер на большой дороге.
– Ты и в самом деле помрёшь, если не прекратишь болтать, – раздражённо сказал Карсидар. – Это всё? Ты уже кончил?
Он так ничего и не понял. Молодость, молодость!..
– Ты прав. Это бессмысленно, – сказал Пеменхат, устало опускаясь вперёд и обнимая руками шею Ристо.
– Эй! Ты жив? – заволновался Карсидар, обманутый темнотой. – Ответь, Пем!
– Жив, жив, – поспешил успокоить его Читрадрива.
– Тогда езжайте.
Карсидар развернул Ристо мордой в ту сторону, где должен был находиться хуторок, что-то шепнул ему в ухо, звонко хлопнул по крупу, и гнедой затрусил вперёд. За ним последовали мальчик на низкорослой лошадке, навьюченный мул и лошадь Читрадривы.
– Смотри, накажи Векольду, чтобы заботился о нём, – услышал Пеменхат слова Карсидара и, прежде чем впасть в забытье, подумал: «Интересно, кого он имеет в виду – меня или Ристо?»
Глава XI.
ПАСТЬ ДРАКОНА
– Постой, дай отдышаться.
Карсидар обернулся и, увидев, что Читрадрива едва передвигает ноги, остановился. Минуты через полторы гандзак нагнал его, и оба опустились на широкий плоский валун, забрызганный светло-коричневыми пятнами лишайника.
– Одел бы перстень, – посоветовал Карсидар, прислушиваясь к тяжёлому, с присвистом дыханию спутника.
– Ну да, ещё чего! Так понемногу привыкнешь к этой штуковине, что потом и не проживёшь без неё.
– Ты хочешь сказать, что проживёшь без неё, если будешь так выматываться? – не без некоторой доли ехидства спросил Карсидар.
Оба рассмеялись этой не слишком весёлой и не совсем удачной шутке.
– Ладно, тогда брось свой дурацкий меч, легче будет идти, – уже вполне серьёзно предложил Карсидар.
На досуге он придирчиво изучил оружие, которым Читрадрива чрезвычайно гордился, и в конце концов вынес безапелляционный приговор: меч дрянной, для серьёзной битвы не годится. Бывший хозяин обзавёлся им исключительно потому, что не был в состоянии раздобыть более приличный. Читрадрива возражал, что это боевой трофей, и сражаться им, имея перстень, – одно удовольствие. Ясное дело, ему чрезвычайно льстило осознание факта, что он, возможно, стал единственным гандзаком из живущих ныне, который дрался настоящим оружием и одержал с его помощью настоящую победу. Проще говоря, этот меч ему очень понравился.
Вот и сейчас Читрадрива упрямо мотнул головой и сказал:
– Ни в коем случае.
– Но если так пойдёт и дальше, ты свалишься от усталости и околеешь, прежде чем мы найдём проход в Ральярг.
– Нет. Просто должен быть какой-то другой путь, ведущий в Риндарию. Определённо, так оно и есть, – сказал Читрадрива, наклонился, зачерпнул пригоршней снег и приложил к разгорячённому лбу. – Не мог же ты, будучи маленьким ребёнком, столько времени мотаться по этим проклятым горам без еды и питья и остаться в живых.
– Почему без питья? А снег? – спросил Карсидар.
– Ну, снег – да, но пища…
Читрадрива благоразумно умолк, потому что есть хотелось ужасно, а припасы приходилось экономить. Здесь не было никакой дичи, лишь изредка попадались странные тёмно-оранжевые ягоды. Сперва они не трогали их, но когда начал одолевать настоящий голод, всё же решились. К счастью, ягоды оказались съедобными, но не насыщали, а лишь временно притупляли ноющую боль в желудке. Поэтому есть нормальную пищу было необходимо хотя бы раз в день, иначе в таких условиях просто не выжить.
– Послушай, шлинасехэ, а может, ты всё-таки вспомнишь, как шёл тогда? – со слабой надеждой спросил Читрадрива. – То есть, не шёл, а бежал.
– Я ничего не помню, – вздохнул Карсидар. – Но если мы терпеливо обследуем каждый закоулок, каждое ущелье, заглянем за каждый уступ, уверен, в конце концов найдём то, что ищем.
– Найти-то найдём, – согласился Читрадрива. – Да не было бы слишком поздно.
– Ничего, потерпишь, раз не желаешь бросать лишнюю ношу, – ободрил его Карсидар. – Много лет назад я не погиб, и сейчас мы не пропадём. Тем более вдвоём. И тем более, мы не дети.
Этот поворот разговора нельзя было назвать удачным. Оба вспомнили Сола, а также нелёгкое дело, которое ему предстояло выполнить. Отвёз ли мальчик раненого Пеменхата в Толстый Бор? Доехал ли старик до места живым, не скончался ли от полученной раны в дороге? Читрадрива сделал для него всё, что мог, но слишком уж тяжёлой была рана. И беспокойство за жизнь и здоровье мальчика и Пеменхат не покидало их.
– Слышь, гандзак, а почему ваш народ так называется? – спросил Карсидар о первом, что пришло в голову, лишь бы отвлечься от опасной темы.
– Наш народ, ты хотел сказать?
Карсидар понял, что Читрадрива вновь пытается втянуть его в осуществление своих планов. Однако спорить с ним не было никакого желания, и он не очень охотно согласился:
– Ну… допустим, наш народ.
– Давным-давно мы кочевали по степям, и гохем казалось, что так звенят подковы на копытах наших лошадей. Оттого слово «гандзак» такое звучное, в нём будто…
Неподалёку справа раздалось словно бы глухое медвежье ворчание. Неужели обвал?
– Обвал, что ли, – неуверенно предположил Читрадрива.
– Очень может быть, – согласился Карсидар. – Надо пойти посмотреть, а то вдруг и дороги впереди нет. Тогда надо поворачивать.
Однажды они уже свернули. Что, если придётся менять маршрут снова? Или спускаться вниз…
Карсидар встал, поплотнее завернулся в одеяло и пошёл к уступу скалы, уходившей отвесно вверх. За ним поплёлся Читрадрива. Жалкие, предельно вымотавшиеся и измученные, они ни капли не походили на отважных путешественников, задавшихся великой целью поиска легендарного Ральярга, затерянного высоко в горах.
Загадочный звук повторился. Только теперь он больше напоминал не ворчание рассерженного медведя, а слившиеся воедино глухие удары. Чёрт возьми, кажется, в самом деле обвал!
Карсидар первым обогнул уступ – и остановился, как вкопанный.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил шедший следом Читрадрива.
– Потрясающе!..
Впрочем, Читрадрива уже нагнал его и теперь сам мог воочию любоваться открывшейся взору величественной картиной. В нижней части крутого горного склона зиял провал огромной пещеры, из неестественно-чёрных недр которой время от времени вырывался тот самый неясный рокот, который путники поначалу приняли за шум обвала. В глубине пещеры вспыхивали и тут же гасли лиловые отблески.
– Пасть дракона, – сказал наконец Читрадрива. – Это действительно похоже на рассказы стариков.
– Значит, Ральярг существует на самом деле, – задумчиво отозвался Карсидар, и было не совсем ясно, спрашивает он об этом товарища или просто рассуждает вслух.
– Риндария, – поправил Читрадрива. – Раз ты признаёшь, что принадлежишь к племени анхем, учись говорить по-нашему.
– А ты хочешь научиться фехтовать. По-нашему, – поддел его Карсидар.
Читрадрива, однако, не отреагировал на явную издёвку, а сбросив одеяло, уронив на снег узелок с едой и расправив плечи, медленно зашагал к пещере.
– Ты куда? – спросил Карсидар, хотя намерения товарища были понятны и без слов.
– К дракону в пасть. Или в брюхо, – ответил Читрадрива насмешливо, видимо, решив отыграться за выпад насчёт фехтования.
– Так сразу? Не раздумывая?
– А чего тут думать!
И то правда: чего? Не эту ли пещеру они искали? Не сюда ли направились с далёкого севера? И вот – дошли. Пеменхат ранен, может быть, умер. Сол вернулся в Толстый Бор и будет отныне прилежно изучать виноградарство, а возможно, когда-нибудь попадёт и на княжеский двор. Лошадей нет, Ристо нет, припасы на исходе…
А они дошли! Вдвоём, вдоволь наскитавшись по горам, отчаявшись в успехе, но всё же дошли! Так зачем раздумывать?
– Можешь оставаться здесь, коли хочешь. Я не тяну тебя на верёвке.
– Ладно, не обращай внимания. Это я так, – примирительно сказал Карсидар, тоже бросил лишние вещи и направился к пещере. – В крайнем случае, можно идти в Ральярг…
– В Риндарию, мастер.
– …ну, в Риндарию не сразу, а для начала посмотреть, что там и как. Верно?
Читрадрива пренебрежительно хмыкнул. Что ещё за колебания у Карсидара! Что на него нашло?..
Но выяснять это было недосуг. Читрадриву ждала Риндария, попасть в которую он мечтал, возможно, с самого раннего детства. И вот его мечты так близки к осуществлению!
При их приближении пещера точно затаилась. Вспышки лилового света прекратились, отдалённый рокот смолк.
– Того и гляди набросится, – пошутил Читрадрива.
И путники ступили под свод пещеры. Шаг, ещё шаг… Вроде ничего опасного. И ни капли необычного…
А это что такое?
Карсидар вплотную приблизился к стене пещеры и принялся рассматривать необыкновенные лиловые наросты на ней. Вытянул руку, осторожно коснулся…
Скользкая поверхность наростов ожила, по ней побежала цепочка странных точечных огоньков. Карсидар отдёрнул руку, но тут будто кто-то невидимый схватил его за ухо, вывернул голову вбок и поволок вглубь пещеры.
– Эй, пусти! – услышал он отчаянный вопль Читрадривы и скосив глаза увидел, как он упирается, выгибается, но шаг за шагом идёт вперёд.
– Меня тянут за пояс, – крикнул Читрадрива. – Но не вижу, кто…
И они поняли одновременно!
– Серьга! – крикнул Карсидар.
– Перстень! В кармашке! – заорал обрадовано Читрадрива. Он с трудом вытащил непослушными пальцами меч, видимо, собираясь разрезать пояс.
– Не дури, перстень мой, – предупредил Карсидар, разгадавший намерение Читрадривы. Он пытался остановиться, уцепившись за стену, но она была очень скользкой и холодной, точно покрытая льдом. А лёгкий, почти неощутимый поначалу ветерок, проникающий из устья вглубь, всё крепчал, толкал в спину и заставлял шаг за шагом углубляться в неизвестность.
– Нас засасывает! Это уж точно похоже на живого дракона! – воскликнул изумлённый Читрадрива.
И в этот момент раздался крик:
– Мастер Карсидар! Читрадрива! Это я!..
Ветер ударил бешеным порывом, повалил с ног. Карсидар обернулся и увидел, что у входа застыл поражённый Сол, державший под уздцы его любимца Ристо. В мозгу мигом возникло множество вопросов, но задать их не было ни времени, ни возможности.
– Ты откуда?! Куда?! Назад!!! – захлёбываясь ветром, заорал Карсидар.
Заслышав голос хозяина, конь взвился на дыбы и бешено замолотил в воздухе передними ногами. Сол повис на уздечке, пытаясь усмирить взбесившееся животное. Ристо рванулся вперёд, мальчик выпустил узду и остался лежать у входа, распластавшись на каменном полу и мёртвой хваткой вцепившись в щербинки камня, потому что ветер мог запросто втянуть в пещеру также его.
Какой мастер не любит своего коня?!
Забыв обо всём на свете, Карсидар сделал движение навстречу Ристо и, изогнувшись в воздухе, каким-то чудом умудрился поймать кончик повода.
А их уже оторвало от пола, подняло в воздух и стремительно несло в бездонные недра пещеры. Её стены переливались фиолетовыми огнями, сокращались, дышали и ухали. Ристо отчаянно ржал и бессмысленно перебирал ногами.
– Ма-а-а-а-сте-е-е-ер!.. – перекрикивая неистовый гул завопил Читрадрива.
Карсидар же ещё раз рванулся к коню, пытаясь дотянуться до шеи животного.
И тут случилось невероятное! Неведомые силы, вцепившись в тело Читрадривы, скрутили его наподобие мокрой тряпки и размазали в мерцающем лиловом воздухе. Карсидар задохнулся криком.
Если бы он знал, что Читрадрива видел и после готов был поклясться всеми богами, имена которых только мог припомнить, как затвердевший до состояния железа ветер полосует на куски его, Карсидара, вместе с Ристо, растирает в прах и обращает в ничто их жалкие останки…
Но Карсидар не знал этого, как, впрочем, не знал ничего и Читрадрива, вдруг поверивший, что они в самом деле угодили в пасть легендарного дракона.
Карсидар обернулся и, увидев, что Читрадрива едва передвигает ноги, остановился. Минуты через полторы гандзак нагнал его, и оба опустились на широкий плоский валун, забрызганный светло-коричневыми пятнами лишайника.
– Одел бы перстень, – посоветовал Карсидар, прислушиваясь к тяжёлому, с присвистом дыханию спутника.
– Ну да, ещё чего! Так понемногу привыкнешь к этой штуковине, что потом и не проживёшь без неё.
– Ты хочешь сказать, что проживёшь без неё, если будешь так выматываться? – не без некоторой доли ехидства спросил Карсидар.
Оба рассмеялись этой не слишком весёлой и не совсем удачной шутке.
– Ладно, тогда брось свой дурацкий меч, легче будет идти, – уже вполне серьёзно предложил Карсидар.
На досуге он придирчиво изучил оружие, которым Читрадрива чрезвычайно гордился, и в конце концов вынес безапелляционный приговор: меч дрянной, для серьёзной битвы не годится. Бывший хозяин обзавёлся им исключительно потому, что не был в состоянии раздобыть более приличный. Читрадрива возражал, что это боевой трофей, и сражаться им, имея перстень, – одно удовольствие. Ясное дело, ему чрезвычайно льстило осознание факта, что он, возможно, стал единственным гандзаком из живущих ныне, который дрался настоящим оружием и одержал с его помощью настоящую победу. Проще говоря, этот меч ему очень понравился.
Вот и сейчас Читрадрива упрямо мотнул головой и сказал:
– Ни в коем случае.
– Но если так пойдёт и дальше, ты свалишься от усталости и околеешь, прежде чем мы найдём проход в Ральярг.
– Нет. Просто должен быть какой-то другой путь, ведущий в Риндарию. Определённо, так оно и есть, – сказал Читрадрива, наклонился, зачерпнул пригоршней снег и приложил к разгорячённому лбу. – Не мог же ты, будучи маленьким ребёнком, столько времени мотаться по этим проклятым горам без еды и питья и остаться в живых.
– Почему без питья? А снег? – спросил Карсидар.
– Ну, снег – да, но пища…
Читрадрива благоразумно умолк, потому что есть хотелось ужасно, а припасы приходилось экономить. Здесь не было никакой дичи, лишь изредка попадались странные тёмно-оранжевые ягоды. Сперва они не трогали их, но когда начал одолевать настоящий голод, всё же решились. К счастью, ягоды оказались съедобными, но не насыщали, а лишь временно притупляли ноющую боль в желудке. Поэтому есть нормальную пищу было необходимо хотя бы раз в день, иначе в таких условиях просто не выжить.
– Послушай, шлинасехэ, а может, ты всё-таки вспомнишь, как шёл тогда? – со слабой надеждой спросил Читрадрива. – То есть, не шёл, а бежал.
– Я ничего не помню, – вздохнул Карсидар. – Но если мы терпеливо обследуем каждый закоулок, каждое ущелье, заглянем за каждый уступ, уверен, в конце концов найдём то, что ищем.
– Найти-то найдём, – согласился Читрадрива. – Да не было бы слишком поздно.
– Ничего, потерпишь, раз не желаешь бросать лишнюю ношу, – ободрил его Карсидар. – Много лет назад я не погиб, и сейчас мы не пропадём. Тем более вдвоём. И тем более, мы не дети.
Этот поворот разговора нельзя было назвать удачным. Оба вспомнили Сола, а также нелёгкое дело, которое ему предстояло выполнить. Отвёз ли мальчик раненого Пеменхата в Толстый Бор? Доехал ли старик до места живым, не скончался ли от полученной раны в дороге? Читрадрива сделал для него всё, что мог, но слишком уж тяжёлой была рана. И беспокойство за жизнь и здоровье мальчика и Пеменхат не покидало их.
– Слышь, гандзак, а почему ваш народ так называется? – спросил Карсидар о первом, что пришло в голову, лишь бы отвлечься от опасной темы.
– Наш народ, ты хотел сказать?
Карсидар понял, что Читрадрива вновь пытается втянуть его в осуществление своих планов. Однако спорить с ним не было никакого желания, и он не очень охотно согласился:
– Ну… допустим, наш народ.
– Давным-давно мы кочевали по степям, и гохем казалось, что так звенят подковы на копытах наших лошадей. Оттого слово «гандзак» такое звучное, в нём будто…
Неподалёку справа раздалось словно бы глухое медвежье ворчание. Неужели обвал?
– Обвал, что ли, – неуверенно предположил Читрадрива.
– Очень может быть, – согласился Карсидар. – Надо пойти посмотреть, а то вдруг и дороги впереди нет. Тогда надо поворачивать.
Однажды они уже свернули. Что, если придётся менять маршрут снова? Или спускаться вниз…
Карсидар встал, поплотнее завернулся в одеяло и пошёл к уступу скалы, уходившей отвесно вверх. За ним поплёлся Читрадрива. Жалкие, предельно вымотавшиеся и измученные, они ни капли не походили на отважных путешественников, задавшихся великой целью поиска легендарного Ральярга, затерянного высоко в горах.
Загадочный звук повторился. Только теперь он больше напоминал не ворчание рассерженного медведя, а слившиеся воедино глухие удары. Чёрт возьми, кажется, в самом деле обвал!
Карсидар первым обогнул уступ – и остановился, как вкопанный.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил шедший следом Читрадрива.
– Потрясающе!..
Впрочем, Читрадрива уже нагнал его и теперь сам мог воочию любоваться открывшейся взору величественной картиной. В нижней части крутого горного склона зиял провал огромной пещеры, из неестественно-чёрных недр которой время от времени вырывался тот самый неясный рокот, который путники поначалу приняли за шум обвала. В глубине пещеры вспыхивали и тут же гасли лиловые отблески.
– Пасть дракона, – сказал наконец Читрадрива. – Это действительно похоже на рассказы стариков.
– Значит, Ральярг существует на самом деле, – задумчиво отозвался Карсидар, и было не совсем ясно, спрашивает он об этом товарища или просто рассуждает вслух.
– Риндария, – поправил Читрадрива. – Раз ты признаёшь, что принадлежишь к племени анхем, учись говорить по-нашему.
– А ты хочешь научиться фехтовать. По-нашему, – поддел его Карсидар.
Читрадрива, однако, не отреагировал на явную издёвку, а сбросив одеяло, уронив на снег узелок с едой и расправив плечи, медленно зашагал к пещере.
– Ты куда? – спросил Карсидар, хотя намерения товарища были понятны и без слов.
– К дракону в пасть. Или в брюхо, – ответил Читрадрива насмешливо, видимо, решив отыграться за выпад насчёт фехтования.
– Так сразу? Не раздумывая?
– А чего тут думать!
И то правда: чего? Не эту ли пещеру они искали? Не сюда ли направились с далёкого севера? И вот – дошли. Пеменхат ранен, может быть, умер. Сол вернулся в Толстый Бор и будет отныне прилежно изучать виноградарство, а возможно, когда-нибудь попадёт и на княжеский двор. Лошадей нет, Ристо нет, припасы на исходе…
А они дошли! Вдвоём, вдоволь наскитавшись по горам, отчаявшись в успехе, но всё же дошли! Так зачем раздумывать?
– Можешь оставаться здесь, коли хочешь. Я не тяну тебя на верёвке.
– Ладно, не обращай внимания. Это я так, – примирительно сказал Карсидар, тоже бросил лишние вещи и направился к пещере. – В крайнем случае, можно идти в Ральярг…
– В Риндарию, мастер.
– …ну, в Риндарию не сразу, а для начала посмотреть, что там и как. Верно?
Читрадрива пренебрежительно хмыкнул. Что ещё за колебания у Карсидара! Что на него нашло?..
Но выяснять это было недосуг. Читрадриву ждала Риндария, попасть в которую он мечтал, возможно, с самого раннего детства. И вот его мечты так близки к осуществлению!
При их приближении пещера точно затаилась. Вспышки лилового света прекратились, отдалённый рокот смолк.
– Того и гляди набросится, – пошутил Читрадрива.
И путники ступили под свод пещеры. Шаг, ещё шаг… Вроде ничего опасного. И ни капли необычного…
А это что такое?
Карсидар вплотную приблизился к стене пещеры и принялся рассматривать необыкновенные лиловые наросты на ней. Вытянул руку, осторожно коснулся…
Скользкая поверхность наростов ожила, по ней побежала цепочка странных точечных огоньков. Карсидар отдёрнул руку, но тут будто кто-то невидимый схватил его за ухо, вывернул голову вбок и поволок вглубь пещеры.
– Эй, пусти! – услышал он отчаянный вопль Читрадривы и скосив глаза увидел, как он упирается, выгибается, но шаг за шагом идёт вперёд.
– Меня тянут за пояс, – крикнул Читрадрива. – Но не вижу, кто…
И они поняли одновременно!
– Серьга! – крикнул Карсидар.
– Перстень! В кармашке! – заорал обрадовано Читрадрива. Он с трудом вытащил непослушными пальцами меч, видимо, собираясь разрезать пояс.
– Не дури, перстень мой, – предупредил Карсидар, разгадавший намерение Читрадривы. Он пытался остановиться, уцепившись за стену, но она была очень скользкой и холодной, точно покрытая льдом. А лёгкий, почти неощутимый поначалу ветерок, проникающий из устья вглубь, всё крепчал, толкал в спину и заставлял шаг за шагом углубляться в неизвестность.
– Нас засасывает! Это уж точно похоже на живого дракона! – воскликнул изумлённый Читрадрива.
И в этот момент раздался крик:
– Мастер Карсидар! Читрадрива! Это я!..
Ветер ударил бешеным порывом, повалил с ног. Карсидар обернулся и увидел, что у входа застыл поражённый Сол, державший под уздцы его любимца Ристо. В мозгу мигом возникло множество вопросов, но задать их не было ни времени, ни возможности.
– Ты откуда?! Куда?! Назад!!! – захлёбываясь ветром, заорал Карсидар.
Заслышав голос хозяина, конь взвился на дыбы и бешено замолотил в воздухе передними ногами. Сол повис на уздечке, пытаясь усмирить взбесившееся животное. Ристо рванулся вперёд, мальчик выпустил узду и остался лежать у входа, распластавшись на каменном полу и мёртвой хваткой вцепившись в щербинки камня, потому что ветер мог запросто втянуть в пещеру также его.
Какой мастер не любит своего коня?!
Забыв обо всём на свете, Карсидар сделал движение навстречу Ристо и, изогнувшись в воздухе, каким-то чудом умудрился поймать кончик повода.
А их уже оторвало от пола, подняло в воздух и стремительно несло в бездонные недра пещеры. Её стены переливались фиолетовыми огнями, сокращались, дышали и ухали. Ристо отчаянно ржал и бессмысленно перебирал ногами.
– Ма-а-а-а-сте-е-е-ер!.. – перекрикивая неистовый гул завопил Читрадрива.
Карсидар же ещё раз рванулся к коню, пытаясь дотянуться до шеи животного.
И тут случилось невероятное! Неведомые силы, вцепившись в тело Читрадривы, скрутили его наподобие мокрой тряпки и размазали в мерцающем лиловом воздухе. Карсидар задохнулся криком.
Если бы он знал, что Читрадрива видел и после готов был поклясться всеми богами, имена которых только мог припомнить, как затвердевший до состояния железа ветер полосует на куски его, Карсидара, вместе с Ристо, растирает в прах и обращает в ничто их жалкие останки…
Но Карсидар не знал этого, как, впрочем, не знал ничего и Читрадрива, вдруг поверивший, что они в самом деле угодили в пасть легендарного дракона.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ДО ПОСЛЕДНЕГО МОРЯ
Глава XII.
ЛЮДИ В КОЖАНЫХ ДОСПЕХАХ
Что-то мягкое и мокрое коснулось тыльной стороны его правой кисти, и Карсидар, тихо вскрикнув, с ужасом отдёрнул руку. Темнота слабо завибрировала и отозвалась негромким, но таким знакомым «хррр-ри!»
– Ристо? – слабым голосом спросил Карсидар.
Темень вокруг – хоть глаз выколи. Да и есть ли у него глаза? Есть ли руки, ноги, голова, туловище? Вдруг ему только кажется, что он жив и имеет тело, а на самом деле превратился в бесплотный дух, обречённый неприкаянно странствовать во мраке? Или того хуже – попал в обитель чёрных богов преисподней…
– Это ты, Ристо? – повторил Карсидар уже громче.
– Гррххх, – подтвердил конь, вслед за чем легонько звякнула сбруя – очевидно, он мотнул головой.
«Жив, жив, – с облегчением подумал Карсидар. – Жив, мой верный товарищ».
Впрочем, жив ли? Скорее, угодил в этот кромешный ад вместе с хозяином, бедолага. И с товарищем хозяина…
Тут перед глазами Карсидара встала ужасная картина: вцепившиеся в тело Читрадривы неведомые демонические силы скручивают его, точно мокрую тряпку, и размазывают по стенам пещеры, как ложку вязкого мёда по куску хлеба…
Из пустого желудка к горлу покатил тошнотворный комок. Карсидар почувствовал неудержимый позыв к рвоте, согнулся пополам и страдальчески сморщился. Его бы непременно вырвало, если бы перед тем, как войти в пещеру, он хоть немного поел. Но они с погибшим Читрадривой голодали уже несколько дней кряду, поэтому Карсидар лишь надрывно закашлялся, несколько раз сплюнул на землю горькую от жёлчи слюну и сел, тяжело дыша.
Фу, что за гадость! А ведь он уже не мальчишка, всякое успел повидать. Вспомнить хотя бы, что представлял собой берег Озера Десяти Дев на утро после завершения знаменитой Кандлибской битвы! Это был тот редкий случай, когда король Орфетана своим высочайшим вердиктом прощал любые прошлые прегрешения против короны и королевских верноподданных всякому, кто согласится встать под его знамёна. Естественно, первыми среди наёмников он желал видеть мастеров. А первым из мастеров жаждал заполучить Карсидара! Тот не один день думал, взвешивал, прикидывал так и этак. Ведь в королевской рати должны были находиться вельможи, объявившие солидные награды за его голову. И среди мятежных дворян их было немало. А от дикарей вообще никому не поздоровится – ни бессчётному сонму врагов, ни горстке ненадёжных временных союзников, ни считанным друзьям.
В конце концов, после долгих колебаний, Карсидар решился откликнуться на зов Лормика Пятого. Хотя риск был огромен. Пока шла подготовка к походу, никто не решался нарушить королевский указ. В дороге также было относительно спокойно – его величество пригрозил, что если кто бы то ни было предпримет попытку сведения личных счётов, его без суда и следствия вздёрнут на ближайшем дереве, как распоследнего бродягу. Зато во время битвы Карсидару несколько раз стреляли в спину и даже слегка задели левое плечо.
Но всё это сущие пустяки по сравнению с панорамой берега, открывшейся взорам уцелевших воинов следующим утром! Особенно сильно Карсидару врезалось в память перерубленное пополам тело, точнее, верхняя половина туловища всадника из дикарей. По всей видимости, перед смертью он крепко сжимал левой рукой уздечку, потому что обрубок тела так и лежал с вытянутой рукой. Внутренности вывалились из чрева, пока конь волок останки дикаря по земле. Печень была раздавлена, очевидно, кто-то на неё наступил… застывшие в остекленевших глазах ужас и боль…
А от Читрадривы и того не осталось!
Карсидара снова стошнило жёлчью, но судороги в животе длились недолго и вскоре отпустили его. Только голова сильно кружилась, да во рту было нестерпимо горько. Попить бы, прополоскать глотку. А чем?
Карсидар попробовал подняться, пошатнулся и вновь осел на землю…
Стоп!!! На землю?!
Ну да, никакое это не брюхо дракона. И не преисподняя. Просто темно, хоть глаз выколи.
Карсидар ощупал лицо. С лицом, похоже, всё в порядке, оба глаза тоже целы. Просто от испуга, от необычайности всего пережитого, что так внезапно обрушилось на неосмотрительно сунувшихся в проклятую пещеру путников, он сразу не разобрался в случившемся, не понял, что к чему. Думал, ослеп или заживо угодил в страшно подумать какое место. Об этом боязливо поговаривал иногда старина Пем. Эх, его бы сюда…
Невидимый в темноте Ристо обеспокоено фыркнул, переступил с ноги на ногу, опять звякнула сбруя. Карсидар ощупал всего себя и убедился, что он вроде бы цел и невредим. Только под ложечкой сосёт и во рту ощущается страшная горечь. А так даже меч при нём. И рукавный арбалет в порядке. Чудеса, да и только!
Карсидар на ощупь добрался до коня. Уцепившись за стремя, он подтянулся, нащупал в темноте седельную сумку, расстегнул, достал флягу, открыл… Да так и замер.
Постой-постой, это что ж получается?! Ведь они вошли в пещеру… или в пасть дракона – чёрт его знает, куда, в общем… Дул страшный ветер, мальчишка привёл коня…
Но теперь-то они с Ристо не в пещере!
Тогда где же, чёрт возьми?! Впрочем, если верить оставшемуся неведомо где Пеменхату, чёрт-то как раз и может взять – с такими присказками следует быть поосторожнее.
Эх, если бы только нечистый дух! Людей, людей следует опасаться больше всякой нечистой силы – уж в этом Карсидар успел убедиться неоднократно. Разве не люди постоянно охотились за его головой? Устраивали ловушки, засады. Как недавно в предгорье.
Карсидар прислушался. Нет, кажется, кроме дыхания Ристо ничто не нарушало могильной тишины этого места. Или глаза не успели привыкнуть к темноте? Или он ещё не вполне оправился после пережитого?
Хотя звуки…
Да, точно, эха нет. Он не в пещере. И не в горах. Карсидар задрал голову кверху, как следует пригляделся и с огромным облегчением увидел частично затянутое облаками звёздное небо. Странное небо!..
Мимолётное чувство облегчения сменилось тревогой. Звёзды в небе сплетались в совсем незнакомые узоры – загадочно-странные, до боли чужие… Впрочем, решил Карсидар, с небом можно разобраться попозже. Сейчас самое главное, что он жив! Точно жив и находится под открытым небом, пусть и чужим, незнакомым. Вероятно, он где-то в степи. Вот и лёгкий ветерок потянул, лёгенький такой ветерочек, едва ощутимый…
А что это за странный запах? Карсидар принюхался. Похоже на горьковатый дымок. Костёр?..
Ристо фыркнул, позвенел сбруей и сделал пару шагов влево. Карсидару почудилось, что конь напряжённо вытянул шею в ту сторону, раздул ноздри. Тоже чует незнакомый запах? Ох, неладно дело!..
Карсидар насторожился, как охотничья собака, которая на мгновение замерла, перед тем как взять след.
Конь приглушённо, протяжно заржал.
– Что, Ристо? – одними губами шепнул Карсидар. – Опас…
Темноту пронзил тоненький, но отчётливый свист. В следующий же миг конь взвился на дыбы и издал душераздирающий звук, близкий скорее к бешеному рёву хищника, чем к лошадиному ржанию.
– Ри-сто-о-о!!! – крикнул Карсидар, бросаясь вперёд.
Рука сама скользнула к мечу. Но неведомая сила вдруг охватила его поперёк туловища, прижала к бокам руки, дёрнула назад. Карсидар споткнулся и с проклятием нелепо грохнулся наземь. Кто-то невидимый испустил радостный клич, ему ответили другие. «Не меньше пятерых», – отметил про себя Карсидар, изо всех сил пытаясь разорвать стянувшие его путы и достать меч. Однако сделать это ему не удалось.
Конский рёв заглушал тоненький свист, и Карсидар чувствовал, как незримая сеть опутывает его всё сильнее. Он предпринял тщетную попытку вскочить, затем, потерпев неудачу, попробовал выстрелить из рукавного арбалета в том направлении, откуда вроде бы кричал один из нападавших. Нужно было быть предельно внимательным, чтобы не задеть Ристо. Но не причинив никому вреда, арбалетная стрела бесследно канула во тьму. Бесполезно…
Протяжные, слегка мяукающие (по крайней мере, так показалось Карсидару) голоса наперебой затараторили прямо над ним, скрученным по рукам и ногам, бессильно скорчившимся на земле. Присмиревший конь тяжело храпел где-то совсем близко.
– Ристо, Ристо, – тихо пробормотал Карсидар.
Товарищ по несчастью сдержанно заржал и, очевидно, попытался высвободиться из пут. Немедленно раздался грозный окрик, щёлкнул кнут. Конь взревел от боли. Карсидар закусил губу, чтобы не закричать. Ему казалось, что это он получил удар, а не Ристо. Он испытал почти физическую боль. И жгучий стыд за то, что так глупо попался.
К кому же он угодил? К загадочным «хайаль-абирам», что ли? Карсидар попытался вызвать в памяти их образы, но ничего путного из этого не вышло. Его ударили ногой в бок, и высокий голос протараторил что-то неразборчивое. Остальные засмеялись.
– Кто вы такие? – спросил Карсидар и тут же понял, что разговаривать с врагами нужно, скорее всего, на анхито.
Пока он пытался сообразить, как перевести свой вопрос, используя скудный словарный запас, который успел втолковать ему погибший Читрадрива, пинок ногой повторился, но спрашивающий заговорил уже по-другому, медленно, с трудом подбирая слова.
Карсидар догадался, что его мучитель тоже пытается говорить на чужом языке. На всякий случай он с трудом выдавил из себя фразу возмущения, которую выучил довольно неплохо:
– Мэ бид'ом?!
За что получил очередной пинок, на этот раз в голову. Перед его глазами заплясал рой зеленовато-голубых искорок, и Карсидар застонал. Ристо возмущённо фыркнул, затопал передними ногами.
Вновь отрывисто щёлкнул кнут и вновь Ристо заржал от боли. Мучитель Карсидара что-то произнёс, судя по тону – презрительно-насмешливое. Державший коня ответил ему, противно хихикая; остальные же громко захохотали.
– Мэ бид'ом! – повторил Карсидар, впрочем, уже без особой надежды на понимание.
Но вот послышался нарастающий глухой топот, все умолкли. Кажется, к ним приближался всадник.
Наконец из темноты раздался повелительный окрик. «Мучитель», как называл его про себя Карсидар, протараторил несколько фраз. Подъехавший довольно «мяукнул». Тот же час один из нападавших стукнул камнем о камень. Сослепу Карсидару почудилось, что над его головой взорвался сноп огня, который на поверку оказался обыкновенным факелом.
Однако с непривычки глазам было больно. Карсидар зажмурился и изо всех сил постарался не стонать, чтобы Ристо снова не начал волноваться и не получил ещё один удар кнутом.
Вслед за тем он почувствовал у себя на груди ногу прибывшего. Повелительный голос спросил:
– Урус?
Нога переместилась к лицу Карсидара, скользнула по щеке, поросшей пятнистой от седины щетиной. Резкий толчок заставил его голову повернуться вправо. Вновь раздался смех, но теперь более сдержанный.
– Урус, – сказал «мучитель» уже утвердительно.
Прибывший заговорил быстро и неразборчиво, время от времени срываясь на «мурлыканье».
«Верно, этот человек начальник над остальными, – подумал Карсидар. – Значит, может решить мою судьбу. Но к чему тогда разговор? Отчего он медлит?»
Карсидар осторожно приоткрыл глаза. Теперь свет факела уже не ослеплял его, и он обнаружил, что не опутан сетью, как полагал, а надёжно скручен тонкими, но прочными волосяными верёвками. Окружившие его люди были обуты в кожаные сапоги, голенища которых прикрывали потрёпанные полы странной длинной одежды.
Хотя достоверно припомнить загадочных «хайаль-абиров» из далёкого детства Карсидар не мог, почему-то он был уверен, что это не они. И не «здешние гандзаки», его предполагаемые соплеменники. Тогда кто же? И главное, что ему делать дальше?
Но пока Карсидар не мог придумать ничего путного. В голове была невообразимая каша из обрывков впечатлений от кошмарной смерти Читрадривы, движения по коридору с холодными скользкими стенами и мыслей, додумывать которые до конца не хватало сил. Хотя постепенно и с превеликим трудом Карсидар осознал: если его не убили до сих пор, значит, он зачем-то нужен этим людям; значит, его оставят в живых… по крайней мере, на некоторое время.
«Что ж, подождём – увидим», – решил Карсидар и постарался успокоиться. Ведь самое главное в критической ситуации – не растеряться и не наделать глупостей. Хватит и того, что он вовремя не обратил внимание на беспокойное поведение Ристо, в результате чего и оказался в таком нелепом положении.
– Ристо? – слабым голосом спросил Карсидар.
Темень вокруг – хоть глаз выколи. Да и есть ли у него глаза? Есть ли руки, ноги, голова, туловище? Вдруг ему только кажется, что он жив и имеет тело, а на самом деле превратился в бесплотный дух, обречённый неприкаянно странствовать во мраке? Или того хуже – попал в обитель чёрных богов преисподней…
– Это ты, Ристо? – повторил Карсидар уже громче.
– Гррххх, – подтвердил конь, вслед за чем легонько звякнула сбруя – очевидно, он мотнул головой.
«Жив, жив, – с облегчением подумал Карсидар. – Жив, мой верный товарищ».
Впрочем, жив ли? Скорее, угодил в этот кромешный ад вместе с хозяином, бедолага. И с товарищем хозяина…
Тут перед глазами Карсидара встала ужасная картина: вцепившиеся в тело Читрадривы неведомые демонические силы скручивают его, точно мокрую тряпку, и размазывают по стенам пещеры, как ложку вязкого мёда по куску хлеба…
Из пустого желудка к горлу покатил тошнотворный комок. Карсидар почувствовал неудержимый позыв к рвоте, согнулся пополам и страдальчески сморщился. Его бы непременно вырвало, если бы перед тем, как войти в пещеру, он хоть немного поел. Но они с погибшим Читрадривой голодали уже несколько дней кряду, поэтому Карсидар лишь надрывно закашлялся, несколько раз сплюнул на землю горькую от жёлчи слюну и сел, тяжело дыша.
Фу, что за гадость! А ведь он уже не мальчишка, всякое успел повидать. Вспомнить хотя бы, что представлял собой берег Озера Десяти Дев на утро после завершения знаменитой Кандлибской битвы! Это был тот редкий случай, когда король Орфетана своим высочайшим вердиктом прощал любые прошлые прегрешения против короны и королевских верноподданных всякому, кто согласится встать под его знамёна. Естественно, первыми среди наёмников он желал видеть мастеров. А первым из мастеров жаждал заполучить Карсидара! Тот не один день думал, взвешивал, прикидывал так и этак. Ведь в королевской рати должны были находиться вельможи, объявившие солидные награды за его голову. И среди мятежных дворян их было немало. А от дикарей вообще никому не поздоровится – ни бессчётному сонму врагов, ни горстке ненадёжных временных союзников, ни считанным друзьям.
В конце концов, после долгих колебаний, Карсидар решился откликнуться на зов Лормика Пятого. Хотя риск был огромен. Пока шла подготовка к походу, никто не решался нарушить королевский указ. В дороге также было относительно спокойно – его величество пригрозил, что если кто бы то ни было предпримет попытку сведения личных счётов, его без суда и следствия вздёрнут на ближайшем дереве, как распоследнего бродягу. Зато во время битвы Карсидару несколько раз стреляли в спину и даже слегка задели левое плечо.
Но всё это сущие пустяки по сравнению с панорамой берега, открывшейся взорам уцелевших воинов следующим утром! Особенно сильно Карсидару врезалось в память перерубленное пополам тело, точнее, верхняя половина туловища всадника из дикарей. По всей видимости, перед смертью он крепко сжимал левой рукой уздечку, потому что обрубок тела так и лежал с вытянутой рукой. Внутренности вывалились из чрева, пока конь волок останки дикаря по земле. Печень была раздавлена, очевидно, кто-то на неё наступил… застывшие в остекленевших глазах ужас и боль…
А от Читрадривы и того не осталось!
Карсидара снова стошнило жёлчью, но судороги в животе длились недолго и вскоре отпустили его. Только голова сильно кружилась, да во рту было нестерпимо горько. Попить бы, прополоскать глотку. А чем?
Карсидар попробовал подняться, пошатнулся и вновь осел на землю…
Стоп!!! На землю?!
Ну да, никакое это не брюхо дракона. И не преисподняя. Просто темно, хоть глаз выколи.
Карсидар ощупал лицо. С лицом, похоже, всё в порядке, оба глаза тоже целы. Просто от испуга, от необычайности всего пережитого, что так внезапно обрушилось на неосмотрительно сунувшихся в проклятую пещеру путников, он сразу не разобрался в случившемся, не понял, что к чему. Думал, ослеп или заживо угодил в страшно подумать какое место. Об этом боязливо поговаривал иногда старина Пем. Эх, его бы сюда…
Невидимый в темноте Ристо обеспокоено фыркнул, переступил с ноги на ногу, опять звякнула сбруя. Карсидар ощупал всего себя и убедился, что он вроде бы цел и невредим. Только под ложечкой сосёт и во рту ощущается страшная горечь. А так даже меч при нём. И рукавный арбалет в порядке. Чудеса, да и только!
Карсидар на ощупь добрался до коня. Уцепившись за стремя, он подтянулся, нащупал в темноте седельную сумку, расстегнул, достал флягу, открыл… Да так и замер.
Постой-постой, это что ж получается?! Ведь они вошли в пещеру… или в пасть дракона – чёрт его знает, куда, в общем… Дул страшный ветер, мальчишка привёл коня…
Но теперь-то они с Ристо не в пещере!
Тогда где же, чёрт возьми?! Впрочем, если верить оставшемуся неведомо где Пеменхату, чёрт-то как раз и может взять – с такими присказками следует быть поосторожнее.
Эх, если бы только нечистый дух! Людей, людей следует опасаться больше всякой нечистой силы – уж в этом Карсидар успел убедиться неоднократно. Разве не люди постоянно охотились за его головой? Устраивали ловушки, засады. Как недавно в предгорье.
Карсидар прислушался. Нет, кажется, кроме дыхания Ристо ничто не нарушало могильной тишины этого места. Или глаза не успели привыкнуть к темноте? Или он ещё не вполне оправился после пережитого?
Хотя звуки…
Да, точно, эха нет. Он не в пещере. И не в горах. Карсидар задрал голову кверху, как следует пригляделся и с огромным облегчением увидел частично затянутое облаками звёздное небо. Странное небо!..
Мимолётное чувство облегчения сменилось тревогой. Звёзды в небе сплетались в совсем незнакомые узоры – загадочно-странные, до боли чужие… Впрочем, решил Карсидар, с небом можно разобраться попозже. Сейчас самое главное, что он жив! Точно жив и находится под открытым небом, пусть и чужим, незнакомым. Вероятно, он где-то в степи. Вот и лёгкий ветерок потянул, лёгенький такой ветерочек, едва ощутимый…
А что это за странный запах? Карсидар принюхался. Похоже на горьковатый дымок. Костёр?..
Ристо фыркнул, позвенел сбруей и сделал пару шагов влево. Карсидару почудилось, что конь напряжённо вытянул шею в ту сторону, раздул ноздри. Тоже чует незнакомый запах? Ох, неладно дело!..
Карсидар насторожился, как охотничья собака, которая на мгновение замерла, перед тем как взять след.
Конь приглушённо, протяжно заржал.
– Что, Ристо? – одними губами шепнул Карсидар. – Опас…
Темноту пронзил тоненький, но отчётливый свист. В следующий же миг конь взвился на дыбы и издал душераздирающий звук, близкий скорее к бешеному рёву хищника, чем к лошадиному ржанию.
– Ри-сто-о-о!!! – крикнул Карсидар, бросаясь вперёд.
Рука сама скользнула к мечу. Но неведомая сила вдруг охватила его поперёк туловища, прижала к бокам руки, дёрнула назад. Карсидар споткнулся и с проклятием нелепо грохнулся наземь. Кто-то невидимый испустил радостный клич, ему ответили другие. «Не меньше пятерых», – отметил про себя Карсидар, изо всех сил пытаясь разорвать стянувшие его путы и достать меч. Однако сделать это ему не удалось.
Конский рёв заглушал тоненький свист, и Карсидар чувствовал, как незримая сеть опутывает его всё сильнее. Он предпринял тщетную попытку вскочить, затем, потерпев неудачу, попробовал выстрелить из рукавного арбалета в том направлении, откуда вроде бы кричал один из нападавших. Нужно было быть предельно внимательным, чтобы не задеть Ристо. Но не причинив никому вреда, арбалетная стрела бесследно канула во тьму. Бесполезно…
Протяжные, слегка мяукающие (по крайней мере, так показалось Карсидару) голоса наперебой затараторили прямо над ним, скрученным по рукам и ногам, бессильно скорчившимся на земле. Присмиревший конь тяжело храпел где-то совсем близко.
– Ристо, Ристо, – тихо пробормотал Карсидар.
Товарищ по несчастью сдержанно заржал и, очевидно, попытался высвободиться из пут. Немедленно раздался грозный окрик, щёлкнул кнут. Конь взревел от боли. Карсидар закусил губу, чтобы не закричать. Ему казалось, что это он получил удар, а не Ристо. Он испытал почти физическую боль. И жгучий стыд за то, что так глупо попался.
К кому же он угодил? К загадочным «хайаль-абирам», что ли? Карсидар попытался вызвать в памяти их образы, но ничего путного из этого не вышло. Его ударили ногой в бок, и высокий голос протараторил что-то неразборчивое. Остальные засмеялись.
– Кто вы такие? – спросил Карсидар и тут же понял, что разговаривать с врагами нужно, скорее всего, на анхито.
Пока он пытался сообразить, как перевести свой вопрос, используя скудный словарный запас, который успел втолковать ему погибший Читрадрива, пинок ногой повторился, но спрашивающий заговорил уже по-другому, медленно, с трудом подбирая слова.
Карсидар догадался, что его мучитель тоже пытается говорить на чужом языке. На всякий случай он с трудом выдавил из себя фразу возмущения, которую выучил довольно неплохо:
– Мэ бид'ом?!
За что получил очередной пинок, на этот раз в голову. Перед его глазами заплясал рой зеленовато-голубых искорок, и Карсидар застонал. Ристо возмущённо фыркнул, затопал передними ногами.
Вновь отрывисто щёлкнул кнут и вновь Ристо заржал от боли. Мучитель Карсидара что-то произнёс, судя по тону – презрительно-насмешливое. Державший коня ответил ему, противно хихикая; остальные же громко захохотали.
– Мэ бид'ом! – повторил Карсидар, впрочем, уже без особой надежды на понимание.
Но вот послышался нарастающий глухой топот, все умолкли. Кажется, к ним приближался всадник.
Наконец из темноты раздался повелительный окрик. «Мучитель», как называл его про себя Карсидар, протараторил несколько фраз. Подъехавший довольно «мяукнул». Тот же час один из нападавших стукнул камнем о камень. Сослепу Карсидару почудилось, что над его головой взорвался сноп огня, который на поверку оказался обыкновенным факелом.
Однако с непривычки глазам было больно. Карсидар зажмурился и изо всех сил постарался не стонать, чтобы Ристо снова не начал волноваться и не получил ещё один удар кнутом.
Вслед за тем он почувствовал у себя на груди ногу прибывшего. Повелительный голос спросил:
– Урус?
Нога переместилась к лицу Карсидара, скользнула по щеке, поросшей пятнистой от седины щетиной. Резкий толчок заставил его голову повернуться вправо. Вновь раздался смех, но теперь более сдержанный.
– Урус, – сказал «мучитель» уже утвердительно.
Прибывший заговорил быстро и неразборчиво, время от времени срываясь на «мурлыканье».
«Верно, этот человек начальник над остальными, – подумал Карсидар. – Значит, может решить мою судьбу. Но к чему тогда разговор? Отчего он медлит?»
Карсидар осторожно приоткрыл глаза. Теперь свет факела уже не ослеплял его, и он обнаружил, что не опутан сетью, как полагал, а надёжно скручен тонкими, но прочными волосяными верёвками. Окружившие его люди были обуты в кожаные сапоги, голенища которых прикрывали потрёпанные полы странной длинной одежды.
Хотя достоверно припомнить загадочных «хайаль-абиров» из далёкого детства Карсидар не мог, почему-то он был уверен, что это не они. И не «здешние гандзаки», его предполагаемые соплеменники. Тогда кто же? И главное, что ему делать дальше?
Но пока Карсидар не мог придумать ничего путного. В голове была невообразимая каша из обрывков впечатлений от кошмарной смерти Читрадривы, движения по коридору с холодными скользкими стенами и мыслей, додумывать которые до конца не хватало сил. Хотя постепенно и с превеликим трудом Карсидар осознал: если его не убили до сих пор, значит, он зачем-то нужен этим людям; значит, его оставят в живых… по крайней мере, на некоторое время.
«Что ж, подождём – увидим», – решил Карсидар и постарался успокоиться. Ведь самое главное в критической ситуации – не растеряться и не наделать глупостей. Хватит и того, что он вовремя не обратил внимание на беспокойное поведение Ристо, в результате чего и оказался в таком нелепом положении.