достаточно высоко, на блестящих некогда стенах явно проступили
грязные жирные пятна и следы увядания.
- Спал хорошо?
- Да. А ты?
Поль кивнул.
- Но...
Маусглов показал глазами влево. Поль отклонился на стуле и
повернул голову в указанном направлении.
Человек, приближающийся к ним, был одет в те же
красно-черные одежды, как и вчера вечером. Он смотрел прямо на
них.
Поль наклонился вперед и взялся за кружку с чаем.
- Ты все еще не узнаешь его?.. - спросил он.
Маусглов покачал головой.
- По-моему, он направляется прямо к нам, - произнес
Маусглов, не разжимая губ.
Поль сделал маленький глоток и прислушался к шагам. У
человека была слишком мягкая обувь, поэтому он был почти у него
за спиной, когда он уловил шорох. Почти сразу он услышал голос.
- Доброе утро, - сказал он, вставая на виду у обоих
мужчин, - вы один из сопровождения Ибала, по имени Одержимый
Магией?
Поль поставил кружку и поднял глаза.
- Я.
- Очень хорошо, - мужчина улыбнулся, - меня зовут Ларик. Я
назначен для сопровождения кандидатов в посвящение к западному
входу Балкина сегодня вечером. Кроме того, я буду вашим гидом в
горах и пещерах.
- Посвящение состоится сегодня ночью? Я думал оно
состоится под конец праздника.
- Обычно все так и происходит, - ответил Ларик, - но все
произошло так быстро. Лишь вчера ночью я узнал о своем
назначении на этот пост и о том, что посвящению
благоприятствует расположение планет - возможно позднее не
будет такой поддержки планет.
- Хотите чаю?
Ларик стал отказываться, но его глаза натолкнулись на
кубок с напитком.
- Да, очень хочется пить, спасибо.
Он пододвинул к столу еще один стул, а Поль заказал
напиток для гостя.
- Мой друг, Маусглов, - представил Поль.
Мужчины встали и пожали друг другу руки.
- Очень рад.
- Взаимно.
Ларик достал пергамент и ручку.
- Между прочим, Одержимый Магией - это ведь не настоящее
имя. Я составляю список. Скажи свое подлинное имя.
По привычке ум Поля скользнул в далекое прошлое.
- Дан, - сказал он, - сын Чейна.
- Дан Чейнсон, - повторил Ларик, записывая, - ты будешь
четвертым в моем списке. Кроме тебя еще шесть кандидатов.
- Я думаю перенос даты посвящения их очень удивит.
- Я тоже опасаюсь этого. Поэтому приходится спешно
отыскивать всех.
Принесли чай, и Поль налил гостю.
- Мы встречаемся в Арке Голубой Птицы, - сказал Ларик,
показывая направление. - Это одна из красивейших арок к западу.
А отсюда и к югу.
Поль кивнул.
- Я найду. Когда состоится встреча?
- Я думаю, мы сможем собраться к полудню, - ответил он, -
но могут случиться совсем непредсказуемые вещи. Поэтому,
давайте так, что-нибудь вечером, по середине между полднем и
закатом.
- Отлично. Нужно что-нибудь взять с собой?
Ларик на секунду задумался.
- Как вы готовились к этому? - спросил он.
Поль обеспокоился, виден ли румянец, обжегший его щеки под
магической смуглой маской и шрамом.
- Все зависит от того, что понимать под подготовкой, -
ответил Поль. - Я получил кое-какие инструкции и объяснения по
поводу метафизической природы вещей, но я больше рассчитываю на
то, что удалось узнать прямо здесь - это практическая сторона
дела.
- Тогда ты - как и гласит твое прозвище - не был учеником
мастера, в нормальном обычном смысле.
- Нет, не был. Почти все мои знания основаны на
собственных способностях. Теорию и практику я постигал
самостоятельно.
Ларик улыбнулся.
- Понятно, другими словами, твоя подготовка настолько
мала, насколько вообще может иметь человек, чтобы называть все
это подготовкой.
- Примерно так.
Ларик взялся за чашку и сделал глоток.
- Существует некоторый риск, даже для хорошо
подготовленных, - сказал он.
- Я знаю об этом.
- Ладно, это твое решение; у меня еще будет время пройтись
по вещам, пока мы будем подниматься в горы и ждать захода
солнца перед входом. Что касается твоего первого вопроса -
ничего не нужно брать, кроме одежды, которую ты оденешь,
маленькой буханки хлеба и фляги с водой! Возможно ты
проголодаешься, ожидая начала ритуала, или во время подъема в
горы. Я бы посоветовал тебе сохранить все это до конца
путешествия, подъем в горы может закончиться далеко заполночь.
Ларик допил чай и встал.
- Ну ладно, мне нужно отыскать остальных претендентов, -
сказал он. - Спасибо за чай.
Увидимся в Арке Голубой Птицы.
- Минуточку, - сказал Маусглов.
- Да?
- В каком месте горы вы появитесь утром?
- Мы выйдем из пещеры, расположенной у подножия с
восточной стороны - это вот здесь. Но отсюда ее не видно. А
если хотите, пойдемте со мной, я собираюсь подняться вверх. На
верхней террасе я покажу вам то место.
- Да, я иду.
Маусглов встал, Поль тоже.
Вокруг них кружили блеклые бабочки, когда они поднимались
по ступеням. Поль положил руку на перила. Он почувствовал
скорее шершавость дерева, нежели холод камня. Огромные
самоцветы, вставленные в стены, утратили свой блеск и помутнели
в свете яркого дня. Но они все еще хранили следы былой красоты.
Поль невольно улыбнулся.
Они взобрались на возвышенность и Ларик указал на точку у
подножия горы.
- Да, это там, - сказал он, - около подножия - вот та
треугольная темная область. Вы сможете увидеть ее, если
внимательно приглядитесь.
- Я вижу, - сказал Маусглов.
- Да, - произнес Поль.
- Очень хорошо. Тогда я могу идти. Увидимся позже.
Они молча следили, как он удалялся в сторону зданий,
расположенных к югу.
- Я буду ждать тебя здесь все утро, - сказал Маусглов, -
пожалуйста, никому не верь там, внутри.
- Почему?
- У меня такое впечатление, что Одержимых Магией здесь
презирают, особенно те, кто прошел настоящую практику у
учителей. Я не знаю насколько сильно это чувство, но я даю
девять из десяти, что они все такие. Я вряд ли бы встал к ним
спиной в темном коридоре.
- Жди меня здесь. Я не дам им возможности уязвить меня.
- Может еще раз заглянем к Ибалу, возможно теперь он нас
примет.
- Хорошая мысль.
Но Ибал до сих пор не принимал. Поль оставил записку, что
расписание изменилось, и он уходит сегодня вечером. Затем он
вернулся к себе в комнату, лег на кровать, чтобы расслабиться и
начать медитацию. Он думал о своей жизни - теперь он знал всю
историю от начала до конца. Это была история сына злого
могущественного волшебника; сама жизнь сохранила магическое
наследство, скрыв его до поры до времени, пока он жил в мире,
совершенно лишенном волшебства. Он вспомнил день своего
возвращения, его горькие впечатления от нового мира,
разоблачившего и отвергнувшего его из-за родимого пятна в форме
дракона. Он вспомнил свое бегство, полет, свои открытия
фамильных тайн Рондовала - его индивидуальность, его
могущество, неведомую ранее силу, его власть над дикими
чудовищами, спящими в подземелье. Он заново пережил конфликт со
своим сводным братом, талантливым Марком Мараксоном,
возродившим в центре гор Анвила центр высокоразвитой техники и
мощных технологий. Он вновь пережил короткий, явно обреченный
на гибель, роман с деревенской девушкой Норой, которая так и не
сумела остановить влюбленного в нее Марка. А теперь...
Семь. Семь статуэток, странным образом изменившие его
жизнь, которые, казалось, возродили его из мертвых, внесли
ясность в его взбунтовавшиеся мысли и чувства. Он до сих пор
ничего не знал об их настоящих свойствах, целях, смысле. Он
чувствовал, что не сможет до конца познать свои способности, не
найдя с ними общего языка. Затем это покушение на его жизнь и
ночное появление безымянного волшебника, который, казалось,
знал ответы на все вопросы, но так и затруднил себя
объяснениями...
Лишь только одного не коснулась его мысль. Это было сугубо
личное - его сны. Скоро он уснул и вновь погрузился в знакомые
грезы...
Он взял буханку и флягу с водой к Арке Голубой Птицы.
Маусглов сопровождал его. Ларик и шестеро других были уже там.
Уходящее солнце тонуло в дымке западных облаков. Остальные
кандидаты были довольно молоды и изрядно нервничали; Поль сразу
же позабыл их имена - за исключением Нарфа, с которым он
познакомился раньше.
Пока они поджидали опаздывающих, небо стало еще темнее. От
нечего делать Поль лениво перешел на внутреннее зрение.
Оглядывая город, вновь ставший блестящим и притягательным, он
увидел бледно-голубой искрящийся конус или пирамиду прямо в
центре города. Этого нельзя было видеть обычным зрением.
Продолжая наблюдать за странным конусом, он попытался увеличить
и приблизить его. Но ничего не вышло. Его зрение приобрело свою
обычность и загадочное видение исчезло.
Обойдя кандидатов в посвящение, он подошел к Ларику,
который застыл, уставившись в облака.
- Ларик?
- Что случилось?
- Так, просто интересно. Ты не знаешь, что это за огромный
конус весь из переливающегося голубого света там, в центре
города?
Ларик повернулся и недоуменно посмотрел на него, затем
воскликнул:
- О! Это для вашего же блага. И это еще раз напоминает
мне, что уже довольно поздно и следует начинать. Где же их
черти носят?
Он стал нетерпеливо оглядываться по сторонам, затем замер,
как будто увидев что-то.
- Вот и они! Наконец-то! - почти крикнул он, заметив три
приближающиеся фигуры.
Он вновь повернулся к Полю.
- Тот конус, который ты усмотрел, это единение сил целого
круга волшебников, - объяснил он, - к тому моменту как мы
войдем в Балкин, единая энергия достигнет горы и наполнит ее.
Эта энергия настроит все десять станций на энергию космоса. По
мере того, как вы будете продвигаться от станции к станции, от
одного символического изображения ваших светил к другому,
энергия наполнит и вас, а посредством этих энергий и сил вы
обретете новое обличье, преломите все новшества применительно к
себе, "пропустите их сквозь свое я", обретя новые качества в
новом уровне, и настроите сами себя.
- Понятно.
- Я совсем не уверен в этом, Дан. Остальные девять
претендентов прошли хорошую школу, они развивали свои
способности тщательно, не нарушая естественных законов
развития. Для них сегодняшнее испытание будет подобно усилению
с незначительным дисбалансом. Что касается тебя - все может
пойти непредсказуемо. Посвящение может оказаться очень
болезненным, изматывающим, граничащим с помешательством, даже
со смертью. Я говорю это не для того, чтобы отговорить тебя или
запугать, я лишь подготавливаю тебя. Старайся не допускать
ничего такого, что может вызвать чрезмерный стресс.
Ларик поджал губы и отвернулся.
- Откуда, откуда ты приехал?
- Издалека. Я думаю, ты даже не слышал об этой стране.
- Что ты там делал?
- Много кое-чего. Я полагаю, что очень преуспел как
музыкант.
- Нет, я о магии?
- О ней там ничего не знают.
- А ты? Как ты попал сюда? Как вообще стал Одержимым
Магией?
В это мгновение Поль почувствовал сильное желание
рассказать Ларику свою историю. Но осторожность сделала свое
дело и подавила стремление Поля.
- О! Это очень длинная история, - сказал он, глядя через
плечо Ларика, - но вот остальные трое.
Ларик посмотрел в указанном направлении.
- Полагаю, обнаружив необычные способности, ты провел
много интересных экспериментов? - спросил он, суетливо
оглядывая собравшихся.
- Да, слишком много, - ответил Поль, - могла бы получиться
целая книга.
- Есть такие, которые отложились в твоей памяти, как
наиболее значительные?
- Нет.
- Думаю, ты просто не любишь об этом говорить. Ладно. Ты
не обязан отчитываться передо мной. Но если ты захочешь
ответить, мне очень интересно лишь одно.
- Что?
- Белые маги при случае используют то, что известно как
черная магия, и наоборот. Мы знаем, что это почти одно и тоже,
но есть оттенки, по которым их различают - это собственные
наклонности, которые проявляет маг, находясь в одиночестве;
иначе это можно назвать стилем поведения. Какой стиль ближе
лично тебе?
- Я использую все, что считаю нужным, - произнес Поль, -
хотелось бы думать, что мои умыслы относительно чисты, но
многие стремятся обелить себя в собственных глазах. Тем не
менее, я думаю, что в большинстве поступаю корректно.
Ларик засмеялся, качая головой.
- Хотелось бы подольше побеседовать с тобой, я чувствую за
твоими словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось
использовать силы магии против другого человека?
- Да.
- И что с ним стало?
- Он мертв.
- Он тоже был колдуном?
- Не совсем.
- Что значит "не совсем"? Разве такое может быть. Человек
либо колдун, либо нет.
- Это был совершенно особый случай.
Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся.
- Тогда ты - черный маг.
- Ну это ты сказал, не я.
Три оставшиеся кандидата наконец подошли к ожидающей их
группе и были представлены. Ларик внимательно оглядел их.
- Вы опоздали. Из-за вас опаздываем все мы. Мы немедленно
отправляемся в путь, будем идти туда, пока не выйдем за пределы
города. Пройдем еще немного по этой тропинке, затем начнется
подъем в горы. Я до сих пор не знаю сколько - если, конечно,
они будут - привалов мы сделаем во время пути. Все будет
зависеть от скорости вашего передвижения и времени, которым мы
будем располагать.
Он указал на груду белой одежды.
- Каждый должен взять с собой одну из этих мантий. Вы
оденете их непосредственно перед входом.
Он повернулся и первым двинулся в арку. Маусглов подошел к
Полю.
- Я буду ждать тебя у выхода, утром, - сказал он, - удачи
тебе!
- Спасибо.
Поль заспешил за остальными. Оглянувшись, он увидел, что
Маусглов уже ушел. Он догнал Ларика, следуя на шаг позади него.
- Просто любопытно, - сказал он, - зачем столько старался,
чтобы доказать, что я склонен к черной магии.
- Мне все равно, - ответил другой, - здесь встречаются
любые маги и все очень переплелось.
- Ты ошибаешься. По крайней мере, я с тобой не согласен.
- Это неважно.
Поль пожал плечами.
- Думай как хочешь.
Он замедлил шаг и смешался с группой претендентов. К нему
подошел Нарф.
- Все так удивительно, правда? - начал ученик.
- Что ты имеешь в виду?
- Внезапность и скоропалительность начала. Ибал даже не
знает, что я уже в пути. Он все еще... - он замолчал и хмыкнул,
- занят.
- По крайней мере, он успел внести мое имя в список
кандидатов, прежде чем заняться более важными делами.
- Ну, положим, не совсем бескорыстно, - ответил Нарф, - я
немного завидую тебе, тому, что ты обретешь в ходе посвящения.
- Как это?
- Разве ты не знаешь?
Поль покачал головой.
- Одержимые Магией, особенно те, что прошли посвящение, -
объяснил Нарф, - почти все без исключения становятся наиболее
могущественными колдунами. Самыми сильными и влиятельными.
Конечно, их не так много. Именно поэтому Ибал хотел бы, чтобы
ты запомнил его, остался признательным и благодарным.
- Будь я проклят! - в сердцах сказал Поль.
- Ты действительно ничего не знал?
- Абсолютно ничего. Послушай, это что-нибудь значит? Меня
очень удивило стремление Ларика выяснить черный я или белый.
Нарф рассмеялся.
- Полагаю, ему ненавистна сама мысль, что противоположная
сторона получит достойное пополнение.
- Ты что имеешь в виду?
- О! Я не так много знаю о нем, но ходят сплетни, что
Ларик такой лилейно-белый, что все свободное время ненавидит
противоположный лагерь. Полагают, что он большой мастер своего
рода - в сугубо технических аспектах.
- Я уже устал от неверных суждений, - произнес Поль, -
кажется, это будет преследовать меня всю жизнь.
- Лучше со всем примириться.
- Я не думаю, что посвящение пройдет не по плану.
- Нет, я уверен, что он все хорошо подготовил. Белые, как
правило, очень аккуратны и дотошны.
Поль улыбнулся в ответ. Он настроил свое внутреннее зрение
и оглянулся на силовой конус. Пирамида заметно подросла. Он
отвернулся и зашагал к облакам, окутавшим гору. Балкин был
окружен таинственным сиянием. Он молча ожидал их.
Поль сидел на широкой плите около входа в пещеру на
западном склоне горы. Он прикончил хлеб и допил оставшуюся
воду. Последние солнечные блики тонули в бездонной тьме ночи.
Они поднялись почти на три четверти и сделали лишь один
короткий привал за время пути. Ноги Поля слегка дрожали и ныли.
Он представил как болят стертые ноги у других кандидатов.
Небо юго-запада окрасилось яркими всполохами.
Пронизывающий ветер, сопровождавший их во время подъема, взвыл
в сильном порыве и просвистел над головой. Поль напряг
внутреннее зрение и поразился, весь Балкин был охвачен голубым
сиянием. Он хотел было сказать об этом Нарфу, но Ларик поднялся
и откашлялся.
- Теперь все. Оденьте мантии поверх одежды и постройтесь у
входа, - сказал он, - здесь совсем недалеко идти до первой
станции. Я покажу дорогу. По дороге не разговаривать и вообще
никаких разговоров, пока вас не попросят отвечать на вопросы.
Они развязали узел с белыми одеждами и начали одевать
мантии.
- ...Любые видения или превращения, которые вы увидите -
вместе с изменениями в сознании - все это лишь иллюзии, не
принимайте их на веру и не поддавайтесь их влиянию. Любые
превращения с вами кончатся к концу ночи.
Они выстроились в шеренгу за ним.
- У вас есть последняя возможность, чтобы задать последние
вопросы.
Вопросов не было.
- Очень хорошо.
Ларик осторожно двинулся в глубь пещеры. Поль шел в
середине цепочки претендентов. Его зрение приобрело обычный
ракурс. Голубое свечение немного ослабело, но не исчезало.
Узкая пещера с высокими сводами, в которую они вошли,
пульсировала как и наружные склоны горы; ее стены изливали
вполне достаточное, а иногда и сверхдостаточное, количество
света, облегчая их путь. По мере продвижения в глубь, сияние и
переливы света усилились. Стены и своды пещеры сверкали яркими
огнями и тонули в них, исчезая из вида. Казалось, что они шли
вдоль сказочной, залитой сиянием, авеню, соединяющей рай и ад.
Все выглядело загадочным и нереальным.
До них долетел отдаленный грохот грозового раската, когда
они свернули влево, затем их путь повернул на право, и начался
медленный подъем. Подъем становился все круче. Временами
попадались места с некоторым подобием ступенек. Лишь истертость
пола свидетельствовала о том, что все это сделано руками
человека.
Новый поворот, крутизна подъема все нарастала. Внезапно
его руки нащупали тяжелые путеводные веревки. Сначала
претенденты с отвращением держались за них. Перемещение рук по
веревке было равносильно хватанию за прыгающее пламя, однако,
пройдя еще не много, у них не осталось иного выхода. Помещение
не было влажным; но Поль почувствовал как вспотели его ладони,
потом уловил слабую пульсацию родимого пятна. Чем выше они
поднимались, тем влажнее становился воздух. Поль отчетливо
слышал тяжелое дыхание своих товарищей, которые едва поспевали
за Лариком.
Внезапно они вышли в грот. Здесь веревки-перила
обрывались. Пол площадки, где они остановились, был почти
ровным. Перед ними раскинулся огромный круглый бассейн,
заполненный кипящим белым светом, будто подсветка шла откуда-то
снизу. Над ним, словно сосульки на солнце, переливались и
сверкали сталактиты. Лишь узкий краешек окаймлял эту сверкающую
емкость, наполненную неподвижной жидкостью. Ларик указал им на
кромку. Они осторожно разбрелись по кругу, повернувшись спинами
к стенам. Поль почувствовал шершавость и холод камня. Спустя
несколько минут, Ларик начал им петь. Он предлагал им
остановиться или пройти дальше, пока все они не распределились
согласно плану, известному только ему. Затем он выдвинулся на
кромку длинной отмели, откуда он продолжал руководить ими, и
посмотрел вниз, на излучающую сияние воду. Кандидаты
последовали его примеру.
Сначала свет ослепил Поля, затем его глаза привыкли к
ослепительному блеску и стали отражать зеркальные блики.
Неровности сводов крыши предстали перед ним сказочным,
фантастическим ландшафтом. Внезапно он увидел в отражении свои
собственные глаза и осторожно заглянул в них. С зеркальной
глади на него смотрел незнакомец - он забыл о своей маскировке
- со смуглым, почти коричневым лицом и уродливым шрамом на
левой щеке.
Внезапно его отражение растаяло, вместо него появился
настоящий образ его лица - худощавое, с тонкими губами, высоким
лбом - белая прядь разделила его черные локоны на двое. Он
попытался поднять руку и дотронуться до лица. Он хотел
убедиться, что эта странная навязчивая летаргия, полная
неясных, тусклых образов, происходит лишь в голове. Его рука
лишь слабо дернулась, Поль утратил всякую волю и не делал
больше попыток пошевелиться. В его мозг ворвался голос,
произносящий слова, которые он недавно заучивал. Это был Ларик,
когда он закончил речь, эти слова должны быть повторены первым
кандидатом, стоящим на дальней стороне бассейна. Слова эхом
отражались от стен и, словно молот, колотили у него в голове.
Его ноздри защекотал слабый, едва уловимый, сладкий запах.
Следующий кандидат принял эстафету и начал повторять те же
слова. Где-то в самой глубине мозга Поля шевельнулась мысль,
что когда дойдет его очередь, он тоже будет должен произнести
эти слова. Ему показалось, что кто-то внутри его уже говорит
их. Он ощутил себя вне пространства и времени. Время
остановилось, все исчезло, растворилось, кроме яркого света и
отражения. Слова клятвы колоколом звучали в его мозгу,
пробуждая глубинные струны его "я", прокатываясь по самым
дальним закоулкам его сознания. Он увидел как улыбнулось, затем
рассмеялось его отражение. Хотя на своем лице он не
почувствовал никакого движения. Он снова вгляделся в воду,
теперь изображение зарябило и раздвоилось. Будто бы он вдруг
обрел две головы - одна продолжала смеяться и дразнить его,
другая, наоборот, имела хмурый, удручающе печальный вид. Оба
лика медленно развернулись и посмотрели друг на друга. Его
раздирали странные чувства. Он не мог сказать, как долго
продолжалась в нем борьба эмоций, так как неотрывно следил за
теми двумя, которые были разными прототипами одного. В его
мозгу слабо шевельнулась мысль о помешательстве, затем
появилось неясное чувство полной бессмыслицы.
Наконец до него дошло, что он говорит. Очередь подошла к
нему и он начал свою партию по кругу, даже не осознав этого.
Слова клокотали и вибрировали в нем, а все окружающее казалось
причудливо изменившимся, оно как бы отдалилось от него. Свет
под его ногами засиял еще ярче. Бесчисленные отражения,
заполнявшие бассейн, вдруг искривились и сами собой начали
сворачиваться. Два его лика слились воедино, обрели серьезность
его собственного лица. Внутри него появилось чувство оживления,
оно разрасталось; народившаяся веселость постепенно стала
вытеснять прежнее чувство неправильности и бессмыслицы. Когда
он произносил заключительные слова, ему показалось, что его
голова заполнена светом.
Очередь перешла к фигуре слева от него, которая начала
речитатив. Поль полностью потерял чувство собственного "я", так
же как и чувство времени и места, и теперь просто качался на
волнах звука и света, ощущая, что что-то меняется внутри него.
Наконец речи кончились.
Без всякого призыва или жеста он понял, что все
закончилось. Когда последний участник стал произносить
заключительные слова, свет начал быстро сливаться и твердеть,
приобретая форму яйца. Еще долгое время они молча стояли в
застывшей тишине, созерцая глубины бассейна. Без какого-либо
намека Поль вдруг вскинул голову и посмотрел на Ларика. Боковым
зрением он заметил, что и остальные одновременно сделали тоже
самое. Затем, медленно, участники стали продвигаться по кромке.
Когда все претенденты сошли с края и собрались на пирсе,
Ларик поднял руку и указал налево. Развернувшись, он повел их к
очень узкому проходу позади нагромождения камней, никто не
заметил его раньше. Почти сразу же Ларик встал на четвереньки и
пополз в тесную черную дыру. Один за одним они последовали его
примеру. Бледный, подобный пламени свечи, свет был и здесь. Он
казался волнистым и едва-едва освещал узкий лаз.
Продвижение шло очень медленно, так как теперь они
двигались вниз, то и дело соскальзывали и обдирали кожу. В
самых низких и узких местах приходилось ползти на животе.
Особенно тяжело давались повороты, сквозь которые они с трудом
протискивались, изгибаясь до боли.
Участники впереди и сзади него неожиданно остановились,
Поль сделал тоже самое. Он услышал какое-то хрюканье,
донесшееся сзади, будто один из претендентов резко выдохнул.
Стены начали выцветать, бледнеть, в некоторых местах даже
посерели, на них появились розовые прожилки.
Парень впереди Поля стал продвигаться вперед, Поль
осторожно пополз за ним. Они продвинулись на длину
человеческого тела, затем опять замерли. Поль, охваченный
водоворотом ощущений, почувствовал, что окончательно утратил
контроль над своими мыслями. Его сознание блуждало где-то между
крайним истощением и тупой покорностью и смирением.
После короткого отдыха они снова продвинулись на то же
расстояние. Так продолжалось несколько раз, и впоследствии Поль
понял почему. В полу оказалось круглое отверстие. Участники по
одному пролезали в люк, повисали на руках, затем разжимали руки
и прыгали вниз.
Он подождал, пока исчезнет предыдущий участник, затем
грязные жирные пятна и следы увядания.
- Спал хорошо?
- Да. А ты?
Поль кивнул.
- Но...
Маусглов показал глазами влево. Поль отклонился на стуле и
повернул голову в указанном направлении.
Человек, приближающийся к ним, был одет в те же
красно-черные одежды, как и вчера вечером. Он смотрел прямо на
них.
Поль наклонился вперед и взялся за кружку с чаем.
- Ты все еще не узнаешь его?.. - спросил он.
Маусглов покачал головой.
- По-моему, он направляется прямо к нам, - произнес
Маусглов, не разжимая губ.
Поль сделал маленький глоток и прислушался к шагам. У
человека была слишком мягкая обувь, поэтому он был почти у него
за спиной, когда он уловил шорох. Почти сразу он услышал голос.
- Доброе утро, - сказал он, вставая на виду у обоих
мужчин, - вы один из сопровождения Ибала, по имени Одержимый
Магией?
Поль поставил кружку и поднял глаза.
- Я.
- Очень хорошо, - мужчина улыбнулся, - меня зовут Ларик. Я
назначен для сопровождения кандидатов в посвящение к западному
входу Балкина сегодня вечером. Кроме того, я буду вашим гидом в
горах и пещерах.
- Посвящение состоится сегодня ночью? Я думал оно
состоится под конец праздника.
- Обычно все так и происходит, - ответил Ларик, - но все
произошло так быстро. Лишь вчера ночью я узнал о своем
назначении на этот пост и о том, что посвящению
благоприятствует расположение планет - возможно позднее не
будет такой поддержки планет.
- Хотите чаю?
Ларик стал отказываться, но его глаза натолкнулись на
кубок с напитком.
- Да, очень хочется пить, спасибо.
Он пододвинул к столу еще один стул, а Поль заказал
напиток для гостя.
- Мой друг, Маусглов, - представил Поль.
Мужчины встали и пожали друг другу руки.
- Очень рад.
- Взаимно.
Ларик достал пергамент и ручку.
- Между прочим, Одержимый Магией - это ведь не настоящее
имя. Я составляю список. Скажи свое подлинное имя.
По привычке ум Поля скользнул в далекое прошлое.
- Дан, - сказал он, - сын Чейна.
- Дан Чейнсон, - повторил Ларик, записывая, - ты будешь
четвертым в моем списке. Кроме тебя еще шесть кандидатов.
- Я думаю перенос даты посвящения их очень удивит.
- Я тоже опасаюсь этого. Поэтому приходится спешно
отыскивать всех.
Принесли чай, и Поль налил гостю.
- Мы встречаемся в Арке Голубой Птицы, - сказал Ларик,
показывая направление. - Это одна из красивейших арок к западу.
А отсюда и к югу.
Поль кивнул.
- Я найду. Когда состоится встреча?
- Я думаю, мы сможем собраться к полудню, - ответил он, -
но могут случиться совсем непредсказуемые вещи. Поэтому,
давайте так, что-нибудь вечером, по середине между полднем и
закатом.
- Отлично. Нужно что-нибудь взять с собой?
Ларик на секунду задумался.
- Как вы готовились к этому? - спросил он.
Поль обеспокоился, виден ли румянец, обжегший его щеки под
магической смуглой маской и шрамом.
- Все зависит от того, что понимать под подготовкой, -
ответил Поль. - Я получил кое-какие инструкции и объяснения по
поводу метафизической природы вещей, но я больше рассчитываю на
то, что удалось узнать прямо здесь - это практическая сторона
дела.
- Тогда ты - как и гласит твое прозвище - не был учеником
мастера, в нормальном обычном смысле.
- Нет, не был. Почти все мои знания основаны на
собственных способностях. Теорию и практику я постигал
самостоятельно.
Ларик улыбнулся.
- Понятно, другими словами, твоя подготовка настолько
мала, насколько вообще может иметь человек, чтобы называть все
это подготовкой.
- Примерно так.
Ларик взялся за чашку и сделал глоток.
- Существует некоторый риск, даже для хорошо
подготовленных, - сказал он.
- Я знаю об этом.
- Ладно, это твое решение; у меня еще будет время пройтись
по вещам, пока мы будем подниматься в горы и ждать захода
солнца перед входом. Что касается твоего первого вопроса -
ничего не нужно брать, кроме одежды, которую ты оденешь,
маленькой буханки хлеба и фляги с водой! Возможно ты
проголодаешься, ожидая начала ритуала, или во время подъема в
горы. Я бы посоветовал тебе сохранить все это до конца
путешествия, подъем в горы может закончиться далеко заполночь.
Ларик допил чай и встал.
- Ну ладно, мне нужно отыскать остальных претендентов, -
сказал он. - Спасибо за чай.
Увидимся в Арке Голубой Птицы.
- Минуточку, - сказал Маусглов.
- Да?
- В каком месте горы вы появитесь утром?
- Мы выйдем из пещеры, расположенной у подножия с
восточной стороны - это вот здесь. Но отсюда ее не видно. А
если хотите, пойдемте со мной, я собираюсь подняться вверх. На
верхней террасе я покажу вам то место.
- Да, я иду.
Маусглов встал, Поль тоже.
Вокруг них кружили блеклые бабочки, когда они поднимались
по ступеням. Поль положил руку на перила. Он почувствовал
скорее шершавость дерева, нежели холод камня. Огромные
самоцветы, вставленные в стены, утратили свой блеск и помутнели
в свете яркого дня. Но они все еще хранили следы былой красоты.
Поль невольно улыбнулся.
Они взобрались на возвышенность и Ларик указал на точку у
подножия горы.
- Да, это там, - сказал он, - около подножия - вот та
треугольная темная область. Вы сможете увидеть ее, если
внимательно приглядитесь.
- Я вижу, - сказал Маусглов.
- Да, - произнес Поль.
- Очень хорошо. Тогда я могу идти. Увидимся позже.
Они молча следили, как он удалялся в сторону зданий,
расположенных к югу.
- Я буду ждать тебя здесь все утро, - сказал Маусглов, -
пожалуйста, никому не верь там, внутри.
- Почему?
- У меня такое впечатление, что Одержимых Магией здесь
презирают, особенно те, кто прошел настоящую практику у
учителей. Я не знаю насколько сильно это чувство, но я даю
девять из десяти, что они все такие. Я вряд ли бы встал к ним
спиной в темном коридоре.
- Жди меня здесь. Я не дам им возможности уязвить меня.
- Может еще раз заглянем к Ибалу, возможно теперь он нас
примет.
- Хорошая мысль.
Но Ибал до сих пор не принимал. Поль оставил записку, что
расписание изменилось, и он уходит сегодня вечером. Затем он
вернулся к себе в комнату, лег на кровать, чтобы расслабиться и
начать медитацию. Он думал о своей жизни - теперь он знал всю
историю от начала до конца. Это была история сына злого
могущественного волшебника; сама жизнь сохранила магическое
наследство, скрыв его до поры до времени, пока он жил в мире,
совершенно лишенном волшебства. Он вспомнил день своего
возвращения, его горькие впечатления от нового мира,
разоблачившего и отвергнувшего его из-за родимого пятна в форме
дракона. Он вспомнил свое бегство, полет, свои открытия
фамильных тайн Рондовала - его индивидуальность, его
могущество, неведомую ранее силу, его власть над дикими
чудовищами, спящими в подземелье. Он заново пережил конфликт со
своим сводным братом, талантливым Марком Мараксоном,
возродившим в центре гор Анвила центр высокоразвитой техники и
мощных технологий. Он вновь пережил короткий, явно обреченный
на гибель, роман с деревенской девушкой Норой, которая так и не
сумела остановить влюбленного в нее Марка. А теперь...
Семь. Семь статуэток, странным образом изменившие его
жизнь, которые, казалось, возродили его из мертвых, внесли
ясность в его взбунтовавшиеся мысли и чувства. Он до сих пор
ничего не знал об их настоящих свойствах, целях, смысле. Он
чувствовал, что не сможет до конца познать свои способности, не
найдя с ними общего языка. Затем это покушение на его жизнь и
ночное появление безымянного волшебника, который, казалось,
знал ответы на все вопросы, но так и затруднил себя
объяснениями...
Лишь только одного не коснулась его мысль. Это было сугубо
личное - его сны. Скоро он уснул и вновь погрузился в знакомые
грезы...
Он взял буханку и флягу с водой к Арке Голубой Птицы.
Маусглов сопровождал его. Ларик и шестеро других были уже там.
Уходящее солнце тонуло в дымке западных облаков. Остальные
кандидаты были довольно молоды и изрядно нервничали; Поль сразу
же позабыл их имена - за исключением Нарфа, с которым он
познакомился раньше.
Пока они поджидали опаздывающих, небо стало еще темнее. От
нечего делать Поль лениво перешел на внутреннее зрение.
Оглядывая город, вновь ставший блестящим и притягательным, он
увидел бледно-голубой искрящийся конус или пирамиду прямо в
центре города. Этого нельзя было видеть обычным зрением.
Продолжая наблюдать за странным конусом, он попытался увеличить
и приблизить его. Но ничего не вышло. Его зрение приобрело свою
обычность и загадочное видение исчезло.
Обойдя кандидатов в посвящение, он подошел к Ларику,
который застыл, уставившись в облака.
- Ларик?
- Что случилось?
- Так, просто интересно. Ты не знаешь, что это за огромный
конус весь из переливающегося голубого света там, в центре
города?
Ларик повернулся и недоуменно посмотрел на него, затем
воскликнул:
- О! Это для вашего же блага. И это еще раз напоминает
мне, что уже довольно поздно и следует начинать. Где же их
черти носят?
Он стал нетерпеливо оглядываться по сторонам, затем замер,
как будто увидев что-то.
- Вот и они! Наконец-то! - почти крикнул он, заметив три
приближающиеся фигуры.
Он вновь повернулся к Полю.
- Тот конус, который ты усмотрел, это единение сил целого
круга волшебников, - объяснил он, - к тому моменту как мы
войдем в Балкин, единая энергия достигнет горы и наполнит ее.
Эта энергия настроит все десять станций на энергию космоса. По
мере того, как вы будете продвигаться от станции к станции, от
одного символического изображения ваших светил к другому,
энергия наполнит и вас, а посредством этих энергий и сил вы
обретете новое обличье, преломите все новшества применительно к
себе, "пропустите их сквозь свое я", обретя новые качества в
новом уровне, и настроите сами себя.
- Понятно.
- Я совсем не уверен в этом, Дан. Остальные девять
претендентов прошли хорошую школу, они развивали свои
способности тщательно, не нарушая естественных законов
развития. Для них сегодняшнее испытание будет подобно усилению
с незначительным дисбалансом. Что касается тебя - все может
пойти непредсказуемо. Посвящение может оказаться очень
болезненным, изматывающим, граничащим с помешательством, даже
со смертью. Я говорю это не для того, чтобы отговорить тебя или
запугать, я лишь подготавливаю тебя. Старайся не допускать
ничего такого, что может вызвать чрезмерный стресс.
Ларик поджал губы и отвернулся.
- Откуда, откуда ты приехал?
- Издалека. Я думаю, ты даже не слышал об этой стране.
- Что ты там делал?
- Много кое-чего. Я полагаю, что очень преуспел как
музыкант.
- Нет, я о магии?
- О ней там ничего не знают.
- А ты? Как ты попал сюда? Как вообще стал Одержимым
Магией?
В это мгновение Поль почувствовал сильное желание
рассказать Ларику свою историю. Но осторожность сделала свое
дело и подавила стремление Поля.
- О! Это очень длинная история, - сказал он, глядя через
плечо Ларика, - но вот остальные трое.
Ларик посмотрел в указанном направлении.
- Полагаю, обнаружив необычные способности, ты провел
много интересных экспериментов? - спросил он, суетливо
оглядывая собравшихся.
- Да, слишком много, - ответил Поль, - могла бы получиться
целая книга.
- Есть такие, которые отложились в твоей памяти, как
наиболее значительные?
- Нет.
- Думаю, ты просто не любишь об этом говорить. Ладно. Ты
не обязан отчитываться передо мной. Но если ты захочешь
ответить, мне очень интересно лишь одно.
- Что?
- Белые маги при случае используют то, что известно как
черная магия, и наоборот. Мы знаем, что это почти одно и тоже,
но есть оттенки, по которым их различают - это собственные
наклонности, которые проявляет маг, находясь в одиночестве;
иначе это можно назвать стилем поведения. Какой стиль ближе
лично тебе?
- Я использую все, что считаю нужным, - произнес Поль, -
хотелось бы думать, что мои умыслы относительно чисты, но
многие стремятся обелить себя в собственных глазах. Тем не
менее, я думаю, что в большинстве поступаю корректно.
Ларик засмеялся, качая головой.
- Хотелось бы подольше побеседовать с тобой, я чувствую за
твоими словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось
использовать силы магии против другого человека?
- Да.
- И что с ним стало?
- Он мертв.
- Он тоже был колдуном?
- Не совсем.
- Что значит "не совсем"? Разве такое может быть. Человек
либо колдун, либо нет.
- Это был совершенно особый случай.
Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся.
- Тогда ты - черный маг.
- Ну это ты сказал, не я.
Три оставшиеся кандидата наконец подошли к ожидающей их
группе и были представлены. Ларик внимательно оглядел их.
- Вы опоздали. Из-за вас опаздываем все мы. Мы немедленно
отправляемся в путь, будем идти туда, пока не выйдем за пределы
города. Пройдем еще немного по этой тропинке, затем начнется
подъем в горы. Я до сих пор не знаю сколько - если, конечно,
они будут - привалов мы сделаем во время пути. Все будет
зависеть от скорости вашего передвижения и времени, которым мы
будем располагать.
Он указал на груду белой одежды.
- Каждый должен взять с собой одну из этих мантий. Вы
оденете их непосредственно перед входом.
Он повернулся и первым двинулся в арку. Маусглов подошел к
Полю.
- Я буду ждать тебя у выхода, утром, - сказал он, - удачи
тебе!
- Спасибо.
Поль заспешил за остальными. Оглянувшись, он увидел, что
Маусглов уже ушел. Он догнал Ларика, следуя на шаг позади него.
- Просто любопытно, - сказал он, - зачем столько старался,
чтобы доказать, что я склонен к черной магии.
- Мне все равно, - ответил другой, - здесь встречаются
любые маги и все очень переплелось.
- Ты ошибаешься. По крайней мере, я с тобой не согласен.
- Это неважно.
Поль пожал плечами.
- Думай как хочешь.
Он замедлил шаг и смешался с группой претендентов. К нему
подошел Нарф.
- Все так удивительно, правда? - начал ученик.
- Что ты имеешь в виду?
- Внезапность и скоропалительность начала. Ибал даже не
знает, что я уже в пути. Он все еще... - он замолчал и хмыкнул,
- занят.
- По крайней мере, он успел внести мое имя в список
кандидатов, прежде чем заняться более важными делами.
- Ну, положим, не совсем бескорыстно, - ответил Нарф, - я
немного завидую тебе, тому, что ты обретешь в ходе посвящения.
- Как это?
- Разве ты не знаешь?
Поль покачал головой.
- Одержимые Магией, особенно те, что прошли посвящение, -
объяснил Нарф, - почти все без исключения становятся наиболее
могущественными колдунами. Самыми сильными и влиятельными.
Конечно, их не так много. Именно поэтому Ибал хотел бы, чтобы
ты запомнил его, остался признательным и благодарным.
- Будь я проклят! - в сердцах сказал Поль.
- Ты действительно ничего не знал?
- Абсолютно ничего. Послушай, это что-нибудь значит? Меня
очень удивило стремление Ларика выяснить черный я или белый.
Нарф рассмеялся.
- Полагаю, ему ненавистна сама мысль, что противоположная
сторона получит достойное пополнение.
- Ты что имеешь в виду?
- О! Я не так много знаю о нем, но ходят сплетни, что
Ларик такой лилейно-белый, что все свободное время ненавидит
противоположный лагерь. Полагают, что он большой мастер своего
рода - в сугубо технических аспектах.
- Я уже устал от неверных суждений, - произнес Поль, -
кажется, это будет преследовать меня всю жизнь.
- Лучше со всем примириться.
- Я не думаю, что посвящение пройдет не по плану.
- Нет, я уверен, что он все хорошо подготовил. Белые, как
правило, очень аккуратны и дотошны.
Поль улыбнулся в ответ. Он настроил свое внутреннее зрение
и оглянулся на силовой конус. Пирамида заметно подросла. Он
отвернулся и зашагал к облакам, окутавшим гору. Балкин был
окружен таинственным сиянием. Он молча ожидал их.
Поль сидел на широкой плите около входа в пещеру на
западном склоне горы. Он прикончил хлеб и допил оставшуюся
воду. Последние солнечные блики тонули в бездонной тьме ночи.
Они поднялись почти на три четверти и сделали лишь один
короткий привал за время пути. Ноги Поля слегка дрожали и ныли.
Он представил как болят стертые ноги у других кандидатов.
Небо юго-запада окрасилось яркими всполохами.
Пронизывающий ветер, сопровождавший их во время подъема, взвыл
в сильном порыве и просвистел над головой. Поль напряг
внутреннее зрение и поразился, весь Балкин был охвачен голубым
сиянием. Он хотел было сказать об этом Нарфу, но Ларик поднялся
и откашлялся.
- Теперь все. Оденьте мантии поверх одежды и постройтесь у
входа, - сказал он, - здесь совсем недалеко идти до первой
станции. Я покажу дорогу. По дороге не разговаривать и вообще
никаких разговоров, пока вас не попросят отвечать на вопросы.
Они развязали узел с белыми одеждами и начали одевать
мантии.
- ...Любые видения или превращения, которые вы увидите -
вместе с изменениями в сознании - все это лишь иллюзии, не
принимайте их на веру и не поддавайтесь их влиянию. Любые
превращения с вами кончатся к концу ночи.
Они выстроились в шеренгу за ним.
- У вас есть последняя возможность, чтобы задать последние
вопросы.
Вопросов не было.
- Очень хорошо.
Ларик осторожно двинулся в глубь пещеры. Поль шел в
середине цепочки претендентов. Его зрение приобрело обычный
ракурс. Голубое свечение немного ослабело, но не исчезало.
Узкая пещера с высокими сводами, в которую они вошли,
пульсировала как и наружные склоны горы; ее стены изливали
вполне достаточное, а иногда и сверхдостаточное, количество
света, облегчая их путь. По мере продвижения в глубь, сияние и
переливы света усилились. Стены и своды пещеры сверкали яркими
огнями и тонули в них, исчезая из вида. Казалось, что они шли
вдоль сказочной, залитой сиянием, авеню, соединяющей рай и ад.
Все выглядело загадочным и нереальным.
До них долетел отдаленный грохот грозового раската, когда
они свернули влево, затем их путь повернул на право, и начался
медленный подъем. Подъем становился все круче. Временами
попадались места с некоторым подобием ступенек. Лишь истертость
пола свидетельствовала о том, что все это сделано руками
человека.
Новый поворот, крутизна подъема все нарастала. Внезапно
его руки нащупали тяжелые путеводные веревки. Сначала
претенденты с отвращением держались за них. Перемещение рук по
веревке было равносильно хватанию за прыгающее пламя, однако,
пройдя еще не много, у них не осталось иного выхода. Помещение
не было влажным; но Поль почувствовал как вспотели его ладони,
потом уловил слабую пульсацию родимого пятна. Чем выше они
поднимались, тем влажнее становился воздух. Поль отчетливо
слышал тяжелое дыхание своих товарищей, которые едва поспевали
за Лариком.
Внезапно они вышли в грот. Здесь веревки-перила
обрывались. Пол площадки, где они остановились, был почти
ровным. Перед ними раскинулся огромный круглый бассейн,
заполненный кипящим белым светом, будто подсветка шла откуда-то
снизу. Над ним, словно сосульки на солнце, переливались и
сверкали сталактиты. Лишь узкий краешек окаймлял эту сверкающую
емкость, наполненную неподвижной жидкостью. Ларик указал им на
кромку. Они осторожно разбрелись по кругу, повернувшись спинами
к стенам. Поль почувствовал шершавость и холод камня. Спустя
несколько минут, Ларик начал им петь. Он предлагал им
остановиться или пройти дальше, пока все они не распределились
согласно плану, известному только ему. Затем он выдвинулся на
кромку длинной отмели, откуда он продолжал руководить ими, и
посмотрел вниз, на излучающую сияние воду. Кандидаты
последовали его примеру.
Сначала свет ослепил Поля, затем его глаза привыкли к
ослепительному блеску и стали отражать зеркальные блики.
Неровности сводов крыши предстали перед ним сказочным,
фантастическим ландшафтом. Внезапно он увидел в отражении свои
собственные глаза и осторожно заглянул в них. С зеркальной
глади на него смотрел незнакомец - он забыл о своей маскировке
- со смуглым, почти коричневым лицом и уродливым шрамом на
левой щеке.
Внезапно его отражение растаяло, вместо него появился
настоящий образ его лица - худощавое, с тонкими губами, высоким
лбом - белая прядь разделила его черные локоны на двое. Он
попытался поднять руку и дотронуться до лица. Он хотел
убедиться, что эта странная навязчивая летаргия, полная
неясных, тусклых образов, происходит лишь в голове. Его рука
лишь слабо дернулась, Поль утратил всякую волю и не делал
больше попыток пошевелиться. В его мозг ворвался голос,
произносящий слова, которые он недавно заучивал. Это был Ларик,
когда он закончил речь, эти слова должны быть повторены первым
кандидатом, стоящим на дальней стороне бассейна. Слова эхом
отражались от стен и, словно молот, колотили у него в голове.
Его ноздри защекотал слабый, едва уловимый, сладкий запах.
Следующий кандидат принял эстафету и начал повторять те же
слова. Где-то в самой глубине мозга Поля шевельнулась мысль,
что когда дойдет его очередь, он тоже будет должен произнести
эти слова. Ему показалось, что кто-то внутри его уже говорит
их. Он ощутил себя вне пространства и времени. Время
остановилось, все исчезло, растворилось, кроме яркого света и
отражения. Слова клятвы колоколом звучали в его мозгу,
пробуждая глубинные струны его "я", прокатываясь по самым
дальним закоулкам его сознания. Он увидел как улыбнулось, затем
рассмеялось его отражение. Хотя на своем лице он не
почувствовал никакого движения. Он снова вгляделся в воду,
теперь изображение зарябило и раздвоилось. Будто бы он вдруг
обрел две головы - одна продолжала смеяться и дразнить его,
другая, наоборот, имела хмурый, удручающе печальный вид. Оба
лика медленно развернулись и посмотрели друг на друга. Его
раздирали странные чувства. Он не мог сказать, как долго
продолжалась в нем борьба эмоций, так как неотрывно следил за
теми двумя, которые были разными прототипами одного. В его
мозгу слабо шевельнулась мысль о помешательстве, затем
появилось неясное чувство полной бессмыслицы.
Наконец до него дошло, что он говорит. Очередь подошла к
нему и он начал свою партию по кругу, даже не осознав этого.
Слова клокотали и вибрировали в нем, а все окружающее казалось
причудливо изменившимся, оно как бы отдалилось от него. Свет
под его ногами засиял еще ярче. Бесчисленные отражения,
заполнявшие бассейн, вдруг искривились и сами собой начали
сворачиваться. Два его лика слились воедино, обрели серьезность
его собственного лица. Внутри него появилось чувство оживления,
оно разрасталось; народившаяся веселость постепенно стала
вытеснять прежнее чувство неправильности и бессмыслицы. Когда
он произносил заключительные слова, ему показалось, что его
голова заполнена светом.
Очередь перешла к фигуре слева от него, которая начала
речитатив. Поль полностью потерял чувство собственного "я", так
же как и чувство времени и места, и теперь просто качался на
волнах звука и света, ощущая, что что-то меняется внутри него.
Наконец речи кончились.
Без всякого призыва или жеста он понял, что все
закончилось. Когда последний участник стал произносить
заключительные слова, свет начал быстро сливаться и твердеть,
приобретая форму яйца. Еще долгое время они молча стояли в
застывшей тишине, созерцая глубины бассейна. Без какого-либо
намека Поль вдруг вскинул голову и посмотрел на Ларика. Боковым
зрением он заметил, что и остальные одновременно сделали тоже
самое. Затем, медленно, участники стали продвигаться по кромке.
Когда все претенденты сошли с края и собрались на пирсе,
Ларик поднял руку и указал налево. Развернувшись, он повел их к
очень узкому проходу позади нагромождения камней, никто не
заметил его раньше. Почти сразу же Ларик встал на четвереньки и
пополз в тесную черную дыру. Один за одним они последовали его
примеру. Бледный, подобный пламени свечи, свет был и здесь. Он
казался волнистым и едва-едва освещал узкий лаз.
Продвижение шло очень медленно, так как теперь они
двигались вниз, то и дело соскальзывали и обдирали кожу. В
самых низких и узких местах приходилось ползти на животе.
Особенно тяжело давались повороты, сквозь которые они с трудом
протискивались, изгибаясь до боли.
Участники впереди и сзади него неожиданно остановились,
Поль сделал тоже самое. Он услышал какое-то хрюканье,
донесшееся сзади, будто один из претендентов резко выдохнул.
Стены начали выцветать, бледнеть, в некоторых местах даже
посерели, на них появились розовые прожилки.
Парень впереди Поля стал продвигаться вперед, Поль
осторожно пополз за ним. Они продвинулись на длину
человеческого тела, затем опять замерли. Поль, охваченный
водоворотом ощущений, почувствовал, что окончательно утратил
контроль над своими мыслями. Его сознание блуждало где-то между
крайним истощением и тупой покорностью и смирением.
После короткого отдыха они снова продвинулись на то же
расстояние. Так продолжалось несколько раз, и впоследствии Поль
понял почему. В полу оказалось круглое отверстие. Участники по
одному пролезали в люк, повисали на руках, затем разжимали руки
и прыгали вниз.
Он подождал, пока исчезнет предыдущий участник, затем