Страница:
редкий спиртной напиток.
- Что бы вы ни пили, мой принц, мне все понравится, - ответил
священник, пробуя странный напиток.
- Не перейти ли нам к делу? - мягко подтолкнул его принц Рэнго.
- Как пожелаете, сир. Я пришел доложить, что Демон Тьмы продолжает
появляться из черепа Каларана. Я интерпретировал этот знак так
успокоительно, как только мог, но Верховный Жрец обеспокоен и думает, что
нам не следовало позволять увозить свиток и амулет из Калтуса.
Принц улыбнулся и отпил темной, тягучей жидкости.
- Что они от меня хотят? - спросил он. - Они ведь согласились с
советами моих прорицателей, а теперь артефакты уже увезли к местам их
хранения.
- Некоторые вспомнили, что вы имеете связь с мономагами,
сопровождающими каждого из героев, - ответил Леммл Таудей, делая вид, что
удручен своими новостями. - Ходят разговоры о том, чтобы заставить вас
отозвать генерала Блейд и Тара Квитника прежде, чем они выполнят свои
задания.
- Чертовская наглость! - воскликнул принц. - Разве они не понимают что
на карту поставлено гораздо больше, чем недобрые знамения заколдованного
черепа? Подозреваю, что у Каларана могло хватить злобы так настроить свой
череп, что он теперь дает нам ложные знамения!
Леммл улыбнулся.
- Ну, это здорово придумано, ваше высочество. Я могу это использовать,
если протесты станут слишком громкими. Конечно, мне придется очень осторожно
намекнуть кому следует...
Принц выдвинул ящик, вытащил маленький звенящий мешочек и протянул его
священнику.
- Я тут кое-что собрал для твоей благотворительности, - сказал он, -
наскреб несколько монет дополнительных пожертвований. Не думаю, чтобы до
коронации мне снова удалось так легко собрать что-нибудь еще. Конечно, после
коронации я получу доступ к казне. Однако, если амулет и свиток вернутся,
церемония может быть надолго отложена.
Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился.
Мешочек исчез в кармане его одежды.
- Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу.
- Сделай, - произнес принц, глядя ему вслед, - сделай.
Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи
Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город.
Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый
своими чарами.
Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках
растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет
еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую
часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей.
Лошадьми ведали десять видавших виды наемников - пятеро людей,
остальные - эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже
повидали смерть в сотнях различных обличий и внутренне готовы были снова с
ней встретиться.
Калла Малланик, эльф, верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с
мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с
серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота,
никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он
метил.
Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную
железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит,
окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел
у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого
топора по прозвищу Кастратор.
Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская
фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из
самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в
глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как,
несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси.
Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон
еще светилось, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до
свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Риссе, которую Джэнси спасла и
которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности,
причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять
свое место рядом с принцем...
Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма
застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого
многим из них не суждено больше никогда увидеть.
Сомбризио пукнула.
- Королевская лотерея - это был верняк, - произнес Калла голосом,
напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. - Ни один шар не мог
выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи
пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один
эльфийский искусник в...
Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула
голову.
- Сквилл! - окликнула она. - Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф?
Сквилл скорчил гримасу и покачал головой. Левая рука у него была
согнута в локте, пальцы сложены в горсть возле уха, образуя таинственное
переговорное устройство, которое было частью его колдовства. Над присевшим
на корточки чародеем волнообразно колебалась волшебная палочка его профессии
- двенадцатифутовый гибкий прут из тонкой стали. Его основание было
прикреплено к рюкзаку Сквилла.
Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: "Позывной "Крылатый
Дракон-два" - базе "Крылатый Дракон". Проверка связи. Отбой".
Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный
стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал:
- Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком
много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает
этот.
- Ах ты умник, - крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. -
Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты
- недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников.
- Не обращай на нее внимания, колдунец, - резко произнесла Джэнси,
прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. - Продолжай работу. Я не
хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора.
Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул
осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из
подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался
у него над головой.
- Никакой другой шар просто не мог выскочить из барабана после того,
как я потрудился над механизмами в подвале дворца, - возобновил свой рассказ
Калла мрачным голосом. Его лицо было обращено в сторону башен столицы, но
мысли были заняты исключительно несправедливым отношением к нему и к его
мастерству.
На прошлой неделе была устроена королевская лотерея, чтобы возместить,
расходы, понесенные во время Торжества Добра над Злом и Возвращения
Истинного Короля. Верные соратники-эльфы тоже понесли массу расходов; Калла
готов рассказать всему миру о своих потерях! И это казалось таким простым
делом - для эльфа столь искусного и ловкого, как Калла Малланик, -
подтасовать результат совершенно незаметным способом.
- Нет, - сказал один из дюжих наемников-людей более стройному (но не
менее крепкому) эльфу, стоящему рядом с ним. - Никто не сравнится с
Хормаздом Центурионом. Семьдесят восемь ран на теле, семьдесят восемь.
Эльф поджал губы.
- Я слышал, это если считать вместе раны на теле и на конечностях, -
ответил он. Лошадь, которую он держал, рыла копытом гниющие отбросы в
тщетной попытке найти что-нибудь съедобное.
- Как бы не так! - возразил человек. - Только на теле. Ну, на теле и на
голове, но считая лишь те удары, которые пробили кожу, а не одни доспехи.
Сомбризио ухитрилась выдать длинную очередь газов. Джэнси подняла левую
руку и помахала ею в воздухе, однако немногого этим добилась, при всей этой
вони от кучи отбросов.
Сквилл закрепил в боковом кармане рюкзака новый кристалл. Но вместо
того чтобы снова забросить рюкзак за спину, он опустился рядом с ним на
колени и вновь сделал из руки переговорное устройство. И начал серьезно
разговаривать с невидимыми слушателями.
- Никакой другой шар, кроме миллион семьсот девяносто две тысячи
пятьсот тридцать девятого, не мог выпасть в желоб, - произнес Калла тоном
человека, до глубины души обиженного несправедливостью. - И что же
происходит? Воздушные шарики летят в воздух, трубят гобои, развеваются
стяги, а принцесса Рисса объявляет, что выиграл девять миллионов триста
пятьдесят две тысячи девятьсот семьдесят первый. Такого большого номера
вообще не должно было быть!
- Послушай, я никак не хочу обидеть Хормазда, - настаивал второй эльф,
- но семьдесят восемь или сто семьдесят восемь - не вижу в этом никакого
искусства.
Сквилл разжал руку, слегка изменив переговорное устройство. На этот раз
духи, пронизывающие атмосферу, слабо донесли прерывистые голоса.
- И это еще не все, - продолжал Калла. Остальные его уже не слушали. За
последнюю неделю постоянное повторение этой истории пропахало глубокие
борозды в их способности слушать. Слова эльфа текли, не оставляя и следа в
сознании его спутников. - Тот парень, который выиграл, - чужак в Калтусе, он
купил лотерейный билет за десять минут до розыгрыша. И к тому же самый
уродливый тип из всех, какие мне только попадались, - больше смахивает на
гусака, чем на человека!
- Искусство! - воскликнул глава наемников-людей. - Искусство,
дерьмусство! Мы тут говорим о мастерстве, парень, о человеке, для которого
смерть - предмет гордости!
- Принято, пять на пять, - произнес Сквилл. - Позывной "Летучий
Дракон-два", конец связи.
Он полностью расправил ладонь - передающее устройство и встал, поднимая
за собой рюкзак.
- Так ты закончил, колдунец? - кислым голосом осведомилась Джэнси. -
Пятнадцать минут провести на этой куче мусора, черт побери. Имей в виду.
Запустение Томидор тоже не Райский Сад во Вселенной. Больше напоминает дырку
в заднице.
- Я установил связь с нашей базой, если вы это имеете в виду, - ответил
Сквилл вспыхнув. Теперь, когда ему наконец удалось выполнить свою работу, он
вновь обрел чувство собственной значимости. - Только мне бы хотелось, чтобы
вы не называли меня так.
- Колдунцом? - переспросила Джэнси хмурясь. - Но ты ведь и есть
колдунец.
Джэнси не слишком привыкла иметь дело с мужчинами, которые полагали,
что способность вызывать духов из глубин пространства делает их чем-то
особенным. По правде говоря, она не слишком привыкла иметь дело с мужчинами
вообще.
Калла очнулся от своих мрачных грез настолько, что помог Сквиллу
продеть руки в лямки рюкзака.
- Мономаг, - напряженным голосом сказал Сквилл, - это проходящий
обучение волшебник, с ограниченным набором умений. Я - связист специалист в
искусстве связи. Искусник, если применить термин из области, ну, искусства.
Сомбризио издала звук - то ли лошадиное фырканье, то ли еще один
громкий пук.
- Ты - пони, которого научили одному единственному трюку, -
пронзительно взвизгнула она. - Неудачник, занявшийся провальным делом. А
если хочешь убедиться в неизбежности провала, стоит только взглянуть на этих
индюков, которых послали сопровождать тебя!
- Пошевеливайтесь! - приказала Джэнси. - А ты, Сомбризио, заткнись.
Путешествие обещает быть долгим и без твоих замечаний.
Команда двинулась вперед. Каждый новый сантиметр поднимающегося над
горизонтом солнца исторгал свежий поток вони из отбросов. Мусорные телеги
уже тащились от западных ворот Калтуса с ночным пополнением для свалки.
- Вы полагаете, что мне очень весело? - осведомилась Сомбризио. -
Тащиться с ротой умственно отсталых авантюристов? И для чего? Чтобы получить
возможность провести остаток вечности в Затерянном Юроде Антурусе, вот для
чего!
- Я сказала, - произнесла Джэнси таким тихим голосом, от которого
волосы на затылке у всех, кто его слышал, встали дыбом, - заткнись.
Конечно, Рисса не смотрит на них. Да и зачем принцессе смотреть на
городскую свалку мусора? Кроме того, возможно, Риссе надо обсудить множество
важных вещей со своим женихом, принцем.
Надо совершить опасное путешествие в Запустение Томидор? Ну, так
единственная дорога в этом направлении проходит через городскую свалку
мусора. Давайте пошлем Джэнси, почему бы и нет? В конце концов она всего
лишь пару сотен раз спасала нашу жизнь и честь.
- Единственный шар, который мог пробраться сквозь эту ловушку... -
бормотал Калла.
- Кулдык-кулдык-кулдык, - раздался пронзительный шепот Сомбризио.
Трудно было определить, где находится солнце. Небо ярко светилось, но
сам пейзаж закрывали мрачные тени. Редкая растительность имела серый
оттенок, и время от времени какой-нибудь куст рушился в туче горькой пыли,
задетый одним из всадников.
Они добрались до Запустения Томидор, никаких сомнении.
- Это не... - произнес Калла. - Да, так и есть. Это наверняка
отшельник. Кто еще станет жить в хижине из костей?
- Я вам скажу, что такое первоклассная смерть, - произнес один из
эльфов-крепышей. - Когда Брайтлок, принц Наветренных Эльфов, бился с
Сокитооми, Хрустальным Великаном...
- Сиф, что за унылое место, - пробормотала Джэнси Гейн.
- Эй, вот так сюрприз! - отозвалась Сомбризио. - Ты едешь в Запустение,
и оно оказывается унылым. Твое образование продвинулось до того места, где
говорится, что не надо совать руку в огонь? Или сам огонь слишком сложное
понятие для деревенщины с севера?
Джэнси повернула перстень так, чтобы лицо Сомбризио было обращено к
ладони, но в данный момент язвительные замечания ее не слишком волновали. Не
больше, чем все остальное, по крайней мере.
Томидор был пустошью, покрытой пересохшей пылью, а не песком. Почва
его, легкая и желтовато-серая, представляла собой лесс, совокупность гонимых
ветром частиц, хотя никакого ветра на протяжении нескольких минут с того
момента, как компания въехала в Запустение, не наблюдалось. Граница между
Томидором и ненаселенными, но обычными пустошами, которые они проезжали по
пути сюда, была столь же явственной, как если бы между ними стоял забор.
- ..когда копье ударило Сокитооми в точку раскола, - говорил эльф, -
Хрустальный Великан распался на обломки, дождем посыпавшиеся на наемников
Брайтлока, сестер-воинов Иверилл и Уорелл. Они...
Окаменевшие берцовые кости чудовищ давно минувших дней служили главной
опорой стен хижины. Промежутки между этими крупными костями заполняли части
менее крупных скелетов, образуя головоломку невероятной сложности. Голени
кроликов скрепляли ключицы медведей и, в свою очередь, крепились лучевыми
костями дроздов, а те соединялись с еще более мелкими косточками. Жаберные
пластины громадной акулы служили крышей, хотя ни одно море не приближалось к
Томидору ближе чем на сотню миль за период нынешней Четвертой Эпохи
Человека.
- Приветствую тебя, отшельник! - крикнула Джэнси, остановившись в
двадцати футах от входа. - Пред тобою отряд благородных странников, которые
совершают героический поход и нуждаются в твоей помощи.
Гадюка с глазами, словно драгоценные камни, которая грелась на солнце
на крыше хижины, скользнула обратно в щель между ребрами мыши. Глаза у змеи
были настоящими драгоценными камнями. "Желтые топазы", - подумала Джэнси. У
них не было ни век, ни зрачков.
- ..разрубили Иверилла и Уорелла на такие тонкие ломтики, что можно
было смотреть сквозь них, если поместить между стеклянными пластинками, -
говорил эльф, продолжая свой рассказ. - Вот так это и случилось. Мы
водрузили над ними общий памятник, потому что рассортировать их по отдельным
гробам было бы сложнее, чем снова сложить из кусочков два батона нарезанной
салями после того, как их уронили на пол.
- Собираетесь торчать тут до скончания веков? - осведомилась Сомбризио
приглушенным голосом. - Мне-то все равно, это меня собираются закопать на
веки вечные, но...
- Отшельник! - заорала Джэнси. - Подними свою святую задницу и выходи
сюда!
- И все равно ломтиков было не семьдесят восемь, - сказал
наемник-человек. - Даже не семьдесят восемь на них двоих.
Из хижины выполз похожий на краба человечек. Белки его глаз отливали
почти такой же желтизной, как у гадюки. Диета отшельников Запустения Томидор
никак не могла быть полезной для здоровья.
- Ну-ну, - произнес отшельник. - Решили заглянуть ко мне и
поздороваться с человеком, посвятившим не один десяток лет изучению жизни и
мудрости Запустения? Тогда привет! А теперь уходите и оставьте меня в покое.
- Эй, погоди минутку! - потребовал Калла. Отшельник нырнул под
притолоку из бизоньей кости над дверью. Потом обернулся и крикнул:
- У меня есть дела поважнее, чем позволять пялиться на себя всяким
дилетантам, отправленным во второсортный поход! Например, наблюдать, как
растут мои ногти!
Сомбризио хохотнула.
- Ну, он вас всех отбрил, - заметила она.
- Погоди минуту, черт побери, - сказала Джэнси. - Что ты хочешь этим
сказать - "дилетанты"? Мы здесь выступили в настоящий героический поход и
просим...
- Сейчас просите, в самом деле, - перебил отшельник, шагнув поближе и
помахивая обглоданным указательным пальцем перед носом Джэнси. - Но
позвольте вас спросить, маленькая мисс Авантюристка, кого из гильдии
чичероне, имеющих лицензию, вы наняли в том первом путешествии через
Запустение? Во время настоящего Героического похода!
- А, - ответила Джэнси. - А! Ну. Понимаешь, мы с принцессой Риссой
убегали от слуг Повелителя Злых Духов Очбако, и у нас было не слишком-то
много времени на поиски гида, поэтому мы...
- Наняли дилетантов! - фыркнул отшельник. - Ну, можешь пойти...
- Мы никого не нанимали! - закричала Джэнси. Ряды косточек ящериц,
которыми крепился тес к балкам крыши, подпрыгнули от ее крика. - У нас не
было времени никого нанимать!
- Правильно, правильно! - с торжеством прокаркал отшельник. - Ну а
теперь вы тоже никого не наймете, потому что правила гильдии запрещают ее
членам наниматься к тем, кто ранее использовал штрейкбрехеров. Вот вам!
Он сунул большие пальцы рук в свои волосатые уши и помахал остальными
пальцами Джэнси.
- Послушай... - начала Джэнси. Отшельник опустил руки и расцвел.
- Вам известно, насколько опасно Запустение Томидор? - осведомился он.
- Три столетия назад король Ворошек - Крайне Вспыльчивый-Четвертый отказался
нанять членов гильдии, когда совершал переход через Запустение, собираясь
напасть на Фолтейн. Он со своей армией все еще здесь, детка! И ты со своими
эльфами тоже будешь здесь триста лет спустя!
- Здорово сказано, отшельник! - заметила Сомбризио. - Конечно, если бы
ты хоть что-то знал об этом месте, ты бы и сам меня нашел, правда?
- Вот именно, - произнесла Джэнси своим тихим голосом. - Больше я тебя
слушать не намерена.
Она перевернула Сомбризио лицом наружу и ткнула сжатым кулаком в
сторону отшельника, чтобы он мог хорошенько разглядеть массивный перстень.
- А теперь ты будешь нашим проводником в этом походе. И никаких
остроумных замечаний насчет второго сорта, неудачников или индюков, понял?
Или я пущу в ход могущество вот этой Сомбризио и превращу тебя в омара.
- А я, - прибавил Калла Малланик, подавшись вперед, чтобы привлечь к
себе внимание, - съем тебя в сметанном соусе.
Джэнси заморгала.
- Ну, знаешь ли, - возразила она своему верному спутнику, - он ведь не
взаправду станет омаром, он только будет думать, что он омар.
Эльф пожал плечами.
- Ну и что? - спросил он. - Это не каннибализм, раз он не будет
представителем моего вида. А я готов биться об заклад, что на вкус он будет
получше тех консервов из свинины с бобами, которые я ел вчера вечером.
Интересно, как королевский поставщик умудрился достать матросский сухой паек
в Среднеземье? У Фолтейна нет флота.
Джэнси снова повернулась к отшельнику:
- Ну, как бы то ни было, если ты нас не поведешь, то горько пожалеешь.
Понял?
- О, конечно, - с горечью ответил отшельник. - Однако моя гильдия все
об этом узнает. Обождите, волна забастовок солидарности скоро ударит по
вашим хозяевам! Как вы думаете, как пройдет бракосочетание, если цветочницы
сложат орудия труда, а? А компания Почтительных Продавцов Риса не выпустит
свой товар за линию пикетчиков!
Джэнси вздохнула.
- Тебе надо знать только одно: если ты не уложишь вещи и не будешь
готов через пятнадцать минут, я помогу Калле поискать корову, чтобы
приготовить сметанный соус.
Отшельник снова нырнул в свою хижину, бормоча что-то насчет
запугивающих его девиц, которые пользуются своей силой. После чего
единственным звуком на некоторое время оставался писк аппаратуры Сквилла.
Искусник рапортовал на базу о том, как протекает поход.
Несмотря на то что солнце даже в зените светило тускло, жар от него
молотом обрушивался на землю. Каменное ложе озера окаймляли три четких
полосы различного цвета: желтая, оранжевая и изумрудная. Жидкость (она
определенно не была водой) в центре озера колыхалась; Джэнси показалось, что
сквозь подошвы своих сапог она также ощущает микротолчки.
- Тут бывают землетрясения? - спросила она.
Отшельник пожал плечами. На его лице отражалась внутренняя борьба.
Естественная потребность эксперта давать объяснения боролась в нем с
индивидуальным желанием создавать в данном случае как можно больше
препятствий. Первая потребность победила, возможно, этому помог Калла
Малланик, который выудил из своего дорожного мешка чудо эльфийского
искусства - плоский наборчик из девяти предметов, в том числе пыточные щипцы
и миниатюрный кузнечный молот.
- Ну, дело не столько в сотрясении земли, сколько в собаке,
почесывающейся во сне, - пояснил отшельник. - Пустыня - живой организм. - Он
поджал губы и прибавил:
- К тому же очень ворчливый и вспыльчивый.
Маленький броненосец выскочил из своей норы и начал мочиться на правый
сапог Каллы. Эльф дал пинка маленькому негодяю, отшвырнув в середину
чешуйчатого кактуса, который рухнул с чмокающим звуком.
- И кажется, она привлекает обитателей, сходных с ней по характеру, -
заметил Калла, бросив многозначительный взгляд в сторону отшельника.
- Знаю, на кого ты намекаешь! - закричал отшельник, будто бы об этом не
мог догадаться любой, у кого хватает мозгов, чтобы дышать. - Лично я живу в
Бесплодной Пустыне по той причине, что она освобождает меня от мирских
забот, чтобы я мог погрузить свой разум в благочестивые размышления.
- Будьте уверены, - произнесла Сомбризио. То ли женщина-перстень
дремала большую часть утра, то ли ждала, как подлинный художник, подходящего
случая. - От мирских забот - например, от некоторых крупных долгов, которые
ты после себя оставлял, начиная с той ночи, когда сбежал из семинарии в
Квибероне.
Отшельник повернул голову, на лице его ужас сменился яростью, а затем
утвердилось выражение оскорбленной невинности.
- Молчи, демон, заклинаю тебя именем Двенадцати Воплощений Милосердного
Господа! - воскликнул он в тщетной попытке выглядеть разгневанным.
- Не говоря уже о том, - продолжала Сомбризио с кровожадным
энтузиазмом, - что новый хахаль твоей женушки пообещал содрать с тебя
физиономию, если опять увидит тебя в Калтусе. Ты эти заботы имел в виду?
- Я не стану на это отвечать, - пробормотал отшельник. Или, правильнее
сказать, произнес одними губами. Он уже продемонстрировал, что способен
понять, как избежать еще больших неприятностей.
Отряд поднялся на горку. То, что Джэнси принимала за завывание ветра,
возобновилось с новой силой и стало отчаянными мелодичными воплями,
раздававшимися прямо возле тропы.
- Отпусти ее, скотина! - закричала Джэнси, выхватывая боевой топор из
петель на поясе. Она прыгнула в заросли не задерживаясь, чтобы освободить
свой щит, привязанный скользящим узлом у левого бедра. Неловко будет, если
эти крики издает кролик или, еще хуже, мужчина, а не женщина, как она
предположила.
Это была действительно женщина, закопанная по пояс под кустом
терновника. Ее мраморный бюст был обнажен, алебастровые руки подняты,
защищаясь от невидимого кошмара.
Джэнси схватила женщину за правую руку и поняла свою ошибку. Руки, как
и грудь, оказались мраморными.
Вопли исходили из открытого рта статуи.
Калла Малланик вылетел на маленькую полянку. Следом за ним ворвались
наемники, выкрикивая свой боевой клич "Смерть и Слава!"
Крики внезапно смолкли. Наемники разочарованно смотрели на мрачный, но
не опасный окружающий их пейзаж.
Джэнси выпрямилась.
- Какого черта? - спросила она отшельника, когда тот присоединился к
ним со злорадной усмешкой на лице. - Она перестала орать.
- Установленные профсоюзом правила, - объяснил отшельник. -
Пятиминутный перерыв каждые два часа.
- Ну... - протянула Джэнси. Она уставилась на Кастратор, будто
удивляясь, каким образом топор оказался в ее руке.
- Значит, ее не надо спасать? - спросил Калла Малланик.
- Спасать от чего, тупица? - осведомилась Сомбризио. - Это же статуя.
Спасать от того, чтобы быть обломком камня, лежащим в земле? Боже, слыхала
я, что эльфы тупицы, но начинаю думать, что общаться с земляными червями в
Антурусе будет гораздо интереснее, чем с вами, ребята.
Джэнси повесила Кастратор на место настолько незаметно, насколько можно
- Что бы вы ни пили, мой принц, мне все понравится, - ответил
священник, пробуя странный напиток.
- Не перейти ли нам к делу? - мягко подтолкнул его принц Рэнго.
- Как пожелаете, сир. Я пришел доложить, что Демон Тьмы продолжает
появляться из черепа Каларана. Я интерпретировал этот знак так
успокоительно, как только мог, но Верховный Жрец обеспокоен и думает, что
нам не следовало позволять увозить свиток и амулет из Калтуса.
Принц улыбнулся и отпил темной, тягучей жидкости.
- Что они от меня хотят? - спросил он. - Они ведь согласились с
советами моих прорицателей, а теперь артефакты уже увезли к местам их
хранения.
- Некоторые вспомнили, что вы имеете связь с мономагами,
сопровождающими каждого из героев, - ответил Леммл Таудей, делая вид, что
удручен своими новостями. - Ходят разговоры о том, чтобы заставить вас
отозвать генерала Блейд и Тара Квитника прежде, чем они выполнят свои
задания.
- Чертовская наглость! - воскликнул принц. - Разве они не понимают что
на карту поставлено гораздо больше, чем недобрые знамения заколдованного
черепа? Подозреваю, что у Каларана могло хватить злобы так настроить свой
череп, что он теперь дает нам ложные знамения!
Леммл улыбнулся.
- Ну, это здорово придумано, ваше высочество. Я могу это использовать,
если протесты станут слишком громкими. Конечно, мне придется очень осторожно
намекнуть кому следует...
Принц выдвинул ящик, вытащил маленький звенящий мешочек и протянул его
священнику.
- Я тут кое-что собрал для твоей благотворительности, - сказал он, -
наскреб несколько монет дополнительных пожертвований. Не думаю, чтобы до
коронации мне снова удалось так легко собрать что-нибудь еще. Конечно, после
коронации я получу доступ к казне. Однако, если амулет и свиток вернутся,
церемония может быть надолго отложена.
Леммл проглотил остаток напитка, встал со стула и низко поклонился.
Мешочек исчез в кармане его одежды.
- Я понимаю, ваше высочество. Сделаю для вас все, что смогу.
- Сделай, - произнес принц, глядя ему вслед, - сделай.
Солнце, поднимающееся над стенами и башнями Калтуса, золотило доспехи
Джэнси Гейн и ее спутников, которые смотрели с западного холма на город.
Сквилл, связист-мономаг, стоял на коленях в сторонке от остальных, занятый
своими чарами.
Вьючные лошади заржали, недовольно оглядываясь в поисках
растительности, мечтая попастись во время короткой остановки. Для них будет
еще меньше еды, когда путешественники вступят в Запустение Томидор; большую
часть груза каравана составляли припасы для самих лошадей.
Лошадьми ведали десять видавших виды наемников - пятеро людей,
остальные - эльфы. Все как один были народ тертый, покрытый шрамами. Они уже
повидали смерть в сотнях различных обличий и внутренне готовы были снова с
ней встретиться.
Калла Малланик, эльф, верный спутник Джэнси, стоял рядом с ней с
мрачной миной на аристократическом лице. В руках он держал свой лук с
серебряной тетивой. Его стрелы из огненного, кованного эльфами золота,
никогда не били мимо цели и без промаха разили тех злодеев, в которых он
метил.
Джэнси Гейн была одета в рогатый шлем и кожаную кольчугу, усыпанную
железными медальонами с изображениями грозных богов. Маленький круглый щит,
окантованный сталью, в центре которого имелся острый стальной выступ, висел
у левого бедра. Он уравновешивал тяжесть висящего справа бородатого боевого
топора по прозвищу Кастратор.
Средний палец правой руки Джэнси обвивала странно искаженная женская
фигурка: то была Сомбризио, массивный перстень, выкованный полубогами из
самородного серебра, добытого из сияющего метеорита. Огонь, мерцающий в
глазах Сомбризио, только отчасти был отражением восходящего солнца, так как,
несомненно, перстень был не менее живым, чем сама Джэнси.
Некоторые фонари еще горели там и сям на улицах Калтуса. Несколько окон
еще светилось, но окна в башне, где предстояло жить принцессе Риссе до
свадьбы с принцем Рэнго, были темными. Риссе, которую Джэнси спасла и
которая вместе с Джэнси сражалась, преодолевая бесчисленные опасности,
причем каждая следующая была гибельнее предыдущей, чтобы с триумфом занять
свое место рядом с принцем...
Яркая молния сверкнула среди туч на западе. Воздух на вершине холма
застыл в неподвижности так же, как лица героев, обращенные к дому, которого
многим из них не суждено больше никогда увидеть.
Сомбризио пукнула.
- Королевская лотерея - это был верняк, - произнес Калла голосом,
напоминающим скрежет трущихся друг о друга жерновов. - Ни один шар не мог
выйти из ловушки, кроме старого доброго миллион семьсот девяносто две тысячи
пятьсот тридцать девятого. У меня допуски были тоньше блошиных усов! Ни один
эльфийский искусник в...
Вопль ужасной, невыносимой боли наполнил воздух. Джэнси повернула
голову.
- Сквилл! - окликнула она. - Что ты там делаешь, во имя пресвятой Сиф?
Сквилл скорчил гримасу и покачал головой. Левая рука у него была
согнута в локте, пальцы сложены в горсть возле уха, образуя таинственное
переговорное устройство, которое было частью его колдовства. Над присевшим
на корточки чародеем волнообразно колебалась волшебная палочка его профессии
- двенадцатифутовый гибкий прут из тонкой стали. Его основание было
прикреплено к рюкзаку Сквилла.
Вместо того чтобы ответить Джэнси, Сквилл повторил: "Позывной "Крылатый
Дракон-два" - базе "Крылатый Дракон". Проверка связи. Отбой".
Сквилл разжал пальцы левой руки. Снова раздался тот же отвратительный
стон. Сквилл покачал головой и смущенно пробормотал:
- Виноват, простите, наверное, придется мне сменить кристаллы. Слишком
много погибших душ в том эфирном диапазоне, на волнах которого работает
этот.
- Ах ты умник, - крикнула Сомбризио противным пронзительным голосом. -
Конечно, вали всю вину на оборудование. Не может же быть причиной то, что ты
- недоучившийся олух, отправленный в поход вместе с кучкой неудачников.
- Не обращай на нее внимания, колдунец, - резко произнесла Джэнси,
прикрывая Сомбризио своей огрубевшей левой ладонью. - Продолжай работу. Я не
хочу провести остаток жизни тут, на городской свалке мусора.
Сквилл стряхнул с плеч рюкзак. Порылся в боковых карманах, вынул
осколок малахита и заменил его блоком зеленого турмалина, который достал из
подвешенного к поясу мешочка. Волшебный стержень, усиливающий чары, мотался
у него над головой.
- Никакой другой шар просто не мог выскочить из барабана после того,
как я потрудился над механизмами в подвале дворца, - возобновил свой рассказ
Калла мрачным голосом. Его лицо было обращено в сторону башен столицы, но
мысли были заняты исключительно несправедливым отношением к нему и к его
мастерству.
На прошлой неделе была устроена королевская лотерея, чтобы возместить,
расходы, понесенные во время Торжества Добра над Злом и Возвращения
Истинного Короля. Верные соратники-эльфы тоже понесли массу расходов; Калла
готов рассказать всему миру о своих потерях! И это казалось таким простым
делом - для эльфа столь искусного и ловкого, как Калла Малланик, -
подтасовать результат совершенно незаметным способом.
- Нет, - сказал один из дюжих наемников-людей более стройному (но не
менее крепкому) эльфу, стоящему рядом с ним. - Никто не сравнится с
Хормаздом Центурионом. Семьдесят восемь ран на теле, семьдесят восемь.
Эльф поджал губы.
- Я слышал, это если считать вместе раны на теле и на конечностях, -
ответил он. Лошадь, которую он держал, рыла копытом гниющие отбросы в
тщетной попытке найти что-нибудь съедобное.
- Как бы не так! - возразил человек. - Только на теле. Ну, на теле и на
голове, но считая лишь те удары, которые пробили кожу, а не одни доспехи.
Сомбризио ухитрилась выдать длинную очередь газов. Джэнси подняла левую
руку и помахала ею в воздухе, однако немногого этим добилась, при всей этой
вони от кучи отбросов.
Сквилл закрепил в боковом кармане рюкзака новый кристалл. Но вместо
того чтобы снова забросить рюкзак за спину, он опустился рядом с ним на
колени и вновь сделал из руки переговорное устройство. И начал серьезно
разговаривать с невидимыми слушателями.
- Никакой другой шар, кроме миллион семьсот девяносто две тысячи
пятьсот тридцать девятого, не мог выпасть в желоб, - произнес Калла тоном
человека, до глубины души обиженного несправедливостью. - И что же
происходит? Воздушные шарики летят в воздух, трубят гобои, развеваются
стяги, а принцесса Рисса объявляет, что выиграл девять миллионов триста
пятьдесят две тысячи девятьсот семьдесят первый. Такого большого номера
вообще не должно было быть!
- Послушай, я никак не хочу обидеть Хормазда, - настаивал второй эльф,
- но семьдесят восемь или сто семьдесят восемь - не вижу в этом никакого
искусства.
Сквилл разжал руку, слегка изменив переговорное устройство. На этот раз
духи, пронизывающие атмосферу, слабо донесли прерывистые голоса.
- И это еще не все, - продолжал Калла. Остальные его уже не слушали. За
последнюю неделю постоянное повторение этой истории пропахало глубокие
борозды в их способности слушать. Слова эльфа текли, не оставляя и следа в
сознании его спутников. - Тот парень, который выиграл, - чужак в Калтусе, он
купил лотерейный билет за десять минут до розыгрыша. И к тому же самый
уродливый тип из всех, какие мне только попадались, - больше смахивает на
гусака, чем на человека!
- Искусство! - воскликнул глава наемников-людей. - Искусство,
дерьмусство! Мы тут говорим о мастерстве, парень, о человеке, для которого
смерть - предмет гордости!
- Принято, пять на пять, - произнес Сквилл. - Позывной "Летучий
Дракон-два", конец связи.
Он полностью расправил ладонь - передающее устройство и встал, поднимая
за собой рюкзак.
- Так ты закончил, колдунец? - кислым голосом осведомилась Джэнси. -
Пятнадцать минут провести на этой куче мусора, черт побери. Имей в виду.
Запустение Томидор тоже не Райский Сад во Вселенной. Больше напоминает дырку
в заднице.
- Я установил связь с нашей базой, если вы это имеете в виду, - ответил
Сквилл вспыхнув. Теперь, когда ему наконец удалось выполнить свою работу, он
вновь обрел чувство собственной значимости. - Только мне бы хотелось, чтобы
вы не называли меня так.
- Колдунцом? - переспросила Джэнси хмурясь. - Но ты ведь и есть
колдунец.
Джэнси не слишком привыкла иметь дело с мужчинами, которые полагали,
что способность вызывать духов из глубин пространства делает их чем-то
особенным. По правде говоря, она не слишком привыкла иметь дело с мужчинами
вообще.
Калла очнулся от своих мрачных грез настолько, что помог Сквиллу
продеть руки в лямки рюкзака.
- Мономаг, - напряженным голосом сказал Сквилл, - это проходящий
обучение волшебник, с ограниченным набором умений. Я - связист специалист в
искусстве связи. Искусник, если применить термин из области, ну, искусства.
Сомбризио издала звук - то ли лошадиное фырканье, то ли еще один
громкий пук.
- Ты - пони, которого научили одному единственному трюку, -
пронзительно взвизгнула она. - Неудачник, занявшийся провальным делом. А
если хочешь убедиться в неизбежности провала, стоит только взглянуть на этих
индюков, которых послали сопровождать тебя!
- Пошевеливайтесь! - приказала Джэнси. - А ты, Сомбризио, заткнись.
Путешествие обещает быть долгим и без твоих замечаний.
Команда двинулась вперед. Каждый новый сантиметр поднимающегося над
горизонтом солнца исторгал свежий поток вони из отбросов. Мусорные телеги
уже тащились от западных ворот Калтуса с ночным пополнением для свалки.
- Вы полагаете, что мне очень весело? - осведомилась Сомбризио. -
Тащиться с ротой умственно отсталых авантюристов? И для чего? Чтобы получить
возможность провести остаток вечности в Затерянном Юроде Антурусе, вот для
чего!
- Я сказала, - произнесла Джэнси таким тихим голосом, от которого
волосы на затылке у всех, кто его слышал, встали дыбом, - заткнись.
Конечно, Рисса не смотрит на них. Да и зачем принцессе смотреть на
городскую свалку мусора? Кроме того, возможно, Риссе надо обсудить множество
важных вещей со своим женихом, принцем.
Надо совершить опасное путешествие в Запустение Томидор? Ну, так
единственная дорога в этом направлении проходит через городскую свалку
мусора. Давайте пошлем Джэнси, почему бы и нет? В конце концов она всего
лишь пару сотен раз спасала нашу жизнь и честь.
- Единственный шар, который мог пробраться сквозь эту ловушку... -
бормотал Калла.
- Кулдык-кулдык-кулдык, - раздался пронзительный шепот Сомбризио.
Трудно было определить, где находится солнце. Небо ярко светилось, но
сам пейзаж закрывали мрачные тени. Редкая растительность имела серый
оттенок, и время от времени какой-нибудь куст рушился в туче горькой пыли,
задетый одним из всадников.
Они добрались до Запустения Томидор, никаких сомнении.
- Это не... - произнес Калла. - Да, так и есть. Это наверняка
отшельник. Кто еще станет жить в хижине из костей?
- Я вам скажу, что такое первоклассная смерть, - произнес один из
эльфов-крепышей. - Когда Брайтлок, принц Наветренных Эльфов, бился с
Сокитооми, Хрустальным Великаном...
- Сиф, что за унылое место, - пробормотала Джэнси Гейн.
- Эй, вот так сюрприз! - отозвалась Сомбризио. - Ты едешь в Запустение,
и оно оказывается унылым. Твое образование продвинулось до того места, где
говорится, что не надо совать руку в огонь? Или сам огонь слишком сложное
понятие для деревенщины с севера?
Джэнси повернула перстень так, чтобы лицо Сомбризио было обращено к
ладони, но в данный момент язвительные замечания ее не слишком волновали. Не
больше, чем все остальное, по крайней мере.
Томидор был пустошью, покрытой пересохшей пылью, а не песком. Почва
его, легкая и желтовато-серая, представляла собой лесс, совокупность гонимых
ветром частиц, хотя никакого ветра на протяжении нескольких минут с того
момента, как компания въехала в Запустение, не наблюдалось. Граница между
Томидором и ненаселенными, но обычными пустошами, которые они проезжали по
пути сюда, была столь же явственной, как если бы между ними стоял забор.
- ..когда копье ударило Сокитооми в точку раскола, - говорил эльф, -
Хрустальный Великан распался на обломки, дождем посыпавшиеся на наемников
Брайтлока, сестер-воинов Иверилл и Уорелл. Они...
Окаменевшие берцовые кости чудовищ давно минувших дней служили главной
опорой стен хижины. Промежутки между этими крупными костями заполняли части
менее крупных скелетов, образуя головоломку невероятной сложности. Голени
кроликов скрепляли ключицы медведей и, в свою очередь, крепились лучевыми
костями дроздов, а те соединялись с еще более мелкими косточками. Жаберные
пластины громадной акулы служили крышей, хотя ни одно море не приближалось к
Томидору ближе чем на сотню миль за период нынешней Четвертой Эпохи
Человека.
- Приветствую тебя, отшельник! - крикнула Джэнси, остановившись в
двадцати футах от входа. - Пред тобою отряд благородных странников, которые
совершают героический поход и нуждаются в твоей помощи.
Гадюка с глазами, словно драгоценные камни, которая грелась на солнце
на крыше хижины, скользнула обратно в щель между ребрами мыши. Глаза у змеи
были настоящими драгоценными камнями. "Желтые топазы", - подумала Джэнси. У
них не было ни век, ни зрачков.
- ..разрубили Иверилла и Уорелла на такие тонкие ломтики, что можно
было смотреть сквозь них, если поместить между стеклянными пластинками, -
говорил эльф, продолжая свой рассказ. - Вот так это и случилось. Мы
водрузили над ними общий памятник, потому что рассортировать их по отдельным
гробам было бы сложнее, чем снова сложить из кусочков два батона нарезанной
салями после того, как их уронили на пол.
- Собираетесь торчать тут до скончания веков? - осведомилась Сомбризио
приглушенным голосом. - Мне-то все равно, это меня собираются закопать на
веки вечные, но...
- Отшельник! - заорала Джэнси. - Подними свою святую задницу и выходи
сюда!
- И все равно ломтиков было не семьдесят восемь, - сказал
наемник-человек. - Даже не семьдесят восемь на них двоих.
Из хижины выполз похожий на краба человечек. Белки его глаз отливали
почти такой же желтизной, как у гадюки. Диета отшельников Запустения Томидор
никак не могла быть полезной для здоровья.
- Ну-ну, - произнес отшельник. - Решили заглянуть ко мне и
поздороваться с человеком, посвятившим не один десяток лет изучению жизни и
мудрости Запустения? Тогда привет! А теперь уходите и оставьте меня в покое.
- Эй, погоди минутку! - потребовал Калла. Отшельник нырнул под
притолоку из бизоньей кости над дверью. Потом обернулся и крикнул:
- У меня есть дела поважнее, чем позволять пялиться на себя всяким
дилетантам, отправленным во второсортный поход! Например, наблюдать, как
растут мои ногти!
Сомбризио хохотнула.
- Ну, он вас всех отбрил, - заметила она.
- Погоди минуту, черт побери, - сказала Джэнси. - Что ты хочешь этим
сказать - "дилетанты"? Мы здесь выступили в настоящий героический поход и
просим...
- Сейчас просите, в самом деле, - перебил отшельник, шагнув поближе и
помахивая обглоданным указательным пальцем перед носом Джэнси. - Но
позвольте вас спросить, маленькая мисс Авантюристка, кого из гильдии
чичероне, имеющих лицензию, вы наняли в том первом путешествии через
Запустение? Во время настоящего Героического похода!
- А, - ответила Джэнси. - А! Ну. Понимаешь, мы с принцессой Риссой
убегали от слуг Повелителя Злых Духов Очбако, и у нас было не слишком-то
много времени на поиски гида, поэтому мы...
- Наняли дилетантов! - фыркнул отшельник. - Ну, можешь пойти...
- Мы никого не нанимали! - закричала Джэнси. Ряды косточек ящериц,
которыми крепился тес к балкам крыши, подпрыгнули от ее крика. - У нас не
было времени никого нанимать!
- Правильно, правильно! - с торжеством прокаркал отшельник. - Ну а
теперь вы тоже никого не наймете, потому что правила гильдии запрещают ее
членам наниматься к тем, кто ранее использовал штрейкбрехеров. Вот вам!
Он сунул большие пальцы рук в свои волосатые уши и помахал остальными
пальцами Джэнси.
- Послушай... - начала Джэнси. Отшельник опустил руки и расцвел.
- Вам известно, насколько опасно Запустение Томидор? - осведомился он.
- Три столетия назад король Ворошек - Крайне Вспыльчивый-Четвертый отказался
нанять членов гильдии, когда совершал переход через Запустение, собираясь
напасть на Фолтейн. Он со своей армией все еще здесь, детка! И ты со своими
эльфами тоже будешь здесь триста лет спустя!
- Здорово сказано, отшельник! - заметила Сомбризио. - Конечно, если бы
ты хоть что-то знал об этом месте, ты бы и сам меня нашел, правда?
- Вот именно, - произнесла Джэнси своим тихим голосом. - Больше я тебя
слушать не намерена.
Она перевернула Сомбризио лицом наружу и ткнула сжатым кулаком в
сторону отшельника, чтобы он мог хорошенько разглядеть массивный перстень.
- А теперь ты будешь нашим проводником в этом походе. И никаких
остроумных замечаний насчет второго сорта, неудачников или индюков, понял?
Или я пущу в ход могущество вот этой Сомбризио и превращу тебя в омара.
- А я, - прибавил Калла Малланик, подавшись вперед, чтобы привлечь к
себе внимание, - съем тебя в сметанном соусе.
Джэнси заморгала.
- Ну, знаешь ли, - возразила она своему верному спутнику, - он ведь не
взаправду станет омаром, он только будет думать, что он омар.
Эльф пожал плечами.
- Ну и что? - спросил он. - Это не каннибализм, раз он не будет
представителем моего вида. А я готов биться об заклад, что на вкус он будет
получше тех консервов из свинины с бобами, которые я ел вчера вечером.
Интересно, как королевский поставщик умудрился достать матросский сухой паек
в Среднеземье? У Фолтейна нет флота.
Джэнси снова повернулась к отшельнику:
- Ну, как бы то ни было, если ты нас не поведешь, то горько пожалеешь.
Понял?
- О, конечно, - с горечью ответил отшельник. - Однако моя гильдия все
об этом узнает. Обождите, волна забастовок солидарности скоро ударит по
вашим хозяевам! Как вы думаете, как пройдет бракосочетание, если цветочницы
сложат орудия труда, а? А компания Почтительных Продавцов Риса не выпустит
свой товар за линию пикетчиков!
Джэнси вздохнула.
- Тебе надо знать только одно: если ты не уложишь вещи и не будешь
готов через пятнадцать минут, я помогу Калле поискать корову, чтобы
приготовить сметанный соус.
Отшельник снова нырнул в свою хижину, бормоча что-то насчет
запугивающих его девиц, которые пользуются своей силой. После чего
единственным звуком на некоторое время оставался писк аппаратуры Сквилла.
Искусник рапортовал на базу о том, как протекает поход.
Несмотря на то что солнце даже в зените светило тускло, жар от него
молотом обрушивался на землю. Каменное ложе озера окаймляли три четких
полосы различного цвета: желтая, оранжевая и изумрудная. Жидкость (она
определенно не была водой) в центре озера колыхалась; Джэнси показалось, что
сквозь подошвы своих сапог она также ощущает микротолчки.
- Тут бывают землетрясения? - спросила она.
Отшельник пожал плечами. На его лице отражалась внутренняя борьба.
Естественная потребность эксперта давать объяснения боролась в нем с
индивидуальным желанием создавать в данном случае как можно больше
препятствий. Первая потребность победила, возможно, этому помог Калла
Малланик, который выудил из своего дорожного мешка чудо эльфийского
искусства - плоский наборчик из девяти предметов, в том числе пыточные щипцы
и миниатюрный кузнечный молот.
- Ну, дело не столько в сотрясении земли, сколько в собаке,
почесывающейся во сне, - пояснил отшельник. - Пустыня - живой организм. - Он
поджал губы и прибавил:
- К тому же очень ворчливый и вспыльчивый.
Маленький броненосец выскочил из своей норы и начал мочиться на правый
сапог Каллы. Эльф дал пинка маленькому негодяю, отшвырнув в середину
чешуйчатого кактуса, который рухнул с чмокающим звуком.
- И кажется, она привлекает обитателей, сходных с ней по характеру, -
заметил Калла, бросив многозначительный взгляд в сторону отшельника.
- Знаю, на кого ты намекаешь! - закричал отшельник, будто бы об этом не
мог догадаться любой, у кого хватает мозгов, чтобы дышать. - Лично я живу в
Бесплодной Пустыне по той причине, что она освобождает меня от мирских
забот, чтобы я мог погрузить свой разум в благочестивые размышления.
- Будьте уверены, - произнесла Сомбризио. То ли женщина-перстень
дремала большую часть утра, то ли ждала, как подлинный художник, подходящего
случая. - От мирских забот - например, от некоторых крупных долгов, которые
ты после себя оставлял, начиная с той ночи, когда сбежал из семинарии в
Квибероне.
Отшельник повернул голову, на лице его ужас сменился яростью, а затем
утвердилось выражение оскорбленной невинности.
- Молчи, демон, заклинаю тебя именем Двенадцати Воплощений Милосердного
Господа! - воскликнул он в тщетной попытке выглядеть разгневанным.
- Не говоря уже о том, - продолжала Сомбризио с кровожадным
энтузиазмом, - что новый хахаль твоей женушки пообещал содрать с тебя
физиономию, если опять увидит тебя в Калтусе. Ты эти заботы имел в виду?
- Я не стану на это отвечать, - пробормотал отшельник. Или, правильнее
сказать, произнес одними губами. Он уже продемонстрировал, что способен
понять, как избежать еще больших неприятностей.
Отряд поднялся на горку. То, что Джэнси принимала за завывание ветра,
возобновилось с новой силой и стало отчаянными мелодичными воплями,
раздававшимися прямо возле тропы.
- Отпусти ее, скотина! - закричала Джэнси, выхватывая боевой топор из
петель на поясе. Она прыгнула в заросли не задерживаясь, чтобы освободить
свой щит, привязанный скользящим узлом у левого бедра. Неловко будет, если
эти крики издает кролик или, еще хуже, мужчина, а не женщина, как она
предположила.
Это была действительно женщина, закопанная по пояс под кустом
терновника. Ее мраморный бюст был обнажен, алебастровые руки подняты,
защищаясь от невидимого кошмара.
Джэнси схватила женщину за правую руку и поняла свою ошибку. Руки, как
и грудь, оказались мраморными.
Вопли исходили из открытого рта статуи.
Калла Малланик вылетел на маленькую полянку. Следом за ним ворвались
наемники, выкрикивая свой боевой клич "Смерть и Слава!"
Крики внезапно смолкли. Наемники разочарованно смотрели на мрачный, но
не опасный окружающий их пейзаж.
Джэнси выпрямилась.
- Какого черта? - спросила она отшельника, когда тот присоединился к
ним со злорадной усмешкой на лице. - Она перестала орать.
- Установленные профсоюзом правила, - объяснил отшельник. -
Пятиминутный перерыв каждые два часа.
- Ну... - протянула Джэнси. Она уставилась на Кастратор, будто
удивляясь, каким образом топор оказался в ее руке.
- Значит, ее не надо спасать? - спросил Калла Малланик.
- Спасать от чего, тупица? - осведомилась Сомбризио. - Это же статуя.
Спасать от того, чтобы быть обломком камня, лежащим в земле? Боже, слыхала
я, что эльфы тупицы, но начинаю думать, что общаться с земляными червями в
Антурусе будет гораздо интереснее, чем с вами, ребята.
Джэнси повесила Кастратор на место настолько незаметно, насколько можно