Страница:
разбить его, про-клятущего. Просто так его кокнуть мне совесть не
позволя-ет, очень уж он нравился моему Альберту, тот только им и
пользовался. А я и видеть не могу это уродство, ну просто не могу. Сколько
ни пробовала ронять, от него только оско-лочки отламывались, и больше
ничего. Так что не беспо-койтесь, дорогой! Век бы мне его не видеть!..
И вот, взяв половинную порцию порошка, я налил в сосуд воды и, чувствуя
себя очень глупо, принялся помешивать раствор на расстоянии вытянутой руки.
Ничего не произошло. Битых полчаса я мешал розовую жидкость, запахом
напоминавшую сосновую эссенцию, применяемую для дезинфекции. Все это время я
размышлял, не ослабла ли моя деловая хватка. Наконец я потерял терпение,
вы-лил жидкость, вымыл горшок и в полном недоумении понес его обратно к
миссис Фиггинс. Она первая заметила это.
- Ух ты! - воскликнула хозяйка, держа сосуд на весу и разглядывая его
со всех сторон. - Разрази меня гром, если он не стал опять совсем как
новенький.
Тут и я заметил, что позолота снова заблестела, все краски стали
свежими и яркими, трещин и царапин в глазури как не бывало. Горшок и в самом
деле выглядел совсем как новенький. Миссис Фиггинс вперила в меня
пристальный взор, глаза ее расширились и округлились.
- Небольшое изобретение, над которым я сейчас работаю, - поспешно
пробормотал я. - Еще не все отлажено... Пока это секрет... Пожалуйста,
миссис Фиггинс, никому ни слова.
И, пошатываясь словно лунатик, я стал подниматься по лестнице, гадая,
чего же мы добились на этот раз. Все ис-правляющее средство?.. Так, да не
так... "Исправитель" - он все исправлял с лихвой. А мы-то думали, что нашли
панацею от всех болезней! И почему только этот старый болван не мог писать
на обыкновенном английском? Повернул я себя с небес на землю - что все-таки
произошло с банкой из-под джема?
Сложная проблема! И решить ее предстояло мне одно-му. Но тут я
сообразил, что это не совсем так. У меня есть компаньон! Почему же только
мне расхлебывать эту кашу? Я и так уж слишком многое делал сам!
После этого я приготовил с полдюжины порций сухого порошка, который
высыпал в шесть стеклянных трубочек, в каких продают таблетки от головной
боли. У меня всегда в запасе куча таких трубочек. Затем отправился к Фреду,
Они живут в пригороде, в симпатичном старинном доме с отдельным участком.
Кажется, дом достался жене Фреда в наследство. Я шел по садовой дорожке и в
тысячный раз думал о том, какой же Фред обалдуй, если он согласился стать
моим компаньоном. И как всегда, отвечал себе, что это, быть может, совсем не
глупость, может, ему просто плевать, как пойдет дело - станет процветать или
лопнет. Другое дело - я. Мне надо было зарабатывать на хлеб с маслом или
джемом. И тут я снова вспомнил о проклятой банке из-под джема!
Я подробно рассказал Фреду обо всем, Сначала он удивился так же, как и
я. А миссис Фред просто сидела и слу-шала, точь-в-точь нежная,
снисходительная мамочка, лю-бующаяся на двух своих малышей, которые пытаются
пус-тить пыль в глаза. Меня это бесило, да еще как!
- Может быть, тут имеет значение температура, - предположил Фред, с
хмурым видом встряхнув одну из трубочек. - Может, та, первая порция воды
застоялась в кране и была нагретой или что-нибудь в этом роде?..
- Ну и что?
- А то, что попробуем растворить порошок в горячей воде и посмотрим,
что получится.
- Ладно, только возьмем сосуд побольше. При условии, что тут действуют
обычные законы, тепло ускорит реакцию, если здесь вообще происходит
реакция... впрочем, я бы не стал биться об заклад, что она происходит...
В конце концов Фред, проявив недоступную мне широ-ту натуры, предложил
использовать ванну. Мне бы никогда не пришла в голову подобная мысль. А ему
это представи-лось само собой разумеющимся. Мы налили полную ванну горячей
воды, высыпали в нее целую трубочку порошка, вода порозовела, и мы
почувствовали запах хвои. И все тут! Подождав немножко, разочарованный Фред
стал предла-гать один план за другим Нет ли у меня какого-нибудь старья,
чтобы не жалко было бросить в ванну? Посмотрим, не станет ли оно поновей? У
меня ничего такого не было, разве что собственная голова, но я предпочитал
носить па плечах прежнюю, хотя и дырявую голову. Пусть лучше поищет у себя
какую-нибудь рухлядь.
- Ничего такого у нас нет. А не попробовать ли нам жидкость из ванны на
вкус?
Я без колебаний отверг это предложение. По правде говоря, мне и
запах-то не очень нравился, а о том, чтобы взять эту воду в рот, не могло
быть и речи.
Вода в ванне постепенно остывала, зато отношения на-ши все более
накалялись. Фред было совсем собрался выдернуть затычку, произнеся при этом
краткую речь, отнюдь не восхвалявшую мою предприимчивость. Миссис Фред
стояла рядом с нами, наблюдая за опытом. Только я собрался проехаться насчет
ее мужа - я-де не заметил, чтобы он сам жаждал сделать глоток-другой, - как
она вклини-лась в наш разговор.
- Мне пришла в голову одна идея, - ласково сказала миссис Фред, и мы
оба заткнулись. - Возможно, дедушка думал о втираниях, о лосьоне, жидкой
мази или о чем-то в этом роде. Смесь пахнет, как дезинфицирующее средство...
- И что? - выдохнули мы разом.
- Я, пожалуй, сейчас приму ванну.
Что бы вы стали делать на нашем месте? Мы умоляли, бранились, спорили,
протестовали. Разве что не применяли грубой силы. Нельзя же, в самом деле,
насильно вытащить грациозную и прекрасную женщину из ее собственной ван-ной
комнаты. Во всяком случае, я не мог себе этого позво-лить. Ее доводы были
неоспоримы. Ванна наполнена теп-лой приятной водой. И в это время дня она
всегда купа-ется. Раствор хорошо пахнет, а ее милый дедушка никогда не
придумал бы ничего, что может повредить людям, - в этом она уверена.
Услышав последнее утверждение, я чуть не взвыл. Дед-то был явно
чокнутый, но как ей об этом скажешь?! Конечно, она настояла на своем. А мы
потерпели пораже-ние. Еще хуже было то, что нам пришлось убраться прочь.
Нельзя же вести протокол опыта, когда совершенно очаровательная женщина
принимает ванну, ведь правда? На-учные исследования тоже имеют свои пределы,
и в данном случав мы до них дошли. Поэтому, все еще препираясь, мы неохотно
вынуждены были отступить и предоставить мис-сис Фред ее собственной судьбе.
Мы медленно спустились вниз.
- Фред, - сказал я в отчаянии, - давай-ка еще раз просмотрим записи в
книге старого психа. Может, мы пропустили что-нибудь. Вдруг мы найдем
отмычку?! Черт по-дери, он-то должен был знать, что к чему,
Только мы сошли с последней ступеньки, как Фред схватил меня за руку.
- Тихо!- скомандовал он.- Ты что-нибудь слы-шишь?
Я прислушался и, конечно, услышал.
- Похоже, что плачет ребенок!
- Плачет, - ухмыльнулся Фред. - Орет как зарезанный, словно...
Совершенно верно. Мы затаили дыхание. Нам обоим пришла в голову одна и
та же мысль. Дом стоит в стороне от других, соседей поблизости нет, значит,
плачущий младенец здесь... наверху. Значит, он в ванной!..
Когда Фред высаживал дверь, я отстал от него всего на один прыжок. О, я
знаю, мне не следовало врываться в ванную, но я ринулся за ним и увидел, что
в воде, ставшей те-перь прозрачной как горный хрусталь, еле держится на
ногах маленькая девочка девяти - ну, десяти месяцев от роду, не больше.
Чтобы не упасть, она смертельной хват-кой уцепилась за висячую мыльницу и
яростно вопила. На миг Фред и я просто оцепенели. Потом он бросился к ванне
и выхватил из нее малышку, а я закутал ее в поло-тенце. Следующий кадр я
увидел совсем вблизи. Малют-ка сжала пальчики в кулачок и решительно заехала
Фре-ду по носу - явно нарочно. После этого у меня не осталось сомнений.
- Ты думаешь то же, что и я?.. - бормотал Фред, пока мы спускались в
гостиную. При этом он вел себя как забот-ливый папаша. - Ведь это... миссис
Фред, да?
Мне пришлось согласиться.
- Похоже, в ванной же больше никого нет, я своими глазами видел...
Невероятно, конечно, но... Я пожал плечами. Младенец снова заорал.
- И что теперь делать?
- Понятия не имею! Давай попробуем опять загля-нуть в эту проклятую
книгу.
Только мы раскрыли ее, я понял, в чем наша ошибка. Скажите, если
угодно, что сработало подсознание. Теперь я ясно увидел, что здесь написано
не rajuster, а rajeunir. Обратившись к словарю, мы узнали, что это означает
"омо-лаживать".
Я честил Фреда, он поносил меня, затем мы, объединившись, ополчились на
дедушку и его отвратительный почерк. Теперь, когда разобрались, что к чему,
стали понят-нее и цифры. Дедушка и не думал утверждать, что потра-тил
двадцать пять лет на совершенствование своего изобре-тения, как мы считали
раньше. Он, оказывается, написал, что его состав отбрасывает предметы на
двадцать пять лет назад или что-то в этом роде. Ну конечно! Я знал, что
ме-сяца через два миссис Фред собиралась отметить свой два-дцать шестой день
рождения.
Когда Фред понял, что все это значит, он чуть не поседел от горя.
И тут я вспомнил о составе conterpoison. Как человек
предусмотрительный, я уже изготовил его. Противоядие состояло из порошков
"Л" и "С" с примесью обычной питьевой соды. Насколько я мог разобрать
ужасный почерк деда, состав оказывал сильное воздействие на концентра-цию
ионов натрия в живых тканях. Итак, ключ у меня в руках.
Я торопливо объяснил это Фреду и убежал, бросив его с ребенком на
руках. Вернувшись в свои меблированныe комнаты, я заполнил таинственной
смесью весь запас трубочек. Затем схватил такси и опять помчался к Фреду.
Приближалась полночь. Я отсутствовал около двух часов, и за это время Фред
явно постарел. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.
- Ты уверен, что это моя жена? - застонал он, показывая следы укусов и
царапины на руках и лице. - У нее отвратительный характер!
Галстук его сбился к уху, волосы торчали во все сторо-ны. Впервые в
жизни он выглядел как муж, находящийся под башмаком у жены. Притом у
жены-младенца!
- Может, она отвыкнет от дурных привычек, когда подрастет, - пошутил я.
Фред даже не улыбнулся. Мне тоже было не очень-то смешно. Мы поднялись
наверх. Я пустил воду из крана, попробовав ее локтем - это я вычитал в
романах, - и высыпал в ванну антидот. На этот раз вода помутнела, приобрела
золотистый оттенок и слегка запахла йодом. Фред прижимал младенца к себе, он
колебался. Я не осуждал его. Но что еще оставалось делать? Он развернул
полотен-це и на вытянутых руках опустил крошку в воду. Малютка отбивалась
изо всех сил. Вдруг раздался всплеск и крик, который сразу же перешел в
бульканье.
- Я уронил ее в воду! - завопил Фред, делая отчаян-ные попытки выудить
ребенка. - Она утонет...
Я бросил полотенце, ринулся на помощь и тут же отпрянул: в ванне стояла
миссис Фред и гневно глядела на нас. Такого выражения на ее лице я еще
никогда не видел.
- Не смей тыкать меня в ребра!- взвизгнула она,
стараясь отдышаться.
Вода стекала с ее спутавшихся волос. Мы так никогда и не узнали, как
именно миссис Фред хотела нас обозвать, ибо в этот миг она сообразила, что
стоит по колено в прозрачной воде совершенно голая. Она вся съежилась,
по-краснела с головы до пят и погрузилась в воду. Мы опрометью выскочили
вон.
К тому времени, когда она появилась вновь, мокрая и взбешенная, мы о
ней и думать забыли. Накопец-то мы разобрались, что означают проклятые цифры
в книге; я ведь уже говорил вам, что Фред - прирожденный матема-тик. Он весь
погрузился в эти причудливые каракули, что-то чиркая карандашом и
непрестанно бормоча себе под нос. Результаты получились поразительные. Для
удобства мы обозначили один состав знаком "минус", другой - знаком "плюс".
Растворенные или нерастворенные, они действо-вали одинаково, хоть и
разнонаправленно: отправляли на двадцать пять лет вперед или назад. Но если
их соеди-нить, то...
- Мы добьемся заданного сдвига во времени, понима-ешь? - Фред прямо
искрился энтузиазмом, и на этот раз я разделял его чувства. - Если подобрать
правильные про порции для смеси порошков, можно будет отодвигать вре-мя на
любой срок в пределах двадцати пяти лет.
Тут-то на нас обрушилась мечущая громы и молнии
миссис Фред.
- Вот два придурка! - бушевала она. - Я могла утонуть, а вам все
трын-трава...
Меня поразило, как изменился ее нрав. Фред был слишком поглощен делом и
не заметил этого.
- Хватит! - резко оборвал он ее.- Лучше пошевели мозгами. Подыщи
несколько однотипных предметов, чтобы срок их изготовления был известен. Но
он должен быть разным. Займись-ка этим побыстрее.
Фред превзошел Цезаря, отдающего приказы: она ста-ла покорной, как
овца, ушла и принесла то, что нужно, раньше, чем я сообразил, чего он хочет.
Однотипные предметы, изготовленные в разное, но точно известное время?.. Я и
за тысячу лет не додумался бы, что же взять, а она за десять минут разыскала
кучу старых газет, начиная со вчерашней и кончая выпуском трехмесячной
давности. Потом мы вынули из серванта редчайший старинный хрусталь. Это были
фамильные вещи, доставшиеся по наследству: можно гарантировать, что они не
растворятся в воз-духе.
Мы стали взвешивать и отмерять в хрустальные сосуды небольшие дозы
порошка, а затем торжественно налили туда чистую водопроводную воду. Если бы
кто-нибудь застал нас за этим занятием, нас бы тут же, без всяких
разговоров, отправили в желтый дом. Но все это были пустяки. Главное
началось, когда мы опустили вырезку из самой старой газеты в самый сильный
раствор. Вода порозовела, потом сделалась прозрачной, и вырезки не стало.
Дружно, затаив дыхание, мы вручили Фреду другую вырезку из той же газеты,
чтобы он опустил ее в следующий раствор. Бумага уцелела, зато напечатанный
на ней текст полностью исчез!
- Это уже само по себе кое-чего стоит! - заулыбался Фред. Мы с
облегчением перевели дух, а миссис Фред с тревогой схватилась за свое
вышитое полотенце. - Во всяком случае, до сих пор надежного отбеливателя для
типо-графской краски не существовало. Так! Пошли дальше!..
Что мы и сделали,
К рассвету у нас уже были два пригодных для наших целей раствора. Один
омолаживал любой предмет на неде-лю, другой - на месяц. Глаза у нас
воспалились, ноги подгибались от усталости, но мы торжествовали победу.
Доби-лись-таки своего!
Но чего именно? Когда я начал раздумывать об этом, меня одолели
сомнения.
- Ну и на что же они годятся, эти растворы? - спро-сил я Фреда.
Он улыбнулся, до ушей и торжествующе заявил с ви-дом победителя:
- Косметика! Представь себе крем для лица, содержащий наш обновитель.
Стоит только намазаться - и жен-щина молодеет на месяц. Конечно, результаты
скажутся не сразу, а постепенно... понял?
Я понял. Чем больше я думал, тем больше мне все это нравилось. В голове
у меня уже родился план рекламной кампании для распространения нового
средства. Неясно было одно: как уговорить фармацевтов проверить, доста точно
ли безвредно это вещество. Но тут ледяным тоном заговорила миссис Фред.
- Фред! Ты дурак. Я это всегда подозревала. А теперь знаю наверняка.
Кожа школьницы? Велика радость! Могу вас заверить: у школьницы нос блестит,
и все лицо в прыщах. Я-то знаю - сама была такой. Вы до того заморочены
рекламой, что сами в нее поверили. А дедушкин поро-шок - настоящий, это не
выдумка коммивояжера...
- Ладно, - раздраженно сказал я. - Какая же гениальная идея пришла вам
в голову? Тонизирующее вещест-во? Или соль для ванной?
Разумеется, мне не следовало упоминать об этом. Я рас-каялся в своей
ошибке, еще не успев закончить фразу. И целых десять минут каялся, пока
миссис Фред объясня-ла, что я такой, кем я был, кто я сейчас и коротко - чем
я кончу. При этом она ни разу не перевела дыхания. Нако-нец с надменным
видом она торжественно заявила:
- Это ведь обновитель, не так ли? Ну, вот и продавай-те его в таком
качестве. Смешивайте его с моющим сред-ством и рекламируйте как состав,
который придает старым автомашинам, линолеуму и потускневшим краскам
первозданный вид. Они будут выглядеть как новые. Ясно?
Разумеется, мы сделали все, что нам сказали. С той великой минуты
прошло лишь два месяца, а порошок "Обновитель" уже расходится вовсю. И это
вполне понятно - он действительно делает старые вещи новыми или по крайней
мере придает им такой вид. Мы, конечно, снабдили его яр-лыком с инструкцией
покупателям: использовать только для обновления старых вещей. Кроме того, мы
решились пустить в продажу лишь "одномесячный состав". Сейчас Фред
обдумывает, как бы внедрить наше средство в неко-торые отрасли
промышленности. Это не так-то легко. Когда время отодвигается назад,
возникает множество осложне-ний.
О чем это я?.. Ах да, погодите минутку, звонит теле-фон!
Так я и знал. Так и знал. Звонил Фред. Сказал, что контору завалили
гневными рекламациями. Например, одна покупательница вымыла "Обновителем"
свой новый линолеум - его больше не существует. Другой покупатель об-работал
им новый автомобиль, только с конвейера, - теперь он владелец бесформенной
груды металла. Несколько женщин разводили состав в ведрах, и эти ведра
постигла участь моей банки из-под джема. В наши дни товары так быстро
попадают в магазины!
И это только начало! Жалоб будет больше, уверяю вас. Знаете, что я
сейчас сделаю? Приму ванну, но не простую. Ведь несовершеннолетним нельзя
предъявлять иски, не так ли?
---------------------------------------------------------------
Сборник "Практичное изобретение" библиотеки Зарубежной фантастики, 1974
OCR: Благовест Иванов
---------------------------------------------------------------
- Ну, парень, ты действительно мастак, - сказал Махас, очищая себе
место среди обрезков хлеба, сыра и поми-доров, кусков проволоки и различного
электронного барах-ла, которое, словно море, бурлило, и пенилось в
подвальной мастерской, снимаемой им и Хейери Первым. Махас высо-ко ценил
работу Хейери не только по чисто эстетическим соображениям; он, как
коммерческий директор их фирмы, добывал средства пропитания на двоих
случайной прода-жей опытных изделий, которые Хейери Первый создавал в ходе
своих "фундаментальных исследований".
- Ну как? - спросил Хейери Первый, не отрывая взгляда от дымящегося
паяльника.
- Потрясно!
Хейери Первый выбрал шестнадцатидюймовый кусок ярко желтого провода
двенадцатого калибра с поливини-ловой изоляцией на шестьсот вольт и припаял
его к корич-невой клемме списанного зенитного прицела перехватчика спутников
со счетно-решающим устройством типа "Марк-1 V". Немного выждав, пока
серебристый блеск расплавленного припоя не потускнел и олово не затверде-ло,
он подергал провод, свернул его спиралью и подтянул свободный конец к
седьмой ножке на цоколе электронной дампы 117L7, болтающейся вверх
тормашками на старом перевернутом "Моторолле", Провод пришелся как раз
впо-ру, и Хейери прихватил его паяльником.
- Ну, на выставке все рты разинут, - заметил Ма-хас. - Я хочу сказать,
что теперь у нас будет куча денег, Хейери.
Но Хейери Первый ничего не ответил. Его безразличие не было наигранным.
Он жил только своей работой и раз-делял радость Махаса при удачной продаже
лишь тогда, когда испытывал недостаток в сырье.
- Вот моя работа, - заметил он, выстраивая в ряд двухсотмикрофарадные
конденсаторы и подгибая вывод-ные концы к ушкам клеммной гребенки "Дженерал
теле-фон".- Я хочу сказать - вот мое дело. Каждый должен делать свое дело,
не важно какое. Разинут рты - хорошо, не разинут - тоже неплохо, - произнес
Хейери необычай-но длинную для него речь.
Махас, гордившийся собственной практической смет-кой, неодобрительно
покачал головой, подчеркнуто выка-зывая свое презрение.
- Что с тобой говорить, балда ты этакий, - сказал он. - Занимайся своим
делом, но ради бога оставь эту штуку как она есть. Такую я продам в один
момент. Неде-ли не пройдет, как она с выставки попадет прямо в апар-таменты
какого-нибудь богача. Эти шикарные парни - де-кораторы интерьеров - в
лепешку расшибутся, чтоб ее заполучить, вот увидишь.
Хейери Первый равнодушно пожал плечами и углубил-ся в работу. Он на
скорую руку приварил два переверну-тых трехдюймовых параболических
рефлектора к кругло-му серому шасси какого-то опытного прибора
военно-морской акустической лаборатории, который попал в утиль после того,
как обошелся налогоплательщикам в полмил-лиона долларов. Затем Хейери
отступил назад, чтобы взглянуть па плоды своих трудов, и ударом молотка сбил
один из рефлекторов. Вместе они производили чересчур сильное впечатление,
торча, словно женские груди, и на-рушали общую картину, что было явно ни к
чему.
Весь агрегат возвышался почти па семь футов. Механи-ческий каркас
состоял из серых, эмалированных, сделан-ных под муар стоек фирмы "Бад",
которые едва виднелись сквозь толстый слой кабелей и проводов яркой окраски,
деталей, выдранных из тысяч различных устройств, кото рые покупались оптом у
Джейка в магазине списанного военного оборудования на Сорок пятой улице,
Хейери Первый даже отдаленно не представлял, каково было первоначальное
назначение используемого им радио-электронного барахла. Но стоило оно
дешево, как раз в пределах той сметы, которую выделял ему Махас, после то-го
как расплачивался с домовладельцем, бакалейщиком и мясником.
Хейери Первый всегда приходил в восторг от ярких красок, блеска медных
и латунных деталей, атласной гла-ди поливиниловых проводов и трубок из
пластика, от плав-ных изгибов высокочастотных волноводов, причудливых,
экзотических очертаний длинных тонких рубиновых стержней, оплавленных
стеклом; от круглых, квадратных, шестигранных алюминиевых кожухов; маленьких
цилинд-ров с нанесенными на них цветными полосками или точка-ми; штепсельных
разъемов с множеством штырей и гнезд - если он достаточно долго подбирал эти
разъемы, они плот-но входили друг в друга, образовывая сложнейшие
соеди-нения. Среди барахла валялись стеклянные трубки с маленькими
металлическими моделями сказочных стран, старинные латунные шкалы с
красивой, отделанной под орех облицовкой, на которых было написано "Рио",
"Па-риж", "Берлин", "КБ", "СВ" и "ДВ".
Были тут и предметы в форме блюда, которые, если их толкнуть, медленно
поворачивались туда-сюда на кардан-ных подвесах; и квадратные трубопроводы -
отвернешь кран, и они тут же начнут извергать квадратные струи воды; и
какие-то черные приземистые тяжелые устройства, напоминавшие катки - они
сами просились в руки; и лин-зы - в них виднелась призматическая чернота; и
целые мили провода, оголенного, блестящего провода, провода изолированного -
зеленого, черного, белого, красного, ро-зового, пурпурного, желтого,
коричневого, голубого; прово-да, окрашенного цветными полосами или в цветной
горо-шек; провода двойного, тройного, многожильного, скручен ного так,
словно на одном его конце земной шар стоял неподвижно, а на другом Вселенная
повернулась раз десять.
И вся эта Ь-образная конструкция сверкала мириадами крошечных паек,
фосфоресцирующих, словно светлячки в тропиках.
Когда Хейери Первый задумал создать эту конструк-цию, он, полный
благоговейного трепета, приступил к ра-боте: принял ванну, стащил где-то
чистую рубашку и две недели проработал на электронном заводе фирмы
"Сильвания" в Лонг-Айленде. Там его научили работать с паяль-ником,
действовать отверткой и гаечным ключом.
И он паял, завертывал болты, затягивал гайки. Любая деталь, которую
можно было привернуть к другой, была привернута. Ко всем клеммам подходили
провода, а так как последних было больше, чем первых, то места паек
виднелись прямо на крепежных стойках, на волноводах, каркасах оптических
устройств и рефлекторах.
Ни одного свободного конца не оставалось, каждый ку-да-то вел, кроме
двух. Двух толстых черных кабелей.
Махас и Хейери Первый в восхищении отступили назад.
- Ну, скажу я, старина, вот это да! Сила! Хейери Первый кивнул головой.
Он тоже так считал, если бы не эти два кабеля.
- Тут вот два конца болтаются. Их не к чему присо-единить. Никак не
могу взять в толк, откуда...
Махас ущипнул себя за маленькую, клинышком, бород-ку и сказал:
- Почему бы тебе не вытащить их совсем? Хейери затряс головой.
- Черт возьми, я не знаю, откуда они идут, А нач-нешь копаться, так все
дело испортишь.
- Брось-ка ты их тогда! Не лезь в это дело! Потом вспомнишь. Есть из-за
чего ломать голову.
Но Хейери Первый никак не мог успокоиться. Он во всем любил
завершенность, поэтому свободные, праздно-болтающиеся концы не давали ему
покоя.
- У меня от них прямо шарики за ролики заходят, - сказал он. - Ведь
сегодня днем придут эти типы с выстав-ки, чтобы забрать нашу дорогую
мамуленьку.
Опасаясь, как бы Хейери Первый второпях не испор-тил свой шедевр, Махас
сказал:
- Хейери, успокойся. Пусть забирают. Да мы в любой момент, хоть сегодня
ночью, можем забраться на выставку.
Хейери Первый, пусть и неохотно, но согласился, и когда на грузовике с
подъемным краном его творение, его детище увезли на выставку, он отправился
вместе с Махасом выкурить трубочку.
Решение само пришло ему в голову, когда он располо-жился в их скудно
меблированной квартире, как раз над мастерской.
- Ура! Вспомнил! - вскричал он.
Растянувшийся на своей кровати Махас, который вот уже полчаса
рассматривал обложку старого номера журна-ла "Ридерс Дайджест", взглянул
поверх страниц на Хейери.
- Я знал, что ты разгрызешь этот орешек. В чем там дело? Растолкуй-ка
мне, старик.
Из-под заднего сидения самолета "Гудзон терраплейн" модели тысяча
позволя-ет, очень уж он нравился моему Альберту, тот только им и
пользовался. А я и видеть не могу это уродство, ну просто не могу. Сколько
ни пробовала ронять, от него только оско-лочки отламывались, и больше
ничего. Так что не беспо-койтесь, дорогой! Век бы мне его не видеть!..
И вот, взяв половинную порцию порошка, я налил в сосуд воды и, чувствуя
себя очень глупо, принялся помешивать раствор на расстоянии вытянутой руки.
Ничего не произошло. Битых полчаса я мешал розовую жидкость, запахом
напоминавшую сосновую эссенцию, применяемую для дезинфекции. Все это время я
размышлял, не ослабла ли моя деловая хватка. Наконец я потерял терпение,
вы-лил жидкость, вымыл горшок и в полном недоумении понес его обратно к
миссис Фиггинс. Она первая заметила это.
- Ух ты! - воскликнула хозяйка, держа сосуд на весу и разглядывая его
со всех сторон. - Разрази меня гром, если он не стал опять совсем как
новенький.
Тут и я заметил, что позолота снова заблестела, все краски стали
свежими и яркими, трещин и царапин в глазури как не бывало. Горшок и в самом
деле выглядел совсем как новенький. Миссис Фиггинс вперила в меня
пристальный взор, глаза ее расширились и округлились.
- Небольшое изобретение, над которым я сейчас работаю, - поспешно
пробормотал я. - Еще не все отлажено... Пока это секрет... Пожалуйста,
миссис Фиггинс, никому ни слова.
И, пошатываясь словно лунатик, я стал подниматься по лестнице, гадая,
чего же мы добились на этот раз. Все ис-правляющее средство?.. Так, да не
так... "Исправитель" - он все исправлял с лихвой. А мы-то думали, что нашли
панацею от всех болезней! И почему только этот старый болван не мог писать
на обыкновенном английском? Повернул я себя с небес на землю - что все-таки
произошло с банкой из-под джема?
Сложная проблема! И решить ее предстояло мне одно-му. Но тут я
сообразил, что это не совсем так. У меня есть компаньон! Почему же только
мне расхлебывать эту кашу? Я и так уж слишком многое делал сам!
После этого я приготовил с полдюжины порций сухого порошка, который
высыпал в шесть стеклянных трубочек, в каких продают таблетки от головной
боли. У меня всегда в запасе куча таких трубочек. Затем отправился к Фреду,
Они живут в пригороде, в симпатичном старинном доме с отдельным участком.
Кажется, дом достался жене Фреда в наследство. Я шел по садовой дорожке и в
тысячный раз думал о том, какой же Фред обалдуй, если он согласился стать
моим компаньоном. И как всегда, отвечал себе, что это, быть может, совсем не
глупость, может, ему просто плевать, как пойдет дело - станет процветать или
лопнет. Другое дело - я. Мне надо было зарабатывать на хлеб с маслом или
джемом. И тут я снова вспомнил о проклятой банке из-под джема!
Я подробно рассказал Фреду обо всем, Сначала он удивился так же, как и
я. А миссис Фред просто сидела и слу-шала, точь-в-точь нежная,
снисходительная мамочка, лю-бующаяся на двух своих малышей, которые пытаются
пус-тить пыль в глаза. Меня это бесило, да еще как!
- Может быть, тут имеет значение температура, - предположил Фред, с
хмурым видом встряхнув одну из трубочек. - Может, та, первая порция воды
застоялась в кране и была нагретой или что-нибудь в этом роде?..
- Ну и что?
- А то, что попробуем растворить порошок в горячей воде и посмотрим,
что получится.
- Ладно, только возьмем сосуд побольше. При условии, что тут действуют
обычные законы, тепло ускорит реакцию, если здесь вообще происходит
реакция... впрочем, я бы не стал биться об заклад, что она происходит...
В конце концов Фред, проявив недоступную мне широ-ту натуры, предложил
использовать ванну. Мне бы никогда не пришла в голову подобная мысль. А ему
это представи-лось само собой разумеющимся. Мы налили полную ванну горячей
воды, высыпали в нее целую трубочку порошка, вода порозовела, и мы
почувствовали запах хвои. И все тут! Подождав немножко, разочарованный Фред
стал предла-гать один план за другим Нет ли у меня какого-нибудь старья,
чтобы не жалко было бросить в ванну? Посмотрим, не станет ли оно поновей? У
меня ничего такого не было, разве что собственная голова, но я предпочитал
носить па плечах прежнюю, хотя и дырявую голову. Пусть лучше поищет у себя
какую-нибудь рухлядь.
- Ничего такого у нас нет. А не попробовать ли нам жидкость из ванны на
вкус?
Я без колебаний отверг это предложение. По правде говоря, мне и
запах-то не очень нравился, а о том, чтобы взять эту воду в рот, не могло
быть и речи.
Вода в ванне постепенно остывала, зато отношения на-ши все более
накалялись. Фред было совсем собрался выдернуть затычку, произнеся при этом
краткую речь, отнюдь не восхвалявшую мою предприимчивость. Миссис Фред
стояла рядом с нами, наблюдая за опытом. Только я собрался проехаться насчет
ее мужа - я-де не заметил, чтобы он сам жаждал сделать глоток-другой, - как
она вклини-лась в наш разговор.
- Мне пришла в голову одна идея, - ласково сказала миссис Фред, и мы
оба заткнулись. - Возможно, дедушка думал о втираниях, о лосьоне, жидкой
мази или о чем-то в этом роде. Смесь пахнет, как дезинфицирующее средство...
- И что? - выдохнули мы разом.
- Я, пожалуй, сейчас приму ванну.
Что бы вы стали делать на нашем месте? Мы умоляли, бранились, спорили,
протестовали. Разве что не применяли грубой силы. Нельзя же, в самом деле,
насильно вытащить грациозную и прекрасную женщину из ее собственной ван-ной
комнаты. Во всяком случае, я не мог себе этого позво-лить. Ее доводы были
неоспоримы. Ванна наполнена теп-лой приятной водой. И в это время дня она
всегда купа-ется. Раствор хорошо пахнет, а ее милый дедушка никогда не
придумал бы ничего, что может повредить людям, - в этом она уверена.
Услышав последнее утверждение, я чуть не взвыл. Дед-то был явно
чокнутый, но как ей об этом скажешь?! Конечно, она настояла на своем. А мы
потерпели пораже-ние. Еще хуже было то, что нам пришлось убраться прочь.
Нельзя же вести протокол опыта, когда совершенно очаровательная женщина
принимает ванну, ведь правда? На-учные исследования тоже имеют свои пределы,
и в данном случав мы до них дошли. Поэтому, все еще препираясь, мы неохотно
вынуждены были отступить и предоставить мис-сис Фред ее собственной судьбе.
Мы медленно спустились вниз.
- Фред, - сказал я в отчаянии, - давай-ка еще раз просмотрим записи в
книге старого психа. Может, мы пропустили что-нибудь. Вдруг мы найдем
отмычку?! Черт по-дери, он-то должен был знать, что к чему,
Только мы сошли с последней ступеньки, как Фред схватил меня за руку.
- Тихо!- скомандовал он.- Ты что-нибудь слы-шишь?
Я прислушался и, конечно, услышал.
- Похоже, что плачет ребенок!
- Плачет, - ухмыльнулся Фред. - Орет как зарезанный, словно...
Совершенно верно. Мы затаили дыхание. Нам обоим пришла в голову одна и
та же мысль. Дом стоит в стороне от других, соседей поблизости нет, значит,
плачущий младенец здесь... наверху. Значит, он в ванной!..
Когда Фред высаживал дверь, я отстал от него всего на один прыжок. О, я
знаю, мне не следовало врываться в ванную, но я ринулся за ним и увидел, что
в воде, ставшей те-перь прозрачной как горный хрусталь, еле держится на
ногах маленькая девочка девяти - ну, десяти месяцев от роду, не больше.
Чтобы не упасть, она смертельной хват-кой уцепилась за висячую мыльницу и
яростно вопила. На миг Фред и я просто оцепенели. Потом он бросился к ванне
и выхватил из нее малышку, а я закутал ее в поло-тенце. Следующий кадр я
увидел совсем вблизи. Малют-ка сжала пальчики в кулачок и решительно заехала
Фре-ду по носу - явно нарочно. После этого у меня не осталось сомнений.
- Ты думаешь то же, что и я?.. - бормотал Фред, пока мы спускались в
гостиную. При этом он вел себя как забот-ливый папаша. - Ведь это... миссис
Фред, да?
Мне пришлось согласиться.
- Похоже, в ванной же больше никого нет, я своими глазами видел...
Невероятно, конечно, но... Я пожал плечами. Младенец снова заорал.
- И что теперь делать?
- Понятия не имею! Давай попробуем опять загля-нуть в эту проклятую
книгу.
Только мы раскрыли ее, я понял, в чем наша ошибка. Скажите, если
угодно, что сработало подсознание. Теперь я ясно увидел, что здесь написано
не rajuster, а rajeunir. Обратившись к словарю, мы узнали, что это означает
"омо-лаживать".
Я честил Фреда, он поносил меня, затем мы, объединившись, ополчились на
дедушку и его отвратительный почерк. Теперь, когда разобрались, что к чему,
стали понят-нее и цифры. Дедушка и не думал утверждать, что потра-тил
двадцать пять лет на совершенствование своего изобре-тения, как мы считали
раньше. Он, оказывается, написал, что его состав отбрасывает предметы на
двадцать пять лет назад или что-то в этом роде. Ну конечно! Я знал, что
ме-сяца через два миссис Фред собиралась отметить свой два-дцать шестой день
рождения.
Когда Фред понял, что все это значит, он чуть не поседел от горя.
И тут я вспомнил о составе conterpoison. Как человек
предусмотрительный, я уже изготовил его. Противоядие состояло из порошков
"Л" и "С" с примесью обычной питьевой соды. Насколько я мог разобрать
ужасный почерк деда, состав оказывал сильное воздействие на концентра-цию
ионов натрия в живых тканях. Итак, ключ у меня в руках.
Я торопливо объяснил это Фреду и убежал, бросив его с ребенком на
руках. Вернувшись в свои меблированныe комнаты, я заполнил таинственной
смесью весь запас трубочек. Затем схватил такси и опять помчался к Фреду.
Приближалась полночь. Я отсутствовал около двух часов, и за это время Фред
явно постарел. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.
- Ты уверен, что это моя жена? - застонал он, показывая следы укусов и
царапины на руках и лице. - У нее отвратительный характер!
Галстук его сбился к уху, волосы торчали во все сторо-ны. Впервые в
жизни он выглядел как муж, находящийся под башмаком у жены. Притом у
жены-младенца!
- Может, она отвыкнет от дурных привычек, когда подрастет, - пошутил я.
Фред даже не улыбнулся. Мне тоже было не очень-то смешно. Мы поднялись
наверх. Я пустил воду из крана, попробовав ее локтем - это я вычитал в
романах, - и высыпал в ванну антидот. На этот раз вода помутнела, приобрела
золотистый оттенок и слегка запахла йодом. Фред прижимал младенца к себе, он
колебался. Я не осуждал его. Но что еще оставалось делать? Он развернул
полотен-це и на вытянутых руках опустил крошку в воду. Малютка отбивалась
изо всех сил. Вдруг раздался всплеск и крик, который сразу же перешел в
бульканье.
- Я уронил ее в воду! - завопил Фред, делая отчаян-ные попытки выудить
ребенка. - Она утонет...
Я бросил полотенце, ринулся на помощь и тут же отпрянул: в ванне стояла
миссис Фред и гневно глядела на нас. Такого выражения на ее лице я еще
никогда не видел.
- Не смей тыкать меня в ребра!- взвизгнула она,
стараясь отдышаться.
Вода стекала с ее спутавшихся волос. Мы так никогда и не узнали, как
именно миссис Фред хотела нас обозвать, ибо в этот миг она сообразила, что
стоит по колено в прозрачной воде совершенно голая. Она вся съежилась,
по-краснела с головы до пят и погрузилась в воду. Мы опрометью выскочили
вон.
К тому времени, когда она появилась вновь, мокрая и взбешенная, мы о
ней и думать забыли. Накопец-то мы разобрались, что означают проклятые цифры
в книге; я ведь уже говорил вам, что Фред - прирожденный матема-тик. Он весь
погрузился в эти причудливые каракули, что-то чиркая карандашом и
непрестанно бормоча себе под нос. Результаты получились поразительные. Для
удобства мы обозначили один состав знаком "минус", другой - знаком "плюс".
Растворенные или нерастворенные, они действо-вали одинаково, хоть и
разнонаправленно: отправляли на двадцать пять лет вперед или назад. Но если
их соеди-нить, то...
- Мы добьемся заданного сдвига во времени, понима-ешь? - Фред прямо
искрился энтузиазмом, и на этот раз я разделял его чувства. - Если подобрать
правильные про порции для смеси порошков, можно будет отодвигать вре-мя на
любой срок в пределах двадцати пяти лет.
Тут-то на нас обрушилась мечущая громы и молнии
миссис Фред.
- Вот два придурка! - бушевала она. - Я могла утонуть, а вам все
трын-трава...
Меня поразило, как изменился ее нрав. Фред был слишком поглощен делом и
не заметил этого.
- Хватит! - резко оборвал он ее.- Лучше пошевели мозгами. Подыщи
несколько однотипных предметов, чтобы срок их изготовления был известен. Но
он должен быть разным. Займись-ка этим побыстрее.
Фред превзошел Цезаря, отдающего приказы: она ста-ла покорной, как
овца, ушла и принесла то, что нужно, раньше, чем я сообразил, чего он хочет.
Однотипные предметы, изготовленные в разное, но точно известное время?.. Я и
за тысячу лет не додумался бы, что же взять, а она за десять минут разыскала
кучу старых газет, начиная со вчерашней и кончая выпуском трехмесячной
давности. Потом мы вынули из серванта редчайший старинный хрусталь. Это были
фамильные вещи, доставшиеся по наследству: можно гарантировать, что они не
растворятся в воз-духе.
Мы стали взвешивать и отмерять в хрустальные сосуды небольшие дозы
порошка, а затем торжественно налили туда чистую водопроводную воду. Если бы
кто-нибудь застал нас за этим занятием, нас бы тут же, без всяких
разговоров, отправили в желтый дом. Но все это были пустяки. Главное
началось, когда мы опустили вырезку из самой старой газеты в самый сильный
раствор. Вода порозовела, потом сделалась прозрачной, и вырезки не стало.
Дружно, затаив дыхание, мы вручили Фреду другую вырезку из той же газеты,
чтобы он опустил ее в следующий раствор. Бумага уцелела, зато напечатанный
на ней текст полностью исчез!
- Это уже само по себе кое-чего стоит! - заулыбался Фред. Мы с
облегчением перевели дух, а миссис Фред с тревогой схватилась за свое
вышитое полотенце. - Во всяком случае, до сих пор надежного отбеливателя для
типо-графской краски не существовало. Так! Пошли дальше!..
Что мы и сделали,
К рассвету у нас уже были два пригодных для наших целей раствора. Один
омолаживал любой предмет на неде-лю, другой - на месяц. Глаза у нас
воспалились, ноги подгибались от усталости, но мы торжествовали победу.
Доби-лись-таки своего!
Но чего именно? Когда я начал раздумывать об этом, меня одолели
сомнения.
- Ну и на что же они годятся, эти растворы? - спро-сил я Фреда.
Он улыбнулся, до ушей и торжествующе заявил с ви-дом победителя:
- Косметика! Представь себе крем для лица, содержащий наш обновитель.
Стоит только намазаться - и жен-щина молодеет на месяц. Конечно, результаты
скажутся не сразу, а постепенно... понял?
Я понял. Чем больше я думал, тем больше мне все это нравилось. В голове
у меня уже родился план рекламной кампании для распространения нового
средства. Неясно было одно: как уговорить фармацевтов проверить, доста точно
ли безвредно это вещество. Но тут ледяным тоном заговорила миссис Фред.
- Фред! Ты дурак. Я это всегда подозревала. А теперь знаю наверняка.
Кожа школьницы? Велика радость! Могу вас заверить: у школьницы нос блестит,
и все лицо в прыщах. Я-то знаю - сама была такой. Вы до того заморочены
рекламой, что сами в нее поверили. А дедушкин поро-шок - настоящий, это не
выдумка коммивояжера...
- Ладно, - раздраженно сказал я. - Какая же гениальная идея пришла вам
в голову? Тонизирующее вещест-во? Или соль для ванной?
Разумеется, мне не следовало упоминать об этом. Я рас-каялся в своей
ошибке, еще не успев закончить фразу. И целых десять минут каялся, пока
миссис Фред объясня-ла, что я такой, кем я был, кто я сейчас и коротко - чем
я кончу. При этом она ни разу не перевела дыхания. Нако-нец с надменным
видом она торжественно заявила:
- Это ведь обновитель, не так ли? Ну, вот и продавай-те его в таком
качестве. Смешивайте его с моющим сред-ством и рекламируйте как состав,
который придает старым автомашинам, линолеуму и потускневшим краскам
первозданный вид. Они будут выглядеть как новые. Ясно?
Разумеется, мы сделали все, что нам сказали. С той великой минуты
прошло лишь два месяца, а порошок "Обновитель" уже расходится вовсю. И это
вполне понятно - он действительно делает старые вещи новыми или по крайней
мере придает им такой вид. Мы, конечно, снабдили его яр-лыком с инструкцией
покупателям: использовать только для обновления старых вещей. Кроме того, мы
решились пустить в продажу лишь "одномесячный состав". Сейчас Фред
обдумывает, как бы внедрить наше средство в неко-торые отрасли
промышленности. Это не так-то легко. Когда время отодвигается назад,
возникает множество осложне-ний.
О чем это я?.. Ах да, погодите минутку, звонит теле-фон!
Так я и знал. Так и знал. Звонил Фред. Сказал, что контору завалили
гневными рекламациями. Например, одна покупательница вымыла "Обновителем"
свой новый линолеум - его больше не существует. Другой покупатель об-работал
им новый автомобиль, только с конвейера, - теперь он владелец бесформенной
груды металла. Несколько женщин разводили состав в ведрах, и эти ведра
постигла участь моей банки из-под джема. В наши дни товары так быстро
попадают в магазины!
И это только начало! Жалоб будет больше, уверяю вас. Знаете, что я
сейчас сделаю? Приму ванну, но не простую. Ведь несовершеннолетним нельзя
предъявлять иски, не так ли?
---------------------------------------------------------------
Сборник "Практичное изобретение" библиотеки Зарубежной фантастики, 1974
OCR: Благовест Иванов
---------------------------------------------------------------
- Ну, парень, ты действительно мастак, - сказал Махас, очищая себе
место среди обрезков хлеба, сыра и поми-доров, кусков проволоки и различного
электронного барах-ла, которое, словно море, бурлило, и пенилось в
подвальной мастерской, снимаемой им и Хейери Первым. Махас высо-ко ценил
работу Хейери не только по чисто эстетическим соображениям; он, как
коммерческий директор их фирмы, добывал средства пропитания на двоих
случайной прода-жей опытных изделий, которые Хейери Первый создавал в ходе
своих "фундаментальных исследований".
- Ну как? - спросил Хейери Первый, не отрывая взгляда от дымящегося
паяльника.
- Потрясно!
Хейери Первый выбрал шестнадцатидюймовый кусок ярко желтого провода
двенадцатого калибра с поливини-ловой изоляцией на шестьсот вольт и припаял
его к корич-невой клемме списанного зенитного прицела перехватчика спутников
со счетно-решающим устройством типа "Марк-1 V". Немного выждав, пока
серебристый блеск расплавленного припоя не потускнел и олово не затверде-ло,
он подергал провод, свернул его спиралью и подтянул свободный конец к
седьмой ножке на цоколе электронной дампы 117L7, болтающейся вверх
тормашками на старом перевернутом "Моторолле", Провод пришелся как раз
впо-ру, и Хейери прихватил его паяльником.
- Ну, на выставке все рты разинут, - заметил Ма-хас. - Я хочу сказать,
что теперь у нас будет куча денег, Хейери.
Но Хейери Первый ничего не ответил. Его безразличие не было наигранным.
Он жил только своей работой и раз-делял радость Махаса при удачной продаже
лишь тогда, когда испытывал недостаток в сырье.
- Вот моя работа, - заметил он, выстраивая в ряд двухсотмикрофарадные
конденсаторы и подгибая вывод-ные концы к ушкам клеммной гребенки "Дженерал
теле-фон".- Я хочу сказать - вот мое дело. Каждый должен делать свое дело,
не важно какое. Разинут рты - хорошо, не разинут - тоже неплохо, - произнес
Хейери необычай-но длинную для него речь.
Махас, гордившийся собственной практической смет-кой, неодобрительно
покачал головой, подчеркнуто выка-зывая свое презрение.
- Что с тобой говорить, балда ты этакий, - сказал он. - Занимайся своим
делом, но ради бога оставь эту штуку как она есть. Такую я продам в один
момент. Неде-ли не пройдет, как она с выставки попадет прямо в апар-таменты
какого-нибудь богача. Эти шикарные парни - де-кораторы интерьеров - в
лепешку расшибутся, чтоб ее заполучить, вот увидишь.
Хейери Первый равнодушно пожал плечами и углубил-ся в работу. Он на
скорую руку приварил два переверну-тых трехдюймовых параболических
рефлектора к кругло-му серому шасси какого-то опытного прибора
военно-морской акустической лаборатории, который попал в утиль после того,
как обошелся налогоплательщикам в полмил-лиона долларов. Затем Хейери
отступил назад, чтобы взглянуть па плоды своих трудов, и ударом молотка сбил
один из рефлекторов. Вместе они производили чересчур сильное впечатление,
торча, словно женские груди, и на-рушали общую картину, что было явно ни к
чему.
Весь агрегат возвышался почти па семь футов. Механи-ческий каркас
состоял из серых, эмалированных, сделан-ных под муар стоек фирмы "Бад",
которые едва виднелись сквозь толстый слой кабелей и проводов яркой окраски,
деталей, выдранных из тысяч различных устройств, кото рые покупались оптом у
Джейка в магазине списанного военного оборудования на Сорок пятой улице,
Хейери Первый даже отдаленно не представлял, каково было первоначальное
назначение используемого им радио-электронного барахла. Но стоило оно
дешево, как раз в пределах той сметы, которую выделял ему Махас, после то-го
как расплачивался с домовладельцем, бакалейщиком и мясником.
Хейери Первый всегда приходил в восторг от ярких красок, блеска медных
и латунных деталей, атласной гла-ди поливиниловых проводов и трубок из
пластика, от плав-ных изгибов высокочастотных волноводов, причудливых,
экзотических очертаний длинных тонких рубиновых стержней, оплавленных
стеклом; от круглых, квадратных, шестигранных алюминиевых кожухов; маленьких
цилинд-ров с нанесенными на них цветными полосками или точка-ми; штепсельных
разъемов с множеством штырей и гнезд - если он достаточно долго подбирал эти
разъемы, они плот-но входили друг в друга, образовывая сложнейшие
соеди-нения. Среди барахла валялись стеклянные трубки с маленькими
металлическими моделями сказочных стран, старинные латунные шкалы с
красивой, отделанной под орех облицовкой, на которых было написано "Рио",
"Па-риж", "Берлин", "КБ", "СВ" и "ДВ".
Были тут и предметы в форме блюда, которые, если их толкнуть, медленно
поворачивались туда-сюда на кардан-ных подвесах; и квадратные трубопроводы -
отвернешь кран, и они тут же начнут извергать квадратные струи воды; и
какие-то черные приземистые тяжелые устройства, напоминавшие катки - они
сами просились в руки; и лин-зы - в них виднелась призматическая чернота; и
целые мили провода, оголенного, блестящего провода, провода изолированного -
зеленого, черного, белого, красного, ро-зового, пурпурного, желтого,
коричневого, голубого; прово-да, окрашенного цветными полосами или в цветной
горо-шек; провода двойного, тройного, многожильного, скручен ного так,
словно на одном его конце земной шар стоял неподвижно, а на другом Вселенная
повернулась раз десять.
И вся эта Ь-образная конструкция сверкала мириадами крошечных паек,
фосфоресцирующих, словно светлячки в тропиках.
Когда Хейери Первый задумал создать эту конструк-цию, он, полный
благоговейного трепета, приступил к ра-боте: принял ванну, стащил где-то
чистую рубашку и две недели проработал на электронном заводе фирмы
"Сильвания" в Лонг-Айленде. Там его научили работать с паяль-ником,
действовать отверткой и гаечным ключом.
И он паял, завертывал болты, затягивал гайки. Любая деталь, которую
можно было привернуть к другой, была привернута. Ко всем клеммам подходили
провода, а так как последних было больше, чем первых, то места паек
виднелись прямо на крепежных стойках, на волноводах, каркасах оптических
устройств и рефлекторах.
Ни одного свободного конца не оставалось, каждый ку-да-то вел, кроме
двух. Двух толстых черных кабелей.
Махас и Хейери Первый в восхищении отступили назад.
- Ну, скажу я, старина, вот это да! Сила! Хейери Первый кивнул головой.
Он тоже так считал, если бы не эти два кабеля.
- Тут вот два конца болтаются. Их не к чему присо-единить. Никак не
могу взять в толк, откуда...
Махас ущипнул себя за маленькую, клинышком, бород-ку и сказал:
- Почему бы тебе не вытащить их совсем? Хейери затряс головой.
- Черт возьми, я не знаю, откуда они идут, А нач-нешь копаться, так все
дело испортишь.
- Брось-ка ты их тогда! Не лезь в это дело! Потом вспомнишь. Есть из-за
чего ломать голову.
Но Хейери Первый никак не мог успокоиться. Он во всем любил
завершенность, поэтому свободные, праздно-болтающиеся концы не давали ему
покоя.
- У меня от них прямо шарики за ролики заходят, - сказал он. - Ведь
сегодня днем придут эти типы с выстав-ки, чтобы забрать нашу дорогую
мамуленьку.
Опасаясь, как бы Хейери Первый второпях не испор-тил свой шедевр, Махас
сказал:
- Хейери, успокойся. Пусть забирают. Да мы в любой момент, хоть сегодня
ночью, можем забраться на выставку.
Хейери Первый, пусть и неохотно, но согласился, и когда на грузовике с
подъемным краном его творение, его детище увезли на выставку, он отправился
вместе с Махасом выкурить трубочку.
Решение само пришло ему в голову, когда он располо-жился в их скудно
меблированной квартире, как раз над мастерской.
- Ура! Вспомнил! - вскричал он.
Растянувшийся на своей кровати Махас, который вот уже полчаса
рассматривал обложку старого номера журна-ла "Ридерс Дайджест", взглянул
поверх страниц на Хейери.
- Я знал, что ты разгрызешь этот орешек. В чем там дело? Растолкуй-ка
мне, старик.
Из-под заднего сидения самолета "Гудзон терраплейн" модели тысяча