Айзекс Мэхелия. Чужая женщина

   Она вздохнула, подошла к телефону и нажала нужную клавишу.
   Боже, только не плохие новости. Хватит их с нее.
   В комнате раздался голос, от звука которого Сара Джонсон молча села на подлокотник кресла и застыла. Единственный повод, по которому мог звонить этот человек, был на редкость печален. Бен умер...
   – ... сестра рассказала мне, как все произошло. Неважно. Папа тебя очень ждет. Мы все будем тебе очень признательны, если ты сможешь вернуться к нам. Пожалуйста...
   Отбой. Тишина. Сара остановившимися глазами смотрела на телефон. Потом вскочила в панике – ведь она не слышала начало сообщения!
   – Сара? Мне очень жаль, что тебе пришлось уехать в Англию ТАКИМ образом. Сестра рассказала мне, как все произошло...
   Сара вспомнила, как Анжела выгоняла ее с ранчо, и поежилась. Ох, что-то сомнительно, чтобы она рассказала всю правду...
   Да провались она, эта Анжела! Вот что действительно важно, так это просьба Бена. Он хочет ее видеть, Сара нужна ему, и ни одна Анжела на свете не помешает ей.
   Помешать Саре Джонсон может только один человек. Если у нее трясутся коленки при звуке его голоса, как же она посмотрит ему в глаза при встрече? Марк...
   Сделать вид, что ничего не случилось? Это невозможно, потому что на самом деле вся ее жизнь изменилась. С того самого момента, с той самой ночи...
   Обадия уговаривал ее остаться и подождать Марка, но Сара словно окаменела. Крики Анжелы, ее слова, все проходило мимо, было совершенно несущественным. Сокрушенный секретарь – она впервые видела хоть какую-то эмоцию на его бесстрастном лице – отвез ее в аэропорт, и через несколько часов перелета Сара уже выходила в Хитроу, а еще через два часа скоростная электричка высадила ее в Эдинбурге.
   Вещей было немного, только ее собственные, не подарки Бена. Просто сон. Тяжелый, запутанный, временами страшный сон. Она выспится дома и все забудет.
   Так она думала, идя по тихой улочке к своему дому, но уже на следующий день поняла, что забыть ничего не сможет. Воспоминания были слишком яркими, слишком волнующими, слишком пряными и горькими, и Сара очень быстро поняла, что некоторых вещей не сможет забыть никогда в жизни.
   Марк – другое дело. Для него это было всего лишь сексуальным упражнением, обычным удовлетворением плоти и никакого продолжения иметь не могло. Да и Бен вряд ли имел в виду, что между его старшим сыном и Сарой могут быть вообще хоть какие-нибудь отношения. Марк должен жениться на женщине своего круга.
   Жениться? Откуда ты вообще это слово взяла, Сара Джонсон? Ты, должно быть, слабоумная, если полагаешь, что путь из постели любовников обязательно ведет к алтарю. Кроме того, Марк вообще не собирался жениться на ком бы то ни было, в особенности на содержанке своего отца.
   Потому что ее девственность вовсе не исключала возможности жить за счет Бена Рэндалла и вовсю пользоваться его деньгами.
   Она вздохнула при мысли о Бене. Без него ей плохо, тоскливо, одиноко. Он заменил ей отца, помог в трудную минуту, стал добрым другом и наставником, даже с разводом помог. Кто знает, без его помощи она могла бы до сих пор быть во власти этого подонка. Хотя нет, в этом случае она была бы уже в психушке.
   Их с Беном познакомил Фаберже. Крохотная шкатулочка, красное дерево, инкрустированное золотой нитью и маленькими бриллиантами... Стенли, ее босс, поручил Саре отнести эту шкатулочку одному важному клиенту в отель. Стенли доверял ей, а заподозрить унылую, бесцветную девицу в том, что она несет с собой полмиллиона фунтов, мог только очень романтичный грабитель. Так Сара попала к Бену Рэндаллу впервые.
   Потом были другие безделушки, другие встречи, и Бог знает почему, но американский миллионер и невзрачная англичаночка сдружились. Все как-то совпало в их жизни: прогрессирующая болезнь Бена, отчаяние Сары и обоюдное одиночество. Он был стар и мудр, она нуждалась в его советах. Именно Бен решительно потребовал, чтобы она развелась и ни о чем не жалела.
   – Иначе это уничтожит тебя, девочка! – веско сказал он.
   Сказать было легко, сделать значительно сложнее. Дик превосходно умел манипулировать людьми, а уж Сару знал отлично. Он запугивал ее такими ужасами и неприятностями, что она ни за что бы не решилась на развод, если бы не Бен. Он нашел ей адвоката, оплатил все судебные издержки – и через некоторое время Сара уже жила одна. Первое время родители Дика звонили ей и обвиняли в том, что она разрушила жизнь их сына. Это было нелегко, но Бен помог пережить и это. Именно он встретился с ее бывшим мужем, чтобы предупредить его: Сара больше никогда не должна видеть и слышать как его самого, так и его родителей, иначе Дика Джонсона ждут очень большие неприятности. Как ни странно, короткая беседа возымела действие – звонки прекратились, Дик исчез из ее жизни.
   Они с Беном стали друзьями, они оставались ими и сейчас, но Сара просто не могла вернуться в Штаты и сделать вид, что ничего не произошло. Не только потому, что не умела притворяться.
   Она никогда в жизни не позволила бы Марку... то, что позволила, если бы не испытывала к нему вполне определенных чувств. Она сражалась с этими чувствами, она душила их в себе, но сердцу не прикажешь. Влечение между ними возникло в первые же минуты знакомства, окрепло за время пребывания Сары на ранчо, а завершилось вполне логично и естественно в ее постели в ту ночь.
   Миллион лет назад. Всего три дня.
   Она стояла и смотрела в зеркало, а в нем отражалась тьма. Что ей делать? Вдруг Бену стало хуже? Но она не член семьи и не имеет права быть в больнице рядом с ним... Но он сам об этом просил... Но его дети против... Но Марк позвонил...
   Что ей делать?!
   Сорок восемь часов спустя Сара Джонсон выходила из такси у главного входа в хьюстонский госпиталь, отделение онкологии и интенсивной терапии.
   Перелет она перенесла совершенно нормально, а остановилась в небольшом отеле на окраине Хьюстона – там по крайней мере было чем дышать. От семьи Рэндалл она больше зависеть не хотела.
   Марку она звонить не пыталась. Зачем? У нее и так не хватало времени. Нужно было отпроситься на работе, умаслив изумленного и возмущенного Стенли, оставить ключи соседям и договориться, чтобы поливали цветы, заказать билет и позвонить в Штаты насчет гостиницы.
   Сверкающий лифт вознес ее на пятый этаж.
 
   Сестра в крахмальном халате улыбнулась профессионально доброжелательной улыбкой и вопросительно приподняла брови. Интересно, предупреждены ли здесь о ее возможном приходе?
   – Миссис Джонсон? Так вы... друг мистера Рэндалла?
   – Да, то есть... он спрашивал обо мне, вот я и...
   – К нему пускают только членов семьи, я не уверена...
   – Но я...
   – Сожалею, но ничем не могу помочь, миссис Джонсон. Мне действительно очень жаль. Другого выхода не оставалось.
   – В таком случае передайте, пожалуйста, мистеру Марку Рэндаллу, что я здесь.
   – Миссис Джонсон...
   – Вы не понимаете, сестра! Он хотел меня видеть. Я не шучу. И я не папарацци. Спросите любого члена семьи.
   В этот момент сильные пальцы сдавили ее локоть. Сара, слегка раскрасневшаяся после спора с бдительной медсестрой, обернулась, думая, что это Марк, однако перед ней стоял охранник. Он вежливо, но настойчиво потянул Сару к выходу.
   Что ж... Придется вернуться в отель и позвонить Марку.
   Охранник довел ее до лифта, двери которого как раз распахнулись, выпуская на этаж женщину... Анжела!
   – Сара?! Что вы делаете с миссис Джонсон, любезный? Куда вы направляетесь?
   На свете мало найдется людей, желающих помочь Саре Джонсон меньше, чем Анжела Хардвик, урожденная Рэндалл. В этом Сара не сомневалась. Однако вмешательство Анжелы возымело неожиданный эффект. Охранник выпустил локоть Сары, вытянувшись по швам. Медсестра пулей вылетела из-за стойки и помчалась к ним, тараторя на ходу.
   – О, простите, простите, миссис Хардвик, но мне ведь были даны четкие указания, вот я и подумала, но если это ваша гостья, и, мистер Рэндалл действительно ждет ее, то разумеется, просто откуда мне было знать...
   – Помолчите. Мой брат здесь, почему вы не сообщили ему о приезде миссис Джонсон?
   – Но я...
   – Помолчите! Миссис Джонсон, примите мои извинения. Я была уверена, что Марк предупредил сестер и охрану.
   Раки свистят на всех окрестных горах, коровы летают, словно бабочки, по четвергам обещают затяжные и обложные дожди... Сара смотрела на Анжелу и боролась с желанием ущипнуть себя посильнее. Она что, внезапно прозрела? Ей было видение? Почему она себя так ведет? Действительно, прямо Ангел...
   – Я... Анжела... Я не предупредила Марка. Никто не знал, когда я прилетаю.
   – Вы не говорили с Марком?
   – А это так важно? Нет, не говорила.
   – Важно, если он уже в аэропорту.
   – Что?!
   Значит, Бен умер... И Марк тут же позабыл и о своем звонке, и о самой Саре...
   – Марк собрался лететь в Англию сегодня вечером, – поспешно объяснила Анжела.
   – Да? Но... Зачем?
   – Он пытался вам дозвониться, но безуспешно, вот и решил лично привезти вас... Сара.
   – Он летит за мной?
   – Ну а за кем же, Господи! Простите, я волнуюсь. Сестра, где сейчас мистер Рэндалл, вы знаете?
   – Вы имеете в виду мистера Марка Рэндалла, миссис Хардвик?
   – Насколько я помню, сестра, мой отец пока не может передвигаться самостоятельно, поэтому о его местонахождении не так трудно догадаться, благодарю вас. Я имела в виду именно мистера Марка Рэндалла.
   Сестра почти умерла под испепелявшим ее взглядом грозной Анжелы, но смогла пролепетать в ответ:
   – Я... я... я...
   В этот момент до всех присутствующих донесся мягкий смешок.
   – Продолжаешь муштровать обслугу, Анжи?
   Сара обернулась, словно ее ужалили. По коридору шел Марк Рэндалл, черноволосый красавец с огненными очами, и под легкой рубашкой лениво перекатывались могучие мышцы. Верхняя пуговица была расстегнута, открывая мускулистую шею и завитки жестких черных волос на груди... Сара почувствовала, как все ее кости превращаются в желе.
   Марк метнул на нее стремительный и странный взгляд и обратился к сестре:
   – Так что тут происходит?
   Сара дрожала как в лихорадке. Это великолепное тело она видела нагим, эти руки ласкали ее, эти насмешливые губы нашептывали ей на ухо древние и прекрасные слова обольщения...
   Спасибо Анжеле, она смотрела на брата, а также ее голосу – он вырвал Сару из сладкой и опасной истомы.
   – Как что происходит? Эта девица все перепутала и не пускала миссис Джонсон. Более того, она хотела ее вывести!
   – О Боже, это правда? Сюзи, вы что, с ума сошли? Сара, почему ты мне не перезвонила? Я бы встретил тебя в аэропорту.
   – Полагаю, миссис Джонсон ценит независимость, Марк. Кроме того, у нее вряд ли есть твой телефон. Ты ведь его не оставлял?
   – Могла бы позвонить в больницу... Анжи, а ты что, снова пытаешься не пустить миссис Джонсон к папе? Или я ошибся?
   – Очень смешно! Лучше проводи гостью. Она приехала к папе, между прочим, не к тебе!
   – Жаль. Пойдемте, миссис Джонсон. Анжи, позвони Обадии, пусть отменит заказ на самолет. Теперь мне незачем лететь в туманный и дождливый Альбион.
   – Не паясничай. Обадия сейчас где?
   – Час назад сидел в офисе.
   – Хорошо. Всего доброго, миссис Джонсон.
   Ошеломленная Сара кивнула и молча поплелась за Марком.

15

   В лифте вместе с ними ехала еще одна медсестра, так что разговаривать было нельзя. Сара была этому рада. О чем им разговаривать? Она приехала повидать Бена, как правильно заметила Анжела, а не Марка Рэндалла. Кстати, удивительно, что Анжела была так мила и любезна с ней. Конечно, более взыскательный человек сказал бы, что ей немного не хватало сердечной теплоты, но взыскательный человек не видел Анжелу в ее лучшие моменты.
   – Хорошо долетела?
   Голос Марка вырвал Сару из задумчивости. Она взглянула на него – и торопливо перевела глаза на вспыхивающие на табло цифры. Невозможно смотреть, как он стоит, небрежно облокотись на стенку лифта, красивый, желанный... Любимый?
   – Нормально долетела. Немного потрясло, но потом все было хорошо. Спала всю дорогу.
   – Надо было мне все-таки перезвонить. Я мог бы заказать билет и встретить.
   – Это необязательно.
   – Это тебе так кажется, Сара. Я едва не спустил всех собак на Обадию, решил, что он дал мне неправильный номер.
   – Прости. Я не хотела.
   – Правда? А почему ты на меня не смотришь, красавица? Тебе стыдно вспоминать, чем мы занимались?
   Она в негодовании уставилась на Марка, а потом осторожно заглянула через его широкое плечо. Темнокожая сестра хранила молчание и в лице не изменилась ни капельки.
   – Ты... ты не должен так говорить! Мы не одни...
   – Сестра не понимает по-английски. Она мексиканка. Здесь их много. Ты не ответила, красавица.
   – Ух-х... Я... я не могу дождаться встречи с Беном. Как он?
   Марк смерил Сару уничтожающим голосом и отчеканил:
   – Ему гораздо лучше, хотя он очень слаб. Мы вовремя переправили его в больницу, так что он везунчик. Если бы он и дальше морочил нам голову, мы бы могли его потерять.
   Сара с опаской покосилась на Марка, не очень зная, что здесь можно сказать в ответ.
   – Он... мне кажется, он просто не хотел портить свадьбу Саймону.
   – А вот не надо делать вид, что только ты одна разбираешься в папиных душевных порывах, а мы так, жалкие, бессердечные, избалованные детишки. Ты... ты его сообщница! Ты была его доверенным лицом, а нам врала, что ты его сожительница!
   – Ты ему об этом сказал? Он знает, что ты обо всем догадался?
   – Ты за кого меня принимаешь, Сара Джонсон?
   – Я тебя вообще не знаю, Марк Рэндалл.
   Он опешил, услышав этот тихий, безнадежный голос. Он хотел ответить, хотел что-то сделать, но в этот момент лифт остановился. Они вышли в коридор, и Марк сердито махнул рукой в направлении длинного стерильного коридора.
   – Там в конце пост, спросишь. Отец... его палата слева, через большой холл. У него своя охрана, но тебя пропустят.
   – А ты?
   – Я подожду в комнате для посетителей. Когда соберешься уходить, сестра мне позвонит, и я тебя провожу.
   – Хорошо.
   Ничего хорошего. Она побудет с Беном, а потом тихонько уйдет из больницы. Поедет к себе в отель... и повесится. Глупая шутка.
   Просто она больше не вынесет встреч с Марком Рэндаллом. Это оказалось не просто трудно, это оказалось невозможно.
   Бен выглядел гораздо, гораздо лучше, чем она ожидала. Он все еще был бледен, но зато чисто выбрит, темные глаза оживленно блеснули при виде Сары, и он протянул к ней исхудавшие руки.
   – Сара! Девочка моя! Как я рад тебя видеть!
   Она не сдерживала слез и смеха.
   – Я тоже рада, Бен, я так рада... Я беспокоилась о вас. Медсестры давали только общую информацию, я почти ничего не знала.
   – Садись ко мне. Сестра, не прогоняйте ее, прошу. Эта девочка лечит меня своим присутствием. Спасибо, сестра. Сара! Почему тебя не было так долго?
   – Ну, я...
   – Только не пытайся мне соврать, ладно? Это Марк, верно? Он тебя отослал домой, паршивец.
   – Нет-нет, что вы! Это все мой отпуск. Он просто закончился, и я должна была вернуться. Я же не знала, сколько вы еще пробудете в госпитале.
   В глазах Бена засиял ехидный огонек.
   – Н-да? Ну-ну... Я же знаю, ты его защищаешь, а напрасно. Кроме того, Анжела тоже наверняка в этом замешана. Она никогда не скрывала своего отношения к нашему с тобой союзу...
   – Вы им сказали?
   – Я полагаю, Марк сам обо всем догадался. Кроме того, полезно заставить его поревновать.
   – Бен!
   – Что? Не веришь? Сара, деточка, я влюблялся в женщин, когда твои родители еще не родились. Я знаю, как выглядит влюбленный мужчина, особенно когда он не хочет, чтобы об этом знали остальные. Сказать? Как полный идиот. Именно так смотрит на тебя Марк. Его к тебе тянет, только он сопротивляется очевидному.
   – Бен!
   – Что? Ты же не будешь спорить с тем, что мой сын считает тебя красавицей?
   – Я... Он... Я не думаю, что это подходящая тема для разговора.
   – Почему это? Хочешь обсудить результаты моих утренних анализов? Думаешь, это намного интереснее? Или узнать, сколько мне отпустили доктора?
   – Пожалуйста, Бен...
   – Дорогая моя, маленькая моя девочка! Послушай, что я тебе скажу. Не надо избегать этого разговора и не надо расстраиваться. Всем нам отпущен свой срок. Я в чем-то счастливее прочих, я почти наверняка знаю, когда умру. Для большинства это случается совершенно неожиданно и всегда некстати.
   – Не знаю, что отвечать.
   – Ну скажи, что будешь скучать, например. Мы же были друзьями, хорошими друзьями, не так ли?
   – Вы же знаете.
   – Как друг, я хочу позаботиться о том, чтобы ты была счастлива и без меня.
   – Счастлива... Бен, я уже счастлива. Я работаю, я живу в чудесном доме, я свободна благодаря вам, вы это знаете. У меня появились новые друзья и нашлись старые...
   – Я не об этом, Сара. У тебя хорошенький домик, а Стенли в тебе души не чает, но я хочу быть уверен, что, если тебе захочется отдохнуть, поменять работу или переехать в другой город, ты сможешь это сделать не напрягаясь...
   – Нет, Бен.
   Сара подняла голову и серьезно посмотрела на своего старого друга. Синие глаза были печальны, но нежный голос звучал твердо.
   – Я ваш друг, но я не приму от вас ни цента. Я не хочу ничего, кроме вашей дружбы. А она у меня уже есть.
   – Не создавай мне трудности, Сара.
   – Я не создаю трудности, Бен. Пожалуйста, давайте не будем обсуждать это! Мы ведь уже об этом говорили.
   – Помнишь, как мы приехали на ранчо? Какой прекрасный был день... А потом мы отправились гулять и купили тебе ту безделушку...
   – Это был бриллиантовый браслет.
   – Это была безделушка. И не спорь со стариком, мне нельзя волноваться. Просто мне очень нравится делать тебе подарки. Я хотел бы делать для тебя еще больше, но увы...
   Глаза Бена Рэндалла погрустнели, и Сара торопливо взяла его за руку.
   – Пожалуйста, не грустите, Бен! Вы и так сделали для меня столько... столько, что я... Я не знаю, что бы я без вас делала.
   Он улыбнулся и погрозил ей пальцем.
   – Умная девочка. И хорошая. Знаешь, Сара, благодаря тебе я понял, что кое-что сделал в жизни. Не нефть, не миллионы, а нечто большее. Я был добр к людям. Я кому-то помог. Я вырастил своих детей. За многое мне стыдно. Я не удержал Анжелу от брака с этим слабаком Хардвиком и не помог ей избежать позорного развода. Как ты думаешь, она меня простила?
   Сара вспомнила, как металась Анжела в одной ночной сорочке и ломала изящные руки, закусывая тонкие губы и с отчаянием глядя на своего беспомощного отца... Как помчалась к нему в Хьюстон на машине, сама, ночью, без водителя...
   – Я уверена в этом. Почему вы не спросите ее сами?
   – Теперь спрошу. Ты подсказала, спрошу, спасибо.
   – Бен...
   – Да?
   – Вы только поправляйтесь поскорее. Вы же сильный, вы самый сильный в мире! Мы все этого ждем. Марк заберет вас домой, на ранчо.
   – Ох, этот мне Марк... Дитя мое непутевое! Сара, только честно, что ты думаешь о моем сыне?
   Сара судорожно пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли и слова. Сказал Марк или не сказал? Знает ли старый волк об их отношениях? Все ли он о них знает? А Анжела? Она знает?
   – Э-э-э... О Марке, да?
   – Сара, детка, разумеется, о Марке. Что-то не так? Ты его до такой степени не любишь?
   – Нет!
   – Я так и думал. Значит, это всего лишь секс...
   – Что?!
   – Он тебя просто волнует.
   – Да мы едва знаем друг друга...
   Бен отмахнулся от нее, помолчал, посмотрел в потолок, а затем задумчиво протянул:
   – Ты, должно быть, слышала, что он был помолвлен с Лизой: Колфилд. Между нами, девчонка дрянь, да и папаша в свое время мне здорово насолил, но... Этот брак устраивал оба семейства, так что на свадьбе Саймона мы со стариком Колфилдом надеялись на... Но ничего не вышло. Марк изменился. Ему наплевать на Лизу. Он вообще не смотрел на женщин, хотя раньше этого и представить было нельзя. Знаешь, почему, Сара? С чего бы это молодой мужчина, всю жизнь волочившийся за всем, что дамского полу, блюдет невинность и не смотрит на девчонок?
   Сара почувствовала, как горят ее щеки.
   – А вы... спрашивали у него? Ладно, Бен, я, наверное, пойду. Ваша семья...
   – Марк был с тобой в ту ночь, когда мне стало плохо, правда? Неужели ты думала, что я этого не выясню?
   – Но... но я... мы...
   – Вы оба забыли об Остине. Он стар, у него отвратительный характер и кошмарное отношение к мини-юбкам, но он отнюдь не слеп и не глуп.
   – Боже! Вы все знаете... И вы меня еще позвали сюда...
   – Очень интересно! Ты что, вошла в роль? Мы же не были любовниками, Сара. Я просто немножечко взял у тебя взаймы. Твоего времени, твоей жизни... Ты превосходно сыграла свою роль, как я могу сердиться на тебя за то, что сделал мой сын?
   – А Марк... он знает, что вы...
   – Нет. Я хотел сказать тебе первой.
   – Он не виноват.
   – Разумеется, я знал, что ты это скажешь.
   – Но это правда. Он пришел ко мне поговорить, вот и все. Потом... в один миг все изменилось....
   – Избавь меня от подробностей, девочка. В том, что мой сын ни капельки не похож на Дика Джонсона, я не сомневаюсь.
   – Бен, я сейчас умру... Но почему Остин вам рассказал? Он же так берег ваш покой...
   – Потому и рассказал. Хотел уберечь меня от страшного разочарования. Представляешь, приехал своим ходом с ранчо.
   – И Марк не подозревает?
   – А почему он должен подозревать? Они с Анжелой с детства считали Остина чем-то вроде мебели. Кроме того, Марк сейчас думает о другом.
   – О вашей болезни...
   – И о ней, конечно, тоже. Фу, устал немножко... Он, понимаешь ли, рвется на ранчо, а такого за ним сроду не водилось. Стал беспокойным и рассеянным, а раньше у него была реакция гремучей змеи. Осунулся. Короче, пока Анжи ему не сказала, что ты уехала в Англию, он считал, что ты на ранчо.
   – Бен, я...
   – Потом, девочка. Приходи попозже. Сейчас я устал. Засыпаю...
   Она ждала лифта, когда из коридора показался Марк. Брови его были нахмурены, но Сара сейчас не испугалась бы даже Зевса-громовержца.
   – Куда ты собралась? Кажется, я просил тебя сообщить, что ты уходишь. Если бы не сестра, я бы ничего не знал...
   – Прости, но мне надо побыть одной. Ты не против?
   – А у меня есть выбор? Хотя бы скажи, где тебя искать?
   – Это важно?
   – А как же! Надо же иметь возможность позвонить. Я так понимаю, у нас ты останавливаться не хочешь.
   – Нет! Прости. Я заказала номер в отеле.
   – В каком?
   – «Чаттануга». Он совсем маленький, недалеко от...
   – Я знаю. Ты сейчас туда? Ты вернешься?
   Лифт раскрыл двери, и сестра в белом торопливо замахала Саре рукой, приглашая входить поскорее. Сара запрыгнула в кабину и быстро обернулась к Марку. Он все смотрел на нее, и в его взгляде не было тепла.
   – Ты мне так и не ответила, миссис Джонсон!
   – Я... наверное..: Да, вернусь. Марк! Спасибо за то, что я смогла навестить Бена.
   – Разве я мог бы тебя остановить? Сара слегка улыбнулась.
   – Ты пытался...
   Марк неожиданно метнулся вперед и легко раздвинул почти сомкнувшиеся двери лифта. Сестра возмущенно, но и восхищенно воззрилась на могучие мускулы, но Марк смотрел только на Сару.
   – Вернись. Сара, пожалуйста. Вернись. Если сможешь простить меня, вернись. Ко мне.
   Говорят, что все ковбои бабники. Зато в Техасе почти нет разводов. Здесь женятся так же, как арканят мустангов: один раз и наверняка. Иначе можно выпасть из седла.

16

   Марк с любопытством рассматривал абсолютно одинаковые двери абсолютно одинаковых домиков, стоящих на тихой, чистой улочке в южной части Эдинбурга. Он уже с успехом преодолел половину улицы и пообщался с несколькими милыми пожилыми леди. Некоторые из них отнеслись к нему настороженно, некоторые – абсолютно подозрительно, но большинство – пять из восьми – были воистину милы.
   Нет, адрес у него был, Обадия Джоунс позаботился об этом, но Сары не было дома, а может быть, она разглядела его сквозь занавески и притаилась в доме, а может быть, уехала в командировку, а может быть... короче, помощь соседей была неоценима.
   В Техасе соседи совсем другие. Вероятно, отчасти это объясняется географическими особенностями. Если ваш сосед пришел к вашему же порогу, потратив на это не меньше часа и проехав не меньше пятнадцати миль, значит, у него на то есть серьезная причина. Праздные бродяги тоже вряд ли станут шататься по прерии. Именно поэтому в Техасе соседям рады, а двери практически не запирают.
   И еще: в Техасе ноябрь гораздо теплее. Ветер, конечно, дует, но он теплый и сухой, а не пронизывающий, как здесь, в Шотландии.
   Обадия Джоунс сидел за рулем черного лимузина и терпеливо ждал молодого хозяина. Марк Рэндалл поставил перед собой задачу найти Сару Джонсон, и кто такой Обадия Джоунс, чтобы мешать ему в этом нелегком деле? Напротив, именно Обадия разузнал точный адрес Сары и вызвался сопровождать Марка в поездке.
   Марк нетерпеливо махнул Обадии рукой: мол, поезжай, встретимся позже, в отеле.
   Что ж, он прав. Дело личного характера.
   Сара не отвечала на звонки Марка, не написала ни одного письма, а адвокатам семьи Рэндалл вежливо, но твердо заявила о своем отказе от наследства, которое оставил ей Бен Рэндалл.
   Потому что старый волк покинул этот мир, ушел на свою последнюю охоту, и прах его упокоился в той самой прерии, которую он так любил. Бенжамен Рэндалл завещал похоронить его по обряду сиу, чтобы встретиться с Нокоми, Вечерней Звездой.
   Сара присутствовала на похоронах, но с тех пор Марк ее не видел и не слышал, отчего необыкновенно злился и нервничал.