Азимов Айзек. Обнаженное солнце (пер. Н.Виленская)

 
   Оставшись наедине с Дэниелом, Бейли сказал:
   – Дэниел, не такой уж я дурак.
   – Никогда не считал вас дураком, партнер Элайдж.
   – Тогда скажите – с чего вы взяли, что на месте преступления не нашли оружия? Таких показаний никто не давал – я не слышал ничего, что позволило бы прийти к такому выводу,
   – Вы правы. Я получил дополнительную информацию, которая вам пока неизвестна.
   – Я так и знал. Что за информация?
   – Агент Грюер сказал, что пришлет нам отчет о расследовании. Этот отчет у меня – он прибыл утром.
   – Почему вы не показали его мне?
   – Я посчитал, что ваше расследование будет более продуктивным, если вы, хотя бы на первых порах, будете вести его по своему усмотрению, не опираясь на выводы других, которые, по собственному их признанию, не достигли удовлетворительных результатов. Я сознавал, что на мой собственный логический процесс упомянутые выводы повлияли, отчего и не принимал участия в разговоре.
   Логический процесс! Бейли неожиданно припомнил свою беседу с одним роботехником – тот сказал, что робот руководствуется логикой, но не здравым смыслом.
   – Однако под конец вы включились, – заметил он
   – Да, партнер Элайдж, но только потому, что получил информацию, подтверждающую подозрения агента Грюера,
   – Какую именно?
   – Она была заложена в поведении госпожи Дельмар.
   – Уточните, пожалуйста, Дэниел.
   – Согласитесь: если бы эта дама была виновна и пыталась обелить себя, она прежде всего постаралась бы убедить в своей невиновности следователя.
   – И что же?
   – Если бы она смогла сыграть на слабостях следователя, она бы сделала это, не так ли?
   – Весьма гипотетично.
   – Вовсе нет, – спокойно возразил Дэниел. – Думаю, вы заметили, что она полностью сосредоточилась на вас.
   – Потому что говорил с ней я.
   – Она обращалась к вам одному в самом начале встречи, когда еще не догадывалась, что говорить с ней будете вы. По логике, она скорее могла бы ожидать, что следствие буду вести я, аврорианец. И все же обращалась к вам.
   – Что же отсюда следует?
   – То, что сна возложила свои надежды на вас, как на землянина, партнер Элайдж.
   – Почему на меня?
   – Она изучила все, что касается Земли – сама несколько раз упомянула об этом. Она знала, о чем я говорю, когда я попросил закрыть источники дневного освещения в начале нашей беседы. Не выказала удивления или непонимания, какие вполне пристали человеку, незнакомому с земными обычаями.
   – Ну-ну?
   Если она интересовалась Землей, разумно предположить, что ей известна одна из слабостей землян. Она не могла не знать, что обнаженное тело на Земле – табу, не могла не понимать, как подействует подобное зрелище на землянина.
   – Она объяснила, что это видеосеанс…
   – Да, объяснила. И вы считаете ее объяснение Убедительным? Дважды она показалась в таком виде, который вы должны были счесть неприличным…
   – По-вашему, она пыталась меня соблазнить?
   – Отвлечь вас от роли объективного следователя. Мне так показалось. И хотя я не могу реагировать на подобные стимулы, как человек, но по своим инструкциям могу судить, что дама вполне соответствует любым стандартам физической привлекательности. Более того, по вашему поведению я заключил, что вы это понимаете и ее наружность вам приятна. Я сказал бы даже, что госпожа Дельмар действовала верно, если хотела расположить вас в свою пользу.
   – Послушайте, – смутился Бейли, – какое бы впечатление она на меня ни произвела, я остаюсь офицером полиции, полностью соблюдающим профессиональную этику. Учтите это. А теперь давайте посмотрим отчет.
 
   Бейли молча прочел отчет, затем вернулся к началу и перечитал с первой строчки.
   – Появляется новая деталь, – сказал он. – Робот.
   Дэниел кивнул.
   – Она не упомянула о нем, – задумчиво заметил Бейли.
   – Вы неверно поставили вопрос. Вы спросили ее: была ли она одна, когда обнаружила тело. Вы спросили, не присутствовал ли еще кто-нибудь на месте преступления. Робот же – не «кто-нибудь».
   Бейли кивнул. Окажись сам в положении допрашиваемого, он вряд ли упомянул бы, что на месте преступления присутствовал, скажем, стол.
   – Наверное, надо было спросить, присутствовали ли там роботы. – Черт, откуда ему знать, какие здесь надо задавать вопросы? – Насколько законны показания робота, Дэниел?
   – Что вы имеете в виду?
   – Может ли робот на Солярии быть свидетелем? Может давать показания?
   – Почему вы в этом сомневаетесь?
   – Робот – не человек, Дэниел. На Земле он законным свидетелем не считается.
   – А след ноги считается, хотя в нем еще меньше человеческого, чем в роботе. Ваша планета нелогично подходит к данному вопросу. На Солярии показания роботов допускаются при условии компетентности последних.
   Бейли не стал спорить, оперся подбородком о кулак и снова перебрал в уме все, что касалось того робота.
   Охваченная ужасом Глэдия Дельмар, стоя над телом мужа, вызвала роботов. Когда те явились, она лежала без сознания.
   Роботы доложили, что нашли ее рядом с мертвым телом. Но там был еще кое-кто – или кое-что: робот. Этот робот не пришел вместе с остальными – он уже был на месте. И он не принадлежал к домашней обслуге. Ни один из роботов его раньше не видел и не знал его назначения.
   Не удалось ничего выяснить и у самого робота: он вышел из строя. Координация движений была нарушена, как, видимо, и функции позитронного мозга. Робот не мог дать ни единого правильного ответа и произвести ни единого правильного действия и после тщательного осмотра был признан экспертом-роботехником абсолютно негодным.
   Единственными связными словами, которые беспрестанно повторял робот, были: «Ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня… ты хочешь убить меня…»
   Никакого орудия, которое могло быть использовано для нанесения смертельного удара, обнаружено не было.
   – Сейчас я поем, Дэниел, – сказал вдруг Бейли, – а потом мы снова поговорим с агентом Грюером – по видео, само собой.
 
   Хеннис Грюер, когда Бейли связался с ним, еще сидел за столом. Он ел медленно, тщательно отбирая кушанья с разных блюд и внимательно всматриваясь в каждый кусок, будто в поисках нового, лучшего сочетания.
   Ему, наверно, лет двести, подумал Бейли. Уже устал от еды.
   – Приветствую, господа, – сказал Грюер. – Вы, должно быть, получили наш отчет, – И, блеснув лысиной, перегнулся через стол положить себе что-то на тарелку.
   – Да. А также имели интересную беседу с госпожой Дельмар.
   – Хорошо. И к какому же выводу вы пришли – если пришли?
   – Я сделал вывод, что она невиновна, сэр, – ответил Бейли.
   Грюер метнул на него цепкий взгляд.
   – Вот как?
   Бейли кивнул.
   – Но ведь она единственная могла с ним встречаться, единственная была рядом…
   – Это я уяснил. Но как бы ни были строги солярианские нравы, сей факт не является решающим. Если позволите, я объясню.
   – Разумеется, – и Грюер вернулся к своему обеду.
   – У каждого убийства есть три «кита», одинаково важные; мотив, средство и возможность. Чтобы обвинение было прочным, должны быть обоснованы все три пункта. Согласен с вами в том, что возможность у госпожи Дельмар была. Но о мотиве я пока ничего не слышал.
   – Нам он тоже неизвестен, – пожал плечами Грюер, бросив взгляд в сторону молчаливого Дэниела.
   – Хорошо. У подозреваемой нет мотива, но предположим, что у нее мания убийства. Допустим это и будем рассуждать дальше, Итак, она приходит к мужу в лабораторию и по какой-то причине вдруг собирается его убить. Она замахивается – скажем, дубинкой или другим тяжелым предметом, и Дельмар осознает, что жена не шутит. В страхе он восклицает: «Ты хочешь убить меня!» Он стремится убежать, и тут ему на затылок обрушивается удар. Кстати, доктор осматривал труп?
   – И да и нет. Роботы вызвали доктора к госпоже Дельмар, и он заодно осмотрел труп.
   – В отчете об этом не упоминается.
   – О подобной мелочи вряд ли стоило упоминать, Человек умер, и, когда доктор приступил к видеоосмотру: покойный был уже раздет, обмыт и подготовлен для кремации обычным порядком.
   – Другими словами, роботы уничтожили все улики, – раздраженно сказал Бейли. – Вы сказали, это был видеоосмотр? Доктор не осматривал труп лично?
   – Великий Космос! Ну и мысли у вас! Я уверен, что доктор осмотрел труп в разных ракурсах и крупным планом. Врачи не могут иногда не контактировать с пациентами, но контакт с трупом у меня даже я голове не укладывается. Медицина – грязное занятие, но даже врачи должны где-то провести черту.
   – Ну хорошо – я, собственно, хотел узнать вот что: говорил ли доктор что-нибудь относительно раны?
   – Я понял, куда вы клоните. Полагаете, что удар был слишком сильным для женщины?
   – Женщины слабее мужчин, сэр. Тем более если женщина такая маленькая, как госпожа Дельмар.
   – Но слабенькой ее не назовешь, инспектор. Будь у нее подходящее оружие, сила тяжести и принцип рычага сделали бы полдела. И потом, женщина, когда она в бешенстве, способна на самые поразительные вещи.
   – Вы упомянули об оружии, – пожал плечами Бейли. – Где оно?
   Грюер протянул руку к пустому стакану. В поле зрения появился робот и наполнил стакан бесцветной жидкостью – может быть, водой.
   Грюер взял стакан и вновь поставил, будто раздумал пить.
   – В отчете сказано – мы не смогли его обнаружить.
   – Я знаю, что сказано в отчете. Хотел только удостовериться кое в чем. Оружие искали?
   – Искали, и очень старательно.
   – Вы лично?
   – Нет, роботы, но под моим непрестанным наблюдением. Мы не смогли обнаружить ничего, что сошло бы за орудие убийства.
   – Это свидетельствует в пользу госпожи Дельмар, не так ли?
   – Да, – спокойно подтвердил Грюер. – Одна из загадок дела. Потому-то мы и не обвинили госпожу Дельмар. По этой причине я и сказал вам, что подозреваемая тоже не могла совершить преступления, Следовало, наверно, сказать – видимо, не могла.
   – Видимо?
   – Должно быть, она как-то избавилась от оружия. Просто мы пока не догадались как.
   – Вы рассмотрели все варианты? – строго спросил Бейли.
   – Думаю, да.
   – Давайте проверим. Человек убит ударом по голове, и оружия на месте преступления не обнаружено. Единственное, что можно здесь предположить, – что его унесли. Рикэн Дельмар отпадает – он был мертв. Могла ли унести оружие госпожа Дельмар?
   – Разумеется.
   – Каким образом? Когда пришли роботы, она лежала на полу без сознания. Она могла притворяться – но была там. Сколько времени прошло с момента убийства до прихода первого робота?
   – Нам неизвестно, во сколько точно было совершено убийство.
   – Я читал отчет, сэр. Один из роботов показал, что слышал шум и крик, причем кричал доктор Дельмар. Очевидно, этот робот был ближе всех к месту убийства. Сигнал вызова зажегся через пять минут, и роботу, должно быть, понадобилось меньше минуты, чтобы явиться в лабораторию. – Бейли вспомнилось, как молниеносно являются роботы по вызову. – За пять минут, пусть даже за десять, куда могла госпожа Дельмар унести оружие; чтобы вовремя вернуться и симулировать обморок?
   – Она могла уничтожить его в мусоросжигателе.
   – Судя по отчету, мусоросжигатель тоже исследовали, и гамма-анализ осадка показал, что за последние сутки там не уничтожалось никаких крупных предметов.
   – Знаю. Я просто приважу примеры возможных вариантов.
   – Да, но существует одно очень простое объяснение. Полагаю, все домашние роботы Дельмаров были обследованы и допрошены?
   – О да.
   – Они были в нормальном состоянии?
   – Да.
   – Не мог ли один из них унести оружие, не понимая, что несет?
   – Никто из них ничего не уносил с места преступления. И ничего не трогал.
   – Неужели? А кто тогда подготовил тело для кремации?
   – Это не в счет. Таков обычный порядок.
   – Иосафат! – промолвил Бейли, с трудом сохраняя спокойствие. – Теперь предположим, что на месте преступления был кто-то еще.
   – Это невозможно. Как мог кто-либо вторгнуться к доктору Дельмару?
   – Предположим! – крикнул Бейли. – Роботам ведь и в голову не пришло, что там мог быть посторонний. Не думаю, чтобы они сразу же обыскали местность вокруг дома. В отчете об этом не говорится.
   – Никакого обыска не производилось, пока мы не начали искать оружие, но до тех пор прошло порядочно времени.
   – И вокруг дома не искали следов наземного или воздушного транспорта?
   – Нет.
   – Значит, если бы кто-то имел дерзость вторгнуться, как вы говорите, к доктору Дельмару, этот кто-то мог убить его, а потом преспокойно уйти. Никто бы его не остановил и даже не заметил. Вдобавок, убийца пребывал бы в уверенности, что все сочтут подобный визит невозможным.
   – Так и есть – он невозможен.
   – Еще одно, – сказал Бейли. – Только одно. Тут замешан робот. Он присутствовал на месте преступления.
   – Робот не присутствовал на месте преступления, – в первый раз заговорил Дэниел. – Иначе ничего бы не произошло.
   Бейли резко обернулся к коллеге, а Грюер, который снова поднял свой стакан, поставил его на место.
   – Разве не так? – спросил Дэниел.
   – Да, верно, – подтвердил Грюер. – Робот не позволил бы человеку причинить вред другому человеку. Первый Закон.
   – Ладно, – сказал Бейли. – Согласен. Но он должен был находиться поблизости, раз был уже на месте, когда пришли остальные роботы. Допустим, он был в соседней комнате. Убийца приближается к Дельмару, тот кричит; «Ты хочешь убить меня», Домашние роботы этих слов не слышали – слышали только крик, потому и не являлись без вызова. Но тот робот слышал – и пришел незваный, повинуясь Первому Закону. И опоздал. Возможно, он видел, как произошло убийство.
   – Последнюю стадию он мог наблюдать, – согласился Грюер. – Потому и вышел из строя. Видеть, как человеку наносят вред, и не помешать – грубое нарушение Первого Закона, а от этого позитронный мозг в большей или меньшей степени расстраивается. В данном случае степень расстройства была особенно велика. – Грюер вертел в пальцах свой стакан с водой, не сводя с него глаз.
   – Значит, робот был свидетелем убийства. Его допрашивали?
   – А что толку? Он же вышел из строя. Знай твердил себе: «Ты хочешь убить меня». Мне кажется, вы верно восстановили картину преступления. Скорее всего, это были последние слова Дельмара, отпечатавшиеся в сознании робота, который затем полностью разладился.
   – Но мне сказали, что Солярия специализируется на роботах. Неужели свидетеля никак нельзя было починить? Залатать его схемы?
   – Нельзя, – отрезал Грюер.
   – А где этот робот теперь?
   – Его сдали в утиль.
   – Странно получается, – поднял брови Бейли, – Ни мотива, ни орудия, ни свидетелей, ни улик. А если улики и были, то их уничтожили. У вас только одна подозреваемая, и все, похоже, убеждены в ее виновности; по крайней мере, убеждены в том, что никто другой виновным быть не может. Очевидно, что и вы придерживаетесь этого мнения. В таком случае, я вас спрашиваю: зачем вы посылали за мной?
   – Что-то вы разволновались, господин Бейли, – нахмурился Грюер. – Господин Оливо, – обратился он к Дэниелу.
   – Да, агент Грюер?
   – Вы не прошлись бы по дому проверить, все ли окна закрыты и затемнены? Наверное, на инспектора Бейли влияет открытое пространство.
   Бейли крайне удивился. Он хотел было возразить и приказать Дэниелу сидеть на месте, но вовремя уловил отчаяние в голосе Грюера и немую мольбу в его взгляде.
   Он промолчал и позволил Дэниелу уйти.
   С лица Грюера как будто упала маска, обнажив страх.
   – Это оказалось легче, чем я думал, – признался он. – Знаете, я все подыскивал предлог остаться с вами наедине – но даже мечтать не мог, что этот аврорианец согласится выйти просто так, по моей просьбе. Ничего другого в голову не пришло.
   – Ну вот мы и одни, – сказал Бейли.
   – Я не мог свободно говорить в его присутствии. Этот аврорианец здесь лишь потому, что нам навязали его в придачу к вам. – Грюер подался вперед. – Дело не только в убийстве. Не только в том, кто убийца. На Солярии существуют партии, тайные организации…
   – Ну в этом я вам помочь не могу, – опешил Бейли.
   – Нет, можете. Поймите! доктор Дельмар был традиционалом. Он верил в добрый старый строй. Но у нас хватает людей, которые стоят за перемены, и Дельмару заткнули рот.
   – Кто, госпожа Дельмар?
   – Возможно, она послужила орудием. Дело не в ней. Важно, кто за ней стоит.
   – Вы уверены в том, что говорите? У вас есть доказательства?
   – Только косвенные, к сожалению. Рикэн Дельмар напал на какой-то след, Он уверял меня, что у него доказательства есть, и я ему верил, Я достаточно хорошо его знал – он не дурак и не ребенок. К несчастью, он почти ничего не рассказывал, но это было естественно – он хотел довести свое расследование до конца, прежде чем представить дело властям. И должно быть, до чего-то докопался, иначе его бы не посмели убрать так, а открытую. Дельмар сказал мне только одно: опасность угрожает всему человеческому роду.
   Бейли как громом поразило. Он как будто снова услышал Миннима, но на этот раз дело обстояло еще хуже. К нему что, все теперь будут обращаться с бедствиями космического масштаба?
   – А почему вы считаете, что я могу вам помочь?
   – Потому что вы землянин. Понимаете? У нас, соляриан, нет опыта в подобных делах. Мы, так сказать, не разбираемся в людях. Нас тут слишком мало. Не очень-то приятно говорить вам это, господин Бейли. Коллеги смеются надо мной, а некоторые сердятся, но у меня определенно есть такое чувство. Мне кажется, что вы, земляне, просто обязаны разбираться в людях гораздо лучше нашего, раз живете такой кучей. Тем более детективы. Так?
   Бейли слегка кивнул, но придержал язык.
   – Не было бы счастья, да несчастье помогло, – продолжал Грюер, – Я не смел говорить с другими о расследовании, которое вел Дельмар, потому что не знал, кто именно замешан в заговоре, а Дельмар не хотел посвящать меня в детали, пока не установит все в точности. Но даже если бы Дельмар добился успеха, что бы мы делали потом? Как следует поступать с враждебными элементами? Я не знаю. Я с самого начала чувствовал, что нам нужен землянин. А когда я услышал, как вы расследовали убийство космонита на Земле, то понял, что нам нужны вы. Я связался с аврорианцами, которые столь тесно сотрудничали с вами в том деле, и через них вышел на правительство Земли. Только своих коллег никак не мог убедить. Но тут случилось убийство, и это был такой шок для всех, что я добился согласия. В тот момент они согласились бы на что угодно. – Грюер помялся и добавил: – Нелегко просить землянина о помощи, но приходится. Что бы там ни было, помните: беда грозит всему человечеству. И Земле тоже.
   Значит, Земле грозит двойная опасность. Нельзя было не верить искреннему отчаянию Грюера.
   Но если убийство подоспело так кстати, чтобы помочь Грюеру осуществить то, чего он так добивался, то было ли оно чистой случайностью? Перед Бейли открылись новые пути для размышлений, но он не подал виду.
   – Меня прислали сюда помогать, сэр, – сказал он. – И я сделаю все, что в моих силах.
   Грюер поднес наконец к губам свой стакан, глядя поверх него на Бейли.
   – Хорошо. Пожалуйста, ни слова аврорианцу. В чем бы ни заключалось дело, Аврора может быть в нем замешана. Что-то они слишком заинтересовались. Например, настояли на том, чтобы дать вам в партнеры господина Оливо. Аврора – планета могущественная, пришлось согласиться. Они сказали, что посылают господина Оливо лишь потому, что он уже работал с вами, но может быть и так, что им нужен здесь свой человек, а? – Он отпил из стакана, не спуская глаз с Бейли.
   Бейли задумчиво потер костяшками пальцев щеку.
   – Ну если… – Не договорив, он вскочил со стула и бросился к своему собеседнику, забыв, что видит всего лишь изображение. Грюер, выкатив глаза и держась за горло, хрипел:
   – Жжет… жжет…
   Стакан выпал из его руки, содержимое разлилось по полу. Упал и сам Грюер с искаженным болью лицом.

Глава седьмая
Доктор недоумевает

   На пороге появился Дэниел.
   – Что случилось, партнер Элайдж?
   Но все было ясно и без объяснений. Дэниел закричал звенящим голосом:
   – Роботы Хенниса Грюера! Вашему хозяину плохо! Роботы!
   В столовой тут же появился металлический слуга, а через пару минут к нему присоединилась дюжина других. Трое осторожно подняли и унесли Грюера, остальные принялись наводить порядок и подбирать с пола осколки. Дэниел крикнул им:
   – Слушайте, роботы, – не трогайте осколки! Обыщите дом. Ищите чужого человека. Предупредите всех роботов, работающих в имении. Пусть прочешут каждый акр. Если найдете чужого господина, задержите его. Не причиняйте ему вреда (излишний совет), но не позволяйте уйти, Если не найдете никого, дайте мне знать – я остаюсь на связи.
   Когда роботы разошлись, Бейли сказал Дэниелу:
   – Начинается. Это, конечно, был яд.
   – Да. По-видимому, вы правы, партнер Элайдж. – Дэниел как-то странно, точно у него ослабли колени, опустился на стул. Бейли раньше никогда не замечал за ним таких чисто человеческих черточек.
   – Мой механизм не выдерживает подобных испытаний, – сказал Дэниел.
   – Вы же ничем не могли ему помочь.
   – Я понимаю – и все же чувствую что-то вроде блокировки в мозговых схемах. Так, должно быть, случается с человеком, пережившим шок.
   – Что ж, придется себя пересилить. – Бейли не питал никакой жалости к занемогшему роботу. – Надо разобраться, кто приложил к этому руку. Нет яда без отравителя.
   – Это могло быть и пищевое отравление.
   – Случайное пищевое отравление? В столь чистоплотном мире? Никогда. Кроме того, яд был добавлен в напиток, и симптомы были внезапными, так что сомневаться не приходится. Это был яд, причем большая доза. Вот что, Дэниел, я пойду в другую комнату и все обдумаю. А вы свяжитесь с госпожой Дельмар. Проверьте, дома ли ока, и узнайте, на каком расстоянии ее имение от имения Грюера.
   – То есть вы думаете, что она…
   Бейли остановил его жестом.
   – Просто узнайте, хорошо?
   И вышел из комнаты – ему необходимо было остаться одному. Ясно, что два столь тесно связанных по времени преступления в таком обществе, как солярианское, не могли произойти независимо друг от друга. А если между ними есть связь, то напрашивается предположение, что рассказ Грюера о заговоре был правдивым.
   Бейли чувствовал, как нарастает в нем знакомое возбуждение. Когда он прибыл сюда, его занимали грозящие Земле бедствия и собственные переживания – убийство казалось чем-то отдаленным. Теперь же началась охота. Бейли стиснул челюсти, и на скулах выступили желваки.
   Как-никак убийца или убийцы нанесли удар в его присутствии, и это задело Бейли за живое. Выходит, с ним совсем не считаются? В Бейли взыграла гордость уязвленного профессионала. По крайней мере, теперь можно заняться этим делом, как обычным убийством, не забивая себе голову земными проблемами.
   В комнату сначала заглянул, потом вошел Дэниел.
   – Я сделал, как вы просили, партнер Элайдж. Связался с госпожой Дельмар. Она дома. Ее имение более чем в тысяче миль от имения агента Грюера.
   – Я сам потом с ней поговорю. Как вы думаете, – задумчиво спросил Бейли, – она имеет отношение к этому преступлению?
   – Скорее всего, не прямое, партнер Элайдж.
   – Так значит, косвенное?
   – Она могла поручить кому-то убить Грюера.
   – Кому-то? Но кому?
   – Этого я сказать не могу, партнер Элайдж.
   – Если кто-то действовал по ее поручению, он должен был присутствовать на месте преступления.
   – Да, кто-то должен был там появиться, чтобы отравить напиток.
   – Но разве нельзя было отравить напиток заранее? Намного раньше?
   – Я думал об этом, партнер Элайдж, – спокойно сказал Дэниел, – потому и воспользовался выражением «скорее всего», говоря о причастности госпожи Дельмар к преступлению. Вполне вероятно, что она побывала у Грюера раньше. Было бы полезно проверить ее передвижения.
   – Проверим. И выясним, бывала ли она там вообще. – Бейли скривил губы. Он так и знал, что когда-нибудь логика подведет робота. Как говорил тот роботехник: логика, лишенная здравого смысла. – Пойдемте обратно в переговорную и посмотрим, что там у Грюера.
 
   Комната Грюера сияла чистотой и свежестью. Никто бы не сказал, что меньше часа назад на полу корчился в агонии человек.
   У стены стояло трое роботов в обычной позе почтительного ожидания.
   – Что слышно о вашем хозяине? – спросил Бейли.
   – У него доктор, господин, – ответил средний робот.
   – Доктор лечит его по видео или присутствует лично?
   – По видео, господин.
   – Что говорит доктор? Хозяин будет жить?
   – Пока неизвестно, господин.
   – Вы обыскали дом?
   – Очень тщательно, господин.
   – Не обнаружили постороннего господина?
   – Нет, господин.
   – Есть какие-нибудь следы недавнего присутствия постороннего?
   – Никаких, господин.
   – Имение обыскивается?
   – Да, господин.
   – Есть результаты?
   – Нет, господин.
   Бейли кивнул и сказал:
   – Я хочу поговорить с роботом, который сегодня прислуживал за столом.
   – Он на проверке, господин. Функции нарушены.
   – Но говорить он может?
   – Да, господин.
   – Тогда давайте его сюда – немедленно.
   Но немедленно не получилось, и Бейли начал раздраженно:
   – Я же сказал…