Азимов Айзек. Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева)

   – Не подпускайте ко мне эту хреновину! – завопил Клаусарр.
   – Что вы себе позволяете? – хладнокровно проговорил Бейли. – Этот человек – мой напарник.
   – Как бы не так, это робот, будь он проклят! – пронзительно выкрикнул Клаусарр.
   – Отойдите от него, Дэниел, – тут же приказал Бейли.
   Р. Дэниел шагнул назад и молча стал у двери позади Бейли.
   Сжав кулаки, возбужденный Клаусарр повернулся к Бейли.
   – Ну что ж, умник, – сказал Бейли, – с чего вы взяли, что Дэниел – робот?
   – Это только дураку не видно!
   – Предоставьте решать это специалистам. А пока, я думаю, вам придется проехать с нами. Необходимо выяснить, как вы узнали, что Дэниел – робот. И многое другое, мистер, многое другое. Дэниел, пойдите свяжитесь с комиссаром. Сейчас он должен быть дома. Попросите его приехать в управление. Скажите, что у меня есть парень, которому не терпится, чтобы его допросили.
   Р. Дэниел вышел из комнаты.
   – Что вами движет, Клаусарр? – обратился к зимологу Бейли.
   – Я требую адвоката.
   – Вы получите его. А пока, может быть, расскажете, что вы, медиевисты, проповедуете?
   Клаусарр отвернулся, храпя решительное молчание.
   – Иосафат, приятель, мы знаем все о вас и вашей организации. Я не блефую. Просто мне действительно интересно. Чего вы, медиевисты, хотите?
   – Вернуться назад к земле, – ответил Клаусарр сдавленным голосом. – Все очень просто, не так ли?
   – Это просто сказать, но не так-то просто сделать. Как земля сможет прокормить восемь миллиардов человек?
   – Разве я сказал, что люди должны возвратиться к земле немедленно? Или за год? Или за сто лет? Это должно происходить шаг за шагом, господин полицейский. Неважно, сколько времени на это уйдет, но давайте хотя бы начнем выползать из этих пещер, в которых мы живем. Давайте выберемся на свежий воздух.
   – А вам самому доводилось бывать на свежем воздухе?
   Клаусарр поежился.
   – Что я, со мной покончено. Но ведь дети еще не испорчены. Они появляются на свет каждый день. Хоть их-то выпустите наружу, Бога ради! Пусть хоть они узнают, что такое простор, чистый воздух и солнце, А если потребуется, можно постепенно сократить население.
   – Другими словами, назад, к недостижимому прошлому. – Бейли и сам не знал, чего вдруг он начал спорить: его охватило какое-то лихорадочное возбуждение. – Назад к семечку, к яйцу, к утробе? А почему бы не начать двигаться вперед? Не надо сокращать население Земли. Лучше выводить его на другие планеты. Возвращайтесь к земле, но к земле на других планетах. Осваивайте их!
   Клаусарр засмеялся резким, неприятным смехом.
   – И создавайте свои новые Внешние Миры! Новых космонитов!
   – Вовсе нет. Внешние Миры основали земляне, не знавшие, что такое стальные Города, земляне, которые были индивидуалистами и материалистами. Позже эти качества были доведены до нездоровой крайности. Теперь же осваивать новые миры стали бы люди, воспитанные совсем в другом обществе, где, напротив, будет господствовать коллективизм. И вот эти-то традиции, Перенесенные на новую почву, могли бы привести к появлению новой, совершенно необычной цивилизации, не похожей ни на древнюю Землю, ни на Внешние Миры. Что-то новое, более приемлемое.
   Он сознавал, что, как попугай повторяет мысли доктора Фастольфа, но слова текли так, словно он сам думал об этом годами.
   – Ерунда! Осваивать дикие, пустынные миры, когда у нас есть наш собственный? Какой дурак на это согласится?
   – Многие согласятся. И они вовсе не б уду г дураками. Им помогут роботы.
   – Нет! – с жаром воскликнул Клаусарр. – Никогда! Никаких роботов!
   – Почему бы и нет, Боже праведный? Мне они тоже не нравятся, но не биться же насмерть из-за каких-то предрассудков! Что уж такого страшного в роботах? Если хотите знать мое мнение, всему виной наш комплекс неполноценности. Все мы чувствуем себя ниже космонитов и страдаем от этого. А чтобы как-то это компенсировать, нам необходимо хоть кого-то в чем-то превосходить, и потому нас просто убивает, что мы не можем почувствовать себя хотя бы выше роботов. Нам кажется, что они лучше нас, только это не так. Вот в чем ирония, черт возьми! – Бейли разгорячился. – Возьмите этого Дэниела, с которым я провел больше двух дней. Он выше меня ростом, сильнее, красивее, В общем, он выглядит как космонит. Память его лучше, он больше меня знает. Ему не нужно спать или есть. Его не беспокоят ни болезни, ни паника, ни любовь, ни чувство вины. Но он всего лишь машина. Я могу сделать с ним все, что захочу. Как с этими микровесами. Если я по ним ударю, они не дадут мне сдачи. Вот так же и Дэниел. Я могу приказать ему выстрелить в самого себя из бластера, и он это сделает.
   Мы никогда не сможем построить робота, который мог хотя бы сравниться с человеком в главном, не говоря уже о том, чтобы превзойти его. Невозможно наделить робота чувством прекрасного, сознанием нравственных и религиозных ценностей. Мы ни на йоту не сможем поднять позитронный мозг выше уровня совершенного практицизма.
   Ничего подобного мы не сможем, черт побери, не сможем, пока не поймем, как работают наши собственные мозги, пока существуют непонятные для науки явления.
   Что такое красота, искусство, любовь, доброта, Бог? Мы вечно балансируем на грани неизведанного, пытаемся понять то, что недоступно пониманию. Именно это и делает нас людьми.
   Мозг робота ограничен, иначе его невозможно построить. Он должен быть рассчитан до последнего десятичного знака так, чтобы иметь предел, Господи, чего вы боитесь? Робот может выглядеть как Дэниел, он может быть красивым как Бог, и все же человеческого в нем будет не больше, чем в бесформенном куске дерева. Неужели вы этого не понимаете?
   Клаусарр несколько раз пытался что-то сказать, но всякий раз его слова тонули в потоке красноречия Бейли. Теперь, когда Бейли в изнеможении замолчал, зимолог негромко пробормотал:
   – Полицейский, а туда же, в философы. Что вы можете знать?
   В комнату вошел Р. Дэниел.
   Бейли посмотрел на него и нахмурился отчасти от того, что в душе у него еще все кипело, отчасти из-за накатившего вдруг нового раздражения.
   – Где вы были так долго? – спросил он.
   – Я разыскивал комиссара Эндерби, Элайдж. Оказалось, что он все еще в департаменте.
   Бейли посмотрел на часы.
   – В такое время? Почему?
   Там сейчас полная неразбериха. В полицейском Департаменте был обнаружен труп.
   Не может быть! Ради Бога, говорите – чей?
   – Посыльного, Р. Сэмми.
   Бейли перевел дыхание. Пристально глядя на робота, он со злостью сказал:
   – Мне показалось, вы сказали «труп».
   Р. Дэниел тут же поправился:
   – Робот с полностью деактивированным мозгом, если вам так больше нравится.
   Клаусарр неожиданно засмеялся, Бейли повернулся к нему и хрипло проговорил:
   – Ни слова об этом! Вы меня поняли?
   При этом он неторопливо достал бластер. Клаусарр тут же замолчал.
   – Ну и что из этого? У Р. Сэмми перегорел предохранитель. Что здесь такого?
   – Комиссар Эндерби говорил уклончиво, Элайдж, и хотя прямо он этого не сказал, у меня сложилось впечатление, что комиссар считает, что кто-то умышленно деактивировал мозг Р. Сэмми.
   И так как Бейли продолжал хранить молчание, Р. Дэниел серьезно добавил:
   – Или, если вы предпочитаете это слово, убил его.

Глава шестнадцатая
Мотивы преступления

   Бейли убрал бластер, но руку продолжал незаметно держать на рукоятке.
   – Пойдете впереди нас, Клаусарр. Семнадцатая улица, выход Б, – приказал он.
   – Так и не поел, – пожаловался Клаусарр.
   – Сами виноваты! – нетерпеливо воскликнул Бейли, – Не надо было опрокидывать еду на пол.
   – Но мне положен ужин.
   – Поужинаете в тюрьме. А если и останетесь без еды, с голоду не умрете. Ну, пошли!
   Пробираясь по лабиринтам «Нью-Йорк Йист», все трое молчали. Впереди с каменным выражением лица шел Клаусарр, за ним следовал Бейли, Р. Дэниел замыкал шествие.
   После того как Бейли и Р. Дэниел отметились у секретарши, а Клаусарр оформил отпускной листок и попросил, чтобы прибрали в весовой, они вышли наружу и уже подходили к машине, как вдруг Клаусарр неожиданно остановился:
   – Минуточку.
   Он повернулся к Р. Дэниелу, и не успел Бейли и глазом моргнуть, как Клаусарр шагнул вперед и наотмашь ударил робота по щеке.
   – Какого дьявола! – закричал Бейли, оттаскивая Клаусарра.
   Зимолог не оказывал никакого сопротивления.
   – Все в порядке. Я поеду. Просто хотелось убедиться самому.
   Он насмешливо улыбался.
   Р. Дэниел, сумевший частично увернуться от пощечины, спокойно смотрел на Клаусарра. На его щеке не было заметно ни покраснения, ни какого-либо другого следа от удара.
   – С вашей стороны это было небезопасно, Фрэнсис. Если бы я не отклонился, вы легко могли бы повредить себе руку. Во всяком случае, я сожалею, что причинил вам боль.
   Клаусарр засмеялся.
   – Садитесь в машину, Клаусарр. И вы тоже, Дэниел. На заднее сиденья рядом с ним. И смотрите, чтобы он не двигался. Пусть даже для этого придется сломать ему руку. Это приказ.
   – А как насчет Первого Закона? – насмешливо спросил Клаусарр.
   – Я думаю, Дэниел достаточно силен и ловок, чтобы вовремя остановить вас, не причинив вам вреда. Впрочем, если бы при этом он и сломал вам руку, а то и обе, это только пошло бы вам на пользу.
   Бейли занял место за рулем, и машина стала набирать скорость. Легкий ветер растрепал волосы Бейли и Клаусарра и совершенно не тронул аккуратную прическу Р. Дэниела.
   – Мистер Клаусарр, вы боитесь роботов потому, что они могут заменить вас на работе и вы останетесь не у дел? – тихо спросил зимолога Р. Дэниел.
   Бейли не мог повернуться, чтобы посмотреть на лицо Клаусарра, но был твердо уверен, что на нем застыло выражение крайнего омерзения и что Клаусарр сидел в напряженной позе, отодвинувшись от Р. Дэниела как можно дальше.
   – И я, и мои дети, да и не только мои, – послышался голос Клаусарра.
   – Но ведь можно найти выход, – сказал робот. – Если бы ваши дети, например, согласились пройти курс обучения для того, чтобы в дальнейшем эмигрировать…
   – И вы о том же, – перебил Клаусарр. – Полицейский только что говорил об эмиграции. Роботы неплохо его обучили. Может быть, он тоже робот?
   – Ну хватит, ты! – прорычал Бейли.
   Р. Дэниел монотонно сказал:
   – Школа подготовки к эмиграции гарантировала бы вам безопасность, квалификацию и работу. Если вы действительно обеспокоены судьбой своих детей, здесь есть над чем подумать.
   – Никогда ничего не приму ни от робота, ни от космонита, ни от обученных вами гиен из правительства.
   На этом разговор оборвался. Их поглотило безмолвие мотошоссе, нарушаемое лишь мягким урчанием мотора да шелестом шин по мостовой.
   Прибыв в департамент, Бейли выписал ордер на арест Клаусарра и передал задержанного в надлежащие руки. После этого они с Р. Дэниелом зашли в мотоспиральный лифт, чтобы подняться в Главное полицейское управление.
   Р. Дэниел не выразил никакого удивления по поводу того, что они не воспользовались подъемником, да Бейли этого и не ожидал. Он уже начал привыкать к странному сочетанию в нем ума и покорности и старался поменьше обращать внимания на робота. Чтобы быстро преодолеть вертикальный отрезок между уровнями, на которых располагались камеры предварительного заключения и Главное управление, логично было бы воспользоваться скоростным подъемником. Длинный эскалатор, который назывался мотоспиралью, обычно использовали для коротких, не более чем на два-три уровня, подъемов и спусков. Чиновники самых различных рангов входили и сходили, не задерживаясь на мотоспирали и минуты. Лишь Бейли и Р. Дэниел продолжали медленно и неуклонно подниматься вверх.
   Бейли чувствовал, что ему нужно было время. Этот маневр давал ему в лучшем случае несколько минут, но наверху, в Главном управлении, его ждала еще одна проблема, и он хотел дать себе передышку. Как бы медленно ни ползла мотоспираль, Бейли казалось, что она движется слишком быстро.
   Насколько я понимаю, мы пока не будем допрашивать Клаусарра, – нарушил молчание Р. Дэниел.
   – Куда он денется! Сначала нужно узнать, в чем там дело с Р. Сэмми, – раздраженно ответил Бейли и негромко добавил, больше самому себе, чем Р. Дэниелу вряд ли это случайное совпадение. Здесь должна быть какая-то связь…
   – Жаль. Мозговые импульсы Клаусарра… – начал Р. Дэниел.
   – А что там с ними?
   – Они странным образом изменились. Что произошло между вами в весовой комнате, пока я отсутствовал?
   – Я всего-навсего прочитал ему проповедь. Пересказал ему Евангелие от святого Фастольфа, – рассеянно ответил Бейли.
   – Я не понимаю вас, Элайдж.
   Бейли вздохнул.
   – Видите ли, я попытался объяснить, что Земля вполне могла бы воспользоваться роботами и послать излишек своего населения на другие планеты. Я попытался выбить из его головы весь этот медиевистский вздор. Бог знает зачем. Никогда не замечал в себе миссионерских замашек, Короче говоря, на том дело и кончилось.
   – Понятно. Что ж, это кое-что проясняет. Скажите, Элайдж, что вы говорили ему о роботах?
   – Вам это в самом деле интересно? Я сказал ему, что роботы – это просто машины. Это уже было Евангелие от святого Джерриджела. По-моему, существует бесконечное множество евангелий.
   – Вы случайно не говорили ему, что робота можно ударить, не опасаясь ответного удара, как любой другой предмет?
   – Да, говорил, если только это не боксерская груша. Но как вы догадались?
   Бейли с любопытством посмотрел на робота.
   – Об этом свидетельствуют изменения в его мозговых импульсах, – ответил Р. Дэниел. – Теперь нетрудно объяснить, чем была вызвана его попытка ударить меня по лицу, когда мы вышли с фабрики. Должно быть, он думал над тем, что вы ему сказали, и таким образом проверил на практике ваше утверждение, а заодно дал выход своей агрессивности, удовлетворил свое желание унизить меня. Иметь такие побудительные мотивы и, если учесть к тому же дельтаобразные колебания в его… – Он надолго замолчал и затем сказал: – Да, это весьма интересно, и, мне кажется, теперь я смогу сформировать из этих данных логическое целое.
   Они приближались к уровню, на котором находилось управление.
   – Которой час? – спросил Бейли.
   «Черт, я ведь мог посмотреть на свои часы, и это было бы гораздо быстрее», – раздраженно подумал он.
   Тем не менее он знал, почему обратился к роботу. Им двигали чувства, близкие к тем, что испытывал Клаусарр, когда ударил Р. Дэниела. Отдавая пустяковый приказ, который тот обязан был выполнить, он тем самым подчеркивал, что Р. Дэниел – не более чем робот, в то время как он, Бейли, живой человек. «Все мы одинаковы», – подумал Бейли.
   – Двадцать десять, – ответил Р. Дэниел.
   Они сошли с мотоспирали, и несколько секунд Бейли испытывал то странное чувство, которое возникает всякий раз, когда приспосабливаешься к неподвижному полу после долгих минут непрерывного движения.
   – А ведь у меня еще и крошки во рту не было, черт бы побрал эту работу! – воскликнул Бейли.
   Бейли услышал и одновременно увидел комиссара Эндерби через открытую дверь его кабинета. Общая комната была пуста, словно по ней пронесся смерч, и голос Эндерби, словно усиленный гулким эхом, раздавался в ней. Без очков его круглое лицо казалось голым и беспомощным. Он держал их в руке, вытирая свой гладкий лоб тонкой бумажной салфеткой.
   Он заметил Бейли, когда тот был еще у двери, и воскликнул громким, раздраженным тенором:
   – Боже милостивый, Бейли, где, черт возьми, вы пропадали?
   Бейли пропустил замечание мимо ушей и спросил:
   – Что происходит? Где вечерняя смена? – И только тогда обнаружил, что в кабинете комиссара находится еще один человек. – Доктор Джерриджел! – невольно воскликнул он.
   В ответ на это неловкое приветствие седовласый Роботехник коротко кивнул:
   – Рад снова видеть вас, мистер Бейли.
   Комиссар надел очки и пристально посмотрел сквозь них на Бейли.
   – Все сотрудники внизу, на допросе. Дают показания. Я чуть с ума не сошел, пытаясь вас разыскать. Оно выглядело довольно странным, это ваше отсутствие.
   – Мое отсутствие?
   Бейли был вне себя от возмущения.
   – Как и отсутствие любого другого. Это дело рук нашего сотрудника, и всем нам это чертовски дорого обойдется. Какая ужасная неприятность! Какая ужасная, отвратительная неприятность!
   Эндерби вскинул руки, словно взывая к небесам, и тут его взгляд упал на Р. Дэниела.
   «Впервые ты смотришь роботу прямо в лицо. Смотри хорошенько, Джулиус!» – мысленно приказал Бейли с сарказмом.
   – Ему тоже придется дать показания, – сказал комиссар, понизив голос. – Даже мне пришлось это сделать. Мне!
   Бейли встряхнул головой, как бы приходя в себя.
   – Послушайте, комиссар, почему вы так уверены, что Р. Сэмми не вышел из строя сам по себе? Почему вы считаете, что его уничтожили умышленно?
   Комиссар тяжело опустился на стул.
   – Спросите у него, – сказал он и указал на доктора Джерриджела.
   Доктор Джерриджел откашлялся.
   – Не знаю, с чего и начать, мистер Бейли. Судя по выражению вашего лица, вы удивились, увидев меня здесь.
   – Немного, – признался Бейли.
   – Видите ли, мне незачем было торопиться назад в Вашингтон; к тому же в Нью-Йорке я бываю достаточна редко, поэтому мне захотелось остаться здесь еще на некоторое время. И самое главное, меня не покидала мысль о том, что с моей стороны было бы просто преступлением покинуть Город, не сделав хотя бы еще одной попытки получить разрешение на осмотр вашего потрясающего робота. Кстати (ему просто не терпелось добраться до Дэниела), я вижу, он с вами.
   Бейли беспокойно заерзал на стуле.
   – Это совершенно исключено.
   На лице роботехника отразилось разочарование.
   – Естественно, не сейчас. Но, может быть, позже? – На лице Бейли не дрогнул ни один мускул. – Я звонил вам, – продолжал доктор Джерриджел, – но вас не было на месте, и никто не знал, где вас можно найти, Я обратился к комиссару, и он предложил мне прийти в Главное управление и подождать вас здесь.
   – Я подумал, что это может быть весьма важно. Я знал, что вы хотели его видеть, – поспешно вставил комиссар.
   – Благодарю, – кивнул Бейли.
   – К несчастью, – продолжал Джерриджел, – моя указка-гид оказалась не совсем исправной, а может быть, из-за своего волнения я неверно оценил ее температуру. Так или иначе, я ошибся поворотом и оказался в небольшой комнате…
   – На одном из складов фотоматериалов, Лайдж, – снова перебил комиссар.
   – Да, – подтвердил доктор Джерриджел, – и там, на полу, распластавшись во весь рост, лежал робот. После беглого осмотра мне стало совершенно ясно, что он необратимо деактивирован. Так сказать, мертв. Не составляло особого труда определить также и причину деактивации.
   – И какова же она? – насторожился Бейли.
   – В правой руке робота, – продолжал доктор Джерриджел, – был зажат блестящий продолговатый предмет около двух дюймов в длину и полдюйма в ширину со слюдяным окошечком на конце. Этой рукой робот касался своей головы, как будто это прикосновение было его последним действием. Предмет, зажатый в его руке, оказался не чем иным, как альфа-излучателем. Полагаю, вы знаете, что это такое?
   Бейли кивнул, Это он знал без всяких словарей и справочников. Еще на лабораторных занятиях по физике ему не раз приходилось пользоваться этим прибором. У него был корпус из свинцового сплава с узким каналом посередине, в основании которого находилось некоторое количество соли плутония. С другого конца канал закрывался слюдяным экраном, пропускающим альфа-частицы. Именно сквозь него шел наружу поток жесткого излучения.
   Альфа-излучатель широко использовался для самых разнообразных целей, но отнюдь не предназначался для уничтожения роботов.
   – Насколько я понимаю, он приложил его к голове слюдяным концом, – сказал Бейли.
   – Да, и тут же последовала немедленная дезориентация всех путей его позитронного мозга. Мгновенная смерть, так сказать.
   Бейли повернулся к бледному комиссару.
   – Ошибки быть не может? Это действительно был альфа-излучатель?
   Комиссар кивнул, выпятив свои полные губы.
   – Ошибка абсолютна исключена. Счетчики среагировали на него с десяти футов. Фотопленка в комнате оказалась засвеченной.
   Он помолчал немного, как будто обдумывал сказанное еще раз, затем резко сказал:
   – Доктор Джерриджел, боюсь, вам придется на день-два задержаться в Городе, пока мы не запишем ваши показания на струнную пленку. Я распоряжусь, чтобы вас проводили в отдельную комнату. Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы вас охраняли?
   – Вы думаете, в этом есть необходимость? – боязливо спросил доктор Джерриджел.
   – Так безопаснее.
   Доктор Джерриджел пожал всем руки, в том числе и Р. Дэниелу, и вышел.
   Комиссар тяжело вздохнул:
   – Здесь замешан кто-то из своих, Лайдж. Это беспокоит меня больше всего. Посторонний не явился бы в департамент лишь для того, чтобы прикончить робота. Их хватает и снаружи, да там и безопаснее. И потом, это должен быть человек, имеющий доступ к альфа-излучателям. Они просто так на дороге не валяются.
   Неожиданно взволнованные слова комиссара перекрыл спокойный, ровный голос Р. Дэниела:
   – Но каковы мотивы этого убийства?
   Комиссар посмотрел на Р. Дэниела с явной неприязнью и отвернулся.
   – Мы тоже люди. Думаю, полицейские любят роботов не больше, чем все остальные. Р. Сэмми не стало, и, может быть, у кого-то на душе стало легче. Помните, Лайдж, как сильно он раздражал вас?
   – Вряд ли это может служить поводом для убийства, – возразил Р. Дэниел.
   – Конечно, нет, – решительно подтвердил Бейли.
   – Это не убийство, – заявил комиссар. – Это порча имущества. Давайте называть вещи своими именами, в соответствии с нашим законодательством. Вся загвоздка лишь в том, что это преступление было совершено в департаменте. В любом другом месте на это не обратили бы никакого внимания. Никакого. А теперь может разразиться невероятный скандал. Лайдж!
   – Да?
   – Когда вы видели Р. Сэмми в последний раз?
   – Р. Дэниел разговаривал с Р.Сэмми после обеда. Это было где-то около тринадцати тридцати. Он договаривался насчет использования вашего кабинета, комиссар.
   – Моего кабинета? Зачем?
   – Мне нужно было обсудить наедине с Р. Дэниелом некоторые детали, касающиеся нашего расследования. Вас на месте не было, так что мы решили воспользоваться вашим кабинетом.
   – Ясно.
   На лице комиссара отразилось сомнение, но он не стал заострять на этом внимание.
   – Значит, вы сами его не видели?
   – Нет, но я слышал его голос где-то час спустя.
   – Вы уверены, что это был он?
   – Абсолютно.
   – Это было около четырнадцати тридцати?
   – Или немного раньше.
   Комиссар в задумчивости закусил нижнюю губу.
   – Что ж, одно мне стало ясно.
   – В самом деле?
   – Да. Этот мальчишка, Винсент Барретт, был сегодня здесь. Вы знали об этом?
   – Да, но, комиссар, он не смог бы сделать ничего подобного.
   Комиссар поднял глаза на Бейли.
   – А почему бы и нет? Р. Сэмми отнял у него работу. Я вполне понимаю его чувства. Он наверняка считает, что с ним поступили несправедливо. Наверняка хотел как-нибудь отомстить. Как и любой другой на его месте. Но дело в том, что он покинул здание в четырнадцать часов, а вы слышали голос Р. Сэмми в четырнадцать тридцать. Конечно, он мог передать Р. Сэмми альфа-излучатель раньше и приказать, чтобы тот применил его через час, но в таком случае встает вопрос: где он мог достать альфа-излучатель? Вот это настоящая головоломка! Давайте-ка вернемся к Р. Сэмми. Что он сказал вам, когда в четырнадцать тридцать вы услышали его голос?
   Какое-то мгновение Бейли колебался, затем осторожно сказал:
   – Не помню. Вскоре после этого мы ушли.
   – Куда вы направились?
   – В Йист-таун. Кстати, я бы хотел поговорить с вами об этом.
   – Потом, потом… – Комиссар потер подбородок. – Как выясняется, сегодня здесь была Джесси. Видите ли, мы устанавливали личности всех сегодняшних посетителей, и я случайно увидел ее имя.
   – Да, она заходила сюда, – холодно ответил Бейли.
   – Зачем?
   – Семейные проблемы.
   – Ей тоже придется дать показания. Это чистая формальность.
   – Я понимаю, комиссар. Между прочим, как насчет альфа-излучателя? Установили, откуда он?
   – О да. Он с одной из силовых станций.
   – Как они объясняют его пропажу?
   – Не имеют ни малейшего представления. Послушайте, Лайдж, кроме того, что вам придется дать показания, это происшествие не имеет к вам лично никакого отношения. Занимайтесь своим делом. Только и всего… Занимайтесь своим расследованием.
   – Разрешите мне дать свои показания попозже, комиссар? Дело в том, что я умираю от голода, – сказал Бейли.
   Комиссар Эндерби пристально посмотрел на Бейли сквозь очки.
   – Непременно поешьте. Только, пожалуйста, не выходите из управления. А ваш напарник прав, Лайдж (он, казалось, избегал прямого обращения и даже упоминания имени робота). Мотив – вот что нам нужно найти. Мотив…
   Внезапно Бейли почувствовал, как похолодело у него внутри. Как будто что-то вне его, что-то совершенно чуждое ему подхватило события сегодняшнего дня, и вчерашнего, и позавчерашнего и стало жонглировать ими. Отдельные факты снова стали увязываться между собой, и снова стала вырисовываться некая картина.
   – С какой силовой станции этот альфа-излучатель, комиссар?