Азимов Айзек. Убийство в Эй-Би-Си

   Моя совесть все еще молчала.
   Я вошел в отель примерно в 10.45. Джайлс Дивор и Айзек Азимов должны были надписывать свои книги до 11, так что они все еще были там, но это меня не волновало. Я собирался спешить, чтобы застать их в последние минуты. Впоследствии я узнал, что им была предоставлена большая комната, в одном конце которой на возвышении сидели они оба, а очередь любителей автографов двигалась сперва к одному из них, а потом - к другому, и каждый читатель получал две книжки бесплатно.
   Я поднялся в зал, где расположены киоски издательств, и подошел к киоску "Призм Пресс". Лавку сторожила секретарь Терезы - Мэри Энн Липски. Я написал записку: "Пытался говорить с Джайлсом, совершенно бесполезно!", сложил ее и оставил для Терезы.
   2. МАРТИН УОЛТЕРС. 12.10
   Я толкнулся было в банкетный зал, но он был заперт, и на двери висело объявление, что он откроется в 12.30. В это время я услышал:
   - Дэрайес! - и, обернувшись, увидел Мартина Уолтерса, жестами подзывавшего меня. - Что вы здесь делаете в толпе рядовых? Пошли с нами, офицерами, на коктейль.
   И он потащил меня в небольшую комнату возле банкетного зала. В ней группками стояли человек сто. В центре самой большой находился Дуглас Фербенкс-младший. Там же был и Азимов, которого представляли одной из кинозвезд. Тут мне пришло на ум, что, поскольку Азимов здесь, где-то неподалеку должен находиться и Джайлс Дивор. Во всяком случае он должен был закончить надписывание автографов более часа назад. Я снова огляделся, и Мартин Уолтерс, вспомнив, о чем я спрашивал его накануне вечером, поинтересовался:
   - Снова ищете Дивора?
   - Я подумал, может быть, он где-то поблизости.
   - Едва ли. Скорее всего забился куда-то и дуется. Этот человек не похож на писателя-профессионала. Утром он это снова доказал.
   - Что он сделал, Мартин?
   - Поднял переполох во время надписывания автографов. Не знаю, в чем было дело. Я сидел в комнате издательства "Хэкьюлиз Букс", и единственное, что мне известно, это то, что надписывание автографов полностью прекратилось. Нелли Гризуолд из "Хэкьюлиз Букс" пришлось бежать что-то для него доставать.
   Сейчас, когда я вспоминаю этот разговор, мне кажется невероятным, что я слушал, как Мартин говорил о том, что Джайлс был крайне раздражен, и все же не придал этому никакого значения.
   3. САРА ВОСКОВЕК. 13.05
   Было уже больше 12.30, когда мы ввалились в соседнюю комнату и прошли к зарезервированным для нас столикам возле главного стола. Я оказался рядом с симпатичным седовласым мужчиной, одним из мелких чиновников Эй-Би-Эй. Он представился как Гарольд Сейерс, владелец книжной лавки. Я улыбнулся, назвал себя, поздоровался со всеми сидящими за столиком и сосредоточил внимание на ленче.
   Я доканчивал цыпленка, когда увидел, что какая-то женщина поспешно пробирается между столиками в нашем направлении. В зале царил полумрак свет горел только над главным столом, и я различил лишь, что она маленького роста и что у нее высокая прическа, - достаточно, чтобы узнать в ней вчерашнюю злючку с трудной фамилией. Я не помнил даже ее имени. Она остановилась прямо передо мной. Я был удивлен, а она несколько смущена. От неожиданности я даже привстал. Мне казалось, что она снова обрушится на меня, и я приготовился к бурной сцене.
   Но она заговорила вкрадчивым голоском.
   - Мистер Джаст, я так рада, что разыскала вас. Я - Сара Восковек. Мы вчера с вами виделись.
   - Я помню эту встречу. Я помню ваше имя, - сухо ответил я. Только четыре из сказанных мною восьми слов были правдой. - Не знал, что вам известна моя фамилия.
   - Действительно, вчера вечером я не знала, кто вы. Но, конечно, я знаю вас. Читала ваши книги. Мне особенно понравилась "Остерегайтесь вечерней звезды".
   Даже при самых неблагоприятных условиях писатель не может не смягчиться под теплыми лучами похвалы. Я встал и вместе с ней отошел от столика.
   - Теперь, когда вы знаете, кто я, не хотите ли вы изменить кое-что из сказанного вами вчера?
   - Более чем изменить, мистер Джаст. Я хочу взять все слова обратно и принести извинения. С моей стороны было непростительно так ополчиться на вас.
   - Потому что я - Дэрайес Джаст, автор книги "Остерегайся вечерней звезды"?
   - Нет, мистер Джаст. Вы были правы, когда сказали, что я не должна ставить условия до того, как написана книга. Я была назойлива и вела себя неправильно. Я уже извинилась перед доктором Азимовым незадолго до того, как он начал раздавать автографы, и он заверил меня, что вовсе не собирается упоминать название отеля. После этого я спросила ваше имя, чтобы извиниться и перед вами, и когда он сказал, что вы Дэрайес Джаст...
   К тому времени я окончательно растаял и решил, что она совсем неплохая девчушка.
   - Забудьте об этом. - сказал я, - мне тоже хотелось бы взять кое-какие слова обратно.
   - Я не держу обиды, - ответила она серьезно. - Но это не единственная причина, почему я разыскивала вас, мистер Джаст.
   - Если мы хотим быть друзьями, - улыбнулся я, - зовите меня Дэрайес, а я буду звать вас Сарой. Я не в состоянии выговорить вашу фамилию. О чем вы еще хотели поговорить?
   - О Джайлсе Диворе. Он ваш друг?
   - В некотором роде, - сказал я сухо и добавил: - Почему вы спрашиваете?
   - Во время надписывания автографов сегодня утром произошел странный инцидент. Я решила зайти туда, чтобы увидеть доктора Азимова и извиниться перед ним. Когда я вошла, то немного помедлила - из любопытства, и вдруг поднялась суматоха. Мистер Дивор очень расстроился. Меня это обеспокоило, потому что для нашего отеля важно, чтобы не появились какие-нибудь неприятные заголовки в печати...
   - Понятно...
   - Впрочем, вскоре он успокоился - ему что-то принесли, и он стал снова надписывать автографы. Позднее, однако, я слышала, как он бормотал: "Этот Дэрайес! Этот Дэрайес Джаст!" И он произносил эти слова прямо-таки с ненавистью. Я решила разыскать вас, надеялась, что вы на ленче, иначе бы я вас не нашла, а мне надо было принести вам извинения и предупредить вас. Мистер Дивор такой большой мужчина.. и..
   - На самом деле, Сара, он мягкий, как подушечка для иголок, конечно, без иголок, - сказал я с презрением. - Выбросьте это из головы. Я могу дать ему пощечину и заставить его поблагодарить меня за одолжение...
   Вероятно, слово "одолжение" в этом контексте сделало свое дело. Во всяком случае в 13.15 в понедельник 26 мая 1975 года я внезапно вспомнил о том, что забыл сделать примерно 18 часов назад.
   - О, боже! - воскликнул я, задыхаясь, и начал хлопать себя по карманам в мучительном волнении. Утром я сменил белье, носки и рубашку, но остался в тех же брюках и пиджаке, которые были на мне накануне вечером. Ключ от номера лежал в кармане пиджака, я нащупал его. Там же должен быть и номерок из гардероба.
   - Извините меня, - сказал я отрывисто, - мне надо кое-что сделать.
   Я бросился бежать, шаря рукой в кармане.
   4. ХИЛЬДА. 13.20
   Какого дьявола я ударился в панику?
   Выполнил я его поручение или нет не имеет значения, разве что для педантичной натуры Джайлса.
   Забывать свойственно человеку. Что он может мне сделать?
   Судя по тому, что накануне вечером, насколько мне было известно, ничего не произошло, пакет, наверное, уже у него, а не в гардеробе. Он поминал меня в присутствии Сары, потому что какая-то мелкая неприятность во время надписывания автографов напомнила ему о других неприятностях, в том числе и о моей промашке (разве со мной вчера не творилось тоже самое?)
   Я побежал через холл в гардероб и свистнул, чтобы привлечь внимание дежурившей там пожилой женщины в бесформенной зеленой хламиде. Возмущенная таким приветствием, она подошла величественно, словно в предыдущем воплощении была королевой. На металлической планочке, приколотой к ее платью, значилось ее имя: Хильда.
   Я протянул номерок и спросил:
   - Это еще здесь?
   Она посмотрела на номерок взглядом эксперта и изрекла:
   - Если номерок у вас, значит здесь.
   - Выдайте тогда, пожалуйста.
   - С вас еще 50 центов.
   - Почему?
   - Это вчерашний номерок. Вы заплатили вперед 50 центов, но за вчерашний день. А за сегодня полагается еще 50.
   Я отдал деньги, и она не спеша принесла маленький пакет.
   - Номерок был выдан на эту вещь? - спросил я.
   - Это ваш номерок, мистер.
   - Скажите, а вчера вечером никто не приходил за пакетом без номерка?
   - В какое время? Если это было после четырех часов дня, меня здесь не было.
   Я повернулся, чтобы идти.
   - Сегодня утром спрашивали, - сказала она.
   - Когда? - обернулся я.
   - Около 10 часов, кажется. Я сказала, что не могу ничего выдать без номерка, и Перчик уволокла его, твердила, что он куда-то опаздывает.
   Я слушал вполуха. Он опомнился слишком поздно, и Генриетта потащила его надписывать автографы, как вчера вечером на запись в телестудию. Мне даже жалко было беднягу.
   Я направился к эскалатору. По какой-то причине Джайлс вчера вечером не заметил, что я не занес пакет. По какой-то причине он вспомнил о нем только сегодня утром, но уже слишком поздно. Его потащили подписывать автографы. Неудивительно, что он меня ругал.
   Я посмотрел номер комнаты на ключе - 1511 и нажал в лифте на кнопку 15 этажа.
   5. ДЖАЙЛС ДИВОР. 13.30
   Я стоял перед номером с табличкой "1511" и несколько секунд прислушивался. Не услышав ни звука, я постучал. Никакого ответа.
   Я постучал снова. Молчание. Может быть, он пошел завтракать. Тогда я могу отпереть дверь, положить пакет и ключ на письменный стол, а потом уверять до посинения, что положил их накануне.
   Конечно, он может находиться в любом месте - в отеле или вне его. Я отпер дверь и в изумлении остановился на пороге. На спинке кресла небрежно брошена рубашка, брюки свисают с подлокотника, и ремень волочится по полу. Пара носков валяется на полу возле ботинок, как будто кто-то хотел бросить их на ботинки, но промахнулся. Нижняя рубашка и трусы лежат на другом подлокотнике, и теперь я рассмотрел, что из-под рубашки выглядывает кончик галстука.
   Не может быть, чтобы в этой комнате жил Джайлс. Я посмотрел на ключ. Но, право, глупо, ведь я им открывал дверь.
   Тощий портфель, лежавший на письменном столе, принадлежал ему. Я узнал бы его, даже если бы не увидел на нем инициалов Д.Д. Рядом с портфелем лежала одна из его шариковых ручек с монограммой.
   Я запер дверь на два поворота, прошел на середину комнаты и остановился в нерешительности. Для меня все это было загадкой, нелепицей. В этом номере жил Джайлс, поскольку здесь находились его портфель, ручка и, вероятно, его одежда. И все же в некоторых отношениях это было неправдоподобно.
   Видимо, следовало оставить пакет и ключ, забыть о нелепице и уйти. Я положил их на письменный стол, и взгляд мой упал на ручку. Возле нее я увидел тонкий слой талька и с одного края нечто похожее на отпечатки пальца, как будто кто-то хотел стряхнуть порошок. Автоматически, не думая, я дотронулся пальцем до порошка и тут же пожалел об этом. Я поднес палец к носу - хотел проверить, не пахнет ли. Машинально я лизнул его и тотчас замер.
   О, господи! Невозможно!
   Я сел на одно из кресел - не на то, где валялась одежда, - и уставился на нее, а потом на палец. Справа от меня находился письменный стол, на котором лежали ручка, портфель, ключ и пакет, и я потянулся к ручке, приподнявшись с кресла. Писатель хватается за ручку, чтобы помочь мыслительному процессу, подобно тому как неписатель может почесать голову. Я, однако, старался не прикасаться к порошку.
   Я просто принялся крутить ручку, но взгляд мой остановился на фирменном блокноте отеля, лежавшем на столе, и я начал выписывать большой вопросительный знак, а потом чертить короткие штрихи в стороны от него. После третьего или четвертого штриха паста в ручке кончилась. Это была пустая ручка, и только капелька пасты стекла к шарику, пока она лежала на столе.
   Вопросительный знак означал: как мог Джайлс так разбросать одежду, если предположить, что это его одежда? Невозможно было представить себе такую спешку, которая заставила бы его это сделать, даже если у него вдруг схватило живот. В этом случае бегут в туалет, бросая на пол брюки и трусы, а вовсе не раздеваются.
   Это навело меня на мысль, что я не заглянул в ванную комнату.
   Я прислушался, но не услышал ничего, кроме шума уличного движения и шагов в коридоре - не очень громких, которые, казалось, остановились возле двери или недалеко от нее. Я ждал, что звякнет ключ в замке и войдет Джайлс, но этого не произошло, и я снова услышал звук шагов, может быть, других, которые затем смолкли. В самой комнате царила тишина.
   Я подошел к двери в ванную, которая была чуть-чуть приоткрыта, и распахнул ее.
   Джайлс был там, он молча улыбался, растянувшись в ванне. Одна нога его была закинута через борт ванны, голова прислонена к кранам, и он был мертв.
   Хотя у меня ушло много времени на то, чтобы описать, что я увидел и о чем думал с момента, когда вошел в номер, я пробыл в нем не более трех минут, прежде чем заглянуть в ванную.
   Я обнаружил тело Джайлса в 13.33 26 мая 1975 года.
   Наконец я перевел дух, ощутил, что сердце мое заработало, как надо, и пошатываясь, вышел из ванной. Мне следовало немедленно сообщить о случившемся, но я должен был присесть. Я упал в кресло, на котором только что сидел, и с полминуты приходил в себя. Я посмотрел на наручные часы: 13. 35. Наконец я подошел к кровати, сел на нее, дотянулся до телефона и, прочитав надписи в каждом отверстии диска, покрутил то, где значилось: "Телефонистка". Бесстрастный женский голос спросил, что мне угодно.
   Спокойно, насколько мне удалось, я проговорил:
   - Я звоню, чтобы сообщить, что в комнате находится мертвый мужчина. Надо отдать ей должное. Она не вскрикнула, не охнула, а ровным голосом спросила:
   - Номер комнаты, пожалуйста.
   - Комната 1511.
   - Момент, - И действительно через момент, я услышал мужской голос: Помощник управляющего Джонатан Тербевилл слушает. Какая у вас проблема?
   - Говорят из номера 1511, и проблема состоит в том, что в ванной комнате находится мертвый мужчина.
   К этому моменту ему, очевидно, сообщили фамилию лица, проживающего в этом номере, поэтому он спросил:
   - Кто говорит? Джайлс Дивор?
   - Нет, сэр, - ответил я. - Джайлс Дивор уже никогда не заговорит. Это он мертвый мужчина.
   Он не задавал больше вопросов.
   - Пожалуйста, оставайтесь на месте, сэр. Менее чем через пять минут к вам подойдет наш человек.
   6. МАЙКЛ СТРОНГ. 13.40
   Прошло действительно меньше пяти минут. Даже менее 20 секунд, когда раздался стук в дверь, мне в голову не пришло, что он связан с моим звонком по телефону. Я подумал, что кто-то пришел к Джайлсу. Решив узнать, кто это, я рывком открыл дверь.
   В комнату вошел мужчина, который воскликнул в полном изумлении:
   - Мистер Джаст!
   Я посмотрел на него в замешательстве и вспомнил: это он дежурил у входа в зал книжной выставки. Мы говорили с ним накануне, и я даже вспомнил его имя - Майкл Стронг.
   Я спросил его довольно грубо:
   - Как это вы так быстро пришли?
   - Рация, - сказал он, показав на какой-то предмет, подвешенный к его поясу. - Я был ближе всех. Так вы говорите, что здесь находится мертвый мужчина?
   - В ванной, - ответил я и пошел вслед за ним.
   Стронг был сотрудником службы безопасности отеля, но это не значило, что он привык к трупам. Открыв дверь в ванную и заглянув внутрь, он пошатнулся. Вышел оттуда бледный, с искаженным лицом и объявил:
   - Тело еще чуть теплое, но он, конечно, мертв, - он шумно сглотнул. Теперь он уже не напишет... - и замолчал.
   Я вспомнил, что он поклонник Джайлса и собирался взять у него автограф. А может быть уже взял.
   Откашлявшись, Стронг попытался вновь обрести профессиональный апломб.
   - Похоже, что он принимал душ, - сказал он, - но поскользнулся и упал. Ухватился за занавес, сорвал его, ударился головой о краны и умер. Согласны?
   Я пожал плечами. Я не верил, что это могло произойти, но лишь пробормотал:
   - Меня здесь не было.
   - Вы хотите сказать, что вошли сюда после того, как он умер?
   - Именно.
   Стронг посмотрел на меня удивленно.
   - Как же вы вошли? Неужели он оставил дверь открытой, когда принимал душ?
   - У меня был ключ, - сказал я. - Вот он, - и я указал на письменный стол.
   - А где вы достали ключ?
   - Мне его дал мистер Дивор. Мы друзья. Вы ведь сами сказали, что он был моим протеже.
   - В каком смысле друзья?
   Я скривился и постарался подавить возмущение. В конце концов у него мог возникнуть такой вопрос.
   - Друзья, - сказал я, - в самом обыкновенном словарном значении. Я вполне нормальный мужчина, - я повысил голос. - Мне нравятся девушки. Понятно?
   - Да. Но почему он дал вам ключ?
   - Я должен был кое-что принести ему, и я только что это принес. Вон тот пакет, который лежит на столе рядом с ключом.
   И в этот момент снова раздался стук в дверь, уверенный громкий стук. Я было шагнул к двери, но Стронг подал знак, чтобы я не двигался. Он приоткрыл дверь, выглянул в коридор и, сказав: "Входите мистер Марсольяни", - открыл ее настежь.
   7. ЭНТОНИ МАРСОЛЬЯНИ. 13.50
   Вошел крупный, полный мужчина, с заметным брюшком, большим носом и темной щетиной на красном лице. Он спросил рокочущим басом:
   - Где труп, Стронг?
   Стронг указал большим пальцем через плечо.
   - В ванной, босс.
   Марсольяни скользнул в ванную комнату, вышел обратно через полминуты и обратился ко мне:
   - Вы тот тип, который сообщил о трупе?
   - Я тот тип.
   Он обвел комнату, как мне показалось, взглядом эксперта, взглянул на кресло, на котором была набросана одежда, и, видимо, намеревался к нему подойти.
   - Не трогайте ничего, - сказал я поспешно.
   Он медленно повернул голову и холодно посмотрел на меня:
   - Я не собираюсь ничего трогать. Я собираюсь вызвать полицию.
   - Хорошо, - сказал я, вызывайте полицию. Скажите им, что здесь обнаружен убитый мужчина.
   В моей голове слово "убитый" вертелось с той минуты, когда я обнаружил труп, и я все раздумывал, смогу ли его произнести. Теперь я его выговорил, причем без труда.
   - Убитый? - Марсольяни, подходя к телефону, остановился, обернулся и бесстрастно посмотрел на меня: - Вы его убили?
   - Нет. Я его обнаружил точно в таком виде, в каком он находится сейчас. Но он не умер в ванне. Он умер одетым. Это подстроено.
   У Стронга был такой вид, когда я это сказал, словно он сейчас выпрыгнет из своей кожи от изумления, но его начальник не шелохнулся.
   - Почему вы так думаете? - спросил он.
   - Я хорошо знал убитого, - сказал я. - Одно время он жил у меня. Раз пятьдесят, не меньше, я был дома, когда он принимал душ или раздевался. Он складывает одежду. Вешает ее в шкаф. Дует в носки и расправляет их. Он никогда не бросает их вот так. Когда я вошел и увидел этот беспорядок, то подумал, что ошибся комнатой.
   - Но одежда разбросана. Как вы это объясняете?
   - Он был убит. Не знаю почему. Убийца раздел его, разбросал одежду, рассчитывая создать впечатление, будто Джайлс принимал душ...
   - Насколько я понимаю, умерший был писателем. Вы тоже писатель?
   - Да.
   - Вы что же, пишете истории с убийствами?
   Я был рад, что могу ответить "нет", и сказал это веско.
   - Но вы их читаете, не так ли?
   - Иногда.
   - Так вот, послушайте. Жизнь не похожа на детективы с убийствами. В детективах люди всегда поступают одинаково. И потом, когда какая-нибудь деталь кажется необычной, частный детектив - большой умник - делает далеко идущие выводы. В жизни же люди не совершают постоянно одни и те же поступки. В разное время они поступают по-разному. В жизни люди ненормальные. - Он направился к телефону. - Что до меня, то я считаю, что здесь несчастный случай, но, в общем, не мое дело, что произошло несчастный случай или убийство. Я вызову полицию, и пусть они решают. Если вы хотите заявить им, что совершено убийство, - валяйте. - И он поднял телефонную трубку: - Наберите 911, Мэртл.
   Я подождал, пока он кончит говорить и сказал:
   - Здесь в комнате - героин.
   Я рассчитывал, что мои слова произведут впечатление, и вначале мне показалось, что веки его дрогнули, но он равнодушно спросил:
   - Где?
   - На письменном столе. Рядом с ключом. Внешне похоже на тальк, но в одной из моих книг речь шла о наркотиках, и я кое-что знаю о героине. То, что я принял за тальк, имело горький вкус и скрипело на зубах, бьюсь об заклад, что это героин.
   Он подошел к письменному столу.
   - Я не вижу даже талька. Подойдите сюда и покажите.
   Я чуть ли не подбежал к письменному столу. Он был чист.
   8. ГЕРМАН БРАУН. 14.05
   Полиция прибыла через десять минут.
   Их было двое: молодой человек в полицейской форме с довольно длинными волосами и усиками - приметы, почти обязательные для нового поколения полицейских, второй из них, пожилой, круглолицый и курносый, был в гражданском. Полицейский назвался Джозефом Олсеном, а детектив лейтенантом Германом Брауном. У лейтенанта был скучающий вид. Наверное, трупы его уже не волновали.
   Он молча ходил по комнате, заглянул в стенной шкаф, встал на колени и посмотрел под кроватью, прошел в ванную и вышел оттуда с таким видом, как будто там не было ничего необычного. Он спросил Марсольяни, как они оказались в номере, и те очень тактично сообщили о моем звонке, кратко сказали, что полагалось и ушли.
   Браун записал мое имя, адрес, род занятий и спросил:
   - Когда вы обнаружили труп?
   - В 13.33. Я посмотрел на часы примерно через минуту.
   - Как вы вошли сюда?
   - У меня был ключ. Джайлс Дивор - умерший - дал мне его вчера вечером, чтобы я мог занести ему пакет. Я принес его немногим более получаса назад. Вон он лежит на письменном столе рядом с ключом.
   - Что в нем?
   - Не знаю.
   - Почему он просил именно вас принести его, а не кого-либо другого?
   - Мы были хорошими друзьями.
   - Вы что-нибудь трогали, двигали, когда вошли?
   - Да, - сказал я. - Я не знал, что он лежит мертвый в ванной. Я вошел, удивился, что его нет, взял на столе ручку, сел на стул - вот так. Уже после я заглянул в ванную и обнаружил его.
   - Это вы нарисовали вопросительный знак на блокноте на столе или он уже был там?
   - Я нарисовал.
   - Для чего?
   - Я не мог понять, где Джайлс. Я рассчитывал, что он у себя. Полагаю, что у меня в уме возник вопросительный знак.
   Он не стал докапываться. Явный несчастный случай, кому охота усложнять.
   - Не знаете, есть ли у умершего семья? - спросил Браун.
   - Есть жена - Юнис.
   - Адрес знаете?
   Я дал ему адрес, и он сказал:
   - Ладно. Собираетесь уезжать из города?
   - Нет.
   - О'кей. Будьте поблизости, может быть, возникнут еще вопросы. А сейчас можете идти.
   9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 14.30
   Я прошел по коридору и спустился на лифте с ощущением нереальности. Комната пресс-конференций показалась мне совсем иной, чем накануне. Та же толпа, тот же шум, но сам я был другим.
   Я потянул Генриетту Корвасс за руку и вывел ее из комнаты. Она заупрямилась.
   - Что с вами? Что происходит?
   - Чрезвычайное происшествие, - сказал я вполголоса. - Действительно чрезвычайное происшествие. Хотите, чтобы я кричал во всеуслышание?
   Мы вышли в холл, подальше от лифтов, и я сказал:
   - Джайлс Дивор умер.
   - Что?! - вскричала она.
   Я повторил:
   - Умер. В ванне. Я обнаружил его час назад, теперь там полиция.
   - Как это случилось?
   - Меня там не было. Единственное, что я могу сказать, то что он лежит мертвый в ванне, голова прижата к кранам. Полиция считает, что это несчастный случай. Вы единственный сотрудник Эй-Би-Эй, которого я знаю. Если он должен был где-то выступать - отмените. Если надо объявить о его смерти, объявите или поручите кому-нибудь. Если надо почтить его память минутой молчания - займитесь этим.
   10. МАЙКЛ СТРОНГ. 15.00
   Я не мог уйти домой. Я должен был оставаться на месте преступления до тех пор, пока не уйму хоть в какой-то мере свое смятение.
   Он был убит. Небеса обрушились бы прежде, чем Джайлс разбросал свою одежду, но убийца не мог этого знать.
   Я обязан был перед Джайлсом распутать эту историю. Конечно, я не питал к нему большой любви. Просто я чувствовал себя виноватым. Мог ли я быть уверен, что моя забывчивость не способствовала убийству?
   Я бродил бесцельно по отелю и в 15.00 очутился в одном из баров. Я сидел и размышлял. Конечно, я представлял себе все камни, которыми была вымощена дорога к убийству. И все же, несмотря на все эти многочисленные факторы, я выполнил бы поручение, если бы не встретил Ширли. И именно поэтому я сидел в баре, впервые в жизни испытывая желание напиться и не зная, как это сделать.
   Я старался разобраться в том, что произошло. Если Джайлс был убит, кто его убил?
   У кого был мотив для убийства?
   У многих был мотив сделать ему гадость, отозваться о нем плохо, отказаться протянуть ему руку помощи в критический момент. Но ни один из этих мотивов, вероятно, не был достаточной причиной для убийства. Кто мог проникнуть в запертую комнату Джайлса?
   Если писатель находится на съезде, так или иначе связанном с писательским трудом, то любой человек может постучать в дверь и на вопрос: "Кто там?" ответить: "Я ваш почитатель, сэр. Не напишете ли вы автограф на вашей книге, которую я принес?".
   Теоретически писатель может ответить: "Катись отсюда, бездельник, я занят", но могу поспорить, что нет такого писателя, особенно молодого, который может устоять перед столь лестной просьбой.
   И как было совершено убийство? Видимо, тупым орудием, и удар пришелся по основанию черепа, поскольку только таким образом можно было имитировать удар о край ванны. Так чем был нанесен удар? Может быть, это был удар каратэ?
   И при чем здесь героин?
   В этот момент я услышал, как кто-то рядом откашлялся. Я обернулся и увидел Майкла Стронга. У него был смущенный, несчастный вид.