Азимов Айзек. Убийство в Эй-Би-Си

   - Идет. Ознакомьте меня со всеми подробностями, и мы..
   - Нет, ответил я резко. - Сейчас ничего не стану говорить. Нам сперва надо посмотреть, как это будет получаться. Пока же я хочу поговорить о том, что происходило, когда вы надписывали автографы.
   - Ладно, спрашивайте. Что вы хотите об этом знать?
   - Когда Джайлс пришел?
   - Примерно без пяти одиннадцать. Я уже был на месте и ждал. Я считаю, что надо приходить рано. В самом деле, если люди так любезны, что...
   - А кто его привел?
   - Привел? - спросил Азимов с растерянным видом. - Его притащила какая-то женщина, которая позаботилась, чтобы он явился вовремя.
   - Я никого не заметил.
   - Ну, хорошо, а в каком он был настроении? - спросил я нетерпеливо. Раздражен? Кричал?
   - Я ничего не слышал. Возле меня толпилась сотня людей, и я был страшно занят. В последний момент появилась та маленькая женщина и стала извиняться.
   - Да, знаю, - нетерпеливо прервал я. - Дальше.
   - Поэтому Джайлс меня не слишком интересовал. Помнится, я обратил на него внимание, когда он уже сидел на другом конце возвышения, примерно в 10 футах слева от меня. Я крикнул: "Привет, Джайлс". Мне показалось, что он сердит, но у меня не было времени анализировать выражение его лица и мое впечатление. Читатели ждали моих автографов, и я должен был надписать и раздать 250 экземпляров "До золотого века", том II.
   - Но в дальнейшем он поднял бучу?
   - О, да. Этого я не пропустил. Прежде всего он перестал писать автографы, а это значило, что образовался затор. Ведь каждый, кто получал мой автограф, переходил к Джайлсу. Когда Джайлс перестал писать, очередь остановилась.
   - Вы знали, что случилось?
   - Я понял не сразу. Я спросил: "В чем дело?" - и кто-то из очереди сказал, что у мистера Дивора кончилась паста в ручке. А я сказал, что у меня есть запасная, готов был отдать, лишь бы очередь начала двигаться. Но кто-то другой дал ему ручку, и тут же в ней тоже кончилась паста...
   - И в ней?
   - Да, дважды за пять минут. Потом Нелли Гризуолд из "Хэкьюлиз Букс" прибежала с ручкой, и произошла некоторая неразбериха, но вскоре все уладилось.
   - И что же Джайлс? Наверное, ругал меня?
   - Я не слышал, чтобы он ругал вас. С какой стати?
   - Черт знает, как это получилось, Айзек. Он дал мне номерок от гардероба, чтобы я взял там для него пакет с ручками, но я так и не забрал его.
   - Теперь я понимаю, почему вы расстраиваетесь.
   - В общем, Айзек, вы считаете, что шум был из-за того, что в ручках кончилась паста? Больше никаких причин?
   - Насколько мне известно, нет.
   - Я бы предпочел, чтобы причина была в другом, за что я не несу ответственности.
   - Ничем не могу вам помочь. Я сказал вам все, что мне известно. Не гожусь в свидетели. Почему вы не спросите.. как бишь ее имя..
   - Нелли Гризуолд?
   - Нет, - он щелкнул пальцами, - Ненавижу, когда что-нибудь забываю. Всегда боюсь, что это признак приближающейся старости.
   Я пытался помочь:
   - Юнис? Но что она может знать?
   - Да не Юнис, черт возьми! Ну, эта женщина, она ваш редактор тоже. Особа из "Призм Пресс", как же ее зовут?
   - Тереза?
   - Тереза Вэлиэр, ну, конечно.
   - Какое она имеет к этому отношение? - удивился я.
   Азимов встал.
   - Она сидела рядом с Джайлсом, открывала каждую книгу на титульном листе и протягивала ему, чтобы он надписывал, - он выглядел огорченным. Мне никто так не помогал. Пришлось самому находить нужный лист в каждой из 250 книг да еще надписывать.
   8. ТЕРЕЗА ВЭЛИЭР. 14.20
   Издательство "Призм Пресс" находилось всего в двух кварталах от отеля. Почему бы не пройтись туда?
   Когда я вошел в парадное, дверь лифта чуть не захлопнулась, но лифтер, хорошо меня знавший, успел открыть ее. Войдя в кабину лифта, я увидел Терезу.
   Она приветствовала меня несколько менее громко и намного менее радостно, чем обычно, и едва я сказал:
   - Терри, мне надо с вами поговорить, всего десять минут - насчет Джайлса, - как радостные нотки совсем исчезли.
   Мы вышли на 11 этаже, и она вся в слезах промчалась мимо секретаря к себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.
   - Не хочу говорить о Джайлсе! - воскликнула она.
   - Пожалуйста, всего несколько минут, - я закрыл дверь кабинета. Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.
   - Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда умирают знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли. У меня появляется отвратительное чувство вины.
   Мне было ее жаль.
   - Я спрашиваю вас о том, что произошло, когда он надписывал автографы. - И добавил с отчаянием: - Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.
   - Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.
   - Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?
   Она подозрительно посмотрела на меня:
   - Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?
   - Пожалуйста, Тереза, расскажите мне, что там случилось, и тогда я объясню, что вашей вины в этом нет, и уйду.
   - Еще несколько месяцев назад, - начала Тереза, - когда я договаривалась с Джайлсом, что он будет надписывать автографы на своей новой книге, я обещала помогать ему - раскрывать книги на нужной странице. Ему это понравилось. Ведь вы знаете, какой он.. был. Почувствовал себя важной персоной.
   Конечно, когда начались разговоры о том, что он уходит от нас, я сперва подумала: ну и шут с ним, но Том вздумал делать вид, что все в порядке, до самого конца. Смех сквозь слезы... Так вот, я пришла на 15 минут раньше, так же как и второй писатель, который должен был давать автографы. Он шутил, обнимал девушек, и я еще больше нервничала из-за Джайлса - почему он не мог прийти пораньше? Наконец явился...
   - Насколько мне известно, - прервал я, - его притащила какая-то женщина, да?
   - Разве? Я никого не видела с ним.
   - У него был сердитый вид?
   - Не знаю. Я была сердита, потому что разругалась из-за него с Томом. Так что я особенно не присматривалась. И то хорошо, что пришел. И я была готова раскрывать книги. Но я не захватила ручек.
   - Почему вы должны были их взять?
   - Так водится. Некоторые писатели приходят без ручек - витают в эмпиреях, куда им до таких земных мелочей! С Джайлсом другое дело - у него свои специальные ручки с монограммами - вы-то знаете, и другими не пользуется. Обычно я беру запасные ручки на всякий случай, но на этот раз я подумала: пусть катится ко всем чертям! Хотелось как-то проявить свое возмущение.
   - Из-за этого вы повинны в его смерти?
   - В каком-то смысле, - она уже не плакала. - Если бы я их захватила, и он не был бы так раздражен, он бы...
   - ...не помчался наверх принимать душ и не был бы так ослеплен злобой, что не упал бы и не разбил голову?
   - Возможно.
   - Наверное, но дело в том, что я должен был занести ему запас его ручек накануне вечером, а я забыл. Так что видите, я больше виноват, чем вы. А теперь, пожалуйста, расскажите все по порядку и про шумиху, которую он поднял.
   - Не знаю, что сказать. Первые полчаса все шло нормально. Каждую книгу, которую я ему подавала, он надписывал одинаково: с наилучшими пожеланиями, фамилия, дата. Не произнес ни слова, ни разу не улыбнулся. Я слышала, как тот, другой, как же его зовут? Ну, тот, который пишет все книги на свете...
   - Айзек Азимов?
   - Да. Я слышала, как он без остановки что-то болтал, говорил с каждым, флиртовал с девушками.
   - Знаю.
   - Людям это нравится. От него они переходили к Джайлсу, ожидая такого же отношения, а их встречало гробовое молчание. Потом вдруг его ручка перестала писать, и он молча откинулся на стуле. Я спросила, в чем дело, и он как-то визгливо выкрикнул: "Кончилась паста", - и выпятил нижнюю губу. Сидит и не двигается. Естественно, очередь остановилась. Азимов встал и спрашивает, в чем дело. Меня как громом поразило. Потом Азимов предложил свою ручку, и тот, кто первый стоял за автографом, тоже протянул свою ручку Джайлсу, а сам взял пустую ручку Джайлса, наверное, как сувенир. Джайлс начал писать новой ручкой, и минут пять казалось, что все в порядке, но и эта ручка перестала писать. Настоящий кошмар!
   - Что же вы сделали? - спросил я.
   - Встала и пошла за ручками. Не могла придумать ничего лучше, как спуститься на эскалаторе к портье. К тому времени, когда я вернулась, одна девица из "Хэкьюлиз Букс" дала ему ручку, кажется, из-за нее тоже поднялся шум, но, слава богу, эту неприятность я пропустила. Дальше надписывание автографов продолжалось без происшествий до самого конца.
   Я ушла. Не хотелось говорить с Джайлсом, даже смотреть на него. Фактически я больше его не видела, и, когда узнала, что он умер, меня как обухом по голове ударили. Ведь из-за этих ручек он был не в себе. Я ушла домой с мигренью.
   - Теперь вам получше?
   - Немного, - сказала она грустно. - Слава богу, Том держится.
   - Послушайте, Тереза, вы не заметили, может быть, Джайлс сделал что-то, из чего можно сделать вывод, что его беспокоили не только ручки?
   - Насколько мне известно, - сказала она твердо, - одни несносные ручки.
   - Мне сказали, что он жаловался на меня.
   - Может быть, эта девица из "Хэкьюлиз Букс" слышала. Она стояла рядом с ним, когда я уходила.
   9. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 15.15
   Я позвонил в "Хэкьюлиз Букс", и мне сказали, что мисс Гризуолд на съезде Эй-Би-Эй. Я ответил, что зайду туда, и отправился в отель, продолжая размышлять. Два обстоятельства, нет, три беспокоили меня.
   Во-первых, есть ли какая-нибудь связь с наркотиками? Я не умею проникать в душу человека, но Джайлс жил у меня, и я его неплохо знаю. Он презирал кофе из-за кофеина, его волновали вещества, которые добавляют в пищевые продукты, и он все время собирался перейти на натуральные продукты. Но кто знает - каждая палка имеет два конца.
   Во-вторых, его недовольство мной. Он испытывал муки, когда надписывал автографы, и Сара слышала, как он с ненавистью бормотал мое имя. Мне надо было получить подтверждение ее словам и, если удастся, дополнительные подробности. И Нелли Гризуолд могла знать об этом.
   И, наконец, вопрос о женщине, которая привела его в то утро. Неужели ее никто не видел? Чем больше я над этим думал, тем более вероятным мне представлялось, что она была с ним все утро и предшествующую ночь тоже и, быть может, могла дать ключ к загадке. Мысль о неизвестной женщине так захватила меня, что я решил на время отложить встречу с Нелли и поднялся на пятый этаж.
   В комнате пресс-конференций, как всегда, кипела бурная деятельность. Я увидел Генриетту, но она, заметив меня, повернулась спиной и направилась к двери. Я бросился ее догонять и крикнул:
   - Подождите!
   Она обернулась. Глаза ее превратились в щелочки, и взгляд был полон горечи.
   - Какого черта вам нужно?
   Она явно жалела, что разоткровенничалась со мной накануне вечером.
   - Ни слова о вчерашнем, - пообещал я.
   - Что же тогда?
   - Утро.
   - Что именно?
   - Вы сказали, что не заходили за Джайлсом вчера утром. Пожалуйста, подумайте снова и не искажайте факты. Если вы все-таки заходили за ни м...
   Она повернулась ко мне лицом, уперла руки в бока и гневно бросила:
   - Вы, наверное, рехнулись!
   - Вы не боялись, что он не придет вовремя надписывать автографы?
   - Плевала я на эти автографы!
   - Но кто-то привел его. Я знаю. Кто это был?
   - Не знаю и знать не хочу.
   - Вы не могли бы выяснить для меня?
   - Нет. Выясняйте сами, - она повернулась и пошла.
   Я смотрел ей вслед в замешательстве и потом вернулся на книжную выставку.
   10. НЕЛЛИ ГРИЗУОЛД. 15.55
   Хотя я не был с ней знаком, но слышал от всех, что она "симпатичная", поэтому, заглянув в киоск "Хэкьюлиз Букс", сразу понял, что это она. Носик длинноват, и глазки, пожалуй, узковаты, в общем, далеко не красавица, но добродушный, отрывистый взгляд с лихвой компенсировал эти недостатки.
   - Мисс Гризуолд, - обратился я к ней.
   Она посмотрела на значок съезда, который я прикрепил, чтобы войти на книжную выставку, и возбужденно заговорила:
   - Мистер Джаст! Мне очень нравятся ваши книги. - Вряд ли она могла удачнее начать разговор. - Вы знаете, "Хэкьюлиз Букс" заинтересовано в том, чтобы выпустить вашу новую книгу в мягкой обложке?
   - Мне об этом неизвестно.
   - Вэлиэры показывали нам отрывки из книги, и они произвели хорошее впечатление на нашего главного редактора. Я тоже читала и просто в восторге.
   "И я от тебя тоже в восторге", - подумал я. Она мне показалась такой симпатичной, что я готов был отдать свою пишущую машинку - не самую новую, - лишь бы забыть о Джайлсе и пригласить Нелли пообедать. Но в тот момент Джайлс был на первом месте, и "проект Нелли" пришлось отложить.
   - Что ж, прекрасно, но все же цыплят по осени считают. Посмотрим, понравится ли моя книга вам и вашему издательству, когда она будет закончена. Пока же не согласитесь ли вы ответить на несколько вопросов?
   - Какого рода?
   - Вы вчера были в зале, когда Дивор и Азимов надписывали автографы...
   - Да, Азимов - один из наших выдающихся авторов.
   (Она не употребляла прилагательного. Очень характерно для Айзека, что он сам его вставил.
   Дэрайес Джаст.
   Она очень часто употребляла его в разговорах со мной. Чрезмерный буквализм - не самый лучший путь к истине.
   Айзек Азимов.)
   - Я знаю. Но меня интересует Дивор. Мне известно, что вы дали ему ручку.
   - Да, там такое творилось! Вы тоже там были?
   - Нет.
   - Тогда позвольте мне рассказать вам, что произошло. - Она была первой, кто сам пожелал говорить на эту тему.
   - Пожалуйста.
   - Я пришла туда главным образом ради Азимова, - начала она. Проследить, чтобы ему хватило экземпляров и чтобы все шло гладко. Случайно я посмотрела на Дивора, и, боже мой, у него был совсем другой вид. Казалось, что его что-то мучает. В его ручке кончилась паста, но по какой-то причине Тереза Вэлиэр, которая помогала ему, не имела запасных. Но потом он обменялся ручками с мужчиной, который стоял перед ним. Как будто все было в порядке, и вдруг возник новый кризис - паста и во второй ручке тоже кончилась.
   Дивор был в полной прострации. Он сидел неподвижно, на лице страдание, а Тереза просто убежала. Очередь остановилась, и я видела, что Азимов начал нервничать и встал с места. Я же за него отвечала! Поэтому я подбежала к Дивору с ручкой - у меня их было полно.
   Он взял ее автоматически, как будто мысли его витали неизвестно где, и начал писать. Однако через пару секунд он остановился и тихо прошипел: "Она красная".
   Оказывается, я дала ему шариковую ручку с красной пастой. Это был уже третий кризис. Я сказала: "Не беспокойтесь, поклонникам нравятся красные автографы".
   И он снова принялся писать.
   К тому времени вернулась Тереза с ручкой, но она уже была не нужна. Дивор продолжал писать красной. Но когда он закончил, то швырнул мою ручку в стену и ушел, не сказав ни слова - так он был раздражен. Хорошо еще, что он не швырнул мне ручку в лицо.
   А через два часа он умер, и я... Постойте, ведь это вы его нашли?
   - Да. Но не в этом дело. Что вы собирались сказать?
   - Просто мне пришло в голову, не оттого ли он упал в ванне, что был так взволнован и, может быть, моя красная ручка была последней каплей.
   - Все считают себя виноватыми. Факт таков, что его ручки были у меня, и я их ему не принес. Так что больше всех виноват я. Вот что, Нелли, подумайте, не показалось ли вам, что его волновали не ручки, а что-то другое?
   Она подумала, потом печально покачала головой:
   - Если и была другая причина мне она неизвестна.
   - Ну ладно, еще один вопрос: вы не видели, кто привел его в зал?
   - Я даже не видела, когда он вошел.
   Я стоял нахмурившись. Никто не видел, что он вошел с женщиной. Кто же мне сказал об этом? И вдруг я вспомнил. Совершенно внезапно. Я видел лицо, я слышал голос. Мне сказала об этом гардеробщица. Когда Джайлс без номерка пришел спросить ее о пакете, его торопила женщина, которая его сопровождала. Я даже вспомнил, как ее назвала гардеробщица.
   11. ДОРОТИ. 16.25
   Я взглянул на часы - почти половина пятого - я помчался на второй этаж, боясь, что уже упустил гардеробщицу, видевшую Джайлса с женщиной. Я влетел в гардероб, растолкал несколько человек, стоявших у стойки, и, едва переведя дух, спросил:
   - А где гардеробщица?
   - Я гардеробщица, - сказала пожилая, приятного вида женщина с белоснежными волосами, в очках с металлической оправой. На пластинке, приколотой у нее на груди, значилось "Дороти".
   - Не вы, а другая. Крашенная блондинка с толстыми руками, в подсвеченных очках, нос дергается, не помню, как ее зовут...
   Дороти улыбнулась, без труда узнав оригинал нарисованного мною портрета:
   - Это Хильда. Она уходит в четыре.
   - Вы знаете, где она живет?
   - Нет, - ответила она неодобрительно.
   - Подождите! - воскликнул я. - Мне надо задать вам один вопрос. Есть ли здесь в отеле женщина, которую вы и Хильда называете Перчик?
   Она снова улыбнулась:
   - Конечно.. Это.. - Потом спохватилась и сказала: - Не знаю, о чем вы говорите. Я занята.
   Но я уже умчался. Это была знакомая женщина, которую знали и она, и Хильда, маленькая и острая на язык, чем и заслужила свое прозвище. Скорее на шестой этаж, еще нет пяти часов.
   12. САРА ВОСКОВЕК. 17.00
   Кабинет Сары был пуст. В приемной сидела миловидная секретарша негритянка, которая сказала, что Сара должна скоро вернуться, и предложила мне подождать.
   Было примерно 5 часов, когда я услышал в коридоре дробный стук высоких каблучков Сары. Она вошла, увидела меня, остановилась и испуганно спросила:
   - Что-нибудь случилось, Дэрайес?
   - Мне надо поговорить с вами.
   - Можете подождать, пока я кое-что доделаю?
   - Вы потом будете спешить домой?
   - Нет, если это нечто важное.
   - Важное.
   - Тогда подождите, пожалуйста.
   Секретарша ушла, и наконец Сара вышла в приемную, закрыла дверь, опустила шторы и показала мне жестом на свой кабинет.
   Я сел на диванчик, она продолжала стоять.
   - Вам известно, что персонал в отеле называет вас Перчик?
   - Да, случается, - ответила она равнодушно. - Кто вам это сказал?
   Я игнорировал ее вопрос:
   - Вы слышали, как Джайлс Дивор с ненавистью упоминал мое имя?
   - Да.
   - Однако это было не во время надписывания автографов. Там возле него находились три человека - Айзек Азимов, Тереза Вэлиэр и Нелли Гризуолд, и ни один из них этого не слышал.
   - Я не говорила, что именно там. Кажется, я сказала "позднее".
   - А не могли вы это это слышать не позднее, а раньше?
   - Почему раньше?
   - Вы пришли к самому началу надписывания автографов, подошли к Азимову и извинились перед ним, и, когда он говорил с вами он заметил, что Джайлс уже на месте, поэтому я подозреваю, что вы пришли с ним.
   - Ну и подозревайте.
   - Дело не просто в подозрении. Никто из сотрудников, имеющих дело с прессой, не признает, что провожал Джайлса в зал, но гардеробщица, когда я забирал пакет, сказала, что он утром приходил и пытался его забрать и что Перчик торопила его, чтобы он не опоздал. Что скажете теперь, Перчик?
   Сара села за свой письменный стол:
   - Я не лгала вам. Мистер Дивор действительно упоминал ваше имя с ненавистью.
   - Но вы не сказали, что были с Джайлсом до того, как он пришел в зал. - я сделал паузу. - А может быть, и всю ночь.
   Я приготовился к буре, но она только слегка покраснела и стиснула руки:
   - Если бы я и была у него ночью, это не ваше дело. Но я была не у него, а у себя дома, в своей постели. Если не верите мне, не задавайте вопросов. И вообще, почему я должна была сказать вам, когда я видела Дивора? Во время нашего разговора я не знала, что он мертв и что позднее вы заподозрите убийство. А если бы и знала, то сказала бы не вам, а полиции.
   - И все же, если вы беспокоитесь, что я могу попасть в беду в связи с проблемой наркотиков, то не вводите меня в заблуждение, ибо я рискую попасть в беду из-за неведения. Так что, пожалуйста, расскажите мне обо всем, что произошло с момента, когда вы увидели его вчера утром.
   - Хорошо. Около 9 часов утра, вскоре после того, как я пришла на работу, мне позвонил портье и сказал, что несколько раз звонили из номера 1511 и говорили что-то странное. Я выяснила, что в этом номере живет Джайлс Дивор. Это меня обеспокоило, потому что на этом съезде он - видная фигура, и если бы с ним что-нибудь случилось, нам угрожала бы неприятная огласка. Я решила подняться на 15 этаж.
   К тому времени было уже примерно 9.30. Я сказала: "Пойдемте. Я позабочусь о том, чтобы вы получили свой пакет, если он еще в гардеробе". Я старалась успокоить его, понимаете, потому что мне казалось, что он вот-вот потеряет контроль над собой... Вы уверены, Дэрайес, что в пакете не было ничего, кроме ручек?
   - Я не вскрывал его, но миссис Дивор сказала, что в нем ручки, и я уверен, что так оно и есть. Что дальше?
   - Без десяти десять я посчитала своим долгом отвести его в зал надписывать автографы. Однако, когда мы вошли в лифт, он настоял на том, чтобы зайти в гардероб. Я знала, что быстро договориться с Хильдой невозможно. Она отказалась выдать пакет без номерка, и я поторопила Дивора, сказав, что принесу ему пакет через несколько минут, как только он начнет надписывать автографы.
   - Но вы не взяли пакет?
   - Нет. Я просто успокоила его. Кроме того, мне не пришло в голову, что он нужен ему именно для автографов. Как только мы вошли в зал, он сразу оторвался от меня, будто снова вернулся к жизни. Я отпустила его, полагая, что он сам поднимется на возвышение, что он и сделал.
   - Никто не видел, что вы пришли с ним?
   - Люди видели его и видели меня отдельно, но, по-моему, нас не видели вместе.
   - Вы знали о переполохе, который поднял Джайлс, или вам потом сказали?
   - Нет. Я сама видела. Я подошла к Азимову и извинилась, а потом стояла рядом с ним, потому что он меня забавлял, и я оставалась до конца я считала, что несу ответственность за Дивора, и боялась нежелательных неприятностей для отеля.
   - Не в это время вы слышали, что он говорил что-то обо мне?
   - Нет, не тогда. После того, как он кончил надписывать автографы и швырнул ручку в стену, он направился прямиком к двери, никому не отвечал, и мне показалось, что он пошатывается. Я боялась, что он упадет, и поэтому тихонько пошла за ним, взяла его за руку и повела к лифту.
   - Что было дальше?
   - Когда мы шли к лифту, я спросила его, не хочет ли он зайти за пакетом, но он ответил: "Слишком поздно, - и прошипел: - Этот Дэрайес. Этот Дэрайес Джаст". С такой ненавистью, что мне стало страшно. Я решила, что надо вас предупредить, но сперва я должна была довести его до номера.
   - Когда вы пришли, вы оставили его там? Или вошли с ним?
   - Вошла на минуту.
   - Когда вы вышли, вы кого-нибудь видели в коридоре?
   - Нет.
   - Уверены?
   - Совершенно уверена.
   - Ни одного человека?
   Она заколебалась:
   - Когда я повернула к лифтам, мне показалось, что какая-то тень метнулась в сторону его комнаты.
   - Ничего более конкретного?
   - Нет.
   - Плохо. А вы не разглядели эту тень: большая она или маленькая, похожа на мужчину или женщину?
   - Нет, ничего не рассмотрела.
   - Если вы ушли в 11.20, а я обнаружил его мертвым два часа спустя, эта метнувшаяся тень вполне могла быть убийцей, направлявшимся к Джайлсу.
   - О, господи!
   Я не знал, что можно было еще выяснить, и потому спросил:
   - Вы спешите домой? Может быть, пообедаете со мной?
   - И будем говорить о мистере Диворе?
   Я решил быть честным:
   - Может быть, немножко, потому что на протяжении почти 30 часов я ни о чем другом не думаю, но я обещаю постараться говорить о других вещах.
   - В таком случае я принимаю ваше приглашение.
   13. САРА ВОСКОВЕК. 18.20
   Мы решили пойти в знакомый мне армянский ресторанчик. В зале имелись кабинеты, и во вторник вечером народу бывает немного.
   Я думаю, Сара испытала чувство облегчения после того, как рассказала о неприятном утре. Что касается меня, то я проследил все действия Джайлса с тех пор, когда мы расстались в воскресенье вечером, до момента за два часа до того, как я его обнаружил... И не узнал ничего существенного.
   - Я благодарна, что вы пригласили меня сюда, - сказала Сара, когда мы уселись напротив друг друга в одном из кабинетов в глубине зала. Отвлечете меня от рекламной кампании. Должна признаться, что я очень устала. Завтра принимаем окончательные решения, и я беру неделю отпуска. Какое удовольствие!
   За обедом мы непринужденно болтали, а когда дошла очередь до кофе с пахлавой, я наговорил немыслимой ерунды о том, как стал писателем.
   И вдруг необъяснимо ее оживленность исчезла и лицо затуманилось.
   Я спросил:
   - В чем дело, дорогая? - "Дорогая" вырвалось у меня непреднамеренно. Я испытывал к ней дружеские чувства.
   Она поежилась:
   - Не знаю. Мне начинают мерещиться странные вещи.
   - Что именно?
   - Может быть, это связано с тем, что я сказала вам о мелькнувшей тени. Наверное, это настроило меня на таинственный лад.
   - Что же вам привиделось? Опишите.
   - Когда мы шли сюда, мне казалось, что кто-то идет за нами.
   - Я ничего не видел.
   - Вы не присматривались. Правда, я тоже, но я видела мужчину.
   - Вокруг нас шли тысячи мужчин.
   - Я видела его несколько раз, и всякий раз вблизи нас, но не слишком близко. И вот только что он вошел в ресторан.
   Я, конечно, обернулся, потому что сидел спиной к входу, но она предупредила:
   - Он ушел. Он только заглянул, как бы для того, чтобы убедиться, что мы все еще здесь.
   - Вы узнали его?
   - Совершенно незнакомый человек.
   - Тот же самый, кого вы видели на улице?
   - Не уверена. Я видела его лишь мельком. Но кому могло понадобиться войти и тут же выйти? А этот мужчина только огляделся вокруг и ушел.