Азимов Айзек. Убийство в Эй-Би-Си

   - Как мог пакет иметь столь важное значение?
   - В нем были ручки. Джайлс всегда пользовался ручками со своей монограммой, и он забыл их дома. Я не принес пакет вовремя, и он писал автографы единственной ручкой, которая у него была с собой, а в ней кончилась паста, и это вывело его из равновесия. Если бы он не разволновался, он мог бы пойти на ленч книготорговцев и писателей. Но поскольку он был вне себя: он поднялся в свой номер, решил принять душ, чтобы поостыть, и, видимо, упал. Так что в каком-то смысле вина лежит на мне.
   - Если дело обстояло так, то чем я могу помочь?
   - Я просто хочу знать все, что произошло вечером.
   - Мне, собственно, нечего рассказывать. Мы поехали на телевидение и записали передачу.
   - А как он вел себя во время записи?
   - Самым примерным образом. Очень хорошо говорил. Эту передачу покажут через три недели, приурочат ко дню выхода книги. Если у них котелок варит, прокрутят раньше. Я не удивлюсь, - добавила она с горечью, - если они покажут ее завтра утром, пока съезд еще продолжает работу.
   - Надо будет посмотреть, - сказал я. - А что было после записи?
   - Ничего. Мы вернулись.
   - Я имею в виду, после того, как вы доставили его в номер.
   - Почему вы говорите, что я доставила его в номер? - спросила она, и голос ее дрогнул.
   - Ведь вы собирались, не правда ли? Последние ваши слова перед отъездом были: "Я сама провожу вас до вашего номера".
   - А, помню, - сказала она с неожиданным равнодушием. - Я поднялась с ним на лифте до его этажа.
   - Он попросил вас зайти к нему?
   - Не-ет, - ответила она неуверенно.
   - Генриетта, - сказал я. - Не надо темнить. Он приглашает к себе каждую женщину. (Я этого точно не знал, но решил рискнуть). И вы, несомненно, вошли, иначе вы бы не были так смущены.
   Она не ответила и отвернулась.
   - Я обещаю вам, - сказал я, - что никому не передам, что вы мне рассказали. Нет надобности входить в подробности. Просто расскажите в общих чертах, что произошло.
   - Мне-то нечего стыдиться. Я ушла от него вчера вечером и вообще его больше не видела.
   - Значит, вы не видели, как он надписывает автографы?
   - Конечно, нет!
   - Кто-нибудь заходил за ним утром?
   - Не знаю, во всяком случае не я.
   Между тем у меня было отчетливое впечатление, что утром до десяти часов с ним была женщина. Кто-то сказал мне об этом. Мне даже назвали имя... Бесполезно. Я не мог вспомнить.
   - Когда вы ушли от него вчера?
   - Я не смотрела на часы. Вероятно, было около 11, но точно не знаю. Послушайте, я не хочу больше об этом говорить.
   Она поспешно сбежала вниз по лестнице, а я повернул в другую сторону и направился к отелю.
   15. ШИРЛИ ДЖЕННИФЕР. 21.10
   Что дальше? Мне было известно, что Джайлс делал примерно до 23 часов накануне. В 10 часов утра он надписывал автографы. Что же произошло в течение 11 часов ночью и утром, что могло бы объяснить случившееся около полудня? К концу этого периода с ним была женщина. В этом я был уверен, хотя и не мог вспомнить, что вселило в меня уверенность. Возникал вопрос: кто она и провела ли она с ним ночь?
   Я вошел в вестибюль и услышал возглас, которого, наверное, подсознательно опасался с самого начала:
   - Дэра-ай-ес, я ищу тебя целый день.
   Не думаю, чтобы она делала это, но с ее стороны было мило так сказать.
   - Привет, Ширли, - сказал я бесцветным голосом. - Извини, у меня был очень трудный день.
   - Знаю. Все об этом говорят. Как ужасно! Именно ты должен был найти его. Я думаю, из-за этого ты не подошел к киоску, где я надписывала автографы.
   - Я провел время с полицейскими, малоприятное занятие, - оправдывался я.
   - Бедняжка, - проворковала она.
   Странно, до чего я чувствовал себя неуязвимым для ее чар.
   - Меня уже мутит от этого, я собираюсь пойти домой и немного прийти в себя, - я слегка отодвинулся от нее.
   У нее был удивленный и обиженный вид.
   - Домой?
   - Так будет лучше, Ширли. Сегодняшний день вымотал меня, - я нарочно зевнул и почувствовал, что мне и впрямь хочется спать. - Ты будешь здесь завтра?
   - Не знаю, - ответила она сухо.
   - Я буду. Может быть увидимся. - Я повернулся и вышел из отеля.
   Когда я очутился в своей комнате, и дверь захлопнулась за мной, я не мог вспомнить, как дошел от отеля до дома. Расстояние было больше мили, но я не помнил ни одного шага. Мое возвращение напоминало мгновенное перенесение массы, нечто из глупых научно-фантастических рассказов Азимова.
   (Насколько я помню, я имел в виду вообще научно-фантастические рассказы. Не сомневайтесь, что Азимов вставил свое имя, как будто он единственный автор научной фантастики в мире.
   Дэрайес Джаст.
   В одном из моих лучших рассказов "Такой прекрасный день", который входит в сборник "Сумерки" и другие рассказы", происходит перенесение массы. Поскольку Дэрайес после настойчивых расспросов признал, что читал этот рассказ, я утверждаю, что моя интерпретация максимально близка к истине.
   А. Азимов.)
   Прежде чем заснуть, я вспомнил, что Айзек Азимов был вторым писателем, надписывающим утром автографы. Он мог видеть, с кем пришел Джайлс. Завтра утром, кажется, в 11 часов, он должен участвовать в симпозиуме, и я подумал, что пойду туда. Во всяком случае... сам по себе он... может оказаться интересным. И я заснул.
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВТОРНИК. 27 МАЯ 1975 ГОДА
   1. ДЭРАЙЕС ДЖАСТ. 6.00
   Спал я плохо. Мне снились дурные сны, подробностей которых я не помню. Я открыл глаза в 6 часов утра - во рту был отвратительный привкус, подушка намокла от пота.
   Какое-то время я смотрел в потолок, пытаясь отделить кошмары, созданные моим воображением, от кошмара вчерашних реальных событий, и понял, что больше мне не заснуть. Я встал, принял душ, побрился и решил не возиться с завтраком дома. Было теплое ясное утро, и я пешком отправился в отель.
   Кафе в отеле было почти полно, хотя я пришел в 7.30. Я заказал блины и ветчину и стал прислушиваться к разговорам. Говорили о чем угодно - о боксе, о том, что ни редакторы, ни издатели не заглядывают в книжные магазины - как же им знать проблемы книготорговцев? - и о других пустяках. Закончив завтрак, я пошел между столиками, продолжая прислушиваться. Как понимаете, я делал это не из любопытства. Мне хотелось знать, какое впечатление смерть Джайлса произвела на участников съезда. Ответ был прост - никакого.
   Жизнь продолжается.
   2. САРА ВОСКОВЕК. 8.45
   Примерно без четверти девять я поднялся на шестой этаж. Начальник службы безопасности, наверное, еще не пришел, и я вообще не знал, где его кабинет, зато знал, где кабинет Сары. Вряд ли она уже явилась, но я решил подождать.
   Я ошибся: она была у себя, я постучал по косяку двери.
   - Привет!
   Она обернулась:
   - Как себя чувствуете, Дэрайес? Вид у вас измученный.
   - Плохой день и плохая ночь. Но ничего.
   - Знаете, медицинский эксперт приезжал вчера около 19.30 и увез тело.
   - Я так и предполагал. А куда делась Юнис? Я имею в виду миссис Дивор.
   - Этого я не знаю. Думаю, что ушла домой. Хотите кофе?
   - Спасибо, только что пил.
   - Могу я вам чем-нибудь помочь?
   - Когда приходит начальник службы безопасности? У него какое-то труднопроизносимое имя.
   - Марсольяни, - она взглянула на часы. - Обычно он приходит рано. Хотите повидать его?
   - Даже очень.
   - Я позвоню ему и скажу об этом, но, знаете, вчера он был немного недоволен вами.
   - Он сказал, почему?
   - Сказал, что вы суете нос, куда не следует. Но не уточнил.
   - Я действительно всюду сую свой нос, по крайней мере в данное время. Например, можете вы мне сказать кое-что, прежде чем позвоните ему?
   - Смотря что.
   - Существует ли в отеле проблема наркотиков?
   - Проблема наркотиков?
   - Ну, замешан ли отель в той или иной степени в продаже или доставке наркотиков... героина?
   - Конечно, нет!
   - Хорошо, не отель. Но не происходит ли это здесь без ведома отеля? Вот что я имею в виду.
   Она задумчиво смотрела на меня:
   - Почему вы спрашиваете?
   - Я же сказал, что всюду сую свой нос.
   - Поистине. Вы не имеете права задавать такие вопросы, а я - отвечать на них. Если вам надо об этом знать, следует спрашивать у Марсольяни, но не думаю, чтобы он вам ответил.
   - Вы ему позвоните?
   Она позвонила и вкрадчивым голосом сказала:
   - Он хочет зайти к вам на минутку.
   Это она придумала сама, я такого не говорил.
   3. ЭНТОНИ МАРСОЛЬЯНИ. 9.20
   Марсольяни - его кабинет тоже на шестом этаже - заставил меня долго ждать. Он не спеша перебирал бумаги и всем своим видом показывал, что не спешит. Я сидел, стараясь не проявлять признаков нетерпения. Наконец в 20 минут десятого, когда ему надоело играть в ничегонеделание под моим пристальным взглядом, он спросил:
   - Чем могу быть полезен?
   - Можете вы узнать, показало ли вскрытие, что мистер Дивор употреблял наркотики?
   - Нет. Позвоните в полицию или узнайте у его жены. Еще что?
   - Полиция мне не скажет, и с моей стороны было бы непристойно беспокоить его жену подобным вопросом. Почему вы не можете мне сказать?
   - Мне полиция тоже не говорит. Это не мое дело.
   - Так ли? В номере отеля находился героин.
   - Я его не видел.
   - Он был там. Кто-то его смахнул.
   Он слегка покраснел:
   - Этот "кто-то" - я?
   - Я никого не обвиняю, но он был там, а потом исчез. Мне представляется важным знать, связано ли это с Дивором. Если он не был наркоманом, героин мог остаться от того, кто до него жил в номере.
   - Даже если так, что дальше?
   - Тогда что это - изолированный случай или в отеле существует проблема наркотиков?
   - Не знаю, о какой проблеме наркотиков вы говорите.
   - Я тоже не знаю. Нечто такое, из-за чего было бы нежелательно, чтобы в номере обнаружили героин.
   - Это было бы нежелательно в любое время и по любой причине.
   - Если бы вы обнаружили героин, вы бы сообщили полиции?
   - Конечно.
   - Или же пытались бы втихую заняться этим сами, чтобы не пришлось обращаться в полицию?
   Марсольяни долго смотрел на меня и потом сказал:
   - В наши дни проблема наркотиков существует повсюду. Немыслимо, чтобы обошлось без инцидентов в любом отеле. Что касается конкретной проблемы, это совсем другой вопрос. Если бы она возникла, я несомненно сообщил бы полиции и, уж конечно, не сообщил бы вам.
   - Вы, например, не ссыпали бы героин в конверт и не унесли?
   - Нет, я бы этого не сделал бы, и вам повезло, что вы такая пигалица, иначе за такие слова я бы вас поднял, сломал пополам и выбросил бы обе половинки из кабинета.
   - Тогда мне повезло, что я такой маленький, - вежливо заметил я и встал.
   - Минуту, - сказал он, - напомните мне ваше имя.
   - Дэрайес Джаст.
   - Мистер Джаст, я думаю, что все эти разговоры вызваны тем, что вы по-прежнему считаете, что тот мужчина из номера 1511 был убит. Вы сказали полиции о своей версии?
   - Нет, после вашей реакции на мои слова я решил, что лучше найти более веские доказательства.
   - Понятно, тогда, мистер Джаст, позвольте мне сказать вам следующее: если человек из номера 1511 был убит, ваши несанкционированные и неуклюжие расследования могут побудить убийцу сделать то же самое с вами, чтобы избавиться от вас. Подумайте над этим.
   - В любом случае мне, видно, недолго осталось жить.
   - Подумайте об этом, но по ту сторону двери, - он достал сигару и засунул ее в рот.
   Ненавижу сигарный дым. Я встал и покинул кабинет, ничего не выяснив. Статус-кво.
   4. САРА ВОСКОВЕК. 9.35
   Что делать? Я шел по шестому этажу к лифтам. Справа виднелась стеклянная дверь комнаты 622, но у меня не было предлога войти. Вопрос решился сам собой. Сара выглянула из двери и, когда я подошел, спросила:
   - Марсольяни только что звонил мне. Он сказал, что не хочет больше вас видеть ни по какому поводу. Поэтому я предположила, что вы сейчас пройдете по коридору, и хотелось верить, что вы целы и невредимы. Судя по его голосу, он разъярен.
   - Он был разъярен и не прибил меня только потому, что я такой маленький.
   - Как видите, иногда это преимущество... Я хочу поговорить с вами. Если вы располагаете временем.
   Я посмотрел на часы:
   - Пока я свободен.
   - У нас есть служебная комната, которой я иногда пользуюсь. Там нас не будут прерывать. Не пройдете ли вы со мной?
   - С удовольствием.
   Мы поднялись на десятый этаж. Сара быстро открыла дверь в одну из комнат, и я быстро вошел за ней. Она вывесила табличку "Не беспокоить" и заперла дверь.
   - Теперь скажите мне... Вы спрашивали меня о проблеме наркотиков. Вы и Марсольяни об этом спрашивали?
   - Вы сами мне посоветовали.
   - Я сказала, что по такому вопросу следует обращаться к нему. Я не думала, что вы это сделаете.
   - Но я сделал.
   - Почему? Почему вы спрашиваете о наркотиках?
   - А почему вы хотите об этом знать, Сара?
   - Потому что в обмен я могу предоставить вам информацию.
   - Это плата, а не причина. Почему вы хотите об этом знать?
   - Потому что, боюсь, вы считаете, что Дивора убили.
   - Да, я уверен, что он был убит.
   - О, господи! - воскликнула она, но у нее был более обеспокоенный вид, чем это могло выразить столь невинное восклицание.
   - Я знаю, это очень повредило бы отелю.
   - Да, могло бы повредить. Я думаю о докторе Азимове и его книге об убийстве в Эй-Би-Эй.
   Я совершенно забыл об этом.
   - Вы сказали ему? - спросила она.
   - Нет, но если это убийство, об этом станет известно, и тогда Азимов сможет использовать это происшествие, если захочет. Но не беспокойтесь, к тому времени, когда он все разукрасит и переиначит по-своему, изменив всех действующих лиц сообразно своему псевдоромантическому стилю, никто не сможет догадаться, что послужило источником. Я лично гарантирую вам, что он не назовет отеля. А что вы хотели мне сказать?
   - Что все может оказаться более сложным, чем вы думаете. Мне не слишком хочется об этом говорить. - она понизила голос и явно нервничала. - Позорное дело и мне об этом не положено знать.
   - Да?
   - Здесь существует проблема наркотиков. Я слышала разговоры об этом.
   - Вы догадываетесь или это точная информация?
   - Не то, чтобы абсолютно точная, но надежная.
   - О'кей. В чем же проблема?
   - Возможно, что отель используется как своего рода "расчетная палата" в афере с распространением наркотиков.
   - Отель?
   - Почему бы и нет? Тысячи людей приезжают и уезжают. Здесь можно тайком провернуть все что угодно. Если мистер Дивор был убит, кто может найти убийцу в такой толпе? Как можно установить, кто входил в его комнату? Кто мог это видеть? Кого это интересует? Нет места более безликого и ненадежного, чем большой отель.
   - Значит, его могли использовать как "расчетную палату"? Кто-то достает наркотики, и кто-то другой распространяет их отсюда?
   - Я об этом знаю очень мало.
   - Почему же тогда отель не сообщает об этом полиции? Или уже сообщил?
   - Не думаю. Возможно, что улики неубедительны, и Марсольяни...
   - ...хочет спасти репутацию отеля.
   Сара покачала головой:
   - Не совсем так. Если он сможет собрать больше улик и передать их полиции, то ее вмешательство не только будет менее длительным, но и действия отеля могут похвалить.
   - А я могу сорвать весь план из-за такого пустяка, как убийство.
   - Вы ведь не знаете наверняка, что произошло убийство. Даже, если предположить, что это так, у вас есть уверенность, что это связано с торговлей наркотиками?
   - В комнате был героин, - сказал я.
   - Вы уверены? - она была шокирована.
   - Нет, я не уверен в обычном понимании этого слова. Не успели сделать анализ, ибо он исчез, но для меня исчезновение равнозначно результатам анализа.
   - Дивор был наркоман?
   - Убежден, что нет.
   - Пусть он не был наркоманом, но вы предполагаете, что он мог участвовать в сети распространения наркотиков, не важнее ли раскрыть всю сеть, чем найти одного наемного убийцу и дать возможность главарям улизнуть? Не следует ли вам предоставить расследование профессионалам?
   - Вряд ли профессионалы признают, что смерть наступила в результате убийства.
   - Но неужели вы не понимаете, что если он был убит и если замешаны наркотики, то в этом деле участвуют отчаянные люди. Глубоко копать опасно.
   Похоже было на предостережение, сделанное Марсольяни, и - проклятье! - оно было не лишено смысла. А я не герой.
   - Я не мечтаю, чтобы меня убили. Постараюсь быть осторожным.
   Она вдруг улыбнулась:
   - Прекрасно. Предоставьте Марсольяни заниматься этим. Он знает, когда надо обратиться в полицию.
   Мне показалось, что она реагировала слишком поспешно и слишком оптимистично. Похоже, после того, как Марсольяни предостерег меня, он тут же позвонил Саре, чтобы организовать дальнейшее давление. Все это игра, и Сара добилась моего сотрудничества, сыграв на моей трусости. Почему она была так уверена, что я трус?
   5. МАЙКЛ СТРОНГ. 10.40
   Я спустился на третий этаж в страшном раздражении и уселся в зале для танцев, где должен был состояться симпозиум на тему "Объяснить необъяснимое". Участники еще не собрались.
   - Мистер Джаст, - окликнули меня.
   Я поднял глаза и увидел Майкла Стронга из службы безопасности.
   - Привет, - сказал я. - Опять на посту?
   - Время второго завтрака, - ответил он бесстрастно. - Хочу послушать, что будут говорить на симпозиуме. Это самый интересный съезд за все время моей работы в отеле. Разрешите присесть рядом с вами, мистер Джаст?
   - Почему бы и нет?
   Он сел на соседний стул. Учитывая, что в зале было несколько сот свободных мест, желание сидеть возле меня могло свидетельствовать либо о его особой приязни лично ко мне, либо о том, что он выполнял приказ начальства не упускать меня из виду. Я ведь сказал Саре, что иду на симпозиум.
   - Как поживает ваш босс? - спросил я.
   - Он в отвратительном настроении, мистер Джаст.
   - Думаете, из-за меня?
   - Не знаю. Почему из-за вас?
   - Я выдвинул теорию насчет героина.
   - Какого героина? О чем вы говорите? - он понизил голос до шепота.
   - В разговоре с Марсольяни я выдвинул мнение, что отель является центром распространения наркотиков и персонал отеля замешан, поэтому он и не сообщает в полицию, - я слегка приврал, чтобы посмотреть, как будет реагировать Стронг.
   Я добился того, чего хотел: на лице Стронга выразилось крайнее удивление. Похоже, он не участвовал в сговоре между Марсольяни и Сарой.
   - Вы давно работаете в охране, Майк? - спросил я.
   - Два с половиной года, - ответил он запинаясь.
   - И за это время вы ни разу ничего не заметили - я имею в виду наркотики?
   - Не-е-ет, - сказал он, глядя на меня с ужасом.
   6. АЙЗЕК АЗИМОВ. 10.50
   Снова назвали мое имя, и, оглянувшись, я увидел Азимова.
   - Дэрайес! Вы пришли послушать мое выступление? Я тронут.
   Я думаю, он действительно был тронут, так как не назвал меня Дерзай-Не-Раз.
   - Рассчитываю, что оно будет интересным.
   Слушая потом Азимова, который выступал последним, я снова поразился, как легко и скорее всего бессознательно Азимов мог преобразиться, сменяя тривиальность своего социального облика на высокую интеллектуальность своего профессионального облика и наоборот.
   По окончании симпозиума он подошел ко мне.
   - Ваше заключительное выступление было весьма красноречивым. На меня оно произвело большое впечатление, - сказал я.
   Азимов расплылся в улыбке и настолько подобрел, что предложил мне пообедать с ним. Поскольку именно на это я рассчитывал в душе, идя на симпозиум, я с радостью согласился.
   - Очевидно, он все еще пребывал в отличном настроении, потому что добавил:
   - За обед плачу я.
   Я мог бы посопротивляться, но откровенно говоря, подобное предложение было настолько необычным для него, что я буквально онемел, так что за отсутствием возражений платить пришлось ему.
   (Эта фраза оставлена после долгих споров. Я не верю, что кто-нибудь из тех, кто знает меня, стал бы утверждать, будто я разрешаю платить по счету, если только на меня не оказывают сильнейшего давления.
   Айзек Азимов.)
   Азимов предложил пойти в китайский ресторанчик. Я был в восторге. Как только мы сели за столик, Азимов принялся изучать меню и пожелал заплатить за нас обоих. После того, как официант принял заказ, я заметил:
   - Мне кажется вы в приподнятом настроении, Айзек.
   - Есть от чего. Вчера я надписывал автографы, сегодня участвовал в симпозиуме, а теперь после обеда могу отправляться домой, посмотреть почту и засесть за статью, которую уже скоро пора сдавать.
   - А как насчет "Убийства в Эй-Би-Эй"? Впитали в себя местный колорит?
   - В достаточной мере, - ответил он беззаботно, - думаю, что он мне особенно не понадобится.
   - Сюжет уже разработан?
   - Нет. Я никогда не делаю этого заранее. Но для начала хватит. Я придумал, за что зацепиться, а потом буду развивать сюжет по ходу дела.
   - А что, если вы застрянете посередине и не сможете выпутаться?
   - Такого никогда не бывает, - ответил он жизнерадостно. - Я всегда выпутываюсь.
   Тем временем официант поставил на стол закуски, и я знал, что за ними последует суп, а затем вторые блюда, да еще чай в промежутке, так что разговаривать будет немыслимо. Как только еда появляется на столе, Азимов пасует как собеседник. Его мирок в это время состоит исключительно из него самого и еды. Я ел молча и не пытался угнаться за ним.
   Как только он проглотил последний кусок утки по-китайски, я спросил:
   - А кого вы убьете, в своем варианте съезда Эй-Би-Эй? Джайлса?
   - Знаете, мне как-то грустно из-за Джайлса. Мне грустно оттого, что на самом деле мне не грустно. Понимаете, что я хочу сказать?
   - Нет, - признался я.
   - Дело в том, что я постоянно дурачусь с множеством людей. Например, с вами. Я не могу заставить себя сказать, что люди значат для меня на самом деле. Я все это топлю в балагурстве. А потом, когда люди умирают, мне хочется, чтобы они вернулись, и я мог бы сказать, какие чувства я в действительности испытывал по отношению к ним. Если бы вы, например..
   - Знаю, вы хотели бы, чтобы я вернулся, и вы могли бы сказать, что вовсе не замечали, какого я маленького роста и ваши миленькие шутки были адресованы не мне, а кому-то другому.
   Он покраснел:
   - Может быть, что-то в этом роде, Дэрайес. Но что касается Джайлса, тут другое дело. У меня нет желания что-либо сказать ему теперь, когда он умер. Понимаете, Дэрайес, он мне не нравился, ну, разве самую малость, он сказал это так, словно признавался в преступлении.
   - Это не возбраняется. Мне он тоже не нравился, - сказал я.
   - Но я не люблю, когда мне люди не нравятся.
   - Нельзя же, чтобы всегда все было так, как вам хочется.. Значит ли это, что вы не используете смерть Джайлса в своей книге?
   - Во всяком случае не называя его имени и не приводя никаких деталей, которые могли бы навести на мысль о нем. Конечно, это будет убийство, а не несчастный случай.
   Я подумал: "Ну что ж, попробуем еще раз", - и вслух сказал:
   - Я лично считаю, что это и было убийство, а не несчастный случай.
   - Что это? - спросил Азимов.
   - Смерть Джайлса.
   Он долго смотрел на меня, потом спросил необычно высоким голосом:
   - Полиция заявляет, что он был убит?
   - Нет, не полиция, я считаю, что он убит. Насколько мне известно, только я придерживаюсь такого мнения. И я пытаюсь найти доказательства, подтверждающие мое мнение. Я хотел бы поговорить с вами об этом.
   - Со мной? Я уверен, что он не был убит. Бросьте вы эту идею, Дэрайес.
   - Не могу, я подвел его позавчера и должен удостовериться, что это не способствовало его смерти.
   - В таком случае, что я должен делать? Играть роль Уотсона?
   - Только если я смогу играть роль Холмса, но, судя по тому, как развивались события в последние 24 часа, мне это не по плечу. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне восстановить все, что произошло в период между моей последней встречей с Джайлсом и тем моментом, когда я увидел его мертвым.
   - Как я могу помочь вам? Я видел его два дня назад, и то мельком, вот и все, если не считать надписывания автографов. И кроме того... - он задумался. - Я не горю желанием впутываться. Стоит стать свидетелем, и бог знает, сколько часов придется потратить с полицией и в суде, а у меня жесткие сроки в издательстве.
   Когда он упомянул о жестких сроках, я вспомнил, что в его распоряжении самое большое три месяца, и мне пришло в голову, так сказать, подкупить его.
   - Послушайте, - сказал я, - если окажется, что было совершено убийство, а я думаю, так оно и будет, вы можете получить уже готовый сюжет для вашего злосчастного детектива.
   - Но тогда вы сами захотите написать его.
   - Я? Ни за что. У меня есть более интересные занятия, чем писать глупые детективы. Вы его напишете.
   (Обычная уловка писателей, которые недостаточно умны, чтобы писать хорошие детективы, - делать вид, что подобные произведения ниже их достоинства.
   Айзек Азимов.
   Не считаю нужным отвечать на это смехотворное заявление. Дэрайес Джаст.)
   Я видел, что мысль Азимова быстро заработала в том направлении, где быстрота мысли - его специальность, а именно - конструирование книги.
   - Я мог бы написать этот детектив так, чтобы рассказ от первого лица вели вы, а я был бы выведен как третье лицо.
   - При условии, что вы не оклевещете меня.
   - Мне придется написать, что ваш рост 5 футов 2 дюйма. Это будет самая интересная деталь.
   - Пять футов пять дюймов, черт побери!
   - В ботинках на высоких каблуках.
   - Знаете что, делайте что хотите в рамках дозволенного, но дайте мне сперва просмотреть рукопись и обсудить ее с вами и, может быть, в отдельных местах сделать сноску в порядке разъяснения. И мы оба напишем в ней то, что сочтем нужным.