Страница:
Валерий Олегович, выслушав быструю и непрерывную речь, сказанную на едином дыхании, улыбнулся:
– Ну, что вы, Наташа! Разве вы с вашей красотой сможете когда-нибудь быть в одиночестве? Любой представитель противоположного пола, будучи поблизости, не упустит шанса стать вашим кавалером!
– Этим вы хотите избежать моего общества сегодняшним вечером? – кокетливый взгляд, стрелой пущенный в мужчину, пронзил его насквозь.
Валерий Олегович взял себя в руки:
– Отнюдь. Я с удовольствием составлю вам компанию на этом банкете. Надеюсь, мое общество вам в скором времени не надоест?
– Посмотрим! – Наташа вздернула голову и рассыпалась серебристым смехом. – Посмотрим на ваше поведение!
Она уверенно взяла мужчину под руку и зашагала по кромке воды, о чем-то увлеченно рассказывая и, время от времени забегая вперед, тащила его за собой. Валерий Олегович не оказывал ни малейшего сопротивления, даже мысленно, целиком покорившись воле волн.
Глава 5
Глава 6
– Ну, что вы, Наташа! Разве вы с вашей красотой сможете когда-нибудь быть в одиночестве? Любой представитель противоположного пола, будучи поблизости, не упустит шанса стать вашим кавалером!
– Этим вы хотите избежать моего общества сегодняшним вечером? – кокетливый взгляд, стрелой пущенный в мужчину, пронзил его насквозь.
Валерий Олегович взял себя в руки:
– Отнюдь. Я с удовольствием составлю вам компанию на этом банкете. Надеюсь, мое общество вам в скором времени не надоест?
– Посмотрим! – Наташа вздернула голову и рассыпалась серебристым смехом. – Посмотрим на ваше поведение!
Она уверенно взяла мужчину под руку и зашагала по кромке воды, о чем-то увлеченно рассказывая и, время от времени забегая вперед, тащила его за собой. Валерий Олегович не оказывал ни малейшего сопротивления, даже мысленно, целиком покорившись воле волн.
Глава 5
Из переполненного компьютерного зала вышел Костя в своем традиционном виде – со взлохмаченной шевелюрой и шальными, слегка покрасневшими от перенапряжения глазами, что с некоторых пор стало неотъемлемой чертой его облика.
«Уже стемнело, – выходит, сейчас где-то около полуночи, – Костя прибавил шагу. – Застать бы ребят дома! У меня сегодня жутко удачный день – достал в Интернете кое-что интересное для них – из истории виндсерфинга. Им наверняка понравится. А то занимаются этим уже больше недели, а практически ничего не знают!»
Вдалеке показалось здание Музыкального Клуба, из дверей которого выходили ребята, некоторые несли с собой гитары в чехлах. Костя на зрение пока не жаловался и даже в полумраке мог разглядеть знакомые лица. Поэтому он слегка удивился, застав Катю в столь поздний час выходящей из Клуба. Рядом с девочкой шел какой-то неизвестный Косте мальчишка с гитарой, довольно хлюпкий и невзрачный на вид. Он увлеченно говорил ей о чем-то, девчонка смеялась и восторженно смотрела на парня. Костя поспешил вслед за ними.
– Катя! Подожди! – крикнул он.
Девочка оглянулась и остановилась, чтобы подождать друга.
– Это из твоей компании? – недоверчиво спросил ее спутник.
– Да, знакомься – это Костя по прозвищу Интернет, потому что в его жизни есть лишь «одна, но пламенная страсть» – компьютер, – представила Катя подошедшего Костю. – А это мой новый знакомый, Антон. Он – бас-гитарист из нашей группы.
Мальчишки пожали друг другу руки, после чего Костя немедленно захватил бразды правления:
– Катя, пошли скорее! Знаешь, сколько сейчас времени?! Нас же ребята ждут! Даже странно, что Игорь не пришел тебя встречать…
– Хорошо, – покорно ответила Катя и помахала ладошкой Антону. – До завтра!
– Что это он к тебе пристает? – подозрительно осведомился Костя, когда они удалились на несколько метров.
Катя подняла голову и печально посмотрела на него:
– Он не пристает, мы просто хорошие приятели. А насчет Игоря я и сама ничего не понимаю. Он уже четвертый день не приходит меня встречать с репетиции, совсем не интересуется моими делами, как будто забыл, что я существую…
– Что это ты такое говоришь? – нахмурился Костя. – Причина этому одна: они там все на этом виндсерфинге помешались, только о нем и говорят, и все мысли, ясное дело, тоже исключительно на спортивную тематику.
– Я тоже увлечена репетициями в группе и подготовкой конкурсной программы, но это же еще не значит, что я напрочь забываю обо всем остальном…
Костя задумался. Действительно, Игорь в последнее время все больше погружается в свое новое увлечение, с готовностью жертвуя всем остальным. Он так устает на тренировках, что по приходе домой засыпает, поэтому не приходит за Катей в Клуб. Так он, не замечая ничего, кроме парусной доски и моря, пожалуй, потеряет все, что имеет. «С ним нужно поговорить!» – решил мальчик.
Последнюю фразу Костя произнес вслух, на что Катя ответила:
– Знаешь что, я не хочу ему навязываться! Когда будешь с ним говорить, упомяни об этом вскользь. Если для него виндсерфинг намного важнее, чем я – пожалуйста! Я не буду настаивать.
«Что-то слишком быстро я вспыхнула, – подумала Катя. – Словно стремлюсь сама поскорее избавиться от застывших отношений с Игорем. Может, так оно и есть. Мне становится скучно, когда мы с Игорем прогуливаемся, потому что кроме рассказов о виндсерфинге и его собственных успехах, я от него в последнее время ничего не слышу. А когда я с Антоном, то часто ловлю себя на мысли, что совсем не хочу идти к ребятам и слушать эти бесконечные восторги про парусные доски. С Антоном так интересно! Он так увлечен музыкой, столько знает о ней! И к тому же, похоже, я ему нравлюсь…»
Ребята подошли к домику Кости и Игоря и, к собственному удивлению, застали всю компанию в полном составе за увлекательным занятием – рассматриванием фотографий парусных лодок.
– Приветствую вас, господа! – Костя щедро отвесил мушкетерский поклон, снимая воображаемую шляпу. – Чем вы так увлечены, позвольте поинтересоваться?
– Не валяй дурака, – бросил Илья. – Лучше идите сюда. Посмотрите, какие бывают настоящие виндсерферы!
– Ну и какие же? – равнодушно спросила Катя, присаживаясь в общий круг, предварительно выбрав место, максимально отдаленное от Игоря.
– Смотри, – Рита, не отрывая горящего взгляда от фотографий, сунула ей одну в руку. – Вот это – слаломная доска, короткая. Мы на таких приблизительно и катаемся. А вот это – длинная доска, то есть швертовая. Вот это на мой взгляд самая лучшая доска! Смотри, какой парус! Анатолий Григорьевич говорил, что такой доской нужно специально учиться управлять.
– Он нам пообещал, что научит, если мы захотим! – гордо добавил Игорь.
– А чем же они лучше слаломных? – спросил Костя.
– Ну, во-первых, на более устойчивых швертах можно перемещаться как твоей душе угодно, безо всяких ограничений! Во-вторых, она меньше, чем слаломная, зависит от силы ветра, поэтому на ней можно кататься даже по реке!
– Да к тому же, на ней можно участвовать в гоночных соревнованиях, – вставил Родион.
– А на коротких что, нельзя?
– Слаломные предназначены для другого, – снисходительно объяснил Илья. – Высшим пилотажем с такими досками может быть, к примеру, высокое сальто в пенном прибое! Это совсем другой профиль, как видишь.
Костя просмотрел фотографии и многозначительно посмотрел на ребят и вкрадчивым голосом произнес:
– А вам никогда не хотелось узнать о том, как этот спорт начался?
Все дружно подняли головы и уставились на Костю.
– Ты что, лазил в Интернет по этому поводу? – осторожно спросил Игорь, который знал друга намного лучше других.
– Угадал! – просиял Костя.
– Так выкладывай скорее, чего же ты ждешь?! – набросились на него ребята. – Ясное дело, нам интересно все знать о виндсерфинге!
И тогда Костя поведал друзьям много интересного из истории этого вида спорта. Конечно, Анатолий Григорьевич рассказывал им на занятиях о том, как возник виндсерфинг. Но новейшая информация, которую вытащил Костя из Интернета, значительно пополнила и даже пролила свет на некоторые неясности по этому поводу.
Например, Анатолий Григорьевич говорил, что виндсерфинг родился в 60-х годах в результате совместного творчества двух увлеченных людей, проживающих в Южной Калифорнии, Джеймса Дрейка и Фреда Пейна. Один из них мечтал об океанских гонках на яхтах, а другой хотел промчаться на серфере по морской волне. Однажды в процессе обмена собственными мечтаниями у них возникла блестящая идея – установить на доску для серфинга небольшой парус от швертборта. Несколько неудачных попыток все же привели их к созданию настоящего виндсерфа с оптимальной конструкцией.
Но Костя со своей пронырливостью выяснил, что идея «свободного паруса» на доске родилась значительно раньше, еще с 1948 года – в голове Ньюмена Дэрби, который и начал производить первые борды, начиная с 1964 года. Имя Дэрби было утеряно со временем, но благодаря American Wivdsurfer Magazine, специальному журналу серфингистов, восстановлено для истории виндсерфинга.
Расцвет этого вида спорта приходится на 80-е годы, когда большинство людей, имеющих возможность выбираться к морю, стремились приобрести свой виндсерфер, или хотя бы разочек попробовать оседлать непокорную волну. А в 1984-м году в Лос-Анджелесе виндсерфинг получил олимпийский статус. С того времени конструкция виндсерферов неутомимо совершенствовалась, скоростные возможности все более возрастали, что позволяло любителям парусных гонок устанавливать рекорды, до 36 узлов. «А в наши дни, – Костин указательный палец взметнулся в высь, – в наши дни скорость отчаянных виндсерфингистов переваливает порой за 40 узлов!»
– Интересно, а в нашей стране было подобное массовое увлечение? – спросила Рита. – Или российские экстремалы лишились столь шикарного удовольствия в свое время?
– Что ты! – засмеялся Костя. – Разве наши пропустят что-то стоящее?! Я вычитал одну забавную историю, как начинался виндсерфинг в России, а точнее – в Москве…
– В Москве? – перебила его Катя. – Где же в Москве можно плавать на парусных досках?
– В принципе, для виндсерфинга достаточно располагать любым водоемом шириной в 200-300 м и глубиной чуть больше метра. Конечно, по волнам в такой лужице не поскачешь, но просто покататься можно, а для начинающих подобный способ – самый приемлемый вариант, – сказал Родион.
– Да, так вот, – продолжал свой рассказ Костя. – В начале 70-х годов несколько москвичей-авантюристов, насмотревшись по телевизору передач об экстремалах, проживающих за рубежом и располагающих гораздо большими средствами и возможностями для катания на парусных досках по волнам океана, заразились этой идеей и решили реализовать ее в действительность в суровых московских условиях. Стояла зима. Московские экстремалы той противоречивой эпохи собственноручно смастерили некое подобие парусных досок и, с трудом дождавшись вскрытия Москвы-реки, пустились в плавание.
Надо отдать должное их настойчивости. И что бы вы думали?! Тяжеловесные и неповоротливые виндсерферы, изготовленные кустарным способом сумели-таки с достоинством удержаться на поверхности воды вместе с их владельцами и даже доплыть в назначенное место!
– Здорово! – в голосе Ильи слышалось неподдельное восхищение. – Это надо же! Вот нам бы так – придумать что-нибудь новенькое, стать родоначальниками, так сказать, нового вида спорта или еще чего. И чтоб потом этим увлеклись практически все в нашей стране, а то и в мире!
– Все бы тебе только выделиться! – засмеялся Костя. – Наверно, увидеть собственное имя в каком-нибудь почетном списке для тебя – высшее счастье!
– А что в этом плохого? – удивился Илья. – Я же не только для себя стараюсь, но прежде всего для общества!
– Согласен, – кивнул головой Игорь. – Ты готов совершить подвиг, но с непременным условием, чтобы твое имя не осталось утерянным в веках, как это случилось с этим Дорби, или как там его…
– Дэрби, – поправил его Костя. – Но, кстати о виндсерфинге, я не рассказал вам самого интересного.
– О чем же? – судорожно зевнула уставшая за день Катя. – Может, ты расскажешь об этом в следующий раз, а сейчас мы с Ритой пойдем спать?..
– Нет-нет, – поспешно возразила ее неутомимая подруга. – Ты всегда так: сначала заинтриговываешь, а потом уходишь в тень. Не выйдет! Выкладывай!
– Да я просто хотел вам сказать, что на парусной доске можно путешествовать! – сказал Костя.
– И как далеко можно на ней уплыть? – поинтересовался Родион.
– А это уж кто на что способен! Например, две отважные молодые швейцарские спортсменки (если не ошибаюсь, одной из них было 24 года, а второй и того меньше – всего 18 лет) однажды обогнули собственную страну на доске-тандеме с двумя мачтами. А француз Арно де Роснэ покорил меня настолько, что я даже запомнил его имя! Он промчался через пески Сахары на роликовом шасси с парусом от виндсерфера, а потом вдобавок переплыл на парусной доске Берингов пролив в 96 километров шириной.
– Вот это да! – вся компания прониклась единым духом восторга.
– Эти французы вообще просто молодцы в отношении этого вида спорта. Другой, например, сумел обогнуть на виндсерфере мыс Горн, который, как вам известно, является самой южной точкой обитаемых континентов нашей планеты.
– Может, и нам что-нибудь обогнуть? – в шутку сказал Родион. – Тогда наши имена тоже будут внесены в список отважных путешественников, прославимся навек!
Глаза Ильи как-то странно сверкнули. «А это идея, – подумал он. Хорошо бы как-нибудь ночью увести доску и уплыть вдаль! Пускай потом ищут!»
– Что это ты задумал? – словно прочел его мысли Родион.
– С чего ты взял, что я что-то задумал?
– По твоему изменившемуся выражению лица сразу все понятно. Даже и не думай стащить виндсерфинг! Ты же сам слышал, что за нарушение правил из «Олимпа» тут же отчисляют! Не станешь же ты подводить всех нас? – Родион надавил на самую болезненную точку. «Но иначе его не остановить», – подумал он.
– Да я и не думаю ни о чем! – вспыхнул Илья. – И вообще, не пора ли нам расходиться? Времени уже – выше крыши! Наверняка уже к двум часам приближается.
Игорь подошел к Кате, взял ее за руку и поднес тоненькое запястье с изящным браслетом ручных часов к самым глазам:
– Нет, еще только половина второго.
– Половина второго?! – ужаснулась единственная обладательница часов. – Боже, мне ведь завтра опять к девяти в Музыкальный Клуб, готовить конкурсную программу! Я снова не высплюсь…
– Пойдем, я провожу тебя, – предложил Игорь.
В тоне его голоса Катя никак не могла уловить прежней теплоты, заботы, бережности. «Похоже, ему уже все равно, есть я или меня нету, – с грустью подумала девочка. – А всего лишь неделю назад он, в буквальном и переносном смысле слова, носил меня на руках».
– Спасибо, не надо, – тихо, но твердо ответила Катя. – Рита, ты идешь спать?
– Нет, я еще поболтаю с ребятами, держи ключ!
Кате не удалось поймать ключ на лету, и он упал в песок где-то рядом. Девочка присела на корточки и провела по земле ладонями. Безрезультатно: ключа нигде не было. Катя подняла голову и посмотрела на ребят, которые снова сбились в тесный круг и продолжали что-то рассматривать, не обращая на ее тщетные поиски ни малейшего внимания.
Девочка вдруг почувствовала себя глубоко несчастной и одинокой, совершенно никому не нужной. Ее пронзила холодность и какая-то чуждость, исходившая от ребят. «Да, ведь они – единомышленники, а я словно белая ворона: спортом не увлекаюсь, и они далеки от мира музыки. Мы абсолютно разные, поэтому нам так часто сложно понять друг друга. То ли дело, к примеру, Антон, который играет в группе на бас-гитаре!»
Кате наконец попался под руку ключ, и она решительно зашагала в сторону своего домика, не оглядываясь. Да, Антон. Он совсем другой, с ним как-то легко, словно в чужой стране разговариваешь с человеком на родном языке. Вчера, например, они вдвоем до самого рассвета просидели под пальмой возле Клуба. (А Игорь, который не пришел встречать ее с репетиции, даже и не заметил!)
Этот мальчишка играл ей на гитаре, а потом читал чудесные стихи собственного сочинения! Кате еще никто и никогда не читал стихи собственного сочинения. В этом есть что-то романтичное, словно пришедшее из галантной эпохи восемнадцатого века, когда мужчины сражались из-за прекрасной дамы на дуэли! Правда, посвящены эти стихи не ей, так как были написаны еще до их знакомства, но все равно – удивительно приятно!
На губах Кати проскользнула мимолетная улыбка. С ним ей, наверное, никогда не будет так скучно, как с Игорем в последнее время.
– Катя, постой! – за спиной послышался нарастающий звук поспешных шагов догоняющего человека. – Подожди!
Девочка остановилась и обернулась – за ней спешил Игорь. Мальчишка подбежал к ней и взял за руку:
– Что же ты ушла и не попрощалась? Я ведь хотел тебя проводить! – дыхание Игоря было прерывистым из-за быстрой ходьбы.
– Я уже почти пришла, и вовсе не нужно меня провожать.
– Ты на меня обиделась? – удивился Игорь. – Я что-то сделал не так?
– Да нет, – пожала плечиками Катя. – Все в порядке. Я просто очень устала, мне необходимо выспаться, чтобы завтра нормально позаниматься.
– Да, кстати, а как у тебя дела в Музыкальном клубе?
– Нормально, – ответила Катя. И мысленно добавила: «Первый раз за четыре дня поинтересовался моими делами!»
– Знаешь, уже слишком поздно, чтобы о чем-то рассказывать. Костя тебя еще не утомил своими бесконечными байками?
– Нет, конечно! Это же так интересно! – Игорь внимательно посмотрел Кате в глаза и вдруг неожиданно с ноткой тревоги в голосе произнес:
– Тебе, наверно, стало скучно с нами? Я сам тащил тебя к морю отдыхать, говорил, что не поеду без тебя, а теперь так увлекся виндсерфингом, что уделяю тебе слишком мало внимания… Да?
– Наверно, – сказала Катя. – Ты ведь уже и не замечаешь мое отсутствие и даже присутствие, что гораздо хуже.
Игорь обнял девочку за плечи:
– Нет, ты совершенно не права! Жаль, конечно, что ты не катаешься с нами на виндсерферах. Ты не представляешь, как это интересно и захватывающе! Как будто не по волнам плывешь, а летишь по воздуху! И земное притяжение для тебя уже не имеет никакого значения!
«Действительно, ты слишком высоко воспарил, и земное притяжение и в самом деле не имеет для тебя никакого значения, – подумала девочка. И до чего же надоели эти постоянные бесконечные разговоры о парусных лодках и супер-ощущениях!»
– Игорь, уже поздно, я устала и хочу пойти спать. Спокойной ночи! – Катя решительно подошла к двери и открыла ее ключом.
Когда дверь захлопнулась – почему-то с излишне громким звуком – Игорь подумал, что что-то в отношениях с Катей стало не так, что-то нарушилось. Кирпичик прочного еще неделю назад здания выпал, и теперь весь корпус медленно, но неумолимо рушится, разваливается по частям.
Возвращаясь домой, Игорь случайно заметил Риту и Родиона, отдыхающих на одной из наименее освещенных лавочек. «Странно, – подумал мальчишка, – и когда это они успели так сдружиться? А я и не заметил…»
«Уже стемнело, – выходит, сейчас где-то около полуночи, – Костя прибавил шагу. – Застать бы ребят дома! У меня сегодня жутко удачный день – достал в Интернете кое-что интересное для них – из истории виндсерфинга. Им наверняка понравится. А то занимаются этим уже больше недели, а практически ничего не знают!»
Вдалеке показалось здание Музыкального Клуба, из дверей которого выходили ребята, некоторые несли с собой гитары в чехлах. Костя на зрение пока не жаловался и даже в полумраке мог разглядеть знакомые лица. Поэтому он слегка удивился, застав Катю в столь поздний час выходящей из Клуба. Рядом с девочкой шел какой-то неизвестный Косте мальчишка с гитарой, довольно хлюпкий и невзрачный на вид. Он увлеченно говорил ей о чем-то, девчонка смеялась и восторженно смотрела на парня. Костя поспешил вслед за ними.
– Катя! Подожди! – крикнул он.
Девочка оглянулась и остановилась, чтобы подождать друга.
– Это из твоей компании? – недоверчиво спросил ее спутник.
– Да, знакомься – это Костя по прозвищу Интернет, потому что в его жизни есть лишь «одна, но пламенная страсть» – компьютер, – представила Катя подошедшего Костю. – А это мой новый знакомый, Антон. Он – бас-гитарист из нашей группы.
Мальчишки пожали друг другу руки, после чего Костя немедленно захватил бразды правления:
– Катя, пошли скорее! Знаешь, сколько сейчас времени?! Нас же ребята ждут! Даже странно, что Игорь не пришел тебя встречать…
– Хорошо, – покорно ответила Катя и помахала ладошкой Антону. – До завтра!
– Что это он к тебе пристает? – подозрительно осведомился Костя, когда они удалились на несколько метров.
Катя подняла голову и печально посмотрела на него:
– Он не пристает, мы просто хорошие приятели. А насчет Игоря я и сама ничего не понимаю. Он уже четвертый день не приходит меня встречать с репетиции, совсем не интересуется моими делами, как будто забыл, что я существую…
– Что это ты такое говоришь? – нахмурился Костя. – Причина этому одна: они там все на этом виндсерфинге помешались, только о нем и говорят, и все мысли, ясное дело, тоже исключительно на спортивную тематику.
– Я тоже увлечена репетициями в группе и подготовкой конкурсной программы, но это же еще не значит, что я напрочь забываю обо всем остальном…
Костя задумался. Действительно, Игорь в последнее время все больше погружается в свое новое увлечение, с готовностью жертвуя всем остальным. Он так устает на тренировках, что по приходе домой засыпает, поэтому не приходит за Катей в Клуб. Так он, не замечая ничего, кроме парусной доски и моря, пожалуй, потеряет все, что имеет. «С ним нужно поговорить!» – решил мальчик.
Последнюю фразу Костя произнес вслух, на что Катя ответила:
– Знаешь что, я не хочу ему навязываться! Когда будешь с ним говорить, упомяни об этом вскользь. Если для него виндсерфинг намного важнее, чем я – пожалуйста! Я не буду настаивать.
«Что-то слишком быстро я вспыхнула, – подумала Катя. – Словно стремлюсь сама поскорее избавиться от застывших отношений с Игорем. Может, так оно и есть. Мне становится скучно, когда мы с Игорем прогуливаемся, потому что кроме рассказов о виндсерфинге и его собственных успехах, я от него в последнее время ничего не слышу. А когда я с Антоном, то часто ловлю себя на мысли, что совсем не хочу идти к ребятам и слушать эти бесконечные восторги про парусные доски. С Антоном так интересно! Он так увлечен музыкой, столько знает о ней! И к тому же, похоже, я ему нравлюсь…»
Ребята подошли к домику Кости и Игоря и, к собственному удивлению, застали всю компанию в полном составе за увлекательным занятием – рассматриванием фотографий парусных лодок.
– Приветствую вас, господа! – Костя щедро отвесил мушкетерский поклон, снимая воображаемую шляпу. – Чем вы так увлечены, позвольте поинтересоваться?
– Не валяй дурака, – бросил Илья. – Лучше идите сюда. Посмотрите, какие бывают настоящие виндсерферы!
– Ну и какие же? – равнодушно спросила Катя, присаживаясь в общий круг, предварительно выбрав место, максимально отдаленное от Игоря.
– Смотри, – Рита, не отрывая горящего взгляда от фотографий, сунула ей одну в руку. – Вот это – слаломная доска, короткая. Мы на таких приблизительно и катаемся. А вот это – длинная доска, то есть швертовая. Вот это на мой взгляд самая лучшая доска! Смотри, какой парус! Анатолий Григорьевич говорил, что такой доской нужно специально учиться управлять.
– Он нам пообещал, что научит, если мы захотим! – гордо добавил Игорь.
– А чем же они лучше слаломных? – спросил Костя.
– Ну, во-первых, на более устойчивых швертах можно перемещаться как твоей душе угодно, безо всяких ограничений! Во-вторых, она меньше, чем слаломная, зависит от силы ветра, поэтому на ней можно кататься даже по реке!
– Да к тому же, на ней можно участвовать в гоночных соревнованиях, – вставил Родион.
– А на коротких что, нельзя?
– Слаломные предназначены для другого, – снисходительно объяснил Илья. – Высшим пилотажем с такими досками может быть, к примеру, высокое сальто в пенном прибое! Это совсем другой профиль, как видишь.
Костя просмотрел фотографии и многозначительно посмотрел на ребят и вкрадчивым голосом произнес:
– А вам никогда не хотелось узнать о том, как этот спорт начался?
Все дружно подняли головы и уставились на Костю.
– Ты что, лазил в Интернет по этому поводу? – осторожно спросил Игорь, который знал друга намного лучше других.
– Угадал! – просиял Костя.
– Так выкладывай скорее, чего же ты ждешь?! – набросились на него ребята. – Ясное дело, нам интересно все знать о виндсерфинге!
И тогда Костя поведал друзьям много интересного из истории этого вида спорта. Конечно, Анатолий Григорьевич рассказывал им на занятиях о том, как возник виндсерфинг. Но новейшая информация, которую вытащил Костя из Интернета, значительно пополнила и даже пролила свет на некоторые неясности по этому поводу.
Например, Анатолий Григорьевич говорил, что виндсерфинг родился в 60-х годах в результате совместного творчества двух увлеченных людей, проживающих в Южной Калифорнии, Джеймса Дрейка и Фреда Пейна. Один из них мечтал об океанских гонках на яхтах, а другой хотел промчаться на серфере по морской волне. Однажды в процессе обмена собственными мечтаниями у них возникла блестящая идея – установить на доску для серфинга небольшой парус от швертборта. Несколько неудачных попыток все же привели их к созданию настоящего виндсерфа с оптимальной конструкцией.
Но Костя со своей пронырливостью выяснил, что идея «свободного паруса» на доске родилась значительно раньше, еще с 1948 года – в голове Ньюмена Дэрби, который и начал производить первые борды, начиная с 1964 года. Имя Дэрби было утеряно со временем, но благодаря American Wivdsurfer Magazine, специальному журналу серфингистов, восстановлено для истории виндсерфинга.
Расцвет этого вида спорта приходится на 80-е годы, когда большинство людей, имеющих возможность выбираться к морю, стремились приобрести свой виндсерфер, или хотя бы разочек попробовать оседлать непокорную волну. А в 1984-м году в Лос-Анджелесе виндсерфинг получил олимпийский статус. С того времени конструкция виндсерферов неутомимо совершенствовалась, скоростные возможности все более возрастали, что позволяло любителям парусных гонок устанавливать рекорды, до 36 узлов. «А в наши дни, – Костин указательный палец взметнулся в высь, – в наши дни скорость отчаянных виндсерфингистов переваливает порой за 40 узлов!»
– Интересно, а в нашей стране было подобное массовое увлечение? – спросила Рита. – Или российские экстремалы лишились столь шикарного удовольствия в свое время?
– Что ты! – засмеялся Костя. – Разве наши пропустят что-то стоящее?! Я вычитал одну забавную историю, как начинался виндсерфинг в России, а точнее – в Москве…
– В Москве? – перебила его Катя. – Где же в Москве можно плавать на парусных досках?
– В принципе, для виндсерфинга достаточно располагать любым водоемом шириной в 200-300 м и глубиной чуть больше метра. Конечно, по волнам в такой лужице не поскачешь, но просто покататься можно, а для начинающих подобный способ – самый приемлемый вариант, – сказал Родион.
– Да, так вот, – продолжал свой рассказ Костя. – В начале 70-х годов несколько москвичей-авантюристов, насмотревшись по телевизору передач об экстремалах, проживающих за рубежом и располагающих гораздо большими средствами и возможностями для катания на парусных досках по волнам океана, заразились этой идеей и решили реализовать ее в действительность в суровых московских условиях. Стояла зима. Московские экстремалы той противоречивой эпохи собственноручно смастерили некое подобие парусных досок и, с трудом дождавшись вскрытия Москвы-реки, пустились в плавание.
Надо отдать должное их настойчивости. И что бы вы думали?! Тяжеловесные и неповоротливые виндсерферы, изготовленные кустарным способом сумели-таки с достоинством удержаться на поверхности воды вместе с их владельцами и даже доплыть в назначенное место!
– Здорово! – в голосе Ильи слышалось неподдельное восхищение. – Это надо же! Вот нам бы так – придумать что-нибудь новенькое, стать родоначальниками, так сказать, нового вида спорта или еще чего. И чтоб потом этим увлеклись практически все в нашей стране, а то и в мире!
– Все бы тебе только выделиться! – засмеялся Костя. – Наверно, увидеть собственное имя в каком-нибудь почетном списке для тебя – высшее счастье!
– А что в этом плохого? – удивился Илья. – Я же не только для себя стараюсь, но прежде всего для общества!
– Согласен, – кивнул головой Игорь. – Ты готов совершить подвиг, но с непременным условием, чтобы твое имя не осталось утерянным в веках, как это случилось с этим Дорби, или как там его…
– Дэрби, – поправил его Костя. – Но, кстати о виндсерфинге, я не рассказал вам самого интересного.
– О чем же? – судорожно зевнула уставшая за день Катя. – Может, ты расскажешь об этом в следующий раз, а сейчас мы с Ритой пойдем спать?..
– Нет-нет, – поспешно возразила ее неутомимая подруга. – Ты всегда так: сначала заинтриговываешь, а потом уходишь в тень. Не выйдет! Выкладывай!
– Да я просто хотел вам сказать, что на парусной доске можно путешествовать! – сказал Костя.
– И как далеко можно на ней уплыть? – поинтересовался Родион.
– А это уж кто на что способен! Например, две отважные молодые швейцарские спортсменки (если не ошибаюсь, одной из них было 24 года, а второй и того меньше – всего 18 лет) однажды обогнули собственную страну на доске-тандеме с двумя мачтами. А француз Арно де Роснэ покорил меня настолько, что я даже запомнил его имя! Он промчался через пески Сахары на роликовом шасси с парусом от виндсерфера, а потом вдобавок переплыл на парусной доске Берингов пролив в 96 километров шириной.
– Вот это да! – вся компания прониклась единым духом восторга.
– Эти французы вообще просто молодцы в отношении этого вида спорта. Другой, например, сумел обогнуть на виндсерфере мыс Горн, который, как вам известно, является самой южной точкой обитаемых континентов нашей планеты.
– Может, и нам что-нибудь обогнуть? – в шутку сказал Родион. – Тогда наши имена тоже будут внесены в список отважных путешественников, прославимся навек!
Глаза Ильи как-то странно сверкнули. «А это идея, – подумал он. Хорошо бы как-нибудь ночью увести доску и уплыть вдаль! Пускай потом ищут!»
– Что это ты задумал? – словно прочел его мысли Родион.
– С чего ты взял, что я что-то задумал?
– По твоему изменившемуся выражению лица сразу все понятно. Даже и не думай стащить виндсерфинг! Ты же сам слышал, что за нарушение правил из «Олимпа» тут же отчисляют! Не станешь же ты подводить всех нас? – Родион надавил на самую болезненную точку. «Но иначе его не остановить», – подумал он.
– Да я и не думаю ни о чем! – вспыхнул Илья. – И вообще, не пора ли нам расходиться? Времени уже – выше крыши! Наверняка уже к двум часам приближается.
Игорь подошел к Кате, взял ее за руку и поднес тоненькое запястье с изящным браслетом ручных часов к самым глазам:
– Нет, еще только половина второго.
– Половина второго?! – ужаснулась единственная обладательница часов. – Боже, мне ведь завтра опять к девяти в Музыкальный Клуб, готовить конкурсную программу! Я снова не высплюсь…
– Пойдем, я провожу тебя, – предложил Игорь.
В тоне его голоса Катя никак не могла уловить прежней теплоты, заботы, бережности. «Похоже, ему уже все равно, есть я или меня нету, – с грустью подумала девочка. – А всего лишь неделю назад он, в буквальном и переносном смысле слова, носил меня на руках».
– Спасибо, не надо, – тихо, но твердо ответила Катя. – Рита, ты идешь спать?
– Нет, я еще поболтаю с ребятами, держи ключ!
Кате не удалось поймать ключ на лету, и он упал в песок где-то рядом. Девочка присела на корточки и провела по земле ладонями. Безрезультатно: ключа нигде не было. Катя подняла голову и посмотрела на ребят, которые снова сбились в тесный круг и продолжали что-то рассматривать, не обращая на ее тщетные поиски ни малейшего внимания.
Девочка вдруг почувствовала себя глубоко несчастной и одинокой, совершенно никому не нужной. Ее пронзила холодность и какая-то чуждость, исходившая от ребят. «Да, ведь они – единомышленники, а я словно белая ворона: спортом не увлекаюсь, и они далеки от мира музыки. Мы абсолютно разные, поэтому нам так часто сложно понять друг друга. То ли дело, к примеру, Антон, который играет в группе на бас-гитаре!»
Кате наконец попался под руку ключ, и она решительно зашагала в сторону своего домика, не оглядываясь. Да, Антон. Он совсем другой, с ним как-то легко, словно в чужой стране разговариваешь с человеком на родном языке. Вчера, например, они вдвоем до самого рассвета просидели под пальмой возле Клуба. (А Игорь, который не пришел встречать ее с репетиции, даже и не заметил!)
Этот мальчишка играл ей на гитаре, а потом читал чудесные стихи собственного сочинения! Кате еще никто и никогда не читал стихи собственного сочинения. В этом есть что-то романтичное, словно пришедшее из галантной эпохи восемнадцатого века, когда мужчины сражались из-за прекрасной дамы на дуэли! Правда, посвящены эти стихи не ей, так как были написаны еще до их знакомства, но все равно – удивительно приятно!
На губах Кати проскользнула мимолетная улыбка. С ним ей, наверное, никогда не будет так скучно, как с Игорем в последнее время.
– Катя, постой! – за спиной послышался нарастающий звук поспешных шагов догоняющего человека. – Подожди!
Девочка остановилась и обернулась – за ней спешил Игорь. Мальчишка подбежал к ней и взял за руку:
– Что же ты ушла и не попрощалась? Я ведь хотел тебя проводить! – дыхание Игоря было прерывистым из-за быстрой ходьбы.
– Я уже почти пришла, и вовсе не нужно меня провожать.
– Ты на меня обиделась? – удивился Игорь. – Я что-то сделал не так?
– Да нет, – пожала плечиками Катя. – Все в порядке. Я просто очень устала, мне необходимо выспаться, чтобы завтра нормально позаниматься.
– Да, кстати, а как у тебя дела в Музыкальном клубе?
– Нормально, – ответила Катя. И мысленно добавила: «Первый раз за четыре дня поинтересовался моими делами!»
– Знаешь, уже слишком поздно, чтобы о чем-то рассказывать. Костя тебя еще не утомил своими бесконечными байками?
– Нет, конечно! Это же так интересно! – Игорь внимательно посмотрел Кате в глаза и вдруг неожиданно с ноткой тревоги в голосе произнес:
– Тебе, наверно, стало скучно с нами? Я сам тащил тебя к морю отдыхать, говорил, что не поеду без тебя, а теперь так увлекся виндсерфингом, что уделяю тебе слишком мало внимания… Да?
– Наверно, – сказала Катя. – Ты ведь уже и не замечаешь мое отсутствие и даже присутствие, что гораздо хуже.
Игорь обнял девочку за плечи:
– Нет, ты совершенно не права! Жаль, конечно, что ты не катаешься с нами на виндсерферах. Ты не представляешь, как это интересно и захватывающе! Как будто не по волнам плывешь, а летишь по воздуху! И земное притяжение для тебя уже не имеет никакого значения!
«Действительно, ты слишком высоко воспарил, и земное притяжение и в самом деле не имеет для тебя никакого значения, – подумала девочка. И до чего же надоели эти постоянные бесконечные разговоры о парусных лодках и супер-ощущениях!»
– Игорь, уже поздно, я устала и хочу пойти спать. Спокойной ночи! – Катя решительно подошла к двери и открыла ее ключом.
Когда дверь захлопнулась – почему-то с излишне громким звуком – Игорь подумал, что что-то в отношениях с Катей стало не так, что-то нарушилось. Кирпичик прочного еще неделю назад здания выпал, и теперь весь корпус медленно, но неумолимо рушится, разваливается по частям.
Возвращаясь домой, Игорь случайно заметил Риту и Родиона, отдыхающих на одной из наименее освещенных лавочек. «Странно, – подумал мальчишка, – и когда это они успели так сдружиться? А я и не заметил…»
Глава 6
Исчисление дней августа незаметно перевалило за середину и, как это обычно бывает, с этого момента стало двигаться к завершению с неумолимо нарастающей скоростью. Ребята уже успели привыкнуть к бешеному ритму жизни в спортивном городке и перестали замечать усталость. Насквозь пропитавшись морским воздухом и соленой водой, загорелые и цветущие в чудных климатических условиях побережья Черного моря, они словно проживали некую отдельную жизнь, выхваченную из рамок повседневности. В этой новой жизни, напоминавшей сказку, были свои правила и законы, свои праздники и неприятности, но все это воспринималось не всерьез, а играючи, с улыбкой, в силу своей кратковременности. Все скоро закончится и вернется на круги своя, а пока…
Из концертного зала Музыкального Клуба доносились звуки рояля. Антон подошел поближе, к самой двери, и прислушался. Музыка очень знакомая, только что это – сейчас не вспомнить… Бах? Может быть. Заключительный аккорд прелюдии сменился танцевальной одноголосной темой, которую тут же подхватил второй голос, и третий… Ну конечно, это Бах, какая-то из 24-х Прелюдий и Фуг. «Музыкальная школа не прошла совсем уж мимо», – с гордостью подумал Антон.
Терпеливо дождавшись последнего звука произведения, которое Катя готовила к конкурсу, мальчишка хотел войти в зал, но что-то остановило его – девочка начала наигрывать какую-то популярную песенку из детского мультфильма и негромко напевать. Постепенно она распевалась все больше и больше, и уже следующую песню исполняла полным звуком. Кате никто не мешал, она чувствовала себя раскрепощенной и свободной, будучи уверена, что ее никто не слышит.
Антон, имевший достаточно солидный для его возраста опыт практикующего музыканта и слышавший не одну хорошую солистку, был покорен удивительной красотой и звонкостью Катиного голоса. Девочка пела умело, как профессиональная певица, но в то же время и не задумываясь над тем, как взять следующую ноту, чисто интуитивно и непосредственно, что придавало исполнению оттенок чистоты и истинности.
– Я и не знал, что у тебя такой потрясающий голос! – восторженное восклицание вырвалось само собой.
Катя вздрогнула и резко встала, в сопровождении грохота упавшей крышки рояля.
– Ты зачем подслушивал? – в голосе и во взгляде девочки явно просвечивался упрек.
– Я случайно шел мимо и услышал звуки рояля, я вспомнил, что в это время обычно ты занимаешься в этом зале. Вот я и захотел увидеть тебя и напомнить о том, что репетиция сегодня начнется не в пять часов, как всегда, а в шесть, – объяснил Антон и вошел в зал.
– Я помню, спасибо, – Катя уже взяла себя в руки, но голосок все еще дрожал от смущения.
– Ты действительно очень хорошо поешь, – продолжал Антон. – Почему ты так стесняешься и зарываешь в землю свой вокальный талант? Тебе обязательно нужно попробовать себя на сцене в качестве солистки!
– Да что ты, какой там талант, – отмахнулась Катя. – Я пою ничуть не лучше других. Но на сцену меня и в самом деле тянет, – наверное, по генам передалось.
– У тебя кто-то в семье связан со сценой? – заинтересованно спросил Антон.
– Да, мама – театральная актриса. Говорят, она хорошо играет. Ей постоянно поручают главные или самые интересные роли, поэтому она все время на репетициях, а дома ее практически нет, что очень мешает нашему с ней общению. И часто бывает, что что-то происходит, а посоветоваться не с кем… Ой, – спохватилась девочка, – что-то я разоткровенничалась не к месту! Кстати, я уже закончила заниматься, поэтому мы можем пойти на пляж, например, или еще куда-нибудь.
– Пойдем посидим в том кафе, которое находится на скалистом выступе, нависающем над берегом. Ты была там? – Оттуда открывается чудный вид на море и пляж!
Вид и в самом деле был чудный. Ребята выбрали крайний столик, чтобы ничто не мешало обозрению. Морская сине-зеленая гладь простиралась в далекую даль, местами принимая то более темный, насыщенный цвет, то растворяясь до полупрозрачного легкого оттенка, плавно переходя на горизонте в ультрамариновую высь безоблачного неба.
Море возле берега, казалось, было переполнено купающимися людьми. А вдали оно было украшено разнообразием маленьких цветных пятнышек или белых точек всевозможных парусников – виндсерферов, швертов, яхт, парусных суденышек и больших великолепных лайнеров.
– Смотри, – Катя вскочила с места и вытянула руку в сторону моря. – Смотри, по-моему, это наши ребята катаются на своих парусных досках! Или я ошибаюсь?
– Да нет, это действительно занятия Клуба Виндсерфингистов, – подтвердил Антон. – Они в это время всегда выходят в море.
– С этого расстояния, если внимательно присмотреться, можно узнать моих друзей! – воскликнула девочка и подбежала к самому краю скалистой платформы.
– Осторожней, не свались оттуда! – Антон подошел к ней и взял ее тоненькую руку в свою.
– Видишь вон тот белый парус с широкими красными полосами? Это, по-моему, Илья. Да, точно, это его рыжая шевелюра. А тот, желтый с синим, это Игорь. Они с Ильей не уступают друг другу ни в чем!
– Да, молодцы, так быстро научились управляться с этими штуками!
– А там, смотри, – Рита. У нее разноцветный парус, самый яркий и веселый из всех. Это на нее так похоже! Она любит во всем находить крайности и выбирает только их. Ни о какой золотой середине и речи быть не может. Истинная экстремалка! Мне кажется, я даже отсюда слышу ее задорный смех!
– Осторожней! – прокричала она, заметив направленный в ее сторону парус. – Смотри, куда едешь!
Роллерские привычки все еще напоминали о себе. Но если там, на асфальтовой площадке или трассе пространство для движений было ограничено, то тут, казалось бы, все пути открыты. Катайся в свое удовольствие, границ нет! Но не тут-то было: всегда и везде находятся какие-то идиоты, которым непременно нужно испортить тебе жизнь, направив, к примеру, доску в твою сторону с очевидной целью искупать тебя в прибрежных водах моря.
Вот и сейчас: Рите стоило большого труда увернуться и избежать столкновения с этим виндсерфером. Она грозно посмотрела ему вслед и прокричала:
– На берегу поговорим!
Мальчишка, управлявший парусом, обернулся на ее выкрик и рассмеялся. Хей, это же Артур, этот задиристый тип! Вот негодяй! Был бы поблизости Илья, он бы этого дела так не оставил! Ну да ладно. Поднимается ветерок, это здорово! Сейчас нужно подплыть поближе к берегу, там волны круче, и попробовать взлететь на самый гребень волны!
– Эй, на паруснике!
Девчонка оглянулась на крик и, не удержавшись от внезапного порыва ветра, потеряла равновесие и управление, выпустив гик из рук. Виндсерфер плавно лег на воду. Рита, поначалу ушедшая под воду с головой, вынырнула и уцепилась за доску.
Из концертного зала Музыкального Клуба доносились звуки рояля. Антон подошел поближе, к самой двери, и прислушался. Музыка очень знакомая, только что это – сейчас не вспомнить… Бах? Может быть. Заключительный аккорд прелюдии сменился танцевальной одноголосной темой, которую тут же подхватил второй голос, и третий… Ну конечно, это Бах, какая-то из 24-х Прелюдий и Фуг. «Музыкальная школа не прошла совсем уж мимо», – с гордостью подумал Антон.
Терпеливо дождавшись последнего звука произведения, которое Катя готовила к конкурсу, мальчишка хотел войти в зал, но что-то остановило его – девочка начала наигрывать какую-то популярную песенку из детского мультфильма и негромко напевать. Постепенно она распевалась все больше и больше, и уже следующую песню исполняла полным звуком. Кате никто не мешал, она чувствовала себя раскрепощенной и свободной, будучи уверена, что ее никто не слышит.
Антон, имевший достаточно солидный для его возраста опыт практикующего музыканта и слышавший не одну хорошую солистку, был покорен удивительной красотой и звонкостью Катиного голоса. Девочка пела умело, как профессиональная певица, но в то же время и не задумываясь над тем, как взять следующую ноту, чисто интуитивно и непосредственно, что придавало исполнению оттенок чистоты и истинности.
– Я и не знал, что у тебя такой потрясающий голос! – восторженное восклицание вырвалось само собой.
Катя вздрогнула и резко встала, в сопровождении грохота упавшей крышки рояля.
– Ты зачем подслушивал? – в голосе и во взгляде девочки явно просвечивался упрек.
– Я случайно шел мимо и услышал звуки рояля, я вспомнил, что в это время обычно ты занимаешься в этом зале. Вот я и захотел увидеть тебя и напомнить о том, что репетиция сегодня начнется не в пять часов, как всегда, а в шесть, – объяснил Антон и вошел в зал.
– Я помню, спасибо, – Катя уже взяла себя в руки, но голосок все еще дрожал от смущения.
– Ты действительно очень хорошо поешь, – продолжал Антон. – Почему ты так стесняешься и зарываешь в землю свой вокальный талант? Тебе обязательно нужно попробовать себя на сцене в качестве солистки!
– Да что ты, какой там талант, – отмахнулась Катя. – Я пою ничуть не лучше других. Но на сцену меня и в самом деле тянет, – наверное, по генам передалось.
– У тебя кто-то в семье связан со сценой? – заинтересованно спросил Антон.
– Да, мама – театральная актриса. Говорят, она хорошо играет. Ей постоянно поручают главные или самые интересные роли, поэтому она все время на репетициях, а дома ее практически нет, что очень мешает нашему с ней общению. И часто бывает, что что-то происходит, а посоветоваться не с кем… Ой, – спохватилась девочка, – что-то я разоткровенничалась не к месту! Кстати, я уже закончила заниматься, поэтому мы можем пойти на пляж, например, или еще куда-нибудь.
– Пойдем посидим в том кафе, которое находится на скалистом выступе, нависающем над берегом. Ты была там? – Оттуда открывается чудный вид на море и пляж!
Вид и в самом деле был чудный. Ребята выбрали крайний столик, чтобы ничто не мешало обозрению. Морская сине-зеленая гладь простиралась в далекую даль, местами принимая то более темный, насыщенный цвет, то растворяясь до полупрозрачного легкого оттенка, плавно переходя на горизонте в ультрамариновую высь безоблачного неба.
Море возле берега, казалось, было переполнено купающимися людьми. А вдали оно было украшено разнообразием маленьких цветных пятнышек или белых точек всевозможных парусников – виндсерферов, швертов, яхт, парусных суденышек и больших великолепных лайнеров.
– Смотри, – Катя вскочила с места и вытянула руку в сторону моря. – Смотри, по-моему, это наши ребята катаются на своих парусных досках! Или я ошибаюсь?
– Да нет, это действительно занятия Клуба Виндсерфингистов, – подтвердил Антон. – Они в это время всегда выходят в море.
– С этого расстояния, если внимательно присмотреться, можно узнать моих друзей! – воскликнула девочка и подбежала к самому краю скалистой платформы.
– Осторожней, не свались оттуда! – Антон подошел к ней и взял ее тоненькую руку в свою.
– Видишь вон тот белый парус с широкими красными полосами? Это, по-моему, Илья. Да, точно, это его рыжая шевелюра. А тот, желтый с синим, это Игорь. Они с Ильей не уступают друг другу ни в чем!
– Да, молодцы, так быстро научились управляться с этими штуками!
– А там, смотри, – Рита. У нее разноцветный парус, самый яркий и веселый из всех. Это на нее так похоже! Она любит во всем находить крайности и выбирает только их. Ни о какой золотой середине и речи быть не может. Истинная экстремалка! Мне кажется, я даже отсюда слышу ее задорный смех!
* * *
Рита смеялась, как сумашедшая. Еще бы! Она только вошла в раж, поймала кайф этого непередаваемого ощущения полета, легкого и стремительного скольжения по волнам! Подумать только, Катя и Костя отказались от этого, хоть и непростого, но стоящего приложенных усилий увлечения! Сами того не зная, променяли свое счастье на какие-то обыденные занятия: можно подумать, они дома от этого не устали!– Осторожней! – прокричала она, заметив направленный в ее сторону парус. – Смотри, куда едешь!
Роллерские привычки все еще напоминали о себе. Но если там, на асфальтовой площадке или трассе пространство для движений было ограничено, то тут, казалось бы, все пути открыты. Катайся в свое удовольствие, границ нет! Но не тут-то было: всегда и везде находятся какие-то идиоты, которым непременно нужно испортить тебе жизнь, направив, к примеру, доску в твою сторону с очевидной целью искупать тебя в прибрежных водах моря.
Вот и сейчас: Рите стоило большого труда увернуться и избежать столкновения с этим виндсерфером. Она грозно посмотрела ему вслед и прокричала:
– На берегу поговорим!
Мальчишка, управлявший парусом, обернулся на ее выкрик и рассмеялся. Хей, это же Артур, этот задиристый тип! Вот негодяй! Был бы поблизости Илья, он бы этого дела так не оставил! Ну да ладно. Поднимается ветерок, это здорово! Сейчас нужно подплыть поближе к берегу, там волны круче, и попробовать взлететь на самый гребень волны!
– Эй, на паруснике!
Девчонка оглянулась на крик и, не удержавшись от внезапного порыва ветра, потеряла равновесие и управление, выпустив гик из рук. Виндсерфер плавно лег на воду. Рита, поначалу ушедшая под воду с головой, вынырнула и уцепилась за доску.