Бакелл Тобиас. Хрустальный дождь

   Накануне ночью прекратилась связь с Харфордом и Малейром. Ацтеки достигли Треугольника Рельсов. А теперь еще и это… Дихана вышла на балкон и посмотрела в сторону гавани. Ей была видна арка Гранти и кусочек океана за ней. «Здесь, в городе, мы передрались между собой еще до того, как ацтеки приблизились к стенам на расстояние выстрела», - сказала она себе.
   Так удачи тем, кто в пути!
 

Часть третья
 
СЕВЕРНЫЕ ЗЕМЛИ

 

Глава 46

 
   Путешествие длилось уже неделю. «Реванш» плыл вперед, преодолевая волну за волной северного моря. Каждые несколько часов корабль содрогался от особенно большой волны, набежавшей сбоку, но его нос снова и снова прорывался сквозь темную стену воды, которая стекала с палубы, не причинив вреда.
   Движение приобрело определенный ритм, хотя Джон и стремился к тому, чтобы его ускорить. Каждая неделя, проведенная в море, была неделей сражений с ацтеками без его участия.
   Потребовалось два дня на то, чтобы самые непривычные к качке - люди-мангусты - обрели свои морские ноги. Еще через день последний из страдальцев перестал извергать все съеденное за борт. Все поверхности на корабле были покрыты принесенной брызгами солью, и тонкая корочка кристаллов хрустела под рукой всякого, кто касался поручней.
   К этому времени все участники экспедиции ощутили, что собой представляет долгое морское путешествие. Плохая погода, пронизывающая сырость, частые шторма. Вяленое мясо, долгоносик в муке, крысы в трюмах. Тараканы, консервы, один апельсин в день - на всякий случай. Океан здесь был убийцей, а не другом, как в защищенной рифами акватории Брангстана.
   Джон стоял на крыше каюты; под его ногами медленно раскачивался корабль. Оакситль прошел по палубе и остановился рядом.
   - Как у тебя дела? - спросил Джон, подходя к Оакситлю у поручней, постоянно прогуливаться вдоль которых вошло у него в привычку. Его предложение индейцу присоединиться к экспедиции было внезапным, но Джон помнил, как обошлись с Оакситлем на улице; на его корабле такого повториться не могло. Оакситль спас ему жизнь, и Джон чувствовал себя в неоплатном долгу перед ним.
   - Не думаю, что мой желудок когда-нибудь меня простит.
   Джон согнул колени, чтобы стоять прямо к линии горизонта, и улыбнулся. «Реванш» переваливался с боку на бок у него под ногами.
   - Через недельку ты привыкнешь.
   Маленькая игривая волна подкралась к борту и ударила в него, окатив обоих мужчин брызгами. Капли покатились по непромокаемому плащу Джона, но маленькая струйка пробралась за воротник и потекла по спине.
   - О боги! - Оакситль вцепился в поручень. - Еще неделю мучиться!
   - Все обойдется. - Джон сложил руки на груди. Нужно только не думать о том, что может означать уходящее время…
   - Что ты делаешь в свободные часы?
   - Вяжу узлы.
   - Узлы?
   - Кто-то может себе позволить взять с собой книги и обмениваться ими с другими, когда книги прочитаны, - сказал Джон. - Кто-то овладевает каким-нибудь ремеслом. Узлы - не такое уж плохое начало. Есть умельцы, вырезающие из рыбьих костей фигурки нагих женщин.
   Оакситль фыркнул. Посмотрев на Джона, он отнял одну руку от поручней и попытался так же, как тот, подстроиться под качку судна.
   - Пожалуй, морское путешествие не очень отличается от долгих вахт в предгорьях, - сказал Оакситль.
   - В море человек - худший враг самому себе.
   - Так же бывает и в других местах. - Оакситль переступил с ноги на ногу, потеряв равновесие. Он бросил взгляд на переменчивую воду. - Я далеко от дома, Джон. Очень далеко.
   - Чувствуешь одиночество? Оакситль кивнул.
   - Мне кажется, что у меня нет друзей, нет семьи, и никому не будет дела, если я упаду за борт лодки.
   - Это корабль, а не лодка, - поправил Джон. - Но я понимаю тебя. - Океан представлялся чужой страной, бесконечной и постоянно меняющейся.
   Этот мир был чужим. Такое ощущение постоянно таилось в подсознании Джона. С тех пор, как началось путешествие, подобные чувства все время преследовали его. Джон относился к ним с отвращением и пытался вызвать образы Шанты и Джерома. Пробуждающиеся в нем ощущения пугали Джона; никогда еще с тех пор, как волны вынесли его на берег Брангстана, перед его умственным взором не представали такие яркие картины. Так почему они являются ему теперь?
   С каждой ночью сны про Шанту и Джерома становились все более смутными, перемежаясь кошмарами, преследовавшими Джона до тех пор, пока у него не появилась семья. Чаще всего ему снилось рогатое яйцо, из которого сочилась вода…
   И еще Джона постоянно преследовало ощущение одиночества в темной пустоте, раскинувшейся на невообразимое расстояние; каждую ночь он просыпался от этого, обливаясь потом.
   - Оакситль, скажи мне честно: что ждет мою семью в Брангстане? - спросил Джон.
   - Твою жену, если ей повезет, сделают прислугой. - Оакситль поднял руку, чтобы откинуть темную прядь; в этот момент в борт ударила еще одна волна, индеец потерял равновесие и тяжело сел на палубу. Джон наклонился к нему. - Что сделают с твоим сыном, я не знаю… приближаются несколько празднеств, и боги…
   Джон сел на палубу и прислонился головой к стене каюты.
   - Празднества? На них приносят в жертву людей, верно? Оакситль ничего не ответил, но молчание было достаточно красноречивым.
   Джон стиснул зубы.
   - Зачем? - спросил он. - Зачем столько крови?
   - Дело не в том, что мы… они ненавидят жизнь. Они ей поклоняются и ценят превыше всего. Жизнь - самый священный дар.
   - Так почему?.. - Откуда-то снизу, из-под палубы, донесся еле слышный крик.
   - А что ты предложил бы своему богу? - спросил Оакситль. - Ил со дна реки? Или самый священный дар? Я знаю песнопения, в которых говорится, что принесение в дар жизни человека - это благочестивое деяние. Разве не такова доктрина христиан, которые живут по эту сторону гор?
   - Это извращенное сравнение. - «Реванш» изменил курс, ощутил Джон. Качка стала другой. Он поднялся.
   - Извращенное? - повысил голос Оакситль. - Не более извращенное, чем любая религия. Разве есть религия, которая не была бы построена на крови? И вуду, и христианство в той или иной форме требуют крови. У вас есть и другие божества. Какому ты поклоняешься? Не сомневаюсь: какова бы ни была твоя религия, в ней обязательно найдутся странные, чтобы не сказать отвратительные, обряды.
   - Я никаким богам не поклоняюсь. - Джон сделал несколько шагов по палубе, пытаясь сквозь паруса разглядеть происходящее на корме. Что-то случилось. Волна ударила в борт «Реванша», и корабль накренился сильнее, чем следовало. По палубе начали перекатываться незакрепленные предметы. Из люка донеслась ругань матросов и звон разбившейся посуды.
   Оакситль оглянулся.
   - Что не так?
   Из заднего люка раздался звук взрыва. Джон кинулся к ближайшему люку, забыв о своем разговоре с Оакситлем, и скатился по трапу, оттолкнув в сторону человека-мангуста.
   Навстречу ему валил дым. Хедли, одетый только в штаны, с пистолетом в руке, схватил Джона за плечо.
   - Кажется, я поймал того, кто это сделал. Он прятался в трюме, - доложил Хедли. - Но от взрыва погибли трое матросов.
   - Судно не слушается руля, и в трюме сильная течь, - донесся чей-то крик из-за дымовой завесы.
   Диверсия.
   - Открыть все люки. - Джон закашлялся, глаза у него слезились от дыма. - Я хочу видеть виновника.
   Двое здоровенных рыбаков в грязных комбинезонах выволокли человека, похожего на воина-мангуста; длинные дреды свешивались ему на лицо.
   - Я тебя знаю! - Джон рывком поднял голову человека и посмотрел ему в глаза. - Арка Гранти, пешеходный мост… Пеппер? - Джон пытался вспомнить свои впечатления от той встречи, чтобы прийти к какому-то заключению.
   - Добрый день. - Пеппер стряхнул с себя одного из рыбаков; второй пошатнулся. Хедли предостерегающе поднял пистолет. Пеппер обвел их глазами. Его лицо было черным от кордита, дреды опалены огнем. Ему еще повезло остаться в живых после взрыва.
   Он сдерживается, понял Джон: язык тела ясно говорил об этом. Пеппер был опасен.
   Однако это было Джону известно и раньше; ему не нужно было искать доказательств, он понял все при первом взгляде на Пеппера. Уверенность Джона шла из глубины подсознания.
   - Свяжите его и заприте. Мы с ним разберемся позже. - Сейчас на это не было времени, нужно было срочно исправлять причиненный вред и возвращать корабль на правильный курс. Потом можно будет решить, что делать с Пеппером.
   Пеппер пристально смотрел на Джона.
   - Лучше его сразу прикончить, - проворчал один из рыбаков.
   - Не делай глупостей, Джон. - Голос Пеппера был ледяным.
   - Я так и не знаю, кто ты такой, - бросил Джон, - так что не обращайся ко мне по имени. - Хедли он приказал: - Запри его в карцере, нам сначала о другом нужно побеспокоиться.
   - В карцере?
   Хедли непонимающе смотрел на Джона.
   - В каюте, где угодно! Найдешь подходящее место? Хедли кивнул. «Карцер», - повторил он про себя, катая слово на языке.
   Название само вырвалось у Джона. Должно быть, оно не слишком распространено в северных краях…
   - Иди. - Хедли наставил на Пеппера пистолет.
   Джон прошел мимо них в трюм; дым медленно рассеивался. Ближе к корме в дыру в обшивке хлестала вода, Джону пришлось шлепать по лужам. Два окровавленных тела лежали на полу. У одного из погибших не было лица - только розовая мешанина там, где ему полагалось быть.
   - Кто умеет долго задерживать дыхание? - крикнул Джон. Заделать пробоину следовало немедленно; достаточно листа металла и несколько болтов, но сначала было необходимо закрыть дыру снаружи промасленной парусиной. Джон надеялся, что взрыв не повредил установленные Эдвардом гусеницы, с помощью которых корабль должен был передвигаться по льду.
   И еще Пеппер…
   С ним он поговорит потом, когда кризис минует.
 

Глава 47

 
   Двое воинов-мангустов поспешно освободили шкаф для парусов на носу судна, потом сорвали с Пеппера куртку и отобрали все имущество - в первую очередь оружие, но и бинокль тоже. Связав ему руки за спиной, они втолкнули Пеппера в шкаф, заперли дощатую дверцу и встали у нее, охраняя пленника.
   Досадно…
   Пеппер сквозь щели видел, как суетятся матросы. «Реванш» беспорядочно швыряли волны, пока Джон не приказал спустить плавучий якорь - своего рода парашют из парусины с планками, не позволяющими ему закрыться. Теперь корабль развернулся по ветру, и качка уменьшилась.
   Двое матросов, обвязавшись веревками, прыгнули за борт, чтобы подвести заплату на место течи.
   Пеппер напряг мускулы, и связывавшая его веревка лопнула. Все еще держа руки за спиной, Пеппер вонзил ногти в предплечье. Кожа сопротивлялась, но он продолжал давить, пока теплая кровь не закапала на покрытую кристаллами соли веревку и запасной парус у него под ногами.
   Пеппер продолжал расширять рану, пока не нащупал острый край и не вытащил тонкую трубочку. Зажав окровавленный предмет в левой руке, он стал ждать, уперев ногу в дверь, чтобы иметь возможность при необходимости ее выбить.
   Настоящий злоумышленник наверняка попробует его убить. Маленький стреляющий стрелками воздушный пистолет, извлеченный им из собственной плоти, поможет ему позаботиться о нежеланном посетителе. Из своего карцера Пеппер хорошо видел всю палубу.
 
   Прошло несколько часов. «Реванш», похоже, не собирался идти ко дну, хотя Пеппер и слышал ровный стук помп, откачивающих воду из трюма. Море успокоилось, наступал вечер. Пеппер оставался начеку, выглядывая сквозь щели.
   Человек, приблизившийся к нему, оказался не диверсантом, а Джоном де Браном: его легко было узнать по его крюку. Джон присел на корточки рядом со шкафом.
   - Ты сказал, что не виноват. Чем ты можешь это доказать?
   - А какие у тебя доказательства того, что диверсию совершил я? - ответил Пеппер. - Никто этим не поинтересовался. - Пеппер дремал в трюме на корме, рядом с тросами руля, когда кто-то из команды прокрался туда и прикрепил что-то к корпусу корабля.
   - Верно. - Джон сидел так близко, что через щель Пеппер мог видеть только его глаза. - Но именно ты прятался в трюме.
   Пеппер немного переменил позу, все еще упираясь правой ногой в дверцу и сжимая в руке свое оружие. Кровь на его руке засохла, и кожа вокруг раны подергивалась, заживляя повреждение.
   - Джон, тебя ждут неприятности. Ты беспокоишься насчет меня, но на самом деле я самая маленькая из них. У тебя на борту есть люди, которые не хотят, чтобы ты добрался до цели. А самая главная проблема заключается в другом.
   - И в чем же?
   - За тобой охотятся корабли ацтеков. Бомба не должна была взорваться еще пару дней, пока мы не приблизимся к Лантейлам. - Первый из диверсантов разбудил Пеппера, и он убил его, но не успел добраться до второго, прежде чем тот взорвал бомбу. От полученного удара Пеппер все еще страдал, а теперь его жизнь и вовсе осложнилась. Это сильно досаждало.
   - У ацтеков нет океанских судов, - сказал Джон.
   - Теперь есть, - возразил Пеппер. - Им помогли теотли.
   - Откуда ты это знаешь?
    - Благодаря пивным.
   - Пивным?
   - Пивные - лучший источник информации, Джон. Впрочем, ты это знаешь. Благодаря острому слуху я слышу все сплетни и признания, сделанные за кружкой пива. Две рыбацкие лодки пропали во время лова у Лантейлов, а еще городские рыбаки видели странный новый корабль. Они обратились за зашитой, но им никто не поверил. К тому же мне удалось поймать в Кэпитол-сити теотля, который под пыткой сообщил мне, что тебя в океане ждут три больших корабля.
   - Ты пытаешься заставить нас повернуть назад и отказаться от экспедиции.
   - Если бы я этого хотел, я перебил бы всех на борту в первые же несколько ночей и сжег корабль. Ты можешь многого не помнить, но прислушайся к моему голосу и скажи, что это не так! - Джон промолчал. - Что касается этих кораблей… - продолжал Пеппер, - когда они попытаются остановить нас, освободи меня. Они не станут топить «Реванш», они постараются взять его на абордаж. Им нужно захватить тебя живьем.
   - Я тебя не выпущу.
   - О'кей. Я привык проводить время в ограниченном пространстве… и выбираться из него. Просто позаботься о том, чтобы меня как следует кормили.
   - Откуда ты меня знаешь? - спросил Джон. - Откуда ты знаешь меня на самом деле?
   Пеппер просунул палец в щель и погрозил Джону.
   - Твоя реакция на информацию об этом без воспоминаний, которые дали бы тебе опору, не пошла бы мне на пользу. Ты счел бы меня безумцем. У нас и так хватает трудностей, зачем их еще добавлять?
   Как иначе он мог ответить? Привет, Джон, тебе сотни лет от роду. Ты когда-то путешествовал между звездами, а теперь таскаешься на паровом игрушечном кораблике по маленькой планетке, отрезанной от остального человечества…
   Нет, лучше подождать.
   - И как ты проник на корабль? - Джон обхватил рукой свой крюк. - У нас была охрана на корабле и сторожевые суда вокруг.
   - Я доплыл. - Пеппер оставил субмарину теотля на дне гавани, а сам вскарабкался на борт «Реванша».
   - Почему ты думаешь, что я уже не считаю тебя безумцем?
   Пеппер вытащил палец из щели и переложил канаты в шкафу, чтобы расположиться на них поудобнее. Сквозь щель он все еще видел руку Джона, двинувшегося прочь.
   - Кстати, Джон… Джером в безопасности.
   Джон резко обернулся и ткнул крюком в сторону Пеппера.
   - Если ты…
   - Он у франчи. Там ему ничего не грозит. - Пеппер откинулся в темноту шкафа.
   - А Шанта?
   - Твоя жена? Ее я не встречал. Мне очень жаль. Джон встал у поручней спиной к Пепперу.
   - Если ты морочишь мне голову, Пеппер, клянусь: я выброшу тебя за борт.
   - О'кей.
   Джон выпустил поручень и ушел. Пеппер улегся, насколько это было возможно, и ненадолго задремал, хотя, как всегда, половина его сознания бодрствовала. У Джона де Брана нет воспоминаний, сонно размышлял Пеппер; вполне возможно, что Джон решится на самые крутые меры.
   Пеппер провел 298 лет в почти не функционирующей спасательной шлюпке, прежде чем приземлился на Нанагаде. Они с Джоном оба предвидели импульс, который разрушил цивилизацию на планете. У них не оставалось выбора: или бежать, или оказаться во власти теотлей. Они рассчитывали, что их путешествие по разрушенной червоточине на крошечных суденышках, которые они оборудовали так, что те могли перенести импульс, продлится десятилетия… Однако все оказалось гораздо хуже, и десятилетия растянулись в столетия. Благодаря оборудованию для воспроизводства воздуха, воды и продовольствия они пережили эти столетия…
   Пеппер почти лишился рассудка; Джон, несомненно, пострадал тоже.
   После возвращения на Нанагаду Пеппер несколько месяцев осваивался с новым образом жизни, одновременно пытаясь найти Джона. Он был близок к успеху, когда добрался до Брангстана, но тут началось нашествие ацтеков. Близок к успеху он был и в Кэпитол-сити, где все-таки выследил Джона, но тут выяснилось, что Джон ничего не помнит.
   Теперь он оказался вместе с Джоном на пароходе, движущемся на север… а Джон так и не догадывался, почему это так важно.
   Несомненно, лоа помнили о существовании «Ма Ви Джанга», поэтому и настояли на экспедиции. То, что они выбрали Джона в качестве ее командира, означало, что что-то о его прошлом они знают. Пеппер знал о Джоне многое… Все что-то знали о Джоне, кроме него самого.
   Ужасно досадно, что, хоть он и нашел Джона живым, тот не имел представления о том, кем они оба являются.
   Впрочем, нужные люди направлялись в нужное место. Поэтому Пеппер довольствовался тем, чтобы дремать на канатах и ждать, что будет дальше.
 

Глава 48

 
   Хайдан вместе с Диханой шел по грунтовой дороге к одной из огромных арок, ведущих из города к джунглям, окружающим Кэпитол-сити.
   - Когда я была маленькой девочкой, - сказала Дихана, обводя рукой окрестности, - я сбегала сюда, чтобы побродить по лесу. Тут так красиво!
   Хайдан огляделся.
   - Здесь начинали сооружать новую домну, - с печалью в голосе сказал он. - Теперь все пришлось остановить, строители ушли за стены и готовятся отражать ацтеков.
   Им не раз уже приходилось спорить о подобном прогрессе еще до возникновения ацтекской угрозы. Дихану радовало распространение промышленности за пределы городских стен; Хайдан любил первозданную природу джунглей и беспокоился о том, как защитить вновь возникающие поселения. Однако теперь Хайдан понимал, что требуется как можно больше дирижаблей; его также интересовало, как пройдут испытания новых пушек на колесах, установленных на городской стене. Он хотел, чтобы артиллеристы точно целились в ацтеков, когда начнется сражение. Он хотел, чтобы фабрики Диханы производили больше пушек и больше снарядов.
   Местность вокруг Кэпитол-сити выглядела как в кошмарном сне. Люди работали круглосуточно, сменяя друг друга, чтобы вырубить деревья, которые могли бы служить ацтекам укрытием, и обеспечить обороняющимся широкий обзор. Перед стенами строили укрепления: Хайдан распорядился, чтобы город окружили тремя рядами траншей, заминировав пространство между ними. Всюду тянулась колючая проволока на вбитых в землю кольях.
   Обозы и вереницы людей тянулись по охраняемой воинами-мангустами дороге к ведущим в город воротам. Каждый день прибывали новые тысячи беженцев; и хотя Хайдан сомневался, что город способен их вместить, Дихана все время находила новые возможности.
   - Сколько ворот уже закрыты? - спросила Дихана.
   - Половина, - ответил Хайдан. Ворота в стене замуровывали, перед ними устанавливали мины. - К концу дня останутся открытыми только двое ворот. - Калитка в самых западных из них должна была позволить защитникам проникать в траншеи. Наибольшую опасность представляла восточная арка: через нее проходили железнодорожные пути, и по ним в город все еще прибывали тщательно охраняемые поезда.
   - Сколько времени потребуется ацтекам, чтобы захватить ворота? - спросила Дихана.
   Это был более всего беспокоящий Хайдана вопрос. Он оглядел укрепления, возводимые людьми-мангустами.
   - Месяц, если все пойдет удачно и они потеряют много воинов, - с сомнением ответил он. - Мы отступаем и теряем людей, но здесь мы готовы к обороне. - Ацтеки должны были наступать вдоль западной нитки рельсов, и Хайдан рассчитывал, что там они и останутся. Помимо строительства траншей, по распоряжению Хайдана территория между западной и восточной нитками была затоплена; восточный путь охранялся сильными отрядами воинов-мангустов. Это обстоятельство должно было заставить ацтеков продолжать двигаться вдоль западного побережья, и Хайдан собирался этим воспользоваться. Контроль над восточной железной дорогой означал, что город все еще мог получать подкрепления и, что более важно, припасы из таких городов, как Линтон или Гнездо Сокола.
   Лучшие умы Кэпитол-сити были заняты разработкой планов обороны. Под руководством Диханы и Хайдана они придумывали, как погубить под стенами города как можно больше ацтеков. Если Хайдану удалось бы направить события в желательное русло, он смог бы заставить ацтеков потратить на осаду много больше месяца - может быть, два или три. После того, как лагерь ацтеков окружит город, начнется игра на выживание: кто первым не выдержит голода…
   Хайдана беспокоила угроза воздушных налетов. Проклятые горы преодолели очень многие аэростаты ацтеков; теперь они двигались вместе с приближающейся армией. Они снабжали ее продовольствием и разведывали дорогу, благодаря чему прибрежные города быстрее оказывались захвачены. Разведчики доносили Хайдану о множестве разноцветных ацтекских аэростатов над наступающими вдоль Треугольника Рельсов колоннами у Маленького Марабу - на полдороге к Кэпитол-сити. Вражеские воздушные корабли могли летать над городскими стенами и бомбить их; они могли также высадить десант внутри города. Хайдан пытался предотвратить эту угрозу, запасая зажигательные снаряды и вооружая собственные воздушные корабли.
   - При отступлении мы потеряли многих бойцов. Кто-то из них еще прячется в джунглях, но большинство скорее всего погибло, - сказал Хайдан. Они с Диханой шли вдоль мощных стен. - Я мозги свихнул, придумывая, как помочь им попасть в город.
   - Угу… - кивнула Дихана.
   - Кое-кто говорит, что нужно установить на стене дополнительные орудия для зашиты гавани.
   - Гавани? - удивленно покачала головой Дихана.
   - Сомневаюсь, чтобы в этом была необходимость. Никто еще не слышал об ацтекских кораблях. Впрочем, кое-какое вооружение там есть. - Хайдан говорил, не замедляя шага. - Если понадобится, мы сможем переместить туда пушки на колесах.
   Дихана кивнула.
   - На всякий случай можно поставить там наблюдателей.
   - Это хорошо. - Хайдан достал платок и прижал к губам, кашляя.
   Дихана обернулась к нему.
   - Ты здоров?
   Хайдан вытер губы и двинулся дальше. Он совсем не хотел, чтобы Дихана узнала, как усилился в последнее время его кашель. Он все меньше времени уделял сну и не щадил себя, стараясь предусмотреть все, что только можно. И еще он пытался передать свои функции другим, чтобы в случае его смерти дело не пострадало.
   - Угу.
   Нападение с моря, с земли, с воздуха… Труднее всего было ждать. Напряжение висело в воздухе, тревога была написана на каждом лице. Хайдан ловил испуганные взгляды на улицах, у стен, на границе джунглей… Теперь, правда, между стенами и лесом тянулась миля голой земли.
   Самое лучшее, как знал Хайдан, было не прекращать работать.
 

Глава 49

 
   Джон и Оакситль сидели на корме судна. Луна оставалась скрыта за густой пеленой туч, и фонарь на рее бизань-мачты раскачивался в такт с легкой качкой «Реванша».
   - Устричный узел, - сказал Джон. Сколько еще узлов они завяжут, пытаясь занять время, ускользающее от них… Как близко подошли ацтеки к Кэпитол-сити? - гадал Джон. - Моряки столетиями вяжут узлы во всех мирах. - Джон держал в руке веревку длиной в шесть футов. - Так по крайней мере говорят. - Необходимость просто сидеть и ждать, когда будет закончена починка корпуса, заставляла кишки Джона завязываться не менее мудреными узлами.
   - Некоторые узлы я знаю, - сказал Оакситль, берясь за собственную веревку.
   - А ты знаешь, сколько разных узлов используется на корабле?
   Оакситль пожал плечами.
   Джон поднял рукой конец веревки.
   - Это коренной конец.
   - Коренной конец… а другой? - Оакситль показал на веревку у своих ног.
   - Ходовой.
   - Коренной конец и ходовой конец. - Оакситль сложил веревку вдвое и завязал. - Вот хороший узел.
   - Это квадратный узел. Первый, какому учится ребенок, - хмыкнул Джон. - Так можно завязать шнурок на башмаке, но он не особенно полезен в морском деле - разве что когда нужно связать две веревки вместе.
   - Ох… - Оакситль смотрел на узел так, словно тот мог его укусить.
   - А вот узел, который тебе следовало бы освоить. - Джон вытянул левую руку, перекинул через нее веревку, свернул петлей, потом продел в петлю веревку и протащил обратно. Узел плотно затянулся на его руке. - Это выбленочный узел.
   - Меня научили завязывать его на кранцах, когда мы стояли в гавани. - Оакситль захлестнул свою веревку вокруг поручня.
   - Рад узнать, что ты так быстро учишься. - Джон отвязал веревку от поручня. - А вот это - любимый узел моряков. - На секунду он задержал веревку в руке. Он так и не научил вязать такой узел Джерома… хоть и следовало. Слишком занят был рыбалкой, своей живописью…
   Джон бросил взгляд в сторону карцера. В самом ли деле Джером в безопасности?
   - С тобой все в порядке? - спросил Оакситль.