И не думайте, что я собираюсь жертвовать собой, — уходя, всегда думаешь о возвращении.
Я вернусь.
Постарайтесь понять и не осудить.
Ваш Лешка".
Впрочем, записку мы дочитали уже потом. А тогда, только переглянувшись, мы ринулись напролом, обдираясь о ветки елей и колючие кусты можжевельника. И — с разгона проскочили между соснами, ограничивавшими «диво». «Диво», которого уже не было.
— Лекс! — заорал я, понимая, что это бессмысленно, что он не услышит, что его уже нет нигде в нашем мире. — Лекс!
Я ругался, что-то кричал, не помню уже что, но что-то бессмысленное и громкое, а в мыслях билось одно: "Что ты наделал, дурак, что ты наделал?!"
Володька тряс меня за плечо. Лицо у него было совершенно мертвое, глаза ввалились, губы вытянулись в ниточку.
— Это я, — сказал он механическим, странно спокойным и ровным голосом, — это я должен был пойти, а не он. Он мое место занял. Я болтал, a он пошел. Понимаешь, это я должен был пойти…
К вечеру приехали на мотоцикле Толя с Наташей и привезли в коляске Трумина. Он нам поверил, но…
Началось следствие. Боюсь, следователь до сих пор пребывает в уверенности, что мы злодейски расправились с Лешкой, а потом для отвода глаз придумали всю историю с «дивом». И не судили нас только за полным отсутствием улик.
Была академическая комиссия. Она работала долго; снимки, сделанные Володькой, обнюхивали, обсасывали и пережевывали. Но к единому мнению комиссия так и не пришла. Одни считали нас мистификаторами, или, наоборот, жертвами мистификации; другие утверждали, что «див» — галлюцинация, непонятным образом зафиксировавшаяся на пленке; третьи… Пожалуй, один лишь Бармин принял нас и нашу версию всерьез, но тогда он был одинок в этом мнении. Почти одинок.
С тех пор прошло больше двадцати лет. Изредка попадая в Усть-Урт, я заезжаю на это место. Четыре года назад по предложению Бармина, уже академика, ученого с мировым именем, Нобелевского лауреата, там была поставлена автоматическая станция слежения и огорожена охранная зона. Я смотрю на сосны — теперь из них осталась лишь одна, вторую повалило ветром лет семь назад…
И уезжаю.
Я знаю, ты не прав, Леша. Знал тогда, остаюсь уверен и теперь. И все же…
И все же где-то в глубине души, там, на самом дне, шевелится странное чувство, похожее на зависть.
Иногда я вижу его во сне. Обросший, истощенный, бредет он, по щиколотку увязая в темном, рыхлом песке, раздвигая руками похожие на стрекозиные крылья растения, и тогда мне кажется, что он должен, непременно, обязательно должен вернуться. Я чувствую это. Может, он уже, вот сейчас, только что вернулся? Или сегодня? Завтра?
Ты должен вернуться, Лешка!
1970
ПРОЕКТ «ЖЕМЧУЖИНА»
Я вернусь.
Постарайтесь понять и не осудить.
Ваш Лешка".
Впрочем, записку мы дочитали уже потом. А тогда, только переглянувшись, мы ринулись напролом, обдираясь о ветки елей и колючие кусты можжевельника. И — с разгона проскочили между соснами, ограничивавшими «диво». «Диво», которого уже не было.
— Лекс! — заорал я, понимая, что это бессмысленно, что он не услышит, что его уже нет нигде в нашем мире. — Лекс!
Я ругался, что-то кричал, не помню уже что, но что-то бессмысленное и громкое, а в мыслях билось одно: "Что ты наделал, дурак, что ты наделал?!"
Володька тряс меня за плечо. Лицо у него было совершенно мертвое, глаза ввалились, губы вытянулись в ниточку.
— Это я, — сказал он механическим, странно спокойным и ровным голосом, — это я должен был пойти, а не он. Он мое место занял. Я болтал, a он пошел. Понимаешь, это я должен был пойти…
* * *
Вот, собственно, и все.К вечеру приехали на мотоцикле Толя с Наташей и привезли в коляске Трумина. Он нам поверил, но…
Началось следствие. Боюсь, следователь до сих пор пребывает в уверенности, что мы злодейски расправились с Лешкой, а потом для отвода глаз придумали всю историю с «дивом». И не судили нас только за полным отсутствием улик.
Была академическая комиссия. Она работала долго; снимки, сделанные Володькой, обнюхивали, обсасывали и пережевывали. Но к единому мнению комиссия так и не пришла. Одни считали нас мистификаторами, или, наоборот, жертвами мистификации; другие утверждали, что «див» — галлюцинация, непонятным образом зафиксировавшаяся на пленке; третьи… Пожалуй, один лишь Бармин принял нас и нашу версию всерьез, но тогда он был одинок в этом мнении. Почти одинок.
С тех пор прошло больше двадцати лет. Изредка попадая в Усть-Урт, я заезжаю на это место. Четыре года назад по предложению Бармина, уже академика, ученого с мировым именем, Нобелевского лауреата, там была поставлена автоматическая станция слежения и огорожена охранная зона. Я смотрю на сосны — теперь из них осталась лишь одна, вторую повалило ветром лет семь назад…
И уезжаю.
Я знаю, ты не прав, Леша. Знал тогда, остаюсь уверен и теперь. И все же…
И все же где-то в глубине души, там, на самом дне, шевелится странное чувство, похожее на зависть.
Иногда я вижу его во сне. Обросший, истощенный, бредет он, по щиколотку увязая в темном, рыхлом песке, раздвигая руками похожие на стрекозиные крылья растения, и тогда мне кажется, что он должен, непременно, обязательно должен вернуться. Я чувствую это. Может, он уже, вот сейчас, только что вернулся? Или сегодня? Завтра?
Ты должен вернуться, Лешка!
1970
ПРОЕКТ «ЖЕМЧУЖИНА»
Коуп-Ридж львиной шкурой распластался по равнине, вытянув передние лапы вдаль шоссе. В левой был зажат столб со щитом, украшенным надписью:
Его привела сюда одна из выдумок шефа, вечно осеняемого какими-нибудь гениальными идеями. "Вот что, Джеральд, — сказал он как-то раз. — Свяжитесь со всеми патентными бюро и под каким-нибудь более или менее благовидным предлогом выудите у них сведения обо всяких сумасшедших изобретателях — из тех, что приносят заявки на антитравитацию и аппараты, делающие все из ничего. Вдруг в этом навозе обнаружится жемчужное зерно? Ведь педанты из Патентного запросто могут его прохлопать…»
Так родился проект «Жемчужина». За месяц составленный Джеральдом список достиг внушительных размеров. "Хватит, — сказал шеф. — Теперь прощупайте их, но — осторожненько. Или нет, это будет слишком долго… Возьмите в помощь Додсона и Брентлея".
Список они поделили на три части. Себе Джеральд оставил всех, кого считал хоть мало-мальски перспективными, скинув Бобу и Дорси Брентлею остальную мелочь. Увы, ни одному из них не удалось обнаружить пресловутой шефовой «жемчужины». И этот "mad scientist" из Коуп-Риджа был последней надеждой Джеральда. Впрочем, он не слишком обольщался. Надо, сказать, идеи шефа редко оказывались плодотворными. Зато когда в них обнаруживалось все же рациональное зерно, оно окупало все холостые ходы, вместе взятые. Потому, очевидно, шефа и ценили наверху. В ближайшем будущем он получит бригадного генерала и уйдет из Отдела перспективных разработок, а тогда… Чем черт не шутит! Во всяком случае, в Отделе у Джеральда наибольшие шансы. Да и сам шеф, пожалуй, будет рекомендовать именно его… По Гринхилл-род он вел машину медленно, всматриваясь в номера домов. Вот. Он проверил адрес. Все верно. Джеральд нажал кнопку на щитке, дверца беззвучно скользнула назад, а кресло — вбок, в открывшийся проем. Он встал на асфальт, разминая затекшие за три часа ноги.
Майкл У.Крафтон. Окончил Калтех. Работал в Восточной Электрической, затем в "Дженерал Энергетик, лимитед". Шесть лет назад оставил службу, хотя считался работником перспективным. И с тех пор тринадцать раз обращался в различные патентные бюро с заявкой на вечный двигатель. Естественно, его осмеивали. Прошел слух, что бедняга Крафтон… Что ж, пощупаем его.
Участок был окружен высокой живой изгородью, плотной и похожей издали на зеленую губку. Но в редких просветах пробивался кое-где серый тон, в котором опытный взгляд Джеральда без труда угадал скрытую за зеленью бетонную ограду. Над ней виднелись кроны растущих внутри деревьев и какой-то сферический купол, напоминавший не то газгольдер, не то кожух антенны радиотелескопа. Металлические ворота были плотно закрыты. Джеральд на мгновение остановился перед ними. Потом вдавил клавишу сигнала.
— Слушаю, — раздалось из скрытого динамика.
— Джеральд Кремаски из Олд-Крикского Патентного бюро.
— Долго же вы раскачивались, мистер Кремаски… Что ж, добро пожаловать, как сказано на щите, который вы, без сомнения, заметили. А одна из старых грымз, к вашему сведению, — это я.
Ворота провалились вниз, открыв проезд, достаточно широких даже для армейского грузовика. В глубине виднелся дом — вилла из стекла и бетона в стиле Луиса Кана.
— Гараж за домом слева, — закончил голос. — Я сейчас выйду.
Джеральд вернулся в машину и медленно въехал на территорию виллы. В зеркало он заметил, как плита ворот поползла вверх, едва их миновала тяжелая корма «тандерсторма».
— Хороший зверь, — прозвучал неведомо откуда тот же голос. — Лошадей триста?
— Триста восемьдесят.
— Экий динозавр…
— Почему, собственно…
— Потому что скоро таких не будет. Как только пойдет в производство мой двигатель, они неизбежно отомрут. К тому же поддержка сенатской подкомиссии по охране среды гарантирована.
"Начинается, — подумал Джеральд; ему стало тоскливо. — Надо отделаться от него побыстрее".
Черт возьми, но где же гараж? Салатная лента асфальта вывела его на прямоугольную площадку, где могла разместиться максимум одна машина. Он резко затормозил. В тот же момент площадка плавно пошла вниз, и он очутился в подземном гараже, где уже стояли «лендровер-сафари» и незнакомая Джеральду тупорылая, словно автобус, микролитражка.
— Это и есть мое чадо, — сказал голос гулко; акустика в гараже была великолепная. — «Жучок». Как полагаете, мистер Кремаски, сколько в нем сил?
— С полсотни, — Джеральд еще раз критически осмотрел машину.
— Вы ошиблись ровно на четыреста, — в голосе послышалось ехидство.
"Бедняга Крафтон! Похоже, он действительно…»
— У вас будет возможность самому убедиться в этом, мистер Кремаски, — пообещал голос с той же ехидной ноткой. — А пока загоните-ка своего динозавра в стойло.
— Благодарю, — сказал Джеральд. — Ну тронулись, динозавр…
Поднявшись на поверхность, Джеральд увидел, наконец, хозяина дома. Они поздоровались.
— Неужели эти тупицы из Патентного поняли, что со мной стоит поговорить всерьез? — поинтересовался Крафтон.
— Почти, — осторожно сказал Джеральд. — Скорее, это моя частная инициатива. Я наткнулся в архиве на ваши заявки, выяснил, что аналогичные поступали и в другие Патентные бюро, и ваша настойчивость заинтересовала меня, тем более, что я немного знаю вас еще по "Дженерал Энергетик".
— А вы честолюбивы, мистер Кремаски… Наверное, утешаете себя мыслью, что и Эйнштейн некогда служил в Патентном бюро? Впрочем, это не самый страшный недостаток. Скорее, это даже достоинство. Только вот почему у вашего динозавра вашингтонский номер? И давно ли в патентные бюро стали поступать выпускники Вест-Пойнта?
Джеральд прикусил гy6y. И как только он забил сменить номерные знаки?!
— Так что давайте говорить всерьез, — продолжил Крафтон. — Правда, это лучше делать в более уютной обстановке. Согласны?
Тем временем они вошли в дом.
— Что вы предпочитаете? — спросил Крафтон, подходя к бару.
— Дайкири, если не возражаете.
— Неплохой выбор, мистер Кремаски. Кстати кто вы по званию?
— Майор. Майор Джеральд Кремаски из Отдела перспективных разработок.
— Примерно так я и думал. Прошу вас.
Джеральд опустился в низенькое кресло, вытянул ноги и отхлебнул глоток. Дайкири был в меру сухим и холодным, — в выпивке, похоже, Крафтон толк знал. Хорошо, если бы не только в выпивке: почему-то этот "mad scientist" вызывал у Джеральда невольную симпатию, и будет обидно, если и на сей раз невод вернется пустым.
— Скажите, мистер Крафтон, зачем вам понадобилось превращать свой дом в шедевр фортификации? Не удивлюсь, если в стене обнаружатся еще и замаскированные амбразуры…
— Видите ли, мистер Кремаски…
— Просто Джеральд, если не возражаете. Так, наверное, будет проще.
— Согласен. Но тогда и меня зовите Майком. Это так славно — истинно по-американски, правда? Так вот, о доме. Наши английские друзья говорят: мой дом — моя крепость. Я овеществил эту метафору. Преполезное это занятие — овеществлять метафоры… Как-нибудь я расскажу вам подробнее, Джеральд. А пока давайте поговорим о деле. Как вы прекрасно понимаете, никогда и никаких вечных двигателей я не изобретал.
Джеральд вскинул на него глаза. Лицо Крафтона было серьезно, только в углах губ и мелких морщинах у глаз притаилась улыбочка, столь же ехидная, как и недавняя интонация голоса.
— Вы хотите сказать…
— … что это был способ привлечь внимание. Если инженер, в определенных кругах пользующийся известностью, вдруг бросает службу, а затем рассылает чуть ли не во все патентные бюро заявки на вечный двигатель, первое, что подумают — он свихнулся. Но кое-кого заинтересует, нет ли здесь чего-нибудь серьезного… Как, например, вас. Как видите, способ оказался достаточно действенным.
— Вынужден огорчить вас, Майкл. Мы обратили внимание не на одного Крафтона, а на всех… свихнувшихся.
— И?
— Об этом говорить пока рано,
— Понимаю. Вы, должно быть, очень секретный работник, майор?
— Очень, — Джеральд улыбнулся. Улыбка у него была обезоруживающе-обаятельной, и он знал об этом.
— Хорошо. Надеюсь, от меня вы уйдете не с пустыми руками. Только вот… Согласитесь, я же не мог ждать вашего визита именно сегодня. И подготовиться к какой бы то ни было демонстрации — тоже. Ну да ладно. Пойдемте сначала в "святая святых", а там видно будет, вдруг да придет в голову какая-нибудь ослепительная идея… Вы верите в неожиданные озарения, Джеральд?
Вилла была двухэтажной, и Джеральд удивился, когда, пройдя по длинному коридору, они очутились перед лифтом. Крафтон нажал на щитке кнопку с цифрой «3». Джеральд ждал. Створки сомкнулись, и кабина провалилась вниз. Падение длилось секунды три — иначе, чем падением этот спуск назвать было нельзя. Дверь распахнулась, открыв коридор с бетонными стенами. Под потолком неярко горели молочно-белые плафоны.
— Противоатомное убежище! — восхищенно протянул Джеральд.
— Шедевр фортификации, — в тон ему отозвался Крафтон. — Все это досталось мне по наследству. А вот и "святая святых".
Джеральд ожидал увидеть машинный зал, аппаратную, лабораторию, но только не то, что предстало его глазам, настолько это показалось убогим и не соответствующим пышному наименованию. Комната не больше двадцати квадратных ярдов с такими же голыми бетонными стенами, как в коридоре. Вдоль левой стены — металлический стеллаж, уставленный ровными рядами черных кубов с ребром около фута. На глаз их было штук сорок-пятьдесят. Посредине стоял на бетонном пьедестале еще один такой же куб. На верхней грани видна была пластмассовая ручка для переноски и две клеммы, от которых к небольшому распределительному щиту на правой стене тянулись толстые кабели.
— Вот они, мои цыплята, — сказал Крафтон. — Как они вам нравятся, майор?
— А что это такое, собственно?
— Хроноквантовые генераторы. Помните, я говорил о метафорах? Есть среди них и такая: время — деньги. Но что такое деньги, если не мерило ценности в нашем мире, такое же, как энергия? Время — энергия… Впрочем, я был далеко не первым, искавшим в этом направлении. Первым, насколько мне известно, был некий русский, Козырев. За ним — Ройтблат в Германии и Шеллингтон в Новой Зеландии. Мне же посчастливилось найти то, что они искали. Эти цыплятки превращают энергию времени в электрическую. Правда, я практик, и сам не могу объяснить, а порой даже понять, как именно это получается. Ну да это уже ваша забота: думаю, вы найдете целый полк теоретиков. Вот этот, — он указал на центральный куб, — снабжает энергией все мое хозяйство. Если хотите, справьтесь в Восточной Электрической, и вам скажут, что никаких кабельных — вводов на мой участок нет. Впрочем, вы вольны мне не верить, я вас отнюдь не уговариваю. Причем, должен сказать, я использую едва ли один процент потенциальной мощности генератора. А этот выводок целиком вполне мог бы удовлетворить энергетические потребности восточных штатов…
— Эти? — Джеральд кивнул на стеллаж.
— Я леплю их в среднем по штуке в неделю — С большим числом в одиночку не управиться. Мне же этих вполне хватает. Один вы видите в работе, второй стоит в моем «жучке». Куда еще? А теперь придется вам слегка поразмяться, майор, — мышцы у вас, наверное, малость одрябли от кабинетной жизни. Возьмите-ка один из них и пойдемте наверх…
— Куда бы мне вас затащить?.. — продолжал Крафтон, когда они вышли из лифта наверху. — Идея! Пошли.
Джеральд покорно последовал за ним. Ящик оказался неожиданно легким, не больше полустоуна. Они свернули направо, потом еще раз и остановились перед дверью, которую Крафтон и распахнул широким жестом. Это била ванная.
— Что вы задумали, Майкл?
— Увидите. Ставьте его сюда, — Крафтон указал на фаянсовую раковину. — Не беспокойтесь. она выдержит. — Нагнувшись над ванной он заткнул пробкой сток. А теперь притащите-ка откуда-нибудь пару кресел, пока я тут вожусь. Найдете?
— Ориентироваться в чужих домах — одна из моих профессий, — откликнулся Джеральд. Его разбирал смех: уж очень нелепо все выглядело.
Кресла нашлись в гостиной. Они были легкие, — алюминиевые трубки и поролон, — и он смог взять оба в один заход. Когда он вернулся, Крафтон стоял над ванной, в которую из развернутого до отказа крана хлестала тугая струя, и сыпал а воду соль из пластикового пакета.
— Нужно примерно два процента, Джеральд, — как в морской воде. Как думаете, полпачки хватит? Только учтите, одну я уже высыпал. А, ладно, пусть нам будет хуже, — с этими словами он решительно вытряхнул пакет. — А кресла поставьте здесь: слава богу, мой родитель любил комфорт, и места хватит на десятерых… Из вас вышел бы превосходный ассистент, ей-богу! Может, подумаем впоследствии о таком варианте? Когда я подучу Нобелевскую премию, а армия не захочет выпускать меня из-под контроля? — продолжая разглагольствовать в таком же тоне, Крафтон привинтил к клеммам генератора два провоза, оканчивающихся металлическими пластинами примерно восемь на восемь дюймов, и опустил их в воду так, что между пластинами остался зазор дюйма в четыре. Ванна тем временем наполнилась, и он закрыл кран. Сразу стало тихо.
— А теперь садитесь, Джеральд. И давайте рассудим. Предположим, я вас надуваю, и это обычный аккумулятор, хотя вы могли бы убедиться литься в обратном по одному лишь весу. Но до пустим. Какова — на глаз — его емкость?
— Примерно как у автомобильного. Сорок пятьдесят ампер-часов.
— Прекрасно. Теперь предположим, что я гений, а это и в самом деле так, и сконструировал аккумулятор, с емкостью на единицу объема и веса вдесятеро больше нормальной, то есть — четыреста ампер-часов.
Джеральд кивнул.
— Поскольку ничего более солидного и впечатляющего я сразу придумать не могу, мы позабавимся на школьном уровне — с водяным реостатом. Посчитайте, сколько воды испарит в час аккумулятор — нормальный и десятикратный. А я пока принесу выпить. Договорились? Только не пытайтесь вскрыть генератор, — это предусмотрено и к добру не приведет.
Джеральд улыбнулся. Когда минут через десять Крафтон вернулся с корзиной, ощетинившейся ежом бутылочных горлышек, он сказал:
— Подсчитал, Майкл. Соответственно семьдесят два и семьсот двадцать граммов. И если вы в самом деле создали такой аккумулятор… Только как мы найдем семьдесят два грамма в объеме ванной? И даже семьсот двадцать?
— Я создал хроноквантовый генератор, — внушительно произнес Крафтон. Он подошел к кубу м нажал незамеченную Джеральдом кнопку под ручкой. Потом достал из корзины серебряный шейкер я бросил Джеральду на колени: — Сообразите пока что-нибудь по своему усмотрению, майор. — Сам же присел на край ванны и стал смотреть в воду.
— Глядите, — сказал он минут через пять. Джеральд с руками, занятыми шейкером, кое-как выкарабкался из низенького кресла и присвистнул: вода закипела, она бурлила между пластинами, крупные пузыри лопались, покрывая поверхность рябью, а мелкие разбегались в стороны, как водяные жучки. Вверх потянулся столбик пара.
Через полчаса ванна была уже на четверть пуста, а помещение — полно пара. Одежда отсырела и набрякла. Джеральд спустил галстук и расстегнул ворот.
— Уф, — сказал он, — ж-жарко, не могу! Пойдемте отсюда, Майкл. Считайте, что вы меня убедили.
— Э, нет! Лучше я принесу холодного пива, хотите? И вообще, пар костей не ломит, как говорят не то русские, не то финны, — словом, какой-то «банный» народ. Еще могу предложить вам раздеться…
Холодное пиво — это было замечательно. Но к несколько рискованно вместе с тем. На второй дюжине оба сидели в одних трусах, успев уже выяснить, что послужной список Джеральда намного богаче, чем у Крафтона, каковой исчерпывался участием в учениях национальной гвардии, но зато Крафтон знал гимн Хулиганского патруля, которого не знал Джеральд, и который они стали разучивать под аккомпанемент банджо, невесть откуда выуженного Крафтоном, и вскоре они пели этот гимн довольно слаженно, хотя голоса вязли в парном тумане, как мухи в патоке. Время от времени Крафтон вставал, чтобы долить в ванну воды, досолить ее или принести еще несколько жестянок ледяного пива, и пар действительно не ломил костей, и Джеральд был уверен, что ему совершенно незачем связываться с руководством Отделом перспективных разработок, если открывается столь заманчивая перспектива стать ассистентом Майка Крафтона, который умеет кипятить воду в ванне и варить в ней раков, которые так хорошо гармонируют с пивом, и он чувствовал себя совсем недавно рожденным, здоровым и сильным, как бейсбольная команда Йельского университета, и только чуть-чуть истомленным, как бывало, когда от Сони ему приходилось ехать прямо на дежурство… И еще было слишком много пива, а использовать ванну, сказал Крафтон, не стоит, потому что после этого он вряд ли будет нужен Соне, и уж во всяком случае у него никогда не будет детей… А может, в этом и есть смысл, подумал Джеральд, потому что ведь нужно же как-то решать проклятую демографическую проблему, и он поделился этой мыслью с Крафтоном, но тот возразил, что хроноквантовые генераторы с их даровой и неисчерпаемой энергией решат сразу все проблемы, в том числе и демографическую, а посему не стоит лишать себя столь необходимых всякому нормальному человеку житейских радостей…
Когда полностью выкипела третья ванна, Джеральд решил, что испытания прошли донельзя удачно, и что ему необходимо немедленно отправиться в Вашингтон и вытащить сюда шефа, чтобы поздравить с осуществлением его великолепной идеи и познакомить с Крафтоном. его генератором и финской парной баней, в которой, — Джеральд готов был поставить свои будущие погоны подполковника против десяти центов, — шеф никогда не бывал. Крафтон уговаривал заночевать, но Джеральд был непреклонен, и они пошли туда, где уже стоял поднятый из гаража «тандерсторм», при виде хозяина услужливо распахнувший дверцу и выдвинувший кресло. Они обнялись на прощанье, и Джеральд совсем уже было умастился на водительском месте, но проклятый динозавр — правильно обозвал его умница Майк! — учуял-таки запах и в последний момент успел убрать сиденье и захлопнуть дверцу, отчего Джеральд так и замер в весьма неудобной и не совсем приличной позе на корточках, благо еще не упав от неожиданности. Проклятые хеморецепторы! Он злобно пнул ногой баллон, но тут же скривился, только теперь осознав, что бос и гол, и тогда поддался на уговоры Крафтона и решил заночевать, но перед сном стоило все же посидеть еще немного и выпить по последней порции… Потом в памяти зиял какой-то провал, за которым следовала картина: голый Крафтон, похожий на шеф-повара адской кухни, огромным черпаком на деревянной ручке помешивает в ванне жуткое варево, которое называет пуншем, и горстями сыплет туда корицу, гвоздику, кардамон и еще какие-то специи, приговаривая:
— Сказано: по вкусу. Как ты думаешь, Джерри, хватит или еще немножко?..
Он встал. Ядро перекатилось и замерло. Раз нет аспирина, надо по крайней мере принять холодный душ. Он направился в ванную, но едва раскрыл дверь, навстречу рванулось облако пара. Из крана хлестала вода, ванна бурлила и парила, в воздухе висел густой, отвратительно-пряный запах. Джеральд захлопнул дверь, с трудом удерживая в себе подкативший к горлу кисло-сладкий ком.
— Да когда же это кончится, черт побери? — вырвалось у него.
— Никогда. Ибо хроноквантовый генератор потребляет энергию вечности. — Сзади стоял Крафтон. Вид у него был значительно менее помятый, чем можно было ожидать. — С добрым утром, Джерри!
— У тебя есть аспирин, Майк?
— Зачем тебе аспирин? Пошли.
В кухне Крафтон плеснул в стакан содовой и капнул туда нашатырного спирта. Джеральд выпил. Тошнотворно-свежая, отвратительная аммиачная струя ударила в мозг, вызвав в памяти Вест-Пойнт и внеочередные наряды на чистку клозетов. Но потом стало легче, и ядро выкатилось из черепа.
— А теперь — завтракать. — Крафтон, взяв Джеральда под руку, повел его в столовую.
После яичницы с беконом и двух чашек крепчайшего ароматного кофе Джеральд почувствовал себя вполне приемлемо. На всякий случай спрыснув рот дезодорантом, он на этот раз без приключений сел в свой «тандерсторм» и, попрощавшись с Крафтоном и договорившись с ним о времени следующей встречи, выехал за ворота виллы.
Через десять минут он уже оставил позади Коуп-Ридж и по двадцать восьмому федеральному шоссе мчался к Вашингтону, насвистывая "Ехали две леди на велосипеде" и думая, в каких выражениях лучше доложить обо всем шефу.
Наконец-то! Клюнули!
Это была победа. Точнее, ее провозвестье, ибо еще не одна схватка ждет его впереди. Но первый бой выигран. Только до чего же это смешно, дико, мерзко я тупо: хитрить, изворачиваться и лгать, желая подарить людям бездны и бездны даровой энергии! Впрочем, на что еще можно рассчитывать в этом благословенном мире, где Беллу пришлось первую половину жизни убеждать, что такой простой аппарат, как телефон, может работать, а вторую — судиться, доказывая свой приоритет…
Но его урок не пропал даром. И Крафтон действовал и впредь будет действовать намного осмотрительнее. Эти тупицы из Патентного бюро осмеяли его: да, конечно, камни не могут падать с неба, вечный двигатель не может быть изобретен, а аппараты тяжелее воздуха не могут летать. Что ж, теперь им придется посчитаться с Крафтоном. Хроноквантовый генератор работает, и оспорить этого невозможно. Теоретики начнут копаться и строить гипотезы, объясняющие факт существования этого феномена, а уж он постарается подлить в огонь их полемики побольше масла, дающего густой и черный дым.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НАШ УЮТНЫЙ КОУП-РИДЖ, ГДЕ ЖИВУТ ДВАДЦАТЬ ДВЕ ТЫСЯЧИ ВЕСЕЛЫХ ЛЮДЕЙ И ДВЕ СТАРЫЕ ГРЫМЗЫ!Джеральд скользнул по щиту взглядом, сбавил скорость и еще раз сверился с планом. Теперь не пропустить бы четвертый поворот направо, — по Ганновер-стрит, — а потом по Гринхилл-род — уже до самого места. Он стал считать повороты. Будь трижды неладны эти провинциальные городки! Насколько проще там, где существует единая адресная система, и достаточно накрутить на диске автомедонта код, чтобы машина сама остановилась у нужных дверей, а затем сама же припарковалась на ближайшей стоянке… Ага! Он резко бросил свой «тандерсторм» вправо, отчего оба правых колеса на мгновение зависли. Джеральд покачал головой и еще скинул скорость
Его привела сюда одна из выдумок шефа, вечно осеняемого какими-нибудь гениальными идеями. "Вот что, Джеральд, — сказал он как-то раз. — Свяжитесь со всеми патентными бюро и под каким-нибудь более или менее благовидным предлогом выудите у них сведения обо всяких сумасшедших изобретателях — из тех, что приносят заявки на антитравитацию и аппараты, делающие все из ничего. Вдруг в этом навозе обнаружится жемчужное зерно? Ведь педанты из Патентного запросто могут его прохлопать…»
Так родился проект «Жемчужина». За месяц составленный Джеральдом список достиг внушительных размеров. "Хватит, — сказал шеф. — Теперь прощупайте их, но — осторожненько. Или нет, это будет слишком долго… Возьмите в помощь Додсона и Брентлея".
Список они поделили на три части. Себе Джеральд оставил всех, кого считал хоть мало-мальски перспективными, скинув Бобу и Дорси Брентлею остальную мелочь. Увы, ни одному из них не удалось обнаружить пресловутой шефовой «жемчужины». И этот "mad scientist" из Коуп-Риджа был последней надеждой Джеральда. Впрочем, он не слишком обольщался. Надо, сказать, идеи шефа редко оказывались плодотворными. Зато когда в них обнаруживалось все же рациональное зерно, оно окупало все холостые ходы, вместе взятые. Потому, очевидно, шефа и ценили наверху. В ближайшем будущем он получит бригадного генерала и уйдет из Отдела перспективных разработок, а тогда… Чем черт не шутит! Во всяком случае, в Отделе у Джеральда наибольшие шансы. Да и сам шеф, пожалуй, будет рекомендовать именно его… По Гринхилл-род он вел машину медленно, всматриваясь в номера домов. Вот. Он проверил адрес. Все верно. Джеральд нажал кнопку на щитке, дверца беззвучно скользнула назад, а кресло — вбок, в открывшийся проем. Он встал на асфальт, разминая затекшие за три часа ноги.
Майкл У.Крафтон. Окончил Калтех. Работал в Восточной Электрической, затем в "Дженерал Энергетик, лимитед". Шесть лет назад оставил службу, хотя считался работником перспективным. И с тех пор тринадцать раз обращался в различные патентные бюро с заявкой на вечный двигатель. Естественно, его осмеивали. Прошел слух, что бедняга Крафтон… Что ж, пощупаем его.
Участок был окружен высокой живой изгородью, плотной и похожей издали на зеленую губку. Но в редких просветах пробивался кое-где серый тон, в котором опытный взгляд Джеральда без труда угадал скрытую за зеленью бетонную ограду. Над ней виднелись кроны растущих внутри деревьев и какой-то сферический купол, напоминавший не то газгольдер, не то кожух антенны радиотелескопа. Металлические ворота были плотно закрыты. Джеральд на мгновение остановился перед ними. Потом вдавил клавишу сигнала.
— Слушаю, — раздалось из скрытого динамика.
— Джеральд Кремаски из Олд-Крикского Патентного бюро.
— Долго же вы раскачивались, мистер Кремаски… Что ж, добро пожаловать, как сказано на щите, который вы, без сомнения, заметили. А одна из старых грымз, к вашему сведению, — это я.
Ворота провалились вниз, открыв проезд, достаточно широких даже для армейского грузовика. В глубине виднелся дом — вилла из стекла и бетона в стиле Луиса Кана.
— Гараж за домом слева, — закончил голос. — Я сейчас выйду.
Джеральд вернулся в машину и медленно въехал на территорию виллы. В зеркало он заметил, как плита ворот поползла вверх, едва их миновала тяжелая корма «тандерсторма».
— Хороший зверь, — прозвучал неведомо откуда тот же голос. — Лошадей триста?
— Триста восемьдесят.
— Экий динозавр…
— Почему, собственно…
— Потому что скоро таких не будет. Как только пойдет в производство мой двигатель, они неизбежно отомрут. К тому же поддержка сенатской подкомиссии по охране среды гарантирована.
"Начинается, — подумал Джеральд; ему стало тоскливо. — Надо отделаться от него побыстрее".
Черт возьми, но где же гараж? Салатная лента асфальта вывела его на прямоугольную площадку, где могла разместиться максимум одна машина. Он резко затормозил. В тот же момент площадка плавно пошла вниз, и он очутился в подземном гараже, где уже стояли «лендровер-сафари» и незнакомая Джеральду тупорылая, словно автобус, микролитражка.
— Это и есть мое чадо, — сказал голос гулко; акустика в гараже была великолепная. — «Жучок». Как полагаете, мистер Кремаски, сколько в нем сил?
— С полсотни, — Джеральд еще раз критически осмотрел машину.
— Вы ошиблись ровно на четыреста, — в голосе послышалось ехидство.
"Бедняга Крафтон! Похоже, он действительно…»
— У вас будет возможность самому убедиться в этом, мистер Кремаски, — пообещал голос с той же ехидной ноткой. — А пока загоните-ка своего динозавра в стойло.
— Благодарю, — сказал Джеральд. — Ну тронулись, динозавр…
Поднявшись на поверхность, Джеральд увидел, наконец, хозяина дома. Они поздоровались.
— Неужели эти тупицы из Патентного поняли, что со мной стоит поговорить всерьез? — поинтересовался Крафтон.
— Почти, — осторожно сказал Джеральд. — Скорее, это моя частная инициатива. Я наткнулся в архиве на ваши заявки, выяснил, что аналогичные поступали и в другие Патентные бюро, и ваша настойчивость заинтересовала меня, тем более, что я немного знаю вас еще по "Дженерал Энергетик".
— А вы честолюбивы, мистер Кремаски… Наверное, утешаете себя мыслью, что и Эйнштейн некогда служил в Патентном бюро? Впрочем, это не самый страшный недостаток. Скорее, это даже достоинство. Только вот почему у вашего динозавра вашингтонский номер? И давно ли в патентные бюро стали поступать выпускники Вест-Пойнта?
Джеральд прикусил гy6y. И как только он забил сменить номерные знаки?!
— Так что давайте говорить всерьез, — продолжил Крафтон. — Правда, это лучше делать в более уютной обстановке. Согласны?
Тем временем они вошли в дом.
— Что вы предпочитаете? — спросил Крафтон, подходя к бару.
— Дайкири, если не возражаете.
— Неплохой выбор, мистер Кремаски. Кстати кто вы по званию?
— Майор. Майор Джеральд Кремаски из Отдела перспективных разработок.
— Примерно так я и думал. Прошу вас.
Джеральд опустился в низенькое кресло, вытянул ноги и отхлебнул глоток. Дайкири был в меру сухим и холодным, — в выпивке, похоже, Крафтон толк знал. Хорошо, если бы не только в выпивке: почему-то этот "mad scientist" вызывал у Джеральда невольную симпатию, и будет обидно, если и на сей раз невод вернется пустым.
— Скажите, мистер Крафтон, зачем вам понадобилось превращать свой дом в шедевр фортификации? Не удивлюсь, если в стене обнаружатся еще и замаскированные амбразуры…
— Видите ли, мистер Кремаски…
— Просто Джеральд, если не возражаете. Так, наверное, будет проще.
— Согласен. Но тогда и меня зовите Майком. Это так славно — истинно по-американски, правда? Так вот, о доме. Наши английские друзья говорят: мой дом — моя крепость. Я овеществил эту метафору. Преполезное это занятие — овеществлять метафоры… Как-нибудь я расскажу вам подробнее, Джеральд. А пока давайте поговорим о деле. Как вы прекрасно понимаете, никогда и никаких вечных двигателей я не изобретал.
Джеральд вскинул на него глаза. Лицо Крафтона было серьезно, только в углах губ и мелких морщинах у глаз притаилась улыбочка, столь же ехидная, как и недавняя интонация голоса.
— Вы хотите сказать…
— … что это был способ привлечь внимание. Если инженер, в определенных кругах пользующийся известностью, вдруг бросает службу, а затем рассылает чуть ли не во все патентные бюро заявки на вечный двигатель, первое, что подумают — он свихнулся. Но кое-кого заинтересует, нет ли здесь чего-нибудь серьезного… Как, например, вас. Как видите, способ оказался достаточно действенным.
— Вынужден огорчить вас, Майкл. Мы обратили внимание не на одного Крафтона, а на всех… свихнувшихся.
— И?
— Об этом говорить пока рано,
— Понимаю. Вы, должно быть, очень секретный работник, майор?
— Очень, — Джеральд улыбнулся. Улыбка у него была обезоруживающе-обаятельной, и он знал об этом.
— Хорошо. Надеюсь, от меня вы уйдете не с пустыми руками. Только вот… Согласитесь, я же не мог ждать вашего визита именно сегодня. И подготовиться к какой бы то ни было демонстрации — тоже. Ну да ладно. Пойдемте сначала в "святая святых", а там видно будет, вдруг да придет в голову какая-нибудь ослепительная идея… Вы верите в неожиданные озарения, Джеральд?
Вилла была двухэтажной, и Джеральд удивился, когда, пройдя по длинному коридору, они очутились перед лифтом. Крафтон нажал на щитке кнопку с цифрой «3». Джеральд ждал. Створки сомкнулись, и кабина провалилась вниз. Падение длилось секунды три — иначе, чем падением этот спуск назвать было нельзя. Дверь распахнулась, открыв коридор с бетонными стенами. Под потолком неярко горели молочно-белые плафоны.
— Противоатомное убежище! — восхищенно протянул Джеральд.
— Шедевр фортификации, — в тон ему отозвался Крафтон. — Все это досталось мне по наследству. А вот и "святая святых".
Джеральд ожидал увидеть машинный зал, аппаратную, лабораторию, но только не то, что предстало его глазам, настолько это показалось убогим и не соответствующим пышному наименованию. Комната не больше двадцати квадратных ярдов с такими же голыми бетонными стенами, как в коридоре. Вдоль левой стены — металлический стеллаж, уставленный ровными рядами черных кубов с ребром около фута. На глаз их было штук сорок-пятьдесят. Посредине стоял на бетонном пьедестале еще один такой же куб. На верхней грани видна была пластмассовая ручка для переноски и две клеммы, от которых к небольшому распределительному щиту на правой стене тянулись толстые кабели.
— Вот они, мои цыплята, — сказал Крафтон. — Как они вам нравятся, майор?
— А что это такое, собственно?
— Хроноквантовые генераторы. Помните, я говорил о метафорах? Есть среди них и такая: время — деньги. Но что такое деньги, если не мерило ценности в нашем мире, такое же, как энергия? Время — энергия… Впрочем, я был далеко не первым, искавшим в этом направлении. Первым, насколько мне известно, был некий русский, Козырев. За ним — Ройтблат в Германии и Шеллингтон в Новой Зеландии. Мне же посчастливилось найти то, что они искали. Эти цыплятки превращают энергию времени в электрическую. Правда, я практик, и сам не могу объяснить, а порой даже понять, как именно это получается. Ну да это уже ваша забота: думаю, вы найдете целый полк теоретиков. Вот этот, — он указал на центральный куб, — снабжает энергией все мое хозяйство. Если хотите, справьтесь в Восточной Электрической, и вам скажут, что никаких кабельных — вводов на мой участок нет. Впрочем, вы вольны мне не верить, я вас отнюдь не уговариваю. Причем, должен сказать, я использую едва ли один процент потенциальной мощности генератора. А этот выводок целиком вполне мог бы удовлетворить энергетические потребности восточных штатов…
— Эти? — Джеральд кивнул на стеллаж.
— Я леплю их в среднем по штуке в неделю — С большим числом в одиночку не управиться. Мне же этих вполне хватает. Один вы видите в работе, второй стоит в моем «жучке». Куда еще? А теперь придется вам слегка поразмяться, майор, — мышцы у вас, наверное, малость одрябли от кабинетной жизни. Возьмите-ка один из них и пойдемте наверх…
— Куда бы мне вас затащить?.. — продолжал Крафтон, когда они вышли из лифта наверху. — Идея! Пошли.
Джеральд покорно последовал за ним. Ящик оказался неожиданно легким, не больше полустоуна. Они свернули направо, потом еще раз и остановились перед дверью, которую Крафтон и распахнул широким жестом. Это била ванная.
— Что вы задумали, Майкл?
— Увидите. Ставьте его сюда, — Крафтон указал на фаянсовую раковину. — Не беспокойтесь. она выдержит. — Нагнувшись над ванной он заткнул пробкой сток. А теперь притащите-ка откуда-нибудь пару кресел, пока я тут вожусь. Найдете?
— Ориентироваться в чужих домах — одна из моих профессий, — откликнулся Джеральд. Его разбирал смех: уж очень нелепо все выглядело.
Кресла нашлись в гостиной. Они были легкие, — алюминиевые трубки и поролон, — и он смог взять оба в один заход. Когда он вернулся, Крафтон стоял над ванной, в которую из развернутого до отказа крана хлестала тугая струя, и сыпал а воду соль из пластикового пакета.
— Нужно примерно два процента, Джеральд, — как в морской воде. Как думаете, полпачки хватит? Только учтите, одну я уже высыпал. А, ладно, пусть нам будет хуже, — с этими словами он решительно вытряхнул пакет. — А кресла поставьте здесь: слава богу, мой родитель любил комфорт, и места хватит на десятерых… Из вас вышел бы превосходный ассистент, ей-богу! Может, подумаем впоследствии о таком варианте? Когда я подучу Нобелевскую премию, а армия не захочет выпускать меня из-под контроля? — продолжая разглагольствовать в таком же тоне, Крафтон привинтил к клеммам генератора два провоза, оканчивающихся металлическими пластинами примерно восемь на восемь дюймов, и опустил их в воду так, что между пластинами остался зазор дюйма в четыре. Ванна тем временем наполнилась, и он закрыл кран. Сразу стало тихо.
— А теперь садитесь, Джеральд. И давайте рассудим. Предположим, я вас надуваю, и это обычный аккумулятор, хотя вы могли бы убедиться литься в обратном по одному лишь весу. Но до пустим. Какова — на глаз — его емкость?
— Примерно как у автомобильного. Сорок пятьдесят ампер-часов.
— Прекрасно. Теперь предположим, что я гений, а это и в самом деле так, и сконструировал аккумулятор, с емкостью на единицу объема и веса вдесятеро больше нормальной, то есть — четыреста ампер-часов.
Джеральд кивнул.
— Поскольку ничего более солидного и впечатляющего я сразу придумать не могу, мы позабавимся на школьном уровне — с водяным реостатом. Посчитайте, сколько воды испарит в час аккумулятор — нормальный и десятикратный. А я пока принесу выпить. Договорились? Только не пытайтесь вскрыть генератор, — это предусмотрено и к добру не приведет.
Джеральд улыбнулся. Когда минут через десять Крафтон вернулся с корзиной, ощетинившейся ежом бутылочных горлышек, он сказал:
— Подсчитал, Майкл. Соответственно семьдесят два и семьсот двадцать граммов. И если вы в самом деле создали такой аккумулятор… Только как мы найдем семьдесят два грамма в объеме ванной? И даже семьсот двадцать?
— Я создал хроноквантовый генератор, — внушительно произнес Крафтон. Он подошел к кубу м нажал незамеченную Джеральдом кнопку под ручкой. Потом достал из корзины серебряный шейкер я бросил Джеральду на колени: — Сообразите пока что-нибудь по своему усмотрению, майор. — Сам же присел на край ванны и стал смотреть в воду.
— Глядите, — сказал он минут через пять. Джеральд с руками, занятыми шейкером, кое-как выкарабкался из низенького кресла и присвистнул: вода закипела, она бурлила между пластинами, крупные пузыри лопались, покрывая поверхность рябью, а мелкие разбегались в стороны, как водяные жучки. Вверх потянулся столбик пара.
Через полчаса ванна была уже на четверть пуста, а помещение — полно пара. Одежда отсырела и набрякла. Джеральд спустил галстук и расстегнул ворот.
— Уф, — сказал он, — ж-жарко, не могу! Пойдемте отсюда, Майкл. Считайте, что вы меня убедили.
— Э, нет! Лучше я принесу холодного пива, хотите? И вообще, пар костей не ломит, как говорят не то русские, не то финны, — словом, какой-то «банный» народ. Еще могу предложить вам раздеться…
Холодное пиво — это было замечательно. Но к несколько рискованно вместе с тем. На второй дюжине оба сидели в одних трусах, успев уже выяснить, что послужной список Джеральда намного богаче, чем у Крафтона, каковой исчерпывался участием в учениях национальной гвардии, но зато Крафтон знал гимн Хулиганского патруля, которого не знал Джеральд, и который они стали разучивать под аккомпанемент банджо, невесть откуда выуженного Крафтоном, и вскоре они пели этот гимн довольно слаженно, хотя голоса вязли в парном тумане, как мухи в патоке. Время от времени Крафтон вставал, чтобы долить в ванну воды, досолить ее или принести еще несколько жестянок ледяного пива, и пар действительно не ломил костей, и Джеральд был уверен, что ему совершенно незачем связываться с руководством Отделом перспективных разработок, если открывается столь заманчивая перспектива стать ассистентом Майка Крафтона, который умеет кипятить воду в ванне и варить в ней раков, которые так хорошо гармонируют с пивом, и он чувствовал себя совсем недавно рожденным, здоровым и сильным, как бейсбольная команда Йельского университета, и только чуть-чуть истомленным, как бывало, когда от Сони ему приходилось ехать прямо на дежурство… И еще было слишком много пива, а использовать ванну, сказал Крафтон, не стоит, потому что после этого он вряд ли будет нужен Соне, и уж во всяком случае у него никогда не будет детей… А может, в этом и есть смысл, подумал Джеральд, потому что ведь нужно же как-то решать проклятую демографическую проблему, и он поделился этой мыслью с Крафтоном, но тот возразил, что хроноквантовые генераторы с их даровой и неисчерпаемой энергией решат сразу все проблемы, в том числе и демографическую, а посему не стоит лишать себя столь необходимых всякому нормальному человеку житейских радостей…
Когда полностью выкипела третья ванна, Джеральд решил, что испытания прошли донельзя удачно, и что ему необходимо немедленно отправиться в Вашингтон и вытащить сюда шефа, чтобы поздравить с осуществлением его великолепной идеи и познакомить с Крафтоном. его генератором и финской парной баней, в которой, — Джеральд готов был поставить свои будущие погоны подполковника против десяти центов, — шеф никогда не бывал. Крафтон уговаривал заночевать, но Джеральд был непреклонен, и они пошли туда, где уже стоял поднятый из гаража «тандерсторм», при виде хозяина услужливо распахнувший дверцу и выдвинувший кресло. Они обнялись на прощанье, и Джеральд совсем уже было умастился на водительском месте, но проклятый динозавр — правильно обозвал его умница Майк! — учуял-таки запах и в последний момент успел убрать сиденье и захлопнуть дверцу, отчего Джеральд так и замер в весьма неудобной и не совсем приличной позе на корточках, благо еще не упав от неожиданности. Проклятые хеморецепторы! Он злобно пнул ногой баллон, но тут же скривился, только теперь осознав, что бос и гол, и тогда поддался на уговоры Крафтона и решил заночевать, но перед сном стоило все же посидеть еще немного и выпить по последней порции… Потом в памяти зиял какой-то провал, за которым следовала картина: голый Крафтон, похожий на шеф-повара адской кухни, огромным черпаком на деревянной ручке помешивает в ванне жуткое варево, которое называет пуншем, и горстями сыплет туда корицу, гвоздику, кардамон и еще какие-то специи, приговаривая:
— Сказано: по вкусу. Как ты думаешь, Джерри, хватит или еще немножко?..
* * *
Какой-то подлец умудрился засунуть ему в череп чугунное ядро, и при малейшем движении оно перекатывалось, сминая мозг и дробя кости. Полжизни за таблетку аспирина! Но аспирина не было. Постель явно покачивалась. Как он попал на судно? И, если он в каюте, почему за окном видны деревья?.. Ах, да он на вилле у Майка. Ясно. Но где же достать аспирин?Он встал. Ядро перекатилось и замерло. Раз нет аспирина, надо по крайней мере принять холодный душ. Он направился в ванную, но едва раскрыл дверь, навстречу рванулось облако пара. Из крана хлестала вода, ванна бурлила и парила, в воздухе висел густой, отвратительно-пряный запах. Джеральд захлопнул дверь, с трудом удерживая в себе подкативший к горлу кисло-сладкий ком.
— Да когда же это кончится, черт побери? — вырвалось у него.
— Никогда. Ибо хроноквантовый генератор потребляет энергию вечности. — Сзади стоял Крафтон. Вид у него был значительно менее помятый, чем можно было ожидать. — С добрым утром, Джерри!
— У тебя есть аспирин, Майк?
— Зачем тебе аспирин? Пошли.
В кухне Крафтон плеснул в стакан содовой и капнул туда нашатырного спирта. Джеральд выпил. Тошнотворно-свежая, отвратительная аммиачная струя ударила в мозг, вызвав в памяти Вест-Пойнт и внеочередные наряды на чистку клозетов. Но потом стало легче, и ядро выкатилось из черепа.
— А теперь — завтракать. — Крафтон, взяв Джеральда под руку, повел его в столовую.
После яичницы с беконом и двух чашек крепчайшего ароматного кофе Джеральд почувствовал себя вполне приемлемо. На всякий случай спрыснув рот дезодорантом, он на этот раз без приключений сел в свой «тандерсторм» и, попрощавшись с Крафтоном и договорившись с ним о времени следующей встречи, выехал за ворота виллы.
Через десять минут он уже оставил позади Коуп-Ридж и по двадцать восьмому федеральному шоссе мчался к Вашингтону, насвистывая "Ехали две леди на велосипеде" и думая, в каких выражениях лучше доложить обо всем шефу.
* * *
Проводив гостя, Крафтон выпил еще чашку кофе и растянулся в шезлонге на террасе. Голова была тяжелой, как всегда бывает после обильных возлияний, нейтрализованных двумя таблетками алкаламида — одной до и одной после. Он закурил. Дым, поднимаясь тонкой, гибкой струйкой, голубоватым волокнистым облачком расползался под тентом. И только теперь он отпустил поводья.Наконец-то! Клюнули!
Это была победа. Точнее, ее провозвестье, ибо еще не одна схватка ждет его впереди. Но первый бой выигран. Только до чего же это смешно, дико, мерзко я тупо: хитрить, изворачиваться и лгать, желая подарить людям бездны и бездны даровой энергии! Впрочем, на что еще можно рассчитывать в этом благословенном мире, где Беллу пришлось первую половину жизни убеждать, что такой простой аппарат, как телефон, может работать, а вторую — судиться, доказывая свой приоритет…
Но его урок не пропал даром. И Крафтон действовал и впредь будет действовать намного осмотрительнее. Эти тупицы из Патентного бюро осмеяли его: да, конечно, камни не могут падать с неба, вечный двигатель не может быть изобретен, а аппараты тяжелее воздуха не могут летать. Что ж, теперь им придется посчитаться с Крафтоном. Хроноквантовый генератор работает, и оспорить этого невозможно. Теоретики начнут копаться и строить гипотезы, объясняющие факт существования этого феномена, а уж он постарается подлить в огонь их полемики побольше масла, дающего густой и черный дым.