Он сидел за столом и читал какую-то книгу. Когда мы подошли, он закрыл ее, и я увидел название «Строительная механика»
Я улыбнулся ему.
– Нет, мне нужно узнать, кто дежурил в прошлый вторник, сразу после праздников, хочу с ним поговорить.
Парень заглянул в журнал и сказал:
– Дежурил Олег Косовец. Только вот поговорить с ним затруднительно: он уволился и уехал из города, кажется, куда-то в Сибирь. Работал он у нас недавно, всего месяца два. Парень он вообще непростой, вот машина у него дорогая была, а одевался скромно, и на себя денег почти не тратил. А зачем он вам?
Я вынул из кармана фотографию, ту, где Геля и ее спутник возле подъездной двери.
Парень посмотрел ее, покачал головой:
– Девушку знаю, она в правой башне живет. Зовут Ангелиной, симпатичная, и не задается нисколько. В прошлом году у меня неуд по «вышке» был, так она мне свой институтский учебник принесла, и пару раз помогала.
Игорь вмешался:
– А парня ты не видел с ней раньше?
– Нет, парня не видел.
– Может, просто не запомнил?
Он поднял на меня глаза:
– Вот вас помню. Вы перед самым новым годом за ней заезжали. Я еще позавидовал. Ангелина – девушка хорошая. Так что, если бы увидел – запомнил бы.
– Ну, он мог проходить здесь в другую смену.
– Если подождете минут пятнадцать, подойдет мой сменщик, можете его поспрашивать.
Я спросил:
– Нет ли среди жильцов левой башни парня лет тридцати, ходит в куртке, волосы средние, на руках шрамы, возможно, от ожогов.
– Да вроде, нет. – Неуверенно ответил парень. – А ведь как-то видел я тут одного парня. Насчет шрамов не скажу, он в перчатках был. Приходил к Олегу. Я и дату могу вспомнить, это как раз накануне экзамена по сопромату было. Я конспект здесь в дежурке оставил, пришлось вернуться. А парень этот там сидел, Олега дожидался. У нас это не особо поощряется, чтобы кто-то приходил, и Олег вроде, недоволен был, что я их застукал. Ну, да мне плевать на его недовольство: я забрал свой конспект, и уехал. Только парень этот точно у нас не живет.
Игорь поинтересовался:
– А в левом крыле есть пустые квартиры, выше седьмого этажа, чтобы выходили окнами во двор?
Парень, даже особо не задумавшись, ответил:
– Есть. На девятом и на двенадцатом. Те, что с девятого, вообще не живут здесь, а жильцы с двенадцатого недавно купили квартиру, ремонт делают.
Я понял, куда Игорь клонит, спросил:
– А ключи от этих квартир у вас есть?
Парень кивнул:
– Хозяева оставили по осени, когда пускали отопление. Там у них что-то протекло, скандал был ужасный. Так что они оставили ключи жильцам нижней квартиры.
– Пока подойдет твой сменщик, мы поднимемся на восьмой этаж. Дома хозяева?
– Да их никогда нет, они бизнесом занимаются. Но там дома их родственница, она за ребенком присматривает и убирает.
Худенькой девушке, открывшей нам дверь, Игорь представился работником службы безопасности, и попросил ключ от верхней квартиры.
Девушка недовольно поморщилась, кажется, мы отвлекли ее от очередного сериала:
– Эк, хватились! Ваш охранник, Олег, кажется, еще зимой их забрал, да так и не вернул.
– А зачем он их брал?
Девушка сморщила лоб и сказала:
– Кажется, там какую-то сигнализацию собирались устанавливать, что ли. Так вы бы у него и спросили. Да пусть ключи вернет, а то хозяева с меня спросят!
Мы спустились вниз.
Студент, уже в куртке и с книжкой в руках, дожидался нас.
За стойкой уже сидел другой парень, постарше.
– Вот, наш старший по смене, Виталий. Может, он вам поможет.
Они внимательно рассмотрели фото из коллекции Виктора:
– Нет, этого парня точно не видели.
Я вспомнил рассказ Виктора и спросил:
– А можно посмотреть кассеты из камер в паркинге?
Они переглянулись:
– А у нас в паркинге камер нет. На кой они там? На входе в подъезд есть, и на выезде, а внутри их и сроду не было.
Мы поблагодарили ребят, я отвез Игоря к нашей конторской стоянке, чтобы он пересел на свою машину, и мы разъехались.
Надо было бы позвонить Виктору, но у меня на это не хватило ни сил, ни душевного благородства.
Утром прибежала Алена:
– Мне еще пару дней, а уж с понедельника выйду к тебе. – Она засмеялась: – Оказывается, я – ценный кадр.
Уходя, она в дверях столкнулась с Игорем.
Проводив ее взглядом, он плотно закрыл за собой дверь.
– Отзвонился мой парень. Я с утра заехал к нему, забрал фотографии. – Он подошел к окну, распахнул створку, достал сигарету и уселся на подоконник. Я вообще заметил, что сидеть за столом Игорь не любит.
– Не тяни, – хриплым голосом буркнул я.
– Фото подлинные, никакого монтажа, это он квалифицированно заявляет. – Игорь затянулся сигаретным дымом, решительно добавил: – Только девушки на них разные.
– Как разные?
– А вот так. С Виктором – Ангелина, и здесь тоже она. А вот с этим плейбоем снята другая девушка, правда, очень похожая на Гелю. – Он перебрал снимки и положил передо мной несколько штук: – Смотри, вот здесь он мне увеличил руки: и форма рук, и форма ногтей совершенно разные. А вот фрагмент с фотографии, где они завтракают в постели: видишь, у Гели родинка на ноге, а у второй девушки ее нет. И грудь – у Ангелины, как бы это выразиться поделикатнее, более женственные формы.
Я рявкнул:
– Оставь, я и сам вижу!
Игорь внимательно посмотрел на меня, насмешливо сказал:
– А я думал, ты благодарить меня будешь.
Я потер лицо, поднялся, похлопал его по плечу:
– Извини. Я и тебе, и приятелю твоему по гроб жизни теперь обязан. Я тут ему спонсорскую помощь приготовил.
Я забрал снимки, убрал их в сейф. Вынул оттуда перетянутую резинкой пачку долларов.
Игорь нахмурился:
– Он не возьмет. Достаточно пары бутылок хорошей водки.
– Да ладно тебе, скажи, что я не обеднею. Пусть купит себе какую-нибудь козырную камеру, или еще что. Выручил он меня. А водку передам, это само собой.
Я подошел к окну. Обдумав все, так и не решил, причастен ли Виктор к мистификации со снимками.
Не оборачиваясь, глухо сказал:
– Виктору я сам расскажу.
Игорь кивнул:
– Вот и хорошо.
– А теперь давай с тобой подумаем о том, что у нас происходит в последнее время. За последние три месяца мы потеряли четыре миллиона долларов. Два из них – отдельная песня, там пусть ребята Ильи посмотрят. Телефон проверят, все-таки Виктор отрицает, что разговаривал с Ильей, посмотрят, что там с электронной подписью, пусть попробуют отследить, кто забирал деньги с карточек.
Игорь качнул головой.
– Если сразу не нашли, то уж теперь навряд ли.
– Я сказал: пусть все еще раз проверят. А мы с тобой должны заняться строительной фирмой «Омега».
Игорь поднял брови:
– Ты хочешь пойти против Виктора? Я считал, что вопрос закрыт.
– Я знаю позицию Виктора по этому вопросу. Поэтому все должно быть так, чтобы о проверке знали только мы с тобой.
– И как ты думаешь получить доступ к документам?
– Во-первых, я не хочу смотреть документы. Я хотел бы услышать мнение маленьких людей: сторожей, рабочих. Если у меня будет какая-то информация, я пойду к бывшему директору фирмы.
– Так это ж его сын нынче там в руководстве!
– Сын. Отца он, фактически, отстранил от дел. Он развелся с первой женой, как-то по-особому подло, отец встал на ее сторону, и они сейчас живут вместе, Одинцов-старший и бывшая жена с новой семьей. Кстати, «Омега» – это открытое акционерное общество, и сынок, в обход отца, выкупил большую часть акций у рабочих, и теперь мутит воду.
– Ты думаешь, бывший директор знает что-нибудь об этой аварии?
– Нет, он давно уже не у дел. Но Виктор Захарович – умный мужик, может подсказать что-то. Уж очень вовремя произошла эта авария. Вот только увеличили сумму страхового возмещения – и на тебе, авария.
– Слушай, там погибли два человека. Искать должны были хорошо. Что там указали: неисправность проводки? Наверняка, это проверяли.
– Я и не отрицаю. Только печенкой чую: что-то здесь не так. Недавно встретил Одинцова-младшего около банка, так у него рожа от удовольствия так и сияет.
– Хорошо. Дай мне неделю, и я попробую определиться, правильно ты чуешь, или все там чисто.
В кабинет заглянула Алена. Она с таким отчаянием поглядела на Игоря, что я понял: какие-то новости.
– Заходи, что там еще случилось?
Она вошла в комнату, сопровождаемая Леной. Девушки нерешительно переглянулись, и Лена начала:
– Я сама толком ничего не знаю, честное слово! Мне позвонила секретарша Стрельникова, и спрашивает: «Что собой представляет эта ваша Громова?» Я поинтересовалась, чего это она Гелькой интересуется, а Машка и говорит: «Вы что, тоже ничего не знаете? Наш Илья Николаевич женился на ней.» Я говорю: «Машка, ты врешь!» А Машка возмутилась: «Чего мне врать, я сама у него в паспорте штамп видела. Главное, ее никто из наших живьем не видел. Какая она хоть из себя?» И еще хихикнула: «То-то наша Маринка Проскурина обрадуется, как приедет! Вот уж она Илью обхаживала, обхаживала, да все без толку. Стоило ей уехать в Австрию на две недели, как наш красавчик женился. Она-то, небось, планировала сама выйти за него замуж, тем более, что там и денежные интересы замешаны. А вообще я теперь думаю, что Илья Николаевич ее специально в Альпы спровадил, чтобы руки себе развязать».
Алена внимательно всмотрелась в мое лицо и прервала поток красноречия:
– Погоди, Лена, не части. Нам про Проскурину не интересно. Павел, может, все это досужие сплетни? Она ведь с ним даже не была знакома!
Я с трудом выговорил:
– У нас с Ильей дачи по соседству, они встречались несколько раз.
Алена вспыхнула:
– Да что же это творится! На Гелю это совсем не похоже. Он что, ухаживал за ней?
Я пожал плечами.
Вынул из кармана телефон, нажал кнопку.
Илья ответил почти сразу.
Я хмуро спросил его:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
После паузы он тихо сказал:
– Конечно, нам давно следовало поговорить.
– Где ты ее прячешь?
Он принужденно засмеялся:
– Ты – взрослый человек, и должен понимать, что иногда люди просто хотят побыть одни. Я знаю, что ты – ее близкий друг, но даже близкие друзья в такие минуты только мешают. И я совсем не прячу ее.
– А как, по-твоему, это называется?
– Завтра я собирался привезти Гелю в город, ей нужно заехать в издательство. У нас небольшой праздник, хотелось бы отметить его с друзьями. Ты ведь знал о том, что Геля пишет книгу? По моему настоянию, она отправила роман в редакцию, и с ней хотят заключить контракт. Так что вечером вы с ней можете увидеться. Я предлагал отметить это событие в ресторане, но, ты же знаешь Гелю, она хочет приготовить все сама. Так что ждем тебя, часам к восьми. Да, мы провели эту неделю довольно далеко от Москвы, там очень плохо принимает связь. Геля просила предупредить ее подруг, кажется, Лену и Алену, что ждет их. Знаешь, она за вами скучала ужасно, будет рада увидеться со всеми.
– Илья… – Я не нашел слов и замолчал.
Он тихо и сердито сказал:
– Послушай, я толком не знаю, что с ней произошло, только вытянуть ее из состояния, в котором она находилась, стоило мне таких усилий, что я никому не позволю свести их на нет. Понял? И, если ты ей действительно друг, вечером ты придешь, и будешь улыбаться, и будешь хвалить ее стряпню, и не знаю, что еще. И учти, я прошу не для себя.
Он отключился, а я посидел еще несколько секунд молча, потом поднял глаза:
– Все правда.
Алена, почему-то шепотом, спросила:
– А где она?
Я ответил:
– Не знаю. Но завтра вечером они с Ильей ждут нас у себя дома. – И пояснил: – Прием по случаю заключения договора с издательством.
Лена оторопела:
– С каким еще издательством?!
Я терпеливо пояснил ей:
– Я подумал, что Гелю надо чем-то сильно увлечь, и предложил ей написать роман. Ну, детектив, или про любовь. Я толком и не знаю, что у нее получилось. Она отослала его на рецензию, и роман понравился редактору.
Алена хотела еще что-то спросить, но посмотрела на меня и потянула Ленку за руку.
– Пойдем, завтра все сами выспросим.
Игорь тоже поднялся, он сказал Лене:
– Проскурина – это дочь Осмоловского? Мне говорили, что ее взяли на работу в банк, но я не знал, что у нее роман с управляющим.
Она обрадовалась, что нашла благодарного слушателя:
– Еще какой! Говорят, они давно знакомы, но по-настоящему роман у них начался совсем недавно. Если вам интересно, я могу позвонить Машке и все разузнать.
Игорь прижал руку к сердцу:
– Лена, вы меня очень обяжете!
Когда они, наконец, убрались, я подошел к окну. Горькие мысли одолевали меня. Честно сказать, я не знал, что и думать.
Машинально я вынул из стаканчика карандаш, аккуратно заточенный Гелей. Сжал кулак и тупо уставился на его обломки, зажатые в моей руке.
Я выбросил обломки в мусорную корзину и обреченно позвонил Лене в приемную:
– Осмоловский у себя?
Весь день я думал о том, что ехать к Илье и видеться с ними обоими мне совершенно не хочется. Последние слова Ильи возымели все-таки свое действие, и я добрался сквозь пробки к знакомому магазину, купил бутылку виски, коробку конфет и вино. Уже усаживался в машину, когда заметил старушку с обувной коробкой в руках, полную крошечных букетиков. Где-то я совсем недавно видел их? Мысль об этом мелькнула и пропала, и я купил у промерзшей бабушки все ее цветы. На радостях она отдала их мне вместе с коробкой.
У знакомого подъезда я остановился, заметил номера Антона и обрадовался: значит, они уже приехали.
Видимо, Илья предупредил охрану, потому что вопросов мне обычно крайне бдительные работники не задавали.
Двери лифта открылись, я вышел на площадку. Хотел было свернуть к знакомой квартире, но неожиданно открылась другая дверь, и выглянул Илья.
– Я так и подумал, что это ты. Проходи, – он посторонился, пропуская меня. – Все уже здесь. Что это у тебя?
Из комнат раздавался шум, смех, все громко разговаривали. Не иначе, девчонки встретились с Гелей.
Я сунул ему пакет со спиртным, и попытался пристроить куда-нибудь коробку. В этот момент в дверях появилась Геля.
Я весь день думал о том, как встречусь с ней. Себя я представлял кем-то вроде Печорина, или Онегина, на худой конец. Мысленно я с безразличным, чуть усталым лицом умно, едко и насмешливо отчитывал ее. Нельзя, невозможно, чтобы жизнь взрослого мужика, опытного, успешного, давно состоявшегося, так зависела от решений взбалмошной девицы. Вместо того, чтобы заниматься работой и делами, я убил три дня на розыски доказательств того, что это не она снята на тех мерзких фотографиях! И ради чего все это? В благодарность я узнаю, что она выскочила замуж «не сносив пары ботинок» по своей любви.
Она вылетела в холл, увидела меня и замерла на секунду.
Все мои злые мысли, все мои назидательные фразы и все заготовленное остроумие куда-то вмиг подевалось, потому что она вдруг шагнула ко мне и зарылась лицом в распахнутую куртку.
Я растерялся. Руки мои были заняты злосчастной коробкой, и я неловко прижал Гелю к себе, подняв взгляд на Илью. Он молча привалился к стене и глаз не отвел.
Геля отстранилась, сказала:
– Я думала, что ты меня сразу убьешь. – Тут она, наконец, увидела коробку в моих руках.
Я открыл ее и сказал глухо:
– Это тебе.
Геля вынула букетик, понюхала его, и задумчиво сказала:
– Вот странно! Две недели назад я думала, что в моей жизни уже никогда не будет фиалок.
Она взяла в руки коробку и заплакала. Слезы закапали на цветы.
Первым в себя пришел Илья.
Он неодобрительно посмотрел на меня и сердито сказал:
– Павел, я же тебя предупреждал!
Я пожал плечами. Геля так же внезапно, как начала, перестала плакать, аккуратно вытерла слезы, чтобы не размазать косметику и сказала:
– Илья, я больше не буду, честное слово. Это просто от неожиданности!
Выглянула Лена и сказала:
– Гелька, у тебя там что-то шипит и пахнет здорово. Не пора выключать?
Она ойкнула и помчалась в кухню.
За столом мы, даже не сговариваясь, старались не касаться опасных тем.
Разговаривали в основном о конторских новостях, о новой Алениной работе, расспрашивали Гелю о подписанном договоре.
Сияя глазами, Геля сказала, что с ней заключили договор на написание шести романов! Уже через три месяца нужно представить в издательство второй, а она еще даже не знает, о чем он будет. Вообще, в городе ей не пишется, то ли дело в деревне!
– Илья отвез меня в такую замечательную глушь, и это в четырех-то часах езды от Москвы. Такая замечательная деревянная избушка со светелкой на втором этаже, а там и стол удобный, и занавески такие веселые, лимонные, и с балкончика резного вид открывается замечательный! В общем, даже если раньше не писал, то там обязательно что-нибудь получится.
Антон засмеялся:
– Хорошая глушь! С электричеством и Интернетом.
Илья, лениво ковырявшийся в тарелке, кивнул:
– Там своя дизельная подстанция, и тарелка есть. Места, действительно, просто изумительной красоты. И озеро неподалеку есть, настоящее, лесное.
– Не страшно там, в одиночку?
Он улыбнулся:
– Во-первых, там хорошая охрана. Хотя, посторонних там вовсе не бывает. По осени еще можно проехать на вездеходе, продукты и солярку завезти, а дальше все. Ну, зимой еще санями иногда кто-то приедет.
Ленка прищурилась:
– А как же вы туда попали?
Илья покосился на Гелю, ответил:
– Я давно там отдохнуть собирался, да все времени выбрать не мог. А тут, по случаю, решился. Мы на джипе доехали до вертолетной площадки, а там вертушкой. – Он засмеялся: – Пилоты были потрясены, когда Гелю увидели, с фатой и в белом платье. Сказали, что такую пассажирку еще не возили.
Геля покраснела.
– Они утром мне букет цветов сбросили. Я услышала вертолет, выглянула на балкон, смотрю – букет летит. Мы им махали-махали, но они спускаться не стали, дальше полетели.
Геля умчалась на кухню, зазвенела там посудой.
Илья кивнул в ее сторону:
– Ребята пару раз поохотиться приезжали, она нас своей стряпней угощала. Произвела впечатление, ничего не скажу! – И сказал вошедшей в комнату с подносом Геле: – Слушай, может, тебе кулинарную книгу написать? У тебя это дело здорово получается.
Она порозовела и улыбнулась:
– Я подумаю. Только вряд ли это в ближайшее время получится: мне же теперь надо выполнить свои обязательства по договору.
Он кивнул:
– Хочешь, отвезу тебя на дачу? Все-таки это поближе, а то мне оттуда выбираться – целая история. На даче тоже тихо, а на выходные или я, или Павел приедем. Там тебе уж точно никто не помешает, сиди себе целыми днями и пиши. А надоест – погулять пойдешь.
Геля тихо сказала:
– Это было бы здорово!
Алена за столом больше молчала, видимо, ей хотелось поговорить с Гелей наедине.
Кажется, Илья это тоже заметил, потому что предложил посмотреть его последние приобретения с февральской выставки «Охота и рыбалка на Руси». Я выставку пропустил, был в командировке, так что мы оставили девочек и перешли в квартиру Ильи.
Выходя, Илья ободряюще улыбнулся Геле, глянув на приготовившихся к расспросам девчонок, и от этой его улыбки у меня по настоящему заныло сердце.
Илья с Антоном заспорили о каком-то катере, полезли в Интернет, смотреть его характеристики, и я получил некоторую передышку.
Илье позвонили на городской номер, он извинился, и вышел из комнаты.
Я в задумчивости просматривал журналы на столике рядом с креслом. Под журналом лежала увесистая стопка фотографий большого формата: Геля, невозможно красивая в открытом свадебном платье и Илья в смокинге, с обычной его насмешливой полуулыбкой…
Я не стал рассматривать снимки, прикрыл их журналом. Впрочем, Антон тоже видел верхнюю фотографию, потому что сочувственно посмотрел на меня.
Вернулся Илья, весело сказал:
– Девчонки зовут пить кофе. Геля соорудила на скорую руку какое-то печенье, уверяет, что твое любимое.
Я мрачно подумал, что долго все это не выдержу, и начал придумывать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы смыться.
Вернувшись за стол, я заметил, что щеки у Алены пылают, а глаза сердитые.
Они посидели еще немного, Алена переглянулась с Антоном, и он поднялся:
– Нам пора.
Геля расстроено сказала:
– Ну вот, и поговорили-то всего ничего, а вы уже собираетесь.
Лена бестактно заметила:
– Надеюсь, ты прекратишь пропадать бесследно, так что еще встретимся.
Геля смутилась. Илья обнял ее за плечи и подхватил:
– Приезжайте к нам на дачу. Все веселее будет, заодно и наговоритесь.
– Ой, девочки, в самом деле!
Лена посмотрела на сердитую Алену и дипломатично заметила:
– Обязательно. Нанесем дружеский визит, так сказать?
Илья помог девушкам одеться и повернулся ко мне:
– Я отвезу Лену, а ты, пожалуйста, дождись меня. Хорошо?
Антон удивился:
– Я вполне могу и сам это сделать.
Алена довольно заметно пихнула его в бок, и он покосился на нее.
Илья сказал:
– Все равно я машину еще не ставил, да и сигареты кончились. Я недолго.
Он снял куртку с вешалки и натянул ее. От двери он оглянулся на Гелю, кивнул ей.
Мы остались одни.
Геля сходила в кухню за подносом, собрала чашечки и кофейник. Я молчал и не сводил с нее глаз. Она села, храбро подняла взгляд на меня.
– Я все знаю, – хмуро сказал я. – Про вашу с Виктором ссору, про фотографии, даже про то, что за тобой следили. И могу это доказать.
Она устало улыбнулась:
– Зачем? Я и так про себя знала, что ничего этого не делала. Пусть все будет так, как есть.
– Я вчера разговаривал с Виктором. Он считает, что вам нужно встретиться, и хочет принести тебе свои извинения.
Она молчала.
– Не хочешь узнать, о чем мы говорили?
– Нет. Я тогда твердо поняла, что он тяготится нашим романом. Наверное, бизнес отнимает у него так много сил, что на какие-то другие чувства ни сил, ни времени просто не остается. Я на него не в обиде. Впрочем, я рада, что он знает правду, мне не хотелось бы, чтобы он плохо думал обо мне. Но встречаться с ним я больше не хочу. Эту главу своей жизни я закрыла, и возвращаться к ней не считаю нужным.
Она поднялась, подошла к окну, и, не оборачиваясь ко мне, сказала:
– Там, в лесу, у меня ночью вдруг сильно заболело сердце, как будто из него вытягивали длинную тонкую иглу. А утром я проснулась, вышла на балкон, посмотрела сверху на лес, на озеро, и вдруг поняла, что я свободна, что во мне не осталось за эту ночь ни любви, ни ненависти к нему. Ни-че-го! И такая легкость вдруг появилась, так бы, кажется, и полетела!
Я поднялся и подошел к ней.
– Илья… Скажи, почему этот брак?
Она спокойно сказала:
– Я беременна. У меня отрицательный резус, и аборт мне делать нельзя. Илья знает, что я жду ребенка, он предложил мне выйти за него замуж. Я не хотела, чтобы мой ребенок родился без отца. У Ильи на эту тему были свои соображения, я все обдумала, и дала согласие.
– Почему, скажи, почему ты не дождалась меня?! Ты ведь знала, что…
– Я вышла замуж за Илью, потому что он трезво подошел к этому браку. Он не ждет от меня того, что я не могу ему дать. Илья не влюблен в меня, и я не стану причиной того, что несбывшиеся ожидания сделают его жизнь адом. И с его, и с моей стороны это – типичный брак по расчету. Надеюсь, что мы оба все рассчитали верно.
– Ты сошла с ума. А если вдруг пройдет время, и ты встретишь человека, которого полюбишь?
Она пожала плечами и грустно сказала:
– Ну, это не слишком вероятно. Впрочем, Илья предусмотрел и это: он сказал, что отпустит меня, если я решу, что мне невмоготу. – Она подняла на меня глаза: – Павел, я не могу, не имею права портить и твою жизнь. Помнишь, ты говорил про поводок? Так вот, я отпускаю тебя. Давай попробуем жить с этим.
Она стояла так близко ко мне, что я не удержался, наклонился к ней, обнял и поцеловал ее прямо в губы. Отстранился, когда не хватило дыхания, отпустил Гелю, и она сделала шаг назад.
– Неужели ты не чувствуешь, что…
Она поправила волосы и хрипло сказала:
– А это вообще чистая физиология! Ты не имел никакого права делать это без моего разрешения. Оставь меня!
Я отошел к двери и столкнулся с входящим в квартиру Ильей.
Злобно сдернув куртку с вешалки, я повернулся к ней и сказал:
– Не знаю, что ты там себе накрутила, а только Илья влюблен в тебя, влюблен с первой минуты знакомства, нет, даже раньше! Ты спала, когда он впервые тебя увидел у меня на даче. Надеюсь, ты не тешишь себя иллюзиями, что это будет фиктивный брак. Я знаю Илью довольно давно, своего он добьется.
Илья удивленно сказал, посторонившись:
– Какая муха тебя укусила? – Он схватил меня за рукав: – Пойдем-ка, мне с тобой надо поговорить.
Он повернулся к онемевшей от происходящего Геле и совершенно спокойно сказал ей:
– Уже поздно, иди спать. Завтра я в обед пришлю водителя, он отвезет тебя на дачу. Запри за нами дверь и не волнуйся, все будет хорошо.
Мы ввалились в холл Ильи. Он отпустил мой рукав и сердито сказал:
– Заходи, герой. Я же предупреждал тебя, что с Гелей сейчас надо аккуратно обращаться!
Я сунул руки в карманы и спросил его:
– Почему ты не позвонил мне? Ты ведь знал, что я люблю ее, знал, но воспользовался моим отсутствием. Ты всегда умел виртуозно использовать обстоятельства и поворачивать все себе на пользу.
Я улыбнулся ему.
– Нет, мне нужно узнать, кто дежурил в прошлый вторник, сразу после праздников, хочу с ним поговорить.
Парень заглянул в журнал и сказал:
– Дежурил Олег Косовец. Только вот поговорить с ним затруднительно: он уволился и уехал из города, кажется, куда-то в Сибирь. Работал он у нас недавно, всего месяца два. Парень он вообще непростой, вот машина у него дорогая была, а одевался скромно, и на себя денег почти не тратил. А зачем он вам?
Я вынул из кармана фотографию, ту, где Геля и ее спутник возле подъездной двери.
Парень посмотрел ее, покачал головой:
– Девушку знаю, она в правой башне живет. Зовут Ангелиной, симпатичная, и не задается нисколько. В прошлом году у меня неуд по «вышке» был, так она мне свой институтский учебник принесла, и пару раз помогала.
Игорь вмешался:
– А парня ты не видел с ней раньше?
– Нет, парня не видел.
– Может, просто не запомнил?
Он поднял на меня глаза:
– Вот вас помню. Вы перед самым новым годом за ней заезжали. Я еще позавидовал. Ангелина – девушка хорошая. Так что, если бы увидел – запомнил бы.
– Ну, он мог проходить здесь в другую смену.
– Если подождете минут пятнадцать, подойдет мой сменщик, можете его поспрашивать.
Я спросил:
– Нет ли среди жильцов левой башни парня лет тридцати, ходит в куртке, волосы средние, на руках шрамы, возможно, от ожогов.
– Да вроде, нет. – Неуверенно ответил парень. – А ведь как-то видел я тут одного парня. Насчет шрамов не скажу, он в перчатках был. Приходил к Олегу. Я и дату могу вспомнить, это как раз накануне экзамена по сопромату было. Я конспект здесь в дежурке оставил, пришлось вернуться. А парень этот там сидел, Олега дожидался. У нас это не особо поощряется, чтобы кто-то приходил, и Олег вроде, недоволен был, что я их застукал. Ну, да мне плевать на его недовольство: я забрал свой конспект, и уехал. Только парень этот точно у нас не живет.
Игорь поинтересовался:
– А в левом крыле есть пустые квартиры, выше седьмого этажа, чтобы выходили окнами во двор?
Парень, даже особо не задумавшись, ответил:
– Есть. На девятом и на двенадцатом. Те, что с девятого, вообще не живут здесь, а жильцы с двенадцатого недавно купили квартиру, ремонт делают.
Я понял, куда Игорь клонит, спросил:
– А ключи от этих квартир у вас есть?
Парень кивнул:
– Хозяева оставили по осени, когда пускали отопление. Там у них что-то протекло, скандал был ужасный. Так что они оставили ключи жильцам нижней квартиры.
– Пока подойдет твой сменщик, мы поднимемся на восьмой этаж. Дома хозяева?
– Да их никогда нет, они бизнесом занимаются. Но там дома их родственница, она за ребенком присматривает и убирает.
Худенькой девушке, открывшей нам дверь, Игорь представился работником службы безопасности, и попросил ключ от верхней квартиры.
Девушка недовольно поморщилась, кажется, мы отвлекли ее от очередного сериала:
– Эк, хватились! Ваш охранник, Олег, кажется, еще зимой их забрал, да так и не вернул.
– А зачем он их брал?
Девушка сморщила лоб и сказала:
– Кажется, там какую-то сигнализацию собирались устанавливать, что ли. Так вы бы у него и спросили. Да пусть ключи вернет, а то хозяева с меня спросят!
Мы спустились вниз.
Студент, уже в куртке и с книжкой в руках, дожидался нас.
За стойкой уже сидел другой парень, постарше.
– Вот, наш старший по смене, Виталий. Может, он вам поможет.
Они внимательно рассмотрели фото из коллекции Виктора:
– Нет, этого парня точно не видели.
Я вспомнил рассказ Виктора и спросил:
– А можно посмотреть кассеты из камер в паркинге?
Они переглянулись:
– А у нас в паркинге камер нет. На кой они там? На входе в подъезд есть, и на выезде, а внутри их и сроду не было.
Мы поблагодарили ребят, я отвез Игоря к нашей конторской стоянке, чтобы он пересел на свою машину, и мы разъехались.
Надо было бы позвонить Виктору, но у меня на это не хватило ни сил, ни душевного благородства.
Утром прибежала Алена:
– Мне еще пару дней, а уж с понедельника выйду к тебе. – Она засмеялась: – Оказывается, я – ценный кадр.
Уходя, она в дверях столкнулась с Игорем.
Проводив ее взглядом, он плотно закрыл за собой дверь.
– Отзвонился мой парень. Я с утра заехал к нему, забрал фотографии. – Он подошел к окну, распахнул створку, достал сигарету и уселся на подоконник. Я вообще заметил, что сидеть за столом Игорь не любит.
– Не тяни, – хриплым голосом буркнул я.
– Фото подлинные, никакого монтажа, это он квалифицированно заявляет. – Игорь затянулся сигаретным дымом, решительно добавил: – Только девушки на них разные.
– Как разные?
– А вот так. С Виктором – Ангелина, и здесь тоже она. А вот с этим плейбоем снята другая девушка, правда, очень похожая на Гелю. – Он перебрал снимки и положил передо мной несколько штук: – Смотри, вот здесь он мне увеличил руки: и форма рук, и форма ногтей совершенно разные. А вот фрагмент с фотографии, где они завтракают в постели: видишь, у Гели родинка на ноге, а у второй девушки ее нет. И грудь – у Ангелины, как бы это выразиться поделикатнее, более женственные формы.
Я рявкнул:
– Оставь, я и сам вижу!
Игорь внимательно посмотрел на меня, насмешливо сказал:
– А я думал, ты благодарить меня будешь.
Я потер лицо, поднялся, похлопал его по плечу:
– Извини. Я и тебе, и приятелю твоему по гроб жизни теперь обязан. Я тут ему спонсорскую помощь приготовил.
Я забрал снимки, убрал их в сейф. Вынул оттуда перетянутую резинкой пачку долларов.
Игорь нахмурился:
– Он не возьмет. Достаточно пары бутылок хорошей водки.
– Да ладно тебе, скажи, что я не обеднею. Пусть купит себе какую-нибудь козырную камеру, или еще что. Выручил он меня. А водку передам, это само собой.
Я подошел к окну. Обдумав все, так и не решил, причастен ли Виктор к мистификации со снимками.
Не оборачиваясь, глухо сказал:
– Виктору я сам расскажу.
Игорь кивнул:
– Вот и хорошо.
– А теперь давай с тобой подумаем о том, что у нас происходит в последнее время. За последние три месяца мы потеряли четыре миллиона долларов. Два из них – отдельная песня, там пусть ребята Ильи посмотрят. Телефон проверят, все-таки Виктор отрицает, что разговаривал с Ильей, посмотрят, что там с электронной подписью, пусть попробуют отследить, кто забирал деньги с карточек.
Игорь качнул головой.
– Если сразу не нашли, то уж теперь навряд ли.
– Я сказал: пусть все еще раз проверят. А мы с тобой должны заняться строительной фирмой «Омега».
Игорь поднял брови:
– Ты хочешь пойти против Виктора? Я считал, что вопрос закрыт.
– Я знаю позицию Виктора по этому вопросу. Поэтому все должно быть так, чтобы о проверке знали только мы с тобой.
– И как ты думаешь получить доступ к документам?
– Во-первых, я не хочу смотреть документы. Я хотел бы услышать мнение маленьких людей: сторожей, рабочих. Если у меня будет какая-то информация, я пойду к бывшему директору фирмы.
– Так это ж его сын нынче там в руководстве!
– Сын. Отца он, фактически, отстранил от дел. Он развелся с первой женой, как-то по-особому подло, отец встал на ее сторону, и они сейчас живут вместе, Одинцов-старший и бывшая жена с новой семьей. Кстати, «Омега» – это открытое акционерное общество, и сынок, в обход отца, выкупил большую часть акций у рабочих, и теперь мутит воду.
– Ты думаешь, бывший директор знает что-нибудь об этой аварии?
– Нет, он давно уже не у дел. Но Виктор Захарович – умный мужик, может подсказать что-то. Уж очень вовремя произошла эта авария. Вот только увеличили сумму страхового возмещения – и на тебе, авария.
– Слушай, там погибли два человека. Искать должны были хорошо. Что там указали: неисправность проводки? Наверняка, это проверяли.
– Я и не отрицаю. Только печенкой чую: что-то здесь не так. Недавно встретил Одинцова-младшего около банка, так у него рожа от удовольствия так и сияет.
– Хорошо. Дай мне неделю, и я попробую определиться, правильно ты чуешь, или все там чисто.
В кабинет заглянула Алена. Она с таким отчаянием поглядела на Игоря, что я понял: какие-то новости.
– Заходи, что там еще случилось?
Она вошла в комнату, сопровождаемая Леной. Девушки нерешительно переглянулись, и Лена начала:
– Я сама толком ничего не знаю, честное слово! Мне позвонила секретарша Стрельникова, и спрашивает: «Что собой представляет эта ваша Громова?» Я поинтересовалась, чего это она Гелькой интересуется, а Машка и говорит: «Вы что, тоже ничего не знаете? Наш Илья Николаевич женился на ней.» Я говорю: «Машка, ты врешь!» А Машка возмутилась: «Чего мне врать, я сама у него в паспорте штамп видела. Главное, ее никто из наших живьем не видел. Какая она хоть из себя?» И еще хихикнула: «То-то наша Маринка Проскурина обрадуется, как приедет! Вот уж она Илью обхаживала, обхаживала, да все без толку. Стоило ей уехать в Австрию на две недели, как наш красавчик женился. Она-то, небось, планировала сама выйти за него замуж, тем более, что там и денежные интересы замешаны. А вообще я теперь думаю, что Илья Николаевич ее специально в Альпы спровадил, чтобы руки себе развязать».
Алена внимательно всмотрелась в мое лицо и прервала поток красноречия:
– Погоди, Лена, не части. Нам про Проскурину не интересно. Павел, может, все это досужие сплетни? Она ведь с ним даже не была знакома!
Я с трудом выговорил:
– У нас с Ильей дачи по соседству, они встречались несколько раз.
Алена вспыхнула:
– Да что же это творится! На Гелю это совсем не похоже. Он что, ухаживал за ней?
Я пожал плечами.
Вынул из кармана телефон, нажал кнопку.
Илья ответил почти сразу.
Я хмуро спросил его:
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
После паузы он тихо сказал:
– Конечно, нам давно следовало поговорить.
– Где ты ее прячешь?
Он принужденно засмеялся:
– Ты – взрослый человек, и должен понимать, что иногда люди просто хотят побыть одни. Я знаю, что ты – ее близкий друг, но даже близкие друзья в такие минуты только мешают. И я совсем не прячу ее.
– А как, по-твоему, это называется?
– Завтра я собирался привезти Гелю в город, ей нужно заехать в издательство. У нас небольшой праздник, хотелось бы отметить его с друзьями. Ты ведь знал о том, что Геля пишет книгу? По моему настоянию, она отправила роман в редакцию, и с ней хотят заключить контракт. Так что вечером вы с ней можете увидеться. Я предлагал отметить это событие в ресторане, но, ты же знаешь Гелю, она хочет приготовить все сама. Так что ждем тебя, часам к восьми. Да, мы провели эту неделю довольно далеко от Москвы, там очень плохо принимает связь. Геля просила предупредить ее подруг, кажется, Лену и Алену, что ждет их. Знаешь, она за вами скучала ужасно, будет рада увидеться со всеми.
– Илья… – Я не нашел слов и замолчал.
Он тихо и сердито сказал:
– Послушай, я толком не знаю, что с ней произошло, только вытянуть ее из состояния, в котором она находилась, стоило мне таких усилий, что я никому не позволю свести их на нет. Понял? И, если ты ей действительно друг, вечером ты придешь, и будешь улыбаться, и будешь хвалить ее стряпню, и не знаю, что еще. И учти, я прошу не для себя.
Он отключился, а я посидел еще несколько секунд молча, потом поднял глаза:
– Все правда.
Алена, почему-то шепотом, спросила:
– А где она?
Я ответил:
– Не знаю. Но завтра вечером они с Ильей ждут нас у себя дома. – И пояснил: – Прием по случаю заключения договора с издательством.
Лена оторопела:
– С каким еще издательством?!
Я терпеливо пояснил ей:
– Я подумал, что Гелю надо чем-то сильно увлечь, и предложил ей написать роман. Ну, детектив, или про любовь. Я толком и не знаю, что у нее получилось. Она отослала его на рецензию, и роман понравился редактору.
Алена хотела еще что-то спросить, но посмотрела на меня и потянула Ленку за руку.
– Пойдем, завтра все сами выспросим.
Игорь тоже поднялся, он сказал Лене:
– Проскурина – это дочь Осмоловского? Мне говорили, что ее взяли на работу в банк, но я не знал, что у нее роман с управляющим.
Она обрадовалась, что нашла благодарного слушателя:
– Еще какой! Говорят, они давно знакомы, но по-настоящему роман у них начался совсем недавно. Если вам интересно, я могу позвонить Машке и все разузнать.
Игорь прижал руку к сердцу:
– Лена, вы меня очень обяжете!
Когда они, наконец, убрались, я подошел к окну. Горькие мысли одолевали меня. Честно сказать, я не знал, что и думать.
Машинально я вынул из стаканчика карандаш, аккуратно заточенный Гелей. Сжал кулак и тупо уставился на его обломки, зажатые в моей руке.
Я выбросил обломки в мусорную корзину и обреченно позвонил Лене в приемную:
– Осмоловский у себя?
Весь день я думал о том, что ехать к Илье и видеться с ними обоими мне совершенно не хочется. Последние слова Ильи возымели все-таки свое действие, и я добрался сквозь пробки к знакомому магазину, купил бутылку виски, коробку конфет и вино. Уже усаживался в машину, когда заметил старушку с обувной коробкой в руках, полную крошечных букетиков. Где-то я совсем недавно видел их? Мысль об этом мелькнула и пропала, и я купил у промерзшей бабушки все ее цветы. На радостях она отдала их мне вместе с коробкой.
У знакомого подъезда я остановился, заметил номера Антона и обрадовался: значит, они уже приехали.
Видимо, Илья предупредил охрану, потому что вопросов мне обычно крайне бдительные работники не задавали.
Двери лифта открылись, я вышел на площадку. Хотел было свернуть к знакомой квартире, но неожиданно открылась другая дверь, и выглянул Илья.
– Я так и подумал, что это ты. Проходи, – он посторонился, пропуская меня. – Все уже здесь. Что это у тебя?
Из комнат раздавался шум, смех, все громко разговаривали. Не иначе, девчонки встретились с Гелей.
Я сунул ему пакет со спиртным, и попытался пристроить куда-нибудь коробку. В этот момент в дверях появилась Геля.
Я весь день думал о том, как встречусь с ней. Себя я представлял кем-то вроде Печорина, или Онегина, на худой конец. Мысленно я с безразличным, чуть усталым лицом умно, едко и насмешливо отчитывал ее. Нельзя, невозможно, чтобы жизнь взрослого мужика, опытного, успешного, давно состоявшегося, так зависела от решений взбалмошной девицы. Вместо того, чтобы заниматься работой и делами, я убил три дня на розыски доказательств того, что это не она снята на тех мерзких фотографиях! И ради чего все это? В благодарность я узнаю, что она выскочила замуж «не сносив пары ботинок» по своей любви.
Она вылетела в холл, увидела меня и замерла на секунду.
Все мои злые мысли, все мои назидательные фразы и все заготовленное остроумие куда-то вмиг подевалось, потому что она вдруг шагнула ко мне и зарылась лицом в распахнутую куртку.
Я растерялся. Руки мои были заняты злосчастной коробкой, и я неловко прижал Гелю к себе, подняв взгляд на Илью. Он молча привалился к стене и глаз не отвел.
Геля отстранилась, сказала:
– Я думала, что ты меня сразу убьешь. – Тут она, наконец, увидела коробку в моих руках.
Я открыл ее и сказал глухо:
– Это тебе.
Геля вынула букетик, понюхала его, и задумчиво сказала:
– Вот странно! Две недели назад я думала, что в моей жизни уже никогда не будет фиалок.
Она взяла в руки коробку и заплакала. Слезы закапали на цветы.
Первым в себя пришел Илья.
Он неодобрительно посмотрел на меня и сердито сказал:
– Павел, я же тебя предупреждал!
Я пожал плечами. Геля так же внезапно, как начала, перестала плакать, аккуратно вытерла слезы, чтобы не размазать косметику и сказала:
– Илья, я больше не буду, честное слово. Это просто от неожиданности!
Выглянула Лена и сказала:
– Гелька, у тебя там что-то шипит и пахнет здорово. Не пора выключать?
Она ойкнула и помчалась в кухню.
За столом мы, даже не сговариваясь, старались не касаться опасных тем.
Разговаривали в основном о конторских новостях, о новой Алениной работе, расспрашивали Гелю о подписанном договоре.
Сияя глазами, Геля сказала, что с ней заключили договор на написание шести романов! Уже через три месяца нужно представить в издательство второй, а она еще даже не знает, о чем он будет. Вообще, в городе ей не пишется, то ли дело в деревне!
– Илья отвез меня в такую замечательную глушь, и это в четырех-то часах езды от Москвы. Такая замечательная деревянная избушка со светелкой на втором этаже, а там и стол удобный, и занавески такие веселые, лимонные, и с балкончика резного вид открывается замечательный! В общем, даже если раньше не писал, то там обязательно что-нибудь получится.
Антон засмеялся:
– Хорошая глушь! С электричеством и Интернетом.
Илья, лениво ковырявшийся в тарелке, кивнул:
– Там своя дизельная подстанция, и тарелка есть. Места, действительно, просто изумительной красоты. И озеро неподалеку есть, настоящее, лесное.
– Не страшно там, в одиночку?
Он улыбнулся:
– Во-первых, там хорошая охрана. Хотя, посторонних там вовсе не бывает. По осени еще можно проехать на вездеходе, продукты и солярку завезти, а дальше все. Ну, зимой еще санями иногда кто-то приедет.
Ленка прищурилась:
– А как же вы туда попали?
Илья покосился на Гелю, ответил:
– Я давно там отдохнуть собирался, да все времени выбрать не мог. А тут, по случаю, решился. Мы на джипе доехали до вертолетной площадки, а там вертушкой. – Он засмеялся: – Пилоты были потрясены, когда Гелю увидели, с фатой и в белом платье. Сказали, что такую пассажирку еще не возили.
Геля покраснела.
– Они утром мне букет цветов сбросили. Я услышала вертолет, выглянула на балкон, смотрю – букет летит. Мы им махали-махали, но они спускаться не стали, дальше полетели.
Геля умчалась на кухню, зазвенела там посудой.
Илья кивнул в ее сторону:
– Ребята пару раз поохотиться приезжали, она нас своей стряпней угощала. Произвела впечатление, ничего не скажу! – И сказал вошедшей в комнату с подносом Геле: – Слушай, может, тебе кулинарную книгу написать? У тебя это дело здорово получается.
Она порозовела и улыбнулась:
– Я подумаю. Только вряд ли это в ближайшее время получится: мне же теперь надо выполнить свои обязательства по договору.
Он кивнул:
– Хочешь, отвезу тебя на дачу? Все-таки это поближе, а то мне оттуда выбираться – целая история. На даче тоже тихо, а на выходные или я, или Павел приедем. Там тебе уж точно никто не помешает, сиди себе целыми днями и пиши. А надоест – погулять пойдешь.
Геля тихо сказала:
– Это было бы здорово!
Алена за столом больше молчала, видимо, ей хотелось поговорить с Гелей наедине.
Кажется, Илья это тоже заметил, потому что предложил посмотреть его последние приобретения с февральской выставки «Охота и рыбалка на Руси». Я выставку пропустил, был в командировке, так что мы оставили девочек и перешли в квартиру Ильи.
Выходя, Илья ободряюще улыбнулся Геле, глянув на приготовившихся к расспросам девчонок, и от этой его улыбки у меня по настоящему заныло сердце.
Илья с Антоном заспорили о каком-то катере, полезли в Интернет, смотреть его характеристики, и я получил некоторую передышку.
Илье позвонили на городской номер, он извинился, и вышел из комнаты.
Я в задумчивости просматривал журналы на столике рядом с креслом. Под журналом лежала увесистая стопка фотографий большого формата: Геля, невозможно красивая в открытом свадебном платье и Илья в смокинге, с обычной его насмешливой полуулыбкой…
Я не стал рассматривать снимки, прикрыл их журналом. Впрочем, Антон тоже видел верхнюю фотографию, потому что сочувственно посмотрел на меня.
Вернулся Илья, весело сказал:
– Девчонки зовут пить кофе. Геля соорудила на скорую руку какое-то печенье, уверяет, что твое любимое.
Я мрачно подумал, что долго все это не выдержу, и начал придумывать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы смыться.
Вернувшись за стол, я заметил, что щеки у Алены пылают, а глаза сердитые.
Они посидели еще немного, Алена переглянулась с Антоном, и он поднялся:
– Нам пора.
Геля расстроено сказала:
– Ну вот, и поговорили-то всего ничего, а вы уже собираетесь.
Лена бестактно заметила:
– Надеюсь, ты прекратишь пропадать бесследно, так что еще встретимся.
Геля смутилась. Илья обнял ее за плечи и подхватил:
– Приезжайте к нам на дачу. Все веселее будет, заодно и наговоритесь.
– Ой, девочки, в самом деле!
Лена посмотрела на сердитую Алену и дипломатично заметила:
– Обязательно. Нанесем дружеский визит, так сказать?
Илья помог девушкам одеться и повернулся ко мне:
– Я отвезу Лену, а ты, пожалуйста, дождись меня. Хорошо?
Антон удивился:
– Я вполне могу и сам это сделать.
Алена довольно заметно пихнула его в бок, и он покосился на нее.
Илья сказал:
– Все равно я машину еще не ставил, да и сигареты кончились. Я недолго.
Он снял куртку с вешалки и натянул ее. От двери он оглянулся на Гелю, кивнул ей.
Мы остались одни.
Геля сходила в кухню за подносом, собрала чашечки и кофейник. Я молчал и не сводил с нее глаз. Она села, храбро подняла взгляд на меня.
– Я все знаю, – хмуро сказал я. – Про вашу с Виктором ссору, про фотографии, даже про то, что за тобой следили. И могу это доказать.
Она устало улыбнулась:
– Зачем? Я и так про себя знала, что ничего этого не делала. Пусть все будет так, как есть.
– Я вчера разговаривал с Виктором. Он считает, что вам нужно встретиться, и хочет принести тебе свои извинения.
Она молчала.
– Не хочешь узнать, о чем мы говорили?
– Нет. Я тогда твердо поняла, что он тяготится нашим романом. Наверное, бизнес отнимает у него так много сил, что на какие-то другие чувства ни сил, ни времени просто не остается. Я на него не в обиде. Впрочем, я рада, что он знает правду, мне не хотелось бы, чтобы он плохо думал обо мне. Но встречаться с ним я больше не хочу. Эту главу своей жизни я закрыла, и возвращаться к ней не считаю нужным.
Она поднялась, подошла к окну, и, не оборачиваясь ко мне, сказала:
– Там, в лесу, у меня ночью вдруг сильно заболело сердце, как будто из него вытягивали длинную тонкую иглу. А утром я проснулась, вышла на балкон, посмотрела сверху на лес, на озеро, и вдруг поняла, что я свободна, что во мне не осталось за эту ночь ни любви, ни ненависти к нему. Ни-че-го! И такая легкость вдруг появилась, так бы, кажется, и полетела!
Я поднялся и подошел к ней.
– Илья… Скажи, почему этот брак?
Она спокойно сказала:
– Я беременна. У меня отрицательный резус, и аборт мне делать нельзя. Илья знает, что я жду ребенка, он предложил мне выйти за него замуж. Я не хотела, чтобы мой ребенок родился без отца. У Ильи на эту тему были свои соображения, я все обдумала, и дала согласие.
– Почему, скажи, почему ты не дождалась меня?! Ты ведь знала, что…
– Я вышла замуж за Илью, потому что он трезво подошел к этому браку. Он не ждет от меня того, что я не могу ему дать. Илья не влюблен в меня, и я не стану причиной того, что несбывшиеся ожидания сделают его жизнь адом. И с его, и с моей стороны это – типичный брак по расчету. Надеюсь, что мы оба все рассчитали верно.
– Ты сошла с ума. А если вдруг пройдет время, и ты встретишь человека, которого полюбишь?
Она пожала плечами и грустно сказала:
– Ну, это не слишком вероятно. Впрочем, Илья предусмотрел и это: он сказал, что отпустит меня, если я решу, что мне невмоготу. – Она подняла на меня глаза: – Павел, я не могу, не имею права портить и твою жизнь. Помнишь, ты говорил про поводок? Так вот, я отпускаю тебя. Давай попробуем жить с этим.
Она стояла так близко ко мне, что я не удержался, наклонился к ней, обнял и поцеловал ее прямо в губы. Отстранился, когда не хватило дыхания, отпустил Гелю, и она сделала шаг назад.
– Неужели ты не чувствуешь, что…
Она поправила волосы и хрипло сказала:
– А это вообще чистая физиология! Ты не имел никакого права делать это без моего разрешения. Оставь меня!
Я отошел к двери и столкнулся с входящим в квартиру Ильей.
Злобно сдернув куртку с вешалки, я повернулся к ней и сказал:
– Не знаю, что ты там себе накрутила, а только Илья влюблен в тебя, влюблен с первой минуты знакомства, нет, даже раньше! Ты спала, когда он впервые тебя увидел у меня на даче. Надеюсь, ты не тешишь себя иллюзиями, что это будет фиктивный брак. Я знаю Илью довольно давно, своего он добьется.
Илья удивленно сказал, посторонившись:
– Какая муха тебя укусила? – Он схватил меня за рукав: – Пойдем-ка, мне с тобой надо поговорить.
Он повернулся к онемевшей от происходящего Геле и совершенно спокойно сказал ей:
– Уже поздно, иди спать. Завтра я в обед пришлю водителя, он отвезет тебя на дачу. Запри за нами дверь и не волнуйся, все будет хорошо.
Мы ввалились в холл Ильи. Он отпустил мой рукав и сердито сказал:
– Заходи, герой. Я же предупреждал тебя, что с Гелей сейчас надо аккуратно обращаться!
Я сунул руки в карманы и спросил его:
– Почему ты не позвонил мне? Ты ведь знал, что я люблю ее, знал, но воспользовался моим отсутствием. Ты всегда умел виртуозно использовать обстоятельства и поворачивать все себе на пользу.