Балсекар Рамеш Садашива. Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа

   В этом месте Махарадж почувствовал, что у одного из посетителей возник вопрос. Махарадж взглянул на него и сказал: «Вы, кажется, хотите задать вопрос». Посетитель был слегка напуган, наверное потому, что он не успел сформулировать вопрос должным образом, чтобы прояснить те сомнения, которые возникли у него в уме. Тем не менее он начал говорить: «Махарадж, вы сказали, что во время смерти дыхание, жизненная сила, оставляет тело и смешивается с внешним воздухом; сознание также оставляет тело и сливается с безличностным сознанием, мертвое же тело так или иначе уничтожается. Ничего не остается от той конкретной физической формы, которая была создана и в положенное время разрушена. Если этот процесс одинаков и для человека, пребывающего в неведении, и для джняни, какая необходимость становиться джняни?»
   Ответ Махараджа был таков: «Когда вы говорите о человеке, пребывающем в неведении, и о джняни, о том, что пребывающий в неведении должен стать джняни, разве вы не подразумеваете существование независимого, автономного индивидуума, способного проявлять личную волю согласно своему выбору и решению? Если в том процессе, посредством которого феноменальная вселенная проявляется, место для таких независимых сущностей?
   Без какой основной концептуальной структуры проявление феноменального мира было бы невозможным? Если бы не было концепции «пространства», создающего объем, мог бы объект быть видимым в трех измерениях? А без другой концепции — «времени» — то есть без продолжительности, в которой объект может быть познан, могло бы это видимое проявление объекта быть воспринято? Итак, если структура, которую мы называем «пространство-время», сама по себе концептуальна, могут ли объекты, видимые в этой концептуальной структуре пространства-времени, какими и являются все человеческие существа, быть чем-то иным, нежели концептуальными, воображаемыми фантомами?
   Так что поймите глубоко и раз и навсегда, что никакой концептуальный объект, хотя и принимаемый ошибочно за обособленную сущность, не может иметь никакого независимого существования или личного волеизъявления. Никто не рождается, никто не умирает. То, что рождается, является лишь концепцией. Нет никакой сущности, которую нужно было бы освобождать. Непонимание этого факта и представляет собой рабство неведения; осознавание же его является свободой Истины. Запомните: истина — это абсолютное соответствие Реальности. Это непоколебимое знание истинной природы человека. Это полное отрицание «сущностности».

47. Ищущий есть искомое

   Однажды к Махараджу на неделю прибыла одна европейская пара. И муж, и жена уже много лет интересовались метафизикой Веданты и очень глубоко изучали этот предмет. Однако, на них, на их поведении была печать усталости, почти отчаяния, что позже и получило подтверждение. У них не было ясного осознавания Истины, несмотря на их длительный неутомимый поиск, в процессе которого они много путешествовали и искали руководства со стороны многочисленных гуру, но все безуспешно. И теперь они, наверное, испытывали опасение, не будет ли встреча с Махараджем еще одним тщетным мероприятием, ведущим к еще большему разочарованию.
   После того как вновь прибывшие по просьбе Махараджа рассказали немного о себе, они сели на свои места с выражением некоторой апатии на лицах. Махарадж смотрел на них несколько мгновений, а затем сказал: «Пожалуйста, поймите, у меня нет совсем ничего, что бы я мог дать вам. Все, что я сделаю, — я поставлю перед вами духовное зеркало, чтобы показать вам вашу истинную природу. Если значение того, что я говорю, будет понято ясно, интуитивно — а не просто вербально — и будет принято с глубочайшей убежденностью, прямо и непосредственно, никакие дальнейшие знания не будут нужны. Это понимание не относится к концепции времени (в действительности оно предшествует этой концепции), и когда оно происходит, это случается внезапно, почти как вспышка не подверженного влиянию времени осознавания. В сущности оно означает внезапное прекращение процесса длительности, долю секунды, когда останавливается функционирование временного процесса — в силу слияния с тем, что предшествует относительному — и происходит абсолютное постижение. Как только это семя понимания пускает корни, процесс относительного освобождения от воображаемого рабства может идти своим путем, но само постижение всегда мгновенно.
   Ключевое слово в процессе понимания того, что я говорю, — «спонтанность». Проявление всей вселенной подобно сновидению, космическому сновидению, в точности схожему с микрокосмическим сновидением индивидуума. Все объекты являются снящимися объектами, представляющими собой видимые проявления в сознании — будь это сновидение, возникающее спонтанно во время сна, или же сновидение-жизнь, в котором мы все снимся, а жизнь просто проживается. Все объекты, все видимые проявления снятся живым существам в сознании.
   Таким образом, живые существа являются как снящимися персонажами, так и сновидящими; нет никакого отдельного сновидящего как такового. Каждое сновидение вселенной происходит в сознании, находящимся в определенном психосоматическом организме, посредством которого совершается восприятие и интерпретация и который ошибочно принимается за индивидуальную сущность. В глубоком сне нет сновидения и, следовательно, нет вселенной. Лишь когда вы используете разделенный ум, вы существуете отдельно от «других» и от мира.
   Вы не имеете контроля над объектами в своем личном сновидении, включая тот объект, которым являетесь в своем сновидении «вы» сами. Все спонтанно, и в тоже время каждый объект в вашем личном сновидении — это не что иное как вы. В сновидении-жизни все объекты (все «индивидуумы», даже если в сновидении они противопоставлены друг другу) могут быть только тем, чем-вы-являетесь. Следовательно, все функционирование, все действия, совершаемые в жизни, могут быть лишь спонтанным действием, поскольку нет никакого существа, которое выполняло бы какое-либо действие. Вы есть (Я есть) функционирование, сновидение, космический танец Шивы!
   И наконец, запомните: любое сновидение должно быть обязательно феноменальным, видимым проявлением в сознании, когда сознание «пробуждено», то есть, когда оно осознает себя. Когда сознание не осознает себя, сновидения быть не может, как в глубоком сне.»
   В этот момент у мужчины возник вопрос. Его суть состояла в следующем: если мы все являемся лишь снящимися персонажами, не имеющими независимого выбора решения и действия, зачем нам переживать по поводу рабства или освобождения? Зачем нам вообще приходить к Махараджу?
   Махарадж засмеялся и сказал: «Похоже, вы пришли к правильному заключению неправильным путем! Если вы имеете в виду, что вы уже сейчас убеждены, без малейшей тени сомнения, что объект, с которым вы отождествили себя, в действительности является лишь феноменом, полностью лишенным какой-либо субстанции, независимости или автономности — просто снящимся видимым проявлением в чьем-то сознании — и что у такой тени никогда не может быть никакого вопроса о рабстве или освобождении и что, следовательно, вам вовсе нет никакой необходимости приходить и слушать меня, тогда вы абсолютно правы. Если это так, то вы не просто правы, но вы уже и достигли освобождения! Но если вы имеете в виду, что вам следует продолжать посещать меня лишь потому, что вы не можете принять то, что вы являетесь просто снящимся персонажем, не имеющим независимости или автономности, тогда, боюсь, вы не сделали даже первого шага. Пока есть некая сущность, стремящаяся к освобождению, она никогда не достигнет его.
   Посмотрите на это простым образом. Что является основой любого действия? Нужда. Вы едите, потому что в этом есть нужда; ваше тело удаляет отработанные вещества, поскольку в этом есть нужда. Вы посещаете меня в силу нужды посетить меня и послушать, что я говорю. Когда есть нужда, действие происходит спонтанно, без какого-либо вмешательства со стороны деятеля. Кто ощущает нужду? Конечно, нужду ощущает сознание посредством психосоматического механизма. Если вы считаете себя этим механизмом, разве это не случай ошибочного отождествления? Но в действительности, задающий вопрос, ищущий — это искомое!»
   В комнате царило полное молчание, все размышляли о том, что сказал Махарадж. Пара, о которой шла речь выше, сидела с закрытыми глазами, забыв обо всем, что ее окружало, в то время как другие посетители покидали комнату.

48. Природа глубокого сна

   Среди многих посетителей, приходящих к Махараджу, встречаются такие, которые (вероятно, в силу полученного ранее обучения в рамках общепризнанных стандартов) на каком-то этапе достижения понимания попадают в тупик. И тогда они неизменно стремятся получить разъяснение по тому или иному вопросу. Для одной из таких групп людей проблема сосредоточилась вокруг природы состояния глубокого сна.
   Они поняли — или, скорее, неверно поняли то, что им было сказано, — что состояние глубокого сна является «конечным», или нашим изначальным состоянием. Они были огорчены, когда Махарадж сказал им, что ничто не может быть более далеким от истины.
   «Как может состояние глубокого сна, — спросил Махарадж, — которое чередуется с бодрствующим состоянием в сознании, быть нашим истинным состоянием? Само сознание подвержено влиянию времени и для его проявления и поддержания требуется тело, представляющее собой эссенцию пищи. Следовательно, состояние глубокого сна в большой степени является физическим состоянием, обладающим продолжительностью и чередующимся с состоянием бодрствования. Причина, по которой его ошибочно принимают за необъективное сознание — когда сознание не осознает себя — состоит в том, что во время глубокого сна сознание временно пребывает в покое. Состояние глубокого сна схоже с Осознаванием лишь в том, что сознание в нем не осознает себя, однако, важное отличие, которое необходимо отметить, состоит в том, что состояние глубокого сна — это в то же время состояние „в движении“, поскольку оно имеет продолжительность и после него вновь наступает состояние бодрствования.
   Все, что можно сказать, это то, что ощущение присутствия, которое есть во время состояния бодрствования, в состоянии глубокого сна отсутствует. С другой стороны, состояние Осознавания — то, чем мы в действительности являемся — представляет собой полное отсутствие как присутствия, так и отсутствия ощущения присутствия. И это чрезвычайно важное различие.»
   Мерилом силы концептуальной обусловленности, которой подвержены люди, якобы достигшие высокого уровня (что бы это ни означало!), является их неспособность понять это основное различие между глубоким сном и Осознаванием, на которое указывает Махарадж. На них было жалко смотреть, когда Махарадж разрушал одну за другой их концепции, которые они так долго и с такой любовью лелеяли и с которыми им так не хотелось расставаться. Но это было просто необходимо. С присутствующим ему чувством юмора Махарадж сравнивал состояние ума задающих вопросы с состоянием ума миллионера, которому сообщили, что все его миллионы внезапно превратились в ничто!
   Махарадж пролил дополнительный свет на этот вопрос, объяснив, что и состояние бодрствования, и состояние глубокого сна представляют собой чередующиеся периоды в сознании-в-проявлении. «Если это ясно понять, — сказал он, — путаницы не будет.» «Интересовал ли вас вопрос глубокого сна сто лет назад? — спросил Махарадж ведущего члена группы. — Вам нужен был сон? Теперь же, когда сознание проявило себя в физическом механизме, можете ли вы продолжать жить без глубокого сна сколь угодно долго? Сознание, глубокий сон, состояние бодрствования, продолжительность во времени — все это составляет одну и ту же концепцию, связанную с проявлением. Как можно приравнивать ее к непроявленному Осознаванию, которое представляет собой безвременность, чистую субъективность без малейшего следа объективности?»

49. Стирание «я»

   Однажды утром, обращаясь к посетителям, Махарадж сказал: «Некоторые из вас приходят сюда уже много недель. Особенно меня интересуют посетители из других стран, которые прибыли сюда не для осмотра достопримечательностей, а для того, чтобы встретиться со мной. Они тратят массу денег на дорогу и проживание в Бомбее, и я иногда думаю — действительно ли они понимают то, что я пытаюсь донести? Вы знаете, что такое Параматма — Высшая Истина, главный смысл (жизни). Что является Высшей Истиной для каждого из вас? Прежде чем ответить, поразмышляйте над тем, что я сказал».
   Один из иностранцев дал такой смелый ответ: «Освобождение. Я хочу освободиться от рабства этой жизни. Прослушав ваши беседы, я бы сейчас назвал это „рабством сознания“». Со стороны некоторых слушателей последовал ропот согласия.
   Махарадж засмеялся и сказал: «Посмотрите как сильна может быть обусловленность! Исходит обусловленность от родителей или духовных лидеров — не имеет значения. Эта проблема „рабства“ и „освобождения“ является частью традиционного обучения, которое дается тем, чей интеллектуальный и интуитивный уровень недостаточно высок для того, чтобы постичь истинную суть того-что-есть. Но вы не дети из духовного детсада. Я постоянно твержу, что вы должны прекратить думать и говорить так, как будто вы являетесь феноменальными объектами. Я говорил вам, что вы не есть феноменальные объекты, а само сознание, оживляющее сознание, дающее чувствительность живым существам, что вы есть сознание только в проявлении, но в действительности вы есть то, что предшествует самому сознанию, то есть вы есть Чистое Осознавание.»
   «Разве это тяжело понять, — спросил Махарадж, — что простой объект, видимое проявление — и это все чем является физическое тело, — никак не может совершать каких-либо действий как независимая сущность? Лишь когда Безличностное Сознание в своем тотальном функционировании проявляется путем объективизации себя и отождествления с каждым объектом, возникает концепция личностного „я“. Эта концепция и есть источник „рабства“: объективизация чистой субъективности „Я“ в объективное „я“. Именно это „я“, я-концепция, или эго — является воображаемым рабством, от которого ищется освобождение. Ясное осознавание того, что представляет собой живое существо, ищущее освобождения, покажет всю смехотворность этой идеи.
   Тело — это не что иное как производное мужской спермы; плод — это эссенция потребляемой родителями пищи, и в нем в латентном состоянии пребывает сознание. Если теперь ясно, что то, чем мы кажемся, есть не что иное как эссенция пищи, могу я спросить, какую конкретно частичку пищи вы желаете освободить? С какой конкретно частичкой пищи или с каким из пяти элементов (поскольку пища представляет собой эссенцию сочетания пяти элементов) вы себя отождествляете?
   Пробуждение, или просветление, или освобождение — это не что, абсолютно не что иное как глубокое, интуитивное постижение того, что то, чем мы являемся, — то-что-есть-здесь-сейчас — это абсолютное отсутствие чего бы то ни было вообразимого или познаваемого, что является тем же самым, что и абсолютное присутствие непознаваемой потенциальности.»
   «Задумайтесь на мгновение, — сказал Махарадж, — может ли возникнуть вопрос, не имеющий в своей основе индивидуума в виде „я“ или „ты“ — идет ли речь о видении или невидении, понимании или непонимании, делании или неделании? Вопрос всегда связан с „я“. Всегда, когда есть Пара-вритти, это значит, что произошло окончательное и полное изменение. Это изменение не было „совершено“ или „достигнуто“ какой-либо сущностью по ее собственной воле. Именно этот факт и не осознается. Не осознается то, что не может быть никакой сущности, которая непосредственно своим волеизъявлением вызвала изменение! Именно постижение как таковое (не со стороны какого-то индивидуума) этого факта приводит к стиранию „я“ — ищущего — и к достижению некоего рода вакуума, пустоты ума, что притягивает к себе присутствие, являющееся нашим истинным „Я“ (не „я“). Вот таким образом случается или происходит процесс трансформации. Достичь его нельзя.»
   «Поймите, — сказал в заключение Махарадж, — что объекты и их гуны (атрибуты) — это не субъект и объект, воспринимаемыми чувствами и истолковываемые умом, но все феномены, включая человеческие существа, являются объектами, просто видимыми проявлениями в сознании — и, следовательно, в конечном счете, объекты не могут быть «освобождены» и не нуждаются в этом».

50. Неуместность ложного

   Ежедневный распорядок дня Махараджа включает в себя распевание бхаджанов и отправление молитв четыре раза в день, первый раз — в 5.30 утра. Во время исполнения бхаджанов можно видеть, насколько глубоко Махарадж поглощен этим занятием. До недавних пор он даже любил танцевать и делал это с полным самозабвением. Сейчас, конечно, у него уже нет для этого достаточного количества сил.
   Во время одной из бесед посетитель сказал ему: «Махарадж, вы, должно быть, совершенный джняни, но когда я вижу с какой эмоциональностью вы распеваете бхаджаны, я ощущаю невероятное счастье от того, что преданность и поклонение так сильны в вас».
   Махарадж тут же дал такой ответ: «Все имеет свое место в этом мире, как и в нашей повседневной жизни. Важно лишь понять реальное положение дел и иметь правильную перспективу. Преданность и поклонение — это хорошо, пока человек принимает их за то, чем они являются и таким образом видит в них фактор рабства. А когда человек видит нечто в истинном свете, это нечто теряет свою силу. Но если человек вовлекается в это, связанность становится все сильнее и сильнее. Все чувства и эмоции (любовь, преданность и т.д.) основаны на дуальности, и пока эти чувства продолжают преобладать в мировоззрении человека, дуальность будет крепко сидеть в нем, а истинная целостность, святость, единство будут вне досягаемости. Все это настолько просто и очевидно, что нельзя не засмеяться и не удивляться, глядя на фантастическую суперструктуру суеверия и таинственности, которая была возведена вокруг фундаментальной простоты, которой является Истина!
   Поймите, это так просто: «Я» — безвременность — есть тотальное осознавание, не осознающее этого осознавания, тотальная субъективность, без малейшей тени объективности. Я проявляюсь через сознание, через дуальность, посредством субъекта и объекта, через концепции пространства-времени и весь диапазон взаимосвязанных противоположностей, без которых проявление и объективизация не были бы возможны. Все проявления представляют собой мое выражение, мое зеркальное отражение, в котором Я проявляюсь в каждом живом существе, и этот объект, это живое существо, кажется самостоятельно функционирующим и считает себя (ошибочно) субъектом. Но «Я» — это единственная субъективность, и все функционирование в проявленном мире является моей объективизацией в сознании, чем Я в действительности и являюсь.
   Все феноменальные объекты, аспекты того, чем Я являюсь, становятся воспринимаемыми чувствами лишь тогда, когда они растянуты в том, что Я проявляю как «пространство» и измерены в том, что Я проявляю как «время».
   Итак, еще раз — простая и очевидная истина состоит в следующем: это-здесь-сейчас, весь чувственно воспринимаемый проявленный мир не отличен от того, чем Я являюсь в моем единстве. И конечно, это может сказать каждый чувствующий объект.
   Как только этот простой факт ясно понят, вы можете делать все, что хотите, проживая отведенный вам период жизни: практикуйте преданность и поклонение, если у вас есть такое желание, распевайте бхаджаны, но рассматривайте ложное как ложное. Поймите, что в процессе проявления нет ничего, связанного с религией или поклонением, он происходит спонтанно, и вы как индивидуальная сущность никакого отношения к нему не имеете.»

51. Кто страдает?

   Когда посетителей бывает мало, беседы Махараджа принимают более непринужденный и интимный характер. Но когда его маленькая комната оказывается полностью заполненной, он в первую очередь спрашивает, есть ли у кого-нибудь вопросы, и обычно добавляет ограничивающие или, скорее, суживающие условия, состоящие в том, что вопрос не должен относится к тому, что человек должен или не должен делать в этом мире. Другими словами, вопросы должны задаваться без отождествления с телом! Это ограничение, как можно предположить, должно исключить поверхностные и легкомысленные вопросы, которые означали бы лишь пустую трату времени. Подразумевается также, что слушатели не будут спрашивать его о том, как им справляться с трудностями своих личных проблем. Махарадж дает ясно понять, что он не является ни предсказателем, ни чудотворцем.
   Однажды утром кто-то из посетителей спросил, почему человек должен страдать, почему существует несчастье? Махарадж несколько мгновений сидел молча, а затем тихо заговорил: «Какую бы эмоцию или чувство ни переживал человек, все это является движением в сознании. Когда он ощущает печаль или несчастье, это значит, что происшедшее событие не удовлетворило его потребность или ощущающееся в данный момент желание. Однако событие, которое может опечалить одного индивидуума, может осчастливить другого; и событие, вызвавшее горе у человека в одно время, может принести ему счастье в другое время — в зависимости от того, что, по его мнению, он желает в этот момент. Какие же факторы участвуют в том, что человек переживает как ощущение счастья или несчастья, удовольствия или боли? Во-первых, должно присутствовать сознание; во-вторых, должна быть концепция сущности, человека, с присущими ему желаниями; третье, должно быть какое-нибудь событие в пространстве-времени.
   Событие может происходить, и даже может присутствовать человек со своими желаниями, но если нет сознания, его не будет интересовать ни само событие, ни его последствия. Именно сознание является первостепенным фактором и исполнителем! «То-что-я-есть» не осознавало даже свое существование, пока не появилось знание «я есть». В том изначальном состоянии не было существования каких-либо желаний, нужд, надежд, амбиций, удовольствий или страданий — все это появилось вместе с телом. Даже после появления сознания ощущалось сознательное присутствие как таковое — «я есть» (не я есть то или это). Лишь когда сознание отождествило себя с внешней формой, возникла концептуальная сущность. И эта сущность — не что иное как концепция. Она не имеет своего собственного независимого существования.
   Вместе с сознанием возникает концепция пространства-времени, без которой проявленные феномены не могли бы восприниматься. Для того чтобы проявление было воспринимаемо чувствами, оно обязательно должно иметь объем, что невозможно без концепции пространства, а для того чтобы проявление было растянуто как событие в продолжительности, ему необходима концепция времени. Счастье или несчастье, а также все другие взаимосвязанные противоположности, на самом деле не существуют сами по себе; они не могут существовать сами по себе, поскольку они представляют собой не что иное как концептуальные объективизации в пространстве времени. И если эти противоположности в какое-то время оказываются наложенными друг на друга, они взаимно уничтожаются, и равновесие восстанавливается.
   То, чем мы являемся на абсолютном уровне (безвременными, беспространственными, необусловленными, полностью лишенными атрибутов и индивидуальности, чистым бытием), не может знать, что такое удовольствие или боль, поскольку то, чем мы являемся, не имеет в себе ничего объективного, а иметь какие-либо переживания и страдать может лишь объект. То, чем мы кажемся как обособленные объекты, — это проявленные феномены, подверженные воздействию времени, ограниченные и воспринимаемые посредством чувств. Мы можем страдать лишь в силу своего ошибочного отождествления с обособленными объектами. Не следует ли нам понять хотя бы это?
   Вернитесь в свое изначальное состояние целостности, в состояние, предшествовавшее вашему «рождению», когда не было никакого знания «я есть» и, следовательно, никаких потребностей и никакого желания. Всем страданиям придет конец, как только вы отступите в сторону в чистом осознавании ложного как ложного, преходящего как преходящего. Когда вы видите, что существование ложного и преходящего зависит от концепции пространства-времени, вы приближаетесь к своему истинному бытию. Как только вы осознаете, что страдает именно концептуальная сущность, которой, как вы считаете, вы являетесь, вы пробуждаетесь в целостности своей истинной природы, в которой в полной мере заключены святость и исцеление.»
   В заключение Махарадж заговорил об «отвратительной болезни, которую приписывают мне врачи». «Само упоминание об этой болезни — раке — обычно повергает пациента в шок. Но моя реакция совершенно иная: кто болен? Безусловно, то, что было „рождено“, в положенное время „умрет“. Со временем материал, являющийся источником данного психосоматического механизма, износится и будет объявлен „мертвым“, сознание, пребывавшее в этом механизме, высвободится и сольется с имманентным всепроникающим сознанием. Как же насчет меня? Никогда никакого „я“ не было, никогда никакого „я“ не может быть. Я всегда присутствовал на абсолютном уровне. Мое относительное отсутствие будет моим абсолютным присутствием, а мгновение «смерти» будет мгновением высочайшего экстаза, последним чувственным восприятием психосоматического механизма.»