Страница:
Когда ум полностью безмолвен, пуст, когда пространственно-временная концептуализация прекращена, тогда все, что вы есть, — это Я есть— единство, целостность, святость, смирение, любовь. Это истина, все остальное — чепуха! Так просто, но многие ли понимают то, что я говорю. Прекратите концептуализировать, и «вы» станете «Я»— не будет ни «я», ни «других».
32. Личное переживание
33. Нет никакого воспринимающего, есть лишь восприятие
34. Безупречное единство
35. Полное отсутствие деятеля
36. Никто не рождается, никто не умирает.
32. Личное переживание
Иногда во время беседы Махарадж выбирает кого-нибудь из постоянных посетителей и спрашивает о его реакции на то, о чем он говорит. Махарадж может сказать: «Расскажите мне, что вы конкретно взяли из моих бесед, что прочно осело у вас в уме». Или он может спросить: «Прослушав то, что я сказал, к какому твердому заключению относительно вашей истинной природы вы пришли?» Я всегда чувствую, что все, что говорит Махарадж, носит спонтанный характер и поэтому бесполезно пытаться размышлять о конкретных причинах того, почему он проводит такие расспросы и почему именно этих людей.
Первой реакцией на такой вопрос Махараджа является, естественно, замешательство, но, как можно понять, это равнозначно признанию в том, что после слушания бесед Махараджа (Шравана), соответствующая самостоятельная медитация над этим (Манана) не была выполнена, не говоря уже о том, чтобы пребывать в единстве с убеждением (Нидидхьясана), полученным в результате этого — единственный процесс, который Махарадж рекомендует, когда какой-нибудь преданный настаивает на том, чтобы он порекомендовал какое-нибудь «действие».
И вот как раз при таких обстоятельствах Махарадж однажды сказал одному из постоянных посетителей: «Вы — ученый человек, вы слушаете меня уже довольно долго, очень внимательно, очень терпеливо, в глубоком сосредоточении. Скажите мне в нескольких словах, что является самым главным из того, что я пытаюсь донести до вас?» Похоже Махараджа действительно интересовал ответ, поскольку он терпеливо ждал его довольно долго. Преданный, которому был задан вопрос, делал всяческие усилия, чтобы дать ответ, но ясного и точного объяснения не получалось. Во время этого временного затишья, в атмосфере тишины и покоя, в моей голове спонтанно возник ответ: «Пробуждение не может произойти до тех пор, пока сохраняется идея того, что я являюсь ищущим».
Позже, когда беседа закончилась и все, кроме меня и моего друга Мулларапаттана, разошлись, я сказал Махараджу, что мне в голову пришел ясный ответ на его вопрос, но мне показалось некорректным произнести его вслух в тот момент. Махарадж спросил меня, что это был за ответ, и я сказал ему. Он попросил меня повторить его еще раз, что я и сделал медленнее и более отчетливо. Услышав ответ, Махарадж мгновение или два сидел с закрытыми глазами и улыбкой на губах; похоже, мои слова доставили ему большое удовольствие. Затем он спросил мнение Мулларапаттана относительно моего ответа. Мулларапаттан сказал, что у него нет особых комментариев, и на этом вопрос закрыли. А очень жаль, поскольку, если бы мой друг как-нибудь прокомментировал мои слова, Махарадж почти наверняка порадовал бы нас хотя бы кратким изложением этой темы.
Был еще один случай, имевший особое значение для меня лично. В то время как я переводил его беседу, Махарадж внезапно перебил меня. Я должен заметить, что в некоторые дни перевод бывает более гладким, более спонтанным, чем в другие, и это был как раз один из таких дней. Пока я говорил, и наверное, с закрытыми глазами, я не заметил, что Махарадж меня перебил, и только когда мой сосед крепко хлопнул меня по колену, я осознал, что Махарадж просит меня повторить то, что я только что сказал. Мне потребовалось одно или два мгновения, для того чтобы повторить сказанное, и в этот момент я почувствовал в себе какое-то странное превращение — я стал сторонним, почти безразличным наблюдателем последовавшего за этим диалога между Махараджем и мной. Когда через некоторое время я вернулся в свое обычное состояние, я увидел, что Махарадж сидит на своем месте с довольной улыбкой на губах, посетители же глядят на меня широко раскрытыми от изумления глазами. Беседа подошла к своему обычному завершению, но мой перевод с этого момента, как мне показалось стал механическим.
Я почувствовал, что тогда произошло что-то из ряда вон выходящее. К сожалению, Мулларапаттана в тот день на беседе не было, и я не мог спросить его об этом. Поэтому я взял на время магнитофонную запись беседы. Однако качество записи было очень плохим, вопросы и ответы тонули в постороннем шуме. Но пленка все-таки оказала необходимую мне помощь, поскольку, пока я медитировал во время ее проигрывания, то, что произошло во время беседы, внезапно всплыло у меня в памяти. Не удивительно, что посетители были потрясены до предела! Я вел диалог с Махараджем и при этом разговаривал с ним на равных, чего никогда не могло случиться, если бы я действительно осознавал, что я говорю. И скорее, не слова, а мой тон разговора, моя твердая уверенность поразили посетителей, впрочем, как и меня самого во время прослушивания ленты. Меня смог несколько утешить лишь тот факт, что в конце нашего диалога Махарадж, казалось, был счастлив, даже, можно сказать, удовлетворен.
Диалог между мной и Махараджем происходил следующим образом:
Махарадж: Вы не могли бы повторить то, что вы сейчас сказали?
Ответ: Я сказал: «Я есть сознание, в котором возникает мир. Следовательно, абсолютно все, что составляет проявленный мир, не может быть не чем иным как тем, чем являюсь я».
Махарадж: Как вы можете быть «всем»?
Ответ: Махарадж, как я могу не быть всем? Все, чем является тень, никогда не может выходить за пределы того, что ее дает. Может ли отражение в зеркале быть чем-то большим или меньшим, чем то, что отражается?
Махарадж: Чем же вы тогда являетесь на самом деле?
Ответ: Я не могу быть «чем-то», я могу быть только всем.
Махарадж: Как вы тогда существуете в мире? В какой форме?
Ответ: Махарадж, как я могу существовать в какой-то форме как «некое я»? Но в абсолютном смысле я всегда присутствую, в относительном же — я есть сознание, в котором отражен весь проявленный мир. Существование может быть только объективным, относительным, поэтому я не могу иметь какого-то личного существования. «Существование» включает в себя «несуществование», возникновение и исчезновение — продолжительность. Но «Я» всегда присутствую. Мое абсолютное присутствие как Безвременности является моим относительным отсутствием в ограниченном мире. Нет, Махарадж, в этом нет ничего эгоистического (вероятно, Махарадж поднял бровь). В действительности, только когда эго исчезает, все это может быть постигнуто и осознано. И любой может сказать это — только нет никого, кто бы мог это сказать. Все, что есть — это постижение.
Махарадж: Хорошо, давайте продолжим.
Беседа продолжилась, и я переводил вопросы посетителей и ответы Махараджа до самого ее конца. Позже я задумался о связанности и освобождении, как эту тему излагает Махарадж, и попытался ясно определить, что все это значит для меня в моей повседневной жизни. Я кратко изложил самому себе все, что я впитал за это время, что подобно «жеванию жвачки», как часто выражается Махарадж.
Когда Безличностное Сознание персонифицировало себя посредством отождествления с живым объектом, думая о нем, как о «я», результатом была трансформация «Я», являющегося по своей сути субъектом, в объект. Именно эту объективизацию чистой субъективности (ограничение неограниченного потенциала), именно это ложное отождествление можно назвать связанностью, «рабством». И именно от превращения себя в сущность мы ищем освобождения. Следовательно, освобождение не может быть не чем иным кроме постижения или непосредственного понимания того, что ложное — это ложное и того, что самоотождествление — это и есть ложное. Освобождение — это видение того, что все это — лишь сознание, ищущее непроявленный источник проявленного и не находящее его, поскольку сам ищущий и есть искомое!
Если я достиг глубокого понимания этого, какой смысл это имеет для «меня» в отношении обычной жизни? Главное мое понимание сейчас состоит в том, что не может быть никакого индивидуального существа как такового с независимым волеизъявлением. Следовательно, как «я» могу в будущем выражать какие-то намерения? И если у меня не будет никаких намерений, как могут возникнуть какие-то психологические конфликты? При отсутствии намерения не может быть никакой психологической основы для каких-то отношений с кармой. И тогда у меня будет совершенная сонастройка со всем, что может произойти, принятие событий без какого-либо ощущения достижения или разочарования.
Такая жизнь была бы жизнью, свободной от волеизъявления (отсутствия как положительного, так и отрицательного волеизъявления, отсутствие как намеренного деяния, так и намеренного недеяния), проживанием предначертанного «мне» срока жизни, без каких бы то ни было желаний и стремления избежать чего-либо; и таким образом эта «жизнь» (продолжительность сознания, нашедшего подобно затмению на мое изначальное истинное состояние) закончится в положенное время, оставив меня в моем абсолютном присутствии. Чего еще может желать (концептуальный) «некто»?
Первой реакцией на такой вопрос Махараджа является, естественно, замешательство, но, как можно понять, это равнозначно признанию в том, что после слушания бесед Махараджа (Шравана), соответствующая самостоятельная медитация над этим (Манана) не была выполнена, не говоря уже о том, чтобы пребывать в единстве с убеждением (Нидидхьясана), полученным в результате этого — единственный процесс, который Махарадж рекомендует, когда какой-нибудь преданный настаивает на том, чтобы он порекомендовал какое-нибудь «действие».
И вот как раз при таких обстоятельствах Махарадж однажды сказал одному из постоянных посетителей: «Вы — ученый человек, вы слушаете меня уже довольно долго, очень внимательно, очень терпеливо, в глубоком сосредоточении. Скажите мне в нескольких словах, что является самым главным из того, что я пытаюсь донести до вас?» Похоже Махараджа действительно интересовал ответ, поскольку он терпеливо ждал его довольно долго. Преданный, которому был задан вопрос, делал всяческие усилия, чтобы дать ответ, но ясного и точного объяснения не получалось. Во время этого временного затишья, в атмосфере тишины и покоя, в моей голове спонтанно возник ответ: «Пробуждение не может произойти до тех пор, пока сохраняется идея того, что я являюсь ищущим».
Позже, когда беседа закончилась и все, кроме меня и моего друга Мулларапаттана, разошлись, я сказал Махараджу, что мне в голову пришел ясный ответ на его вопрос, но мне показалось некорректным произнести его вслух в тот момент. Махарадж спросил меня, что это был за ответ, и я сказал ему. Он попросил меня повторить его еще раз, что я и сделал медленнее и более отчетливо. Услышав ответ, Махарадж мгновение или два сидел с закрытыми глазами и улыбкой на губах; похоже, мои слова доставили ему большое удовольствие. Затем он спросил мнение Мулларапаттана относительно моего ответа. Мулларапаттан сказал, что у него нет особых комментариев, и на этом вопрос закрыли. А очень жаль, поскольку, если бы мой друг как-нибудь прокомментировал мои слова, Махарадж почти наверняка порадовал бы нас хотя бы кратким изложением этой темы.
Был еще один случай, имевший особое значение для меня лично. В то время как я переводил его беседу, Махарадж внезапно перебил меня. Я должен заметить, что в некоторые дни перевод бывает более гладким, более спонтанным, чем в другие, и это был как раз один из таких дней. Пока я говорил, и наверное, с закрытыми глазами, я не заметил, что Махарадж меня перебил, и только когда мой сосед крепко хлопнул меня по колену, я осознал, что Махарадж просит меня повторить то, что я только что сказал. Мне потребовалось одно или два мгновения, для того чтобы повторить сказанное, и в этот момент я почувствовал в себе какое-то странное превращение — я стал сторонним, почти безразличным наблюдателем последовавшего за этим диалога между Махараджем и мной. Когда через некоторое время я вернулся в свое обычное состояние, я увидел, что Махарадж сидит на своем месте с довольной улыбкой на губах, посетители же глядят на меня широко раскрытыми от изумления глазами. Беседа подошла к своему обычному завершению, но мой перевод с этого момента, как мне показалось стал механическим.
Я почувствовал, что тогда произошло что-то из ряда вон выходящее. К сожалению, Мулларапаттана в тот день на беседе не было, и я не мог спросить его об этом. Поэтому я взял на время магнитофонную запись беседы. Однако качество записи было очень плохим, вопросы и ответы тонули в постороннем шуме. Но пленка все-таки оказала необходимую мне помощь, поскольку, пока я медитировал во время ее проигрывания, то, что произошло во время беседы, внезапно всплыло у меня в памяти. Не удивительно, что посетители были потрясены до предела! Я вел диалог с Махараджем и при этом разговаривал с ним на равных, чего никогда не могло случиться, если бы я действительно осознавал, что я говорю. И скорее, не слова, а мой тон разговора, моя твердая уверенность поразили посетителей, впрочем, как и меня самого во время прослушивания ленты. Меня смог несколько утешить лишь тот факт, что в конце нашего диалога Махарадж, казалось, был счастлив, даже, можно сказать, удовлетворен.
Диалог между мной и Махараджем происходил следующим образом:
Махарадж: Вы не могли бы повторить то, что вы сейчас сказали?
Ответ: Я сказал: «Я есть сознание, в котором возникает мир. Следовательно, абсолютно все, что составляет проявленный мир, не может быть не чем иным как тем, чем являюсь я».
Махарадж: Как вы можете быть «всем»?
Ответ: Махарадж, как я могу не быть всем? Все, чем является тень, никогда не может выходить за пределы того, что ее дает. Может ли отражение в зеркале быть чем-то большим или меньшим, чем то, что отражается?
Махарадж: Чем же вы тогда являетесь на самом деле?
Ответ: Я не могу быть «чем-то», я могу быть только всем.
Махарадж: Как вы тогда существуете в мире? В какой форме?
Ответ: Махарадж, как я могу существовать в какой-то форме как «некое я»? Но в абсолютном смысле я всегда присутствую, в относительном же — я есть сознание, в котором отражен весь проявленный мир. Существование может быть только объективным, относительным, поэтому я не могу иметь какого-то личного существования. «Существование» включает в себя «несуществование», возникновение и исчезновение — продолжительность. Но «Я» всегда присутствую. Мое абсолютное присутствие как Безвременности является моим относительным отсутствием в ограниченном мире. Нет, Махарадж, в этом нет ничего эгоистического (вероятно, Махарадж поднял бровь). В действительности, только когда эго исчезает, все это может быть постигнуто и осознано. И любой может сказать это — только нет никого, кто бы мог это сказать. Все, что есть — это постижение.
Махарадж: Хорошо, давайте продолжим.
Беседа продолжилась, и я переводил вопросы посетителей и ответы Махараджа до самого ее конца. Позже я задумался о связанности и освобождении, как эту тему излагает Махарадж, и попытался ясно определить, что все это значит для меня в моей повседневной жизни. Я кратко изложил самому себе все, что я впитал за это время, что подобно «жеванию жвачки», как часто выражается Махарадж.
Когда Безличностное Сознание персонифицировало себя посредством отождествления с живым объектом, думая о нем, как о «я», результатом была трансформация «Я», являющегося по своей сути субъектом, в объект. Именно эту объективизацию чистой субъективности (ограничение неограниченного потенциала), именно это ложное отождествление можно назвать связанностью, «рабством». И именно от превращения себя в сущность мы ищем освобождения. Следовательно, освобождение не может быть не чем иным кроме постижения или непосредственного понимания того, что ложное — это ложное и того, что самоотождествление — это и есть ложное. Освобождение — это видение того, что все это — лишь сознание, ищущее непроявленный источник проявленного и не находящее его, поскольку сам ищущий и есть искомое!
Если я достиг глубокого понимания этого, какой смысл это имеет для «меня» в отношении обычной жизни? Главное мое понимание сейчас состоит в том, что не может быть никакого индивидуального существа как такового с независимым волеизъявлением. Следовательно, как «я» могу в будущем выражать какие-то намерения? И если у меня не будет никаких намерений, как могут возникнуть какие-то психологические конфликты? При отсутствии намерения не может быть никакой психологической основы для каких-то отношений с кармой. И тогда у меня будет совершенная сонастройка со всем, что может произойти, принятие событий без какого-либо ощущения достижения или разочарования.
Такая жизнь была бы жизнью, свободной от волеизъявления (отсутствия как положительного, так и отрицательного волеизъявления, отсутствие как намеренного деяния, так и намеренного недеяния), проживанием предначертанного «мне» срока жизни, без каких бы то ни было желаний и стремления избежать чего-либо; и таким образом эта «жизнь» (продолжительность сознания, нашедшего подобно затмению на мое изначальное истинное состояние) закончится в положенное время, оставив меня в моем абсолютном присутствии. Чего еще может желать (концептуальный) «некто»?
33. Нет никакого воспринимающего, есть лишь восприятие
Однажды утром, когда один из посетителей начал свой вопрос обычными словами: «Я хочу знать...», Махарадж, не дожидаясь перевода на маратхи, начал смеяться и перебил его контрвопросом на английском: «Кто — я?» Затем, полностью насладившись шуткой, он снова перешел на свой родной язык, маратхи, и сказал: «Это действительно так просто — то, что я пытаюсь донести до вас. Вы также нашли бы это простым, если бы только, слушая меня, могли отложить свое „я“ в сторону! Если бы вы только запомнили, что, пока есть якобы автономная сущность, пытающаяся понять то, что я говорю, об истинном понимании не может быть и речи. Появление метафизического озарения предполагает наличие заинтересованного, открытого, „пустого“ ума, в который такое постижение могло бы войти. Любая „независимая“ сущность указывает на обусловленность ума, полного концепций, сопротивляющегося вхождению того, что я хочу донести. Интересно, то, что я говорю, понятно вам?
Хотя я и использую слова и вы слышите их, передача знаний будет возможна лишь в том случае, если субъект и объект сливаются в процессе слышания воедино. Начните с начала и исследуйте, существует ли «некто», кто бы говорил или слушал, или есть просто «функционирование» — говорение, слушание, постижение, переживание.
Когда вы думаете о чем-то «существующем», вы размышляете в терминах чего-то, что является объективным, обладающим формой. Вас интересуют лишь объективные феномены, в то время как я вижу все объекты, включая вас, как видимые проявления в сознании и, следовательно, я вижу их несуществующими. А субъективность как таковая без какого-либо объективного качества существовать не может. Что же тогда существует? Не может быть такой вещи как существование или несуществование.
Давайте же вернемся к слушателю, который хотел задать вопрос. Он прибыл сюда и, наверное, с определенными трудностями, потратив немало денег в поисках такого знания, которое дало бы ему возможность превратить себя в «лучшего индивидуума» — мудреца, джняни. Теперь вы понимаете, почему я не смог удержаться от смеха, — я смеялся, конечно, не над ним, а над тем, какие шутки Майя способна сыграть в своем деле создания иллюзий.
Задумайтесь на мгновение: кто размышляет в терминах трансформации, превращения из одного состояния в другое, в терминах самосовершенствования? Конечно же, это не что иное как видимое проявление в сознании, действующее лицо в фильме, индивидуум во сне — снящаяся псевдосущность, считающая себя подверженной действию кармы. Как может такой снящийся персонаж «усовершенствовать» себя до чего-то иного, нежели снящееся «я»? Как может тень усовершенствовать себя до состояния того, что ее отбрасывает? Как может быть какое-то «пробуждение» ото сна, кроме того, что сновидящий обнаруживает истинную природу источника сновидений, проявленного?
И «пробуждение» состоит в постижении того, что нет никакого индивидуума, воспринимающего феноменальный мир, что сущностная природа и цель всех феноменов — это просто восприятие феноменов, то есть функционирование в этом-здесь-сейчас; осознавание того, что каждое живое существо — Я — как потенциальный источник всех переживаний, ощущает видимую вселенную объективно, посредством психосоматического аппарата. Самый первый шаг в понимании всего этого — отказ от концепции активного, обладающего свободой воли «я» как отдельной сущности, и принятие пассивной роли восприятия и функционирования как процесса.
Позвольте мне порадовать ваши сердца парой «советов». Я знаю, что вопреки всему, что я говорю, вы будете продолжать заниматься «самосовершенствованием» и ждать «советы». Итак, откройте свои записные книжки и пишите:
а) Сделайте привычкой думать и говорить в пассивном залоге. Почему бы вместо «я вижу нечто» или «я слышу нечто» не думать в пассивном залоге: «нечто видится» или «нечто слышится»? Тогда восприятие будет основано не на действии феноменальной сущности, а на происходящем или событии. Со временем псевдосущность «я» отойдет на второй план.
б) Вечером, прежде чем лечь спать, посидите спокойно минут десять, расслабив тело и ум, рассматривая «себя» не как конструкцию тела-ума, а как оживляющее сознание, так, чтобы эта идея оставалась с вами в течение всего периода вашего сна.
Хотя я и использую слова и вы слышите их, передача знаний будет возможна лишь в том случае, если субъект и объект сливаются в процессе слышания воедино. Начните с начала и исследуйте, существует ли «некто», кто бы говорил или слушал, или есть просто «функционирование» — говорение, слушание, постижение, переживание.
Когда вы думаете о чем-то «существующем», вы размышляете в терминах чего-то, что является объективным, обладающим формой. Вас интересуют лишь объективные феномены, в то время как я вижу все объекты, включая вас, как видимые проявления в сознании и, следовательно, я вижу их несуществующими. А субъективность как таковая без какого-либо объективного качества существовать не может. Что же тогда существует? Не может быть такой вещи как существование или несуществование.
Давайте же вернемся к слушателю, который хотел задать вопрос. Он прибыл сюда и, наверное, с определенными трудностями, потратив немало денег в поисках такого знания, которое дало бы ему возможность превратить себя в «лучшего индивидуума» — мудреца, джняни. Теперь вы понимаете, почему я не смог удержаться от смеха, — я смеялся, конечно, не над ним, а над тем, какие шутки Майя способна сыграть в своем деле создания иллюзий.
Задумайтесь на мгновение: кто размышляет в терминах трансформации, превращения из одного состояния в другое, в терминах самосовершенствования? Конечно же, это не что иное как видимое проявление в сознании, действующее лицо в фильме, индивидуум во сне — снящаяся псевдосущность, считающая себя подверженной действию кармы. Как может такой снящийся персонаж «усовершенствовать» себя до чего-то иного, нежели снящееся «я»? Как может тень усовершенствовать себя до состояния того, что ее отбрасывает? Как может быть какое-то «пробуждение» ото сна, кроме того, что сновидящий обнаруживает истинную природу источника сновидений, проявленного?
И «пробуждение» состоит в постижении того, что нет никакого индивидуума, воспринимающего феноменальный мир, что сущностная природа и цель всех феноменов — это просто восприятие феноменов, то есть функционирование в этом-здесь-сейчас; осознавание того, что каждое живое существо — Я — как потенциальный источник всех переживаний, ощущает видимую вселенную объективно, посредством психосоматического аппарата. Самый первый шаг в понимании всего этого — отказ от концепции активного, обладающего свободой воли «я» как отдельной сущности, и принятие пассивной роли восприятия и функционирования как процесса.
Позвольте мне порадовать ваши сердца парой «советов». Я знаю, что вопреки всему, что я говорю, вы будете продолжать заниматься «самосовершенствованием» и ждать «советы». Итак, откройте свои записные книжки и пишите:
а) Сделайте привычкой думать и говорить в пассивном залоге. Почему бы вместо «я вижу нечто» или «я слышу нечто» не думать в пассивном залоге: «нечто видится» или «нечто слышится»? Тогда восприятие будет основано не на действии феноменальной сущности, а на происходящем или событии. Со временем псевдосущность «я» отойдет на второй план.
б) Вечером, прежде чем лечь спать, посидите спокойно минут десять, расслабив тело и ум, рассматривая «себя» не как конструкцию тела-ума, а как оживляющее сознание, так, чтобы эта идея оставалась с вами в течение всего периода вашего сна.
34. Безупречное единство
Перед началом беседы Махарадж спросил: «О чем мы будем говорить сегодня?» Большинство присутствующих были на многих его предыдущих беседах и знали, что обычно Махарадж сам выбирает тему разговора. Да и выбор был не слишком большой; как неоднократно говорил сам Махарадж, он говорит только на одну тему — а именно, об истинной природе, или истинной сути, человека. Так вот, один из посетителей спросил его, есть ли что-нибудь такое, за что человек мог бы зацепиться, для того чтобы постоянно сохранять осознавание своей истинной природы.
Махарадж засмеялся и сказал, что в этом-то вся беда. «Некто» желает «нечто», за что он может «зацепиться», для того чтобы достичь чего-то! Разве вы не понимаете, что вся эта идея ошибочна? В действительности все очень просто, если вы только можете это видеть. Но, я боюсь, обычное видение не подойдет. Обычное видение — видящий видит что-то — абсолютно не то, что нам нужно. Необходим особый тип видения, интуитивное видение, «внутреннее видение», с помощью которого видится, что нет никого, кто бы видел и ничего, что виделось бы!»
«Нет, — продолжал он, — я не пытаюсь ввести вас в заблуждение. Сама тема такова — она не имеет субстанции, и вместе с тем настолько полна, что никакая другая тема рядом с ней ценности не имеет! Однако я мог бы дать вам одну формулу, за которую вы могли бы зацепиться, но она может помочь вам лишь в том случае, если вы будете помнить что я вам сказал о внутреннем видении. Если вы примете ее лишь как формулу, вы получите лишь слова мантры, а не ее значение: может даже значение мантры, но не ее действенность. Истинная цель этой формулы, или Маха-Вакьи — это отдать видение в руки Брахмана.
Всегда помните совершенную тождественность этого-что-я-есть и того-чем-я-кажусь. Ни на мгновение не забывайте о том, что непроявленное и проявленное, ноумен и феномен, Абсолютное и Относительное не отличны друг от друга. Проявленное — это не творение непроявленного, это лишь его зеркальное отражение, или выражение. Другими словами, между субъектом и объектом нет никакой дуальности; ни один объект не мог бы существовать — даже одно мгновение — без своего субъекта и наоборот. Это-что-я-есть (ноумен) выходит за пределы того-чем-я-кажусь (феноменальные объекты), но он и присущ им. Между ноуменом и его феноменальными объектами существует неразрывное единство.
Что происходит в процессе проявления? С ноуменальной точки зрения, Я есть (хотя и без осознания этого), и никогда, и ни одно мгновение я не перестаю быть этим-что-я-есть. В то время как в феноменальном смысле нельзя сказать ни что я есть, ни что меня нет, поскольку все объекты являются лишь видимыми проявлениями в сознании, отражениями в зеркале. Каждая вещь, которую можно познать, может быть лишь видимостью в сознании и не может иметь какого-либо другого существования как такового. А что такое сознание? «Я» есть сознание. Как только возникает мысль «Я есть», ум (являющийся не чем иным как содержанием сознания) начинает процесс объективизации; и он может делать это лишь посредством концепции дуальности, концептуального разделения на субъект и объект, на взаимосвязанные противоположности, такие как удовольствие и боль. В течение всего этого процесса ноуменальное, безвременное и чисто субъективное «Я» остается неразделенным, целостным, священным и вечным. В концептуализации, чтобы быть познаваемыми, видимые проявления, объекты, должны получить две категории — им необходима форма, или объем, в пространстве, а также продолжительность во времени, тогда они могут быть познаны.
Если вы можете постоянно пребывать в безупречном единстве ноумена и феноменов, которое является вашей тотальной потенциальностью, то не может существовать никакой основы для воображаемого рабства, от которого вы хотели бы освободиться. Поймите это. Ваша идея рабства, то, что вы являетесь автономной сущностью, подверженной воздействию времени и кармическим причинам-следствиям, — это лишь иллюзия. Однако, если вы достигли осознания своей основной и сущностной природы безвременности, вы не можете не видеть, что элемент пространства-времени (являющийся основой концепции кармических причины-следствия и, следовательно, рабства) по сути есть лишь инструмент, для того чтобы сделать чувственное восприятие феноменальных объектов возможным и поэтому как средство осуществления рабства не может быть чем-то независимым.
И опять: относительное проявление (мир) не «иллюзорно», поскольку оно является выражением Проявленного Абсолюта, с которым оно едино; иллюзорно на самом деле ваше ошибочное отождествление с конкретным феноменальным объектом. Запомните: не может быть тени без того, что ее дает, то есть без субстанции, но тень — это не субстанция.
Махарадж засмеялся и сказал, что в этом-то вся беда. «Некто» желает «нечто», за что он может «зацепиться», для того чтобы достичь чего-то! Разве вы не понимаете, что вся эта идея ошибочна? В действительности все очень просто, если вы только можете это видеть. Но, я боюсь, обычное видение не подойдет. Обычное видение — видящий видит что-то — абсолютно не то, что нам нужно. Необходим особый тип видения, интуитивное видение, «внутреннее видение», с помощью которого видится, что нет никого, кто бы видел и ничего, что виделось бы!»
«Нет, — продолжал он, — я не пытаюсь ввести вас в заблуждение. Сама тема такова — она не имеет субстанции, и вместе с тем настолько полна, что никакая другая тема рядом с ней ценности не имеет! Однако я мог бы дать вам одну формулу, за которую вы могли бы зацепиться, но она может помочь вам лишь в том случае, если вы будете помнить что я вам сказал о внутреннем видении. Если вы примете ее лишь как формулу, вы получите лишь слова мантры, а не ее значение: может даже значение мантры, но не ее действенность. Истинная цель этой формулы, или Маха-Вакьи — это отдать видение в руки Брахмана.
Всегда помните совершенную тождественность этого-что-я-есть и того-чем-я-кажусь. Ни на мгновение не забывайте о том, что непроявленное и проявленное, ноумен и феномен, Абсолютное и Относительное не отличны друг от друга. Проявленное — это не творение непроявленного, это лишь его зеркальное отражение, или выражение. Другими словами, между субъектом и объектом нет никакой дуальности; ни один объект не мог бы существовать — даже одно мгновение — без своего субъекта и наоборот. Это-что-я-есть (ноумен) выходит за пределы того-чем-я-кажусь (феноменальные объекты), но он и присущ им. Между ноуменом и его феноменальными объектами существует неразрывное единство.
Что происходит в процессе проявления? С ноуменальной точки зрения, Я есть (хотя и без осознания этого), и никогда, и ни одно мгновение я не перестаю быть этим-что-я-есть. В то время как в феноменальном смысле нельзя сказать ни что я есть, ни что меня нет, поскольку все объекты являются лишь видимыми проявлениями в сознании, отражениями в зеркале. Каждая вещь, которую можно познать, может быть лишь видимостью в сознании и не может иметь какого-либо другого существования как такового. А что такое сознание? «Я» есть сознание. Как только возникает мысль «Я есть», ум (являющийся не чем иным как содержанием сознания) начинает процесс объективизации; и он может делать это лишь посредством концепции дуальности, концептуального разделения на субъект и объект, на взаимосвязанные противоположности, такие как удовольствие и боль. В течение всего этого процесса ноуменальное, безвременное и чисто субъективное «Я» остается неразделенным, целостным, священным и вечным. В концептуализации, чтобы быть познаваемыми, видимые проявления, объекты, должны получить две категории — им необходима форма, или объем, в пространстве, а также продолжительность во времени, тогда они могут быть познаны.
Если вы можете постоянно пребывать в безупречном единстве ноумена и феноменов, которое является вашей тотальной потенциальностью, то не может существовать никакой основы для воображаемого рабства, от которого вы хотели бы освободиться. Поймите это. Ваша идея рабства, то, что вы являетесь автономной сущностью, подверженной воздействию времени и кармическим причинам-следствиям, — это лишь иллюзия. Однако, если вы достигли осознания своей основной и сущностной природы безвременности, вы не можете не видеть, что элемент пространства-времени (являющийся основой концепции кармических причины-следствия и, следовательно, рабства) по сути есть лишь инструмент, для того чтобы сделать чувственное восприятие феноменальных объектов возможным и поэтому как средство осуществления рабства не может быть чем-то независимым.
И опять: относительное проявление (мир) не «иллюзорно», поскольку оно является выражением Проявленного Абсолюта, с которым оно едино; иллюзорно на самом деле ваше ошибочное отождествление с конкретным феноменальным объектом. Запомните: не может быть тени без того, что ее дает, то есть без субстанции, но тень — это не субстанция.
35. Полное отсутствие деятеля
Однажды среди посетителей был профессор философии из северной Индии, который до этого уже несколько раз встречался с Махараджем. В это утро его сопровождал друг, известный художник, и, по всей видимости, не особенно интересующийся тем, о чем говорит Махарадж.
Профессор начал дискуссию. Он сказал, что был настолько поражен тем, что сказал ему Махарадж во время его последнего посещения, что каждый раз, когда думает о нем, ощущает во всем теле волну вибраций. Махарадж тогда говорил ему о том, что единственный «путь» вернуться — это путь, по которому он прибыл, и другого пути нет. Эта фраза, по словам профессора, настолько глубоко задела его, что не осталось места ни для сомнений, ни для вопросов. Но впоследствии, когда он начал размышлять над этим более глубоко, особенно относительно «как», он обнаружил, что безнадежно запутался в жутком клубке идей и концепций. Он сказал, что чувствует себя человеком, получившим в подарок бриллиант, но затем потерявшим его. Что ему теперь делать?
Махарадж начал говорить очень тихо. Он сказал: «Пожалуйста, поймите, любая истина перестает быть истиной, как только она оказывается выраженной. Она становится концепцией! Добавьте к этому тот факт, что для целей общения друг с другом нам необходимо использовать слова «я» и «ты», «мы» и «они». Таким образом, уже самая первая мысль разрушает единство и создает дуальность; и именно в дуальности может иметь место общение. Сами слова еще больше увеличивают разделение. Но и это не все. Слушатель, вместо того чтобы непосредственно и интуитивно воспринимать то, что передается, начинает процесс относительного рассуждения с присущей ему ограниченностью в приложении к субъективному и ноуменальному».
«Вы следите за тем, что я говорю? — спросил Махарадж, а затем продолжил. — Что такое относительное рассуждение? Это рассуждение, в процессе которого субъект создает в своем сознании объекты с противоположными качествами, или характеристиками, которые можно сравнить. Другими словами, этот процесс не может происходить иначе, как на основе дуальности субъект-объект. Такое относительное рассуждение может быть эффективно и действительно необходимо, для описания объектов посредством сравнения. Но как оно может действовать по отношению к субъективному? То, что познает, — субъект — со всей очевидностью не может познавать себя как объект! Глаз может видеть все, кроме себя самого!
Удивительно ли, что вы оказались завязшими в трясине идей и концепций, из которой вы не можете выбраться? Если бы вы только могли видеть истинное положение дел, вы бы увидели, какая это все шутка!
Это все как бы второй план. Перейдем теперь к основной проблеме: Кто это «я», которое пытается вернуться по тому же пути, по которому пришло? Как бы долго вы ни бежали, преследуя свою тень, она всегда будет впереди. Что имеется в виду под возвращением? Имеется в виду возврат к тому состоянию, когда сознание полностью отсутствовало. Но — и в этом вся суть — пока есть отрицающий, продолжающий отрицать и отрицать (гоняться за тенью), «вы» будете оставаться неотрицаемым. Попытайтесь понять то, что я говорю, и не с помощью своего интеллекта, не как «вы», использующий свой интеллект, но как осознавание как «таковое».
— Понятно ли то, что я говорю? — спросил Махарадж.
Как раз в этот момент я случайно взглянул на художника, друга профессора, и был поражен глубиной его сосредоточенности. Вместо того чтобы скучать или вежливо проявлять поверхностный интерес, он слушал каждое слово Махараджа, как загипнотизированный. Махарадж, должно быть, также заметил это, поскольку он улыбнулся ему, и художник, не говоря ни слова, сложил руки в жесте приветствия и несколько раз склонил голову в знак молчаливого согласия.
Профессор же, казалось, был в какой-то ментальной заторможенности, как будто перед ним стояло непреодолимое препятствие. Он сказал об этом. И тогда Махарадж объяснил ему, что этим «препятствием» была воображаемая преграда, вызванная воображаемым «я», отождествившемся с телом. Он сказал: «Я повторяю, должно быть окончательное и полное отрицание, такое чтобы исчез и сам отрицающий! Вы пытаетесь понять, чем вы являетесь посредством концепции „существования“, в то время как в действительности нельзя сказать, что „я“ (вы) есть или нет. «Я» находится вне пределов самой концепции существования, вне концепции как положительного, так и отрицательного присутствия. Пока это не будет понято очень глубоко, вы будете продолжать создавать свои собственные воображаемые преграды, каждая из которых будет сильнее предыдущей. То, что вы пытаетесь найти, — это то, чем вы уже являетесь».
Тогда профессор спросил: «Значит ли это, что никто не может отвести меня обратно к тому, что я есть?» Махарадж подтвердил, что это действительно так. «Вы есть — вы всегда были — там, куда вы хотите быть приведены. На самом деле нет никакого „где“, куда вас можно было бы привести. Осознавание этого очевидного положения дел и является ответом — лишь достижение понимания; делать ничего не нужно. И трагическая ирония состоит в том, что такое осознавание и постижение не может быть актом волеизъявления. Ваше пробуждение происходит само по себе или же вы пробуждаете себя в результате акта волеизъявления? В действительности, малейшее усилие с «вашей» стороны помешает тому, что при иных обстоятельствах произошло бы естественно и спонтанно. А шутка в шутке состоит в том, что ваше намеренное неделание чего-то также будет препятствовать тому, чтобы это произошло. Это же так просто; как «делание» чего-то, так и «неделание» чего-то является волевым усилием. Должно быть полное отсутствие «деятеля», полное отсутствие как позитивного так и негативного аспектов «делания». И это есть истинное «отдавание себя».
Когда, по окончании беседы, профессор и его друг-художник уже уходили, Махарадж улыбнулся последнему и спросил, придет ли он еще. Художник с глубочайшим смирением выразил свое почтение и сказал, что он никак не может избежать этого. И я подумал: «Интересно, кто получил больше пользы от беседы в то утро — активно участвовавший в разговоре профессор со своей ученой интеллектуальностью или пассивно восприимчивый художник со своей тонкой проницательностью?»
Профессор начал дискуссию. Он сказал, что был настолько поражен тем, что сказал ему Махарадж во время его последнего посещения, что каждый раз, когда думает о нем, ощущает во всем теле волну вибраций. Махарадж тогда говорил ему о том, что единственный «путь» вернуться — это путь, по которому он прибыл, и другого пути нет. Эта фраза, по словам профессора, настолько глубоко задела его, что не осталось места ни для сомнений, ни для вопросов. Но впоследствии, когда он начал размышлять над этим более глубоко, особенно относительно «как», он обнаружил, что безнадежно запутался в жутком клубке идей и концепций. Он сказал, что чувствует себя человеком, получившим в подарок бриллиант, но затем потерявшим его. Что ему теперь делать?
Махарадж начал говорить очень тихо. Он сказал: «Пожалуйста, поймите, любая истина перестает быть истиной, как только она оказывается выраженной. Она становится концепцией! Добавьте к этому тот факт, что для целей общения друг с другом нам необходимо использовать слова «я» и «ты», «мы» и «они». Таким образом, уже самая первая мысль разрушает единство и создает дуальность; и именно в дуальности может иметь место общение. Сами слова еще больше увеличивают разделение. Но и это не все. Слушатель, вместо того чтобы непосредственно и интуитивно воспринимать то, что передается, начинает процесс относительного рассуждения с присущей ему ограниченностью в приложении к субъективному и ноуменальному».
«Вы следите за тем, что я говорю? — спросил Махарадж, а затем продолжил. — Что такое относительное рассуждение? Это рассуждение, в процессе которого субъект создает в своем сознании объекты с противоположными качествами, или характеристиками, которые можно сравнить. Другими словами, этот процесс не может происходить иначе, как на основе дуальности субъект-объект. Такое относительное рассуждение может быть эффективно и действительно необходимо, для описания объектов посредством сравнения. Но как оно может действовать по отношению к субъективному? То, что познает, — субъект — со всей очевидностью не может познавать себя как объект! Глаз может видеть все, кроме себя самого!
Удивительно ли, что вы оказались завязшими в трясине идей и концепций, из которой вы не можете выбраться? Если бы вы только могли видеть истинное положение дел, вы бы увидели, какая это все шутка!
Это все как бы второй план. Перейдем теперь к основной проблеме: Кто это «я», которое пытается вернуться по тому же пути, по которому пришло? Как бы долго вы ни бежали, преследуя свою тень, она всегда будет впереди. Что имеется в виду под возвращением? Имеется в виду возврат к тому состоянию, когда сознание полностью отсутствовало. Но — и в этом вся суть — пока есть отрицающий, продолжающий отрицать и отрицать (гоняться за тенью), «вы» будете оставаться неотрицаемым. Попытайтесь понять то, что я говорю, и не с помощью своего интеллекта, не как «вы», использующий свой интеллект, но как осознавание как «таковое».
— Понятно ли то, что я говорю? — спросил Махарадж.
Как раз в этот момент я случайно взглянул на художника, друга профессора, и был поражен глубиной его сосредоточенности. Вместо того чтобы скучать или вежливо проявлять поверхностный интерес, он слушал каждое слово Махараджа, как загипнотизированный. Махарадж, должно быть, также заметил это, поскольку он улыбнулся ему, и художник, не говоря ни слова, сложил руки в жесте приветствия и несколько раз склонил голову в знак молчаливого согласия.
Профессор же, казалось, был в какой-то ментальной заторможенности, как будто перед ним стояло непреодолимое препятствие. Он сказал об этом. И тогда Махарадж объяснил ему, что этим «препятствием» была воображаемая преграда, вызванная воображаемым «я», отождествившемся с телом. Он сказал: «Я повторяю, должно быть окончательное и полное отрицание, такое чтобы исчез и сам отрицающий! Вы пытаетесь понять, чем вы являетесь посредством концепции „существования“, в то время как в действительности нельзя сказать, что „я“ (вы) есть или нет. «Я» находится вне пределов самой концепции существования, вне концепции как положительного, так и отрицательного присутствия. Пока это не будет понято очень глубоко, вы будете продолжать создавать свои собственные воображаемые преграды, каждая из которых будет сильнее предыдущей. То, что вы пытаетесь найти, — это то, чем вы уже являетесь».
Тогда профессор спросил: «Значит ли это, что никто не может отвести меня обратно к тому, что я есть?» Махарадж подтвердил, что это действительно так. «Вы есть — вы всегда были — там, куда вы хотите быть приведены. На самом деле нет никакого „где“, куда вас можно было бы привести. Осознавание этого очевидного положения дел и является ответом — лишь достижение понимания; делать ничего не нужно. И трагическая ирония состоит в том, что такое осознавание и постижение не может быть актом волеизъявления. Ваше пробуждение происходит само по себе или же вы пробуждаете себя в результате акта волеизъявления? В действительности, малейшее усилие с «вашей» стороны помешает тому, что при иных обстоятельствах произошло бы естественно и спонтанно. А шутка в шутке состоит в том, что ваше намеренное неделание чего-то также будет препятствовать тому, чтобы это произошло. Это же так просто; как «делание» чего-то, так и «неделание» чего-то является волевым усилием. Должно быть полное отсутствие «деятеля», полное отсутствие как позитивного так и негативного аспектов «делания». И это есть истинное «отдавание себя».
Когда, по окончании беседы, профессор и его друг-художник уже уходили, Махарадж улыбнулся последнему и спросил, придет ли он еще. Художник с глубочайшим смирением выразил свое почтение и сказал, что он никак не может избежать этого. И я подумал: «Интересно, кто получил больше пользы от беседы в то утро — активно участвовавший в разговоре профессор со своей ученой интеллектуальностью или пассивно восприимчивый художник со своей тонкой проницательностью?»
36. Никто не рождается, никто не умирает.
Махарадж, должно быть, обдумывал тему беседы, уже поднимаясь по ступеням в свою комнату на чердаке. Он начал говорить сразу же, как только занял свое место, но это не было чем-то необычным.
Он сказал, что люди сегодня настолько порабощены грубыми сторонами жизни, что у них не остается времени критически посмотреть на самих себя. Они просыпаются утром и немедленно начинают планировать свои дела на день, ибо активность для них является добродетелью, а молчаливое созерцание — чем-то вроде дохлой рыбы. Если бы они избегали такого навязываемого самим себе давления, было бы чрезвычайно интересно наблюдать процесс пробуждения. Например, они бы заметили, что между периодом глубокого сна, когда они абсолютно ничего не осознают, и временем, когда они полностью пробуждены, существует интервал, когда сознание лишь начинает «шевелиться», и ум сплетает свои фантазии в легкий сон, который заканчивается, когда они полностью пробуждаются.
Он сказал, что люди сегодня настолько порабощены грубыми сторонами жизни, что у них не остается времени критически посмотреть на самих себя. Они просыпаются утром и немедленно начинают планировать свои дела на день, ибо активность для них является добродетелью, а молчаливое созерцание — чем-то вроде дохлой рыбы. Если бы они избегали такого навязываемого самим себе давления, было бы чрезвычайно интересно наблюдать процесс пробуждения. Например, они бы заметили, что между периодом глубокого сна, когда они абсолютно ничего не осознают, и временем, когда они полностью пробуждены, существует интервал, когда сознание лишь начинает «шевелиться», и ум сплетает свои фантазии в легкий сон, который заканчивается, когда они полностью пробуждаются.