Он рассказал о том, как в 921 году присутствовал в городе Болгар на Волге при сожжении знатного русса (так арабы называли восточных славян).
По сообщению Ибн-Фадлана, сожжение – общий погребальный обычай руссов. Простых людей сжигали в ладье, которую специально строили для этого случая. Знатные и богатые сжигались с особыми почестями и приготовлениями. Умершего богатого купца хоронили в ладье, которая была основным предметом его имущества и вместе с другими вещами домашнего обихода должна была удовлетворять его загробные потребности.
Ладья вытягивалась из воды, ее ставили на деревянный помост, который поддерживали четыре сосновых и березовых столба. На самой ладье строили шатер (сруб?). Здесь стояла скамья, покрытая дорогими тканями (в том числе греческой паволокой), – ложе, на котором размещался покойник, одетый в дорогие одежды. Вместе с ним клали фрукты, крепкий напиток (мед), цветы, оружие. В ладью бросали изрубленных мечами коней, быков, собаку, петуха и курицу, которые должны были служить покойнику в потустороннем мире. Вместе с умершим сжигалась одна из девушек, дававшая на это добровольное согласие.
Всем погребальным процессом распоряжалась очень старая женщина, которую называли Ангелом смерти. Девушку, наряженную в роскошные одежды, с различными украшениями (ожерельями, браслетами), душили и кололи ножами между ребрами. Затем зажигали под ладьей приготовленное дерево. Огромный костер охватывал ладью, шатер, покойника, девушку… На том месте, где стояла ладья, насыпали возвышение из земли, похожее на круглый холм (курган), ставили деревянный столб с именами покойника и русского князя.
Лев Диакон, византийский писатель X века, отметил веру русских воинов в потустороннюю жизнь, на которую они смотрели как на продолжение настоящей, с ее радостями и горестями. По словам Льва Диакона, употребляемый воинами Святослава обряд погребения – сожжение.
Обряд сожжения у восточных славян был тесно связан с верой в священный огонь, в культе которого соединялись огнепоклонничество и почитание солнца. Огонь на земле (домашний очаг) и огонь на небе (солнце) представлялись священными, так как несли благосостояние человеку.
По верованиям древних славян, огонь очищал грешных покойников и, сжигая их, открывал им царство света и вечный покой. Огонь, собственно, и переносил умерших в рай. Принимая огненное очищение, покойник в путешествии в рай становился недоступным для злых сил. Сожжение, по верованиям язычников, важнейший вид погребальной почести. По их мнению, сожжение людей в ладье, на которой они переплывали воздушное пространство и достигали вечного жилища – обители солнца, куда каждый раз уходит светило, закончив свой дневной путь, – помогало быстрее добраться до жилища отцов.
Обряд сожжения у языческих русских племен подтверждает и «Повесть временных лет»: «И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах».
Хлеб духовный: слово Божие и грамотность
Солунские братья – Кирилл и Мефодий
Легенда об апостоле Андрее Первозванном
«Повесть временных лет» о Кирилле и Мефодии и о событиях конца IX – начала X века
По сообщению Ибн-Фадлана, сожжение – общий погребальный обычай руссов. Простых людей сжигали в ладье, которую специально строили для этого случая. Знатные и богатые сжигались с особыми почестями и приготовлениями. Умершего богатого купца хоронили в ладье, которая была основным предметом его имущества и вместе с другими вещами домашнего обихода должна была удовлетворять его загробные потребности.
Ладья вытягивалась из воды, ее ставили на деревянный помост, который поддерживали четыре сосновых и березовых столба. На самой ладье строили шатер (сруб?). Здесь стояла скамья, покрытая дорогими тканями (в том числе греческой паволокой), – ложе, на котором размещался покойник, одетый в дорогие одежды. Вместе с ним клали фрукты, крепкий напиток (мед), цветы, оружие. В ладью бросали изрубленных мечами коней, быков, собаку, петуха и курицу, которые должны были служить покойнику в потустороннем мире. Вместе с умершим сжигалась одна из девушек, дававшая на это добровольное согласие.
Всем погребальным процессом распоряжалась очень старая женщина, которую называли Ангелом смерти. Девушку, наряженную в роскошные одежды, с различными украшениями (ожерельями, браслетами), душили и кололи ножами между ребрами. Затем зажигали под ладьей приготовленное дерево. Огромный костер охватывал ладью, шатер, покойника, девушку… На том месте, где стояла ладья, насыпали возвышение из земли, похожее на круглый холм (курган), ставили деревянный столб с именами покойника и русского князя.
Лев Диакон, византийский писатель X века, отметил веру русских воинов в потустороннюю жизнь, на которую они смотрели как на продолжение настоящей, с ее радостями и горестями. По словам Льва Диакона, употребляемый воинами Святослава обряд погребения – сожжение.
Обряд сожжения у восточных славян был тесно связан с верой в священный огонь, в культе которого соединялись огнепоклонничество и почитание солнца. Огонь на земле (домашний очаг) и огонь на небе (солнце) представлялись священными, так как несли благосостояние человеку.
По верованиям древних славян, огонь очищал грешных покойников и, сжигая их, открывал им царство света и вечный покой. Огонь, собственно, и переносил умерших в рай. Принимая огненное очищение, покойник в путешествии в рай становился недоступным для злых сил. Сожжение, по верованиям язычников, важнейший вид погребальной почести. По их мнению, сожжение людей в ладье, на которой они переплывали воздушное пространство и достигали вечного жилища – обители солнца, куда каждый раз уходит светило, закончив свой дневной путь, – помогало быстрее добраться до жилища отцов.
Обряд сожжения у языческих русских племен подтверждает и «Повесть временных лет»: «И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах».
Хлеб духовный: слово Божие и грамотность
Солунские братья – Кирилл и Мефодий
Славянские первоучители равноапостольные Кирилл и Мефодий при жизни считались преподобными мужами, а после смерти были причислены к лику святых и в Риме, и в Византии, то есть в церквях католической и православной, чего удостаивались очень немногие – воистину великие праведники. Равноапостольными называли только тех святых, которые приобщили к христианству многочисленных язычников и просветили их, как и первые ученики Христа – апостолы.
Братья родились в городе, который греки называли Фессалоники (он имел и другие названия: Салоники, Солунь, Селунь). Он был основан в 315 году до Рождества Христова македонским царем Кассандром и уже в I веке новой эры стал оплотом христианства, и сам апостол Павел, один из любимейших учеников Иисуса, обращался к фессалонянам с двумя посланиями, называя их «образцом для всех верующих в Македонии и Ахани, ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Вы – слава наша и радость. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами».
В 148 году до Рождества Христова был город завоеван римлянами, через два года после этого пали Афины, а через тысячу лет после этого, во время жизни в нем Кирилла и Мефодия, были Фессалоники вторым по значению и богатству городом Пелопоннеса, входя в состав Византийской империи.
Из-за всего этого культура Древней Греции и Древнего Рима, сплавленная воедино с культурным наследием Македонии и восточным христианством, была той благодатной почвой, на которой расцветали таланты братьев, возвышались их умы и души.
Жители города говорили и на греческом и на славянском языках, а образованные граждане знали еще и латинский.
Старшим из братьев был Мефодий, получивший это имя в монашестве, а при рождении (около 815 года) был наречен Михаилом.
Самый младший его брат, родившийся в 827 году, получил при крещении имя Константина, Кириллом же стали называть его тоже при пострижении в монахи, случившемся незадолго до его смерти.
В историю братья вошли под своими монашескими именами Кирилла и Мефодия, поэтому и мы будем так называть их.
Их отец, Лев, был в Салониках военачальником, и потому старший брат очень рано поступил на ратную службу, быстро сделал успешную карьеру и еще молодым человеком был назначен управителем одной из областей Византийской империи, населенной славянами. Прослужив на военно-административном посту десять лет, он уехал в столицу Византии – Константинополь, а затем стал монахом монастыря Олимп. Среди восьми сыновей Льва шестеро братьев Кирилла и Мефодия стали воинами, администраторами и священнослужителями. Кирилл, самый младший из всех, с отрочества обнаружил недюжинный ум и редкие способности к языкам. Он хорошо знал славянский, то есть древнеболгарский, греческий, латынь, древнееврейский и арабский языки. Еще четырнадцатилетним юношей он читал и комментировал сочинения одного из глубокомысленнейших теологов – отца церкви Григория Богослова. О необыкновенных способностях Кирилла вскоре узнали в Константинополе, и император Византии Михаил III пригласил мальчика ко двору, сделав талантливого юношу товарищем по учебе своего сына.
Здесь под руководством лучших византийских ученых, в том числе Фотия, впоследствии дважды занимавшего патриарший престол, в общей сложности восемнадцать лет, Кирилл изучал античную литературу, философию, математику, астрономию, риторику – искусство красноречия, музыку и совершенствовался в знании языков. Юноша был слаб здоровьем, но проникнут любовью к науке и религиозным рвением. Кирилл рано принял сан священника, но не пошел на церковный приход, а остался служить библиотекарем патриарха.
Оказавшись в Константинополе, Кирилл обратил на себя внимание патриарха Мефодия I, а затем и сменившего его в 847 году – Игнатия, бывшего одной из крупнейших и трагических фигур византийской истории IX века. Он был сыном византийского императора Михаила I, низвергнутого с престола в 813 году Львом V Армянином. Для того чтобы лишить сына Михаила I потомства, мальчика оскопили и заточили в монастырь, дав ему имя Игнатий. (При рождении он был крещен под именем Никиты.)
Игнатий пробыл в монастыре 30 лет, после чего в 847 году стал константинопольским патриархом. Он занимал патриарший престол одиннадцать лет, почти все эти годы деля высочайший авторитет константинопольского патриарха с не менее блестящим деятелем эпохи – выдающимся философом и писателем Фотием. Вокруг Фотия собрались наиболее талантливые и известные деятели византийского просвещения, образовав ученую дружину ревнителей знаний.
Фотий, при всей его глубокой и разносторонней учености, знал лишь свой родной греческий язык, потому что Византия еще была мировой державой и высокомерные константинопольские аристократы, а именно из их среды происходил Фотий, начавший службу в императорской гвардии, а затем в дворцовой канцелярии, считали все другие народы варварами, обходясь собственной греческой культурой.
В доме Фотия была собрана самая лучшая частная библиотека империи, в которой имелось множество переводов на греческий язык, что делало ее хозяина относительно независимым от знания иностранных языков. Да и какой другой язык, кроме греческого, мог быть тогда носителем высших истин? Может быть, латынь? Да и то едва ли.
В 858 году император Михаил III сместил Игнатия с патриаршего престола и отправил его в изгнание, посадив на опустевший трон Фотия.
Девять лет, до 867 года, правил Константинопольским патриархатом Фотий, и именно за это время в жизни Кирилла и Мефодия произошли наиболее серьезные перемены и были свершены немалые достижения. И хотя служба в патриаршей библиотеке сначала удовлетворяла Кирилла, все же вскоре он разочаровался в тихой, как ему казалось, бездеятельной жизни и, повинуясь зову сердца, тайно ушел в монастырь. Но через полгода его отыскали и возвратили в Константинополь.
Здесь начал Кирилл преподавать философию, из-за чего за ним на всю жизнь закрепилось прозвище «философ», отвечающее его глубинной сокровенной сути.
Однако и новое поприще не удовлетворило его, и Кирилл снова ушел в монастырь, на сей раз к Мефодию. Пребывание и в этом монастыре вновь оказалось весьма кратковременным: в том же 858 году из-за своей необыкновенно широкой эрудиции он вместе с братом был отправлен императором к хазарам, просившим прислать к ним ученых мужей-христиан. Хазары жили тогда на территории Крыма, Северного Кавказа и на Нижней Волге. Их столицей был город Итиль, расположенный на обоих берегах Волги, севернее современной Астрахани.
Путь к Итилю проходил через Херсонес Таврический, называвшийся также Корсунь, – старинный греческий город-полис, принадлежавший в то время Византии. Херсонес находился в Крыму, возле современного Севастополя. По дороге к Волге братья распространяли христианство, а придя в Итиль, получили разрешение хазарского повелителя, носившего титул кагана, на крещение любого его подданного.
Братья крестили двести хазар, исповедовавших до их появления мусульманство и иудаизм, и, взяв с собою освобожденных каганом пленных греков, благополучно возвратились в Константинополь. Мефодий был направлен игуменом монастыря Полихроний на берегу Мраморного моря, а Кирилл остался служить в одной из церквей Константинополя, описывая проделанное им путешествие в Хазарию и приступив к созданию азбуки для славян.
Составляя азбуку, он начал перевод Библии на древнеболгарский язык. Кирилл знал, что у многих народов Кавказа, Крыма, Ближнего Востока богослужение проходит не на греческом языке и не на латинском, а на языках этих народов.
Следует знать, что в глубокой древности все славяне говорили на одном языке, который ученые называют праславянским, выполнившем историческую роль родоначальника всех, как бывших прежде, так и ныне существующих, славянских наречий.
Во времена Кирилла и Мефодия единый славянский язык пребывал во всей своей красе и силе, и все братские народы от Балтики до Средиземноморья и от Влтавы до Днепра не нуждались в переводчиках, ибо словарный состав, определявшийся во многом схожим материальным и духовным развитием, включал множество общих слов и корней, схожих значений.
Славяне уже за две тысячи лет до появления солунских братьев-просветителей представляли единый этнос, с единым языком, и только пришедшие в их среду различия в материальном, духовном и общественном развитии, а также языковое и культурное влияние соседних с ними народов на рубеже I и II тысячелетий христианской эры привели к обособлению отдельных племен и народов.
С течением времени некогда единый славянский этнос разделился на три группы – западную, южную, восточную, – в конце первого тысячелетия начали формироваться средневековые славянские народности: на западе – поляки, чехи, словаки; на юге – словены, сербы, хорваты и болгары; на востоке – многочисленные племена, от Волхова до Карпат впоследствии образовавшие три народа – великороссы (русские), малороссы (украинцы) и белорусы.
А теперь возвратимся в IX столетие христианской эры, когда все славяне еще имели один язык и Кириллу выпало великое счастье составить славянскую азбуку.
Судьбе было угодно, чтобы богослужение на славянском языке впервые произошло в Моравии, занимавшей территорию современной Восточной Чехии. В 863 году византийский император послал братьев на помощь искавшему проповедников-славян моравскому князю Ростиславу, боровшемуся против германского короля Людовика Немецкого, заявившего притязания на Моравию.
Отправляя братьев в путь, император сказал Кириллу: «Знаю, что ты слаб и болен, но, кроме тебя, некому исполнить то, о чем очень просят. Вы – солуняне, а все солуняне чисто говорят по-славянски». Кирилл ответил: «Да, государь, я и слаб, и болен, но рад идти бос и наг и готов умереть за христианскую веру».
Более трех лет проповедовали братья веру Христову в Моравии, впервые совершая богослужение на славянском языке и употребляя при этом Библию и другие церковные книги, переведенные с латыни и греческого, написанные ими же новой славянской азбукой.
Книги были переведены братьями перед самым их отъездом в Моравию, а этим переводам предшествовало создание нового алфавита. (Греческое слово «алфавит» происходит от слияния названий двух первых букв – «альфы» и «беты», или «виты», – и по конструкции соответствует славянскому слову «азбука», которое тоже является результатом слияния двух первых букв славянского алфавита – «аз» и «буки».)
О самой азбуке, созданной солунскими братьями, речь пойдет впереди, а здесь будет рассказано о дальнейшей судьбе Кирилла и Мефодия.
В 866 году братья с тремя учениками-славянами отправились в Рим, распространяя христианство среди болгар, ибо их путь в Италию лежал через Болгарию. Дорога к ватиканскому престолу оказалась долгой и полной опасностей. Лишь через полтора года добрались Кирилл и Мефодий до Рима, где их с распростертыми объятиями принял папа Адриан II. Папа не только одобрил переводы Библии и других богослужебных книг, но и разрешил совершать славянские службы в церквях Рима. Мефодия, не имевшего сана священника, папа рукоположил в это достоинство. Священниками стали и трое учеников, пришедших с братьями в Ватикан.
Следует объяснить, почему папа Адриан II принял солунских братьев с очевидным и неприкрытым благорасположением.
В отличие от Фотия, и Кирилл, и Мефодий не признавали преимущества византийской культуры над культурой других народов. Они были лишены имперских амбиций патриарха и внутренне исповедовали идею равенства, сердцем восприняв слова апостола Павла, что «нет ни эллина, ни иудея… ни варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос».
И потому же они были убеждены в том, что каждый народ должен иметь свое письмо, на своем языке, и через это приобщаться ко всему лучшему в мировой культуре.
В этих обстоятельствах Папа Римский, противостоявший константинопольскому патриарху, с готовностью поддержал солунских братьев, тем более что в его ближайшем окружении оказались восторженные поклонники Кирилла и Мефодия. Один из них, Анастасий Библиотекарь, не раз говорил папе Николаю I, предшественнику Адриана II, что Кирилл – муж, украшенный многими добродетелями и достоинствами, прекрасный проповедник Слова Божия, философ и богослов.
Между тем в 867 году в Константинополе были свергнуты и император Михаил III, и патриарх Фотий – стойкие противники Ватикана, а на смену им пришли сторонники папства.
А вскоре после описанных событий, 14 февраля 869 года, слабый здоровьем Кирилл умер, сказав перед кончиной Мефодию: «Мы с тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться в монастырь».
Кирилл скончался, когда ему было чуть более сорока лет. Однако он вошел в историю мировой цивилизации как один из величайших ее сподвижников. Науке неизвестны имена создателей греческого, латинского, древнееврейского алфавитов и иероглифических систем языков китайского и японского. Что же касается алфавита славянского, то имя его создателя известно точно, причем и сам алфавит наречен его именем и зовется кириллицей.
Кирилл успел высказать последнее свое желание, совпадавшее с завещанием матери, согласно которым тело его следовало увезти на родину и предать земле в Салониках. Однако как ни пытался Мефодий исполнить волю брата и матери, он не сумел сделать этого и вынужден был похоронить прах Кирилла в Риме, в базилике святого Климента.
После смерти Кирилла Мефодий был возведен в сан епископа и послан по просьбе славянских князей с миротворческой миссией к враждовавшим князьям – Ростиславу и Святославу, а по возвращении в Рим папа возвел его в сан архиепископа. Мефодий был определен руководителем большой епархии – Моравии и Паннонии, где с 870 года стал энергично внедрять богослужение на славянском языке.
Паннония, занимавшая часть территории современных Венгрии, Австрии, Словении и Хорватии, долгое время была предметом вожделений немецких епископов, пользовавшихся поддержкой великоморавского князя Святополка, который хотя и доводился племянником князю Ростиславу, но, несмотря на это, был его соперником в борьбе за власть и оттого откровенным недругом.
Миротворческая миссия Мефодия не дала никакого результата – Святополк и Ростислав продолжали враждовать, и их борьба закончилась поражением великоморавского князя. В 870 году Святополк, поддержанный немецкими князьями, организовал заговор знати и сверг Ростислава, но Людовик Немецкий арестовал его и заключил в тюрьму. Немецкие прелаты учинили суд и над Мефодием и вслед за Ростиславом бросили в тюрьму и его. Мефодий провел в тюрьме три ужасных года и лишь усилиями нового папы, Иоанна VIII, был освобожден из неволи и возвращен в Моравию, сохранив прежний сан. Однако борьба немецких епископов продолжалась, и если бы 6 апреля 885 года Мефодий не скончался, то его ожидало бы еще одно поражение и, возможно, тюрьма или изгнание.
Последние годы жизни Мефодий занимался переводами Библии на славянский язык, завещав продолжать его дело своим ученикам. Однако после его смерти враги Мефодия взяли верх, и около двухсот священников-славян были изгнаны из Моравии, заключены в тюрьмы или проданы в рабство на венецианские галеры.
Но те ученики и последователи солунских братьев, которые бежали в Сербию и Болгарию, продолжили там дело Кирилла и Мефодия, распространяя в этих странах славянскую грамотность и проводя богослужения на языках этих народов.
А когда в 990-х годах, через сто лет после смерти Мефодия, христианство в форме православия пришло на Русь из Византии, бывшей центром зарождающегося православия, то кириллица и славянская письменность, возникшая на ее основе, стали краеугольным камнем русской грамотности и главным средством просвещения Руси.
Так семена, брошенные за сто лет перед тем солунскими братьями в почву южных и западных славян, наиболее пышные и богатые всходы дали на земле их восточных братьев, живущих в бассейнах Днепра и Волхова – от Днестра и Буга до Волги.
Братья родились в городе, который греки называли Фессалоники (он имел и другие названия: Салоники, Солунь, Селунь). Он был основан в 315 году до Рождества Христова македонским царем Кассандром и уже в I веке новой эры стал оплотом христианства, и сам апостол Павел, один из любимейших учеников Иисуса, обращался к фессалонянам с двумя посланиями, называя их «образцом для всех верующих в Македонии и Ахани, ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Вы – слава наша и радость. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами».
В 148 году до Рождества Христова был город завоеван римлянами, через два года после этого пали Афины, а через тысячу лет после этого, во время жизни в нем Кирилла и Мефодия, были Фессалоники вторым по значению и богатству городом Пелопоннеса, входя в состав Византийской империи.
Из-за всего этого культура Древней Греции и Древнего Рима, сплавленная воедино с культурным наследием Македонии и восточным христианством, была той благодатной почвой, на которой расцветали таланты братьев, возвышались их умы и души.
Жители города говорили и на греческом и на славянском языках, а образованные граждане знали еще и латинский.
Старшим из братьев был Мефодий, получивший это имя в монашестве, а при рождении (около 815 года) был наречен Михаилом.
Самый младший его брат, родившийся в 827 году, получил при крещении имя Константина, Кириллом же стали называть его тоже при пострижении в монахи, случившемся незадолго до его смерти.
В историю братья вошли под своими монашескими именами Кирилла и Мефодия, поэтому и мы будем так называть их.
Их отец, Лев, был в Салониках военачальником, и потому старший брат очень рано поступил на ратную службу, быстро сделал успешную карьеру и еще молодым человеком был назначен управителем одной из областей Византийской империи, населенной славянами. Прослужив на военно-административном посту десять лет, он уехал в столицу Византии – Константинополь, а затем стал монахом монастыря Олимп. Среди восьми сыновей Льва шестеро братьев Кирилла и Мефодия стали воинами, администраторами и священнослужителями. Кирилл, самый младший из всех, с отрочества обнаружил недюжинный ум и редкие способности к языкам. Он хорошо знал славянский, то есть древнеболгарский, греческий, латынь, древнееврейский и арабский языки. Еще четырнадцатилетним юношей он читал и комментировал сочинения одного из глубокомысленнейших теологов – отца церкви Григория Богослова. О необыкновенных способностях Кирилла вскоре узнали в Константинополе, и император Византии Михаил III пригласил мальчика ко двору, сделав талантливого юношу товарищем по учебе своего сына.
Здесь под руководством лучших византийских ученых, в том числе Фотия, впоследствии дважды занимавшего патриарший престол, в общей сложности восемнадцать лет, Кирилл изучал античную литературу, философию, математику, астрономию, риторику – искусство красноречия, музыку и совершенствовался в знании языков. Юноша был слаб здоровьем, но проникнут любовью к науке и религиозным рвением. Кирилл рано принял сан священника, но не пошел на церковный приход, а остался служить библиотекарем патриарха.
Оказавшись в Константинополе, Кирилл обратил на себя внимание патриарха Мефодия I, а затем и сменившего его в 847 году – Игнатия, бывшего одной из крупнейших и трагических фигур византийской истории IX века. Он был сыном византийского императора Михаила I, низвергнутого с престола в 813 году Львом V Армянином. Для того чтобы лишить сына Михаила I потомства, мальчика оскопили и заточили в монастырь, дав ему имя Игнатий. (При рождении он был крещен под именем Никиты.)
Игнатий пробыл в монастыре 30 лет, после чего в 847 году стал константинопольским патриархом. Он занимал патриарший престол одиннадцать лет, почти все эти годы деля высочайший авторитет константинопольского патриарха с не менее блестящим деятелем эпохи – выдающимся философом и писателем Фотием. Вокруг Фотия собрались наиболее талантливые и известные деятели византийского просвещения, образовав ученую дружину ревнителей знаний.
Фотий, при всей его глубокой и разносторонней учености, знал лишь свой родной греческий язык, потому что Византия еще была мировой державой и высокомерные константинопольские аристократы, а именно из их среды происходил Фотий, начавший службу в императорской гвардии, а затем в дворцовой канцелярии, считали все другие народы варварами, обходясь собственной греческой культурой.
В доме Фотия была собрана самая лучшая частная библиотека империи, в которой имелось множество переводов на греческий язык, что делало ее хозяина относительно независимым от знания иностранных языков. Да и какой другой язык, кроме греческого, мог быть тогда носителем высших истин? Может быть, латынь? Да и то едва ли.
В 858 году император Михаил III сместил Игнатия с патриаршего престола и отправил его в изгнание, посадив на опустевший трон Фотия.
Девять лет, до 867 года, правил Константинопольским патриархатом Фотий, и именно за это время в жизни Кирилла и Мефодия произошли наиболее серьезные перемены и были свершены немалые достижения. И хотя служба в патриаршей библиотеке сначала удовлетворяла Кирилла, все же вскоре он разочаровался в тихой, как ему казалось, бездеятельной жизни и, повинуясь зову сердца, тайно ушел в монастырь. Но через полгода его отыскали и возвратили в Константинополь.
Здесь начал Кирилл преподавать философию, из-за чего за ним на всю жизнь закрепилось прозвище «философ», отвечающее его глубинной сокровенной сути.
Однако и новое поприще не удовлетворило его, и Кирилл снова ушел в монастырь, на сей раз к Мефодию. Пребывание и в этом монастыре вновь оказалось весьма кратковременным: в том же 858 году из-за своей необыкновенно широкой эрудиции он вместе с братом был отправлен императором к хазарам, просившим прислать к ним ученых мужей-христиан. Хазары жили тогда на территории Крыма, Северного Кавказа и на Нижней Волге. Их столицей был город Итиль, расположенный на обоих берегах Волги, севернее современной Астрахани.
Путь к Итилю проходил через Херсонес Таврический, называвшийся также Корсунь, – старинный греческий город-полис, принадлежавший в то время Византии. Херсонес находился в Крыму, возле современного Севастополя. По дороге к Волге братья распространяли христианство, а придя в Итиль, получили разрешение хазарского повелителя, носившего титул кагана, на крещение любого его подданного.
Братья крестили двести хазар, исповедовавших до их появления мусульманство и иудаизм, и, взяв с собою освобожденных каганом пленных греков, благополучно возвратились в Константинополь. Мефодий был направлен игуменом монастыря Полихроний на берегу Мраморного моря, а Кирилл остался служить в одной из церквей Константинополя, описывая проделанное им путешествие в Хазарию и приступив к созданию азбуки для славян.
Составляя азбуку, он начал перевод Библии на древнеболгарский язык. Кирилл знал, что у многих народов Кавказа, Крыма, Ближнего Востока богослужение проходит не на греческом языке и не на латинском, а на языках этих народов.
Следует знать, что в глубокой древности все славяне говорили на одном языке, который ученые называют праславянским, выполнившем историческую роль родоначальника всех, как бывших прежде, так и ныне существующих, славянских наречий.
Во времена Кирилла и Мефодия единый славянский язык пребывал во всей своей красе и силе, и все братские народы от Балтики до Средиземноморья и от Влтавы до Днепра не нуждались в переводчиках, ибо словарный состав, определявшийся во многом схожим материальным и духовным развитием, включал множество общих слов и корней, схожих значений.
Славяне уже за две тысячи лет до появления солунских братьев-просветителей представляли единый этнос, с единым языком, и только пришедшие в их среду различия в материальном, духовном и общественном развитии, а также языковое и культурное влияние соседних с ними народов на рубеже I и II тысячелетий христианской эры привели к обособлению отдельных племен и народов.
С течением времени некогда единый славянский этнос разделился на три группы – западную, южную, восточную, – в конце первого тысячелетия начали формироваться средневековые славянские народности: на западе – поляки, чехи, словаки; на юге – словены, сербы, хорваты и болгары; на востоке – многочисленные племена, от Волхова до Карпат впоследствии образовавшие три народа – великороссы (русские), малороссы (украинцы) и белорусы.
А теперь возвратимся в IX столетие христианской эры, когда все славяне еще имели один язык и Кириллу выпало великое счастье составить славянскую азбуку.
Судьбе было угодно, чтобы богослужение на славянском языке впервые произошло в Моравии, занимавшей территорию современной Восточной Чехии. В 863 году византийский император послал братьев на помощь искавшему проповедников-славян моравскому князю Ростиславу, боровшемуся против германского короля Людовика Немецкого, заявившего притязания на Моравию.
Отправляя братьев в путь, император сказал Кириллу: «Знаю, что ты слаб и болен, но, кроме тебя, некому исполнить то, о чем очень просят. Вы – солуняне, а все солуняне чисто говорят по-славянски». Кирилл ответил: «Да, государь, я и слаб, и болен, но рад идти бос и наг и готов умереть за христианскую веру».
Более трех лет проповедовали братья веру Христову в Моравии, впервые совершая богослужение на славянском языке и употребляя при этом Библию и другие церковные книги, переведенные с латыни и греческого, написанные ими же новой славянской азбукой.
Книги были переведены братьями перед самым их отъездом в Моравию, а этим переводам предшествовало создание нового алфавита. (Греческое слово «алфавит» происходит от слияния названий двух первых букв – «альфы» и «беты», или «виты», – и по конструкции соответствует славянскому слову «азбука», которое тоже является результатом слияния двух первых букв славянского алфавита – «аз» и «буки».)
О самой азбуке, созданной солунскими братьями, речь пойдет впереди, а здесь будет рассказано о дальнейшей судьбе Кирилла и Мефодия.
В 866 году братья с тремя учениками-славянами отправились в Рим, распространяя христианство среди болгар, ибо их путь в Италию лежал через Болгарию. Дорога к ватиканскому престолу оказалась долгой и полной опасностей. Лишь через полтора года добрались Кирилл и Мефодий до Рима, где их с распростертыми объятиями принял папа Адриан II. Папа не только одобрил переводы Библии и других богослужебных книг, но и разрешил совершать славянские службы в церквях Рима. Мефодия, не имевшего сана священника, папа рукоположил в это достоинство. Священниками стали и трое учеников, пришедших с братьями в Ватикан.
Следует объяснить, почему папа Адриан II принял солунских братьев с очевидным и неприкрытым благорасположением.
В отличие от Фотия, и Кирилл, и Мефодий не признавали преимущества византийской культуры над культурой других народов. Они были лишены имперских амбиций патриарха и внутренне исповедовали идею равенства, сердцем восприняв слова апостола Павла, что «нет ни эллина, ни иудея… ни варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос».
И потому же они были убеждены в том, что каждый народ должен иметь свое письмо, на своем языке, и через это приобщаться ко всему лучшему в мировой культуре.
В этих обстоятельствах Папа Римский, противостоявший константинопольскому патриарху, с готовностью поддержал солунских братьев, тем более что в его ближайшем окружении оказались восторженные поклонники Кирилла и Мефодия. Один из них, Анастасий Библиотекарь, не раз говорил папе Николаю I, предшественнику Адриана II, что Кирилл – муж, украшенный многими добродетелями и достоинствами, прекрасный проповедник Слова Божия, философ и богослов.
Между тем в 867 году в Константинополе были свергнуты и император Михаил III, и патриарх Фотий – стойкие противники Ватикана, а на смену им пришли сторонники папства.
А вскоре после описанных событий, 14 февраля 869 года, слабый здоровьем Кирилл умер, сказав перед кончиной Мефодию: «Мы с тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться в монастырь».
Кирилл скончался, когда ему было чуть более сорока лет. Однако он вошел в историю мировой цивилизации как один из величайших ее сподвижников. Науке неизвестны имена создателей греческого, латинского, древнееврейского алфавитов и иероглифических систем языков китайского и японского. Что же касается алфавита славянского, то имя его создателя известно точно, причем и сам алфавит наречен его именем и зовется кириллицей.
Кирилл успел высказать последнее свое желание, совпадавшее с завещанием матери, согласно которым тело его следовало увезти на родину и предать земле в Салониках. Однако как ни пытался Мефодий исполнить волю брата и матери, он не сумел сделать этого и вынужден был похоронить прах Кирилла в Риме, в базилике святого Климента.
После смерти Кирилла Мефодий был возведен в сан епископа и послан по просьбе славянских князей с миротворческой миссией к враждовавшим князьям – Ростиславу и Святославу, а по возвращении в Рим папа возвел его в сан архиепископа. Мефодий был определен руководителем большой епархии – Моравии и Паннонии, где с 870 года стал энергично внедрять богослужение на славянском языке.
Паннония, занимавшая часть территории современных Венгрии, Австрии, Словении и Хорватии, долгое время была предметом вожделений немецких епископов, пользовавшихся поддержкой великоморавского князя Святополка, который хотя и доводился племянником князю Ростиславу, но, несмотря на это, был его соперником в борьбе за власть и оттого откровенным недругом.
Миротворческая миссия Мефодия не дала никакого результата – Святополк и Ростислав продолжали враждовать, и их борьба закончилась поражением великоморавского князя. В 870 году Святополк, поддержанный немецкими князьями, организовал заговор знати и сверг Ростислава, но Людовик Немецкий арестовал его и заключил в тюрьму. Немецкие прелаты учинили суд и над Мефодием и вслед за Ростиславом бросили в тюрьму и его. Мефодий провел в тюрьме три ужасных года и лишь усилиями нового папы, Иоанна VIII, был освобожден из неволи и возвращен в Моравию, сохранив прежний сан. Однако борьба немецких епископов продолжалась, и если бы 6 апреля 885 года Мефодий не скончался, то его ожидало бы еще одно поражение и, возможно, тюрьма или изгнание.
Последние годы жизни Мефодий занимался переводами Библии на славянский язык, завещав продолжать его дело своим ученикам. Однако после его смерти враги Мефодия взяли верх, и около двухсот священников-славян были изгнаны из Моравии, заключены в тюрьмы или проданы в рабство на венецианские галеры.
Но те ученики и последователи солунских братьев, которые бежали в Сербию и Болгарию, продолжили там дело Кирилла и Мефодия, распространяя в этих странах славянскую грамотность и проводя богослужения на языках этих народов.
А когда в 990-х годах, через сто лет после смерти Мефодия, христианство в форме православия пришло на Русь из Византии, бывшей центром зарождающегося православия, то кириллица и славянская письменность, возникшая на ее основе, стали краеугольным камнем русской грамотности и главным средством просвещения Руси.
Так семена, брошенные за сто лет перед тем солунскими братьями в почву южных и западных славян, наиболее пышные и богатые всходы дали на земле их восточных братьев, живущих в бассейнах Днепра и Волхова – от Днестра и Буга до Волги.
Легенда об апостоле Андрее Первозванном
Первый достоверно известный русский летописец Нестор, монах Киево-Печерского монастыря с 70-х годов XI века, составил около 1113 года летописный свод «Повесть временных лет». В ней он рассказал о начальных веках русской истории. Первое датированное событие относится к 852 году, когда «начал царствовать Михаил», тот самый византийский император, с которым мы уже встречались. И тогда же восточнославянские земли стали прозываться «Русская земля». «Узнали мы об этом потому, – писал летописец, – что при этом царе приходила Русь на Царьград (Константинополь), как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем, и числа положим».
Здесь летописец ошибся, ибо Михаил начал царствовать десятью годами раньше – в 842 году, но для нас важно другое: первая русская летопись в первой датированной статье упоминает именно его, а вслед за тем и Кирилла Философа, и брата его – Мефодия.
В то самое время, когда Кирилл и Мефодий собирались отправиться в Моравию, в устье реки Волхова высадились викинги – скандинавские дружинники, пришедшие из «полуночных северных морей», которых на Руси называли варягами.
Во главе этих воинов стоял южнодатский (ютландский) князь Рюрик. Его призвали жители Ладоги, сказав: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, придите и володейте нами».
По легенде, с ним вместе прибыли и два его брата – Синеус и Трувор, но в наше время эту версию ученые подвергли сомнению, ибо слова «синеус и трувор» по-древнескандинавски означали: «со своей верной дружиной».
Рюрик принял власть и пошел войной на соседние племена – мерю и весь, а затем покорил и племя полочан с их главным городом – Полоцком. Затем Рюрик оставил Ладогу, пришел к озеру Ильмень и в шести верстах от него, на берегу Волхова, велел срубить Новый город, который и нарекли Новгородом. (Впоследствии его называли Новгородом Великим, а после основания в 1221 году на Волге еще одного Новгорода – Нижнего – его иногда именовали Верхним Новгородом.)
Вскоре два дружинника Рюрика – «бояре» Аскольд и Дир, взяв с собою часть дружины, дошли по Днепру до Киева, захватили его и стали в нем княжить.
Оттуда их воины пошли в ладьях на юг по Днепру, дошли до его устья и хотели переплыть Черное море, чтобы осадить Константинополь, но буря разбросала их корабли, и они возвратились в Киев.
Еще до того, как Аскольд и Дир отправились в поход на Константинополь, в Новгороде уже были недовольны их усилением. И когда в 879 году Рюрик умер, то его родственник варяжский князь Олег занял опустевший новгородский трон и, собрав большое войско из восточнославянских племен, захватил сначала Смоленск и Любеч, а затем в 889 году спустился к Киеву. Обманом захватив город, Олег убил Аскольда и Дира и стал править, назвав Киев «матерью городов русских». С основанием Киева связана и первая легенда из истории Руси, тоже сохраненная «Повестью временных лет». Нестор поместил ее после того, как рассказал о расселении славян.
…Апостол Андрей, брат апостола Петра, проповедовал на берегах Понта – Черного моря, которое называлось у славян Русским морем. Однажды из Синопа он отправился в Корсунь (ныне это Херсонес Таврический, расположенный в городской черте Севастополя) и там узнал, что недалеко от Крыма – устье Днепра. Добравшись до устья, решил он отправиться вверх по Днепру. «И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей“. И взошел на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им». (Впоследствии многие иностранцы-путешественники очень удивлялись этому обычаю – моясь в бане, хлестать себя вениками.)
Потом Андрей побывал у варягов и, возвратившись в Рим, рассказывал: «Удивительное видел я в Славянской земле… Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным (здесь „кожевенный квас“ – закваска из пшеничных отрубей и овсяной муки с солью для выделки кож), и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье».
Легенда об апостоле Андрее была широко популяризирована православной церковью, чтобы противопоставить Андрея апостолу Петру, римскому первосвященнику. А так как, по преданию, Андрей был первым из двенадцати апостолов, кого Христос позвал к себе в ученики, то, таким образом, становилось бесспорным и главенство православной церкви над церковью католической.
Андрей, прозванный Первозванным, впоследствии считался покровителем русского военно-морского флота, и военно-морской флаг, кормовой флаг всех русских военных кораблей, назывался Андреевским. Флаг белого цвета пересекался по диагонали двумя голубыми полосами, образовывавшими косой крест (по преданию, на кресте такой формы апостол Андрей был распят в греческом городе Патры по распоряжению римского магистрата за проповедь христианства). Андреевский флаг был учрежден Петром I в 1699 году и существовал в русском военном флоте до 1917 года, а затем был восстановлен в 1992 году.
В 1698 году в России появился и первый орден, также названный именем Андрея Первозванного и ставший в иерархии российских орденов самым старшим; и сегодня орден Андрея Первозванного тоже считается главным орденом России.
Здесь летописец ошибся, ибо Михаил начал царствовать десятью годами раньше – в 842 году, но для нас важно другое: первая русская летопись в первой датированной статье упоминает именно его, а вслед за тем и Кирилла Философа, и брата его – Мефодия.
В то самое время, когда Кирилл и Мефодий собирались отправиться в Моравию, в устье реки Волхова высадились викинги – скандинавские дружинники, пришедшие из «полуночных северных морей», которых на Руси называли варягами.
Во главе этих воинов стоял южнодатский (ютландский) князь Рюрик. Его призвали жители Ладоги, сказав: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, придите и володейте нами».
По легенде, с ним вместе прибыли и два его брата – Синеус и Трувор, но в наше время эту версию ученые подвергли сомнению, ибо слова «синеус и трувор» по-древнескандинавски означали: «со своей верной дружиной».
Рюрик принял власть и пошел войной на соседние племена – мерю и весь, а затем покорил и племя полочан с их главным городом – Полоцком. Затем Рюрик оставил Ладогу, пришел к озеру Ильмень и в шести верстах от него, на берегу Волхова, велел срубить Новый город, который и нарекли Новгородом. (Впоследствии его называли Новгородом Великим, а после основания в 1221 году на Волге еще одного Новгорода – Нижнего – его иногда именовали Верхним Новгородом.)
Вскоре два дружинника Рюрика – «бояре» Аскольд и Дир, взяв с собою часть дружины, дошли по Днепру до Киева, захватили его и стали в нем княжить.
Оттуда их воины пошли в ладьях на юг по Днепру, дошли до его устья и хотели переплыть Черное море, чтобы осадить Константинополь, но буря разбросала их корабли, и они возвратились в Киев.
Еще до того, как Аскольд и Дир отправились в поход на Константинополь, в Новгороде уже были недовольны их усилением. И когда в 879 году Рюрик умер, то его родственник варяжский князь Олег занял опустевший новгородский трон и, собрав большое войско из восточнославянских племен, захватил сначала Смоленск и Любеч, а затем в 889 году спустился к Киеву. Обманом захватив город, Олег убил Аскольда и Дира и стал править, назвав Киев «матерью городов русских». С основанием Киева связана и первая легенда из истории Руси, тоже сохраненная «Повестью временных лет». Нестор поместил ее после того, как рассказал о расселении славян.
…Апостол Андрей, брат апостола Петра, проповедовал на берегах Понта – Черного моря, которое называлось у славян Русским морем. Однажды из Синопа он отправился в Корсунь (ныне это Херсонес Таврический, расположенный в городской черте Севастополя) и там узнал, что недалеко от Крыма – устье Днепра. Добравшись до устья, решил он отправиться вверх по Днепру. «И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей“. И взошел на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им». (Впоследствии многие иностранцы-путешественники очень удивлялись этому обычаю – моясь в бане, хлестать себя вениками.)
Потом Андрей побывал у варягов и, возвратившись в Рим, рассказывал: «Удивительное видел я в Славянской земле… Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным (здесь „кожевенный квас“ – закваска из пшеничных отрубей и овсяной муки с солью для выделки кож), и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье».
Легенда об апостоле Андрее была широко популяризирована православной церковью, чтобы противопоставить Андрея апостолу Петру, римскому первосвященнику. А так как, по преданию, Андрей был первым из двенадцати апостолов, кого Христос позвал к себе в ученики, то, таким образом, становилось бесспорным и главенство православной церкви над церковью католической.
Андрей, прозванный Первозванным, впоследствии считался покровителем русского военно-морского флота, и военно-морской флаг, кормовой флаг всех русских военных кораблей, назывался Андреевским. Флаг белого цвета пересекался по диагонали двумя голубыми полосами, образовывавшими косой крест (по преданию, на кресте такой формы апостол Андрей был распят в греческом городе Патры по распоряжению римского магистрата за проповедь христианства). Андреевский флаг был учрежден Петром I в 1699 году и существовал в русском военном флоте до 1917 года, а затем был восстановлен в 1992 году.
В 1698 году в России появился и первый орден, также названный именем Андрея Первозванного и ставший в иерархии российских орденов самым старшим; и сегодня орден Андрея Первозванного тоже считается главным орденом России.
«Повесть временных лет» о Кирилле и Мефодии и о событиях конца IX – начала X века
Однако же возвратимся из баснословных времен апостола Андрея, который жил в I веке нашей эры, в век IX, после того как Олег захватил Киев и в 883–885 годах подчинил своей власти окрестные восточнославянские племена – древлян, северян и радимичей. Далее Нестор писал: «Когда славяне жили уже крещенными, – (летописец имел в виду славян южных и западных) – князья Ростислав, Святополк и Коцел послали к царю Михаилу, говоря: „Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы наставил и поучил нас, и объяснил святые книги; ибо не знаем мы ни греческого языка, ни латинского. Одни учат нас так, а другие иначе, от этого не знаем мы ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учителей, которые бы могли нам рассказать о книжных словах и о смысле их“. Услышав это, царь Михаил созвал всех философов и передал им все, что сказали славянские князья. И сказали философы: „В Селуни есть муж, именем Лев. Имеет он сыновей, знающих славянский язык; два сына у него искусные философы“.