Страница:
Начав просматривать первый лист из полученной пачки, Дороти сразу же почувствовала растерянность и ужас. Уже в первых предложениях содержалось ошеломляющее количество непонятных технических и коммерческих терминов.
— Может, вы просто отдадите мне всю необходимую подборку документов и я поработаю с ней потом, в течение последующих двух-трех дней?
— Боюсь, вы не поймете многие термины и выражения, поэтому вам будет нужен консультант по ходу работы, — елейно-ханжеским голосом возвестило это исчадие зла, даже потупив взор для убедительности.
— Я постараюсь сама с этим справиться.
— Хорошо. Я просто предложил свои услуги для ускорения процесса. — После этого в разговоре наступило затишье, достаточно долгое, чтобы сделать заказ официанту. Покончив с этим, он наклонился к ней, опершись на локти, и продолжил деловое наступление:
— На странице шестнадцатой вы найдете перечень моих активов.
Повинуясь его указанию, Дороти открыла требуемую страницу, состоящую из колонок цифр, в каждой из которых было не менее шести нулей. Компании, входившие в его холдинг, все были высокодоходными. Не надо было быть дипломированным специалистом в области аудита и бухгалтерии, чтобы понять это.
— А теперь, если вы перейдете на страницу двадцать первую следующего документа, вы сможете быстро оценить, как выглядят дела компании Маккрейна.
— Поняла. Я знаю, что вы вели борьбу между собой последние несколько месяцев.
— В действительности не месяцев, а лет. Для того чтобы восстановить спортивную форму компании, требуются крупные вливания. Никакие благие намерения и гуманное управление людьми не решат проблему ее финансового дефицита.
Да, насчет убытков он прав. В балансовом отчете компании, который просматривала Дороги, многие цифры относились к разряду «минус», Она вздохнула и быстро пролистала остаток документов. Доклад на докладе, и в каждом упор делался на пресловутых терминах «убытки» и «потери». Факты, изложенные в документах, свидетельствовали о состоянии дел гораздо выразительнее, правдивее и убедительнее, чем оптимистические речи директоров на совещании, заинтересованных в сохранении своих престижных и выгодных постов. Она оторвалась от чтения документов и перевела взгляд на Касла. Он внимательно наблюдал за ее реакцией, мелкими глотками запивая эту процедуру прекрасным белым вином из хрустального бокала.
— Насколько я заметил, вы начинаете понимать реальную ситуацию.
— А почему вы в таком случае собираетесь приобрести явно убыточную компанию? Никто, похоже, не стремится это сделать, кроме вас.
— Ну, скажем, я рассматриваю это как выгодную сделку. — Одним глотком он допил содержимое бокала и продолжил:
— Вы однажды спросили, нет ли в этом чего-либо личного? В ответ я могу поведать печальную повесть о вашем дорогом дядюшке.
Роберт Касл оценивающе всматривался в ее лицо. На него взирали ее любопытные, заинтересованные зеленые глаза. Что такого притягательного есть в этой женщине? Она умеет слушать, во всяком случае он это умение чувствует, иначе бы не испытывал иррациональное желание вдаваться в детали своей личной жизни.
Вот так, неожиданно для себя, он начал свою печальную одиссею:
— Мой отец и ваш дядя хорошо знали друг друга еще когда оба были молодыми. Нынешняя компания МФИ была создана как совместное предприятие этих двух людей — выпускников одного и того же университета. Мой отец был мозгом в этом партнерстве, а старина Филипп обладал деловым чутьем. У обоих были кое-какие деньги, и мой отец вложил все свои средства в научно-технические разработки компании. Вначале все шло превосходно, но потом что-то случилось. Ваш дядя изменился, стал завистливым и злым.
Развертывание этой мелодрамы в красочном изложении мужественного красавца отнюдь не повлияло на аппетит Дороти. Заправив аккуратно за уши волосы, чтобы не лезли в тарелку, она воздавала должное закускам и основному блюду, время от времени сдабривая еду глотками вина, а также приправляя междометиями и восклицаниями сопереживания. Она внимательно отслеживала развитие сюжета и иногда задавала вопросы, направляющие речь собеседника.
— Вы имеете в виду, у него начались конфликты с вашим отцом?
— Да, пожалуй. Похоже было, что Филипп Маккрейн озлобился на весь мир. Отец первым почувствовал это на себе. Он вложил все свои деньги в эту компанию и вдруг обнаружил, что компаньон работает против него, копает ему яму. Причем эта подрывная деятельность шла во вред самой компании, ее финансовые дела шли все хуже и хуже. Через несколько лет все рухнуло окончательно. У отца остались долги, с которыми он так и не смог впоследствии расплатиться. Зато Филипп вышел из этой передряги довольно удачно, имея приличные суммы наличными, пристроенные так, чтобы их было трудно отследить и изъять. Он вытолкнул моего отца из совместного бизнеса, а затем вновь продолжил дело, но уже как собственное единоличное предприятие. Остаток жизни отец провел в поисках средств для выплаты долгов, которые по справедливости должны были бы быть разделены с вашим дядей. Он ушел из жизни разоренным и морально сломленным, и моей матери пришлось растить единственного ребенка, то есть меня, практически в нищете.
— Вы хотите сказать, что столько ждали своего часа, чтобы отомстить.
— Нет, чтобы забрать то, что по праву принадлежит мне как наследнику. Я смотрю на это как на восстановление справедливости, так сказать, на выравнивание весов в руках Немезиды. И я и не собираюсь причинять лично вам вред. Но хочу сделать своей эту компанию и готов уплатить вам за нее разумные деньги.
Дороти уже подчистила огромную тарелку и, утомленно сложив орудия труда в виде ножа и вилки, приготовилась добросовестно слушать дальше, уставив локти на стол и положив подбородок на скрещенные пальцы рук.
— А почему бы нам не сменить объект обсуждения? Мы слишком долго говорим обо мне, попытался переменить направление беседы Роберт, также покончив с едой. — Давайте лучше обсуждать вас.
— Наверно, не стоит. Моя жизнь не столь интересна, как ваша. Во всяком случае, в ней было мало сложностей и героических приключений для воспевания в балладах и сагах.
— Не может быть! Вы что, хотите сказать, что вся ваша жизнь была жизнью праведницы, полной доброжелательных улыбок и чистых помыслов? А разве жара не влияет на половые инстинкты, усиливая либидо?
— Не знаю, — жеманным голоском промолвила Дороти и зарделась.
Она взглянула на сидящего напротив инквизитора, внешность которого вполне соответствовала сложившемуся имиджу. Весь в темном, с черными волосами, он оставлял впечатление опасной и надменной силы. Образ мужчины, воспеваемый в женских журналах.
— Ну, у вас же есть по крайней мере опыт поцелуев и объятий вечером в кустах на берегу реки?
В другое время она бы поставила его на место, посоветовав не лезть не в свое дело. Но вино и еда на этот раз смягчили ее нрав. Да еще то, как он смотрел на нее — с лениво-задумчивым интересом, вызывая незнакомое возбуждение во всем теле. Она начала понимать прелесть игры между мужчинами и женщинами, с которой не встречалась, живя в Гватемале.
— Что касается пребывания в кустах на берегу реки, так это, поверьте на слово, самое последнее место в джунглях, где бы вам захотелось находиться, особенно вечером.
Она отпила еще вина, которое с каждым глотком проскальзывало внутрь все быстрее и легче. Да, разговоры с Марком никогда не носили такого характера. Он, конечно, иногда поддевал ее, но очень добродушно. Этот разговор не был добродушным, но, как ни странно, будоражил ее и вызывал эротические ощущения. Эротические? Она вспыхнула от этой мысли, но тут же стала уверять себя, что это просто подогретая вином игра воображения.
— Не хотите ли выбрать десерт? — У столика неслышно возник официант с новым меню.
Дороти не заметила, откуда он появился, наверно материализовался прямо из воздуха. Но тут же, не задумываясь, согласилась на сделанное предложение.
— Вы что, хотите что-нибудь на десерт? — Из уст Роберта это неожиданно прозвучало как обвинение во всех смертных грехах.
— А что, разве нельзя?
— Да нет, почему же. Выбирайте. Просто женщины, с которыми я обычно встречался, шарахаются от десерта как от чумы.
— С чего бы это?
— Берегут фигуру, я полагаю.
— Ну, я девушка крупная и могу себе позволить, и, кроме того, я никогда еще этого не пробовала, — меланхолично защитила себя Дороти, просматривая меню и пытаясь не пустить слюну, натыкаясь на столь завлекательные описания сладостей, содержащих шоколад, фрукты, крем и всякие другие вкусности. К тому же, убеждала она себя, от того, что меньше ешь, рост не уменьшится. Просто превратишься в одну из тех костлявых особей — она насмотрелась на них в журналах, — на теле которых нет ничего, что позволяло бы определить их принадлежность к женскому полу. — Итак, — продолжила она после того, как заказанная экзотика, безумно вкусная и объемная на вид, была водружена на стол перед ней, — я не ощущаю никакой вины.
— И не надо. Меня вдохновляют женщины с хорошим аппетитом.
— Хотите попробовать? — Она зацепила ложкой изрядный кусок деликатеса, чувствуя себя отчаянно храброй и свободной от комплексов, и вытянула ложку к нему. В тот момент, когда рот Роберта сомкнулся вокруг ложки с содержимым, их глаза встретились — искристое сплетение изумрудно-зеленого и сапфирово-синего — и она почувствовала, как вскипела кровь и радостно заструилась по венам.
— Очень вкусно! — Его взгляд продолжал бархатисто скользить по ее лицу, почти физически создавая тактильное ощущение. — У меня к вам предложение… — Роберт вдруг резко наклонился и провел пальцем вдоль линии ее рта, извиняюще бросив на ходу:
— У вас крем прилип.
— Что за предложение?
Кожа горела в том месте, где он до нее дотронулся. А что будет, если позволить этим пальцам блуждать по всему ее телу, по всем его закоулкам сверху донизу? Вновь волна разбуженной чувственности вперемешку с чувством неосознанной вины. На этот раз в увязке с его невестой. Почему тело сейчас неподвластно голове? Почему оно ведет себя так, будто он сделал с ним что-то непозволительное? Она отодвинула от себя остаток десерта и решительно приказала себе собраться с мыслями, с силами и вести себя достойно.
— Вначале расскажите мне, почему вы сами так цепляетесь за эту компанию? — воздержался от немедленного ответа Роберт. — Я ведь раскрыл вам свои темные тайны, так что теперь ваша очередь.
— А у меня нет никаких темных тайн. — Она окинула взглядом две почти пустые бутылки вина и осознала, что выпила гораздо больше, чем казалось. О, благословенное чувство морального облегчения. Значит, именно вино было виновником ее грязных мыслей. — Причиной, по которой я стремлюсь удержать компанию за собой, является открывшаяся возможность помогать своему отцу в его научных разработках. Дело в том, что мой отец, используя растительные продукты, работает над лекарством для лечения некоторых тропических заболеваний. Вас удивит, сколь много лекарств производится из растительных компонентов, извлеченных из различных тропических деревьев и трав. Мы делаем обычные прививки местному населению от некоторых заболеваний, но они также используют и массу собственных, самодельных лекарственных средств, причем большинство этих средств действительно имеет высокий целебный эффект. Компания МФИ обладает технологиями, которые могут обеспечить дальнейшее проведение разработок в гватемальском центре. Если я продам вам компанию, у меня не будет доступа к специальному оборудованию, столь необходимому для достижения успеха в работе отца.
— Выходит, перед нами неразрешимая дилемма. — Он жестом велел официанту принести счет и отослал его назад с платиновой кредитной карточкой, едва взглянув на итоговую сумму, а затем продолжил:
— Продав мне компанию, вы потеряете возможный источник поддержки исследований отца и вся научная работа пойдет ко дну. С другой стороны, вы видели бухгалтерский отчет, в основном все в минусе. То есть и в случае сохранения ее за собой вы в проигрыше. Но, как я уже сказал, у меня есть предложение.
— Какое?
— Гуру Кристофер сообщил вам обо всей собственности, которую вы унаследовали?
— Ну, он сказал мне о том, что еще у меня есть где-то дом. У меня не было возможности толком разобраться с наследством, — призналась Дороти. — Я была полностью поглощена решением проблем с компанией.
— Суть в том, что, помимо дома в Лондоне, у Филиппа была еще сельская усадьба. Некоторая часть этой собственности завещана ряду бывших иждивенцев покойного, в том числе и Стелле. Однако главным владельцем поместья и земель являетесь вы. А что, их светлость гуру Кристофер вам этого не объяснил? — недоверчиво спросил Роберт.
— Во-первых, не называйте его «гуру». Во-вторых, да, он упоминал о наличии дома за пределами Лондона. Я не обратила на это особого внимания. Я просто приняла к сведению его наличие, но решила, что речь идет о небольшом загородном домике. — Она замолчала, увидев, что недоверчивое выражение лица Роберта сменилось на откровенно насмешливое.
— Вы имеете в виду, что это что-то вроде маленького, уютного сказочного домика с чистенькой лужайкой, окруженного живой изгородью? Может быть, на лужайке даже растет деревце, а то и целых два?
— Что-то в этом роде, — легко согласилась Дороти с изящно нарисованной картинкой пасторали.
— Да, вы были правы, заявив, что совершенно не знали своего дорогого дядю. Филипп всегда заботился о внешнем престиже, чтобы все окружающие знали о том, как он богат. У него остался дом в районе Корнфилда, окруженный почти двадцатью акрами земли, значительная ее часть возделана. Кстати, вы уже готовы покинуть ресторан?
Встав из-за стола и машинально оттянув платье вниз, она несколько неуверенной походкой проследовала вслед за спутником к выходу. По дороге тот продолжил обработку клиентки:
— Так вот, что я предлагаю в этой связи. В обмен на загородное убежище Филиппа я буду с вами сотрудничать. Я вложу столько денег в компанию, сколько необходимо для восстановления ее жизнеспособности и эффективной работы. Конечно, вы отдадите мне часть акций, но останетесь главой компании с сохранением своей доли прибылей от будущих корпоративных доходов. Полагаю, что при правильном управлении эти доходы будут значительными. Ваш отец будет пользоваться приоритетом в доступе к оборудованию и медицинским технологиям компании в ее научно-исследовательских центрах.
— Хотите сказать, что это хорошая сделка? — засомневалась Дороти, пытаясь наспех проанализировать все «за» и «против». Но быстро поняла, что аналитическая работа после такого количества вина все равно что попытка построить карточный домик на сильном ветру, и оставила сие бесполезное занятие.
Уже подъезжая к ее дому, Роберт продолжил нажим:
— Полагаю, вам надо серьезно подумать над моим предложением. Естественно, сначала вы должны сами осмотреть эту усадьбу. Я не хочу, чтобы вы решали что-то до того, пока не будете располагать всей суммой фактов.
— А зачем вам загородный дом? — продолжала слабое сопротивление Дороти.
— А почему вы задаете так много вопросов?
— Потому что такая уж я есть. Думаю, я поняла. Наверно, чтобы быть поближе к природе, когда вы женитесь и у вас со Стеллой появятся дети? — Ей самой так хотелось иметь детей. Конечно, не сейчас, пока она еще столь молода и столь много нового и интересного ждет ее впереди. Но о будущем надо подумать заранее, ибо время быстро уходит.
— Нет, причина не в этом, — нетерпеливо бросил Роберт.
Они подъехали к ее дому. Дом. Чудный дом. Как ни странно, она стала воспринимать его как родное гнездо, сохраняя при этом инстинктивную антипатию к чрезмерному увлечению англичан излишне окультуренной, с ее точки зрения, растительностью. Дороти открыла дверь, толкнула ее и, не проходя внутрь, повернулась к Роберту, лицо которого при луне было сплошь игрой теней и света, скрывавшей его природную мужественную красоту. Он стоял близко к ней, просто катастрофически близко.
— Спасибо за ужин, — вежливо начала она, избегая встретиться с ним глазами и пытаясь сфокусировать взгляд на домах, видневшихся за его правым плечом.
— Предлагаю осмотр поместья провести в этот уик-энд. Я заеду за вами в субботу утром, а вернемся мы в воскресенье вечером.
— Заехать за мной? — запинаясь, спросила Дороти, обеспокоенная таким быстрым развитием событий. С тех пор как посланец Альбиона появился в их центре в Гватемале, жизнь помчалась вперед с галопирующей скоростью.
— Вы ведь хотите осмотреть свое поместье, не так ли? Чтобы оценить мое предложение и дать ему ход?
— Да, конечно, но…
— Только не надо говорить, что у вас планы на выходные.
— Нет, просто это все так неожиданно.
— Нельзя терять время понапрасну, время — деньги.
Да, подумала Дороти, он говорит вполне очевидные вещи. Но провести выходные наедине с ним? Нет, так не пойдет. От непрерывного общения с этим человеком необходимо отдохнуть. Хотя бы несколько дней. И разобраться в своих чувствах. Тем более что у нее складывалось ощущение того, что все идет как-то не правильно. Она сравнивала Марка с его мягкими манерами, в общении с которым чувствуешь себя так просто, и Роберта Касла, который то и дело допускал совершенно пугающие вещи. Провести уик-энд наедине с этим кипящим темными страстями мужчиной? Ну уж нет!
— Мне бы хотелось, чтобы Стелла тоже поехала, — твердо заявила она.
— Я спрошу ее об этом. Увидимся в субботу, около девяти. У нас будет возможность узнать друг друга немного лучше.
Глава 5
— Может, вы просто отдадите мне всю необходимую подборку документов и я поработаю с ней потом, в течение последующих двух-трех дней?
— Боюсь, вы не поймете многие термины и выражения, поэтому вам будет нужен консультант по ходу работы, — елейно-ханжеским голосом возвестило это исчадие зла, даже потупив взор для убедительности.
— Я постараюсь сама с этим справиться.
— Хорошо. Я просто предложил свои услуги для ускорения процесса. — После этого в разговоре наступило затишье, достаточно долгое, чтобы сделать заказ официанту. Покончив с этим, он наклонился к ней, опершись на локти, и продолжил деловое наступление:
— На странице шестнадцатой вы найдете перечень моих активов.
Повинуясь его указанию, Дороти открыла требуемую страницу, состоящую из колонок цифр, в каждой из которых было не менее шести нулей. Компании, входившие в его холдинг, все были высокодоходными. Не надо было быть дипломированным специалистом в области аудита и бухгалтерии, чтобы понять это.
— А теперь, если вы перейдете на страницу двадцать первую следующего документа, вы сможете быстро оценить, как выглядят дела компании Маккрейна.
— Поняла. Я знаю, что вы вели борьбу между собой последние несколько месяцев.
— В действительности не месяцев, а лет. Для того чтобы восстановить спортивную форму компании, требуются крупные вливания. Никакие благие намерения и гуманное управление людьми не решат проблему ее финансового дефицита.
Да, насчет убытков он прав. В балансовом отчете компании, который просматривала Дороги, многие цифры относились к разряду «минус», Она вздохнула и быстро пролистала остаток документов. Доклад на докладе, и в каждом упор делался на пресловутых терминах «убытки» и «потери». Факты, изложенные в документах, свидетельствовали о состоянии дел гораздо выразительнее, правдивее и убедительнее, чем оптимистические речи директоров на совещании, заинтересованных в сохранении своих престижных и выгодных постов. Она оторвалась от чтения документов и перевела взгляд на Касла. Он внимательно наблюдал за ее реакцией, мелкими глотками запивая эту процедуру прекрасным белым вином из хрустального бокала.
— Насколько я заметил, вы начинаете понимать реальную ситуацию.
— А почему вы в таком случае собираетесь приобрести явно убыточную компанию? Никто, похоже, не стремится это сделать, кроме вас.
— Ну, скажем, я рассматриваю это как выгодную сделку. — Одним глотком он допил содержимое бокала и продолжил:
— Вы однажды спросили, нет ли в этом чего-либо личного? В ответ я могу поведать печальную повесть о вашем дорогом дядюшке.
Роберт Касл оценивающе всматривался в ее лицо. На него взирали ее любопытные, заинтересованные зеленые глаза. Что такого притягательного есть в этой женщине? Она умеет слушать, во всяком случае он это умение чувствует, иначе бы не испытывал иррациональное желание вдаваться в детали своей личной жизни.
Вот так, неожиданно для себя, он начал свою печальную одиссею:
— Мой отец и ваш дядя хорошо знали друг друга еще когда оба были молодыми. Нынешняя компания МФИ была создана как совместное предприятие этих двух людей — выпускников одного и того же университета. Мой отец был мозгом в этом партнерстве, а старина Филипп обладал деловым чутьем. У обоих были кое-какие деньги, и мой отец вложил все свои средства в научно-технические разработки компании. Вначале все шло превосходно, но потом что-то случилось. Ваш дядя изменился, стал завистливым и злым.
Развертывание этой мелодрамы в красочном изложении мужественного красавца отнюдь не повлияло на аппетит Дороти. Заправив аккуратно за уши волосы, чтобы не лезли в тарелку, она воздавала должное закускам и основному блюду, время от времени сдабривая еду глотками вина, а также приправляя междометиями и восклицаниями сопереживания. Она внимательно отслеживала развитие сюжета и иногда задавала вопросы, направляющие речь собеседника.
— Вы имеете в виду, у него начались конфликты с вашим отцом?
— Да, пожалуй. Похоже было, что Филипп Маккрейн озлобился на весь мир. Отец первым почувствовал это на себе. Он вложил все свои деньги в эту компанию и вдруг обнаружил, что компаньон работает против него, копает ему яму. Причем эта подрывная деятельность шла во вред самой компании, ее финансовые дела шли все хуже и хуже. Через несколько лет все рухнуло окончательно. У отца остались долги, с которыми он так и не смог впоследствии расплатиться. Зато Филипп вышел из этой передряги довольно удачно, имея приличные суммы наличными, пристроенные так, чтобы их было трудно отследить и изъять. Он вытолкнул моего отца из совместного бизнеса, а затем вновь продолжил дело, но уже как собственное единоличное предприятие. Остаток жизни отец провел в поисках средств для выплаты долгов, которые по справедливости должны были бы быть разделены с вашим дядей. Он ушел из жизни разоренным и морально сломленным, и моей матери пришлось растить единственного ребенка, то есть меня, практически в нищете.
— Вы хотите сказать, что столько ждали своего часа, чтобы отомстить.
— Нет, чтобы забрать то, что по праву принадлежит мне как наследнику. Я смотрю на это как на восстановление справедливости, так сказать, на выравнивание весов в руках Немезиды. И я и не собираюсь причинять лично вам вред. Но хочу сделать своей эту компанию и готов уплатить вам за нее разумные деньги.
Дороти уже подчистила огромную тарелку и, утомленно сложив орудия труда в виде ножа и вилки, приготовилась добросовестно слушать дальше, уставив локти на стол и положив подбородок на скрещенные пальцы рук.
— А почему бы нам не сменить объект обсуждения? Мы слишком долго говорим обо мне, попытался переменить направление беседы Роберт, также покончив с едой. — Давайте лучше обсуждать вас.
— Наверно, не стоит. Моя жизнь не столь интересна, как ваша. Во всяком случае, в ней было мало сложностей и героических приключений для воспевания в балладах и сагах.
— Не может быть! Вы что, хотите сказать, что вся ваша жизнь была жизнью праведницы, полной доброжелательных улыбок и чистых помыслов? А разве жара не влияет на половые инстинкты, усиливая либидо?
— Не знаю, — жеманным голоском промолвила Дороти и зарделась.
Она взглянула на сидящего напротив инквизитора, внешность которого вполне соответствовала сложившемуся имиджу. Весь в темном, с черными волосами, он оставлял впечатление опасной и надменной силы. Образ мужчины, воспеваемый в женских журналах.
— Ну, у вас же есть по крайней мере опыт поцелуев и объятий вечером в кустах на берегу реки?
В другое время она бы поставила его на место, посоветовав не лезть не в свое дело. Но вино и еда на этот раз смягчили ее нрав. Да еще то, как он смотрел на нее — с лениво-задумчивым интересом, вызывая незнакомое возбуждение во всем теле. Она начала понимать прелесть игры между мужчинами и женщинами, с которой не встречалась, живя в Гватемале.
— Что касается пребывания в кустах на берегу реки, так это, поверьте на слово, самое последнее место в джунглях, где бы вам захотелось находиться, особенно вечером.
Она отпила еще вина, которое с каждым глотком проскальзывало внутрь все быстрее и легче. Да, разговоры с Марком никогда не носили такого характера. Он, конечно, иногда поддевал ее, но очень добродушно. Этот разговор не был добродушным, но, как ни странно, будоражил ее и вызывал эротические ощущения. Эротические? Она вспыхнула от этой мысли, но тут же стала уверять себя, что это просто подогретая вином игра воображения.
— Не хотите ли выбрать десерт? — У столика неслышно возник официант с новым меню.
Дороти не заметила, откуда он появился, наверно материализовался прямо из воздуха. Но тут же, не задумываясь, согласилась на сделанное предложение.
— Вы что, хотите что-нибудь на десерт? — Из уст Роберта это неожиданно прозвучало как обвинение во всех смертных грехах.
— А что, разве нельзя?
— Да нет, почему же. Выбирайте. Просто женщины, с которыми я обычно встречался, шарахаются от десерта как от чумы.
— С чего бы это?
— Берегут фигуру, я полагаю.
— Ну, я девушка крупная и могу себе позволить, и, кроме того, я никогда еще этого не пробовала, — меланхолично защитила себя Дороти, просматривая меню и пытаясь не пустить слюну, натыкаясь на столь завлекательные описания сладостей, содержащих шоколад, фрукты, крем и всякие другие вкусности. К тому же, убеждала она себя, от того, что меньше ешь, рост не уменьшится. Просто превратишься в одну из тех костлявых особей — она насмотрелась на них в журналах, — на теле которых нет ничего, что позволяло бы определить их принадлежность к женскому полу. — Итак, — продолжила она после того, как заказанная экзотика, безумно вкусная и объемная на вид, была водружена на стол перед ней, — я не ощущаю никакой вины.
— И не надо. Меня вдохновляют женщины с хорошим аппетитом.
— Хотите попробовать? — Она зацепила ложкой изрядный кусок деликатеса, чувствуя себя отчаянно храброй и свободной от комплексов, и вытянула ложку к нему. В тот момент, когда рот Роберта сомкнулся вокруг ложки с содержимым, их глаза встретились — искристое сплетение изумрудно-зеленого и сапфирово-синего — и она почувствовала, как вскипела кровь и радостно заструилась по венам.
— Очень вкусно! — Его взгляд продолжал бархатисто скользить по ее лицу, почти физически создавая тактильное ощущение. — У меня к вам предложение… — Роберт вдруг резко наклонился и провел пальцем вдоль линии ее рта, извиняюще бросив на ходу:
— У вас крем прилип.
— Что за предложение?
Кожа горела в том месте, где он до нее дотронулся. А что будет, если позволить этим пальцам блуждать по всему ее телу, по всем его закоулкам сверху донизу? Вновь волна разбуженной чувственности вперемешку с чувством неосознанной вины. На этот раз в увязке с его невестой. Почему тело сейчас неподвластно голове? Почему оно ведет себя так, будто он сделал с ним что-то непозволительное? Она отодвинула от себя остаток десерта и решительно приказала себе собраться с мыслями, с силами и вести себя достойно.
— Вначале расскажите мне, почему вы сами так цепляетесь за эту компанию? — воздержался от немедленного ответа Роберт. — Я ведь раскрыл вам свои темные тайны, так что теперь ваша очередь.
— А у меня нет никаких темных тайн. — Она окинула взглядом две почти пустые бутылки вина и осознала, что выпила гораздо больше, чем казалось. О, благословенное чувство морального облегчения. Значит, именно вино было виновником ее грязных мыслей. — Причиной, по которой я стремлюсь удержать компанию за собой, является открывшаяся возможность помогать своему отцу в его научных разработках. Дело в том, что мой отец, используя растительные продукты, работает над лекарством для лечения некоторых тропических заболеваний. Вас удивит, сколь много лекарств производится из растительных компонентов, извлеченных из различных тропических деревьев и трав. Мы делаем обычные прививки местному населению от некоторых заболеваний, но они также используют и массу собственных, самодельных лекарственных средств, причем большинство этих средств действительно имеет высокий целебный эффект. Компания МФИ обладает технологиями, которые могут обеспечить дальнейшее проведение разработок в гватемальском центре. Если я продам вам компанию, у меня не будет доступа к специальному оборудованию, столь необходимому для достижения успеха в работе отца.
— Выходит, перед нами неразрешимая дилемма. — Он жестом велел официанту принести счет и отослал его назад с платиновой кредитной карточкой, едва взглянув на итоговую сумму, а затем продолжил:
— Продав мне компанию, вы потеряете возможный источник поддержки исследований отца и вся научная работа пойдет ко дну. С другой стороны, вы видели бухгалтерский отчет, в основном все в минусе. То есть и в случае сохранения ее за собой вы в проигрыше. Но, как я уже сказал, у меня есть предложение.
— Какое?
— Гуру Кристофер сообщил вам обо всей собственности, которую вы унаследовали?
— Ну, он сказал мне о том, что еще у меня есть где-то дом. У меня не было возможности толком разобраться с наследством, — призналась Дороти. — Я была полностью поглощена решением проблем с компанией.
— Суть в том, что, помимо дома в Лондоне, у Филиппа была еще сельская усадьба. Некоторая часть этой собственности завещана ряду бывших иждивенцев покойного, в том числе и Стелле. Однако главным владельцем поместья и земель являетесь вы. А что, их светлость гуру Кристофер вам этого не объяснил? — недоверчиво спросил Роберт.
— Во-первых, не называйте его «гуру». Во-вторых, да, он упоминал о наличии дома за пределами Лондона. Я не обратила на это особого внимания. Я просто приняла к сведению его наличие, но решила, что речь идет о небольшом загородном домике. — Она замолчала, увидев, что недоверчивое выражение лица Роберта сменилось на откровенно насмешливое.
— Вы имеете в виду, что это что-то вроде маленького, уютного сказочного домика с чистенькой лужайкой, окруженного живой изгородью? Может быть, на лужайке даже растет деревце, а то и целых два?
— Что-то в этом роде, — легко согласилась Дороти с изящно нарисованной картинкой пасторали.
— Да, вы были правы, заявив, что совершенно не знали своего дорогого дядю. Филипп всегда заботился о внешнем престиже, чтобы все окружающие знали о том, как он богат. У него остался дом в районе Корнфилда, окруженный почти двадцатью акрами земли, значительная ее часть возделана. Кстати, вы уже готовы покинуть ресторан?
Встав из-за стола и машинально оттянув платье вниз, она несколько неуверенной походкой проследовала вслед за спутником к выходу. По дороге тот продолжил обработку клиентки:
— Так вот, что я предлагаю в этой связи. В обмен на загородное убежище Филиппа я буду с вами сотрудничать. Я вложу столько денег в компанию, сколько необходимо для восстановления ее жизнеспособности и эффективной работы. Конечно, вы отдадите мне часть акций, но останетесь главой компании с сохранением своей доли прибылей от будущих корпоративных доходов. Полагаю, что при правильном управлении эти доходы будут значительными. Ваш отец будет пользоваться приоритетом в доступе к оборудованию и медицинским технологиям компании в ее научно-исследовательских центрах.
— Хотите сказать, что это хорошая сделка? — засомневалась Дороти, пытаясь наспех проанализировать все «за» и «против». Но быстро поняла, что аналитическая работа после такого количества вина все равно что попытка построить карточный домик на сильном ветру, и оставила сие бесполезное занятие.
Уже подъезжая к ее дому, Роберт продолжил нажим:
— Полагаю, вам надо серьезно подумать над моим предложением. Естественно, сначала вы должны сами осмотреть эту усадьбу. Я не хочу, чтобы вы решали что-то до того, пока не будете располагать всей суммой фактов.
— А зачем вам загородный дом? — продолжала слабое сопротивление Дороти.
— А почему вы задаете так много вопросов?
— Потому что такая уж я есть. Думаю, я поняла. Наверно, чтобы быть поближе к природе, когда вы женитесь и у вас со Стеллой появятся дети? — Ей самой так хотелось иметь детей. Конечно, не сейчас, пока она еще столь молода и столь много нового и интересного ждет ее впереди. Но о будущем надо подумать заранее, ибо время быстро уходит.
— Нет, причина не в этом, — нетерпеливо бросил Роберт.
Они подъехали к ее дому. Дом. Чудный дом. Как ни странно, она стала воспринимать его как родное гнездо, сохраняя при этом инстинктивную антипатию к чрезмерному увлечению англичан излишне окультуренной, с ее точки зрения, растительностью. Дороти открыла дверь, толкнула ее и, не проходя внутрь, повернулась к Роберту, лицо которого при луне было сплошь игрой теней и света, скрывавшей его природную мужественную красоту. Он стоял близко к ней, просто катастрофически близко.
— Спасибо за ужин, — вежливо начала она, избегая встретиться с ним глазами и пытаясь сфокусировать взгляд на домах, видневшихся за его правым плечом.
— Предлагаю осмотр поместья провести в этот уик-энд. Я заеду за вами в субботу утром, а вернемся мы в воскресенье вечером.
— Заехать за мной? — запинаясь, спросила Дороти, обеспокоенная таким быстрым развитием событий. С тех пор как посланец Альбиона появился в их центре в Гватемале, жизнь помчалась вперед с галопирующей скоростью.
— Вы ведь хотите осмотреть свое поместье, не так ли? Чтобы оценить мое предложение и дать ему ход?
— Да, конечно, но…
— Только не надо говорить, что у вас планы на выходные.
— Нет, просто это все так неожиданно.
— Нельзя терять время понапрасну, время — деньги.
Да, подумала Дороти, он говорит вполне очевидные вещи. Но провести выходные наедине с ним? Нет, так не пойдет. От непрерывного общения с этим человеком необходимо отдохнуть. Хотя бы несколько дней. И разобраться в своих чувствах. Тем более что у нее складывалось ощущение того, что все идет как-то не правильно. Она сравнивала Марка с его мягкими манерами, в общении с которым чувствуешь себя так просто, и Роберта Касла, который то и дело допускал совершенно пугающие вещи. Провести уик-энд наедине с этим кипящим темными страстями мужчиной? Ну уж нет!
— Мне бы хотелось, чтобы Стелла тоже поехала, — твердо заявила она.
— Я спрошу ее об этом. Увидимся в субботу, около девяти. У нас будет возможность узнать друг друга немного лучше.
Глава 5
На следующий день Стелла пригласила Дороти на ланч в «прелестный маленький бар в Челси».
Интересно, как требуется одеться по протоколу для посещения «прелестного маленького бара»? Разноцветно-веселая и даже пикантная одежда, приобретенная во время последнего посещения магазинов, создавала фривольный настрой. Такого рода эмоция явилась вкладом в развитие ее личности за время пребывания на земле Соединенного Королевства. Иногда даже ей казалось, что ощущение счастья, которое она испытывала в гватемальский период жизни, было просто самовнушением, иллюзией, навеянной отсутствием возможности сравнения с другой жизнью. В том мире жизнь была одномерной и одноцветной. Она была хладнокровной, полезно-конструктивной и приземленно-практичной.
А сейчас жизнь повернулась так, будто ее прежний маленький и простой мир, в котором она чувствовала себя полезной и счастливой, вдруг разросся до невероятных размеров и превратился в огромный, сложный, многоплановый и многогранный конгломерат. Толпы на улицах уже не вызывали у нее чувства потерянности. Она уже привыкла к большим домам, освоилась с бешеным темпом жизни, который не позволял надолго оставаться одной и погружаться в мир собственных мыслей и чувств. За время своего пребывания на английской земле она не прочла ни одной книги, а в Гватемале читала практически каждый вечер, правда в основном медицинскую справочную литературу и журналы.
В той жизни мужчины всегда относились к ней как к равной. Кроме Марка, который, работая с ней в течение двух лет, спасал ее от потери ощущения своего женского начала, у нее не было контактов с другими мужчинами, которые хоть как-то можно было бы отнести к сексуальным. Она обсуждала с ними различные проблемы, участвовала в их беседах, работала вместе с ними, но в ней никогда не пробуждался настрой на восприятие их мужского начала. Природные женские антенны, тонко настроенные на прием любых признаков мужского интереса к себе, просто бездействовали и не подавали признаков жизни. В этом контексте приглашение со стороны Стеллы было неплохим вкладом в дальнейшее развитие осознания ее женского «я». Будет возможность продолжить копания в собственной голове на предмет исследования новых эмоций и ощущений.
Новоявленная родственница ждала ее за угловым столиком. Атмосфера заведения наглядно свидетельствовала о том, что оно предназначено для обеспеченной и деловой публики. Полукруглая стойка бара была плотно оккупирована мужчинами в строгих костюмах, изредка отхлебывающими напитки, но больше занятыми разговорами с партнерами. Некоторые были в сопровождении женщин, также одетых в хорошо сшитые костюмы и платья, с красиво уложенными волосами. Все столики были заняты громко разговаривающими и активно жестикулирующими компаниями, над которыми клубами висел табачный дым, разгоняемый частыми взрывами смеха.
Заметив ее, Стелла приподнялась из-за стола и помахала рукой. Пробравшись между столиками к месту назначения, Дороти пристроилась на свободный стул, окинула взглядом помещение и с улыбкой приступила к ритуальной светской беседе:
— Полно народу, здесь всегда так?
— Не знаю, я здесь не частый гость. Но каждый раз очень мило и весело. Роберт не любит толпу, но мне нравится. Какой смысл наряжаться, если некому продемонстрировать свои наряды?
На Стелле было серо-голубое облегающее и очень короткое платье, а длинные ногти окрашены коралловый цвет в тон губной помаде. Невеста Роберта обладала всем, в чем нуждается мужчина. Аккуратная, привлекательная, живая, улыбающаяся, всегда милая.
— Не знаю, может, ты и права. Но в Гватемале проблемы с нарядами не актуальны. В этом не было необходимости. Да и самих нарядов тоже не было, — печально закончила Дороти. Она помахала рукой официанту и под влиянием Стеллы заказала только минеральную воду и салат, некстати вспомнив замечание ее жениха о своем огромном аппетите.
Стелла забросала ее целым ворохом вопросов. Ее интересовало буквально все: жизнь Дороти в целом, образование, что она чувствовала, живя вдали от магазинов, чем питалась, что пила, болела ли когда-либо малярией, как выглядели окружающие ее люди, как выглядит ее отец. Когда обсуждение дошло до Марка, собеседница тут же среагировала на него, хотя его имя было упомянуто мимоходом. Видимо, сработал какой-то извечный женский инстинкт.
Послав Дороти заговорщицкую улыбку, Стелла прокомментировала:
— Итак, в твоей жизни было и кое-что, выходящее за рамки обычного. Ну и как он выглядит, твой тропический рыцарь?
— Мы почти не попробовали салат за разговорами, — пыталась уйти от ответа Дороги, предвидя массу последующих щекотливых вопросов. Отвлекающий удар достиг цели, и Стелла послушно уткнулась в тарелку, извлекла из нее пару зеленых листьев и отправила их в рот. — Ну ладно, — сжалилась Дороти над любопытной и послушной кузиной, — он чуть ниже меня, худощавый, с каштановыми волосами, носит очки, по национальности француз.
— А почему бы не расширить описание? — Стелла быстро покончила с салатом, дабы не отвлекаться от главного при встрече двух женщин: от сплетен на любовные и прочие волнующие темы. — Например, как насчет его сексуальности?
Проблемы сексуальности касаются в первую очередь твоего жениха, подумала Дороти, но быстро подавила бестактную мысль и замялась, не зная, как повыгоднее для себя и поуклончивее описать ситуацию. Однако Стелла не стала дожидаться ответа, найдя его в смущенном виде собеседницы:
— Думаю, вы оба были просто переполнены вожделением.
— В тропиках слишком жарко для вожделений. Тело постоянно липкое, потное и вялое.
— А откуда же тогда у туземцев джунглей берутся дети?
— Это лучше узнать у них самих. А мне хотелось бы услышать о твоем женихе, о ваших отношениях с ним, — несколько смущенно попросила Дороти, пытаясь одновременно уйти от предыдущего вопроса и перейти к интересующей ее теме.
Стелла слегка приподняла в удивлении брови, усмехнулась и отложила опрос.
— А что ты хочешь узнать о нем?
— Должно быть, мысль о том, что ты скоро станешь замужней женщиной, будоражит уже сама по себе?
— Да, но ведь я только помолвлена, вопрос о следующем шаге пока не стоит. Так что говорить о скором замужестве рано.
— Я не настаиваю, просто хотела спросить. Понимаю, что это в общем-то не мое дело.
— Да нет, все нормально. Ты же моя родственница и более близкий ко мне человек в этом плане, чем другие. Во всяком случае, из моих ровесников. А мне иногда надо с кем-нибудь поделиться личным. У меня есть пара тетушек в Йоркшире, но им уже за восемьдесят. Дело в том, что Роберт постоянно занят делами и…
— А почему ты не требуешь, чтобы он определился со сроками свадьбы? Стелла пожала плечами.
— Не так все просто, как кажется… — Подошел официант и принес счет. Они расплатились. Поднявшись из-за стола, Стелла как-то торопливо принялась объяснять:
— Я имею в виду, что Роберт весьма властен по характеру и не терпит женщин, которые излишне самостоятельны и требуют чего-то от мужчин.
— Ну и что? — неодобрительно заметила Дороги. — Если не требовать выполнения определенных вещей, то ты их и не получишь.
Вновь беспомощное пожатие плеч.
— Дело в том, что нас связали деловые отношения между ним и Филиппом Маккрейном, когда он стал моим отчимом, то есть в период до его развода с мамой. И Роберт сразу произвел на меня ошеломляющее впечатление, просто подавил собой.
Интересно, как требуется одеться по протоколу для посещения «прелестного маленького бара»? Разноцветно-веселая и даже пикантная одежда, приобретенная во время последнего посещения магазинов, создавала фривольный настрой. Такого рода эмоция явилась вкладом в развитие ее личности за время пребывания на земле Соединенного Королевства. Иногда даже ей казалось, что ощущение счастья, которое она испытывала в гватемальский период жизни, было просто самовнушением, иллюзией, навеянной отсутствием возможности сравнения с другой жизнью. В том мире жизнь была одномерной и одноцветной. Она была хладнокровной, полезно-конструктивной и приземленно-практичной.
А сейчас жизнь повернулась так, будто ее прежний маленький и простой мир, в котором она чувствовала себя полезной и счастливой, вдруг разросся до невероятных размеров и превратился в огромный, сложный, многоплановый и многогранный конгломерат. Толпы на улицах уже не вызывали у нее чувства потерянности. Она уже привыкла к большим домам, освоилась с бешеным темпом жизни, который не позволял надолго оставаться одной и погружаться в мир собственных мыслей и чувств. За время своего пребывания на английской земле она не прочла ни одной книги, а в Гватемале читала практически каждый вечер, правда в основном медицинскую справочную литературу и журналы.
В той жизни мужчины всегда относились к ней как к равной. Кроме Марка, который, работая с ней в течение двух лет, спасал ее от потери ощущения своего женского начала, у нее не было контактов с другими мужчинами, которые хоть как-то можно было бы отнести к сексуальным. Она обсуждала с ними различные проблемы, участвовала в их беседах, работала вместе с ними, но в ней никогда не пробуждался настрой на восприятие их мужского начала. Природные женские антенны, тонко настроенные на прием любых признаков мужского интереса к себе, просто бездействовали и не подавали признаков жизни. В этом контексте приглашение со стороны Стеллы было неплохим вкладом в дальнейшее развитие осознания ее женского «я». Будет возможность продолжить копания в собственной голове на предмет исследования новых эмоций и ощущений.
Новоявленная родственница ждала ее за угловым столиком. Атмосфера заведения наглядно свидетельствовала о том, что оно предназначено для обеспеченной и деловой публики. Полукруглая стойка бара была плотно оккупирована мужчинами в строгих костюмах, изредка отхлебывающими напитки, но больше занятыми разговорами с партнерами. Некоторые были в сопровождении женщин, также одетых в хорошо сшитые костюмы и платья, с красиво уложенными волосами. Все столики были заняты громко разговаривающими и активно жестикулирующими компаниями, над которыми клубами висел табачный дым, разгоняемый частыми взрывами смеха.
Заметив ее, Стелла приподнялась из-за стола и помахала рукой. Пробравшись между столиками к месту назначения, Дороти пристроилась на свободный стул, окинула взглядом помещение и с улыбкой приступила к ритуальной светской беседе:
— Полно народу, здесь всегда так?
— Не знаю, я здесь не частый гость. Но каждый раз очень мило и весело. Роберт не любит толпу, но мне нравится. Какой смысл наряжаться, если некому продемонстрировать свои наряды?
На Стелле было серо-голубое облегающее и очень короткое платье, а длинные ногти окрашены коралловый цвет в тон губной помаде. Невеста Роберта обладала всем, в чем нуждается мужчина. Аккуратная, привлекательная, живая, улыбающаяся, всегда милая.
— Не знаю, может, ты и права. Но в Гватемале проблемы с нарядами не актуальны. В этом не было необходимости. Да и самих нарядов тоже не было, — печально закончила Дороти. Она помахала рукой официанту и под влиянием Стеллы заказала только минеральную воду и салат, некстати вспомнив замечание ее жениха о своем огромном аппетите.
Стелла забросала ее целым ворохом вопросов. Ее интересовало буквально все: жизнь Дороти в целом, образование, что она чувствовала, живя вдали от магазинов, чем питалась, что пила, болела ли когда-либо малярией, как выглядели окружающие ее люди, как выглядит ее отец. Когда обсуждение дошло до Марка, собеседница тут же среагировала на него, хотя его имя было упомянуто мимоходом. Видимо, сработал какой-то извечный женский инстинкт.
Послав Дороти заговорщицкую улыбку, Стелла прокомментировала:
— Итак, в твоей жизни было и кое-что, выходящее за рамки обычного. Ну и как он выглядит, твой тропический рыцарь?
— Мы почти не попробовали салат за разговорами, — пыталась уйти от ответа Дороги, предвидя массу последующих щекотливых вопросов. Отвлекающий удар достиг цели, и Стелла послушно уткнулась в тарелку, извлекла из нее пару зеленых листьев и отправила их в рот. — Ну ладно, — сжалилась Дороти над любопытной и послушной кузиной, — он чуть ниже меня, худощавый, с каштановыми волосами, носит очки, по национальности француз.
— А почему бы не расширить описание? — Стелла быстро покончила с салатом, дабы не отвлекаться от главного при встрече двух женщин: от сплетен на любовные и прочие волнующие темы. — Например, как насчет его сексуальности?
Проблемы сексуальности касаются в первую очередь твоего жениха, подумала Дороти, но быстро подавила бестактную мысль и замялась, не зная, как повыгоднее для себя и поуклончивее описать ситуацию. Однако Стелла не стала дожидаться ответа, найдя его в смущенном виде собеседницы:
— Думаю, вы оба были просто переполнены вожделением.
— В тропиках слишком жарко для вожделений. Тело постоянно липкое, потное и вялое.
— А откуда же тогда у туземцев джунглей берутся дети?
— Это лучше узнать у них самих. А мне хотелось бы услышать о твоем женихе, о ваших отношениях с ним, — несколько смущенно попросила Дороти, пытаясь одновременно уйти от предыдущего вопроса и перейти к интересующей ее теме.
Стелла слегка приподняла в удивлении брови, усмехнулась и отложила опрос.
— А что ты хочешь узнать о нем?
— Должно быть, мысль о том, что ты скоро станешь замужней женщиной, будоражит уже сама по себе?
— Да, но ведь я только помолвлена, вопрос о следующем шаге пока не стоит. Так что говорить о скором замужестве рано.
— Я не настаиваю, просто хотела спросить. Понимаю, что это в общем-то не мое дело.
— Да нет, все нормально. Ты же моя родственница и более близкий ко мне человек в этом плане, чем другие. Во всяком случае, из моих ровесников. А мне иногда надо с кем-нибудь поделиться личным. У меня есть пара тетушек в Йоркшире, но им уже за восемьдесят. Дело в том, что Роберт постоянно занят делами и…
— А почему ты не требуешь, чтобы он определился со сроками свадьбы? Стелла пожала плечами.
— Не так все просто, как кажется… — Подошел официант и принес счет. Они расплатились. Поднявшись из-за стола, Стелла как-то торопливо принялась объяснять:
— Я имею в виду, что Роберт весьма властен по характеру и не терпит женщин, которые излишне самостоятельны и требуют чего-то от мужчин.
— Ну и что? — неодобрительно заметила Дороги. — Если не требовать выполнения определенных вещей, то ты их и не получишь.
Вновь беспомощное пожатие плеч.
— Дело в том, что нас связали деловые отношения между ним и Филиппом Маккрейном, когда он стал моим отчимом, то есть в период до его развода с мамой. И Роберт сразу произвел на меня ошеломляющее впечатление, просто подавил собой.