Страница:
— Это все?
— Нет, не совсем. Я попросил Билла Шмитта ограничить число людей, причастных к доставке, — оставить только самых надежных, чтобы уменьшить риск и сузить круг подозреваемых. Я также решил, что мы, как и раньше, дадим возможность Джоубу и Уоттсу заниматься организацией доставки денег, чтобы они ничего не заподозрили.
— А если твой план не сработает? Что, если воры, раскрыв твой замысел, отправятся вслед за грузовой повозкой?
— Тогда мы будем знать, что утечка информации происходит в банке Бенсона. Даже если мы и потеряем деньги, у нас появится первая ниточка — будет ясно, с чего начинать расследование.
Джордж замолчал, нахмурившись, и было видно, что он обдумывает услышанное.
— Ну, Джордж, что ты думаешь?
Пристально глядя в глаза Харви, Джордж произнес:
— А ведь теперь уже ничего не изменишь, не так ли, Харви?
— Джордж, поверь, все будет хорошо.
Не говоря больше ни слова, Джордж направился к двери и вышел из кабинета.
Харви подошел к окну и увидел, как его партнер быстро идет по залитой солнечным светом Аллен-стрит. Ладно, Джордж скоро забудет о своей обиде, ведь они так давно работают вместе… А еще, наверное, Джордж — его единственный друг.
Нахмурившись, Харви повернулся к столу и тут понял, что у него нет настроения заниматься бумагами. Сняв котелок с вешалки, он покинул свой кабинет и, не обращая внимания на недоуменные взгляды служащих, вышел на улицу.
Уже две недели телохранитель неотступно следовал за ней. Хорошо хоть, что в последние дни Сэм Шарп уже не наступал ей на пятки. Подходя к дому, он, как обычно, перешел на другую сторону узкой улицы, откуда стал внимательно наблюдать за особняком.
Нервы Девины были натянуты до предела. Как может отец подвергать ее такому унижению? Она не знала покоя с тех пор, как приехала в этот отвратительный захолустный город. Ей до смерти надоело, что за ней ходят по пятам, ни на минуту не оставляя одну. Девине казалось, что за ней следят, даже когда она сидит одна в собственной комнате. Если бы это не было так пугающе, девушка бы посмеялась над тем, сколько раз она подходила к окну и разглядывала видневшиеся вдали холмы, чтобы убедить себя, что все это только игра ее воображения.
Да еще если бы не эти охранники, которые своим присутствием все время напоминают ей, что она в опасности.
Приблизившись к дому, Девина замерла. Это ощущение слежки… сейчас оно было настолько велико, что ей стоило большого труда идти спокойно. Она взялась за ручку двери, но дверь внезапно открылась, и Девина увидела улыбающуюся Лай Хуа.
— Вы уже сделали покупки, мисс Девина? Я ждала вашего возвращения. Приходил доктор Картер, чтобы сказать, что он зайдет за вами сегодня вечером. — Ты расскажешь мне о докторе Картере чуть позже, Лай Хуа.
Ей нужно было несколько минут побыть одной, чтобы взять себя в руки. Но когда она вошла в дом, ей навстречу из гостиной вышел отец.
— Что-нибудь случилось, Девина? Девина глубоко вздохнула:
— Да, случилось, папа. Еще как случилось… Я больше не буду терпеть вмешательство в мою личную жизнь.
— Вмешательство в твою личную жизнь?
— Как иначе я могу расценивать то, что нанятый тобой тип всюду следует за мной? Думаешь, мне это приятно?!
— Это необходимо для твоей безопасности.
— Безопасность… безопасность… Я устала слышать о моей безопасности!
— Девина, дорогая, прошу тебя! — Чувствуя, что дочь по-настоящему разволновалась, Харви быстро взглянул на Лай Хуа: — Лай Хуа, мы с мисс Девиной пройдем в библиотеку. Пусть Молли подаст нам чай.
Харви провел Девину в библиотеку и, пока он закрывал за собой дверь, Девина подошла к окну.
Приблизившись к дочери, Харви посмотрел в ее напряженное лицо и произнес голосом, полным сострадания:
— Девина, дорогая, я ужасно сожалею. Я ни за что бы не стал подвергать тебя таким испытаниям. Девина вздохнула:
— Мой приезд в Тумбстон — это большая ошибка.
— Девина, дорогая, ты расстроена.
— Да, расстроена. Оказалось, что в Тумбстоне жить опасно.
— Девина, Тумбстон не такой дикий, как ты представляешь. Обычный гражданин чувствует себя в полной безопасности на улицах города.
— Тогда зачем нужен Сэм Шарп?
— Потому что ты не обычный житель Тумбстона. Ты — дочь Харви Дейла.
Опешив на мгновение от этих слов, Девина покачала головой.
— Я все же думаю, что мой приезд в Тумбстон был ошибкой. Ты сам сказал, что я делаю тебя более уязвимым перед теми, кто вредит компании. Было бы гораздо лучше, если бы я вернулась в Нью-Йорк к тете Эмили. Она была очень расстроена моим отъездом и с радостью примет меня обратно.
— Я расстроился бы не меньше тети Эмили, если бы ты уехала, Девина. — Озабоченно сдвинув седые брови, Харви Дейл коснулся рукой щеки Девины и улыбнулся. — Ты мой единственный ребенок. Я очень люблю тебя, Девина, и не собираюсь провести остаток жизни в разлуке с тобой.
Девина изо всех сил пыталась сохранить решимость. Отцу снова удалось тронуть ее сердце, несмотря на все мучившие ее сомнения.
— Отец, я не поверю, что…
— Девина, дорогая, прости. Это я виноват в твоей тревоге. Если ты выслушаешь меня, я сумею успокоить тебя, я уверен в этом.
Обняв Девину за плечи, Харви подвел ее к обитому кожей дивану. Осторожно посадив дочь, он устроился рядом и взял ее руки в свои.
Когда-то, чувствуя себя одинокой в закрытой школе, Девина мечтала услышать только что произнесенные отцом слова. Она хотела, чтобы о ней заботился близкий ей человек. Но тогда он отдалился от нее. Он вынудил ее научиться жить без него, зависеть только от себя. А теперь, когда она отдалилась от него, научилась рассчитывать только на себя, он, казалось, изо всех сил стремился сблизиться с ней. Глядя на отца, Девина подумала, что его глаза действительно смотрели на нее с любовью. Отец, милый отец… Как бы ей хотелось всегда рассчитывать на его любовь!
Отец тем временем продолжал говорить и Девина, заставила себя сосредоточиться.
— Я бы раньше доверился тебе, Девина. Прошу прощения за то, что не осознал, насколько тяжелой оказалась для тебя ситуация. По правде говоря, я так стремился задержать похитителей, что упустил кое-что из виду.
— Папа, эти люди опасны.
Харви рассмеялся, довольный заботой Девины.
— Я все же не настолько глуп, Девина. У меня есть план, который…
Он раздраженно повернулся на тихий стук в дверь. В комнату вошла Лай Хуа, а за ней и Молли с подносом в руках.
Когда служанка ушла, Харви продолжил:
— Я договорился об отправке фальшивого груза из банка Бенсона почтовым дилижансом. А в это время деньги в грузовой повозке доставят более коротким маршрутом в Тумбстон. Об этом плане знают только те люди в банке Бенсона, кто занимается этой отправкой. Это должно обеспечить безопасность груза. Если же нет, тогда мы узнаем, откуда происходит утечка информации.
— Отец, я думаю…
— Девина, дорогая… — Голос Харви звучал так убедительно, когда он смотрел ей в глаза. Девина не могла не восхищаться искренностью, которую изображал отец, его умением убеждать и чувствовала, как поддается его уговорам. — Ты ведь веришь мне, когда я говорю, что защищу тебя?
— Отец, дело не только в том, что я не ощущаю себя в безопасности. У меня здесь нет свободы.
— Потерпи еще немного, дорогая. Обещаю тебе, весь этот кошмар скоро останется в прошлом. Даю тебе слово.
— Папа… — Решимость покидала Девину при виде умоляющего взгляда отца. Несмотря на все слова о твердости, она оказалась не сильнее матери. Она даст ему еще один шанс. — Хорошо, папа.
С явным облегчением Харви глубоко вздохнул. Повернувшись к подносу, он осторожно налил в две чашки чаю.
— Милая, все мы нервничали последние две недели, и нам просто необходимо отдохнуть и повеселиться. Думаю, пора устроить вечер, о котором я говорил тебе, когда ты приехала.
— Вечер!
— Да. Устроим праздник в честь твоего приезда. Как тебе это нравится, милая?
Девина задумалась. Если обстоятельства не изменятся, это будет прощальный вечер. А пока продемонстрирует отцу и всему городу, на что способна, — проявит фантазию, изысканный вкус, светские манеры. Она устроит такой вечер, которого Тумбстон еще не видел. Сдерживая воодушевление, Девина осторожно спросила:
— У меня будет полная свобода действий? — Совершенно. И я рассчитываю, что ты еще больше удивишь Тумбстон.
— Ах, папа. — Девина не смогла сдержать смеха. — Отчего это при виде меня люди удивляются?
— Потому что ты — самая прекрасная женщина из всех, кого видел Тумбстон. И вряд ли этот город увидит кого-нибудь красивее. Я чрезвычайно горжусь этим, я горжусь тобой. И глубоко сожалею, что твоя мать тебя сейчас не может увидеть. Знаешь, мне ее по-прежнему недостает. Но ты, моя дорогая, — ее копия, и поэтому я горд вдвойне.
Как ни странно, Девину не удивила искренность, светившаяся в глазах отца, когда он говорил о ее матери. Да, он гордился мамой, так же как он сейчас гордится ею. Она не сомневалась в искренности его чувств, в его любви…
Девина кивнула:
— Хорошо, папа. Мы устроим вечер.
— Через две недели. Этого времени тебе должно хватить на подготовку. Закажешь новое платье. Что-нибудь особенное. И подумай об угощении.
— Через две недели. — Девина снова рассмеялась. — Обещаю тебе, что устрою праздник, о котором долго будут вспоминать в Тумбстоне. Мне нравится эта идея, папа. Ты хорошо знаешь меня.
— Да, я хорошо знаю тебя, дорогая, потому что ты во многом так похожа на меня.
Харви притянул Девину к себе:
— Теперь, когда мы все решили, можно и поесть, не так ли?
Рядом с дверью, ведущей в библиотеку, стояла Лай Хуа. Раздались шаги. Испугавшись, что ее сейчас увидят, она быстро и бесшумно пошла по коридору. Едва она успела повернуть за угол, как дверь библиотеки открылась и прозвучал голос Харви Дейла:
— Молли?.. Молли!
Поколебавшись лишь секунду, Лай Хуа вышла из-за угла, представ перед хозяином. Сердце колотилось от страха, когда она почтительно спросила:
— Могу ли я вам помочь, мистер Дейл?
— Да, скажи Молли, что мы с мисс Девиной отправляемся в ресторан, дома обедать не будем.
— Хорошо, мистер Дейл.
— Ты не будешь нужна мисс Дейл до вечера, но не сиди без дела. Отправляйся на кухню и помоги там.
— Да, Мистер Дейл.
Через минуту Харви Дейл уже вел дочь к выходу. Как только дверь за ним закрылась, улыбка исчезла с лица Лай Хуа.
В бинокль Росс видел Сэма Шарпа, стоявшего напротив дома Харви Дейла. Ярость кипела в душе Росса. Он хорошо помнил, с каким удовольствием этот шакал Сэм Шарп первым ударил его. Потом Шарп и другие мужчины били его, Росса, кулаками и рукоятками «кольтов».
Росс хорошо помнил тот день. У отца случился приступ, и Росс понял, что тот долго не протянет, если это проклятое дело с Дейлом не будет быстро решено. Дейл тогда проводил часть дня в дробильне. Росс отправился туда, намереваясь поговорить с самим Дейлом. Он знал, что именно Дейл обманул отца, убедив отдать свой участок. И он понимал, что только Дейл сможет все утрясти.
Но Росс не смог поговорить с Дейлом. Он лишь успел увидеть его в окне, хорошо одетого, самодовольного. Дверь конторы открылась, и появился Сэм Шарп. За ним вышли Уолли Смит и Барт Хоулл. Росс точно не помнил, что сказал Шарп, отсылая его, но хорошо запомнил его улыбку. Он улыбался, когда дал знак двум мужчинам схватить Росса и держать его. Улыбка не сходила с лица Шарпа даже тогда, когда он снова и снова обрушивал свои кулаки на уже беспомощное тело Росса.
Когда Росс пришел в себя, было уже темно. Он обнаружил, что лежит далеко от дробильни. С трудом Росс добрался до домика отца. В тот вечер он прклялся, что отомстит и за отца, и за себя.
Но Дейл был слишком хитер, и все, чего сумел добиться от него Росс, — это три года тюрьмы в Юме. Но он многому научился за это время. Он вышел из тюрьмы, хорошо усвоив тяжелые уроки жизни.
Росс изменился за годы пребывания в тюрьме. Беспрестанный физический труд сделал его тело мускулистым, а грудь еще более широкой. В лице появилась жесткая зрелость, взгляд стал холодным и пронзительным, а улыбка практически исчезла с губ.
Все еще следя за Шарпом в бинокль, Росс уловил в его лице едва заметную перемену. И действительно, Шарп, оттолкнувшись от стены, стал пересекать улицу. Наведя бинокль на дом. Росс увидел Харви Дейла, спускавшегося по ступеням вместе с дочерью. Росс напрягся, когда Дейл повернулся к дочери — видимо, попросил ее задержаться — и стал разговаривать с Шарпом.
Росс не выпускал Девину из поля зрения. За последние две недели только он один продолжал наблюдение за домом Дейлов. Джейк, Мак и Гарри были заняты сбором информации о следующей доставке денег компании «Тилл — Дейл».
За эти две недели Росс хорошо узнал Девину Дейл. Он следил за ней во время ее прогулок, запомнил безупречные линии ее лица. Росс любовался ее прямой осанкой, изящной шеей. Он уже стал с нетерпением ожидать, когда она, в очередной раз рассердившись, забавно дернет плечом и приподнимет подбородок, .и слишком часто вспоминал тепло ее тела, которое он ощутил в тот день, когда прижимал девушку к себе.
Девина повернулась и направилась к отцу. Харви Дейл улыбался. Росс запомнил эту улыбку. Ему необходимо было запомнить ее. Это воспоминание придаст ему решимости, когда на лице Дейла будет совсем иное выражение.
Харви Дейл взял дочь под руку, и они направились по улице в центр города, оставив Шарпа у дома. Сегодня принцесса не нуждалась в его защите.
Росс тихо фыркнул. Ничего, скоро он украдет принцессу из ее дворца. Он пока еще не решил, как сделает это, но знал, что это обязательно произойдет.
Сова, вылетевшая на ночную охоту, пересекла тоненькую полоску света, струившегося из чуть приоткрытой двери заброшенной шахтерской лачуги.
— Нет, я не могу задержаться. Тогда мое отсутствие будет замечено, — тихо сказала Лай Хуа.
Ее протест был прерван настойчивым поцелуем Джейка, и Лай Хуа почувствовала, что снова прижимается спиной к старому одеялу, которое расстелила недавно на полу. Она ощутила грубую ткань обнаженной кожей и тяжесть теплого мускулистого тела Джейка. Его твердая мужская плоть проникла в ее влажное лоно, и тихий звук сорвался с ее губ. Она затрепетала, открываясь ему навстречу. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, и она провела ладонями по светлым волосам.
Лай Хуа уже больше не упрекала себя за то, что обманывает отца, и не позволяла себе думать о будущем, о том времени, когда Джейк покинет ее ради другой женщины, с которой пойдет по жизни и которая родит ему детей. Она думала только о настоящем, о той безмерной радости, которую они дарили друг другу.
Стройное, мускулистое тело Джейка тяжело давило на нее, и Лай Хуа закрыла глаза, испытывая непередаваемый восторг от этой тяжести. Если бы только они могли остаться вот так, вместе на всю жизнь…
Когда Джейк, шумно дыша, лег рядом, Лай Хуа почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она попыталась сдержаться.
Джейк повернул к ней голову:
— Почему ты плачешь. Лай Хуа?
— Это всего лишь моя глупость, мое отчаяние из-за скорой разлуки.
Джейк нагнул голову и ласково коснулся губ Лай Хуа своими губами.
— Мне тоже совсем не хочется отпускать тебя сейчас, дорогая. Скоро будет отправлена следующая партия денег, и нам нужно перехватить их где-то между Бенсоном и Тумбстоном. Росс предполагает, что они не ожидают следующего нападения так быстро, но на всякий случай мне придется держаться подальше от города неделю или чуть больше.
Сердце Лай Хуа затрепетало. Она тоже не ожидала, что Джейк и его друзья решатся так быстро на еще одно ограбление. Ее высокий голос выдал волнение, когда она заговорила:
— Вы не должны пытаться захватить следующую партию!
Она почувствовала, как напряглось тело Джейка.
— Почему? Что ты знаешь, Лай Хуа? — Лай Хуа глубоко вздохнула:
— Сегодня, когда мисс Девина вернулась домой, она выглядела расстроенной, и мистер Дейл тоже расстроился. Пытаясь развеять ее опасения, и ее гнев, он рассказал ей по секрету о партии денег и планах доставки.
— Это ловушка, да? — несколько раздраженно спросил Джейк. — Почему ты сразу не рассказала мне, что Дейл готовит ловушку?
— Нет, никакой ловушки нет!
На лице Джейка не осталось и тени нежности.
— Что же тогда?
— Деньги будут доставлены не почтовым дилижансом, хотя там повезут сейф «Уэллс — Фарго». В сейфе не будет ничего ценного. А деньги тайно доставят в грузовой повозке.
— Когда будет отправлена эта грузовая повозка?
— Я точно не знаю, но подмена, как мне кажется, будет сделана в последний момент, чтобы не возникло никаких подозрений.
Джейк изучающе вглядывался в лицо девушки:
— Может, ты еще о чем-нибудь умолчала, Лай Хуа? Холод в глазах Джейка сковал льдом сердце Лай Хуа. Она не сразу рассказала все Джейку не из-за преданности мистеру Дейлу. Она не могла быть преданной человеку, презиравшему и ее, и весь ее народ. В этом доме она была предана по-настоящему только мисс Девине, которая была неповинна в грехах отца и относилась к ней с уважением. Лай Хуа молчала из-за страха причинить неприятности своей семье, если вдруг стало бы известно, что она действует как тайный агент Чайна Мэри. Этот же страх не позволял ей рассказать Джейку, что всего за несколько часов до их встречи она передала Чайна Мэри все известные ей сведения о партии денег. Лай Хуа снова глубоко вздохнула.
— Нет, ничего.
Взгляд Джейка был полон подозрения, когда он всматривался в ее напряженное лицо, и ей стало больно от его недоверия.
— Ты уверена?
Лай Хуа подавила желание отвернуться от пристального взгляда Джейка. Преодолев в себе ощущение того, что она совершает предательство. Лай Хуа ответила:
— Да, я уверена.
Он еще раз пристально взглянул на нее, и сильные руки, такие нежные во время объятий, сжались, поднимая ее на ноги. Чувствуя его отдаление, Лай Хуа молча оделась. Ее сердце разрывалось, когда она склонилась, чтобы сложить одеяло. Она взяла его под мышку и наклонилась за лампой, но тут руки Джейка снова обвились вокруг нее. Он повернул ее к себе и сильно сжал в объятиях. Его рот был жестоким, поцелуй — гневным, но она была рада этому. Она уступила его натиску, противопоставив его гневу нежность и любовь.
Джейк оторвался от ее губ и, тяжело дыша, больно прижал ее к себе. Потом, отклонившись назад, чтобы видеть ее лицо, он хрипло сказал:
— Давай-ка я послушаю, как ты говоришь, что любишь меня, Лай Хуа.
— Я люблю вас, мистер Джейк.
— И потому что ты любишь меня, ты никогда не солжешь мне.
У Лай Хуа сдавило горло, и она смогла лишь кивнуть. Отчаяние охватило ее, когда она увидела тень сомнения на лице человека, которого так любила. Не в силах больше вынести это, она привстала и крепко прижалась губами к его губам. Затем, быстро высвободившись из его рук, взяла лампу и вышла из лачуги. Произнесенные шепотом слова «простите меня» громко прозвучали в ночном воздухе.
Нырнув в темноту, Лай Хуа вытерла слезы со щек и устремила взгляд на тропинку. Сердце ее наполнилось ужасом. Она боялась, что уже больше никогда не придет на зов любимого по этой тропинке в заброшенную лачугу.
Лай Хуа не заметила, как и прежде, что темная фигура бесшумно направилась вслед за ней.
Глава 8
— Нет, не совсем. Я попросил Билла Шмитта ограничить число людей, причастных к доставке, — оставить только самых надежных, чтобы уменьшить риск и сузить круг подозреваемых. Я также решил, что мы, как и раньше, дадим возможность Джоубу и Уоттсу заниматься организацией доставки денег, чтобы они ничего не заподозрили.
— А если твой план не сработает? Что, если воры, раскрыв твой замысел, отправятся вслед за грузовой повозкой?
— Тогда мы будем знать, что утечка информации происходит в банке Бенсона. Даже если мы и потеряем деньги, у нас появится первая ниточка — будет ясно, с чего начинать расследование.
Джордж замолчал, нахмурившись, и было видно, что он обдумывает услышанное.
— Ну, Джордж, что ты думаешь?
Пристально глядя в глаза Харви, Джордж произнес:
— А ведь теперь уже ничего не изменишь, не так ли, Харви?
— Джордж, поверь, все будет хорошо.
Не говоря больше ни слова, Джордж направился к двери и вышел из кабинета.
Харви подошел к окну и увидел, как его партнер быстро идет по залитой солнечным светом Аллен-стрит. Ладно, Джордж скоро забудет о своей обиде, ведь они так давно работают вместе… А еще, наверное, Джордж — его единственный друг.
Нахмурившись, Харви повернулся к столу и тут понял, что у него нет настроения заниматься бумагами. Сняв котелок с вешалки, он покинул свой кабинет и, не обращая внимания на недоуменные взгляды служащих, вышел на улицу.
Уже две недели телохранитель неотступно следовал за ней. Хорошо хоть, что в последние дни Сэм Шарп уже не наступал ей на пятки. Подходя к дому, он, как обычно, перешел на другую сторону узкой улицы, откуда стал внимательно наблюдать за особняком.
Нервы Девины были натянуты до предела. Как может отец подвергать ее такому унижению? Она не знала покоя с тех пор, как приехала в этот отвратительный захолустный город. Ей до смерти надоело, что за ней ходят по пятам, ни на минуту не оставляя одну. Девине казалось, что за ней следят, даже когда она сидит одна в собственной комнате. Если бы это не было так пугающе, девушка бы посмеялась над тем, сколько раз она подходила к окну и разглядывала видневшиеся вдали холмы, чтобы убедить себя, что все это только игра ее воображения.
Да еще если бы не эти охранники, которые своим присутствием все время напоминают ей, что она в опасности.
Приблизившись к дому, Девина замерла. Это ощущение слежки… сейчас оно было настолько велико, что ей стоило большого труда идти спокойно. Она взялась за ручку двери, но дверь внезапно открылась, и Девина увидела улыбающуюся Лай Хуа.
— Вы уже сделали покупки, мисс Девина? Я ждала вашего возвращения. Приходил доктор Картер, чтобы сказать, что он зайдет за вами сегодня вечером. — Ты расскажешь мне о докторе Картере чуть позже, Лай Хуа.
Ей нужно было несколько минут побыть одной, чтобы взять себя в руки. Но когда она вошла в дом, ей навстречу из гостиной вышел отец.
— Что-нибудь случилось, Девина? Девина глубоко вздохнула:
— Да, случилось, папа. Еще как случилось… Я больше не буду терпеть вмешательство в мою личную жизнь.
— Вмешательство в твою личную жизнь?
— Как иначе я могу расценивать то, что нанятый тобой тип всюду следует за мной? Думаешь, мне это приятно?!
— Это необходимо для твоей безопасности.
— Безопасность… безопасность… Я устала слышать о моей безопасности!
— Девина, дорогая, прошу тебя! — Чувствуя, что дочь по-настоящему разволновалась, Харви быстро взглянул на Лай Хуа: — Лай Хуа, мы с мисс Девиной пройдем в библиотеку. Пусть Молли подаст нам чай.
Харви провел Девину в библиотеку и, пока он закрывал за собой дверь, Девина подошла к окну.
Приблизившись к дочери, Харви посмотрел в ее напряженное лицо и произнес голосом, полным сострадания:
— Девина, дорогая, я ужасно сожалею. Я ни за что бы не стал подвергать тебя таким испытаниям. Девина вздохнула:
— Мой приезд в Тумбстон — это большая ошибка.
— Девина, дорогая, ты расстроена.
— Да, расстроена. Оказалось, что в Тумбстоне жить опасно.
— Девина, Тумбстон не такой дикий, как ты представляешь. Обычный гражданин чувствует себя в полной безопасности на улицах города.
— Тогда зачем нужен Сэм Шарп?
— Потому что ты не обычный житель Тумбстона. Ты — дочь Харви Дейла.
Опешив на мгновение от этих слов, Девина покачала головой.
— Я все же думаю, что мой приезд в Тумбстон был ошибкой. Ты сам сказал, что я делаю тебя более уязвимым перед теми, кто вредит компании. Было бы гораздо лучше, если бы я вернулась в Нью-Йорк к тете Эмили. Она была очень расстроена моим отъездом и с радостью примет меня обратно.
— Я расстроился бы не меньше тети Эмили, если бы ты уехала, Девина. — Озабоченно сдвинув седые брови, Харви Дейл коснулся рукой щеки Девины и улыбнулся. — Ты мой единственный ребенок. Я очень люблю тебя, Девина, и не собираюсь провести остаток жизни в разлуке с тобой.
Девина изо всех сил пыталась сохранить решимость. Отцу снова удалось тронуть ее сердце, несмотря на все мучившие ее сомнения.
— Отец, я не поверю, что…
— Девина, дорогая, прости. Это я виноват в твоей тревоге. Если ты выслушаешь меня, я сумею успокоить тебя, я уверен в этом.
Обняв Девину за плечи, Харви подвел ее к обитому кожей дивану. Осторожно посадив дочь, он устроился рядом и взял ее руки в свои.
Когда-то, чувствуя себя одинокой в закрытой школе, Девина мечтала услышать только что произнесенные отцом слова. Она хотела, чтобы о ней заботился близкий ей человек. Но тогда он отдалился от нее. Он вынудил ее научиться жить без него, зависеть только от себя. А теперь, когда она отдалилась от него, научилась рассчитывать только на себя, он, казалось, изо всех сил стремился сблизиться с ней. Глядя на отца, Девина подумала, что его глаза действительно смотрели на нее с любовью. Отец, милый отец… Как бы ей хотелось всегда рассчитывать на его любовь!
Отец тем временем продолжал говорить и Девина, заставила себя сосредоточиться.
— Я бы раньше доверился тебе, Девина. Прошу прощения за то, что не осознал, насколько тяжелой оказалась для тебя ситуация. По правде говоря, я так стремился задержать похитителей, что упустил кое-что из виду.
— Папа, эти люди опасны.
Харви рассмеялся, довольный заботой Девины.
— Я все же не настолько глуп, Девина. У меня есть план, который…
Он раздраженно повернулся на тихий стук в дверь. В комнату вошла Лай Хуа, а за ней и Молли с подносом в руках.
Когда служанка ушла, Харви продолжил:
— Я договорился об отправке фальшивого груза из банка Бенсона почтовым дилижансом. А в это время деньги в грузовой повозке доставят более коротким маршрутом в Тумбстон. Об этом плане знают только те люди в банке Бенсона, кто занимается этой отправкой. Это должно обеспечить безопасность груза. Если же нет, тогда мы узнаем, откуда происходит утечка информации.
— Отец, я думаю…
— Девина, дорогая… — Голос Харви звучал так убедительно, когда он смотрел ей в глаза. Девина не могла не восхищаться искренностью, которую изображал отец, его умением убеждать и чувствовала, как поддается его уговорам. — Ты ведь веришь мне, когда я говорю, что защищу тебя?
— Отец, дело не только в том, что я не ощущаю себя в безопасности. У меня здесь нет свободы.
— Потерпи еще немного, дорогая. Обещаю тебе, весь этот кошмар скоро останется в прошлом. Даю тебе слово.
— Папа… — Решимость покидала Девину при виде умоляющего взгляда отца. Несмотря на все слова о твердости, она оказалась не сильнее матери. Она даст ему еще один шанс. — Хорошо, папа.
С явным облегчением Харви глубоко вздохнул. Повернувшись к подносу, он осторожно налил в две чашки чаю.
— Милая, все мы нервничали последние две недели, и нам просто необходимо отдохнуть и повеселиться. Думаю, пора устроить вечер, о котором я говорил тебе, когда ты приехала.
— Вечер!
— Да. Устроим праздник в честь твоего приезда. Как тебе это нравится, милая?
Девина задумалась. Если обстоятельства не изменятся, это будет прощальный вечер. А пока продемонстрирует отцу и всему городу, на что способна, — проявит фантазию, изысканный вкус, светские манеры. Она устроит такой вечер, которого Тумбстон еще не видел. Сдерживая воодушевление, Девина осторожно спросила:
— У меня будет полная свобода действий? — Совершенно. И я рассчитываю, что ты еще больше удивишь Тумбстон.
— Ах, папа. — Девина не смогла сдержать смеха. — Отчего это при виде меня люди удивляются?
— Потому что ты — самая прекрасная женщина из всех, кого видел Тумбстон. И вряд ли этот город увидит кого-нибудь красивее. Я чрезвычайно горжусь этим, я горжусь тобой. И глубоко сожалею, что твоя мать тебя сейчас не может увидеть. Знаешь, мне ее по-прежнему недостает. Но ты, моя дорогая, — ее копия, и поэтому я горд вдвойне.
Как ни странно, Девину не удивила искренность, светившаяся в глазах отца, когда он говорил о ее матери. Да, он гордился мамой, так же как он сейчас гордится ею. Она не сомневалась в искренности его чувств, в его любви…
Девина кивнула:
— Хорошо, папа. Мы устроим вечер.
— Через две недели. Этого времени тебе должно хватить на подготовку. Закажешь новое платье. Что-нибудь особенное. И подумай об угощении.
— Через две недели. — Девина снова рассмеялась. — Обещаю тебе, что устрою праздник, о котором долго будут вспоминать в Тумбстоне. Мне нравится эта идея, папа. Ты хорошо знаешь меня.
— Да, я хорошо знаю тебя, дорогая, потому что ты во многом так похожа на меня.
Харви притянул Девину к себе:
— Теперь, когда мы все решили, можно и поесть, не так ли?
Рядом с дверью, ведущей в библиотеку, стояла Лай Хуа. Раздались шаги. Испугавшись, что ее сейчас увидят, она быстро и бесшумно пошла по коридору. Едва она успела повернуть за угол, как дверь библиотеки открылась и прозвучал голос Харви Дейла:
— Молли?.. Молли!
Поколебавшись лишь секунду, Лай Хуа вышла из-за угла, представ перед хозяином. Сердце колотилось от страха, когда она почтительно спросила:
— Могу ли я вам помочь, мистер Дейл?
— Да, скажи Молли, что мы с мисс Девиной отправляемся в ресторан, дома обедать не будем.
— Хорошо, мистер Дейл.
— Ты не будешь нужна мисс Дейл до вечера, но не сиди без дела. Отправляйся на кухню и помоги там.
— Да, Мистер Дейл.
Через минуту Харви Дейл уже вел дочь к выходу. Как только дверь за ним закрылась, улыбка исчезла с лица Лай Хуа.
В бинокль Росс видел Сэма Шарпа, стоявшего напротив дома Харви Дейла. Ярость кипела в душе Росса. Он хорошо помнил, с каким удовольствием этот шакал Сэм Шарп первым ударил его. Потом Шарп и другие мужчины били его, Росса, кулаками и рукоятками «кольтов».
Росс хорошо помнил тот день. У отца случился приступ, и Росс понял, что тот долго не протянет, если это проклятое дело с Дейлом не будет быстро решено. Дейл тогда проводил часть дня в дробильне. Росс отправился туда, намереваясь поговорить с самим Дейлом. Он знал, что именно Дейл обманул отца, убедив отдать свой участок. И он понимал, что только Дейл сможет все утрясти.
Но Росс не смог поговорить с Дейлом. Он лишь успел увидеть его в окне, хорошо одетого, самодовольного. Дверь конторы открылась, и появился Сэм Шарп. За ним вышли Уолли Смит и Барт Хоулл. Росс точно не помнил, что сказал Шарп, отсылая его, но хорошо запомнил его улыбку. Он улыбался, когда дал знак двум мужчинам схватить Росса и держать его. Улыбка не сходила с лица Шарпа даже тогда, когда он снова и снова обрушивал свои кулаки на уже беспомощное тело Росса.
Когда Росс пришел в себя, было уже темно. Он обнаружил, что лежит далеко от дробильни. С трудом Росс добрался до домика отца. В тот вечер он прклялся, что отомстит и за отца, и за себя.
Но Дейл был слишком хитер, и все, чего сумел добиться от него Росс, — это три года тюрьмы в Юме. Но он многому научился за это время. Он вышел из тюрьмы, хорошо усвоив тяжелые уроки жизни.
Росс изменился за годы пребывания в тюрьме. Беспрестанный физический труд сделал его тело мускулистым, а грудь еще более широкой. В лице появилась жесткая зрелость, взгляд стал холодным и пронзительным, а улыбка практически исчезла с губ.
Все еще следя за Шарпом в бинокль, Росс уловил в его лице едва заметную перемену. И действительно, Шарп, оттолкнувшись от стены, стал пересекать улицу. Наведя бинокль на дом. Росс увидел Харви Дейла, спускавшегося по ступеням вместе с дочерью. Росс напрягся, когда Дейл повернулся к дочери — видимо, попросил ее задержаться — и стал разговаривать с Шарпом.
Росс не выпускал Девину из поля зрения. За последние две недели только он один продолжал наблюдение за домом Дейлов. Джейк, Мак и Гарри были заняты сбором информации о следующей доставке денег компании «Тилл — Дейл».
За эти две недели Росс хорошо узнал Девину Дейл. Он следил за ней во время ее прогулок, запомнил безупречные линии ее лица. Росс любовался ее прямой осанкой, изящной шеей. Он уже стал с нетерпением ожидать, когда она, в очередной раз рассердившись, забавно дернет плечом и приподнимет подбородок, .и слишком часто вспоминал тепло ее тела, которое он ощутил в тот день, когда прижимал девушку к себе.
Девина повернулась и направилась к отцу. Харви Дейл улыбался. Росс запомнил эту улыбку. Ему необходимо было запомнить ее. Это воспоминание придаст ему решимости, когда на лице Дейла будет совсем иное выражение.
Харви Дейл взял дочь под руку, и они направились по улице в центр города, оставив Шарпа у дома. Сегодня принцесса не нуждалась в его защите.
Росс тихо фыркнул. Ничего, скоро он украдет принцессу из ее дворца. Он пока еще не решил, как сделает это, но знал, что это обязательно произойдет.
Сова, вылетевшая на ночную охоту, пересекла тоненькую полоску света, струившегося из чуть приоткрытой двери заброшенной шахтерской лачуги.
— Нет, я не могу задержаться. Тогда мое отсутствие будет замечено, — тихо сказала Лай Хуа.
Ее протест был прерван настойчивым поцелуем Джейка, и Лай Хуа почувствовала, что снова прижимается спиной к старому одеялу, которое расстелила недавно на полу. Она ощутила грубую ткань обнаженной кожей и тяжесть теплого мускулистого тела Джейка. Его твердая мужская плоть проникла в ее влажное лоно, и тихий звук сорвался с ее губ. Она затрепетала, открываясь ему навстречу. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, и она провела ладонями по светлым волосам.
Лай Хуа уже больше не упрекала себя за то, что обманывает отца, и не позволяла себе думать о будущем, о том времени, когда Джейк покинет ее ради другой женщины, с которой пойдет по жизни и которая родит ему детей. Она думала только о настоящем, о той безмерной радости, которую они дарили друг другу.
Стройное, мускулистое тело Джейка тяжело давило на нее, и Лай Хуа закрыла глаза, испытывая непередаваемый восторг от этой тяжести. Если бы только они могли остаться вот так, вместе на всю жизнь…
Когда Джейк, шумно дыша, лег рядом, Лай Хуа почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она попыталась сдержаться.
Джейк повернул к ней голову:
— Почему ты плачешь. Лай Хуа?
— Это всего лишь моя глупость, мое отчаяние из-за скорой разлуки.
Джейк нагнул голову и ласково коснулся губ Лай Хуа своими губами.
— Мне тоже совсем не хочется отпускать тебя сейчас, дорогая. Скоро будет отправлена следующая партия денег, и нам нужно перехватить их где-то между Бенсоном и Тумбстоном. Росс предполагает, что они не ожидают следующего нападения так быстро, но на всякий случай мне придется держаться подальше от города неделю или чуть больше.
Сердце Лай Хуа затрепетало. Она тоже не ожидала, что Джейк и его друзья решатся так быстро на еще одно ограбление. Ее высокий голос выдал волнение, когда она заговорила:
— Вы не должны пытаться захватить следующую партию!
Она почувствовала, как напряглось тело Джейка.
— Почему? Что ты знаешь, Лай Хуа? — Лай Хуа глубоко вздохнула:
— Сегодня, когда мисс Девина вернулась домой, она выглядела расстроенной, и мистер Дейл тоже расстроился. Пытаясь развеять ее опасения, и ее гнев, он рассказал ей по секрету о партии денег и планах доставки.
— Это ловушка, да? — несколько раздраженно спросил Джейк. — Почему ты сразу не рассказала мне, что Дейл готовит ловушку?
— Нет, никакой ловушки нет!
На лице Джейка не осталось и тени нежности.
— Что же тогда?
— Деньги будут доставлены не почтовым дилижансом, хотя там повезут сейф «Уэллс — Фарго». В сейфе не будет ничего ценного. А деньги тайно доставят в грузовой повозке.
— Когда будет отправлена эта грузовая повозка?
— Я точно не знаю, но подмена, как мне кажется, будет сделана в последний момент, чтобы не возникло никаких подозрений.
Джейк изучающе вглядывался в лицо девушки:
— Может, ты еще о чем-нибудь умолчала, Лай Хуа? Холод в глазах Джейка сковал льдом сердце Лай Хуа. Она не сразу рассказала все Джейку не из-за преданности мистеру Дейлу. Она не могла быть преданной человеку, презиравшему и ее, и весь ее народ. В этом доме она была предана по-настоящему только мисс Девине, которая была неповинна в грехах отца и относилась к ней с уважением. Лай Хуа молчала из-за страха причинить неприятности своей семье, если вдруг стало бы известно, что она действует как тайный агент Чайна Мэри. Этот же страх не позволял ей рассказать Джейку, что всего за несколько часов до их встречи она передала Чайна Мэри все известные ей сведения о партии денег. Лай Хуа снова глубоко вздохнула.
— Нет, ничего.
Взгляд Джейка был полон подозрения, когда он всматривался в ее напряженное лицо, и ей стало больно от его недоверия.
— Ты уверена?
Лай Хуа подавила желание отвернуться от пристального взгляда Джейка. Преодолев в себе ощущение того, что она совершает предательство. Лай Хуа ответила:
— Да, я уверена.
Он еще раз пристально взглянул на нее, и сильные руки, такие нежные во время объятий, сжались, поднимая ее на ноги. Чувствуя его отдаление, Лай Хуа молча оделась. Ее сердце разрывалось, когда она склонилась, чтобы сложить одеяло. Она взяла его под мышку и наклонилась за лампой, но тут руки Джейка снова обвились вокруг нее. Он повернул ее к себе и сильно сжал в объятиях. Его рот был жестоким, поцелуй — гневным, но она была рада этому. Она уступила его натиску, противопоставив его гневу нежность и любовь.
Джейк оторвался от ее губ и, тяжело дыша, больно прижал ее к себе. Потом, отклонившись назад, чтобы видеть ее лицо, он хрипло сказал:
— Давай-ка я послушаю, как ты говоришь, что любишь меня, Лай Хуа.
— Я люблю вас, мистер Джейк.
— И потому что ты любишь меня, ты никогда не солжешь мне.
У Лай Хуа сдавило горло, и она смогла лишь кивнуть. Отчаяние охватило ее, когда она увидела тень сомнения на лице человека, которого так любила. Не в силах больше вынести это, она привстала и крепко прижалась губами к его губам. Затем, быстро высвободившись из его рук, взяла лампу и вышла из лачуги. Произнесенные шепотом слова «простите меня» громко прозвучали в ночном воздухе.
Нырнув в темноту, Лай Хуа вытерла слезы со щек и устремила взгляд на тропинку. Сердце ее наполнилось ужасом. Она боялась, что уже больше никогда не придет на зов любимого по этой тропинке в заброшенную лачугу.
Лай Хуа не заметила, как и прежде, что темная фигура бесшумно направилась вслед за ней.
Глава 8
Комната была залита солнечным светом, когда Чарлз проснулся — на час раньше обычного. Жилые комнаты, находившиеся в дальней части его клиники, не выглядели роскошными, но они были чистыми и удобными. Приехав в Тумбстон, он поселился в клинике доктора Генри Харлоу, который был вынужден покинуть город по настоянию родственников некоторых его пациентов.
Теплые солнечные лучи согревали широкую мускулистую грудь Чарлза, когда он, стоя напротив окна, разминал плечи и руки. Чарлз подумал, что хорошо бы вечером прогуляться за город верхом — подышать свежим воздухом, и если Девина будет согласна присоединиться к нему… Он никогда не спрашивал Девину, любит ли она прогулки верхом, но был уверен, что ездит она хорошо.
Чарлз подошел к окну и посмотрел улицу. В этот ранний час улица еще была пустынной. Чарлз вдруг вспомнил, что окна большого особняка, где прошли его детские годы, выходили на Гудзон. Он вырос, принимая как само собой разумеющееся роскошь, обеспеченную ему богатством отца, железнодорожного магната Джона Оливера Картера, который уже умер, как и мать Чарлза. Особняк был продан. Деньги, полученные от его продажи, а также унаследованное Чарлзом состояние лежали на счете в семейном банке. Он не стал переводить эти средства в Аризону и не думал о них. Скромная жизнь вполне устраивала его. Мысли были заняты другим — делами, имевшими первостепенную важность. Но пока еще не все было так, как ему хотелось.
Приятная жизнь в Нью-Йорке казалась теперь такой далекой.
Чарлз улыбнулся. Он полагал, что взаимная симпатия, возникшая между ним, и Девиной, объяснялась тем, что оба они провели большую часть жизни в Нью-Йорке. Он очень старался не допустить возникновения иных чувств по отношению к Девине. Он не хотел этого, пока не хотел. Он подружился с Девиной и был этим доволен.
Его удивляло, что Девина сохраняла сдержанность в отношениях с отцом. Любовь Харви Дейла к дочери, его гордость ею были очевидны. Как было очевидно и то, что он сделает все, чтобы она была счастлива. Чарлз решил, что праздник, который собиралась устроить Девина, был еще одним проявлением стремления Харви доставить ей удовольствие.
Чарлз сам был чрезвычайно сдержан в общении с Девиной. Он не хотел слишком доверительных отношений, чтобы ненароком не выдать себя, но теперь начинал думать, что эта сдержанность мешает ему завоевать доверие Девины.
Положение добровольного спутника Девины оказалось очень выгодно ему. Харви Дейл, судя по всему, не беспокоился за Девину, когда она была с ним. Харви также был уверен, что с ним дочь лучше и быстрее узнает светскую жизнь Тумбстона.
Чарлз старался завоевать доверие и самого Харви Дейла. Пришло время воспользоваться этим доверием. Он уже узнал, что новая партия денег будет отправлена менее чем через неделю.
Чарлз бросил быстрый взгляд на часы, стоявшие на туалетном столике. У него оставалось чуть более двух часов до встречи с первым пациентом.
Через четверть часа Чарлз — элегантно одетый — покинул свое жилище. Пройдя по Четвертой улице и повернув на Аллен-стрит, Чарлз быстро взглянул туда, где находилась контора «Тилл — Дейл». В эту минуту служащий Уолтер Джоуб отпирал дверь. Значит, Харви Дейл еще не прибыл. Плохо! Надо же, чтобы так не повезло — именно сегодня Харви задержался.
Раздражение заставило Чарлза ускорить шаг, когда он пересек Аллен-стрит, направляясь к уютному ресторанчику. Он будет неторопливо завтракать и вести наблюдение из окна ресторана, находящегося напротив конторы «Тилл — Дейл». Он дождется прихода Харви Дейла, ведь у него в запасе еще около двух часов.
Чарлз устроился за небольшим столиком и в следующий момент увидел через окно внушительную фигуру Харви Дейла. Что ж, теперь не до завтрака.
— Только кофе, Нейт. Я тороплюсь, — сказал он подошедшему официанту.
— Лай Хуа! Взгляни-ка. Эти фонарики будут смотреться замечательно!
Девина принялась вертеть в руках раскрашенный китайский фонарик, стараясь повернуть его так, чтобы в него попал солнечный свет.
— О, он будет прелестно смотреться, когда его зажгут. Как ты думаешь, сколько мне их понадобится?
Девина повернулась к Лай Хуа, стоявшей позади нее на узкой улочке. Улыбка погасла при виде встревоженного лица служанки, и Девина коротко и нетерпеливо вздохнула.
— Лай Хуа, ну право же! Ты ведь не думаешь, что мне угрожает опасность в этой части города, да? Ты же сама живешь здесь, совсем рядом. Если ты здесь в безопасности, то и мне нечего бояться. — Девина быстро взглянула на стоявшего в стороне Сэма Шарпа и язвительно добавила: — К тому же нас обеих надежно охраняют.
Лай Хуа покачала головой:
— Я не тревожусь за вашу безопасность, мисс Девина, потому что здесь действительно ничто вам не угрожает. Я опасаюсь лишь гнева вашего отца.
— Почему?
— Ему не понравится, когда он узнает, что вы ходите в этой части города.
Девина пожала плечами. Конечно, этот квартал небогатый, но ее так привлекали многочисленные магазинчики с яркими, экзотичными товарами! Прохожие, в основном китайцы, смотрели на нее с любопытством, но она не испытывала неловкости. Нет, она чувствовала себя здесь хорошо!
Девушка взглянула на Лай Хуа, когда та тихим шепотом повторила:
— Ваш отец не одобрит этого. Девина улыбнулась, пожалев служанку:
— Лай Хуа, отец сказал, что я должна купить все, что необходимо для праздника. Так вот, мы купим много этих фонариков. Ты только представь! Гости гуляют в саду, где дорожки освещены этими разноцветными фонариками. Так чудесно!
— Да, они красивы, — согласилась Лай Хуа.
— Вот! А где же еще их покупать, как не в Китайском квартале? Раз уж мы здесь, лучше сделаем то, зачем пришли. — Девина показала Лай Хуа еще один фонарик: — А как тебе этот?
Лай Хуа быстро взглянула на Сэма Шарпа и еще больше нахмурилась, когда он едва слышно фыркнул.
Теплые солнечные лучи согревали широкую мускулистую грудь Чарлза, когда он, стоя напротив окна, разминал плечи и руки. Чарлз подумал, что хорошо бы вечером прогуляться за город верхом — подышать свежим воздухом, и если Девина будет согласна присоединиться к нему… Он никогда не спрашивал Девину, любит ли она прогулки верхом, но был уверен, что ездит она хорошо.
Чарлз подошел к окну и посмотрел улицу. В этот ранний час улица еще была пустынной. Чарлз вдруг вспомнил, что окна большого особняка, где прошли его детские годы, выходили на Гудзон. Он вырос, принимая как само собой разумеющееся роскошь, обеспеченную ему богатством отца, железнодорожного магната Джона Оливера Картера, который уже умер, как и мать Чарлза. Особняк был продан. Деньги, полученные от его продажи, а также унаследованное Чарлзом состояние лежали на счете в семейном банке. Он не стал переводить эти средства в Аризону и не думал о них. Скромная жизнь вполне устраивала его. Мысли были заняты другим — делами, имевшими первостепенную важность. Но пока еще не все было так, как ему хотелось.
Приятная жизнь в Нью-Йорке казалась теперь такой далекой.
Чарлз улыбнулся. Он полагал, что взаимная симпатия, возникшая между ним, и Девиной, объяснялась тем, что оба они провели большую часть жизни в Нью-Йорке. Он очень старался не допустить возникновения иных чувств по отношению к Девине. Он не хотел этого, пока не хотел. Он подружился с Девиной и был этим доволен.
Его удивляло, что Девина сохраняла сдержанность в отношениях с отцом. Любовь Харви Дейла к дочери, его гордость ею были очевидны. Как было очевидно и то, что он сделает все, чтобы она была счастлива. Чарлз решил, что праздник, который собиралась устроить Девина, был еще одним проявлением стремления Харви доставить ей удовольствие.
Чарлз сам был чрезвычайно сдержан в общении с Девиной. Он не хотел слишком доверительных отношений, чтобы ненароком не выдать себя, но теперь начинал думать, что эта сдержанность мешает ему завоевать доверие Девины.
Положение добровольного спутника Девины оказалось очень выгодно ему. Харви Дейл, судя по всему, не беспокоился за Девину, когда она была с ним. Харви также был уверен, что с ним дочь лучше и быстрее узнает светскую жизнь Тумбстона.
Чарлз старался завоевать доверие и самого Харви Дейла. Пришло время воспользоваться этим доверием. Он уже узнал, что новая партия денег будет отправлена менее чем через неделю.
Чарлз бросил быстрый взгляд на часы, стоявшие на туалетном столике. У него оставалось чуть более двух часов до встречи с первым пациентом.
Через четверть часа Чарлз — элегантно одетый — покинул свое жилище. Пройдя по Четвертой улице и повернув на Аллен-стрит, Чарлз быстро взглянул туда, где находилась контора «Тилл — Дейл». В эту минуту служащий Уолтер Джоуб отпирал дверь. Значит, Харви Дейл еще не прибыл. Плохо! Надо же, чтобы так не повезло — именно сегодня Харви задержался.
Раздражение заставило Чарлза ускорить шаг, когда он пересек Аллен-стрит, направляясь к уютному ресторанчику. Он будет неторопливо завтракать и вести наблюдение из окна ресторана, находящегося напротив конторы «Тилл — Дейл». Он дождется прихода Харви Дейла, ведь у него в запасе еще около двух часов.
Чарлз устроился за небольшим столиком и в следующий момент увидел через окно внушительную фигуру Харви Дейла. Что ж, теперь не до завтрака.
— Только кофе, Нейт. Я тороплюсь, — сказал он подошедшему официанту.
— Лай Хуа! Взгляни-ка. Эти фонарики будут смотреться замечательно!
Девина принялась вертеть в руках раскрашенный китайский фонарик, стараясь повернуть его так, чтобы в него попал солнечный свет.
— О, он будет прелестно смотреться, когда его зажгут. Как ты думаешь, сколько мне их понадобится?
Девина повернулась к Лай Хуа, стоявшей позади нее на узкой улочке. Улыбка погасла при виде встревоженного лица служанки, и Девина коротко и нетерпеливо вздохнула.
— Лай Хуа, ну право же! Ты ведь не думаешь, что мне угрожает опасность в этой части города, да? Ты же сама живешь здесь, совсем рядом. Если ты здесь в безопасности, то и мне нечего бояться. — Девина быстро взглянула на стоявшего в стороне Сэма Шарпа и язвительно добавила: — К тому же нас обеих надежно охраняют.
Лай Хуа покачала головой:
— Я не тревожусь за вашу безопасность, мисс Девина, потому что здесь действительно ничто вам не угрожает. Я опасаюсь лишь гнева вашего отца.
— Почему?
— Ему не понравится, когда он узнает, что вы ходите в этой части города.
Девина пожала плечами. Конечно, этот квартал небогатый, но ее так привлекали многочисленные магазинчики с яркими, экзотичными товарами! Прохожие, в основном китайцы, смотрели на нее с любопытством, но она не испытывала неловкости. Нет, она чувствовала себя здесь хорошо!
Девушка взглянула на Лай Хуа, когда та тихим шепотом повторила:
— Ваш отец не одобрит этого. Девина улыбнулась, пожалев служанку:
— Лай Хуа, отец сказал, что я должна купить все, что необходимо для праздника. Так вот, мы купим много этих фонариков. Ты только представь! Гости гуляют в саду, где дорожки освещены этими разноцветными фонариками. Так чудесно!
— Да, они красивы, — согласилась Лай Хуа.
— Вот! А где же еще их покупать, как не в Китайском квартале? Раз уж мы здесь, лучше сделаем то, зачем пришли. — Девина показала Лай Хуа еще один фонарик: — А как тебе этот?
Лай Хуа быстро взглянула на Сэма Шарпа и еще больше нахмурилась, когда он едва слышно фыркнул.