Страница:
Клио уперлась кулачками в бока.
– Ну да, вы что-то такое сказали. Но только забыли упомянуть о том, что этой «вещью» был король Англии!
– Ну что же, теперь вы знаете, – небрежно сказал Меррик, как будто речь шла о погоде, а не о таком важном событии, как визит короля. – Король прибывает завтра, – добавил он. – На нашу свадьбу.
– На нашу свадьбу?!
– Ну конечно. – Клио вдруг заметила, что вид у Меррика явно смущенный. – Но чем, собственно, вы так огорчены?
– Вы даже не подумали сообщить мне о том, что завтра мы поженимся! Я ведь, между прочим, невеста.
– Действительно, не подумал, поскольку мы поженимся не завтра. Свадьба состоится только через несколько дней.
– Но почему вы не предупредили меня?
Меррик замотал головой, он явно был не в своей тарелке.
– Не знаю, что вам на это и ответить. Возможно, я и в самом деле забыл...
– Вы что же, хотите опозорить меня перед королем?
– Не понимаю, каким образом вы можете быть опозорены, миледи? Вы окажетесь в весьма достойной компании. Будет не только король. Королева тоже приезжает, а с ней – придворные дамы.
Тут Клио просто онемела. Ну не мог же он быть настолько тупым! Или все-таки мог?
– У нас должна быть достойная свадьба, – продолжил Меррик, словно самая важная церемония в жизни Клио совершенно ее не касалась. – Как-никак, я – граф и друг короля, а вы – его подопечная. Венчать нас будет сам архиепископ, – в голосе Меррика звенела гордость.
– Так сюда прибудет архиепископ и весь двор?
– Конечно. Но это не должно вас смущать: они такие же люди, как и мы.
– Да вы просто сошли с ума! – Клио принялась мерить шагами комнату, то и дело всплескивая руками.
– Ведь для их приезда ничего не готово. Где они будут спать? – Внезапно она замерла на месте, словно споткнулась. – Святый боже, а еда? Где мы возьмем столько еды, чтобы накормить всех гостей?
– Завтра утром мы первым делом устроим охоту. Голодным никто не останется.
– Вы что, в самом деле ничего не понимаете? В таком случае вы просто чурбан!
Меррик подался вперед, его взгляд потемнел и стал серьезным.
– Если вы еще раз назовете меня чурбаном, миледи, вы пожалеете об этом, клянусь.
Тут Клио не сдержалась и заплакала.
– Вы плачете? – Меррик заерзал в своем кресле: казалось, он не имел понятия, что следует делать в таких случаях. – Немедленно перестаньте!
Однако рыдания Клио не прекращались.
– Как вы могли так поступить?!
Меррик аж взвился с криком:
– Да что, черт побери, я такого сделал? Я вас не понимаю. Любая женщина была бы рада принимать короля на своей свадьбе. Это – большая честь!
– Я знаю, – всхлипнула Клио. – Но я буду опозорена навечно. Камроуз не готов к визиту короля!
– А, по-моему, абсолютно готов, – нахмурился Меррик. – Вчера закончили каменный мост через ров, который перед этим расширили и углубили. Башни укреплены, на воротах имеются решетки. Стены охраняются самыми лучшими из моих солдат – лучниками, а они вооружены самыми лучшими большими луками и знают, как ими пользоваться. Иными словами, никакой опасности для короля, королевы или придворных нет и быть не может, пока они здесь, в замке Камроуз. Вы должны гордиться, миледи! А вместо этого вы стоите здесь и несете всякий вздор.
– Это не вздор! – В голосе Клио слышались слезы. – Как вы могли забыть сообщить мне о том, что к нам едут король и королева?!
– Я думал, что сообщал вам! – взревел Красный Лев.
– Ах, думали? Неужели я для вас до такой степени ничего не значу, что вы забыли столь важную вещь? Да после этого я вообще не желаю вас видеть! Убирайтесь вон! – Клио указала графу на дверь.
– Что вы сказали?
– Я сказала: убирайтесь!
– А если я не сделаю этого?
Клио вскинула головку и некоторое время молча смотрела на него.
Потом она решительно направилась в угол комнаты, где граф оставил свой меч. Бесчувственный и бессердечный чурбан! Ну ничего, он у нее еще узнает... Клио взялась обеими руками за меч, который, казалось, весил больше ее самой. И как только мог человек управляться с такой вещью?
Меррик следил за каждым ее движением, удивляясь все больше и больше.
– И что же вы собираетесь делать с моим мечом? Вырежете мое подлое сердце?
– После сегодняшнего вечера, милорд, я уверена, что у вас вообще нет сердца.
– Положите меч, Клио.
– Вы не можете мне указывать, что делать.
– Вы моя жена, черт побери!
– Пока еще нет. Вы забываете, что мы не женаты.
Клио подтащила меч к двери. Меррик усмехнулся.
– Когда вы сообразите, как поднять это оружие, могу предложить вам план. Вы можете убить этим мечом короля – и тогда он не заметит, как плохо вы ведете хозяйство.
Под звуки его хохота Клио открыла дверь и захлопнула ее за собой. Потом она вытащила меч из ножен и, напрягая все силы, просунула кованое лезвие через обе дверные ручки. Она стояла за дверью, в страхе ожидая, что будет дальше, но ждать долго не пришлось. Меррик изнутри дернул дверь спальни и понял, что его боевой меч прочно заклинило в железных дверных рукоятках.
– Что, черт возьми... Клио! Немедленно откройте дверь!
Не обращая внимания на его крики, Клио спокойно сняла со стены факел и стала весело спускаться по винтовой лестнице.
– Миледи!
Клио остановилась на ступеньке. Ее глаза были на уровне нижнего края двери, и через щель между дверью и полом она могла видеть тень его больших ног.
– Да, милорд? – Ее голос был приторным до слащавости.
– Откройте дверь!
– Ах, граф, у меня слишком много дел. Ведь, в конце концов, к нам едет сам король.
И она побежала вниз.
29
– Ну да, вы что-то такое сказали. Но только забыли упомянуть о том, что этой «вещью» был король Англии!
– Ну что же, теперь вы знаете, – небрежно сказал Меррик, как будто речь шла о погоде, а не о таком важном событии, как визит короля. – Король прибывает завтра, – добавил он. – На нашу свадьбу.
– На нашу свадьбу?!
– Ну конечно. – Клио вдруг заметила, что вид у Меррика явно смущенный. – Но чем, собственно, вы так огорчены?
– Вы даже не подумали сообщить мне о том, что завтра мы поженимся! Я ведь, между прочим, невеста.
– Действительно, не подумал, поскольку мы поженимся не завтра. Свадьба состоится только через несколько дней.
– Но почему вы не предупредили меня?
Меррик замотал головой, он явно был не в своей тарелке.
– Не знаю, что вам на это и ответить. Возможно, я и в самом деле забыл...
– Вы что же, хотите опозорить меня перед королем?
– Не понимаю, каким образом вы можете быть опозорены, миледи? Вы окажетесь в весьма достойной компании. Будет не только король. Королева тоже приезжает, а с ней – придворные дамы.
Тут Клио просто онемела. Ну не мог же он быть настолько тупым! Или все-таки мог?
– У нас должна быть достойная свадьба, – продолжил Меррик, словно самая важная церемония в жизни Клио совершенно ее не касалась. – Как-никак, я – граф и друг короля, а вы – его подопечная. Венчать нас будет сам архиепископ, – в голосе Меррика звенела гордость.
– Так сюда прибудет архиепископ и весь двор?
– Конечно. Но это не должно вас смущать: они такие же люди, как и мы.
– Да вы просто сошли с ума! – Клио принялась мерить шагами комнату, то и дело всплескивая руками.
– Ведь для их приезда ничего не готово. Где они будут спать? – Внезапно она замерла на месте, словно споткнулась. – Святый боже, а еда? Где мы возьмем столько еды, чтобы накормить всех гостей?
– Завтра утром мы первым делом устроим охоту. Голодным никто не останется.
– Вы что, в самом деле ничего не понимаете? В таком случае вы просто чурбан!
Меррик подался вперед, его взгляд потемнел и стал серьезным.
– Если вы еще раз назовете меня чурбаном, миледи, вы пожалеете об этом, клянусь.
Тут Клио не сдержалась и заплакала.
– Вы плачете? – Меррик заерзал в своем кресле: казалось, он не имел понятия, что следует делать в таких случаях. – Немедленно перестаньте!
Однако рыдания Клио не прекращались.
– Как вы могли так поступить?!
Меррик аж взвился с криком:
– Да что, черт побери, я такого сделал? Я вас не понимаю. Любая женщина была бы рада принимать короля на своей свадьбе. Это – большая честь!
– Я знаю, – всхлипнула Клио. – Но я буду опозорена навечно. Камроуз не готов к визиту короля!
– А, по-моему, абсолютно готов, – нахмурился Меррик. – Вчера закончили каменный мост через ров, который перед этим расширили и углубили. Башни укреплены, на воротах имеются решетки. Стены охраняются самыми лучшими из моих солдат – лучниками, а они вооружены самыми лучшими большими луками и знают, как ими пользоваться. Иными словами, никакой опасности для короля, королевы или придворных нет и быть не может, пока они здесь, в замке Камроуз. Вы должны гордиться, миледи! А вместо этого вы стоите здесь и несете всякий вздор.
– Это не вздор! – В голосе Клио слышались слезы. – Как вы могли забыть сообщить мне о том, что к нам едут король и королева?!
– Я думал, что сообщал вам! – взревел Красный Лев.
– Ах, думали? Неужели я для вас до такой степени ничего не значу, что вы забыли столь важную вещь? Да после этого я вообще не желаю вас видеть! Убирайтесь вон! – Клио указала графу на дверь.
– Что вы сказали?
– Я сказала: убирайтесь!
– А если я не сделаю этого?
Клио вскинула головку и некоторое время молча смотрела на него.
Потом она решительно направилась в угол комнаты, где граф оставил свой меч. Бесчувственный и бессердечный чурбан! Ну ничего, он у нее еще узнает... Клио взялась обеими руками за меч, который, казалось, весил больше ее самой. И как только мог человек управляться с такой вещью?
Меррик следил за каждым ее движением, удивляясь все больше и больше.
– И что же вы собираетесь делать с моим мечом? Вырежете мое подлое сердце?
– После сегодняшнего вечера, милорд, я уверена, что у вас вообще нет сердца.
– Положите меч, Клио.
– Вы не можете мне указывать, что делать.
– Вы моя жена, черт побери!
– Пока еще нет. Вы забываете, что мы не женаты.
Клио подтащила меч к двери. Меррик усмехнулся.
– Когда вы сообразите, как поднять это оружие, могу предложить вам план. Вы можете убить этим мечом короля – и тогда он не заметит, как плохо вы ведете хозяйство.
Под звуки его хохота Клио открыла дверь и захлопнула ее за собой. Потом она вытащила меч из ножен и, напрягая все силы, просунула кованое лезвие через обе дверные ручки. Она стояла за дверью, в страхе ожидая, что будет дальше, но ждать долго не пришлось. Меррик изнутри дернул дверь спальни и понял, что его боевой меч прочно заклинило в железных дверных рукоятках.
– Что, черт возьми... Клио! Немедленно откройте дверь!
Не обращая внимания на его крики, Клио спокойно сняла со стены факел и стала весело спускаться по винтовой лестнице.
– Миледи!
Клио остановилась на ступеньке. Ее глаза были на уровне нижнего края двери, и через щель между дверью и полом она могла видеть тень его больших ног.
– Да, милорд? – Ее голос был приторным до слащавости.
– Откройте дверь!
– Ах, граф, у меня слишком много дел. Ведь, в конце концов, к нам едет сам король.
И она побежала вниз.
29
Утром следующего дня Эдуард Первый, король Англии, и его супруга, королева Элеонора-младшая, верхом подъехали к воротам замка Камроуз. Весело звенели золотые колокольцы на расшитых золотом поводьях их белых коней, которые составляли удивительно гармоничную пару. Эти совершенные создания были украшены почти так же изысканно, как король и королева.
Чуть раньше в замок примчались герольды, и сейчас они стояли на стенах и надсадно дудели в блестящие на солнце горны, возвещая о прибытии короля и королевы Англии. Горны были украшены вымпелами с гербами Эдуарда Плантагенета.
За королевской четой следовал многочисленный кортеж. Позади небольшого отряда королевской гвардии на огромном черном коне ехал архиепископ, облаченный в красные с белым одежды, расшитые золотом, и покрытый золотым плащом, отороченным белым мехом.
За ним следовали епископы в темно-красном и аббаты в золотом и серебряном.
Затем прибыл яркий, сверкающий драгоценностями поезд придворной знати. Прекрасные дамы ехали в бесчисленных ярких повозках, на всех были роскошные разноцветные платья, в пестроте которых глаз наблюдателя мог выхватить чаще других бордовый, янтарный, изумрудно-зеленый и синий цвета, особенно ценившиеся тогда при дворе Плантагенетов.
Цепочка повозок королевского поезда растянулась нарядной лентой до самого горизонта. Волы тащили тяжелые телеги с подарками для сэра Меррика. Это было воистину королевские подарки, предназначенные благородному человеку, который должен был взять под свою державную руку леди Клио из Камроуза, находившуюся под королевской опекой.
Сама же подопечная стояла сейчас рядом с женихом во всей своей нежной и ослепительной красоте. Взглянув на ее хорошенькую головку, вряд ли кто-либо мог догадаться, какие мысли ее в этот момент занимали. Прежде всего Клио изо всех сил подавляла желание зевнуть – ведь этой ночью она не сомкнула глаз, присматривая за тем, как готовились в замке к приему королевской четы.
Клио отлично понимала, что ей полагается выглядеть пораженной представшим пред ней великолепием и безмерно благодарной за ту высокую честь, которую король оказывал ей своим посещением. Однако это было довольно трудно, поскольку ей приходилось бороться с другим своим, еще более сильным желанием – дать хорошего пинка своему жениху, графу и личному другу короля.
Клио спрашивала себя, что случится, если она вдруг слегка отставит ногу в сторону и ка-а-к...
– Не дай вам бог хотя бы подумать об этом, – вдруг негромко произнес Меррик, даже не посмотрев в ее сторону.
Клио застыла от удивления – неужели этот человек и в самом деле способен читать ее мысли?
– Просто у вас такой взгляд, Клио, – ответил Меррик на ее невысказанный вопрос.
– Какой же, интересно, у меня взгляд?
– Он яснее ясного свидетельствует о вашем боевом настрое.
– Не понимаю, милорд, что за вздор вы несете.
– Очень прошу вас, миледи, изобразите на лице хотя бы крошечный интерес к происходящему, иначе вы оскорбите нашего монарха и моего друга.
Клио выдавила из себя слабую улыбку и продолжила исполнять обязанности гостеприимной хозяйки не потому, что так велел Меррик, а потому, что у нее имелась собственная гордость. Никто не должен был узнать, что она сейчас чувствует, и прежде всего – до какой степени она обижена тем, что Меррик поступил с ней столь бессердечно.
Некоторые поступки жениха огорчали ее ничуть не меньше, чем его отсутствие в течение долгих шести лет. Впрочем, в этот раз Клио чувствовала себя, пожалуй, еще хуже прежнего: ведь она поверила, что этот человек может быть другим! Однако эти горькие мысли заставляли ее лишь еще выше вскидывать голову – пусть коронованный друг этого тупицы считает, что она вполне счастлива.
Наконец, в воротах замка показался король, которого Клио никогда прежде не встречала. Она была знакома только с прежним королем Генрихом и его властной, обожавшей повелевать супругой – королевой Элеонорой-старшей. Именно эта женщина когда-то не пожелала видеть ее своей фрейлиной.
Клио от многих слышала об Эдуарде как о муже достойном, показавшем себя скорее деятелем, чем мечтателем. Некоторые к тому же утверждали, что он установил справедливые законы и был человеком острого ума. Принц Эдуард изучал военную тактику у самого великого Саймона де Монфора, войска которого он и разгромил впоследствии, подавляя суровой рукой восстание против своего отца Генриха. Говорили, что Эдуард победил баронов с мастерством истинного стратега и разбил де Монфора на его же собственной территории. Но, рассмотрев короля получше – а он приближался к ней с каждым шагом своего белоснежного коня, – Клио с удивлением обнаружила, что Эдуард к тому же еще и необычно хорош собой. Это был настоящий белокурый красавец, похожий на Ричарда Львиное Сердце – красу и гордость англичан.
Эдуард въехал в Камроуз со всем великолепием и величием истинного монарха. Его лицо сияло здоровым румянцем, и Клио воочию убедилась, как же прав был Меррик, утверждая, что этот король будто специально создан для того, чтобы сделать Англию единой и сильной страной.
Однако было в обличье Эдуарда и еще что-то, дававшее возможность его подданным видеть в нем не только властителя, но и человека. Он был наделен какой-то особой привлекательностью, которая придавала смысл вере простолюдина в божественное происхождение королевской особы.
Когда король подъехал совсем близко, Клио заметила в уголках его глаз лучики морщинок, что говорило о нем, как о человеке, умевшем подметить и оценить хорошую шутку. Красноватый загар придавал ему вид здоровяка, который, казалось, мог бы управлять этой страной вечно.
Как только король въехал во внутренний двор замка, Меррик очень крепко зажал в своей ручище ладошку невесты – очевидно, думал, что она выкинет что-нибудь несусветное. Для начала, к примеру, попытается выдернуть свою руку из его ладони... Тем не менее, несмотря на его опасения, она вполне достойно спустилась рядом с ним по ступенькам парадного крыльца, чтобы приветствовать короля.
Величественным движением руки Эдуард молча остановил процессию. С проворством хорошего воина он соскочил с коня – с этого момента его словно подменили. Король Эдуард Плантагенет и граф Меррик де Бокур – старые боевые друзья – принялись весело колотить друг друга кулачищами по плечам и спине, громко хохоча, как будто находили в этом несказанное удовольствие.
Клио решила, что все-таки не понимает мужчин. В любой момент от них можно было ожидать чего угодно. То они вдруг начинают изрыгать ругательства, то проверяют на прочность свои лбы, подобно диким лесным кабанам... Неужели этот грубый весельчак – ее король? А впрочем, разве он не такой же, как все рыцари?
Пока король смеялся и обменивался шутками с Мерриком, Клио молча наблюдала за ним. Когда же он перевел свой веселый взгляд на нее, она присела в глубоком реверансе, низко склонив головку и затаив дыхание, поскольку очень боялась сделать что-нибудь не так.
– Ага, так вот она какая – леди Клио!
Голос короля был добродушным и веселым, так что, когда он взял ее за руку, Клио решилась взглянуть на него.
– Я думаю, моя матушка – дай ей боже смирения и кротости, – должно быть, ошибалась на ваш счет, миледи. Мне вы вовсе не кажетесь таким уж «чертом в юбке».
Клио вспыхнула до корней волос, вспомнив злые слова королевы в свой адрес. Эдуард же улыбнулся: по-видимому, эта ситуация чрезвычайно его забавляла.
– Что подвигло вас налить чернил в ее склянку с ароматическим маслом?
Клио вздохнула.
– В детстве у меня был невыносимый характер, Ваше Величество.
Она в жизни бы не призналась, что причиной этому послужили бесконечные жалобы королевы-матери на обилие седых волос и на дурное качество красителей, которые она использовала, чтобы скрыть свои седины. Клио же тогда подумала, что в той склянке была краска для волос, а вовсе не ароматическое масло, которым королева натирала на ночь веки.
– Должен сказать, в течение целых двух месяцев после этого матушка ужасно напоминала барсука, – Эдуард снова залился заразительным смехом.
– Как приятно сознавать, что годы не умерили вашей тяги к шуткам, любовь моя, – сказал Меррик, нежно обнимая Клио за плечи. – Не далее, как вчера вечером, Ваше Величество, она сыграла шутку и со мной.
«Любовь моя?» Клио одарила Меррика весьма прохладным взглядом, не обещавшим ничего хорошего. В ответ же он вдруг легонько щелкнул ее по носу.
В первый момент Клио решила, что ей это померещилось. Он просто не мог так поступить! Тем не менее, невинный взгляд Меррика ясно дал ей понять, что он отлично знает, что делает и зачем. И ей приходилось теперь с этим мириться! Граф де Бокур, словно озорной мальчишка, поддразнивал ее, прекрасно зная, что в присутствии короля она не может ему ответить... Не прошло и нескольких минут, как они приветствовали королеву и других гостей. Клио вынуждена была стоять на ступеньке крыльца, одаривая улыбкой каждое новое лицо, и ей казалось, что это самое длинное утро в ее жизни. Между тем Меррик как ни в чем не бывало шутил и смеялся с каждым гостем. А как он вел себя с ней? Меррик то поглаживал ее по голове, словно любимого пса, то щипал за щеки, то целовал на виду у всех. Когда же его никто не видел, он весьма чувствительно похлопывал ее по ягодицам, и Клио решила, что после королевского визита ей не придется нормально сидеть, как минимум, неделю.
Иными словами, Меррик разыгрывал роль легкомысленного, игривого влюбленного. И когда они, наконец, повернулись, чтобы последовать за гостями в зал, Клио схватила его за руку.
– Если вы еще раз дотронетесь до меня, милорд, клянусь, я выскажу все, что думаю о вас! И неважно, что у нас в гостях сам король!
Меррик только усмехнулся и быстро похлопал ее по щеке. Клио ничего не оставалось, как, высоко подняв голову, проследовать рядом с ним в главный зал замка.
– Я очень стараюсь сдерживаться, милорд, – негромко произнесла она. – Но позже вы мне ответите за все!
В этот день столы в большом зале замка Камроуз ломились от яств – на оловянных блюдах громоздились обжаренные до золотистой корочки туши диких оленей, приправленная восточными специями крольчатина, куски ветчины, превышавшие размерами добрый рыцарский нагрудник, и дикие кабаны, фаршированные зелеными яблоками.
Тут же стояли блюда с рыбой-камбалой, лососем, приготовленным на пару с укропным семенем, и маринованным угрем в обрамлении ярко-красных диких яблок. Пекари трудились всю ночь, чтобы изготовить достаточное количество пирогов с мясом и куриным паштетом, а также калачей с шафраном. Пироги с вареньем сверху были украшены свежими фруктами, винными ягодами и драгоценным изюмом.
Пудинг с беконом и вишневая похлебка подавались в больших чашах, рядом с ними на столах стояли солонки и перечницы с маленькими серебряными ложечками и крошечными отверстиями в крышках. Недожаренные каплуны тут же на огне подрумянивались и подавались к столу, причем яйца запекались прямо в их золотистых тушках.
Перед королем и королевой стоял высокий серебряный кубок, полный красных сицилийских апельсинов и солнечных спелых персиков. А перед архиепископом и другими сановниками церкви располагались блюда с жареными павлинами, начиненными сладкими винными ягодами и яблочным пюре. Выщипанные из хвоста перья – предмет гордости глупой птицы – были воткнуты в приготовленные тушки и раздвинуты так, чтобы продемонстрировать их яркую, экзотическую раскраску. Павлинов подавали на серебряных блюдах – таких огромных, что требовалось два человека, чтобы принести их из кухни и водрузить на стол.
Меррик внимательно оглядел зал и решил, что опасения Клио были напрасны. Они задали королю и его свите роскошный пир и были вправе гордиться собой. Он украдкой бросил взгляд на свою невесту. Клио сидела во главе стола неподвижно, как египетская мумия.
– Такой пир делает честь замку Камроуз, – шепнул он Клио, надеясь немного подбодрить ее. – Вы совершенно напрасно волновались, миледи.
Клио даже не взглянула в его сторону, только наклонилась поближе и прошептала:
– Как, по-вашему, на сколько дней хватит в наших кладовых запасов? Сегодня, к примеру, уже вышла вся пшеничная мука. Слишком много гостей, милорд!
– Завтра мы все вместе поедем на охоту. Мужчинам нужно мясо, – отмахнулся Меррик. – Вряд ли пшеничная мука нам понадобится.
Клио одарила своего жениха долгим и очень странным взглядом, смысл которого был ему не до конца ясен.
– Но мука нужна мне... – ее голос звучал чуть слышно.
– Зачем она вам? – Меррик старался, чтобы в его словах не проскользнуло и намека на насмешку.
– На свадебный торт совсем не осталось муки!
Ее голос дрогнул, а светлая головка опустилась так низко, что, казалось, еще немного – и в тарелку Клио закапают слезы. На секунду, скосив глаза, Меррик в который раз удивился ее способности расстраиваться из-за такой ерунды, как свадебный торт. Странные все-таки существа эти женщины! Вечно делают из мухи слона.
Граф решил, что настала пора внести в официальное торжество некоторую долю легкомыслия. Он просто не мог больше сидеть рядом с Клио и наблюдать за ее тоскливой миной. В конце концов, в замке праздник в честь прибытия короля, и необходимо поднять людям настроение.
Меррик обернулся и поднял руку, подав тем самым знак старшему дворецкому. Тот тут же хлопнул в ладоши, и пять здоровяков вкатили огромные бочки с самой последней партией эля, приготовленного Клио. Когда слуги открыли бочки и разлили эль по оловянным кувшинам, все присутствующие в зале охнули. Напиток, изготовленный Клио, был прозрачным, как весенняя дождевая вода, а цветом напоминал золотистый липовый мед.
Эдуард высоко оценил цвет напитка, а когда ему сообщили, что эль сварен собственными руками леди Клио, он благосклонно улыбнулся и подарил ей золотой перстень с изумрудами, который снял с собственного пальца.
– Тост за невесту! – выкрикнул кто-то на дальнем конце стола.
– За невесту!
Слуги принялись обходить гостей, наполняя кубок за кубком золотистым элем леди Клио.
Эдуард поднялся с кресла и воздел руку с полной чашей к потолку.
– За леди Клио из Камроуза! – провозгласил он и отпил из чаши.
Глотнув эля, он помедлил, потом глотнул еще, и глаза его в этот момент обрели ярко-синий оттенок. Казалось, весь зал, затаив дыхание, следил за тем, как король пробовал эль, сваренный в Камроузе. Наконец, венценосец осушил чашу до дна и с улыбкой оглядел сидевших за столом гостей и людей из своей свиты.
– За леди Клио из Камроуза! – кричали гости, поднимая свои кубки и чары, и осушали их вслед за королем.
– Да, за леди Клио из Камроуза, которую сэр Меррик щелкает по носу, – неожиданно произнес в рифму Эдуард и снова лукаво улыбнулся.
Услышав слова мужа, королева Элеонора моргнула и посмотрела на него с таким изумлением, что можно было подумать, будто у Эдуарда вдруг выросла вторая голова. Нахмурившись, она отпила немного из своей чаши.
Клио и Меррик также обменялись озадаченными взглядами. Потом Меррик пожал плечами и осушил свой кубок наполовину. Это был самый лучший эль, какой он когда-либо пробовал.
– Очень и очень неплохо, – заметил он, наклонившись к Клио, и удивленно добавил: – Лучше французского вина!
Меррик жадно допил остававшийся в кубке эль. Странный жар опалил ему желудок, а потом сильно ударил в голову. Он приказал слуге вновь наполнить кубок и вскочил на ноги.
– За мою невесту, что горда не к месту! – воскликнул он и залпом осушил кубок.
Архиепископ пил уже третью чашу эля. Услышав слова Меррика, он неожиданно для всех тоже вскочил с кресла и провозгласил:
– Колоти ее почаще, чтоб была с тобой помягче!
Весь зал взорвался хохотом, увлекшись этой новой игрой, начало которой положил сам король. Каждый гость пытался превзойти остроумной рифмой своего соседа по столу – и так продолжалось в течение всей праздничной трапезы. А поскольку Клио была невестой, гости пили в основном за нее, рифмуя ее алые губы и белые зубы, нежные ручки и стройные ножки, девичью красу и длинную косу.
В азарте игры Меррик в очередной раз поднялся и воскликнул:
– Пью за мою леди Клио, которая так красива!
Он помолчал и взглянул на нее, до крайности довольный тем, что ему удалось вогнать ее в краску. Сделав большой глоток, он оглядел гостей. Все они смотрели на него, явно ожидая продолжения.
Усмехнувшись, Меррик поднял кубок еще выше.
– Она по ночам не робка, и у нее круглая попка!
– Кой черт дернул тебя предложить тост за то, что твоя невеста по ночам не робка, да еще за ее круглую попку? – допытывался Роджер у Меррика, а король Эдуард просто смеялся. Они сидели втроем на крепостной стене, поглядывая на внутренний двор, по которому сновали слуги. Бедняги сбились с ног, устраивая гостей на ночлег.
– Сам не знаю, – проворчал Меррик. – Просто именно это было у меня на уме в тот момент, черт возьми!
От смеха сэр Роджер едва не свалился со стены.
– Заткнись! – застонал Меррик.
Он сидел на холодном ветру, охватив руками раскалывающуюся от боли голову, и задавал себе один и тот же мучительный вопрос: что, в самом деле, заставило его обратиться к гостям с подобным фривольным тостом?
– Нужно отрезать мой поганый язык и покончить с этим, – заявил он, наконец.
– Я полагаю, прекрасная леди Клио с удовольствием взяла бы эту миссию на себя, мой друг. – Король Эдуард похлопал Меррика по плечу и сел рядом с ним.
– В этом есть и твоя вина, – пробурчал Меррик. – Затеял какую-то глупую игру... Где ты только ее выкопал?
Король глубокомысленно поскреб подбородок.
– Черт его знает... Я, видишь ли, ничего специально не затевал. Все произошло само собой. Произнес первую рифму, мне это понравилось, ну а дальше – пошло-поехало... Видишь ли, Меррик, в этом состоит одно из преимуществ королевского сана. Ты можешь совершать любые глупости, делать все, что тебе заблагорассудится, и никто не сочтет твои поступки или слова странными или глупыми.
– Тогда королем у нас должен быть Меррик, – вмешался в разговор Роджер. – За последнее время он сотворил столько глупостей, сколько мы оба не совершили за всю свою жизнь.
– Может быть, не стоит обсуждать меня в моем же присутствии?
– А разве ты здесь? Мы думали, что ты паришь где-то далеко – в мечтах о своей даме и ее круглой попке.
– Убирайся к черту, Роджер!
– Не сомневаюсь, что именно к нему я в свое время и попаду. Надеюсь только, что дорога к чистилищу будет вымощена голыми грешницами и распутницами. И, клянусь, мне безразлично, круглая у них будет задница или нет.
– Ну, хватит. Перестаньте.
Эдуард поднялся и начал расхаживать из стороны в сторону по парапету. От этого мельтешения у Меррика закружилась голова, и он принялся созерцать носки своих сапог.
– Нам надо кое-что обдумать, – наконец, произнес король. – Прежде всего тебе, на мой взгляд, следует как-то умаслить, умилостивить леди Клио.
– Как ты думаешь, если я брошусь на свой меч, это успокоит ее?
Роджер и король снова разразились хохотом, но Меррик не находил это забавным. Он знал, что не мог оскорбить свою невесту сильнее, чем уже оскорбил. Однако Клио и вида не подала – просто молча сидела, а весь зал хохотал над нею...
И ведь он хорошо знал, как она горда, знал, что ее гордости нанесен жестокий удар. Меррику было страшно стыдно. Все-таки Клио права: он – самый настоящий чурбан с тупой башкой!
Меррик глубоко вздохнул и поднялся, вглядываясь в бескрайнюю синеву небес. Он мучительно соображал, какими знаками внимания и уважения должен теперь осыпать Клио, чтобы она простила ему унижение, которое ей доставили его необдуманные слова за обедом. В очередной раз он принялся рассматривать носки своих сапог, перебирая в памяти все их с Клио разговоры, и вдруг замер.
Чуть раньше в замок примчались герольды, и сейчас они стояли на стенах и надсадно дудели в блестящие на солнце горны, возвещая о прибытии короля и королевы Англии. Горны были украшены вымпелами с гербами Эдуарда Плантагенета.
За королевской четой следовал многочисленный кортеж. Позади небольшого отряда королевской гвардии на огромном черном коне ехал архиепископ, облаченный в красные с белым одежды, расшитые золотом, и покрытый золотым плащом, отороченным белым мехом.
За ним следовали епископы в темно-красном и аббаты в золотом и серебряном.
Затем прибыл яркий, сверкающий драгоценностями поезд придворной знати. Прекрасные дамы ехали в бесчисленных ярких повозках, на всех были роскошные разноцветные платья, в пестроте которых глаз наблюдателя мог выхватить чаще других бордовый, янтарный, изумрудно-зеленый и синий цвета, особенно ценившиеся тогда при дворе Плантагенетов.
Цепочка повозок королевского поезда растянулась нарядной лентой до самого горизонта. Волы тащили тяжелые телеги с подарками для сэра Меррика. Это было воистину королевские подарки, предназначенные благородному человеку, который должен был взять под свою державную руку леди Клио из Камроуза, находившуюся под королевской опекой.
Сама же подопечная стояла сейчас рядом с женихом во всей своей нежной и ослепительной красоте. Взглянув на ее хорошенькую головку, вряд ли кто-либо мог догадаться, какие мысли ее в этот момент занимали. Прежде всего Клио изо всех сил подавляла желание зевнуть – ведь этой ночью она не сомкнула глаз, присматривая за тем, как готовились в замке к приему королевской четы.
Клио отлично понимала, что ей полагается выглядеть пораженной представшим пред ней великолепием и безмерно благодарной за ту высокую честь, которую король оказывал ей своим посещением. Однако это было довольно трудно, поскольку ей приходилось бороться с другим своим, еще более сильным желанием – дать хорошего пинка своему жениху, графу и личному другу короля.
Клио спрашивала себя, что случится, если она вдруг слегка отставит ногу в сторону и ка-а-к...
– Не дай вам бог хотя бы подумать об этом, – вдруг негромко произнес Меррик, даже не посмотрев в ее сторону.
Клио застыла от удивления – неужели этот человек и в самом деле способен читать ее мысли?
– Просто у вас такой взгляд, Клио, – ответил Меррик на ее невысказанный вопрос.
– Какой же, интересно, у меня взгляд?
– Он яснее ясного свидетельствует о вашем боевом настрое.
– Не понимаю, милорд, что за вздор вы несете.
– Очень прошу вас, миледи, изобразите на лице хотя бы крошечный интерес к происходящему, иначе вы оскорбите нашего монарха и моего друга.
Клио выдавила из себя слабую улыбку и продолжила исполнять обязанности гостеприимной хозяйки не потому, что так велел Меррик, а потому, что у нее имелась собственная гордость. Никто не должен был узнать, что она сейчас чувствует, и прежде всего – до какой степени она обижена тем, что Меррик поступил с ней столь бессердечно.
Некоторые поступки жениха огорчали ее ничуть не меньше, чем его отсутствие в течение долгих шести лет. Впрочем, в этот раз Клио чувствовала себя, пожалуй, еще хуже прежнего: ведь она поверила, что этот человек может быть другим! Однако эти горькие мысли заставляли ее лишь еще выше вскидывать голову – пусть коронованный друг этого тупицы считает, что она вполне счастлива.
Наконец, в воротах замка показался король, которого Клио никогда прежде не встречала. Она была знакома только с прежним королем Генрихом и его властной, обожавшей повелевать супругой – королевой Элеонорой-старшей. Именно эта женщина когда-то не пожелала видеть ее своей фрейлиной.
Клио от многих слышала об Эдуарде как о муже достойном, показавшем себя скорее деятелем, чем мечтателем. Некоторые к тому же утверждали, что он установил справедливые законы и был человеком острого ума. Принц Эдуард изучал военную тактику у самого великого Саймона де Монфора, войска которого он и разгромил впоследствии, подавляя суровой рукой восстание против своего отца Генриха. Говорили, что Эдуард победил баронов с мастерством истинного стратега и разбил де Монфора на его же собственной территории. Но, рассмотрев короля получше – а он приближался к ней с каждым шагом своего белоснежного коня, – Клио с удивлением обнаружила, что Эдуард к тому же еще и необычно хорош собой. Это был настоящий белокурый красавец, похожий на Ричарда Львиное Сердце – красу и гордость англичан.
Эдуард въехал в Камроуз со всем великолепием и величием истинного монарха. Его лицо сияло здоровым румянцем, и Клио воочию убедилась, как же прав был Меррик, утверждая, что этот король будто специально создан для того, чтобы сделать Англию единой и сильной страной.
Однако было в обличье Эдуарда и еще что-то, дававшее возможность его подданным видеть в нем не только властителя, но и человека. Он был наделен какой-то особой привлекательностью, которая придавала смысл вере простолюдина в божественное происхождение королевской особы.
Когда король подъехал совсем близко, Клио заметила в уголках его глаз лучики морщинок, что говорило о нем, как о человеке, умевшем подметить и оценить хорошую шутку. Красноватый загар придавал ему вид здоровяка, который, казалось, мог бы управлять этой страной вечно.
Как только король въехал во внутренний двор замка, Меррик очень крепко зажал в своей ручище ладошку невесты – очевидно, думал, что она выкинет что-нибудь несусветное. Для начала, к примеру, попытается выдернуть свою руку из его ладони... Тем не менее, несмотря на его опасения, она вполне достойно спустилась рядом с ним по ступенькам парадного крыльца, чтобы приветствовать короля.
Величественным движением руки Эдуард молча остановил процессию. С проворством хорошего воина он соскочил с коня – с этого момента его словно подменили. Король Эдуард Плантагенет и граф Меррик де Бокур – старые боевые друзья – принялись весело колотить друг друга кулачищами по плечам и спине, громко хохоча, как будто находили в этом несказанное удовольствие.
Клио решила, что все-таки не понимает мужчин. В любой момент от них можно было ожидать чего угодно. То они вдруг начинают изрыгать ругательства, то проверяют на прочность свои лбы, подобно диким лесным кабанам... Неужели этот грубый весельчак – ее король? А впрочем, разве он не такой же, как все рыцари?
Пока король смеялся и обменивался шутками с Мерриком, Клио молча наблюдала за ним. Когда же он перевел свой веселый взгляд на нее, она присела в глубоком реверансе, низко склонив головку и затаив дыхание, поскольку очень боялась сделать что-нибудь не так.
– Ага, так вот она какая – леди Клио!
Голос короля был добродушным и веселым, так что, когда он взял ее за руку, Клио решилась взглянуть на него.
– Я думаю, моя матушка – дай ей боже смирения и кротости, – должно быть, ошибалась на ваш счет, миледи. Мне вы вовсе не кажетесь таким уж «чертом в юбке».
Клио вспыхнула до корней волос, вспомнив злые слова королевы в свой адрес. Эдуард же улыбнулся: по-видимому, эта ситуация чрезвычайно его забавляла.
– Что подвигло вас налить чернил в ее склянку с ароматическим маслом?
Клио вздохнула.
– В детстве у меня был невыносимый характер, Ваше Величество.
Она в жизни бы не призналась, что причиной этому послужили бесконечные жалобы королевы-матери на обилие седых волос и на дурное качество красителей, которые она использовала, чтобы скрыть свои седины. Клио же тогда подумала, что в той склянке была краска для волос, а вовсе не ароматическое масло, которым королева натирала на ночь веки.
– Должен сказать, в течение целых двух месяцев после этого матушка ужасно напоминала барсука, – Эдуард снова залился заразительным смехом.
– Как приятно сознавать, что годы не умерили вашей тяги к шуткам, любовь моя, – сказал Меррик, нежно обнимая Клио за плечи. – Не далее, как вчера вечером, Ваше Величество, она сыграла шутку и со мной.
«Любовь моя?» Клио одарила Меррика весьма прохладным взглядом, не обещавшим ничего хорошего. В ответ же он вдруг легонько щелкнул ее по носу.
В первый момент Клио решила, что ей это померещилось. Он просто не мог так поступить! Тем не менее, невинный взгляд Меррика ясно дал ей понять, что он отлично знает, что делает и зачем. И ей приходилось теперь с этим мириться! Граф де Бокур, словно озорной мальчишка, поддразнивал ее, прекрасно зная, что в присутствии короля она не может ему ответить... Не прошло и нескольких минут, как они приветствовали королеву и других гостей. Клио вынуждена была стоять на ступеньке крыльца, одаривая улыбкой каждое новое лицо, и ей казалось, что это самое длинное утро в ее жизни. Между тем Меррик как ни в чем не бывало шутил и смеялся с каждым гостем. А как он вел себя с ней? Меррик то поглаживал ее по голове, словно любимого пса, то щипал за щеки, то целовал на виду у всех. Когда же его никто не видел, он весьма чувствительно похлопывал ее по ягодицам, и Клио решила, что после королевского визита ей не придется нормально сидеть, как минимум, неделю.
Иными словами, Меррик разыгрывал роль легкомысленного, игривого влюбленного. И когда они, наконец, повернулись, чтобы последовать за гостями в зал, Клио схватила его за руку.
– Если вы еще раз дотронетесь до меня, милорд, клянусь, я выскажу все, что думаю о вас! И неважно, что у нас в гостях сам король!
Меррик только усмехнулся и быстро похлопал ее по щеке. Клио ничего не оставалось, как, высоко подняв голову, проследовать рядом с ним в главный зал замка.
– Я очень стараюсь сдерживаться, милорд, – негромко произнесла она. – Но позже вы мне ответите за все!
В этот день столы в большом зале замка Камроуз ломились от яств – на оловянных блюдах громоздились обжаренные до золотистой корочки туши диких оленей, приправленная восточными специями крольчатина, куски ветчины, превышавшие размерами добрый рыцарский нагрудник, и дикие кабаны, фаршированные зелеными яблоками.
Тут же стояли блюда с рыбой-камбалой, лососем, приготовленным на пару с укропным семенем, и маринованным угрем в обрамлении ярко-красных диких яблок. Пекари трудились всю ночь, чтобы изготовить достаточное количество пирогов с мясом и куриным паштетом, а также калачей с шафраном. Пироги с вареньем сверху были украшены свежими фруктами, винными ягодами и драгоценным изюмом.
Пудинг с беконом и вишневая похлебка подавались в больших чашах, рядом с ними на столах стояли солонки и перечницы с маленькими серебряными ложечками и крошечными отверстиями в крышках. Недожаренные каплуны тут же на огне подрумянивались и подавались к столу, причем яйца запекались прямо в их золотистых тушках.
Перед королем и королевой стоял высокий серебряный кубок, полный красных сицилийских апельсинов и солнечных спелых персиков. А перед архиепископом и другими сановниками церкви располагались блюда с жареными павлинами, начиненными сладкими винными ягодами и яблочным пюре. Выщипанные из хвоста перья – предмет гордости глупой птицы – были воткнуты в приготовленные тушки и раздвинуты так, чтобы продемонстрировать их яркую, экзотическую раскраску. Павлинов подавали на серебряных блюдах – таких огромных, что требовалось два человека, чтобы принести их из кухни и водрузить на стол.
Меррик внимательно оглядел зал и решил, что опасения Клио были напрасны. Они задали королю и его свите роскошный пир и были вправе гордиться собой. Он украдкой бросил взгляд на свою невесту. Клио сидела во главе стола неподвижно, как египетская мумия.
– Такой пир делает честь замку Камроуз, – шепнул он Клио, надеясь немного подбодрить ее. – Вы совершенно напрасно волновались, миледи.
Клио даже не взглянула в его сторону, только наклонилась поближе и прошептала:
– Как, по-вашему, на сколько дней хватит в наших кладовых запасов? Сегодня, к примеру, уже вышла вся пшеничная мука. Слишком много гостей, милорд!
– Завтра мы все вместе поедем на охоту. Мужчинам нужно мясо, – отмахнулся Меррик. – Вряд ли пшеничная мука нам понадобится.
Клио одарила своего жениха долгим и очень странным взглядом, смысл которого был ему не до конца ясен.
– Но мука нужна мне... – ее голос звучал чуть слышно.
– Зачем она вам? – Меррик старался, чтобы в его словах не проскользнуло и намека на насмешку.
– На свадебный торт совсем не осталось муки!
Ее голос дрогнул, а светлая головка опустилась так низко, что, казалось, еще немного – и в тарелку Клио закапают слезы. На секунду, скосив глаза, Меррик в который раз удивился ее способности расстраиваться из-за такой ерунды, как свадебный торт. Странные все-таки существа эти женщины! Вечно делают из мухи слона.
Граф решил, что настала пора внести в официальное торжество некоторую долю легкомыслия. Он просто не мог больше сидеть рядом с Клио и наблюдать за ее тоскливой миной. В конце концов, в замке праздник в честь прибытия короля, и необходимо поднять людям настроение.
Меррик обернулся и поднял руку, подав тем самым знак старшему дворецкому. Тот тут же хлопнул в ладоши, и пять здоровяков вкатили огромные бочки с самой последней партией эля, приготовленного Клио. Когда слуги открыли бочки и разлили эль по оловянным кувшинам, все присутствующие в зале охнули. Напиток, изготовленный Клио, был прозрачным, как весенняя дождевая вода, а цветом напоминал золотистый липовый мед.
Эдуард высоко оценил цвет напитка, а когда ему сообщили, что эль сварен собственными руками леди Клио, он благосклонно улыбнулся и подарил ей золотой перстень с изумрудами, который снял с собственного пальца.
– Тост за невесту! – выкрикнул кто-то на дальнем конце стола.
– За невесту!
Слуги принялись обходить гостей, наполняя кубок за кубком золотистым элем леди Клио.
Эдуард поднялся с кресла и воздел руку с полной чашей к потолку.
– За леди Клио из Камроуза! – провозгласил он и отпил из чаши.
Глотнув эля, он помедлил, потом глотнул еще, и глаза его в этот момент обрели ярко-синий оттенок. Казалось, весь зал, затаив дыхание, следил за тем, как король пробовал эль, сваренный в Камроузе. Наконец, венценосец осушил чашу до дна и с улыбкой оглядел сидевших за столом гостей и людей из своей свиты.
– За леди Клио из Камроуза! – кричали гости, поднимая свои кубки и чары, и осушали их вслед за королем.
– Да, за леди Клио из Камроуза, которую сэр Меррик щелкает по носу, – неожиданно произнес в рифму Эдуард и снова лукаво улыбнулся.
Услышав слова мужа, королева Элеонора моргнула и посмотрела на него с таким изумлением, что можно было подумать, будто у Эдуарда вдруг выросла вторая голова. Нахмурившись, она отпила немного из своей чаши.
Клио и Меррик также обменялись озадаченными взглядами. Потом Меррик пожал плечами и осушил свой кубок наполовину. Это был самый лучший эль, какой он когда-либо пробовал.
– Очень и очень неплохо, – заметил он, наклонившись к Клио, и удивленно добавил: – Лучше французского вина!
Меррик жадно допил остававшийся в кубке эль. Странный жар опалил ему желудок, а потом сильно ударил в голову. Он приказал слуге вновь наполнить кубок и вскочил на ноги.
– За мою невесту, что горда не к месту! – воскликнул он и залпом осушил кубок.
Архиепископ пил уже третью чашу эля. Услышав слова Меррика, он неожиданно для всех тоже вскочил с кресла и провозгласил:
– Колоти ее почаще, чтоб была с тобой помягче!
Весь зал взорвался хохотом, увлекшись этой новой игрой, начало которой положил сам король. Каждый гость пытался превзойти остроумной рифмой своего соседа по столу – и так продолжалось в течение всей праздничной трапезы. А поскольку Клио была невестой, гости пили в основном за нее, рифмуя ее алые губы и белые зубы, нежные ручки и стройные ножки, девичью красу и длинную косу.
В азарте игры Меррик в очередной раз поднялся и воскликнул:
– Пью за мою леди Клио, которая так красива!
Он помолчал и взглянул на нее, до крайности довольный тем, что ему удалось вогнать ее в краску. Сделав большой глоток, он оглядел гостей. Все они смотрели на него, явно ожидая продолжения.
Усмехнувшись, Меррик поднял кубок еще выше.
– Она по ночам не робка, и у нее круглая попка!
– Кой черт дернул тебя предложить тост за то, что твоя невеста по ночам не робка, да еще за ее круглую попку? – допытывался Роджер у Меррика, а король Эдуард просто смеялся. Они сидели втроем на крепостной стене, поглядывая на внутренний двор, по которому сновали слуги. Бедняги сбились с ног, устраивая гостей на ночлег.
– Сам не знаю, – проворчал Меррик. – Просто именно это было у меня на уме в тот момент, черт возьми!
От смеха сэр Роджер едва не свалился со стены.
– Заткнись! – застонал Меррик.
Он сидел на холодном ветру, охватив руками раскалывающуюся от боли голову, и задавал себе один и тот же мучительный вопрос: что, в самом деле, заставило его обратиться к гостям с подобным фривольным тостом?
– Нужно отрезать мой поганый язык и покончить с этим, – заявил он, наконец.
– Я полагаю, прекрасная леди Клио с удовольствием взяла бы эту миссию на себя, мой друг. – Король Эдуард похлопал Меррика по плечу и сел рядом с ним.
– В этом есть и твоя вина, – пробурчал Меррик. – Затеял какую-то глупую игру... Где ты только ее выкопал?
Король глубокомысленно поскреб подбородок.
– Черт его знает... Я, видишь ли, ничего специально не затевал. Все произошло само собой. Произнес первую рифму, мне это понравилось, ну а дальше – пошло-поехало... Видишь ли, Меррик, в этом состоит одно из преимуществ королевского сана. Ты можешь совершать любые глупости, делать все, что тебе заблагорассудится, и никто не сочтет твои поступки или слова странными или глупыми.
– Тогда королем у нас должен быть Меррик, – вмешался в разговор Роджер. – За последнее время он сотворил столько глупостей, сколько мы оба не совершили за всю свою жизнь.
– Может быть, не стоит обсуждать меня в моем же присутствии?
– А разве ты здесь? Мы думали, что ты паришь где-то далеко – в мечтах о своей даме и ее круглой попке.
– Убирайся к черту, Роджер!
– Не сомневаюсь, что именно к нему я в свое время и попаду. Надеюсь только, что дорога к чистилищу будет вымощена голыми грешницами и распутницами. И, клянусь, мне безразлично, круглая у них будет задница или нет.
– Ну, хватит. Перестаньте.
Эдуард поднялся и начал расхаживать из стороны в сторону по парапету. От этого мельтешения у Меррика закружилась голова, и он принялся созерцать носки своих сапог.
– Нам надо кое-что обдумать, – наконец, произнес король. – Прежде всего тебе, на мой взгляд, следует как-то умаслить, умилостивить леди Клио.
– Как ты думаешь, если я брошусь на свой меч, это успокоит ее?
Роджер и король снова разразились хохотом, но Меррик не находил это забавным. Он знал, что не мог оскорбить свою невесту сильнее, чем уже оскорбил. Однако Клио и вида не подала – просто молча сидела, а весь зал хохотал над нею...
И ведь он хорошо знал, как она горда, знал, что ее гордости нанесен жестокий удар. Меррику было страшно стыдно. Все-таки Клио права: он – самый настоящий чурбан с тупой башкой!
Меррик глубоко вздохнул и поднялся, вглядываясь в бескрайнюю синеву небес. Он мучительно соображал, какими знаками внимания и уважения должен теперь осыпать Клио, чтобы она простила ему унижение, которое ей доставили его необдуманные слова за обедом. В очередной раз он принялся рассматривать носки своих сапог, перебирая в памяти все их с Клио разговоры, и вдруг замер.