Барская Мария. Люба, Любочка, Любовь

   Он словно машину покупал и собирался тест-драйв мне устроить! Я была на грани нового приступа смеха, а этот чурбан, ровным счетом ничего не чувствуя, вновь потянулся ко мне.
   Я резко вскочила на ноги.
   — Слава, ты уж меня извини, , но, мне кажется, я тебе абсолютно не подхожу.
   — Наоборот, ты мне очень нравишься. Можно даже сказать, влюбился с первого взгляда.
   Он попытался силовым методом усадить меня на диван. Я оттолкнула его руку.
   — И вообще, я старше тебя на целых пять лет.
   — И хорошо. Мне молодые свистушки не нужны. Хочу в жены серьезную женщину. Между прочим, отлично сохранилась.
   — Спасибо тебе, конечно, — пролепетала я, напряженно соображая, чем бы еще его огорошить.
   Мои козыри явно не играли. Выдумать, что ли, какое-нибудь заразное заболевание! Нет, это годится только для насильника, а Слава скорее приличный человек. И я еще раз попыталась достучаться до его сознания:
   — Понимаешь, как человек ты мне нравишься, а как мужчина — совершенно нет.
   — Так мы же еще ничего не пробовали, — удивился он. — Откуда ты можешь знать.
   — Знаю. Женщины это сразу чувствуют.
   — На кой же черт ты ко мне на ночь глядя приперлась? Не понимала, что ли, зачем идешь?
   Теперь он был в ярости. Я незаметно начала пятиться к двери. Кто знает, что от него теперь ожидать?
   Слава орал:
   — Разве можно мужику такое динамо крутить? Завела, распалила и смывается.
   Я уже находилась в прихожей. Если набросится на меня, заору и попытаюсь убежать. Однако порядочность в Славе, на мое счастье победила инстинкт. Постояв немного и шумно подышав, он вдруг обреченно осведомился:
   — Может, хотя бы подругу какую-нибудь мне порекомендуешь?
   — С ходу сообразить не могу, но подумаю.
   — А не к спеху. Вот когда приеду в следующий раз. А еще лучше ты мне сперва ее фотку по Интернету отправь. Равиль мейл мой знает. А если она мне понравится, я ей свою морду пришлю. Пусть думает до моего приезда. Надо, наверное, заранее готовиться, чтобы опять осечки не вышло.
   Мне удалось отпереть замок.
   — Не беги. Сейчас оденусь и провожу тебя, — уже полностью взял себя в руки Слава.
   — Сама доеду.
   — Нет, я так не могу. Мы ведь с тобой остаемся друзьями?
   — Естественно, Слава.
   — Тогда никаких возражений.
   Мы вышли на улицу. Он поймал машину и довез меня до дома.
   — Слава, спасибо тебе большое.
   Теперь мне было его даже жалко. Действительно, получилось, что я его обманула. Мне захотелось его ободрить. Я чмокнула его в щеку.
   — Когда приедешь, обязательно позвони.
   Лучше бы я этого не говорила!
   Глаз у Славы стал масленый.
   — Слушай, мы ведь с тобой остаемся друзьями. Может, давай сейчас просто по-дружески перепихнемся, без обязательств?
   Меня от него отбросило к дверце.
   — Ой, да не бери в голову, — спохватился он. — Это я просто на всякий случай спросил. Сейчас на Ленинградку съезжу и девочку себе сниму.

VI

   Домой я вернулась совершенно разбитая. Ощущение у меня было такое, словно вывалялась в грязи! Я налила ванну, накапала в воду смесь ароматических масел и, кинув в корзину для грязного белья все, что было на мне надето, легла отмокать. На душе по-прежнему было отвратительно. Ну почему я такая нескладная! Хотела устроить свою жизнь. И шанс реальный вроде появился. Не самый Слава плохой мужик. И ко мне был более чем расположен. А я сперва почти на шею ему повесилась, а потом оттолкнула. Вот он, естественно, и обиделся.
   С другой стороны, противно! Ужасно противно! Где гарантия, что он и в предыдущие дни девочками с улицы не пользовался. А после ко мне полез. Меня чуть не стошнило от одной этой мысли. Схватив мочалку, я принялась яростно намыливаться.
   Зачем, зачем он мне это сказал! Лучше бы вообще ничего не знать! Или он просто от обиды ляпнул, чтобы меня унизить? Все равно отвратительно.
   Брезгливое ощущение не покидало меня. Интересно, как у других получается? Находят себе подходящего мужчину, спокойно ложатся с ним в постель, выходят замуж, часто при этом ничего не испытывая. Я точно знаю. Сами обычно и рассказывают. Мол, одно дело чувства, другое — обеспеченная семья. А у меня против этого все восстает. Не могу я без чувства!
   Ну как бы мы со Славой стали жить? Невозможно представить! Мы с ним совершенно разные. Вот у него-то как раз очень практичный подход. Правда, он признался, что я ему сразу понравилась. Да я и сама это ясно чувствовала. С другой стороны, не успела я ему отказать, он принялся про подружку меня расспрашивать, запасной вариант искать. Или дело в том, что ему в невесты нужна именно москвичка? Проще там жизнь начинать, где жена выросла. Здесь родилась, все здесь знает, связи уже какие-никакие наработаны, друзья есть, знакомые. И ему вроде жизнь не с нуля начинать.
   Неужели Слава это все рассчитал? Мне стало еще противнее. Я-то разнюнилась! И мной восхищается, и с Василисой сразу контакт наладился. Контакт у него! Элементарный расчет, и только.
   Ну Равиль, спасибо тебе! Удружил! Хотя вообще-то считается, что браки по расчету самые крепкие. Но тогда, наверное, нужен расчет с обеих сторон. А если у одного по расчету, а другой только о любви думает, вроде меня, ничего не выйдет!
   Я еще долго не вылезала из ванны. Вода остывала, я снова добавляла горячую. Вылезать не хотелось. Покинула я свое убежище, только когда кожа на пальцах сморщилась.
   Вытерлась. Закуталась в халат. Упала на кровать. И крепко проспала до самого утра.
   Настроение у меня несколько поднялось. Даже аппетит появился, и я не без удовольствия позавтракала, после чего позвонила родственникам.
   Они крайне обрадовались, что я скоро приеду, и немедленно продиктовали длинный список вещей, которые забыли, но без которых попросту невозможно обойтись на даче. Среди прочего фигурировали новые Василисины резиновые сапоги. А то она, мол, вчера гуляла с ребятами и залезла в какое-то болото. Где она его только отыскала в подобную сушь? Правда, дети это умеют! Напомнила мама и про корзинку с банками. Так что я снова нагрузила свою бедную «лошадку» под завязку. Не судьба нам с ней, видно, путешествовать налегке.
   По дороге я завернула в супермаркет, где среди прочего купила шикарный торт. Мама, конечно, мне выговор сделает, скажет, дешевле самой испечь, и вкуснее, зато Василиса и папа будут довольны.
   Дорогой настроение у меня еще улучшилось. Теперь вчерашнее приключение казалось почти смешным. Я была рада, что быстро поняла, насколько мы со Славой не подходим друг другу. А то еще Васька к нему привыкла бы, пришлось потом по живому резать. Как вспомню, с каким выражением лица он крестик с шеи снимал, смех разбирает! Именно в этот момент мне окончательно стало ясно, что у нас ничего не получится. Взрослый человек, и всерьез такое делает!
   Не доехав километр до нашего поселка, моя верная лошадка, видимо, не выдержав перегруза последних дней, зачихала, закашляла и заглохла. Я попыталась ее завести. Тщетно. Вот подлость-то, а! Ну не везет так не везет!
   Я в сердцах ударила кулаком по рулю. Что мне теперь прикажете делать? Машина набита вещами. Если вызывать «Ангела», ее эвакуируют вместе со всем барахлом. А сколько времени на ремонт потребуется, неизвестно. Тем более в послепраздничный выходной! Хотя у этого «Ангела» вроде и выходных нет. Пожалуй, сперва позвоню отцу. Пускай с Васькой возьмут тележку. Хоть вещи на дачу заберут. И, может, кого из соседей попросят помочь с машиной.
   Я набрала номер, но, видно, Васька расслабилась. Папа опять выключил телефон. Ну что за упрямство! А я, как назло, не знаю ни одного соседского телефона! На будущее обязательно следует выяснить.
   Я задумалась: что же делать? Может, запереть машину, взять в руки то, что смогу дотащить, и дойти до дачи? Однако бросать мою лошадку одну на шоссе мне было боязно и жалко. Грузовики тут всякие носятся. Еще подобьют. Сколько я таких случаев знаю.
   Я еще раз набрала номер. Папа по-прежнему недоступен. Я в отчаянии вышла из салона и открыла капот. С виду там было все в порядке. Разве что мотор несколько грязноват, но, насколько я знала, глохнуть он от этого не должен. Впрочем, в устройстве машины я совершенно не разбираюсь. Едет и едет. А каким чудом это происходит, мне непонятно.
   — Помощь требуется? — раздался откуда-то сбоку мужской голос.
   Я повернула голову. Возле меня, с интересом заглядывая под капот, стоял мужчина примерно моего возраста. Я вздрогнула. В первый момент мне показалось, что это Слава.
   — Да что вы так пугаетесь! — Он улыбнулся. Улыбка хорошая, располагающая.
   Нет, это совсем не Слава. Мужчина был повыше его, поуже в плечах, и черты лица гораздо мягче. Разве что цвет волос совпадал, и прическа такая же дурацкая. Словно у одного горе-мастера стриглись.
   — Да я не испугалась. Просто вы так неожиданно. А я вот смотрела…
   — Что случилось-то? — Он сунул голову под капот.
   — Не знаю. Заглохла и не заводится.
   — Диагноз ясен. — Он хмыкнул.
   — Вы в этом разбираетесь?
   Он лукаво взглянул на меня.
   — Да можно и так сказать. В некотором роде. Садитесь за руль. Когда скомандую, попробуете завести.
   Вот удача так удача. И какие у него красивые голубые глаза! Люба, стоп, немедленно пресекла я дальнейшие размышления на эту тему. Вчерашнего приключения тебе мало. Вот сейчас он тебе понравится, а у него наверняка жена и куча детей. Такие мужчины на дороге не валяются. Хотя и встречаются. Только вот результат может оказаться похуже, чем со Славой. На него-то тебе, Люба, наплевать, а тут все страдания на твою долю выпадут. Нет. Все. Никаких мужиков. Даже думать в ближайшее время не смей.
   — Заводи! — прокричал он из-под капота.
   Ноль эффекта.
   — Стоп. Стоп, — последовала новая команда. — Нечего зря стартер гонять. Аккумулятор посадим. — Он подошел к моему окошку. — Тут дело серьезнее, чем я сначала предполагал. Слушайте, вы случайно не в «Металлург» едете?
   Он что, мои мысли читает?
   — Как вы догадались?
   — Да я в прошлом году вас в местном магазине видел. — Ну и приятная все-таки у него улыбка! — У вас еще дочка такая смешная. На полном серьезе учила вас жить. Вроде вы тогда что-то, по ее мнению, неправильно выбрали.
   Надо же, запомнил! Я забыла, а он…
   — У вас тоже участок в «Металлурге»?
   — Не у меня, у друзей, но я у них часто бываю.
   Неужели он именно потому остановился, что меня помнил? Хотя нет. Вряд ли он знал, какая у меня машина. Люба! Люба! Прекрати! Опять вынуждена была осадить себя я. Просто хороший вежливый человек. Заметил женщину в бедственном положении и предложил помощь. Джентльменов, конечно, в наше время мало, но, значит, еще встречаются. Правда, толку-то никакого не вышло.
   — Я вам вот что хочу предложить, — продолжил тем временем он. Думаю, починить я вашу машину смогу. Только повозиться немного придется, а это лучше делать не на шоссе, а в спокойной обстановке. Давайте возьму вас натрое, дотащу до дачи. Вы там разгрузитесь. Я до друзей доеду, скажу, что приехал, а через часок к вам вернусь и как следует покопаюсь в вашей машине.
   — Ой, спасибо, но что вам в праздник возиться! — стало неудобно мне. — Дотащите, и то спасибо.
   — Уверяю вас: мне это совершенно не в тягость.
   Ну почему он на меня так ехидно смотрит. Может, я чем-нибудь лицо перемазала. Я заглянула в зеркало заднего вида. С лицом было все в порядке. Неужели узнал и специально из-за меня остановился. Я занервничала. А он уже извлек из багажника джипа трос.
   — Давайте помогу, — засуетилась я.
   — Сидите. Я сам.
   Он ловко прицепил мою машину к своей.
   — Кстати, давайте знакомиться, уж коли нас жизнь на дороге свела. Марк Самойлов.
   — Любовь Коновалова. — в тон ему отозвалась я и протянула руку.
   — Очень приятно.
   — Мне тоже.
   — Садитесь за руль, Люба. И, кстати, не вздумайте отпускать его.
   Я обиделась.
   — Вы имеете дело не с блондинкой! Он растерянно посмотрел.
   — Не совсем понимаю вас.
   — Я в смысле умственных способностей.
   — Ясно. А я удивился. По цвету-то вы вроде как раз блондинка.
   — Только по цвету, — отрезала я. — И машину вожу уже достаточно. И на буксире приходилось ездить.
   Наверное, я вложила в свои слова чересчур много злости. Марк растерялся.
   — Но я же не знал. А предупредить никогда не вредно. Никогда нельзя быть уверенным, что человек знает, а чего нет. Однажды я мужика одного на трос взял, а он, вместо того чтобы за руль сесть, плюхнулся на заднее сиденье. Сидит там, покуривает и ждет, когда я его повезу. Хорошо, я еще с места не успел тронуться, иначе аварии не избежать.
   Я засмеялась.
   — Будьте спокойны. Не подведу.
   — Ну тогда в путь, Люба.
   До дачи он меня дотащил так бережно, словно моя машина была немыслимой драгоценностью. Впрочем, может, он просто боялся, как бы она от резких толчков вообще не развалилась.
   Навстречу нам из калитки выбежала Василиса. Видимо, давно на ней висела, ожидая меня.
   — Дядя Слава! — увидев выбирающегося из джипа Марка, закричала она. — Ой, нет. Вы не дядя Слава.
   — Правильно. Я дядя Марк. — Он протянул ей руку. — А тебя как зовут?
   — Василиса, — мрачно буркнула дочка.
   Кажется, в отличие от Славы, мой новый знакомый ей не пришелся. Да какая, в общем-то, разница. Однако ее поведение мне почему-то удовольствия не доставило.
   — А вы кто? — смерила его угрюмым взглядом Василиса.
   Марк молчал, явно не находясь, что ответить. Дочь переключила внимание на меня.
   — Мамочка, что случилось? Почему тебя привезли на буксире?
   У ворот уже стояли мать и отец.
   — В аварию попала! — Моя родительница всплеснула руками. — Вот до чего доводит твое лихачество.
   — Где ты видишь аварию! — взвилась я. — Лучше бы проследила, чтобы отец мобильник не выключал. Я вам опять не могла дозвониться.
   — Так мы ведь уже обо всем поговорили, — ничуть не смутился папа. — Ты уже ехала. Зачем телефону зря работать.
   — А мне стой на шоссе. Если бы не Марк, вообще не знаю, когда бы до вас добралась.
   — Ой, спасибо вам большое, — кинулся пожимать ему руку папа. — Так выручили.
   — Да ерунда, не стоит благодарности, — смущенно откликнулся мой новый знакомый.
   — Вы сами-то здесь живете? — полюбопытствовала мама.
   — Нет. В гости к друзьям.
   — А-а, — протянула мама.
   — Ну хорошо, Люба, я поехал, — повернулся ко мне Марк. — Вернусь через часик.
   Мама, проводив взглядом его удаляющуюся машину, нервно осведомилась:
   — Ты его на обед пригласила?
   — Нет. Он обещал починить машину.
   Мама насторожилась еще сильнее.
   — С чего это такие одолжения? Вы разве с ним знакомы?
   — Нет. На дороге познакомились.
   — А ты выяснила, сколько это будет стоить? — продолжала беспокоиться мать.
   — Надеюсь, как-нибудь рассчитаемся. — Я была уверена, что деньги Марка, в данном случае, совершенно не интересовали.
   — Галочка, как она могла выяснить цену, когда покамест неизвестен объем работ, — грамотно подошел к проблеме отец-инженер.
   — Ох, вылетит нам его ремонт в копеечку, — вздохнула мама.
   — А как там наш дядя Слава? — поинтересовалась Василиса.
   — Замечательно. Он уехал. — Мне очень хотелось добавить: «И больше не вернется!» — но я поостереглась.
   — Жа-алко, — протянула Василиса. — Я думала, ты его в гости к нам привезешь.
   Кажется, она действительно строила по его поводу далеко идущие планы. Теперь придется ломать голову, как с ней объясниться, чтобы не слишком расстраивалась.
   Впрочем, у нас и прежде взгляды на мужчин диаметрально расходились. Только обычно мне кто-то нравился, а ей нет. Со Славой вышло с точностью наоборот. Тревожный симптом. Я невольно подумала, что если моя дочь, когда подрастет, приведет мне кого-нибудь вроде Славы… Но не будем загадывать так далеко. Надеюсь, у нее с возрастом вкусы изменятся.
   Марк действительно вернулся ровно через час и, даже не зайдя в дом, залез под машину, где я его и обнаружила.
   — Надежда есть? — спросила я у торчащих из-под машины ног.
   — Надежда есть всегда, — ответил он. — Да вы не волнуйтесь. Справлюсь. Как доделаю, позову.
   — Может, чем-то помочь? — предложила я. Он засмеялся.
   — Идите лучше и отдыхайте.
   Я не стала стоять у него над душой, а улеглась в гамак, который отец натянул между двумя березами.
   Видимо, в результате я задремала.
   Потому что, когда открыла глаза, Марк стоял рядом, смотрел на меня, и на лице его была все та же неотразимая улыбка. И еще… сажа.
   — Где у вас можно руки помыть? Я соскочила на землю.
   — Пойдемте провожу.
   — Вот умоюсь, и можете принимать работу.
   Машина моя завелась, что называется, с полоборота. Мы проехали контрольный кружок по поселку. Замечательно. Давно моя лошадка не работала с такой четкостью. Даже то, что в ней раньше постукивало, теперь почему-то стучать прекратило.
   — Да вы волшебник! — вырвалось у меня.
   — Просто в некотором роде специалист. Машинка у вас неплохая. После можем по-настоящему ее до ума довести.
   — По-моему, вы уже довели. Куда уж лучше.
   — Лучше всегда есть куда. Я уже вижу: есть над чем поработать.
   — Марк, извините, пожалуйста, сколько мы вам должны? — подбежала к машине мама.
   Кто ее просил вмешиваться.
   Марк растерянно глянул на меня, и я поняла: сейчас он обидится. В следующий момент он, однако, улыбнулся.
   — Ровным счетом ничего. Работы-то с гулькин нос.
   — Нет, как же так. Вы столько времени на нас потратили.
   Я с ужасом увидела, как мама извлекает из кармана фартука папин кошелек. Сказать ей: «Мама, прекрати!» — получится, будто я не хочу платить и мне денег жалко. А не остановлю, Марк оскорбится и сбежит. С моей мамы станется.
   — Скажите сколько, и не стесняйтесь.
   — Простите, не знаю, как вас зовут… — начал Марк.
   — Галина Сергеевна.
   — Так вот, Галина Сергеевна, деньги мне не нужны, — вкрадчиво проговорил он. — Но я согласен на бартер. У меня к вам ответная просьба.
   — Какая? — Мама испуганно уставилась на него.
   Меня он изрядно заинтриговал.
   — Ну вы не позволите мне на сегодняшний вечер дочь вашу похитить? Друзья, к которым я в гости приехал, шашлыки затеяли. Вот я и хотел ее пригласить.
   — Да… пожалуйста, если хотите… конечно, — пробормотала мама. — Хотя я не понимаю… А Люба-то согласна?
   — Люба, вы согласны? — весело спросил он меня.
   Я рассмеялась.
   — Конечно, Марк. Замечательный бартер. Шашлыки есть — не в моторе копаться.
   — И замечательно.
   В этот момент из-за куста жасмина вылезла Василиса и нарочито противным голосом заканючила:
   — Мама, но ты обещала со мной побыть.
   — У нас целая неделя впереди. — Я не собиралась поддаваться на ее провокацию.
   — Так пойдем с нами, — тут же предложил Марк. — У моих друзей ребята твоего возраста. Вероятно, вы даже знакомы. Ты шашлыки любишь?
   — Нет, — нахально соврала дочь. — Лучше дома посижу и маму здесь подожду.
   — Обещаю вернуть в целости и сохранности! — прижав руку к сердцу, поклялся Марк.

VII

   За обедом мама продолжала сокрушаться.
   — Ужасно неудобно. Человек вместо отдыха в чужой машине ковырялся. А денег так и не взял. Между прочим, ты, Люба, знаешь, куда пойдешь в гости? — без перехода спросила она. — Там раньше Пылихины жили. Помнишь Надежду Михайловну?
   Я не помнила.
   — Не может быть, — продолжала она. — Ну такая старуха. Каждое лето под ситцевым зонтиком ходила.
   — Зонтик помню. Но это ведь очень давно было.
   — Нуда, — подтвердила мать. — Она уже лет десять-пятнадцать назад померла. А потом ее родственники долго дачу делили и в результате продали друзьям твоего Марка. Молодая пара.
   — Да? — я удивилась. — А мне показалось, они должны быть моими ровесниками.
   Мама кивнула:
   — Я и говорю, молодые.
   Интересно, теперь, оказывается, я молодая!
   — Соседи на них очень жалуются, — с осуждением произнесла мама. — Там вечно шум, гам, дети орут, гости приезжают, до ночи музыка, песни какие-то. И свет чуть ли не до утра горит. Соседка, Мария Кирилловна, бедная, говорит, спать невозможно. У нее так кровать стоит, что свет из их дома ей прямо в глаза.
   — Подвинула бы кровать или шторы повесила, — не видела особой проблемы я.
   — Дело не в этом, — с еще большим осуждением продолжала мама. — Мария Кирилловна приезжает сюда отдыхать. Ей покой нужен.
   — Разве она до сих пор работает? — полюбопытствовал папа.
   — Да конечно, нет, давно на пенсии. Ей восемьдесят пять лет. Просто она от шума в городе не знает, куда деваться. Раньше хоть тут было тихо, а теперь приезжает — то же самое.
   — Галина, да что она так волнуется. Раз ей столько лет, то скоро вечный покой предстоит. Можно пока и шум послушать. Належится еще в тишине.
   Папина реплика меня поразила. Обычно он солидарен с мамой. То ли на свежем воздухе расслабился, то ли не испытывал симпатии к Марии Кирилловне. Мама тоже удивилась:
   — Юра, что ты несешь! При ребенке.
   — Ну ты, ба, даешь, — не осталась в долгу Василиса. — А то я без деда не знаю, что все мы когда-то помрем.
   — Я не о том, — насупилась мама. — Нельзя так неуважительно говорить о старом человеке.
   — Грымза она и сплетница, — сердито изрек отец. — Между прочим, и про тебя гадости рассказывает.
   — Что интересно? — насторожилась мама.
   — Не скажу, — уперся отец. — Буду я еще всякую чушь повторять.
   — Нет, Юра, мне нужно знать. И откуда ты знаешь, что она говорила?
   Папа никогда ей долго не мог сопротивляться и раскололся:
   — В магазине в прошлом году услышал, когда в очереди за сахаром стоял. Ну помнишь, мы клубнику собирались варить? Нет, пожалуй, это было, когда ты смородину протирала. А Мария Кирилловна тоже за чем-то стояла и меня не замечала. И она какой-то другой бабке жаловалась, будто ты у нее безмен увела.
   — Какое свинство! Я ей его отдала!
   — Ну может, на тот момент ты еще не отдала. Или она забыла, — предположил отец.
   — То, что брала, это точно. Мои собственные весы тогда сломались. Но я ничего у нее не крала.
   — Вот я и говорю: ерунда.
   — Нет, ну какая же противная старушенция! — кипела мама.
   — Бабушка, ты нарушаешь свои собственные принципы, — ехидно заметила Василиса.
   — Цыц! Я имею право.
   — Никакой логики! Дедушка на год тебя старше. Почему же он не имеет права называть Марию Кирилловну грымзой, а ты противной старушенцией имеешь.
   — Не твоего ума дело! — отрезала мама. — Тебе вообще слова никто не давал. Когда я ем, я глух и нем.
   — Тогда разреши мне плеером за столом пользоваться, и я буду вместо вас музыку слушать, — отбила выпад внучка.
   Почувствовав, что Василиса ей не по зубам, мама перекинулась на меня:
   — Люба, ты совершенно распустила свою дочь! Никакого уважения к старшим!
   — Мама, ты с ней проводишь времени больше, чем я…
   — Естественно, у тебя на ребенка времени нет. По гостям все шляешься.
   — Воспринимать это как намек, что я не должна идти к Марку?
   — Ох, как вы мне все надоели!
   Мама схватила кастрюлю с остатками супа и ушла на кухню.
   — Васька, собирай тарелки, — распорядилась я.
   — Кто вечером в гости идет, тот и собирает, — огрызнулась она.
   Тут уж я рассердилась:
   — Васька, не перегибай палку. Что-то тебе чувство меры отказывает.
   Дочь моя, взяв только свою тарелку, демонстративно потащила ее на кухню.
   — Растет ребенок, — многозначительно проговорил мой папа. — И, конечно, отца ей не хватает.
   Вечером, собираясь в гости, я три раза переоделась. Никаких особых нарядов я на даче не держала, да и шашлыки на свежем воздухе к особым изыскам в одежде не располагали. Тем не менее мне непременно хотелось хорошо выглядеть. Поэтому, перебрав несколько пар джинсов, я остановила выбор на тех, которые сидели ладнее всего. Голубых, в обтяжку.
   Я повертелась перед зеркалом. Попка очень даже аппетитно выглядит. Впрочем, зачем я стараюсь? Скорее всего после сегодняшнего вечера мы с Марком больше и не увидимся. Он в наших палестинах не живет, а когда еще снова к друзьям наведается. Но, по-моему, я ему нравлюсь. И он мне… тоже. Имею я, в конце концов, право хорошо выглядеть перед человеком, который мне симпатичен!
   К джинсам я выбрала бирюзовую маечку, тоже в обтяжку, а на плечи накинула полосатый свитер. Сейчас тепло? а к ночи наверняка похолодает.
   Старалась я, как показало ближайшее будущее, совсем не зря. Наградой мне был одобрительный взгляд зашедшего за мной Марка.
   — Не дожидайтесь меня и ложитесь спать, — шепнула я на прощание маме.
   Она выразила неодобрение поджатыми губами. Василиса на мой уход демонстративно не прореагировала. Она сидела в наушниках, уткнувшись в книжку. И когда я поцеловала ее в макушку, недовольно дернула головой.
   Мы с Марком вышли за калитку. Он молчал, я тоже, совершенно не представляла, о чем с ним разговаривать. Мы же фактически были не знакомы. Чтобы хоть как-то нарушить затянувшуюся паузу, я кашлянула. Он с улыбкой взглянул на меня, однако и после этого не вымолвил ни слова. И тогда от отчаяния я вдруг выпалила:
   — А как, интересно, вы догадались, что я не замужем?
   — Да я не догадывался. Я знал.
   — Следили за мной? — Ответ его меня совершенно ошеломил.
   — Нет, Люба, узнал об этом из вашего прошлогоднего разговора с дочкой в магазине. Дословно, естественно, уже не помню, но суть была в том, что отца у нее нет.
   — А вдруг бы у меня другой муж оказался?
   Вряд ли. — Он с довольным видом хихикнул. — Кольца на руке у вас нет. И на дороге, когда машина заглохла, ни разу мужа не упомянули.