Страница:
Или, например, наштаверх Янушкевич летом 1915 г. писал военному министру Поливанову по поводу дистанционных трубок к 76-мм шрапнелям: "Раз задержка с дистанционными трубками - надо давать гранаты: они будут срывать немецкие окопы"... Опять отсутствие понимания техники применения артиллерии: 76-мм граната малопригодна для срывания окопов, а заменить шрапнель для поражения живых целей она не может, в особенности при отсутствии взрывателя мгновенного действия, которого тогда русская артиллерия не имела.
Указанные и многие другие примеры недостаточного знакомства со свойствами современной артиллерии не имели бы места, если бы в ставке главковерха и при высших общевойсковых начальниках с самого начала войны имелись помощники из вполне осведомленных опытных артиллеристов.
Нельзя найти никаких сколько-нибудь оправдывающих объяснений, почему, например, даже генинспарт, возглавляющий руководство артиллерией в мирное время, не был привлечен с объявлением войны к службе при штабе главковерха и в первые 1? года войны оставался, в сущности, не у дел.
Недочеты в организации высшего управления артиллерией обратили на себя внимание уже в первые месяцы войны.
По мнению бывшего помощника начальника офицерской артиллерийской школы, командированного в октябре 1914 г. на Юго-западный фронт,
"отсутствие артиллеристов при штабах и управлениях высших и старших войсковых начальников, при недостаточном их знакомстве со свойствами современной артиллерии, привело к тому, что неправильная постановка задач артиллерии и многие ошибки в отношении ее применения в бою оставались без исправления, не устранялись и повторялись в еще большей степени".
В отчете о командировке указывалось на необходимость иметь авторитетных артиллеристов при штабе главковерха и при штабах главнокомандующих фронтами для установления однообразного характера требований от артиллерии.
По проекту, приложенному к отчету, следовало добавить в штаб главковерха артиллерийское управление, начальник которого должен быть докладчиком наштаверха по всем вопросам как вооружения и боевого снабжения армии, так и употребления артиллерии в техническом и тактическом отношении. Он же должен был бы ставить в известность об общих достижениях артиллерийского дела артиллеристов, состоящих при главнокомандующих фронтами и командующих армиями, и вместе с ними проводить в войска одобренные наштаверхом взгляды на техническое и тактическое употребление артиллерии; не ограничиваясь этим, он должен был входить в связь с самими артиллерийскими частями, знакомясь непосредственно с боевым применением артиллерии и расходом боевых припасов для доклада наштаверху и т. д.{159}.
Указанный проект не был осуществлен, но и не был оставлен вовсе без внимания. Под давлением требований войны, начиная с 1915 г., к штабам главковерха и главкомов фронтов прикомандировываются для поручений или привлекаются в качестве консультантов наиболее видные артиллеристы (Дельвиг при главкоме Юго-западного фронта, Шихлинский при главкбверхе и другие, преимущественно из бывших руководителей офицерской артиллерийской школы); формирование частей тяжелой артиллерии поручается Маниковскому (комендант Кронштадтской крепости и потом начальник ГАУ), Лаймингу (бывший комендант крепости Брест-Литовск) и наиболее энергичному специалисту тяжелой артиллерии Фонштейну; генинспарт назначается председателем Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части, образованной в Петрограде в целях "установления действительной связи между действующей армией и органами, ведающими изготовлением и снабжением предметами артиллерийского имущества", но не в целях привлечения генинспарта к непосредственному участию в работе главковерха по разрешению возникающих артиллерийских вопросов вообще (впрочем, главковерх иногда интересовался заключением генинспарта не только по вопросам артиллерийского снабжения; так, в декабре 1914 г. он поручил Маниковскому формировать тяжелую артиллерию "по личным указаниям генинспарта"){160}.
Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части, к которой военный министр Поливанов относился весьма отрицательно, была упразднена 30 июня (13 июля) 1915 г. При этом Янушкевич сообщал Поливанову, что главковерх "вполне одобрил необходимость закрытия комиссии" и что ее председателю, как генинспарту, будет поручено "установить живую личную связь Петрограда с фронтом и ставкой по части артиллерии"{161}.
Через несколько дней после упразднения названной комиссии ее бывший председатель, как бы в целях осуществления "личной связи генинспарта с фронтом", был командирован на Юго-западный фронт для проверки на месте состояния артиллерийского снабжения.
В результате этой проверки генинспарт признал, между прочим, необходимым: а) иметь при штабах главковерха, главкомов и командующих армиями артиллеристов, которые по своим знаниям и служебному положению могли бы направлять сложное специальное артиллерийское дело, ведая не только вопросами вооружения и боевого снабжения армии, но также вопросами боевого применения артиллерии; б) расширить права и обязанности начартснаба, зача, инаркора и т. д.
В отчете генинспарта отмечалось, что такое серьезное дело, как правильное использование в бою артиллерии в техническом отношении, подготовка пополнений в запасных частях артиллерии, формирование и боевая подготовка новых артиллерийских частей - все это оставалось на фронте без надлежащего объединяющего руководства{162}.
В отчете, дающем яркую картину дезорганизации и разрухи в области артиллерии, совершенно определенно указывалось на необходимость иметь в штабе главковерха особый организованный аппарат, который ведал бы и руководил специальным артиллерийским делом.
Крупные боевые неудачи, испытанные армией в первые месяцы войны, высшее командование в большинстве случаев перекладывало на недочеты в артиллерийской части вообще и в боевом использовании артиллерии в особенности. Между тем артиллерия стала играть доминирующую роль на полях сражений.
Необходимость реорганизации высшего полевого управления артиллерией, в целях устранения обнаруженных недочетов, была очевидной. Но доводы очевидности и рассудка не так скоро доходили до сознания отдельных ответственных деятелей ставки главковерха, среди которых замечалось до некоторой степени даже пренебрежение к артиллерийскому делу.
Потребовались еще все поражения 1915 т., чтобы, наконец, в связи с состоявшейся сменой верховного командования, созрело решение пересмотреть вопрос организации управления артиллерийским делом на театре военных действий.
Наштаверху Алексееву в декабре 1915 г. было доложено временное положение о полевом генерал-инспекторе артиллерии при верховном главнокомандующем. Бывший генкварт штаба главковерха Данилов оставался упрямо верным себе и в данном случае. Весьма характерно его заключение по поводу проекта положения о полевом генинспарте:
"По моему мнению, следовало бы относиться с осторожностью ко всяким дополнительным формированиям в период войны"{163}.
Между тем сам Данилов был инициатором многих новых формирований, в особенности частей тяжелой артиллерии, о чем будет сказано ниже.
Сущность положения о полевом генинспарте, утвержденного 5 (18) января 1916 г.{164}, сводилось к следующему.
Полевому генинспарту вверялось:
1. Общее руководство и наблюдение за боевым снабжением действующей армии.
2. Наблюдение: а) за правильным использованием в бою артиллерии в техническом отношении; б) за боевой подготовкой и за благоустройством артиллерийских частей; в) за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений; г) за формированием и подготовкой на театре военных действий новых артиллерийских частей.
На него возлагалась разработка вопросов о мерах, касающихся усовершенствования всех отраслей боевой готовности, вооружения и материальной части артиллерийских частей, а также вопросы вооружения и снабжения войск прочими техническими средствами артиллерийского поражения.
Он был обязан: а) иметь общий технический надзор за исправным состоянием оружия и материальной части артиллерии действующих армий; б) производить, лично или через состоящих при нем для поручений, а также через начальника и чинов своего управления, осмотр и проверку артиллерийским частям и учреждениям, находящимся на театре военных действий, заблаговременно уведомляя об этом наштаверха и соответственных командующих армиями; в) иметь наблюдение за правильностью назначений и давать заключение о представлениях на назначения на высшие командные должности в артиллерии.
По всем вопросам организационно-штатного характера и формирований, касающимся строевых артиллерийских частей, органов полевого управления и тыловых артиллерийских учреждений, полевой генинспарт давал свое заключение. Но с мая 1916 г. все артиллерийские вопросы штатного и организационного характера были сосредоточены и полностью разрешались также по управлению полевого генинспарта{165}.
За полевым генинспартом в отношении внутренних областей сохранялись права и обязанности, установленные Положением о генерал-инспекторах{166}.
Исполнительным органом полевого генинспарта служило его управление (Упарт).
Начальник Упарта, по указанию и с разрешения полевого генинспарта, имел личный доклад у наштаверха по важнейшим вопросам службы артиллерии и боевого снабжения; он испрашивал указания наштаверха о предположениях по части оперативной, необходимые для согласования деятельности полевого генинспарта с боевыми задачами действующей армии; с другой стороны, он представлял наштаверху все сведения по части артиллерийской, необходимые для разработки соображений оперативного характера.
Указания полевого генинспарта по различным вопросам службы артиллерии и артиллерийского снабжения действующих армий разрабатывались Упартом. Вопросы боевого применения артиллерии и вопросы технического порядка, а также артиллерийские уставы, наставления и пр. разрабатывались, в большинстве случаев при участии начальника Упарта, состоящими для поручений при полевом генинспарте и привлекаемыми специалистами артиллерийского дела от строевых частей и от Арткома ГАУ. Составленные проекты обсуждались обычно в комиссиях при Упарте, нередко под председательством генинспарта и при участии представителей от штаба главковерха. Иногда, в целях ускорения разрешения того или иного вопроса, в ставке под руководством специалистов с представителями от войск и штаба главковерха делались испытания различных предметов артиллерийской техники, но в большинстве случаев опыты производились Арткомом на главном артиллерийском полигоне.
Работа Упарта, в общем, протекала в соответствии с теми оперативными планами, какими задавался штаб главковерха. Для более тесной связи работы по артиллерийской части с общевойсковыми запросами начальник Упарта и его помощник были избраны из артиллеристов, получивших высшее военное образование в академии генерального штаба.
Широкие полномочия, предоставленные полевому генинспарту временным положением, соответствующий подбор работников Упарта, дружная работа его со штабом главковерха - все это дало возможность в сравнительно короткий срок (главным образом в течение 1916 г.) осуществить немало мероприятий как в отношении организации, формирований и более целесообразного применения артиллерии, так и в особенности в области боевого снабжения; только на подготовку личного состава артиллерийских пополнений не было обращено в полной мере должного внимания.
Прежде всего в первые два месяца существования Упарта было разработано и объявлено в приказе наштаверха 5 (18) марта 1916 г. No 301 новое положение об инспекторах артиллерии корпуса, армии и фронта.
Согласно новому положению, инаркор являлся: а) ближайшим помощником командира корпуса и докладчиком ему, в присутствии начальника штаба корпуса, по всем вопросам, касающимся "правильного и полного использования боевой силы всех родов и видов артиллерии корпуса"; б) сотрудником по артиллерийской части начальника штаба корпуса.
Полученные от инспартарма указания по специальной артиллерийской службе инаркор докладывает командиру корпуса, с согласия которого проводит в жизнь.
Инаркору вверяется наблюдение: а) за правильным использованием в бою всех родов и видов артиллерии в техническом отношении и в тесной связи с действиями пехоты; б) за боевой подготовкой артиллерийских частей; в) за соответствием командного состава артиллерии корпуса; г) за исправным состоянием материальной части артиллерии и прочих средств артиллерийского поражения.
Он должен заботиться о своевременном и соответственном с потребностью пополнении войскового запаса боевых припасов и прочих предметов боевого снабжения.
Во всех случаях неправильного использования в бою артиллерии общевойсковыми начальниками и ненадлежащего выполнения ею возложенных на нее задач инаркор обращает внимание подлежащих начальников и докладывает командиру корпуса.
Он обязан быть осведомленным об усовершенствованиях во всех отраслях боевой готовности артиллерии, вооружения и боевого снабжения и принимать меры для своевременного ознакомления войск корпуса с указанными сведениями.
Таким образом, по новому положению инаркоры были привлечены к участию в боевой работе артиллерии и стали помощниками командиров корпусов не только по артиллерийскому снабжению, но, главным образом, по боевому применению артиллерии.
В кавалерийских корпусах, созданных во время войны, обязанности инаркора исполнялись старшим командиром одного из конно-артиллерийских дивизионов, входивших в состав корпуса{167}.
Обязанности инспекторов артиллерии армии и фронта, должности которых были установлены вновь в начале 1916 г. в армиях, действующих на фронте Европейской России (должность инспектора артиллерии Кавказской армии установлена была позже - в мае того же тода){168}, определялись Положением следующим образом.
Инспартарм являлся ближайшим, помощником и докладчиком командующего армией, в присутствии начальника штаба армии, по всем вопросам, касающимся "правильного и полного использования боевой силы всех родов и видов артиллерии армии".
Во всем остальном обязанности инспартарма были вполне аналогичны приведенным выше обязанностям инаркора. Точно так же инспартарм должен был докладывать командующему армией общие руководящие указания по специальной артиллерийской службе, полученные от инспектора артиллерии армий фронта.
Инспарт армий фронта являлся ближайшим помощником главнокомандующего армиями фронта по вопросам целесообразного и полного использования боевой силы артиллерии фронта, докладчиком главкома по артиллерийским вопросам в присутствии начальника штаба армий фронта и сотрудником последнего по артиллерийской части. В общем, согласно Положению обязанности инспарта фронта в отношении артиллерии и войск фронта были аналогичны обязанностям инспартарма и инаркора.
Инспарт фронта должен был объединять деятельность инспартов армий, входящих в состав фронта, а инспартарм - деятельность инспекторов артиллерии корпусов, входящих в состав армии.
Все указания, наставления, распоряжения и приказания по специальным вопросам боевой службы артиллерии, даваемые инспекторами артиллерии высших инстанций инспартам непосредственно низших инстанций, должны были исходить от главкома армиями фронта, от командующего армией или от командира корпуса - по принадлежности.
Сведения и заключения по вопросам боевого применения артиллерии инспарты высших инстанций могли требовать непосредственно от инспартов соответственных низших инстанций.
Одновременно с объявлением Положения об инспартах Упартом возбужден был вопрос о выделении в самостоятельный отдел артиллерийской части из этапно-хозяйственного отдела штаба армии, как это намечалось еще в конце 1914 г.{169}
Такое выделение артиллерийской части считали "жизненно необходимым" и некоторые начальники штабов армий (шести армий). Однако укоренившееся в генеральном штабе предубеждение в возможности работы каких-либо органов армии без непосредственного руководства офицеров генерального штаба одержало верх. Наштаверх Алексеев, опираясь на отрицательное заключение меньшинства начальников штабов армий, названных им "наиболее вдумчивыми и опытными", отклонил представление Упарта об образовании артиллерийских отделов в штабах армий, подписав все же в апреле приказ{170} о дополнении Положения о полевом управлении несколькими статьями, конкретизирующими обязанности заведующего артиллерийской частью и служащими для него руководством с целью правильной постановки дела артиллерийского снабжения армии.
В сентябре 1916 г. была изменена ст. 292 того же Положения об обязанностях начальника артиллерийских снабжений армий фронта. Согласно этой статье, в измененной редакции, начартснаб армий фронта должен был руководить обеспечением боевого снабжения и распоряжаться производством работ по вооружению укрепленных пунктов в тыловом районе и связанных с ними хозяйственных операций. Обязанность начартснаба - давать для руководства войскам фронта "указания по правильному использованию артиллерии в техническом отношении" - была исключена по новой редакции ст. 292{171}.
В январе 1917 г., когда возник вопрос относительно обеспечения артиллерией вновь формируемых пехотных дивизий, за невозможностью новых формирований артиллерийских частей предполагалось одной существующей артиллерийской бригадой обслуживать две дивизии корпуса, главком Юго-западного фронта Брусилов находил желательным при передаче артиллерии в корпус подчинить ее инаркору (как это было за много лет до начала мировой войны). По мнению Брусилова, "современная война показала на практике, что этот старый порядок подчинения вполне целесообразен". Помощник наштаверха, наоборот, считал невозможным возбуждать вопрос о подчинении артиллерийских бригад инаркорам, так как у многих строевых начальников установилось обратное Брусилову мнение, основанное на том, что только при подчинении артиллерийских бригад начальнику пехотной дивизии "возможна та тесная связь между артиллерией и пехотой, которая установилась в эту кампанию". Кроме того, по мнению помощника наштаверха, в числе инаркоров есть еще много таких, которым нельзя вверять полное руководство артиллерийскими бригадами"{172}.
Согласно Положению 1916 г. инаркор являлся ближайшим помощником командира корпуса по вопросам боевого использования всей артиллерии корпуса, а потому мог оказывать необходимое влияние на использование артиллерийских бригад, подчиненных начальникам дивизий; в случае неправильного их использования инаркор должен был обратить внимание начальников дивизий, и доложить командиру корпуса.
По мнению Упарта, подчинять инаркору артиллерийские бригады, изъяв их из подчинения начальникам дивизий, безусловно не следовало, имея в виду необходимость непосредственной поддержки в бою пехоты артиллерией, органически входящей в состав дивизии и обязанной действовать в самой тесной связи со своей пехотой. Инаркору подчинялась полевая тяжелая и гаубичная артиллерия, не входившая в состав дивизий; полезно было бы ее усилить, создав еще легкую пушечную корпусную артиллерию, чтобы иметь в руках командира корпуса управляемый инаркор ом свой мощный артиллерийский резерв-кулак для решения задач в важнейших оперативных направлениях.
Что же касается мнения о том, что многим инаркорам "нельзя вверять полное руководство артиллерийскими бригадами", то с таким мнением, очевидно, противоположным мнению Брусилова, нельзя было согласиться, так как к 1917 г., после 2? лет опыта войны, инспекторы артиллерии корпуса, армии и фронта, как общее правило, отвечали своему назначению и могли быть достаточно полезными руководителями артиллерии, действуя на основании Положения 1916 г., вполне отвечающего боевым требованиям. Если же еще и оставались в рядах армии инаркоры, которые не могли удовлетворительно руководить действиями артиллерии, то как весьма редкое исключение.
Большим упущением Упарта и верховного командования являлось оставление без изменения устаревшего положения о командире артиллерийской бригады. Необходимо было изменить, как жизнь это и делала, положение в том смысле, чтобы командир артиллерийской бригады был ее командиром во всех отношениях, а не только по административно-хозяйственной части, и чтобы он являлся действительно "ближайшим помощником начальника дивизии" в отношении "правильного и полного использования боевой силы артиллерии дивизи и".
Другим не менее серьезным упущением являлось то обстоятельство, что при разработке положений об инспекторах артиллерии везде в положениях, где говорилось об обязанностях того или иного инспарта наблюдать за правильным использованием в бою артиллерии, сохранена была рутинная приписка: "в техническом отношении". Огромным большинством командного состава старой русской армии эта оговорка понималась в том смысле, что инспарт может наблюдать только за правильностью разведки и занятия позиций, организации связи, производства стрельбы, применения того или иного типа орудий и снарядов и т. п., но не за правильностью боевого использования артиллерии в тактическом отношении.
Между тем тактика и техника боевого использования артиллерии неразрывно связаны и всецело зависят друг от друга. Никакая техника не обеспечит правильности боевого использования артиллерии, если тактика поставила ей несообразную боевую задачу. Оговорка "в техническом отношении" являлась вредным пережитком того времени, когда генеральный штаб считал тактику, так сказать, своей "монополией". Оговорка до некоторой степени освобождала артиллеристов от ответственности за тактику боевых действий своей артиллерии, а с другой стороны, позволяла общевойсковым начальникам иногда перекладывать свои боевые тактические ошибки на технику артиллерии.
Полевой генинспарт мог бы и должен был настоять на том, чтобы указанная оговорка не вводилась в положение об инспартах.
В 1917 г. в Положение о полевом генинспарте и об Упарте дважды вносились поправки - после февральской и Октябрьской революции.
В апреле 1917 г. было изменено название: "полевой инспектор артиллерии при штабе верховного главнокомандующего", а не "полевой генерал-инспектор артиллерии при верховном главнокомандующем", как это было раньше; в общем же существенных изменений внесено не было. На полевого инспарта попрежнему возлагалось наблюдение:
а) за правильным использованием в бою артиллерии в "техническом отношении";
б) за боевой подготовкой артиллерийских частей;
в) за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений;
г) за формированием и подготовкой на театре военных действий ковых артиллерийских частей;
д) общий технический надзор за состоянием предметов артиллерийского снабжения{173}.
Таким образом, обязанности полевого инспарта по новому положению 1917 г. оставались прежними, но права его были несколько урезаны. Никаких прав и обязанностей в отношении артиллерийских частей и учреждений во внутренних областях государства ему не предоставлялось.
В декабре 1917 г., уже при советской власти, управление полевого инспарта при штабе главковерха было переформировано в артиллерийское управление при верховном главнокомандующем; должность полевого инспектора артиллерии при штабе главковерха была упразднена, а права и обязанности начальника артиллерийского управления при главковерхе были значительно расширены{174}.
Надо признать ошибочной эту меру, основанную на несерьезном отношении к вопросу со стороны дежурного генерала, ведавшего в ставке главковерха делами организации. Должность полевого инспектора артиллерии следовало бы сохранить, так как начальник артиллерийского управления при главковерхе, занятый большой ответственной работой по управлению, не мог одновременно исполнять обязанности инспектора артиллерии, требующие разъездов по фронту для личного общения с войсковыми штабами и частями артиллерии.
Опыт мировой войны указал на безусловную необходимость возглавления высшего управления артиллерией единым, на мирное и военное время, начальником артиллерии, подчиненным верховному командованию всей армии.
Объединение управления артиллерией в руках одного начальника артиллерии не должно послужить к обособлению артиллерии в самостоятельное "артиллерийское ведомство", чуждавшееся других родов войск и мало им известное, как это было в царской русской армии, когда артиллерия возглавлялась великими князьями, носившими до начала 1900-х годов почетное звание "генерал-фельдцейхмейстер". Организация высшего управления артиллерией не должна вызывать никаких нежелательных трений между начальником всей артиллерии и общевойсковыми командирами и начальниками, в непосредственном подчинении которых должны оставаться войсковые артиллерийские части. Только в виде исключения командиры некоторых специальных артиллерийских частей, например, артиллерийский резерв верховного командования (как ТАОН, см. ниже), могут быть подчинены непосредственно начальнику всей артиллерии.
Указанные и многие другие примеры недостаточного знакомства со свойствами современной артиллерии не имели бы места, если бы в ставке главковерха и при высших общевойсковых начальниках с самого начала войны имелись помощники из вполне осведомленных опытных артиллеристов.
Нельзя найти никаких сколько-нибудь оправдывающих объяснений, почему, например, даже генинспарт, возглавляющий руководство артиллерией в мирное время, не был привлечен с объявлением войны к службе при штабе главковерха и в первые 1? года войны оставался, в сущности, не у дел.
Недочеты в организации высшего управления артиллерией обратили на себя внимание уже в первые месяцы войны.
По мнению бывшего помощника начальника офицерской артиллерийской школы, командированного в октябре 1914 г. на Юго-западный фронт,
"отсутствие артиллеристов при штабах и управлениях высших и старших войсковых начальников, при недостаточном их знакомстве со свойствами современной артиллерии, привело к тому, что неправильная постановка задач артиллерии и многие ошибки в отношении ее применения в бою оставались без исправления, не устранялись и повторялись в еще большей степени".
В отчете о командировке указывалось на необходимость иметь авторитетных артиллеристов при штабе главковерха и при штабах главнокомандующих фронтами для установления однообразного характера требований от артиллерии.
По проекту, приложенному к отчету, следовало добавить в штаб главковерха артиллерийское управление, начальник которого должен быть докладчиком наштаверха по всем вопросам как вооружения и боевого снабжения армии, так и употребления артиллерии в техническом и тактическом отношении. Он же должен был бы ставить в известность об общих достижениях артиллерийского дела артиллеристов, состоящих при главнокомандующих фронтами и командующих армиями, и вместе с ними проводить в войска одобренные наштаверхом взгляды на техническое и тактическое употребление артиллерии; не ограничиваясь этим, он должен был входить в связь с самими артиллерийскими частями, знакомясь непосредственно с боевым применением артиллерии и расходом боевых припасов для доклада наштаверху и т. д.{159}.
Указанный проект не был осуществлен, но и не был оставлен вовсе без внимания. Под давлением требований войны, начиная с 1915 г., к штабам главковерха и главкомов фронтов прикомандировываются для поручений или привлекаются в качестве консультантов наиболее видные артиллеристы (Дельвиг при главкоме Юго-западного фронта, Шихлинский при главкбверхе и другие, преимущественно из бывших руководителей офицерской артиллерийской школы); формирование частей тяжелой артиллерии поручается Маниковскому (комендант Кронштадтской крепости и потом начальник ГАУ), Лаймингу (бывший комендант крепости Брест-Литовск) и наиболее энергичному специалисту тяжелой артиллерии Фонштейну; генинспарт назначается председателем Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части, образованной в Петрограде в целях "установления действительной связи между действующей армией и органами, ведающими изготовлением и снабжением предметами артиллерийского имущества", но не в целях привлечения генинспарта к непосредственному участию в работе главковерха по разрешению возникающих артиллерийских вопросов вообще (впрочем, главковерх иногда интересовался заключением генинспарта не только по вопросам артиллерийского снабжения; так, в декабре 1914 г. он поручил Маниковскому формировать тяжелую артиллерию "по личным указаниям генинспарта"){160}.
Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части, к которой военный министр Поливанов относился весьма отрицательно, была упразднена 30 июня (13 июля) 1915 г. При этом Янушкевич сообщал Поливанову, что главковерх "вполне одобрил необходимость закрытия комиссии" и что ее председателю, как генинспарту, будет поручено "установить живую личную связь Петрограда с фронтом и ставкой по части артиллерии"{161}.
Через несколько дней после упразднения названной комиссии ее бывший председатель, как бы в целях осуществления "личной связи генинспарта с фронтом", был командирован на Юго-западный фронт для проверки на месте состояния артиллерийского снабжения.
В результате этой проверки генинспарт признал, между прочим, необходимым: а) иметь при штабах главковерха, главкомов и командующих армиями артиллеристов, которые по своим знаниям и служебному положению могли бы направлять сложное специальное артиллерийское дело, ведая не только вопросами вооружения и боевого снабжения армии, но также вопросами боевого применения артиллерии; б) расширить права и обязанности начартснаба, зача, инаркора и т. д.
В отчете генинспарта отмечалось, что такое серьезное дело, как правильное использование в бою артиллерии в техническом отношении, подготовка пополнений в запасных частях артиллерии, формирование и боевая подготовка новых артиллерийских частей - все это оставалось на фронте без надлежащего объединяющего руководства{162}.
В отчете, дающем яркую картину дезорганизации и разрухи в области артиллерии, совершенно определенно указывалось на необходимость иметь в штабе главковерха особый организованный аппарат, который ведал бы и руководил специальным артиллерийским делом.
Крупные боевые неудачи, испытанные армией в первые месяцы войны, высшее командование в большинстве случаев перекладывало на недочеты в артиллерийской части вообще и в боевом использовании артиллерии в особенности. Между тем артиллерия стала играть доминирующую роль на полях сражений.
Необходимость реорганизации высшего полевого управления артиллерией, в целях устранения обнаруженных недочетов, была очевидной. Но доводы очевидности и рассудка не так скоро доходили до сознания отдельных ответственных деятелей ставки главковерха, среди которых замечалось до некоторой степени даже пренебрежение к артиллерийскому делу.
Потребовались еще все поражения 1915 т., чтобы, наконец, в связи с состоявшейся сменой верховного командования, созрело решение пересмотреть вопрос организации управления артиллерийским делом на театре военных действий.
Наштаверху Алексееву в декабре 1915 г. было доложено временное положение о полевом генерал-инспекторе артиллерии при верховном главнокомандующем. Бывший генкварт штаба главковерха Данилов оставался упрямо верным себе и в данном случае. Весьма характерно его заключение по поводу проекта положения о полевом генинспарте:
"По моему мнению, следовало бы относиться с осторожностью ко всяким дополнительным формированиям в период войны"{163}.
Между тем сам Данилов был инициатором многих новых формирований, в особенности частей тяжелой артиллерии, о чем будет сказано ниже.
Сущность положения о полевом генинспарте, утвержденного 5 (18) января 1916 г.{164}, сводилось к следующему.
Полевому генинспарту вверялось:
1. Общее руководство и наблюдение за боевым снабжением действующей армии.
2. Наблюдение: а) за правильным использованием в бою артиллерии в техническом отношении; б) за боевой подготовкой и за благоустройством артиллерийских частей; в) за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений; г) за формированием и подготовкой на театре военных действий новых артиллерийских частей.
На него возлагалась разработка вопросов о мерах, касающихся усовершенствования всех отраслей боевой готовности, вооружения и материальной части артиллерийских частей, а также вопросы вооружения и снабжения войск прочими техническими средствами артиллерийского поражения.
Он был обязан: а) иметь общий технический надзор за исправным состоянием оружия и материальной части артиллерии действующих армий; б) производить, лично или через состоящих при нем для поручений, а также через начальника и чинов своего управления, осмотр и проверку артиллерийским частям и учреждениям, находящимся на театре военных действий, заблаговременно уведомляя об этом наштаверха и соответственных командующих армиями; в) иметь наблюдение за правильностью назначений и давать заключение о представлениях на назначения на высшие командные должности в артиллерии.
По всем вопросам организационно-штатного характера и формирований, касающимся строевых артиллерийских частей, органов полевого управления и тыловых артиллерийских учреждений, полевой генинспарт давал свое заключение. Но с мая 1916 г. все артиллерийские вопросы штатного и организационного характера были сосредоточены и полностью разрешались также по управлению полевого генинспарта{165}.
За полевым генинспартом в отношении внутренних областей сохранялись права и обязанности, установленные Положением о генерал-инспекторах{166}.
Исполнительным органом полевого генинспарта служило его управление (Упарт).
Начальник Упарта, по указанию и с разрешения полевого генинспарта, имел личный доклад у наштаверха по важнейшим вопросам службы артиллерии и боевого снабжения; он испрашивал указания наштаверха о предположениях по части оперативной, необходимые для согласования деятельности полевого генинспарта с боевыми задачами действующей армии; с другой стороны, он представлял наштаверху все сведения по части артиллерийской, необходимые для разработки соображений оперативного характера.
Указания полевого генинспарта по различным вопросам службы артиллерии и артиллерийского снабжения действующих армий разрабатывались Упартом. Вопросы боевого применения артиллерии и вопросы технического порядка, а также артиллерийские уставы, наставления и пр. разрабатывались, в большинстве случаев при участии начальника Упарта, состоящими для поручений при полевом генинспарте и привлекаемыми специалистами артиллерийского дела от строевых частей и от Арткома ГАУ. Составленные проекты обсуждались обычно в комиссиях при Упарте, нередко под председательством генинспарта и при участии представителей от штаба главковерха. Иногда, в целях ускорения разрешения того или иного вопроса, в ставке под руководством специалистов с представителями от войск и штаба главковерха делались испытания различных предметов артиллерийской техники, но в большинстве случаев опыты производились Арткомом на главном артиллерийском полигоне.
Работа Упарта, в общем, протекала в соответствии с теми оперативными планами, какими задавался штаб главковерха. Для более тесной связи работы по артиллерийской части с общевойсковыми запросами начальник Упарта и его помощник были избраны из артиллеристов, получивших высшее военное образование в академии генерального штаба.
Широкие полномочия, предоставленные полевому генинспарту временным положением, соответствующий подбор работников Упарта, дружная работа его со штабом главковерха - все это дало возможность в сравнительно короткий срок (главным образом в течение 1916 г.) осуществить немало мероприятий как в отношении организации, формирований и более целесообразного применения артиллерии, так и в особенности в области боевого снабжения; только на подготовку личного состава артиллерийских пополнений не было обращено в полной мере должного внимания.
Прежде всего в первые два месяца существования Упарта было разработано и объявлено в приказе наштаверха 5 (18) марта 1916 г. No 301 новое положение об инспекторах артиллерии корпуса, армии и фронта.
Согласно новому положению, инаркор являлся: а) ближайшим помощником командира корпуса и докладчиком ему, в присутствии начальника штаба корпуса, по всем вопросам, касающимся "правильного и полного использования боевой силы всех родов и видов артиллерии корпуса"; б) сотрудником по артиллерийской части начальника штаба корпуса.
Полученные от инспартарма указания по специальной артиллерийской службе инаркор докладывает командиру корпуса, с согласия которого проводит в жизнь.
Инаркору вверяется наблюдение: а) за правильным использованием в бою всех родов и видов артиллерии в техническом отношении и в тесной связи с действиями пехоты; б) за боевой подготовкой артиллерийских частей; в) за соответствием командного состава артиллерии корпуса; г) за исправным состоянием материальной части артиллерии и прочих средств артиллерийского поражения.
Он должен заботиться о своевременном и соответственном с потребностью пополнении войскового запаса боевых припасов и прочих предметов боевого снабжения.
Во всех случаях неправильного использования в бою артиллерии общевойсковыми начальниками и ненадлежащего выполнения ею возложенных на нее задач инаркор обращает внимание подлежащих начальников и докладывает командиру корпуса.
Он обязан быть осведомленным об усовершенствованиях во всех отраслях боевой готовности артиллерии, вооружения и боевого снабжения и принимать меры для своевременного ознакомления войск корпуса с указанными сведениями.
Таким образом, по новому положению инаркоры были привлечены к участию в боевой работе артиллерии и стали помощниками командиров корпусов не только по артиллерийскому снабжению, но, главным образом, по боевому применению артиллерии.
В кавалерийских корпусах, созданных во время войны, обязанности инаркора исполнялись старшим командиром одного из конно-артиллерийских дивизионов, входивших в состав корпуса{167}.
Обязанности инспекторов артиллерии армии и фронта, должности которых были установлены вновь в начале 1916 г. в армиях, действующих на фронте Европейской России (должность инспектора артиллерии Кавказской армии установлена была позже - в мае того же тода){168}, определялись Положением следующим образом.
Инспартарм являлся ближайшим, помощником и докладчиком командующего армией, в присутствии начальника штаба армии, по всем вопросам, касающимся "правильного и полного использования боевой силы всех родов и видов артиллерии армии".
Во всем остальном обязанности инспартарма были вполне аналогичны приведенным выше обязанностям инаркора. Точно так же инспартарм должен был докладывать командующему армией общие руководящие указания по специальной артиллерийской службе, полученные от инспектора артиллерии армий фронта.
Инспарт армий фронта являлся ближайшим помощником главнокомандующего армиями фронта по вопросам целесообразного и полного использования боевой силы артиллерии фронта, докладчиком главкома по артиллерийским вопросам в присутствии начальника штаба армий фронта и сотрудником последнего по артиллерийской части. В общем, согласно Положению обязанности инспарта фронта в отношении артиллерии и войск фронта были аналогичны обязанностям инспартарма и инаркора.
Инспарт фронта должен был объединять деятельность инспартов армий, входящих в состав фронта, а инспартарм - деятельность инспекторов артиллерии корпусов, входящих в состав армии.
Все указания, наставления, распоряжения и приказания по специальным вопросам боевой службы артиллерии, даваемые инспекторами артиллерии высших инстанций инспартам непосредственно низших инстанций, должны были исходить от главкома армиями фронта, от командующего армией или от командира корпуса - по принадлежности.
Сведения и заключения по вопросам боевого применения артиллерии инспарты высших инстанций могли требовать непосредственно от инспартов соответственных низших инстанций.
Одновременно с объявлением Положения об инспартах Упартом возбужден был вопрос о выделении в самостоятельный отдел артиллерийской части из этапно-хозяйственного отдела штаба армии, как это намечалось еще в конце 1914 г.{169}
Такое выделение артиллерийской части считали "жизненно необходимым" и некоторые начальники штабов армий (шести армий). Однако укоренившееся в генеральном штабе предубеждение в возможности работы каких-либо органов армии без непосредственного руководства офицеров генерального штаба одержало верх. Наштаверх Алексеев, опираясь на отрицательное заключение меньшинства начальников штабов армий, названных им "наиболее вдумчивыми и опытными", отклонил представление Упарта об образовании артиллерийских отделов в штабах армий, подписав все же в апреле приказ{170} о дополнении Положения о полевом управлении несколькими статьями, конкретизирующими обязанности заведующего артиллерийской частью и служащими для него руководством с целью правильной постановки дела артиллерийского снабжения армии.
В сентябре 1916 г. была изменена ст. 292 того же Положения об обязанностях начальника артиллерийских снабжений армий фронта. Согласно этой статье, в измененной редакции, начартснаб армий фронта должен был руководить обеспечением боевого снабжения и распоряжаться производством работ по вооружению укрепленных пунктов в тыловом районе и связанных с ними хозяйственных операций. Обязанность начартснаба - давать для руководства войскам фронта "указания по правильному использованию артиллерии в техническом отношении" - была исключена по новой редакции ст. 292{171}.
В январе 1917 г., когда возник вопрос относительно обеспечения артиллерией вновь формируемых пехотных дивизий, за невозможностью новых формирований артиллерийских частей предполагалось одной существующей артиллерийской бригадой обслуживать две дивизии корпуса, главком Юго-западного фронта Брусилов находил желательным при передаче артиллерии в корпус подчинить ее инаркору (как это было за много лет до начала мировой войны). По мнению Брусилова, "современная война показала на практике, что этот старый порядок подчинения вполне целесообразен". Помощник наштаверха, наоборот, считал невозможным возбуждать вопрос о подчинении артиллерийских бригад инаркорам, так как у многих строевых начальников установилось обратное Брусилову мнение, основанное на том, что только при подчинении артиллерийских бригад начальнику пехотной дивизии "возможна та тесная связь между артиллерией и пехотой, которая установилась в эту кампанию". Кроме того, по мнению помощника наштаверха, в числе инаркоров есть еще много таких, которым нельзя вверять полное руководство артиллерийскими бригадами"{172}.
Согласно Положению 1916 г. инаркор являлся ближайшим помощником командира корпуса по вопросам боевого использования всей артиллерии корпуса, а потому мог оказывать необходимое влияние на использование артиллерийских бригад, подчиненных начальникам дивизий; в случае неправильного их использования инаркор должен был обратить внимание начальников дивизий, и доложить командиру корпуса.
По мнению Упарта, подчинять инаркору артиллерийские бригады, изъяв их из подчинения начальникам дивизий, безусловно не следовало, имея в виду необходимость непосредственной поддержки в бою пехоты артиллерией, органически входящей в состав дивизии и обязанной действовать в самой тесной связи со своей пехотой. Инаркору подчинялась полевая тяжелая и гаубичная артиллерия, не входившая в состав дивизий; полезно было бы ее усилить, создав еще легкую пушечную корпусную артиллерию, чтобы иметь в руках командира корпуса управляемый инаркор ом свой мощный артиллерийский резерв-кулак для решения задач в важнейших оперативных направлениях.
Что же касается мнения о том, что многим инаркорам "нельзя вверять полное руководство артиллерийскими бригадами", то с таким мнением, очевидно, противоположным мнению Брусилова, нельзя было согласиться, так как к 1917 г., после 2? лет опыта войны, инспекторы артиллерии корпуса, армии и фронта, как общее правило, отвечали своему назначению и могли быть достаточно полезными руководителями артиллерии, действуя на основании Положения 1916 г., вполне отвечающего боевым требованиям. Если же еще и оставались в рядах армии инаркоры, которые не могли удовлетворительно руководить действиями артиллерии, то как весьма редкое исключение.
Большим упущением Упарта и верховного командования являлось оставление без изменения устаревшего положения о командире артиллерийской бригады. Необходимо было изменить, как жизнь это и делала, положение в том смысле, чтобы командир артиллерийской бригады был ее командиром во всех отношениях, а не только по административно-хозяйственной части, и чтобы он являлся действительно "ближайшим помощником начальника дивизии" в отношении "правильного и полного использования боевой силы артиллерии дивизи и".
Другим не менее серьезным упущением являлось то обстоятельство, что при разработке положений об инспекторах артиллерии везде в положениях, где говорилось об обязанностях того или иного инспарта наблюдать за правильным использованием в бою артиллерии, сохранена была рутинная приписка: "в техническом отношении". Огромным большинством командного состава старой русской армии эта оговорка понималась в том смысле, что инспарт может наблюдать только за правильностью разведки и занятия позиций, организации связи, производства стрельбы, применения того или иного типа орудий и снарядов и т. п., но не за правильностью боевого использования артиллерии в тактическом отношении.
Между тем тактика и техника боевого использования артиллерии неразрывно связаны и всецело зависят друг от друга. Никакая техника не обеспечит правильности боевого использования артиллерии, если тактика поставила ей несообразную боевую задачу. Оговорка "в техническом отношении" являлась вредным пережитком того времени, когда генеральный штаб считал тактику, так сказать, своей "монополией". Оговорка до некоторой степени освобождала артиллеристов от ответственности за тактику боевых действий своей артиллерии, а с другой стороны, позволяла общевойсковым начальникам иногда перекладывать свои боевые тактические ошибки на технику артиллерии.
Полевой генинспарт мог бы и должен был настоять на том, чтобы указанная оговорка не вводилась в положение об инспартах.
В 1917 г. в Положение о полевом генинспарте и об Упарте дважды вносились поправки - после февральской и Октябрьской революции.
В апреле 1917 г. было изменено название: "полевой инспектор артиллерии при штабе верховного главнокомандующего", а не "полевой генерал-инспектор артиллерии при верховном главнокомандующем", как это было раньше; в общем же существенных изменений внесено не было. На полевого инспарта попрежнему возлагалось наблюдение:
а) за правильным использованием в бою артиллерии в "техническом отношении";
б) за боевой подготовкой артиллерийских частей;
в) за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений;
г) за формированием и подготовкой на театре военных действий ковых артиллерийских частей;
д) общий технический надзор за состоянием предметов артиллерийского снабжения{173}.
Таким образом, обязанности полевого инспарта по новому положению 1917 г. оставались прежними, но права его были несколько урезаны. Никаких прав и обязанностей в отношении артиллерийских частей и учреждений во внутренних областях государства ему не предоставлялось.
В декабре 1917 г., уже при советской власти, управление полевого инспарта при штабе главковерха было переформировано в артиллерийское управление при верховном главнокомандующем; должность полевого инспектора артиллерии при штабе главковерха была упразднена, а права и обязанности начальника артиллерийского управления при главковерхе были значительно расширены{174}.
Надо признать ошибочной эту меру, основанную на несерьезном отношении к вопросу со стороны дежурного генерала, ведавшего в ставке главковерха делами организации. Должность полевого инспектора артиллерии следовало бы сохранить, так как начальник артиллерийского управления при главковерхе, занятый большой ответственной работой по управлению, не мог одновременно исполнять обязанности инспектора артиллерии, требующие разъездов по фронту для личного общения с войсковыми штабами и частями артиллерии.
Опыт мировой войны указал на безусловную необходимость возглавления высшего управления артиллерией единым, на мирное и военное время, начальником артиллерии, подчиненным верховному командованию всей армии.
Объединение управления артиллерией в руках одного начальника артиллерии не должно послужить к обособлению артиллерии в самостоятельное "артиллерийское ведомство", чуждавшееся других родов войск и мало им известное, как это было в царской русской армии, когда артиллерия возглавлялась великими князьями, носившими до начала 1900-х годов почетное звание "генерал-фельдцейхмейстер". Организация высшего управления артиллерией не должна вызывать никаких нежелательных трений между начальником всей артиллерии и общевойсковыми командирами и начальниками, в непосредственном подчинении которых должны оставаться войсковые артиллерийские части. Только в виде исключения командиры некоторых специальных артиллерийских частей, например, артиллерийский резерв верховного командования (как ТАОН, см. ниже), могут быть подчинены непосредственно начальнику всей артиллерии.