Страница:
— Дочка, тебя не поразило его мастерство на поле? — и, не дождавшись ответа, добавил, — Никко просто боготворит его и сможет многому научиться…
— На меня, отец, благоприятное впечатление произвело мастерство Леона. Не понимаю, почему брат восхищается… — тут она решила, что лучше не оскорблять Родриго да Валенти, если отец и брат явно симпатизируют ему. — Э… восхищается сеньором Валенти, когда Леон не уступает тому и держится столь великолепно. У него прекрасные предки — настоящие урожденные дворяне, и такие манеры…
— А… понимаю. Ведь за свою долгую жизнь ты столько повидала, Джульетта, правда? — хотя в глазах Данте светилась насмешка, ответа он ждать не стал. Не обращаясь ни к кому в отдельности, принц сказал:
— Думаю, когда они закончат, мы возвратимся в замок — слишком жарко. А продолжим ближе к вечеру.
Джульетта смотрела, как мужчины один за другим выбывают Из соревнования. Каждый раз, когда Валенти сопутствовал успех, Джульетта злилась еще больше. Вдруг один из слуг привел на поводке Бо.
— Он скулил, madonna, — объяснил юный паж. — Марина приказала привести его к вам.
Он передал девушке поводок, и игривый щенок положил передние лапы на колени Джульетте. Неистово вертя хвостом, он тыкался маленьким черным носиком, обнюхивая все. Джульетта невольно рассмеялась, забыв свое раздражение.
— Он прекрасен, — отметила Лючия. При звуках ее голоса щенок настороженно поднял мордочку и посмотрел на женщину, а затем снова занялся своей хозяйкой. — Где ты его взяла? И что это за собака?
— Le grand chien de Montagne, — внезапно произнес мужской голос, — большая пиренейская горная собака.
Валенти. Джульетта узнала бы этот голос и этот беглый французский где угодно.
Лючия обернулась. Родриго почтительно стоял возле Джульетты, очевидно, ожидая приглашения присоединиться.
— А… вы, должно быть, сеньор Валенти, si?
Джульетта нехотя, сквозь зубы, представила их друг другу. Ее взгляд скользил по Родриго так, будто он был никто. Она вдруг заметила, что соседние места уже свободны.
Джульетта устремила взгляд на поле, так как Бо перенес внимание на бывшего владельца. Мужчины рассматривали рыцарские доспехи на противоположной стороне. Среди них был и Леон Сарцано.
Ее снова охватило раздражение, правда, теперь оно было направлено большей частью на Леона. Только бы Лючия осталась с ней, ей так не хочется находиться наедине с Родриго… хотя и на виду у всех.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, — вежливо сказал Родриго, поднося к губам руку Лючии. Джульетта, не сумев придумать что-либо иное, была вынуждена пригласить его присоединиться к ним, чтобы не показаться невоспитанной.
— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — услышала она как бы со стороны свой голос.
Девушка не могла отвести взгляд от красных полос на правой щеке Родриго. Он сел рядом с Лючией, и по какой-то необъяснимой причине вид оцарапанной щеки вызвал в глубине души Джульетты странное чувство.
— Так собака из Франции? — спросила Лючия.
— Да, мне подарил ее священник, который их специально разводит. Эти собаки служат пастухам для защиты от волков и медведей. Кроме того, они охраняют шато — замки.
Бо пробрался через колени Джульетты и Лючии, на миг отвлекая ее внимание, и с удовольствием свернулся на коленях Родриго, явно хорошо ему знакомых.
— Он привязан к вам, — заметила Лючия. Она взглянула на Джульетту, потом опять на Родриго и щенка. То, чего она не сказала, было ясно и без слов. Зачем же дарить такую собаку?
Прежде чем он успел ответить, Джульетта, вспомнив о хороших манерах, сказала:
— Grazi, signore. Благодарю вас за Бо.
Слова какое-то время словно висели в воздухе, они смотрели друг на друга.
— Не стоит благодарности.
— Я так понимаю, мы будем часто видеться, приезжая в Кастелло Монтеверди, — сказала Лючия.
Джульетта удивленно посмотрела на нее.
Слухами земля полнится, подумал Родриго, и ответил:
— Если я приму предложение Его Превосходительства. Ваш брат отличился на поле, — добавил он, меняя тему разговора. — Я познакомился с ним несколько лет назад и еще тогда обратил внимание на его прекрасное владение шпагой.
При упоминании об этом Джульетта замерла. Надо что-то придумать, чтобы избавиться от его присутствия.
— Спасибо, — улыбнулась Лючия. — Кстати, о Бернардо… — она бросила взгляд в сторону мужчин, толпившихся у повозки. — Он машет мне, — женщина встала и Родриго тоже галантно поднялся, держа на руках Бо. — Приятно было с вами познакомиться, сеньор да Валенти. Джульетта, мы увидимся позднее в замке, si?
И ушла.
Джульетта тоже встала. Родриго взял ее под руку. Девушка вздрогнула и похолодела.
— Простите мою смелость, — тихо промолвил он. — Но я подумал, возможно, вас заинтересует история этой породы собак.
Джульетта посмотрела на смуглые пальцы, касающиеся шелка рукава, потом подняла глаза.
— Я бы хотела знать, signore, о каком предложении вы говорили Лючии. Почему вас теперь будут постоянно видеть в Кастелло Монтеверди?
Он убрал руку, хотя, как показалось Джульетте, не потому, что этого хотела она, а потому, что сам так решил.
— Жаль, что эта перспектива не радует вас, — Родриго опустил на землю Бо, удерживая щенка на поводке. Джульетта в ярости посмотрела на него.
— Радует? Радует? — тихо, сквозь зубы процедила она. — После того, как вы воспользовались моим положением той ночью? Вы знали, кто я, однако осмелились соблазнить, как обычную…
Его голос был спокоен, но тверд.
— В вас нет ничего обычного, Мона Джульетта, как не было ничего обычного в том… в нашей встрече.
Девушка напряглась. Наверное, он считает ее idiota, падкой на такую бессовестную лесть.
Валенти видел, как меняется выражение ее лица, зная, что более опытная, зрелая женщина приняла бы эти слова за чистую монету.
Но не Джульетта де Алессандро. Тысячу раз дурак, но себя не переделаешь. Так случилось тогда, шесть лет назад, когда он выскочил из-за деревьев защищать семью Алессандро, несмотря на риск показаться глупцом.
Однако меньше всего ему хотелось огорчить Джульетту.
— Кто бы ни спросил, ничего не было.
— Я знаю, что было! Если бы не ваша щека… если бы мы были одни, я бы дала вам пощечину!
Голос совести шептал ей: А твое поведение после возвращения в замок?
Джульетта не вняла ему.
— Вас бы поняли, madonna, хотя теперь уже немного поздно. При всем уважении, я не думал, что вы будете так реагировать.
Джульетта осторожно огляделась, опасаясь, что их могли услышать. Она почувствовала, как капля пота скатилась по спине. Ей снова стало жарко.
— Если бы у вас было хоть на гран благородства, вы бы никогда не предположили, что я… что мне доставила удовольствие та встреча. Вот вам мой ответ, и он никогда не изменится!
Родриго отвернулся, невидящим взглядом уставился вдаль, лицо окаменело.
— На какое благородство может претендовать Zingaro перед лицом дочери принца?
Этот вопрос не требовал ответа, не столько даже сами слова, сколько их горечь. Здесь, с внезапным триумфом подумала она, здесь слабое место в его броне, в его раздражающей уверенности, неуместном юморе — сейчас-то он не улыбается! Не такой уж невозмутимый этот Родриго да Валенти, не такой уж спокойный, каким его все считают.
Проявление такой чувствительности там, где была задета гордость, оказалось бальзамом для Джульетты. Ей казалось, что он не придает значения ночному происшествию, тому, что являлось важнейшим событием в ее жизни. Просто причислил это к другим подобным трофеям, которые, она не сомневалась, собирал. Просто добавил ее к другим женщинам. О, как должно быть, он наслаждался ее падением! И вот теперь огорчен этим замечанием, тем, что поступил не как благородный человек.
А все потому, как он сказал, что в его жилах нет благородной крови… Цыган. Вероятно, она попала в самую уязвимую точку.
Все люди одинаковы, Джульетта. Не забывай об этом. Любой может подняться над обстоятельствами, потому что благородными не рождаются, а становятся.
Какая-то часть ее натуры игнорировала слова отца, потому что они не подходили к данному случаю. Родриго да Валенти — мошенник, негодяй, бродяга. Он без малейшего сомнения использовал ее неосведомленность в любовных делах. И все время знал, кто она, знал, какой пустой стала ее жизнь в то время, как сам весело устремился во Францию.
— А ваша жалость к себе только увеличивает число ваших недостатков, signore, — другая ее половина, еще способная отступить и осудить такое злое высказывание, тут же пожалела об этих словах.
Но было уже поздно. Невозможно, чтобы она извинилась перед человеком, нанесшим ей такое оскорбление. Родриго обернулся к ней, с его глаз будто спали шоры.
Неужели, думал он, чувствуя, как нарастает отчаяние, Джульетта де Алессандро, чей образ запечатлелся в его душе, на самом деле — лишь плод его собственной фантазии? Фантазии без реального воплощения, как и предполагал Карло? И этот образ он лелеял все эти годы! Неужели дочь Дюранте де Алессандро, его наставника и героя, может быть такой бесчувственной к другим? Такой несправедливой?
Под ее надменным взглядом ему хотелось уйти, но он не поддался. На мгновение Родриго да Валенти ощутил себя таким же грязным и недостойным, как и шесть лет назад, когда без всякой необходимости пришел на помощь Бернардо де Алессандро.
Но это длилось недолго. Что бы ни думала о нем дочь Данте, за последние годы он многому научился, в том числе и не сдаваться, не уступать жалости к себе. Его чувства к этой девушке переменятся, но для этого нужно время. Он для нее — никто, значит, свободен и волен идти куда угодно. Возможно, все к лучшему.
А время у него будет. И, вероятно, лучше всего отказаться от предложения Данте, по крайней мере, пока не утихнет боль в сердце.
Однако такое долгое чувство, даже увлечение, не проходит по приказу.
Джульетта почувствовала в нем какую-то перемену. Конечно, зашла слишком далеко и теперь ей импульсивно хотелось взять свои слова обратно. Ее мучила совесть, но ведь он первым поступил несправедливо. И этого не исправишь.
— Мои недостатки? — спокойно сказал он наконец и пожал плечами. — Кажется, да.
Родриго пристально посмотрел на нее, как бы желая лучше запомнить прекрасное, живое лицо. Прощание получилось молчаливое и грустное, более грустное, чем той ночью, когда он держал ее на руках. В ярком свете дня девушка, переполненная такой враждебностью, уже не была мечтой, нимфой из ночи.
Бо натянул поводок — кто-то приближался к ним. Но в этот бесконечный миг горящие синие глаза встретились с янтарными, в воздухе растворились невысказанные мысли и чувства.
— Ваши французские доспехи великолепны, signore! — напряженную тишину нарушил голос Леона Сарцано.
Родриго первым отвел глаза.
— Явился благородный кавалер, — сказал он еле слышно, глядя на подходившего Сарцано.
В его голосе прозвучала ирония, гнев рассеялся и его место заняла тупая боль утраты. Что ж, на его долю приходились более горькие разочарования и потери. Она не была твоей, так что ты ее не теряешь, верно?
Родриго кивнул, принимая комплимент Леона.
— К сожалению, честь изобретения столь искусной экипировки принадлежит не мне, — чувство полного крушения всех планов породило мимолетное желание заехать в лицо Леона Сарцано кулаком, но что это даст? Не исправить ни факта рождения, ни враждебности Джульетты.
Ни того, с горькой иронией подумал он, чему только что был свидетелем — его мечта, какой бы недосягаемой ни была, обратилась в пепел.
— Вы были просто чудесны на поле, — обратилась Джульетта к Сарцано, и какими же пустыми показались ей эти слова после напряженного выяснения отношений с Родриго да Валенти. Она попыталась еще раз:
— Если бы все мужчины в Италии были такими же, никто бы не смел говорить о превосходстве французской армии, не правда ли, сеньор да Валенти?
Ах ты маленькая плутовка, подумал он и вдруг, неизвестно почему, на сердце стало легко. С каким бесстыдством она поставила его в щекотливое положение, заставив делать комплимент человеку, за которого, очевидно, хочет выйти замуж. Человеку, который с большим восхищением смотрел на него, Родриго, чем на нее. Человеку, обладавшему, скорее, упорством и удачливостью, чем подлинным талантом, как во время утренних соревнований определил Родриго.
— Думаю, вы правы, — любезно согласился Родриго, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от такой вопиющей незаслуженной лести, что смутило бы и избалованную кокетку. Леон просиял от комплимента.
— Спасибо, Мона Джульетта… — легкий румянец смущения был почти незаметен на загорелых щеках, когда он встретился глазами с Родриго. — … сеньор да Валенти.
— Меня зовут Родриго, — мягко предложил тот, заметив, что благородному Леону Сарцано трудно называть его формально после совместно проведенного утра на пыльном бойцовом поле. Почесав Бо за ухом, он передал поводок Джульетте. — А теперь прошу извинить, Его Превосходительство призывает меня.
Кивнув огорченному Леону и слегка поклонившись Джульетте, он пошел прочь.
Женщина была одета по-крестьянски, распространяла вокруг себя запах асафетиды, отвратительно пахнущей смолы, используемой многими крестьянами, чтобы отгонять зло и болезни. Хотя, в данном случае, ею скорее пользовались, чтобы отогнать любопытных — особенно из знати, — которые могли приблизиться. При этом она знала, что ее присутствие не будет поставлено под сомнение благодаря великодушию принца Монтеверди.
Свободный капюшон скрывал волосы над грязным лицом, а необычайно яркие и живые глаза наблюдали за происходящим. Все это время женщина поглаживала черного кота, скрытого складками просторной накидки. Все ее внимание, несмотря на палящее солнце и жару, было целиком направлено на одного человека.
Каждый раз, когда он наносил точный удар по мишени, она хихикала, хотя ее сжигала ненависть. С этой ненавистью женщина встречала каждый рассвет в течение уже нескольких лет. Она преследовала этого человека даже во сне.
Когда соревнования были прерваны из-за жары, она соскользнула со скамейки, довольно проворно для сгорбленной древней старухи. Никто, казалось, и не заметил, как женщина направилась к лесу и скрылась среди деревьев.
— Но мы вернемся, да? — шепнула она коту. — Мы скоро вернемся.
Глава 9
— На меня, отец, благоприятное впечатление произвело мастерство Леона. Не понимаю, почему брат восхищается… — тут она решила, что лучше не оскорблять Родриго да Валенти, если отец и брат явно симпатизируют ему. — Э… восхищается сеньором Валенти, когда Леон не уступает тому и держится столь великолепно. У него прекрасные предки — настоящие урожденные дворяне, и такие манеры…
— А… понимаю. Ведь за свою долгую жизнь ты столько повидала, Джульетта, правда? — хотя в глазах Данте светилась насмешка, ответа он ждать не стал. Не обращаясь ни к кому в отдельности, принц сказал:
— Думаю, когда они закончат, мы возвратимся в замок — слишком жарко. А продолжим ближе к вечеру.
Джульетта смотрела, как мужчины один за другим выбывают Из соревнования. Каждый раз, когда Валенти сопутствовал успех, Джульетта злилась еще больше. Вдруг один из слуг привел на поводке Бо.
— Он скулил, madonna, — объяснил юный паж. — Марина приказала привести его к вам.
Он передал девушке поводок, и игривый щенок положил передние лапы на колени Джульетте. Неистово вертя хвостом, он тыкался маленьким черным носиком, обнюхивая все. Джульетта невольно рассмеялась, забыв свое раздражение.
— Он прекрасен, — отметила Лючия. При звуках ее голоса щенок настороженно поднял мордочку и посмотрел на женщину, а затем снова занялся своей хозяйкой. — Где ты его взяла? И что это за собака?
— Le grand chien de Montagne, — внезапно произнес мужской голос, — большая пиренейская горная собака.
Валенти. Джульетта узнала бы этот голос и этот беглый французский где угодно.
Лючия обернулась. Родриго почтительно стоял возле Джульетты, очевидно, ожидая приглашения присоединиться.
— А… вы, должно быть, сеньор Валенти, si?
Джульетта нехотя, сквозь зубы, представила их друг другу. Ее взгляд скользил по Родриго так, будто он был никто. Она вдруг заметила, что соседние места уже свободны.
Джульетта устремила взгляд на поле, так как Бо перенес внимание на бывшего владельца. Мужчины рассматривали рыцарские доспехи на противоположной стороне. Среди них был и Леон Сарцано.
Ее снова охватило раздражение, правда, теперь оно было направлено большей частью на Леона. Только бы Лючия осталась с ней, ей так не хочется находиться наедине с Родриго… хотя и на виду у всех.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, — вежливо сказал Родриго, поднося к губам руку Лючии. Джульетта, не сумев придумать что-либо иное, была вынуждена пригласить его присоединиться к ним, чтобы не показаться невоспитанной.
— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — услышала она как бы со стороны свой голос.
Девушка не могла отвести взгляд от красных полос на правой щеке Родриго. Он сел рядом с Лючией, и по какой-то необъяснимой причине вид оцарапанной щеки вызвал в глубине души Джульетты странное чувство.
— Так собака из Франции? — спросила Лючия.
— Да, мне подарил ее священник, который их специально разводит. Эти собаки служат пастухам для защиты от волков и медведей. Кроме того, они охраняют шато — замки.
Бо пробрался через колени Джульетты и Лючии, на миг отвлекая ее внимание, и с удовольствием свернулся на коленях Родриго, явно хорошо ему знакомых.
— Он привязан к вам, — заметила Лючия. Она взглянула на Джульетту, потом опять на Родриго и щенка. То, чего она не сказала, было ясно и без слов. Зачем же дарить такую собаку?
Прежде чем он успел ответить, Джульетта, вспомнив о хороших манерах, сказала:
— Grazi, signore. Благодарю вас за Бо.
Слова какое-то время словно висели в воздухе, они смотрели друг на друга.
— Не стоит благодарности.
— Я так понимаю, мы будем часто видеться, приезжая в Кастелло Монтеверди, — сказала Лючия.
Джульетта удивленно посмотрела на нее.
Слухами земля полнится, подумал Родриго, и ответил:
— Если я приму предложение Его Превосходительства. Ваш брат отличился на поле, — добавил он, меняя тему разговора. — Я познакомился с ним несколько лет назад и еще тогда обратил внимание на его прекрасное владение шпагой.
При упоминании об этом Джульетта замерла. Надо что-то придумать, чтобы избавиться от его присутствия.
— Спасибо, — улыбнулась Лючия. — Кстати, о Бернардо… — она бросила взгляд в сторону мужчин, толпившихся у повозки. — Он машет мне, — женщина встала и Родриго тоже галантно поднялся, держа на руках Бо. — Приятно было с вами познакомиться, сеньор да Валенти. Джульетта, мы увидимся позднее в замке, si?
И ушла.
Джульетта тоже встала. Родриго взял ее под руку. Девушка вздрогнула и похолодела.
— Простите мою смелость, — тихо промолвил он. — Но я подумал, возможно, вас заинтересует история этой породы собак.
Джульетта посмотрела на смуглые пальцы, касающиеся шелка рукава, потом подняла глаза.
— Я бы хотела знать, signore, о каком предложении вы говорили Лючии. Почему вас теперь будут постоянно видеть в Кастелло Монтеверди?
Он убрал руку, хотя, как показалось Джульетте, не потому, что этого хотела она, а потому, что сам так решил.
— Жаль, что эта перспектива не радует вас, — Родриго опустил на землю Бо, удерживая щенка на поводке. Джульетта в ярости посмотрела на него.
— Радует? Радует? — тихо, сквозь зубы процедила она. — После того, как вы воспользовались моим положением той ночью? Вы знали, кто я, однако осмелились соблазнить, как обычную…
Его голос был спокоен, но тверд.
— В вас нет ничего обычного, Мона Джульетта, как не было ничего обычного в том… в нашей встрече.
Девушка напряглась. Наверное, он считает ее idiota, падкой на такую бессовестную лесть.
Валенти видел, как меняется выражение ее лица, зная, что более опытная, зрелая женщина приняла бы эти слова за чистую монету.
Но не Джульетта де Алессандро. Тысячу раз дурак, но себя не переделаешь. Так случилось тогда, шесть лет назад, когда он выскочил из-за деревьев защищать семью Алессандро, несмотря на риск показаться глупцом.
Однако меньше всего ему хотелось огорчить Джульетту.
— Кто бы ни спросил, ничего не было.
— Я знаю, что было! Если бы не ваша щека… если бы мы были одни, я бы дала вам пощечину!
Голос совести шептал ей: А твое поведение после возвращения в замок?
Джульетта не вняла ему.
— Вас бы поняли, madonna, хотя теперь уже немного поздно. При всем уважении, я не думал, что вы будете так реагировать.
Джульетта осторожно огляделась, опасаясь, что их могли услышать. Она почувствовала, как капля пота скатилась по спине. Ей снова стало жарко.
— Если бы у вас было хоть на гран благородства, вы бы никогда не предположили, что я… что мне доставила удовольствие та встреча. Вот вам мой ответ, и он никогда не изменится!
Родриго отвернулся, невидящим взглядом уставился вдаль, лицо окаменело.
— На какое благородство может претендовать Zingaro перед лицом дочери принца?
Этот вопрос не требовал ответа, не столько даже сами слова, сколько их горечь. Здесь, с внезапным триумфом подумала она, здесь слабое место в его броне, в его раздражающей уверенности, неуместном юморе — сейчас-то он не улыбается! Не такой уж невозмутимый этот Родриго да Валенти, не такой уж спокойный, каким его все считают.
Проявление такой чувствительности там, где была задета гордость, оказалось бальзамом для Джульетты. Ей казалось, что он не придает значения ночному происшествию, тому, что являлось важнейшим событием в ее жизни. Просто причислил это к другим подобным трофеям, которые, она не сомневалась, собирал. Просто добавил ее к другим женщинам. О, как должно быть, он наслаждался ее падением! И вот теперь огорчен этим замечанием, тем, что поступил не как благородный человек.
А все потому, как он сказал, что в его жилах нет благородной крови… Цыган. Вероятно, она попала в самую уязвимую точку.
Все люди одинаковы, Джульетта. Не забывай об этом. Любой может подняться над обстоятельствами, потому что благородными не рождаются, а становятся.
Какая-то часть ее натуры игнорировала слова отца, потому что они не подходили к данному случаю. Родриго да Валенти — мошенник, негодяй, бродяга. Он без малейшего сомнения использовал ее неосведомленность в любовных делах. И все время знал, кто она, знал, какой пустой стала ее жизнь в то время, как сам весело устремился во Францию.
— А ваша жалость к себе только увеличивает число ваших недостатков, signore, — другая ее половина, еще способная отступить и осудить такое злое высказывание, тут же пожалела об этих словах.
Но было уже поздно. Невозможно, чтобы она извинилась перед человеком, нанесшим ей такое оскорбление. Родриго обернулся к ней, с его глаз будто спали шоры.
Неужели, думал он, чувствуя, как нарастает отчаяние, Джульетта де Алессандро, чей образ запечатлелся в его душе, на самом деле — лишь плод его собственной фантазии? Фантазии без реального воплощения, как и предполагал Карло? И этот образ он лелеял все эти годы! Неужели дочь Дюранте де Алессандро, его наставника и героя, может быть такой бесчувственной к другим? Такой несправедливой?
Под ее надменным взглядом ему хотелось уйти, но он не поддался. На мгновение Родриго да Валенти ощутил себя таким же грязным и недостойным, как и шесть лет назад, когда без всякой необходимости пришел на помощь Бернардо де Алессандро.
Но это длилось недолго. Что бы ни думала о нем дочь Данте, за последние годы он многому научился, в том числе и не сдаваться, не уступать жалости к себе. Его чувства к этой девушке переменятся, но для этого нужно время. Он для нее — никто, значит, свободен и волен идти куда угодно. Возможно, все к лучшему.
А время у него будет. И, вероятно, лучше всего отказаться от предложения Данте, по крайней мере, пока не утихнет боль в сердце.
Однако такое долгое чувство, даже увлечение, не проходит по приказу.
Джульетта почувствовала в нем какую-то перемену. Конечно, зашла слишком далеко и теперь ей импульсивно хотелось взять свои слова обратно. Ее мучила совесть, но ведь он первым поступил несправедливо. И этого не исправишь.
— Мои недостатки? — спокойно сказал он наконец и пожал плечами. — Кажется, да.
Родриго пристально посмотрел на нее, как бы желая лучше запомнить прекрасное, живое лицо. Прощание получилось молчаливое и грустное, более грустное, чем той ночью, когда он держал ее на руках. В ярком свете дня девушка, переполненная такой враждебностью, уже не была мечтой, нимфой из ночи.
Бо натянул поводок — кто-то приближался к ним. Но в этот бесконечный миг горящие синие глаза встретились с янтарными, в воздухе растворились невысказанные мысли и чувства.
— Ваши французские доспехи великолепны, signore! — напряженную тишину нарушил голос Леона Сарцано.
Родриго первым отвел глаза.
— Явился благородный кавалер, — сказал он еле слышно, глядя на подходившего Сарцано.
В его голосе прозвучала ирония, гнев рассеялся и его место заняла тупая боль утраты. Что ж, на его долю приходились более горькие разочарования и потери. Она не была твоей, так что ты ее не теряешь, верно?
Родриго кивнул, принимая комплимент Леона.
— К сожалению, честь изобретения столь искусной экипировки принадлежит не мне, — чувство полного крушения всех планов породило мимолетное желание заехать в лицо Леона Сарцано кулаком, но что это даст? Не исправить ни факта рождения, ни враждебности Джульетты.
Ни того, с горькой иронией подумал он, чему только что был свидетелем — его мечта, какой бы недосягаемой ни была, обратилась в пепел.
— Вы были просто чудесны на поле, — обратилась Джульетта к Сарцано, и какими же пустыми показались ей эти слова после напряженного выяснения отношений с Родриго да Валенти. Она попыталась еще раз:
— Если бы все мужчины в Италии были такими же, никто бы не смел говорить о превосходстве французской армии, не правда ли, сеньор да Валенти?
Ах ты маленькая плутовка, подумал он и вдруг, неизвестно почему, на сердце стало легко. С каким бесстыдством она поставила его в щекотливое положение, заставив делать комплимент человеку, за которого, очевидно, хочет выйти замуж. Человеку, который с большим восхищением смотрел на него, Родриго, чем на нее. Человеку, обладавшему, скорее, упорством и удачливостью, чем подлинным талантом, как во время утренних соревнований определил Родриго.
— Думаю, вы правы, — любезно согласился Родриго, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от такой вопиющей незаслуженной лести, что смутило бы и избалованную кокетку. Леон просиял от комплимента.
— Спасибо, Мона Джульетта… — легкий румянец смущения был почти незаметен на загорелых щеках, когда он встретился глазами с Родриго. — … сеньор да Валенти.
— Меня зовут Родриго, — мягко предложил тот, заметив, что благородному Леону Сарцано трудно называть его формально после совместно проведенного утра на пыльном бойцовом поле. Почесав Бо за ухом, он передал поводок Джульетте. — А теперь прошу извинить, Его Превосходительство призывает меня.
Кивнув огорченному Леону и слегка поклонившись Джульетте, он пошел прочь.
* * *
Старуха села отдельно от других, в конце импровизированных трибун. Было ясно, что она не из основной группы зрителей, но и не из цыган.Женщина была одета по-крестьянски, распространяла вокруг себя запах асафетиды, отвратительно пахнущей смолы, используемой многими крестьянами, чтобы отгонять зло и болезни. Хотя, в данном случае, ею скорее пользовались, чтобы отогнать любопытных — особенно из знати, — которые могли приблизиться. При этом она знала, что ее присутствие не будет поставлено под сомнение благодаря великодушию принца Монтеверди.
Свободный капюшон скрывал волосы над грязным лицом, а необычайно яркие и живые глаза наблюдали за происходящим. Все это время женщина поглаживала черного кота, скрытого складками просторной накидки. Все ее внимание, несмотря на палящее солнце и жару, было целиком направлено на одного человека.
Каждый раз, когда он наносил точный удар по мишени, она хихикала, хотя ее сжигала ненависть. С этой ненавистью женщина встречала каждый рассвет в течение уже нескольких лет. Она преследовала этого человека даже во сне.
Когда соревнования были прерваны из-за жары, она соскользнула со скамейки, довольно проворно для сгорбленной древней старухи. Никто, казалось, и не заметил, как женщина направилась к лесу и скрылась среди деревьев.
— Но мы вернемся, да? — шепнула она коту. — Мы скоро вернемся.
Глава 9
Когда самая сильная жара спала, а все пообедали и отдохнули, решено было начать состязание в фехтовании. Именно здесь Родриго да Валенти показал свое мастерство.
Участники разбились на пары, проигравший выбывал, а победитель очередного поединка проходил дальше. В конце осталось четверо: Бернардо и Данте, Никко и Родриго.
— По крайней мере, семья Алессандро фехтует лучше, чем condottieri, — сказала Каресса Джульетте и Лючии.
— Si, — согласилась Лючия. — Но Анжело придется побольше попратиковаться с Нардо или Zio Данте, если хочет сохранить свою мужскую гордость.
Джульетта промолчала, негодуя в душе: Леон Сарцано уступил Родриго да Валенти. Какое право имеет этот бродяга быть среди победителей из семьи Алессандро?
Я оказал кое-какое влияние на Родриго, когда он был юным. Отец сказал это утром.
— Не у всех учителем был Дюранте де Алессандро, — заметила девушка.
Бо лежал на ее коленях, уткнувшись мордой в платье, и не шевелился, как будто понимал, что хозяйке не до него.
Взглянув на щенка, Джульетта вспомнила, как обрадовался Бо появлению Родриго… да так и оставался подле него, пока бывший хозяин не ушел.
Неудивительно, подумала она и почувствовала укол совести, ведь Бо принадлежал Родриго, они привыкли друг к другу.
Девушка нахмурилась, припоминая озадаченное выражение на лице Лючии. Тогда зачем он подарил его мне? Этого человека чертовски трудно понять.
Воздух прорезал звон стали — это сошлись Данте и его племянник. Соперники были равны: Бернардо на двадцать лет моложе, чем дядя, многому его научивший, однако Данте лучше владел мастерством. И когда он выбил шпагу из рук Бернардо, зрители зашумели — значит, Данте победил.
Джульетта взглянула на цыган, вернувшихся к окончанию состязаний. Среди них была девушка, чья лента все еще оставалась на рукаве Родриго, женщина, которую Джульетта определила как Маддалену, мужчина, выступавший в замке с медведицей, и еще несколько человек. Одеты они были пестро, но выглядели чистыми и опрятными. И снова Джульетте стало стыдно за недобрые мысли о них, когда дело касалось Родриго да Валенти. Они вели себя не более буйно, чем другие зрители, и восторженно приветствовали Валенти. Конечно. Ведь он один из них.
Поблизости она увидела Аристо, не сводившего глаз с Zingari. Особенно, насколько могла судить Джульетта, с Маддалены.
Маддалена? Красивая женщина, можно разглядеть даже издалека. Неужели Аристо нашел свою даму?
Ее внимание снова привлекли события на поле. В финал вышли Данте и Родриго, и Джульетта забеспокоилась об отце.
Ты опасаешься за принца Монтеверди, признанного мастера фехтования? Человека, чье присутствие, когда он был помоложе, оказывало честь любому турниру?
Моложе. Вот оно, ключевое слово. Джульетта украдкой посмотрела на мать. Каресса с легкой улыбкой наблюдала, как Данте и Родриго поговорили о чем-то, прежде чем разойтись. Паж предложил каждому из них воды. Родриго отпил глоток, усмехнулся и вылил остаток на голову. Данте, рассмеявшись, сделал то же. Даже с того места, где она сидела, Джульетта видела в глазах отца предвкушение боя. Соперничество, вот что больше всего нравилось Данте.
Прищурившись, девушка критически изучала Валенти… и вскоре забыла о недостатках, которые хотела найти. Мокрая рубашка, небрежно заправленная в черные короткие штаны, прилипла к телу, подчеркивая сильные плечи и грудь. Воображению не хватало модного камзола до бедер, хотя… Жаль, что у него не белые штаны. И тут же подавила в себе бесстыдную, похотливую мысль.
Виновато посмотрела в сторону матери. Но внимание Карессы было всецело обращено на мужа, зато Лючия, снова сидевшая рядом, отдала должное Валенти:
— Какой великолепный мужчина! Прекрасен, как Zio Данте, но такой смуглый!
— Темный дьявол, — еле слышно пробормотала Джульетта и добавила уже обычным голосом, — услышал бы тебя Анжело!
Лючия покраснела.
— Ну, мы ведь не новобрачные, — попыталась она защититься, но рассмеялась. — Однако постараюсь быть благоразумнее в суждениях, — и тут же добавила шепотом: — Посмотри на вон ту цыганочку, она так смотрит на Родриго, будто он сам Господь Бог. И ее лента У него на рукаве. Думаешь, он любит ее?
Джульетта посмотрела на Марию. И вздрогнула… Выражение лица девушки не могло быть ничем иным, как любовью. Интересно, каково любить кого-то постороннего, не из семьи? Любит ли Валенти эту девушку, как предположила Лючия? Целовал ли он ее, обнимал так же, как Джульетту? Эта мысль почему-то беспокоила ее.
—… говорят, что он поет, как ангел, и так же играет на лютне, — продолжала Лючия. В памяти Джульетты невольно зазвучал голос Родриго да Валенти.
— Наверное, можно сказать и так, хотя большинство песен — французские, и поет их он по-французски.
Лючия оторвала взгляд от Родриго и пристально посмотрела на кузину.
— Разве ты не считаешь, что он красив?
Джульетта пожала плечами.
— Если тебе нравятся ужасно самонадеянные и смуглые Zingari. Мне больше по вкусу Леон, настоящий джентльмен, и выглядит…
Внимание Джульетты отвлек Данте, что-то крикнувший Родриго. Тот ответил, но не успели его слова замереть, как Бо спрыгнул с колен Джульетты. Поводок соскользнул, и прежде чем она хоть что-то успела сделать, щенок уже миновал скамейки, увернулся от нескольких удивленных зрителей и радостно метнулся к Родриго.
Играя, Бо напал на ноги Валенти, и тогда тот вложил шпагу в ножны, взял собачку на руки. Джульетта видела, как он поднял щенка и слегка потряс. Девушка видела его широкую улыбку, тон, которым он что-то говорил Бо, звучал немного укоризненно, но слов разобрать было невозможно.
— Да он хочет защитить тебя! — добродушно заметил Данте. — Знает, кто победит.
Родриго улыбнулся в ответ.
— Скорее, заранее поздравляет меня, principe, — он посмотрел на трибуны, но молодая цыганка уже подбежала к нему.
Девушка что-то негромко сказала, они посмотрели друг на друга. Родриго кивнул и передал ей Бо, затем указал на Джульетту.
— Посмотри, — сказала Лючия. — Собирается вернуть его тебе.
— Щенок не может принадлежать мне, — внезапно решила Джульетта. — Я не знала, что они так близки. Вероятно, это первая собака Валенти, — девушка поджала губы, так как Мария уже подошла к ним и остановилась у нижней скамейки.
Запыхавшись, девушка обратилась к Джульетте.
— Perdonami, madonna, — оливкового цвета щеки мило покраснели. — Родриго приказал мне вернуть вам Бо.
Джульетта принужденно улыбнулась и заглянула в теплые, темные глаза цыганки. Нехотя протянула руку за щенком.
— Grazi… э?
— Мария, madonna.
— Grazi, Мария, но я вижу, Родриго любит, когда его обслуживают.
Лючия взглянула на Джульетту так, словно у той было две головы. Мария нахмурилась, явно озадаченная.
— Мона Джульетта?
— Я не имела представления, что Бо так привязан к сеньору да Валенти… Вероятно, это его первый хозяин, — произнесла девушка, потому что соседи, включая мать, смотрели в их сторону. — Я пока возьму его, но со стороны Валенти вообще жестоко отдавать его. После состязания мне придется его вернуть.
— Простите мою смелость, — Мария глубоко вздохнула, будто набираясь храбрости, — но Родриго хотел подарить вам что-нибудь, а Его Превосходительство сказал, что вы любите животных и у вас нет своей собаки.
А ты откуда это знаешь, хотела спросить Джульетта, но лишь сказала:
— И все же нехорошо с его стороны сбивать с толку Бо, какие бы добрые намерения у него ни были, — все это время дочь принца рассматривала лицо девушки и блестящие темные волосы, прикрывающие плечи.
Не смотри так, это грубо.
Она отвела взгляд от гладкой оливковой кожи Марии в разрезе простой красной блузки.
— У него есть еще только одно животное — Морелло, — объяснила Мария и опустила глаза, но, смущенная тем, что, защищая Родриго, так много о нем рассказала.
В разговор вступила незаметно подошедшая Каресса.
— Такая жертва выходила бы за пределы учтивости и даже привязанности, — улыбнулась она Марии. — Condottiere ведь очень зависит от своего коня, правда, Мария?
— Да, — Мария просияла.
Каресса могла сделать так, что любой, с кем она разговаривала чувствовал себя спокойно и значимо.
— Он мог бы подарить вам Лили, madonna — простодушно продолжала цыганка, нарушая размышления Джульетты, — но что бы вы делали с медведем?
Каресса и Лючия громко рассмеялись. Джульетта не видела ничего смешного в словах девушки, но выдавила улыбку:
— Спасибо, что вернули мне Бо…
— Начинают! — услышали они голос Никко, и Лючия подалась вперед, стараясь ничего не пропустить.
Застенчиво улыбнувшись и кивнув головой, Мария убежала.
Родриго обнажил шпагу и занял позицию напротив Данте. Он столкнулся с неожиданной дилеммой.
Биться по-настоящему и, возможно, одержать верх? Ведь если подыграть, Данте, конечно, все сразу поймет, принца Монтеверди так просто не проведешь. Но одержав победу, только еще больше разожжет враждебность Джульетты… если это вообще возможно.
Лучше не принимать Джульетту в расчет, разумно решил Родриго. Они уже скрестили шпаги и только ждали сигнала к началу. Даже если постараться, вряд ли можно усилить ее неприязнь. И это уже не имеет значения, ведь все выяснилось несколько часов назад.
Родриго знал, что, вероятно, победит. И дело не в тщеславии или самомнении. Он только что вернулся из страны, где вникал в малейшие тонкости фехтования под руководством прекрасных инструкторов, чтобы таким образом зарабатывать деньги.
Родриго заметил, что красная лента Марии все еще на рукаве. Он должен все отдать этому состязанию и доказать каждому, кто сомневается, что незаконнорожденный цыган может стать умелым condottiere. Помимо всего прочего.
Он принял решение. К черту незапятнанную репутацию Данте как превосходного бойца. И к черту его эгоистичную и избалованную дочь.
— До первой крови! — крикнул Данте.
Кое-кто из зрителей забеспокоился, послышались встревоженные голоса. Несмотря на только что принятое решение, Родриго в душе засомневался. Ему не хотелось ранить Данте, да и само состязание становится более опасным.
— Какие ставки? — успел спросить Витторио, пока бой еще не начался.
— Ставки между мной и Родриго, — ответил Данте.
Его глаза вызывающе блестели. Тихо, обращаясь только к Родриго, принц произнес слова, потрясшие его соперника:
— Рука моей дочери, Валенти.
Родриго в изумлении поднял брови. Данте кивнул.
— Если ты победишь, она твоя. И все, что полагается в таком случае мужу — приданое, престиж… Принимаешь?
Прежде чем Родриго успел осознать эти слова, подали сигнал, и Данте, воспользовавшись временным замешательством соперника, заставил его отступить.
Зрители приветствовали принца. С того места, где стояли цыгане, раздался голос Карло:
— Плохое начало, Риго, тебя этому учили во Франции?
Участники разбились на пары, проигравший выбывал, а победитель очередного поединка проходил дальше. В конце осталось четверо: Бернардо и Данте, Никко и Родриго.
— По крайней мере, семья Алессандро фехтует лучше, чем condottieri, — сказала Каресса Джульетте и Лючии.
— Si, — согласилась Лючия. — Но Анжело придется побольше попратиковаться с Нардо или Zio Данте, если хочет сохранить свою мужскую гордость.
Джульетта промолчала, негодуя в душе: Леон Сарцано уступил Родриго да Валенти. Какое право имеет этот бродяга быть среди победителей из семьи Алессандро?
Я оказал кое-какое влияние на Родриго, когда он был юным. Отец сказал это утром.
— Не у всех учителем был Дюранте де Алессандро, — заметила девушка.
Бо лежал на ее коленях, уткнувшись мордой в платье, и не шевелился, как будто понимал, что хозяйке не до него.
Взглянув на щенка, Джульетта вспомнила, как обрадовался Бо появлению Родриго… да так и оставался подле него, пока бывший хозяин не ушел.
Неудивительно, подумала она и почувствовала укол совести, ведь Бо принадлежал Родриго, они привыкли друг к другу.
Девушка нахмурилась, припоминая озадаченное выражение на лице Лючии. Тогда зачем он подарил его мне? Этого человека чертовски трудно понять.
Воздух прорезал звон стали — это сошлись Данте и его племянник. Соперники были равны: Бернардо на двадцать лет моложе, чем дядя, многому его научивший, однако Данте лучше владел мастерством. И когда он выбил шпагу из рук Бернардо, зрители зашумели — значит, Данте победил.
Джульетта взглянула на цыган, вернувшихся к окончанию состязаний. Среди них была девушка, чья лента все еще оставалась на рукаве Родриго, женщина, которую Джульетта определила как Маддалену, мужчина, выступавший в замке с медведицей, и еще несколько человек. Одеты они были пестро, но выглядели чистыми и опрятными. И снова Джульетте стало стыдно за недобрые мысли о них, когда дело касалось Родриго да Валенти. Они вели себя не более буйно, чем другие зрители, и восторженно приветствовали Валенти. Конечно. Ведь он один из них.
Поблизости она увидела Аристо, не сводившего глаз с Zingari. Особенно, насколько могла судить Джульетта, с Маддалены.
Маддалена? Красивая женщина, можно разглядеть даже издалека. Неужели Аристо нашел свою даму?
Ее внимание снова привлекли события на поле. В финал вышли Данте и Родриго, и Джульетта забеспокоилась об отце.
Ты опасаешься за принца Монтеверди, признанного мастера фехтования? Человека, чье присутствие, когда он был помоложе, оказывало честь любому турниру?
Моложе. Вот оно, ключевое слово. Джульетта украдкой посмотрела на мать. Каресса с легкой улыбкой наблюдала, как Данте и Родриго поговорили о чем-то, прежде чем разойтись. Паж предложил каждому из них воды. Родриго отпил глоток, усмехнулся и вылил остаток на голову. Данте, рассмеявшись, сделал то же. Даже с того места, где она сидела, Джульетта видела в глазах отца предвкушение боя. Соперничество, вот что больше всего нравилось Данте.
Прищурившись, девушка критически изучала Валенти… и вскоре забыла о недостатках, которые хотела найти. Мокрая рубашка, небрежно заправленная в черные короткие штаны, прилипла к телу, подчеркивая сильные плечи и грудь. Воображению не хватало модного камзола до бедер, хотя… Жаль, что у него не белые штаны. И тут же подавила в себе бесстыдную, похотливую мысль.
Виновато посмотрела в сторону матери. Но внимание Карессы было всецело обращено на мужа, зато Лючия, снова сидевшая рядом, отдала должное Валенти:
— Какой великолепный мужчина! Прекрасен, как Zio Данте, но такой смуглый!
— Темный дьявол, — еле слышно пробормотала Джульетта и добавила уже обычным голосом, — услышал бы тебя Анжело!
Лючия покраснела.
— Ну, мы ведь не новобрачные, — попыталась она защититься, но рассмеялась. — Однако постараюсь быть благоразумнее в суждениях, — и тут же добавила шепотом: — Посмотри на вон ту цыганочку, она так смотрит на Родриго, будто он сам Господь Бог. И ее лента У него на рукаве. Думаешь, он любит ее?
Джульетта посмотрела на Марию. И вздрогнула… Выражение лица девушки не могло быть ничем иным, как любовью. Интересно, каково любить кого-то постороннего, не из семьи? Любит ли Валенти эту девушку, как предположила Лючия? Целовал ли он ее, обнимал так же, как Джульетту? Эта мысль почему-то беспокоила ее.
—… говорят, что он поет, как ангел, и так же играет на лютне, — продолжала Лючия. В памяти Джульетты невольно зазвучал голос Родриго да Валенти.
— Наверное, можно сказать и так, хотя большинство песен — французские, и поет их он по-французски.
Лючия оторвала взгляд от Родриго и пристально посмотрела на кузину.
— Разве ты не считаешь, что он красив?
Джульетта пожала плечами.
— Если тебе нравятся ужасно самонадеянные и смуглые Zingari. Мне больше по вкусу Леон, настоящий джентльмен, и выглядит…
Внимание Джульетты отвлек Данте, что-то крикнувший Родриго. Тот ответил, но не успели его слова замереть, как Бо спрыгнул с колен Джульетты. Поводок соскользнул, и прежде чем она хоть что-то успела сделать, щенок уже миновал скамейки, увернулся от нескольких удивленных зрителей и радостно метнулся к Родриго.
Играя, Бо напал на ноги Валенти, и тогда тот вложил шпагу в ножны, взял собачку на руки. Джульетта видела, как он поднял щенка и слегка потряс. Девушка видела его широкую улыбку, тон, которым он что-то говорил Бо, звучал немного укоризненно, но слов разобрать было невозможно.
— Да он хочет защитить тебя! — добродушно заметил Данте. — Знает, кто победит.
Родриго улыбнулся в ответ.
— Скорее, заранее поздравляет меня, principe, — он посмотрел на трибуны, но молодая цыганка уже подбежала к нему.
Девушка что-то негромко сказала, они посмотрели друг на друга. Родриго кивнул и передал ей Бо, затем указал на Джульетту.
— Посмотри, — сказала Лючия. — Собирается вернуть его тебе.
— Щенок не может принадлежать мне, — внезапно решила Джульетта. — Я не знала, что они так близки. Вероятно, это первая собака Валенти, — девушка поджала губы, так как Мария уже подошла к ним и остановилась у нижней скамейки.
Запыхавшись, девушка обратилась к Джульетте.
— Perdonami, madonna, — оливкового цвета щеки мило покраснели. — Родриго приказал мне вернуть вам Бо.
Джульетта принужденно улыбнулась и заглянула в теплые, темные глаза цыганки. Нехотя протянула руку за щенком.
— Grazi… э?
— Мария, madonna.
— Grazi, Мария, но я вижу, Родриго любит, когда его обслуживают.
Лючия взглянула на Джульетту так, словно у той было две головы. Мария нахмурилась, явно озадаченная.
— Мона Джульетта?
— Я не имела представления, что Бо так привязан к сеньору да Валенти… Вероятно, это его первый хозяин, — произнесла девушка, потому что соседи, включая мать, смотрели в их сторону. — Я пока возьму его, но со стороны Валенти вообще жестоко отдавать его. После состязания мне придется его вернуть.
— Простите мою смелость, — Мария глубоко вздохнула, будто набираясь храбрости, — но Родриго хотел подарить вам что-нибудь, а Его Превосходительство сказал, что вы любите животных и у вас нет своей собаки.
А ты откуда это знаешь, хотела спросить Джульетта, но лишь сказала:
— И все же нехорошо с его стороны сбивать с толку Бо, какие бы добрые намерения у него ни были, — все это время дочь принца рассматривала лицо девушки и блестящие темные волосы, прикрывающие плечи.
Не смотри так, это грубо.
Она отвела взгляд от гладкой оливковой кожи Марии в разрезе простой красной блузки.
— У него есть еще только одно животное — Морелло, — объяснила Мария и опустила глаза, но, смущенная тем, что, защищая Родриго, так много о нем рассказала.
В разговор вступила незаметно подошедшая Каресса.
— Такая жертва выходила бы за пределы учтивости и даже привязанности, — улыбнулась она Марии. — Condottiere ведь очень зависит от своего коня, правда, Мария?
— Да, — Мария просияла.
Каресса могла сделать так, что любой, с кем она разговаривала чувствовал себя спокойно и значимо.
— Он мог бы подарить вам Лили, madonna — простодушно продолжала цыганка, нарушая размышления Джульетты, — но что бы вы делали с медведем?
Каресса и Лючия громко рассмеялись. Джульетта не видела ничего смешного в словах девушки, но выдавила улыбку:
— Спасибо, что вернули мне Бо…
— Начинают! — услышали они голос Никко, и Лючия подалась вперед, стараясь ничего не пропустить.
Застенчиво улыбнувшись и кивнув головой, Мария убежала.
Родриго обнажил шпагу и занял позицию напротив Данте. Он столкнулся с неожиданной дилеммой.
Биться по-настоящему и, возможно, одержать верх? Ведь если подыграть, Данте, конечно, все сразу поймет, принца Монтеверди так просто не проведешь. Но одержав победу, только еще больше разожжет враждебность Джульетты… если это вообще возможно.
Лучше не принимать Джульетту в расчет, разумно решил Родриго. Они уже скрестили шпаги и только ждали сигнала к началу. Даже если постараться, вряд ли можно усилить ее неприязнь. И это уже не имеет значения, ведь все выяснилось несколько часов назад.
Родриго знал, что, вероятно, победит. И дело не в тщеславии или самомнении. Он только что вернулся из страны, где вникал в малейшие тонкости фехтования под руководством прекрасных инструкторов, чтобы таким образом зарабатывать деньги.
Родриго заметил, что красная лента Марии все еще на рукаве. Он должен все отдать этому состязанию и доказать каждому, кто сомневается, что незаконнорожденный цыган может стать умелым condottiere. Помимо всего прочего.
Он принял решение. К черту незапятнанную репутацию Данте как превосходного бойца. И к черту его эгоистичную и избалованную дочь.
— До первой крови! — крикнул Данте.
Кое-кто из зрителей забеспокоился, послышались встревоженные голоса. Несмотря на только что принятое решение, Родриго в душе засомневался. Ему не хотелось ранить Данте, да и само состязание становится более опасным.
— Какие ставки? — успел спросить Витторио, пока бой еще не начался.
— Ставки между мной и Родриго, — ответил Данте.
Его глаза вызывающе блестели. Тихо, обращаясь только к Родриго, принц произнес слова, потрясшие его соперника:
— Рука моей дочери, Валенти.
Родриго в изумлении поднял брови. Данте кивнул.
— Если ты победишь, она твоя. И все, что полагается в таком случае мужу — приданое, престиж… Принимаешь?
Прежде чем Родриго успел осознать эти слова, подали сигнал, и Данте, воспользовавшись временным замешательством соперника, заставил его отступить.
Зрители приветствовали принца. С того места, где стояли цыгане, раздался голос Карло:
— Плохое начало, Риго, тебя этому учили во Франции?