Страница:
Новая группировка, пришедшая к власти, сознавала, что традиционные роды амхарских и тигрейских сановников не выпустят так легко власть из своих рук и будут стремиться любой ценой свергнуть господствующего правителя. Поэтому куарийцы должны были искать себе союзников, заинтересованных в поддержке новых правителей. Таким союзником в первую очередь могла стать народность галла, представлявшая собой новый этнический элемент, еще не сросшийся с традиционными родами. Император Иясу женился на дочери сановника из галла-уолло по имени Уыбит. Ытеге Мынтыуаб, а также император Иясу II во внутренней политике руководствовались {217} интересами всей Эфиопии, не ограничиваясь поддержкой только той этнической группы, которую сами представляли и с которой были связаны. Это был период просвещенного и разумного правления в империи.
Кроме вооруженных конфликтов, имевших место в момент прихода куарийцев к власти, только два крупных военных похода омрачили 25-летний мирный период правления Иясу II. Первый поход был совершен в Шоа, правитель которого мэрыд азмач Абийе не пожелал платить дань Гондэрской империи. Поход, возглавленный братом Мынтыуаб расом Уольдэ-Лыуль (до этого он занимал пост дэджазмача), не был успешным. Однако Иясу II не хотел обострять конфликт, и обе стороны поддерживали потом мирные отношения. Вторая экспедиция была несравненно важнее, о чем свидетельствовал факт участия в ней самого императора. Речь шла о том, чтобы удержать северные области в составе империи и побудить их вести политику в соответствии с интересами государства. Конфликт возник после ухудшения отношений с наибами Массауа и Аркико, начавшими - как и во времена Иясу Великого - грабить караваны с товарами, шедшими в Эфиопию. Иясу II обратился к тогдашнему правителю Тэмбена расу Микаэлю-Сыулю, приказав оружием заставить наиба Аркико прекратить грабежи. Однако Микаэль-Сыуль, будучи в хороших отношениях с турецкими правителями, но не собираясь открыто встать на их сторону, медлил с выступлением против Аркико, постоянно обещая императору предпринять соответствующие шаги в ближайшее время. Иясу лично отправился на север, чтобы разрешить важнейший для дальнейшего экономического развития Эфиопии вопрос: обеспечить возможность торговых контактов с внешним миром. Рас Микаэль-Сыуль, чрезвычайно способный и искусный дипломат, не выступил лично против императора, а подстрекнул жившие на севере воинственные племена галла-райя (галла-рая) и галла-азебо. Конные и пешие полки рая и азебо двинулись навстречу императорской армии. Правитель Ындэрты стал на сторону императора. Иясу II, будучи поборником мирной политики и противником любого кровопролития, пытался установить контакт с расом Микаэлем-Сыулем. Однако тот не отклик-{218}нулся на обращение императора, спокойно выжидая. Иясу вынужден был прибегнуть к решительным мерам. Отряды рая и азебо отступили, разграбив окрестности, а императорская армия в полном боевом порядке направилась к Адуе. Однако Микаэль-Сыуль избежал непосредственного столкновения. С небольшой группой солдат он укрылся на вершине горы Сэмаят, забрав с собой казну, и снова выжидал, не предпринимая никаких решительных шагов. Лишь когда войска Иясу II окружили с четырех сторон гору Сэмаят, рас Микаэль-Сыуль уже не смог далее откладывать своего решения. В знак раскаяния он привязал камень на шею и как вассал направился к императорскому лагерю. В первый момент Иясу II решил приговорить его к смерти за кровопролитие между императорской армией и рая с азебо, однако, вняв просьбам многих сановников, ограничился заточением Микаэля. В скором времени Микаэль-Сыуль был освобожден и стал одним из ценимых советников императора. Итак, север остался в составе империи.
РАСЦВЕТ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
Иясу II Куариец был действительно просвещенным правителем и большое значение придавал развитию образования и культуры в Эфиопии. Пожалуй, он был первым правителем в стране, пытавшимся как-то стимулировать науки и литературную деятельность. Было публично объявлено, что каждый желающий учиться будет получать пищу при императорском дворе. И тот, кто успешно продвигался в своих занятиях, пересаживался за стол, уставленный более изысканными яствами. Самую простую пищу получали те, кто только приобщался к науке чтения и письма. Кто переходил к следующей стадии обучения, наряду с повседневной пищей получал также телла - напиток вроде пива, повсеместно потребляемый в Эфиопии. Тот же, кто продолжал обучение на еще более трудной стадии, какой было искусство стихосложения, мог пить уже тэдж - напиток, который в Эфиопии по традиции дозволено пить только людям, стоящим на высокой ступени социальной иерархии. Самые изысканные яства подавали {219} тем, кто, освоив науку поэтического мастерства, переходил к изучению книг.
Вскоре при дворе Иясу II появилось большое количество учителей и учеников: Гондэр превращался в центр интеллектуальной жизни страны. Проявляя заботу также о развитии литературной деятельности, Иясу учредил пенсии и взял на полное содержание ученых, занятых переводом книг с арабского на геэз. Было переведено много произведении восточной христианской литературы. Эти переведенные книги император распределял затем между различными монастырями. Самое большое количество книг было собрано в построенном им на одном из островов озера Тана монастыре св. Гэбрыэля. Со всей страны свозил он туда наиболее знаменитые произведения, создав библиотеку, не имевшую себе равных в Эфиопии. Слава о библиотечном фонде монастыря св. Гэбрыэля вскоре распространилась по всей стране. Из Шоа и Тигре, Бэгемдыра и Годжама приходили туда ученые монахи. На берегах озера Тана они запасались продовольствием, садились в легкие тростниковые лодки, называвшиеся танкуа, и переправлялись на остров, где возвышался монастырь св. Гэбрыэля. В нем они проводили часто год или два, изучая книги. Видимо, количество собранных там рукописей было столь велико, что многие из этих произведений еще и в настоящее время не изучены.
Ытеге Мынтыуаб старалась не уступать сыну. На собственные средства она выстроила удивительно красивый и богатый монастырь для монахинь - Кускуам. Когда не хватило золота, она, как говорят, пожертвовала свои украшения, чтобы ни в чем не было недостатка у женского монастыря, который по красоте и значению должен был соперничать с мужским монастырем св. Гэбрыэля. Иясу отстроил также Гондэр, разоренный во время беспорядков, имевших место в начальный период его правления. Он возвел вокруг города новые стены и заложил сады, в которых цвели растения, привезенные из Йемена, Египта и других стран. Он приказал заложить виноградные плантации южнее Дэнкэз, в Йифат и Карода, и ввел обычай пить вино.
Просвещенный правитель, проявлявший заботу о развитии науки и литературы, он поднял также уровень {220} культуры и эстетики повседневной жизни. Он издал распоряжение о том, чтобы в окрестностях тех населенных пунктов, где были монастыри, являвшиеся центрами интеллектуальной жизни данного округа, культивировали растение ындод с пенящимися при вымачивании в воде листьями, служившими стиральным средством. С того времени к неблагородным стали относить всякого, кто носил грязную одежду. Духовным лицам, об уровне и авторитете которых император заботился больше всего, он приказал носить нарядные одежды и позолоченную обувь. При императорском дворе был введен обычай, дотоле неизвестный: каждое воскресенье ытеге Мынтыуаб и аце Иясу устраивали прием для ученых богословов, поэтов и композиторов. Собирались за обильно уставленным яствами и винами столом и целые часы проводили за учеными беседами, а также увлекались поэтическими импровизациями в особом стиле, когда составляются стихи, весь смысл и тонкость которых состоит в подборе соответствующих иносказаний, придающих произведению многозначительность 2.
В истории эфиопской культуры принято рассматривать период от окончания тридцатилетней войны и до второй половины XVIII в. как особый этап. Это, несомненно, был один из наиболее плодотворных периодов развития культуры. Рукописная литература оставалась в основном религиозной и исторической, хотя к гондэрскому периоду можно отнести уже начало литературы другого типа. Речь идет прежде всего о грамматиках эфиопского языка, так называемых соуасыу.
Наряду с литературой и культовой архитектурой, о которой многократно упоминалось ранее, большое развитие получила живопись. Развивались те же формы живописи, которые процветали в "золотой период эфиопского средневековья". Это прежде всего было искусство книжной миниатюры и настенные фрески. Однако стиль и содержание живописи гондэрского периода очень заметно отличались от образцов средневекового искусства. Произведения средневековой живописи изображали в ос-{221}новном сцены религиозного характера, фигуры писались на одном цветном, лишенном элементов украшательства фоне. В гондэрский период наряду с религиозной живописыо, все еще остававшейся главной темой творчества, мы обнаруживаем уже произведения светского содержания. Художники - в подавляющем большинстве анонимные - обращались к исторической тематике, запечатлевая в картинах легендарные события аксумских времен, образы героев минувших эпох и современных правителей. Именно к этому периоду относятся фрески на тему, взятую из легенды о Яреде - музыканте, когда-то в Аксуме в правление Калеба создавшем каноны эфиопской церковной музыки. Его вдохновенное пение так сильно очаровало правителя, что, заслушавшись, он опустил острый наконечник жезла на ногу Яреды, который, не ощущая боли и не видя текущей крови, продолжал выводить мелодию своей песни. В гондэрский же период появились, вероятно впервые, портреты императора Йикуно-Амлака, абунэ Тэкле-Хайманота и другие. В этих картинах чаще всего изображалась придворная жизнь, но иногда встречались и сцены из народной жизни. Образам гондэрского периода не присуща средневековая суровость. Фон обычно многокрасочен, украшен декоративными элементами, а тон всей картины, в котором присутствуют желтые, лазурные, красные и зеленые краски, очень выразителен. Среди немногочисленных имен великих мастеров кисти гондэрского периода следует упомянуть хотя бы одно - это представитель духовенства Хайлу, называемый некоторыми тогдашними европейскими путешественниками "Рафаэлем Эфиопии".
ОТРАВЛЕНИЕ ИЯСУ II
Однако спокойствие, царившее в столице, и необыкновенный расцвет духовной жизни не сопровождались миром в политической жизни. Конфликты между отдельными группировками продолжали потрясать страну. Галла-уолло, допущенные ко двору Иясу II, пытались захватить власть в государстве. Распри между куара и галла-уолло все усугублялись. Позднее этот конфликт стал одной из причин упадка Гондэрской империи. {222}
Иясу II не был в состоянии задержать нараставший процесс ослабления центральной власти, в чем вполне отдавал себе отчет этот правитель с широчайшими политическими и гуманистическими взглядами. В 1775 г. Иясу Куариец умер, как кажется, от отравления. Причиной смерти мог быть, вероятно, частный конфликт между сыном и матерью. Императрица Мынтыуаб не вышла замуж после смерти Бэкаффы. Она находилась в тайной связи с двоюродным братом Бэкаффы по имени Иясу. У них родилось несколько дочерей; как и мать, они были необыкновенной красоты. Все содержалось в глубокой тайне. В течение многих лет встречались императрица и ее возлюбленный по прозванию Мыльмыль-Иясу (Иясу-Избранник). Когда же об этом стало известно императору, он разгневался и, пригласив Мыльмыля-Иясу на прогулку к озеру, приказал утопить его. Тело обнаружили несколько дней спустя. Вероятно, никто не догадывался о преступлении кроткого и не терпевшего кровопролития императора. Однако все видела сестра умерщвленного Избранника и поклялась отомстить Иясу Куарийцу. В его пищу она добавила яда. Так закончил жизнь Иясу II. {223}
Глава XII
ЗАКАТ ИМПЕРИИ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РОЛЬ НАРОДОВ КУАРА
И ГАЛЛА В XVIII В.
Заключенный по политическим соображениям брак Иясу II с Уыбит, принадлежавшей к знатному роду крупных землевладельцев Уолло, ставил своей целью укрепить позиции императора с помощью поддержки племен галла, поселившихся в Уолло, и галла-йеджу. Однако этот брак не смог помешать росту центробежных тенденций в стране. Даже наоборот, прибытие ко двору новой жены императора, названной после крещения Уолетэ-Берсабех, а также многих представителей знати из галла, которым были предоставлены высокие государственные посты, обострило внутренние политические конфликты. В период, когда после трагической смерти Иясу II в 1755 г. начал править его сын Ийоас, эти конфликты усилились в еще большей степени. Их непосредственную причину следует искать в соперничестве между представителями куара, занимавшими многие важные должности в государстве благодаря поддержке старой императрицы Мынтыуаб, и галла из Уолло и галла-йеджу, пытавшихся при покровительстве матери Ийоаса Уолетэ-Берсабех добиться влияния при императорском дворе. Борьба за политическую гегемонию в Гондэре между этими этническими группами явно свидетельствовала о чрезвычайно сложной ситуации, впервые возникшей в такой форме при эфиопском императорском дворе. Оказалось, что в условиях роста сепаратизма отдельных областей амхарцы перестали играть главную роль в столице государства, они были вынуждены уступить место выходцам из других народов. В относительно короткое время знать из племени куара, активного и динамичного, а также из воинственных племен {224} галла из Уолло и галла-йеджу, опираясь на поддержку собственных вооруженных сил, сумела занять самые высокие посты при императорском дворе. Особенное негодование у амхарской знати, воспитанной на старинных христианских традициях, вызывало то, что эти вновь прибывшие лица лишь недавно приняли христианство. Когда в начале правления Ийоаса стало казаться, что его бабка ытеге Мынтыуаб может перетянуть чашу весов на сторону куара, Уолетэ-Берсабех призвала на помощь своего отца Амизо и братьев Либо и Бырылле. Они прибыли во главе сотен грозных воинов из Уолло и Йеджу и заполнили улицы Гондэра бряцанием оружия. На некоторое время в столице государства стал господствующим язык галла, что было явным признаком наступления нового этапа в политической жизни. Даже сам император все чаще начал употреблять язык галла, которому его научила мать. Правда, в Гондэре дело не дошло до открытых столкновений куара с галла, но напряженные отношения между этими группировками постоянно угрожали взрывом. Когда Амизо, Либо и Бырылле получили высокие государственные должности, Мынтыуаб в противовес этому добилась признания ее брата, раса Уольдэ-Лыуля, пожизненным губернатором Гондэра; губернатор этой провинции являлся наместником императора и после него считался вторым лицом в государстве.
С того момента, как старой императрице удалось посадить на многие государственные посты своих родственников и преданных себе людей из куара, ее влияние стало таким значительным, что она сумела после смерти раса Уольдэ-Лыуля назначить наместником императора второго своего брата - Ышэте (Эште), бывшего правителем Дамота. Она также не допустила коронации Уолетэ-Берсабех на ытеге. Этот вопрос, впрочем, превратился еще в один пункт раздора при императорском дворе, где сведение личных счетов стало почти единственным занятием группировок, боровшихся за власть, и это все больше вытесняло занятие общегосударственными проблемами и задачами общеэфиопской политики. Положение ухудшало то обстоятельство, что ни одна из сторон не была настолько сильной, чтобы одержать решающую победу. В довершение обе враждующие между собой группиров-{225}ки - куара и галла, уолло и йеджу - вместе составляли политическую опасность для амхарской знати. Их пребывание при дворе вызывало протест у феодалов Годжама, Сымена, Тигре и Гондэра. Но в данный момент перед лицом военного преимущества куара и галла эти круги знати, из которых по традиции рекрутировались высшие государственные чиновники, не решились бунтовать. Тем не менее значительная группа этих феодалов, не выступая еще открыто, готовилась к свержению Ийоаса и к ликвидации влияния его матери Уолетэ-Берсабех, чтобы восстановить прежние порядки и обычаи.
РОСТ ЦЕНТРОБЕЖНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ
Появление в XVIII в. на эфиопской политической сцене народов куара, а затем галла из Уолло и Йеджу стало новым важным фактором во внутренней жизни Эфиопии и привело к нарастанию очередного крупного внутреннего конфликта. Если добавить к этому, что центробежные и сепаратистские тенденции, всегда столь характерные для истории Эфиопии, в середине XVIII в. значительно усилились, то нетрудно будет понять, что сложившиеся условия способствовали окончательному упадку центральной власти. У отдельных крупных феодалов чрезвычайно возросли шансы на реализацию их сепаратистских стремлений, так как в то время, когда они укрепляли свою власть в отдельных провинциях, одновременно шел процесс, приведший к падению авторитета императора. Уже в первой половине XVIII в. провинция Шоа стала фактически независимой от Гондэра. Экономическое развитие этой провинции и растущая вместе с этим власть шоанских князей, подчинивших себе и тех феодалов, которые до той поры неодобрительно смотрели на их централизаторские планы, привели к созданию на территории Шоа почти самостоятельного государства. Провинция Шоа, независимая экономически и обладающая значительными военными силами, смогла отказаться от уплаты дани гондэрским императорам. Подобные процессы происходили и в других провинциях, которые также стремились освободиться от власти Гондэра по мере того, как возрастало {226} значение их собственной знати, подчинявшей себе более мелких феодалов.
В такой ситуации последним монархом, который еще полностью пользовался императорской властью, можно считать Иясу II. Размер власти нескольких последующих императоров, а именно Ийоаса, Йоханныса II, Тэкле-Хайманота, Сэломона и Тэкле-Гийоргиса, был уже невелик. В период их правления происходил быстрый упадок Гондэрской империи. Эфиопская историография называет даже Тэкле-Гийоргиса "последним императором". Условно можно принять, что именно 1784, конечный год правления этого монарха, является началом периода удельной раздробленности Эфиопии. Однако следует отметить, что традиционная историография датирует начало феодальной раздробленности 1769 годом, т. е. годом смерти императора Ийоаса.
Естественно, что при характеристике таких длительных и сложных процессов - экономических, политических, этнических и религиозных, - в результате которых распалось политическое единство страны, трудно принять какую-нибудь точную дату, так как формально императорская власть продолжала существовать и далее. Если же руководствоваться только политическими критериями, то, действительно, именно после правления Тэкле-Гийоргиса, т. е. после 1784 г., власть императора стала чисто номинальной. Прежде чем мы перейдем к рассмотрению этих проблем, следует остановиться на описании политических событий, происшедших в Эфиопии во время правления этих пяти императоров, власть которых эфиопская историография определяет как "неполную".
Во время одного из военных походов против галла-борана погиб гондэрский наместник, брат императрицы Мынтыуаб, - Ышэте. Странные и таинственные обстоятельства его смерти привели к распространению слухов о том, что его убили люди, подосланные Бырылле. Эти слухи усилили недоверие между представителями куара и уолло. После этого власть гондэрского наместника уже недолго оставалась в руках куара. Новым губернатором Гондэра был назначен правитель провинции Бэгемдыр, зять Мынтыуаб, рас Марьям-Бария. Однако вскоре между ним и императором произошел конфликт, из-за которого {227} Марьям-Бария получил отставку. Следствием этих событий явилось то, что могущественный правитель Бэгемдыра, имеющий еще и поддержку в провинции Ласта, вообще отказался подчиняться императорской власти, заявив, что при гондэрском дворе слишком большое влияние имеют люди из Уолло.
РАС МИКАЭЛЬ-СЫУЛЬ
Оппозицию, стремившуюся устранить влияние провинций Куара и Уолло, возглавил рас Микаэль-Сыуль. Он был правителем провинции Тигре еще со времени Иясу II, который после краткого периода немилости к нему отдал ему ее в управление. В роли наместника Тигре он приобрел большое влияние. Располагая 26-тысячной армией, рас Микаэль являлся весьма желательным политическим союзником. Император Ийоас, оказавшись в ситуации, грозящей полным распадом государственной власти, решился назначить его на пост гондэрского губернатора.
Новый наместник срочно прибыл в столицу во главе собственной армии и без промедления установил власть сильной руки. Император предоставил ему широкие полномочия. Рас Микаэль, опытный, старый политик, прекрасный военачальник и способный организатор, быстро завоевал большую популярность среди гондэрского населения, которое предпочло сильную губернаторскую власть прежним непрерывным беспорядкам. В скором времени авторитет нового губернатора стал чуть ли не выше, чем императора 1. Нет ничего удивительного в том, что, когда в Гондэре был установлен порядок, так как представители куара и галла в присутствии многочисленных войск раса Микаэля утратили шансы на победу в борьбе за власть, - император начал неодобрительно смотреть на возрастающее влияние раса Микаэля и делал попытки {228} избавиться от своего слишком могущественного наместника. Настал период, когда император, практически бессильный против раса Микаэля, осуществлявшего фактическое правление страной, путем придворных интриг и противопоставления ему других феодалов пытался подорвать его влияние. Однако все это Ийоас старался держать в тайне, сохраняя видимость лояльности в отношении гондэрского наместника. Ытеге Мынтыуаб, лишившись влияния после прибытия раса Микаэля, внимательно наблюдала за развитием событий, бдительно подмечая образование трещин во взаимоотношениях его и императора, поскольку только конфликт между ними предоставил бы ей новые возможности прихода к власти.
Первый наиболее серьезный конфликт между императором и расом Микаэлем возник в тот момент, когда рас Микаэль решил заставить подчиняться себе раса Марьяма-Бария, не выполнявшего приказов, исходивших из Гондэра. К тому же рас Марьям-Бария наращивал свои силы не только за счет провинции Бэгемдыр, но и используя союз, заключенный с некоторыми феодалами Ласты. Рас Микаэль-Сыуль, будучи искусным политиком, прежде чем приступить к вооруженной расправе с расом Марьямом-Бария, решил лишить его союзников, перетянув на свою сторону во время тайных переговоров феодалов Ласты. Этот метод оказался результативным, и феодалы Ласты, соблазненные обещаниями, на которые не скупился гондэрский наместник, прибыли в Гондэр. Рас Микаэль устроил им там необычайно сердечный прием, благодаря которому он не только отнял у своего врага поддержку, но и сам приобрел новых союзников.
Всю эту тонкую политическую игру одним ударом разрушил император Ийоас, приказав одному из своих людей убить приехавших из Ласты. Этот жестокий поступок разгневал раса Микаэля, который в свою очередь приказал уничтожить убийцу ластенских феодалов. С этого времени конфликт между императором и его наместником начал нарастать ускоренными темпами. Очередным поводом к его обострению явился вопрос о судьбе раса Марьяма-Бария. Победа над ним после устранения поддержки со стороны ластенских феодалов не составляла больших трудностей для армии императора и раса {228} Микаэля. В битве под Нэфас-Муса, расположенном на границе между Ластой и Бэгемдыром, войска раса Марьям-Бария были окончательно разбиты. Губернатор Бэгемдыра вместе с горсткой своих солдат пытался укрыться в Уолло, однако был выдан в руки императора. Тогда рас Микаэль-Сыуль, который, как можно предположить, имел наибольшие основания для того, чтобы желать окончательно избавиться от одного из своих самых грозных соперников, предложил не убивать пойманного раса, а только заключить его в тюрьму. Микаэль не хотел, чтобы расправа над одним из известнейших в то время эфиопских воинов вызвала недовольство среди феодалов амхара и куара, что могло бы привести к росту оппозиции по отношению к Гондэру. Но император вопреки этим советам приговорил раса Марьям-Бария к смерти, причем с применением самых изощренных пыток. Это была серьезная политическая ошибка, так как жестокая казнь вызвала в стране значительное недовольство императором.
В конце четырнадцатого года правления Ийоаса поднял бунт губернатор Дамота Фасиль. Обстоятельства этого мятежа, последствия которого явились совершенно неожиданными, остаются невыясненными. Существует мнение, что выступление Фасиля только внешне было направлено против императора, фактически же Фасиль по договоренности с Ийоасом, обещавшим ему пост гондэрского наместника, должен был расправиться с армией раса Микаэля. В пользу этого мнения говорит тот факт, что император, армия которого обычно действовала совместно с войсками раса Микаэля при подавлении всяких волнений, на этот раз отказался от похода. Микаэль двинулся против Фасиля только со своими собственными отрядами. Ийоас же тайно сообщил Фасилю, что если тот победит и убьет раса Микаэля, то за это не только не будет наказан, но, наоборот, получит награду от императора. Об императорском поручении узнала Мынтыуаб. После тяжкой смерти, по приказу императора, своего зятя раса Марьям-Бария она искала только случая, чтобы поссорить своего внука с Микаэлем и самой захватить власть. Она тотчас обо всем известила Микаэля.
Кроме вооруженных конфликтов, имевших место в момент прихода куарийцев к власти, только два крупных военных похода омрачили 25-летний мирный период правления Иясу II. Первый поход был совершен в Шоа, правитель которого мэрыд азмач Абийе не пожелал платить дань Гондэрской империи. Поход, возглавленный братом Мынтыуаб расом Уольдэ-Лыуль (до этого он занимал пост дэджазмача), не был успешным. Однако Иясу II не хотел обострять конфликт, и обе стороны поддерживали потом мирные отношения. Вторая экспедиция была несравненно важнее, о чем свидетельствовал факт участия в ней самого императора. Речь шла о том, чтобы удержать северные области в составе империи и побудить их вести политику в соответствии с интересами государства. Конфликт возник после ухудшения отношений с наибами Массауа и Аркико, начавшими - как и во времена Иясу Великого - грабить караваны с товарами, шедшими в Эфиопию. Иясу II обратился к тогдашнему правителю Тэмбена расу Микаэлю-Сыулю, приказав оружием заставить наиба Аркико прекратить грабежи. Однако Микаэль-Сыуль, будучи в хороших отношениях с турецкими правителями, но не собираясь открыто встать на их сторону, медлил с выступлением против Аркико, постоянно обещая императору предпринять соответствующие шаги в ближайшее время. Иясу лично отправился на север, чтобы разрешить важнейший для дальнейшего экономического развития Эфиопии вопрос: обеспечить возможность торговых контактов с внешним миром. Рас Микаэль-Сыуль, чрезвычайно способный и искусный дипломат, не выступил лично против императора, а подстрекнул жившие на севере воинственные племена галла-райя (галла-рая) и галла-азебо. Конные и пешие полки рая и азебо двинулись навстречу императорской армии. Правитель Ындэрты стал на сторону императора. Иясу II, будучи поборником мирной политики и противником любого кровопролития, пытался установить контакт с расом Микаэлем-Сыулем. Однако тот не отклик-{218}нулся на обращение императора, спокойно выжидая. Иясу вынужден был прибегнуть к решительным мерам. Отряды рая и азебо отступили, разграбив окрестности, а императорская армия в полном боевом порядке направилась к Адуе. Однако Микаэль-Сыуль избежал непосредственного столкновения. С небольшой группой солдат он укрылся на вершине горы Сэмаят, забрав с собой казну, и снова выжидал, не предпринимая никаких решительных шагов. Лишь когда войска Иясу II окружили с четырех сторон гору Сэмаят, рас Микаэль-Сыуль уже не смог далее откладывать своего решения. В знак раскаяния он привязал камень на шею и как вассал направился к императорскому лагерю. В первый момент Иясу II решил приговорить его к смерти за кровопролитие между императорской армией и рая с азебо, однако, вняв просьбам многих сановников, ограничился заточением Микаэля. В скором времени Микаэль-Сыуль был освобожден и стал одним из ценимых советников императора. Итак, север остался в составе империи.
РАСЦВЕТ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
Иясу II Куариец был действительно просвещенным правителем и большое значение придавал развитию образования и культуры в Эфиопии. Пожалуй, он был первым правителем в стране, пытавшимся как-то стимулировать науки и литературную деятельность. Было публично объявлено, что каждый желающий учиться будет получать пищу при императорском дворе. И тот, кто успешно продвигался в своих занятиях, пересаживался за стол, уставленный более изысканными яствами. Самую простую пищу получали те, кто только приобщался к науке чтения и письма. Кто переходил к следующей стадии обучения, наряду с повседневной пищей получал также телла - напиток вроде пива, повсеместно потребляемый в Эфиопии. Тот же, кто продолжал обучение на еще более трудной стадии, какой было искусство стихосложения, мог пить уже тэдж - напиток, который в Эфиопии по традиции дозволено пить только людям, стоящим на высокой ступени социальной иерархии. Самые изысканные яства подавали {219} тем, кто, освоив науку поэтического мастерства, переходил к изучению книг.
Вскоре при дворе Иясу II появилось большое количество учителей и учеников: Гондэр превращался в центр интеллектуальной жизни страны. Проявляя заботу также о развитии литературной деятельности, Иясу учредил пенсии и взял на полное содержание ученых, занятых переводом книг с арабского на геэз. Было переведено много произведении восточной христианской литературы. Эти переведенные книги император распределял затем между различными монастырями. Самое большое количество книг было собрано в построенном им на одном из островов озера Тана монастыре св. Гэбрыэля. Со всей страны свозил он туда наиболее знаменитые произведения, создав библиотеку, не имевшую себе равных в Эфиопии. Слава о библиотечном фонде монастыря св. Гэбрыэля вскоре распространилась по всей стране. Из Шоа и Тигре, Бэгемдыра и Годжама приходили туда ученые монахи. На берегах озера Тана они запасались продовольствием, садились в легкие тростниковые лодки, называвшиеся танкуа, и переправлялись на остров, где возвышался монастырь св. Гэбрыэля. В нем они проводили часто год или два, изучая книги. Видимо, количество собранных там рукописей было столь велико, что многие из этих произведений еще и в настоящее время не изучены.
Ытеге Мынтыуаб старалась не уступать сыну. На собственные средства она выстроила удивительно красивый и богатый монастырь для монахинь - Кускуам. Когда не хватило золота, она, как говорят, пожертвовала свои украшения, чтобы ни в чем не было недостатка у женского монастыря, который по красоте и значению должен был соперничать с мужским монастырем св. Гэбрыэля. Иясу отстроил также Гондэр, разоренный во время беспорядков, имевших место в начальный период его правления. Он возвел вокруг города новые стены и заложил сады, в которых цвели растения, привезенные из Йемена, Египта и других стран. Он приказал заложить виноградные плантации южнее Дэнкэз, в Йифат и Карода, и ввел обычай пить вино.
Просвещенный правитель, проявлявший заботу о развитии науки и литературы, он поднял также уровень {220} культуры и эстетики повседневной жизни. Он издал распоряжение о том, чтобы в окрестностях тех населенных пунктов, где были монастыри, являвшиеся центрами интеллектуальной жизни данного округа, культивировали растение ындод с пенящимися при вымачивании в воде листьями, служившими стиральным средством. С того времени к неблагородным стали относить всякого, кто носил грязную одежду. Духовным лицам, об уровне и авторитете которых император заботился больше всего, он приказал носить нарядные одежды и позолоченную обувь. При императорском дворе был введен обычай, дотоле неизвестный: каждое воскресенье ытеге Мынтыуаб и аце Иясу устраивали прием для ученых богословов, поэтов и композиторов. Собирались за обильно уставленным яствами и винами столом и целые часы проводили за учеными беседами, а также увлекались поэтическими импровизациями в особом стиле, когда составляются стихи, весь смысл и тонкость которых состоит в подборе соответствующих иносказаний, придающих произведению многозначительность 2.
В истории эфиопской культуры принято рассматривать период от окончания тридцатилетней войны и до второй половины XVIII в. как особый этап. Это, несомненно, был один из наиболее плодотворных периодов развития культуры. Рукописная литература оставалась в основном религиозной и исторической, хотя к гондэрскому периоду можно отнести уже начало литературы другого типа. Речь идет прежде всего о грамматиках эфиопского языка, так называемых соуасыу.
Наряду с литературой и культовой архитектурой, о которой многократно упоминалось ранее, большое развитие получила живопись. Развивались те же формы живописи, которые процветали в "золотой период эфиопского средневековья". Это прежде всего было искусство книжной миниатюры и настенные фрески. Однако стиль и содержание живописи гондэрского периода очень заметно отличались от образцов средневекового искусства. Произведения средневековой живописи изображали в ос-{221}новном сцены религиозного характера, фигуры писались на одном цветном, лишенном элементов украшательства фоне. В гондэрский период наряду с религиозной живописыо, все еще остававшейся главной темой творчества, мы обнаруживаем уже произведения светского содержания. Художники - в подавляющем большинстве анонимные - обращались к исторической тематике, запечатлевая в картинах легендарные события аксумских времен, образы героев минувших эпох и современных правителей. Именно к этому периоду относятся фрески на тему, взятую из легенды о Яреде - музыканте, когда-то в Аксуме в правление Калеба создавшем каноны эфиопской церковной музыки. Его вдохновенное пение так сильно очаровало правителя, что, заслушавшись, он опустил острый наконечник жезла на ногу Яреды, который, не ощущая боли и не видя текущей крови, продолжал выводить мелодию своей песни. В гондэрский же период появились, вероятно впервые, портреты императора Йикуно-Амлака, абунэ Тэкле-Хайманота и другие. В этих картинах чаще всего изображалась придворная жизнь, но иногда встречались и сцены из народной жизни. Образам гондэрского периода не присуща средневековая суровость. Фон обычно многокрасочен, украшен декоративными элементами, а тон всей картины, в котором присутствуют желтые, лазурные, красные и зеленые краски, очень выразителен. Среди немногочисленных имен великих мастеров кисти гондэрского периода следует упомянуть хотя бы одно - это представитель духовенства Хайлу, называемый некоторыми тогдашними европейскими путешественниками "Рафаэлем Эфиопии".
ОТРАВЛЕНИЕ ИЯСУ II
Однако спокойствие, царившее в столице, и необыкновенный расцвет духовной жизни не сопровождались миром в политической жизни. Конфликты между отдельными группировками продолжали потрясать страну. Галла-уолло, допущенные ко двору Иясу II, пытались захватить власть в государстве. Распри между куара и галла-уолло все усугублялись. Позднее этот конфликт стал одной из причин упадка Гондэрской империи. {222}
Иясу II не был в состоянии задержать нараставший процесс ослабления центральной власти, в чем вполне отдавал себе отчет этот правитель с широчайшими политическими и гуманистическими взглядами. В 1775 г. Иясу Куариец умер, как кажется, от отравления. Причиной смерти мог быть, вероятно, частный конфликт между сыном и матерью. Императрица Мынтыуаб не вышла замуж после смерти Бэкаффы. Она находилась в тайной связи с двоюродным братом Бэкаффы по имени Иясу. У них родилось несколько дочерей; как и мать, они были необыкновенной красоты. Все содержалось в глубокой тайне. В течение многих лет встречались императрица и ее возлюбленный по прозванию Мыльмыль-Иясу (Иясу-Избранник). Когда же об этом стало известно императору, он разгневался и, пригласив Мыльмыля-Иясу на прогулку к озеру, приказал утопить его. Тело обнаружили несколько дней спустя. Вероятно, никто не догадывался о преступлении кроткого и не терпевшего кровопролития императора. Однако все видела сестра умерщвленного Избранника и поклялась отомстить Иясу Куарийцу. В его пищу она добавила яда. Так закончил жизнь Иясу II. {223}
Глава XII
ЗАКАТ ИМПЕРИИ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РОЛЬ НАРОДОВ КУАРА
И ГАЛЛА В XVIII В.
Заключенный по политическим соображениям брак Иясу II с Уыбит, принадлежавшей к знатному роду крупных землевладельцев Уолло, ставил своей целью укрепить позиции императора с помощью поддержки племен галла, поселившихся в Уолло, и галла-йеджу. Однако этот брак не смог помешать росту центробежных тенденций в стране. Даже наоборот, прибытие ко двору новой жены императора, названной после крещения Уолетэ-Берсабех, а также многих представителей знати из галла, которым были предоставлены высокие государственные посты, обострило внутренние политические конфликты. В период, когда после трагической смерти Иясу II в 1755 г. начал править его сын Ийоас, эти конфликты усилились в еще большей степени. Их непосредственную причину следует искать в соперничестве между представителями куара, занимавшими многие важные должности в государстве благодаря поддержке старой императрицы Мынтыуаб, и галла из Уолло и галла-йеджу, пытавшихся при покровительстве матери Ийоаса Уолетэ-Берсабех добиться влияния при императорском дворе. Борьба за политическую гегемонию в Гондэре между этими этническими группами явно свидетельствовала о чрезвычайно сложной ситуации, впервые возникшей в такой форме при эфиопском императорском дворе. Оказалось, что в условиях роста сепаратизма отдельных областей амхарцы перестали играть главную роль в столице государства, они были вынуждены уступить место выходцам из других народов. В относительно короткое время знать из племени куара, активного и динамичного, а также из воинственных племен {224} галла из Уолло и галла-йеджу, опираясь на поддержку собственных вооруженных сил, сумела занять самые высокие посты при императорском дворе. Особенное негодование у амхарской знати, воспитанной на старинных христианских традициях, вызывало то, что эти вновь прибывшие лица лишь недавно приняли христианство. Когда в начале правления Ийоаса стало казаться, что его бабка ытеге Мынтыуаб может перетянуть чашу весов на сторону куара, Уолетэ-Берсабех призвала на помощь своего отца Амизо и братьев Либо и Бырылле. Они прибыли во главе сотен грозных воинов из Уолло и Йеджу и заполнили улицы Гондэра бряцанием оружия. На некоторое время в столице государства стал господствующим язык галла, что было явным признаком наступления нового этапа в политической жизни. Даже сам император все чаще начал употреблять язык галла, которому его научила мать. Правда, в Гондэре дело не дошло до открытых столкновений куара с галла, но напряженные отношения между этими группировками постоянно угрожали взрывом. Когда Амизо, Либо и Бырылле получили высокие государственные должности, Мынтыуаб в противовес этому добилась признания ее брата, раса Уольдэ-Лыуля, пожизненным губернатором Гондэра; губернатор этой провинции являлся наместником императора и после него считался вторым лицом в государстве.
С того момента, как старой императрице удалось посадить на многие государственные посты своих родственников и преданных себе людей из куара, ее влияние стало таким значительным, что она сумела после смерти раса Уольдэ-Лыуля назначить наместником императора второго своего брата - Ышэте (Эште), бывшего правителем Дамота. Она также не допустила коронации Уолетэ-Берсабех на ытеге. Этот вопрос, впрочем, превратился еще в один пункт раздора при императорском дворе, где сведение личных счетов стало почти единственным занятием группировок, боровшихся за власть, и это все больше вытесняло занятие общегосударственными проблемами и задачами общеэфиопской политики. Положение ухудшало то обстоятельство, что ни одна из сторон не была настолько сильной, чтобы одержать решающую победу. В довершение обе враждующие между собой группиров-{225}ки - куара и галла, уолло и йеджу - вместе составляли политическую опасность для амхарской знати. Их пребывание при дворе вызывало протест у феодалов Годжама, Сымена, Тигре и Гондэра. Но в данный момент перед лицом военного преимущества куара и галла эти круги знати, из которых по традиции рекрутировались высшие государственные чиновники, не решились бунтовать. Тем не менее значительная группа этих феодалов, не выступая еще открыто, готовилась к свержению Ийоаса и к ликвидации влияния его матери Уолетэ-Берсабех, чтобы восстановить прежние порядки и обычаи.
РОСТ ЦЕНТРОБЕЖНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ
Появление в XVIII в. на эфиопской политической сцене народов куара, а затем галла из Уолло и Йеджу стало новым важным фактором во внутренней жизни Эфиопии и привело к нарастанию очередного крупного внутреннего конфликта. Если добавить к этому, что центробежные и сепаратистские тенденции, всегда столь характерные для истории Эфиопии, в середине XVIII в. значительно усилились, то нетрудно будет понять, что сложившиеся условия способствовали окончательному упадку центральной власти. У отдельных крупных феодалов чрезвычайно возросли шансы на реализацию их сепаратистских стремлений, так как в то время, когда они укрепляли свою власть в отдельных провинциях, одновременно шел процесс, приведший к падению авторитета императора. Уже в первой половине XVIII в. провинция Шоа стала фактически независимой от Гондэра. Экономическое развитие этой провинции и растущая вместе с этим власть шоанских князей, подчинивших себе и тех феодалов, которые до той поры неодобрительно смотрели на их централизаторские планы, привели к созданию на территории Шоа почти самостоятельного государства. Провинция Шоа, независимая экономически и обладающая значительными военными силами, смогла отказаться от уплаты дани гондэрским императорам. Подобные процессы происходили и в других провинциях, которые также стремились освободиться от власти Гондэра по мере того, как возрастало {226} значение их собственной знати, подчинявшей себе более мелких феодалов.
В такой ситуации последним монархом, который еще полностью пользовался императорской властью, можно считать Иясу II. Размер власти нескольких последующих императоров, а именно Ийоаса, Йоханныса II, Тэкле-Хайманота, Сэломона и Тэкле-Гийоргиса, был уже невелик. В период их правления происходил быстрый упадок Гондэрской империи. Эфиопская историография называет даже Тэкле-Гийоргиса "последним императором". Условно можно принять, что именно 1784, конечный год правления этого монарха, является началом периода удельной раздробленности Эфиопии. Однако следует отметить, что традиционная историография датирует начало феодальной раздробленности 1769 годом, т. е. годом смерти императора Ийоаса.
Естественно, что при характеристике таких длительных и сложных процессов - экономических, политических, этнических и религиозных, - в результате которых распалось политическое единство страны, трудно принять какую-нибудь точную дату, так как формально императорская власть продолжала существовать и далее. Если же руководствоваться только политическими критериями, то, действительно, именно после правления Тэкле-Гийоргиса, т. е. после 1784 г., власть императора стала чисто номинальной. Прежде чем мы перейдем к рассмотрению этих проблем, следует остановиться на описании политических событий, происшедших в Эфиопии во время правления этих пяти императоров, власть которых эфиопская историография определяет как "неполную".
Во время одного из военных походов против галла-борана погиб гондэрский наместник, брат императрицы Мынтыуаб, - Ышэте. Странные и таинственные обстоятельства его смерти привели к распространению слухов о том, что его убили люди, подосланные Бырылле. Эти слухи усилили недоверие между представителями куара и уолло. После этого власть гондэрского наместника уже недолго оставалась в руках куара. Новым губернатором Гондэра был назначен правитель провинции Бэгемдыр, зять Мынтыуаб, рас Марьям-Бария. Однако вскоре между ним и императором произошел конфликт, из-за которого {227} Марьям-Бария получил отставку. Следствием этих событий явилось то, что могущественный правитель Бэгемдыра, имеющий еще и поддержку в провинции Ласта, вообще отказался подчиняться императорской власти, заявив, что при гондэрском дворе слишком большое влияние имеют люди из Уолло.
РАС МИКАЭЛЬ-СЫУЛЬ
Оппозицию, стремившуюся устранить влияние провинций Куара и Уолло, возглавил рас Микаэль-Сыуль. Он был правителем провинции Тигре еще со времени Иясу II, который после краткого периода немилости к нему отдал ему ее в управление. В роли наместника Тигре он приобрел большое влияние. Располагая 26-тысячной армией, рас Микаэль являлся весьма желательным политическим союзником. Император Ийоас, оказавшись в ситуации, грозящей полным распадом государственной власти, решился назначить его на пост гондэрского губернатора.
Новый наместник срочно прибыл в столицу во главе собственной армии и без промедления установил власть сильной руки. Император предоставил ему широкие полномочия. Рас Микаэль, опытный, старый политик, прекрасный военачальник и способный организатор, быстро завоевал большую популярность среди гондэрского населения, которое предпочло сильную губернаторскую власть прежним непрерывным беспорядкам. В скором времени авторитет нового губернатора стал чуть ли не выше, чем императора 1. Нет ничего удивительного в том, что, когда в Гондэре был установлен порядок, так как представители куара и галла в присутствии многочисленных войск раса Микаэля утратили шансы на победу в борьбе за власть, - император начал неодобрительно смотреть на возрастающее влияние раса Микаэля и делал попытки {228} избавиться от своего слишком могущественного наместника. Настал период, когда император, практически бессильный против раса Микаэля, осуществлявшего фактическое правление страной, путем придворных интриг и противопоставления ему других феодалов пытался подорвать его влияние. Однако все это Ийоас старался держать в тайне, сохраняя видимость лояльности в отношении гондэрского наместника. Ытеге Мынтыуаб, лишившись влияния после прибытия раса Микаэля, внимательно наблюдала за развитием событий, бдительно подмечая образование трещин во взаимоотношениях его и императора, поскольку только конфликт между ними предоставил бы ей новые возможности прихода к власти.
Первый наиболее серьезный конфликт между императором и расом Микаэлем возник в тот момент, когда рас Микаэль решил заставить подчиняться себе раса Марьяма-Бария, не выполнявшего приказов, исходивших из Гондэра. К тому же рас Марьям-Бария наращивал свои силы не только за счет провинции Бэгемдыр, но и используя союз, заключенный с некоторыми феодалами Ласты. Рас Микаэль-Сыуль, будучи искусным политиком, прежде чем приступить к вооруженной расправе с расом Марьямом-Бария, решил лишить его союзников, перетянув на свою сторону во время тайных переговоров феодалов Ласты. Этот метод оказался результативным, и феодалы Ласты, соблазненные обещаниями, на которые не скупился гондэрский наместник, прибыли в Гондэр. Рас Микаэль устроил им там необычайно сердечный прием, благодаря которому он не только отнял у своего врага поддержку, но и сам приобрел новых союзников.
Всю эту тонкую политическую игру одним ударом разрушил император Ийоас, приказав одному из своих людей убить приехавших из Ласты. Этот жестокий поступок разгневал раса Микаэля, который в свою очередь приказал уничтожить убийцу ластенских феодалов. С этого времени конфликт между императором и его наместником начал нарастать ускоренными темпами. Очередным поводом к его обострению явился вопрос о судьбе раса Марьяма-Бария. Победа над ним после устранения поддержки со стороны ластенских феодалов не составляла больших трудностей для армии императора и раса {228} Микаэля. В битве под Нэфас-Муса, расположенном на границе между Ластой и Бэгемдыром, войска раса Марьям-Бария были окончательно разбиты. Губернатор Бэгемдыра вместе с горсткой своих солдат пытался укрыться в Уолло, однако был выдан в руки императора. Тогда рас Микаэль-Сыуль, который, как можно предположить, имел наибольшие основания для того, чтобы желать окончательно избавиться от одного из своих самых грозных соперников, предложил не убивать пойманного раса, а только заключить его в тюрьму. Микаэль не хотел, чтобы расправа над одним из известнейших в то время эфиопских воинов вызвала недовольство среди феодалов амхара и куара, что могло бы привести к росту оппозиции по отношению к Гондэру. Но император вопреки этим советам приговорил раса Марьям-Бария к смерти, причем с применением самых изощренных пыток. Это была серьезная политическая ошибка, так как жестокая казнь вызвала в стране значительное недовольство императором.
В конце четырнадцатого года правления Ийоаса поднял бунт губернатор Дамота Фасиль. Обстоятельства этого мятежа, последствия которого явились совершенно неожиданными, остаются невыясненными. Существует мнение, что выступление Фасиля только внешне было направлено против императора, фактически же Фасиль по договоренности с Ийоасом, обещавшим ему пост гондэрского наместника, должен был расправиться с армией раса Микаэля. В пользу этого мнения говорит тот факт, что император, армия которого обычно действовала совместно с войсками раса Микаэля при подавлении всяких волнений, на этот раз отказался от похода. Микаэль двинулся против Фасиля только со своими собственными отрядами. Ийоас же тайно сообщил Фасилю, что если тот победит и убьет раса Микаэля, то за это не только не будет наказан, но, наоборот, получит награду от императора. Об императорском поручении узнала Мынтыуаб. После тяжкой смерти, по приказу императора, своего зятя раса Марьям-Бария она искала только случая, чтобы поссорить своего внука с Микаэлем и самой захватить власть. Она тотчас обо всем известила Микаэля.